Принцесса Земли [Майк Резник] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Принцесса Земли / A Princess of Earth1
Майк Резник / Mike Resnick
Перевёл Сказочник
После того, как умерла Лайза, я пребывал в таком состоянии, словно мою душу выдернули из тела, а то, что оставалось, не стоило даже того, чтобы взорвать его к чертям собачим. Я до сих пор не представляю, от чего она умерла; врачи пытались рассказать мне, отчего она потеряла сознание и что её убило, но я просто их не слушал. Лайза была мертва, и я никогда больше не смогу с ней поговорить или прикоснуться к ней, никогда не поделюсь кучей совершенно неважных мелочей, и это было единственное, что имело для меня смысл. Я даже не пошёл на похороны. Не хотел видеть ее в гробу.
Я уволился с работы – мы считали дни до моего выхода на пенсию, чтобы всё время быть вместе – и подумывал над продажей дома и переездом в домик поменьше, но в конце концов просто не смог этого сделать. Дом хранил слишком много Лайзы – вещей, которые я потерял бы навсегда, если бы переехал.
Я оставил её вещи в шкафу точно так же, как они висели при ней. Расчёска, духи и помада остались на столике выстроенными в ряд, как она их и хранила. У нас есть картина – пейзаж Новой Англии, – которую я всегда недолюбливал, но всё равно я не стал снимать, оставил всё как есть только потому, что моя жена любила это полотно. У меня остались фотографии в рамочках с увеличенным изображением Лайзы, и я поставил их на каждый столик, на каждую полочку, какие только смог отыскать в нашем доме.
Желание находиться среди людей отсутствовало напрочь, поэтому всё свободное время я проводил за чтением. Стоит заметить, что я начинал читать множество книг, но не закончил почти ни одной. То же самое с фильмами: я брал несколько штук напрокат, начинал их смотреть и, как правило, выключал спустя пятнадцать-двадцать минут. Друзья приглашали меня прогуляться вместе, но я отказывался, и они также оставили свои попытки. Я этого почти не заметил.
Пришла зима – бесконечная череда промозглых дней и безумно холодных ночей. Впервые с тех пор, как мы с Лайзой поженились, я не принёс рождественскую елку, чтобы украсить дом. Просто не видел в этом смысла. Детей у нас никогда не было, и никаких гостей я не ждал.
Оказалось, насчёт гостей я дал промашку – я заметил его, пожалуй, за час до полуночи. Он бродил по двору у моего дома в чём мать родила в самый разгар снежной бури.
Сперва я подумал, что у меня галлюцинации. Выпало пять дюймов снега, а температура понизилась до минус десяти. Целую минуту я не отрываясь смотрел на него, не в силах поверить собственным глазам, а уверившись, что исчезать он не собирается, надел пальто, вполз в ботинки, прихватил одеяло и выбежал из дому. Когда я к нему подошёл, казалось, что он уже наполовину замерз. Я укутал несчастного в одеяло и привёл в дом.
Я растёр его руки и ноги полотенцем, после чего провёл бедолагу на кухню и налил немного горячего кофе. Спустя несколько минут он уже перестал дрожать и в конце концов взял кружку в руки. Погрел о неё ладони, затем чуть приподнял и сделал глоток.
- Спасибо, - услышал я наконец хриплый шёпот.
Теперь, когда я был уверен, что он не умрёт, я отошёл на пару шагов и пригляделся к посетителю. Сейчас к нему вернулся более-менее нормальный цвет человеческой кожи, и я вполне мог утверждать, что мужчина был симпатичным. Он выглядел примерно лет на тридцать, может, чуть старше. Худощавое телосложение, тёмные волосы, серые глаза. Несколько шрамов, но я не взялся бы определить, откуда они и насколько свежи. Этот несчастный вполне мог заполучить их в одной из иракских кампаний, а может, они были следствием старой спортивной травмы или просто ветер несколько минут назад отхлестал парня покрытыми льдом ветвями.
- Вам лучше? – поинтересовался я.
- Вполне, - кивнул он.
- Какого чёрта вы делали на улице без одежды?
