«Нет памяти о прежнем…» [Елена Павловна Карпова] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Елена Павловна Карпова «Нет памяти о прежнем…»
«Вы что думаете, в ЦК дураки сидят? Ночью полетите!»Утро выдалось особо мглистое. Год поворачивал на зиму, ночи становились длиннее, и острова за ночь успевали погрузиться глубже, чем им удавалось взлететь за день, поэтому утренний туман становился все плотней и плотней с каждым днем. Уже скоро исчезнет из виду Итера — большой, похожий на сыр, архипелаг в трех перелетах внизу, а когда погаснут редкие огоньки Гирры — это будет означать, что зима в самом разгаре. Зимой только и видно, что Ватару, где Тём живет… ну, и пару-тройку островов, что повыше нас… Я вздохнула, сидя на краю острова и болтая ногами. Зиму я не любила: в постоянной серой мгле, в которую превращались дни, время текло долго и муторно. Кроме того, когда острова опускались глубже, потоки иары вокруг них становились сильнее и шире, в светлой иаре появлялись темные прожилки, отзывающиеся на то темное и неосознанное, что есть у каждого человека в сердце…(народное)
— Йо! — занятая своими мыслями, я даже не услышала, как появился Тём. — Привет, — меланхолично ответила я, — свет скоро… вниз улететь не боишься? — А, мне теперь все равно, — Тём печально махнул рукой, — ты Марьку третью не видела нашу? — Нет. А что случилось? — Да… пристегнул я ее плохо вчера, похоже. Она ночью отвязалась и вшш, — Тём поднял глаза вверх и описал рукой полукруг, — батя мне голову оторвет. — У нас ее не было. Может, на Селене? Я поглядела вверх. Высоко в небе, окруженный темными точками, парил остров Селена, уже ясно различимый на фоне светлеющего океана. Видны были даже черные линии канатов, соединяющих камни-спутники с большим островом. — Летать сами по себе у нас на острове только козы умеют, — вздохнул Тём и сел рядом со мной, — скоро подниматься начнем, на Селену теперь не попасть. И верно. Тело потихоньку наливалось тяжестью: остров замедлял свое падение… еще пара десятков вздохов — и он, остановившись на мгновение, начнет двигаться вверх. А тогда другого пути, кроме как вниз, не будет. Для нас, по крайней мере — лодки Верхних-то и днем летают. — И что делать станешь? — Ах, что ж мне делать, — Тём закатил глаза и прижал ладонь к сердцу, — не лучше ли прямо сейчас прыгнуть в неизвестность? Как считаешь? Я умру, и никто никогда не упрекнет меня в том, что я упустил эту летучую тварь… разве что батя мой, и то по зиме, когда вспомнит о том, что ее пора зарезать. — Вот клоун, а… — Клоун не клоун, а Старикан наш говорит, что Ватара перегружен, взлетает плохо. Догадайся, на кого первого при этом косо смотрят. — Да у вас людей меньше, чем у нас! — Зато какие люди! Хотя бы вот дядьку Орса взять… так он двоих с вашего острова точно стоит. А если хорошо поест — так и троих. — То Орс. Ты на себя посмотри. — А что я? — Тём выпятил грудь и постучал по ней кулаком, — красавец мужчина, ни одному острову не обуза. Выходи за меня замуж, улетим вместе в туман. А? — Неа. — Так я и думал. — Чтобы все говорили, что это я из жалости к убогому? Оно тебе надо? Тём не ответил. — И вообще. Так просто ничего не бывает. Надо… что-то героическое совершить. Спасти, скажем, принцессу из лап дракона. — Или дракона из лап принцессы. — Ну хотя бы. — Только видишь, какое дело… Прежде, чем я отправлюсь искать дракона, мне совершенно необходимо найти Марьку третью. Иначе… — Батя тебе голову оторвет. — Точно. А зачем тебе рыцарь без головы?
Тём улегся на спину, подложив руки под голову, и закрыл глаза. В океане, тем временем, возникла светлая точка, плывшая вниз, прямо к нашему острову. — Тёмка, глянь, кто-то уже вниз летит. — Это возвращается моя коза, осознавшая всю низость своего поступка, — пробормотал Тём, не открывая глаз, — не забудь проверить бирку, а то вдруг она все-таки не моя… может нехорошо получиться. — Тём, да погляди ты, — я пихнула его кулаком в бок, — это лодка. Похоже на лодку.
