Зеркала Тузун Туна [Роберт Ирвин Говард] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (4) »
Роберт Говард Зеркала Тузун Туна
Край, унылый как стон. Погружен в вечный сон Вне пространства и времени он.
* * *
Даже царями порой овладевает огромная душевная усталость. Тогда золото трона становится медью, дворцовые шелка — дерюгой. Драгоценности царского венца начинают поблескивать тускло, словно льды замерзшего моря, речь человеческая превращается в побрякивание шутовских бубенчиков и появляется ощущение нереальности окружающего. Даже солнце видится лишь медяшкой в небесах, и не несет свежести дыхание зеленого океана. В таком вот настроении и восседал однажды Кулл на троне Валузии. Все развертывалось перед ним бесконечной, бессмысленной панорамой: мужчины, женщины, жрецы, события и тени событий. Все, чего он добился, и все, чего желал достичь. Все возникало и исчезало, словно тени, не оставляя следа в его душе, лишь принося страшную душевную опустошенность, и все же Кулл не был утомлен. В нем жило страстное желание того, что было превыше его самого и превыше двора Валузии. Беспокойство росло в нем, и странные, ослепительные грезы рождались в его душе. По его приказу явился к нему Брул, Убивающий Копьем, пиктский воин с островов Запада. — Владыка царь, ты устал от придворной жизни. Отправимся со мной на моей галере и поборемся немного с бурными волнами. — Нет, — Кулл оперся подбородком в задумчивости на свою мощную руку. — Я пресыщен всем этим, города не привлекают меня и на границах все спокойно. И больше я не слышу песен морей, которые я слышал в реве прибоя, когда лежал мальчишкой под сияющим звездами небом на берегах Атлантиды. Нечто странное происходит со мной и меня сжигает жажда, превыше любой земной жажды. Оставь меня. Брул вышел, полный сомнений, оставив царя погруженным в унылые размышления. И тут к Куллу приблизилась девушка-служанка и прошептала: — Великий царь, ищи Тузун Туна, чародея. Он владеет тайнами жизни и смерти звезд в небе и бездн морских. Кулл глянул на девушку. У нее были волосы, как чистое золото, а ее фиалковые глаза были странно скошены к вискам. Она была прекрасна, но Куллу не было дела до ее красоты. — Тузун Тун, — повторил он. — Кто это? — Волшебник Древнего Народа. Он живет здесь, в Валузии, у Озера Видений, в Доме Тысячи Зеркал. Ему все ведомо, владыка царь. Он говорит с мертвыми и ведет беседы с демонами Погибших Земель. Кулл поднялся на ноги. — Я поищу этого фигляра. Но помни: ни слова о том, куда я иду, слышишь? — Твоя рабыня повинуется тебе, господин, — сказала она, почтительно опустившись на колени, но когда Кулл повернулся к ней спиной, не ее алых устах появилась хитрая улыбка, а узкие глаза коварно блестнули. Кулл пришел к обиталищу Тузун Туна у Озера Видений. Широко простирались голубые воды этого озера и много роскошных дворцов высилось на его берегах. Бесчисленное множество прогулочных лодок, украшенных лебедиными крыльями, лениво скользили по тихой глади, и повсюду звучала тихая музыка. Дом Тысячи Зеркал был высок и просторен, но ничем особенным не выделялся среди других. Огромные двери стояли распахнутыми настежь, так что Кулл взошел по широкой лестнице и вошел в дом, так никого и не встретив по пути. Там, в огромном покое, чьи стены были сделаны из зеркал, он нашел Тузун Туна, чародея. Человек этот был стар, как горы Зальгары, кожа была сухой и морщинистой, но холодные серые глаза горели блеском стали. — Кулл Валузский, мой дом — твой, — приветствовал он царя, отвешивая поклон со старомодной учтивостью и жестом приглашая царя опуститься в троноподобное кресло. — Я слышал, что ты волшебник, — прямо сказал Кулл, подпирая подбородок рукой и устремляя мрачный взгляд на стоявшего перед ним человека. — Можешь ты творить чудеса? Чародей протянул руку. Его пальцы разжались и сжались, как когти птицы. — Разве это не чудо, что эта слепая плоть повинуется мысленным приказам моего мозга? Я хожу, дышу, говорю — и это истинное чудо. Кулл поразмыслил немного, а затем спросил: — Можешь ты вызвать демонов? — Конечно. Я могу вызвать демона более ужасного, чем все обитатель страны духов — просто ударив тебя по лицу. Кулл дернулся, затем кивнул. — Ну а мертвые? Можешь ты говорить с мертвецами? — Я все время говорю с мертвецами, как говорю сейчас с тобой. Смерть начинается с рождением, и любой человек начинает умирать в тот миг, когда появляется на свет. Ты уже мертв, царь Кулл, ибо ты уже родился. — Ну, а ты? Ты старше всех людей, которых я видел. Разве волшебники не умирают? — Люди умирают, когда приходит их час. Ни раньше, ни позже. Мой час еще не пробил. Кулл поразмыслил над этими ответами. — Тогда похоже, что величайший волшебник Валузии лишь обычный человек, и я даром потратил время, явившись сюда. Тузун Тун покачал головой. — Люди не более, чем люди, и величайшие из них те, кто быстрее всего познают самые простые вещи. Посмотри-ка лучше в мои зеркала, Кулл. Потолок и стены состояли из множества- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (4) »
Последние комментарии
52 минут 44 секунд назад
1 час 15 минут назад
1 час 15 минут назад
1 час 18 минут назад
1 час 29 минут назад
1 час 31 минут назад