Забытый геноцид (Чечня: 1990-2005) [Максим Канич] (fb2) читать постранично

Maкcим Kaнич Забытый геноцид (Чечня: 1990-2005)

Если мы будем забывать или прощать столь страшные преступления против наших сограждан, то мы никогда не станем нормальной нацией.

Александр Тюрин, октябрь 2004

Не так давно в прессе промелькнуло сообщение о пресс-конференции главы Госсовета Чеченской республики Тауса Джабраилова, огласившего демографические итоги войны в Чечне. Большинство читателей не обратило внимания на потрясающий своей несообразностью факт: из 150-160 тысяч человек, погибших за время обеих чеченских войн, лишь 30-40 тысяч были чеченцами [1]!

Это поражает само по себе: в республике, где большинство – чеченцы, по какой-то странной прихоти мироздания гибли в первую очередь иные народы, «нечеченцы». Говоря научным языком: действовал какой-то «неучтенный фактор», выбирающий себе жертв по национальному признаку. Этот фактор: планомерный и жестокий геноцид, уничтожение и вытеснение из края всего не титульного, инородного населения, начавшееся еще до войны.

Для многих привыкших слышать и говорить о терроре «русских оккупантов» против «мирного чеченского населения» это звучит несколько странно, но, увы, от этого не перестает быть правдой. С сообщениями о геноциде русского населения в Чечне я столкнулся, собирая, материалы для исследования по истории многовековой Чеченской войны. Масштабы и причины этих этнических чисток я понял несколько позже, работая в Инициативной группе по защите прав русских беженцев из Чечни.

Пытался писать об этом, изначально с целью собрать и задокументировать факты преследований русских в Чечне, чтобы привлечь внимание к проблемам выживших жертв. Однако опубликовать статью в России оказалось невозможным по мотивам политкорректности. Пусть все факты правдивы и доказуемы, пусть она действительно нужна и вовсе не мне, пусть все это было – но ведь этого не следует помнить. Почему-то упорно бытует мнение, что замалчивание национальных проблем способствует их решению.

Мы пытаемся молчать уже десяток лет, но это ведет только к новым вспышкам антирусского насилия, подобным трагическим событиям в станице Бороздиновской. Окликом через годы летят слова ее жителей: «Нам нет там жизни…. За что чеченцы нас так ненавидят?»

Я попытался ответить на этот вопрос, в настоящем исследовании. Я привел множество свидетельств очевидцев, малоизвестных фактов и документов, попытался не только рассказать, но и понять.

А позже долго думал, а стоит ли публиковать этот текст? Не принесет ли напоминание еще большую боль и горечь? Сейчас мне кажется, что стоит попытаться, ведь хуже уже не будет. Проблему не забыть – она упорно не уходит в прошлое. А нам, русским и чеченцам, предстоит и дальше жить бок о бок. А значит нужно помнить и понимать.

Спасибо всем, кто помогал мне в работе над статьей, предоставлял материалы, делился воспоминаниями. Всем им низкий поклон. Особенно хотел бы выделить моих коллег по Инициативной группе: Юрия Кондратьева, бывшего жителя Грозного, известного писателя Александра Тюрина, ученого и публициста Игоря Шафаревича.

Прошу прощения у читателя за что, текст пестрит ссылками и цитатами, однако, говоря о вещах столь ужасных, нельзя требовать верить тебе на слово. Многие из тех, чьи свидетельства я здесь привожу, молчали десятилетиями, и было бы несправедливо не дать им слова.

1

«Смерть уже не казалась каким-то пугающим словом. Она просто была рядом с нами каждый день, каждую ночь, каждую секунду.»

Юрий Кондратьев, ноябрь 2000 г.

Считается, что война началась в 1991-м году из-за провозглашения независимости Чечни. Наши знания зачастую сводятся к упрощенной формуле: «Чеченцы провозгласили независимость, а мы (русские) их не пустили». А, по сути: мы просто не представляем, что в действительности происходило в то время в мятежной республике. Вот, как вспоминают об этом бывшие грозненцы:

«Вечерами, когда мы съезжаемся с “работы”, ведь только этим теперь и можно хоть что-то заработать, обмениваемся новостями и слухами. Несмотря на то, что в мирное время в городе было 470 тысяч населения, все равно каким-то боком мы все знакомы. Имеем общих знакомых, работали на тех или иных заводах, учреждениях или знаем кого-то с них. Начинается как всегда невесело, впрочем, так же и заканчивается. – Такого-то знаете? Там-то работал?

– Да, знаем.

– К нему ночью вломились…. Его, жену, детей – всех под нож…. А такого-то? Помните?

– Его тоже…. На днях….» ^[2].

Эти строки взяты из воспоминаний русского жителя Грозного Юрия Кондратьева. Перед началом войны ему посчастливилось покинуть свою малую родину. Война идет и сегодня, и по-прежнему продолжается геноцид всего нечеченского населения республики.