- Пытался попасть домой, - ответил он с иронией.
- Никогда не встречался с вами, - задумался я. – Вы живёте по соседству?
- Нет.
- Здесь есть кто-нибудь, кто может отвезти вас домой?
Он уже собрался что-то мне ответить, но в последний момент передумал и просто отрицательно помотал головой.
- Как вас зовут? – продолжил я допрос.
- Джон, - он глотнул ещё кофе и состроил гримасу.
- Да, я в курсе, - в ответ сказал я. – Кофе просто ужасный. Лайза варила его гораздо лучше.
- Лайза?
- Моя жена, - пояснил я. – Она умерла в прошлом году.
Несколько минут мы молчали, и я обратил внимание, что он действительно начал приходить в себя.
- Где вы оставили одежду? – таков был мой следующий вопрос.
- Очень далеко отсюда.
- И как долго вы бродили в этой пурге?
- Понятия не имею.
- Хорошо, - мной овладело раздражение. – Куда мне звонить – в полицию, в больницу или в ближайший сумасшедший дом?
- Никому звонить не надо, - ответил Джон. – Сейчас мне станет лучше, и я уйду.
- В таком виде? В такую погоду?
Казалось, он удивился.
- Я совсем выпустил это из головы. Думаю, мне придётся подождать, пока не кончится вся эта кутерьма. Не хочу навязываться, но…
- Ладно, - прервал его я. – Уже очень давно мне даже словом перекинуться было не с кем. Уверен, Лайза настояла бы на том, что мне нужна компания, даже если составит её голый незнакомец. В любом случае, она бы не захотела, чтобы я выдворил вас в такой мороз в ночь на Рождество, - я пристально посмотрел ему в глаза. – Я всего лишь надеюсь, что вы неопасны.
- По отношению к друзьям, - улыбнулся он.
- Я думаю, твоё извлечение из снежного плена и предоставление тебе убежища можно расценивать как дружественные действия, - спросил я. – Просто ответь, какого чёрта ты там делал и что случилось с твоей одеждой?
- Это длинная история.
- Впереди длинная ночь, а делать мне совершенно нечего.
- Хорошо, - ответил Джон, пожав плечами. – Я очень стар. Даже сам не могу определить, сколько мне лет. Может, уже сотня натикала, может, больше, но я не могу этого определить, потому что я старею не так, как обычные люди. Детства я тоже не помню.
- Стоп, - остановил я его.
- Что случилось?
- Понятия не имею, какую игру ты затеял, но я это уже слышал – когда-то давным-давно. Я не помню, где именно, но я это уже слышал.
Он покачал головой.
- Нет, не слышали. Но может быть, читали об этом.
Я покопался в памяти, пройдясь по книжным полкам своего детства – конечно же, я нашёл ее там, как раз между «Волшебником страны Оз» и «Копями Царя Соломона».
- Господи, прошло почти пятьдесят лет! Я любил эту книгу, когда был подростком.
- Спасибо, - поблагодарил Джон.
- За что благодарность?
- Это я написал ее.
- Да ну?! - вырвалось у меня. – Я прочитал ее пятьдесят лет назад, и уже тогда эта книга была старой. Посмотри на себя в зеркало.
- Тем не менее.
«Прекрасно, - подумал я. – Единственное, чего мне не хватало к Рождеству. К другим приходят и поют рождественские гимны. Ко мне заявился ты».
Вслух же я заметил:
- Эту книгу написал не Джон. Её написал Эдгар.
- Он её издал. А написал я.
- Конечно, - согласился я. – А фамилия твоя Картер, не так ли?
- Да.
- Надо было с самого начала вызвать психушку.
- Они сюда до утра не доберутся, - возразил Джон. – Поверьте мне, вы в полной безопасности.
