Часть вторая продолжает «уже полюбившийся сериал» в части жизнеописания будней курсанта авиационного училища … Вдумчивого читателя (или слушателя так будет вернее в моем конкретном случае) ждут очередные «залеты бойцов», конфликты в казармах и «описание дубовости» комсостава...
Сам же ГГ (несмотря на весь свой опыт) по прежнему переодически лажает (тупит и буксует) и попадается в примитивнейшие ловушки. И хотя совершенно обратный
подробнее ...
пример (по типу магического всезнайки или суперспеца) был бы еще хуже — но все же порой так и хочется прибавить герою +100 очков к сообразительности))
В остальном же все идет без особых геройств и весьма планово (если не считать очередной интриги в финале книги, как впрочем было и в финале части первой)). Но все же помимо чисто технических нюансов службы (весьма непростой кстати...) и «ожидания экшена» (что порой весьма неоправданно) — большая часть (как я уже говорил) просто отдана простому пересказу «жита и быта» бесправного существа именуемого «курсант»))
Не знаю кому как — но мне данная книга (в формате аудио) дико «зашла»)) Так что если читать только ради чтения (т.е не спеша и не пролистывая страницы), то и Вам (я надеюсь) она так же придется «ко двору»))
Как ни странно, но похоже я открыл (для себя) новый подвид жанра попаданцы... Обычно их все (до этого) можно было сразу (если очень грубо) разделить на «динамично-прогрессорские» (всезнайка-герой-мессия мигом меняющий «привычный ход» истории) и «бытовые-корректирующие» (где ГГ пытается исправить лишь свою личную жизнь, а на все остальное ему в общем-то пофиг)).
И там и там (конечно) возможны отступления, однако в целом (для обоих
подробнее ...
вариантов) характерно наличие какой-то итоговой цели (спасти СССР от развала или просто желание стать гораздо успешнее «чем в прошлый раз»). Но все чаще и чаще мне отчего-то стали попадаться книги (данной «линейки» или к примеру попаданческий цикл Р.Дамирова «Курсант») где все выстроено совсем на других принципах...
Первое что бросается в глаза — это профессия... Вокруг нее и будет «вертеться все остальное». Далее (после выбора любимой темы: «медик-врач», военный, летчик, милиционер, пожарный и пр) автор предлагает ПРОСТО пожить жизнь героя (при всех заданных условиях «периода подселения»).
И да — здесь тоже будут всяческие геройства, свершения и даже местами прогрессорство (куда уж без него), но все это совсем НЕ является искомой целью (что-то исправить, сломать или починить). Нет! Просто — каждая новая книга (часть) это лишь очередная «дверь», для того что-бы еще чуть-чуть пожить жизнь (глазами героя).
И самое забавное, что при данном подходе — уже совсем не обязательны все привычные шаблоны (использовав которые писать-то в принципе трудновато, ибо ГГ уже отработал «попаданческий минимум», да и что к примеру, будет делать генсек с пятью звездами ГСС, после победы над СаСШ? Все! Дальше писать просто нет никакого смысла (т.к дальше будет тупо неинтересно). А тут же ... тут просто поле не паханное)) Так что «только успевай писать продолжение»))
P.S Конкретно в этой части ГГ (вчерашний школьник) «дико щемится» в авиационное училище — несмотря на «куеву тучу» косяков (в виде разбитого самолета, который ему доверили!!!) и неких «тайн дома …» нет не Романовых)) а его личного дома)).
Местами ГГ (несмотря на нехилый багаж и опыт прошлой жизни) откровенно тупит и все никак не может «разрулить конфликт» вырастающий в очередное (казалось бы неприодолимое препятствие) к заветной цели... Но... толи судьба все же милостива к «засланцу», то ли общее количество (хороших и желающих помочь) знакомых (посвященных в некую тайну) все же не переводится))
В общем — книга (несмотря на некоторые шороховатости) была прослушана на «ура», а интрига в финале (части первой) мигом заставило искать продолжение))
печально. Женщины вокруг нее сидели упитанные, нарядные, с нелепой смесью пота, краски и морщин на широких лицах. Это были думающие особы, но пока еще, на взгляд Кнопочки, слишком оторванные от правды жизни, и она мечтала преобразить их в некие просторные вместилища горестных сетований на судьбу русского народа. Между тем ей не удалось выговорить и половины всех заготовленных трепетных слов. Неожиданно ее прервал истошный, нечеловеческий вопль, и в соседней комнате, за столом, хмелеющий кооператор Сироткин без затруднений угадал, что принадлежит он его жене. В самом деле, кричала замелькавшая, завертевшаяся бочонком на толстеньких ножках Людмила Сироткина, и Кнопочка сразу съежилась и нахмурилась в невыразимой тоске, жалобно обособилась под обрушившейся на нее лавиной звуков, хотя, как и прочие, не могла разобрать слов. Все услышали только несколько раз припечатавшее Кнопочку "дура", всем было ясно, что Людмила кроет русских почем зря, а по сути дает выход давно копившемуся раздражению на Кнопочку. Сироткина думала, что поступит правильно, если объявит все болезни и печали, всю трогательность Кнопочки выдумкой, фарсом, но стройно конструировать фразы ей мешало адское полыхание ярости, и она просто закидывала ненавистную девицу последними словами. Но еще не прочь была Людмила и впрямь выставить надлежащую оценку русским, своим бессмысленным соотечественникам, и потому быстро и страшно называла их в безумно накалившейся атмосфере скандала дураками, скотами, пьяницами и мучителями, врагами человечества. Кто с испугом, кто со смехом, женщины успокаивали разбушевавшуюся фурию и заслоняли от ее грузных наскоков Кнопочку, которая успела осунуться и постареть в эти ужасные минуты. Людмила все-таки исхитрилась больно ткнуть ее кулаком в лоб.
