В старом замке [Владислав Иванович Шурыгин] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (4) »
Владислав Шурыгин В СТАРОМ ЗАМКЕ
Рассказ
1
«Любые учения состоят из трех этапов. Первый этап — запутывание обстановки…» Так сказал мой ведомый — лейтенант Хромцов, или просто Стаська, после того как нам приказали перелететь еще на один полевой аэродром. Этот аэродром оказался таким полевым, что дальше некуда. Отпрыгали по кочкам и, съехав в поле, с удивлением поглядывали из кабин самолетов на стартовый командный пункт, замаскированный в кленовой роще, где но неосведомленности штатской и свидание назначить можно. Из травы, что ли, выросли, появились два диковинных гриба — два техника в касках. Комбинезоны перепоясаны ремнями, противогазные сумки болтаются, бежать мешают. Лица у них из-под касок без бровей, и глаз — одни носы да рты. По жестам дрессировщика, подманивающего к себе тигра, узнаю в коренастом человеке своего техника. Отведя «фонарь» кабины, я смотрю на город, возле которого находится этот полевой аэродром. В прозрачном, как ключевая вода, воздухе он виден четко. Купола церквей, крупные здания в центре, домики на окраине… Под этим городом погиб в сорок четвертом мой отец. Я смотрю на город, и щемит сердце, и чувствую свою вину перед отцом, вину за то, что в свои двадцать восемь лет не мог выбрать времени приехать сюда, как порядочный человек, как сын… Возле СКП[1] собрались все летчики и техники эскадрильи. Нашему комэску, майору, едва за тридцать. Он, чувствуется, Доволен, что выдалась возможность поработать самостоятельно. Комэск по-деловому краток. Объясняет нашу ближайшую задачу и текущую обстановку, нажимает на слова: «Ну, значит, так…» — Учения начнутся послезавтра. А могут и завтра начаться. — А сегодня? — Нет. Сегодня не начнутся, Хромцов. А что? — Все нормально, товарищ командир. Просто некоторые лейтенанты городом интересуются… Комэск усмехнулся — ох уж эта молодежь! Знает он этих «некоторых»! Комэск обращается к инженеру эскадрильи, говорит, кто где будет размещаться. Слышу только: «Летный состав — в финском домике». …Садится солнце. Автобус везет нас в город. На перекрестке долго стоим, пропуская колонну военных автомашин с белыми полосами поперек бортов. Новенькие бронетранспортеры, похожие на катера, катят легко. Шуршат по асфальту шины, прыгают камешки. Сосредоточивается пехота. Ее тоже, видать, торопят. При въезде в город — мост через речушку, а на том берегу, на крутых откосах, стоят крепостные стены. Берега красные, и стены красные. Две прямоугольные высокие башни отгородились строгими стенами без зубцов и кирпичных украшений. Через равные интервалы — угольники-подпоры, похожие на волнорезы мостов. Все это слито воедино. Построено на совесть. Кто-то говорит: «Замок семнадцатого века». Очень может быть. Стиль готический. Я прошу остановить автобус. Хромцов выпрыгивает секундой позже, почти на ходу, говорит: — Ты что? Надо с центра всегда… Или крепость посмотреть захотел? Я отвечаю Станиславу, что зря он выпрыгнул. Ехал бы себе до центра, а я могилу отца попробую разыскать. Вот какое дело… — Что же молчал? Давай вдвоем. Где хоть примерно, знаешь? Вот и нет беззаботного Стаськи. Он идет рядом со мною, засунув руки в карманы брюк, длинноногий, задумчивый. — Знаешь, если бы пораньше, — Станислав смотрит на часы, — мы бы прямо в военкомат. У них обычно списки… Батя так братишку своего нашел в Севастополе… Мы узнаем сейчас у местных, где военное кладбище.2
Цифровые могилы… Сколько лет прошло, скольким неизвестным вернули имена, а на белых щербатых плитах, на выветренных цементных обелисках все еще видны вжимающиеся в цемент и камень цифры: «Здесь похоронены 77 бойцов и командиров Советской Армии». На улицах зажглись редкие огни. Хотя у Стаськи, как всегда, есть с собою фонарик, шагать на другой конец города, где находится еще одно воинское кладбище, поздно, и мы не спеша идем по пыльной старобулыжной дороге. — Слушай, Боря, а не зайти ли нам в ату крепость? Что мы, сторожа не уговорим? Темно-сиреневое небо заслоняет громада крепостных стен. Между башен — похожий на солдатскую каску купол собора. Луч Стаськиного фонарика скользит по избитым, точно оспой, кирпичам стены, ныряет в глубокие оконца и бойницы, поспешно выскакивает из них. А вот и деревянные ворота с навесным замком. Между створками ворот большая щель — можно свободно руку просунуть, ворота скрепляет ржавый замок. Желтый круг света скользит по булыжнику, по сводам крепостного входа. Виден двор, каменная лестница с перилами. — Эй, кто есть живой — откликнись! Стаськин голос гулко усиливается входными сводами. Я зачем-то сую пальцы между проушинами и слегка приподнимаю замок, он издает ржавый стон и неожиданно открывается. Этого еще не хватало! — А он и, не был закрыт, — успокаивает- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (4) »
Последние комментарии
10 часов 9 минут назад
15 часов 12 минут назад
23 часов 1 минута назад
1 день 1 час назад
1 день 1 час назад
2 дней 12 часов назад