Лейтесь, слёзы... [Филип Киндред Дик] (fb2) читать постранично, страница - 4

ними за стол блэкджека. Будучи секстом, Ясон мог — и никогда не упускал случая — выигрывать в блэкджек. Ему не составляло труда обставить любого сдающего. Да что там сдающего, с хитринкой подумал Ясон, даже распорядителя.

— Врешь, — отрезала Хильда. — Ничего ты мне покупать не собирался. Ты никогда ничего мне не покупаешь. Ты эгоист и всегда думаешь только о себе. Эти деньги ты собирался потратить на баб; опять хочешь купить себе блондинку с во-от такими сиськами и затащить ее в постель. Причем в нашем цюрихском доме, который, как тебе известно, я уже четыре месяца не видела. А на меня тебе плевать — как будто я беременна.

Ясона поразила последняя фраза. То, что из всех возможных реплик, способных заплыть в болтливый разум Хильды, она выбрала именно эту. Впрочем, в Хильде было многое, чего он не понимал. Даже с ним, как и со многими ее менее близкими любовниками, она многое держала в секрете.

Однако за все эти годы Ясон и узнал про нее немало. К примеру, то, что в 1982 году Хильда сделала аборт — это также держалось в строгом секрете. Знал он, что одно время она состояла в нелегальном браке с лидером студенческой коммуны, а один год даже жила в кроличьих норах под бывшим Колумбийским университетом вместе с вонючими, патлатыми и бородатыми студентами, которых не выпускали на поверхность бдительные полы и нацы. Полиция и национальная гвардия — те, что взяли в кольцо все кампусы, оберегая общество от того, чтобы в него, подобно множеству черных крыс, бегущих с тонущего корабля, не пробрались безксивные студенты.

Еще он знал, что год назад Хильду арестовали за пристрастие к наркотикам. И только ее богатое и могущественное семейство сумело тогда ее выкупить; когда подходило время конфликтов с полицией, ни деньги Хильды, ни ее очарование, ни слава уже не работали.

Все, обрушившееся тогда на Хильду, несколько ее напугало; впрочем, теперь Ясон точно знал, что она в полном порядке. Подобно всем секстам, у нее была колоссальная способность к восстановлению. Как и у Ясона, как и у всех них. Помимо многого, многого другого. Даже того, про что Ясон, в свои сорок два года, всего не знал. И с ним тоже много чего приключилось. Правда, в основном приключения эти касались главным образом мертвецов — останков тех артистов, которых он растоптал на своем долгом пути к вершине.

— Пижонские, говоришь, галстуки… — начал было он, но тут телефон в градолете зазвонил. Ясон взял трубку и поздоровался. Наверняка это был Эл Блисс с рейтингами сегодняшнего шоу.

Но это оказался вовсе не Эл Блисс. Ясон расслышал скрипучий голос девушки, почти надрывавший его слух.

— Ясон? — громко проскрипела девушка.

— Ага, — подтвердил он. Прикрывая микрофон, он обратился к Хильде: — Это Мерилин Мейсон. Интересно, какого черта я дал ей номер градолета.

— Что еще, черт побери, за Мерилин Мейсон? — поинтересовалась Хильда.

— Потом расскажу. — Он отнял ладонь от микрофона. — Да-да, дорогая; это самый натуральный Ясон, душой и телом, аккурат после реинкарнации. А что стряслось? У тебя жуткий голос. Тебя снова выселяют? — Подмигнув Хильде, он криво усмехнулся.

— Пошли ее подальше, — порекомендовала Хильда.

Снова прикрывая ладонью микрофон, Ясон сказал ей:

— Именно это я и пытаюсь сделать; ты что, не видишь? — В телефон он сказал: — Ну, давай, Мерилин. Давай всю подноготную; я как раз созрел.

Уже два года Мерилин Мейсон была, так сказать, его протеже. Тем или иным способом она хотела стать певицей — стать знаменитой, богатой, любимой поклонниками. Совсем как он. Как-то раз она забрела в студию во время репетиции — тут-то Ясон ее и приметил. Напряженное озабоченное личико, коротковатые ноги, совсем короткая юбка — все это он, при его-то практике, охватил одним взглядом. А неделю спустя организовал для нее прослушивание на «Коламбия Рекорде», познакомил с тамошними спецами и шефом по репертуару.

За ту неделю много чего произошло, но к пению это отношения не имело.

Мерилин провизжала ему в ухо:

— Нам надо увидеться. А то я покончу с собой, и вся вина падет на тебя. На всю оставшуюся жизнь. И еще скажи этой бабе Хильде Харт, что мы все это время с тобой спали.

Ясон мысленно вздохнул. Черт бы их всех побрал. Он и так уже устал, до упора износился на своем часовом шоу — сплошные улыбки, улыбки и улыбки.

— Этим вечером я лечу в Швейцарию, — твердо сказал он, словно обращаясь к истеричному ребенку. Обычно, когда Мерилин ударялась в это свое полубезумное состояние с бесконечными обвинениями, это срабатывало. Но только, естественно, не теперь.

— На твоем роллсовском градолете в миллион долларов ты сюда за пять минут доберешься, — прозудела ему в ухо Мерилин. — А на весь разговор мне надо пять секунд. Надо сказать тебе кое-что важное.

Наверное, она беременна, сказал себе Ясон. В один прекрасный день она намеренно — или ненамеренно — забыла принять нужную таблетку.

— Интересно, почему бы тебе сейчас за пять секунд не