Советский научно-фантастический роман [Евгений Павлович Брандис] (fb2) читать постранично, страница - 3

«Самокатная подземная железная дорога между Санкт-Петербургом и Москвой» (1902) и др.

К. Э. Циолковский еще в девяностых годах опубликовал известные научно-фантастические очерки «На Луне» и «Грезы о Земле и небе» и уже при советской власти, в 1920 году, — повесть «Вне Земли».

«Патриарх звездоплавания» впервые дал художественное изображение физических явлений и ощущений, с которыми столкнулись бы люди, очутившись на Луне, астероидах и различных планетах солнечной системы. В яркой и занимательной форме он описал условия жизни в мире без тяжести, межпланетные полеты, «прогулки» пассажиров ракеты в скафандрах, богатейшие перспективы освоения людьми мирового пространства и создание «эфирных колоний» в космосе.

Если в первых двух очерках («На Луне» и «Грезы о Земле и небе») Циолковский не заботился о реалистическом обосновании сюжета, рисуя пребывание человека в космосе и на других мирах лишь как фантастическое «допущение» (например, все, что описано в очерке «На Луне», происходит во сне), то более поздняя повесть — «Вне Земли» — имеет уже развернутую, хорошо мотивированную фабулу, связанную с различными перипетиями межпланетного полета на составной пассажирской «ракете 2017 года» и организацией «эфирной колонии».

Исследованием космоса занимается здесь группа ученых разных национальностей: русский Иванов, француз Лаплас, англичанин Ньютон, немец Гельмгольц, американец Франклин, итальянец Галилей и швед Норденшельд. Они сплотились в «братскую семью», чтобы помочь лю дям завоевать Вселенную. Каждый из этих ученых вносит свою лепту в общечеловеческий прогресс.

Циолковский был наставником и вдохновителем многих писателей, которые черпали необходимые сведения из сокровищницы его трудов и нередко прибегали к советам великого ученого.

Одним из зачинателей советской фантастики был также выдающийся геолог и географ, академик В. А. Обручев. «Плутонию» он написал в 1915 году, но опубликовал только в 1924-м, когда уже близилась к завершению работа над вторым его романом — «Земля Санникова» (1926).

Романы Обручева замечательны научной достоверностью описаний природы, животного мира и растительности далекого прошлого Земли.

Наличие огромного палеонтологического заповедника в земных недрах Обручев мотивирует с помощью давно уже отвергнутой гипотезы Лесли о внутрипланетных пустотах с реликтовой флорой и фауной и со своим маленьким солнцем.

Как ни фантастично такое допущение, оно помогло автору «Плутонии» достигнуть поставленной цели — «дать нашим читателям возможно более правильное представление о природе минувших геологических периодов, о существовавших в те далекие времена животных и растениях в занимательной форме научно-фантастического романа» (послесловие автора к «Плутонии»).

В «Земле Санникова» Обручев нашел более убедительный сюжетный ход: гипотезу о существовании неоткрытой земли в Северном Ледовитом океане у Новосибирских островов писатель объединил с чукотским преданием о бесследно исчезнувшем племени онкилонов, остатки которого после войн с чукчами якобы уплыли на байдарах на север. Особые климатические условия на предполагаемой Земле Санникова понадобились автору для того, чтобы «воскресить» давно вымерших животных и людей каменного века, не говоря уж о легендарных онкилонах.

Романы Обручева привлекают поэзией и романтикой географических подвигов, впечатляющими картинами доисторического мира, причудливым совмещением реальности с фантастикой. Все это делает «Плутонию» и «Землю Санникова» классическими произведениями научной фантастики, которыми зачитывается уже не одно поколение молодежи.

В двадцатых годах, преимущественно частными издательствами, было выпущено не мало псевдонаучной фантастической беллетристики. Эти книги, написанные в крикливых футуристических тонах, нередко проникнутые духом анархизма и реакционными идеалистическими идеями, давно уже канули в Лету. Но в те же годы формировалась и крепла революционная художественная литература.

В научной фантастике постепенно выкристаллизовывались новые черты, утверждались материалистические научные идеи, отделявшие ее от дурных буржуазных стандартов.

В создании советского фантастического романа на первых порах приняли участие многие литераторы, далекие по своему основному творческому направлению от научной фантастики. Чаще всего это были малоудачные и недостаточно серьезные попытки введения в авантюрный сюжет элементов научного домысла. Таковы были романы писателей, чьи имена пользуются сейчас заслуженной известностью: В. Катаева «Остров Эрендорф» (1924) и «Повелитель железа» (1926), Вс. Иванова и В. Шкловского «Иприт» (1926), образцы «красного детектива», созданные М. Шагинян («Месс-Менд» и «Лори Лэн-металлист») и др.

На этом фоне выделяются знаменитые, по определению самого автора — «авантюрно-фантастические» романы А. Н. Толстого, до сих пор привлекающие читателей жизнеутверждающей революционной романтикой и мастерски