Странные люди [Василий Макарович Шукшин] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (15) »
Шукшин Василий Странные люди
Чудик
Рано утром Чудик шагал по селу с чемоданом. — К брательнику, поближе к Москве! — отвечал он на вопрос, куда это он собрался. — Далеко, Чудик? — К брательнику, отдохнуть. Надо прошвырнуться. При этом круглое мясистое лицо его, круглые глаза выражали в высшей степени плевое отношение к дальним дорогам — они его не пугали. Но до брата было еще далеко. Пока что он благополучно доехал до районного города, где предстояло ему взять билет и сесть в поезд. Времени оставалось много. Чудик решил пока накупить подарков племяшам конфет, пряников… Зашел в продовольственный магазин, пристроился в очередь. Впереди него стоял мужчина в шляпе, а впереди шляпы — полная женщина с крашеными губами. Женщина негромко, быстро, горячо говорила шляпе: — Представляете, насколько надо быть грубым, бестактным человеком! У него склероз, хорошо, у него уже семь лет склероз, однако никто не предлагал ему уходить на пенсию. А этот без году неделя руководит коллективом — и уже: «Может, вам, Александр Семеныч, лучше на пенсию?» Нах-хал! Шляпа поддакивала: — Да, да… Они такие теперь. Подумаешь — склероз! А Сумбатыч?.. Тоже последнее время текст не держал. А эта, как ее?.. Чудик уважал городских людей. Не всех, правда: хулиганов и продавцов не уважал. Побаивался. Подошла его очередь. Он купил конфет, пряников, три плитки шоколада и отошел в сторонку, чтобы уложить все в чемодан. Раскрыл чемодан на полу, стал укладывать… Что-то глянул по полу-то, а у прилавка, где очередь, лежит в ногах у людей пятидесятирублевая бумажка. Этакая зеленая дурочка, лежит себе, никто ее не видит… Чудик даже задрожал от радости, глаза разгорелись. Второпях, чтобы его не опередил кто-нибудь, стал быстро соображать, как бы повеселее, поостроумнее сказать в очереди про бумажку. — Хорошо живете, граждане! — сказал громко и весело. На него оглянулись. — У нас, например, такими бумажками не швыряются. Тут все немного поволновались. Это ведь не тройка, не пятерка — пятьдесят рублей, полмесяца работать надо. А хозяина бумажки — нет. «Наверно, тот, в шляпе», — сказал сам себе Чудик. Решили положить бумажку на видное место, на прилавке. — Сейчас прибежит кто-нибудь, — сказала продавщица. Чудик вышел из магазина в приятнейшем расположении духа. Все думал, как это у него легко, весело получилось: «У нас, например, такими бумажками не швыряются!» Вдруг его точно жаром всего обдало: он вспомнил, что точно такую бумажку и еще двадцатипятирублевую ему дали в сберкассе дома. Двадцатипятирублевую он сейчас разменял, пятидесятирублевая должна быть в кармане… Сунулся в карман — нету. Туда-сюда — нету. — Моя была бумажка-то! — громко сказал Чудик. — Мать твою так-то!.. Моя бумажка-то! Зараза ты, зараза… Под сердцем даже как-то зазвенело от горя. Первый порыв был пойти и сказать: — Граждане, моя бумажка-то. Я их две получил в сберкассе: одну двадцатипятирублевую, другую полусотенную. Одну, двадцатипятирублевую, сейчас разменял, а другой — нету. Но только он представил, как он огорошит всех этим своим заявлением, как подумают многие: «Конечно, раз хозяина не нашлось, он и решил прикарманить». Нет, не пересилить себя — не протянуть руку за этой проклятой бумажкой. Могут еще и не отдать… — Да почему же я такой есть-то? — горько рассуждал Чудик. — Что теперь делать?.. Надо было возвращаться домой. Подошел к магазину, хотел хоть издали посмотреть на бумажку, постоял у входа… и не вошел. Совсем больно станет. Сердце может не выдержать. …Ехал в автобусе и негромко ругался — набирался духу: предстояло объяснение с женой. — Это… я деньги потерял. — При этом курносый нос его побелел. Пятьдесят рублей. У жены отвалилась челюсть. Она заморгала; на лице появилось просительное выражение: может, он шутит? Да нет, эта лысая скважина (Чудик был не по-деревенски лыс) не посмела бы так шутить. Она глупо спросила: — Где? Тут он невольно хмыкнул. — Когда теряют, то, как правило… — Ну, не-ет!! — взревела жена. — Ухмыляться ты теперь до-олго не будешь! — И побежала за ухватом. — Месяцев девять, скважина! Чудик схватил с кровати подушку — отражать удары. Они закружились по комнате… — Н-на! Чудик!.. — Подушку-то мараешь! Самой стирать… — Выстираю! Выстираю, лысан! А два ребра мои будут! Мои! Мои! Мои!.. — По рукам, дура!.. — От-теньки-коротеньки!.. От-теньки-лысанчики!.. — По рукам, чучело! Я же к брату не попаду и на бюллетень сяду! Тебе же хуже!.. — Садись! — Тебе же хуже! — Пускай! — Ой!.. — Ну, будет! — Не-ет, дай я натешусь. Дай мне душеньку отвести, скважина ты лысая… — Ну, будет тебе!.. Жена бросила ухват, села на табурет и заплакала. — Берегла, берегла… по копеечке откладывала… Скважина ты, скважина!.. Подавиться бы тебе этими деньгами. — Спасибо на добром слове, — «ядовито» прошептал Чудик. — Где был-то — может, вспомнишь? Может, заходил куда? — Никуда не- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (15) »
Последние комментарии
7 часов 9 минут назад
13 часов 31 минут назад
13 часов 39 минут назад
14 часов 7 минут назад
14 часов 11 минут назад
14 часов 12 минут назад