Глермзойская пустошь (СИ) [Ludvig Normaien] (fb2) читать онлайн

- Я хочу узнать о себе, колдун. Я хочу найти своё место, свою родину! И, в том числе для этого я собираю стаю. И я хочу, чтобы ты мне в этом помог. Я поверг Нарак, Куола - и у меня большие планы. С твоими знаниями этого будет добиться быстрее!

Он начал опять раздуваться от гордости.

- Но если ты зазнаешься, я велю скормить тебя падальщикам, а на твоё место найду кого помоложе.

Хрезкач злобно взглянул на парочку тощих крыс в заляпанных балахонах и защитных очках, болтающихся на шее.

- Эй, старик, если думаешь избавиться от учеников - то даже не думай. Я тебя в труху сотру, а новым главным колдуном моей стаи станет другой. Тот, кого я возьму в другом клане. Думай - ты в будущем можешь стать главным колдуном могучего клана! - и добавил - Тебе поставят памятник!

Обрубок хвоста Хрезкача Горбатого заметался, выдавая его волнение.

- Старик, я тебе предоставлю все условия! Вот что тебе надо?

- Камень! Искривляющий-искажающий камень! Отец всего сущего! То, что послано нам Рогатой! С ним мы завоюем мир!!! Хрррр! - завопил, а потом захрипел Хрезкач.

- Будет тебе камень, старик. Его будет много. Чем ты сейчас можешь мне помочь? - я готов был обещать ему всё что угодно, лишь бы получить помощь местного авторитета, чтобы он не устраивал каверзы и не поганил по мелочи втихаря.

Тот замялся:

- Запасы камня кончились… Очищенного не видел уже годами, серого камня осталось с понюшку…

- Серый камень?

- Очищенный порошок искажающего камня… Его использование бесконечно. Это как сердце бесконечного огня. Даже самые маленькие кусочки будут продолжать давать энергию бесконечно долго! С помощью энергии можно мастерить устройства и выводить сильных-сильных тварей! Я лучше буду чувствовать Ветра! Можно будет творить заклинания! Я смогу бить молниями!

- Я слышал, что камень - это кристаллизированное застывшее волшебство, Хаос…

- Среди наиболее суеверных из нашего народа есть те, кто верят-верят, что искажающий камень - это остатки тела Рогатой Крысы!

- Хм, интересная версия старик. У меня есть немного серого камня и я поделюсь им с тобой. Поговорим по пути. Сейчас надо осмотреть мои новые владения.

По пути слушал доклады Скронка, Одноглазого, беседовал с Хрезкачем. Ситуация была неоднозначная. Я, несомненно, оказался в плюсе по итогом похода на Костегрызов. Более ста двадцатикланкрыс, трое выживших, но раненых штурмкрыса, один колдун и пара его учеников, сто пятьдесят два раба. Я значительно вырос в наличных силах! Быстрые (значительно быстрее тех же гоблинов) крысы составили костяк моих сил.

Среди рабов оказалось несколько людей, пару десятков гоблинов, а остальные и были рождены в рабах. Люди - оказались охранниками и приказчиками торговых караванов, разгромленных в разные годы и чудом выжившие в полных опасностях буднях гнезда крыс.

А теперь минусы. Крысы были недисциплинированы, трусливы, жестоки, ненадёжны. За время пути пришлось в целях профилактики убить несколько задиристых особей, что пытались оспорить власть Скронка. Да, я ему помог, потому как Скронка Резака я уже немного знал и понимал, что от него можно ожидать. И неизвестные интриганы на этом посту мне были не нужны.

У крыс не было ни конницы, ни кого-нибудь типа гарпий стригоев, способных вести разведку с воздуха. За исключением нескольких особей, все были вооружены сплошным ржавым хламом и из одежды имели всякое гнилое/ветхое рваньё, неспособное защититьх даже от лёгкого тычка. У колдуна, который бы мог быть могущественной силой не было искажающего камня, из которого он мог бы черпать силы и без него не чувствовал дуновений Ветров (магических завихрений и т.д. из которых маги и колдуны других рас черпают свою силу). Штормкрысы в ближайшее время не способны были сражаться, на них придётся тратить лекарства (спросить у колдуна - может у него есть) и еду. А ещё придётся часть сил бросить на добычу провизии, которой у Костегрызов и так ощущался дефицит.

Далее - на их границах было неспокойно. На их северо-восточной границе были болота Намун, образованные от множества разлившихся крохотных ручейков, затопивших низины. Лучшие во всей округе охотничьи угодья оказались в последнее время недоступны. Под прикрытием тумана неизвестные убивали всех вошедших туда. И если раньше область туманов была совсем невелика, то теперь она полностью охватывала все болота и в некоторых местах выходила на берег.

На севере, на горных перевалах засели племена гоблинов, пришедшие из-за гор и гномы, бывшие хозяева тех территорий, совсем ушли под землю в череде конфликтов, обосновавшись в своих чертогах Киндургунбандураза, находясь то ли в Теперь порядок поддерживать было некому, и гоблы прощупывали и южные земли на предмет освоения. Редко какой караван на маршруте Карак-Ногарунд - Глаттершталь проходил в целости и купцы практически полностью перешли на более кружной, но безопасный путь на юг из этих гномьих анклавов.

На юге нарак оказался разгромлен, но западнее и восточнее существовали другие, пусть малочисленные, но опасные крысиные и крысолакские кланы. А помимо этого ополчения из Глаттершталя и всего Северного Эбо порой устраивали учения, когда проходили по округе, оцепляя территорию и безжалостно всех убивая на ней, в целях профилактики. Недалеко (относительно) был и Холед, с тамошней дружиной и епископством, которые были закрепившимися аванпостами людей на границах Глермзойской пустоши.

А ещё бродячие умертвия, стихийные духи, стаи хищников, природные катаклизмы и многое другое. Жизнь в этих местах была не мёд.

Логово Костегрызов, или как они говорили - гнездо, тоже было не лучшим обиталищем. Пусть и более просторные, чем в моем логове, туннели были вонючими, затхлыми, замусоренными. Мусора было столько, что можно было годами его вычищать наличествующими силами. Сама система ходов была пусть и не сильно разветвлённая, но очень запутанная. Во многом это было сделано для обороны. Не раз клану приходилось отбиваться от неожиданных нападений, обрушивая на врагов потолок входов и вырезая разрозненные отряды врагов.

В самом дальнем отнорке находились родильные ясли, в которых обитали главные сокровища клана - самки. Большие, порой потерявшие гуманоидные очертания тела (прослеживающееся в крысах), с рядами молокосодержащих сосков, ленивые - они могли произвести на свет от нескольких, до двух десятков крысят, было бы пропитание. Причём почти все из рождающихся в помёте были самцами - самочки были ооочень редки. Да даже я встретил в логове девять крысят-самцов, а в приплоде было одиннадцать! - Что на самом деле очень даже неплохо для одной самки. Считалось, что наиболее сильные и наиболее злые обладают тёмным мехом от тёмно-гнедого - вплоть до абсолютно чёрного цвета. Светлые крысы не появлялись уже очень давно - они, как сказал Хрезкач, были прямым свидетельством того, что на них обратила внимание Рогатая Крыса, благословив на подвиги и славу.

Но беда - самок было всего девять. Три раза по три - счастливые для крыс цифры. Была десятая - да её съели, чтобы не портила красивую цифру.

Через такое малое количество самок все уже давно все крысы приходились родичами друг другу. Когда самка входила в период течки, вождь мог решить, кто из самцов получит к ней доступ. Но бывало и так, что этим пользовались наиболее ловкие, пробираясь всеми правдами и неправдами. У рабов были две свои хилые самки и потомство от них могло стать только рабами, если не совершат подвиг или не обладают какими-нибудь ценными навыками для стаи - тогда эти рабы получали возможность стать кланкрысами.

К пяти годам потомство считалось уже вполне взрослым, а вот до двух десятков лет, поры старости у большинства, доживали лишь единицы самых хитрых.

Здесь я отдал первое распоряжение в логове - поставить сильный пост и никого не пускать без моего личного распоряжения. Теперь только я решал, кто может оставить потомство. Конечно же это будут самые лояльные, преданные, сильные особи. Ну и умные - на одной грубой силе далеко не уйдёшь.

В той части, где стояло возвышение из груды костей тех, кого убил и съел Коул Чёрный Коготь, а также его предшественники, стояли колья с нанизанными черепами и валялись грязные плохо выделанные шкуры, я пытался отыскать хоть что-то ценное и даже преуспел.

Немного медной посуды с ичамскими узорами, сундуки с сопревшими тканями, и сундучок с серебряными и золотыми монетами. Уже хоть что-то! Это давало надежду, что я смогу в случае необходимости даже что-то приобрести в цивилизованных землях.

Глава 5.1

- Ах, мать твоя мышь!

(звуки ударов)

- Ты куда насрал, ссаный обмудок?

(звуки ударов)

- Тебе что, сраку не зажать было? А ну вычищай!

(звуки ударов)

- Ты сейчас, гнойный плевок, вылизывать это будешь!

(звуки ударов)

Несмотря на довольно разветвленную систему ходов и укреплений в логове Костегрызов, я решил что требуется перевести всех на новое место. Увёл я, в итоге, большую часть, оставив небольшую группу партий по добыче пропитания. И одна из причин - повальная антисанитария! В таких условиях крыс постоянно болели всякими гадостями, кишели вшами и прочими паразитами.

Да и, конечно, уведя от привычных им мест обитания, мне проще было их “переделать” под то, что я хотел бы видеть. К сожалению, этот процесс мог занять очень длительное время. Некоторые мои приказы - например, гадить в строго отведённых местах, столкнулся с тотальным непониманием кланкрысами, для которых это было абсолютно естественно - повсюду оставлять свои метки, свой запах через мочу.

Приходилось нещадно лупить тех крыс, кто саботировал мои приказы, думая что раз не увидели, так и не виновен, забывая про то, что через запах можно было найти любую крысу.

Из штурмкрыс первым пришёл в себя Чут, тот здоровяк с которым я бился на кулаках и выразил полную покорность мне, теперь повсюду следуя за мной. Остро нуждаясь в воинах, особенно таких же крепких, как и мой новый последователь, я ему первому выдал право на случку со всеми самками.

И да, я объявил, что любой, кто проявит трусость, кто будет замечен в неисполнении моих приказов, воровстве, убийству членов клана, в прямом предательстве меня - вообще никогда не получит доступ к самкам и его линия прервётся. Тот из крыс, кто вздумает укрыть моего врага или предателя (что одно и то же) - также попадёт в эту категорию. Первых, самых агрессивных уже отдали Хрезкачу на опыты. Вход к самкам, напомнил я, только по моему личному допуску или с разрешения назначенных особей. Для крысолюдов, которые наоборот проявят самоотверженность, смелость, силу, наблюдательность, сметливость/ сообразительность - наоборот откроется доступ к ним.

На мой взгляд это была простая, но эффективная система мотивации, ведущая к самосовершенствованию и проявлению себя на заданиях ради права продолжить род. Но опять же - только время могло показать её работоспособность.

Слышал поговорку, которая гласит, что один переезд равен двум пожарам. И если уж брать эту присказку за некий абсолютный эталон, то возвращение из удачного похода прошло без сучка и задоринки. Если не считать одно раздавленного в смятку крыса упавшей телегой, а также пары сломанных осей, несколькими случаями поножовщины среди крыс и как итог - убитыми и отданными на корм рабам-гоблам. Мы до сих пор испытывали дефицит продовольствия, а потому несколько десятков килограмм мяса были слишком ценным продуктом, чтобы его просто выкидывать.

Первыми к моему логову отправил Хрезкача с учениками. Они у Костегрызов выполняли и функции кузнецов, а потому поручил им подготовить походную кузню своими силами, разобрать трофеи с гоблинов, определиться в ценности побрякушек и посоха шамана гоблинов. Вдруг что да освоят.

Несколько десятков крыс разослал во все стороны следить за соседями и искать опасности в радиусе десяти километров, которые бы могли нам навредить! Пару крыс - в болота Намун. Мало ли, что там может водиться, на самом деле. Пару крыс отправил на разведку в Глаттершталь, со строгим наказом никому не попадаться на глаза, а следить издалека, либо прятаться в канализации города. У них было поручение и пошпионить и за теми крысами, которые (если) найдутся в городе. Город - это будущее!

Увеличил рабочие партии за счёт рабов, добывающих провизию - требовалось создать хоть какой-нибудь запас перед тем, как вновь развернутся боевые действия.

А они должны были начаться, так как вернувшись в своё логово было замечено, что тут побывали какие-то чужаки и вынесли те немногочисленные остатки имущества, оставленные в норах, да к тому же загадили всё вокруг. Прямой вызов!

По пути, пока караван и растянувшийся по округе отряд двигался к логову, я рыскал, обследуя прилегающие территории, которые считал уже своими, получая от этого непередаваемое удовольствие. Цепи неизвестных курганов, высыхающие на весь летний сезон озерца, неизвестно как занесённые сюда булыжники, пока ещё зеленая кое-где пробивающаяся травка - всё это было теперь моим!

Не все, конечно, так считали и тут было много такого, что прямо подчинить было невозможно.К обеду местность немного изменилась. На севере появились невысокие, едва различимые отсюда, расплывшиеся от времени курганы. Я сидел на одном из небольших (удивительно правильной формы) курганчиков, поджидая тянувшийся по ровной местности караван, который был гораздо медленнее меня, когда ради любопытства решил немного покопаться. Со мной был Таксель Огнетёс (довольно сметливый малый) и ещё несколько крыс, служащих курьерами.Меня они даже не насторожили. Вряд ли древние могильники опасны. Если бы нас хотели сожрать покойники, то сделали бы это какой-нибудь ночью. Взяв свои не очень хорошо выглядящие тесаки, начали рыть лаз.

Крысы порой ныли:- Не стоит копать… Страшно-страшно! Мёртвые человеко-твари могут быть не совсем-совсем мертвы. Совсем-совсем не мертвы! Мертвые видят живых - едят, кожу дерут! Мы далеко в курганы не ходим, подкапываем их осторожно-осторожно, вытаскивая блестяще-полезные штуки медленно!

Если Костегрызы грабили курганы раньше, то куда девали тогда имущество?

Я сперва смотрел за их работой, но потом стало скучно и помогая когтями, мы значительно ускорились, вскоре выкопав ход, что под углом градусов тридцать уходил в недра кургана. Нами было пройдёно уже метров десять, когда мы наткнулись на ветхий деревянный сруб, стоящий в основании. Несколько раз я оглядывался, прислушивался, но ничего подозрительного не происходило, что и неудивительно. Почти полдень, до ночи еще долго, и мертвецы, если они и есть, должны крепко спать, либо должны быть слишком слабы для того, чтобы чинить мне препятствия.

В лазе было прохладно, сыро. Насыщенно пахло землёй. Какие-то корешки, опутывающие курган, щекотали нос и разваливались от соприкосновения. При пробивании дыры в срубе в воздух попало много древесной пыли, забившейся в нос и вызвавшей у всех присутствующих неудержимый чих. А вот запах корицы я почувствовать успел…

Было немного страшновато лезть внутрь, но чего ждать? Глаза немного привыкли к темноте и на цыпочках, не желая никого тревожить (сон - это святое!), шагнул внутрь, хрустя подошвами дерево погребальной камеры.

Камера совсем небольшая, напоминающая маленькую избушку, была заставлена всякой всячиной! Какие-то горшки, плошки, тёрки, кувшинчики, копья, колёса… Колёса? Всмотрелся.

Да там стояла деревянная колесница, сгнившая, но ещё частично сохранившая форму.

А под ногами хрустели кости коней, запряженных в колесницу. Именно их хруст я принял за трещание дерева. На их черепах лежали бронзовые накладки. При этом кости лошадиных скелетов были разбросаны по всей камере, а в углу находился целый костяк, человеческий.

Я заметил его не сразу и лишь рассмотрев, мне привиделась сцена, вставшая перед взором.Молодой полуголый воин срубает голову врагу на ритуальном поединке, проходя инициацию и снимает с поверженного ламмеляр…

Молодой воин с одноручным топором бьётся с скелетом…

Молодой воин в нарядном поясе похищает девушку из вражеского племени…

Зрелый воин в бронзовом доспехе на колеснице рубит разбегающихся врагов, а ответные удары отскакивают от его доспеха…

Седобородый воин в бронзовом доспехе и с золотым ожерельем на колеснице получает копейный удар в шею…

Седобородого воина в бронзовом доспехе и ожерельем на шее вместе с колесницей опускают в погребальную камеру…

Когда-то похищенная, уже не молодая женщина сгорает в пламени на кургане, а сыновья поднимают топоры и срубают мостик у рва, идущего вокруг кургана, единственной дорожки через мост, объединяющий мир мертвого и мир живых…

Хотя кровь застыла у меня в жилах и мех на теле встали торчком, я не прекратил движения. Проклиная кошмары, я зашагал на негнущихся ногах через камеру, чтобы ближе рассмотреть давно умершего воина. В отличие от видения, воин был не в колеснице, а сидел на импровизированном троне. Троном служил квадратный зеркально отполированный черный камень, грубо вырезанный наподобие стула высотой в метр. Вся одежда, которая была на нем, рассыпалась на кусочки. Бронзовые пластины с доспеха и обрывки кожи его амуниции лежали у него под ногами. Ожерелье из необработанных золотых самородков висело у него на шее, неограненные драгоценные камни мерцали с золотых колец, надетых на его когтистые руки, все еще сжимающие боевой топор. Бронзовый шлем, покрытый зеленой, восковой патиной, лежал рядом с ним. Глаза ввалились, оставив две черные ямы. Кожа на высохших мышцах была содрана, а рот оскален в безрадостной усмешке.

Кто он был, этот мертвец? С каких времён он лежит здесь? Жил ли он до Шторма, когда здесь оказались все те жестокие расы, что населяют мир сейчас? Никто не может ответить на эти вопросы. Сотни народов бродить и править этими землями за прошедшие века, выясняя, кто сильнее.

А потом мертвец поднял голову. Я вздрогнул, хоть и ожидал чего-то подобного. Крысы заверещали и побежали из лаза, топча друг друга.

Очнувшись, япринялся рубить, рубить и рубить, крепко обхватив толстую ручку сечки. Но создание оказалось не так просто.

Это был не бессмысленный скелет крестьянина, стихийно восставший или поднятый злой волей некроманта и управляемый его волей. Это был древний воин, возможно разбуженный не менее древними гробокопателями. И теперь этот воин показывал мне истинный класс боя, пусть и уступая в скорости.

При этом каждый мой удар застревал в его иссохшей плоти, буквально увязая, как в смоле. Кости, как железные - от них отскакивали только небольшие сколы, которые не давали перерубить шею нежити.

Я еле успевал ускользать от его ударов, либо отводить в сторону. Плевок кислотой стёк с его костей, как вода с камней.

Мне казалось, что нежить уже с рычанием занес топор над головой и с ужасающей силой опустил его, а когда я увернулся, он пнул (!) меня своей костлявой ногой и я, разбивая кувшины и рассеивая ту пыль, в которую превратилась когда-то стоявшая там еда, впечатался в стену.

Следующий удар пришёлся в стену, где я только что стоял, пробил гнилые брёвна и увяз в сырой глинистой почве. И пусть ему потребовалось всего пару рывков на то, чтобы вырвать свой топор из этого плена, мне потребовалось ещё меньше времени, чтобы кинуться ему на спину, вонзить когти одной руки в его пустые глазницы, а второй в шею и рвануть череп, отделяя его от тела.

Скелет тут же стал тем, чем и должен был быть изначально - просто грудой костей, не связанных между собой ничем и не хранящих в себе личность давно умершего воина.

- Где вы там, трусливые крысы? Решили меня тут одного оставить?

А когда сбежавшие крысы (по крайней мере часть) осторожно вновь сунула нос в камеру, принялся распоряжаться.- Кости вынести и сжечь. Вот хотя бы на этих деревяшках. Всё остальное вынести наружу, на холм.

Металлические части хорошо сохранившейся конской сбруи, немного керамической посуды, наконечники копий, стрел, несколько ножей, немного серебряной и медной посуды и самое главное - пластины ламмелярного доспеха, от которого тянуло искажающим камнем. Это что, при ковке как-то добавили его в металл? Здорово-здорово… Надо бы собрать, и вновь нашить на кожаную основу. А вдруг их в определённом порядке нашивать надо? Ааа, ладно - отдам Хрезкачу, пусть занимается - у меня и так дел хватает по горло.

Я облизнулся на расплывшиеся курганы, которые прослеживались то тут, то там. Каменные истуканы на них покосились, либо лежали, рвы давно затянуло. Это сколько же всего интересного тут может храниться! А мне надо всё!Курганы исчезли, вновь уступив место голым холмам. Трава стала гораздо ниже и реже, а ветер усилился. Пахло прелой горечью, влагой и наступающими на пятки дождями.

Крыс после происшествия в кургане как прорвало. Истории о том, как они тут живут и с кем приходится сталкиваться, лились из них одна за другой. А я не затыкал - мне надо всё знать об этих местах, пока живу тут.

- …Там-там, на дороге резня была - человеко-тварей убили много-много! Теперь воют по ночам и грызут нас, как только появляемся…

-… а потом слизняки как полезут из болота!...

-... А потом червяк такой как запищит “Сквиии”! Мы одного сожрали, а другие по норам ушли, и нашего утащили - хватать-бежать!..

- … А потом Куол говорит - “Оставить-оставить раба у болота, чтобы в наше гнездо не ходили”, а они только больше стали…

- … с тех пор логово хитиноголова мы и обходим стороной…

- … Вон там мелкие кочевые кланы - Рваные Шкуры, Быстрые Когти, Колючехвостые. Никогда далеко-далеко не проходили! Убивают! Устраивают засады!...

- … Стражи могил опасно-ненужные! Убить можно - съесть нельзя!...

На территории логова все впряглись в работу, которой было огромное количество - добывать и таскать камень для укрепления рукотворных пещер, непосредственно заниматься укреплением, собирать травы и коренья, разделывать туши тех, на кого охотились, а также выделывать шкуры, обрабатывать кости (многие оказались ценными) под присмотром Хрезкача, коптить мясо. Несколько групп рабов-пращников из крыс, ставшие лёгкой пехотой, также входила в охотничьи группы, занимаясь слаживанием с отрядами кланкрыс, поделённые по вооружению на легких копейщиков и мечников. Рабам было объявлено, что при должном рвении они могут попасть в число членов клана.

Лишь только у нас появились излишки продукции и первые отряды хоть немного, но починили с помощью Хрезкача и его учеников отремонтировали и почистили вооружение, я решил сходить с двумя сотнями кланкрыс, тройкой выживших штурмкрыс и рабов-пращников по округе.

Я ставил себе целью разведать дорогу от Глаттершталя на Карак-Ногарунд (разведка! в первую очередь разведка!), и в дальнейшем покорить, установить свой контроль над всем северо-востоком Глермзойской пустоши, выйти на побережье Варгиза, осмотреть границу гор и болот. И чем чёрт не шутит - присмотреться к караванам, что встречу. Если встречу.

Хрезкач обследовал посох шамана из Нарака и найдя, что он частично состоит из искажающего камня, разбил его в пыль. Сам Хрезкач Горбатый остался в логове с несколькими десятками укреплять логово, экспериментировать, добывать пищу. А вот его ученик, Струх Шип, вместе с небольшим запасом серого камня пошёл с нами. Он мог при необходимости поддержать нас в бою несколькими “штуками”. Также он должен был найти траву хургунь, которая тоже за каким-то демоном требовалась Горбатому вместе с ещё несколькими ингредиентами.

На надоевший вопрос, как теперь будет называться объединение под моим предводительством, объявил, что наше название - “Клыки Пустошей”. Хрезкач обещал придумать эмблему и показать её мне после нашего возвращения и в очередной раз предложил построить в отдельной комнате Колокол - алтарь Рогатой, на что я ответил строжайшим запретом.

Ещё от него прозвучало неожиданное, в том духе, что “Вам бы имя сменить… Вы не подумайте ничего такого, вы и так внушаете страх всем, но обычное, да к тому же человечье имя вам не к лицу - оно должно внушать страх и трепет”.

(От автора: те, кто заметит опечатки - пишите в л\с! жутко не выспался и текст получился сырой, но всё же выставлю на вашу оценку)

Глава 5.2

Новое имя? Это меня ввело в ступор. Так ли необходимо мне новое имя? И так, пока обдумывал название для своего объединения чуть мозг не вывихнул. К сожалению, придумывать что-то новое мне удаётся с большим трудом. Тут скорее надо ждать какого-то озарения.

По пути послал гонцов к нескольким маленьким кланам, путь к которым лежал в первую очередь, предложение присоединиться ко мне, обещая хорошие условия существования и отличные возможности. На удивление два мелких клана, особей на тридцать-сорок, с парой самок каждый, ответили согласием и я немедленно их призвал к себе, перемешав со своими кланкрысами. Самок отправил в Логово, а возмутившихся этим новых членов клана пришлось немного побить, чтобы не обсуждали приказ. Скронк Резак быстро всех брал в оборот, тем более ни колдунов, ни штурмкрыс среди них не было.

На нас никто не нападал, засад не устраивал. Ещё бы! Отряд в три сотни хвостов внушал уважение любой материальной твари. Для нематериальных - всё найденное серебро было порублено на кусочки и роздано всем, чтобы не только бегством (как обычно) можно было спастись.

В той стороне, куда мы вышли (север) больше не было крысиных кланов. Над пустошью, где пролегала узкая тропа, натоптанная животными, стлался холодный туман, лапы путались в густой траве и низких кустарниках. У обочины тропы то и дело попадались, то обломок ржавого меча, то наконечник копья, то прогнившая стрела, торчавшая из выбеленных от времени костей. Почва вокруг постепенно становилось всё более каменистая, всё более перемежаемая большими валунами и общий рельеф стал всё более приподнятым. Это мы подошли к предгорьям гор Арнагшос, где ещё существовали два анклава гномов - Карак-Ногарунд (по горной дороге через два перевала далее на запад) и Киндургунбандураз (язык сломаешь…) находящийся через один перевал на восток.

Ещё какое-то время назад эти земли были достаточно оживлёнными. Гномы в своё время быстро прибрали Арнагшос и близлежашие горы Тунарбильн в свои руки, несмотря на то, что природа здесь была довольно сурова. Тунарбильнским гномам пришлось полегче - рядом расположились те, кто решил собрать Империю по образу и подобию прошлой. А у той, со времён первого Императора были традиционно хорошие отношения с гномами и они поддерживали друг друга в опасностях этого мира, предоставив и торговые преференции.

Это всё узнал от рабов людей, ставших теперь и моей собственностью. Из них получились неплохие информаторы, так как по роду деятельности приходилось быть наблюдательными, разбираться в товарах, где они изготовлены, из чего и т.д.

Бывшие разведчики Костегрызов, самые мелкие (особенно в сравнении с штурмкрысами), вывели нас на бывшую гномью заставу, ныне разрушенную. Сейчас здесь обитало очередное небольшое гоблинское племя из какого-то там объединения племён, осваивающее новые для себя территории.

Я не собирался договариваться с ними - гоблины не тот народец, который я бы хотел завоевать/присоединить к своим силам. Даже в качестве рабов они создавали множество проблем. Патологические лгуны, воры, садисты! Тут и с крысами проблем хватало, но меня уже судьба с ними связала, видимо. Только под страхом наказания они готовы были работать, что меня категорически не устраивало, так как лишних охранников/надзирателей для них я выставить не мог.

Границу бывших гномьих владений обозначал отполированный до зеркальной гладкости с одного бока большой валун, на котором было выбито что-то рунами и над надписью виднелось изображение молота и боевого топора на фоне горы.

Сразу за пограничным камнем нашелся и пограничный пост, стоящий на возвышенности в метрах трехстах от проходящей караванной тропы, возвышаясь над ней. Первоначально собранный из большущих серых валунов, он сейчас находился в плачевном состоянии. Опалённые сильным жаром камни показывали, что внутри когда-то бушевал сильнейший пожар. Башня поста обвалилась во двор и сейчас было неясно, на сколько этажей она возвышалась. Ограда, ведущая на небольшой двор пострадала сильнее - блоки были сорваны неизвестной силой и валялись чуть ниже по склону.

Если представить в голове то, как первоначально выглядел этот пост, то укрепились тут гномы всерьез, куда там всяким крепостям!

Сейчас над разрушенной башней из шкур была натянута своеобразная крыша. Проломы в стенах завалены мелкими камнями и мусором, и оставлены узкие калитки, защищающиеся набранными рогатками из брёвен. Все гоблины не помещались внутри и часть их кожано-меховыххалабуд стояли у стен поста.

Мы обследовали всю округу и крыскам-разведчикам удалось найти несколько простых ловушек, поставленных в основном на монстров и зверьё, что давало нам преимущества.

Потом увидели стригу-трупоеда. Нет, это не подданные наследников Ушорана. Это могли быть потомки людей, ушедших в горы и одичавших от голода до такой степени, что стали каннибалами. Всё-таки житьё здесь опасное и спасение своей жизни может выйти очень своеобразно для будущего. Пока был день, они выглядывали из расщелин, в которых прятались. Но если бы они не чуяли трупы, то и не высовывались бы. Что-то произошло? Чего-то ждут? Наверняка это местные обитатели, пирующие на останках оставленных гоблинами жертв. Стриги, заметив крыс, скрылись. Далеко еще до ночи. Если бы дело ночь было, то могли и на нас напасть, хоть всему прочему предпочитают трупы, особенно уже подпорченные или выбивать мозг из костей, что тоже считается лакомством.

Как бы они тут в симбиозе не обитали и эти трупоеды не затявкали, предупреждая о нашем прибытии. Скронк Резак, ТаксельОгнетёс с двумя отрядами стали обходить пост, прячась за камнями, а Струх Шип остался со мной. Мне надо было узнать, что он может сделать как колдун, пусть даже недоучка. Я помню что творили сланны на поле боя, возможности шаманов зверолюдов и если бы эти “техномаги” могли нечто подобное совершить… Ооо! Это было бы великолепно! Я бы тут навёл порядок! Конечно такой, каким я его понимаю.

Чем ближе мы крались, тем лучше стало видно, что гоблины предавались развлечению. Видимо совершили удачный поход или подъедали старые запасы, так как гоблы копошились у стен и повсюду раздавались дикие крики. И если гоблы орали от радости, то кто-то орал от невыносимой боли. И это кричали разумные, хотя порой от муки он уж больно становился на животный, глубинный. Люди кричали во время пыток, кричали перед смертью, и отзвуки эхом расходились в горах.

Я крадусь медленно переставляя руки и ноги, опираясь лишь на большие надёжные валуны, при этом вжимаясь как можно ниже. То тут, то там от ползущих за мной крыс, у которых светились красных их глаза, раздавался стук камней, глухой звон ударов металла о камень, скрежет/лязг частей амуниции. Шумел и я. Это было подобно грохоту, и я каждую секунду ждал, что вот сейчас гоблы очнутся и поднимут тревогу. К счастью для нас, они были заняты.

Метров триста и я уже могу чётко наблюдать за их действиями. Несколько зеленокожих полосовали ножами девушку, отталкивая друг друга от жертвы и вопя от радости каждый раз, когда после их не смертельных, но мучительных режущих ударов она издавала крик. Один из гоблов не выдержал, что его постоянно отпихивают, не дают поиздеваться и всадил нож под рёбра своему товарищу, но тут же был зарезан другими собравшимися посмотреть на развлечение под одобрительное улюлюканье остальных. Потом один из гоблов нанёс особенно сильный удар девушке, перебив артерию и гоблы заторопились к нему с черепами-чашами, подставляя их под хлещущую из ран кровь.

В попытках набрать как можно больше крови они царапали и кусали друг друга, а затем заливали рубиновую жидкость в пасти и жадно глотали содержимое. Пока мы приближались, её ухватили ее за волосы и срезали скальп, и я увидел расстеленные, сушащиеся на камнях трофеи мелких мучителей, которых было уже немало. В стороне на костре жарилось ещё одно насаженное на молодой ствол дерева тело девочки.

С разрушенной башни раздалось шипение, там застучали в железяку, поднимая тревогу. Скрываться нет смысла:

- Вперёд! Бегом! Режь-убивайгоблов!

- Режь-убивай! Режь-убивай! - подхватила волна крыс, гигантскими скачками с камня на камень мчась за мной в сторону мучителей.

Гоблы озирались и действовали кто как - одни шипели, указывая на нас, другие бежали за стены поста, кто-то хватал лук и пробовал выцелить кого-нибудь из нас, кто-то пытался утаскивать какое-то барахло, а ещё одни вытаскивали за волосы голых человеческих женщин, с которыми развлекались.

Первых растерянных и разбегающихся гоблинов мы вырезали в миг - только кровь брызнула в разные стороны, подзадоривая пищащих от восторга убийц. Камни и мусор под ногами покрылась трупами, и зеленокожие протрезвели. Пройдя сквозь нестройную толпу, пьяную от вина и крови, мы натолкнулись на главное препятствие - узкий вход во внутренний дворик. Здесь гоблы оказались зажаты в тесноте и не могли убежать, хоть они и старались, колотя своих соплеменников. Так свора шакалов поджимает хвосты при появлении волчьей стаи.

Легким движением сечки я смахнул ближайшую носатую голову, с наслаждением почувствовал, как боевая ярость просыпается во мне, а затем бросился на следующую добычу. Веселье обещало быть долгим и приятным, гоблины повеселились всласть, теперь настала наша очередь веселиться!

Ржавый клинок бесполезно разрубил воздух рядом с моим локтем, а его хозяин с размаху налетел на рубящий удар, пришедшееся на левое плечо разрубив и его, и грудину, и сердце. Тело зеленокожего даже упасть не успело, как я рубил следующего.

Продвигались отлично!

Единственно плохо - сражались мы в полном неведении об отрядах Скронка и Такселя. Буду надеяться что они не пропустят такое интересное дело. Но в будущем нельзя оставлять бой на самотёк и самому лезть в самую гущу.

С небольшой стены на режущих гоблов крыс уронили бревно, переломав несколько тел. Гоблы, сидящие сверху радостно зверещали и кинулись к следующему.

- Пращники, твари! За стенами смотрите! Очищайте! Кидайте-кидайте!

Рабы отделились от общей массы, увлеченной убийствами и размахивая своими кожаными/тканевыми пращами, стали метать камни на любое движение сверху. Рой камней, свистя, летели во все стороны - но немалое количество летело и в нужную сторону. А некоторые даже попадали не просто в крупные камни кладки, а например попали в лоб кривозубомуполубнажённомунелюдю, отчего он схватился за разбитый лоб, уронив свой конец бревна. Оно с глухо стукнуло по его ноге, смяв её и вместе с ещё двумя более мелкими тварями с чавкающим звуком прилетело в толпу столпившихся внизу гоблов.

Плюнув поверх голов в сторону зеленокожих, выбрался из гущи схватки, весь залитый кровью гоблов и крыс, чтобы оценить, что творится вокруг.

И если от одной напасти мы избавились, то появилось некоторое количество лучников, прячущихся за каменными выступами на стене и кидающими стрелы вниз, в образовавшийся вал в проёме стен, который мы несмотря на первый порыв, так и не сумели взять. С той стороны приходили толпы гоблов, которых направляли их вожди. Я поразился тому, сколько их там - вроде со стороны пост смотрелся не настолько уж большим.

Сверху продолжали стрелять, и гоблов ничуть не заботило, что они могут попасть в своих.

- Скронк, гад, где бы ты ни был - атакуй! - а потом заорал я во всю мощь.- Струх! Струууух!

- Я здесь, кровавый бич тварей! - согнувшийся молодой крыс теребил в руках свои странные окуляры.

- Надо что-то сделать с этой пробкой! - указал сечкой в сторону кровавой вакханалии.

- Я… Эээ… Нууу…

- Ты можешь что-то сделать или нет? - в ярости я схватил его за вшивый балахон, расползшийся под моим порывом.

- Молния! Я могу попробовать молнию!

- Давай уже!

Из-за спин гоблов выпрыгнуло пару чудовищ, угодив в самый центр схватки. Выглядели они как большие мясные шары с двумя маленькими, но мускулистыми лапами под туловищем и огромными зубастыми пастями, которыми они тут же перекусили подвернувшихся крыс. С удивлением увидел вцепившихся в их спины зеленокожих.

- Драпаем! Бежим-бежим! - заорал кто-то из крыс и я ударом сечки располовинил первого труса, оказавшегося возле меня.

В это время Струх суетливо, тряся хвостом, развязал кисет и достав щепотку серого камня глубоко втянул его носом. Немедленно его глаза с красного поменяли оттенок на зелёный, он оскалился, мех встал дыбом, а сам издал торжествующий писк. Его мохнатые лапы окутало зеленоватое пульсирующее свечение, и он направил их в небо, с которого практически в тот же миг, без всяких эффектов ударила губительная толстая молния.

Первые ряды гоблинской толпы превратились в груду частично обугленных трупов, вместе с несколькими крысами. В радиусе пяти метров те, кто выжил (мясные шары тоже выжили, хоть и обуглились немного), стояли ошарашенными.

(так мог выглядеть Струх Шип - только без рогов и колокольчика на груди)

- Вперёд, твари! Убивай! Круши! Режь!

Чтобы крысы не сдавали назад - вновь ринулся в бой. Видя такое, крысы вновь пошли в атаку по телам товарищей и гоблинов.

Я рубил сечкой в левой руке, правой рукой стараясь полосовать когтями и даже не стеснялся кусать подвернувшиеся тела, мелькающие перед моей мордой, грызя глотки. Поперхнулся и сплевывая вонючую кровь (конечно не трупы, но мало приятного) пришёл в ещё большую ярость!

Вырвал вместе с лапой булаву у одного и кинул её во второго. Попал, в лицо, разбив его. Парировал удар мясницкого ножа сечкой, а свободной рукой схватил гобла за плечо, проткнув когтями кожаный доспех и кинул его тщедушное тельце в толпу. Я отклонился назад, убирая лицо от взвизгнувшей в воздухе стали, пролетевшей рядом. Меня попытались взять в клещи несколько десятков тварей, пока позади крысы облепили визжащие шары полупрожаренного мяса, визжащих на разные голоса и откусывая от них куски плоти.

На посту зашипел вражеский шаман и на крыс с неба посыпался дождь булыжников, дробя кости и крысы опять побежали, спасаясь от смертоносного дождя.

Я остался наедине с толпой мелких врагов, тыкающих в меня копьями, ножами, тесаками, кидающимися камнями и редкими стрелами.

Пластины бронзового доспеха, найденного в кургане и нашитые на волчью кожу, пружинили под ударами. Я ещё тогда почуял в них частичку искажающего камня, и Хрезкач подтвердил это, сказав что пластины крепки не менее, чем гномья кираса. Вот только этот ламелляр не защищал меня со всех сторон - подмышки, руки, ноги, голова - всё это оказалось под ударами и теперь я шипел каждый раз, когда мне срезали кожу, протыкали кожу.

Я блокировал предплечьем удар ножа и кинулся в лапы тварям, подрубая, как грибам, их колени.

-Тюк! Тюк! Тюк! Тюк! Тюк! - звучал звук каждой срубленной кривой лапы.

Вырвал кинжал из своей ноги и воткнул в глазницу подвернувшегося лупоглазого. Один зубами вцепился в руку и стал моей дубиной, которой я смел ещё двоих прыгнувших на меня.

— Убейте его! — выл и прыгал позади них более высокий и толстый гоблин, чем остальные, весь украшенный перьями, пританцовывая от страха или азарта.

За следующую минуту я просто взмок. Пришлось покрутиться на маленьком пятачке, чтобы они не убили меня, и ждать. Ждать или возвращения убежавшего отряда, или уже Скронка Резака с ТакселемОгнетёсом. Мысль о том, что они меня оставили на убой я рассматривать не хотел.

Толстая зеленая молния ударила в командующего здоровяка позади толпы гоблов, поджарив его так, что жир тут же выплавился из его тела и лужей залил землю под его рухнувшим без звука телом.

Гоблы этого уже не выдержали.

С жалобными воплями они бросились врассыпную, прячась от меня и тех крыс, что по завалу из трупов вновь возвращались в бой сзади меня.

С испуганными воплями они бросились в стороны, толкая и топча своих женщин и детей, котрые до этого стояли вокруг и кидали в меня камни. Убегая, они пытались спасти своё нажитое добро, перебрасывая через стену в другой стороне небольшого двора.

При этом они только потом заметили, что оттуда лезут визжаще-пищащие крысы, которые присоединялись к кровавой оргии во дворе. Отряды Резака и Огнетёса присоединились к бою.

И у гоблов не оставалось другого пути, как либо скидывать оружие, либо умирать…

- Где вас кулчины носили? Чего так долго? - спрашивал я после резни двух своих офицеров, параллельно очищая себя от висящих кусков кишок, сгустков крови и мелких кусочков мяса, похожих на фарш, что прилипли на бронзу и железо секача.

Те, злобно поглядывая друг на друга, наперебой мне докладывали:

- Он говорит “Я главный! Голодное Брюхо меня выделял!” Я ему - да когда это было! Много-много времени прошло, ужепозабыли давно и сам хотел в бой идти.

- Не так - не так всё было! Ты, лужа блевотины, не хотел драться идти!

- Я без тебя хотел! Без тебя бы справился!

