Стихи [Илья Львович Сельвинский] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (5) »
Сельвинский Илья Стихи
Илья Львович Сельвинский - В зоопарке - Заклинание - Из дневника - Казачья шуточная - Каким бывает счастье - Кокчетав - Не верьте моим фотографиям.... - Не я выбираю читателя. Он... - Ночная пахота - Первый пласт - Сонет (Бессмертья нет...) - Сонет (Воспитанный разнообразным чтивом...) - Сонет (Душевные страдания как гамма...) - Счастье - это утоленье боли... - Тамань - Трактор `С-80` - Цыганская - Шумы - Юность - Я это видел! ЗАКЛИНАНИЕ Позови меня, позови меня, Позови меня, позови меня! Если вспрыгнет на плечи беда, Не какая-нибудь, а вот именно Вековая беда-борода, Позови меня, позови меня, Не стыдись ни себя, ни меня Просто горе на радость выменяй, Растопи свой страх у огня! Позови меня, позови меня, Позови меня, позови меня, А не смеешь шепнуть письму, Назови меня хоть по имени Я дыханьем тебя обойму! Позови меня, позови меня, Поз-зови меня... 1958 Мысль, вооруженная рифмами. изд.2е. Поэтическая антология по истории русского стиха. Составитель В.Е.Холшевников. Ленинград, Изд-во Ленинградского университета, 1967. ЮНОСТЬ Вылетишь утром на воз-дух, Ветром целуя жен-щин,Смех, как ядреный жем-чуг, Прыгает в зубы, в ноз-дри... Что бы это тако-е? Кажется, нет причи-ны: Небо прилизано чинно, Море тоже в покое. Слил аккуратно лужи Дождик позавчерашний; Девять часов на башне Гусеницы на службу; А у ме 1000 ня в подъязычьи Что-то сыплет горохом, Так что легкие зычно Лаем взрываются в хохот... Слушай, брось, да полно! Но ни черта не сделать: Смех золотой, спелый, Сытный такой да полный. Сколько смешного на свете: Вот, например, "капуста"... Надо подумать о грустном, Только чего бы наметить? Могут пробраться в погреб Завтра чумные крысы. Я тоже буду лысым. Некогда сгибли обры... Где-то в Норвегии флагман... И вдруг опять: "капуста"! Чертовщина! Как вкусно Так грохотать диафрагмой! Смех золотого разли-ва, Пенистый, отлич-ный. Тсс... брось: ну разве прилично Этаким быть счастливым? Советская поэзия 1917-1929 годов. Москва, "Советская Россия", 1986. В ЗООПАРКЕ Здесь чешуя, перо и мех, Здесь стон, рычанье, хохот, выкрик, Но потрясает больше всех Философическое в тиграх: Вот от доски и до доски Мелькает, прутьями обитый, Круженье пьяное обиды, Фантасмагория тоски. 1945 Русские поэты. Антология в четырех томах. Москва, "Детская Литература", 1968. СОНЕТ Бессмертья нет. А слава только дым, И надыми хоть на сто поколений, Но где-нибудь ты сменишься другим И все равно исчезнешь, бедный гений. Истории ты был необходим Всего, быть может, несколько мгновений... Но не отчаивайся, бедный гений, Печальный однодум и нелюдим. По-прежнему ты к вечности стремись! Пускай тебя не покидает мысль О том, что отзвук из грядущих далей Тебе нужней и славы и медалей. Бессмертья нет. Но жизнь полным-полна, Когда бессмертью отдана она. 14 ноября 1943, Аджи-Мушкайские каменоломни Илья Сельвинский. Избранные произведения. Библиотека поэта (Большая серия). Ленинград: Советский писатель, 1972. Я ЭТО ВИДЕЛ! Можно не слушать народных сказаний, Не верить газетным столбцам, Но я это видел. Своими глазами. Понимаете? Видел. Сам. Вот тут дорога. А там вон - взгорье. Меж нами вот этак ров. Из этого рва поднимается горе. Горе без берегов. Нет! Об этом нельзя словами... Тут надо рычать! Рыдать! Семь тысяч расстрелянных в мерзлой яме, Заржавленной, как руда. Кто эти люди? Бойцы? Нисколько. Может быть, партизаны? Нет. Вот лежит лопоухий Колька Ему одиннадцать лет. Тут вся родня его. Хутор "Веселый". Весь "Самострой" - сто двадцать дворов Ближние станции, ближние села Все заложников выслали в ров. Лежат, сидят, всползают на бруствер. У каждого жест. Удивительно свой! Зима в мертвеце заморозила чувство, С которым смерть принимал живой, И трупы бредят, грозят, ненавидят... Как митинг, шумит эта мертвая тишь. В каком бы их ни свалило виде Глазами, оскалом, шеей, плечами Они пререкаются с палачами, Они восклицают: "Не победишь!" Парень. Он совсем налегке. Грудь распахнута из протеста. Одна нога в худом сапоге, Другая сияет лаком протеза. Легкий снежок валит и валит... Грудь распахнул молодой инвалид. Он, видимо, крикнул: "Стреляйте, черти!" Поперхнулся. Упал. Застыл. Но часовым над лежбищем смерти Торчит воткнутый в землю костыль. И ярость мертвого не застыла: Она фронтовых окликает из тыла, Она водрузила костыль, как древко, И веха ее видна далеко. Бабка. Эта погибла стоя, Встала из трупов и так умерла. Лицо ее, славное и простое, Черная судорога свела. Ветер колышет ее отрепье... В левой орбите застыл сургуч, Но правое око глубоко в небе Между разрывами туч. И в этом упреке Деве Пречистой Рушенье веры десятков лет: "Коли на свете живут фашисты, Стало быть, бога нет". Рядом истерзанная еврейка. При ней ребенок. Совсем как во сне. С какой заботой детская шейка Повязана маминым серым кашне... Матери сердцу не изменили: Идя на расстрел, под пулю идя, За час, за полчаса до могилы Мать от простуды спасала дитя. Но даже и смерть для них не разлука: Невластны теперь над ними враги И рыжая струйка из детского уха Стекает- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (5) »
Последние комментарии
1 час 24 минут назад
1 час 24 минут назад
6 часов 43 минут назад
10 часов 25 минут назад
10 часов 45 минут назад
11 часов 40 минут назад