Бедная Кнопочка - хоть в гроб клади. Носик у нее заострился, темные прядки волос слиплись от пота, все странно поредело на голове, и жутко обнажилась бледная кожа. Назаров заступился бы, но он был далеко, и Кнопочка чувствала себя заживо погребенной в земле; в голове раздавался неумолчный гул, а на лбу, в том месте, куда стукнул кулак Людмилы, оставалось и жгло какое-то нестерпимое давление. Она ни слова не сказала обидчице в ответ, но праздничный дух улетучился из ее сердца, и вскоре Кнопочка тихой неприметной тенью, крадучись улизнула с вечеринки.
В коридоре безнадежно стоял Червецов и старался достичь взглядом самых отдаленных и загадочных предметов квартиры, чтобы понять, куда исчезла его возлюбленная, которой он привык за вечер изумленно любоваться. В большой комнате, где наиболее рьяные гости заканчивали разрушение изначальной стройности пиршественного стола, царило судорожное и неизвестно почему затягивающееся оживление. Людмила Сироткина перестала думать, что ее до крайности занимают разговоры, прокатывающийся над головами смутный шумок голосов. Ее лицо посуровело, показывая, что его обладательница способна быть не только развеселившейся, как бы даже подзагулявшей бабой, но и беспощадной, неумолимой воительницей, знающей себе цену женой человека, который вдруг и по заслугам быстро пошел вгору. Она зачем-то вытащила из просторного кармана брюк кошелек, а из него внушительную пачку денег и задумчиво на нее посмотрела. Эти деньги заработал для нее преуспевший супруг. Наверное, ей хотелось убедиться, что основы и преимущества ее жизни совсем не рухнули от того, что пришлось грубо обуздать зарвавшуюся Кнопочку. Ей нетерпелось покинуть пирующее общество, но она не искала путей, как сделать это деликатно и сохраняя шансы на примирение в будущем. Не пристало, нет, не пристало такой важной и строгой даме, как она, оставаться у сомнительных Конюховых и гадать, не осуждают ли они ее за учиненный скандал. Богатство давало ей право поступать так, как она считала нужным, а не так, как хотелось другим. Внезапно она сообразила, что муж, ничем не примечательный в теплой компании собутыльников, не последует за ней и даже вряд ли поймет ее настроение. Людмила нахмурилась, спрятала кошелек и ушла, не проронив ни слова на прощание.
Гостей было довольно много, и среди общего изобилия румянца багровая физиономия Сироткина, расплавившая свою мужественность в мутном взгляде и елейной ухмылке чересчур пухлых губ, смотрелась самой пьяной. Правда, еще выделывал странные штуки Червецов: забравшись в ванную и вообразив, что Кнопочка потеряна навсегда, он связывал полотенца, мастерил удавку и засыпал на полу, устало свесив голову на край ванны, затем просыпался и продолжал работу, - но ведь Червецова никто здесь всерьез не принимал. А Сироткин знал уже, что произошло с его женой, и не шутя готовился заступиться за ее честь, с Сироткиным дело обстояло не так просто, как с Червецовым, за которым до скончания века закреплено место в анекдотах. Внешность Сироткина явно просила сравнения с мраморными изваяниями греческих богов и мыслителей, из-за утраты внутренней крепости материала расплывшимися и принявшими какой-то
Последние комментарии
5 часов 28 минут назад
5 часов 45 минут назад
5 часов 58 минут назад
6 часов 3 минут назад
8 часов 35 минут назад
8 часов 39 минут назад