Трудные рубежи [Леонид Михайлович Сандалов] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Сандалов Леонид Михайлович Трудные рубежи

Сандалов Леонид Михайлович

Трудные рубежи

Аннотация издательства: Автор этой книги уже знаком читателям военных мемуаров. Его воспоминания "Пережитое", вышедшие в 1961 году, были встречены очень тепло и получили широкое признание. В новой своей книге он рассказывает об освобождении советскими войсками Прибалтики. Л.М. Сандалов был в то время начальником штаба 2-го Прибалтийского фронта.

Содержание

Глава первая. На новое направление

Глава вторая. Выходим к "Сигулде"

Глава третья. До Риги рукой подать

Глава четвертая. Враг прижат к морю

Примечания

Глава первая. На новое направление

1

Осень сорок третьего выдалась под Брянском сухая, погожая. На порыжевшей, поникшей траве тончайшими нитями поблескивала паутина. Уже поредевшие леса поражали глаз буйством красок: оранжевых, коричневато-охристых, бледно-оливковых... И когда эта смесь цветов и оттенков вместе с бирюзовым простором неба отражалась в каком-нибудь лесном озерке, то дух захватывало от такой щедрой красоты.

Стояла удивительная тишина. Даже обычного приглушенного гула канонады не было слышно. И только торчавшие по обе стороны дороги расщепленные и обгоревшие деревья да видневшиеся то тут, то там присыпанные опавшими листьями края воронок напоминали о том, что совсем недавно по этой лесной дороге прогромыхала война.

Я возвращался на "виллисе" с командного пункта 50-й армии в свое временное пристанище - чудом уцелевшую бревенчатую избенку, где намеревался побриться, помыться, почистить китель и сапоги и вообще привести себя в порядок перед заседанием Военного совета. Времени для этого было вполне достаточно, и я не особенно торопился.

Вот и почерневший от дождей и ветров сруб. Своими очертаниями он напоминает вылезший из земли гриб-боровик. Толкаю скрипучую дверь - в помещении приятная прохлада, пахнет сушеными травами. Снимаю фуражку, расстегиваю ворот гимнастерки, не спеша достаю бритвенный прибор. Но едва пристроил на подоконнике зеркальце и начал намыливать щеки, как раздался стук в дверь и в комнату вошел ординарец командующего фронтом. Он сообщил, что генерал армии Маркиан Михайлович Попов просит срочно прибыть к нему.

Стерев с лица мыльную пену, выхожу из избы и сажусь в машину. Стараюсь угадать: зачем столь срочно понадобился командующему?

До заседания Военного совета еще часа три. Стало быть, что-то другое, из ряда вон выходящее. Это предположение превратилось в уверенность, когда переступил порог хорошо знакомого сборного деревянного домика и увидел мрачного Маркиана Михайловича, шагавшего из угла в угол.

- Вот, почитайте! - Попов ткнул рукой в бумагу, лежавшую на просторном столе.

Это была телеграмма из Ставки Верховного Главнокомандующего. Я торопливо пробежал взглядом по строчкам и не поверил своим глазам. Нам предписывалось почти все войска передать Центральному фронту, а управлению с 11-й гвардейской и 15-й воздушной армиями, артиллерийским корпусом и специальными частями немедленно передислоцироваться в район севернее Великих Лук.

- Ну как вам это нравится? - спросил Попов.

- Ничего не понимаю.

- Представьте себе, я тоже. Почему именно сейчас, когда мы успешно наступаем, вдруг принимается такое решение?..

Ликвидация Брянского фронта представлялась нам мерой непродуманной и крайне несвоевременной. После Орловской операции и разгрома сильной вражеской группировки в Брянских лесах наши войска вышли на оперативный простор и, используя сухую погоду, погнали немцев к Днепру.

Командующий уже примеривался, как лучше взять Рогачев, а тут на тебе, под Великие Луки перебрасывают.

- Ну что ж... Приказ есть приказ. Будем выполнять, - произнес расстроенный Маркиан Михайлович.

И тогда, и много позже я тщетно пытался уяснить причины столь странного решения. Некоторые генштабисты мотивировали это тем, что наш фронт был сформирован два года назад лишь для действий на брянском направлении.

Теперь же, когда он выполнил свою задачу, нужда в нем якобы отпала. Другие ссылались на то, что Западному, Брянскому и Центральному фронтам просто стало тесно в их границах.

Ни один из этих доводов не являлся достаточно убедительным. Ведь все наши армии, переподчиненные К. К. Рокоссовскому, продолжали наступать в прежнем оперативном построении.

Звонил я в то время заместителю начальника Генерального штаба А. И. Антонову:

- Алексей Иннокентьевич, у Рокоссовского теперь десять армий. Половина из них наступает в Белоруссии, остальные - на Украине. Очень трудно управлять такой массой войск. Все равно ведь придется создавать еще один фронт. Зачем же наш ликвидировали?

Антонов промолчал.

- Ну хорошо, - продолжал я, - если у вас там считают, что теперешнее командование Брянского фронта не способно квалифицированно руководить действиями войск на центральном направлении, почему бы не сменить только его. Для чего вместе с нами перебрасывать весь громоздкий аппарат фронтового