- Заткнитесь, идиоты. То, что вы хоть и с опозданием, но явились - спасло вас от смерти. И знайте - вы командуете пока, но и наказание вам будет страшнее обычной смерти. Сейчас обыщите тут всё вокруг и прекратите издеваться над выжившими. Допросите тех, кто говорит понятно, и узнайте почему их тут столько оказалось, каким образом у них в плену оказались женщины, дети и вон тот, без сомнения, гном.

Глава 5.3

Струх Шип едва ходил. Его трясло, лапы дрожали и он тонко подвывал:

- Камень… Камень… Мне нужен камень…

Я похлопал его по плечу. Молодец, крыс! Здорово всё же помог! Как он их поджарил, когда они толпой стояли! Просто на загляденье! Прожарка классная получилась, а уж запах… Ммм…

Кланкрысы пировали, добивая раненых врагов и пытаясь накормить по моему приказу наших раненых. Крысолюди живучи - сразу не сдох, так есть серьёзные шансы выжить.

Но не только насыщались - одни разбирали трофеи, другие побежали следить за округой, чтобы стриги или ещё какие трупоеды не застали нас врасплох, третьи полезли в подземелье, которое оказалось под башней, пытаясь найти ловушки и выгоняя оттуда одиночек. Другие стаскивали в одно место рабов, пленников и пленниц гоблов, по большей части находящихся на грани жизни и смерти. Вокруг жутко воняло пережареным мясом, испражнениями, тяжёлым запахом крови. Пролитая кровь плохо впитывалась в каменистую почву и под ногами хлюпала, чавкала кровавая грязь. Голые хвосты волочились по ней, и без того вездесущая грязь разносилась повсюду.

Гоблов-воинов, по примерным подсчётам, оказалось около четырёх сотен, тогда как их самок - всего штук шестьдесят. Такого не могло быть, потому как в обычном племени их, самок, наоборот больше за счёт высокой смертности воинов.

Оказалось что это всё были представители одного объединения гоблов - Налётчики Нельзуга, собравшиеся здесь, чтобы отпраздновать удачный налёт на первый и единственный караван за последние четыре месяца, рискнувшего пройти по старой караванной дороге. Гоблинов, узнавших заранее о торговцах, на момент засады оказалось около шестисот особей и они просто завалили телами охрану, в чём очень помогли сквиги - те мясные зубастые шары на лапках, они перепрыгнули внутрь охраняемого кольца и разметали его изнутри. В караване были люди, которые хотели заселить одно из пустующих поселений в горах. Эти люди надеялись, что гномы Киндургунбандураза ещё держатся и охраняют близлежащие территории у своего города, но серьёзно обманулись в своих ожиданиях. В караване же было и небольшое посольство от Карак-Ногарунда к своим собратьям. Десяток гномов погоды в сражении не сделал, хотя по свидетельству выживших, коротышки стояли до последнего и все погибли в битве. А гоблыпохватали что могли, разрушили и сломали то, что не смогли утащить и отправились в ближайшее место праздновать. По их несчастью - это оказался пост, который я решил обследовать.

Но четыре сотни разом… Уфф, я оказался под впечатлением. Прошёл почти по лезвию ножа. Итак - колдуны могут дать жару, если обеспечить их серым камнем или сырым камнем искажения. Лезть вперёд - можно потерять нить управления сражением. Доспехи - это дело! Не будь у меня этой бронзы, затыкали бы меня насмерть, какими бы слабыми по одиночке (в сравнении со мной) они не были. И потери были бы меньше…

Мы потеряли шестьдесят два крыса - в первую очередь от их магии (камни с неба), потом затем лучники, сквиги и остальные. Потому убивать всяких умников надо убивать в первую очередь, а своих беречь как зеницу ока! И атаковать не зная численности врага - не лучшая затея. Хочется, чтобы трофеи стоили тех потерь, которые мы понесли в штурме.

Трофеи были разные - всякая рухлядь и барахло, ценные вещи и живые существа.

По ценным вещам: шкуры, сомнительное сырое и копчёное мясо, крупы, воск, мёд, немного инструмента, вина, пива, тканей, металла (медь, железо, немного серебра в слитках), лечебные травы, бочонки с чем-то сыпучим, хорошие и местами изрубленные доспехи, немного луков и простых самострелов в приемлемом качестве, болты, наконечники стрел, горка монет и украшений и прочая всячина. Отдельной категорией я бы выставил ружья, которых было несколько. Сам не стрелял из таких, но видел немного, да и рассказывали, что и некоторые наёмники, и гномы, и войска курфюрстов активно внедряют его в свои армии. Заряжались они вроде как взрывающимся веществом - порохом и свинцовым круглым шариком (или несолькими) - пулей. Но пусть Хрезкач Горбатый разбирается с этим делом.

Барахло: грубая мебель, куча рванья, гора сломанного оружия и изрубленных доспехов, годных только на перплавку, какие-то музыкальные инструменты: дудки, рога, барабаны.

Отдельно надо сказать о комнате, что под землёй занимал местный вождь:

Там в очаге под колпаком гудел огонь и всё вокруг было “роскошно”, по меркам гоблов. Стены завешаны шитьём, на полу лежали восточные ковры. Посередине стоял большой стол, сколоченный из простых досок, весь уставленный кубками тигосфийского стекла, золочеными или гравированными. У стен виднелись столы поменьше и комоды, а на них — окованные бронзой шкатулки, ларцы, медные подсвечники. Драгоценные ларцы с серебром, инкрустированные бронзой, черным деревом и перламутром, стояли рядом с неструганными полками, на которых стояли мумифицированные головы врагов местного хозяина. В углах обоссаное сено, повсюду грязь, половина вещей сгнила или испорчена жуками/червями, затоптана. Часть надо было срочно сжечь, часть ещё можно было отстирать и отремонтировать. Я неприхотливый, в хозяйстве всё сгодится, всё найдёт применение. Особенно когда нет ничего.

О да! Всего и побольше! Глаза разбегались от всего этого богатства. Моё! Можно жить! Голод уже не так страшен в ближайшем будущем. Я радовался, что мне сопутствует военное счастье, что стоило в первом, относительно серьёзном (да тут просто выйти из дому - уже есть риск) походе напасть на врага и тот оказался повержен! Любая победа - это работа на будущее. Любые слухи, особенно о сражениях разносятся и все будут знать что мне сопутствует военное счастье и что стоит мне появиться и враг бежит, сокрушен.

Из “живой ценности” мне достались непосредственно сами гоблы (сто восемьдесят пять душ - включая воинов, самок и детёнышей) с которыми я уже не знал что делать - это же сколько их охранять надо выделить бойцов?! Рабы гоблинов - смески, то есть потомки гоблинов от человеческих женщин (даже похожи больше на людей, если немного прищуриться в полутьме), немного детей из захваченного каравана и непосредственно с десяток измождённых женщин, выживших после пира и попавших к гоблам ранее. Когда мы только отбирали оружие у пленников, смески тут же бросились резать своих папаш и нам пришлось их немного поколотить. Не то чтобы мне жалко гоблов было, просто я не решил ещё что с ними делать - а вдруг пригодятся? Но такая ненависть к гоблинам мне импонировала и я стал строить планы на этих представителей кровосмесительной связи двух рас.

Из мужчин выжил только один гном. Ростом под метр пятьдесят, широкоплечий как пара человеческих мужчин, темноволосый, бородатый, с натруженными мозолистыми и мускулистыми руками. Он был чудовищно избит. Места живого не осталось - всё в кровоподтёках, ссадинах, мелких ранах. Я ощупал тело и переломов вроде не нашёл - значит должен прийти в себя. Тела его соратников (фрагменты) и тех, кого гоблины успели зажарить или надкусать, я велел похоронить. Мясо разумных, мясо разумных… Я хотел отучить своих, по мере сил, от такого питания. Но вот гоблины пока в это число не входили. Крысы пока спокойно отнеслись к такому приказу - гоблинятина активно тухла под солнцем и еды было завались, ещё и выкинуть придётся. Да и одержанная победа стала самым громким успехом крыс за последнее время в этих краях, потому смотрели сквозь хвост на подобные странные, с их точки зрения, приказы. Надо - значит надо. “Будет ещё Голодное Брюхо нам докладывать, ага”.

Усевшись на перевёрнутый барабан, позвал Резака, Огнетёса, Шипа на “офицерский” совет, наблюдая как Чут и ещё двое штурмкрыс занимаются “украшательством” (по их словам) округи, рубя головы у трупов гоблов и нанизывая на что придётся (в основном выставляя на стены и затаскивая на башню).

- У меня есть вопрос. Что будем делать с этой толпой зеленокожих?

- Пусть работают, твоё устрашающее величество! - Скронк Резак уже немало времени побыл надсмотрщиком и пошёл по проторенному пути.

- А кто за ними присматривать будет? Если так дальше пойдёт, то некому будет в походы ходить да налёты устраивать. А еда? Они жрут не меньше вашего! И ты думаешь им хочется быть на всю жизнь в рабстве? Крысы хоть повысить статус могут. Так начнут ещё портить инструменты - не напасешься.

- Сожрать-сожрать их, Голодное Брюхо! - отметился Таксель.

- И самок и детёнышей?

- Почему нет? Мяааасо, вкуууусное! Не надо бегать-бегать, охотиться, лапы в кровь сбивать…

- Я тебя понял. Хочешь разводить гоблов на мясо. Ладно. Струх?

- Можно не только на мясо. Можно на воск и масло.

- Чего? - чуть не вытаращил я глаза, но удивление не скрыл.

- Из кожи орков и гоблов можно добывать воск. У гоблов поменьше, но можно. Хрезкач показывал как делать, я могу повторить. А из их костей можно делать костяное масло.

Как он объяснил, нужны свежие кости, которые для выработки жира рубят, после чего варят в чистой (родниковой или дождевой) воде для полного выплавления из них жира (в просторечии называемого «костным мозгом») в воду, затем отстаивают (чтобы жир полностью отделился от воды), после чего снимают жир с поверхности, не затрагивая воды. Полученный густой жир отстаивают самотеком через фильтр (ткань) в тёмном месте, без пыли, повторяя отстаивание несколько раз и получая на каждом этапе всё более легкотекучую, светлую и прозрачную жидкость. Цикл отстаивания повторяется 3-5 раз и происходит очень медленно, но можно получить ценный ресурс. Я приказал ему немедля брать рабов и пусть начинают делать всё необходимое. Как раз рабы делом займутся.

По живым гоблам пока ничего не решил - но крыс вокруг достаточно и работали они пока вовсю.

Гном очнулся на следующий день. Я приказал вытащить его за пределы поста, куда набились все крысы, с трудом поместившись с пленными и приказал не отсвечивать, а работать по копчению мяса и выцеживанию жира из костей, для чего успели натаскать веток и начали очищать колодец ещё гномьих времён. Шум стоял тот ещё! У башни соорудили здоровенную коптильню и столб клубящегося дыма поднимался в небо.

Я терпеливо ждал, пока представитель местного коренного народа придёт себя, сдерживая себя, чтобы не пнуть его со словами:

- Хватит валяться!

Наконец мелкий здоровяк приоткрыл заплывшие глаза. Он что-то пробурчал на неизвестном языке, на что я только развёл руками.

- Ты кто?

- Хозяин здешних мест.

- Хозяин? Какого хера…- с гримасой боли на лице, но без стона гном перевернулся на бок и сел, посмотрев на мой балахон, скрывающий очертания тела.

- Вот такого… Ты кто такой?

Вспомнив о чём-то важном, гном шире распахнул глаза:

- Сар. Меня так зовут. - По-имперски Сар говорил внятно, но чувствовалось, что это неродной язык ему, как и мне. - Где эти мерзкие зелёные твари и мои друзья? Что с караваном?

- Ты из них один выжил. - тот первый стон, который он издал, был по друзьям. - А насчёт гоблов - ты видимо ещё не раскрыл до конца глаза, что в общем-то простительно.

Он проследил за моим взглядом и увидел за моей стеной ряды выставленных на обозрение отрубленных голов с выпученными глазами и вывалившимися языками. Хмуро кивнул.

- Они там все…?

- Немного ещё осталось.

- А ты с ними…?

- Им достанется.

Немного помолчали.

- Ну, какого хера молчишь, спаситель? Я, если что, тебе благодарен - он приложил руку к груди, - но я простой воин и вряд ли смогу тебя отблагодарить чем-то ценным. Если что - можешь убить меня, но сдавать секреты своего народа не буду, и если у тебя есть подобные мысли, то засунь их в жопу ближайшему гоблу! А если хочешь получить услугу с опозоренного дави (“гном” - с кхазалида), то поторапливайся с тем, что тебе надо, пока не сдох.

- С опозоренного? - невольно заинтересовался я.

Он запыхтел в бороду, спекшейся в один кровавый комок.

- Упал. Попал в плен. Освободил непонятно кто, а не сам. Друзья погибли, а сам выжил. - тяжёлыми камнями падали его слова.

- Если захочешь сдохнуть, да ради всех богов, но ты сам сказал - ты мой должник. И твоим долгом будет выбраться к себе и передать своему королю, старейшинам или кто там у вас - в этих местах есть сила, с которой вы можете если не дружить, то торговать.

Гном сидел с каменным лицом - хотя там такой блин раскатанный…

- Сможешь дойти до своих - твоя удача, гном. Вот сумка с припасами, фляга, тесак, лук со стрелами…

- Можешь выкинуть эту дрянь. Мне нужен мой топор.

Я повернувшись к крепости, хотел уже заорать, но подумав, решил пройтись.

- Эй там, скиньте топор из трофеев.

Через минуту пару десятков топоров перелетело через стену и упало на камни. Какой-то свалился в небольшую расщелину между камнями.

- Забирай свой. - махнул я гному.

Тот стоял и смотрел на текущий кровавый ручеёк из закрытых ворот крепости, пока мне скидывали оружие. А потом не мешкая подошёл к тому, что вонзился лезвием в камень. Это была чертовски тяжёлая и острая секира, я помню, осматривал её. Гном подобрал всё, что я ему дал.

- Ты хоть назови себя, спаситель. Чтоб я знал, значитца, кому должок отдавать буду.

- Хейм. Пока просто Хейм. А у тебя, Сар, продолжение имени есть?

- Сар… Сын Нордри, что сын Нори, что сын Хефти, что сын Лони, что сын Яри, что сын Ногара, что сын Альдана…

Да, предков он своих знал. Не то что я, не знающий даже кем был и кто мои предки.

- Так вот, Сар, сынНордри… Скажи своим, что если захотят посылать караваны - то я могу взяться за охрану некоторых стоянок со своими бойцами. Не за бесплатно. Но и не за золото. Нам нужно оружие и доспехи - панцири, мечи, топоры, щиты, шлемы, самострелы. Можно даже без рун. - Сар хмыкнул, типа - “Я твой должник, но ты губу закатай обратно” - Нам нужно земляное масло. Нам нужен искажающий камень. Нам нужен скот - лошади, овцы, козы, гуси.

- Эээ… Много чего нужно. Я выживу, Хейм, и передам своему народу твои слова. До новой встречи! И - я не из Карак-Ногарунда, я из Карак-Грурумма.

- До новой встречи, Сар, сынНордри из Карак-Грурумма.

Он развернулся и похромал с каменистого холма вниз, держа в одной руке секиру, а в другой мешок с припасами. Я чертыхнулся - надо было хоть одёжки подкинуть, околеет ещё, если не сожрёт никто. А ведь было бы неплохо, если он доберется. Торговля! У меня может появиться над местными тварями неплохое преимущество. Но дело не быстрое - пока (если) он дойдёт (а там не один десяток километров по горам), пока доложит кому надо, пока примут решение, пока соберутся вновь сюда (если решат что это несёт выгоду), то пройдёт немало времени. Но даже если и так, то мне надо и со своей стороны подготовиться. Вряд ли они захотят иметь дело с крысолюдами. А значит надо хотя бы условную “вывеску” поменять.

- Эй, там, за камнем! Вылезай.

В стороне от кучи камней отделился один из небольших разведчиков, быстро подбежав ко мне.

- Помнишь что надо делать?

- Проследить насколько возможно, не попадаться на глаза коротышке, не помогать и не дать себя убить.

- Если справишься, помнишь какая награда?

- Пойду к самке и Голодное Брюхо лично подарит нож. Ооострый!

- Именно. Помни об этом и беги, не упусти гнома.

Разведчик суетливо, но при этом быстро и беззвучно (голые лапы) запрыгал по камням, помогая себе верхними лапами. На его перетянутом ремнями одеянии ничего не звякнуло. А я пошёл в маленький пост, который требовалось отремонтировать и сделать тут небольшую крепость. Для чего следовало всё осмотреть - пути отхода, возможные ловушки для врагов.

Глава 6

Мысли о будущем постоянно вертелись в голове, и они не всегда были хорошими. Требовалось думать наперёд, а это было трудно делать без многочисленной и разнообразной информации. Но кое-какая информация уже накапливалась.

Раньше кланы крыс и остальные племена промышляли охотой - друг на друга, на всякое зверьё. Второе занятие - скотоводство, в основном развитое у гоблинов и пригодное на редких клочках пустоши. Земледелием тут было заниматься невозможно по условиям почв и засухи, также и из-за того, что это во многом было бесполезно - враги в любой момент могли уничтожить посевы. В болотах возможно было бы что-то делать, но вот то, что там обитает... Надо смотреть. Ну а раз охотиться в походах было некогда, а выращивать что-либо негде - - то еду в основном приходилось отбирать в набегах на мелкие поселения. Для меня этот вариант отпадал - зачем разорять то, что в дальнейшем ещё могло пригодиться. В принципе, мы, конечно, могли заняться истреблением других племен, набрать из пленных рабов, которых и подъедать - то есть действовать по схеме, давно привычной в пустошах. Но ведь другие племена это и источник силы в военном плане! И далеко не факт, что мы не наткнемся на какого-нибудь хитреца и силача, который сможет меня согнуть в бараний рог. Не бывает никого непобедимого! У каждого есть слабые места.

А вот торговля предоставляла варианты… Мы могли бы продавать в другие земли собственные товары, например, к северу от нас всё-таки были горы! А в горах находился страдающий сейчас Киндургунбандураз с его рудниками и карьерами (это я лишь предполагаю, но ведь гномы не будут на первом попавшемся месте основывать город), а пути отправки товаров на юг к морскому побережью в перевалочный порт Глаттершталя были отлажены людьми и гномами уже не первое десятилетие, хоть и захирели со временем.

Мысли и о гномах не отпускали меня долгое время. Не сказал бы, что в этом мире у каждого народа есть какая-то специализация, но традиционно многие были сильны в определённых отраслях. За многие века накопилось немало секретов, которые все тщательно оберегали и в случае чего не стеснялись прищемить любопытные носы любопытным.

Те же эльфы - что азуры, что асераи (но не друкаи) - из дерева делали знатные, бесподобные вещи. Чего стоят луки, которые, например, не давали стрелять из него никому, кроме своего владельца. Иные их наложенные на материал заговоры меткости прибавляли, по слухам. Именно этим многие объясняли их необыкновенную меткость в стрельбе.

А вот гномы прочно заняли на известных рынках долю всего того, что делается из металла и предназначено для улучшения. Им, с их любовью к железному делу, технологиям и трудолюбием, не лень возиться и с изготовлением штучного товара. С массовым производством чего-либо им было сложнее, типа халтура получается, а вот если штучно... Лучшие доспехи, клинки и многое другое! Всё это ещё было подкреплено магией рун.

Гномы устойчивы к магии, но не способны использовать магию, как это делают маги Коллегии, эльфы или колдуны крысолюдей и прочие. Руны - тоже магия, только принявшая другую форму.

Руны, используемые почти одними гномами (порой и люди могли разобраться что к чему), так называемыми рунными мастерами, придавали необычные свойства вещам. Самый яркие примеры - Рунные клыки или молот Зигмара были созданы рунными мастерами. Расколоть, укрепить, замедлить, спрятать - руны существовали на любой вкус. Вот только не было принято у рунных мастеров делиться с кем-либо своими открытыми рунами, а потому после смерти мастера его руны заново приходилось изучать, тратя долгие годы (порой и столетия). К тому же для мастера копировать чужую руну было ущемлением чести, и этим занимались только ученики, которые ещё только осваивали мастерство. Многие руны оказались забыты и за новую найденную мастерскую руну, руну предков можно было купить немалое поселение с участком у моря.

И также не удивительно, что только членам гильдии разрешено практиковать это искусство. В то время как имперские магистры используют Ветры Магии как своеобразное топливо для того, чтобы воплотить в материальном мире своё желание, мастера рун более осторожны. Они верят, что волшебство по своей сути опасно, и проклятие Тзинча (Тзинч - один из основных богов Хаоса - бог Перемен, Амбиций, Знаний, Надежды и Колдовства. Прозвища: Изменяющий Пути, Архитектор Судеб, Владыка Перемен, Великий Конспиратор. Научная формулировка проклятия - “Чем больше силы вы используете, тем больше вероятность, что что-то может пойти не так”.) доказывает правоту рунных мастеров постоянно. Они не используют Ветер - они заманивают его в ловушку внутри руны, чтобы связать и удерживать. При таком ограничении магию можно использовать вполне безопасно. Но научится этому могут совсем немногие...

Так же были у них и знатные минусы - обидчивость (самые запоминающиеся вносили в специальные Книги Обид), жадность и упёртость. Раз сказано в старых книгах делать что-либо по одной технологии - до конца времён так и будут делать/

Ну и надо ли говорить, что стрелки из гномов в основном так себе, но при этом представляли собой великолепную пехоту - сильную и стойкую? Нет, это и так всем известно.

И возникает вопрос - а почему их тогда теснят гоблы, орки и прочие? Один гном мог выйти в бой против десятка гоблов и нашинковать из них силос! Для многих и это не было секретом. Низкая, очень низкая рождаемость. Нередки гномьи пары, не имеющие детей вообще. Жестокая эльфийская шутка гласит, что это происходит потому, что оба пола настолько уродливы, что попросту не могут заставить себя лечь в постель друг с другом. (При гномах шутку не повторять! Никогда!!!) Но если дети есть, то это великое благо, так как семья для гнома - это всё! Дети клана воспитываются всеми членами. Ну а если Грунги не дал деток, что ж - работа и ещё раз работа! Потому каждая смерть этих долгоживущих упрямцев является невосполнимой потерей.

Оставив отряд охраны, заготовщиков жира и мяса, остальным приказал выдвигаться на родные холмы. Многим надо было залечить раны, да и добычу ещё надо было переварить.

Пока все, нагруженные до дрожи в лапах, возвращались - замучился. Лучше уж рисковать шкурой, чем втолковывать всем кто за кем и как будет держаться. Для крыс привычно было идти просто густой толпой, без всякого порядка, что меня категорически не устраивало. Я видел порядок в рядах наёмников и хотел внедрить нечто подобное - авангард, он же передовая разведка, боковое охранение (хотя бы по паре крыс с постоянной сменой на свежих), арьергард.

И это принесло свою пользу, так как выйдя в холмы прибежал разведчик из авангарда и предупредил что замечены человеческие всадники.

Загнав телеги в ближайшие овраги, прикрытые небольшой зеленью, я взобрался на холм, чтобы посмотреть, кого там несёт.

Они шли с шумом, с песнями, но при этом торопливо и из-за цветных знамен казалось что по степным безлюдным просторам ползёт нарядная гигантская змея.

По степи рокотом разносилась песня, вторя гулу копыт:

Бей же нелюдь, бей,

Крови не жалей,

Головы им с плеч

Сноси, взявши меч.

Ты пытай, пытай,

На кол их сажай,

Огнем прижги

И секи, секи.

Ты круши, круши,

Всех их сокруши,

И руби, руби,

Всех перегуби.

Будет им конец,

Коль ты молодец!

(Прим.автора: Старая измененная солдатская песня.)

Быстро пробежал глазами - сотни две воинов, состоящие из нескольких десятков рыцарей в разноцветных плащах, накинутых поверх доспехов и простых воинов; воины держали в руках пики, на концах которых развевались разноцветные флажки и стяг, главным элементом которого был вставший на дыбы жеребец. Рыцари блистали полированными латами, тогда как простые конники в кожаных доспехах, со щитами, окаймленными бронзой, смотрелись попроще. Среди всех отражался один всадник, видимо командир. Лучи солнца отражались в его серебряном доспехе, и всадник походил на светлое пламя, так как на фоне темных броней он один только и светился необычно и притягивал к себе взгляд.

- Хоть бы не заметили... - шептал я про себя. Всадники - сила! В голом поле растопчут, подавят копытами, нанизают на пики. На стойкость и выдержку крыс в борьбе с таким врагом на просторах не стоит надеяться.

Видимо Древние услышали моё пожелание, так как из-за линии горизонта к ним двигался другой отряд конницы и существ. Около полтысячи вооруженных всадников, сбитых в прочный строй, неторопливой рысью приближались к отряду рыцарей, которые уже выстраивались для сражения. Конница, ощетинившись копьями, быстро приближалась. Над воинами колыхались бунчуки. И на их оружии, доспехах вспыхивали красные искры. Среди них тоже выделялся один. Узкогрудый и узкоплечий человек. На нем был шлем из толстой кожи, обложенной узкими железными полосками, начищенными до блеска; чешуйчатый панцирь, сплетенный из прочных ремней, туго обтягивал грудь и плечи; на алом шелковом поясе, спереди висел нож с серебряной чеканной рукояткой, сбоку – кривая сабля в жёлтых ножнах, украшенных бронзовыми кольцами; носки легких замшевых сапожек упирались в бронзовые фигурные стремена; к седлу был приторочен саадак, расшитый цветными нитками. Его воины были одеты много проще, однако оружие - пики и сабли - было у всех. Остро вспыхивали отточенные жала копий.

А рядом бежали кентавры. Мужчины-кони. Кони-мужчины. А может, я представил, это кочевники, жизнь которых настолько зависит от лошадей, что они стали неразделимы. Может на них повлиял так искажающий камень? Или на их предка... Кентавры - с подкованными железом копытами, толстой темной шкурой и мощным, как у тяжеловозов, крупом производили сильное впечатление. Это сильные монстры; они скалились и рвались в бой. У каждой твари было длинное копье, тугой лук, тяжёлый железный меч. И на элементах доспеха были нанесены округлые символы с восемью стреловидными лучами, которые расходились в разные стороны, расходясь от центра. Символ Хаоса.

Пронзительно завыла медь трубы и два отряда остановились на расстоянии полёта стрелы друг от друга.

У них тут что - точка рандеву?

Под крики обеих сторон от групп всадников кони вынесли по одному воину. Они проскакали вдоль развернувшегося строя и помчались навстречу друг другу, выставив копья. Нам было видно, как встретившись, что-то всполохнуло и один поединщик - рыцарь упал.

Под громкие крики кентавры перестраивались - перебравшись на фланги, а люди остались посередине. А потом с места помчались на группу рыцарей, что недавно распевала задорные песни.

Кентавры пускали стрелы, кружились рядом, выбивая то одного, то другого воина, пока предводитель рыцарей не дал отмашку, отправив своих людей в бой. Солнечные лучи преломлялись на их доспехах, на металле торчащих поверх голов копий - и шли они, окруженные удивительным этим сияньем. Пока с треском не врезались в центр строя своих противников, разом смяв первые ряды.

Сабли то молниями вспыхивали над черной линией голов, то гасли в ударах. Кони без всадников вылетали из гущи сражавшихся и носились по равнине с ржанием и развевающимися гривами. То стяг, то бунчук, реявшие над отрядами противников, внезапно кренились то в одну, то в другую сторону. Плёнкой вспыхивали щиты, отражая удары невидимой энергии, и всполохи её весёлыми зайчиками отскакивали в стороны в синеву неба.

Предводитель поднял левую руку вокруг сжатого кулака которой возник светящийся ореол. Крик заклинания и ветвистые синие и фиолетовые молнии брызнули в сторону ближайших врагов. Плоть рыцарей и их коней вспыхивала огнем, доспехи плавились и стекали на землю. Молния извивалась перепрыгивая от всадника к всаднику.

И в образовавшуюся брешь ринулись кентавры, выхватив свои клинки и рыча от восторга, завывая нечеловеческими голосами. Они рубили и сами получали удары - черная кровь тел стекала по шкурам, но не останавливала их порыв. Красная и чёрная кровь смешались, брызгами обдавая доспехи и лица.

Стяг склонился и скрылся в рядах сражающихся и рыцари с всадниками покатились назад, пытаясь скрыться от наседающих врагов. Беглецы бросали оружие, доспехи, шапки, даже скидывали на скаку одежду.

Вскоре они все скрылись за ближайшими холмами, оставив после себя искорёженные, порубленные трупы.

Мои несколько сотен крыс просто жалко смотрелись рядом с этой конной мощью, которую я только что увидел. Никогда. Никогда не выходить в поле против тех и других.

Я не рискнул выводить караван, пока где-то поблизости бродят сотни всадников, ищущих повод подраться. И лишь дождавшись темноты мы продолжили свой путь. Свободных крыс послал на поле боя поискать всё то, что может пригодиться нам. Не видел в этом ничего плохого в том, чтобы мы унесли оружие или доспехи у мёртвых воинов - им уже всё равно, а им пригодится. Что хорошего в том, если оно останется гнить и ржаветь под открытым небом? Ничего. Это, конечно, с условием, что победители не вернуться. Ну так мы трупы их соратников забирать не собираемся.

В любом случае мы не смогли утащить всего.

- Там вкууссно пахнет! - скалились возвращающиеся крысы и блестели своими красными глазками, нагруженные намародёренными, окровавленными вещами.

Пришлось ещё тратить время на запутывание следов и быстро-быстро уходить, пока не рассвело.

Когда мы всё же добрались до Логова, нас там встретили с восторгом! Тут же был устроен праздник, гоблинш гоняли, чтобы они аккуратно всё складировали и руководил ими пока Хрезкач, занявший должность каптенармуса, или как ещё говорят - заведующим хозяйством. А всё потому, что он чуть ли не единственный, кто умел читать и писать. И это было плохо - у него своих дел хватало. Надо было и с этим что-то решать.

Я запретил резать скот, так как его и так было мало, но принесённых запасов было не мало, а потому довольны были все. Со всех сторон звучали восхваляющие речи и крысы наперебой хвастались подвигами. С их смелых речей выходило, что именно этот крыс вместе с Голодным Брюхом ворвался в строй кровожадных гоблов, зарезал многих, держал шамана, пока ему вскрывали глотку и указывал место куда бить губительным молниям. Как будто и не они убегали пару раз из боя. Ну и описание пира на костях павших было ещё более красочным. Оставшиеся в Логове крысы слушали, скрежетали зубами и страшно завидовали израненным кланкрысам, хвастающихся своими увечьями.

Конечно же прибежали и не взятые в поход крысята - переваливающиеся с боку на бок Хариб, Дейамол, Тигр, Вердр, и носящиеся кругами Лократий, Ишарн, Лукий, Воэлий, Обскурий. Они забыли обиду (когда уходил - они прям надулись и даже хотели преследовать нас, но были отогнаны разведчиками). Для них у меня был небольшие подарки - небольшие копья и ножи, которые я отобрал из груды захваченных трофеев. Там порой попадались очень качественные вещи. Гоблинши отправились шить на них новую одежду по единому образцу - суконные штаны, рубаха, меховая безрукавка, кожаная шапка с опускающимися ушами на холодное время.

Все веселились, а мне надо было работать. Я велел привести нескольких людей-рабов, которые оказались когда-то в числе отбитых у гоблов. Я их разделил и провел беседу.

Меня интересовало несколько вещей, которые я у них не успел выяснить в прошлые разы.

1. Почему при такой силе, которую мы видели у местных рыцарей (а они скорее всего местные) они не вычистили от нелюди давно всю округу и не обеспечили безопасность караванной тропы/дороги.

2. Откуда могли взяться те всадники с бунчуками.

2. Кто бы из них хотел стать фиктивным представителем от наёмничьего отряда “Белых Быков Гольшарка”.

Глава 7

Глава, в которой частично перекликаются проблемы автора сего произведения, из-за которых он не мог вовремя выкладывать проды, с проблемами кланов пустошей.

Лето пронеслось прыжком гигантской веретенницы и чего только за это время не случилось в нашем маленьком клане. Хотя уже и не самом маленьком клане Глермзойской пустоши, как я судил. Так как после сверхудачного разгрома налётчиков Нельзуга к нам пошли добровольцы. К нам стягивались мелкие свободные крысолюды - и каких только тварей, крученных мутациями из-за близкородственного смешивания крохотных кланов и влиянием серого камня, который порой можно было найти, там не попадалось - изгои, беглецы из кланов и калеки, ищущие любую возможность выжить. В основном это были крысолюды, но были и одиночки хобгоблины, бежавшие от своих жестоких родичей, пока их не сожрали. Гоблоиды обходили нас стороной. Почему же хобгоблины считали что их у нас не сожрут - загадка, но несмотря на казавшуюся тишину окружающих просторов она была полна всевозможными слухами, эхом летящим от поселения к поселению.

Так что набрать почти полный коготь было делом пустяковым. Все готовы были идти за удачливым вождём, добывать когтями и мечом то, чего они не могли или не умели достигнуть мирным трудом (ага, в пустошах-то). Но чтобы стать хорошим воином, нужно не только желание. Нужно здоровье, в руках хорошее оружие, а в запасе иметь немного еды, чтобы не сдохнуть в случае чего от голода. В большинстве своем ничего этого не имели, а у меня в запасе всего этого не хватало, либо было в обрез. Всех новых зачисляли в клан, и этих рядовых кланкрысов приставлял к работе, кто бы это ни был (старики и калеки сдохнут, крепкие останутся). Требовалось уйма всего - а потому они копали, таскали камни (проклиная тот миг, когда решились присоединиться к молодому растущему клану), ладили под руководством старых хитрых тварей по округе многочисленные ловушки, шили как умели из шкур себе одежду, мастерили оружие.

Надо было срочно собирать урожай с небольших плодородных делянок, как-то его сушить, консервировать в корявых кадках - запасать для этого в пустошах соль (соскребывать с камней и со дна пересохших луж), солить мясо, обрабатывать шкуры, собирать сухой навоз, потому как зимой мало кто выживает, если прошляпил время для заготовок полезностей - лишь только если сожрать соседей появлялся шанс продержаться зиму. Основная еда у местных это как оказалось не мясо, его в пустошах было не так уж много - да и то в основном такое, что само тебя схарчит. Нет, в основном крысолюды жрали корешки - да редкие плоды полезных растений.

Под нашим полным контролем оказались лишь лавандовые поля у предгорий (оказалось, что в сухом виде она нужна чтобы мелкие паразиты зимой не загрызли в сырых норах) и делянки саликорнии (или бирюгон) на которых созревали розоватые орешки плодов, которые собирали, но есть их могли в основном лишь крысы и гоблы, при этом питаться только этой травой было чертовски тяжело - старый хрыч Хрезкач говорил, что если есть только её, то у крыс высыхали внутренности, а люди с поносом выносили собственные кишки. А вот в малых количествах она бодрила и обладала интересным вкусом.

Потому большинство активно добывали пищу - и на редких плодородных участках, граничащих с соседями вспыхивали короткие ожесточённые схватки за скудные ресурсы между кланами разумных. Несколько мелких даже не кланов, а семей вошли полностью в наш состав, а другие активно гадили, устраивая налёты на добытчиков, и воруя припасы.

Дошло до того, что какие-то прощелыги чуть не увели одну самку по ротозейству охраны. А самки рождались лишь изредка, их не хватает, а те что у нас есть - готовы были уже принести первый помёт. Тупых охранников опустили в иерархии на уровень клановых рабов, чтоб неповадно было лизать плесневелые наркотические наросты. Потому часть крыс, которых и так не хватало, пущена на охрану, круглосуточные патрули, рытьё новых ловушек.

За сообщения о чужих ловушках на наших охотников-собирателей я поручил раздавать награды разным поселениям, что оставались к нам нейтральными, что привело к ещё большему их количеству, так как местные хотели заработать.

Наши разведчики рыскали в поисках врагов, все вокруг косячили, портили вещи, я порой на общих собраниях убивал особо провинившихся, чтобы не дай боги ген или дух их тупизны не перешёл на остальных - то есть все были заняты делом.

Струх вился за мной хвостом, опасаясь оставаться в поселении с Хрезкачом, начавшему подозревать в нём соперника. А бывшие Костегрызы давно знали что те, кому он завидовал, долго не жили. Потому Струх пытался выслужиться в моих глазах, проявлял резвость и держал в курсе всех историй и местных реалий, мелких тонкостей, которые порой были весьма важны.

Ещё кем был весьма доволен - хобгоблины работали на совесть, пока честно пахали, эксплуатируя своих бывших хозяев и просто урабатываясь на заготовке гоблинского воска, костного масла, копчения гоблинских туш.

Весьма важной сферой кроме заготовки еды, ресурсов и охраны всего этого стала архитектура и ремонт.

Крысолюды пустошей жили в основном небольшими кланами, и потому на местных просторах копали себе на открытых местах пять - семь ходов, имеющих в поперечнике около метра и ведущих к гнезду, расположенному на глубине около трех метров, и имели кладовую на глубине около четырёх метра, и отдельный единственный ход камере с самками, где они выхаживали мелких.

Я же, насмотревшись на логово Костегрызов, заставлял ходы делать в нашей холмистой местности, в поперечнике минимум до двух метров, соединяя под холмами на глубине в метрах четырёх минимум. У каждого из семи (три основных и четыре запасных, далеких и замаскированных - в планах) выходов были норы кланкрысов, в которых они ночевали и должны были своими телами в случае опасности остановить угрозу. Моя нора располагалась на равном расстоянии между обиталищем самок и нашими кладовыми. При этом на таком расстоянии, чтобы самки своими звуками не мешали отдыхать. Метры грунта над головой не вызывали никаких неудобств. Я бы даже сказал, что они вызывали чувство надёжности, спокойствия.

В стороне должны были расположиться Хрезкач с учениками, а им для экспериментов нужны были просторные помещения, да ещё желательно имеющие вентиляционные отверстия, чтобы ядовитые испарения их непонятных действий не растёкся по ходам и не потравил нас всех. Поэтому сооружали на пути ещё несколько дверей, по возможности герметичных.

В самих ходах зачастую и ловушек не надо было - порой сыпучие слои обрушивались на головы, давя невезучих и ничего толком было не поделать - тут либо бревна нужны, которых не достать в округе, либо камень - который физически тяжело натаскать и суметь укрепить им стены. А для этого нужны были навыки, которые у крыс и рабов были определённые проблемы…

На поверхности тоже без построек не обошлось - загоны для скота, груды камней, запасы сухого топлива, которое пока из-за отсутствия места некуда было стаскивать. Груды земли втаптывали, поднимая общий уровень нашего поселения выше.

Все бегали всё лето взмыленные, и я, в том числе. Пусть это было и не совсем уместно мне как вождю, но я был самым сильным - я запрягал в грязную работу всех, и себя - мне важно было осуществить свои планы, а на ворчание некоторых придурков мне было наплевать. Среди них был старый “техноколдун”, который мне втолковывал всё о каких-то обычаях.

Мы с ним и другими уже приближенными крысами вечерами устраивали собрания, обсуждая новости за день и что надо сделать. Старик мялся, но признавал, что не может всё знать, во всём разбираться и нужны были знающие люди, гномы, да хоть эльфы (если бы их в этих местах было возможно увидеть) лишь бы они могли разбираться в делах.

– Рыбу надо уметь поймать, зверя – убить. Не умеешь – с голоду пропадешь. - умно поддакивали ему сочувственно, но на самом деле с радостью остальные.

Я мотался и в предгорья к захваченному посту с инспекцией и вовремя раздаваемыми затрещинами, чтобы там никто не расслаблялся. Надо было следить за ремонтом, укреплением поста, превращаемого в маленькую крепость. Тут камня хватало и стены вкривь и вкось, но наращивали толщину и высоту. Чем выше становились стены, то тем менее массивные затягивались кверху булыжники, но и так было неплохо. Еды здесь хватало. Лишь надо было посматривать по сторонам, так как предгорья и сами горы оставались ещё совсем не исследованы нами. Следовало отправлять крыс выявлять следы стоянок и поселений тех, кто был в составе налётчиков Нельзуга, но остро не хватало рук.

В один из таких инспекторских походов, осенью, уже по возвращению обратно, я остался один, потому как в одиночку передвигаться выходило гораздо быстрее. Где-то сзади тянулся небольшой отряд с учеником колдуна. Накануне в горах выпал первый снег, а потом ещё все затянуло туманом.

Я шёл по привычной уже дороге и не заметил как свернул в сторону в однотипной местности, пропустив свой небольшой поворот.

Туман понемногу начал оседать. Сквозь него пробивались лучи восходящего солнца. Снег становилсяглубже. За одинокими деревьями и кустами горбатились сугробы, на них темнели вмятины звериных следов. Неожиданно впереди я увидел полосу снега, измятого лапами крысолюда. Ну вот, сейчас встречу своего разведчика, подумал я. Полоса следов тянулась к вершине долины. Я всмотрелся в следы, поворошил снег – совсем-совсем недавно тут проходил этот скавен. Вернее не проходил, а тащился. Правда как-то странно он шёл.

Тропинка была пустынна и тиха. Только гул ветра в долине, моё дыхание, да хруст камешков, стронутых ногой, разносился по округе.

- Сквиии…

Я остановился. Тишина.

- Сквиии…

Что за чёрт? Сквиги пожаловали со своими хозяевами?

