Куриный разбойник [Григорий Емельянович Замчалов] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Г. Замчалов Куриный разбойник

РАССКАЗ ГОРОДСКОЙ ДЕВОЧКИ

Подарок

Один раз вечером пришел дядя Миша. Мы пили чай. Дядя поздоровался со всеми, потом приподнял на руке корзиночку и похвастался:

— Эх, дети, и подарочек же я вам принес!

Мы все подбежали посмотреть, что в корзиночке.

— Дядя, дай я выну!

— Нет, я, дядя Миша!

— Нет я!

Дядя опустил корзину, но мы ничего не увидали: она была закрыта сверху бумагой.

Нина сзади протянула руку и дернула за бумагу.

Вдруг из корзины послышался крик, и там что-то заворочилось. Нина отскочила в сторону. Мы остановились и смотрели на странный подарок.

Из-под бумаги высунулась белая куриная голова с маленьким гребнем. Высунулась и начала испуганно оглядываться кругленькими глазками.

— Как, как, как? — спрашивала она.

Николай Иванович развернул бумагу, и мы увидели большого петуха. Он был раза в два больше нашего Петьки и красивее его: весь белый, чистый и какой-то важный. Петьку если бы так принесли да стали все разглядывать, так он бы такого шуму наделал, что все разбежались бы.

А этот, хоть и видно, что боялся, а все-таки не кричал. Только все спрашивал:

— Как? Как?

Мы отнесли его на насест. Как только его посадили, он успокоился и замолчал. Уснул, наверное. Потому что устал очень.

Виандот

Утром я встала, оделась и неумытой побежала в сарай. Наташа уже была там, тоже неумытая и растрепанная. Она вся съежилась и дрожала. По утрам ещё было холодно, а она стояла в одном платьице.

Я стукнула дверью. Она сердито зашипела:

— Тише ты… Он еще незнакомый и боится.

Потом пришла Нина. Мы все трое стояли не шевелясь и смотрели на нового петуха. Он ходил отдельно от всех кур спокойно и важно. Переставит ногу, нагнется и клюнет. Опять переставит и опять клюнет. Наш Петька осторожно подошел, заглянул на него сбоку и хотел клевать рядом с ним. Он поднял голову, сверху посмотрел, и Петька отошел в сторону.

Наташа восхищенно оглянулась на меня и на Юлю.

— Вот он какой!

Сказала она это громко. Белый услыхал и долго смотрел на нас одним глазом. И прислушивался. Даже голову согнул на бок, чтобы слышнее было.

— Давайте лучше уйдем, — сказала Юля. — Пускай он привыкает.

Мы тихонько встали и ушли. Дома мы наперебой расхваливали маме Белого.

— Ты знаешь, мама, когда Петька подошел к нему, так он даже до плеча ему не доставал.

— А чистый он какой! Его, наверно, каждый день мыли.

— А штаны? Широкие, пушистые и тоже белые! Он весь белый и ни одного пятнышка.

Мама сказала, что это такая порода, Виандот называется.

— Они всегда большие и белые. Это очень хорошие и дорогие куры.

— Мама, а они сильные, эти Виандоты?

— Не знаю, не могу вам сказать.

— Сильные, я знаю, — заявила Нина. Наташа вытянула вперед руку, сжала кулак и погрозила.

— Ну, теперь держись, рыжий! Белый задаст тебе!

Рыжий

Рыжий был соседский петух и наш самый большой враг. Если бы его ударили палкой или задавили телегой, мы бы нисколько не пожалели. Потому что он был злой, драчун и всегда мешал нам. Мы сколько раз хотели вздуть его, только не могли поймать: бегал он очень сильно.

Один раз, еще когда зима была, мы слепили из снега куклу. Хорошую, с глазами, с носом и с метелкой подмышкой. Глаза мы сделали из хлеба. Скатали из мякиша шарики, обмакнули в чернила и вставили. Кукла стала, как живая, и мы назвали ее Верой.

Когда мы кончили ее делать, был уже вечер, и мы пошли домой. А утром вышли — на ней рыжий. Глаза у нее выклеваны, все лицо исцарапано и одной руки нет. Это все рыжий своими ногами расковырял.

Или вот еще. К нам на крышу раз сел голубь. Рябенький, с широким хвостом, красивый. Мы захотели поймать его. Принесли пшена, насыпали на дорожке, а сами спрятались. Если бы он слетел и начал клевать, мы бы подкрались сзади и поймали его.

А рыжий помешал нам. Прибежал и давай клевать. Мы стали прогонять его, а голубь испугался и улетел.

Дома рыжего, наверно, не кормили: он всегда был голодный. И всегда, когда мы начинали кормить своих кур, он вырастал как из под земли. Он ничего не боялся. Придет и прямо в середину кур и клюет жадно, торопливо. Да еще дерется. Поклюет-поклюет и в голову какую-нибудь курицу как долбанет!

И ничего сделать нельзя. Станешь его прогонять, куры тоже пугаются и бегут вместе с ним.

И так он побирался по всем дворам. Мы один раз слышали, как женщина из четвертого от нас дома говорила его хозяйке:

— Я этому вашему петуху проклятому башку оторву, замучил он меня.

— Ну-к что же, рвите. Я сама с ним замучилась. Да не поймаете вы его. Он, как сатана, разве за ним угонишься?

Но самое главное, за что мы ненавидели рыжего, это за Петьку. Ему от него житья не