Абдулов, гуляющий сам по себе [Михаил Болотовский] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (5) »
Болотовский Михаил Абдулов, гуляющий сам по себе
Михаил Болотовский Абдулов, гуляющий сам по себе В тихий час мы валялись на незастланных больничных койках. Не спали, травили байки. Что еще делать в шоферской больнице в тихий час, как не байки травить? - На ста сорока он на встречную выскочил... - Петрович, рассказывая, приподнимался на локте. - Ну, и в МАЗ, в лобешник. Там - сами понимаете... Лепешка. - В цинковом гробу хоронили? - спросил Славка. - В деревянном. Жгли. - Мертвецу без разницы, - сказал Федя Абдулов. Он лежал на кровати в торжественной позе, изучал рябой потолок. - Как это без разницы? - не согласился Славка. - Это тебе, татарину, без разницы, а мне с самой разницей. Федя не обиделся. - Татар бабы любят, - не меняя положения, ответил он. - А ты дурак. - Деньги они любят... - обреченно сказал Петрович. - Татары? - поинтересовался Славка. - Бабы. Все согласились, что бабы и впрямь любят деньги. Правда, Федя встрял: - А ты, Петрович, не любишь денег? - Дают - бери, - уклончиво ответил Петрович. До пенсии он работал в такси. - А как жгли? - вернул тему Славка. - Как жгут... В крематории. - Это ежу понятно, что в крематории. А у него зубы были золотые? - Я ему в рот не лазил. - А если золотые - тогда все, шандец... - сказал Федя. - Они эти зубы назад не дают. Петрович возмутился. - Как так не дают? Должны, понимаешь, назад давать. Федя спорить не стал. - Может, и дают, - согласился он. - Конечно, - обрадовался Петрович. - Зубы денег стоят. Сколько один зуб стоит? Никто не знал. Помолчали. - Интересно... - Славка сел в постели. - Они в газу жгут или электричеством? - А кто их ведает... - задумчиво отозвался Петрович. - Думаю так, что в газу. Дешевле. - В газу дешевле? - заспорил Славка. - Ну, ты дал! Вот ты за газ в месяц сколько платишь? - В месяц? Рупь двадцать шесть. - А за электричество? - Это... как нагорит. У меня сын, понимаешь, всю комнату обставил электричеством. Пятерка порой набегает. - Моя скотина тоже хотела патефон, - влез Федя. - Я ей сказал: купишь, скотина, патефон, из дому выгоню. - Вот ты опять, Федя, называешь дочку скотиной, - сказал я. - Нехорошо так. - Скотина и есть! - И искривленное тиком федино лицо свернулось в гневную гримасу, и правый глаз задергался. - Скотина! Не говори мне про нее. Я двадцать лет на овощах возил, я ее, гадину, одними ананасами кормил... арбузы там, дыни, овощи-хреновощи... а она сейчас задом воротит. - Да все они... - печально сказал Петрович. - Двадцать два года девке, - крикнул Федя. - Ну ты хоть посуду матери помой, тварь такая! Ведь любил я ее, как любил... А теперь ненавижу. Вот, ненавижу... скотина... - Гуляет? - спросил Славка. - Я ей погуляю! Гуляет! Еще чего, гуляет... Задом воротит! Курит! Все бы простил: говорю ей, брось курить, Махоркина. Я ее прозвал так Махоркина. Петрович засмеялся. - Брось, говорю, Махоркина!.. так и говорю. Нет же, задом воротит. Провоняла вся куревом. - Пьет? - снова навел справку Слава. - Дурак! - еще громче закричал Федя, нервно ероша рыжие волосы. - Я ей дам пить! Убью ее тогда. Вот провалиться: убью. Я ей так и сказал: жалко, ты маленькая не сдохла. Так и сказал: жалко, что маленькая не сдохла. - Это уж ты... - сказал Петрович, - слишком того... - Нет, я такой, - не согласился Федя. - Или люблю, или ненавижу. Я пополам не делюсь. - Господи, Господи, - запричитал Петрович, - Злой ты, Федя. Злой, понимаешь. Татарин, прости, конечно... - Татарин, - охотно согласился Федя. - Обрезной. - Как еврей, - вставил Славка. - Ну, - подтвердил Федя. - Евреи что ж, не люди? - Люди... - Славка пожал плечами. - Только они нам в геологии вредят. - Где? - заинтересовался я. - В геологии. Там даже министр и еврей, вообще одни евреи. Они фальшивые месторождения открывают, государство туда хреначит ресурсы, а там - шиш с маком. - Господи, - опять засуесловил Петрович, - вредят? - Все равно нефти в мире до двухтысячного года, - скорбно отозвался Федя. - А нас начальник колонны был еврей. Ну, нормальный мужик... Мне раза арбузы налево предложили отвезти. Я ему, мол, Илья Саулыч... это так его звали, Илья Саулыч... можно я часика на три припоздаю? А он говорит: "Пожалуйста, я ничего не знаю, ты ничего не говорил". - Они бывают хорошие, - подтвердил Петрович. - Я, когда на ЗИМе работал, возил одного еврея. Хороший был еврей. В подробности Петрович вдаваться не стал. - Это от нации не зависит, - продолжал Федя. - Вот потом был начальник колонны Ахмет. Его все звали Александр Петрович, только какой он, елки-палки, Александр Петрович? Я его еще с Казани знаю, Ахметку... Ну свой вроде, да? Татарин. А выговор мне влепил, сукин сын. Пиши, говорит, бабай Фатих... это по-нашему дед Фатих, значит.... пиши, говорит, объяснительную. Гад. Убил бы его. Вот убил бы. Пусть мне врачи только скажут: осталось тебе жить месяц - убил бы его, и братьев двух. - Его братьев? - заинтересовался Петрович. - На кой мне его братья! - закричал Федя, и внезапно лицо его стало багроветь. - Его-то братья! Мои братья, не его! Они мне, гады, череп раскололи. Кирпичом,- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (5) »
Последние комментарии
14 часов 59 минут назад
20 часов 2 минут назад
1 день 3 часов назад
1 день 6 часов назад
1 день 6 часов назад
2 дней 17 часов назад