- Сквиии…

Я, прильнув к камню, прислушивался к звукам. И если первоначально ждал какое-то немедленно-агрессивное действие в отношении себя, то чем дальше… Как-то уж больно жалостливо звучит.

- Сквии…

Я двинулся на звук. В горах трудно определить источник звука и поиск занял какое-то время, пока нашёл того, кто… эммм… издавал звук. Следы на снеге были мне в помощь. А ещё в поиске мне помог запах - камень искажения был рядом.

Вскоре в одной из небольших пещерок, образованных завалом камней я обнаружил тщедушного крысолюда, вжавшегося в щель между камнями и мелко дрожащего. Он буквально вонял камнем искажения. Крыс едва достиг трети моего роста. Мелкий, взъерошенный скавен, с пятнами слипшейся от слизи шерсти, которая сейчас замерзла и представляла собой скорее набор мелких сосулек. Только вот когда я его перевернул к себе, то увидел из-за чего от него так фонило камнем: в шерсть на левой части затылка влип/врос кусочек варп-камня.

На первый взгляд казалось, что он сейчас подохнет. Камень вырвать, а скавен остаётся - видно, что не жилец. Я всё же решил задержаться - ветер усиливался, лёгкая позёмка успела проморозить меня и требовался небольшой отдых. Пристроив вещи в углу, спрятавшись от ветра я уселся на камень и покопавшись в котомке достал кусок вяленого мяса и флягу, начал набивать живот.

- Сквиии…

Это полудохлый скавен потянулся. Его нос зашевелился от запахов мяса и не открывая глаз дрожащая лапа потянулась в сторону запаха. Переводить ли на него продукты?

Я всё же вложил в его лапу кусок мяса и свернувшийся клубком крыс как мышь мелко-мелко начал его грызть.

Доев, я ещё посидел, решая непростую дилемму - сразу прибить эту мелочь или подождать? Но раз жрёт - значит подыхать не собирается. А вообще - мало ли он откуда выполз, может знает что-то полезное.

Потому поступил просто - подхватил тщедушное тельце, закинул его на плечо и пошёл по своим следам назад, решив сдать его Хрезкачу на опыты. Поплутал конечно, но вышел своим, которые со Струхом шли по верной дороге и которые удивились, как это я оказался позади них, хотя уходил вперёд.

Когда вошли в посёлок, то первым ко мне подбежал Скронк, пригибаясь и при этом выпячивая грудь, что смотрелось своеобразно.

– Голодное Брюхо из клана Выводка Круха пришли-прибежали еще шесть крыс.

– Со скотом?

– Раба человекотварь утащили в подарок тебе, сильнейший.

– И то хорошо.

– Четырех я отправил к землекопам. Пусть помогают углублять норы. А двое пошли таскать-собирать аргал. Запасы хранилища под него ещё слишком пусты-пусты! Кулчина накануне опускались к земле особенно низко и выли-завывали так, что самки зеленок разродились дохлыми детёнышами. Это к холодной-суровой зиме!

Возможно после того, как мы таких добровольцев отправляем на тяжёлые работы, к нам прекратится их поток, но выбора пока особого не было.

- Метку поставили?

- Пока нет, но скоро-скоро! Хрезкач не даёт её никому делать, а сам постоянно занят! - он перешёл на шёпот - Старый пердун последние пару дней вообще свою паршивую шкуру не показывал наружу.

Вокруг за последний год всё очень переменилось. Если я нашёл это место прошлой осенью и тут было только пустые холмы и полное безмолвие, кроме журчания небольшого ручейка и шелеста выросших подле деревьев, то ныне тут царила суета. Гоблинши кашеварят (крысы готовят вообще отвратительно - им проще сожрать тухлые продукты, чем вовремя сделать похлёбку), тогда как один крыс присматривает за ними, чтобы они не попортили продукты, какая-то партия грязных и потных кланкрысов уже вылизывают-обгрызывают миски. Мимо идёт патруль, стуча пятками копий о натоптанную землю и поглядывая на работяг свысока. И им всё равно, что вскоре они поменяются местами и уже те, кто сейчас проливает пот, будет уже на них оттачивать свои шуточки. Несколько штурмкрыс также не были освобождены от работы, но никто не рисковал им что-то сказать, если не хотелось закончить жизнь беззубыми уродцами.

Несколько крыс стояли перед одним из ходов и ожесточённо спорили:

- У нас-с работы столько, что и пожрать некогда, а вы тут ныть надумали? - ожесточённо вопрошала одна.

- Да мы не ныли… Жрать-жрать охота! Сколько можно уже! Мы же не рабы!

- Заткнитесь, вонючки! Не будете выполнять приказы-команды, так окажетесь на месте рабов и носатые твари будут помыкать вами. Какая у вас сейчас работа-забота?

- Не знаем, всё сделали, мы уже почти вылизали тот отнорок… А новой работы нету и жрать поэтому не дают.

- Вы придурки! Кто из вас понаставил на стенах метки Рогатой?

- Да это же красиво…

- Ах ты сушёный хвост, чтоб тебя вши загрызли, чтобы степные клещи тебе под шкуру забрались! Ясно же сказали - никаких меток и алтарей!

Когда я проходил мимо них, они задрожали и опустили свои носы к земле, постаравшись слиться с землёй.

Старый хрыч помимо подсчёта наших “богатых” запасов и занятий с учениками (которые, сволочь, на мой взгляд и не проводил) занимался тем, что разбирал редкие попадавшие к нам крупицы искажающего камня.

- Ты вернулся, ужасно-сильный! Я тут как раз одну штуку закончил! У меня не было схем, но нечто подобное мы когда-то в стародавние времена делали и успешно применяли против мерзких голокожих.

- Погоди, хранитель знаний. Смотри, я тут тебе полудохлого найдёныша принёс. Видишь что торчит в его башке? Вот то-то. Он теперь твой, но смотри, постарайся чтобы он выжил - надо бы его расспросить кто он такой. Ничего о нём не знаю, кроме того, что жрать он любит, да пищит типа “Сквии” постоянно.

- Жрать да пищать все могут, а пользу приносить… Сделаем-сделаем! Пусть пока поваляется. А сейчас пойдём посмотрим кое-что, владыка!

Глава 7.1

Мы вышли на поверхность и после пинка старика один из его учеников скрылся в другом ходу, куда главным образом затаскивали наши припасы.

Там раздалось ритмичное стучание, а потом, задевая осыпающиеся стенки хода, на улицу с лязгом и скрежетом выкатилась машина. Хотя машина ли это - вопрос остаётся открытым.

Шарообразная металлическая конструкция, состоящая из двух частей, как можно было ухватить на первый взгляд. Сердцевина, собранная из старых щитов, окованных железом досок, ржавых кирас, что добыли у Костегрызов и пятен кольчуг. К ним крепились всевозможными способами огромное количество лезвий кос, мечей, топоров, копий, алебард и ещё всяких непонятных штук. А ещё там, внутри, за щитами и прочей навесной защитой, угадывалось вертящееся колесо, в котором бежали два некрупных крысолюда.

- Техномаги прошлого прославились тем, что придумывали различные механизмы разрушения. Мы ныне тратим жизни, чтобы собрать воедино все те знания, и к сожалению, мало что у нас выходит, но есть и успехи, так как Рогатая нас не оставляет в своей милости… И вот она - самобеглая мясорубка Хрезкача! Ты, владыка, поведёшь нас вперёд, а Мясорубки тебе в этом помогут! Потому как нас осталось мало, нам надо защищаться - а лучшая защита - это нападение… И лучше, если атакует масса вращающихся клинков! И пусть никто не стоит у нее на пути, если хочет жить! Эй, вы, дохлые лапы, бегите уже вперёд, нам некогда ждать!

Крысы внутри поднажали и конструкция не сказать что рванула, но довольно резво покатилась вперёд. Бросившие все дела зеваки, что собрались и с открытыми ртами смотрящие за этой штуковиной, начали расступаться на её пути, чтобы она их не задела. Но то ли утрамбованный грунт оказался не ровен, то ли машина не совсем отлажена, то ли бегущие внутри крысы ещё не умели толком управляться, да вот только этот опасный шарик минимум метров двух в диаметре, качнулся в стороны. Раздался визг, всхлипы и в сторону брызнули фонтаны крови, когда она подмяла под себя парочку особо любопытных ротозеев. Все, толкаясь, пихаясь, наступая на хвосты и топча упавших, побежали в стороны. Даже Сопливый Чут, самый здоровенный из чёрных штурмкрыс, которому почти всегда всё было фиолетово (всё-равно на всё, кроме еды, самок и драк) что с восторгом смотрел на машину, не смог не поддаться общей начавшейся панике.

Бегуны внутри вошли похоже в раж. Их забрызгало кровью и они кто-то из них заверещал: - Да мы всех подавим - поррежем!!! - свесив по-собачьи языки, они поднажали и Мясорубка покатилась быстрее.

Я стоял и смотрел, как мимо меня катится эта конструкция и думал. Что делать - бежать вперёд, пытаться остановить? А как? Пиками не ткнёшь - переломает. Да и нет у нас таких длинных пик, лишь копья. Магией если только какой вдарить, чтоб конструкцию разнесло… Побежишь и не остановишь - смешно будет смотреться, если твои кишки намотают случайно твои же собственные слуги. Доспехи тут не спасут - вон как одного патрульного изрубило. Поэтому я стоял посередине широкого двора, рядом со скалящимся горбатым техномагом, что аж подпрыгивал от восторга, глядя на катающийся шар с лезвиями, что нашинковал уже нескольких ротозеев.

И что за мудак приудумал учиться обращаться с этой штукой сразу в посёлке? Хотя что спрашивать - Хрезкач же придумал эту штуку и вообще оставался за главного в моё отсутствие. А теперь мы получаем сорванную работу у всех - тут же постоянное движение - все куда-то спешат, всем что-то да надо сделать - перенести, перетащить, спросить! А теперь прячутся кто куда от визжащей-стонавшей машины. Интересно, а как они там поворачивают?

Кажется она сейчас развалится.

То, что Хрезкач назвал “Мясорубкой”, медленно останавливалось. Ага, ранее крутившие внутреннее колесо бегуны выдохлись. Силы кончились и они сперва потеряли скорость, а затем и вовсе остановились, что дало возможность вернувшим боевой дух и разъяренным от пережитого страха клановым броситься на бегунов и пришлось лично вмешаться, чтобы их не порвали на куски.

Надо бы создать какой-нибудь полигон, от греха подальше. Чем дальше - тем целее мы все будем.

- Все за работу! Пошли отсюда! - распинывали всех по своим делам патрульные.

Я заглянул внутрь шара через крупные щели, через которые пошатывающиеся крысы выползли наружу и которых сейчас тошнило. Нет, я тут не развернусь.

- Хрезкач. - позвал я. - Ты когда делал эту штуку, задумывался же о том, как её применять?

- Мясорубка! Хорошша-хорошшша против человекотварей, толп зелёной падали! Все кто не защищён многими слоями доспехов, кто не может быстро-быстро бегать! - потирая свои морщинистые когтистые лапы трещал горбатый старик - Застрельщики, лучники - вот первая цель мясорубок!

Мы подошли и посмотрели на нескольких не успевших скрыться от Мясорубок бедняг и глянули на результат работы машины.

- Эксперрримент оказался удачным! - радостно орал на низких нотах Хрезкач, а вокруг радостно шмыгали носами его ученики.

С попавших под лезвия содрало кожу, пластами нарезало мясо, нарубило кости. Причем как я уже заметил ранее - даже лёгкий доспех не защитил их.

- Их как будто начал обрабатывать свежеватель…

- Точно! Свежеватель! Мы так и будем называть это! Или всё же Мясорубка… - забормотал себе под нос Хрезкач. - В следующий раз туда надо посадить кого-нибудь более выносливого! Или придать импульс искажающим камнем! Но тогда это будет слишком-слишком дорррого, а идей ещё много!

- Сколько ты ещё сможешь сделать Мясорубок?

- Сложно-сложно и дорого! Мы выгребли все запасы железа.

- Как это все запасы? Арсенал…

- Прости меня, владыка, нам немного не хватало и мы сходили в арсенал (там у нас лежало всё более-менее нормальное оружие)

Я сжал до хруста кулаки, глубоко вздохнул и выдохнул, унимая злость. Я поручил этому… этому… в общем я поручил ему заниматься в основном доспехами и оружием, потому как самодельными копьями и ножами из всякого хлама много не навоюешь, а он решил совместить одно с другим и теперь у нас есть здоровенная Мясорубка, более напоминавшая со стороны свернувшийся шар. Да, неожиданная штука, но при этом как спрашивается её использовать в горах, куда у нас лежит прямая дорога, чтобы добраться до брошенных/блокированных/захваченных (не знаю ещё, в каком гномьих городов?

- Надо движитель какой-то придумать - внутри должны лишь направлять, а не двигать силой своих мышц конструкцию... - продолжал борматать Хрезкач, обходя кругами машину. - Или всё же просто посадить туда десяток крыс, для них сделав гигантскую Мясорубку…

Он слизнул с одного из лезвий кровавый потёк, чему-то кивнул и продолжил бормотать себе дальше, уже позабыв о моём присутствии.

У меня было страшное желание отдать приказ переплавить эту фиговину на простой металл, из которых сделать нормальное оружие и доспехи, хотя бы нагрудники для кланкрыс. Но всем она страшно нравилась и к ней начали совершаться прямо настоящие паломничества, всем очень понравились торчащие повсюду шипы и лезвия и возможность давить-резать врагов одновременно, когда они до тебя толком дотянуться не могли. Техномаг был прямо горд и его ученики ходили задрав носы (не выше положенного, конечно же) разом поднявшись во внутренней негласной иерархии на ступеньку-другую. Хоть и подопытными тут выступали пара мелких крысолюдов. Помня как ошалело от этой штуки разбегаются все подряд, даже отмороженные штурмкрысы, я решил не отправялть её на переплавку, а всё же поощрил изобретателй, накормив до отвала мясом.

За пережитый страх ездовым крысам (или крысам-бегунам) в дальнейшем досталось от тех, кто не смог забыть пережитый ужас. При этом появилось немало просьб от всех стать экипажем этой штуковины.

Пока побегал, сунув нос во все дела, напугав обитателей нор, прошло время и как-то резко наступила ночь. Никого на вечернее совещание не позвал, так как оказался окружён своими мелкими крысятами и уведён к ним в нору, где они хвастались своими успехами, новыми вещами, блестящими камушками. Пока я их расспрашивал о делах, и ночь наступила. Добравшись до своей просторной комнаты, подумал что и к ней бы поставить кого-нибудь для охраны, а то так когда-нибудь еле переставляя ноги вернусь спать, а на меня из-за угла какая-нибудь хитрая бестия с нехорошими намерениями выскочит… Завалившись на набитый сухими травами матрас и вдыхая сыроватый запах почвы, рухнул в пучину сна.

Снился дурацкий сон. Вообще сны часто приходили в период моего отдыха, и часто они были наполнены сражениями, кровью, чужими лицами, картинами того, как я убиваю, как меня убивают, улыбчивыми красавицами, которые будоражили дух даже во сне. Дурацкий же потому, что он во сне попал на какое-то военное совещание, где собрались какие-то важные люди. Их трудно было разобрать, так как я чётко видел только одного.

Говорил высокий крепкий воин высокого происхождения. Одежда у него была похожа на те, что я видел на рисунке в тех проклятых землях, куда мы совершили последний поход в составе “Белых Быков Гольшарка”. Белую юбку он перетягивал широким поясом из тонкой кожи, усыпанным рубинами и украшенным золотым орнаментом с изображением скарабеев. На ногах его были сандалии из красной кожи, а мускулистые плечи и руки он прикрывал одеянием с широкими рукавами. На загорелой груди ярко выделялись боевые шрамы.

— По древнему Соглашению нам дали миску песка в обмен на вечное рабство, — тихо, но звонко звучал его голос в моей голове — Боги предложили сделать так, чтобы наши поля цвели и пустыня к нам не подступала, а в награду потребовали поклонение и преданность. Подумай об этом. Они с готовностью подарили нам рай в обмен на наши молитвы и наших первенцев. Боги были в отчаянии. Без нас они были слабыми. Мы могли их поработить, заставить склониться перед нашей волей, а вместо этого сами оказались в рабстве, отдавая им силу, которую могли бы использовать. Настоящая власть находится здесь, в этом мире, — добавил воин, для убедительности постучав по мраморным носилкам, — а не в том. Думаю, Сеттра это понимал, вот почему он искал секрет вечной жизни. Если мы перестанем бояться смерти, у богов вообще не останется над нами власти…

Шелест одежд, звон амуниции, бег пары десятков крыс у поворота в мою комнату вырвал из сна. Схватив лежащие рядом сечки, побежал за всеми.

На улице оказалась охота во всём разгаре. Привлечённые запахом крови убитых при испытании Мясорубки, ночью подтянулись хищники, разогнав патрульных и начав грызться между собой. А потом уже в свою очередь выбежали расхватавшие оружие проснувшиеся мы и хоть и пролили немного своей крови, но никого растерзанного зубами и клыками хищников не потеряли, затыкав своих противников на безопасном расстоянии копьями, закидав стрелами и камнями. Откуда-то взявшийся в этом сезоне лопос и стая горбатых шакалов пополнила наши запасы мяса, костей и шкур.

Ещё более уставший, еле оттёршийся от звериной крови, не раздеваясь завалился спать, припомнив первый сон.

Странный сон… Всегда считал, что во сне мы видим только то, что видели раньше. А тут речь о каком-то Соглашении, о каком-то Сеттре… Что за Сеттра?

“...у богов не останется над нами власти…”

Чушь какая… Где мы, а где эти боги, если они вообще есть…

Хррр…

- Викник! Викнииик! Подойди сюда!

- Уже бегу-спешу, острейший клинок всех земель! - запрыгал раздававший указания на день один из моих приближенных.

- Я тебе давал поручение найти среди людей мужчин, которые похожие на воинов, помнишь?

- Да-да, конечно, я не забыл, как я мог забыть, ведь ваши слова отпечатываются калёным железом, они как грохот камнепа… Ой-ой, больно!!! За что, владыка?

- Отвечай по делу.

- Ууу… - проскулил, - я отобрал троих, самых-самых. Но все гладкокожие на одну морду, их не отличить один от другого... Я взял тех, что покрепче и не скатились до выпрашивания быстрой смерти, и тех, что пытались сбежать.

- О, у нас даже такие есть?

- Ваше могущество, — по привычке лебезя, как это было принято у крысолюдов, что меня несказанно бесило, отвечал коричневошерстный крыс, преданно заглядывая в глаза снизу вверх. - У нас, если поискать, много чего найдётся!

Я заинтересованно поднял брови.

- Всё-всё-всё учтено и принадлежит вам!

- Далеко эти люди?

- Нет, я как знал и они тут, шкуры дубят.

- Пойдём посмотрим.

На самом краю охраняемого периметра находилось временное пристанище дубильщиков. Почему временно? Потому что несмотря на свою пользу, это бы производство я бы удалили всё же подальше от себя. Хот, переживу конечно их присутствие. Всё дело в запахе, который исходил от их производства.

У нас было запрещено гадить где придётся, иначе вся округа давно была бы загажена. Для этого выкопали специальные ямы, обработали сырой глиной, выжгли изнутри кострами и теперь по малой нужде все должны были бегать туда. Зачем? Всё для сохранения ресурсов. Нам нужны были вещества для дубления шкур. Конечно, можно дубить дымом, но зачем тратить топливо, которое потребуется зимой, когда есть ресурс, вырабатываемый каждым живущим в клане существом? Солью, кстати, тоже можно. Настоявшийся настой мочи - одно из лучших средств! А ещё её вычерпывают в кузницы для закалки новых клинков. А ещё приходилось даже гонять гоблинш от этих ям, потому как у них было поверье, что для сохранения красоты требовалось ею мыть руки и умываться. Вонючки. Стратегический ресурс изводят.

В ямах замачивали шкуры, они отмачивались там какое-то время, а потом скребками надо было обработать их от отслаивающихся остатков мездры, жира, части волоса. Пахло это всё невероятно. Уж на что крысы были нечистоплотны, но когда ветер дул со стороны дубильни, даже они воротили носы. А рабы и провинившиеся работали тут без всяких повязок на носу, голыми руками тягая туда-сюда тяжеленные мокрые шкуры.

Подбежал присматривающий за ними крыс, начал рассказывать, как они тут работают, в каких невыносимых условиях и попросился на другую работу. Я смотрел на работающих и думал о том, какой человек мне нужен. Типичные наёмники из “Белых Быков” были теми ещё типами - для них кровь была что вода, смерть всегда ходила рядом, в мирное время с такими вообще лучше было не сталкиваться, в битве же стояли стойко - упрямство “быков” в сражениях ценилось нанимателями и теми, кто управлял отрядом, а это были управляющие города Гольшарк. Отряд, сначала возникший из ополченцев, после череды войн на стороне потомков Ушорана не смог вернуться к обыденной жизни горожан и стал новым орудием управления владык этого государства в своём приграничье. Нужен мне только внешне похожий на наёмника человек или взять кого-нибудь обладающего всем тем набором качеств наёмника? Послушного или самостоятельного? Я всё же не могу разорваться на кучу своих копий, которые бы присутствовали во всех точках, решая все проблемы. А стоять за спиной нового представителя “Белых Быков” я постоянно не смогу. Ему в любом случае придётся вести какие-то переговоры с другими людьми (и не только рабами) и гномами. Но у самостоятельного человека есть и минус - он может по своей инициативе что-нибудь такое отчебучить, в такое втравить, что сам потом рад не будешь. Может тогда уж лучше послушного - заинструктировать по уши, чтобы ни шага вправо-влево не смел сделать?

Насчёт воссоздания отряда - я имел все права на это, как искренне считал. Все товарищи погибли в походе на моих глазах от рук вампиров и скелетов, я спас знамя, самую важную реликвию отряда. Значит я самый старший среди всех, и могу, как старший по званию, набирать новых рекрутов. Не слыхал о таких случаев раньше, никто мне не рассказывал среди всех многочисленных баек, что любили травить наёмники. Но всё же бывает когда-то в первый раз?

Глава 7.2

Какое-то время назад я уже разговаривал с несколькими рабами, они оказались слишком забитыми, неуравновешенными существами. Останься тут уравновешенным, когда тебя похищают, друзей, товарищей и возможно семью съедают, а ты работаешь на износ, пока сам не окажешься в желудках тварей…

У нас в рабах находились, как выяснял я раньше, одни бывшие приказчики - читай те же торговцы! А значит как минимум любят деньги. Надо только выяснить, кто из них готов сыграть роль, представляя мои интересы и при этом заработать. Наобещать этим прохиндеям можно что угодно, а там я уже ещё что-нибудь придумаю.

Викник согнал троих людей ко мне. Они были разные, но всех объединяла худоба, натруженные мозолистые руки, грязная одежда, они были заросшие и немытые. Ну а ещё от них немилосердно воняло.

Жилист, правильные черты лица, затравленный взгляд…

- К вашим услугам…

Высок, шрамы на лице, заискивающий взгляд и старается пригнуться, показаться меньше… Поклонился.

Среднего роста, один небольшой шрам, уставший взгляд… Хм. Никакого проявления чувств, кроме усталости.

Последний человек был довольно высок и худ, словно гончая. Он был грязен и неопрятен. Выглядел он лет на пятьдесят-шестьдесят. Его грязные чёрные волосы на голове были растрёпаны и местами вырваны, так же как и длинная, клочковатая, поседевшая местами до белизны борода. Кожа туго обтягивала лицо, подчёркивая его ястребиные черты.

- Как тебя зовут? - задал я вопрос на тилейском. Он удивленно приподнял брови, но ответил на имперском.

- Я не понимаю.

Повторил вопрос на имперском.

- Гизельхер Шлиц.

Он отвечал спокойно, слегка растягивая слова.

- Викник, этих двух отправь назад, пусть работают, а этого я пока займу.

- Иди за мной.

Мы пошли к кашеваряшим гоблиншам. Там как раз очередная партия заканчивала есть. Остановился возле выкопанных в земле лавок и стола и выжидательно на них посмотрел. Не надо было ничего говорить, так как они меня прекрасно поняли и без слов. Быстро-быстро проглотив свои куски, они освободили место.

Подбежала гоблинша, на голове которой была закреплена палочками шкурка лягушки.

- Еды принеси. - приказал я кривоногой красавице, тут же вперевалочку побежавшей обратно на своих коротких ножках.

- Расскажи о себе. - начал я разговор с осторожно усевшимся напротив меня мужчиной. Усталость в его глазах сменилась настороженностью.

- Я Гизельхер Шлиц, это я уже говорил, из Мальфаша. - Он откашлялся. - Помощник купца Дитера Толстого. Был помощником купца… Родился на улице Краснодеревщиков, лет тридцать шесть назад…

Ого, этот старик ещё должен быть довольно молод!

- Не останавливайся.

-... Отец - плотник, мать смотрела за домом. С десяти лет отдан в услужение в лавку Зиверта Вальского, а через десять лет перешёл к его сыну Дитриху. Родители умерли, есть братья и сёстры, жены нет. Вот и всё.

- Чем торговал твой хозяин?

- Древеиной.

- И всё?

- Ну иногда брал что-то по мелочи по пути.

- Большое дело у купца?

- Не сказать что большое, но и не маленькое. Есть по лавке и складу в Мальфаше, Шворштадте, Канхейме, Эрштетте и Карлштеттене.

- Где ты попал в плен?

- В трёх днях пути к северу от Глаттершталя, мы везли партию товара. Надо было пересечь длинную старую промоину, которую было очень долго обходить, а там нас уже поджидала засада.

- Вас было мало?

- Достаточно, — поморщился Шлиц. - Даже маг был - рассказывал о себе невесть что, а на деле оказался недоучка какой, или студиозус из Колледжа, да и неважно. Караван все же прорвался, с потерями, но большая часть ушла, убив немало крыс. Только я лежал там на дне, пытаясь сбросить трёх крыс…

Я почесал нос, не в состоянии совладеть с разившей от Шлица вонью. Может его стоило отвести вымыться? Хотя если я каждого раба водить мыться - все точно подумают что я с ума сошёл. Потерплю.

Нам принесли мяса, бульона, дикого зелёного чеснока и лука.

Гизельхард Шлиц скосил глаза на еду и положил руки на колени. Я пытался понять, были ли когда-нибудь эти крупные руки способны держать перо, были ли они черны от чернил (тавтология?), или въевшаяся грязь для них была естественна.

- Не пробовал написать письмо хозяину?

- Письмо? Кто бы мне у крыс дал возможность написать письмо? - усмехнулся Шлиц. Усмехнулся так весело, как будто я сказал ну вообще редкостную… шутку. Меня он как будто не так уж боялся.

- А ты писать-то вообще можешь?

- Читать-писать обучен, в нашем деле без этого никак.

- А что, древесину везли из Глаттершталя в Империю?

- Да, в сам Эрштетт.

- Торговать древесиной так выгодно?

- Выгодно, если торгуешь эльфийской древесиной.

- А что, эльфы торгуют своей древесиной? - удивился, когда услышал о таком от этого сурового мужчины, который уже был измучен недоеданием и непростой работой. Об эльфах все наслышаны как фанатиках своих лесов - им проще перебить всех вблизи своих лесов, чтобы они не дай бог не поломали их любимые кустики, не рвали ягоды в лесах, не то что аж рубили деревья - за такое они готовы были изобрести невиданные ранее пытки.

- Эльфы нет, но есть те, кто не спрашивают у остроухих разрешения на то, чтобы срубить на окраине немного дров. Особенно если за это платят золотом.

- Находятся смельчаки?

- Отчаявшихся людей много, а периодически дровосеки возвращаются, что подогревает ранее колеблющихся.

- И какого беса кому-то нужна эта древесина? Разве на берегу Феллсирта не растут деревья? - продемонстрировал я знание географии.

- У остроухих в их лесах порой растут необычные деревья, поверьте… - И не дожидаясь вопросов, продолжил. - Она устойчива к Ветрам, плохо горит, из неё делают хорошие заготовки под артефакты, магическое оружие, обычное дорогое оружие. Её не ест жучок, паразиты избегают стороной. Считается, что амулеты из разных пород способны оберегать от болезней и приносить достаток. Если ты посадил у себя отросток от их дерева - то этот дом обойдут беды. И многое другое болтают.

У него дернулся острый кадык, а глаза непроизвольно косились на доску с вареным мясом.

- Ты ешь, ешь.

Недоверчиво смотрел до тех пор, пока я не показал пример, держа в одной руке кусок пряного от простых ароматных травок мяса, в другой - глиняную миску с бульонов и не забывая закидывать в пасть зелень. Осторожно отщипнул кусок, прожевал, запил жирным бульоном и так несколько раз. Потом отодвинул, продолжая с жадностью смотреть.

- Нельзя сразу, плохо будет.

- А что за “мелочи” ещё твой хозяин провозил в Империю с грузом древесины? И много берут налоги… эти... как их… пошлины?

- Ввоз древесины не облагается пошлинами, так как древесина много на что нужна в разных краях. Желающих купить даже полный трюм судна полным-полно, а вместе с трюмом древесины в самой серединке можно положить еще более редкие товары. И пусть не судно, а караван - о и там можно провезти что угодно. Наркотики, готовые артефакты или заготовки, драгоценные камни, некоторые металлы.

- И всё это везут через Глаттершталь? - удивился я. Рядом находилась золотая жила!

- Везут, но почти сошло на нет. - поморщился Гизерхер. - Невыгодно становится. Сейчас все рехшленгенские купцы пытаются перехватить.

- Это кто такие?

- Рехшленген? Его ешё городом Трёх молотов называют. Главный город тех, кого чаще Грабь-рыцарями зовут. Столица главной провинции - Модрии. Эти модрийцы заняли торговый путь между Пладом, Луспенией, Булагом с их городами и землями на востоке и между Ворданиией, Вогшеймом, Генгенландом, Гертенлендом, Хардорфином и до самого столичного Рихланда с его Эршеттом на западе…

- Так, стой сыпать названиями.

Вот зараза, у меня аж голова заболела.

- Ты правда торговец? Уж больше на солдата ты похож.

- Солдата и торговца многое объединяет. Какой торговец не умеет обращаться с оружием? Да и не торговец я точно, был одним из помощников дельца, а дела в торговле всякие приходится решать - где конкуренты бандитов подошлют, где дезертиры начнут мзду требовать, в какой волости крестьяне чересчур оголадают и выйдут на дорогу, сборщики пошлин на всех границах всех феодалов хотят себе лишку в карман отщипнуть - надо уметь обойти так, чтобы не заметили. Или если на корабле - не пустить их на корабль и дать мзду, чтобы оценили товары на глаз, или с моих слов. В городах не дать себя выкрасть “головным” - разбойники, что торгуют людьми, а у конокрадов можно задёшево купить довольно хорошую кобылку на развод, у “церковных” - обменяться реликвиями, привезённых из разных курфюршеств. Мне работы хватало. И железом отбивался, и словами.

- Да ты прямо незаменимый, судя по твоим словам.

- Был бы не заменимый, то меня бы не оставили на дне оврага. Или Дитрих Толстый попробовал меня как-нибудь достать. У него хватает денег, чтобы нанять достаточно крепких ребят. Или хватало два года назад…

- Это ты столько в рабах? Крепок!

Гизельхер лишь пожал плечами.

- Каков есть.

Я подумал.

- В Канхейме, говоришь, есть лавка этого Дитриха? А на какой улице?

- Фарбенгасса.

- Это недалеко от Соборной площади?

- Да, туда, в глубину, где трактир Марка-вонючки стоит. Ты… Вы… Были в Канхейме? - продолжал удивляться он.

- Марк-трактирщик с его запахом пота та ещё шельма, но пиво при этом хорошее! Да, служил я там.

Гизельхер замолчал, но по его лицу было видно, что очень хочет спросить.

- Спрашивай-спрашивай. Видишь, сегодня у тебя праздник и позволено чуть больше, чем в предыдущие дни.

- Это меня и пугает… А кем служили?

- Наёмный солдат в “Белых Быках Гольшарка” капитана Ингберта Лосли. Как ты наверное уже понял, воевал на стороне “брёвен”.

- И на вас никто внимания? То есть… Ваш облик… Знаю, что горожане несколько не любят тех, у кого хвосты, мех, или такие зубы…

- Кто надо, тот знал. - Рассмеялся я. Воспоминание о войне Канхейме и вообще о времени в отряде было одним из лучшего, что я помнил за последние годы. - И хорошо, что мы вспомнили это, так как именно о “Быках” я и хотел с тобой поговорить.

- Но вы, господин…

- Можешь меня называть, как и остальные - владыкой. - заметил я его трудности в обращении ко мне.

- Хорошо, херршер (Herrscher). Раз вы там служили, то знаете больше моего. Я конечно слышал про этот отряд - многие из них бывают на слуху, но очень мало. Слышал только, что они не удаляются от своего родного города.

- Не удалялись бы, если бы не одна вампирша… Но это долгая история. Я просто хотел тебе предложить вступить в отряд.

Шлиц слегка пошатнулся - уже хотел его поддержать, как он вновь принял устойчивое положение. У мужика видимо от разговоров закружилась голова. Мутант его вербует в наёмничий отряд из страны кровопийц, находясь среди безлюдных просторов Глермзойской пустоши.

- Херршер - вы рекрутёр “Белых быков”?

- Именно, Гизельхер! Что на это скажешь, а? Вступишь, послужишь, заработаешь кучу денег. Я тебе расскажу по секрету - отряд понёс довольно большие потери и набор ведётся на офицерские должности. То есть оплата будет хорошая, явно лучше, чем здесь. - со смехом я ткнул пальцем в сторону вонючих дубилен. - Кто знает, может у тебя будет ещё возможность проведать братьев-сестёр, съездить выпить пива у Марка-вонючки…

- Какие обязанности у меня будут в отряде? - быстро он перешёл к делу.

- Представитель капитана во время его отсутствия. Переговоры с торговцами, улаживание споров, нахождение компромиссов… Да, в чём-то снабжение отряда и рекрутинг новых бойцов.

- А если я откажусь?

- То ничего не изменится и доев, после нашего разговора, ты идёшь работу - шкур много и ямы с мочой надо ещё наполнить.

Румянец пятнами покрыл его лицо.

- Скажу сразу - за капитана буду я, так как Лосли был убит. Нет, не мной. В сражении с мертвяками. И мне бы хотелось верить, что наняв тебя я не сделаю ошибку. Что ты не окажешься предателем и не подставишь отряд и меня. Из этого выходит следующее: за верность какую плату ты хочешь?

- Можно подумать?

- Можешь, пока я не доем.

Не торопясь жевал мясо, глядя на уставившегося себя под ноги своего будущего представителя. Я верил, что он не упустит своего шанса. Главное чтобы не запросил нереального.

- Первое, — когда я дожевал последнюю зелень, без промедления произнёс Гихельхер - свободу и право уехать потом отсюда, второе - улучшение условий для людей, третье - я откажусь воевать против Мальфаша, если такое вдруг случится.

- Только с Мальфашем?

- Да, остальные земли мне не важны.

- А что за второе, о людях - чего ты о них заботишься?

- Мы, люди, должны держаться вместе.

- А разве плохие условия?

- Не лучшие… Хотим сами себе готовить, пусть даже мужчины будут поварами, одежду потеплее, не отправлять на добычу соли - пусть гоблы там гниют.

- Что, добыча соли хуже работы в этой вони?

- Тут главное работать с пустым желудком, а там от любой царапины соль оставит незаживающие язвы…

Теперь пришлось брать паузу мне. В принципе, я могу его обмануть, но мне нужен не кто-то временный, а настоящий, преданный делу человек.

- Мне быть честным с тобой?

- Ну хотелось бы. - горько усмехнулся этот несломленный ещё мужчина.

- Я не могу тебя отпустить. По крайней мере пока. Мне бы не хотелось, чтобы ты ушёл и привел сюда воинов какого-нибудь герцога или наёмников, которые тут всё выжгут. У тебя будет относительная свобода перемещений, под присмотром, и у тебя действительно может оказаться шанс оказаться на родине.

- Да кому это всё нужно… - тихо проговорил Гизельхер. - Тут брать нечего наёмникам, уж тем более благородным тут делать нечего.

- Всё равно. Ты можешь попросить что-нибудь другое.

- Тогда я хочу свободу в пределах ваших земель! Нет, — тут же поправился он. - Я хочу чтобы люди получили у вас те же права, что и крысы.

Для вида помолчал с минуту, вглядываясь как тучи быстро несутся над горизонтом. Там, вдалеке, среди такой же не слишком плодородной земли стояла группа курганов. Те земли были не нашими, а так не должно быть. Слишком близко к “столице”.

- Я принимаю твоё предложение. Если ты и те, кого я в дальнейшем буду набирать на помощь тебе, те, кого будешь набирать ты, поможете в моих целях.

- А какие цели?

- Цели… Пробиться к гномам и очистить пустоши от всякой мелочи. Тут должен остаться только один владыка.

Мы спустились в арсенал. Ну как арсенал - нора с нескольми сундуками, наполненными разномастным целым платьем разных фасонов, и стеной, где на плетеных из веток полках лежали остатки из того скудного оружия, которое удалось добыть и оказалось слишком хорошо для Мясорубки Хрезкача. Всё-таки и у него оказалось понимание, что всё вытаскивать из запасов не лучшая идея.

Гизельхер к этому моменту уже вымылся, и хоть от него ещё попахивло, как чуял мой нос, но уже ни в какое сравнение с тем, что было. Я заставил его выкинуть ту вонючую рвань, что на нём была и теперь он трясясь, нагишом копался в куче вещей.

В итоге он нашёл что-то относительно приемлемое. Пплюдерхозе — штаны-лохмотъя и плотная рубашка. Дальше вышла небольшая затыка - он выбрал красивый дублет, что мы утащили на месте побоища рыцарей и хаоситов, но на нём были вышиты какие-то метки. И мы не знали - узор это или какие-то знаки различия. Поэтому заставил его снять его и выбрать вамс - простую распашную куртку из шерсти с рядами дырок по нижнему краю под чулки. Вид со штанами был дурацкий, но был тут в округе кто-то, кто разбирался в моде?

- Оружие выбирай и надо уже браться за работу! Время-время! - поторапливал я Шлица, который сел у нескольких клинков и в дрожащем свете масляной лампы (отрытой специально для человека - крысам свет в норах не нужен был) не мог выбрать, что взять.

Глава 7.3

- Эсток, — он полюбовался на длинный, узкий меч с четырёхгранным клинком, и отложил в сторону - оружие против рыцарей для рыцарей.

- Хаудеген, мертвецкий меч - уважительно протянул он. - Специфическое оружие и требует определённого характера от обладателя сего клинка.

Я опять засомневался, всё ли он о себе рассказал.

- Сторта, — он держал в руке тяжелый клинок, напоминающий скорее тесак, с довольно богато отделанным эфесом. Отложил в сторону. - наверное от купца какого досталось, или разбогатевшего крестьянина. Куда им изящное оружие.

- Райтшверт, прелесть тяжелого конного всадника имперских сил.

- Какая-то степняцкая сабля… Наверное хорошая. - он небрежно отложил в сторону слегка изогнутый клинок.

- Шрокбальгер. - огоньки отразились на довольно широком сером простом клинке, попав в глаза нового наёмника. - Отличное оружие пехотного офицера и некоторых охотников на ведьм и нечисть.

Все эти клинки мы вытащили с убитого воина на месте, где потоптались на людях кентавры.

Он поискал портупею, не нашёл и начал вытаскивать другие клинки из ножен, но не найдя ничего подходящего, из двух ремней сделал простую портупею.

Я вывел спотыкающегося человека наверх. О, вот этот пойдёт.

- Эй, ты. - остановил я патрульного. - Снимай кирасу…

Общими усилиями всех тех, кто попался мне на глаза, мы обрядили Шлица в кое-какое подобие полудоспеха, но потом ещё Струх отправился с ним подвести всё болтающееся снаряжение под него. Все эти доспехи были первоначально откованы для людей и попав разными путями к крысам, сменив по пути множество хозяев, они несли на себе следы всех своих путешествий, зачастую непростых. Пока они возились в кузнице, я решил собрать всех тех, кто имел право голоса в моём присутствии, чтобы определиться с ближайшими планами. Струх без камня искажения всё равно провозится долго, так что прежде чем я успею вновь поговорить с Шлицем и привести его к присяге знамени отряда, времени достаточно. Хрехкач Горбатый, Скронк Резак, подхалим Викник и ещё несколько бригадиров, в том числе гоблины Скам и Торкос, один оказался незаменимым в качестве надзирателя за своими сородичами, а второй в качестве охотника - как на животных, так и на всевозможных шпионов-соглядателей. В применении подлых приёмов и безжалости даже к своим они стояли впереди всех и им было абсолютно плевать на всех своих соплеменников. Что говорить, если гоблинятина для них была одним из основных блюд.

Пока они рассказываликто и что успел сделать за сегодня, я молчал.

- У меня тоже есть для вас новости. Чтобы мы лучше действовали, я хочу, чтобы вы были в курсе хотя бы части дел.

Мы собрались не до конца выкопанном ходе, стоя у импровизированного стола из всякого хлама. В стены воткнули пару светильников, поэтому сейчас по углам плясали отсветы света, слегка разгоняя подземный мрак, который теперь как будто стал от этого ещё темнее. Казалось что пальчики тьмы осторожно тянутся к пламени, а потом осторожно отдёргиваются. Свет нужен был, потому как мы соорудили на столе подобие карты. Или макета известных нам территорий.

