Слуги в седлах [Пааво Ринтала] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (71) »
Пааво Ринтала. Слуги в седлах
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1
Хейкки Окса собирается уходить. На дворе май, время носить летние шапки. Об этом вчера вечером толковала Кристина. Пора, мол, покупать летнюю шапку. Я попросил вынуть из нафталина старую. Кристина сначала ответила, что ее уже и в помине нет, что уборщица еще осенью кинула ее в мусорную корзину или отдала в Армию спасения — такую-то хорошую шапку, с которой связано столько воспоминаний, такой качественный товар! Он надевает шапку, берет на руку плащ и открывает дверь. — Кристина, я ухожу. — Завтракать придешь? — доносится из приоткрытой двери. Это дверь ванной. — У ребят новые чертежи, надо взглянуть. Он закрывает дверь, бросает взгляд на лифт и начинает спускаться с четвертого этажа. Утро прохладное. Чертовы кофелюбы, где они только деньги берут круглые сутки жарить кофе. Еще спасибо, что не с самой ночи. Пройдусь, пожалуй, по набережной до остановки. Залив словно зеркало. У причала и вокруг него лодки — одни покрашены, другие только опрокинуты. Запах моря и запах лодок.
Это стихи, но чьи? Давно ли я, кажется, их учил? Да, да, того шведа. Он сворачивает за угол и направляется к остановке. Справа вдоль улицы тянется сад. Мамы и няни ведут детей. Он останавливается поглядеть, как тащатся малыши. Сюда, бывало, и Кайса с Пентти и Эсой приходили. Тогда не было прогулочных нянь и детей не держали на улице, как нынче, с утра до вечера. А выросли все-таки здоровыми. Изжога. С чего бы это? Газеты последнее время шумят о том, что финны стали часто болеть сердечными болезнями. Он минует сад, подходит к остановке и присоединяется к толпе, ожидающей трамвая. Отсюда, с горы, видны сад и море. Деревья покрылись листвой, газоны зазеленели. Вчера утром этого еще не было. А может быть, я не заметил. Весна в разгаре. Люди одеты по-весеннему, как я. Хорошо, что старая Эдла не выбросила в мусор эту шапку. Вон у молодых людей почти такие же. Видно, они опять в моде. Подходит трамвай. Ожидающие бросаются на штурм. Он позади всех. Пускай сначала молодежь садится. Ей некогда. Я слишком толст для штурма. Хорошо бы похудеть. Думаю об этом каждый раз, когда сажусь в трамвай. Говорят, старому человеку во вред такая полнота. Нынче в моде худощавость. Я, правда, не слишком толст, но полноват, и вид у меня здоровый. В моем возрасте вредно иметь здоровый вид. И все-таки я чувствую себя громоздким, моя туша занимает слишком много места, когда я вот так стою, когда сижу на службе или в какой-нибудь новомодной машине. Даже контору переделали на новый лад, искромсали большие, красивые комнаты перегородками с окошечками. В центре города он сходит с трамвая, возвращается немного назад, сворачивает налево, открывает парадную дверь и направляется по лестнице в свой отдел. Одышка. Он останавливается на площадке второго этажа и прислушивается к шуму лифта, потом поднимается на следующий этаж и входит в длинный коридор. Вот и эти прекрасные комнаты понадобилось разделить на такие клетушки. На дверях табличка:
ИНЖЕНЕРЫ
Он нажимает кнопку звонка, слышит в ответ «войдите», толкает дверь и оказывается в прихожей. — С добрым утром, на улице совсем весна. — Доброе утро, — бормочет из-за бумаг девушка-курьер. Он кладет шапку и вешает плащ. Вот уже около тридцати лет он оставляет здесь свои верхние вещи. Сейчас на вешалке шесть плащей и столько же шапок. Одна из них женская. Рано же они пришли. Недостает только двоих. Должно быть, Хенрикссона и Мякеля. Они всегда являются последними. Обычно я прихожу первым. Это старомодно, хотя я и воображал, что моя преданная служба снова войдет в моду. С этой верой я прожил всю свою жизнь. Кажется, Кристина была права. Много воды утекло. Я был тогда простым инженером в этом самом заведении и даже помыслить не мог, что стану когда-нибудь заведовать отделом. Я просто сидел, изучал проекты и одобрял их. Тогда здесь не было модернизаций: в одной комнате мы сидели втроем, это были просторные комнаты, и жизнь была такой же просторной и спокойной. Пентти, кажется, перешел тогда в пятый класс лицея, а Эса, по обыкновению, остался на второй год. Эсу пришлось здорово подтягивать летом, чтобы он хоть со второго раза перешел в четвертый и все-таки закончил среднюю школу. С ним занималась Кристина. В то лето мы впервые переехали на собственную, довольно странную дачу. И Кристина была тогда молодая... На собственную дачу. Вот было время. Даже рыба в озере была другая. В Мусталахти ловились щуки-черноспинки, а так вот по весне в этом заливе попадались лососи кило на два. В то лето перед Ивановым днем вдруг запел соловей. Соловей, а не певчий дрозд, как утверждал Хурскайнен. Правда, и он поверил, когда соловей снова
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (71) »
Последние комментарии
24 минут 55 секунд назад
8 часов 13 минут назад
10 часов 44 минут назад
10 часов 52 минут назад
1 день 22 часов назад
2 дней 2 часов назад