Мы идем на Кубу [Виталий Титович Коржиков] (fb2) читать постранично
Книга 194383 устарела и заменена на исправленную
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (17) »
Виталий Коржиков Мы идем на Кубу
КАРТЫ
Я и штурман шагали в пароходство. За навигационными картами. Без этих карт в плавание не пустишься. По ним штурманы в океане прокладывают маршрут, путь проверяют. Весело. Весна. Сопки над городом светятся зеленью. Пушистые, словно только что проросли из-под земли. Идём, поглядываем в сверкающие витрины на своё отражение. Витрины подмигивают: сразу видно, люди на Кубу отправляются. И небо морем пропахло, а за пятками, кажется, шелестят волны: скорей, скорей! Сейчас получим карты — и в море. Штурман вошёл в пароходство, а я задержался на улице: купить значки. Кубинцам в подарок. Подошёл к киоску, в котором сидела старушка, а за стеклом сверкали десятки значков. С одного смотрел маленький Ленин, на другом значке пролетал спутник, на третьем — футболист бил ногой по мячу. Подал я киоскёрше деньги, говорю: — Полсотни значков. Самых лучших! — Сколько? — удивилась старушка. — Полсотни, — повторил я. — Мне для кубинцев. — А-а, — заулыбалась она и стала заворачивать покупку в бумагу. — Ну, и мой подарок тогда прихватите! Отколола от своей жакетки значок. На нём светилась сопка, по синему морю плыл белый пароходик. А внизу поблёскивали буквы: «Владивосток». Завернула его вместе со всеми значками и кивнула мне: — Счастливого плавания! Иду я к пароходству, словно ветерок подгоняет. Кажется, сейчас буду прикалывать кубинцам значки. Даже смуглые лица вижу перед собой. Словно уже на Кубу попал. Сейчас заберём карты и — прощай, Владивосток! Я взбежал по лестнице, отворил дверь в навигационный отдел, а там уже сотни карт приготовлены, в рулоны свёрнуты. Ну и ну! Неужели всё это нам? Нагрузились мы и пошли. Целые океаны под мышками несём! Миновали всего квартал, а у меня уже лоб повлажнел и в глазах волны загуляли. Пришлось отдохнуть. Тут-то я и почувствовал: далеко ещё до Кубы. Пока карты несёшь, и то пот прошибает. А попробуй-ка океан переплыви!
РУССКИЙ ЛЕС
Наконец-то наш пароход заговорил! Над трубой развевался клуб пара и летело: бу-у-у! На Кубу-у-у! Мы выбирали толстый буксирный трос. Мокрый конец скользил, едва не вырываясь из рук. — Быстрей шевелись! — покрикивал боцман. — Раз, два — взяли! — дружно кричали мы и тянули трос изо всех сил. Но вот на палубу улёгся последний виток. Пароход вдыхал летящий морской ветер, трубил и выходил в открытое море, навстречу непроглядной ночи. — Баста, теперь можно спать! — сказал боцман и сбросил рукавицы. Я скинул робу, поплескался в душе и отправился в каюту. Мимо иллюминатора шелестели волны, встречный ветер надувал шторку, как парус. Я забрался на койку, отвернулся к переборке. Попробовал уснуть, но не смог — всё казалось мне, что рядом покачиваются пальмы, слышится чужой говор. Лежу и не верю, что это я через океан на Кубу плыву. Вдруг что-то ударилось о стекло, затрепыхалось и как закричит: «Чив-чив!» Я вскочил, высунулся в иллюминатор. Прямо за бортом в луче света носилась птица. На неё замахивались волны, били брызгами. А ветер заламывал ей крылья. Но вот птица извернулась и уселась на трубу вентилятора против меня. Села, встряхнулась и склонила набок голову. Клюв крепкий, чуть изогнутый, и лапки короткие. Неужто кедровка? Как же её занесло сюда? Ведь живёт-то она в тайге, лущит кедровые орехи, там ей и дом и столовая. А зачем в море забралась? Куда плывёт? Пожелал я ей счастливого плавания и улёгся спать. Утром я вышел на палубу и зажмурился от света. Впереди уже поднималось солнце, и пароход подталкивал его носом, как дельфин мяч. Волны были красными, будто играли угольками. И пахло лесом. Свежим, сосновым. Пароход весь так и светился от белых досок. Они поскрипывали, золотились от жёлтых смолистых капель. Крепок русский лес. Везде нужен. В глубине земли поддерживает своды шахт. Во Вьетнаме поднимаются города — плывёт и туда наш лес. В Японии строят новые дома, делают игрушки — и к её берегам буксиры тянут багряные лесные сигары. Колышутся на зелёных волнах, сверкают золотыми чешуйками могучие брёвна. Дышат силой, горят здоровым румянцем. В дело просятся. Всякому доброму делу наш лес опора. Плывут по всему океану добрые лесные запахи. Вот и кедровка, видно, решила, что попала в лес. А может, срубили дерево, на котором жила. Ищет она его и летит за лесным запахом. Через Тихий океан, в Америку, к самой Кубе.НОЧНАЯ ВАХТА
Весь день мы шли в липком, солоноватом тумане, к вечеру вынырнули из пролива — судно взлетело на огромную волну, вокруг загрохотал океан. А ночью меня подняли на вахту. Сонный, я покачивался, натыкаясь на стол и на переборки. Надел ватник, ушанку и влез в сапоги. Такое дело — вперёдсмотрящий: нужно идти на бак! Я вывалился за дверь и вдруг пропал в темноте. Сам себя потерял. Ни рук, ни ног не видно. Вокруг одна мокрая- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (17) »
Последние комментарии
20 часов 27 минут назад
22 часов 44 минут назад
1 день 13 часов назад
1 день 13 часов назад
1 день 18 часов назад
1 день 22 часов назад