Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
Часть вторая продолжает «уже полюбившийся сериал» в части жизнеописания будней курсанта авиационного училища … Вдумчивого читателя (или слушателя так будет вернее в моем конкретном случае) ждут очередные «залеты бойцов», конфликты в казармах и «описание дубовости» комсостава...
Сам же ГГ (несмотря на весь свой опыт) по прежнему переодически лажает (тупит и буксует) и попадается в примитивнейшие ловушки. И хотя совершенно обратный
подробнее ...
пример (по типу магического всезнайки или суперспеца) был бы еще хуже — но все же порой так и хочется прибавить герою +100 очков к сообразительности))
В остальном же все идет без особых геройств и весьма планово (если не считать очередной интриги в финале книги, как впрочем было и в финале части первой)). Но все же помимо чисто технических нюансов службы (весьма непростой кстати...) и «ожидания экшена» (что порой весьма неоправданно) — большая часть (как я уже говорил) просто отдана простому пересказу «жита и быта» бесправного существа именуемого «курсант»))
Не знаю кому как — но мне данная книга (в формате аудио) дико «зашла»)) Так что если читать только ради чтения (т.е не спеша и не пролистывая страницы), то и Вам (я надеюсь) она так же придется «ко двору»))
Как ни странно, но похоже я открыл (для себя) новый подвид жанра попаданцы... Обычно их все (до этого) можно было сразу (если очень грубо) разделить на «динамично-прогрессорские» (всезнайка-герой-мессия мигом меняющий «привычный ход» истории) и «бытовые-корректирующие» (где ГГ пытается исправить лишь свою личную жизнь, а на все остальное ему в общем-то пофиг)).
И там и там (конечно) возможны отступления, однако в целом (для обоих
подробнее ...
вариантов) характерно наличие какой-то итоговой цели (спасти СССР от развала или просто желание стать гораздо успешнее «чем в прошлый раз»). Но все чаще и чаще мне отчего-то стали попадаться книги (данной «линейки» или к примеру попаданческий цикл Р.Дамирова «Курсант») где все выстроено совсем на других принципах...
Первое что бросается в глаза — это профессия... Вокруг нее и будет «вертеться все остальное». Далее (после выбора любимой темы: «медик-врач», военный, летчик, милиционер, пожарный и пр) автор предлагает ПРОСТО пожить жизнь героя (при всех заданных условиях «периода подселения»).
И да — здесь тоже будут всяческие геройства, свершения и даже местами прогрессорство (куда уж без него), но все это совсем НЕ является искомой целью (что-то исправить, сломать или починить). Нет! Просто — каждая новая книга (часть) это лишь очередная «дверь», для того что-бы еще чуть-чуть пожить жизнь (глазами героя).
И самое забавное, что при данном подходе — уже совсем не обязательны все привычные шаблоны (использовав которые писать-то в принципе трудновато, ибо ГГ уже отработал «попаданческий минимум», да и что к примеру, будет делать генсек с пятью звездами ГСС, после победы над СаСШ? Все! Дальше писать просто нет никакого смысла (т.к дальше будет тупо неинтересно). А тут же ... тут просто поле не паханное)) Так что «только успевай писать продолжение»))
P.S Конкретно в этой части ГГ (вчерашний школьник) «дико щемится» в авиационное училище — несмотря на «куеву тучу» косяков (в виде разбитого самолета, который ему доверили!!!) и неких «тайн дома …» нет не Романовых)) а его личного дома)).
Местами ГГ (несмотря на нехилый багаж и опыт прошлой жизни) откровенно тупит и все никак не может «разрулить конфликт» вырастающий в очередное (казалось бы неприодолимое препятствие) к заветной цели... Но... толи судьба все же милостива к «засланцу», то ли общее количество (хороших и желающих помочь) знакомых (посвященных в некую тайну) все же не переводится))
В общем — книга (несмотря на некоторые шороховатости) была прослушана на «ура», а интрига в финале (части первой) мигом заставило искать продолжение))
Дм. Зуев
ГОДЫ, ВОДЫ, БЕРЕГА...