- Заверения парня, который гуляет голым в пургу и считает себя Джоном Картером с Марса, яйца выеденного не стоят, - заметил я. Сказав это, я тут же напрягся и сказал себе, что надо поддерживать его в хорошем расположении духа, потому что я – всего лишь шестидесятичетырёхлетний старик с высоким кровяным давлением и ужасным уровнем холестерина, а он выглядел как боксёр полутяжёлого веса. Потом я осознал, что мне на самом деле глубоко наплевать, убьёт он меня или нет, что я не живу, а всего лишь существую с тех самых пор, как умерла Лайза, поэтому решил не поддерживать его в хорошем расположении духа. Если бы он взял кухонный нож и пронзил меня им в стиле марсианских воинов, в конце концов это положило бы конец болезненному одиночеству, ставшему моим постоянным спутником уже почти на протяжении года.
- И почему ты полагаешь, что ты Джон Картер? – спросил я.
- Потому что я и есть Джон Картер.
- Но почему не Бак Роджерс или не Флэш Гордон2 , например? Просто так, для разнообразия?
- А почему Вы не Док Саваж или Тень? – откликнулся он. – Или Джеймс Бонд для разнообразия?
- Никогда не утверждал, что являюсь книжным героем.
- Так же, как и я. Я Джон Картер, ранее проживавший в Вирджинии, и я пытаюсь вернуться к своей принцессе.
- Совершенно голым посреди снежной бури?
- Моя одежда не выдерживает перехода, а за погоду я ответственности не несу, - ответил он.
- Слишком рациональное объяснение, чтобы звучать из уст сумасшедшего.
Он пристально посмотрел мне в глаза.
- Женщина, которую я люблю больше собственной жизни, находится в миллионах миль отсюда. Моё желание вернуться к ней кажется настолько уж сумасшедшим?
- Нет, - согласился я. – Желание вернуться к ней – не признак сумасшествия. Думать, что она на Марсе – вот признак сумасшествия.
- И где же она, по вашему мнению? – спросил он.
- Откуда я, черт возьми, могу это знать? – откликнулся я. – Но мне точно известно, что на Марсе нет ничего, кроме кучки скал. Летом там ниже нуля, полное отсутствие кислорода, и если там было что-нибудь живое, оно вымерло пятьдесят или шестьдесят миллионов лет назад. Что ты на это скажешь?
- Я провёл на Барзуме около века. Возможно, этот мир немного отличается от того, который известен вам под названием «Марс». Возможно, перемещаясь в пространстве, я перемещаюсь и во времени. Объяснения меня не интересуют. Только результаты. Как только я вновь обниму свою несравненную принцессу, тотчас же оставлю любые объяснения учёным и философам.
- И психиатрам, - добавил я.
Им овладела этакая зловещая весёлость.
- Если вы окажетесь правы, меня будут держать взаперти в психушке до тех пор, пока не переубедят, что женщины, которую я люблю, не существует и что вся моя жизнь не более чем безумная фантазия. Вы производите впечатление крайне несчастного человека. Неужели мои злоключения способны сделать вас счастливее?
- Я всего лишь реалист, - ответил я. – В детстве мне настолько хотелось поверить, что Принцесса Марса – истинная правда, что я, бывало, каждую ночь стоял на заднем дворе своего дома и протягивал руки к Марсу так же, как это делал ты. Я продолжал ждать, когда меня заберут из паутины повседневности, в которой я жил, и перенесут на Барзум, - я остановился на мгновение. – Этого не случилось. Всё, чего я добился – это боли в плечах и кучи насмешек от друзей, не читавших книг.
- Возможно, у вас просто не было причины отправиться на Барзум, - сказал он. – Вы были ребёнком, и целая жизнь лежала у ваших ног. Думаю, Барзум крайне разборчив в тех, кому он разрешает посетить себя.
- Итак, теперь ты утверждаешь, что планета – вполне осознающее себя живое существо?
- Ничего не могу сказать на этот счёт, - ответил Джон. – А у вас есть абсолютное доказательство обратного?
Я раздражённо уставился на него.
- Ты в этом разбираешься получше моего. Рассуждаешь ты просто охренительно разумно. У тебя просто в этом больше опыта и практики.
- В чём именно?
- В обмане людей путем разумных рассуждений.
- Даже больше опыта, чем у вас?