Мы такой посудины, как та, что спускалась на наш остров, в жизни не видели. Белая, с круглым блестящим носом, весело горящими позади огоньками и какими-то дурацкими крылышками — слишком маленькими для того, чтобы поддерживать в океане такое маленькое суденышко. И ни руля, ни паруса… — Верхние, — авторитетно сказал Тём. — Учитывая то, что внизу такого ужаса точно не делают… — Чудная лодка. — Да уж, — Тём хмыкнул, — это тебе не тростниковые тазики — картошку на базар возить. — У нас, между прочим, баржи останавливаются… иногда, — надулась я. — Ага. И королевская яхта. Я было хотела сказать ему что-нибудь обидное в ответ, но тут Верхний вышел из лодки. Точнее, выпал. Я это мельком увидела, потому что не слишком быстро на колени и локти, как подобает, плюхнулась. Мы с Тёмкой полежали немного, не поднимая голов, и слушая тишину, потом Тём мне шепнул: — Видишь что-нибудь? Я чуть-чуть голову повернула, один глаз приоткрыла, и в ответ шепнула: — Лежит. — Где? — Возле лодки. Может, с ним плохо? — Пошли проверим. — А не вломят? Этим… дискатором. — Дисфокатором, деревня. Раз лежит — наверное не вломит, да? В общем, потихоньку, полегоньку, мы к Верхнему подползли. Верхний лежал лицом вверх и никому вламывать не собирался. Глаза у него были закрыты, красивая белая блестящая одежда перепачкана в нашей черной плодородной грязи. Но он все равно был очень, очень красивым. И не намного старше нас с Тёмом, похоже. — Симпатичный, — неожиданно для себя сказала я. — Ничего особенного, — Тём скривился, — мужик как мужик, даром что Верхний. — Ну не скажи. Смотри, лицо какое темное, загорелое… Светло там, должнобть, наверху-то. — Ясно, светло, — Тём почему-то стал еще мрачнее, а потом протянул руку и довольно бесцеремонно ткнул Верхнего пальцем в плечо: — Эй, дядя, просыпайся, приехали!
Верхний открыл глаза. Ой, мамочки… не бывает таких глаз у людей, я точно знаю! У всех наших — черные или коричневые, а у Верхнего глаза были… как прозрачный камушек, что у моей мамки в шкатулке за топчаном хранился. Как поток иары, из которой светлячков лепят. Как ледяные сосульки, вырастающие зимой на деревьях… — Где я? — спросил Верхний и сел, подтянув ноги и прислонившись спиной к стенке своей лодки. Мы с Тёмом снова бухнулись на колени и лица спрятали. — Психи какие-то, — сказал Верхний, — как отсюда выбираться? — На лодке, господин, — тихо ответил Тём, не поднимая головы. Я хотела было незаметно пнуть его, но не дотянулась. — Они встанут вообще? — спросил Верхний непонятно, у кого, — а грязные-то какие… — Звиняйте, господин, не помылись, — Тём неожиданно сел и нагло почти посмотрел на Верхнего, — а вы нас дисфокатором плющить не будете? Я решила, что хуже уже не будет, и тоже поднялась с земли. — Это он сказал? — снова спросил у кого-то Верхний. — Это он сказал, — подтвердил Тём, — он — это я. Иногда Тёмал зовут. Есть еще она, она — Йормар. — Девица? — Да, господин, — я смутилась. Верхний пробормотал что-то неразборчиво, а потом ткнул в себя пальцем и громко проговорил, смешно растягивая рот: — О-лек. — Здрав будь, господин О-лек, — синхронно отозвались мы с Тёмом положенной вежливой фразой. — Как они это делают? — спросил О-лек. Мы молчали, не зная, что ему ответить и надо ли отвечать вообще. — Не поняли, — удивился Верхний, — Как. Вы. Это. Делаете. — Простите, господин, что делаем? — тихо переспросила я. — Говорите. В моей голове. Внутри. Мысли. — Мы… всегда так говорим, — ответил Тём, — так удобнее и слышно дальше. Но если господин изволит, мы можем и громко. — Вслух? — Если угодно господину. — Господину… а как теперь думать-то? Верхние все-таки странные. — Чтобы думать, надо иары не касаться, — пояснила я, — особенно оранжевой — она лучше всего отвечает. — Чего не касаться? — непонимающе вылупился на нас Верхний. Похоже, он меня не понял. — Вы, господин, на ней сидите, — очень вежливо и так спокойно, что мне снова захотелось его треснуть, сказал Тём, — на жиле оранжевой. Верхний осмотрелся, но, судя по его выражению лица, ничего не увидел. — Ерунда, — сказал он и добавил, — все-таки психи.
Океан посветлел уже настолько, что исчезли все тени. Лица сделались плоскими и будто нарисованными, и стало еще сильнее видно, какие мы с Тёмкой бледные, а Верхний — загорелый. — Мне нужно вниз, — сказал О-лек. Тём пожал плечами: — Самое время. За день можно далеко спуститься, особенно на лодке. — Моя лодка… не летает, — Верхний развел руками, — отлеталась. Для того мне и надо вниз. Там есть… корабль. Большой. Слишком глубоко вниз упал. Но отвечает. Он постучал пальцем по какой-то странной коробочке. Коробочка мерцала зеленым, а с одной стороны по кругу бегал крохотный огонек, точно пойманный в стекляшку светлячок. — Ты когда-нибудь был внизу? Тём сощурил глаза. — На Итере был… а дальше ничего интересного нет. — А ты? — Верхний повернулся ко мне и своими глазами-сосульками в меня впился. А я ведь была. Совсем внизу — там, где шахты, и еще ниже, где в серых развалинах древних городов ветер метет пыль, где туманы столь плотны, что иногда даже днем приходится зажигать огонь… Давно только это было… когда был жив отец, да и жили мы совсем не здесь. — Была, глубоко — ответила я и отвела взгляд. — Дорогу покажешь? — мягко спросил О-лек. — Нет никакой дороги. Падаешь и падаешь. Когда устанешь падать — будут придонные острова. — А дно? — А дна не бывает. — А если я скажу, что возьму вас наверх? Обоих. И тех, кого вы с собой пригласите. Наверх… Там свет океана меркнет лишь на короткое время. Там плавают сотни маленьких островков, на которых растут яблони и вишни… Там живут счастливые красивые люди, не знающие о долгих зимних ночах. Тём кашлянул. Картинка цветущих яблонь, окруженных светом, рассыпалась, а вместо этого на меня смотрели две пары глаз. Темные, знакомые — с ожиданием, светлые, чужие — с интересом и почему-то с вызовом. — Я пойду, — ответила я.
