Товарищ мой [Евгений Аронович Долматовский] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Долматовский Е.А. Товарищ мой. Стихи и поэмы.

ПОМНЯТ ЛЮДИ рассказы в стихах

УЗНАВАНИЕ

Решив, что вам лицо мое знакомо.
Вы, кажется, ошиблись, гражданин.
Доска Почета около завкома,
Там нечто вроде общих именин.
Наверное, вы мимо проходили
И закрепили зреньем боковым,
Не утруждаясь чтением фамилий,
Плакат с изображением моим.
Вы говорите — были вместе в Сочи,
Ходили наблюдать девятый вал?
Но я курорты жалую не очень,
А в этом самом Сочи не бывал.
Я не из Курска — с Дальнего Востока.
Я не кончал вечерний факультет.
Вопросы ваши — лишняя морока,
У нас знакомых общих тоже нет.
Нет, в школе на родительском собранье
Не появлялся — поручил жене.
Нет, извините, в Сомали и в Гане
Не довелось еще работать мне.
А все же вы знакомы мне немножко.
Однако не с седою головой.
Да это ж ты, сержантик, ты, Сережка!
Я тридцать лет не знал, что ты живой!

РАССКАЗ МУЗЫКАНТА

«Слушайте все!» —
Это сигнал,
Исполняемый на трубе.
Он навсегда лейтмотивом стал
В тихой моей судьбе.
Заслуженный деятель и т. п.,
Я часто иду во сне
По мертвой равнине
И на трубе
Играю: «Слушайте все!»
Как воевал музыкантский взвод,
Помнит донская степь.
Штыков активных недостает —
Всех оркестрантов в цепь!
Ни разу оркестр в бою не звучал,
Разве потом — в кино.
Похоронной командою по ночам
Музыкантам быть суждено.
Единожды все-таки я сыграл —
Выпало счастье мне.
«Слушайте все!» —
Трепетал сигнал
В расстрелянной тишине,
Когда к врагам, попавшим в котел,
Белым декабрьским днем
Пошел безоружный парламентер
И я, как трубач, при нем.
До вражьих позиций — метров семьсот.
Хрустящий хрустальный наст.
Сейчас зататакает пулемет
И запросто срежет нас.
На лыжную палку взвив простыню,
В межфронтовой полосе
Иду, не давая открыться огню,
Играю:
«Слушайте все!»
Я был не просто трубач — Орфей
(Страшнее, чем ад,— война),
Индийский факир — заклинатель змей
И гвардии старшина.
Вручив ультиматум, вернулись мы
Торжественно, не спеша.
Опасной равниною той зимы
За нами победа шла.
Я в главных оркестрах играл потом
И даже солистом стал,
Но тот, рожденный сведенным ртом,
Армейский простой сигнал —
Мой апогей, вершина судьбы,
Победа — во всей красе,
Зовущий к спасенью сигнал трубы:
«Слушайте все!
Слушайте все!»

РАССКАЗ СЕРЖАНТА ПАВЛОВА

Да, это я, тот самый сержант,
Который, не корысти ради,
Сподобился собственный дом содержать
В пылающем Сталинграде.
Ни крепостью не был дом, ни дворцом,
 Жилье без герба и короны,
Но западным он упирался торцом
В лоб вражеской обороны.
Туда разведчики поползли
Втроем, под моим началом.
Беглый огонь вели патрули
По улицам одичалым.
Но мы доползли, проникли в подвал,—
Женщины там и дети.
И я гвардейцам своим сказал,
Что мы за их жизнь в ответе.
Отсюда назад ползти — не резон:
Противник — как на ладони.
И закрепился наш гарнизон
В том осажденном доме.
Нам подкрепленье комдив прислал,
Вот нас уже два десятка.
Но в третьем подъезде — врагов без числа,
Неравная вышла схватка.
Они, атакуя, входили в раж,
Но мы их сумели встретить.
Они захватили второй этаж.
А мы забрались на третий.
Их всех пришлось перебить потом.
Накрыть автоматным громом,
И назван был неприступный дом
Моим, извините, домом.
Тот дом, бастион, точней говоря,
Известный всем понаслышке,
До двадцать четвертого ноября
Держали мои мальчишки.
Раненный, был я отправлен в тыл
За Волгу... Прощайте, братцы.
А после в разных