- Вот видишь? – подловил я его. – Это как раз то, что я имел в виду. У тебя есть ответ на любой вопрос, а если такового не имеется, ты отвечаешь бумерангом, а я, пытаясь найти ответ на твой вопрос, выгляжу полным кретином. Но ведь это не я бегал по улице голым в пургу прямо посреди ночи, и это не я полагаю, что Марс – мой дом родной.
- Полегчало? – вежливо поинтересовался он.
- Не сильно, - признался я. – Ещё кофе?
- На самом деле чего мне более всего хочется, так это чуть размять мышцы.
- Снаружи?
- Нет, внутри, - он отрицательно помотал головой.
- Отлично, - сказал я, вставая. – Конечно, здесь не так просторно, как в марсианском дворце, однако…
Он также поднялся на ноги, обернулся полотенцем и пошел позади меня. Я провёл его в гостиную, затем остановился.
- Тебе всё ещё холодно?
- Немного.
- Думаю, стоит зажечь огонь, - сообщил я. – Не пользовался этим чертовым камином всю зиму. А ведь все равно за него заплатил.
- Нет необходимости, - засмущался он. – Не стоит беспокоиться.
- Это не повод для беспокойства, - покачал я головой, открывая каминный экран и подкидывая внутрь парочку поленьев. – Можешь осмотреться, пока я занят камином.
- И вы не боитесь, что я могу вас ограбить?
- А у тебя есть карманы, куда засунуть украденное?
- Думаю, мне повезло, что я не вор, - улыбнулся он.
Следующие несколько минут я провёл, поправляя дрова и пытаясь растопить огонь. Не имею представления, какие именно комнаты он осмотрел, но когда я закончил, он только-только вернулся.
- Вы, должно быть, очень ее любили, - изрёк он. – Даже превратили дом в место поклонения Лайзе.
- Не важно, настоящий ты Джон Картер или просто бедолага, считающий себя Джоном Картером, но ты должен понимать, каково мне было.
- Как давно ее не стало?
- Она умерла в прошлом феврале, - ответил я, после чего выплюнул: - В день Святого Валентина.
- Она была очень красивой женщиной.
- Большинство людей стареют, - сказал я. – Она же с течением времени становилась лишь прекрасней. По крайней мере, для меня.
- Знаю.
- Тебе-то откуда знать? Ты ведь ее никогда не видел, никогда с ней не встречался.
- Знаю, потому что моя принцесса тоже с каждым пролетающим мигом становится всё восхитительнее. Когда ты по-настоящему любишь, принцесса становится всё прекраснее.
- Если она с Барзума, то способна оставаться молодой на протяжении тысячи лет, плюс-минус мелочь, - произнёс я, припоминая книгу.
- Может быть.
- Может быть? То есть ты в этом не уверен?
- Какая разница, если в моих глазах она остаётся молодой и прекрасной?
- Крайне глубокие мысли для парня, смысл жизни которого – рубить головы мечом.
- Мне ничего более не нужно, кроме жизни в мире и спокойствии, - откликнулся он, сидя в ближайшем к камину кресле. – Мне убивает каждый миг, проведённый в разлуке с моей возлюбленной Деей Торис.
- Я тебе завидую, - я грустно улыбнулся.
- А я полагал, что меня считают выжившим из ума, - заметил он, слегка поморщившись.
- Какое это имеет значение? Какая разница, существует ли твоя Дея Торис в действительности или это лишь плод больного воображения, – ты уверен в ее реальности и в том, что вы рано или поздно встретитесь. А вот моя Лайза мертва – я никогда больше ее не увижу.
Он не ответил – просто молча уставился на меня.
- Ты можешь быть безумным, как мартовский заяц, - продолжал я, устраиваясь на диванчике, - однако ты твёрдо убежден, что встретишься со своей принцессой Марса. Я готов лишиться последней крохи рассудка, только бы поверить – хотя бы на минуту, – что у меня есть шанс увидеть свою принцессу Земли.
- Я восхищаюсь вашим мужеством, - отозвался Джон.
- Мужеством? – повторил я, крайне удивившись.
- Если бы моя принцесса должна была умереть, у меня бы не было желания жить без нее ни единого дня, ни единого мгновения.