- Итак. На данный день дела обстоят так. Вот тут мы. - я положил на стол монету. - Люди называю эту местность Глермзойской пустошью. Мы находимся вроде как в северо-восточной части и заняли ближайшие земли. На запад, юго-восток и юг мы ещё не двигались и все те, кто нам сейчас досаждают, находятся в той стороне. - я сыпанул тёмную горсть земли на стол, обозначая неизвестные нам территории. - Там, насколько известно, кучка мелких кланов грызутся за скудные ресурсы. Там, в глубине пустоши, этих ресурсов немного. Но есть свои плюсы - есть какие-то курганы, выход к Рафарифскому лесу на юге, и вроде совсем далеко на юго-западе выход на богатое Вогшеймское графство Империи и Ворданию грабь-рыцарей. Иногда оттуда, со стороны граничащих с пустошью городов высылаются большие группы воинов, чтобы сократить численность её обитателей, что нам на руку, так как некоторым местным становится не до нас.

Далее. На юго-востоке от нас есть город Глаттершталь, что стоит на берегу Эбо. - Я воткнул нож. - Кем управляется, есть ли в нём канализации и заселены ли они - неизвестно. Посылали туда нескольких разведчиков - они не вернулись. Возможно в городе присутствуют крысобои. - Крысы встрепенулись, прижали уши и ощерили резцы. - Да, это те, кто специализируются на отлове крыс. Город - бывший крупный центр, в последние десятилетия потерявший свою силу. Возможно из-за того, что торговый тракт на север, к гномам в Арнагшос, постоянно подвергался нападениям всевозможной нечисти - монстры, гоблины (я не стал подчёркивать, что крысы тут составляли немалую часть этой “нечисти”). А также к югу от него на меня напали крысооборотни. Ещё дальше на юг и через моря есть пираты, а ещё лесные эльфы.

Я положил череп маленькой полевой крысы у ножа.

- Старая торговая дорога, петляя, идёт на север. Мы в данный момент имеем контроль значительной части по своей территории. Недалеко от дороги находится и старое логово Костегрызов. К северо-востоку от него какое-то туманное болото, которое называю Намун, которое отделяет путь между горами и северной оконечностью огромного озера Эбо (Целлсирт, Варгиз). По слухам, когда болото не закрывал туман, там была тропа к городу Занкр и дальше во владения орков и каганат. В болоте обитает кто-то опасный, кто не прочь полакомиться тёплым мясом обитателей нор. Кто такой или такие - неизвестно, следов не оставлено. Чтобы они не доставали проблем нападениями, им оставляли связанную добычу на границе болот. Всё верно?

Хрезкач активно закивал. На “карте” появился ещё один маленький череп.

- Всё-всё веррно, владыка!

- Старая торговая дорога идёт, как сказал, от Глаттершталя, — я положил обрывок веревки, что стал её обозначать - сначала в предгорья, где у границы с горами мы захватили остатки гномьего форта, где сейчас обитают наши хобгоблины, а затем уже в горах разветвляется на короткую восточную часть, ведущую к Киндургунбандуразу и западную, через Карак- Ногарунд, (два кинжала вонзились в стол) за которым лежит равнинный Холед людей, а за ним вновь гномий Карак Грурумм, остатки чьего каравана мы обнаружили на остатках гномьего форта. За ним уже вновь начинаются земли Империи, добернштадского курфюрста вроде как. Положение двух гномьих городов-крепостей - Киндургунбандураза и Карак-Ногарунда нам не известно. Учитывая наличие гоблинов в горах и заглохшую торговлю, можно предположить что гномы находятся в осаде, или уже уничтожены. Этого точно никто не знает. Опять же, учитывая что Киндургунбандураз… тьфу, язык сломаешь… так вот, учитывая что он находится восточнее, то положение у него должно быть хуже, так как он почти со всех сторон отрезан от сил гномов и людей, которые вроде как в союзе. Но опять же, это не точно.

Я сделал паузу, задумавшись, что ещё не сказал, чем тут же воспользовались стоящие полукругом у стола крысы и гоблины:

- Твоё мудрейшество!

- Вы правы-правы…

- Никто не сказал бы лучше…

- Пасти закройте! - вырвалась злоба в моём голосе. - Задолбали! Сказал же - без подхалимажа, придурки! Что, твари тупые, вам не ясно?! Хвосты давно не ломали?

- Да мы что, мы ничего, мы просто вам прия… - зубы Викника лязгнули, и частично полетели вслед своему хозяину после удара моего кулака.

Остальные вжали головы в плечи. Подождал, пока шатающийся крыс встанет и продолжил:

- Гномы известны своей практичностью, они не стали бы где попало устраивать свои поселения, а значит там много ресурсов, необходимых нам - особенно металлы, которого у нас острая нехватка. Там же, в горах, есть и древесина. Возможно горючий камень и… что там ещё может быть, Хрезкач?

- Блестяшки! Сверкающие камни, золото, серебро! Самоцветы, изумруды, алмазы!

- Животные с теплым мехом водятся в тамошних лесах!

- Если бесхвостые носят чужой мех, значит, мы тоже будем его носить, да-да!

Крысы повеселели.

- Серебро нам нужно. - вставил своё Скронк. Он в последнее время заматерел, стал меньше стелиься и больше слушать. В военных вопросах он несомненно стал моей правой рукой. - В Старых Могилах много-много духов! Тянут силу, пьют-выпивают жизнь дохляки! Серебро помогает!

- Или камень искажений. Может и он там найдётся.

- В горах вряд ли. - Хрезкач почесал шелушащийся нос, — но с той сторроны его больше! Горраздо больше! Где-то за горами есть проклятые земли с залежами камня искажений, с нашим драгоценным серым камнем! Кхе… Порой с той стороны прилетают виверны. Мой учитель рассказывал, что когда-то клан Костегрызов посылал в ту сторону много-иль-немного клановых, но вернулось мало-мало! Каждый десятый умер в пути от клыков-ножей и болезней-язв от найденного камня!

- Ты мне раньше этого не говорил. - протянул я. Север становится ещё важнее. Камень искажения это то, что даёт нам преимущество перед могучими монстрами и может дать возможность противостоять железным армиям развитых. - Нам нужно захватить горы, подчинив или подружившись с тамошними обитателями…

- Дружить-общаться с коротышками! Нет! Нет! Нет! - зашептались крысы.

- Чего вам они не нравятся?

- Злобные, тупые, упрямые, жадные! - полетело со всех сторон в сторону гномов.

- Сожрать гномов! Убить-уничтожить! Резать-резать!

- Старые-давние враги! - припечатал Хрезкач.

- Но если ты прикажешь, мы и подружимся… - бросил кто-то из них.

Видно, что старику это не понравилось, хоть и промолчал.

- Продолжим. Горы это не только названые богатства, которые надо добыть или отобрать, но и дорога в Империю, откуда даже без гномов можно возить многие необходимые нам товары. Правда об этом думать пока не будем, и до того дел ещё по горло.

- Да-да, можно торговать! Будем продавать гоблоидов имперцам!

Я сначала хотел треснуть за глупость, но потом подумал, а почему бы и нет? Если какой-то купец захочет купить гоблина, то может и пусть? Надо думать. И вообще, рано - рано ещё заглядывать так далеко!

Я сыпанул на карту черной земли туда, где должна быть обозначена империя, орки, проклятые земли и виверны.

- Но прощупывать почву в этом направлении можно. Таких как мы, люди там не любят и стараются убить при первой возможности. Поэтому нужны люди-посредники. И желательно, чтобы это были люди, которые будут нашими. Они будут “лицом” наших дел. Я собираюсь возродить старый отряд наёмных солдат из далекой страны - “Белые Быки Гольшарка”. У нас будут просто “Белые Быки”.

Я обвел их взглядом, наблюдая.

- Для достижения этих планов я уравниваю людей в правах с хвостатыми. Мы выйдем к городу Глаттершталь, а в нем много можно навербовать в отряд Быков. Нам это будет легко сделать, обменяв блестяшки на жизни людей. И может быть, не все из них даже будут знать за что или кого они будут сражаться.

- Что?! - переходя на писк, завизжал Викник - человекотвари это низшие! Их нельзя-нельзя делать равными нам…!

- Заткнись. - приказал я. Викник хотел ещё что-то сказать, но моя оплёуха сбила его с ног. Викник нарывается, надо его менять, раз не чувствует момент.

- Владыка прав, — поддержал меня Хрезкач. - людишки как раз размножаться и будет кем перекусть, а сейчас будут работать и делать за нас грязную работу.

- На нас тоже грязи найдётся, не волнуйся. И содержать отряд это не так просто. Но у нас должно получиться. Итого, наши цели:

1. Создаем отряд и отправляем отряд в Глаттершталь, чтобы выяснить что там к чему. По пути устанавливаем полный контроль над дорогой к городу с нашей стороны.

2. Чистим горы от гоблиноидов и тех тварей, которых можем одолеть. Исследуем на наличие гномьих поселений и живых гномов. Горы должны быть нашими!

3. Принимаем к себе всех кого можем.

4. Собираем в кулак отряды и громим наглых тварей, что пытаются за нами шпионить, и портить нам жизнь.

5. Ищем искажающий камень.

Ну и ещё - 6. стараемся не привлекать к себе внимания - даже полчение захудалого Глаттершталя может принести неприятности.

Теперь о наших силах. Выставить мы можем после последних потерь и пополнений четыре полных когтя кланкрыс - или три полных когтя, если отдельно считать под сотню разведчиков, шестдесят два хобгоблина, два десятка штурмкрыс, одного техномага и его восемь учеников, одну Мясорубку и смешанную толпу рабов в триста рыл.

Давайте думать, что мы сделаем, для достижения целей. Думаем, где добыть много-много блестяшек.

Шлица обкарнали, но по виду он всё равно был настолько потаскан жизнью, что она пеплом осела в его серых глазах и вкупе с собранными отовсюду вещами, тронутым ржавчиной, либо побитым доспехом (утащенные вещи оказались жутким разнобоем) и клинком приобрёл жутко ветеранский вид. Я даже засомневался что он был раньше, с его слов, помощником купца. Ну либо походил на разбойника. Бацинет зажат на сгибе локтя, поножи, перчатки, сапоги, штопаная кольчужная рубашка, да полукираса сверху… Это все в дальнейшем требовало замены, но пока пойдёт. Главное чтобы вынес в этой тяжести ходить.

Стоящий на одном колене Гизельхер держал потрепанное знамя за краешек. Они были похожи - потрепанное знамя, видавшее лучшие времена и этот мужчина.

- Я, Гизельхер Шлиц, обещаю перед Зигмаром Молотодержцем всемогущим и всеведущим быть достойным солдатом, преданным отряду “Белых Быков”. Я буду честно служить моему отряду и положу все мои силы, чтобы укрепить его благополучие. Я буду повсюду и в любых условия - в мире или на войне, защищать тех, кого мне поручат и убивать тех, на кого укажут, беспрекословно слушаясь главу отряда.

Если я узнаю о чем-либо, представляющем угрозу для главы отряда, я незамедлительно сообщу об этом ему или старшим офицерам.

Я ни при каких обстоятельствах не покину расположение отряда без разрешения, или мой пост, и до последних сил буду исполнять то задание, которое мне поручено.

Я обещаю вести себя честно и открыто, подчиняться моему капитану и тому, кого он поставит надо мной, следовать законам и распоряжениям, а также хранить тайны, которые мне доверены.

Я также буду держаться ровно с моими товарищами по оружию и буду им помогать.

Я никогда не преступлю свою клятву, будь то из-за родственных связей, по дружбе, зависти, из-за вражды, ради получения подарков или по любой другой причине.

Если же меня поставят офицером, я обязуюсь быть справедливым по отношению к подчиненным, заботиться об их благополучии, узнавать об их желаниях, быть их советчиком и руководителем, а также буду стремиться к тому, чтобы быть для них хорошим и воодушевляющим примером. Я буду исполнять все это, следуя своей чести и совести.

Если я нарушу свою клятву, то пусть могучий Зигмар покapaeт меня.

- Знамя стало чуть ярче, не? - хотел я уже спросить кого-нибудь рядом, но никого рядом - я же сам всех разогнал, чтобы не пугали мне человека.

Я изменил текст присяги, добавив удобные для меня пункты. Надо пользоваться, пока есть возможность. Пусть клянется своими богами - мне не жалко. У меня всё равно бога ему на выбор не было. А так будет если не меня, то хотя бы гнева своего бога. Хотя я сделаю все, чтобы он боялся не Зигмара, а именно меня.

Никто не приветствовал человека, все были заняты своими делами. Ничего, это он первый человек, которого я привожу к присяге, а там отладим всё. На мой взгляд процедура была вполне торжественная. Знамя не просто тряпка, это реликвия, и мало поздоровится тому, кто присягнул, а потом не сдержал своего слова. Ветераны рассказывали, что дезертиры становились со временем упырями и не нашедшими покоя духами. Не знаю так ли это точно, но вполне верил в это. Конечно же, не забыл сообщить данный факт и Гизельхеру.

Глава 8

Две дикие стаи крысолюдов, племя гоблинов, пару засад нескольких монстров - это малый список того, что поджидало нас на пути к окраинам. Стоит сказать, что мы могли пройти более спокойно к городу, но найдя следы местных обитателей, разыскивали и нападали. Я пришёл сюда навсегда и крысы мне нужны в моих отрядах, монстров сам бы желал обойти - но они были слишком голодны (вот с ними обменялись - десяток порванных и покалеченных монстров на их тупые головы), а гоблинов пришлось по большей части истребить - уж больно свирепые попались гады, отъевшиеся в окрестностях города. Две сотни крыс, с самым лучшим вооружением, разославшие во все стороны разведчиков и передвигающиеся в сумерках и ночью представляли собой для местных диких опасность. И в этот раз их навыки выживания диких (малых стай) не помогли, когда их логова и все выходы из него окружали, а вожака вызывали на ритуальный поединок за власть над стаей. Откажись они и их не поймут собственные поданные - в этих местах выживает лишь сильнейший. И если чужак оказался сильнее и хитрее - значит так суждено. Не в первый, и возможно не в последний раз они вливались в стаю. Умрёт новый глава и если не отыщется нового такого же сильного вожака, все передерутся и разбегутся в места, где легче будет выжить. Особенно они не пожалели в дальнейшем, когда оказалось что чужаки не стремятся уничтожить в вольерах и яслях молодняк, не режут в темноте нор глотки малым. Не делают из присоединенных рабов, а включает на тех же условиях, как и своих бойцов.

Мне в этих двух поединках ничего толком не угрожало. Вожаки стай были самыми обычными крысолюдами. Да, самыми ловкими, сильными и хитрыми, но не более того. Ни одного артефакта, тогда как мой эльфийский амулет работал, отражая часть ударов, когда оставшиеся принимали на себя отремонтированные бронзовые доспехи, найденные когда-то в кургане. Почистили, подшили к ним кожу лопоса - и они вновь как новенькие. После их вновь надо будет отдать Хрезкачу, Струху, или другим умникам, что возятся с металлом. Вожаков я не стал убивать - такие самому нужны. И пусть остальные мои крысы не расслабляются, будет им конкуренция.

К городу добралось четверть из отправившихся в путь. Остальные вернулись в логово, конвоируя и охраняя пленных гоблов, навьючив тех пожитками побеждённых.

Устроили себе лежку недалеко от моста, замусоренного и забитого костями, гнилыми ломаными бочками, досками. Помня, что предыдущие разведчики не справились, мы решили понаблюдать за воротами, за окрестностями.

В отличие от многих городов, что я видел, у Глаттершталя за пределами городских стен не стояли хижины, всевозможные склады мелких купцов. Вернее мы в дальнейшем увидели их у других ворот, но их было ничтожно мало. Да и сам город не производил впечатление - почерневшие от времени и дождей обветшалые стены, ухабистая дорога, бродячие животные. Свежий ветер, дующий со стороны Эбо сдувал запах навоза, грязи и... и запустения. Да, у запустения есть свой тягучий, въедливый запах.

Благо, что у нас был тот, на ком мы могли проверить порядок проникновения в город. Шлиц был с нами и это стало его первой большой работой на меня. Эдакая проверка сил. Настроен он был решительно - всё порывался в пути вылезти вперёд со своим шрокбальгером, но по моему приказу крысы заслоняли его спинами, суетились и не давали добраться до врага. Потому один проткнутый гоблин - вот и всё, чего он успел добиться. Но порыв этот я ценил, что уж тут. Главное чтобы в городе не предал. Я в это мало верил, но что только людям порой только не взбредает в голову. И сейчас Гизельхер, или просто Гиз, собирался идти к городу. Видно, что ответственно подошёл к заданию - вычистил и выстирал одежду, как-то подогнал её под себя, железо всё привел в норму. Добыл где-то кожаный рюкзак вещи, к которому и бацинет был прицеплен, и где лежал мешочек с золотом и ещё больший с медью. “Блестяшки” в общем-то для крыс были не нужны - они ни с кем за золото не торговали, так как основным мерилом выступал обработанный искажающий камень - так называемый “серый камень”. Но золото всё равно забирали и с трупов, и грабили, утаскивая у “цивилизованных” народов из-за злобы, главное чтобы тем не досталось. Мы не забывали выгребать все запасы у побеждённых, так что золота скопилось относительно нормально - хватило выдать монеты разных номиналов и Гизу, и оставить для начала будущей возможной торговли.

Гизельхер Шлиц спокойно перевалил холм, на котором мы находились и похрустывая сухой травой под сапогами и безмятежно грызя былинку, пошёл к пустым воротам. Дойдя, он постучал и в открывшуюся калитку начал что-то рассказывать, показал рукой куда-то на север, потом кинул монетку стражникам и прошёл к воротам. Так, один в городе. Теперь он должен походить по кабакам, узнать о местных новостях, арендовать дом для проживания и написать прошение на имя местного градоуправителя с просьбой набора бойцов в отряд. Бумаг, конечно у него не было, так как кто бы ему их составил, но у него было кое-что лучше чем бумаги - целое знамя отряда! Которое до поры, до времени свернутым лежало на дне рюкзака.

Теперь наша очередь.

Прячась с отрядом, у нас был запасной план - прокопать ход внутрь, через стены. Сначала хорошо замаскироваться, возможно в каком-нибудь овраге подальше, а потом по ночам копать ход в город. Землю вытаскивать наружу, скидывая в ручей, уносящий её дальше. Но не увидели ни ручья поблизости, ни оврага, ни строений удобных для нас. Да и сколько копать бы пришлось, несмотря на то, что крысы в этом деле явно получше многих? Долго! А уже осень. И не успеешь обернуться, как начнёт морозить зима.

Наша задача была тихо и незаметно проникнуть в город, и хоть на нас были длинные балахоны, решили, что риск того, что стража решит провести досмотр, не решились лезть внутрь нагло, через ворота.

А потому выбрали самую протяженную стену, по которой редко-редко проходил одиночный патрульный, освещая себе путь факелом. Настало время действовать мне. Кольцо “Тьмы” и окутавшая дымка делает меня в глазах людей частью окружающей ночи, скрывая как от возможных глаз как я перепрыгиваю сухой небольшой ров, а затем карабкаюсь по стене, к зубцам. Половина минуты и темными пятнами по скинутой вниз веревке вскарабкиваются крысы, таща мешки с оружием, припасами и моим доспехом. Самое сложно - мы не знали что по ту сторону стены, а потому начали разглядывать что там внизу. И вовремя - на стену, где мы находились, вело три пути - из двух небольших башенок на противоположных концах и по кирпичным ступенькам снизу, по которым начал лениво подниматься стражник. Да что вы так быстро-то?

- За мной! - едва слышно выдохнул и побежал к запертым дверям одной из башенок. Так… Дверь… Бойница… Выступ какой-то сверху… Крыша… Слева темный двор и в стороне черепичные крыши. Справа темнота, из которой мы и пришли.

Чуть не поскользнувшись на покрытых влажной порослью кирпичах, прыгнул вверх. Подтянулся и оказался на крыше башенки. Хоть бы в ней никого не оказалось! В бойницах огонь не мелькал, но кто знает…

- Лапу! - крыс прыгнул, и зацепившись, перекинул его себе за спину. Шорох, скрип - это крыс когтями пытается остановить своё соскальзывание. А внизу уже стоят остальные, ожидая пока я их затащу выше.

- Лапу! - следующему.

Когда стражник ушёл и не стало слышно его как будто нарочитое топанье, спустились и согнув спины, на полусогнутых лапах забежали в узкие и грязные подворотни домов, прилегающих к окружающей город стене.

Посидели, послушали - тревогу никто не поднимал, никто не кричал. Вернее кричали - но вряд ли по наши души. Слышны были пьяные крики из города, скандалит семья и другие “бытовые” шумы. И среди этих звуков терялся звук разрываемого мяса, чавканье и сопенье ночного жителя.

Не удержавшись, крадучись двинулся в ту сторону.

Вурдалак.

Казалось, он мне совсем не удивился. Лишь отодвинул в сторону разорванное тело человека себе за спину, как бы говоря: “Это моё, сам себе добывай!”

Ну и чёрт с тобой, совсем не до тебя.

Но что же такое с городом, если вот так запросто у них по ночам бродят такие твари? Неизвестно, где и как устроился Шлиц, так что нам придётся пока быть самим по себе. Принюхиваясь, нашли один из старых покосившихся домов, из которого отчётливо тянуло застарелым перегаром. Ставни, прикрывавшие окно, покосились. Внутри царила темнота и хотя с таким подходом хозяев к своей безопасности можно было предположить, что их уже нет в живых, один из крыс осторожно дёрнул дверь, и она с громогласным скрипом приоткрылась.

Сзади зашуршало. Выхватив ножи, мы все кинулись в разные стороны, занимая удобные позиции. Но это оказался всего лишь шелудивый пёс, быстро пробежавший в стороне.

- Блохастая тварь! Косой, Живоглот, Беспалый, Сокуч - в дом! - надо было спешить, пока нас не увидели.

Впрочем, опасаться толком тут было некого. В просторной комнате лежало два вусмерть пьяных тела и храпели, распространяя миазмы.

- Поклонники Нургла! Убить их! - завыли крысы.Вид безмятежных людских тел пробуждал в них самые тёмные инстинкты.

- Не стоит. - туша еле чадящую лампаду, произнес я. - Не стоит проливать кровь. Они ещё могут пригодиться. Позовите остальных.

Один из пьяниц громко испортил воздух и я засомневался в своих словах - кому станет хуже, если эти двое исчезнут? Вряд ли кто будет сожалеть. Крысы забили всю комнату, плотоядно поглядывая на тела.

- Если сожрём их, то траванёмся! - скалил зубы Сокуч. - Хотя ты, Ржавый, можешь и начать - тебя уж не жалко, да-да! Человечина и крысятина в вине… Нет-нет, мясо в самогоне, звучит, да?

Названный крыс глядел зло, но молчал, так как был уже бит Сокучем не раз и не желал повторять прошлых ошибок.

- Хто здесь? Чьи глаза тут светятся, а?- перевалился на бок один алкашей, вслепую водя руками в темноте, щупая пол. Я молча подошёл и вложил в его руку початую бутылку их пойла. Несколько бульков и потерявший интерес к реальности пьяница вновь отправился в свои грёзы, где он возможно могучий воин, поражающий множество врагов. Вон как руками задвигал во сне. Или уже ссущий вниз с крепостной стены на наступающих врагов… Сука.

- Я ещё пройдусь, а вы ждите. Беспалый, за мной.

На улице было еще достаточно темно - светать не менее чем через час, а я решил не терять времени и ознакомиться с городом, насколько это возможно.

Мы крались по пустынным улицам. В городе, в глубине улиц никого из живых, в отличие от стены - там-то хоть патрульные, стражники. А тут лишь пару вурдалаков прошмыгнуло.

В основном все дома были заперты - крепкие двери, по возможности окованные металлом, а на нескольких дверях и ставнях светились вырезанные гномьи руны. Сразу видно богачей - вот кого надо навещать в первую очередь. Но в основном дома были весьма бедны, стары и почти разваливались. Я надеялся, что может где-то здесь окажется серый камень, но видимо зря.

Даже пара таверн оказались закрыты. Был соблазн взломать лавку готового платья, чью вывеску заметил. Но решил не торопить события. На одной из улочек на меня пахнуло знакомым запахом - крысы, они тут были. И я не о то и дело пробегающей под ногами мелочи.

Вернувшись, мы спали, связав всё же людей и завязав им глаза. Надо было ждать хотя бы следующего вечера и встретиться со Шлицем, от которого сейчас многое зависело.

- Херршер, рад вас видеть! - (Ну-ну, задвигай) - Я опасался, что у вас может не получиться, а потом вспомнил вашу мощь…

- Гизельхер, я бью зубы крысам ныне каждый раз, когда они начинают подобный трёп, уяснил?

- Да, херршер!

- Теперь по делу - что выяснил? Как твои успехи?

Мы находились в таверне “Пятки Джерны”, и чувствуя окружающие запахи, я понимал откуда такое название. Нашёл я Шлица просто, так как заранее договаривались о том, что он будет ждать по вечерам у ближайшего кабака или таверне к тем воротом, через которые он вошёл в город.

- Прошёл без проблем. Сбор с прошлых лет подешевел. Поспрашивали кто и откуда, да и указали как пройти к ратуше. Подошёл туда, а там непонятно ничего - говорят, вам не сюда, а к капитану стражи, так как военными делами в городе он занимается. Тоже еле его нашёл. Первая половина дня, а он еле на ногах стоит. Выслушал и говорит - “Наёмник? А чего у тебя такая дрянная форма?” Ну и далее, что не похож я на успешного. А я в ответ - потери большие были, еле ушли, отбиваясь от наседающих монстров. Так эта тварь отвечает, что там не сожрали, так тут… И что-то прикусил язык. А потом опять отправил в ратушу. В общем, написал я письмо градоуправителю и вот, поселился пока здесь, в “Пятках”.

- Что по покупке дома?

- Домик уже присмотрел - на доске объявлений есть из чего выбрать. Завтра пойду с утра - на Дубовой улице есть небольшой двухэтажный особнячок, говорят что с подвалом и канализацией.

- Успел пообщаться с людьми? Что говорят интересного? - я посматривал по сторонам из-под капюшона, беседуя с Шлицем. Мы сидели в углу, но на меня нет-нет и косились местные. Кроме небольшой кампании матросов, удачно вернувшихся из плавания и теперь пьющих и орущих песни, под аккомпанемент стучащих кружек. Это была единственная группа, которой было весело.

- … Давным-давно плавал по морям корабль

И назывался он «Котелок для Чая»

Дули ветра, нос судна опускался

О, подбавьте, мои моряки-громилы, подбавьте

Ху!...

Пусть орут, мы хоть спокойно поговорим.

- Да, успел. Зашёл к знакомым по старым временам, да ещё кое-куда?

- Куда это “кое-куда”?

- В бордель, херршер. Там очень многое можно узнать, поверьте!

- Ну и…?

- Глаттершталь теряет свои позиции уже лет пятнадцать. Раньше тут жило около десятка тысяч человек, а сейчас осталось менее половины от того числа, да и то в основном те, кому нет места где-либо ещё. Порой сюда приезжают - но не самого лучшего качества людишки. Беглецы да авантюристы. Денег нет, так нанимаются в основном на корабли, что плывут мимо эльфов в надежде либо к пиратам попасть, либо разбогатеть на востоке в какой-нибудь экспедиции, придурки. Так вот… Да, все винят гномов, что путь на север проворонили, да рехшленгенских купцов, что воспользовались ситуацией, объявив блокаду, а затем перехватив контроль над основной торговлей, так как по суше они теперь держат единственный путь. Нынешний бургомистр, Илиас Толенхейм, их прямой ставленник. Город еще пострадал от пожара, да от двух рейдов пиратов-налётчиков. Налеты, как поговаривают, тоже рехшленгенские “Три топора” организовали. Это местный картель такой.

- Картель?

- Монополисты в общем… Ну всех конкурентов стремятся разогнать и сами диктовать цены на свои товары. Многим тут это не нравится, но бухтеть вслух опасно, так как те, кто мутят воду против Толенхайма то пропадают, то умирают.

- А что, есть тут ордена? Что, духовникам всё равно что здесь твориться?

- Нет, ордена отсутствуют, они всё больше в Империи обретаются, а тут так - редкими наездами. Но вот другие есть - тоже монахи какие-то бродят, но ничего не могу пока сказать, ещё не до них было.

- Крысолюды в городе есть?

- Неизвестно точно, но никто ничего не говорит. Просто крыс - хоть жопой ешь, собак бродячих много стало, из-за чего порой находят объеденные трупы бездомных и пьяниц. Простые жители-местные купцы и их рабочие, да кто за счёт них живут, боятся по ночам выходить. Были несколько смельчаков, что собрали друзей, скинулись на какого-то мага, да начали по ночам патрулировать улицы. Особенно в тех местах, куда стража носа не суёт. (а не суёт она много куда) Так пропали через какое-то время. Все! И ни пятнышка крови не осталось! Конечно, стража провела вроде расследование и заявила, что они покинули город на корабле. Но кто этому поверит? Оставить свои семьи, никому ничего не сказав? Явный бред.

- Это ладно… Присмотрел уже кого из людей в отряд?

- Да пока не очень, херршер... Они ещё присматриваются ко мне. Думаю, как дом приобрету, сходить приодеться, так как не похож я пока на успешного наёмника, какими они бы хотели стать. Вот, а потом в таверне договорюсь о том, чтобы каждому вошедшему наливали кружку самой крепкой местной бормотухи от моего имени. Конечно это потребует дополнительных трат… Но у них тут есть пойло, что делают на кишках какой-то морской твари - мерзость жуткая, но многим местным нравится и стоит совсем дёшево.

Гизельхер Шлиц был оживлён. То ли сам город, то ли посещение борделя, то ли специфическое задание вымыли из него прошлую усталость, и он сидел передо мной помолодевший.

- Держи в курсе. - поправив капюшон и плотнее обвив хвостом себя за пояс, я стал готовиться уходить. - Нам надо проверить местную канализацию, но сразу после того, как ты выполнишь своё задание. И да, закажи то пойло, о котором ты рассказал. С собой. Надо угостить наших гостеприимных хозяев, что начинают трезветь.

(часть древнего бронзового доспеха, найденного в кургане)

Глава 8.1

Особнячок располагался у небольшой площади, на которой возвышалась статуя какого-то забытого героя давно прошедших веков, порядком потрепанная временем и непогодой. Попали мы туда на следующую ночь, когда после очередной встречи, Шлиц проводил к нему.

Особняк стоял отгороженный от внешнего мира невысокой стеной, густо увитой побегами плюща и хилого виноградовника. Стена скорее была для красоты, чем берегла от преступников. На небольшом внутреннем дворе стояли покосившиеся хозяйственные постройки, уже давно не использовавшиеся по назначению.

Даже побеги дикого винограда, густо покрывающие стены дома, не нарушали общей картины, придавая старому зданию налет таинственности и первобытности. Вокруг дома раскинулись остатки цветочных клумб, в которых сейчас росли сорняки, а тропинка от них вела к массивному строению, более всего напоминающего мавзолей. Возле него, свернувшись клубочком у поленницы, лежало разложившееся тело лохматой псины.

-- Там у этого дома какая-то история нехорошая произошла, но мне сказали, что это не будет для меня проблемой, — неясно сказал Гизельхер, когда под покровом темноты крысы обшаривали своё новое место обитания.

- Сколько заплатил за него?

- Почти всё что было - двадцать пять эрштеттских солидов, да восемь ахерских грошей.

Я так и не научился до конца разбираться в ценах, но точно знал, что сумма была приличная. Но на неё мы бы никогда не взяли такую махину в приличном районе другого города. Насколько приличный район оказался в доме у площади Карла Иоганна нам ещё предстояло выяснить. А деньги ещё были, да и мысли как заработать тоже постоянно лезли в голову. Я точно не был крысой - мне деньги были нужны.

Если каменный особнячок внешне выглядел весьма потрепанным, обветшалым, с проросшими побегами дикого винограда фасадом, то вот внутри всё было не так плохо. Когда-то даже было роскошно. Проемы между окнами были завешены тяжелыми тёмными драпировками, местами висящими порванными лоскутами, с проглядывающим цветочным орнаментом, вышитым серебряными нитями. Тема цветов встречалась в особняке повсеместно: среди рам, обрамляющих немногочисленные картины, в резьбе по камню и деревянных панелях, украшающим дверные и оконные проемы.

А ещё пахло… смертью? Старой смертью. Кто-то тут умер и довольно долго пролежал.

Но самое важно - обширный подвал, к которому можно было пройти через кухню, внутри которой пахло свечами, пчелиным воском и ставшим родным уже ладаном. Что меня удивило, так это то, что он был двухуровневый. Особнячок был изначально не двухэтажным, а трёхэтажным. Просто из-за мягкого грунта он осел так низко, что первый этаж превратился в подвал. На втором уровне крысы сразу стали расковыривать сток, по которым нечистоты должны были попадать в общую городскую сеть, а там, чисто теоретически, должны были уходить в море.

Десяток крыс всё делал быстро, соскучились по делу! Но ещё их вела не выплеснутая злоба, так как пьяницы так и остались живы, и не удалось попробовать вкус их крови. А внизу могла случиться схватка и как итог - свежее мясо.

- Скидывайте свои балахоны, человеков мы там уже не встретим. - когда тёмный зёв стал достаточно широким, что даже я туда мог пролезть, скомандовал возбуждённым тварям. - Факелы где? Верёвка? Привязали?

- Мне с вами? - мрачный Шлиц настороженно втянул носом неприятный запах из раскуроченной дыры и придерживал свой меч, в любой момент готовый его достать.

- Куда тебе с нами, убогий? Мы порвём-порежем всех-всех кого встретим и без голокожего! - Сокуч аж приплясывал на месте.

- Нет, Шлиц, оставайся. У тебя ещё полно дел. Не забывай о них. Вперёд! Ножи в хвосты!

- Ножи в хвосты! - дружно повторили за мной идущие в разведку.

И крысы цепью начали спускаться в зловонную темноту. Я пролез. Впритык, но пролез.

- Чую, собратья здесь! - ощерился Ржавый, когда мы прошли не так уж и далеко по подземному стоку, хлюпая ногами по нечистотам. Карты у нас не было, потому на стенах оставляли метки, в виде знака ၺ. Простой знак, он был похож на похож двустороннюю секиру, а ещё смахивал на мужской символ, как увидели крысы. Потому я был не против, когда на вещах, изготавливаемых в нашем клане, стали ставить такое клеймо, обозначающее меня, мою собственность.

Огонь факелов отражался на моём начищенном доспехе, отражаясь весёлыми зайчиками во все стороны.

Где-то над нами находились дома местных жителей, площадь, заросший грязью фонтан, сидящие в мусорных кучах вурдалаки, а мы исследовали новые территории.

- Херршер, осторожно, тут дерьмо какое-то плавает. - это Струх всё беспокоится. Вслед за Шлицем “херршером” меня стали называть и крысы, чем-то им тоже это обращение понравилось.

- Откуда-откуда тут сстолько сырости? - бормотали крысы.

- Море рядом, тупицы, вот и просачивается. А ещё дождь и все на поверхности не забывают гадить - всё и сочится.

- Урроды, придумали сложности!

- Не было бы этих сложностей, они бы уже от болезней подохли! А ещё…

- Тихо! Слышите?

Сквозь звон капель послышались шлепки и цокающий, царапающий звук. А затем тонкий писк. В темноте я видел метров на пятнадцать-двадцать, тогда как остальное виделось как серое клубящееся облако. И из этого облака на нас бежали крысы, размером с среднюю собаку, покрытые чешуей, словно ящерицы, или гривами волос, подобными львиным, имеющие крысиные морды с частоколом зубов и сегментными шипастыми хвостами. Все это мы рассмотрели позже, а пока мы видели лишь, как их маленькие красные глазки светились в темноте. Почти так же, как глаза крысолюдов, окружавших меня.

- Ааа! Мутанты! Внима…

- За спину! Бейте тех, что прорвуться через меня! - перекрыл я сердито разоравшегося.

Мои верные сечки, бывшие когда-то простым кухонным инструментом на корабле, были и ранее готовы к удару, и первой прыгнувшей крысе я ударил снизу, краем лезвия ударив под челюсть с острыми мелкими клыками, разрубив её на две части и силой удара отбросив тушку назад, на её товарок. Вторая сечка, выставленная вперёд, соскользнула с пластинок морды и пройдя по плечу. Что не помешало ей кинуться мне вновь на грудь, царапнув когтями и впившись когтями. Попыталась, тварь. Бронза кирасы оказалась ей не по зубам и хрустнув сломанными клыками, покатилась мне под ноги. Я отпрыгнул назад, сбив кого-то с ног, и лихим ударом сверху-вниз ударил её по горбу. Острое толстое лезвие разломило пластины и перебило позвоночник мутанта. Вокруг стоял визг, писк. Крысы-мутанты прыгали через мёртвого мутанта и стремились вцепиться в меня и в моих бойцов.

Две крысы одновременно прыгнули на меня, и взмахом мне удалось одной отрубить передние лапы и она упав, осталась барахтаться в грязи, тогда как вторую сбил ударом хвоста как хлыстом, не успевая разрубить. И пропустил бросок третьей! Она как с потолка свалилась! Упав на меня, вцепилась в незащищенное наплечником предплечье левой руки и прокусила набитый волосом поддоспешник. Боль острой спицей пронзила руку! Я мотал рукой взад-вперёд, но она глубоко, как настоящий хищник, прокусила руку и отпускать не хотела.

- Ах ты тварь! - сечка правой руки достать ей не могла… или могла, но надо было её куда-то положить, типа разделочной доски и тогда можно было бы попробовать нашинковать… Так бы и сделал, если бы было время и боль не терзала меня. Возможно сделал. Потому отпустил рукоять своего основного оружия, захватил челюсть мелкого монстра и сжал. Даже в шуме схватки было слышно как хрустнули кости. Мутант хрипел-визжал, когда я перехватился поудобнее и сдавил с такой силой, что в ладони стало мокро, кровь брызнула между пальцами. Агонизирующее тело упало в грязь.

- Падаль!

Струх Шип своим посохом откинул хвостатого дальнего родича, а мне удалось перехватить её в тот момент, когда она вновь прыгнула на него, метясь в голову. Я успел поймать тварь за шипастый хвост и с какой-то злобной радостью приложил ее о каменную стену. Треск, хлюпающий звук и режущий слух писк наконец-то прекратился. В моей руке висело удерживаемое за хвост сплющенное нечто.

- Быстро-быстрое! Ужас прыгучее-прыгучее! - галдели мои крысы, первый раз рассматривая подобное существо.

Надеясь, что это было случайностью я скомандовал двигаться дальше в тот момент, когда еле уклонился от встречи с нависающей балкой, заметной лишь как легкая темная тень на фоне непроглядной черноты. И только потом при пришла в голову мысль, что: “Тьфу! Надо было артефактное кольцо активировать! Расслабился!”

Кстати:

- Струх, береги камень и не лезь вперёд. Слушайте меня всё - Струх стоит посередине и пусть бьёт оттуда своей магией, как нам припрёт. А вы должны его беречь! Сдохнуть он тут не должен будет, ясно? А если вдрёг что - будете тащить его труп на своих закорках назад до самого гнезда, нухая как еговонючая плоть будет ползти по вашим бошкам! Усекли?

Отряду это не нравилось (кроме Струха, ясен пень) но вот мне было плевать - угождать этим кланкрысам я не собирался, не проявили ещё себя настолько.

Мы бродили по этим катакомбам по колено в мутной отвратительно воняющей воде, постоянно напряженно ожидая очередной атаки. Которые, к нашему сожалению, были ещё не раз.

Насчёт самой канализации.... Это не совсем канализация, нет, в смысле и канализация тоже, но не только. Огромные залы, длиннющие галереи, глубокие клоаки, бесконечные тупички и коридоры. И несмотря на грязь и вонь, я бы не отказался неспешно побродить тут какое-то время. Поскольку всяких непонятных интересных надписей и гравюр, высеченных в камне, было множество. И что за информация содержалась в них, я бы был очень не прочь узнать. Но пока увы, времени на это не было, да и беспокоящие твари к этому не располагали.

Кого тут мы только не встретили - тварей, встретившихся нам здесь было большое количество! Первые крысы, слизни, червяки, похожие на глистов с мою руку размером, с округлой пастью, усеянной мелкими белесыми шипами. Катающиеся живые шары с иглами, что выстреливали и со звоном отскакивали от брони, помесь жаб и пауков, плюющихся вонючей желчью и еще целая куча отвратительных созданий, появившаяся по чьему-то недоразумению.

А уж сколько нами было обнаружено гнёзд и кладок… Проходить мимо, оставив их вызревать, было непростительно глупо и крысы не отказывали себе в удовольствии громить, давить их. И ни одна, на моё счастье, не решила попробовать эту мерзость на вкус.

