Золотой дракон [Владимир Матэр] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (5) »
Владимир Матэр Золотой дракон
Рисунки М. ПаукераВ узком кругу военных разговор рано или поздно обязательно пойдет о службе. Так было и на этот раз. Когда преодолели «первую полосу» застолья — тосты в честь именинника, вспомнили о недавних тактических учениях. Но жены и взрослые дети явно заскучали, и это заметил один из гостей, подполковник. — Послушайте, друзья, — заметил он. — Не всегда же мы только тем и занимались, что воевали или учились воевать. Было время — влюблялись. Хотите, расскажу одну историю? И поскольку среди нас сегодня молодежь, то, наверное, не лишне будет заметить: все, что происходит с нами в молодости, имеет значение куда большее, чем мы иногда предполагаем. Согласие было единодушным. Наверно, еще и потому, что подполковник слыл человеком с неудавшейся личной судьбой. В свои сорок восемь лет он был холостяком и, кажется, не собирался жениться, хотя и нравился женщинам. — Вы конечно знаете новый микрорайон в западной части города. Лет пять или шесть назад на месте двенадцатиэтажного красавца стоял небольшой бревенчатый домик с застекленной верандой. Их, похожих один на другой, много было рассыпано там. Домик таился в глубине, на задворках, среди огородов, которые давно уж никем не возделывались и зарастали в ожидании своего часа лопухами. Когда в последний раз я пришел туда, дом показался мне грустным, покинутым и совершенно облысевшим: не росла уже под его окнами раскидистая черемуха. Черные ветки ее почему-то всегда представлялись мне руками, с мольбой воздетыми к небу. А в ту весну — начало нашей истории — черемуха цвела с какой-то безудержной радостью. Огород, двор, скамья — все кругом было устлано белопенным цветом. И сам дом в лунную ночь, казалось, плыл вместе с облаками в загадочную даль. Может быть, я выражаюсь слишком старомодно, но все было именно так… За год до события, о котором я хочу рассказать, мы с Николаем, я звал его тогда Николкой, окончили военное училище и служили в войсках — командовали взводами. Две маленькие звездочки на золотых погонах, портупея через плечо, широкий офицерский ремень — все это вызывало у нас великую гордость за принадлежность к офицерскому корпусу. Николай был моим самым близким и единственным другом. Вместе мы учились в ремесленном, позже вместе работали на одном заводе, в один день были призваны в армию и направлены в военное училище. И там служили в одной роте, в одном взводе, в одном отделении. После окончания училища, к нашей радости, мы получили назначение в один военный округ. Но Николая оставили служить в областном центре, а я оказался в отдаленном гарнизоне, в небольшой уральской деревушке с мягким лесным названием. Я не завидовал другу. Напротив, даже жалел его. Потому что не в городе становятся истинными солдатами. В день расставания мы дали клятву: хоть раз в год, но обязательно встречаться. И пусть весенний май будет нашим месяцем встречи. Мы ведь были мужчинами, черт побери. На перроне щелкнули каблуками, взяли под козырек и пожали руки: сдержанность — признак мужественности. Потом уж, в вагоне, я смахнул слезы… И вот он — май. Столько событий произошло за эти месяцы! Николай, только что сменившись с караула, встречал меня на вокзале. Как и при расставании, мы взяли под козырек и, не удержавшись, расплылись в улыбках. Самым достойным местом отметить встречу, по нашему общему мнению, был, конечно, ресторан. Только там, казалось, можно проявить свою несомненную взрослость и независимость. Мы заняли столик на двоих рядом с оркестром. Заказали коньяк, который терпеть не могли, но слыхали, что его пьют солидные люди. И целую вазу шоколадных конфет, которые все еще обожали. Звучала музыка. Плавно вращался зал вместе с набившейся в него публикой. И весь мир, такой благожелательный, тоже вращался вокруг нас — мы являлись центром. Было уже поздно, когда головы мужчин, словно по велению, стали поворачиваться в сторону двери. Разумеется, повернулись и мы. Прежде увидели громоздкие часы над входными дверями. Они показывали ровно двадцать два ноль-ноль. А под часами… Под часами, щурясь и улыбаясь, стояли три женщины в непривычных, невиданно длинных вечерних платьях. Две — так себе, обыкновенные, и не очень молодо выглядевшие. А вот та, что стояла посредине… У меня перехватило дыхание, а друг мой достал носовой платок, аккуратно сложенный вчетверо, и промокнул крутой лоб, не обронив ни слова. Но я-то давно знал язык его жестов и понял, что Николай тоже в смятении. …Они заняли столик неподалеку от нашего. Там вскоре появилась бутылка лимонада и три пирожных. — Николка? — сказал я вопрошающе. — Не отпустят, — ответил он. — Она им нужна. В это время заиграла музыка. К их столику подлетела целая стая ресторанных завсегдатаев. Разных возрастов и достоинств. Не утерпел и я. Длиннее всех на голову, в кителе с золотыми пуговицами, я,
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (5) »
Последние комментарии
6 часов 50 минут назад
7 часов 25 минут назад
8 часов 18 минут назад
8 часов 23 минут назад
8 часов 34 минут назад
8 часов 47 минут назад