- Ничего общего с желанием жить.
- Тогда в чём дело?
В ответ я лишь пожал плечами.
- Инстинкт. Инерция. Не знаю. В течение прошлого года я уж точно не наслаждался жизнью.
- И это продолжается до сих пор.
- Возможно, это совсем даже не мужество, - сказал я. – Вполне может статься так, что это трусость.
- А может, на это есть какая-то причина.
- Причина? Не могу назвать ни одной.
- Тогда может быть, сама Судьба привела меня в ваш дом.
- Но ты не волшебным образом здесь материализовался, - возразил я. – Ты пришел сюда из того места, где оставил свою одежду.
- Да нет же, - он отрицательно помотал головой. – Я прогуливался по садам своего дворца рука об руку со своей принцессой, а спустя миг я уже стоял во дворе вашего дома, без доспехов и без оружия. Я попытался вернуться, но из-за метели не смог увидеть Барзум, а если он вне поля зрения, попасть туда просто невозможно.
- У тебя на всё есть готовый ответ, - устало сказал я. – Голову даю на отсечение, ты просто с ума сводишь тесты Роршаха.
- Вы знакомы со всеми своими соседями, - ответил Джон. – Вы видели меня когда-нибудь? Как вы считаете, далеко ли сможет уйти обнажённый человек в такую метель? Предупреждала ли вас полиция о сбежавшем из клиники сумасшедшем, который может объявиться в этих краях?
- Этой ночью даже полицейские из дому носу не кажут, а ты кажешься совершенно неопасным сумасшедшим, - ответил я.
- И у кого теперь готовый ответ на любой вопрос?
- Отлично. Ты – Джон Картер, Дея Торис ждет тебя где-то там наверху, Судьба привела тебя сюда, а завтра утром крайне взволнованный человек не станет искать своего потерявшегося брата или кузена.
- У вас есть мои книги, - сказал он. – Хотя бы какие-то из них. Я видел их на полке в вашем кабинете. Воспользуйтесь ими. Можете спросить у меня всё что угодно.
- И что это докажет?, Есть тысячи подростков, способных пересказать их наизусть.
- Тогда, полагаю, мы проведём эту ночь в молчании.
- Нет, - возразил я. – Вопросы я тебе задам, но ответов в книгах не будет.
- Замечательно.
- Хорошо, - я собрался с мыслями. – Как ты можешь так любить женщину, вылупившуюся из яйца?
- Как вы можете любить женщину, допустим, с ирландскими, польскими или бразильскими корнями? – прозвучал встречный вопрос. – Как вы можете любить женщину другой расы? Или другого вероисповедания? Я люблю свою принцессу именно такой, какая она есть, а не такой, какой она могла бы быть, - он на секунду замолчал. – Почему вы улыбаетесь?
- Я подумал, что в этом году урожай весьма рациональных сумасшедших.
Он в ответ сделал жест в сторону одной из фотографий Лайзы.
- Полагаю, у нее с вами не было ничего общего.
- Очень даже было. Всё. Кроме происхождения, религии и воспитания. Странно, не правда ли?
- Почему же? – удивился он. – Мне, допустим, никогда не приходило в голову, что странно любить марсианскую женщину.
- Думаю, если вы способны поверить, что на Марсе вообще есть люди и что они вылупляются из яиц, то полюбить одну из марсианок не так уж сложно.
- Почему вы считаете, что верить в лучший мир – это сумасшествие? В мир красоты и рыцарства, манер и благородства? И почему я не могу полюбить самую совершенную женщину этого мира? Не сумасшествие ли верить во что-то другое? Если вы повстречали свою принцессу, будет ли разумным рвать с ней всякую связь?
- Мы не о моей принцессе говорим, - перебил я его раздражённо.
- Мы говорим о любви.
- Множество людей вокруг любят друг друга. При этом никто из-за этого не отправился на Марс.
- А сейчас мы говорим о тех жертвах, которые совершаются ради любви, - он печально улыбнулся. – Например, вот он я, посреди ночи, в сорока миллионах миль от своей принцессы, рядом с человеком, полагающим, что психлечебница – самое подходящее для меня место.
