Чужая судьба [Ольга Сергеевна Обломова] (fb2) читать постранично

Обломова Ольга Чужая судьба

Часть первая Ритуал

Пролог

Полутьма пустынного коридора, пляска огня на конце факела, танец теней, рисующих таинственных призраков тьмы. И шаги. Глухие шаги тяжело идущего человека. Или не человека? Он идет мимо факелов, одним своим движением меняя рисунок танца и огня, и теней, но не замечая этого. Не замечая ничего. Он хмурит высокий лоб в тяжелых раздумьях, в тщетных попытках предугадать, зачем. Зачем его позвали и чем это грозит. Но главное: что делать? Идти недалеко, решать нужно быстро, но… но как это трудно, решить. В нем борется соблазн и осторожность. Неужели докопался? Неужели этот недоносок Флавий что-то узнал? Конечно, есть план и на такой случай, план отступления, но опять же для него необходимо знать достоверно, что известно брату. Только ли подозрения или есть и доказательства? Рискнуть или проявить осторожность? Да или нет? Нет или да? Решай же!

Очередной поворот коридора и вот она, нужная дверь. Медлить нельзя, наверняка его уже почувствовали, а решения так и нет. Дьявол!

Осторожный стук и приглашение: «Входи!». Чуть приоткрыв дверь, он проскальзывает в комнату, с уже надетой на лицо маской приветливости и озорной настороженности.

— Здравствуй, отец! — голос тошнотворно радостный и чуть опасливый. — Ты звал меня?

— Да, сынок, — непритворная нежность и любовь во взгляде, в голосе. Как же его тошнит от этого, но нельзя, нельзя показать. И как такой мямля стал королем? Почему именно он его отец? Ненавижу! — Садись рядом. Хочешь выпить?

Сын удивленно смотрит на отца и, как ни странно, это удивление является представлением лишь в малой степени. Но совсем без игры уже не мог. Лицемерие давно стало его второй натурой, особенно в отношении с отцом. Но как же надоело притворяться. Как же хочется стать, наконец, собой и не бояться! Не бояться ничьего осуждения, а в особенности его, своего отца, своего короля. Но для этого…

— Ты разрешаешь?!

Мягкий, необидно-насмешливый смех разнесся по комнате.

— Садись, наливай и не бойся. Ведь скоро ты станешь совершеннолетним. А значит взрослым и самостоятельным.

Пришедший улыбается смущенно и радостно, внутренне корчась от грусти и нежности последних слов. Садится и слегка настороженно тянется к графину, но король не возражает, с иронической и ласковой улыбкой наблюдая за сыном. Лишь когда тот делает первый глоток и ставит бокал обратно на столик, поясняет:

— Собственно по этому поводу я и пригласил тебя. Давай поговорим о празднике. Как ты представляешь свой день рождения?..

Тот же коридор, те же факелы, те же танцы. И время. Время, сгорающее неспешными капельками секунд. Как много или как мало ушло их в никуда? А кто считает? Да и зачем. Время сгорело, растворилось, ушли мгновения, и сдвинулась планка реальности — неспешный разговор в одной из комнат подошел к концу. Вновь дрогнула дверь, открываясь, и тот же человек оказался в том же коридоре. А может не человек? Вновь зазвучали шаги, но теперь в обратном направлении. И также в тяжких сомнениях хмурится высокий лоб, но теперь вопрос другой: а правильно ли он поступил? Он чувствует, что верно, но все же он струсил. Именно так поймет его действия Наставник. Пришедшая мысль настолько неприятна, что он даже останавливается. Нахмурившись, смотрит в стену, ничего не видя и усиленно придумывая оправдания. Такое, чтобы было понятно, почему подобные действия в данном случае верны. Но речь не строится, мысли разлетаются и почему-то закрываются глаза. Он понимает, что устал, хочет спать и ничего сейчас не придумает. Завтра. Все завтра. С этой мыслью, наконец, делает шаг, намериваясь двинуться в свои покои, но не везет. И если бы он знал, как.

Темная фигура появляется словно по волшебству и сгибается в приветственном поклоне:

— Ваше Высочество.

— Чего тебе? — раздраженно и недовольно. — Я устал и хочу спать.

— Прошу прошения у Вашего Высочество, но господин Риднтольн желает поговорить с вами.

— Завтра!

— Еще раз прошу прошения, но господин особо настаивал, что это срочно и не подлежит промедлению. Он ждет. Тут совсем недалеко, я провожу.

Принц хмурится. Очень хочется послать и господина и его слугу, но вдруг правда что-то важное. Вздохнув и выругавшись про себя, принц раздраженно кивает и, дождавшись, когда слуга сдвинется с места, следует за ним. А как хотелось спать!

Идти действительно приходится недалеко — его ждут в красном кабинете. Причем именно ждут, так как ожидающих оказывается трое. Конечно сам господин Риднтольн, маленький толстячок, этакий колобок с пронзительными глазками неопределенного цвета и раздражающей привычкой потирать руки. Человечек, бесивший всех и всякого, не покидающий столицы и не расстающийся с телохранителем. Вот и сейчас какой-то бугай стоит за правым плечом его. А рядом, в другом кресле, расположился такой же маленький, но на удивление хрупкий, похожий на