Выродок [Лиза Павлова] (fb2) читать постранично, страница - 5

фильма, который мы смотрели. Я был в каком-то безумном напряжении. Если бы я только знал, как недолго это продлится, я бы не упустил ни одну деталь…Я бы старался запомнить, впитать в себя всё, что было связано с этими встречами.

В тот вечер я впервые поцеловал Аню. У ее подъезда. Прощаясь, она приблизилась ко мне, заглянув в глаза и приоткрыв губы. Я понял и принял этот призыв. И я не знаю, как выдержало мое сердце этот бешеный ритм, который оно выстукивало, перегоняя кипяток крови по пульсирующим венам.

…

Мы почти каждый день гуляли после работы, но на выходных не виделись ни разу. Это меня огорчало. Я скучал по Ане. Скучал так, что с какого-то времени стал замечать сходство моего отражения в зеркале с ее лицом.

И вот однажды, она пригласила меня на встречу со своими друзьями. В субботу.

В крохотной квартире-студии с вычурной отделкой и подогреваемым полом разместилось человек двадцать гостей. Все шумно разговаривали и пили алкоголь из стеклянных бокалов. Когда мы вошли, Аню стали радостно приветствовать, а я поймал на себе несколько удивленных, вопросительных взглядов.

- Это мой коллега по работе –Дима Родионов. Он юрист.

- Опа, юрист, полезные знакомые у тебя, Анет! – пошутил один из парней.

Аня громко засмеялась.

Я молчал, но внутри меня уже начал закипать гнев. В течение всего вечера на меня больше никто не обращал никакого внимания. Аня постоянно уходила от меня, прибиваясь к разным группкам, чтобы успеть пообщаться. А я вообще не понимал, что делаю здесь. Разговоры были абсолютно пустые. Все эти твари, как оказалось, одевались только в брендовые вещи и уже объехали полмира. И я понимал, что должен чувствовать себя абсолютным чмом по сравнению с ними, потому что я был в турецких джинсах и ни разу не выезжал никуда дальше Крыма, куда ездил в рамках акции по спасению птиц, попавших в нефтяное пятно. Этим моральным уродам не понять, что такое раненая птица в руках, и что можно чувствовать, спасая жизни беззащитных существ.  Я так сильно ненавидел этих напыщенных неискренних ломающихся друг перед другом недоумков, что мне хотелось подойти к каждому и плюнуть в лицо. Некоторых особо одаренных хотелось схватить за шею и бить мордой об пол.

Потом, когда на полигоне я стрелял по цели, я частенько представлял эти самодовольные рожи…

Когда Аня, наконец, соизволила поехать домой, она даже ничего мне не сказала. О ее намерениях я понял только тогда, когда она стала искать свое пальто в куче шубок и кожаных курток. Я молча поплелся за ней, на ходу застегивая свою неказистую куртенку.

Мы ехали в лифте, Аня некоторое время молчала, потом вдруг, посмотрев на меня с презрительным прищуром прошипела:

- Ты вел себя как идиот. Как бирюк какой-то. Ни одного разговора не мог поддержать.

- Мне не о чем было разговаривать с этими людьми. Я вообще не понимаю, зачем ты меня сюда притащила, - огрызнулся я.

- Ух ты! Смотрите-ка какие мы важные. Чувствуешь себя выше этих людей?! Им еще нет и 27, а они уже столького добились в жизни, а ты?! Юристишка-заушник! Зануда и ботаник!

Я не верил своим ушам. Я был в таком ужасе, будто у меня на глазах восхитительно красивый  благоухающий цветок превратился в безобразную жуткую склизскую зловонную змею.

Лифт выплюнул нас в полутемную парадную. Она смотрела на меня и ждала ответа. Я сначала просто сорвался с места и стал уходить. Она стояла и смотрела мне вслед. Я все-таки не выдержал - вернулся, подошел к ней вплотную и выпалил:

- Ты такая же пустышка, как они!!!

И ушел.

Через полчаса я уже писал ей смс: «Аня, прости меня! Я не знаю, что на меня нашло. Ты самая лучшая девушка в мире! Я люблю тебя! Мне без тебя даже дышать тяжело!»

Ответа не последовало. Тогда я позвонил. Мое сердце беззащитно сжималось под пинками телефонных гудков. Я набирал несколько раз. Сначала она просто не отвечала, и я еще надеялся, что не слышит. С третьего звонка она начала сбрасывать меня. А потом и вовсе отключила телефон. И я с ужасом осознавал, что впереди целая пропасть мучительного воскресенья, и только в понедельник я смогу ее хотя бы увидеть.

…

Я с интересом наблюдал, как мне ставят штампы в заключение оружейной медкомиссии. Клиника состояла из двух кабинетов. В одном сидел врач, который якобы проводит осмотр, во втором выдавалось заключение, затем ставился итоговый штамп на рецепции клиники. Весь медосмотр состоял из трех вопросов:

- Алкоголем злоупотребляете?

- Нет.

- А наркотиками.

- Нет.

- Были ли когда-либо выявлены психические заболевания?

- Нет

Годен!

…

Сердце пыталось сбежать, изо всех сил вырываясь из груди, когда я шел в финансовый отдел.

Я подошел к ее