- Тогда зачем ты вернулся с Марса? – поинтересовался я.
- Это происходит без моего участия, - он помолчал, предавшись воспоминаниям. – Когда это случилось впервые, я подумал, Господь Всемогущий решил проверить меня, как проверял Иова. Я провёл десять долгих лет здесь, прежде чем смог вернуться.
- И ты никогда не задумывался, действительно ли происходящее с тобой реально?
- Античные города, впадины на дне высохших океанов, великие битвы, злобные зеленокожие воины – может быть, я их выдумал. Но я никогда не смог бы выдумать любовь к моей прекрасной принцессе – любовь была со мной каждое мгновение, каждый мой день – звук ее голоса, прикосновения к коже, аромат локонов. Не мог я этого выдумать.
- Это должно быть хоть каким-то утешением во время ссылки, - попытался приободрить его я.
- Утешение и пытка, - отчасти согласился он. – Каждый день смотришь в небо, зная, что она и сын, которого никогда не видел, так невообразимо далеко.
- Но сомнений у тебя никогда не возникало?
- Никогда, - ответил он. – До сих пор помню последние написанные мной слова: «Я верю, что они ждут меня, и что-то подсказывает мне, что очень скоро я смогу в этом убедиться».
- Реальность это или нет, по крайней мере, ты в это твёрдо веришь, - сказал я. – Ты не видел, как твоя принцесса умирает у тебя на руках.
Он пристально на меня посмотрел, словно в некой нерешительности насчёт слов, которые он собирался произнести. И всё-таки заговорил.
- Я умирал уже множество раз, и, если будет угодно Провидению, завтра я вновь умру.
- О чём ты говоришь?
- Сквозь пространство между мирами путешествует только моё сознание, - пояснил он. – А тело всё это время остается безжизненной кучей мышц.
- И оно не гниёт, не разлагается, а просто ждёт тебя в том виде, в котором ты его покинул? – я допустил в голос изрядную долю сарказма.
- Не могу этого объяснить, - он развёл руками. – Мне остаётся лишь воспользоваться этим преимуществом.
- И меня должен как-то утешить факт, что какой-то сумасшедший, всерьёз считающий себя Джоном Картером, намекает мне, что моя Лайза может неким непостижимым мне образом жить на Марсе?
- Это вполне может утешить меня, - с нажимом сказал он.
- Да, но ты ведь сумасшедший.
- Неужели так глупо полагать, что у нее может получиться нечто, оказавшееся по силам мне?
- Конечно, - сказал я.
- Если у вас, допустим, смертельная болезнь, неужели так уж глупо хвататься за любую соломинку, верить словам любого шарлатана, утверждающего, что он способен вас излечить? Полагаю, это гораздо лучше, нежели просто пассивно сидеть и ждать смерти.
- Итак, ты уже успел переквалифицироваться из сумасшедшего в шарлатана?
- Нет, - прозвучал ответ. – Я всего лишь человек, боящийся смерти меньше, нежели потери своей принцессы.
- Молодец, да и только! Я свою уже потерял.
- На десять месяцев. Я потерял свою на десять лет.
- Есть небольшое различие, - заметил я. – Моя мертва. Твоя – нет.
- Есть ещё одно различие, - сказал он в свою очередь. – Я нашёл в себе смелость, чтобы отыскать свою принцессу.
- Но моя-то не потерялась. Я точно знаю, где она.
Он покачал головой.
- Вам известно только, где находится самая ее незначительная часть.
- Я был бы не прочь стать сумасшедшим, если бы у меня была твоя вера, - вздохнул я.
- Веры не нужно. Единственное, что необходимо – это смелость поверить не факту, а некой возможности, вероятности.
- Смелость – для воинов, - ответил я, - а не для шестидесятичетырёхлетних вдовцов.
- У каждого человека есть определённый источник смелости, о котором он даже не подозревает, - уверил меня Джон. – Может, ваша принцесса не на Барзуме. Может, никакого Барзума вообще нет, а я – всего лишь сумасшедший, каким вы меня, в принципе, и считаете. Достаточно ли вам того, что вас окружает, или всё-таки хватит смелости на надежду, что я могу оказаться прав?
