Мафия и его ангел [Лайла Джеймс] (fb2) читать онлайн

Лайла Джеймс Книга: Мафия и его ангел Серия: Порочные сердца — 1

♔Главы: пролог + 50 глав

♔Переводчик: Евуля

✎Редакторы: Evgeniya A.

✎Обложка: Wolf A.

✎Вычитка: Настёна

ПРОЛОГ

АЛЕССИО

— У нас проблема, — раздался в телефоне грубый голос моего заместителя.

— Иду, — ответил я.

Мне не понравился его тон. Я бы даже сказал, что произошло что-то действительно плохое. От этого напряжения я и сам начал нервничать. Виктор — сумасшедший ублюдок, и, если что-то вывело помощника из себя — тогда это что-то серьёзное. Что-то, от чего я уж точно не буду в восторге.

Едва переступив порог кабинета, я наткнулся взглядом на несколько моих людей — расправив плечи, в полной боевой готовности, они застыли в коридоре. Мужчины склонили головы в знак уважения, когда я проходил мимо.

Тело словно одеревенело, стоило войти в тёмный коридор, что вёл к звукоизолированному подвалу. Воздух здесь до отвратительного спёртый. Под гулкий шум собственных шагов, мысленно, я готовился к худшему.

Распахнув двери, замечаю Виктора. Зам стоит, прислонившись к стене, в поражении опустив голову. Мужчина настолько утонул в раздумьях, что даже не заметил моего появления. Привлекая его внимание, я прочистил горло.

На жёстком лице ужас и отвращение.

— Всё хреново, — произнёс Виктор, указав на комнату.

Кивнув, я прошёл вперёд. Виктор последовал за мной.

Войдя в зал, впиваюсь взглядом в привязанного к стулу окровавленного мужчину. Помещение пустует, не считая тот самый стул и стол у дальней стены. К слову, возле последнего столпились четверо других моих помощников.

Я так и не узнал пленника, но, судя по всему, он меня — да. Его глаза наполнились ужасом, когда он посмотрел на меня. Стоило приблизиться — и лицо несчастного скривилось в гримасе боли, а уж когда я остановился перед ним — он и вовсе вжался в спинку.

— Какого чёрта происходит? — резко спросил я. Мой голос эхом разлетелся по комнате.

Я, не отрывая взгляда, смотрел на мужчину. И заметив, как он вздрогнул, по моему телу пронеслась волна удовольствия. О, лучше бы мудаку замереть и не шевелиться.

Обойдя меня, Виктор остановился позади пленника. Схватив за волосы, он грубо запрокинул его голову — до того момента, пока шея связанного болезненно не щёлкнула. Дёрнувшись, мужчина закричал.

Перевожу взгляд на Виктора. В его глазах лишь презрение.

— Этот ублюдок предал нас. Я слышал его разговор. Грёбаные итальянцы. Он работает на них, — пророкотал помощник.

Вновь смотрю на падаль. Его глаза закрыты. Он отказывался смотреть мне в лицо. Во всём мире не найти слов, чтобы описать охватившую меня ярость. Он предал меня. Чёрт возьми! МЕНЯ. ГРЕБАНОГО. КОРОЛЯ. Человека, который владеет его жизнью.

Предательство не сошло с рук ни одному ублюдку, осмелившемуся на этот шаг. Я доверяю всем своим людям. Они — моя семья, но если кто-то из них посмеет вонзить нож в мою спину — он заплатит наивысшую цену. Смерть. Очень мучительная смерть.

Глубокий вдох. Взяв себя в руки, отступаю от будущего трупа.

— Принесите стул.

Я всё же сорвался на крик.

Краем глаза я отметил, как один из моих людей бросился к двери, выполняя приказ.

— Вот, Босс, — послышался спустя минуту голос Феникса.

Поставив стул позади меня, парень медленно отступил.

Сев, я развернулся лицом к мудаку. Открыв глаза, он посмотрел прямо на меня. И моя выдержка дала трещину. Подавшись вперёд, я прорычал прямо ему в лицо:

— Почему?

Оппонент задрожал всем телом от страха. Но так и не ответил. Отведя взгляд, я подаю Виктору знак. Отпустив пленника, заместитель направился к столу, и вернулся назад уже с ножом в руке.

Едва ли не злобно улыбнувшись, я, скрестив руки на груди, откинулся на спинку.

— Наслаждайся, — даю отмашку Виктору.

И стоило ему приступить к работе — оглушающая тишина в комнате сменилась криками. Кровь залила едва ли не весь пол, но за всё то время, я так и не отвёл взгляд от двуличной мрази. И когда тот был уже на грани сознания, я поднял ладонь. Помощник замер, останавливая свою пытку.

Подавшись вперёд, я спросил:

— Почему и кто?

Мужчина поднял взгляд. И я не сдержал смех.

Наклонившись, Виктор вновь ударил пленника.

— Прояви уважение.

— Повторюсь в последний раз. Кто и почему? — угрожающе сорвалось с моих губ.

Я грубо схватил оппонента за голову, с силой впиваясь пальцами в его щёки — до тех пор, пока из ран не хлынула кровь.

Он предпочёл остаться верным своему молчанию. Ослабляя хватку, я выпрямился. И отшвырнул свой стул куда-то назад. Я не собирался марать руки. Не в этот раз. Но этот ублюдок меня вынудил. Его смерть станет показательным уроком. Мои люди должны понимать, какие последствия их ждут после такого опрометчивого поступка.

Они должны увидеть мою худшую сторону. То, насколько жестоким я могу быть. Кажется, они стали об этом забыть. Я вселял страх каждой живой душе. И никто, чёрт возьми, не осмеливался на предательство.

Подойдя к столу, я обратил своё внимание на плоскогубцы. И стоило повернуться — помощники предпочли отступить на несколько шагов. Покачав головой, Виктор садистски улыбнулся.

— Блять, да. Вот теперь ты заговоришь.

Прижав пленника к стулу, он удерживал его голову. Встав перед мудаком, я схватил его за подбородок, совершенно не заботясь о том, насколько больно ему делаю. Принудительно открыв ему рот, я сжал щипцами один из зубов.

Так и оставшийся неизвестным, мужчина, попытался было закричать, но едва ли я дал ему на это шанс. Мне потребовались часы, чтобы почувствовать себя отомщённым.

И когда я закончил — он больше не дышал.

Пусть это станет уроком. 

*** 

АЙЛА

«Беги, продолжай бежать», — говорила я себе.

Побег — штука непростая. Годами я только строила планы, всё не находя в себе достаточно мужества, чтобы воплотить их в жизнь.

Но сегодня я вырвалась из кошмара, в котором увязла с самого рождения.

Отцу всегда было плевать. Плевать, как бы я не умоляла его выслушать меня. Папу заботила только его прибыль. Босс он, в конце концов, или нет. Famiglia (итал.: «клан», — прим. перевод.) уважает его. Мужчина из числа тех, кто внушает страх.

А мне отведена роль разменной монеты в его жестокой игре.

Ни выбора, ни свободы. Ни уважения. Ни любви.

У меня нет ничего.

Помолвка с заместителем отца тоже не была моим выбором. В конце концов, когда тебе шестнадцать — о каком вообще выборе может идти речь?

В свои двадцать три, после всех тех лет пыток, которые мне пришлось вытерпеть от рук Альберто, я решилась на побег. Я годами мечтала, чтобы отец положил край насилию. Но едва ли. Альберто мог делать со мной всё, что бы ни пожелал.

Я была игрушкой для его удовольствия. И моей боли.

И когда после очередной ночи пыток Альберто оставил меня истекать кровью, я, едва встав с кровати, сбежала через окно. Сколько бы я не думала об этом, как бы не планировала побег — это оказалось не так-то и просто. Ни одна мелочь не была простой.

Но я продолжаю идти вперёд. Ради собственного спасения.

Иначе просто двинусь рассудком.

— Стойте!

Раздавшийся сзади крик вырвал меня из мыслей.

— Нет. Нет. Нет, — полузадушенным вскриком сорвалось с губ.

Я почти у границы имения. Ноги жгло болью, но, начав бежать, я уже не могла остановиться.

Беги, просто двигайся.

Мне нужно немного времени. Но люди Альберто уже дышат в спину.

— Мисс Айла. Остановитесь. Стойте, — донёсся до меня крик одного из них.

Ускорившись, я глубже уходила в лес. Каждый дюйм моего тела агонией напоминал о себе. Раны открылись. Я чертовски истекала кровью.

Но едва ли в моих планах было сдаться. В этот конкретный момент, значение имел только побег.

Я заставляла себя двигаться, укрываясь во тьме, пока крики мужчин не затихли. И осознав, что больше не слышу их, я, прислоняясь к дереву спиной, позволила себе небольшую передышку.

Не то, чтобы моя уверенность в собственной безопасности настолько велика, но соблазн перевести дыхание оказался уж очень привлекательным. Сердце колотилось в груди. Мои ноги дрожали настолько сильно, что едва ли я могла сделать ещё хотя бы шаг.

Но заслышав шорох где-то слева, широко распахнув глаза, я заставила себя оттолкнуться от долгожданной опоры. Шум становится всё громче.

Не глядя, я, развернувшись, вновь принялась бежать, моля всех богов о том, чтобы наткнуться на кого-то, кто мог бы мне помочь. Должен же в этом грёбаном мире остаться хотя бы один хороший человек.

На рассвете силы были на исходе. Выйдя из леса, я двигалась вдоль пустынной дороги. Поместье отца находилось где-то на окраине Нью-Йорка. Он постоянно твердил, что однажды в его руках будет весь город. Но сейчас тот принадлежит кому-то другому. Кому-то более могущественному, чем папа.

Прихрамывая, я шла по обочине, пока не достигла жилых границ.

С губ сорвался вздох облегчения. Я в безопасности. Кто-то обязательно мне поможет.

Подойдя к одному из домов, я тихонько постучала в дверь. Приоткрывшая створку старушка, заметив меня, вскрикнула. И, прежде чем я успела сказать хоть слово, защёлкнула замок прямо у меня перед носом.

Распахнув глаза, я в шоке уставилась на деревянное полотно. Какого…?

Я уже было подняла кулак, чтобы постучать вновь, но заметила кое-что краем глаза.

Люди Альберто. Они искали меня. Рыскали по окрестностям.

Душа ушла в пятки. Не тратя драгоценные секунды, я быстро спряталась за угол дома. И пока я пыталась придумать, как выбраться из ловушки, из-за поворота вспыхнул свет. Повернув голову влево, замечаю медленно притормаживающий чёрный автомобиль.

Спустя пару мгновений, дверца открылась, и из салона показался огромный мужчина. Я замерла. Незнакомец облачён в чёрный костюм — чем-то похожий на те, что носят Альберто и папа. Тьма скрывала его лицо от моего взгляда.

Визитёр скрылся внутри одного из домов.

Посмотрев на металлического зверя, я приняла решение. Убедившись, что люди Альберто отвлеклись на что-то в совершенно другой стороне, я быстро преодолела расстояние от своего укрытия к автомобилю незнакомца. Аккуратно тяну на себя ручку.

Замок открылся. Глаза наполнились слезами. Усилием воли, я подавила всхлип.

Оглянувшись, я убедилась, что мои манипуляции остались незамеченными.

Моя участь предрешена. Забравшись внутрь, я захлопнула за собой дверцу.

