Торопун-Карапун и тайны моего детства [Георгий Александрович Балл] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Георгий Балл Торопун-Карапун и тайны моего детства

Часть первая ЗВЕЗДЫ

МОЙ ОТЕЦ УХОДИТ НА ВОЙНУ

Когда я был маленький, папа читал мне старинную книгу. Переплет ее был красный с золотом. Книга рассказывала о джипах, волшебных садах и волшебной лампе. Однажды я остался один в квартире. Забрался в свой любимый угол за шкафом, задернул розовую занавеску с длинноклювыми птицами и открыл переплет книга. Я увидел золотую дверь. Да, книга тоже оказалась волшебной: вместо букв и страниц передо мной была золотая дверь. Я тихонько толкнул дверь и вошел. Там, за дверью, был сад. На деревьях висели диковинно большие яблоки, апельсины и лимоны. Запах их чудесно переплетался с запахом шиповника. Я хотел пройти по саду, чтоб увидеть дворец джинна, но не решился.

С тех пор я часто отворял золотую дверь и свободно проходил через сад все дальше и дальше — в эту большую и прекрасную книгу. Я стал прятать свою волшебную книгу от взрослых. Только укрывшись за шкафом и задернув розовую занавеску с птицами, я открывал ее.

Так было и в тот памятный день: я прошел через сад, ветки с лимонами расступились, за ними обозначались голубые башни дворца. Вот он — дворец джинна. Я стал медленно подходить к дворцу. Я уже видел стены и узорные ворота, их украшали драгоценные камни всех оттенков, от ярко-алых до темно-зеленых.

Вдруг я услышал голоса. И не сразу понял, кто говорит. Я узнал голос моего отца. И сразу же дворец и сад исчезли. Я вышел из-за шкафа. Посреди разбросанных вещей в комнате стояли мой отец и мать.

— Где ты пропадал?! — раздраженно спросила мать.

— Я читал книгу.

— Отец уходит. Началась война.

— Война? Вот здорово! — закричал я.

— Глупый, — сказала моя мама и начала собирать вещи.

А я бросился к отцу, прижался к его кожаному ремню с медной пряжкой, на которой была звезда.

Мой отец всегда был военным. И слово «портупея» мне было легко произносить, потому что я его слышал множество раз, — это такой тонкий ремешок, его надевают через плечо, чтобы можно было сбоку носить саблю. Я с детства привык к запаху ремней, начищенных сапог и к тому, что всегда в коридоре у нас висела шинель. Отец не носил никакой другой одежды, кроме военной.

И я знал, что такую одежду мой отец носит не зря. Он пойдет воевать, если начнется ВОЙНА.

Мы, ребята, конечно, не понимали, что происходит в мире, но чувствовали: война надвигается, она уже близко…

Я выбежал на улицу. И небо мне показалось особенным: оно словно потемнело. По улице торопливо проходили люди. Взрослые. Они были очень серьезны. Из раскрытого окна в нашем дворе слышались суровые, строгие звуки маршей. Все было не таким, как в праздник. Потому что…

Потому что… началась ВОЙНА!

Теперь всякая одежда на взрослых мужчинах, которые торопливо проходили по нашей улице, казалась мне ВОЕННОЙ. И тогда мне вдруг захотелось стать взрослым. Я побежал домой. Когда мама открыла мне дверь, я увидел, что шинели нет в коридоре.

— Где папа, он уже ушел?

— Он скоро вернется.

— Я пойду за ним. Он не мог далеко уйти. Не мог!

И тут мама заметила, как я вырос за этот час. Она сказала:

— Сынок, ты уже большой. Ты все понимаешь. Не торопись… Вот что оставил тебе отец. — И она протянула мне ремень. Это был старый военный ремень отца. — Храни его, — прошептала мне мама и заплакала.

Я УХОЖУ ИЗ ДОМУ

Мама увидела, как я вырос за один час, и попросила меня не торопиться. Но я-то как раз очень торопился. Я хотел догнать моего отца, потому что он мог уйти без меня на войну. Я уже знал, что фашисты напали на нашу страну. Рано утром их самолеты бомбили наши города, и наши стали отступать. Но я верил, что наши остановятся, они должны остановиться. И потом они помчатся вперед — «Ура! Ура-а-а!», — а впереди всех будет мой отец.

Отец так и ушел на войну, не взяв меня с собой. Хотя я уже вырос, хотя я уже стал большим…

Шли дни. Пришла холодная военная осень. А наши все еще не наступали.

И тогда я принял решение. Я об этом никому не рассказывал, даже маме.

Вечером мама пришла с работы, а я сказал, что очень устал и хочу спать.

— Ну ложись, — сказала мама. — Ложись скорее.

— А ты посидишь со мной?

— Ладно, — сказала мама. Она, конечно, не догадывалась, что это будет последний наш вечер во время войны.

Я быстро разделся и лег.

Над моей кроватью висели старинные часы с кукушкой. Из коричневого домика выглянула кукушка, закуковала тихонько: «Ку-ку! Ку-ку!» Мама погасила свет, села ко мне на кровать, протянула руку к моей голове и начала ее гладить, чтоб я быстрее заснул.

— Мамочка, — прошептал я, — ты видишь, я уже вырос, и мне пора к папе… на войну.

— Ах ты мой торопыга-торопушечка! — говорила мама. — Подожди еще немножко, спи пока. Засыпай скорее. Ты же хотел спать,