Сыщик с плохим характером [Валентин Михайлович Ховенко] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (21) »
Валентин Ховенко Сыщик с плохим характером
Когда раздался телефонный звонок, мне снилось, будто я целуюсь со Светкой Алябьевой. И это было так классно, что я сказал себе: к черту, не стану просыпаться. Тем более что ботаничка болеет и первого урока не будет. Но телефон звонил и звонил. Я схватил трубку и рявкнул: — Алло! — Дима, — сказал знакомый голос. — Я тебя не разбудила? Сердце мое выполнило сальто — Светка! Светка была предательницей. Я сделал вид, что не узнал ее: — А кто это? На том конце подрастерялись. Алябьева дышала в трубку и молчала. Подмигнув себе, я повысил голос: — Кто звонит, черт возьми? Кротко, как зайка, она пролепетала: — Света Алябьева. Прикинувшись, что мне по барабану, я пробормотал, как бы справляясь с чудовищным зевком: — А, это ты. По идее, она должна была обидеться — хотя бы слегка. Но Светка не обиделась. — Я тебя не вижу, Дима. Ты где? Схватив телефонный аппарат, я рванул с ним к окну. По пути я споткнулся о валявшуюся на полу гантель и расшиб мизинец на ноге, но боли почти не почувствовал. Притаившись у окна, я выждал пару секунд, а потом медленно, как бы нехотя отодвинул занавеску. Она стояла на балконе с радиотелефоном в руке. На ней был незнакомый мне бирюзовый халатик с каким-то рыжим зверьком на кармане — белка, наверное. Смотрелась Алябьева потрясно. Помахав мне рукой, она сказала в трубку: — Ширяев, ты мне очень нужен. Тоном мороженого судака я осведомился: — Ты в этом уверена? — Уверена, — ответила Светка. — Очень-очень нужен. Правда, Дима. Что-то такое было в ее голосе — и я дрогнул. — Что-нибудь случилось? Она сказала, что случилось. Но это не телефонный разговор, и я должен срочно спуститься во двор, к беседке. Я взглянул на часы — и ахнул: шесть! Если Алябьева сумела встать в такую рань, значит, действительно произошло что-то серьезное. Притворство окончательно соскочило с меня. — Хорошо, спускаюсь! У Светки стряслась беда. Ее дед, инженер-полковник в отставке, коллекционировал ордена, медали и прочие военные штучки. Он уже второй месяц лежал с ногой в госпитале. И пока дед там тусовался, Светка не нашла ничего лучшего, как взять и похвастать коллекцией перед Сережкой Кривулиным из шестого «Б». Красавчик пришел в восторг и попросил на один день маршальскую звезду с бриллиантами — самую ценную вещь в коллекции. Ему, мол, необходимо скопировать звезду для школьного спектакля. И эта ненормальная имела глупость согласиться. Кривулин унес маршальскую звезду домой и держал ее у себя целых четыре дня. А вчера вдруг заявил, что она: тю-тю! Кто-то спустился с крыши по веревке, разбил окно и обчистил квартиру. Светка сердито сказала, что только сейчас въехала, про какой спектакль шла речь. Я спросил, про какой. А про такой, ответила она, где главную роль — фронтовой санитарки — должна играть эта выдра Алка Присыпкина. Если б она сразу догадалась про Алку, то ни за что не дала бы Сережке свою звезду. Я сухо заметил, что Кривулина на порог нельзя было пускать, а не то чтоб доверять ему звезду с бриллиантами. Она горячо заверила, что я сам не знаю, как прав: деда в любой момент могут выписать из госпиталя, и, явившись домой как снег на голову он сразу кинется к своим медалям. Старик всегда так делает, возвращаясь из госпиталя, потому что соскучивается по коллекции. Причем в гневе дед бывает страшен: недаром у него, помимо ноги, два микроинфаркта на нервной почве! Мне стало жаль Светку. Я спросил, чем могу помочь. Она ответила, что не знает. Просто ей очень плохо, а я единственный на свете человек, который ее понимает. Я ощутил острый укол нежности и обнял Алябьеву за плечи. Как всегда, она попросила посмотреть наверх: не стоит ли у окна кто-нибудь из домашних. Никто не стоял. Светка закрыла глаза и приблизила ко мне свои чудесные полные губы. Мы стали целоваться. Через полчаса она вдруг затихла. Я заглянул ей в лицо: крупные, как крыжовник, слезы катились по щекам. — Ширяев, — жалобно проговорила Светка, — ты же умный. Придумай что-нибудь! Я стал усиленно думать. Но ничего такого выдающегося в голову не приходило. — В милицию сообщили? Светка уныло кивнула. С кончика ее носа свисала прозрачная аптечная капля. Я бодро заверил: — Увидишь, все обойдется. Найдут! Светкины губы запрыгали, уехали куда-то на бок и она некрасиво, как ребенок, зарыдала: — Да-а! Сережка сказал, милиция предупредила: такие кражи практически не раскрываются. — Дурак твой Сережка! — заметил я, понимая, что все правильно: маршальская звезда накрылась медным тазом. — Что же мне теперь делать, Ши-ря-ев? Светкины рыдания рвали мне душу, и я вдруг ляпнул: — Я сам отыщу тебе ее! — Кого? — удивилась Алябьева, внезапно перестав плакать. — Звезду. Она отстранилась и недоверчиво посмотрела на меня. — Каким образом, Дима? — Пока не знаю, — честно признался я. — Но найду! Дома я- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (21) »
Последние комментарии
1 день 11 часов назад
1 день 15 часов назад
1 день 17 часов назад
1 день 19 часов назад
2 дней 1 час назад
2 дней 1 час назад