Согнувшись в три погибели, устраиваюсь на корточках между сидениями. Прикрыв глаза, я заставляю себя дышать ровно.

Всего несколько минут — и раздался щелчок замка. Мужчина сел в салон. Второй щелчок — дверца захлопнулась, и я едва не подпрыгнула на месте. Желудок завязался в тугой узел. Я едва дышала. Ладони дрожали от страха.

Послышались какие-то шаркающие звуки, а затем незнакомец заговорил:

— Виктор, я еду домой. Приготовь всё.

Тело окаменело от напряжения. И когда автомобиль внезапно двинулся вперёд, я не смогла сдержать вздох облегчения.

Я в безопасности. На этот короткий миг.

И это всё, что имеет значение.

ГЛАВА 1

АЙЛА

За время поездки моё тело словно окаменело. Мужчина вёл себя тихо — утонув в своих мыслях, он казался каким-то напряжённым. Наконец автомобиль притормозил — я замерла в своём укрытии.

Открываясь, щёлкнул замок. Сердце пропустило удар. Я всё ждала, как водитель отреагирует, заметив меня, но он только вышел из машины, захлопнув за собой дверцу.

А затем полная тишина.

Приподнявшись, я оперлась на заднее сидение, позволив себе расслабиться. Я в безопасности. Выждав ещё пару минут, привстав на коленях, бросаю взгляд через тонированное окно.

Ахнув, я шокировано распахнула глаза. От красоты снаружи у меня перехватило дыхание.

Длинная дорожка с круговым поворотом, вдоль которой, ограждённые алыми садовыми стойками, растут сосны. В самом центре, окружённый красивыми цветочными клумбами, стоит мраморный фонтан. Завораживающая картина.

Деревья были и чуть далее — по обе стороны дороги, что вела к главным воротам. Здесь на удивление тихо.

Удостоверившись, что рядом никого нет, открыв дверцу, быстро выскальзываю наружу. Когда я сбежала из поместья отца, было ещё темно — на горизонте только-только загорался рассвет, а сейчас уже во всю светит солнце.

Вздрогнув, прикрываю глаза, привыкая к яркому свету.

Обернувшись, я потеряла дар речи.

Поместье оказалось намного больше, чем наше. Мраморные белые колоны у входа. Башни с серебряными куполами. И стены, декорированные каменной кладкой. А этой огромной деревянной двери, вероятно, даже больше лет, чем я могу себе представить.

Папа богат, но никогда в своей жизни я не видела ничего подобного. В сравнении с имением перед моими глазами, наше кажется крошечным амбаром.

На меня внезапно обрушилось осознание: человек, к которому я забралась в машину, намного богаче папы, а значит и так же опасен — если не больше. Я хорошо выучила урок. Богачи ослеплены властью. Получив деньги, ты теряешь всё человеческое. Теряешь эмоции. И в этот раз я рисковать не намерена.

Отступив на пару шагов, налетаю спиной на машину. Прикрыв глаза, я сглотнула. Мне следует бежать. Я должна найти более безопасное место.

Повернувшись, застываю от неожиданности. В мою сторону шли двое мужчин. Благо, смотрели они друг на друга, а не на меня. Воспользовавшись случаем, быстро прячусь за автомобилем.

Я задрожала от ужаса. Кожа покрылась испариной.

Нужно уходить. Сейчас же! Моя безопасность под угрозой. Стоило мужчинам скрыться в особняке, и я облегчённо подалась телом вперёд. Но мне так и не удалось избавиться от напряжения, тугим узлом осевшего в груди. Всё внутри сковало в страхе. Повернувшись к главным воротам, я застыла.

Мне не сбежать. Это невозможно.

И только сейчас я заметила четверых охранников у ворот. Никто не сможет войти или выйти незамеченным. Так было и у нас. Территория всегда должна быть под наблюдением, чтобы минимизировать риск нападения.

Сглотнув, я оглянулась. На какой-то миг, стоило взгляду наткнуться на дверь, сердце замерло в груди. Я не смогу выйти через главные ворота. И мне незнакома планировка имения.

На глаза навернулись слёзы разочарования. Но, лихорадочно обдумывая пути отступления, я отказывалась сдаться.

Всё же дверь. В ушах гул крови, но я делаю этот шаг вперёд. Я смогу войти. Смогу спрятаться внутри. И никто меня не заметит. Некоторое время я буду в безопасности — совсем немного, но этого хватит, чтобы разработать новый план.

Но ещё пара метров к заветной цели — и крик позади:

— Эй!

Застываю на месте. Меня заметили. Повернув голову, я увидела, что ко мне со всех ног несутся два охранника.

— Сейчас же остановись! — прокричал один из мужчин, не скрывая своей ярости.

Вытащив оружие, они направили на меня пистолеты. У меня потемнело в глазах от паники. Казалось бы, сердце вот-вот лопнет. Не раздумывая более ни секунды, я побежала к двери.

Я кожей чувствовала, что они рядом. Уже так близко. Я слышу их тяжёлые шаги.

Пульс эхом отдаётся в голове. Дышать получается только рывками. И вот оно. Страх. Меня окутал страх.

Дверь так близко. Я почти внутри.

Ещё ближе. Почувствовав прикосновение к руке, я не сдержала сорвавшийся с губ крик. Но это и заставило меня ускориться.

Я двигалась почти что вслепую. Минуя диваны, стулья и стол — моя цель лестница. Поднявшись вверх, даже не обращая внимания куда сворачиваю — я дала себе установку: «просто двигайся вперёд». Споткнувшись об собственные ноги, едва не падаю навзничь — благо удалось вовремя схватиться за перила.

Я слышала взбешённые крики преследователей. Не то, чтобы это меня остановило. Меня не замедлило даже появление новых участников, когда со всех сторон, привлечённые шумом, появились другие охранники.

Коридоры оказались воистину огромными. И это бесчисленное количество дверей. Голоса становились всё громче. Запаниковав, выбрав наугад, поворачиваю ручку. Вбежав в комнату, я закрываю за собой замок.

Кожу покалывало от переполнявших меня эмоций. Так, словно тысяча острых ножей одновременно впились в тело. Сердце в груди бьётся так неистово — точно крылья пойманной в силки птицы. И этот звук — он набатом отдаётся в моей голове. Прикрыв глаза, прислоняюсь к деревянному полотну.

Поместье слишком огромное. Охранникам потребуется некоторое время, чтобы найти меня. Медленно соскальзываю вниз, усаживаясь задницей на пол. Согнув ноги в коленях, я прижимаюсь к ним грудью, крепко обняв руками. Опустив голову, наконец перевожу дыхание.

Понятия не имею, сколько потребовалось времени, чтобы мои шумные вдохи и выдохи эхом не разлетались по комнате, но, придя в себя, я осмотрелась. Оказалось, я ворвалась в чью-то спальню. Поднявшись на всё ещё дрожащие ноги, отхожу от двери.

Комната огромная. Посредине стоит королевских размеров кровать с тумбочками по обеим сторонам. В изножье расположена декоративная банкетка.

Не удержавшись, я провожу ладонью по мягким подушкам. Бросив взгляд влево, замечаю у стены сундук. Повернувшись к нему, я натыкаюсь на переход в гостиную зону чуть правее: там камин и парочка диванов, разделенных кофейным столиком.

Поодаль, вместо ещё одной стены — панорамные окна, наполовину скрытые за замысловатыми шторами. Комната кажется уютной. Безусловно уютной. Но мрачной.

Услышав, как кто-то приблизился к двери, я затаила дыхание. Ручка повернулась — и я в панике распахнула глаза. Сердце ускорило свой ритм. Нет. Нет. Нет.

Оглядываюсь в поисках места, где я могла бы спрятаться. Кровать стоит ближе всего, потому за неимением другого выбора, я забираюсь под неё.

Перевернувшись на бок, я замираю, сжавшись в комок. Зажмурившись, я мысленно молилась об одном: кто бы ни стоял по ту сторону двери — пусть он не найдёт меня.

ГЛАВА 2

АЛЕССИО

Переступив порог спальни, я захлопнул за собой дверь. Виктор занимался проблемами клуба, проверяя все ли дела идут по плану, так что осмотр дома пал на мои плечи. На самом деле, это была работа Виктора — и никому другому доверить я её не мог. Вот и пришлось заняться этим самому.

Выпрямившись, я резко дёрнул галстук, развязывая узел, и стянул его с шеи. Когда принялся за пиджак, в кармане завибрировал телефон. На дисплее отображалось имя Феникса.

— Что случилось? — рыком сорвалось с моих губ.

— Босс, — начал было мужчина. Его голос звучал сбивчиво и с нотками паники. Я едва сдержался, чтобы не закатить глаза.

— Что?

— Босс…

Не слушая остальную часть его монолога, я просто решил его проигнорировать.

Но стоило заметить выглядывающую из-под кровати белую ткань — и мои глаза расширились. Не убирая телефон, я подошёл ближе.

Присев на корточки, коснулся ткани ладонью.

Приподняв покрывало, я заглянул под кровать. От увиденного рот приоткрылся сам собой. Затем меня охватил гнев — и глаза уже зло прищурились.

Девушка. Грязная девушка пряталась под моей кроватью.

— Босс, Босс, ты там? — крикнул Феникс по телефону.

— Что? — прогремел я, не отводя взгляд от маленькой взломщицы.

Подпрыгнув от моего тона, она задрожала. Её подбородок дёрнулся, из уголков глаз потекли слёзы.

Я оскалился, и незнакомка попыталась отодвинуться, но едва ли я это ей позволил. Схватив подол некогда белого, рваного и испачканного платья, я потянул его на себя, пока не вытащил девушку из-под кровати.

— Босс! Кто-то ворвался в поместье, — закричал Феникс, и его голос звучал расстроено.

Я улыбнулся. Воришка прижала колени к груди, а затем, словно пытаясь защитить себя от меня, обхватила голову руками.

От этой мысли я, не сдерживаясь, рассмеялся. Бедняжка. Она даже не представляет во что ввязалась. Проникла в логово русской мафии, — прямо в дом к Боссу, — а затем спряталась под его кроватью.

— Босс? — растеряно произнёс Феникс.

— Я понял, — не отрывая взгляда от незваной гостьи, прорычал я. И сбросил звонок, прежде чем мужчина успел что-то ответить.

Спрятав телефон обратно в карман, я схватил незнакомку за руку и потянул её вверх. Девушка заскулила от боли. Её всхлипы заполнили собой тишину комнаты. Опустив голову, она предпочла спрятать за волосами лицо, отгораживаясь от меня.

Но когда я попытался притянуть воришку ближе, она, сопротивляясь, начала выворачиваться. Понимая, что причиняю ей боль, я только крепче сжал тонкое запястье. И то, как девушка поморщилась, только подтвердило мою догадку, но я так и не ослабил хватку.

Если бы захотел — я мог бы сломать её руку надвое, почти не прилагая усилий.

Отпустив пленницу, отступаю на шаг. Она сделала именно то, что я и ожидал. Побежала к двери. Ухмыльнувшись, вытаскиваю из-за пояса брюк пистолет. Прицелившись, я спокойно произнёс:

— Ещё шаг, и я пристрелю тебя.

Незнакомка замерла. Она дрожала всем телом, и я понимал, что виной тому страх. Но чего малышка точно не знала, так это то, что я питался страхом.