- Конечно, я очень надеюсь, что ты прав! – раздражённо согласился я. – И что?!
- Надежда ведёт к вере, а вера ведёт к действию.
- В психушку она ведёт.
Он смерил меня взглядом, полным грусти и жалости, после чего спросил:
- Была ли ваша принцесса совершенной?
- Во всём! – убеждённо воскликнул я.
- Она вас любила?
Я предвидел его следующий вопрос, но не мог ответить по-другому.
- Да.
- Могла ли совершенная во всем принцесса любить труса или сумасшедшего?
- Хватит! – оборвал я его. – Я и так чуть не слетел с катушек в эти ужасные десять месяцев! Потом появляешься ты и предлагаешь мне выбор, который звучит так заманчиво. Я не могу провести остаток жизни, кусая локти в надежде найти какой-нибудь способ вновь ее увидеть!
- Почему?
Сперва я подумал, что он просто издевается надо мной. Потом понял, что он абсолютно серьёзен.
- Если не брать во внимание тот факт, что это полнейшее безумие, то в том случае, если я пойду у тебя на поводу, я не смогу завершить ни единого начатого здесь дела.
- А чем вы сейчас занимаетесь? – вежливо поинтересовался он.
- Ничем, - признался я, в одно мгновение лишившись всей своей убеждённости. – Каждым утром я просыпаюсь только для того, чтобы прождать, как ещё один день доковыляет до своей смерти, после чего отправляюсь спать. Засыпаю, не имея возможности видеть ее лицо, чтобы проснуться следующим утром.
- И вы полагаете, что это рациональное поведение разумного человека?
- Реалиста, - поправил я его. – Она ушла и никогда уже не вернётся.
- Вы очень переоцениваете реальность, - отозвался он. – Реалист видит кремний; сумасшедший видит машину, имеющую способность думать. Реалист видит всего лишь плесень; сумасшедший видит в ней лекарство, способное волшебным образом излечить множество болезней. Реалист смотрит на звёзды и думает: «Зачем беспокоиться?» Сумасшедший смотрит на эти же звёзды и спрашивает себя: «А зачем сидеть без дела?» - он на миг замолчал и пристально посмотрел мне в глаза. – Реалист скажет: «Моя принцесса мертва». Сумасшедший скажет: «Джон Картер нашёл способ, как преодолеть смерть, так может, и ей это удалось?»
- Если бы я только мог так сказать.
- В чём проблема? – нажимал он.
- Я не сумасшедший.
- Мне крайне жаль вас.
- А мне тебя нет, - ответил я.
- А что же вы чувствуете по отношению ко мне?
- Зависть, - ответил я. – Они придут завтра или послезавтра и заберут тебя туда, откуда ты сбежал, и ты будешь убежден в собственной правоте точно так же, как сейчас. Ты будешь твёрдо уверен, что твоя принцесса ждёт тебя. И всё время будешь пытаться сбежать, чтобы вернуться на Барзум. У тебя есть вера, надежда и смысл жизни. Если бы только у меня было хотя бы что-то одно из этого списка.
- Это вполне достижимо.
- Для воинов – вполне возможно, но не для престарелых вдовцов, страдающих артритом и мучающихся повышенным давлением, - сказал я, поднимаясь на ноги. Он с любопытством смотрел на меня. – Слишком много сумасшествия для одной ночи, - обратился я к нему. – Я ложусь спать. Если хочешь, можешь спать на диване, но на твоём месте я бы ушел ещё до того, как они придут с обыском. Если спустишься в подвал, найдёшь там одежду и пару стареньких ботинок. Можешь взять их себе, так же, как и плащ из шкафа.
- Спасибо за гостеприимство, - ответил он, когда я поднимался по лестнице. Потом добавил: – Прошу меня извинить за все те болезненные воспоминания о вашей принцессе, причиной которых я стал.
- Воспоминания я лелею, - я горько улыбнулся. – А вот настоящее действительно болезненно.
