Старики и Бледный Блупер [Густав Хэсфорд] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (179) »
Густав Хэсфорд СТАРИКИ, БЛЕДНЫЙ БЛУПЕР
Прощальное слово солдату Прощай же, солдат, С тобой мы делили суровость походов, Быстрые марши, житье на бивуаках, Жаркие схватки, долгие маневры, Резню кровавых битв, азарт, жестокие грубые забавы, Милые смелым и гордым сердцам, вереницу дней, благодаря тебе и подобным тебе Исполненных войной и воинским духом. Прощай, дорогой товарищ, Твое дело сделано, но я воинственнее тебя, Вдвоем с моей задорной душой Мы еще маршируем по неведомым дорогам, через вражеские засады, Через множество поражений и схваток, зачастую сбитые с толку, Все идем и идем, все воюем – на этих страницах Ищем слова для битв потяжелее и пожесточе. Уолт Уитмен, «Барабанный бой», 1871Часть первая СТАРИКИ
Я думаю, Вьетнам заменил нам счастливые детские годы..Майкл Герр, «Репортажи»
ДУХ ШТЫКА
Морской пехоте нужно несколько хороших парней...[1]Рекрут говорит, что его зовут Леонард Пратт. Не задерживаясь надолго взглядом на тощем деревенском пацане, комендор-сержант[2] Герхайм незамедлительно перекрещивает его в Гомера Пайла.[3] Это он, наверно, шутит так. Никому не смешно. Рассвет. Зеленые морпехи. Трое младших инструкторов орут: «Становись! Становись! Не шевелиться! Не болтать!» Здания из красного кирпича. Ивы с ветвями, увешанными испанским бородатым мхом. Длинные нестройные шеренги потных типов гражданского вида, стоят навытяжку, каждый на отпечатках ботинок, которые желтой краской ровно оттиснуты на бетонной палубе.[4] Пэррис-Айленд, штат Южная Каролина,[5] лагерь начальной подготовки рекрутов морской пехоты США, восьминедельный колледж по подготовке типа крутых и безбашенно смелых. Выстроен он среди болот на острове, ровно и соразмерно, но выглядит жутковато — как концлагерь, если б кто сподобился разместить его в дорогом спальном районе. Комендор-сержант Герхайм сплевывает на палубу. — Слушай сюда, быдло. Пора бы вам, гнидам, и начать походить на рекрутов корпуса морской пехоты США. И ни секундочки не думайте, что вы уже морпехи. Вы всего-то за синей парадкой зашли.[6] Или я не прав, девчонки? Сочувствую. Маленький жилистый техасец в очках в роговой оправе, которого уже успели прозвать Ковбоем, произносит: — Джон Уэйн, ты ли это? Я ли это? — Ковбой снимает перламутровый «стетсон»[7] и обмахивает вспотевшее лицо.[8] Смеюсь. Проиграв несколько лет в школьном драмкружке, я научился неплохо подражать голосам. Говорю в точности как Джон Уэйн: — Что-то мне это кино не нравится. Ковбой смеется. Выбивает «стетсон» о коленку. Смеется и комендор-сержант Герхайм. Старший инструктор — мерзкое коренастое чудище в безукоризненном хаки. Целясь мне пальцем промеж глаз, говорит: — К тебе обращаюсь. Вот-вот — к тебе. Рядовой Джокер.[9] Люблю таких. В гости забегай — сестренку трахнуть дам. Скалится в ухмылке. И тут лицо его каменеет. — Гондоныш этакий. Ты мой — от имени до жопы. И будешь ты не ржать, не хныкать, и учиться по разделениям. А научить я тебя научу. Леонард Пратт расплывается в улыбке. Сержант Герхайм упирается кулаками в бока. — Если вы, девчонки, выдержите курс начальной подготовки до конца, то уйдете с моего острова как боевые единицы, служители и вестники смерти, вы будете молить господа, чтоб он даровал вам войну — гордые воины. Но пока тот день не наступил — все вы рыготина, гондоны и низшая форма жизни на земле. Вы даже не люди. Говешки вы амфибийные — целая куча. Леонард хихикает. — Рядовой Пайл полагает, что со мной реально весело. Он думает, что Пэррис-Айленд — штука посмешнее проникающего ранения в грудь. Лицо деревенщины застывает с тем невинным выражением, какое происходит от вскармливания овсяной кашей. — Вам, гнидам, будет тут не до веселья. От построений вы тащиться не будете, и самому себе елду мять — удовольствие так себе, да и говорить «сэр» типам, которые вам не по душе — тоже радости мало. Короче, девчонки — это жопа. Я буду говорить, вы — делать. Десять процентов до конца не дотянут. Десять процентов гнид или сбегут отсюда, или попробуют распрощаться с жизнью своей, или хребты переломают на полосе уверенности,[10] или просто спятят на хер. Именно так. Мне приказано выдрать с корнем всех чмырей с некомплектом, из-за которого им нельзя служить в моем любимом Корпусе. Вы — будущие хряки.[11] А хрякам халявы не положено. Мои рекруты учатся все преодолевать без халявы.
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (179) »
Последние комментарии
12 минут 11 секунд назад
16 минут 10 секунд назад
18 минут 34 секунд назад
20 минут 31 секунд назад
22 минут назад
6 часов 24 минут назад