Я рассмеялся, и это прозвучало резко даже для меня самого. Крошка подпрыгнула, но, меж тем, не попыталась сбежать.

— Повернись.

Она не послушалась.

По телу обжигающей лавой пронёсся гнев. Никто не смеет игнорировать меня. Но эта девушка…

— Повернись, — прикрикнул на этот раз я.

Моя маленькая пленница вновь подпрыгнула, но на этот раз быстро подчинилась. Но так и не подняла голову.

Я хотел увидеть её.

От внезапной мысли, пронёсшейся в моей голове, я моргнул.

Какого..?

Покачав головой, не сводя взгляда с незваной гостьи, я нахмурился. Что она здесь делает? Почему она здесь? Судя по её виду, она точно не принадлежит месту вроде этого. Дому мафии. Особенно моему дому.

— Посмотри на меня, — произнёс я, прежде чем успел остановить себя.

В ожидании, что она сделает, как велели, мои пальцы сильнее впились в рукоятку пистолета.

Это заняло дольше времени, чем я ожидал. Будь она одной из моих людей — я бы уже пристрелил её за непослушание.

Но я не мог заставить себя пошевелиться.

По какой-то неведомой причине, от того, что она, спрятав лицо за своими длинными тёмными волосами, выглядела так по-детски — у меня заныло в груди.

Какого нахрен чёрта?

— Посмотри на меня, — велел я, и на этот раз мой голос прозвучал сипло.

Девушка медленно подняла голову. И, за завесой волос, я увидел огромные невинные глаза. Шумно вздохнув, невольно делаю шаг вперёд.

Миг — и я вижу маленький носик и полные розовые губы с запекшейся кровью на них. Округлые щёки с явными следами гематом. Мне не удалось нормально рассмотреть её лицо, настолько оно было покрыто грязью и синяками.

Крошка, сохраняя молчание, обняла себя за талию, задрожав всем телом. Маленькая воришка явно испугана. Она была миниатюрной, и я почувствовал, как внутри всё сжалось от её вида.

Шагнув вперёд, замечаю, как её зеленые глаза следят за мной из-под опущенных длинных ресниц. Увидев, что я подошёл ближе, так и не убрав пистолет, незнакомка сморгнула слёзы.

Оказавшись рядом, медленно опустив оружие, я угрожающе смотрел на свою пленницу. Но, видя, как её колотит, моя решимость медленно таяла.

Брюнетка отступила, и я зарычал:

— Не двигайся.

Она вновь вздрогнула. Моё сердце быстро забилось в груди. Какого дьявола со мной творится?

Я сократил между нами всякое расстояние — так, что мы почти касались грудью друг друга. Сложно было не заметить, как дрожит хрупкое тело. Взломщица захныкала от страха. Крепче обняв себя, девушка сжалась, как если бы пыталась спрятаться, будучи абсолютно уязвимой у меня перед глазами.

Подношу к её лицу свободную ладонь. Вздрогнув, малышка не отстранилась. По её щекам потекли безмолвные слёзы, и я, коснувшись капли пальцем, вытер её. Гостья замерла на вдохе.

Замер и я. Со мной что-то не так.

Прежде чем я успел остановить себя, мои ладони коснулись её волос у лица. Медленно отведя пряди, я наконец-то смог увидеть то, что было скрыто под ними. Кажется, моё сердце замерло на миг. Не уверен.

Девушка медленно подняла взгляд своих глаз оттенка тропического леса.

С трудом сглотнув, я медленно провожу большим пальцем по её нежной коже. И когда малышка вздрогнула от боли, я отступил на несколько шагов.

На меня обрушилась волна эмоций. Сначала грусть, затем нежность и, наконец, гнев. Я решил зацепиться за гнев, позволяя ему поглотить меня. В моей жизни нет места нежности. Нежность делает тебя слабым. Любые эмоции, кроме гнева делают тебя слабым.

А я не могу себе это позволить. За моей спиной тысячи людей — и я должен вести их вперёд.

Так что, ухватившись за гнев, я чувствовал, как он насыщает каждую клеточку моего тела.

Обжигающая ярость. Я посмотрел на незнакомку, и вновь направил на неё пистолет. Её глаза расширились. Вскрикнув, она прижала руку к груди.

Покачав головой, девушка тихо открывала и закрывала рот, словно пыталась что-то сказать.

— Кто ты, чёрт возьми, и какого дьявола забыла здесь? — прорычал я. Я не кричал. Мой голос звучал тихо, но сложно было не заметить в его интонациях опасность.

Это говорило о многом, и, очевидно, незваная гостья поняла это.

Если она не ответит, да так, чтобы её слова удовлетворили меня, — я, не задумываясь, пристрелю её.

ГЛАВА 3

АЙЛА

По телу пронеслась дрожь ужаса, пока я рассматривала мужчину перед собой. Когда он вытащил меня из-под кровати, я не видела его лица. Мне было так страшно.

Но когда незнакомец вынудил меня поднять взгляд — я была удивлена. У меня перехватило дыхание. На какой-то миг я забыла, что он собирался пристрелить меня. Я даже забыла, что собиралась сбежать.

Я могла только смотреть в его голубовато-стальные глаза — они так похожи на небо в середине зимы.

Сердце в груди замерло, стоило мужчине подойти ближе. Каждый его шаг властный и резкий. Он двигался уверенно. Я попыталась отступить, но незнакомец остановил меня своим пистолетом.

Присутствие оружия было одним из главных составляющих ситуации. Крайне опасной составляющей, по правде говоря.

Воздух вокруг моего оппонента, казалось, заледенел.

Он остановился. Теперь мы почти касались друг друга. И моё тело дрожало не только от страха, но и от предвкушения. Я должна кричать, бежать — но что-то в мужчине напротив вынуждает меня оставаться неподвижной.

Его прикосновение как удар тока. По коже прошлись мурашки. И больше я не чувствовала холода. Тёплая ладонь коснулась моей щеки — я едва сдержала желание потереться о неё, словно котёнок, жаждущий внимания.

В тот миг я поняла насколько огромен был незнакомец.

В сравнении со мной он и вовсе казался гигантом. Моя голова едва доставала середины его широкой мускулистой груди. Рядом с ним я чувствовала себя крошечной и хрупкой.

По какой-то неизвестной причине я возбудилась. Несмотря на страх, я не возражала, когда он оказался рядом.

Я ненавидела, когда Альберто нарушал моё личное пространство. По коже всегда полз холодок отвращения и ужаса, но с этим странным мужчиной я чувствовала покой. Даже наплевав на то, что он целился в меня из пистолета — меня охватило странное ощущение безопасности.

Но наваждение быстро прошло. Лицо оппонента словно окаменело, а затем его черты исказила злоба. Я удивлённо отпрянула, когда незнакомец неожиданно отступил на шаг. Всё его тело застыло в напряжении, и он вновь направил на меня пистолет. Мои глаза широко распахнулись, а сердце быстрее забилось в груди.

Всё это притворство? Он вёл себя так, пытаясь смягчить меня, успокоить, чтобы потом просто пристрелить?

Слёзы покатились вниз по моим грязным израненным щекам.

Он не упустил взглядом ни единой. Проследил за каждой каплей. И когда они достигли подбородка — я увидела, как в злой и опасной улыбке изогнулись уголки его губ. О, Господи. Этот мужчина собирался убить меня.

— Кто ты, чёрт возьми, такая и почему здесь? — низко произнёс незнакомец. Он говорил спокойно, но в его голосе сквозила опасность и злость. Я уже слышала это.

Альберто использовал этот тон, когда собирался убить кого-то. Однажды и мне довелось ощутить это на своей шкуре — по правде, всякий раз, когда он брал меня против моей воли… Каждую ночь.

Вздрагиваю от ужаса. Вероятно, все мои муки и страхи отразились на моём лице. Я слышала стук собственного сердца в ушах — так громко, что он перекрывал все остальные звуки, кроме моего шумного дыхания. Я понимала, если хотя бы пошевелюсь сейчас — он пристрелит меня.

Мужчина, в ожидании ответа, так и не убрав оружие, отошёл на несколько шагов назад. Он с удобством устроился на диване, закинув правую ногу на колено левой. Целясь прямо мне в грудь.

— Я… Я… Мой… — я заикалась, с трудом произнося слова. У Альберто и моего отца было множество врагов. Что если он один из них?

— Я не собираюсь повторять, так что лучше бы тебе начать говорить. Даю тебе тридцать секунд, — произнёс мужчина.

Он терял терпение. Это было заметно по тому, как искажалось от злости его лицо на каждом слове.

— Айла. Меня зовут Айла, — поспешно произнесла я охрипшим голосом.

— Айла, — прошептал незнакомец. Моё имя сорвалось с его губ так, словно каждая буква была для него патокой. Его голос казался таким глубоким — он отдавался мурашками по моей коже.

— Айла, — вновь повторил оппонент. Ненавижу это признавать, но мне нравилось, как звучало моё имя из его уст. Мне нравилось, как он произносил его — почти что нежно.

Соберись, Айла. Этот мужчина собирался пристрелить тебя. Глупая Айла. Глупая. Сосредоточься.

— Какая у тебя фамилия, Айла? И почему ты здесь? — на этот раз медленно спросил мой собеседник, так и не отведя взгляд.

Глубоко вдохнув, я пыталась понять, сколько могу рассказать. Незнакомец пристально следил за мной, и когда я не ответила достаточно быстро на его вопрос — он сердито подался вперед.

— Сейчас же, Айла. Тебе очень повезло, что я был терпелив. Но я не собираюсь спрашивать ещё раз.

Я кивнула, но он продолжил:

— Позволь мне представиться. Уверен, ты слышала моё имя. Алессио Иваншов, — заявил мужчина низким голосом.

Моё тело застыло. Не в силах произнести ни звука, я просто уставилась на человека, сидящего передо мной. Едва ли я могла пошевелиться в тот момент. Нет. Этого не может быть.

Моё сердце тревожно забилось в груди, пока я смотрела в его холодные пустые глаза. О, Господи. Пожалуйста, нет. Это не может быть он.

— Ни о чём не говорит? — спросил Иваншов.

Внутри всё перевернулось. Перед глазами всё поплыло, я почувствовала, что вот-вот упаду, но, прежде чем моё лицо поздоровалось с полом, я заставила себя выровняться.

О, я определённо слышала об Алессио Иваншове. Меня переполняли страх и ужас. Я хотела сбежать от опасных людей, но мужчина передо мной — самый опасный среди них всех. Он внушал ужас каждому, кому не посчастливилось с ним встретиться.

Но, самое главное, я сама загнала себя в ловушку, ведь была его главным врагом. Моя семья была его главным врагом. Итальянцы. Абандонато.

Русские и итальянцы враждовали долгие десятилетия. Но теперь, когда во главе кланов стоят Иваншов и мой отец — ситуация обострилась.

Я стояла перед Боссом русских, и узнай он, кто я — убил бы, не раздумывая.

Смотрю Алессио в глаза. Сбежав от одного смертельно опасного мужчины, теперь я жду, когда второй вынесет мне приговор. И он более опасен и ещё более беспощаден.

Прикрыв веки, я старалась выровнять дыхание. Думай, Айла. Ты сбежала однажды. Ты сможешь сделать это ещё раз.

