Смута Новейшего Времени или Удивительные похождения Ивана Чмотанова [Николай Боков] (fb2) читать постранично, страница - 3

— А? — вполголоса отвечали.

— Злодей этот Шолкин.

— Злодей. — Согласился второй.

— Ты, говорит, если ещё хоть раз пропустишь политинформацию, - всю зиму в наружке простоишь. Через час, говорит, стоять будешь.

— В декабре я нос из-за него отморозил - три часа стоял через час. Градусов 30 было.

— Это он любит.

— Ох-хо-хо, скоро ли пересменка?

— Три четверти пробило.

Ровно в три часа ночи Чмотанов натянул респиратор и открыл баллончик с сонным газом. В склепе зашипело. Часовой сон превратился в наркотический.

Пробило четверть четвёртого.

Чмотанов встал и подумал: «Размяться бы». Он залез на саркофаг, сделал на руках стойку и походил немного. Затем спрыгнул и быстро сорвал пломбу. Осмотрев замок, Ваня коротко хохотнул. Вместо замка под трёхбородочный японский ключ вор века обнаружил обычный замочек от канцелярского стола. — Средств не было! — хихикал расхититель, отпирая замок булавкой. Он поднял стеклянный верх на петлях, словно кузов автомобиля, и залез на ложе. Став рядом с Ильичём на колени, Ваня вынул пилу. Осторожно, как мину, приподнял он голову с налёженного места и... голова осталась у него в руках. Положив её рядом с собой, Ваня лихорадочно, словно золотоискатель, сунул руку в отверстие, прикрывавшееся головой и нащупал что-то комковатое.

Он вытащил горсть обыкновенной пробковой крошки.

— Это как же так... — Ошеломлённо сказал Ваня. На глаза навернулись слёзы. Он схватился за кисти рук, будто утопающий, и они, твёрдые и холодные, как железо, отвалились - из рукавов посыпалась толчёная пробка.

Страшный гнев охватил Ваню Чмотанова. Невидящим взором оглянулся он вокруг, - сломать, разбить! Так подло обмануть его!

Донёсся отрезвляющий бой курантов. Осталось полчаса до смены караула. Ваня завернул голову в тряпицу и сунул запазуху. Спрятал под платье не понадобившийся инструмент, закрыл крышку саркофага.

Тоска душила Ваню. Он подошёл к сопевшему часовому и толкнул его кулаком в живот.

— Чаво? — спросил часовой. Он стоял смирно и, не мигая, глядел на Ваню.

— Плохо служишь! Побывали здесь до меня.

— Так точно, товарищ капитан.

 — Завтра под суд пойдёшь.

   — Служу Советскому Союзу. — Прохрипел часовой и засвистел носом.

Чмотанов поднялся по лестнице, тихонько потянул на себя стылую бронзу двери. В узкую щель Ваня увидел заиндевелую брусчатку площади. Гудели прожектора. В косой тени стоял часовой - вольно, чуть пристукивая каблуком о каблук.

«Ишь, распустились, — с неожиданной злобой подумал Ваня. Четвёртый час ночи - они и рады, что никто не видит. Ишь встал, будто семечки покупает!»

Ваня достал из кармана кепку с большим козырьком, нахлобучил на уши, поднял воротник.

...Часовые остолбенели. Из чёрного проёма двери, бочком, протиснулся Владимир Ильич. Щурясь от резкого света, он искоса снизу взглянул на лицо белобрысого солдата и ловко подхватил выпавший из его рук карабин:

— Остогожнее товагищ! Дегжите погох сухим.

 Ильич вложил карабин в безвольную руку часового, осторожно потрогал пальцем лезвие плоского штыка и покачал головой:

— В наше вгемя кгасноагмейцы лучше относились к огужию. Сознайтесь, батенька, ведь штык туповат?

— Туповат, товарищ... Владимир Ильич, — выдохнул белобрысый. И позабыл, что надо дышать. Его товарищ, смуглый парень, закатив белки, медленно сползал, обтирая спиной стену из чёрного лабрадора.

— Вы из каких мест будете, товагищ? — остро глядя на белобрысого и ухватившись за лацканы пальто, спросил Чмотанов.

— Вологодские мы... — прохрипел часовой.

— Значит - шутить не любите! — резюмировал Ленин. — Тогда - пгощайте. И помните - импегиалисты тоже шутить не любят. Так и пегедайте товагищам... — Ильич ловко взял под козырёк и деловитой походкой зашагал вдоль трибун к Историческому музею.

— Очнись, дура! — пнул сапогом белобрысый своего напарника. Тот со стоном разлепил веки, поднялся, опираясь на карабин.

— Слышал, как я тут с Лениным разговаривал? — спросил вологодец. — Наказ его знаешь - всё беречь и никому не отдавать...

— Докладывать будем? — простонал смуглый.

— Кому? Лейтенанту? Нос у него не дорос, ему докладывать... Я - Ленина видел, а он что? Пусть он на политзанятиях докладывает...

Чмотанов подошёл к Историческому музею. Отделившись от стены, к нему шагнул человек в штатском. Он заглянул Чмотанову в лицо, открыл рот - да так и застыл.

   — Здгаствуйте, товагищ! — не вынимая рук из карманов, кивнул агенту Чмотанов и свернул за угол.

Агент, прирос к асфальту. «Докатился, — мелькнуло в его мгновенно вскипевшем мозгу. — Не зря баба пилит: не пей! Уже и