Мне было интересно - это они так эволюционировали в своём маленьком мирке, или кто-то постарался их изменить, настолько причудливо? Боги, люди, крысы… И могли ли эти твари рассуждать? Может они были разумными и в тот миг, когда я их давил, рубил, резал, они вспоминали свою жизнь или тот момент, когда, как и я появились в своихбассейнах или норах. И вот остальные существа на суше, на поверхности - как они появились? Стоит ли за каждым существом кто-то более могущественный? Кто-то, для кого новая жизнь, новый вид не проблема? Или это долгий процесс, когда в результате длящейся веками борьбы выковывались вот такие порой странные на первый взгляд существа, как те же крысолюды, кентавры, гоблины и многие-многие другие. Да и люди, гномы, эльфы - созданы ли они Древними или те только приписали себе результат сил каких-то более могущественных? Да и существовали ли те Древние? Не сказка ли это наподобие тех, что травят те из гоблов, которых накрывают галлюцинации от бесконечного курение степной хургуни? Сидя в своей сухой пустоши, смотря как несется пыль, пригибая метелки высохших трав, я бы сказал, что ни Древних, ни каких-либо богов не существует. Призраки да, существуют, как и ходячие мертвецы - чего уж, одни порой летают и кричат в вышине или сидят на местах своих убийств, а вторые (особенно воины), дожидаются того момента, когда их потомки призовут их на главную битву, не зная о том, что о них все позабыли - но приди на курган и они восстанут, и достав своё оружие попытаются тебя нарезать на ломти. В это поверить можно было и нужно, для своей безопасности.

Я уходил разочарованный - главных хозяев мы так и не встретили. Потому как не раз на стенах мы встречали легко узнаваемую резьбу крысолюдов с их метками. И этот запах… Ничем не передаваемый запах чужого вожака, пометившего свою территорию и угрожающий чужакам самыми страшными последствиями, если они не уберутся с его территории.

В одном месте на нас напала крысиная стая под сотню с лишним голов. Обычные уличные крысы, жрущие мусор, жирные и злобные, но не похожие на мутантов. Вся эта орава чертовски быстрых тварей разом ломанулась к нам, при этом произошло странное - когда мы все разом зашипели, заорали в ответ - эти твари нас услышали, видимо признали в чём-то родственных им. и Развернувшись на сто восемьдесят градусов, скрылись в туннелях.

В одном месте мы спустились по ощущениям ниже того уровня, на который первоначально попали. Здесь воды было побольше, теперь доходящей нам до пояса, и воняло дерьмом сильнее. А ещё тут проживала тварь, напоминающая осьминога с рядом ртов на своих вытянутых склизких конечностях. Струх чем-то её поджарил, но от волны вони, поднятой в результате этого действия стало настолько невыносимо, что стошнило всех.

- Может, стоит повернуть назад? - протянул кто-то из моих крыс.

Мы бродили примерно часа два или три, и я решил что на сегодня достаточно исследовать эти пути и пора уже и честь знать.

И словно мне в ответ, из затрещавших стен, и здоровенной дыры, образовавшейся посреди стены, вылезло что-то огромное и волосатое. Мощные мускулы, густая косматая шерсть, передние лапы больше похожие на ковши, предназначенные для рытья ходов под землёй. У этого тоже была крысиная морда, но на том сходство и заканчивалось; перед ним стояло настоящее двухметровое чудовище!

- Красавец! - оценил я эту груду мышц, вымазанного в грязи и пыли. Ковшеобразный заревел и бросился на крыс и именно этот момент выбрал Струх для удара ветром, который, судя по звуку переломал ему кости и откинул ещё на кого-то.

- Береги энергию!!! - вызверился я на старательно колдующего крысолюда. - Этих мы порвём и так! Верно? Ну? Убьём и сожрём!

- Убьём и сожрём! - рявкали начинающие уставать крысы.

А из тёмной дыры выпрыгнули, клацая зубами, чужие крысолюды - визжащая масса паршивого меха, ржавой брони и острых лезвий. Визжащие крысы врезались в меня, заплатив смертельную цену. Их морды разбивались в кровавое месиво, а шерстяные тела протыкались или разрубались сечками и когтями. Взмыленный крысолюд попытался подняться по стене, но кинжал, удерживаемый хвостом, рассёк ему морду по глазам, которые брызнули белесой жидкостью.

Их масса двигалась взад и вперёд, накатывая, но они не могли пробить ту стену, которой стал я. Вскоре они начали с визгом отступать, скрывшись в темноте, оставив не менее трёх десятков трупов. Ржавый, Беспалый, Струх, Сокуч и другие прыгали по трупам, вырывая сердца, печень и прочую сладость из трупов и проглатывая их

- И это всё? Где мутанты, или даже бронированные штурмкрысы с чёрным мехом? Не, это пушечное мясо,- думал вслух я - Рабы и ничтожное количество клановых… Это не победа. Это только начало. Они хотят нас измотать. - прохрипел он.

— Что? — спросил Струх Шип, как наиболее приближенный из присутствующих бойцов.

— Это отбросы, — сказал я, указывая окровавленной рукой. — У них есть бойцы намного лучше этих, как и у нас. Так где же они? Сейчас самое подходящее время для удара, но их здесь нет… Возможно они нас гонят куда-то.

А из того пути, в котором скрывался ход к нашему особняку с потолка посыпалась пыль. Я сморгнул пыль с глаз. Трещины побежали по потолку туннеля, и глаза присутствующих засветились ярче, наблюдая как обрушивается ход. А из других ходов раздавались цокающие звуки команд, скрежет и звон металлической амуниции…

- Я - клинок! Я - лезвие! Держитесь за мной, пропащие, и мы победим! Ножи в хвосты! Ножи в ховсты!!!

- Ножи в хвосты!!! - яростно закричали подкрепившиеся своими врагами/собратьями красноглазые убийцы.

Глава 8.2

Ничего, сдохну я, так вам всё равно кабздец будет. Люди своего не упустят. Сетью, порохом или отравой. Люди всегда придумают способ, с помощью которого можно избавиться от неугодных соседей. Хотя… Крысы в этом напоминают людей.

Я корил себя последними словами, никак не показывая этого внешне. Доисследовался! Без тяжёлой пехоты больше никуда! Возможно всё складывается так, что мы тут умрём. И скорее всего это был вопрос времени, так как изранены были всё. Я терял бойцов дважды, когда нас зажимали с двух сторон, как в тиски. И если через меня прорывались лишь обрубки тел, то гибким клановым приходилось в разы тяжелее. Сюда бы громаду Чута с его алебардой, чтобы держать всю нечисть под контролем. Ну да, знал бы во что шмякнешься, так, соломки подстелил… Короткие ножи не решали, доспехи хоть и защищали, но не полностью.

Короткий привал, чтобы перевести дух. Среди останков монстров сидели и переводили дыхание с десяток бойцов. У стоящего на четырёх лапах Сокуча ходуном ходили рёбра, одно ухо отгрызено, щека порвана - но молодец - гибкий, яростный, он воспользовался тактикой врагов - взбирался пол потолок, цепляясь за балки и камни и падал на головы вожаков, вспарывая им горла и просто чудом возвращаясь назад.

Все тяжело дышали. Капли крови падали с клинков, и звон разносился по пустому гулкому тоннелю. Где-то опять раздались крики и стуки - командиры клана крысолюдов, засевших под городом, вновь гнали их на убой, пытаясь разбить вставшее у них на пути препятствие.

- Нет, нас не выпустят, надо бежать-бежать… - стонал Струх.

- Заткнись, шкура! Они этого не знают, но на самом деле мы почти победили!

Эх, мне бы ту уверенность, что я тут демонстрирую. Но порезвились мы неплохо.

Ведь вместо того, чтобы бежать, искать выход на поверхность - мы пошли в глубину, навстречу врагам, пробиваясь к их логову.

Перед глазами проносилось только что пережитая гонка по тоннелям.

… Рядом просвистел ржавый нож, с дребезжанием отскочив от камня.

- Струх, камень остался? Что можешь сделать?!

- Камень-камушек… Да-да, остался.... Могу-могу, да, здесь могу порыв великого ветра,херршир, но я могу попытаться два раза! Каплю искажения могу создать! И каменные шипы, любимые, острые шипы! А куда-куда мы бежим?

- Отлично! Тогда слушай и смотри на меня - видишь куда указываю и метай в самую толпу, серединку своё заклятье или как оно там! “Капля” - капай, “Шипы” - пронзай, “Ветер” - вали их нахер, размазывай по стене! Ясно?

- Да-да, херршер!

- Если ты не можешь вынуть руку из пасти, то следует засунуть её глубже и вырвать глотку твари, посмевшей тебя укусить. Встали и бегом! У них ещё слишком много живых - непорядок!...

… Пробка в тоннеле. Мы опять завязли. Бегом влетев в тяжелом доспехе в строй клановых противника, повалил первые шеренги, на которые за спиной уже накинулись добивать мои пропащие. Но там не менее десяти шеренг, по три в ряду - и каждый тычет в тебя какой-то железякой, пытаясь проткнуть! Ненавижу!

- Убью! Всеехвасссубьююю! - рычал я, рубя на куски топором головы и плечи тварей. Они бы и рады убежать, но позади их строя стоит крепкий гад в хорошем доспехе, которого они тоже боятся и который подталкивает, погоняет их на меня.

Видимо мы взбудоражили всех коренных обитателей местных катакомб, так как из щели высунулась гигантская многоножка и вцепившись жвалами за голову заверещавшего погонщика подхватила и утащила в щель. Клановые, оставшись без контроля, побежали, преследуемые разъяренным мной…

… Чем больше крови мы лили, тем больше сюда стягивались всякой гадости, которой даже управляли. Огромные членистоногие, многоножки

- Жрите, не жалко. Жрите, но только не нас. - бормотал я, хватая за панцирь какое-то членистоногое с кучей клешней, разворачивая на преследующий нас отряд. Членистоногое, увидя нового противника, быстро-быстро засеменило им навстречу, щёлкая своими бритвами. Ну а я вытащив из петли свой кухонный инструмент, принялся рубить все, что попадалось под руку…

… Впереди нас ещё была сплошная толпа крыс, против которой мой отряд - капля в стакане, но кто знает, поможет ли им число:

- Струх! Вот сюда бей! Капля!

Грязное черное-зеленое свечение зародилось на посохе Струха Шипа и большая капля сорвалась и капнула в толпу, ударилась и под вой растворяемых крыс мы побежали дальше.

- Наступайте на трупы, не лезьте в эту жидкость!...

Через минуту…

- Нас догоняют! Шипы! Струх, слышишь? Шипы!!!

Шипы каменных лезвий пронзили тварей, поднимая на окровавленных лезвиях десяток извивающихся тварей под потолок, к которому и пришпилила…

... Я посмотрел на клановых, бросающихся на наши кинжалы, мечи и сечки, отвлекая, занимая нас - и сколько раз вы уже бросаетесь на нас в атаку, чтобы потом разбежаться, пока ваши командиры вас собирают, а? Не ожидали вы таких гостей у себя в логове?

В том, что мы оказались в логове, не было сомнений. Приведя свой отряд по запаху меток вожака, я спешил дальше - что толку бегать среди извилистых нор, в которых были пустующие казармы, разбегающийся из-под ног молодняк (ах ты, мелкая паскуда, ножом хотела пырнуть - об стену тебя), да склады…

… Копья соскальзывают с соей брони, оставляя небольшие царапины, а я сношу им головы - одна, вторая, (взмах - голова, взмах - голова) третью рублю по челюсти и брызги крови заливают стоявших позади крыс, которые в ужасе разбегаются…

…Дуэлянт с мечом? Ублюдок… Я защищаюсь и не перехожу в нападение, наблюдая как ловко жонглирует мечом мой противник. Он сделал обманный выпад влево, но я быстро отскочил, когда клинок Дуэлянта чуть не отрубил мне кисть, и он вновь дернулся, будто снова собирался перекинуть меч в левую руку. Отбивает летящую ему в лицо сечку и не успевает сменить стойку, чтобы отразить следующий удар, как я уже прыгнул на него, давя и кулаками разбивая его морду, плюю в неё кислотой и слышу жуткий вой…

… Мои пропащие твари, давясь, жадно набивали брюхо свежим мясом. Я держался…

… Отрубленная лапа продолжала цепляться за хвост Живоглота. Ее когти впились и причиняли боль крысе, не давая применять её в схватке, пока чьё-то ржавое лезвие не отрубило большую часть его вместе с вражеской лапой…

… Запах ведёт меня дальше. Ну где же ты, вождь местных тварей? Выходи на бой, сражайся, подземная трусливая тварь! Не прячься за чужие спины! Тебе ведь это совсем не поможет…

И вот теперь уставшие, мы ввалились в какое-то помещение, где стоял самый яркий запах. Тут где-то был их вожак, тут он проводил большинство своего времени!

Это лаборатория. Оглядел быстрыми взглядами — я уже был в таком месте. Похожа на то место, в котором я появился и где меня пытали крысолюды в халатах. Ужасные воспоминания о подземном загоне на мгновение накрыли меня с головой - густая вонь крови и страха, растерянность и беспомощность… Я быстро взял себя в руки. Эта тоже выглядела очень таинственно и непривычно. Большая пещера, заставленная полками и шкафами, которые были уставлены причудливыми трубками и мензурками. Разлитые по бутылкам жидкости занимали много места на нескольких здоровенных столах. Несколько стоек с закупоренными стеклянными колбами стояли у стен. В каждой из них была разноцветная жидкость: синяя, зеленая или кроваво-красная - подобные видел на Ковчеге. На стенах вырезаны символы Рогатой и клана, и возможно, магические формулы и расчёты - если бы я понимал, что это означает. На угольных горелках грелись склянки и горшки со странным содержимым.

Но это была далеко не вся лаборатория. В центре стоял огромный чан, под которым светился грязным зелёным цветом очищенный искажающий камень в виде сферы, а перед чаном лестница, чтобы заглянуть внутрь. Вокруг ещё была тишина и нас конечно искали, но не смог отказать себе в утолении любопытства, потому как всё это было очень знакомым. И заглянув туда я увидел пока ещё не сформированных чудищ, обретающих форму внутри пузырящейся и светящейся питательной жидкости.

Я внимательно осмотрел массивный шар искажающего камня, который подпитывал чаны периодическими равномерными импульсами энергии. Мерзкий запах озона и необычных химикатов подымался наверх и обжигал мои ноздри.

По краю пещеры стояли клетки, которые на данный момент все были раскрыты и оставалось только догадываться, кто же содержался там ранее.

И одна из самых странных находок - оставшаяся часть столов. Они уже напоминали стол мясника. В жидкой каше из крови и хрящей покоились несколько здоровенных воинов, закованных в доспехи. От вида крови замутило. Потратил уже столько сил, а ведь ещё ни разу не ел с тех пор, как спустились вниз… Чёрный Голод скоро накроет, чувствую. И как назло ничего не взял с собой из еды, ведь планировал по краешку пройтись, осмотреться. Хоть и стал выносливее, но голод всё равно не уходит. Снова ощутил болезненные спазмы голода. Все время от времени страдают этим, особенно после сражения или какой-нибудь другой деятельности, связанной с насилием, а уж после пережитого… Вонь крови опьяняла; я решил позволить себе короткую передышку и склонился к восхитительному источнику запаха.

Чёрные, блестящие сплошные доспехи с огромным количеством зазубрин и шипов были восхитительно изрублены, чтобы не скрыть под собой тело, чем-то похожее на человека, но в то же время им не являющееся. Отрубленная рука без доспеха покрыта сетью язв как от ожогов, а семипалая кисть оканчивалась бритвенно острыми когтями, которых не было и у меня. Шлем с загнутыми рогами и со сплошным забралом обнажал узкий подбородок с растущим рогом из подбородка и острые клыки во рту.

Рядом на блюде кровавой грудой лежало сердце и некоторые из внутренних органов, вынутые прямо из дыры в доспехе. В изрубленном доспехе проглядывались демонические лица, перекрученные руны, загадочные символы — всё это казалось отлитым в тёмной стали с помощью неких магических способов. Часть линий соединялась - они перекрещивались в единой точке и образовывали рисунок, похожий на колесо с колесными спицами.

- Восемь стрел Хаоса. - уже наученный жизнью, сказал я. Попаданец волей Ветров, или пришелец из с далёких земель, что он забыл здесь? Ни один мой разведчик не рассказывал о поселениях хаоситов поблизости.

На двух столах рядом ещё два тела в разной степени сохранности, при немалой повреждённости доспехов. Я бы их идентифицировал как тела мужского и женского пола. С нагрудников доспехов у них раскрывали пасти демонические рожи, в вопящие человеческие лица, всё покрывали чудовищного вида шипы.

Голод болевым спазмом сжал желудок и чтобы не потерять память, как это уже бывало, я схватил кусок мяса, оказавшийся сердцем с подноса и начал жевать это восхитительное мясо.

- Воры! Вонючие ворры! - раздался чужой голос помещении. В пещеру завалилась толпа врагов. А вот и вожак. Не удивительно что он прятался за спины мяса, посылаемого раз за разом против нас. Мелкий, с желтоватым оттенком меха толстенький крыс сидел на загривке у чёрной штурмкрысы. Одной лапой он держался за ухо чёрного, а вторая у него была металлическая, пальцы оканчивались разнообразными инструментами. Не боец, а скорее как Хрезкач и Струх - колдун, инженер, маг или как ещё назвать такую тварь. А этот неожиданно сильным голосом для такого тельца продолжал:

- Вас ничто не спасёт! Я вытащу ваши кишки и кину в муравейник, буду смаковать и смотреть, как вс жрут! Я вас…

- Слышь ты, мелочь на пеньке, ты кто? - прервал я эти разглагольствования, проглатывая остатки сердца. Кровь в теле забурлила, голова очистилась от усталости и все те мелочи, на которые я раньше не обращал внимания, бросались в глаза: молящий взгляд Шипа, кучку моих пропащих, настороженно следящих за противником и сжимающих потными лапами рукояти клинков, пытающегося скрыть свой страх противника. - Ты бы представился, а то мы и не в курсе к кому в гости зашли, кто нас тут так ласково встречает.

- Я Кутзич Мертвый Палец! Великий учёный! И это земли клана Опустошителей Скверны! Я вас на опыты…

- А ты не хочешь узнать, кто мы такие, а?

- Мне не важно кто вы такие, я вас…

- Так может мы те, услышав о ком, ты извинишься за свои слова и отпустишь нас!

- Не было и не будет такого! Буудьвы даже одни из Тринадцати, во имя Рогатой, вам не поздоровится за то, что вы совершили!

- Слушай, ты, мелкий - я Хейм, известный как Голодное Брюхо, херршир клана Клыков Пустошей разгромивший Нарак, загрызший один на один лопоса, победивший Куола из Костегрызов, убивший сотни из Налётчиков Нельзуга и множество других вызываю тебя на бой! Кто выиграет - тот становиться владельцем всего, что есть у проигравшего! И мне пофиг на Рогатую!

- Сразу видно, что ты из диких кланов! Мне плевать! Мне плевать на эти вызовы! Ты умрёшь, ворр!!!

Не прокатило.

- Вор? Пока ещё нет!

- Стой! Что ты делаешь! Нееет! Договоримся?! Убить его! Вернии! - разносилось по залу. С его металлических пальцев ударила зеленая молния в то место, где я стоял ранее, но поздно. А всё из-за того, что я выбил ногой из-под чана сферу, состоящую из искажающего камня, постаравшись отправить в сторону сгрудившихся своих клановых.

Камень - это не мяч. Выбитый из подставки, он не полетел в руки Струха Шипа, а ударился о каменный пол, отскочил и вновь ударился, вновь отскочил и далее просто покатился. И вот в момент удара произошло то, что всё перевернуло с ног на голову.

От удара содрогнулось пространство и тонкая прозрачная пелена разошлась по залу, обволакивая и пронзая всё на своём пути. Это было на первый взгляд неощутимо, неосязаемо. И лишь через секунды я уловил последствия, как и все в этом слегка освещенном зале. Вторая пелена от последующего удара прошла по коже морозным наждаком, а третья ударила по ушам звоном лопнувшей натянутой лески.

Я бежал, петляя и уворачиваясь, опрокидывая шкафы и полки с мензурками. На полу получаемая смесь забурлила и зашипела. Новый шкаф с мензурками и склянками вызвал небольшой безвредный взрыв и кучу разлетающейся пены. Толстое облако едкого зеленого дыма расползлось по полу пещеры. С каждой уроненной склянкой кверху поднимался тонкий дымок разного цвета - сперва серый, затем синий и наконец кроваво-красный. Каждый раз клубы дыма принимали форму гриба и медленно поднимались прямо к потолку.

Сфера камня искажения в это время попала в лапы Струха Шипа и тот, со вставшей дыбом шерстью и вывалив язык, начал метать молнии и поднимать шипы между бегущих к нему вприпрыжку толпы врагов.

- Йехаааа! Ааааа! Я могуч!!! Я всесилен! Я сама смерть!! - орал этот безумец, держа сферу и черпая из неё энергию, не замечая как гниль и язвы начинают расползаться по его лапам в месте соприкосновения с камнем.

У лежащих на столах трёх нелюдей в демонических доспехах среди прорезей шлемов загорелись зеленым глаза. И невзирая на то, что они были вскрыты, эти трупы, скрипя доспехами и подняли свои торсы, а затем спустили остроносые сабатоны. Этот звук даже услышали, несмотря на творящуюся вакханалию.

- Защитууу! Защиту какую-нибудь ставь! - мои старания не прошли даром, враги старались не попасть под лужи разлитых реактивов и не вдыхать, так как из-за дыма и кислотных луж часть врагов уже корчилась на полу в судорогах, пуская пену из пастей и разрывая когтями кожу на груди.

От посоха Струха сформировалась под цвет камня тонкая пелена, куполом накрывшая нас. Я выл от боли, не сдерживаясь, поджав хвост, который страшно обгорел от попавшей молнии Кутзича. Ожоги были и на ногах, от капель расплавленного доспеха. Эти капли медленно прижигали мою плоть, постепенно остывая.

- Ууу, тварь! Вырву печень, облезлая ты амбарная мышь! Утоплю в дерьме…

И лишь как только боль слегка улеглась, и я стряхнул часть уже застывших, но ещё горячих капель, сообразил, что по нам никто не стреляет и на нас не нападают. А за защитной пеленой трясущегося Струха слышны были звуки разрыва сырого мяса и треск ломающихся костей, которые каскадом взмывали в потолок пещеры под аккомпанемент орущих от ужаса крыс.

Глава 8.3

А всё почему? Потому что нечего нападать на нас, когда у тебя недобитые хаоситы валяются! Или добитые, но восставшие? И если они восставшие, то могут ли они считаться хаоситами или уже становятся простыми зомби?

Вызывал беспокойство Струх Шип. Искажающий камень давал ему могущество, но забирал у него здоровье и жизнь на глазах.

- Струх, брось камень! - я смотрел в безумно светящиеся глаза колдуна и понимал, что он сейчас меня не слышит. Встав, я выбил из рук этого недоучки сферу, покатившуюся по полу. От очередного удара сфера выдала мощный импульс, разошедшийся по залу. Половина тела крысы, лежащая не так далеко от меня, заскребла пальцами по камню пола и начала подтягиваться к нам.

А Шип приходил в себя, если так можно сказать - глаза становились осмысленными, но язвы и фурункулы, оставшиеся на теле, обожжёные и почерневшие по локоть лапы, и общий вид говорил о том, что он больше не боец. Шатаясь, он привалился к стене и впал в оцепенение, изредка приговаривая:

- Я могуч… О, как я могуч…

Вместе с упавшим камнем исчезла и защитная пелена.

- Живые, ко мне! Сокуч, становись позади, ты знаешь что делать. Ржавый - справа, Живоглот, слева. Если увидите что-то в этой мгле, то сообщайте.

А там, во туманной химической мгле, сверкали и бушевали вспышки, шкворчал вытапливаемый из какого-то бедняги жир, стоны, крики, бульканье из вскрытых глоток, визг Опустошителей и грохот железных шагов восставших хаоситов - полный набор ожесточённой схватки.

- Ну что, пропащие! А вы боялись! Мы всё ещё живы и мы будем живы! Выше носы и хвосты!

В рассеивающейся мгле раздалась очередная огненная вспышка и меня обдало волной тепла, и рядом что-то взорвалось, обляпав красным. Я опустил взгляд и увидел мозг Ржавого: вся красная суть кусками разлетелась по мне и стоящим бойцам, окропив собою их собою и его мозг теперь мягко сползал на твёрдый пол.

В лапах крыс, там, на самом краю видимости, дымилось кремневое ружье. Беспалый, пригнувшись бросился к трупу товарища, подхватил из его лапы зазубрившийся за сегодняшний тяжёлый день короткий тяжелый клинок и бросился в не успевшее истаять облачко мглы до того, как успел я успел отреагировать.

- А нас становится всё меньше… - пробормотал я. - Знать бы, кому помогать в этой каше. Тихо... Идём вдоль стены к выходу, пробуем незаметно исчезнуть с этого праздника смерти. Так, забыл, стойте.

Оторвал с трупа Ржавого кусок одежды и в него завернул сферу из камня искажения. Если вернёмся живыми - это уже будет славная добыча!

Осталось только вернуться живыми…

Я верил в себя, что смогу вот прямо сейчас, рванув, бегом проскочить через все препятствия, то как я буду смотреть в глаза тем, с кем прошёл уже столько всего и кто прикрывал мне спину? Если их убьют, моя совесть не даст покоя и, к тому же, я потеряю верных, стойких, умелых бойцов - а такие стоят этой чёртовой сферы. Поэтому осторожно, потихоньку выходим все.

Подумал и надел на обожжёный палец Струха кольцо тьмы - он сейчас самый слабый, ему нужна дополнительная защита. А потому пусть и эльфийский амулет будет с ним. Не от всего защитит, но лучше, чем ничего.

- Струх, очнись - активируй артефакты и не пищи, мы тебя вытащим. (Хотя по мордам остальных крыс было видно, что они и не против его оставить здесь - одним колдуном на свете больше, одним меньше…)

Переступая обломки шкафов, истерзанных останков, мы двинулись. Когда передо мной появились чьи-то жвала, уже собирался врезать промеж них, но они не шевелились. Перед нами лежало у стены членистоногое насекомообразное, и напоминала огромную многоножку, но со здоровенными жвалами, вроде муравьиных. Непонятно только было убили ли её сейчас, или это местные эксперименты…

Уйти, правда не удалось, потому как у выхода происходили основные события этого непростого вечера.

Двое из трёх восставших хаоситов лежали на полу - один погребён под несколькими крупными крысами, буквально разрезающими-рвущими его на части мускулистыми лапами, а второй полурастворённой лужицей зеленоватой слизи, из которой торчали рога шлема.

Третий, с одной отсутствующей рукой, удерживая в правой шипастой лапе чудовищную булаву, пошатывался от ударов окружавших его крыс, которые пытались копьями и ножами найти дыру в сочленениях доспехов (как будто их мало было - у твари грудная клетка наружу!) и подрезать сухожилия. Со стороны отсутствующей левой руки сидела пара мелких крысолюдов, замотанных по самые уши в ремни и обвешанных сумочками и поливали его ядами, с беспрестанно, как разъяренные маньяки тыкали в область уха тонкими кинжалами. Заклинания Мёртвого Пальца дырявили его грудь.

Но и сказать, что крысам приходилось легко - язык не повернётся. Зал был устлан телами хвостатых - порубленных и раздавленных. Каждый удар однорукого восставшего хаосита приходился в цель - и бойцы Осквернителей лопались, вбивались с треском в пол и брызги крови разлетались на многие метры вокруг, пятная и саму броню хаосита. На какое-то краткое мгновение глаза его вспыхнули ярче: они стали насыщенно голубыми и в то же мгновение шипы на его доспехе мгновенно выросли, отчего он стал похож на дикобраза. Эти подобные иглам копья (клинки) пронзали сидевших на броне убийц и те кучками безжизненной плоти падали под ноги, чтобы быть раздавленными остроносыми сабатонами. Вы видели, как у крыс через пасть вылазят кишки? Желаю вам не увидеть (прим.автора) Только что вымазанный в крови, он уже был чист. Доспех будто пил попадавшую на него кровь.

Сам Кутзич Мертвый Палец уже не представлял из себя круглую, золотистую и безобидную крысу. Он почернел, его вибриссы обвисли, высохший почти до состояния скелета и с мордой, на которой страшным зелено-чёрным светом сияли глаза, он посылал в рогатый восставший труп одно за другим заклятья.

- Искажающая молния! - сияние вспыхнуло вокруг, и зеленая ветвистая стрела ударила в шипастый доспех, она оплавила несколько шипов и запах палёного мяса заполнил окружающую атмосферу. Но и только - тот как орудовал своей костедробительной булавой, так и продолжал.

- Воющий ветер! - низко закричал вожак врагов. Но от ураганного порыва, который обычно разметал в исполнении Струха толпу крыс, хаосит лишь наклонил голову и заскользил в луже крови и химических реактивов на несколько метров в сторону. Тут скорее пострадали окружающие клановые бойцы, которых просто раскидало в разные стороны и не все из них смогли подняться.

- Сожжение! - огонь стёк с черной брони, и не видать было даже подпалин у хаосита, шагавшего в сторону Мертвого Пальца.

Мало того, второй хаосит, которого активно разделывала толпа крыс, как-то сумел их раскидать и теперь вставал на ноги.

- Нет! Нет! Нет!!! Сдохни уже!!! - в неистовстве прыгал Кутзич на большом нервничающем крысе. Вокруг него появилось дрожащее зеленоватое свечение от нового формируемого заклятья.

- Грызть! - бесчисленные сгустки воздуха, размером с маленькую крысу, полетели в сторону будто бы бессмертного воина. При соприкосновении с ним, в чёрном доспехе появились многочисленные дыры размером с кулак, а сам воин больше стал похож на сито. И что бы не поддерживоло его нежизнь, оно ушло. Хаосит рухнул бесформенной куклой, оставив своего собрата одного. А Кутзич обессилено откинулся назад и подозвал одного из трущихся неподалёку кланового воина, схватил и без видимого труда вскрыл металлическими пальцами его черепную коробку, погрузил морду в мозг живой крысы, мерзко чавкая содержимым.

Это был лучший момент для моего вмешательства! На кого нападать, если пройти мимо не можем? Конечно же на тех, кто выигрывает! На мой взгляд это был местный клан Опустошителей. Тут только дай волю этому Мёртвому Пальцу, так он на расстоянии укокошит, раздавит, сожжёт и растрёт в пыль до того, как я доберусь до его нежной шеи! - То есть никакой честной борьбы раз на раз со мной.

- Вперёд-вперёд! Режь Опустошителей! Обходи Черного Рогатого стороной!

Десяток крыс Клыков Пустошей, малость отдохнувшие и на которых никто не обращал уже внимание, атаковали разрозненных бойцов вражеского клана, крутящихся вокруг хаосита, а я побежал, петляя, к их вожаку. Надо пользоваться моментом, пока он жрёт!

Впрочем, он мгновенно сообразил что к чему. Надкусанный труп мелкого крысолюда упал, а Кутзич заорал:

- Никуда не уходите, я за подмогой! - и пришпорил своего “коня”, разворачивая его к зёву тоннеля.

- Стой, мразь! Я с тобой ещё не договорил! Мы только начали!

- Не о чем говорить, дикарь! Дегенерат! Беги, беги, беги! - торопился Кутзич.

Он бы сбежал, если бы на том месте, где раньше стояли его бойцы с кремневым ружьём, (двое, ныне лежащие каждый с клинком в спине) не стоял ныне Беспалый удерживая подмышкой приклад и не целясь бахнул выстрелом в сторону вражеского вожака. Сразу непонятно было, попал он или нет, потому как “конь” продолжал бежать, только седок его болтался за ним, стукаясь головой по плитам и за ними двумя оставался широкий красный цвет вонючей крови.

Рогатый хаосит обрубил древки у ближайших врагов, наступил на тех, кто попытался его ранить. Одну крысу он ударил в морду, другую сгреб и сжал так, что у того кровь хлынула из ушей.

И всё это в то время, как из бойцов клана Опустошителей будто вынули стержень. Теперь они даже не стремились вступить в бой - те, что ещё имели силы, убегали, обессилевшие лежали и безропотно ожидали смерти, ну и третья группа боролась с Чёрным Голодом самым простым способом из доступных на месте сражения: ближайший труп их собрата становился едой. Набив пузо, они также обессилено падали где стояли.

Я развернулся к последней опасности. В душе рождалась буря восторга и какой-то страх, что сейчас может случиться катастрофа, когда мы уже на волосок от победы!

- Не подходите к нему! Нападаем только со спины! Беспалый, может ещё стрельнуть из этой штуки?

- Постараюсь, херршир!

- Старайся быстрее! Подстрелишь и этого - исполню твоё желание!

- ……… - (непереводимая игра слов с языка крысолюдов)

- Струх очухался? Нет? Сокуч, дай ему пощёчину! Ладонью, дебил, он же едва живой! Не приходит в себя? Ну и хер с ним, брось!

Палица, которая должна была размозжить мне голову, врезалась в лежащий труп, разметав его.

- Уберите ножи за пояса, смотрите какая дура у него в руках - он же вас размажет прежде чем вы доберётесь! Хватайте копья и алебарды! Сокуч, чтоб тебя, отойди от Шипа! Возьми вон с полок оставшуюся гадость в банках и кидай шипастому в морду! Пользуйтесь тем, что он один и медленнее!

Если говорить кратко, не размазывая всё действие - то мы его уложили. Это потребовало какого-то времени, так как силы у этой твари оказалось ещё немало, но постепенно и они таяли. Не заметил сразу - но шипастый истекал чёрной кровью. Пару раз в него пальнул из своего нового оружия беспалый, но больше по касательной, пока ствол в руках у него не разорвался. Хорошо что этот инициативный крыс остался жив.

Когда “шипастый” внезапно, как подкошенный рухнул, мы накинулись сверху, но это было уже не к чему. Его броня съёжилась и сгнила, сама по себе. Остались лишь фрагменты странного скелета и чудовищная булава.

В первый момент я окинул взглядом место состоявшегося сражения. Везде трупы - скорченные, нелепые и выпотрошенные. Я видел раздавленные головы, вскрытые грудные клетки, оторванные руки и ноги. Как странно замирают тела в момент смерти… И повсюду темнела кровь. Она черными кляксами растеклась по полу, замерзла, став неотъемлемой его частью, пропитала наши одежды, мелкими пятнами застыла на мехе крыс.

- Херрших, мы сейчас-сейчас уйдём? - прихрамывая подкатился Сокуч.

- Да. Мы задержались, а сюда могут завалиться какие-нибудь монстры, или очухавшиеся местные.

- И не соберём добычу? - он недоверчиво смотрел своими глазами снизу вверх.

- Какая добыча?! Мы тут еле шкуру сейчас свою сохранили! Ты хочешь сдохнуть в момент нашей, быть может, самой величайшей победы? - разозлился я. Раздражение на этого болтливого крыса как-то начало застилать разум.

- Херршир, нет-нет! У нас есть время! - не замечая опасности получить по голове чем-нибудь тяжёлым, продолжал пищать Сокуч.

- Да-да, — подключился Живоглот. - Гады что хотят мяса насытятся теми, кто валяется по тоннелям! А если нет - то побегут за разбегающимися!

- Если оставим тут добычу, то её приберёт кто-нибудь другой! - ревниво продолжил Сокуч, дерзко поглядывая на Живоглота.

- Мне бы новую громыхалку… - тянул жалобно Беспалый, отрывая лоскуты шкуры с рук, которые пострадали от разрыва ствола.

- Мёртвый Палец убит!

- Вожаков нет!

- Все дохлые!

- Кто не дохлый - тот ничейный!

- Взять в рабы! Будут служить! - наперебой закричали крысы.

Я оценил в руке сферу. Ведь оставить тут всё как есть, а вдруг ещё серый камень где лежит и его найдут враги. А врагами прямыми или потенциальными я считал всех, кто не входил в мой клан. Раздражение на моих бойцов ушло так же быстро, как и пришло.

- Сначала свяжите тех, кто нажрался. Тех, кто подыхает - связать и ткнуть носом в мясо, может и оклемаются. А потом ищите, но за пределы пещеры нос не высовывать!

Крысы порскнули в разные стороны, будто и не было за плечами последних тяжёлых часов. Я же в это время расстегнул кирасу, и мне под ноги из-под доспеха посыпалась горсть запекшихся между поддоспешником и бронзовой кирасой канализационных червяков. А, вон что там елозило. Я наблюдал за бегающими крысами, проветривая пропитанный потом поддоспешник, пока совсем не остыл в прохладном воздухе пещеры и не присоединился к крысам в поиске тайников и сбору оружия, доспехов, одежды с убитых. Мародёрство? Нет - заслуженная награда победителей!

Крысы оказались правы и никто нам не помешал. Часть дезертиров-крыс покинула катакомбы, другая кроваво выясняла отношения насчёт того, кто из них будет новым вождём, третьи забаррикадировались в своих отнорках.

Всё это выяснилось после. А пока посреди пещеры росла груда добычи, радуя сердца всех членов моего отряда. Потом подняли на лапы около четырех десятков пленных и навьючили на них тюки с добром. А затем начали пробираться к выходу, предварительно выпытав информацию у наших бывших преследователях о других ходах. Я двигался первым, и каждый из местных, кто попадался мне на глаз по пути, счёл за лучшее раствориться в темноте, уйдя подальше от моего боевого отряда “пропащих”.

В наш особняк на площади Карла Иоганна (интересно, кто такой?) мы попали через сутки после того, как мы пошли в разведку. Ещё сутки ушли на то, чтобы выслать разведчика из города и дождаться небольшого подкрепления, которое бродило у Глаттершталя, ожидая новостей. Теперь им было куда идти и чем заняться. Незамедлительно было отправлено донесение к Скронку Резаку с требованием выслать к нам ещё бойцов, чтобы помогли утащить всю добычу и взять городские катакомбы под наш полный контроль. Следовало вывезти всё оставшееся ценное имущество побежденного клана, произвести подсчёт попавших в наши лапы ценностей и постараться найти им достойное применение.

Добра было много, очень. Под городом располагалась лаборатория, мастерская клана Опустошителей, их склады, ясли с молодняком, плодильная нора с самками и многое другое. Я решил не распылять наши силы, а свезти всё в наше логово в пустоши. Пока было непонятно как это сделать, ещё предстояло обдумать.

Из первых, самых значимых трофеев у нас оказались куча неочищенного и серого камня искажения, немного эмульсии из них, булава хаосита, неожиданно лёгкая для владельца и способная раскалывать с лёгкостью каменные блоки (экспериментировали) без вреда для себя, бочонки с взрывающимся порошком, перемешанным с серым камнем, несколько грязных кулонов из черепов крысок на цепочках (по уверению Струха, пришедшего в себя, они работали как мой эльфийский амулет: отводили от хозяина каждый десятый удар - мало, но несомненно могло пригодиться), белый плащ из волчьего меха, который мог испускать волны холода и сам служил в качестве лёгкой брони. Банка с какой-то живой кляксой внутри, при вскрытии которой серьезно траванулся любопытствующий боец и куча другого непонятного барахла, которое предстояло разобрать. Это не говоря о горе разнообразного оружия, которого бы хватило вооружить если не тысячу, то на первый взгляд не менее пяти сотен крыс. Ну и конечно же золото, которое надо было подсчитать.

Среди груды оружия были найдены ещё кремневые ружья и тут меня нашёл Беспалый:

- Громыхалка! Хочу! Моя добыча! - звучало это скорее вопросительно.

- Бери. А ещё есть?

- Найду!

- А что это там было в зале, после того как Ржавому разнесло голову?

Беспалый пожал плечами:

- Из одного помёта, надо отомстить…

Я сидел на втором этаже особнячка “Белых Быков”, рассматривая часть добычи и заливал в пасть алкоголь, позволяя себе расслабиться. И всё бы хорошо, если б не вошёл Гизельхер Шлиц, успевший приодеться и не выглядящий больше как старый нищий вояка. Скорее теперь походил на сквайра с южного побережья Феллсирта.

- Не мнись, Гиз! - полузаплетающимся языком обратился к нему. - Чего хотел?

- Ваша милость... Херршер. Я тут тоже разбирал часть вашей добычи… Любопытно да и рук у вас не хватает, я погляжу - все комнаты забиты барахлом. И нашёл я кое-какие бумаги, на которые вам срочно необходимо взглянуть.

Глава 8.4

(какое-то время спустя)

Свет единственного целого фонаря, сохранившегося от прежних хозяев, освещал скудную обстановку комнаты. Я лежал на ветхой тахте с резными ножками, из которых при каждом движении падал жучок-короед и выгрызенные им опилки.

Тусклый свет даже единственного фонаря, стоящего у изголовья, был для меня слишком ярок и нестерпимо жег глаза. Я чувствовал себя отвратительно: горло было будто обожжено, во рту было очень сухо, а язык болел, как будто его терли наждачной бумагой и помочилась кошка. Сердце гулко стучало в груди, как барабан, в который бьют боевым молотом. Голова болела, словно бы кто-то невидимый отрабатывал на ней удары каждый раз, как я на него не смотрю. Лёгкий аромат гари свербил нос.

- Гиз! - просипел я. - Гизельхер! Шлиц! Чтоб тебя… Освободил на свою голову… А он меня тут травит… Эй, кто-нибудь!

Рассохшаяся дверь в соседнюю комнату открылась с таким скрипом, будто этот звук взяли из самой тёмной пыточной демонических отродий. Сгорбленный осторожно пробежал по комнате, цокая коготками на лапах по остаткам наборного паркета.

- Выпейте, херршер, легче станет. - В руках он держал простую глиняную кружку, слепленную будто бы ребёнком и отожжённую у ближайшего костра. Даже дымом пахнет… Или тут от всего дымом пахнет? Зелёное бурлящее нечто внутри не внушало оптимизма. Но то, что было у меня глотке требовалось срочно залить.