Вновь поднимаю взгляд на русского. Моё тело всё ещё дрожит, но, преодолев себя, я расправила плечи.

— Айла Блинов. Меня зовут Айла Блинов, — медленно произношу. Я не готова умереть. Я сбежала потому что хотела лучшей жизни — хотела наконец-то стать собой. И я не позволю ему отобрать у меня новоприобретенную свободу.

Так что я солгала.

Тяжело сглотнув, я продолжила:

— Мне пришлось прожить несколько месяцев на улице, но вскоре меня нашли какие-то мужчины. Они хотели, чтобы я работала в борделе. Сбежав, я забралась в твою машину. Когда охранники нашли меня, я запаниковала — и спряталась под кроватью.

Ложь сама собой сорвалась с моих губ. Сердце тяжело колотилось в груди. Я пошла на огромный риск, и я надеюсь, — просто молюсь об этом, — что Алессио поверит мне.

Откинувшись на спинку дивана, Иваншов выпрямил ноги.

— Хм-м-м, — сказал он, не отводя взгляд ни на миг.

Между нами повисла тишина. Моё сердце с каждой минутой билось всё неистовей. Внутри всё обмерло от страха.

Русский вновь подался вперёд, упершись локтями о колени и скрестив пальцы ладоней вместе. И только тогда я осознала, что больше в его руках нет пистолета.

Мой взгляд переместился в сторону — и я замечаю ствол на диване у бедра мужчины. Вновь возвращаю внимание Алессио — а он всё так же меня рассматривает. И теперь ещё более пристально.

Он поверил мне? Алессио Иваншов — мужчина с множеством секретов. Тёмных секретов. И он очень непредсказуем.

— У меня для тебя сделка, — внезапно сказал он.

Услышав его голос, я подпрыгнула. У меня дрожали руки.

— У тебя три варианта, — продолжил мужчина. — Первый: ты работаешь на меня.

Его голос звучал настолько равнодушно, что я понятия не имела что пришло ему в голову.

— Второй: ты возвращаешься на небезопасные улицы, — Алессио замолчал, и моё тело застыло. — Третий: я пристрелю тебя за проникновение на мою собственность.

У меня перехватило дыхание. Враг моего отца изогнул губы в крошечной улыбке, ожидая услышать ответ.

Мои глаза распахнулись. Я пыталась придумать что-то. Поднеся дрожащую ладонь к горлу, я осторожно потёрла шею — жест, выдававший мой явный дискомфорт и нервозность.

Третий вариант был не вариантом вовсе. Я даже не приняла его во внимание. Второй означал, что я буду бездомной — без гроша, на опасных улицах, где вероятность того, что наёмники Альберто найдут меня без особых усилий просто огромная. Первый вариант подразумевал, что у меня могут появиться деньги и крыша над головой. Но существовала одна проблема.

Если бы Иваншов знал кто я — я была бы уже мертва. Так и не сводя взгляда с его лица, я обдумывала варианты. Но, больше всего, как выбраться из передряги. И только один вариант способствовал этому.

— Первый, — хрипло прошептала я, глядя в глаза Алессио. Он казался удивлённым, но затем его губы растянулись в улыбке.

И я поняла почему.

Этим ответом я буквально преподнесла себя ему. Я больше не принадлежу себе. Я принадлежу русскому.

Встав, глава мафии уверенным шагом медленно сократил между нами расстояние. Протянув руку, он коснулся грязных прядей моих волос.

— Хороший выбор, Айла, — произнёс Алессио. Я вновь задрожала от того, как он произнёс моё имя. Боже, почему его голос звучит так… интимно? Мои глаза широко распахнулись от внезапной догадки. Нет. Нет, Айла. Не теряй голову.

— Я рад, что ты выбрала… работать на меня.

От того, как он произнёс эту фразу… Я замерла. Алессио пристально разглядывал меня.

Мужчина был так близко, что наши тела касались друг друга. Вновь. Он аккуратно провёл пальцем по моей ушибленной щеке.

— Я позабочусь, чтобы ты не пожалела об этом решении, — хрипло прошептал мужчина.

Подождите, что? Он имеет ввиду…? Нет, он не мог. Он не стал бы.

О, но он это сделал. Он — Алессио Иваншов. Он всегда получает всё, что хочет. И я только что согласилась на его предложение.

Моё дыхание и стук сердца в груди были слишком громкими — настолько, что Алессио мог его услышать. Мужчина наклонился, чтобы посмотреть мне прямо в глаза.

— Не волнуйся. Я не сделаю тебе больно.

Сглотнув, я быстро облизнула губы. И это не укрылось от взгляда русского. Лёд в его глазах сменился бушующим пламенем. Иваншов тихо добавил:

— Пока ты сама не захочешь, чтобы я это сделал.

Обескураженная, я сделала глубокий вдох, отчего моя грудь прижалась к его. От этой близости по телу прошла дрожь. Виной тому страх? Или предвкушение?

— Мм-м… что ты имеешь ввиду… под работой? — тихо спросила я, запинаясь едва ли не на каждом слове.

Алессио подошёл ещё на шаг, вынуждая меня отступить. Он подавлял меня своим присутствием: стоя так близко, такой сильный и властный — рядом с русским я чувствовала себя маленькой и слабой.

— Именно то, что это и значит… работа, — продолжил хрипло он.

О, Господи. Пожалуйста. Не это. Что угодно, но не это.

— Какая… Какая работа?

Мужчина смотрел мне в глаза. Голубые в зеленые.

Напряжение едва ли не искрило в воздухе. Но я не могла понять, какого рода это напряжение. Нет. Я отказывалась понимать. Я отказывалась признать это.

Внезапно он отступил. Мои мышцы расслабились, и я наконец-то облегчённо выдохнула. Выпрямившись во весь рост, Иваншов посмотрел на меня сверху вниз. В его глазах вновь появилась жестокость.

— Моим горничным нужна небольшая помощь. Ты будешь помогать с уборкой и готовкой, — кратко сказал он.

А? Он хочет, чтобы я убирала и готовила?

Я в замешательстве уставилась на мужчину. Пожалуй, Алессио был самым сбивающим с толку человеком, которого я встречала в своей жизни. Обескураживающий, странный и опасный.

— Ты хочешь, чтобы я убирала… и готовила? — в недоумении переспросила я. Не отводя взгляд, Иваншов наклонил голову к плечу. А затем он улыбнулся. Той же злобной улыбкой, что и прежде.

— Да, — ответил Алессио, сделав ко мне шаг, вновь нарушая моё личное пространство. — Думала, я имел ввиду что-то другое? — тихо спросил он, и сейчас его тон напомнил мне о моменте, когда он нежно касался моей щеки.

Да. Да, я думала, ты имел ввиду что-то другое. Я думала, что ты хотел, чтобы я была твоей шлюх…

Я оборвала эту мысль. Не делай этого, Айла.

Я быстро покачала головой. И от этого движения волосы вновь скрыли моё лицо. Подняв руку, русский отвёл непослушные пряди в сторону.

Нервно сглотнув, я ждала, что он сделает после. Ощущение тёплой мужской ладони на моей коже дарит краткий миг покоя. Ненавижу то, как влияют на меня его прикосновения. Ненавижу то, как влияет на меня он. Уже чертовски понятно, что русский в один миг мог заставить меня дрожать от страха, а в другой — от возбуждения. Внутри и снаружи.

*** 

АЛЕССИО

Девушка передо мной. С тёмными волосами и зелеными глазами. Её зовут Айла. Отведя ладонь от её лица, я отошёл на несколько шагов, разрушая наш миг единения.

Разглядывая свою пленницу, я не сдержал улыбки. Думала, сможет меня одурачить.

Такая невинная маленькая девочка.

Очевидно, что её фамилия не Блинов. Должно быть, она не в курсе. Я — Пахан. Я знаю, когда кто-то пытается мне солгать. Я чувствую это. И её ложь написана прямо у неё на лице. Из малышки дерьмовая лгунья, и я едва сдержал смех от того, как сильно она нервничала.

Айла. Это её имя. Я понял это уже хотя бы потому, что она не заикалась, когда говорила об этом. «Блинов» не лгала на этот счёт, но в отношении остального… всё было враньём.

Я мог бы докопаться до правды, но не потому решил держать крошку при себе.

Я посмотрел на неё. То, как Айла обнимала себя руками за талию. Она казалась такой маленькой. Такой невинной.

Бедная маленькая девочка. Она понятия не имеет во что только что ввязалась.

Есть кое-что, что знал каждый. Когда Алессио Иваншов хотел чего-то — Алессио получал это. И избитая и раненая девушка передо мной… Я хотел её.

Невинный котёнок. Я рассмеялся от этой мысли. Мой котёнок. Теперь она принадлежит мне.

Я собирался сыграть на ней точно, как на скрипке.

И она будет наслаждаться этим.

ГЛАВА 4

АЙЛА

Алессио отступил, и я почувствовала, как под его пронзительным взглядом моё тело расслабляется. Ощущение, словно я, попав в плен пристального внимания русского, больше не принадлежу сама себе.

Облизнув внезапно пересохшие губы, я заметила, что Иваншов следит за каждым моим движением. Глядя мне в глаза, мужчина медленно, повторяя за мной, провёл языком по губе. И это было настолько чувственно, что мне пришлось отвести взгляд.

Почему он так на меня действует? В один миг Алессио словно жаждет убить меня, а в другой — безудержно поцеловать. Возможно, для него всё это не более чем игра?

Я усмехнулась. Конечно же игра. Это то, как Алессио Иваншов поступает. Я слышала, что говорят о нём. Алессио мастерски, как по нотам, сыграет с тобой. А затем, добившись желаемого, не задумываясь, вышвырнет. Или убьёт.

Для него я всего лишь пешка. Так что придётся просчитывать свои действия. Если Алессио затеет игру — тогда стоит принять её правила, потому что, так или иначе, но я должна выбраться отсюда живой.

— Николай, — внезапно крикнул Алессио.

Его грубый голос вырвал меня из мыслей, и когда дверь за спиной распахнулась, я подпрыгнула от неожиданности.

Быстро развернувшись, я увидела застывшего на пороге громадного мужчину. Он, расставив ноги на ширине плеч, занял собой почти весь дверной проём. У Николая были очень коротко острижены волосы. Его лицо с правой стороны, ото лба и до подбородка, пересекал глубокий шрам. И от того мужчина выглядел ещё более агрессивно. Николай облачён в чёрный костюм-тройку, похожий на костюм Алессио. У него в кобуре было два пистолета.

Наёмник с ненавистью посмотрел на меня, я задрожала всем телом.

— Николай, покажи Айле комнату рядом с моей. Теперь она принадлежит ей, — уже привычным строгим тоном произнёс Алессио.

Мой отец и Альберто использовали тот же тон, приказывая своим людям. Это значит, что они хотели беспрекословного и безотлагательного подчинения.

— Когда она обустроится, ты должен отвести её к горничным. Айла будет работать с ними, — продолжил русский. На лице Николая всё это время была бесстрастная маска. У него не дёрнулся ни один мускул. И я уверена, мужчина даже не моргал.

Алессио замолчал, и Николай, резко кивнув, принялся ждать, когда я выйду. Оглянувшись на Иваншова, я заметила, что тот, смотрит на меня, выжидая, что я буду делать дальше.

— Что я… эм-м-м… Что я должна буду делать?