Author: Олег Дабышевский Entry number: 124 Category: бортжурнал Subject: «Колония-2» Entry tags: официально, рапорт Status: отправлено В связи с поломкой капсулы поиски приостановлены. Причина поломки не выяснена: диагностика не показывает никаких неисправностей, при этом двигатель не развивает мощности, необходимой на удержание машины в воздухе. Надеюсь на то, что с шаттлом все-таки все в порядке. Совершив вынужденную посадку на одном из камней-спутников, случайно познакомился с двумя колонистами. Девушка Йормар и юноша Тёмал. Возраст обоих, на вид, от восемнадцати до двадцати пяти условных лет. Поколение, скорее всего, второе. Не уверен, возможно ли называть их колонистами: совершенно очевидно, что они не осознают того, что являются частью колонии. Вероятно, правильнее было бы называть их аборигенами. Уровень жизни низок (исходя из сведений, изложенных в записи 119, обитатели этих уровней являются низкоквалифицированной рабочей силой и стоят на одной из низших ступеней социально-кастовой лестницы), знания о принадлежности к колонии, исходя из косвенных сведений, утеряны полностью, как и представление об устройстве окружающего мире. Однако, обнаружилось подтверждение части 13–30 рапорта Анджея Р. Карда о «нетривиальных способах общения части обитателей колонии». И юноша и девушка достаточно легко считывают поверхностные эмоции. Сознание у данных индивидуумов затемнено местными суевериями, поэтому внятно объяснить свой дар они не способны. Планирую взять их с собой для исследования, для этого уговорил обоих спуститься со мной к шаттлу.За штормовым разрядом треск ломающегося дерева был почти не слышен. Просто легкий толчок, хлопок ткани — и конец левого крыла затрепетал на ветру, как живой огонь. — Земля забери, — выругался Тём, тщетно пытаясь выровнять лодку, — как чувствовал, что этому болвану двухголовому верить нельзя, — Йо, ослабь второе крыло, мне до узла не дотянуться. Я отвязала корд и отпустила его на несколько локтей, позволив правому крылу провиснуть красивым полукругом. Снова разряд, порыв ветра… лодку тряхнуло, нос угрожающе накренился. Сидевший впереди О-лек вцепился в перила так, что костяшки пальцев побелели. — Мои предки, — Тём перекинул канат через плечо и уперся ногами в борт, пытаясь натянуть вздувшийся пузырем руль высоты, — водили красивые удобные корабли сквозь это… забыл. А у меня — только эта скорлупа, которой сто лет в обед, и тяги прогнили. Ну разве это справедливо, а? Такое падение. Прадеды летали к этим… как их… — Звездам, — подсказала я. — Вот именно, — он намотал канат на штангу и взялся за руль, — А я их даже не видел ни разу. Да… про падение. Слишком светло, скорость растет, мне не удержать лодку… будем садиться. Прямо сейчас. О-лек повернулся и странно посмотрел на меня. — Что ты сказала? — поинтересовался он. «Плакса», которая уже давно тихонько подвывала, чувствуя близость тверди, разразилась громким воплем. Внизу, и правда совсем близко, проступили очертания острова — большого, темного, незнакомого. Канаты стали дрожать на ветру, им вторило гудение натянутой до предела ткани крыльев. Я закрыла глаза, поймала зеленую волну и зашептала «эй-кайо-тавари-до», тормозя лодку. — Всем держаааться! — голос Тёма перекрыл гудение снастей и даже рев «плаксы». — Крылья, ай, крылья… Хруст, треск, панг-банг рвущихся кордов, скрежет дна по камням — и неожиданная тишина. — Приехали, — Тём нервно фыркнул, почесал в затылке и сел на одну из уцелевших скамеек, — Йо, брось ты эту веревку, все равно от нее толку нет. Я посмотрела на корд правого крыла, который так и держала в руках, и шмыгнула носом.
Примерно за день до этого, мы ступили на Итеру. Остров славился самой большой в наших краях торговой площадью и самыми бессовестными торговцами. На Итере мы расчитывали купить лодку. Бороздить глубокий океан без защиты было слишком опасно. К тому же наш Верхний оказался некудышным летуном, зато с деньгами. — Что это за шары? — спросил он, едва коснувшись земли. — Капли, — ответил Тём, не оборачиваясь. Он был зол на О-лека, потому что последнюю треть пути до острова нам пришлось почти тащить его на себе. — Вода, — объяснила я, — запасы воды. — А веревки зачем? — Чтобы ночью не улетели. У вас не так разве? — У нас вода… в бочках. Или в прудах. — Глупо, — фыркнул Тём, — она так остров ночью вниз тянет. А когда в капле — наоборот, вверх. Лодку нам сторговал суровый дядька, у которого одна голова смотрела влево, а вторая — прямо. У «левой» головы не хватало глаза, да и вообще она казалась какой-то дефективной. Зато «прямая» тараторила так, что даже Тём начал запинаться. Лодка, по словам торговца, просто блеск, все новенькое и надежное. И за скромную цену, как подержанное. Вот и подержались. Ясное дело, обвели вокруг пальца, как последних лопухов.
