Начало книги сразу дает понять, что книга из серии "Тупой, ещё тупей". Написана от первого лица дебильного ГГ. Слог полностью соответствует данному характеру. ГГ руководит страх, требующий бежать в пустоту и в любую сторону, забывая о элементарных вещах. Только спазмы желудка побуждают вернуться, поискать еду и игнорируя оружие. И это человек, работавший охранником, то есть готовый к неприятностям и их решению. Нормальный человек,
подробнее ...
попав в непонятную опасную боевую ситуацию сперва ищет оружие и укрытие, потом проводит разведку и анализирует данные для дальнейших действий. Если есть башня с пулемётами на стене, то нормальные люди ищут туда лестницу, а не лезут по стене на виду у возможных врагов как альпинист, становясь беззащитным на это время. Он лестницу находит, только забравшись на верх по стене и объясняет свой дебелизм просто - не заметил. Коль добрался до огневой точки с пулемётами, то самое время подумать. Но автор нам рассказывает о желании ГГ только бежать и показывает сцену, когда ГГ раздевает трупы и из их одежды связывает верёвку для спуска со стены. Выглядит очень дебильно и маньячно да ещё для труса. Пока раздевал и связывал верёвку из одежды трупов, мог бы прийти в себя. Все нормальные писатели, описывая острые сюжеты при отсутствии верёвок использовали постельное бельё и шторы, так как одежда для этого не годится. Кусочки ткани сшиты нитками? А нитки не тот предмет, как и края ткани, который может выдержать вес тела. Любой взрослый человек легко отрывает рукава и штанину по швейным швам. Попробуйте связать куртку со штанами и вам всё станет понятно. Особливо если они вымазаны в крови и испражнениях трупов. Автор несёт не реальную чушь на каждом шагу. Ну вот вы пойдете в пустые места в любую сторону до горизонта от базы с продуктами, оружием и техникой? Если есть транспорт, то можно найти двигающуюся и значит есть дорога от базы, ведущая к людям.Спрашивается зачем топать пешком за горизонт без дорог с флягой воды и минимумом еды? Видимо автор хочет сделать на глупости героя из ГГ, преодолевающего смерть только случайно и благодаря роялям автора. Тогда спрашивается у автора, зачем придумал базу, полную добра и ништяков и делая из ГГ дебила для всех читателей? В чем прикол? Нормальные выживальщики от добра с голой жопой не бегают и станковый пулемёт не бросят, раз кругом дичь крупнее танка, поищут хотя бы ручной гранатомёт со складом гранат. Да и базы, охраняемые танками и БМП, обычно окружают минным полем и покидать её нужно не кабы как на авось. Все ответы для ГГ хранятся на базе, а он от неё бежит, видимо что бы с кровью их добывать потом из слухов посторонних? Наших современников трудно вообще чем либо удивить, так как насмотрелись,начитались и наигрались ужастиками? При виде трупов на улице и умирающих при ДТП никто не блюёт и ведёт себя большинство инфантильно. Эти затёртые штампы ботов беспомощности ГГ в острых обстоятельствах, давно всех раздражают. В средние века, от которых мы не далеко ушли, общество развлекалось кровавыми наказаниями,пытками, казнями и гниющими трупами повешенных и посаженными на кол.В обморок часто падали только дамы от нехватки кислорода и тугого корсета. Современное оружие превращает трупы в фарш. У наших граждан нервы крепкие. Читаю дальше. ГГ так и не взял в руки огнестрельное оружие. бежал с базы и там где нет не одного деревца, нашёл избушку, причём в лесу. Оригинально. В задрипанной избушке автор вписал камин, где ГГ устроился спать, не подперев дверь и не блокировав разбитое окно. К утру его посетил человек, от которого ГГ спрятался в кладовку, дрожа от страха и заикаясь. Читать противно, с меня хватит. Стиль описания остался дебильным.
Оценил в 4 балла. ГГ - попаданец в тело барона, которого лишают титула и отправляют в дикие земли добывать магические горошины. Ну в общем наш ГГ парень не простой - он попаданец-рецедивист. При вселении в новое тело хоть и потерял память, но через редкие сны вспоминает свои прежние воплощения в других мирах. Прежний опыт, сопутсвующая удача и восстаналивающийся источник магии позволяет ГГ неплохо вписаться в новый мир. Плюсы. 1. Сюжет на
подробнее ...
четверку с минусом потянет. По сути ГГ бегает по Диким землям, обустраивает быт, делает копья, охотится на монстров и отбивается от двуногих братьев по несчастью. Налаживает соц. связи так как в одиночку выжить почти нереально. Но есть и свои минусы, но об этом позже. 2. Боевка более менее адекватная. - При столкновении с сильными врагами он делает ловушки, использует неожиданные нападения. 3. Не гарем и не философ. 4. Мамкины советы выживальщика - типо замариновать мясо на муравейнике, замазать смолой рану и т.д. Весьма спорные советы, ну ок - будем считать их лайфхаками, а потому карму в плюс. Минусы 1. Откровенная глупость и даже дичь, непонятные мутные правила у дворян. Вроде ГГ это барон, его лишают статуса барона, но при этом у него есть возможность отдать долг и вернуть родовые земли (при этом там откровенная дичь про лишения статуса барона, но сохранения его титула). 2. ГГ постоянно пьет кровь у поверженных монстров и жрет их печень пачками. Сами монстры появляются из магических камней. 3. Некое слабоумие и лень у людей. Там куча приграничных деревень, в которых люди должны знать, что можно делать с магическим горохом и пользоваться этим повсеместно. А тут ГГ прямо открывает Америку - со своими экспериментами по посадке гороха на своеобразных грядках. Ну по поводу лени - после гона изза града там всей деревней бы отправились на фарм. Потому как 1 горошина это рубль, а после града остается и собирать горошины без особого риска как грибы. 4. Глупость всяких родовитых аристократов, которые приехали в дикие земли без своей дружины. При этом они нанимают местных охотников и идут с ними бить звервье, ночуют на деревьях, ведут себя предельно вежливо по отношению к ГГ (каторжнику), а иногда и шмотки постирывают. 5. Сюжет под конец книги делает неожиданные повороты. Появляются бабы яги, кощеи, дочки в хрустальных гробах. В общем намешал всего и получил дичь, которую тяжело читать В целом первая книга не зашла - сюжет скатывается к каким то сказкам, глупость, тупость и лень окружающих, нет здоровой конкуренции, рояли.