Я начала запинаться. В комнате с двумя огромными и сильными мужчинами, я чувствовала себя жертвой. Возможно, так оно и было.

Алессио подошёл ближе — между нами остался всего дюйм. Наклонившись, он прошептал мне на ухо:

— Всё, что бы я тебе ни велел.

От его слов сердце в моей груди ускорило свой ритм, и я поспешно отступила назад.

— Извини? — с волнением уточнила я.

— Сегодня горничные сами найдут тебезадание, — сказал Алессио, вновь шагнув ближе. — Но, если я захочу, чтобы ты сделала что-то другое… — не сводя с меня пристального взгляда, мужчина замолчал. — Тогда я дам тебе знать.

Едва ли его слова хоть как-то успокоили меня. По правде говоря, я стала нервничать ещё больше. И то, как он закончил свою фразу — очевидно, мне даже не стоит пытаться возражать. Что бы ни захотел Иваншов — я должна буду сделать это. Без лишних вопросов.

— Николай, уведи её. У меня дела, — скомандовал Алессио, отступая назад.

Русский так и не отвёл взгляд, и я почувствовала, как Николай оказался рядом. Он был так близко, что я ощущала его дыхание на своей шее. Вздрогнув, я шагнула вперёд, ближе к Алессио. Мне никуда не деться — я оказалась в ловушке. Между двух агрессивных мужчин, которые порождают во мне желание сбежать и спрятаться.

— Пойдём, — сказал Николай. Его голос неприятно резал слух.

Посмотрев на Алессио, я увидела, как он кивнул, словно давая мне разрешение идти. Николай, грубо схватив, начал тянуть меня из комнаты. Его хватка оказалась настолько крепкой, что я почувствовала, как немеет рука.

Учитывая сколько ссадин на моём теле — у меня болело всё от кончиков пальцев на ногах и до макушки. Внезапно меня охватила слабость и закружилась голова.

Я запнулась о свои же ноги, но, услышав, как заворчал Николай, быстро выпрямилась. Тяжело сглотнув, я изо всех сил старалась идти ровно, в то время как мужчина силой тащил меня в комнату, соседнюю с комнатой Алессио. Когда Николай открыл дверь и толкнул меня внутрь, я ахнула от того, что тело охватила непередаваемая боль. В помещении было темно, но внезапно включился свет. И я вновь ахнула, но уже совершенно по другой причине.

Спальня оказалась огромной — по крайней мере раза в три больше моей собственной. Но лучшее, что было в ней — великолепный вид, открывавшийся на красивый сад за домом. Подойдя к окну, выглянув наружу, я почувствовала умиротворение. На какой-то миг я почувствовала себя свободной.

И я задалась вопросом: когда весь мир вокруг рушится, как что-то, словно полная противоположность моей жизни, может выглядеть таким безмятежным.

— Прими душ, а затем я отведу тебя вниз к горничным. Одежду тебе принесут, — вернул меня в реальность голос Николая.

Обернувшись, я увидела застывшего у порога наёмника. Он стоял, скрестив руки на груди, отчего его мышцы казались ещё более внушительными.

Я тяжело сглотнула комок в горле. Стоило мне кивнуть, Николай шагнул назад и закрыл за собой дверь.

Присутствие мужчины подавляло, так что, освободившись от него, я не сдержала вздох облегчения. Оглянувшись, я увидела кровать, которая, казалось бы, занимала едва ли не половину комнаты. По обе стороны от неё стояли ночные столики, слева же от меня расположился шкаф, выполненный в том же стиле. Как и в комнате Алессио, у изножья была банкетка с парочкой подушек по краям.

Подойдя к кровати, я опустилась на неё, немного подпрыгнув на матрасе. Приятное стёганое одеяло под ладонями казалось таким мягким, что единственным моим желанием было лечь и уснуть.

Тело казалось вялым, и в итоге усталость взяла надо мной верх. Зевнув, я медленно легла на кровать, прижимаясь к мягкому покрывалу, чувствуя, как расслабляются мышцы. От ощущения тепла и уюта мои глаза медленно закрылись.

«Всего несколько минут», — подумала я.

*** 

Я проснулась в ту же секунду, когда распахнулась дверь. Она с силой ударилась о стену, и я, не в силах подавить дрожь, подпрыгнула на кровати. Я всё ещё чувствовала слабость — меня даже немного вело из стороны в сторону.

После сна картинка перед глазами казалась смазанной, и мне пришлось моргнуть несколько раз, привыкая к свету. Когда зрение наконец сфокусировалось, я тяжело сглотнула. На пороге застыл Николай — мужчина выглядел угрожающе злым.

— Ты должна была принять душ, — процедил он сквозь зубы. Наёмник вошёл в комнату, гулко ступая по деревянному полу. — Послушай: Босс приказывает — ты подчиняешься. Не создавая проблем. Поняла?

Не в силах выдавить из себя хотя бы слово, я просто кивнула.

Николай пугал меня. Судя по его виду, он терпеть не мог, когда ему пытались пудрить мозги. Но, что главное, мужчина выглядел как убийца. И, если я не ошибаюсь, то даже как наиболее жестокий убийца. Здесь все такие. В этой жизни нет места невинности.

Мужчина молча указал на дверь слева от меня. Нервничая, я подошла к ней. Из-за его присутствия моя кожа казалась сверхчувствительной.

Открыв белую дверь, увидев за ней ванну, душ, шампунь и мыло — на глаза навернулись слёзы. Убежав из дома, я думала, что мне придётся жить на улице и отстаивать свою жизнь; что я буду отчаянно нуждаться в предметах первой необходимости.

Но сейчас я стояла перед невероятной ванной, и у меня была огромная спальня с удобной кроватью. У меня была работа и еда. Даже несмотря на то, что ситуация сложилась не совсем так, как я того хотела, меня переполняла благодарность.

Закрыв за собой дверь, я заметила, что в комнате нет никаких женских вещей. Я лишь пожала плечами, прошептав:

— Главное привести себя в порядок.

Стоило взгляду замереть на зеркале, и мои глаза шокировано распахнулись.

Я была грязной. Вся в копоти. Моё лицо покраснело от кровоподтёков и ссадин, некоторые из которых уже позеленели. Белое платье запачкалось и порвалось. Хотела бы я сейчас подолгу валяться в ванной, но могла позволить себе только быстрый душ.

Резво стянув платье, я вздрогнула. Оглянувшись на зеркало, замечаю царапины на своих руках.

Я выглядела ужасно. Я и правда стояла перед Алессио в таком виде? Как ему не было противно? Но, главное, почему он уже хотя бы просто прикоснулся ко мне? Меня пугало даже собственное отражение в зеркале.

Покачав головой, я зашла в душевую кабину. Когда горячая вода обрушилась на обнажённую кожу, согревая моё одеревеневшее нагое тело, я ощутила, как расслабляются мои мышцы. Сначала синяки начали зудеть и болеть, но уже спустя несколько минут я чувствовала только тепло.

Когда напряжение исчезло, я глубоко вдохнула. Подняв лицо вверх, я позволила воде омыть мои ссадины. Протянув руку и налив в ладошку шампунь, после распределив его по своим грязным волосам, я едва сдерживала радость. Стоя под струями, я ополоснула волосы. Мутная вода, листья и небольшие веточки смывало в водосток. И когда вода, наконец, стала прозрачной, я принялась мыть тело. Но закончив и с этим, я простояла под душем ещё несколько минут, позволяя теплу питать каждую клеточку.

Выйдя из кабинки, едва стоя на ногах, я вздрогнула, когда холодный воздух коснулся моей кожи. Схватив со стойки рядом полотенце, сначала я занялась волосами, а затем и телом. Обернув его вокруг себя, я встала перед зеркалом. Теперь я выглядела намного лучше. Мои синяки больше не казались такими ужасным, как раньше. Лицо не было бледным. Щёки порозовели от тёплой воды, а зелёные глаза ярко сияли. Улыбнувшись своему отражению, я, открыв дверь, выглянула в комнату.

Увидев, что Николая нет, выйдя, я подошла к кровати, на которой лежало чёрное платье и комплект нижнего белья.

Хлопковое платье было простым, и, как оказалось, когда я его надела, доходило до середины бедра. Юбка струилась по бёдрам, идеально подчёркивая мои изгибы. Найдя у скамейки чёрные балетки и обув их, я вернулась в ванну.

Я открыла несколько ящиков в поисках расчёски. И, наконец, отыскав её, я расчёсывала свои спутанные волосы до тех пор, пока они не стали гладкими и блестящими.

Затем, ущипнув себя за щёки, я прикусила по очереди губы, отчего те стали ещё алее — и вот я готова. Расправив плечи, я уверенной поступью подошла к двери. Открыв её, я увидела, что Николай уже ждёт меня, прислонившись к двери.

Когда наёмник посмотрел на меня, его глаза на мгновение вспыхнули, а выражение лица стало удивлённым.

— Пойдём, — велел он, вновь скрывая свои эмоции за холодной маской. Николай всё так же рассматривал меня. Вероятно, это единственное, что он умел. Быть грубым, ворчать и злиться.

Не дожидаясь моего ответа, мужчина направился к лестнице. Стараясь держаться рядом, я последовала за ним.

Я была готова. Что бы они для меня не приготовили — я была к этому готова. Потому что в этот раз, я собиралась бороться за свою свободу.

ГЛАВА 5

АЛЕССИО

Расслабленно откинувшись на спинку кресла, я, запрокинув голову, прикрыл веки в момент, когда распахнулась дверь. Мне и смотреть не нужно, чтобы понять, кто это. Кто тот единственный человек, осмелившийся без разрешения войти в мою комнату.

Открыв глаза, я увидел, как Виктор переступает порог. Заперев за собой дверь, мужчина прислонился к ней, скрестив руки на груди.

— Серьёзно? — спросил он, с нечитаемым выражением лица.

— Мне нужна информация на Айлу Блинов, — произнёс я, проигнорировав вопрос. Я понимал, о чём он, но не хотел это обсуждать. Его не касается, кого я решил оставить, а кого нет.

Поднявшись на ноги, я подошёл к небольшому бару.

— Уверен, её фамилия не «Блинов», но я хочу, чтобы ты проверил — вдруг что-то найдёшь.

Разлив виски в два бокала, я протянул один Виктору — взяв его из моей руки, мужчина медленно сделал глоток.

Атмосфера вокруг была напряжённой. Мы не сводили друг с друга взгляда. Опустошив свой бокал, наёмник, поставив его на стойку, вновь повернулся ко мне.

— Ты что-то задумал, Алессио? — спросил Виктор, странно на меня посмотрев.

Я пожал плечами.

— С чего ты это взял?

Мужчина усмехнулся и покачал головой.

— Потому что ты никогда не делаешь ничего просто так. Девушка нарушила наши границы, и ты оставил её. Для меня это выглядит так, словно ты что-то задумал, — замолчав на миг, Виктор продолжил: — Она крыса? Вот почему ты оставил её? Чтобы узнать, на кого она работает?

Не сводя взгляд с оппонента, я покачал головой. Если бы кто-то другой усомнился в моём решении — он бы уже корчился у моих ног от боли. Но Виктор был моей правой рукой.

Мы родились с разницей в две недели. Его отец был второй рукой моего отца. А когда во главе клана стал я — не было ни единого сомнения, кто станет моим заместителем. Виктор был мне братом.