Булькающее варево легко скользнуло внутрь, а потом невероятной горечью растеклось по желудку, по венам, по нервам ударила молния, меня выгнуло и согнуло, спазмом вышибло слёзы из глаз. Легкие разрывало и кашляя, я выплюнул треть из выпитого:

- Меня так даже некрарх не пытал… А ты знаешь, что я с ним сделал? Я отрубил его слишком умную голову и утопил в Мёртвой реке. Ты, смотрю, тоже умный, раз решил подшутить надо мной? - рука потянулась за ножом.

- Сжальтесь! Это всё Струх! Мерзкий предатель сказал что это поставит вас лапы!

- Пойдём и найдём этого недожаренного выродка и прибьём… - я чувствовал себя действительно лучше. Потянулся, под хруст наливающихся кровью мышц, дотянулся когтями рукдо верхней балки потолка. На пол свалились повязки, прикрывавшие ожоги, полученные от Кутзича. А хорошо стало. Но Струха Шипа надо найти и наказать, чтобы не шутил так впредь.

На втором его не было, как и Шлица. В одной из комнат на куче добычи валялся Живоглот храпя и распространяя похмельные миазмы. Один из клановых бойцов стоял у гобелена, смотря через дыру в нём в окно, при этом не забывая двумя лапами держать грудинку. Он жевал и его глазки внимательно за чем-то следили. Невольно заинтересовался:

- Что там? - крыс тут же согнулся, чтобы казаться поменьше. - Да выпрямись ты уже!

- Да-да, херршер! Интересно смотреть! Бесхвостые бегают, паникуют. Очень! Оччень смешно!

- Паникуют? - выглянул сам. Действительно, через окно, выходящее этой стороной на площадь, было видно большую часть небольшой городской площади. И по ней, развевая полы курток, пробегали группки почтенных горожан, тряся брюхом. Быстрым шагом, плотной коробочкой в тридцать рыл, прошли настороженные стражники, у которых кирасы ни разу не отразили свет из-за паутины ржавчины. Бедняки серыми тенями, как мыши, пробегали по краю, их едва было видно в наступающем рассвете. В странных балахонах прошла группа горожан, дружно скандируя какой-то лозунг. На моих глазах один из мужчин стянул с себя балахон и начал бить себя плетью-многохвосткой по спине под дружные вопли остальных. Они что, дружно свихнулись? И это под вечер глядя. Я тут конечно недавно, но они не были такими активными. Что на них нашло?

Через окна первого этажа увидел, что по нашему двору бродит толпа каких-то оборванцев и рубят сухие деревья, разбирают клумбы. Вопросов стало больше.

Струх нашёлся на первом этаже подвала, на бывшей кухне, что-то активно варящим. Правда пока я спустился, злость была вытеснена любопытством. Там же, у стола сидел Шлиц. Гизельхер морщился, и держался за голову.

- Кто мне расскажет, во-первых, что творится в городе с утра пораньше? Во-вторых - что за оборванцы лазят по двору? Шлиц! В третьих - что за гадость мы пили вечером?!

Они переглянулись между собой с неприязнью.

- Мелкозубое отродье, начинай - ты же тогда всё заварил!

Шлиц явно что-то хотел сказать в ответ, но сдержался.

- Что заварил?

- Помните ли вы, херршер, как я за вами зашёл с просьбой взглянуть на бумаги?

- Ну да, вчера вечером…

Я вспомнил, как отдыхал после грязи и крови подземелья, сидя в кресле и тянул напиток, а также рассматривал фигурку демигрифа, погрызенную, но всё равно великолепно выполненную, которую вертел в руках.

- Это было не вчера, господин, это было сутки назад. Я подходил после заката тринадцатого числа, а сейчас уже не рассвет, а сумерки четырнадцатого дня, месяца Нойна.

- Ты ничего не путаешь, Шлиц? Я ничего не помню за эти сутки…

- Не удивительно, вы были, прям скажем, не в форме…

- Что ты хочешь этим сказать, Гиз? Говори прямо!

- Вы были пьяны, херршер. Если позволите сравнение - как башмачник.

Я растёр руками кожу на морде. Что-то такое возможно и было. Я вспомнил, что когда подошёл Гиз, то с трудом свёл трёх стоящих передо мной Гизельхеров воедино. Ещё вспомнил, как подумал: “Хм. Бутылке наверное тут будет скучно, надо взять с собой”

- Так, допустим я не всё помню. Ради своих богов, Зигмара, Морра и кто там ещё… Какого демона ты меня звал тогда и что мы обсуждали? Мы же успели что-то обсудить?

- О да, херршер! Я вам показал вот эти бумаги, которые вы вытащили из катакомб.

- Что в них? - читать на рейкшпиле я мог, пусть и с трудом.

- Это векселя, на предъявителя. И бухгалтерские бумаги.

- Векселя? Что за…

- Это такая ценная бумажка, письменное денежное обязательство, дающее владельцу векселя право на получение определённой в нём суммы в конкретном месте.

- Ещё деньги? Отлично! Это всё?

- Тут важно не то что это деньги, что хорошо для нас, так как они на предъявителя, а от кого были получены они. - он указал место у магических печатей, где стояли закорючки. - Здесь подписи местного главы города, господина Толенхайма. А вот эти, — он пододвинул по изрезанной столешнице ко мне ещё три - от “Трёх топоров” Рехшленгена.

Я рассматривал бумаги. Что-то такое мы уже обсуждали…

- Что ещё есть?

- Крысы оказались на редкость педантичны - они вели внятную бухгалтерию. Я как знакомый с этим делом говорю. У них есть запись за что они получали суммы.

- И?

- Вот, смотрите - “убийство купца Людо Фурмана и его семьи”, “Вдова Сюзанн Арнер, двое детей”, здесь - “Ноэль Боден и Кристиан Боссежюр” и графа - убийство. И смотрите сколько их… Некоторых я помню, это местные крепкие купцы. А вот тут, в этой тетрадке… Мерзость, кожа человеческая… Они покупали у Толенхайма людей. Бродяги, пьяницы, разорившиеся горожане. На что не написано, но судя по тому что вы там внизу встретили - опыты, а может и еда. Во главе города стоит пособник клана Опустошителей, только в человеческом обличии.

- Ну и нам-то что?

- Это говорит о том, что клан, который вы победили, действовал не сам по себе и у них связи с местной столицей и мало того - с его крупнейшим торговым объединением! И ещё - что у них были союзники среди людей - кто-то же обналичивал их, ведь не могли сами крысы ходить по банкам и вытаскивать золото - там везде серьёзная магическая проверка. Потому пока об окончательной победе невозможно говорить. У Кутзича есть пособники среди людей, которые могут попробовать спросить за его разгром.

Гезельхер прав. Я собрался. Враги ещё не закончились и я зря начал расслабляться, не доведя дело до конца.

- Так, и мы что, пили?

- Вы были настойчивы - сказали что я должен попробовать, и что у меня голова будет работать, как и у вас. Потом подошёл мэтр Шип, ещё другие бойцы. Из захваченных вещей принесли ещё ящик выпивки.

- Струх?

- Я приходил показать смесь пороха и серого камня, а вы, херршер, плевались кислотой, у вас из пасти шёл дым и вокруг лежали слабаки, недостойные быть клановыми бойцами!

- Ты показал? Не помню…

- Я ещё-ещё покажу, далеко не убирал…

Он насыпал на стол щепотку порошка и вытащил из очага уголёк:

- Зажмурьтесь!

Еле успел это сделать, как даже через сквозь веки глаза пронзила боль, а в комнате зажглось маленькое белое солнце с таким треском, что зазвенело в ухе. Шлиц не удержался и свалился со скамейки и сейчас вставал, потирая глаза.

- Чтоб тебя, гаденыш.

Струх мерзко хихикал, глядя на него. Щепотку он насыпал прямо перед ним.

- И это щепотка, херршер! У нас три бочонка!

- Весело мы отдыхали!

- Да-да, веселее чем в пустоши! Глаттершталь - весело!

- Что дальше?

Эти двое переглянулись.

- Мы плохо помним… Там вроде вы взяли бойцов, несколько бутылок с алкоголем и пошли на войну. Ну, вы так сказали…

- Они здесь?! Будите их!

Я ждал пока доставят мучающихся от похмелья бойцов (Струх им не налил своего варева - пропищал что те от него сдохнут) и пытался напряженно вспомнить. Что-то там было такое… Пришёл воняющий, стонущий, что слишком рано вырвали из сладкого сна Живоглот, а потом и остальные “пропащие” и новые бойцы, бывшие свидетелями происшедшего. Они говорили, а у меня складывалась мозаика того вечера.

По его словам мы не стали надевать доспехи и взяв ножи и выпивку, пошли искать дом градоупровителя. Никто не знал точно где он живет, а потому решили спросить дорогу у местных. Ещё спугнули несколько вурдалаков. Перед моим мысленным взором встала картина:

“… Крыльцо кабака и вышедшие поссать посетители. Вино здесь было кислое, как уксус, пиво разбавлено крысиной мочой. Они окликали проходящих и предлагали угоститься дешевым пойлом. На что я, слава Древним, накинул капюшон поглубже:

- Эй, можете угоститься нашим! Ик!

- На-ааливай!...

Я потер лоб:

- Сколько мы там были?

- Кто же время считал? Вы стояли у крыльца, кто-то постоянно бегал внутрь за выпивкой на монеты, что вы давали, потом вы орали песни вместе с местными забулдыгами,

…Щас подпою! Слов не знаю, но хоть помычу в такт!

-Херршер, херршер, нельзя! Нас сейчас раскроют…

-...Окрестности в пожаре

Пылают за окном.

Король наш старый Гарри

Подвинулся умом.

На нивах опаленных

Зерна не соберешь -

Летят отряды конных,

Вытаптывая рожь!...

А потом они указали, что нужен дом, с “интересной такой башенкой” и вы пошли дальше.”

- Точно-точно! Потом мы нашли тот дом “с башенкой”, и вы полезли через забор. У вас по пути началась отрыжка дымом.

“… Высокий кованый забор, с пикообразными наконечниками. Я разозлился и уперевшись ногами и руками изо всех сил, раздвинул решётки на достаточное расстояние, чтобы пролезть. Лохматый пёс, было зарычавший, потянул носом воздух и с визгом скрылся в своей будке. Из будки рядом выбежал охранник, подсвечивая темноту фонарём, но пощёчины хватило, чтобы он упал. Хлебнул из бутыли и вокруг явно стало светлее!

Огонёк наверху в одном из окон. Домик с вооружёнными людьми - подпереть бревном, а через бойницы не вылезут.

Дверь в особняк заперта… По решёткам и цепляясь за камни, поднялся на крышу. Труба - хорошее дело! Вот помню как-то на Чёрном Ковчеге… Так, молча! Труба достаточно широка, чтобы я там спокойно пролез. Смотрю вниз, а снизу на меня смотрит какой-то горожанин. Прыгаю и сбиваю его с ног. Дородный, бледный. Он пробует подняться, и что-то вякнуть, но мой нож уже у его горла…”

Так это что, я убил главу города? Хотя нет!

“… - Толенхайм, я не хочу тебя убивать… Но мне придётся это сделать, если ты меня выведешь из себя. - Мужчина что-то хотел сказать, но боялся открыть рот, чтобы не перерезать себе горло.

- Смотри, что я нашёл на тебя. - теперь тех, с кем ты работал, в городе нет! Ты будешь работать со мной! - бросил я ему бумаги на колени и убрал нож. Пока он осторожно перебирал бумаги, я нашёл на столе бокал и налил в стакан ещё того ароматного алкоголя, что мы нашли в подземелье. Отрыжка произошла не вовремя и к потолку поднялся клуб настоящего дыма.

За спиной раздалось осторожное покашливание:

- Кхм-кхм… Прошу прощения… Боюсь показаться невежливым, но вы перепутали дом… Толенхайм живет через сад от меня.

- Ох же ты… Тогда не обессудь. - сделал я шаг к нему.

- ...но я готов сотрудничать с Вами!

- У меня нет ничего на тебя! На того вон какой компромат!

- Так я Вам дам!...”

Я посмотрел ожидающих, которые ждали, пока я сидел обхватив голову руками.

- Я принёс какие-то бумаги?

- Да, ещё бухгалтерских книг и расписка в том, что некий “Себастьян Кочиш готов сотрудничать с кланом Клыков Пустошей против бургомистра Толенхайма и прочих”. - Гизельхер показал сумку с бумагами.

- Я перепутал дома и попал не в тот дом…

- Что дальше было, херршер?

- Я что-то ещё сказал этому горожанину… Вроде как “вы там наймите кого-нибудь, чтобы подчистили на улицах всякую нечисть, а то пройти невозможно”

- А потом?

- А потом он стал убеждать меня в том, чтобы я расправился с Толенхаймом. И я полез в дом бургомистра.

История повторилась. Только когда я пробрался через дымоход, Илиас Толенхайм абсолютно не удивился моему приходу. Он стал говорить о том, что не стоило приходить, что ни новостей для хозяев нет, и никто ныне не мешает ему в городе. Он очень удивился, когда я достал нож и ударил его. Его мёртвое тело я усадил в кресло, но меня вновь потянуло выпить, а моя тара опустела. Налив вина из стоящей на подносе бутыли, я выпил сладковатое вино и очередная смесь в желудке вызвала незамедлительную реакцию - отрыжка произошла уже не дымом, а каким-то огненным плевком, пополам с искрами. Глядя на разгорающийся пожар, я поспешил убраться оттуда. Зашагал по коридору, заодно поджигая на ходу драпировки и все, что попадалось под руку и могло гореть. Когда я вышел, то наткнулся на молодого парня, который попытался напасть крича. Я отступил в сторону, перехватил его руку, и ударил его, пронзив ножом. Парень обливал меня кровью, а за спиной разгоралось пламя. Да ещё и дождь пошёл...

Вспомнил об этом всё и настроение упало.

- Значит жители бегают сейчас из-за того что боятся? Я убил Толенхайма.

- Да, в городе пахнет страхом. Все боятся наступающей ночи и не знают что будет. - сказал Шлиц. - К нам идут те, кто хочет вступить в отряд. Они приходят без ничего и готовы на любые условия, надеясь что знамя отряда, их защитит…

Теперь я почувствовал как в воздухе пахло едва сдерживаемым страхом, и паника горожан, наблюдаемая из окна, уже не казалась смешной.

- Фанатики стали выходить на улицы, вурдалаки загрызли кого-то ещё этой ночью. Кто-то видел как у города монстры - это видимо часть тех, кто сбежал после разгрома в подземелье.

- Всё, больше ничего не могу вспомнить. Как я вернулся? Было ещё что-то важное?

- Не знаем, херршер. Вы вернулись все пьяные на рассвете, а через какое-то время все начали бегать и кричать про пожар. Затем что Толенхайм сгорел! Потом стали выбирать нового главу. Ну а вы ещё пили, закусывая кружками, и когда кончилось и не смогли найти те бутылки с изначальным пойлом… то есть выпивкой, один крыс выпил из вот такой жёлтой мензурки. Так у него на наших глазах выросла лапа, потом отсохла, выросла вторая голова, по восемь пальцев, шерсть начала менять цвета, тоненькие рожки высунулись, а потом он подох. Мы похоронили его в склепе-мавзолее.

- Да-да! Надо ещё найти! Мутаген! - потер лапы Струх. - Оччень интересно!

- В общем так! - я поднялся. - Отныне я запрещаю всем, кто мне подчиняется, пить крепкие напитки! Сам тоже не буду!

- …. ! - округлил глаза Шлиц.

- Если тебе по делу надо, то можно. За одну ночь наворотили делов…

Сверху вбежал один из наблюдающих за окнами крыс:

- Людишки идут, много! Разодетые и с оружием!

- Они могли узнать, откуда произошло нападение! Или этот Кочиш воду мутит… Разбирайте оружие! Где мой доспех? Несите! Шлиц, ты их встречаешь, может и обойдётся.

Все забегали.

Я осторожно выглянул на улицу. Наблюдатель поднял панику зря - это была не стража и не разъяренная толпа пришла нас сжигать. Это были по виду несколько человек из обеспеченных горожан. А рядом с ними охрана, по виду просто домодчадцы с оружием. Сейчас эти горожане представлялись, снимали береты и шапки, кланялись. Шлиц извинялся что не может принять в доме, так как неустроено ещё внутри и предлагал приходить позже. Потом горожане передали ему бумагу и удалились.

Пронесло.

- Что там, Шлиц?

- Новый бургомистр предлагает отряду “Белых Быков” контракт на очистку улиц города от “нечистых, восставших мертвецов, монстров, бандитов, несущих Хаос, и прочих демонопоклонников” - он посмотрел на меня. - И подпись с печатью, “бургомистр милостью Мананна, Верены, Мора, Таллии и Шаллии - Себастьян Кочиш”

Это я им ещё не сказал, что мне снился рогатый крысоподобный демон, обвиняющий меня в срывах планов и призывал каяться, на что я его (или её) послал в грубой форме. Это был по настоящему уже пьяный сон или всё как и с остальным - нет?

Глава 9

Мы стояли и смотрели друг на друга. Рядовые клановые мало что понимали кроме того, что сейчас их короткозубые не обнаружили и резня отменяется. А вот я уже прикидывал пользу для себя и клана от этого решения и просматривались очень интересные варианты! Предстояло сделать очень много работы.

Мы заперлись со Шлицем на совет, после которого он побежал улаживать дела в городе, связанные с контрактом, ценами, снаряжением, людьми, целями, имуществом, налогами и многим, многим другим.

Я же спустился в подвал, а через него в канализацию и катакомбы, где прибывшие десятки крыс охотились или бегали от монстров, искали тайники и клады, упаковывали инструменты в мастерской, за чем следовало следить - дабы не разбили ничего, охраняли самок от грязных поползновений всяких распутных крыс, втихую хотевших нарушить мой основополагающий указ - размножаются только те, у кого будет специальное разрешение, полученное за верную службу, верность, доблесть. Если у тебя есть все эти качества - хоть не выходи в свободное время от самок, если нет - значит умрёшь не передав свои гены дальше, а значит и жил ты зря.

Проходя мимо некоторых нор, видел как многие из пленных: раненые и вполне целые, сидели в своих норах без дела. Я не раз уже замечал, что сидящие без работы - это худшее, что может быть. Особенно крысолюды. Воспитывающиеся в условиях, когда все гнобят друг друга, а сильный в прямом смысле этого слова может сожрать слабого, они все были весьма активными, предприимчивыми существами, не помнящими вкуса материнского молока, потому что ещё в раннем возрасте их сортировали по цвету шкуры, отсаживая в вольеры, где выживали самые сильные. Подлость, подхалимаж, приспособленчество, жестокость и коварство культивировались веками! В мире активно считается, что крысы это — темные существа, порождения Хаоса. Хотя версий есть немало на сей счёт. Предвестники чумы, несущие беду - горевестники, пожиратели трупов, бегущие с корабля - что о них только не говорят. Когда случаются беды, крысы приходят, но не уходят. Когда идёт беда всему живому - они первые её чувствуют. Но и них есть частичка души, хотя светлой назвать ее язык не повернется. Крысы пользуются бедствиями, но тьму, настоящую тьму, не переносят. Поэтому стараются держаться от нее как можно дальше.

Но я видел в крысах и хорошее - приспособление дало им возможность выживать там, где другие народы не живут, где царят жестокие климатические условия. Они эволюционировали быстрее многих рас, уступая им в силе, но приобретая выдающиеся навыки инженерии. Деградируя, они сбивались в стаи, каждая из которых шла по своему пути выживания. Кто-то оставался прежним, кто-то выживал, стоя друг за друга до конца, как та стая, которую мне пришлось уничтожить, обороняясь и где я нашёл своих первых крысят, ради которых мне пришлось менять свои планы и из-за которых, так или иначе, я оказался здесь, в Глаттерштале и его катакомбах. Но у многих “диких”, то есть мелких кланов, выживающих вдали от крупных кланов было очень развито предчувствие опасности.

Так вот, многое было утеряно с тех пор, как Штормами Ветров народы оказались раскиданы по этому миру, но даже тут крысолюды показали, что они могут занять достойное место среди других рас, не прячась в тени. Раз уж я оказался в этой шкуре, то мне бы не хотелось до конца своих дней прятаться от всех.

Сейчас я видел, что многие не работают, а сидят уже сутки на нашем иждивении, что конечно же не было хорошо.

Встретил Беспалого, который в окружении ещё нескольких коричневошкурых заканчивал обрабатывать свои главные трофеи, полученные от Кутзича Мёртвого пальца, — его череп и шкуру, из которой он делал пояс. Беспалый показал себя отлично - инициативный в бою, не струсил в тяжёлом бою, любопытный, стремящийся к чему-то новому. Именно такие бойцы мне и были нужны.

Собрал всех оставшихся “пропащих”, кроме Струха, и при всей толпе объявил, что каждый из них может набрать себе собственный отряд из бывших Опустошителей, их бывших рабов, и тех, кто подходил из рабов наших, оставшихся в пустоши. Сокуч - разведчики, ловкачи, убийцы. Беспалый - стрелки. Живоглот - пехота. Беспалый тут же преподнес подарок - вываренный, очищенный от мяса череп Кутзича с просверленным отверстием для удобной переноски в качестве украшения. (подумал что надо бы сделать полку в своей норе и складывать туда такие “трофеи” на память - может пригодятся. Черепа Куола и других вроде тоже где-то валяются.) Надо ли говорить, что именно к нему и выстроилась основная очередь добровольцев, которые всё пытались протиснуться и потрогать широкий пояс, получившийся из хозяина здешних мест… А череп я повесил пока на пояс и пустые глазницы мёртвого колдуна с укором смотрели на творящееся вокруг безобразие - как мы готовим всё к утаскиванию всего его добра из города.

Так же я помнил, что где-то в окрестностях, а возможно и в городе скрываются крысооборотни. Один раз я от них уже отбился, а память у меня хорошая - я хотел ещё одной встречи. Я помнил их запах и считал, что если окажусь в тех местах, где они часто бывают или вообще проживают, то быстро их вычислю.

А ещё я обдумывал систему рангов, чтобы крысы тянулись вперёд. Сейчас пока на шкуры наносились метка принадлежности к клану и метка-доступ к самкам. Всех командиров знали в морду, но мы расширяемся, как показывают события последних месяцев, появляются новые и так просто по ходу не разберешься кто просто горлопан, а кто командир.

Инструментов набралась гора, тогда как целых реактивов и мутагенов - всего чуть.

В городе же, на поверхности, Шлиц улаживал дела. Подписав контракт на помощь в зачистке города, он по своей инициативе выбил право без досмотрового прохода через ворота людей отряда, получил часть снаряжения в кредит из городского арсенала, не забыв про закрытые шлемы. Ими уже редко кто пользовался - тяжёлые, устаревшие, они являлись памятниками предыдущих эпох. Конечно, ему выдали всякий неликвид, но если древко потрачено мышами, жуками и плесенью, то его можно заменить - было бы железо. Всё более пригодного качество отдались местной militia，милиции - городскому ополчению. Одетые в повседневную одежду, вооружённые из своих или городских запасов, они были не слишком умелы, но выборные командиры имели как правило опыт и старались как могли сделать из них бравых вояк. Энтузиазма было больше, чем навыков. Правда, у некоторых из них были Луки, арбалеты, а у самых богатых и прогрессивных - дорогие имперские аркебузы. Так как город хоть и не находился в полной продуктовой блокаде, ощущался определённый недостаток в качественной еде. Тут Гиз договорился с капитанами двух прибрежных баркасов о покупке у них улова. Первый воз он у них выкупил и голодные рекруты, новобранцы во дворе начали готовить себе еду. А ещё пошёл искать кожевников-ткачей для пошива одежды, закупал готовое тряпьё, при этом выдавать её не спешил - кто в деле себя покажет, тем и выдадут. Потому как бывают такие халявщики, кто задарма стремится пожрать, приодеться, а потом или занять непыльную должность, или свинтить ещё куда подальше. Уже из числа рекрутов были выявлены воры, стремящиеся пролезть в особняк. Тут уж они, конечно, очень сильно пожалели, так как оказались тут же в числе тех, кто в катакомбах под присмотром крыс с палками и плетями вычищал от многолетнего дерьма туннели и таскал грязь в затопленные части. Работа эта была вынужденная, и не приносила большой пользы, кроме как занять делом тех, кто находился под землёй. Рабов присоединенного клана я тоже отпускать не собирался - не хотелось бы, чтобы эти изможденные, бледные люди начали рассказывать о том что находится под землей. Ещё наймут настоящих наемников и отправят штурмовать подземелья…

Организационные навыки у Гизельхера работал отлично. Были найдены несколько старых солдат и моряков, которые должны были возглавить этот сброд и на первое время выступить командирами, пока не найдём никого получше. Сотня - это в перспективе. А пока гребли всех, кого могли. Средства были - пятьсот шестьдесят три золотые и серебряные монеты по итогу мы насобирали по подземельям и небольшая кучка лома.

Приходили и приводили к нам женщины, матери своих детей и мужей алкоголиков, наркоманов подсевших на местные грибы, желая получить в случае смерти в отряде хотя бы единовременную пенсию, обещанную по контракту. Уставшие от походов в море рыбаки и случайно добравшиеся до Глаттершталя путешественники и не имеющие средств убраться из него. Являлись авантюристы, увешанные оружием по глаза и предлагали выкупить офицерский патент. Пираты, бродяги, кочевники, младшие сыновья мелких феодалов окружающих стран, разорившиеся дельцы, ремесленники и крестьяне, пилигримы разных богов… Каждой твари по паре, если можно так выразиться.

Приходили повзрослевшие дети от не всегда добровольного союза смуглых кочевников и местных крестьян, на которых они совершали набеги. “Смески”- как их в лучшем случае называли, были презираемы всеми в округе, и зачастую и матерями, для которых такие дети являлись напоминанием пережитого позора. А племена порой добирались довольно далеко от своих границ - уж раз в десятилетие рыцари вели большую войну со Степью, где кочевали многочисленные кочевые племена. Поговаривали, что там, в лёгких сборных жилищах вполне лояльно относились к тем, кто вёл разговоры о воинственных богах Хаоса (откровенно не любили лишь тех, кто что-то хорошее пытался говорить за Нургла, с его катастрофическими “подарками” для кочевников в виде джута, падежа скота. Однако при этом самым лояльным образом относились к кхорнитам по понятным каждому причинам - набеги, массовые убийства)

Пришли несколько могучих мужиков с бычьими шеями, светлыми волосами, заплетенными в косы, густыми бородами и свирепыми, серыми глазами, вооруженные метательными топориками и круглыми кожаными щитами. “Первый ряд!” - обрадовался таким большим шкафам Шлиц. Будущим бойцам отряда был обещан золотой в месяц на всём готовом - снаряжении, стол и крыша за стол отряда. Один убитый враг (человек ли, монстр) - от половины золотого за голову. Если это настоящее чудовище, вроде веретенницы, лопоса там какого, а не мелкого гоблина - то за них цена шла отдельно. Гоблов тут давно не видели, но предварительно за голову платили четвертак. Отряд по-любому оставался в плюсе, так как за голову найденных в городе монстров платили по десятке монет.

Мудрый военачальник знает, что палка - не только инструмент мотивации, но и лучший друг командира, а потому Гиз отложил в сторону свой шрокбальгер и повсюду ходил с метровой сучковатой палкой, пользуясь ею для установления дисциплины. Он договорился с самыми крепкими мужиками и авантюристами, и теперь они помогали ему ударами кулаков выстраивать дисциплину в отряде. Присягу отряду было решено проводить после того, как нынешние рекруты докажут, что они не посрамят честь славного отряда.

Привезли груду железа, в которую по тихому мы добавили часть оружия из подземелья, потому как будущим бойцам не хватило бы иначе. Всякая дрянь лежала вперемешку с довольно хорошими экземплярами. Никакого единого стандартного вооружения было невозможно создать, и каждый выбирал себе то, что было ему по нраву: маленькие боевые топоры, гвизармы, алебарды, корды, копья, боевые молоты, серпы и всякое прочее. Ни луков, ни арбалетов-самострелов, ни уж тем более ничего подобного аркебузам.

В тюках и россыпью привезли кожаные куртки, массу пожраных молью войлочных и шерстяных поддоспешников - но от них многие отказались - жарко им, видите ли! Металлических доспехов, ни даже никаких элементов оных отряду наёмников не выдали - всё ушло горожанам.

Пока будущие “белые быки” готовились к будущей возможной охоте на нечисть, в городе не скучали. Там набралась партия тех, кто был недоволен назначением нового главы города, в совете они полюбовно это решить не смогли и на улицу вышли сторонники недовольных. Отряд стражи ни во что не вмешивался и те почувствовали себя сильно - поколотили нескольких сторонников Себастьяна на улицах. В ответ он призвал своих сторонников и всех, кого мог - даже к Шлицу послал людей. За дополнительную плату Гиз вывел плохо организованную, но вооруженную толпу на улицу, где успешно разогнали бунтующих. Нескольких особо медлительных даже удалось схватить и передать ленивой страже, которая, видя что есть явные победители, стала рьяно доказывать свою нужность как умели - громко бряцать оружие и топать по центральным улицам. Попытались сунуться даже на какие-то переулки, но их там закидали помоями, грязь да камнями. После этого они сделали вид, что всё в порядке и ушли оттуда.

Шлиц составил расписание патрулей, но начался конфликт со стражей и после спора, в которой пришлось вмешаться Себастьяну Кочишу, “быкам” пришлось уйти на окраины, потому как в более спокойных районах городская стража и так кое-как создавала видимость порядка. Бойцы уходили как на войну. Правда, ожидания их от таких патрулей были обмануты: на улицах ничего толком не происходило. Люди занимались повседневными делами, а расспросы о местной нечисти лишь привели к прослушиванию кучи сказок и мифов.

За первый день ничего не произошло, за второй в портовом районе два десятка мужиков забили жалкого трупоеда и с факелами, крича и радуясь притащили его к мелкой площади, куда и скинули его тело, наглядно показывая что отряд не сидит сложа руки.

Правда эти успехи немного меркли по сравнению с отрядом тех самобичевавшихся фанатиков, которые обнаружили человека с восьмилучевой татуировкой. Он, естественно, тут же был объявлен пособником тёмных сил и привязали на той же площади и каждый из горожан мог пойти полюбоваться на того худощавого мужчину, и кинуть в него камнем.

И вроде бы всё было хорошо, но что-то на мой взгляд успехи были скромными. Поэтому я вызвался сопровождать один из наших патрулей. Люди друг друга ещё плохо знали, время от времени приходили и уходили новенькие - кому-то показалась дисциплина слишком жесткая, кому-то условия (спали в заброшенном саду, кинув на землю всякую рухлядь), кто-то намеревался занять высокое положение. Потому никто не удивился новенькому, затянутому в тёмный балахон, с головой покрытой ржавым вытянутым хундскугелем, в больших кожаных перчатках с крагами. Этот боец (я), был молчалив, не лез командовать, а просто ходил весь день с одной толпой, а потом вечер с другой толпой (отрядами это язык не повернется назвать) и приоткрыв забрало, принюхивался.

И уже на следующее пасмурное утро все кандидаты в “быки” собрались и дружной толпой отправились в один небольшой парк на границе двух районов города - благопристойного и не совсем. Если “парк” это обозначение облагороженного лесного участка для прогулок, то теперь это больше походило на дикий участок леса, среди которого располагался бывший искусственный пруд с камнями, а ныне топкое, заросшее ряской и воняющее гнилью болотце.

Передвижение такой вооруженной толпы конечно же вызвало интерес горожан, а потому тут же нашлись зеваки, которые стали наблюдать как рекруты начали работать. Оцепив весь парк, они спотыкаясь дошли до болотца, а потом по команде Шлица, сорвавшего голос за последние дни, начали копать здоровенную яму, время от времени меняясь. Работа шла ни шатко, ни валко - видно было что мало кому из людей этот труд был в радость. Местные шутили над рекрутами, те посылали шутников подальше. Все расслабились, следя больше за не успевшими уснуть летающимим кровопийцами, которых из-за сырости здесь было особенно много, до тех пор, пока не стали копать канаву со стороны ямы, со временем подошедшую к болотцу. Несколько ударов по оставшейся “перемычке”, и вода потекла в пустую яму, показывая дно бывшего пруда. Показались камни, ветви деревьев, потопленный мусор, кости…

А потом “камни" зашевелились. “Местные” и рекруты во все глаза смотрели за тем, как там на дне перекатываются какие-то три твари, размером с человека.

Гизельхер молодец, быстро справился с собой, начав всех строить:

- Огонь тащите! Второй ряд, багры держите там?

Все отмерли и жадно начали смотреть на гадких тварей:

- Фу, какая мерзость… Щупальца у него там или руки то?

- Не знаю… Мля, зырь какая пасть!

- А эт чё, хвост?

- А ну рты позакрывали, нихера не слышно из-за вас!

Твари хотели зарыться в грязь, но по команде десяток рекрутов с баграми, хлюпая по грязи и подбадривая себя матерками, отправились цеплять тварей острыми крюками.

- Цепляй его уже его!

- Не ссы, бродяга!

- За хвост его держи!

- Сам, сука, спустись и держи! Умный, мля…

Гадины вылезать из грязи не хотели. Безглазые, они отмахивались сильным хвостом, четырьмя лапками и разевали здоровенную пасть, с мелкими, размером с ноготь, но при этом многочисленными зубами.

Кое-как их всё же вытащили, поддев копьями, и уже на берегу порубили на части.

Среди зевак уже стояло довольно много горожан побогаче, а потом подошёл и сам Кочиш. К этому времени внутри осушенного болотца бродили проиграшие по жребию рекруты, давившие маленьких гадин, размером с ладонь взрослого мужчины и передавая на чистую землю человечьи останки.

- Двадцать семь тел вытащили!

- Вот до чего дошли мы при Толенхайме! Но теперь уж мы очистим наш светлый город от всякой дряни! Это только начало!

Глава 9.1

- Как вы их нашли, херршер?

- Не знаю… Это было скорее наугад. Лёгкий запах гниющего мяса ни с чем не перепутать. И он был такой… густой, что ли. Там явно был труп, и скорее не один.

- Ааа, особенности вашей… Вашего организма.

- Можно и так считать, Гиз.

- А что если мы поделим людей на несколько отрядов и к каждому поставим… эээ…

- Крысу?

- Да! Я не против. Надо только их хорошенько проинструктировать. И выбрать самых толковых. Двое-трое будут, найду.

- Спасибо, херршер!

- Общее дело делаем… Ты уже нашёл способ, как нам вывезти всё добро из города так, чтобы не задавали вопросы?

- Пока ещё нет, но я над этим работаю! С ног валюсь, херршер, верите ли… С этими придурками оказалось не легче, чем когда-то с караванами.

- Привыкай, Гиз. У тебя вся полнота власти над этими людьми - делай что хочешь: пори, вешай, режь языки, но главное держи в узде. Мне не нужны ни заметившие и болтающие о нас люди, ни сброд вместо отряда. Это сложно дело, Гиз, но и награда у тебя большая. Мы можем создать такое, что никому и в голову не приходило. Не забывай об этом, Шлиц.

Помолчали.

- Добудь у бургомистра разрешение входить в дома горожан.

- Это так необходимо?

- Я почуял со стороны некоторых домов странные запахи. Надо бы проверить. Крыс посылать не хочу, наследят. А самому не до того.

- Сделаю, херршер.

Раннее утро. Солнце только пробивается среди ночных тяжёлых туч, чтобы осветить верхушки громоотводов и флюгеров. Маленькая бледная девочка тащит за хвост убитую жирную крысу. Толпа небритых злых мужиков идёт по узким улочкам, посматривая красными от недосыпания глазами по сторонам.

- Мужики, а кто эти в тряпках, закутанные?

- Да слыхал, типа эт... Ну типа они обгоревшие… Ну видали может таких? Пятнами и кожа натянутая? Вот и эти такие, токо полностью! Во…

- Херня твои слова. Мне Маленький Гро сказал, а вы знаете, он фигню не скажет, они все культисты!

- Чего?

- Тайному богу поклоняются! “Чегооо”... Того! И чтобы туда попасть, они уродуют себя! Это чтоб понятно было, что готовы идти до конца! Что типа если себя не жалко, то там уже кому угодно глотку вскроют!

- У, вот же! С такими лучше не связываться.

- А то! Ну их нахер!

В городе развернулась конкуренция между “очистителями”. Пару отрядов милиции, фанатиков, “Белых Быков” патрулировали город, разыскивая любые странности, чтобы был повод схватит тех, кого считали не такими как все. Всех схваченных раздевали, ища странные родинки, татуировки, мутации - и если что-то было не так, могли убить на месте. Странно, но порой им удавалось схватить действительно нечисть. Кроваво закончилась попытка остановить человека в темном плаще, который просто зарезал половину отряда тонким мечом и голыми руками, пока он не заперся в одном из домов. Посмотрев на растерзанные трупы, никто не хотел лезть внутрь и никто не придумал ничего лучше, как забаррикадировать с внешней стороны окна и двери и сжечь помещение. Среди пепла нашли кости, смололи их в порошок и высыпали в Эбо, чтобы уж не возвращался.

Площадка перед домом бургомистра напоминала маленькое кладбище - именно сюда сталкивались все трупы. Мы тут немного смухлевали, вытащив некоторые трупы монстров из подхемелья. Не всех, конечно же, однако достаточно чтобы мы лидировали в неформальном “зачёте” - шутка ли, десять монет за тварь! Можно дом купить! Конечно у города таких денег не оказалось, но тут можно было брать всякими льготами, которые были полезны на долгую перспективу. Беспошлинный провоз товаров, отсутствие налогов на землю, быть первыми на очереди в выкупе конфискованного имущества и прочее.

Ну и вели мы в счёте не просто так. Крысы чувствовали тварей, скрывающихся неподалеку от домов, возле которого проходили. Это ощущалось, если походить туда-обратно мимо него. Так, в одном из домов что-то склизкое и холодное медленно растворяло грязный труп какого-то оборванца, когда их обнаружили. Не нашли ничего лучше, как сжечь весь дом по примеру с вампиром. Местные не возражали - наоборот, подкидывали топливо в огонь. Нашли мы и целую стаю вурдалаков, засевших в районе припортовых складов, в одном из них.

Рекруты “Быков” были всё той же толпой, но теперь не простой толпой, а увидевших кровь - свою и чужую, порой опьяненная ею. В таком состоянии они, ощетинившись железом, с криками врывались в тёмные помещения, обыскивали их, рубили всех, кто пытался сопротивляться. Случались эксцессы - раз убили контрабандистов, но в этом случае только похвалили. Другим, какой-то семье - сильно повезло когда их избили и за волосы оттащили к дому бургомистра, который вышел и подтвердил что это его знакомые, обычные люди, просто они немного чудаковатые любители природы.

Самым странным было нахождение дома со странным существом, если его можно было так назвать. Все углы комнат оплетала тонкая черная паутинка, местами выступавшая на стенах и просвечивающая в оконном стекле. Это было похоже на плесень, но вряд ли обычная плесень могла сожрать несколько человек, чьи скелеты лежали по всем комнатам. Когда чёрная пыльца потянулась к людям, всё кубарем покатились вниз:

- Закрывайте двери!

- Нужно разобрать соседние дома! Сжечь! Всем тряпки на морду нацепить! Быстро! Не дай вам боги вдохнуть эту гадость - сам зарежу! - кричал командир.

На улицах вообще творилось то ещё безумие. Все подозревали соседей если уж не в том, что они маскирующиеся монстры, то уж в том что они пособники. Толпой ходили фанатики-изуверы - мужчины и женщины, обезумевшие от вида тварей, которые отыскались тут и там, от осознания того, что они всю жизнь прожили рядом с ними. Они истошными голосами пророчествовали о грядущем конце мира и хлестали себя бичами, цепями и шипастыми дубинками. Они пугали горожан и мешали тем, кто патрулировал улицы, не говоря уж о стражниках, которые и не знали как навести порядок.

Себастьян Кочиш и другие уважаемые горожане пытались усидеть на двух стульях. Они не разрешали разогнать их, и сами не могли успокоить их.

- Ну что вы, в самом деле, — говорил он Гизельхеру Шлицу и командирам двух милицейский отрядов, состоящих из адекватных граждан, — они ведь просто не в себе! Переживают! Ну походят, покричат и разойдутся по домам!

Потом на площадях перед толпой выступали ораторы, призывавшие передать законную власть носителям “простого народа”. Всем обещали богатую жизнь, чему мешают проклятые “торговцы, кровопийцы и их пособники”. При упоминании сундуков, ломящихся от золота, укрытых в их подвалах, глаза многих горожан жадно загорались, наливаясь кровью.

И лишь когда эти изуверы и толпа попытались вломиться в дом одного из членов городского совета, он сам явился к Гизельхеру с просьбой повлиять “словом, силой и железом” на этих “безрассудных”. Погром начался, постепенно растекаясь по всему городу. Шлиц ответил согласием, но в отместку потребовал такую сумму, что весь городской совет стал в одночасье вечным должником отряда.

Погромщиков было менее тысячи человек, рассеянных по всему городу. Их слабость в этом и состояла - они были разобщены, тогда как все лояльные бургомистру оказались относительно собраны в одном месте. Однако был еще один козырь. Наступал вечер и в этих условиях никто не смотрел на отряд крыс, натянувших всевозможные тряпки и спрятавшие хвосты. Орава вооруженных садово-огородным инвентарем и охотничьим оружием бандитов попыталась атаковать отряд Быков, но рекруты встретили погромщиков стеной копий, а затем, сломав строй, пустили в дело клинки. Оставив на брусчатке мостовой немного убитых и раненых, погромщики трусливо разбежались, бросая мотыги, косы и дубины.

