Жизнь вдребезги (пер. Райская) [Буало-Нарсежак] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (60) »
Буало-Нарсежак Жизнь вдребезги
Глава 1
Вот уже несколько часов, как они переругивались, но довольно вяло: движение на шоссе было оживленным. Обгоняя огромный грузовик, Вероника прерывалась посреди фразы, затем, не отрывая взгляда от зеркала заднего вида, заканчивала свою мысль. И снова умолкала, давая Дювалю возможность ответить. Друг на друга они не смотрели — машина ехала слишком быстро. Им приходилось выкрикивать свои обиды, когда их открытый «триумф» проезжал сквозь грохочущий, продуваемый всеми ветрами туннель. Иногда о ветровое стекло разбивалась букашка, вставляя след, похожий на плевок. Тогда Вероника выключала «дворники», и шоссе расплывалось у них перед глазами. Они замолкали. Оба уже устали, но ссора все еще не была исчерпана. И не будет никогда. Она назревала месяцами… — Для меня это вопрос принципа, — опять начала она. Казалось, она обращалась к дороге, к медленно сгущавшимся сумеркам; водители проносившихся мимо грузовиков включили подфарники. Что ж, она права! С болью в сердце Дюваль сознавал, что сам виноват во всем. У него просто дар впутываться в неприятности, как у других бывает дар к живописи или к музыке. Ну почему он выбрал именно эту женщину? Почему?.. От шума и быстрой езды он совсем одурел. Чувствовал себя словно под хмельком. Слова — самые грубые и оскорбительные — вырывались у него помимо воли. Кто же их выдумывал? Только не он. Не такой уж он злой. Хотя как тут не обозлиться… — Я не вор! — выкрикнул он. Она рассмеялась и нажала на газ, чтобы обогнать машину, тащившую на прицепе здоровенную лодку. Стрелка спидометра показывала уже больше 140 километров. — Мог бы и предупредить, — бросила ему Вероника. — Это же само собой разумеется! — Боже мой, ведь я тебе все время твержу, что не успел! — Всегда можно позвонить. — Ах так?.. Говоришь, позвонить? А куда тебе звонить, скажи на милость? Никто не знает, где тебя носит в Париже! Не удержавшись, он добавил: — И с кем!.. На сей раз она взглянула ему в лицо. — Ты это о чем? — Да о том, что, стоит тебе уехать из Канн, и тебя уже нигде нельзя найти. — Я тебе изменяю? Ты это хочешь сказать? — Почему бы и нет? Она резко притормозила, так что Дювалю пришлось изо всех сил упереться в переднюю панель. — Что на тебя нашло? — А ну-ка договаривай, голубчик. Итак, я тебе изменяю. Машина ехала теперь со скоростью 70 километров в час. До них доносились вечерние шорохи. Вдруг стало очень тепло. — Ну же, давай! Выкладывай! Дюваль провел рукой по глазам, по вискам. Спокойно! Главное — спокойно! — Ведь ты мне разрешила брать деньги с твоего счета? — При чем здесь это? — Погоди! Поначалу все твое было моим, а все мое — твоим, так? — У тебя ничего не было за душой. — Хорошо, — покорно согласился Дюваль. — Во всяком случае, я имею право брать у тебя деньги. Да или нет? Она пожала плечами. — И все-таки, — продолжал он, — ты называешь меня вором. Тогда почему бы и мне не назвать тебя… — Кем? — Послушай, Вероника. С меня довольно!.. В четверг я весь день пытался тебе дозвониться. Я хотел поговорить с тобой именно об этом чеке. Звонил до полуночи. Никто не брал трубку. Где ты была? Их обогнала машина, тащившая на прицепе лодку. Будто пловец, вынырнувший из воды, Дюваль вдруг увидел у себя над головой ее белый корпус, лопасти винта. Вероника включила фары ближнего света. На корме высветились медные буквы: «Лорелея». — В Париже у меня всегда куча дел, — сказала Вероника. — Интересно знать, каких! — Представь себе, я хожу в кино, на выставки, на демонстрацию мод. Понемногу она прибавляла скорость, так что в ушах у них вновь засвистел ветер. — Я ведь не такая, как ты. Мне все интересно. Конечно, в Каннах очень красиво, зато в Париже как-то легче дышится. — Да плевать мне на Канны! Я и приехал-то в Канны только потому, что здесь полно бабенок… таких вот, как ты… которые день-деньской подыхают от безделья. По правде сказать, они здоровее меня, просто им льстит, когда их тискает массажист… Он посмотрел на свои массивные волосатые руки и медленно сжал кулаки. — Да они прямо кончают, когда я их лапаю! Так приятно, когда тебя растирает раб! Он тебе и врач, и полотер, и гипнотизер, а главное — всегда к твоим услугам! Вероника яростно нажала на газ, и их «триумф» вырвался вперед, снова оставив позади красивую белую лодку. Они подъезжали к Лиону, и шоссе было запружено машинами. — Прикури мне сигарету, — попросила она. — Там, в «бардачке», целая пачка. Он открыл пачку, с отвращением зажал сигарету губами. И сразу почувствовал во рту противный, словно желчь, привкус ментола. Еще одна характерная деталь. Даже в этом их вкусы расходятся! Он поспешно протянул Веронике зажженную сигарету. — Ты ведь не возражала, — продолжал он, — когда я решил открыть свое дело. Только это стоит недешево. И я тебя честно предупредил… Одно только- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (60) »
Последние комментарии
1 день 10 часов назад
1 день 14 часов назад
1 день 16 часов назад
1 день 18 часов назад
2 дней 29 минут назад
2 дней 34 минут назад