— Будь она крысой — ты, правда думаешь, что я бы оставил её? — спросил я сквозь зубы. Иногда этот парень просто выводит меня из себя.

— С тобой возможно всякое. В любом случае, почему она ещё здесь?

— Это тебя не касается. Сделай, что велели, — резко ответил я.

Виктор кивнул и отошел от стойки.

— Дам знать, когда найду что-то.

Отпустив его, я отвернулся к огромному окну. До меня донёсся гул шагов, а затем и хлопок закрывшейся двери.

Вертя бокал в руке, я не мог отвести от него взгляд.

— Давай посмотрим, что у нас есть на тебя, котёнок, — прошептал я, после поднося бокал к губам.

Она меня заинтриговала. Моё тело дрожало от предвкушения.

Я буду медленно рушить стену за стеной, пока не узнаю, что за ними спрятано. Каждую деталь. А затем буду наслаждаться Айлой, пока мой котёнок не раствориться во мне без остатка.

Ещё несколько минут я стоял неподвижно перед огромным окном, из которого открывался вид на великолепный сад на заднем дворе. В кармане зазвонил телефон и я, вытащив его, не глядя ответил.

— Что? — резко бросил я.

— На неё ничего нет, — произнёс Виктор.

Моя рука сжалась сильнее. Я хмыкнул.

Так и знал.

— Её даже нет в базе данных, — продолжил мужчина, его голос звучал ровно и спокойно, как будто он предугадал, что эта информация не удивит меня.

Я кратко рассмеялся. Покачав головой, я подумал о, казалось бы, невинной девушке, спрятавшейся под моей кроватью. В момент, когда увидел её, я понял, что она доставит мне проблем, но, вместо того, чтобы убрать столь незначительную помеху, — я сам же и пригласил её в свой мир.

Почему?

Всё просто. Она заинтересовала меня.

— Понял, — произнёс я, после чего, не дожидаясь ответа, сбросил звонок.

Что же, будет весело.

Отойдя от окна, я направился к выходу из комнаты.

*** 

АЙЛА

Следуя за Николаем вниз по лестнице, я наконец-то смогла осмотреть дом. Особняк, поправила я себя.

Декорированный великолепной лепниной, здесь был самый высокий потолок, который я когда-либо видела в своей жизни. Спускаясь вниз по ступеням, я заметила справа ещё одну лестницу. Винтовые, они обе, словно во дворце императора, соединяясь посредине, вели на второй этаж. Держась за деревянные перила, я чувствовала, насколько гладкими они были под моей рукой. Со всем этим сверкающим мрамором, особняк был безупречен.

Подняв взгляд, я увидела огромную хрустальную люстру в венецианском стиле, украшенную сотней каплевидных кристаллов. Винтажная и элегантная одновременно.

Всё ещё рассматривая её, я внезапно врезалась в гору твёрдых мышц. Напрягшись, я стремительно отступила назад. Николай, повернувшись, бросил на меня полный злобы взгляд.

— Ты что слепая? — грубо бросил мужчина.

Я покачала головой.

— Тогда, мать твою, смотри куда, прёшь.

И в этот раз я кивнула. Николай пугал меня до смерти.

Посмотрев на меня в последний раз, наёмник отвернулся. Сойдя с лестницы, мы свернули в коридор слева.

Придя в себя и расслабившись, я продолжила рассматривать особняк. Я тоже жила в особняке. Правда не в таком большом и красивом — хоть мой отец и был богат. Мой дом был простым, холодным и неуютным.

Кто бы ни занимался обустройством этого места — у него однозначно был хороший вкус, и, очевидно, делал он это с любовью. Каждая мелочь выглядела утончённо и гармонично. И это приводило меня в восторг.

Когда Николай остановился, я тут же замерла в паре дюймов от него. Широко распахнув глаза, я отступила на несколько шагов. Показав язык громадной мужской спине, я с сожалением поджала губы. Не хотелось бы вновь отхватить. Николай был далеко не самым добродушным парнем.

— Лена, у меня для тебя ещё одна горничная, — сказал он мягко. В шоке уставившись на спину наёмника, я потеряла дар речи. Он только что говорил мягко? Моя челюсть уже на полу? Надеюсь, нет.

— О, дорогой. Как мило. Где она, сладкий? — услышала я заинтересованный голос.

Сладкий? Меня что, перенесли в альтернативную вселенную?

Николай закрывал мне обзор, так что, когда я отступила в сторону, мои глаза распахнулись. Женщине было где-то около пятидесяти — она стояла перед наёмником в своём, так похожем на моё, чёрном платье, ниже колен. Мило улыбнувшись Николаю, Лена вытерла руки о свой белый фартук.

Но, стоило женщине заметить меня — и её улыбка стала шире.

— О, вот ты где, — произнесла она, направившись в мою сторону. — Вы только посмотрите на неё. Какая красивая юная леди.

И прежде чем я успела сказать хоть слово, меня ловко оттащили от Николая. Схватив за руку, Лена повела меня на кухню через выглядевшую современной коричневую дверь.

Кухня особняка Алессио, за исключением того, что была больше, оказалась похожа на ту, что и у меня дома. Огромные шкафы бежевого оттенка и огромная стойка посередине комнаты. И эти блестящие столешницы всевозможных оттенков коричневого.

Я увидела перед стойкой четыре стула, кроме того в комнате были ещё две женщины в таком же платье, что и моё.

Судя по их виду, они определённо моложе Лены, но старше меня. Им где-то за тридцать. Услышав, как кто-то вошёл, женщины подняли на нас взгляд. И когда я подошла ближе, они, словно какой-то предмет, пристально осмотрели меня с головы до пят.

Сжимая пальцами подол своего платья, я почувствовала, как вспотела моя ладонь в руке Лены.

— У нас новенькая, — оживлённо оповестила Лена.

— Нам не нужна ещё одна горничная, — сказала светловолосая женщина.

Лена уже было открыла рот, чтобы ответить, но, прежде чем она успела произнести хоть слово, её опередили:

— По правде говоря, нужна.

Услышав этот голос, я напряженно застыла, выпрямив спину. Увидев, как женщины широко распахнули глаза, я тяжело сглотнула. Торопливо опустив взгляд, незнакомки так внезапно показались мне испуганными.

Лена, отпустив мою ладонь, развернулась и, уперев руки в бёдра, уставилась на незваного гостя.

Нет, не «незваного». Ведь, в любом случае, это его дом.

Облизнув губы, я медленно обернулась и посмотрела в голубые глаза Алессио.

Голубые в зелёные. Мы молча смотрели друг на друга. Русский не сводил с меня пристального взгляда, отчего моё сердце, словно сумасшедшее, забилось в груди.

Внутри всё встрепенулось, и я взволнованно переступила с ноги на ногу. Тело охватило странное чувство, мне казалось, словно я парю в воздухе.

Отметив, насколько грациозно и плавно двигалось его огромное тело, когда мужчина шагнул вперёд, мой мир замер. И когда внезапно пришло понимание, что то, что я чувствую — это пресловутые бабочки в животе, — с губ сорвался удивлённый вздох.

Когда Алессио рядом, я не могла оставаться равнодушной. Я боялась его. Но в то же время меня охватывал трепет.

— Айла будет работать здесь с вами. Лена, составишь ей рабочий график, — спокойно велел русский.

Я сглотнула, вновь услышав его голос.

Мужчина больше не смотрел мне в глаза — но только потому, что теперь рассматривал моё тело. Его взгляд медленно опустился вниз к моей талии, затем ещё ниже — к бёдрам и ногам. От пристального внимания Алессио меня охватил жар. Его глаза задержались на моих ногах ещё на миг, прежде чем Иваншов вновь посмотрел мне в лицо.

И от того как он это сделал, я невольно попятилась назад. Заметив это, Алессио едва заметно улыбнулся. Сложно заметить движение его губ, но это так. Дьявольская усмешка. Сексуальная дьявольская усмешка.

Покачав головой, я зажмурилась, пытаясь взять себя в руки.

Невозможно. Без особых усилий, Алессио Иваншов прочно засел в моей голове.

Открыв глаза, я посмотрела прямо на русского. Даже не пытаясь скрыть желание, он всё так же рассматривал меня.

Чистая неподдельная страсть. В его глазах пылал огонь голода и жажды.

ГЛАВА 6

АЛЕССИО

Заметив вышедшего из кухни Николая, я понял, где сейчас находится мой маленький котёнок. Когда я прошёл мимо, мужчина кратко кивнул.

Переступив порог, я был потрясен тем, что увидел. Айла, спиной ко мне, стояла рядом с Леной. Ткань чёрного платья идеально обтянула округлую задницу девушки. «Какой вид», — подумал я ухмыльнувшись.

Несколько секунд погодя, мотнув головой, я сделал глубокий вдох. Возьми себя в руки.

Подняв взгляд, я заметил, как две другие горничные, явно недовольные пополнением в штате, скучающе рассматривали Айлу.

— У нас новенькая, — оживлённо объявила Лена, едва заметно подпрыгивая на носочках. Эта женщина настолько жизнерадостна, что на моих губах, сама собой, всякий раз появляется улыбка.

Лена работала на мою семью где-то тридцать лет, — ещё даже до моего рождения. Она была одной из первых горничных, нанятых моим отцом. И за все эти годы, доказав свою преданность, Лена быстро стала нашей любимой горничной, — и даже более того, нашей матерью.

— Нам не нужна ещё одна горничная, — колко произнесла Мойра.

Выйдя на свет, так, чтобы они могли меня видеть, я сказал:

— По правде говоря, нужна.

Нет, им не нужна новенькая. Но едва ли это имеет значение. Если я сказал, что нужна — ни одна из них не осмелится задавать мне вопросы. В противном случае, это значило бы, что они потеряют работу. Я даже раздумывать не буду, прежде чем вышвырну их.

Терпеть не могу людей, которые требуют от меня ответов. Моё слово — закон.

Шагнув вперёд, я посмотрел на женщин. Мгновенно замолчав, они склонили головы, избегая смотреть мне глаза.

Вот так, теперь лучше.

Лена обернулась и, уперев руки в бёдра, уставилась на меня. Но всем моим вниманием завладела маленькая сломленная девочка рядом с ней. Услышав мой голос, Айла, напрягшись, нервно переступила с ноги на ногу.

Блинов медленно обернулась и наши глаза встретились — её огромные зелёные омуты смотрели на меня с удивлением и шоком. Я заметил, как под моим твёрдым взглядом задрожало её тело.

Моё присутствие определённо не оставило её равнодушной.

— Айла будет работать здесь с вами. Лена, составишь ей рабочий график, — продолжил я, не отводя взгляд от девушки. Тяжело сглотнув, она нервно поёжилась.

Я медленно исследовал взглядом её тело, опускаясь всё ниже и ниже. Платье идеально подошло котёнку, подчёркивая в нужных местах её изгибы. И её ноги. Чёрт возьми, эти ноги.

Глядя на её ноги, всё о чём я мог думать так это то, как они будут обёрнуты вокруг моего торса, в то время как я буду жёстко её трахать.

Мой член становился всё твёрже, так что, отведя взгляд, я быстро выкинул эти мысли из головы. Вновь посмотрев Айле в лицо, я отметил её глубокий вдох. Рассматривая меня своими огромными глазами, преисполненными страха, девушка отступила назад. Моё желание было более чем очевидно. Я даже не пытался скрыть его. Я ясно дал ей понять, чего хочу, но затем спрятал свои истинные эмоции за маской.