— Есть что-нибудь от Карда? — Нет, Вячеслав Павлович… все по-прежнему. — Так… а Дабышевский что говорит? — Ничего. — То есть? — Последнее донесение было вчера в семнадцать тринадцать, с тех пор Дабышевский на связь не выходил. — Маяк? — Маяк шаттла Карда работает, личный маяк Олега мы пока тоже слышим, но, по прогнозам, должны его потерять в ближайшие сутки. Вячеслав Павлович…не волнуйтесь, это из-за затухания сигнала в атмосфере. Личные коммуникаторы просто слишком слабы, а Олег уже спустился достаточно низко. Вполне возможно, что мы не сможем с ним больше связаться до того момента как он доберется до шаттла. — Карина, вы понимаете, зачем мы тут? — Так точно, понимаю. Чтобы выяснить обстоятельства, при которых прервалась связь с колонией. — Вот именно. С колонией. А не затем, чтобы терять личный состав. Черт-те что тут творится.
Капитан первого ранга Вязников взглянул на экран, на котором расплывчатым пятном висела планета, которая во всех официальных документах именовалась Тефида, а вслух обычно называлась Эреб. Самое странное и самое неподходящее место для жизни, опровергающее все законы астрономии, физики и биологии… и вот поди ж ты! Немногочисленная исследовательская колония не только прижилась на Эребе, но и потихоньку превратилась в какую-то странную автономную единицу. Долгое время считалось, что колония погибла: она как-то резко перестала выходить на связь, плюс к этому потихоньку заглохли все навигационные маяки. Пятнадцать лет о Тефиде не вспоминали. А потом вдруг нашлись средства с возможностями, и с большой помпой под подходящий выверт большой политики снарядили корабль для расследования причин гибели колонии и гипотетического заселения Тефиды по-новой. И тут-то оказалось, что никакой гибели не было. Люди точно так же жили на кусках камня, плавающих в плотной газовой атмосфере. Только, судя по всему, о существовании Земли, равно как и непосредственного и вышестоящего начальства, колонисты забыли напрочь. Будто не нуждались больше ни в межзвездных перелетах, ни в посудомоечных машинах, скоростных лифтах, электрокарах… да и вообще ни в одном благе цивилизации. Шаттл под командованием Анджея Карда спустился в верхние слои атмосферы Эреба условный месяц назад. Команда Карда неутомимо лазала по крохотным кусочкам камня, отлавливала бывших колонистов и осторожно расспрашивала их, вытягивая информацию о колонии. То, что они рассказывали, было удивительным. На Эребе царило махровое и окончательное средневековье с образцово-показательной феодальной раздробленностью. Верхние клочки тверди заселяла знать, внизу жили плебеи. Знать восседала в крошечных дворцах с миниатюрными садиками — плебеи пахали обширные поля, запрягая коров и коз. Меж островов летали деревянные и тростниковые корабли с парусами и крыльями. Никакой техники сложнее лебедки, никакого электричества, ноль информационных технологий. Как до такой жизни можно было докатиться меньше, чем за одно поколение — для Вязникова было загадкой. Кроме того, хотя среди обитателей Тефиды было немало людей возраста от среднего до пожилого, ни одного обитателя первоначальной колонии найти не удалось: все утверждали, что родились и выросли на этих островах. То, что все происходящее — не кошмарный сон, и аборигены действительно имеют отношение к пропавшей колонии, подтверждали лишь… деньги. На островах в ходу были разные монетки, но среди многообразия золотых чеканок часто попадались иридиевые бляшки с логотипом компании «Парадизо», которая была знаменита тем, что пятнадцать лет назад крепко сидела на правительственных заказах, строила станции на колониальных планетах, а потом, после купола на Сегине-13, разрушение которого повлекло за собой несколько тысяч жертв, с шумом и треском обанкротилась.
Постепенно всем стало ясно, что искать ответы на все эти загадки нужно внизу: где-то там, на больших и казавшихся первым колонистам наиболее стабильными островах находились старые поселения — сейчас, должно быть, заброшенные. Шаттл спустился и сел на одном из крупных островов. После этого от команды Карда пришло несколько сообщений, и все. Личные маяки заглохли, пищалка шаттла исправно бибикала в пространство, но на вызовы в эфире никто не отзывался. Невозможно было даже сказать, в какой момент исчезла группа: сигнал в атмосфере планеты затухал столь сильно, что в непрерывном режиме батареи личных коммуникаторов садились за сутки, поэтому общение шло исключительно в пакетном режиме со штатными выходами на связь каждые четыре часа, плюс восьмичасовой ночной перерыв. И однажды Кард просто не связался с кораблем. Вязников еще тогда, безрезультатно прождав несколько дней, хотел заслать рапорт и развернуть корабль. Но Дабышевский убедил командира, что за восемь с половиной месяцев в одну сторону, проплаченные из кармана налогоплательщика, а теперь выброшенные псу под хвост, их никто по голове не погладит. И он же предложил использовать капсулы. Была только одна проблема… точнее, две: капсулы могли нести лишь одного человека, и еще, после исчезновения троих членов экипажа, на «Сильфе» оставалось пятеро, в то время как «пилотный минимум» катера составлял четыре человека. Поэтому Олег полетел один. И вот теперь у Вячеслава Павловича возникло примерно такое же нехорошее ощущение, как тогда, когда штатный выход на связь пропустил Кард.