НА ДОРОЖКУ С ПЛОТА
Маститые рыболовы на своем веку припомнят всякое, самое необычайное. И все-таки, пожалуй, ни одному из них не снилось того, что приключилось со мной... ..."Лед тронулся". Телеграмма об этом волнующем событии весны заставила двинуться по маршруту Москва-Мантурово. Туда из Макарьева, вверх по Унже, на борту пароходика доставлена лодка - пловучий дом охотников и рыболовов. Так было подряд две весны. ..."Плыви мой челн по воле волн"... Унжи до самой Волги. Каждая заря на новом месте. Утро от вечера отделяет ночной рейс на лодке (10-15 километров). Путешественнику с ружьем и с удочками лучше нельзя и придумать. Неповторима красота пейзажей! Бессонные ночи апреля, до зари то на плаву, то у костра на лесном берегу. Форма одежды: ватник, валенки, шапка. И ни одной минуты тишины - неумолчно бьют в литавры сторожевые гусаки, охраняющие свои стаи. Они дожидаются здесь, пока оттают северные тундры, - двадцатых чисел мая. Обыкновенный день для нас - настоящая мука у костра, под усыпительным солнцем и хрустальной лазурью неба. В глазах темно, веки смыкаются на полдневном солнцепеке от усталости, от страстных переживаний охоты и рыбной ловли. Дремлется и от аппетитного обеда из дичи и ухи. Отменяется уже всякая форма одежды, кроме трусиков, - солярий у костра. Рыба не берет, селезни дремлют, и мы с ними живем одной жизнью. Вечерние запевы птиц - нам утренний будильник после денной "ночи", после "мертвых часов" младенчески беззаботного сна, самого покойного, без сновидений. Идеально лечебный сон у костра, под открытым небом, а плывущая по половодью Унжи лодка день за днем раскрывает перед нами таежные пейзажи левобережья, а на траверзе правого борта - луга и поймы. Нет. Никакой вид спорта никогда не сравнится с многоборьем рыболова-охотника. И никакие изнеженные прелести южных здравниц - курортов не заменят этого моциона. Лодку догоняют и на охотничьих остановках обгоняют наши попутчики-плотогоны. Так, по обыкновению, от Мантурова мы спускались до колхоза Шигари. Он один-единственный на наволочной земле левого берега у хвойной стены таежного леса. Не только охотники и рыболовы, но и плотогоны облюбовали это место как станцию для сна и отдыха: спать на ходу плота опасно. Остановить плот - не легкое дело, надо заранее высмотреть, выбрать тихий затон. Такое пристанище и было повыше колхоза. Плот подгонялся на быстрине перед тихой заводью ближе к берегу. Плотовщик, схватив рычаг на канате в виде деревянного сошника-крюка, сноровисто соскакивал на берег и начинал пахать, как сохой, землю, стараясь упором в подземные корни задержать плот в тихом месте течения. Обычно это удавалось: ведь левый берег лесной, коренистый... А однажды плотовщик начал пахать берег рычагом, а корней для опоры не оказалось. И плот потихоньку вышел из заводи на стрежень быстрой воды. На счастье, нашелся крепкий корень старого пня. Прочно зацепился крюк, канат натянулся, и плот, как еще никогда не бывало, остановился на быстрине и чуть притонул, захлестнутый напором волн. Вокруг плота - страшный водоворот, вода вскипает от всплесков. А на струе плещется крупная рыба, сверкает серебро ее чешуи... Сидели мы в это время за самоваром в семье колхозника, с которым я познакомился еще прошлой весной. Вошел к нам плотовщик, поздоровался, снял заплечную сумку с провиантом. Его пригласили к завтраку, он сел и вздохнул: - Ой, братцы, до чего же измаялся. Плот на быри, боюсь оборвется канат или расслабнут вицы. - Ничего, догоним на лодке, - утешил его наш хозяин. Плотовщик, будто у него отлегло от сердца, сказал: - И вот еще оказия: какая-то рыба так и лезет на плот, бултыхается кругом вперкувырку. И все норовит поверху. Нет ли у вас каких снастей на нее? Ну, сама выскакивает из воды, посмотрите, что делается... Мы вышли, посмотрели - правда. У плота била стая крупной рыбы. Диковинки здесь не было. Бревна на быстрине притонули ниже обычного, с неокоренной древесины водой смывало личинки и яички насекомых. Эта прикормка привлекала мелочь, мэльков, а за ними, видно, гонялись какие-то хищные рыбы. "Эх, спиннинг бы сюда", - подумал я. Но спиннинга не было: на утиные охоты я возил с собой дорожку. Достал я тогда ее из рюкзака и решил попробовать с плота. В мою затею не верили. Все вернулись в избу, опять сели к самовару. А мне захотелось скорее на плот, ведь кругом бойчится рыба, будто дразнит вывертами. В углу плота по быстрому течению распустил я бечеву дорожки с блесной; так и понесло ее поверху, далеко, на всю длину. Ждал и думал, что вряд ли кому доводилось так необычайно