Это часть игры. Позволить им увидеть, но совсем немного. Позволить им почувствовать, а затем отобрать.

Резко кивнув, я, развернувшись, вышел из кухни. Я заметил с каким подозрением посмотрела на меня Лена, прежде чем обратить своё внимание на Айлу.

Но я просто ушёл.

Дам ей неделю на то, чтобы освоиться. Неделю на то, чтобы прийти в себя.

А затем сделаю свой ход.

***

АЙЛА

Когда Алессио вышел из комнаты, я вздохнула с облегчением. Это не осталось незамеченным для Лены, и она бросила на меня странный взгляд.

— Всё в порядке? — спросила женщина.

Я понятия не имела стоит мне рассмеяться или упасть на пол и расплакаться.

Нет. Конечно всё было далеко не в порядке.

Но вместо этого я едва слышно произнесла:

— Да.

Лена с сомнением посмотрела на меня, но не стала настаивать.

Кратко улыбнувшись, она развернулась к двум другим горничным.

— Это Мойра, — сказала она, указав на блондинку, пристально меня рассматривающую.

Я приветственно кивнула.

— И Милена.

Миленой оказалась невысокая женщина со смуглой кожей, чьи тёмные волосы были завязаны в тугой пучок. Улыбнувшись, она помахала мне. Почувствовав, как напряжение покидает меня, я не смогла не улыбнуться в ответ.

— Добро пожаловать, — мягко произнесла Милена.

Теперь здесь есть по крайней мере два человека, которые не выглядят так, словно хотят убить меня.

— Теперь, когда с приветствиями покончено, Милена и Мойра, возвращайтесь к работе, — сурово велела Лена.

Обе женщины, не проронив ни слова, покинули кухню. Лена схватила меня за руку и мягко потянула к стулу.

— Садись, — сказала она. И я сделала так, как она велела.

— Ты уже позавтракала? — задала Лена вопрос, направившись к холодильнику.

Я было покачала головой, но затем поняла, что она не видела этот жест.

— Нет. Ещё нет, — ответила я.

— Так и думала.

Женщина захлопнула дверцу, и в её руках было полно продуктов. Я встала, чтобы помочь ей, но она только покачала головой.

Сев назад, я ждала её инструкций.

Готовя завтрак, Лена не замолкала ни на минуту. Она была так воодушевлена, словно долгое время не имела возможности поговорить с кем-то.

Она говорила обо всём и ни о чём. Иногда это вообще было бессмысленным. Женщина рассказала мне о своём опыте работы горничной. Я так же узнала, что была самой юной в их штате, что очень её удивило.

— Хм-м-м. Алессио никогда не нанимает молодых девушек. Он говорит, что они недостаточно квалифицированные.

Я не рассказала, как Алессио пришёл к тому, чтобы нанять меня — да и она не спрашивала, так что я решила помалкивать. Лена всё говорила и говорила, и я осознала, что звук её голоса успокаивает меня.

Сковывающее мышцы и плечи напряжение стало таять, и я расслабилась окончательно. Скрестив ноги, я оперлась локтями о столешницу, и, устроив подбородок на сложенных руках, наблюдала за тем, как готовит Лена. Её голос дарил мне покой. И я не смогла сдержать улыбку.

Она была милой и очаровательной, и рядом с ней было комфортно. Понятия не имею, сколько просидела так, слушая её болтовню, но вскоре Лена поставила передо мной тарелку. Улыбнувшись, женщина кивнула на еду.

— Кушай, дорогая.

На тарелке были тосты, яичница, бекон, жаренный кубиками картофель и небольшая чаша с разными фруктами.

Лена мягко посмотрела на меня. У меня начало покалывать в носу, я почувствовала, как в уголках глаз собираются горячие слёзы. Всхлипнув, я опустила взгляд на тарелку.

Никто никогда не готовил для меня ничего подобного. Конечно, в поместье отца были горничные — и у меня всегда была еда. Но никто никогда не готовил её с заботой. Всем было наплевать поела я или нет. Меня просто не существовало. Я — не более, чем тень.

Сердце сжалось в груди. Дрожащей рукой я подняла вилку.

Стоило отправить в рот первый кусочек еды — и слёзы обожгли мои щёки. Быстро утерев их ладонью, я откусила ещё кусочек. А затем ещё. И с каждым новым мне казалось, что моё сердце вот-вот треснет.

Когда Лена похлопала меня по руке, я посмотрела на неё своими покрасневшими глазами. Грустно улыбнувшись, женщина кивнула мне, словно говоря, что всё будет хорошо. Лена не задавала вопросов. Она просто приняла меня.

Отвернувшись, Лена принялась наполнять и другие тарелки. Я вновь вернула своё внимание еде, затем перевела взгляд на руку, которой она только что коснулась.

Доброта — не то с чем мне приходилось иметь дело. По правде, никто и никогда не был по-настоящему добр ко мне.

Все свои дни я проводила за запертой дверью. А мои ночи были наполнены ужасом. Откуда мне было знать об этом?

Но этот простой жест от Лены — я впервые увидела доброту. Я впервые почувствовала её.

ГЛАВА 7

АЙЛА

Я вытирала гладкую поверхность, как Лена спросила:

— Милая, ты закончила?

Отойдя от столешницы, я повернулась к женщине, и, махнув чистящим полотенцем, улыбнулась.

— Почти. Осталась только стойка.

— Ладно. Поторопись, и на этом будешь на сегодня свободна.

Прошла неделя с тех пор, как я начала работать в поместье. Едва ли я смыслила что-то в уборке или приготовлении еды. В доме отца этим всегда занимались горничные, в то время как я была заперта в своей спальне.

Но Лена научила меня всему. Она всегда была со мной добра. Поручая мне работу, женщина давала мне задания только по уборке. И я всегда была рядом с ней, так чтобы другие горничные не могли обсуждать меня.

Я знала, что в доме полно народу, но меня удивляло то, что я почти никого не видела, не считая парочки горничных тут и там — как если бы все они прятались за углами.

Большую часть времени я проводила на кухне, помогая Лене готовить еду, а затем, когда женщина заканчивала, убирала помещение. Первые три дня были ужасны — уверена, Лена вдоволь посмеялась над всем тем учинённым мной беспорядком. Но, наконец, я смогла освоиться.

Несколько минут спустя я закончила. Устало вытерев лоб, я прислонилась к барной стойке. Обычно к семи-восьми я была уже свободна. Но сегодня у нас гости, так что дел оказалось невпроворот. Стрелки на часах близились к полуночи.

Быстро осмотрев кухню, убедившись, что точно всё сделала, я выключила свет и вышла за порог. Заперев дверь, я заметила Лену, направляющуюся ко мне.

— Всё, — улыбнувшись, произнесла я.

Подойдя ближе, женщина обняла меня.

— Хорошая работа, — сказала она, отстранившись.

Лена была очень доброй. За то короткое время, что я здесь, она заменила мне мать.

Моя родная мама умерла, когда мне был всего год. Я никогда не знала материнской заботы, потому так тянулась к Лене. Я позволила своему сердцу принять тот факт, что появился кто-то, кто заботился обо мне словно о брошенном ребёнке, коим я и была.

Кивнув, я пожелала женщине спокойной ночи, после чего отправилась к себе. Сегодня я настолько устала, что, поднимаясь по лестнице, каждый шаг давался мне с трудом.

Я остановилась, заметив, что дверь в гостиную открыта. Комната находилась между моей и спальней Алессио. Я оглянулась. Рядом никого не было. Нервно сглотнув, я медленно подошла к двери. Оказавшись ближе, я отметила, что внутри горел свет. Подавшись вперёд, я заглянула внутрь.

Никого.

Войдя внутрь, я направилась прямиком к пианино у огромного окна. Парой дней ранее мне поручили убраться в гостиной, которая служила и библиотекой. И, войдя, первым, что привлекло моё внимание, было огромное пианино.

Музыка всегда служила мне утешением. В поместье отца я играла каждый день. Это помогало мне забыться.

Единственным способом заблокировать воспоминания о том, что каждую ночь делал со мной Альберто, было раствориться в музыке. В мелодии. В мягких нежных звуках, вырывающихся из-под клавиш.

Стоило мне подойти ближе — и сердце сумасшедше забилось в груди. Я знала, что не должна заходить сюда, но не могла остановиться. Замерев перед скамейкой, я подалась вперёд, едва ощутимо касаясь клавиш рукой.

Пальцы зудели от желания сыграть. Всего одну песню.

Но нельзя. Мне велели не заходить сюда, кроме как для уборки. Я мягко провела по клавишам — так, чтобы не нажать ни на одну.

Тяжело вздохнув, я вынудила себя отступить, позволив руке безвольно упасть вниз. Бросив на пианино последний печальный взгляд, я направилась к выходу. От переполнявшего меня отчаяния, тело двигалось на автомате.

Закрыв за собой дверь в мою комнату, я, прислонившись к ней спиной, устало прикрыла глаза. Не считая зажженной крошечной лампы на прикроватной тумбе, здесь было темно.

В разговоре с Леной, я узнала, что я единственная горничная, которая не живёт в крыле для персонала. Мы обе удивились этому, но едва ли я могла поддавать сомнению решение Алессио. Едва ли.

Раздеваясь, я медленно снимала платье со своего слабого тела. Бросив одежду на прикроватную тумбу, я вслепую потянулась к ночной рубашке, которую оставила на кровати. И аккурат в момент, когда собиралась надеть её, позади раздался низкий грубый голос:

— Должен сказать, у тебя красивое тело.

Громко взвизгнув, я обернулась в сторону говорившего. Я попыталась рассмотреть незваного гостя, но он без труда скрывался во мраке.

Но, по правде, мне и видеть его было не нужно — я и так знала, кто это.

Я знала этот голос. Моё тело знало этот голос.

Алессио.

Испугавшись, я отступила назад, прижимая к телу ночную рубашку, скрывая от его глаз свою наготу. Дрожа всем телом, я тяжело сглотнула; живот начало сводить от страха — а может и от предвкушения.

Внезапно включился свет. Привыкая, я несколько раз моргнула.

Алессио, с комфортом откинувшись назад, сидел в моём кресле, закинув ногу на ногу, касаясь левой лодыжкой правого колена. В руке у мужчины был крошечный пульт, который он, вероятно, и использовал, чтобы включить освещение.

На этот раз русский был не в костюме. На нём чёрные брюки и тёмная льняная рубашка, несколько пуговиц которой были расстёгнуты, открывая верхнюю часть его груди.

Его твёрдая мускулистая грудь. Усилием воли, я выбросила мысли об этом из головы.

Посмотрев на мужчину, я отметила, что он не сводил взгляд с моего тела. Не было смущения. Или неловкости. Рассматривая меня, Алессио был абсолютно спокоен и уверен.

— Хм, — задумчиво пробормотал он.

Иваншов подался вперёд. Под тканью рубашки отчётливо видно движение его мышц, отчего мужчина показался внушительнее.

Я заставила себя стоять на месте, что оказалось сложной задачей. Не могу показать свой страх. Люди вроде Алессио Иваншова питаются страхом. Используют его в своих интересах.