Author: Олег Дабышевский Entry number: 130 Category: бортжурнал Subject: «Колония-2» Entry tags: официально, рапорт Status: готово к отправке, ожидание Прибыли на безымянный остров. При посадке аборигены разбили лодку, теперь до починки с места не тронемся: юноша сообщил, что в глубоком океане перемещаться с острова на остров слишком опасно. Судя по уровню сигнала, до шаттла осталось совсем немного. Аборигены говорили о звездах. Они их не могут помнить: оба слишком молоды. Попытаюсь выяснить, откуда им известно то, чего не знают жители верхних уровней.О-лек досадливо посмотрел на свою коробочку и постучал ею о ладонь. — Вот хреновина высокотехнологическая! Накрылась что ли? Он опять вляпался в оранжевую иару, поэтому его мысли мы слышали отлично. И я даже уже поверила в то, что он ее вообще не видит. Тём поднял голову. — Слуш, Йо… а тебе не кажется, что наш Верхний не очень-то на Верхнего похож? — В смысле? — В смысле, ты где видела такого Верхнего, чтоб про иару не знал? — Да я вообще Верхних мало видела… А кто он, по-твоему? Тём придвинулся ко мне и шепнул в ухо: — По-моему, он вообще не отсюда. Он Предок. — Да ну, — я посмотрела на него, как на сумасшедшего, — с чего бы? — А с того, что ни один Верхний в здравом уме и трезвой памяти с нами с тобой не связался бы. А если бы и связался, то не сидел бы, как пень, а призвал толпу ифритов, которые нам бы быстро тут все починили. — Так он тоже калека. — А давай у него спросим. — А давай. — Только, если я прав, ты мне должна… — Еще чего! — Между прочим, уже полгода должна, жестокая женщина. — Дурак невозможный! — Пошли выяснять.
Олег сидел на камне и снова и снова пытался отправить пакет. И уровень сигнала поднял, и модуляцию поменял, и диагностику прогнал… не отправлялось, хоть тресни. Весь в расстроенных чувствах, он не заметил, как подошли его спутники. — Господин О-лек, — вежливо спросил Тёмал, — у нас с Йо спор вышел, с какого вы острова. Не разрешите? Мысли Олега заметались… как назло, все названия из читанных-перечитанных рапортов команды Карда мгновенно выветрились у него из головы. Поэтому он не нашел ничего лучше, чем брякнуть: — С «Сильфа». Что они, впрямь знали все острова и островочки, что ли? Парочка повела себя странно. Они переглянулись и встали друг напротив друга… Олег уловил отголоски мыслей… словно девушка и юноша общались вполголоса:
— Я выиграл. — Тогда мы влипли. — Я тебя отсюда вытащу. Долг?
Девушка кивнула, и тут эти психи вдруг принялись целоваться. Олег чуть со своего импровизированного табурета не свалился от неожиданности. Всю дорогу до этого гребанного острова они то ругались, то вели себя как брат и сестра, а теперь вдруг парень шагнул к девушке, обнял ее и неумело, но старательно стал целовать в губы. Олег не знал, куда деваться от смущения. Он кашлянул — и парочка, к счастью, оторвалась друг от друга. Йормар, кажется, смутилась, а вот Тёмал — как раз наоборот, смотрел смело, и даже с каким-то вызовом. Олега смех разобрал: да ведь он, похоже, свою чумазую Джульетту ревнует. Какие ж эти Верхние, должно быть, неразборчивые… — У вас тут что… так принято? — спросил он. — У Верхних мало женщин, — серьезно сказал Тёмал, — девочки рождаются только внизу. — Я опять сижу на этой вашей иаре? — обреченно спросил Олег. Йормар кивнула.