пользоваться дорожкой. Ведь и нарочно не поставишь так на стремнину фарватера плот, которому уготовано место в тихой пристани отлогого берега. Признаться, я сам не ожидал ничего путного. И рыба, как нарочно, буянила, вызывала: дескать, зря стараешься, безнадежно, таких рыбалок не бывает. Но уженье - недаром школа терпения: снасть в руке, и надежда в сердце теплится. Но в избе не верили: никто даже не вышел глянуть, как я рыбачу. Быстрая вода натягивала бечеву, течение выносило блесну кверху. Пожалуй, это хорошо, так и надо. Прошли еще минуты, и рука вдруг почувствовала толчок. Попробовал тащить на себя, против течения это трудно, зато приятно. Век живи, - не забыть этих волнующих мгновений, напряженной потаски большой рыбины, да еще против беспокойного течения вешней воды. Ходуном ходила бечева по сторонам, бойко металась рыба, а все-таки подтягивалась к плоту. Вот уже и на виду серебристый великан, никогда таких не видывал на своем крючке. То ли язь, то ли голавль. Как бы не ударить, не зацепить за бревна. Нет, благополучно поднял на плот. В обнимку прижал его к груди, хвост болтается ниже колен, на бегу он меня шатал, скорей в избу. К столу подошел: - Вот кто на твой плот бросался, - сказал я изумленному плотогону. Все встали из-за стола и рассматривали трофей. Потом я унес его и пустил в прудок, в большую колдобину, что образовалась на берегу после убыли половодья. Шереспер весил не менее пяти килограммов. От радости всего меня трясло, как в лихорадке. Дрожащими руками я снова распустил с плота всю дорожку. Вода влитом натянула бечеву, и блесна так хорошо заиграла на волнах. Не прошло десяти минут, как снова я почувствовал знакомый толчок. И снова в моих руках шереспер, точь-в-точь, как первый. Нижу, такая же рыбина извивается в воде. Вынес и ее на берег. Затем простоял на плоту до темноты - ни поклевки. Видимо, весь рыбий корм с бревен начисто смыло течением и косяк шересперов отступился: не стало для него привады. На рассвете плот снялся и ушел вниз, к Макарьеву. А я стал думать, как бы инсценировать на быри обстановку вчерашнего лова на дорожку. Пробовал на якорях-камнях укрепить колхозную лодку - снесло. Увеличил груз железными осями и другими тяжестями - лодка встала на месте плота. Дня три распускал дорожку, но без успеха. Очевидно, мой случайный успех зависел от прикормки с бревен плота.
НА ЗАПОВЕДНЫХ БЕРЕГАХ КУБРИ
Нет, кажется, такого водоема у нас в стране, где бы ни побывали московские рыболовы-спортсмены. Речная даль всегда зовет и манит. И особенно любы места незнакомые, где надеешься найти "золотое дно". Что делать, все мы немножечко... Колумбы. Для меня неразведанным местом в Подмосковье долго оставалось Кубрянское лесничество. Там недавно открылась охотничья база Министерства сельского хозяйства. По путевке поехал туда в отпуск приятель с семьей, правда, вне рыболовного сезоиа,и пригласил меня с собой. Это было в конце июня 1956 года. Соблазнило меня письмо лесничего Николая Николаевича. Он сообщал о грибах, о ягодах, о глухих лесах при слиянии замечательных рек Кубри, Нерли и Мечки у деревни Андрианово? Три реки вблизи от конторы - вот от чего разгорелась моя страсть рыболова. И я поехал. Часто грезы далеки от натуры. А тут действительность чарующего пейзажа превосходила даже самые воспаленные мечты фантазеров. Крутобережная красавица Кубря. Река стеклянеет извивами причудливых поворотов-излучин, петляет в таежных коридорах леса. Плесы сменяются крутоярами темных омутов. Всюду дремучие тростники и камыши. Везде два леса: один высится в небо, другой окунается в зеркало воды. Любо плыть на лодке по такой реке. Под Москвой толпы удильщиков бродят по истоптанным берегам, а здесь всюду непомятые пышные травы. Кроме лесников и грибников, некому и полюбоваться на величественную красоту лесной реки. Редко-редко, только связанный деревенским родством, заглянет сюда в одиночку москвич по памяти детства. Мы залюбовались окнами в кувшинках и камышах, мысленно выбрали уютные места для ловли с берега и с лодки, которую нам обещали достать. Приятель с семьей отправился дальше по высокому берегу, а мне понравился мысок с просветом чистой воды среди трав и кустов. Изловчился закинуть удочку в рукаоок межтравья, насадка - красный червь. Конечно, истые рыболовы поймут, как волновал меня первый заброс на новой незнакомой реке. Что-то будет. Смотрю, грузило ходко потянуло в сторону поплавок; поклёвки незаметно, а он почему-то повернул к стенке осок. "Э, - думаю, - это не годится, надо перекинуть, а то зацеп"... Потянул: зацеп и