Оценку не ставлю, но начало туповатое. ГГ пробило на чаёк и думать ГГ пока не в может. Потом запой. Идет тупой набор звуков и действий. То что у нормального человека на анализ обстановки тратится секунды или на минуты, тут полный ноль. ГГ только понял, что он обрезанный еврей. Дальше идет пустой трёп. ГГ всего боится и это основная тема. ГГ признал в себе опального и застреленного писателя, позже оправданного. В основном идёт
Господи)))
Вы когда воруете чужие книги с АТ: https://author.today/work/234524, вы хотя бы жанр указывайте правильный и прологи не удаляйте.
(Заходите к автору оригинала в профиль, раз понравилось!)
Какое же это фентези, или это эпоха возрождения в постапокалиптическом мире? -)
(Спасибо неизвестному за пиар, советую ознакомиться с автором оригинала по ссылке)
Ещё раз спасибо за бесплатный пиар! Жаль вы не всё произведение публикуете х)
Все четыре книги за пару дней "ушли". Но, строго любителям ЛитАниме (кароч, любителям фанфиков В0) ). Не подкачал, Антон Романович, с "чувством, толком, расстановкой" сделал. Осталось только проду ждать, да...
ритма, мелодии, с еще неясными гуманистическими порывами, с присущим романтикам разочарованием в жизни, мотивами мировой скорби, желанием оставить эту грешную землю и улететь туда, в неземные выси, на «белые острова». Здесь еще было много книжных влияний и своеобразного, по удачному выражению А. И. Белецкого, «возрастного романтизма». Иногда несвойственную ему позу «разочарованного странника» чувствует и юный поэт, говоря: «Почему я должен грустить, я молод, и я жить желаю».
Внимательно вчитываясь в эти стихи, можно увидеть в них зачатки будущего Рыльского — поэта мысли и чувства. В нем уже тогда, пусть неотчетливо, говорило критическое отношение к несовершенствам социального строя. Среди той части украинской интеллигенции, к которой принадлежал Рыльский, были крепки традиции народолюбия, уважения к простому народу, к его труду, песне и музыке. Вот почему в книге «На белых островах» среди стихов о природе и выдуманной любви звучат ноты сочувствия тяжкой доле крестьян. Так, в «Песне», посвященной композитору Н. В. Лысенко, поэт восклицает:
Посмотри: жнецы склонились,
Притомились,
На работе этой тяжкой
Не ленились.
Пой для них! Ведь песня эта
Горе снимет…
Именно потому, что Рыльский был талантливым поэтом, в его первой, полудетской книге все же различимы приметы почерка будущего певца природы («Журавлиная песня»), будущего мастера медитативной, философской лирики («Путь»), будущего автора гражданских стихов («Братья, в струны золотые…», «Борец»).
Между первой и второй книгой «Под осенними звездами» — восемь лет. За эти годы поэт вырос, разнообразнее стали мотивы, усовершенствовалась техника. Рыльский выступает недюжинным мастером лирической миниатюры, умеющим пластично и красочно передать увиденное, лаконично выразить мысль, настроение. Особенно полюбились ему классическая октава и такие строгие формы лирики, как сонет и рондо. В творческом почерке Рыльского уже чувствуется известная самостоятельность, хотя он еще не освободился от влияния различных литературных школ, а среди источников его вдохновения книга занимает главное место.
В лучших своих стихах поэт стремится к ясности, четкости и прозрачности стиля. В его зарисовках преобладают романтические видения дальних стран или природы родной страны. Его лирика создает образ человека, отрешенного от грандиозных событий современности, склонного к эпикуреизму, к безмятежному созерцанию красот природы:
Цветы, и небо голубое,
И взгляд твой, ясный и родной…
Всё видел я перед собою,
Но позабыл — в стране какой.
(«Уж помидоры покраснели…»)
Или даже такое крайнее выражение философии покоя и отчужденности от людей и мира:
Стакан прозрачнее кристалла,
И красное пьянит вино…
Шуршать листва не перестала:
«Всему забвенье суждено…»
(«Красное вино»)
Надо иметь в виду, что в эти годы поэт, не имевший устойчивых контактов с читателями, вынужден был писать «для себя». С самого начала первой мировой войны украинская печать в России была запрещена. Рыльскому удалось кое-что напечатать в 1911–1914 годах в журналах «Украинская хата», «Литературно-научный вестник», «Сияние» («Українська хата», «Літературно-науковий вісник», «Сяйво»), потом — три года безмолвия, и только после Февральской революции 1917 года его стихи начали появляться в журнале «Путь» («Шлях»), в возобновленном «Литературно-научном вестнике». Вот почему впоследствии под стихами этих лет возникла довольно неопределенная дата, ничего не говорящая об эволюции поэта: 1911–1918, то есть от первой до второй книги. Однако эволюция безусловно совершалась под влиянием войны и естественного расширения круга впечатлений.
В сборнике «Под осенними звездами» было 150 стихотворений, очень разнородных по темам, мотивам, настроениям, и потому Рыльский, переиздавая позже, уже в советское время, эту книгу (1918 год на Украине был годом немецкой оккупации), произвел основательную чистку, оставив в ней только половину стихотворений и предварив ее предисловием, в котором писал: «Конечно, мировоззрение „Осенних звезд“ (название откровенно заимствовано у Гамсуна) отличается от моего нынешнего ощущения окружающих явлений»[3].
Каким же мироощущением пронизаны весьма живописные и певучие стихи книги «Под осенними звездами»? У поэта всегда было чувство вечно изменяющейся жизни, но отношение к этой жизни близко к эпикурейскому: наслаждение природой, охотой, любовью, искусством:
Последние комментарии
10 часов 5 минут назад
12 часов 38 минут назад
13 часов 7 минут назад
13 часов 13 минут назад
7 часов 29 минут назад
16 часов 16 минут назад