Улицкая Людмила Евгеньевна родилась на Урале, окончила биофак МГУ. Лауреат нескольких международных литературных премий. В 2001 году за опубликованный в “Новом мире” роман “Путешествие в седьмую сторону света” (“Казус Кукоцкого”) удостоена Букеровской премии. Живет в Москве.КНИГА ПЕРВАЯ1Отец ребенка, Александр Сигизмундович Левандовский, с демонической и несколько уцененной внешностью, с гнутым носом и крутыми кудрями, которые он, смирившись, после пятидесяти перестал красить, с раннего возраста обещал стать музыкальным гением. С восьми лет, как юного Моцарта, его возили с концертами, но годам к шестнадцати все застопорилось, словно погасла где-то на небесах звезда его успеха, и молодые пианисты хороших, но обыкновенных способностей стали обходить его, и он, окончив с отличием Киевскую консерваторию, постепенно превратился в аккомпаниатора. Аккомпаниатор он был чуткий, точный, можно сказать, уникальный, выступал с первоклассными скрипачами и виолончелистами, которые за него несколько даже боролись. Но строка его была вторая. В лучшем случае писали на афишке “партия фортепиано”, в худшем — две буквы “ак.”. Это самое “ак.” и составляло несчастье его жизни, всегдашнее жало в печень. Кажется, по воззрениям древних, именно печень более всего страдала от зависти. В эти гиппократовские глупости, разумеется, никто не верил, но печень Александра Сигизмундовича и в самом деле была подвержена приступам, он держался диеты и время от времени желтел, болел и страшно мучился.Познакомились они с Верочкой Корн в лучший год ее жизни. Она только что поступила в таировскую студию, еще не приобрела репутации самой слабенькой студийки, наслаждалась интересными разнообразными занятиями и мечтала о великой роли. Это были предзакатные годы Камерного театра. Главный театровед страны еще не высказал своего священного мнения о театре, назвав его “действительно буржуазным”, еще царила Алиса Коонен, а Таиров и впрямь позволял себе такие “действительно буржуазные” шалости, как постановку “Египетских ночей”.В театре по традиции справляли старый Новый год, тридцать пятый, и среди множества затей, которыми забавляли себя изобретательные актеры в ту длинную ночь, был конкурс на лучшую ножку. Актрисы удалились за занавес, и каждая, приподняв его край, целомудренно выставила на обозрение часть ноги от колена до кончиков пальцев. Жюри таким образом гарантировало свою нелицеприятность.Восемнадцатилетняя Верочка повернула лодыжку таким образом, чтобы аккуратная штопка на пятке была наименее заметна, и чуть не упала в обморок от взрыва сладких шипучих чувств, когда ее властно вытащили из-за занавеса и надели на нее передник, на котором большими серебряными буквами было написано: “У меня самая прелестная ножка в мире”. К тому же был вручен картонный башмачок, изготовленный театральными бутафорами и наполненный шоколадными конфетами. Эти предметы, включая и окаменевшие конфеты, долго еще хранились в нижнем ящике секретера Елизаветы Ивановны, оказавшейся неожиданно чувствительной к успеху дочери в области, лежащей, по ее понятиям, за гранью пристойного.Александра Сигизмундовича, только что закончившего свои московские гастроли, пригласил на праздник сам Таиров. Аристократический гость весь вечер не отходил от Верочки и произвел на нее глубочайшее впечатление, а под утро, когда бал закончился, собственноручно надел на премированную ножку белый фетровый ботик, смелую вариацию на тему русского валенка, но на высоком каблуке, и повел ее домой, в Камергерский переулок. Было еще темно, медленно падал светящийся снег, театральным желтым светом горели фонари, и она чувствовала себя премьершей на огромной сценической площадке. Одной рукой она прижимала к себе завернутые в газету нарядные туфли тридцать четвертого размера, другая ее рука блаженно лежала на его рукаве, а он читал ей вышедшие из моды стихи опального поэта.В тот же день он уехал в свой Ленинград, оставив ее в полнейшем смятении. Обещал вскоре вернуться. Но проходила неделя за неделей, от сердечного многоожидания остался у Верочки один только горький осадок.Профессиональные успехи Верочки были невелики, к тому же балетмейстерша, учившая их современному движению в духе Айседоры Дункан, крепко ее невзлюбила, называла ее теперь не иначе как “прелестная ножка” и не спускала ни малейшего промаха. Бедная Вера вытирала слезы краем древнегреческого хитона из ивановского ситца и не попадала в такт скрябинской экстатической музыки, под которую студийки упражнялись, выкидывая энергично кулачки и колени, дабы перевести неуловимую душу бунтующей музыки в зримые образы.В один из самых дурных дней той весны у служебного входа встретил Веру Александр Сигизмундович. Он приехал в Москву на две недели, для --">
Последние комментарии
3 дней 19 часов назад
4 дней 7 часов назад
4 дней 8 часов назад
4 дней 20 часов назад
5 дней 13 часов назад
6 дней 3 часов назад