Сын бомбардира [Михаил Леонидович Лезинский] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (40) »
СЫН БОМБАРДИРА
Повесть о юном герое Севастопольской обороны 1854—1855 гг. Коле Пищенко, удостоенном за свои подвиги ордена высшей солдатской доблести — «Георгия» и других наград. Книга рассчитана на детей среднего школьного возраста.Лезинский Михаил Леонидович, Эскин Борис Михайлович. Сын бомбардира. Повесть. М., «Молодая гвардия», 1978. 128 с. с ил. (Юные герои). Иллюстрации А. Шорохова.
Пионерам–следопытам посвящается
— Меня зовут Стас. В дверях стоял мальчишка лет двенадцати. Светлые волосы, лицо с мелкими точечками веснушек. Он протянул нам папку. На папке были выведе¬ны чернилами две большие буквы «К. П.». Мы развязали тесёмки. Сверху лежала фотография — бюст мальчика, героя первой севастопольской обороны, одиннадцатилетнего георгиевского кавалера Коли Пищенко… Газетная вырезка — недавняя наша статья о юном герое. Вот переписанный аккуратным почерком приказ Нахимова… Докладная князя Горчакова царю… Ещё одна газетная вырезка со статьёй о Пищенко — мы её написали несколько лет назад… — Ты тоже собираешь материалы о Николке? — Да. Я красный следопыт! — Но красные следопыты… — Разве герои были только в Отечественную войну? А в гражданскую? А в революцию?.. В Отечественную на кого равнялись? На красных дьяволят! А те на кого? Так мы познакомились со Стасиком Фроловым. Он учится в школе, что находится на улице Коли Пищенко. Мы просматривали собранные следопытом материалы и удивлялись всё больше и больше. В газетной вырезке с нашей статьёй о Николае Пищенко несколько строк были подчёркнуты красным карандашом. Там, где речь шла о наградах героя. Стас заметил, что мы обратили внимание на эти строки. — Тут в статье ошибка. У Коли была медаль. Георгиевский крест ему вручили потом. Смотрите, — он стал показывать документы. — Но ведь и на бюсте есть Георгиевский крест! Скульптор тоже мог ошибиться. Бюст лепили по рисунку из военного альбома через пятьдесят лет. А на рисунке вовсе нет наград. — Н-да… Задал ты нам задачу. Оставь, Станислав, свою папку. — Она ваша. Только… если вы напишете книгу о Николае Пищенко! — Книгу?! Мы давно интересовались событиями первой севастопольской обороны и собирали материалы о юном герое. Но книгу… — Мы подумаем, Стасик. Дай нам время. Стас распрощался. Папка с буквами «К. П.» — «Коля Пищенко» — осталась лежать на столе. Через несколько дней мы отыскали Фролова: — Здравствуй, Станислав Петрович, Мы согласны писать книгу, если ты нам поможешь.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
На бастионе короткая передышка. Уставшие от многочасовой работы люди лежат прямо на земле, Кое-кто уже успел заснуть. — А–а… Николка! Ну-тка, подстели, — Тимофей Пищенко вытягивает из-под себя бушлат. — Поди, умаялся? Мальчик, не отвечая, прижимается к потной отцовской груди и закрывает глаза. — Хоть бы сегодня ещё повременил француз, — вздыхает Пищенко–старший. — Оно, конечно, на бастионе нынче женского люду много. «Ишь, как заговорил!» — усмехается про себя Тимофей. Совсем недавно, летом, придя домой в увольнение, он застал сына плачущим навзрыд: оказалось, сломали его палку — «верховую лошадь». А теперь: «женского люду!» Отцовские пальцы осторожно заскользили по веснушчатому лицу, по нестриженым соломенным волосам, ласково затеребили хохолок. У Николки вздрогнули веки, но он не открыл глаза, только теснее прижался к отцу. Непонятное тепло разлилось по телу, непонятное что-то было в этих минутах: ведь рядом отец, а не маманя… Высоко над бастионом, словно нарисованная, повисла стая птиц. До земли едва доносились их неугомонные голоса. Они, наверное, спорили, будет сегодня бой или нет? Улетать ли им? — Небо-то какое чистое, — вздохнул Тимофей. — Мамка наша говорит: в такие небеса дитятю укутывать. Это про тебя… Они лежали, тесно прижавшись друг к другу. Двое мужчин — маленький и большой… Стоял солнечный, совсем летний день, хотя деревья были уже опалены осенью. Севастополь вступал в октябрь.* * *
Бомбардировка началась в половине седьмого. Первые взрывы потрясли утренний город, ослепили вспышками настороженные дома и казематы. Возникли пожары. Едкий дым, подгоняемый ветерком, полз по склонам серых холмов. Вице–адмирал[1] Корнилов поскакал на укрепления. Одетый в строгую светлую шинель, он сидел на гнедой с белой гривой лошади. Последнюю неделю, когда готовились отразить первый натиск врага, Владимир Алексеевич почти не ложился спать. Побывав на четвёртом бастионе, Корнилов направился на первый фланг обороны. Матросы и бомбардиры[2] ещё издали увидели своего адмирала. Продолжая палить по врагу, они встречали Корнилова громкими криками «ура!». Адмирал[3] и сопровождающие его офицеры остановились возле одной из пушек пятого бастиона и стали- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (40) »
Последние комментарии
1 день 9 часов назад
1 день 14 часов назад
1 день 22 часов назад
2 дней 1 час назад
2 дней 1 час назад
3 дней 12 часов назад