Крысолюды в это время двигались параллельно основному отряду держась в тени. Через несколько кварталов от них что-то полыхало и время от времени озарялось ярким свечением.

На выходе с площади на Быков выскочило ещё с полсотни только что покинувших тюрьмы людей. После недолгой стычки их опрокинули, и они убежали в разные стороны, стремясь найти себе в дальнейшем более лёгкую добычу. Вот только их там ждала не спасение, а горящая красными глазками тьма. Крики, хруст, бульканье и хрип из перерезанных и прокушенных глоток, и группы бунтовщиков не стало. Веселье обещало быть долгим иприятным для крыс.

В городе заполыхало несколько пожаров. Толпы обезумевших горожан и всякого сброда громили все подряд. На улицах уже валялись расчлененные тела, дети с разбитыми головами, обгорелые и изувеченные трупы. Пресытившись насилием, твари, разбудившие в себе всё животное, с хохотом избивали женщин своих врагов дубинами, после чего пихали те же дубины во все анатомические отверстия.

Кроме них в погроме приняли участие почти все городские стражники - эти нападали только на дома самых влиятельных и богатых граждан. За каким демоном им это понадобилось, так и осталось загадкой. Может оказались подкуплены кем-то из рехшленгенских купцов? Неизвестно.

Как раз двое стражников с небольшими арбалетами и уставными клинками за поясами, обязанные следить за тем, чтобы закон соблюдался, командовали частью этого сброда.

Рекруты отряда в беспокойстве оборачивались к Шлицу, видя такую большую разнузданную толпу и столько жестокости. И видя спокойное лицо шлица, люди успокоились. А может на них так влияло слегка развевающееся знамя отряда, которому они собрались принести клятву. На потрепанном знамени большой и мускулистый бык наклонил голову, будто бы собираясь нанизать на рога врагов и затоптать их мощными копытами.

Не выходя из улочки, Шлиц выстроил свои людей стеной, от стены одного дома до стены другого. В первые ряды поставили тех, у кого была хоть какая-то защита, им дали самое длинное оружие, а позади них встали люди держащие длинные мечи, топоры, алебарды покороче. Сброд всё это пропустил, так как уж сильно были увлечены своими безобразиями, что когда в них полетели первые редкие стрелы, не сразу поняли откуда на них напали. А когда поняли, то пьяные и потерявшие разум люди кинулись на стену копий. Первые ряды, подбежав, ещё хотели остановиться, но подталкиваемы сзади пьяными “друзьями”, разгорячёнными от крови, они были тут же проткнуты острыми жалами копий. Один ряд, второй… Убитые падали под ноги, раненых затаптывали, а толпа всё напирала. Копья склонились под тяжестью тел и в дело пошли большие топоры и другое оружие. Пара светловолосых молодцов, оскалив зубы в подобие улыбки с хэканьемопуская двуручные мечи на напирающих безумцев сверху вниз, успевая поддеть острием клинка при поднятии в верхнее положение и вновь резко опускали вниз. И каждый их удар приводил к отсеченным конечностям, разрубленным грудным клеткам, к вспоротым животам. Кровь залила грязь и камни улицы, на которой стоять стало неудобно обеим сторонам. Падали и рекруты быков то от пущенной арбалетной стрелы, то от камня, то от клинка.

Однако безумцам не суждено было победить. Крысы, обошедшие место столкновения по кругу, кидали из темноты в спины камни, Беспалый и несколько его подопечных палили из кремневых ружей, а пятёрка крыс с Сокучем уже утаскивала в темноту извивающихся лидеров бунтовщиков, которые не пошли в атаку.

Теряя людей, бунтовщики в какой-то момент заметили свои чудовищные потери и ярость опьянения сменилась тяжелой паникой похмелья. Они с ужасом начали разбегаться, преследуемые тяжело дышащими рекрутами, желающими отомстить врагам за пережитый страх и риск гибели. Вид спин врагов будто бы добавил им сил!

Я не лез в драку, а только следил за тем, чтобы крысы не слишком высовывались из темноты. Не хватало ещё чтобы между ними и рекрутами быков началась схватка!

Какой-то крыс начал распоряжаться стрелками и Беспалый ударил его прикладом своего оружия в морду.

- Я-я в любой! Совсем-совсем любой момент на твоё место наберу десяток из рабов - очередь, да-да! Выполняй команды молча, или поменяешься с рабами местами!

- Славная охота! Много крови! Много смертей! Хитрый херршер! Могучий херршер! - шептали крысы, и люди Шлица озирались на темноту, из которой доносились неуютные звуки и куда без товарищей они не рисковали лезть.

- Пришёл, увидел и загрыз!

На залитой кровью горожан и бунтовщиков было немного света - костры и некоторые здания догорали, отряды милиции вязали кое-где даже без сопротивления напившихся вусмерть бунтовщиков, на одной из улочек три человека, умеющие обращаться с Ветрами (проще говоря - маги или ученики) сожгли большую толпу тех, кто собирался сжечь их жилища. И бунт почти сошёл на нет.

- У нас есть возможность откупиться! Отпустите нас, ради милостивых богов! Ради Шаллиии Талии! Нас семьи ждут! Простите, бес попутал!

- Бес? Это одержимые! Сжечь этих предателей рода человеческого!

Крысы рыскали по городу, утаскивая в канализацию всё, что им попадалось на глаза: еду, оружие, одежду и прочее. Открытые, взломанные пустые квартиры - первая цель. Толстая бабка, грабящая тела убитых соседей и заметившая цокающие ночные тени и чей-то вывылившийся хвост также отправилась в подземелья проклинать свою жадность до конца времён.

Рассвет уже вот-вот должен был начаться, когда у одного из ладненьких двухэтажных домиков, расписанного веселыми цветами, что очень контрастировало с обросшими сухими бурыми водорослями соседей, я почуял знакомый запах. Как и многие из более обеспеченных домов он был окружён небольшой канавкой с водой, которая по поверьям должна была защитить от вампиров (правда она уже не была проточная) Запах… Давно я его ждал и не смог не пойти к нему.

Крысы по моей команде сперва выбили дверь и ворвались внутрь. Столовая…Гостевая… кухня… Второй этаж: детская с перепуганными малышами, спальня, где перепуганная женщина в ночном колпаке бормотала молитвы богам и кабинет с хозяином. Невысокий человек непонятного возраста был одет свободно, по-домашнему, а на столе перед ним лежал нож. Он смотрел на меня и стоящих за моей спиной еле сдерживающих порывы бойцов и молчал.

Ооо, как тут пахло…

- Как ваше имя?

- МартинТассе. Кто бы вы ни были, это какая-то ошибка…

- Дорогой, спаси нас! - раздался крик его женщины.

Тассе даже не дёрнулся к ножу, но выражение его лица изменилось:

- Дорогая! Дети! Всё будет хорошо! Я сейчас всё объясню этим господам и они нас покинут! Это формальность!

- Возможно и так. - согласился я. - А возможно мы станем на какое-то время неразлучными друзьями. Вы ведь понимаете, почему я к вам зашёл?

- Нет, не понимаю! Я не нарушал ничьих законов! Я спокойно живу…

- Иногда просто жить недостаточно. А ну-ка, во имя жизней своей семьи, покажи своё лицо

Он смотрел на меня и слегка дрожал.

- Своё настоящее лицо!

Он поднял верхнюю задрожавшую верхнюю губу, мелкие черты лица заострились и по телу прокатилась волна трансформации. Уши, челюсти и зубы (или уже резцы) вытягивались, руки и лапы удлинялись…

- Достаточно! Можешь перекинуться обратно!

Дрожь тела усилилась. Половину минуты от стоял, видимо пытаясь справиться со своим состоянием, а потом стал обычным человеком, обессиленно упавшим в кресло, только в местами порванной одежде.

(пример трансформации крысолака)

- Отлично! А пока вы приходите в себя, расскажите мне - кто вы такой на самом деле?

- Я на самом деле Мартин Тассе… Бывший профессор биологии и анатомии Суронского университета…

- Сурон... Это где?

- Тигосфия. Это земли бывших тилейцев…

- И как же вас занесло в такие дали?

- Каким бы ты не был умным и полезным преподавателем, если начальство узнает, что ты крысолак, оборотень, кафедры лишишься моментально. И куда деваться? И всем без разницы, что это может быть результатом пореза на операции! Проклятое общественное мнение!

Он тяжело дышал, внимательно следя за мной своими глазами.

- Вы интересный человек… Оборотень.

- Человек! Я человек!

- Да как вам угодно… Вы интересный человек и я хотел бы продолжить нашу беседу далее. И на своей территории. Так уж случилось, что нас уже заметили ваши домашние, а потому хотите вы того или нет, но теперь вы наши гости. У вас есть несколько минут, чтобы собрать необходимые вам вещи. Эй вы, помогите уважаемому профессору собраться с нами!

Пока семья оборотня собиралась, я заметил лежащий на столе красиво исписанный большой лист кожи - пергамента.

- А это что?

- А, это… Да один горожанин ходит, опрашивает всех, кто прибывает к нам в город и потом все слухи записывает на листке и продаёт желающим…

«Разные интересные новости и слухи о военных и иных делах, достойных знания и памяти, случившихся в городке Глаттершателе округа Северный Эболон и иных окрестных странах»

“Из ДаргБагаана от почтенного Эрьяна Арнеса мы получили подтверждение, что не так давно река Арооун, которая текла по берегам, и не только там, но и в земле Шонзель, Дерфа и прочих, растеклась от великих дождей и унесла все переправы, а также множество складов и даже корабль с товарами унес в море, за которым тут же отправилось множество охотников…

Из Матейриана донёсся слух, что месяц назад Филиберт, “принц“, знаменитый странствующий рыцарь прибыл туда с друзьями. Он был с честью принят там князьями города, и поселился в замке Уфо, со множеством других гостей. Там же произошла пренеприятная история: находясь в замке Уфо, у него произошла ссора с двумя солдатами, стоящими на посту, которым он нанес два удара по уху, за что был отправлен в тюрьму, и “принц”, в настоящее время приговорен к смертной казни, но нашлись многие, взявшиеся хлопотать за героя многих войн. Они просили капитана гарнизона и прочих властвующих о жизни, но все же приговорили к восьми годам заключения, заплатить десять тысяч песочных крон за штраф, а его две галеры он отдаст городу и будет содержать за свой счет десять лет…

Из Лофенгена мы слышим, что между наёмными солдатами из Модрии и Тильфеи возникла великая ссора, в результате которой они сражались вместе, и большинство из них были побиты с обеих сторон, но, наконец, благодаря общему решению сеннета они были умиротворены. При этом начало военной компании может быть отложено, пока боеспособность войска не восстановится…

Из Вогшейма написано, что в этом городе и великая чума, и голод, а отчего то никто не знает. Но ходят слухи, что то от копателей старых могил, кои не брезгуют среди старых костей искать драгоценные вещи. И что в Феллсирте (море Центральном) ичамские галеры захватили 6 кораблей, среди коих были и заражённые, и отчего многие среди южных пиратов померли. Также поговаривают, что чума успела проникнуть также в сопредельные Хубермер и Вютер.

Поговаривают, что в Империи князь-кюрфюрстДобернштадта подкупил вельможу у своего соперника, князя Штейбегенского, который раскрыл много секретов, касающихся армии. Теперь все ждут, что по весне начнётся новая кампания между этими двумя могущественными правителями, которые продолжают бороться за трон, считая себя достойными…

Восемь дней назад ондалы внезапно решили напасть на наши силы в Булаге, но были разбиты и вынуждены отступить, потеряв 300 человек и многих взятыми в плен; а с другой стороны, ондалы захватили немало наших повозок, которые вышли за Эрдем, и для этого все наши силы сейчас сосредоточиваются у Арооуна, и кинут клич к мерготам-федератам…

Ещё далее, на границе Лаубенгенской пустоши, продолжает бесноваться племя зеленокожих, известное как Пожиратели. Заняв крепость Хезд, они совершают жестокие налёты на окружающие земли, не щадя ни старых, ни малых. Последние новости оттуда приходили более полугода назад, а потому понадеемся, что с помощью Зигмара правители окружающих земель устранят заразу, если смогут договориться…

А ещё поговаривают о том, что на границе с Нафашалом, Братьями крови, будь проклято их имя всеми живыми, пропадают из храмов рекликвии. Лекторы Гламзофа, Купхейма, Штейбегена уже заявили о своём беспокойстве. Братство Морра, как всегда, молчит, но направило несколько рыцарей на усиления патрулей.

Стало известно, что в горах Тунарбильн проходит съезд старейшин гномов по вопросу судьбы Киндургунбандураза. Никто не знает, о чём они говорили, но всем известно, что уже года три-четыре никто не может добраться до того гномьего города через кишащие гоблиноидами и прочими монстрами горы Аршангос…

А ещё, напоследок, один старый пират, прибывший в наш славный город, рассказывает, что корабль Морских Псов До Кана прибыл в цивилизованные земли с 52 сундуками с серебром, а также золотом! Напомним, многие купцы вложились в снаряжение этого путешественника западных морей. Видно, что их вложения окупились. Каким образом они добыли эти богатства, никто из моряков не рассказывает. Но ходят слухи…

Глава 9.2

Я не успел поучаствовать в полной зачистке города от нечисти и бунтовщиков. Но всё же проредили, прочистили город хорошенько! И не смотря на то, что город пострадал и лишился довольно значительной части населения, это никто не воспринимал как что-то ужасное - всякое в жизни бывает… Зато меньше проблем с продовольствием, работникам, которых стал ощущаться недостаток, повысят зарплаты.

Недалеко от города в качестве долга Гизельхер Шлиц забрал у города вымороченнуюзаброшеннуюкаменно-деревянную таверну. Эта таверна была хорошо расположена, чуть в стороне от основного южного тракта, позволяя контролировать всю округу и нанятые работники стали сразу же поправлять и достраивать высокий забор, копать ров. И уже из подземелий навстречу стали копать крысы, прокладывая путь, чтобы не рисковать каждый раз, добираясь из города и через этот ход можно было бы вытащить всё нажитое нашей кровью и потом. При этом мы так и не нашли старые пути Опустошителей. А они наверняка были, вот только похоже все знающие либо сбежали, либо погибли.

Покинул город я во время городского праздника, начатого вскоре после кровавого бунта. Холодный ветер с Эбо свистел над целыми и обожжёнными пламенем крышами и сновал между незащищенными от его произвола зданиями. Он срывал последние листья на деревьях, они подхватывались мягкими порывами и уносились в небо. На улицах был светлый праздник, и ничто не напоминало о той тревоге, которая читалась на побледневших лицах ранее. На улицы вышли даже обычно не покидающие домов хозяйки и наряженные ныне в выходные платья. На улице тоже почти все люди оказались в новой, чистой одежде.

Одновременно проходили и похороны и радостные гуляния. Тела тех купцов, которые были родом из достигаемых городов, бальзамировали в маленьком домике служителя бога Морра или у других знающих это искусство людей и подготавливали к отправке на родину. Но большинство хоронили на месте. Часть людей ходили печальными и умирали с горя, а другие собирались устроить трехдневный праздник с гулянками и блудом. Причём им неважно было - хватит у них средств или нет. Тут же на площадях сжигали вонючие тела монстров, зачищенные в предыдущие дни.

На улицы выносили кто что мог: запасы муки, копчёных ягнят, кур, связки сушеных грибов или короба орехов, бочки с пивом, огненным самогоном, бренди, выставлялись штофы водки, вёдра с брагой. Тащили на общие столы всё и купцы и ремесленники. Тут же выбралась на свет спрятавшиеся ранее гадалки и хироманты. Звездочеты гадали по звездам, которые никто кроме них не видел. Все радовались, и лишь единственный старик, жрец Морра, так и не вылезший со своего кладбища, молча стоял у ворот своей территории и наблюдал за окружающим праздником.

Некоторые крысы, которых я счёл достаточно осторожными, ходили в толпе с метками на балахонах с глубокими капюшонами. Эти метки были корявыми (мало кто умел рисовать и изображение со знамени скорее походило на какого-то элефанта с трубчатым хоботом) но своё дело выполняли. Быть рекрутом в Быках стало за несколько дней почётно.

И вот тогда, в разгар этого веселья, пока я ходил по улочкам и понимал, что держу этот за горло и уже контролирую много ниточек его жизни, как явной так и тайной, заявился гонец из логова и я вернулся под землю.

Одноглазый провёл немало времени в горах. Да он почти не появлялся в логове - мех свалялся, от него пахло степными травами и свежестью ветра, потом, кожаными и шерстяными вещами, причём давно не мытыми. На глазу красовалась новая повязка, при этом жидкость из пустого глаза проложила путь подсохшей дорожкой.

- Какие новости?

- Поздравляю с великой победой, Голодное Брюхо! Новости есть! Да! Я спешил, я видел важное - через голый перевал идут псы!

- Какие ещё псы?

- Такие… на двух ногах, лохматые, с оружием, без повозок, но с щенками за спиной. Перешли самый большой перевал и теперь они идут в нашу сторону. Их гоблы преследуют, но думаю пробьются - там уже почти зима, а у них мех - не сдохнут. А коротконогие зеленки за ними не успевают.

- Почему сам решил об этом сообщить? Почему считаешь это важным?

- Ну как… Их там всех до двух сотен рыл, голодные, на наши земли. Разорят охотничьи угодья, переполошил всех тварей, нападут на клан! Засаду сделаем, если успеем! А мы, владыка, успеем! Дай только команду - поррвём на кусочки!

- Хочешь командовать отрядом?

- Хочу, владыка!

- Посмотрим… Какие ещё новости?

- Убили наших охотников у Больших холмов, на востоке. Это налётчики с пустошей, им там еды не хватает. Туман у болота Намун становится ещё больше. По краю наших земель, с юга, покрутился отряд людей-всадников, поохотились на некоторых монстров и через неделю вернулись. В горах стало немного спокойнее - часть тварей только собирается впасть в спячку, а зимние ещё не проснулись…

- Значит эти дикие, что с остальной пустоши, зашевелились активнее? Тогда мне пора! Засиделся!

Когда выбрался из города, оставив в подземном гарнизоне часть бойцов и тех, кто должен был утаскивать часть имущества в логово, окинул взглядом стены города. Странно всё же, как его идея перевернулась. Желал создать подставной отряд из людей-пленников, которые должны были лишь сыграть бывалых ветеранов привела к тому, что у меня появляется настоящий отряд наёмников, которым управляет через Шлица и о котором вряд ли кому-то придёт в голову мысль связать их с нелюдями пустошей.

Кланкрысы в подземельях оставались как охранять имущество от могущих вернуться части сбежавших крыс, так и от нападения тех, кто был связан с кланом Опустошителей. Ну и задача у них была - поддерживать “Белых Быков”, а также не забывать ночами подчищать город как от всякой нечисти, которые были нашими конкурентами, так и от лишнего имущества горожан. Металла у нас, даже после захвата огромной добычи в подземельях и подавления бунта, всё равно было мало, как я считал.

Добыча - вообще отдельный разговор. Добычи было набрано столько, что “Клыки”точно стали самым богатым кланом пустошей Глермзоя! Одного оружия захвачено столько, что можно было вооружить металлическим оружием всех членов клана, включая и рабов! Надо было всё записать, отобрать лучшее себе, раздать доли в добыче другим, чтобы не забывали славить моё имя и не было желания слушать каких-нибудь недовольных. Пока такие мне явно не попадались, но наверняка такие были, куда без них. Но самые главные трофеи я тащу за собой, хоть они и сильно ограничивают теперь мою скорость: профессор Мартин Тассе с семьёй.

Казалось бы, зачем мне этот крысолак, что прятался от людей за ширмой добропорядочного учёного? Тут можно сказать следующее. Во-первых, он в первых же беседах сдал все адреса тех, кто так же как и он были оборотнями и скрывались, в городе и недалеко от города, промышляя нападениями на людей-одиночек. Живоглот, оставшийся в городе за старшего в гарнизоне, после того как крысы прокопают туннель за город, должен был привести их в покорность любыми методами, а если не согласятся идти под мою милостивую руку, то убить. Во-вторых, он был не хрен знает кто, а целый учёный, как техномаг, инженер-колдунХрезкач Горбатый и Струх Шип, только если те больше в железяках да с камнем искажения работали, то этот изучал всякие организмы - человеческие, нелюди да мутантские. Я считал, что предлагаю ему взаимовыгодное сотрудничество - ему материалы, безопасность, а он пусть пытается раскрыть природу моего появления на свет. Что думает на этот счёт Тассе меня сейчас не очень интересовало. В-третьих, этот человек немало попутешествовал, пока скрывался, обладал живым умом и многими знаниями помимо своего предмета, у него было что взять из знаний. Да с ними просто было интересно поговорить! Не всё же с крысолюдами и гоблинами в пустоши общаться, пока Шлиц создаёт отряд с нуля в Глаттерштале!

Также я тащил с собой несколько оставшихся в живых умников, что помогали Кутзичу Мёртвому Пальцу в его работе и которых я собирался отдать Хрезкачу вместе захваченными материалами, немногими мутагенами и реактивами. Вдруг что и у него интересное получится.

Не забыл я и про себя, выбрав всё из горы добычи, что мне понравилось. Пара поддоспешников, стёганок-гамбезонов, пошитые из хорошей ткани и неплохо защищавшие от наступающих холодов, несколько крепких рубах, привычных моряцких штанов, широких кожаных перчаток, с дополнительной защитой на тыльной стороне ладони (хотя мои костяшки покрепче будут). Пара шлемов с войлочными шапочками для защиты моего черепа, который хотелось поберечь от холодного железа и для амортизации от ударов: понравившийся закрытый хундскугель с креплениями на висках, в который моя вытянутая морда (по сравнению с людскими лицами) нормально влазила, и запасной - открытый и не слишком удобный бацинет. Также кольчугу мелкого плетения на случай постоянного ношения (вне запланированных боевых вылазок, сражений, драк), стальная кираса с мелкой красивой гравировкой, с наплечниками, с набедренными щитками до колен, пара огромных тяжёлых ботфортов (пока тепло - лучше босиком - когти впивались в землю, идти/бежать так было легче). Ну и конечно наручи. Вообще, в подземельях руки, предплечья мне разодрали хорошо и вот уже сколько прошло времени, а раны ещё не зажили до конца. Поэтому проблема защиты рук вышла на первый план. Найденные наручи мне очень понравились, пусть и не были какими-нибудь артефактами, они должны были защитить неплохо. Толщиной под полтора - два миллиметра, они были сделаны из настоящей дорогой стали! Это прорубить-прокусить надо было обладать просто выдающимися навыками или оружием. Были они трубчатыми, то есть состояли из двух сильно изогнутых пластин: верхней (локотник) и нижней (черевец) и закрываются с помощью ремешков и пряжек. Ну а ещё подобрал копьё, в полтора моих роста, несколько коротких метательных копий в чехле-сумке через плечо (уж очень не понравилось, что, чтобы достать какого-то мелкого гада, надо было к нему бежать, его догонять), небольшой округлый и окованный бронзой щит, и двуручный меч (уж впечатлило, как те два здоровяка их людей рубили бунтовщиков - тоже хочу!). И это помимо двух сечек, кинжала на украшенном бляхами поясе, и наполовину расплавленного доспеха, который я оставил пока в городе, но обязательно хотел отремонтировать. И, чуть не забыл, пара лёгких шарфов. Они были хороши, а так как в гамбезонахотсутствовали воротники (их не нашивали порой специально, так как если завоняется, залоснится воротник, не снимать для стирки всю одежду), шарфы спасали от трения об железо шею, так как головой вертеть приходилось постоянно.

В общем, снаряжен был отлично. Наверное даже получше, чем какой-нибудь тяжёлый имперский пехотинец из самой столицы, из самого Эрштетта! Шлиц даже сравнил подобранный мною доспех с гвардией курфюрста, но я резонно считал что он врёт - те сплошь конница, да в полных доспехах, ещё тяжелее чем мои. И качеством наверное повыше. Наверное, потому что сам не щупал и с тел не снимал.

Надо ли говорить, что тащить одному это всё было неудобно и вообще не по статусу? Потребовались оруженосцы. Сейчас на себе это тащили за мной отобранные из рабов Опустошителей вполне крепкие два темных крыса, задачей которых стало таскать за мной всё моё оружие, одежду и держать его в чистоте.

Со мной следовал небольшой отряд Беспалого, у которого было уже голов десять подчинённых. Имущества у них тоже хватало - чего стоят тяжёлые стволы кремневых ружей, а ведь нужно было и боезапас тащить, и режуще-колющее свой они не выкинули. Сейчас за каждым ружьём было прикреплено по двое клановых, потому как не каждый обладал такой силой, чтобы из них стрелять на весу. Потому вторые номера несли за спиной или рогатины-сошки, или щит, на который должно было опираться ружьё при стрельбе. Были те, кто попробовал держать лапами, или класть ружьё на плечо второго номера, но ни к чему хорошему это не привело - тонкие барабанные перепонки от близкого грохота лопались и крысолюд глох.

Весь отряд с поклажей двигался медленно, поэтому прибыли в логово (или уже писать с большой буквы?) почти через три дня, делая свыше тридцати километров пути. Пока бежали, назойливая мысль поселилась в голове - нужен какой-то транспорт, чтобы ноги не сбивать! И быстрее, и сил сколько экономится.

Были уже недалеко от логова, когда пришла новость, что на него было ещё одно нападение: отряд гоблинов, рыл в две сотни смогли подобраться к очень близко, перебили часть патрулей, попытались вломиться в норы, но в узких ходах были остановлены, завязалась ожесточенная резня, пока в дело не подключился Хрезкач, применивший колдунство, разом выбив десятую часть нападавших. Гоблы схлынули, как их и не бывало, унося с собой часть пожитков, пленных и наших рабов. Тех, кто не мог идти, а также скот они просто резали. С ними же убежали и главные наши гоблины - Скам и Торкос, которые даже бывали на моих малых импровизированных советах.

Следов этого налёта, правда, практически не было видно. Гоблинши уже не шныряют по внутреннему большому двору у выхода нор, видны следы лезвий на порубленных повозках, сваленных в одну кучу, да из перебитого скота не выкинули, конечно же, ничего - мясо сушится на ветру, обложенное и натёртое пахучими полынными травками, шкуры натянуты на всём что возможно. В стороне от поселка появился небольшой курганчик из земли - и это было достижение, так как в мелких кланах могли и съесть своих павших в битве сородичей, или в лучшем случае выкинуть тела в ближайшую яму.

Встречали меня с воодушевлением - ещё одна победа в копилку достижений клана! Беспрекословно подчиняться могучему вождю, который не знает поражений - разве это не счастье? - говорили клановые. Никто не сомневался, что за налёт мы отомстим.

Навстречу вышел Хрезкач. Он как будто бы ещё больше постарел - морщин больше и глубже, осыпающаяся старческая кожа, темные пигментные пятна… По его лицу прошла будто бы тёмная волна: переживает, что проворонил нападение?

А ещё Хрезкачу очень не понравился профессор. А особенно то, что пришлось делиться некоторыми препаратами, которые Мартин Тассе начал себе отбирать:

- Я возьму пока это, это... Это, и вот это. А потом вон то и то. Есть любопытные мысли, как это использовать. А вот этого бойца можно исследовать? Какие нестандартно развитые лобные доли…

Где-то мелькнула фигура Викника, как всегда, чем-то распоряжавшегося. Выжил в нападении - вот кого мне в последнее время было не жалко, и этот проныра видимо это чувствовал.

Я рад был вернуться в то место, которое стало мне домом. Здесь я ощущал себя хозяином. Мне нравилось заботиться о занятых делами крысах, порывисто бегающих под моим взглядом. Нравилось видеть, как меняется первобытная пустошь, посреди которой появляется наше уже довольно крупное поселение. И пусть тут ещё всё было недостаточно сделано в плане безопасности, но ведь я начал обживать это место всего год назад! И за это время не было мне покоя, я пролил и крови и пота немало. Это моё логово стало для меня якорем, особенно в сравнение с тем, что я пережил с момента, как очухался в том подземном городе… Но были те, кто сподвиг меня на это всё.

Конечно же, я заметил их, а потому не отреагировал, когда с лёгким рычанием мне на ногу, а потом оттуда по спине на плечи, цепляясь за пояс, ремешки поползли те, кого я ждал.

- Вердрёнок? Ты? Куда полез? Хариб, как ты вырос! Тигр! Осторож…! Порезался?

Пищали ещё несколько моих “находок” прошлого года, подбегая со всех сторон.

- Тише вы, тише. Ничего не слышно. Так, стоять! - снимал я за шкирку себя одного, чтобы на его место тут же забрался другой.

- Хотите подарки? Эй, ты… Подай вон тот баул!

Я распаковывал отобранные трофеи и для малышни (Хотя уже вымахали - по пояс! Растут не по дням, а по часам!) доставая коллекцию странных черепов, когда-то принадлежавшие мутантам из лаборатории в катакомбах, россыпи ярких металлических и каменных пуговиц, стекла и прочие безделушки. Крысята пищали от восторга и убегали хвастаться всем своим знакомым.

- Что-то вы уже большие… Надо бы начинать к какому-нибудь делу приставлять.

Лука, Обскур тоже играли здесь, их одежда, сделанная из мешка муки, насквозь пропиталась жиром и кровью - значит с охотниками возились. Все они были достаточно чумазыми, чтобы понять, что немалую часть времени проводят на улице

Когда я возился с ними, воспоминания о прошлом, о погибшем друге Орво, о проблемах вокруг покидали. Тут я знал, что у меня одна забота — построить свою жизнь здесь, жизнь вместе с крысолюдами, людьми, другими расами. Играя с малышами, иногда посещаемая тоска о том, что я мутант, а мог бы быть нормальным, обычным жителем этого мира даже не приближалась ко мне.

Спустился в свою нору. Здесь уже кто-то, пока я был наверху, разжёг очаг. Было тепло, от очага струился уютный золотистый свет. Стену украшали доски, уже с неумело нацарапанными на них рисунками чем-то острым - крысята пострались. Один угол устилали кипы мягких шкур, а на полу лежало дефицитное сено и витал запах лаванды и разнотравья.

В другом углу, на затвердевшей кожеИшар, Воэл и Обскур играли мелкими гоблинскими зубами, выкладывая на полу из них на коже замысловатые узоры.

Нам принесли сырую печень, жареного мяса, бульона, вяленых кореньев.

Но малые отказались есть, окружили меня и начали требовать рассказать о том, где я пропадал.

Рассадил их вокруг, смотря на довольных мальчишек (?) которые вгрызались острыми зубами в сочную мякоть сырой печени. И порой шевелили своими ушками, слушая о том, как я покорял человеческий город, а люди даже не догадались об этом.

(к вопросу о добавлении нового оружия ГГ)

Глава 9.3

Воэл пожаловался, что его обзывают “волом” и иногда Тигр с Харибом его шуточно хотят запрячь в повозку. Пришлось успокаивать:

- Ты подумай, вол - что в нём плохого? Смотри, вон бык стоит - смотри какой здоровый, какие мышцы! А какие рога! Он спокойный, потому что ему нет дела до той мелочи, что суетятся вокруг него. А если он разъярится - то топчет, раскидает всё вокруг. Так что они тебе просто завидуют, что ты похож на такого мощного зверя. К тому же в бою представь как удобно - тебя всегда будет удобно позвать, и не надо язык себе ломать!

- Вол... Воолл… Воооллл…- будто покатал на языке это слово Воэл. - Хоррошо! Я не буду обижаться. Сильный Вол не обижается на мелочь вокруг.

Остальные задумались, обдумывая такое изменение имени в краткую сторону.

- Что за имя такое - Обскур? Я не хочу! Об! Даже так не звучит! - пожаловался мелкий, по сравнению со своими братьями крысенок.

- Хочешь сократить, так зачем убираешь окончание? Может там всё самое интересное? Обскур… Скур! Скууррр!

- Скуррррр! - зарычал вслед за мной тоже не самый большой из братьев, поднимая губы и обнажая свои ещё небольшие клыки.

- А я? Ишар! Шаром мне что ли быть? - обиженно заявил третий.

Все вокруг покатились со смеху.

- Слушайте, мелкие. Вы же говорите, что вам тут скучно… Да?

- Дааа! - повскакивали они на лапки.

- А хотите пойти со мной в новый поход?

- Дааааа! - восторженно заорала мелочь.

- И вас возьму с собой!... Но не всех. - мелкие заозирались по сторонам с видом “кого убить надо?”

- Мы будем играть! Ну как играть… Я покажу вам. Пойдёмте за мной.

Через минуту, во дворе:

- Так, посмотрите. Видите вот земляной вал от этой кучи навоза начинается? Задача такая: кто по команде, от меня, по этой куче, по гребню вала, поднимется вооон на ту вышку, а потом спустится, и по другой стороне вернётся… Да, можно прыгнуть вон на ту крышу и вновь да меня. Так вот, первых трёх, кто пробежит всё это расстояние, я беру с собой. Что, нечестно? А я что-то про честность говорил? Мы идём в поход на племя псиноголовых, быстрых и безжалостных убийц! Которые уже наверняка начали разорять наши северные земли! (было бы что разорять - кроме форта на севере) Вы что-нибудь слышали о том, что я беру всех способных сражаться? Нет! Поэтому беру самых лучших! Остальные мелкие вашего возраста ещё в вольерах сидят. Так что давайте, жопы подобрали и готовьтесь…

- Готовы? - мелкие пихались, стоя у условной черты, занимая всеми и неправдами первый ряд недалеко от горы сухого навоза. - Вперёд! Пошли!

Крысята, отожравшиеся за спокойную для них весну и лето (компенсировали тяжёлую зиму?) побежали вперёд. Быстро-быстро цепляя лапками подсохшие лепёшки, они забирались выше и выше, когда высушенный солнцем навоз выпадал и вырвавшийся вперёд падал на своих собратьев. Другие хватали товарищей за голые хвосты, хватались за их конечности, чтобы забраться по спинам…

Видя, как я наблюдаю за вознёй, одиночки и группы крыс останавливались. Они провожали взглядом бегающих мелких и красные глазки их разгорались. Шёпотом, а потом всё громче они подбадривали кого-то из соревнующихся. Здешняя жизнь так скупа на развлечения… Шум нарастал, особенно когда на стену из пыльной кучи всё-же стали выбираться запыхавшиеся и чумазые крысята.

Но если они думали, что по сухой земле будет легче бежать, то ошиблись. Во многих местах она оказалась не утрамбована, и лапы проваливались до середины щиколотки. Земля осыпалась вниз и кто-то… Не-видно-точно-кто, уже полетел вниз, вновь во внутренний двор и ему пришлось снова взбираться на вал.

Ещё одним сложным испытанием стала одна вышка. Тут уже те, кто вырвался вперёд за счёт силы, уступили более ловким. А ещё дозорная вышка, собранная из всякого хлама в какой-то момент чуть не завалилась, грозя переломать кости и крысятам и толпе, которая собралась последить за происходящим.

Но вот уже первая тройка вырвалась вперёд и хвост в хвост прыгали, катились вниз со склона к моим ногам. На черных от грязи мордах был слой грязи, они с шумом втягивали воздух, но при этом озирались вокруг с невероятно гордым видом! А сзади плюхались остальные, завистливо пища.

Не успели собраться - ещё напасть. На горизонте показалась какая-то точка.

Дозорный на валу махнул лапой и спокойно крикнул:

- Что-то летит!

Его мало кто услышал. Всё внимание было на импровизированные соревнования. Не прошло и минуты, как добавил:

- К нам летит!

Кто-то начал забираться к нему, но в принципе уже и так можно было рассмотреть увеличивающегося в размерах по мере приближения животное:

- Дракон!

Под звуки паники все начали разбегаться.

- Прячьтессь- прячьтесссс!!!

Бригадиры защёлкали кнутами, начали орать, колошматя дубинами пробегающих мимо крыс:

- Прячьте вещи! Быков в норы! Мясо уносите!!!

Я тоже подключился:

- Мелкие - в нору! Стрелки! Ко мне!

Подопечные Беспалого из толпы подбежали ко мне.

- Где ваши ружья? Бегом за ними! Заряжайте и стреляйте по готовности!

Всего пять стволов против падающего этого... Этого!

Спикировавшая с рёвом вниз тёмно-зелёная туша в последний момент у земли распахнула свои немалые крылья, от воздушного удара и сотрясения от приземлившейся туши которой попадали все те, кто находился в радиусе пяти-десяти метров.

Массивная голова с несколькими рогами была в несколько раз больше, чем у нашего самого большого быка, а торчащие клыки больше походили на кинжалы. Тугие мышцы перекатывались под костяной чешуей, закрывающей всё тело от макушки и до хвоста.

Длинным хвостом оно совершило круговое движение, сбивая первых поднимающихся, а завершило движение ударом об землю и с конца хвоста, заканчивающегося шипом, брызнули черные капли. Эти капли с шипением падали на землю, на тела бойцов, оставляя на коже (если не защищена) тяжёлые ожоги. Два громадных крыла зверь откинул назад, вперед вытянул голову на длинной и толстой змеиной шее.

Оно взирало вокруг антрацитово-чёрными глазами с ненавистью, будто бы мы ему успели нанести какое-то оскорбление.

После такого появления, только дай волю - я нанесу тебе оскорбление!

Животное широко распахнула пасть и проглотило одного из крыс.

- Все кто меня слышит!!! - закричал я. - Хватайте копья! Кидайте камни! Пращники!

Показывая пример, я схватил длинное копьё с узким наконечником и коротко разбежавшись, с расстояния метров десяти вогнал остриё между пережевывающими крысолюда зубами, прямо в розовато-зелёную десну.

От боли оно содрогнулось и взревело от боли, но тело крысы не выплюнуло.

Крысы воодушевились и из нор, из-за укрытий начали выползать испуганные хвостатые. Кто-то начал собирать камни, другие их кидать издалека в сторону возвышающейся над всеми могучей гадиной. Другие бросились в норы за другим оружием.

Стволы в лапах клановых крыс-стрелков тряслись и они были не способны попасть в упор по минотавру (даже если бы он просто стоял перед ними)

Самыми бесстрашными показали себя штурмкрысы, схватившие свои алебарды, тесаки и кинувшиеся на тварь, желая её зарубить и крича всевозможные гадости:

- Режь-режь!

- Мясо! Наше мясо!

- Зелёная тухлятина!

- Зубы выдеру-выдеру и засуну…

(В комментариях можете написать, что можно сказать о ней.)

Пока всё это происходило, с придушенным воплем, крылатое создание изогнуло шею, прижало голову к земле, и наступив лапой, выдернула копьё из челюсти.

И тут она почувствовала первые удары камнями, копьями от лезущих к ней крыс.

А крысы, видя, что они не одни, а к летающей твари лезет всё больше их товарищей, воодушевлялись! - Ведь в случае чего, удар наверняка придётся по соседям, а не по ним!

С распахнутой пастью, махая крылями и хвостом, она сбивала с ног защитников логова.

Удар откинул меня в сторону так, что кубарем покатился по земле, сметая мелкие камешки и чуть не ткнулся в нужник.

Перед глазами воцарилась тьма, пока не поправил шлем, повернув его на место.

Однако её целью было не уничтожение нас. Получив отпор, она в несколько здоровенных шагов и вытянув шею, вцепилось зубами в одного из быков, что пытался спрятаться от ужасов у стены. Бык выл, сучил копытами, но тварь оказалась сильнее. Она подтянула его к себе, шипя от особо удачно брошенных булыжников и вцепилась уже в бок лапой.

- Не трогай быков, скотина!!!

Помнится я одной змейке глаз выдрал… Вкусный… И тебе, лишайная паскуда, вырву!

Я вместе со всеми бросился к ней, еле увернувшись от небольшого туманного облака, вырвавшегося из его/её пасти.

Вонючее облако прошло рядом, но от запаха даже моё, закалённое обоняние сдало сбой. Вонючка!

Ученики Хрезкача пытались что-то колдовать, но самого его не было видно.

Вол ревел, мотал головой и совсем не хотел становиться едой, но силы были не равны.

Я увернулся от мощного удара толстого хвоста и оттолкнувшись от земли, прыгнул вперёд.

Со всей силы я ударил по лапе, сжимающей быка, чьим-то ржавым тесаком. Лезвие ударило по когтю, скользнуло по нему и кусок когтя и пласт мелких костяных пластинок.

А потом вновь воздушный удар и два визщащих-орущих существа взмыли в воздух. Бык на ходу освобождал желудок всеми возможными способами, а остающиеся внизу крысы продолжали кидать им вслед камни и победно орали.

Так они и улетели, а помешать им ничем я не мог.

Я потер ноющую грудь и сплюнул кровавую слюну…

- Проклятая…

- Страшная-страшная…

- Мы победили-изгнали дракона!

- Редкий летун в этих местах

- Слепые, что ли? Где у него лапы, тупицы?! Это виверна!

- Ну вон задние же…

- У драконов и передние есть, бараны безмозглые!

Летела она, эта виверна, куда-то в горы, на север.

- Чей тесак? Почему столько грязи?! Вычистить!

Никакого боя не получилось. Просто летающая тварь вылетела поохотиться. На нас. Мне уже не раз говорили, что всякие твари тут летают, да и сам в стороне видел. Но чтобы вот так нагло напасть… Ещё одна проблема в общую кучу.