На ночлег мы устроились в лодке. Тём, нахал, заявил, что вдвоем под одним одеялом теплее. Странно, О-леку он одеяло разделить не предложил, и Предок мерз в одиночестве на носу нашей посудины. В океане бушевала очередная гроза, над нами хлопала на ветру парусиновая «крыша», по которой то и дело ударяли капли. Даже светляк, казалось, качался на ветру, и от его движения по нашим лицам пробегали тени. — Тёмка, — он и вправду был теплый, — мне страшно. — Оттого, что О-лек оказался вовсе не Верхним? — Тёмка погладил меня по плечу. — Это я болван. Следовало догадаться еще когда мы его еле-еле до Итеры дотянули… Не бойся. У нас есть лодка. — Вся попереломанная. Стоит в глубоком океане на вечном приколе на куске камня, где даже занюханная ромашка не растет. — Йо соскучилась по ромашкам, — заявил Тём насмешливо, — гляньте на нее. — Будешь издеваться — уйду. — Ну нет, — Тём прижал меня к себе, — моё! Сокровище — моё! Никому не отдам. Ни Верхним, ни предкам с прозрачными глазами. — Тёмка, пусти, дурак! Отстань вообще! Зануда. Поцеловал один раз — думаешь, теперь все можно, да? — Мне казалось, тебе тоже понравилось. И вообще, думаешь мне легко быть образцом целомудрия, когда ты так близко? — Ой, Тём, — к горлу вдруг подкатил ком, и я разрыдалась, неожиданно сама для себя. — Ну ты чего? — Тём опешил. — Да буду я, буду образцом! Живым женским идеалом буду — большой, теплый и не пристает. Только не плачь, а? — Дурак, — сказала я сквозь слезы, — я не потому плачу. А потому что по-дурацки все у нас с тобой как-то… надо было и вправду за тебя замуж выйти. — Так еще не поздно. Стоп. А как же «зануда», «дурак» и прочие нелестные отзывы? — Ну, знаешь… любовь зла… — Точно, — Тём вздохнул. — А моя — самая злая. Спи, зло мое. Он погладил меня по волосам, поцеловал в лоб и затушил светляка.
Author: Олег Дабышевский Entry number: 131 Category: личное Subject: аборигены Entry tags: дневник Status: сохранено Местная молодежь продолжает радовать. То звезды и межгалактические полеты вспомнят, то целоваться на моих глазах начнут, будто я не живой человек, а мебель. А Тёмал сегодня ввернул в разговоре словечко «парадоксальный» и совершенно не понял, когда я на него вылупился, как на восьмое чудо света. Он же козопас, елки-палки. А допер до того, что я — не из их островного рая, как дважды два. Я из них душу вытряхну, но домой не отпущу. Нехрен. Дайте только до шаттла добраться. Да этих феноменышей оборванных на Земле с распростертыми объятьями все психологические светила встретят. И мне повышение, между прочим, тоже совершенно не помешает…Утром мы снова взялись за молотки, гвозди и веревки. А О-лек принялся бродить кругами, на коробочку глядя. Дошел до края острова, встал и вниз смотрит. Смотрел-смотрел, а потом как заорет: — Идите сюда! Вон он, я его вижу! Мы молотки побросали — и к нему. Океан сегодня был ясным-ясным, почти прозрачным. Ни следа от вчерашних облаков и ночной грозы. Поэтому было очень хорошо видно, как под нашим куском скалы медленно плывет большой остров. Я такие огромные наверное когда-то видела, но то давно было… Больше и Итеры, и Ватары, и моего родного Агота вместе взятых. И не так уж далеко до него. Если бы не изменчивость погоды в этих широтах, можно было бы просто так спрыгнуть, на воздушке. А в сером нагромождении скал виднелось какое-то неправильное пятно. Синее вроде… и с металлическим отблеском. — Это мой корабль! — радостно сказал Предок. — Туда ведь просто попасть можно? Без лодки? Как мы на эту… Итеру летели? — Опасно, — Тём покачал головой, — нижний океан. Если за время полета ветер изменится и сдует нас мимо острова — можно упасть так глубоко, что уже не получится вернуться. — А лодку вы почините? — Не раньше завтрашнего дня. Из Йо заклинатель гравитации уж больно некудышний. О-лек ничего не ответил, только посмотрел на Тёмку так, будто у того третий глаз на лбу неожиданно выскочил.
Мы дошли до лодки, но работа не пошла. У меня, по крайней мере. — Тём, — наконец сказала я, — ясно. — Угу, — угрюмо ответил он, прилаживая на место очередную деревяшку, — и безветренно к тому же. — Мы ведь можем помочь! — А можем и не помочь… Считаешь, мне тут слишком легко и надо спуститься пониже? — Тёмка… но ведь совсем чуть-чуть! — Чуть-чуть, ага… чуть-чуть ближе к тому, чтобы сойти с ума. — Ты как хочешь, а я пошла делать воздушку. Тём встал. — Я против. Но тебя одну не отпущу.
