Джанни [Роберт Силверберг] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (9) »
Джанни
Robert Silverberg. Gianni. Пер. – А. Корженевский. Авт.сб. «На дальних мирах». М., «Мир», 1990.– Но почему не Моцарта? – спросил Хоугланд, с сомнением качнув головой. – Почему не Шуберта, например? В конце концов, если вы хотели воскресить великого музыканта, могли бы перенести сюда Бикса Бейдербека. – Бейдербек – это джаз, – ответил я. – А меня джаз не интересует. Джаз вообще сейчас никого не интересует, кроме тебя. – Ты хочешь сказать, что в 2008 году людей все еще интересует Перголези? – Он интересует меня. – Моцарт произвел бы на публику большее впечатление. Рано или поздно тебе ведь понадобятся дополнительные средства. Ты объявляешь на весь мир, что у тебя в лаборатории сидит Моцарт и пишет новую оперу, после чего можешь сам проставлять в чеках сумму. Но какой толк в Перголези? Он совершенно забыт. – Только невеждами, Сэм. И потом, зачем давать Моцарту второй шанс? Пусть он умер молодым, но не настолько же молодым. Моцарт оставил после себя огромное количество работ, горы! А Джанни, ты сам знаешь, умер в двадцать шесть. Он мог бы стать известнее Моцарта, проживи еще хотя бы десяток лет. – Джонни? – Джанни. Джованни Баттиста Перголези. Сам он называет себя Джанни. Пойдем, я вас познакомлю. – И все-таки, Дейв, вам следовало воскресить Моцарта. – Не говори ерунды, – сказал я. – Ты поймешь, что я поступил правильно, когда увидишь его. К тому же с Моцартом было бы слишком много проблем. Все эти рассказы о его личной жизни, что мне довелось слышать… У тебя парик дыбом встанет! Пойдем. Мы вышли из кабинета, и я провел его по длинному коридору мимо аппаратной и клети «временного ковша» к шлюзу, разделявшему лабораторию и жилую пристройку, где Джанни поселился сразу же после того, как его «зачерпнули» из прошлого. Когда мы остановились в шлюзовой камере для дезинфекции, Сэм нахмурился, и мне пришлось объяснять: – Болезнетворные микроорганизмы сильно мутировали за прошедшие три века, и мы вынуждены держать Джанни в почти стерильном окружении, пока не повысим сопротивляемость его организма. Сразу после переноса он мог умереть от чего угодно. Даже обычный насморк оказался бы для него смертельным. А кроме того, не забывай, он и так умирал, когда мы его вытащили: одно легкое было полностью поражено туберкулезом, второго тоже надолго не хватило бы. – Да? – произнес Хоугланд с сомнением. Я рассмеялся. – Не волнуйся, ты ничем от него не заразишься. Сейчас он почти здоров. Мы истратили такие колоссальные средства на его перенос вовсе не для того, чтобы он умер здесь, на наших глазах. Замок открылся, и мы шагнули в похожий на декорацию для киносъемок кабинет, заполненный рядами сверкающей телеметрической аппаратуры. Клодия, дневная медсестра, как раз проверяла показания диагностических приборов. – Джанни ждет вас, доктор Ливис, – сказала она. – Сегодня он ведет себя слишком резво. – Резво? – Игриво. Ну, вы сами знаете… Да уж. На двери в комнату Джанни красовалась табличка, которой еще вчера не было. Выполненная размашистым почерком с вычурными барочными буквами надпись гласила:
ДЖОВАННИ БАТТИСТА ПЕРГОЛЕЗИ
Ези. 04.01.1710 – Поццуоли. 17.03.1736. Лос-Анджелес. 20.12.2007 – Гений работает!!!! Per Piacere [пожалуйста (ит.)], стучите, прежде чем входить!– Он говорит по-английски? – спросил Хоугланд. – Теперь говорит, – ответил я. – Мы в первую же неделю обучили его во сне. Но он и так схватывает все очень быстро. – Я усмехнулся: – Надо же, «гений работает»! Пожалуй, подобное можно было бы ожидать скорее от Моцарта. – Все талантливые люди чем-то похожи друг на друга, – сказал Хоугланд. Я постучал. – Chi e la? [Кто там? (ит.)] – отозвался Джанни. – Дейв Ливис. – Avanti, dottore illustrissimo! [Входите, достопочтенный доктор! (ит.)] – А кто-то говорил, что он владеет английским, – пробормотал Хоугланд. – Клодия сказала, что у него сегодня игривое настроение, забыл? Мы вошли в комнату. Как обычно, Джанни сидел с опущенными жалюзи, отгородившись от ослепительного январского солнца, великолепия желтых цветов акации сразу за окном, огромных пламенеющих бугенвиллей, прекрасного вида на долину внизу и раскинувшихся за ней гор. Может быть, вид из окна его просто не интересовал, но скорее всего ему хотелось превратить свою комнату в маленькую запечатанную со всех сторон келью, своего рода остров в потоке времени. За последние недели ему пришлось пережить немало потрясений: обычно люди чувствуют себя неуютно, даже перелетев через несколько часовых поясов, а тут прыжок в будущее на 271 год. Однако выглядел Джанни вполне жизнерадостно, почти озорно. Роста он был небольшого, сложения хрупкого. Движения грациозны, взгляд острый, цепкий, жестикуляция умеренна и точна. В нем чувствовалась живость и уверенность в себе. Но как же сильно он изменился всего за несколько недель! Когда мы выдернули его из восемнадцатого века, он выглядел просто ужасно: лицо худое, в морщинах, волосы седые уже в двадцать шесть лет,
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (9) »
Последние комментарии
1 день 15 часов назад
1 день 16 часов назад
1 день 16 часов назад
1 день 16 часов назад
1 день 19 часов назад
1 день 19 часов назад