Обычным решением спасения от летающих тварей тут было одно - заныкаться по норам. Те в норы не лезли, а сражаться с ними никто не мог - кроме разве что могучих колдунов. Но тем обычно это вообще ни к чему было - риск для жизни огромный, и в сотни раздешевле просто отдать на растерзание вонючкам рабов или ещё кого не жалко.

Но мне это, конечно же, не нравилось, что в любой момент, на моё главное убежище может кто-то безнаказанно прийти и устроить тут разгром. И если тех, кто передвигается на своих двоих мы могли догнать, вычислить

Остановил одного, судя по виду, из разведчиков и велел найти Одноглазого.

- Помнишь ли ты, сколько в Глаттершателе башен на крепостной стене?

Тот опешил от такого вопроса.

- Нет - неет…

- Ну и ладно. Важно то, что на некоторых из них стоят такие штуки как стреломёты. Понял?

- Ааа, стреломёты… - Но вид всё же был непонимающий. Я мимику их морд уже неплохо знал.

- Тебе надо пойти в город, проникнуть туда… Заодно проинспектируешь тоннель.

- Прое… Что-что?

- То есть проверишь. апотом мне расскажешь! Найдёшь Живоглота, у него есть связи с нашими людьми в городе. Вам надо будет утащить одну такую штуку, стреломёт, с башни. Ну и потом, конечно же, надо будет притащить сюда.

- Но поход же… Псы…

- Это задача тоже очень важная, и кому попало я её поручит не могу. Собирайся и немедленно выходи. Ещё - не забудь взять с собой пять-десять клановых, чтобы не случилось ничего в дороге. И ещё - не забудьте стрелы. Если ты вернёшься, а нас ещё не будет - всё сдашь Горбатому, пусть пробует сделать что-то подобное. И как можно больше.

Страшно хотелось есть. Кстати, ведь после того, как я в катакомбах сожрал то сердце, возможно демона или хаосита, мне очень долго есть не хотелось. Да к тому же и лёгкого приближения Чёрного Голода не чувствовал. Интересно. Надо будет Хрезкачу или Трассу рассказать, может расскажут что-то интересное по этому поводу или быть может исследование какое проведут.

Появился и Хрезкач. Как вовремя, с лёгким раздражением подумал я. Появился бы раньше, так не было бы сейчас вокруг десятка три израненых, покалеченных и убитых крыс.

- Хрезкач! Как только Одноглазый вернётся с задания и притащит одну штуку, займись ею! И как ты насчёт того, чтобы пойти с нами на псов? Давно уже что-то не покидал норы.

- Увы мне, владыка, стар я! Кхе… И я хотел бы, владыка… Или, как сейчас все говорят, херршер, попросить у тебя возможность испытать всё то, что привозят из города от нового покорённого клана.

- Само собой!

- Только мне будут нужны те, на ком я буду испытывать. - сверкнули раскалёнными угольками его глазки.

Я подумал мгновение.

- Разрешаю тебе брать пленных, которых будет возможность захватить за время моего отсутствия.

- Рабы ведь…

- Рабов не трогай! - перебил его я. - Они ещё нам пригодятся. Многие из них были бойцами в прошлом и как мне говорит Скронк, многие серьёзно бьются за шанс выйти из рабов и попасть в состав клана. А мне… Нам нужны такие.

- Как скажешь, владыка… Я думаю что как ты вернёшься - будет тебе сюрприз.- с поклоном Хрезкач развернулся и похромал по своим делам.

Я вспомнил об ещё одном деле, которое сбила летающая родственница лягушки.

Пока закидывали в мешки запасы мяса, кореньев, злаков и всего прочего, что можно было сожрать и добыли разными способами, главное чтобы не портились слишком уж быстро. Отдельно отправился мешок с голилем - просяной мукой с медом, блюда, сохраняющегося съедобным в течение десяти, а то и двадцати лет. Впрочем, как и любой мёд. Эта сладкая еда оказалась неплохим стимулом для крыс. Её я планировал выдавать в качестве награды самым отважным и послушным бойцам в походе.

Так вот, пока собирались, из старых доспехов и всякого металлического, и местами костяного хлама нарубили небольших пластинок. Внахлест, грубо нашили на кожу и получились небольшие доспехи, как раз для мелких. Тут же нашлись умельцы из бывших диких, которые из черепов волков, сделали в несколько рук маски. Вручил победителям их награду.

- А это ещё одна награда троим победителям! Ножи есть, а копья под рост выберете в хранилище.

Собрались мы быстро. Ещё бы - ведь только совсем недавно вернулись! Да и не сидел в недоделанной крепости никто сиднем. Уходили усиленные патрули, которые должны были не допустить повторения нападения. Хотя если Скрам и Торкос у врагов, и ушли сами (да даже если не сами) то враги теперь знают всё, что знали наши гоблины на момент нападения.

- Удавлю паскуд! “Свободные” племена, тьфу…

Пора уже заводить какие-нибудь свитки, кому мне надо отомстить, да припомнить им всё.

Ладно, эти гады никуда не денутся - впереди разборки с залетными чужаками. Если Одноглазый сказал, что псин голов двести, а значит нужно добиться численного превосходства, желательно вдвое! Посчитал так, эдак и держа в уме, что всё-таки на логово смогут опять напасть, а также и то, что оторванные клановые и рабы от добычи еды - это угроза голода, только чуть более отдаленная, взял с собой триста восемьдесят крыс. Несколько десятков рабов на случай всевозможных работ. Хотя и клановых спокойно можно было бы отправить, но рабам нужно было как-то зарабатывать повышение статуса. Опасно, да. Однако второй вариант - так и помереть в рабах.

В этот же вечер, к ночи, проверили по команде оружие и когда земля укрылась тремя черными, как душа предателя, покровами, двинулись в путь. Никто из посторонних не должен был видеть, в какую сторону отправляется отряд. И пусть у нас о цели похода знали все, то вот от возможных наблюдателей “свободных племён” мы надеялись скрыть свой уход.

Мы не придерживаясь никаких троп, а шли напрямик - через каменистые холмы, выйдя по заброшенному торговому тракту (который, я надеялся, оживёт) к склонам предгорий. По пути в драке покалечился один боец, пришлось останавливаться, чтобы начальник провинившегося особо показательно наказал его. Для этих целей была небольшая, но сучковатая палка или как второй вариант - плеть. Палкой провинившегося обычно забивали ударов за десять, а плетью - в пределах тридцати.

(довольно молодая тварь, обедающая похищенным быком)

Глава 9.4

Ну а что делать - это в условно мирное время мы могли терпеть их разборки между собой, так как это была обычная практика по выбраковыванию нежизнеспособных. Но в походе нужен был каждый - я рассчитывал на определенное количество бойцов и каждого, кто их убивал, я считал своим врагом. Что каждый раз пытался донести до каждого.

Путь, который я уже не раз проходил. Сначала шли по холмистой равнине с редкими проплешинами плодородной земли, незаметно превратившейся в невысокие горы. Постепенно камни под ногами всё более росли в размерах, превратившись по итогу сперва в отдельно стоящие скалы, а затем и в настоящие горы. И чем дальше мы уходили на север, тем выше они становились. Постепенно кое-где появлялся лес. Было видно, что где-то там, впереди, на самых высоких вершинах лес вообще исчезает. Они останавливались на невидимой черте, уступая место высокогорным лугам — зеленым проплешинам на телах каменных титанов.

Осень “радовала” непостоянной погодой и то пригревала так, что под одеждой все упаривались (кроме нищих рядовых бойцов, одетых во всякую рвань). А потом тут же с гор порывы холодного ветра забирались под расстегнутые полы, промораживали, и даже бросали в лицо мелкие горсти снега, которые тут же таяли на ещё не успевшей замёрзнуть земле.

(фото из архива автора. прим.)

Под сотнями пар лап хрустела сухая трава, камешки, раздавался шорох ударов мозолистых подошв о сухую землю, хотя все старались идти потише. Бряканье-звяканье амуниции и оружия, шипение и резко звучащий писк разговоров. Всё это сливалось в гул, который выдавал наше передвижение.

На привалы становились в разное время. Ярким днём было идти не слишком удобно - многим бойцам была привычнее темнота подземелий и нас было издалека видно. Не хватало ещё привлечь к себе внимание виверны или ещё какой-нибудь твари. А ночью шли не быстро, опасались наткнуться на бродящих в этих местах неупокоенные души. “Как только станет спокойнее, пошлю в эти места Хрезкача или всех его учеников, выдам им все камни и серебро и пусть очищают всё от бестелесных” - дал себе зарок на будущее. Крысята воспринимали тяжёлый переход как весёлое приключение. Клановые шипели под нос, но присматривали, пока те плюхались в попадавшиеся после дождя лужи, удивлялись причудливо застывшим камням и деревьям, скользили по камням и пыхтя, несли своё небольшое снаряжение. Энергия из них так и била. Ещё бы! Настоящий поход, а они уже совсем взрослые, раз их вождь, и, как они думали - родитель, берёт их с собой.

Они бежали, шли среди неплотных рядов воинов, добегая до меня, обычно находящегося у колышущегося значка клана. Они уже не обуза, не воспитанники вождя клана, как и оставшиеся в логове братья, а самостоятельные взрослые воины, и все бойцы, что идут/бегут рядом, становятся их товарищами. Сердца их замирали от счастья и тревоги.

Немного о значке - череп здоровенной крысы (нашли в катакомбах под городом - при жизни была здоровенная тварь!), в верхнюю челюсть умелец воткнул два кривых кинжала, смотрящихся как два фантастических клыка. К затылку черепа приклеили рыбьим клеем несколько конских хвостов, теперь развевающихся на ветру. Череп насадили на древко пики и поручили нести одному из штурмкрыс, отвечающему за сохранность значка своей шкурой. Такого точно ни у кого не было. Жаль, конечно, что он не был зачарован, как знамя тех же “Белых Быков”, которое придавало присягнувших на нём бойцам бесстрашие и упорство, но ведь какая главная задача знамён и значков? Чтобы в бою все с разных позиций видели где командование и где собираться.

Я шёл, принимал доклады вырывающихся вперёд разведчиков, которые минимум на полдня пути убегали вперёд. Ходил, гася одним своим присутствием споры. На марше было тяжелее всего - моё присутствие требовалось одновременно везде: как в голове небольшого войска, так и в его хвосте. Ведь надо было решить кучу мелочных вопросов, которые командиры мелких отрядов пытались переложить на меня.

Так - то: Несколько клановых побежали за небольшой ящерицей, что пряталась меж камней. Несколько раздолбаев кинулись на неё, пытаясь поймать на ужин и убежали довольно далеко, получается что без приказа нарушив порядок движения.

- Что делать? - прибежал их командир, весь в шрамах, но ещё молодой крыс по имени Ломаный.

- Пороть.

Другие не придумали ничего лучше, чем переложить свою ношу, в виде запаса продовольствия на отряд, сформированный из бывших рабов.

- Пусть они сейчас и не рабы, но они ими были, а значит по иерархии должны подчиняться всем тем, кто в рабах не был!

А освобожденные с такой логикой в корне не были согласны. Им и своей ноши было достаточно, чтобы на пределе сил нести запас еды, воды и оружия. И требовалось уладить ситуацию, чтобы настороженно следящие друг за другом крысы, держащие лапы на оружии, не пустили его в ход против своих противников.

- Пороть.

И мускулистые штурмкрысы со смешками раскладывали жилистых, и уже не таких самоуверенных крыс на серых камнях, полосуя их спины без всякой жалости.

- Поняли за что?

Когда один ответил, что не понял и его вновь разложили, сдирая лохмотья, чтобы ударами лучше достучаться до его мозгов, остальные тут же, поскуливая, признавали себя не правыми и просили пощадить.

Я решал десятки мелких вопросов, что позволяло отвлечься от мыслей о псах. Что это за твари и чего от них ожидать? Как воюют, способны ли договариваться? Разумны ли они вообще… В голове проворачивались десятки сценариев встречи с перекочёвывающим племенем. От всех вокруг я слышал что такие миграции - это вполне нормально. Помимо естественных миграций (многие кочевали с севера на юг и обратно из-за холодов), когда объявлялся новый враг, с которым невозможно было справиться, было немного выходов: покориться, убежать или умереть. Племя уходило в поисках пригодных для жизни земель, тесня соседние народы и расы или погибая, отсеивая в этих постоянных войнах слабых и нежизнеспособных. А потом у народа, с которого всё началось, уходил из жизни правитель и зачастую его собранное из разных кусков государство разваливалось в череде кровавейших схваток между претендентами на место главы и всё возвращалось на круги своя.

Эти мысли меня наталкивали на следующие - а что будет со всем моим делом, которое я тут затеял в последние годы? Как удержать под своей властью разрозненные дикие племена Глермзойской пустоши? Сейчас у меня это выходило, потому как я был самым сильным, пожалуй самым живучим из всех. А ещё я пока не проигрывал. Я быстро взлетел, и та добыча, которую брал себе и часть которой доставалась клановым, заставляли их быть покорными. При этом многие, как видел, шептались за моей спиной о том, что не поклоняюсь Рогатой и другим запрещаю, не несу Скверну, не говорю всем о величии расы, а вместо этого приближаю людей. И чувствовал, что стоит только допустить оплошность, и меня могут смести. Что стоит один, даже очень хороший боец против сотен других, поддержанных шаманами и колдунами? Ничего. Поэтому надо ставить всюду своих надёжных сторонников, готовых за власть и добычу отринуть свою старую веру. Надо поговорить с крысолаком Тассе, со Шлицем, с другими и расспросить о том, как и почему люди держаться в единых больших государствах на протяжении долгих лет, как они вообще связывают все части своих государств.

Я думал, а в порывах ветра, внезапно налетающих среди вырастающих скал, мне слышался хохот демонов.

Останавливались на ночевку заранее, до темноты, стараясь найти удобное место, где-нибудь не слишком далеко от воды. Таких мест было немного и всем они были заранее известны. Разведчики прибегали, обнюхивали всё в округе на предмет свежих следов, а потом докладывали - есть ли поблизости опасность. Если опасности не было, то выставлялись посты, среди камней из собранного по пути растительного мусора раскладывались заготовки под быстро сгорающие костры, чтобы отпугивать зверьё и греться. Тут же доставались из сум сухой перекус, жадно пожираемый уставшими клановыми и они собирались в толпы, греясь боками. Сидели, прислонившись друг к другу, пока не засыпали сплошной массой. Когда я ходил по лагерю, проверяя посты, они казались мне ещё одними скалами. Но потом приходили будить смену и монолит “скалы” распадался на десятки злых крыс. Приходящие на отдых сдавали серебряные амулеты и монеты, которыми следовало отпугивать некоторых духов и лезли в самую середку, в самое тепло среди жарких тел. Находились и те, кому нагрузки оказалось недостаточно и они играли в какие-то игры вроде костей, а кто-то ради забавы вызывал местных мышей, полёвок, пищух командовал ими, а они под их команды делали всякие финты. Такое могли устроить многие из крыс, но не все. Я вот тоже не умел и не понимал мелких мохнатых собратьев моих клановых воинов.

В центре лагеря, у воткнутого в землю кланового значка устраивался и сам. Я клал сумы, с продуктами и оружием, что тащили рабы под голову, кидал на землю походное одеяло из овечьей шерсти, а трое крысят, пошатывающиеся от усталости, уже поджидали рядышком, чтобы пристроиться рядом, дрожа от холода наступающей зимы. Рядом были штурмкрысы, моя “гвардия”. Порой в таких походах отдельно устраивались командиры мелких отрядов, что я поощрял. Чем дальше будут отделены от своих бойцов и ближе ко мне, тем лучше. Отдельно устраивался Струх Шип, который так и не решался остаться в логове с Хрезкачом, опасаясь того, что с ним случится несчастный случай. Мне это тоже было на руку. Помимо того, что я получил верного молодого колдуна, так ещё это показало молодым ученикам Хрезкача, что от его гнева тоже можно спастись. Пусть Горбытый передаёт им знания, сколько успеет, пока не помер от старости, а дело для образованных инженеров-колдунов у меня найдётся.

В последний отдых перед бывшим гномьим форпостом, а теперь форпостом хобгоблинов, устроили горячий ужин. Раковины каменных моллюсков проверяли мечами, пытаясь вскрыть и если они поддавались (сдохли), то такие подтухшие внутренности отдавались желающим, у тех, что не открывались, раскладывали на стволах деревьев, чьи сухие стволы можно было порой встретить в предгорьях. Крысята завороженно смотрели, как раскаляются раковины и будто нехотя они открывались и в щель бил пар от варящихся в собственном соку внутренностей. Потом их убирали с костра, снимали верхнюю створку и поддевая ножами, кинжалами, палками, а то и просто когтями, внутренности захватывались. Но лишь после того, как я выберу себе первый кусок. Я предпочитал больше человеческую еду - хлеб, лепешки, жареное и вареное мясо, каши, вино и пиво, но тут уже была традиция. Я отрезал себе кусок (обычно от упругой и не проваренной ножки, более приемлемой на мой вкус), потом уже приступали остальные, пища от удовольсвтвия. Пока все, чавкая, ели, крысята следили за мной и повторяли, стараясь есть аккуратнее. Ученики колдуна и другие, заметил, со временем перенимали некоторые мои привычки. Впрочем, это было понятно: повторяй за главным его действия, и может быть сам тоже когда-нибудь станешь главным. Повторяй, даже если ничего не понимаешь.

Услышал тут разговор двух штурмовиков. Греясь у костра, они обсуждали доспехи друг друга, тыкая друг друга в металлические части. Суть спора велась о красоте.

- Гладко-гладко… Плохо!

- Чего так? А? У тебя ржавый-ржавый хлам!

- Они красивее!

- Чем же?

- Смотри-смотри, что есть у меня! - тыкал тот в грубые шипы, приделанные к наплечникам. - Давить! Толкать! Убивать!

- Да они только мешают!

- Ха! А это видел? - второй указал на остро заточенный гребень на шлеме-маске, сделанный под форму черепа крысы, видно, что делал кто-то из местных кузнецов, явно не трофей с людей. Эта пластина была приварена между носовой и лобной костью и видимо нужна была для того, чтобы бодать врагов.

Все внимательно смотрели эту деталь, одобрительно или наоборот, ворча, будто у них у самих не было чёрте-как переделанных доспехов, с приделанными рёбрами жесткости, шипами и прочим, до чего они или кузнецы додумались. Являясь элитой войска и имея больший доход, чем остальные, они могли себе позволить себя менять своё железо по своему вкусу.

- Мешает! Смотри! - его оппонент показывал свою металлическую маску, закрывающую почти всю голову, гладкую, с вырезами под глаза. - Меч соскользнёт! А тебя ударят и шею свернут!

- Да кто меня ударит!

- Будешь много трепаться - я ударю!

- А ну, давай…

- Сейчас дам!

Чут, старший и самый сильный из штурмовиков, увидел как я недовольно хмурюсь и прекратил намечающуюся драку ударами древка своей алебарды.

Ещё порой крысы подбирали камни мягких пород и грызли, сплёвывая крошку. Они ругались, но продолжали ожесточенно грызть. Я порадовался, что у меня хоть такой потребности не замечено - нет задачи постоянно стачивать резцы.

Уже к середине следующего дня подошли к форпосту. И тут состоялась долгожданная встреча с псоглавцами. О них мне доложили разведчики, обнюхивающие окрестности. Сколько врагов собралось у крепости они затруднились ответить, но все четко говорили, что форпост они не взяли. Полез смотреть сам - у меня со зрением было получше, чем у моих клановых. Крысы отлично ориентируются по запаху, осязание тоже великолепно, и хоть зрение послабже, но всяко лучше, чем у их маленьких природных собратьев.

Я забрался на скалу и стал смотреть на форпост, и на лагерь врагов, расположившийся неподалёку, но вне досягаемости стрел со стен. Я ожидал увидеть новых монстров, безжалостных хищников-убийц, неутомимых охотников, решивших попробовать на прочность границы нового клана. А увидел…

Псоглавых было чуть более двух сотен, меньшая часть из которых была самцами. Их изможденные лица иссушил голод, глазницы запали, их спины сгорбились. Им не хватало энергии. Щенки были вялые, самки злые, самцы оборванные, с плохим оружием. Многие были изранены.

Они сооружали для своих погибших погребальные костры из остатков разгромленных повозок. Короткий ряд трупов псов лежал на камнях и через какое-то время в небо поднялся столб дыма. Погибшие от неудачных штурмов форпоста? По стенам непонятно,испытывали ли их на прочность незванные гости.

От разносящегося по округе запаха палёного мяса забивало нос, и заметил, как хобгоблины на стенах осажденного форпоста заволновались. Как бы не полезли на вылазку, а то спутают все планы. Какие у меня планы, я правда, ещё не решил.

Время от времени между самцами и самками вспыхивали короткие, но яростные ссоры. От чего они такие? От постоянного разочарования, от непосильного бремени жизни - это не охотники, это беглецы.

Крепость они блокировали, но взять её уже не могли. Хоть их и было числом поболее, чем засевших внутри хобгоблинов, но как известно у штурмующих превосходство должно быть три к одному. Можно и меньше, если будут поддерживать маги и шаманы. А сколько я не наблюдал за этими оборванцами, тем больше недоумевал - на что они вообще рассчитывали?

Смотрел и думал. Можно добить это племя, а можно попробовать подчинить. В этом есть свои плюсы - есть уже крысы, люди и польза есть и с тех и с других. Наверняка и от этих может быть польза. К тому же они прошли через горы, которые я собирался полностью себе подчинить, и наверняка немало знают. И видно, что прорывались они с боями, а значит на других местных они имеют большой зуб. Ещё мне нужны были воины для покорения свободных племён юго-запада Глермзойской пустоши, которые уже немало попортили крови, и за которых я хотел взяться сразу после этого похода. Отпустить их на все четыре стороны не вариант. Они идут на новое место без запасов еды, а зима ещё впереди, снега впереди будет больше - так куда они за всем этим придут? Конечно на мои земли, начнут грабить, разорять те немногочисленные угодья, что есть. Оно мне надо? Вряд ли удержаться и пройдут насквозь, в земли людей - там их всё равно быстро вырежут без всякой пользы для меня. Или того хуже - я их выгоню отсюда, они пройдут через мои земли и их подчинят или наймут мои враги. Ну к демонам такой расклад.

Наёмники надёжны пока контракт действует. К тому же в отряде наёмников, пока сам воевал под Канхеймом, не раз слышал о том, какие порой оправдания не придумывали ненадёжные наёмники, чтобы не лезть в самое пекло. Это к чему - я мог бы тоже выйти к ним и предложить этому племени службу, но не факт, что они не повернут в дальнейшем свои мечи против меня. Мне нужно было полное подчинение! .

Глава 9.5

Я занялся расстановкой отрядов, отрезая врагам путь к отступлению. И, по-видимому, пробирающиеся на свои места отряды не остались незамеченными дозорными псов и в их лагере поднялся шум. Все суматошно забегали, расхватывая оружие и готовясь встретить нас. А раз они готовы, то и мы задерживаться не будем. Была бы цель перебить - то наоборот, нам надо было спешить, не дать времени командирам продумать что делать - бежать или драться.

Подал сигнал и воины Клыков покинули свои укрытия, действуя строго по намеченному ранее плану. А план был простой - показаться на глаза, дав оценить свою численность и не дать сбежать, если вздумают прорываться. Но и не нападать самим без команды.

А кинокефалы, если называть псоглавцев по тиллейски, не стали долго думать. Бросив все вещи, они побежали по южной дороге. Выполняя приказ, крысы раскручивали пращи и закидывая наступающего врага лёгкими (с яйцо куропатки) и тяжелыми неограненными снарядами - камнями. Камней в округе было немеряно, а потому о боезапасе можно было ни беспокоиться, ни следить, а потому кидали на скорость, не допуская врага в ближний бой. У псов было десятка два лучника - подросткового вида, в каких-то портках до колен и без всяких накидок, от пращников пострадали они сильнее всего. Не менее сотни бойцов кидали снаряды с помощью пращи, держа наготове оружие ближнего боя. Не 6-10 снарядов в минуту, на расстоянии в метров 100 -150 метров (да, прицельно раза в два ниже, но какова плотность!). Стрелки Беспалого тоже подключились к обстрелу. Только если праща была бесшумной, если не считать хэканья пращников, свиста летящий камней и шлёпанья камней в цель (или мимо), то ружья грохотали так, что закладывало уши, а рядом стоящие бойцы пригибались и испуганно косились на азартно палящих и при этом вываливших языки стрелков и вторых номеров, держащих щиты, на которые стрелки опирали стволы.

Рядом суетливо переминались посыльные и крысята, при этом не мигая наблюдай за поднятой пылью в небольшой долине у форпоста. Псогловцы, пригнувшись пониже, почти к самой земле, бежали вверх по склону долины, сжимая в длинных лапах свое оружие - сабли, грубые самодельные топоры и копья с широкими наконечниками. На первый взгляд - ничего качественного. Погнутое, ремонтированное помногу раз, оно, как и доспехи, достались им как трофеи в какие-то особо удачные времена, которые давно прошли. Большая часть довольствовалась самоделками из выдубленной кожи и перекованного металла.

Но сотни сыплющихся камней, а затем выход вперёд штурмовых крыс с алебардами, и подтягивающиеся с флангов другие крысолюды, превратили целенаправленную атаку стаи в нечто весьма хаотичное. Всего пару минут методичной обстрела пращниками, и, к моему немалому удивлению, псоглавцы стремительно отхлынули назад, похоже, всерьез собираясь бежать. Их вожди увидели, что тут им не прорваться и остановились и начали отступать, теряя раненых и убитых. Крысы кричали, звали на бой и долина наполнилась всевозможным гомоном, в который вплетался вой раненых псов и разочарованные крики.

Отбежав подальше, куда не долетали камни и откуда их лучники могли в безопасности пускать стрелы (а стрелки Беспалого ещё были не слишком хороши, чтобы на метрах двухстах убить кого-то специально, скорее уж случайно), которые тоже нам особо не вредили, они сбились в кучу. В центр загнали щенков, кобели по кругу крутили ушастыми головами, выискивая путь спасения. Я думал, что сейчас они там между собой передерутся, но время шло, а они молча стояли, слушая одного пса, выделяющегося ростом, размахом плеч и более полным (но тоже весьма потрепанным) доспехом.

Эта атака ими была проиграна изначально. Крысы были слабее каждый сам по себе, но их было гораздо больше, да и позиции на вершинах, вкупе с окружением, и ещё с тем, что мы собирались обороняться, давала большие преимущества - с уклона вниз удобно и камни метать, и враги все как на ладони. К тому же, стрелки убивали или, как правило, выводили из боя своих противников с первого же удачного выстрела, и к этому моменту на земле и камнях лежало уже не меньше десятка воинов, не считая тех, кого они утащили с собой.

Лучник кинокефалов продолжал выпускать стрелы, но против щитов разрозненной первой линии, доспехов крыс и уж тем более камней, за которыми укрывались остальные более легко снаряженные бойцы, они были бесполезны.

На форпосте хобгоблины махали руками и всячески показывали, что готовы атаковать. Пришлось посылать гонцов к командирам отрядов, чтобы они заткнули всех, а потом горлач, самый горластый, громкий боец орал полугоблинам, чтобы сидели на месте.

Псы, слушая нас, нервничали, и у них видимо заканчивались стрелы. Взаимный бесполезный обстрел стих. Пришло время для разговора.

Поправив ремни на кирасе, на наручах и остальные, одел войлочную мягкую шапочку, шлем со снятым забралом. Раб-оруженосец подал копьё. Второй раб держал наготове всё остальное оружие. Крысята смотрели на меня во все глаза, дрожа то ли от холода, то ли от азарта. Цыкнув на них, подозвал Чута, который нес значок клана. Поработает телохранителем заодно, вон какая махина. Мало ли что взбредёт в голову этим полоумным. Я не был пока высокого мнения об их умственных способностях - хватило же им ума осадить наш форпост.

Не торопясь, спокойно вышел вперёд и двинулся к строю кинокефалов. Все замерли. Тишина была такая, что я слышал как по каменным ступеням стены форпоста взбегали хобгоблины, стремящиеся посмотреть что будет дальше и где-то хрипел раненый.

Прошёл полпути и стал ждать. От псов отделилось двое: большой вожак с большим мечом и более молодой, более резвый псоглавец с топором на длинной рукояти. У них не было ни знамени, ни стяга, ни бунчука какого, чтобы по ним можно было определить с какого они клана.

На расстоянии в шага четыре сблизились.

Старый вожак был немного выше меня. Несмотря на его худобу, заметную несмотря на доспех, видно было, что он принадлежит к самым крупным представителям своего вида. Он поднял морду и, поводя носом, стал внимательно смотреть на меня и Чута. В его взгляде было что-то тоскливое, напоминавшее взгляд домашней собаки, но без тени собачьей преданности. Скорее это была тоска, рожденная голодом, жестоким, как волчьи клыки и безжалостным как горы. А ещё в них была обида. Обида на то, что наконец-то у них стало что-то налаживаться и пришли мы, всё испортив.

Он первым нарушил молчание. Речь его рычащая, чего и следовало ожидать. А говорил он на человеческом языке, на смеси рейкшпиля, ставшего тут, видимо языком международного общения, с добавлением отдельных слов…

- Меня зовут Явур Сильный. Я вожак племени… стаи сорвуух. - он не счёл нужным представить второго пса. Видимо тоже взял на всякий случай.

- Некоторые меня зовут Хейм Голодное Брюхо, можно просто - херршир. Глава клана Клыков. - не стал я тоже расписывать свои возможные мелкие титулы.

- Я не встречал раньше вас. - Пёс посмотрел на клыкастый череп на пике. - Между нашими племенами не было крови, зачем вы напали на нас?

- Не мы пришли к вам, а вы к нам. Ведь это вы напали на нашу крепость!

- Это крепость гоблинов! И нас никто не предупреждал, что она не их!

- Теперь и она и все предгорья принадлежат мне. И вы вообще спрашивали, кто ею владеет?

- Когда такое было, чтобы гоблины подчинялись крысам?

- Если убить их достаточно много, то оставшимся не останется ничего, как подчиниться сильному.

- А ты, значит, сильный?

- Достаточно сильный, чтобы свести твоё племя в могилу.

- А достаточно ли ты силён, чтобы попробовать остроту моего меча?

Он уже достаточно взбешён.

- А какой мне резон с тобой драться? Достаточно махнуть рукой и мои стрелки и колдун перебьют и тебя, и твоих тощих воинов, и самок - это вот те, в худых шкурах, самки ведь? И молодняк побьют...

Он так сильно сжал челюсти, так, что заскрипели зубы. Я продолжал.

- ...и смысл тогда того, что ты прошёл перевал? Разве в этом состоит твоя задача, как вожака? Где твои колдуны, шаманы, а, вожак?

- Что ты хочешь, если не драться со мной? Мы не сдадимся без боя! Мы не будем рабами! Самки зарежут щенков и по нашим трупам кинуться к вам и у вас не хватит стрел и камней, чтобы остановить ярость нашей последней битвы! И вы умоетесь кровью, но запомните последних из племени сорвуух!

- Ты не пугай меня, пёс. Ты и все твои умрут - а значит НАША охота удалась! Важно ли тебе, сколько моих бойцов умрёт - ведь от твоих не останется никого! У моих воинов будет много мяса!

- Мы уже давно смирились со смертью. Нам наши жизни не важны.

- Так ли это? Ты хочешь жить, вшивый? Жить, а не выживать. Я предлагаю тебе, Явур, свое покровительство. Вступайте в наш клан, выполняй мои приказы, а я взамен дам твоей стае кров, пищу, и тех, на кого можно будет охотиться.

Секунду подумал и добавил.

- А ещё вы сможете отомстить тем, из-за кого вам пришлось покинуть родные края.

Вот тут уже взгляд этого здоровяка стал более осмысленным.

- Если победишь меня, голохвостый, то я буду тебе служить. Если ты проиграешь…

- То мои воины выпустят вас живыми на все четыре стороны! А “голохвостого” я тебе ещё припомню, блохастый.

Он достал свой меч, длина клинка которого была не менее чем стотридцатисантиметровой, не считая простой гарды из нескольких завитых железных полос, защищающих кисти, и довольно длинной рукояти, за которую вожак держался двумя руками. Да, с таким копьём не подерёшься - срубит наконечник, как пить дать. Не с одного, так с нескольких ударов. Тем более такие мечи и нужны для прорыва копейного строя. Слишком ловким он выглядит, чтобы дать себя проткнуть копьём. Моими сечками я тут тоже много не навоюю, так как они слишком коротки. Они больше для тесноты “крысиных”, или ещё как говорят, “собачьих” схваток. Длинным мечом он просто нарубит меня на куски и никакая живучесть мне не поможет. Выкрикнул оруженосца и мы ждали, пока он принесёт мне мой двуручник. Пока он спешно бежал, старался размять мышцы рук, которые ещё не вернули полную чувствительность после тех ран, полученных в катакомбах под городом. Обменялся оружием - взял меч, взамен отдал копьё, сечки, оставив лишь тонкий кинжал на боку.

- Предлагаю снять амулеты, чтобы вышел честный бой. - заявил Явур. Я лишь пожал плечами - почему нет. У меня один всего, а вот у противника там целая связка на шее оказалась.

И мои, и его воины не сговариваясь приблизились, однако оставив нам достаточно места для схватки.

Я встал в дуэльную позицию, которой обучался у наёмников Гольшарка. А после, как и следовало по правилам поединка, дал понять, что вожак может начать, когда будет готов.

Не говоря ни слова, мы взглянули друг на друга. Бой начался.

Во многом мы были равными соперниками. Он чуть-чуть большего роста, но не большего веса, у обоих похожее оружие, и мы оба были правшами.

Мы оба решили начать со свободного хвата. (Закрытый хват - это любой хват, при котором запястья скрещены). Я старался держать меч легко и расслабленно. Крепкое удержание, "мертвая хватка", снижает подвижность.

Начнём с “начальной” фазы. Надо получить преимущество, но сперва узнать, чего ждать от пса, прозондировать его навыки, проверить на отвлекающие манёвры.

Начнём с “плуга”... Рука у гарды немного сбоку от правого колена, меч направлен прямо вперед, острие на уровне подбородка псоглавца. Кисть на навершии немного сбоку и впереди от бедра. Я двинулся вперёд, подойдя на расстояние, когда острия наших клинков коснулись друг друга. Постарался чисто выполнить “длинное остриё”, такой укол из “плуга”. Пока я подошёл к псу, то он уже стоял в позиции, которую наёмники называли “глупцом”, и на мой укол он ответил тем, что просто ловко сместился в сторону и тут же контратаковал верхним рубящим ударом, “oberhau” и уже мне пришлось защищаться.

Этот воин рубился, может, и без какой-то школы фехтования, но опыта у него было огромное количество. Противников много, но как и у меня с сечками вышло - вот острое железо, вот противник - бей! Бей как можешь - быстро, сильно! Бей так, чтобы он не успел ударить тебя! Бей так, чтобы он не встал уже после первого удара!

Я рубил, он закрывался или уклонялся. Я колол - он закрывался и контратаковал. Я делаю укол из закрытого “Быка”, атака, одна из самых эффективных атак, а он ответил простым блоком влево, острием вниз.

Он мне кругом справа, но я закрываю голову и пытаюсь подрубить его лапу, когда он уже перенес своё оружие влево, относ его за спину, а затем, припод­няв клинок, рубанул в правый бок уже меня. Недостаточно хорошо защитился и удар частично прошёлся по кирасе. Не прорубил! Вот за этим и таскают железо - не было бы его и бой можно было бы считать законченным.

Скользящим движением увел его клинок вниз и рубанул его по ногам, но он успел увести ногу с линии удара, что позволило мне войти в клинч и боднуть его лбом, закрытым железом, в морду.

Удар его несколько дезоориентировал, но силы ему было не занимать и ударом нижней лапы он пнул в грудь так, что уже я полетел назад, чуть не потеряв равновесие и едва заблокировал его укол, которым он попытался воспользоваться. Я видел, что мой удар шлемом не прошёл впустую - с его носа побежала тонкая струйка крови. Я помнил свои ощущения от таких ударов и постарался не упустить шанса, насев на него и взвинтив темп боя по максимуму. Но старый вожак был ещё не настолько слаб, чтобы уступить мне так легко.

В тишине были слышны только наше дыхание и сопение, скрип зубов да свист или резкий звон столкнувшихся вскользь клинков.

На каждый выпад он отвечал выпадом, ловко отражая удары и столь же ловко орудуя мечом. На моём небольшом веку владения мечом мне не попадался такой умелый воин….

Но среди прочих, у меня было ещё одно преимущество: пёс прорывался через горы, преследуемый врагами, и хоть у меня ныли не зажившие предплечья, в свято верил в свою победу!

Я вел дуэль, которая могла кончиться моей смертью и думал, напряженно думал. Неужели поединок закончится тогда, когда нас покинут силы? Соревнование выносливости?

На моём доспехе было уже несколько новых вмятин, зато у противника пару порезов, за счёт более худшего снаряжения. Я попробовал перейти в zornhut - “гневную стойку”, которая была довольно провоцирующей. Провоцирует тем, что выглядит уязвимой и может вызвать противника на довольно безрассудную атаку. А если ты знаешь, что противник будет атаковать, и куда примерно - ты уже имеешь преимущество.

Я встал левой ногой впереди, занеся меч над правым плечом, держа клинок поперек спины острием немного вперед и сместив вес смещен на выставленную назад правую ногу. Пёс нырнул вперёд, рубя сверху. Я относительно удачно попытался поставить “высокое окно”, но эта глухая защита свела наши клинки, заблокировав их, а сам в это время кончиком хвоста захватил рукоять кинжала и нанёс укол в спину. Этот укол не нанёс никакого урона - и хвост у меня не такой уж сильный, и защита у него была. Но он удивился нападению со спины и полуобернулся, инстинктивно пытаясь увидеть новую опасность. Что позволило мне выпустить правой рукой рукоять меча и кулаком в перчатке врезать по его морде. Я удивился, но Явур не упал. У него была возможность проткнуть меня, но он стоял, слегка покачиваясь и щурясь и моргая. Нокдаун.

Опустив меч остриём вниз, я вторым ударом сбил его с ног.

И я и он тяжко дышали от усталости. Морда его была окровавлена, а мою покрыл пот. Всё-таки сражаться в доспехе и без доспеха - разные вещи. Хотелось когтями разорвать доспех, чтобы воздух впитывался прямо кожей.

А потом до меня дошли окружающие звуки. Вся долина дрожала от воплей и ударов оружием о щиты. Хобгоблины прыгали на стене, крысы скакали по камням. Ещё бы - не часто у них такие представления, как дерущиеся вожди. Больше сами да сами.

Лишь псоглавцы стояли молча.

- Я тебе буду служить, но у нас традиция - проигравший в бою не может быть вожаком. И теперь у них новый походный вождь, договаривайся с ним… - указал он на молодого, который пришёл изначально с ним и так и стоял впереди подошедшей стаи.

- Ах тыж сука…

Захотелось рубануть его по шее, с оттягом так, чтобы его грязная и подлая голова покатилась по камням, разбрызгивая кровь. Или выдрать сердце из груди, и съесть на глазах у всех.

- …но мы будем служить тому, кто поможет нам.

- Что? Поможет? А с этого не пробовал начать?

- Я должен был попробовать…

- Я и так был готов выделить вам, как и всему своему клану, долю в добыче, хорошее оружие, еду и надёжное логово, где ваши самки и щенки будут в безопасности!

- Не о том речь! Спаси нашего бога!

Я сначала онемел. Затем самообладание дало трещину:

- Чего, (я добавил несколько слов, произносимых гоблами-рабами в самом большом удивлении) ты что, облезлый, со скалы упал? Или камнем по голове прилетело? Может я тебя боднул слишком сильно? Какой, нахер, бог?! И как богу можем помочь мы - я показал рукой на свои почти четыре сотни крыс.

- Мы покажем!

Глава 10

Псы оказались выходцами из небольшой Гунульской пустоши, зажатой между Пограничными княжествами людей на западе, Марундскими горами и проклятыми землями на севере, конфедерацией Зубастых топоров на востоке и горами Арнагшос на юге. Сами свой народ они называли гунулами, а свою стаю - сарвуух (сорвуух - без разницы), которое раньше было полноценным племенем, но проиграло в последнее время всё что могли. С востока теснили орки, в северных горах укрепились ночные гоблины, откуда совершали набеги, охотясь на молодняк гунулов, на востоке люди отбивались от всех - да и много крови было в прошлом пролито между двумя этими народами, так как псы никогда не отказывали себе в удовольствии совершить грабительский налёт. Дикие орки, налёты летучих тварей, типа виверн, призраки и неупокоенные, непонятно откуда берущиеся отродья Хаоса, с которыми невозможно было договориться… А помимо этого с добычей стало плохо, Поэтому когда наступили тяжёлые времена - на совете племени решили уходить на юг, через горы, в другую пустошь, которая была больше по размерам и где по рассказам, жилось гораздо легче. (Взглянуть бы на того, кто им такое рассказал).

Сарвуухи предложили ещё нескольким более мелким родам уходить с ними, но те решили остаться на земле предков. Тогда сарвуухи выкопали со священной земли найденного в далёком прошлом идола, воплощение на земле своего бога…

- А как называют вашего бога?