есть. А, впрочем, интересно, но еще непонятно, в чем дело. На потяжку не подается, а толкает. Надо вываживать, и, кажется, это не окунек и не плотичка. Изживается, - видно, щучка; поднимать еще рано - тонка леска. Милое дело - запальчиво ринуться в воду у берега и, как из сети, выпутать из травы необыкновенный трофей... Еще бы - щука на червяка. Небольшая рыба, а для удочки предельно хороша. Вот она и в руках, слышу крик радости, вижу приятеля на повороте крутого берега. Первой прибегает маленькая Наташа, спускаются вниз и приятель с женой. Начало одобрено. Какая удача - первый заброс в незнакомую реку, и сразу щука на червяка. А приятель даже не взял удочку. Вот маловер. Дивимся: "золотое дно" нашли. Теперь так и будет - только таскай, а впереди у нас целый месяц удач. Приятель с женой и дочкой ушли за первыми ягодами земляники. А я просидел на берегу всю вечернюю зорю и, как ни старался, взял только одного окунька. На утро втроем - с приятелем и Наташей - мы старались ловить по-всякому, опробовали разные места, но попадалась только мелочь и то редко. Начался холодный, дождливый июль. Солнце спряталось в облаках, подули осенние ветры. Как зарядили дожди, так нескончаемо и лили весь месяц. Вода помутнела, как в ледоход. Кубря прибывала. Наше, поначалу счастливое, место вовсе затопило, близко не подойти. И отступили мы на заранее приготовленные позиции. Невдалеке от дома лесничества, у нас прямо под боком, текла маленькая Мечка. Уселся я как-то на берегу этой мутной речушки. Среди кустов, сзади, остался не скошен в непогоду пышный лужик ромашек, красных луговых васильков, дятлины. Чуть разгуляется погода - будто рой прилетел - гудят пчелы на цветах. Подошел старик-колхозник, посмотрел на траву: солнца нет, приходится косить луг на силос, сушки никакой. Присел, обрадовался понюшке табаку. Поговорили. Уходя, он сказал: - А тут бывало много щурят. Это меня подбодрило: ведь одного я уже поймал на Кубре. Надо сообразить, как вернее ловить. Надоумил случай. Кроме своих удочек, я закинул на черного выползка чужую удочку, кем-то забытую на берегу. За кустом ловил приятель и недоуменно жаловался: - На выползка была странная поклевка, и вот зацеп, а чувствую, что на крючке крупная рыбина, наверно лещ. Он погорячился, оборвал леску, и тайна не раскрылась. Я решил перезакинуть чужую удочку, и в этот момент - поклевка на моей. В спешке бросил чужую так, что крючок с выползком оказался в самых лилиях у берега: нарочно бы так не закинул. На свою вытащил окунька, забросил ее опять. Тут же я захотел исправить свою ошибку - перекинуть чужую удочку с травы на чистое место. Поплавок спокойно дремал. Стал поднимать - зацепил, не пускает трава. Потом подумал, что коряга. И вдруг подалось, потянуло. От неожиданности опять забыл про подсачек и выбросил прямо на берег хорошего щуренка. Сошлись мы с приятелем, поговорили: диво - на червя второй щуренок. Все-таки видная рыбина, не то что окуньки. Пренебрежение чужой удочкой, брошенной в траву, подсказало решение, Надо закидывать не на чистое место, а непременно у самого берега, в траву, где хищники караулят добычу. Прошли минуты. Приятель опять зацепил, послали Наташу за лодкой. Потом, смотрю, из-за кустов выводит он кого-то на леске в обход травы и кустов, крупная рыбина плескается, удочка - на пределе. Тут уж понадобился подсачек. Обежал с ним кусты и у берега подхватил щуку на мелководье. Тоже на червя и, главное, из травы. Так мы догадались, как надо удить щурят, и поймали еще несколько штук. А потом пошли белые грибы, и лес переманил нас от реки. Весь июль прошел без хорошего клева. Дожди и ветры отбивали от ловли. Но снова выручил нас случай. - Смотрите, сыр-то позеленел, - сокрушенно горевала хозяйка. - Привезли и забыли. Завалялся в вещах. - Вот и прекрасно, это очень кстати, - обрадованно сказал я. Истер сыр в порошок, перемешал его с ватой и с хлебом. Любимый запах рыбы - вонючая плесень гнилого сыра. И на утро повеселил нас необыкновенный клев на скрепленные ватой катышки хлеба с сыром. На тех местах в Мечке, где на червя клевала мелкая плотва, стала попадаться крупная. А уж какой лов-то! Наверняка. Катыш с ватой держится крепко. И крупная плотва его не сбивает. Знай - подсекай. И конец один - плотица на берегу. А на столе - уха. В лесной жизни это много значит. Вот как обернулся тухлый сыр по пословице; "Не было бы счастья, да несчастье помогло"...
Последние комментарии
23 часов 19 минут назад
23 часов 35 минут назад
23 часов 48 минут назад
23 часов 53 минут назад
1 день 2 часов назад
1 день 2 часов назад