Дженни. Ближе к дому [Эрскин Колдуэлл] (fb2) читать постранично, страница - 3

живых какие-нибудь близкие родственники, у которых он мог бы поселиться, а если и разыщет кого-нибудь из дальней родни, то он очень стеснил бы их, поселившись вместе с ними, даже если б он хорошо платил за те три зимние месяца, когда у него мертвый сезон.

А вы знаете, как трудно было бы ему найти подходящую особу, такую же, как он сам, для того, чтобы жениться на ней или хотя бы жить просто так. Прежде всего таких на свете вообще немного, и Визи говорит, что все девушки-лилипутки бывают помолвлены чуть ли не со дня рождения или вскоре после того, да и то не обходится без большой драки между самыми видными семьями, и денег это стоит порядочных. Он говорит, что давно уж бросил попытки сойтись с обыкновенной женщиной. Говорит, иной раз, когда он ездил с балаганом, бывало так, что обыкновенные женщины по секрету оказывали ему внимание, но ни за что не хотели показываться с ним на людях. Бедный Визи Гудвилли! Бедный Визи Гудвилли! Не знаю, что бы он делал, если б я не подружилась с ним. Я очень рада, что родилась общительной и сердечной, иначе некому было бы позаботиться о Визи. Если он такой маленький, это еще не значит, что он не умеет ценить женскую ласку, как всякий другой мужчина.

Дженни стряхнула слезы с ресниц кончиками пальцев.

— Разумеется, все это совершенно верно, — сказал судья Рэйни. — Но что же случилось сегодня? Вы мне так и не рассказали.

— Майло, вот уже целый год так идет, раз за разом, не одно, так другое. Эти ханжи прикидываются, будто бы они такие уж набожные, а сами чего только не делают и не говорят исподтишка, лишь бы выселить меня из моего дома. Каждый раз как они со мной про это толкуют, они твердят, будто бог им внушил забрать мой участок и возвести на нем пристройку для воскресной школы и что я будто бы оскверняю то, что ими уже заранее предназначено для святой цели. Они изо всех сил стараются меня уверить, будто бы все, что я делаю, грешно и стыдно. Я им сколько раз говорила: если им нужен мой дом, могут его забрать, только пусть заплатят мне мою цену. А они не хотят платить ни единого доллара. Говорят, если я их послушаюсь, то они обратят меня в свою веру и спасут мою душу, тогда я могу передать дом и участок церкви Тяжкого Креста, не беспокоясь насчет будущей жизни.

Было время, когда я ходила в церковь и считалась доброй методисткой, но никто не заставлял меня отдать все, что я имею, и даже сам методистский проповедник не обещал спасти мою душу авансом, если я передам все свое имущество церкви. После того я ходила одно время на проповеди в церковь Истинной Веры и иногда опускала в кружку четверть доллара. Но как-то священник пригласил меня прогуляться с ним в лесу. И только мы вошли в лес, как он схватил меня, задрал мне юбку и сказал, что если я ему угожу, то мне не понадобится больше опускать деньги в церковную кружку. А во всем остальном и методисты и сторонники Истинной Веры обращались со мной по-честному, но только я уже научилась не смешивать религию с личной жизнью и с тех пор больше ни в чью церковь не хожу.

— Дженни, — напомнил ей судья Рэйни, — о чем же на сей раз говорили с вами эти люди из церкви Тяжкого Креста?

— Сейчас скажу, Майло, — ответила она. — Мне только надо было к этому подвести, вот теперь я как раз и начинаю. Всем в нашем городе известно, что я бедная женщина пожилых лет и заработать на пропитание мне нечем, как только сдавая комнаты, и родных у меня нет ни души, не на кого опереться. Кроме этого дома, у меня на всем свете нет ничего, и такая женщина, как я, только самой себе обязана тем, что имеет свой угол на старости лет. Я им владею вот уже двадцать лет и всегда берегла и прижимала каждый доллар с тех самых пор, как молоденькой девушкой начала зарабатывать себе на хлеб. А как стала немного постарше и половчее да начала получше разбираться в жизни, тут уж и деньги пошли копиться побыстрей и я выплатила долг по закладной и теперь могу владеть домом и участком безвозбранно и беспошлинно.

И ведь я здесь поселилась гораздо раньше, чем эти крикуны-проповедники обратились к богу и построили свою церковь впритык к моему участку. Если кто имеет право жаловаться, так это я. Сами знаете, они построили эту церковь так близко к моему дому, что с утра до вечера у меня в кухне совсем темно. Я не побоюсь открыть рот и сказать, что стыдно и грешно этим святошам выкидывать такие штуки.

Телефон в прихожей зазвонил резко и пронзительно, так что эхо пошло отдаваться по всему дому. Он все еще звонил, когда Бетти Вудраф выбежала на лестницу из своей комнаты на втором этаже.

Как всегда в это время дня, на Бетти были черные вельветовые брюки, яркий облегающий свитер и белые туфли без каблуков. Это была стройная девушка лет двадцати четырех, среднего роста, державшаяся очень прямо, с твердой округлой грудью и пышными светлыми волосами. Рот у нее был крупный, с полными губами, и, когда она улыбалась, ее синие глаза блестели ярче и живей. Что бы на ней ни было надето, юбка или штаны, все это сидело хорошо и было старательно подобрано к ее