Я поднялся по лестнице и лёг в постель одетым, провалившись в сон, полный видений о Лайзе – живой и улыбающейся. Как всегда по ночам.
Когда я проснулся наутро и спустился в зал, он уже ушёл. Вначале я подумал, что он принял мой совет к сведению и решил улизнуть от своих преследователей, но затем, выглянув в окно, я увидел его на том самом месте, где нашёл его вчерашней ночью.
Он лежал лицом в снегу, в чём мать родила, вытянув руки вдоль тела. Еще до того, как проверить его пульс, я прекрасно знал, что он мёртвХотел бы я сказать, что он умер со счастливой улыбкой на устах, но улыбки не было – он выглядел таким же замёрзшим бедолагой, каким я его нашёл в первый раз.
Я вызвал полицию. Они приехали в течение часа и забрали тело. Сказали мне, что никаких сообщений о сбежавших сумасшедших не поступало.
На следующей неделе я несколько раз пытался прояснить этот вопрос, но они просто не могли установить его личность. Отпечатки пальцев и ДНК нигде не значились, к тому же он не соответствовал никому из пропавших без вести. Не знаю точно, когда они закрыли дело, но никто так и не появился, чтобы опознать беднягу, и они в конце концов похоронили его. Безымянная могила, девственно чистый камень. На том же самом кладбище, где похоронена Лайза.
Как обычно, посещая Лайзу каждый день, я также начал навещать и могилу Джона, не в силах объяснить самому себе причины, почему я это делаю . Он вызвал во мне сумасшедшие, неприятные мысли, от которых я не мог отделаться, размыл грань между желаемым и возможным , и оттого было особенно обидно. Более того, он сам был мне неприятен: он умер в твёрдой уверенности, что вскоре увидит свою принцессу, в то время как я жил в твёрдой уверенности, что никогда более не увижу свою.
Я не уставал задумываться над тем, кто же из нас в действительности был прав – тот, кто приспосабливал реальность под свою полную уверенность или тот, кто довольствуется воспоминаниями, поскольку у него не хватило смелости попытаться создать новые.
С течением времени я всё больше и больше думал о том, что говорил мне Джон, вновь и вновь вызывая это в памяти. Затем тринадцатого февраля я прочитал в газете, что в этот день Марс будет к Земле ближе, чем в любое другое время в течение последующих шестнадцати лет.
Включив компьютер впервые за долгие месяцы, я проверил эти данные на нескольких новостных сайтах в Интернете. Некоторое время подумал об этом , о Джоне, о Лайзе. После чего позвонил в Армию Спасения и оставил на их автоответчике сообщение с указанием адреса, где информировал их, что оставляю дом незапертым и они вполне могут заходить и брать всё, что хотят – одежду, продукты, мебель. Всё что угодно.
Оставшиеся три часа я провёл, выводя эти строки, чтобы кто-нибудь, прочитав их, знал, что все свои действия я совершаю по собственной воле, даже с неким удовольствием, обретя, наконец, надежду, а не в плену депрессии.
Сейчас почти три утра. В полночь снег перестал, небо прояснилось, и Марс должен показаться с минуты на минуту. Несколько минут назад я собрал все любимые фотографии Лайзы – они выложены в ряд на столике справа от меня. Она кажется мне прекрасней, чем когда-либо.
Очень скоро я сниму одежду, аккуратно ее сложу и выйду во двор. Останется только ждать. Марс? Барзум? Что-то другое? Не имеет значения. Только реалист способен видеть вещи такими, какие они есть, а Джон показал мне границы реальности. Разве может кто-нибудь настолько прекрасный и совершенный, как моя принцесса, не переступить эти границы?
Я верю, она ждёт меня, и что-то мне подсказывает, что скоро я об этом узнаю.
1 Аллюзия на трилогию Эдгара Берроуза «Принцесса Марса»
2 Герои книг, комиксов и фильмов, популярные в США в 70-80-е годы двадцатого столетия.
Последние комментарии
20 часов 29 минут назад
20 часов 47 минут назад
20 часов 56 минут назад
20 часов 58 минут назад
21 часов 46 секунд назад
21 часов 18 минут назад