Найду твой след [Уинифред Леннокс] (fb2) читать постранично, страница - 3

продолжала Агнес. — Твой ребенок станет символом женской организации Сан-Франциско. Понимаешь? Наша организация сыграет роль отца для твоего ребенка, а малыш явится своеобразным вкладом в борьбу за мир. Тебе ясно?

Натали смотрела на Агнес круглыми глазами.

— А что я должна делать?

Агнес улыбнулась.

— Ты член нашей организации. А теперь станешь сотрудником моего отдела. Тебе придется работать и получать зарплату.

Натали молчала, ее щеки порозовели.

— А потом, когда родится малыш и немного подрастет, вы с ним начнете выступать перед разными аудиториями. Мы добьемся, чтобы фонды, с которыми мы тесно сотрудничаем, взяли на себя обеспечение твоего ребенка — символа мира, рожденного сразу после Марша мира. Они оплатят детский сад, учебу в хорошей школе, дадут стипендию для учебы в престижном университете.

— Ну да!.. — прошептала Натали.

— Да, — подтвердила Агнес. — Тебя будут наблюдать врачи лучшей клиники, ты родишь чудесного ребенка. Доктора, которые помогут тебе и малышу, станут знаменитыми без всякой платной рекламы.

— Агнес… ты… ты просто…

— Я просто женщина, которая гораздо дольше прожила на свете и больше узнала о жизни. Вот и все.

И еще я помогу тебе сделать то, чего не удалось мне самой, хотела добавить Агнес, но промолчала.

Все, о чем тогда говорила Агнес, стало реальностью. Родилась Мира — чудесная девочка, большая, особенно для такой хрупкой матери, как Натали. Доктора, осмотрев роженицу, пришли к единодушному заключению — незачем мучить мать и дитя, это опасно, и Натали сделали кесарево сечение.

— Кесарята растут более шустрыми, — уверяла Агнес. — Они не испытывают родовых мук, а вся боль, удушье, напряжение, которые младенец испытывает при рождении, навсегда остаются с человеком, не отпускают его в течение всей жизни. Правда, — она улыбнулась, — существует и другая точка зрения. Те, кто родились с помощью кесарева сечения, не всегда адекватно оценивают мир, в который пришли. Появившись на свет без мук, они воспринимают мир как безоговорочно прекрасный, словно он только и делал, что ожидал их прихода. Частенько, получив щелчок по носу в новом для них мире, они прячутся, обидевшись на него. Но с Мирой этого не произойдет. Потому что она на самом деле задумана как подарок миру. Ее ждут здесь с нетерпением, чтобы любить ее и восхищаться ею.

Шло время, Натали Даре на самом деле становилась героиней движения борцов за мир. У нее брали интервью, ее фотографии печатали журналы и газеты. Английские матери прислали приданое для малыша. Когда стало ясно, что родится девочка, Натали завалили платьицами, туфельками, ленточками для волос, а экзальтированные африканки из Танзании прислали национальный расписной наряд для малышки.

— Ну как, — спрашивала Агнес, — ты согласна, что наше решение было правильным?

Дом для Натали и Миры был обставлен и готов к приему жильцов. Его арендовала женская организация Сан-Франциско, он был небольшой, всего с двумя спальнями, со светлой мебелью из сосны. Большой холодильник всегда был полон продуктов, детского питания. А шкаф забит подгузниками, памперсами, кремами для младенцев, присыпками, шампунями и прочими необходимыми вещами.

Однажды Агнес приехала среди дня и сказала:

— Ну что ж, девочки, сегодня состоится ваша премьера. Приготовьтесь. Будет телевидение, радио, газеты. Все должны увидеть наш чудесный подарок миру и услышать резвый голосок.

С тех пор все и началось. Сказать честно, шумиха пришлась по сердцу Натали и по нраву Мире. Ребенок с врожденным спокойствием скандинава легко переносил переезды в детском креслице на машине от одной площадки к другой.

Мира охотно улыбалась беззубым ртом, а камеры щелками с восторгом, чтобы потом на первой полосе какого-нибудь женского издания появилась славная мордашка ребенка. Казалось, даже не от самой Миры, а от ее фотографий исходило спокойствие. Некоторые женщины говорили и писали в письмах, что они, глядя на эти снимки, подзаряжаются невероятным покоем.

Так длилось несколько лет, эта круговерть закружила Натали, она вовлекалась в нее настолько, что, казалось, так будет продолжаться вечно. Ее жизнь предопределена — быть матерью символа.

Но однажды Агнес позвонила ей рано утром и сказала:

— Нам надо поговорить, Нат. Я жду тебя сегодня на ланч в ресторане «Пиранья», что на молу.

Глава вторая Мужчина или… смерть

Агнес Морган понимала, что пора остановиться. Поиграли — и хватит. Сама она давно воспринимала жизнь как игру. Все люди, хотят они этого или нет, отдают в том отчет или нет, но реализуют себя и свои желания через игру. Иногда они втягиваются в тяжелые, запутанные игры, из которых не так-то легко выбраться, а уж тем более — выиграть в них.

А выиграть хочется всегда, более того, необходимо. Агнес втянула в игру сперва Натали, потом — Миру. Пока они обе в выигрыше, но вот-вот начнутся сбои. Не потому, что правила игры изменятся, вовсе нет. Меняется