Хитрый Уралец [Иван Иванович Сибирцев] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
СКАЗКИ ТРИДЦАТОГО ВЕКА
Корреспонденту нашего журнала удалось побывать в 2948 году (две тысячи девятьсот сорок восьмом) и благополучно вернуться из этого совершенно фантастического путешествия. Будучи во власти господствующего предрассудка, что «Уральский следопыт» занимается лишь «делами давно минувших, дней, преданьями старины глубокой», наш корреспондент и в 2948 году увлекся поисками древностей для журнала. Все ему там оказалось внове, поэтому он ухватился за сказки и доставил несколько штук в редакцию, вместе с примечаниями тех времен. — Но ведь это сказки тридцатого века! — воскликнул обрадованный секретарь журнала, который в мечтах о будущем перебирал ворох рукописей о приключениях опричников, купцов, бродячих артистов, изобретателей свечки и гвоздя. И мы решили печатать сказки, доставленные из тридцатого века, помня старую русскую поговорку: «Сказка— ложь, но в ней намек: добрым молодцах урок!»ХИТРЫЙ УРАЛЕЦ
Давным-давно жили три парня, три друга-уральца: Борис, Петр и Василий. Тогда еще дымили[1] заводы, и еще не все доискивались до сути тайн природы, не все люди были учеными, инженерами, что владеют и техникой, и искусствами. Даже попадались граждане на особицу — занимались одной поэзией, философией или только музыкой. Борис и был музыкантом, а Петр — инженером. Василий тоже был инженером, но назывался космонавтом: он летал на Луну, в те времена — редкость, и такие носили привилегированное имя. Однажды Борис, Петр и Василий отправились в лес[2]. В ту пору не знавали туристских баз на Венере. Хочешь заботиться о гармонии своего тела и здоровья — двигайся на досуге в бездымные места, растительность, флора, стало быть, поглощала углекислый газ и от человеческого дыхания, и от тогдашних производств. Чтобы шлифовать характер, закалки ради, как и нынче, ставили себе какую-нибудь трудную цель. И три друга-уральца наметили нехоженую вершину далекой горы.Долго ли, коротко ли шагали они, и сколько сил потратили, — неизвестно. Переплыли двести рек, пересекли двести перевалов, перебрались через двести болот[3], и музыкант Борис первым устал. — Спел бы веселую песню — и приободрился, — сказал ему тренированный Василий, космонавт. В те века люди не очень-то умели управлять своими организмами. Потеряли энергию — испортилось у парней настроение. И они начали браниться. — Что вы понимаете в песнях, в музыке! — забрюзжал музыкант Борис. — Вы же инженеры!.. — Это вы, люди искусства, не можете отличить космической скорости от кибернетики! — напустился на него инженер Петр. Они сидели у подножия высокой горы. Борис и Петр спорили, а Василий, космонавт, оглядывался вокруг. Палило солнце, но у горизонта вставали грозовые тучи. Спорщики их не замечали, а Василий заметил и понял: будет непогода, «Дай проучу, — решил он. — Пусть сами увидят, кто прав…» И не сказал им ничего. Музыкант Борис бахвалился, что понимает и может играть самые тонкие мелодии. А инженер Петр упрекал его в незнании радиохимии и телемеханики. И в пылу каждый уличал другого: — Ты некультурен и ты ненастоящий человек! — Искусство, музыка — вот истинно человеческие наслаждения! — кричал Борис. — Анализ изящного доказательства трудной теоремы — тоже наслаждение и искусство! — кричал Петр. Василий, космонавт, хоть и сам дал повод спору, все помалкивал да помалкивал. Дошло, что Борис и Петр вдвоем навалились на него: — Ты-то что молчишь?! — Хочешь казаться умнее нас?! — Я думаю, вы оба неправы. Глядите! — показал им Василий на тучи. Тут и нагрянула свирепая буря — ураган с ледяным ливнем. Погода на земле была хаотическая — почти никак не управлялась, едва начинали сбивать ее капризы, умели вызвать лишь дождик на поля. На Урале случалось только по три-четыре разных погоды на дню. Вот как жили! Поначалу холодная лавина ветра и воды потеснила трех друзей. Василий, космонавт, будто с испугу, побежал нарочно вниз, с горы. «За мной!» Борис и Петр поддались внезапности и бездумно обогнали его. Лавина подгоняет — они отступают, да так, что энергию расходуют без всякого расчета. На краю глубокого ущелья, куда их грозила смыть бушевавшая стихия, музыкант Борис совсем раскис.
— Ой, что же теперь будет? — спрашивал он, держась за дерево и озираясь на ущелье. Да, да! Было время — люди останавливались перед необузданными силами и от трудностей не крепли, а наоборот, даже слабели. Хорошо — наши друзья уже к таким не принадлежали: это были потомки великого поколения двадцатого века, потомки борцов-революционеров, людей сильных и волевых. — Держимся! — во весь голос твердо произнес
- 1
- 2
Последние комментарии
2 часов 15 минут назад
4 часов 34 минут назад
6 часов 24 минут назад
12 часов 9 минут назад
12 часов 15 минут назад
12 часов 18 минут назад