— Ничего не понимаю, — Олег пролистывал журнал, — почему у них такие странные даты? Сбой часов? — На этом вы летаете к звездам? — Тёмал сидел на полу, полуприкрыв глаза, и был как-то необычно вял. Морская болезнь одолела, что ли? Девицу Олег загнал в душ, предупредив, что антисанитарию на своем корабле разводить не даст. — Летаем, — машинально протянул Олег, наткнувшись на запись о том, что шаттл поднимался на орбиту. По датам выходило, что делал он это примерно четыре года назад. А в папке с сообщениями нашелся ворох неотправленных рапортов, свидетельствующих о том, что команда Карда безуспешно пыталась связаться с катером на протяжении двух недель, а после оставила попытки и шаттл. — Твою мать, — в сердцах высказался Олег. Картина рисовалась какая-то фантасмагорическая, — куда, куда они могли деться? — Скорей всего, их кто-то снял с острова, — ответил юноша, — здесь должны останавливаться рудовозы. — Но нахрена? — Отчаялись. Олег хотел спросить у него, откуда козопасу так хорошо известно, кто отчаялся и почему, но Йормар наконец закончила плескаться, вышла из душа, и юноша поднялся и ушел из рубки. Комбинезон девице был явно не по размеру и висел на ней мешком. — Дай, ремни подтяну, — сказал Олег и шагнул к девице, отметив про себя, что если ее отмыть, то очень даже ничего выглядит. Бледная только очень… дитя подземелья. — Я сама, — девушка отступила и схватилась за ремешки. — Как хочешь, — Олег пожал плечами. Цаца какая, скажите пожалуйста. Ничего, впереди восемь с половиной месяцев. Успеет еще понять, кто есть кто. Это, конечно, посложней будет, чем с покладистой и одинокой Кариной, но тем еще и интереснее. Он вернулся к записям и журналам. По всему выходило, что топлива в шаттле оставалось в обрез на то, чтобы подняться на орбиту и добраться до корабля. Куда ж ты летал-то, Анджей, и почему мы тебя не видели? И почему не получили твои сообщения? Пальцы коснулись сенсоров, вызывая программу подготовки к старту. По рубке побежали цветные цепочки огней, отражая прогресс диагностики систем. Шаттл вздрогнул, а пол едва заметно завибрировал: заработали в предстартовом режиме двигатели. — Посмотришь на звезды, — Олег улыбнулся Йормар, которая забралась с ногами в кресло и настороженно наблюдала оттуда за ним. Теперь отправить весточку командиру. Олег слил свои сообщения с коммуникатора и подтвердил отправку. Корабль снова вздрогнул, но на этот раз это оказалось неожиданным. Пол качнулся под ногами, точно на острове началось землетрясение, и шаттл завибрировал. Дрожало все: кресла, экраны, переборки… да что корабль — Олег ощутил себя так, словно его сейчас размажет. Зубы выбивали дробь, а мясо, по ощущениям, планировало немедленно отделиться от костей. Все это длилось буквально несколько секунд, и прекратилось так же мгновенно, как и началось. Дверь душа открылась, оттуда выпал полуодетый Тёмал с мокрыми волосами, а девица кинулась к нему. Олег сначала подумал, что за поддержкой, но оказалось ровно наоборот: парень оперся на плечо девушки, и та довела его до кресла. Нет, что-то с парнем явно не так. Олег тряхнул головой, прогоняя остатки дрожи и высказался: — Все, достал меня ваш Эреб. По местам. Сели в кресла, пристегнулись, оба. Кто не сможет разобраться с пряжкой — зовите меня, я помогу. Разобрались.
— Тёмка, прости меня пожалуйста. Надо было тебя слушаться. — Вот, женщина, и до тебя наконец дошла народная мудрость. Ну, лучше поздно, чем… и хватит на меня смотреть с болью во взгляде — я давно оклемался. — Сильный откат был? — Небольшой. Даже внизу небольшой. Дома почти не почувствуем. — Что вы там шепчетесь? — спросил с неудовольствием Олег. — Можете отстегиваться, почти приехали. Орбита планеты Тефида, мать ее. Сейчас рассчитаем наше положение… — Положение, — с готовностью отозвалась электронная женщина из недр шаттла, — построение диаграммы. Прошу обратить внимание на графическое изображение. Олег обратил. И по мере обращения лицо у него приобретало все более странное выражение. — Пересчет, — сказал он мрачно, — метод Розье. Картинка погасла и вернулась на место. — Блядь! — Олег врезал по экрану так, что вдребезги разнес кулаком трехмерную картинку над ним. Потому что, если верить диаграмме, планета, ее убогое солнце и не менее убогие окружающие звезды находились в том положении, в котором им следовало находиться за два месяца до того, как на орбите Тефиды оказался экспедиционный катер «Сильф».
— Звезды, — сказала Йормар, улыбаясь. Она прилипла к иллюминатору и жадно смотрела на россыпи искр в черной пустоте. Эреб нависал сверху, точно темная грозовая туча, из которой вот-вот ударит ливень или шибанет молния. — Кто-нибудь может мне это все объяснить? — спросил Олег, поворачиваясь в кресле. — Сколько? — отозвался Тёмал. — Что сколько? — Какой сдвиг времени? — Ты, мать твою, откуда про сдвиг времени знаешь? Местный гений-математик? — А ты мою мать не трогай, — спокойно ответил Тём, — Сколько? — Тридцать восемь ваших дней. — И вправду cовсем немного! — радостно воскликнула Йормар, не отворачиваясь от окна. Олег не понял, чему тут так радоваться. — Немного! — обозлился он. — Катер где? Я вам скажу, где! Летит по гипертуннелю и прибудет сюда через шестьдесят семь условных суток. Вместе со мной, между прочим. Как такое может быть, а? Короче так, дети мои. Либо вы мне сейчас же все объясняете, либо я с кое с кем из вас расстанусь, чтобы на массу шаттла не влиял. Топлива мало, только-только на то, чтобы корабля дождаться. Домой вам в любом случае вернуться уже не получится. Копишь, Тёмал? Тот покачал головой. — Не хватит. — Чего-о? — Топлива не хватит, даже если ты выкинешь нас обоих. — Ты, конечно, лучше знаешь. — Я знаю то, что знали предыдущие. Тебе не обязательно угрожать. Ты мог просто спросить. Йормар больше не интересовали звезды. Она подошла к Тёмалу, встала рядом с ним, и тот обнял ее за плечи, точно защищая. — Я спрашиваю, — они его бесили, и голос, кажется, все-таки выдал раздражение. — Это как с островами. Знаешь, они днем поднимаются, а ночью падают? Так вот не только с островами у нас так. Иногда и время выкидывает подобные штуки. Только падение не плавное, а хоп — и ты в прошлом. Наши предки когда-то назвали этот феномен откатом. — А еще мне сильно любопытно, откуда ты знаешь слова «феномен», «гравитация» и так далее. В церковно-приходской школе научили? — Знаешь, в чем моя проблема, Олег? — Олег уже не удивился, что юноша правильно произнес его имя, — я почти не чувствую иару — любую, кроме черной. Зато черную чувствую гораздо лучше, чем мне бы хотелось. — Надоели уже со своей хиромантией, — проворчал Олег. Тёмал не обратил на его реплику внимания. — Тёмная иара не только монстриков рожает. Она еще помнит все откаты. То, о чем люди думали и что чувствовали. Всю информацию. И предков, которые летали на космических кораблях, и все поколения, жившие до меня. Я бы с огромным удовольствием остался здесь, среди звезд. Потому что здесь нет иары, совсем, и никто не говорит у меня в голове. — Откаты. Все. И часто это у вас? — Системы нет. Может быть один раз в несколько лет. Может — два за неделю. — Так вот почему замолчала команда Карда, — до Олега наконец дошло, что никакого сбоя дат в журналах шаттла не было. — Как же вы так живете? — Так и живем, — Тёмал пожал плечами, — жить-то надо. Большинство вообще не задумывается о времени… его же только калеки, вроде меня, ощущают. Да Йо обо всем знает, потому что если я не буду с кем-то говорить — свихнусь. Кто на верхних островах — тех вообще мало затрагивает. Чем глубже в океане остров — тем дальше откат. — Поэтому никто не живет внизу, в старых городах? — потрясенно спросил Олег. Девушка и юноша синхронно кивнули. — Там нет городов, — сказала Йормар, — давно уже нет. Еще когда я была маленькой, там оставались только руины. — Из нас тоже скоро руины будут, — пробормотал Олег. — Ты прав, парень… не хватит топлива на то, чтобы дождаться корабль — мои предшественники постарались. И на посадку не хватит. И что делать? — На посадку должно хватить, — сказал Тём, — если ночью садиться. — Вы его посадите, как свою лодку, да? — Лодку мы днем сажали, — возмущенно сказала Йормар, — и почти посадили! — Смотрите, — сказал Олег бесцветным голосом, — свалимся в подземелья Эреба и на триста лет в прошлое.
Остатки топлива Тём и О-лек использовали на то, чтобы отвести железную птицу от острова. Шаттл завис над краем, а потом урчание внутри него затихло, и, царапнув каменную границу крылом, огромная лодка накренилась и рухнула вниз. О-лек проводил ее задумчивым взглядом. — Вот и накрылась моя мечта о повышении. Он снял с пояса свою коробочку, покачал ее в руке, уставился на экран… — Идиот, — сказал он шепотом, — надо было хоть батареи с шаттла снять. Эта хрень два месяца не протянет. — Ничего, — Тём хлопнул его по плечу, — может, тебе у нас понравится. Спокойная сельская жизнь, свежий воздух. Козы. — Тёма, ну хватит уже над человеком издеваться, — не выдержала я, — ты сам хоть знаешь, куда мы попали? — Понятия не имею, — весело ответил он, — но отсюда домой добраться гораздо проще, чем из космоса. Кстати, о космосе. Если ты, господин О-лек, будешь неподобающим образом размышлять о моей жене, я с тобой… расстанусь, чтобы ты на массу острова не влиял. Он еще раз хлопнул растерянного О-лека по плечу и добавил: — Копишь?
Author: Вязников В.Н. Entry number: 3426 Category: отчет Subject: Тефида, Колония-2 Entry tags: официально Status: отправлено, архив Поиски пропавших без вести членов экипажа экспедиционного катера «Сильф» (бортовой идентификатор EA-196227) на планете Тефида (HIP 52861319-2) признаны нецелесообразными. Список материалов экспедиции прилагается (см. приложение II). Прошу Совет принять к рассмотрению вопрос о признании планеты Тефида зоной повышенной опасности. Прошу также рассмотреть ходатайство о представлении к наградам членов команды «Сильфа» (посмертно). Список погибших: Кард, А.Р., капитан 3 ранга Дабышевский О.В., старшина 1 статьи Викторов Д.Н., старшина 2 статьи Кон, А.А. старшина 2 статьи
© Copyright Карпова Елена Павловна (olchenna@yahoo.com), 07/06/2007.
Последние комментарии
10 часов 14 минут назад
10 часов 32 минут назад
10 часов 56 минут назад
11 часов 28 минут назад
12 часов 35 минут назад
14 часов 16 минут назад