Мои пальцы впились в рубашку. В пересохшем горле встал ком. И только когда у меня закружилась голова, я поняла, что задержала дыхание.

Шумно выдохнув, я сделала глубокий вдох — но это не имело никакого смысла.

Его тяжёлый взгляд не покидал меня. Не в силах сказать ни слова, я застыла на месте. Чувствуя, как начинаю краснеть от столь пристального внимания со стороны русского, я зажмурилась. Но легче не стало.

Когда Иваншов встал и направился ко мне, я отшатнулась. Мне стало жарко, когда тёмная аура его присутствия наполнила комнату. И стоило ему оказаться ближе, моё тело покрылось испариной.

Босс мафии остановился, в то время как меня разрывало от страха и напряжения. Алессио шагнул ещё ближе, — нас разделяло всего полдюйма, — так близко, что мой нос начало покалывать от аромата его одеколона, я чувствовала его дыхание у своего уха.

Губы внезапно пересохли. Алессио проследил взглядом за моим движением, когда я, увлажняя, облизнула их. И, казалось, его обжигающий взгляд стал ещё горячее, если это вообще возможно.

Иваншов облизнул свои собственные губы — и это отчего-то показалось настолько чувственным, что мне пришлось сжать вместе бёдра, чтобы остановить внезапное покалывание между ними.

Что со мной происходит?

Незваный гость подался ко мне, нависая над моим лицом. Моё тело одеревенело, я едва могла мыслить.

Он собирался поцеловать меня?

Подняв руку, Алессио стиснул в кулаке мою рубашку. Он потянул её, но я отказалась отпускать ткань. Нахмурившись, на этот раз Иваншов потянул сильнее.

В страхе я сглотнула, когда выражение его глаз изменилось. Рубашка выскользнула из моей хватки. Отступив назад русский принялся рассматривать меня. Не считая чёрного бюстгальтера и трусиков, я оказалась обнажённой перед ним. Скрестив руки на груди, я попыталась спрятать от него своё тело.

— Убери, — приказал Алессио хриплым голосом. Исступлённо покачав головой, я, отступив назад, упёрлась спиной в стену.

Прятаться было негде. Когда мужчина шагнул вслед за мной, я оказалась в ловушке.

Алессио заполнил собой всё моё пространство, и, сжав пальцы вокруг моего запястья, потянул его вниз, вынуждая подчиниться его приказу.

Его ладонь замерла над моей грудью — но русский не прикоснулся ко мне. Вздрогнув, я почувствовала, что всё больше возбуждаюсь рядом с ним. И хоть он не прикоснулся ко мне — моё тело уже горело.

И когда Алессио, наконец, провёл кончиком пальца по моей коже, я, подпрыгнув, уставилась на него, широко распахнув глаза. Медленно продолжив движение, замерев только, когда достиг ложбинки между грудей, мужчина пристально следил за моей реакцией.

С каждым вдохом, стоило коснуться грудью его рубашки, покалывание между моих бёдер всё усиливалось. От чувственных прикосновений Алессио моё тело таяло.

Подняв вторую руку, босс мафии накрыл ладонью мою шею. Уверена: он почувствовал, как ускорился мой пульс от страха и, — мне не хотелось признавать это, — от предвкушения. Я не могла оставаться равнодушной, с нетерпением ожидая следующего шага мужчины. Как бы я не пыталась остановить себя — моё тело не слушалось.

— У тебя прекрасная кожа. Нежная, как шёлк, — пробормотал Алессио, нежно проводя большим пальцем по моей трепещущей вене. — Так чертовски красива.

Затем, словно не мог поверить, что я нравлюсь ему, Иваншов нахмурился. Или же, возможно, его удивил сам факт того, что он это сказал.

Лицо мужчины превратилось в безэмоциональную маску, но едва ли горящий взгляд можно было трактовать неправильно. Его глаза обнажили весь огонь эмоций и чувств.

Алессио хотел меня, и моё тело реагировало соответственно.

Скользнув от ложбинки к моей правой груди, Алессио смотрел мне прямо в глаза. Меня настолько очаровал их серо-голубой омут, что я даже не заметила, как русский стянул чашечку моего бюстгальтера вниз.

И только почувствовав прикосновение прохладного воздуха к коже, я, расширив глаза, опустила взгляд и увидела свою обнажённую грудь. Заметив, что мой сосок затвердел, я потрясенно ахнула, в то время как Алессио мягко провёл большим пальцем по возбуждённой пике.

Я запрокинула голову, пока Иваншов пристально рассматривал меня, следя за реакцией.

Алессио вновь потёр пальцем мой сосок, и я, ахнув, прикрыла веки. Услышав стон, я застыла, а осознав, что сорвался он с моих губ — мои глаза широко распахнулись.

Изогнув губы в ухмылке, мужчина сжал чувствительную плоть между большим и указательным пальцами.

Всхлипнув, я попыталась увернуться от его прикосновений.

Господи, что со мной происходит? Я чувствовала, как жар всё больше разгорался между моих бёдер.

— Ш-ш-ш. Не бойся, котёнок. Я не сделаю тебе больно.

Вновь хныкнув, когда Алессио продолжил свои ласки, я помотала головой, но, чувствуя, как внизу живота тяжестью оседает возбуждение, не сдержала стон.

Алессио наклонился ближе, почти касаясь губами моего уха. Согрев дыханием кожу, мужчина прикусил мою мочку.

— Если ты не захочешь, чтобы я это сделал, — хрипло прошептал он, произнося те же слова, что и в нашу первую встречу.

— Что… что… что вы делаете? — запинаясь, произнесла я едва слышно.

Рассмеявшись, Иваншов отстранился.

— Как думаешь, что я делаю? Судя по твоей реакции, это довольно очевидно.

Молча рассматривая русского, я покачала головой. Нет, это было не очевидно. Он играл со мной. Но зачем?

Я попыталась было отодвинуться, но Алессио, обняв за талию, притянул меня обратно, прижимая к своему торсу. И когда мои чувствительные соски коснулись его рубашки, с губ вновь сорвался стон.

О, Боже. Нет. Спасите меня от этого.

— Пожа… Пожалуйста, не делайте мне больно.

Мужское тело затряслось в беззвучном смехе.

— Ох, крошка. Удовольствие и боль идут рука об руку, — Алессио наклонился ко мне и неспешно провёл языком по коже на моей шее. — Ты не знала? Наибольшее удовольствие приносит боль, — почти что прошептал он.

Нет. Я знала о боли. Я испытывала её каждую ночь, — я привыкла к ней, — в то время как Альберто безжалостно пытал меня. И в ней нет ничего общего с удовольствием.

На миг застыв, я стала вырываться из его хватки.

— Отпустите меня. Пожалуйста. Пожалуйста, отпустите меня, — умоляла я, с полными слёз глазами. Считать, что я в безопасности было ошибкой. Алессио был таким же монстром, как и Альберто. Он возьмёт то, что хочет, а потом оставит меня, израненную и вне себя от страха, истекать кровью.

— Прекрати сопротивляться, — резко велел Иваншов.

— Нет. Нет. Нет. Пожалуйста, — я покачала головой, с силой упираясь в его грудь, но это всё равно, что толкать стену. Он даже на шаг не отступил.

— Хватит!

Захныкав, я отодвинулась. Алессио отпустил меня, и я, отшатнувшись, вжалась в стену.

Русский непонимающе на меня уставился. Моё тяжёлое дыхание заполнило тишину комнаты. Я дрожала. Ноги едва удерживали меня в вертикальном положении.

Босс мафии шагнул вперёд, но стоило мне заплакать — и он остановился.

— Ты боишься меня, — сказал он.

Я сглотнула, но промолчала. Что я могла сказать? Он уже всё понял.

— Но также тебе нравятся мои прикосновения, — продолжил русский. Застыв, в этот раз я покачала головой. Взгляд оппонента стал жёстким. Мужчина сократил между нами расстояние.

— Не лги мне. Если ты ещё не в курсе, позволь мне просветить тебя, — произнёс он, сквозь зубы. — Я всегда знаю, когда кто-то лжёт. Так что для тебя же лучше не делать этого.

Я молчала. Была не в силах сказать ни слова. У меня пересохло в горле, казалось, что язык весил целую тонну. Алессио провёл ладонью по моим волосам, внезапно сжав их в кулаке. Несмотря на жёсткость хватки, он аккуратно приподнял мою голову, убедившись, что не причинил вреда.

— А теперь ответь мне, котёнок. Тебе понравилось. Когда я прикасался к тебе?

Я думала вновь солгать, но что я получу? Едва ли это поможет в моём положении. Я кивнула. Eдва уловимо — так, что легко было не заметить. Но не для Алессио.

Алессио Иваншов не упускал ни одной детали. Никогда.

Миг — и мужчина улыбнулся, отчего у меня перехватило дыхание. Это первая его настоящая улыбка, которую я видела.

Русский широко улыбнулся, показывая ямочку на правой щеке.

И это полностью его лицо. Он больше не казался столь пугающим.

Он выглядел мило.

Мои глаза широко распахнулись, а сердце сжалось в груди.

— Что ж, с этим разобрались. Давай поговорим о том, почему я здесь, — произнёс Иваншов, вновь став серьёзным. Нервно сглотнув, я вновь кивнула.

Я попыталась отодвинуться, но хватка Алессио стала только сильнее — он отпустил меня только уверившись, что я не сбегу. Опёршись ладонями о стену, по обе стороны моего лица, русский лишил меня путей отступления.

— Я хочу тебя, — сказал он без колебаний.

Ох, я знала, что это произойдёт, но чего я не ожидала так это того, как моё тело отреагирует на эти слова.

Ноги ослабели, жар меж бёдер был едва выносим. Моё лоно пульсировало и я, желая сдержать готовый вот-вот вырваться наружу стон, с силой прикусила губу.

— Что? — спросила я дрожащим голосом.

Алессио наклонился, почти касаясь своими губами моих. Я смотрела как он, приоткрыв рот, нежно скользнул языком по моим губам. Моё тело замерло от шока.

— Именно то, что сказал. Я хочу тебя трахнуть.

Не хочу признавать это, но я вполне могла представить, как делаю всё то, что он от меня хотел. Алессио умел играть словами. И знал, как играть с моим телом. Я боялась только того, что он причинит мне боль. Внезапно мне стало плохо.

Я была именно той, кем называл меня Альберто. Шлюха. Какая женщина будет возбуждаться от того, что опасный мужчина нашёптывает ей пошлости на ухо? Мой жених неоднократно меня насиловал. И теперь я хотела монстра, точно такого же, как он сам.

— Что если я не хочу этого? — спросила я, пытаясь сохранить крохи благоразумия, чувствуя, как у меня подкашиваются коленки.

Алессио ухмыльнулся.

— Ох, котёнок. Ты хочешь меня. И прямо сейчас — ты хочешь меня, не так ли? Я же вижу.

Он был полон уверенности и высокомерия. И я ненавидела это.

Иваншов вновь провёл языком по моей шее — но в этот раз немного ниже. И когда он принялся посасывать мою измученную кожу, я вновь застонала.

— Я чувствую это, — пробормотал он. Качая головой, я попыталась отодвинуться, но едва ли у меня получилось. — Я чувствую аромат твоего возбуждения.

Мужчина всё не отпускал. У меня кружилась голова. Невозможно. Я хотела русского, но в то же время я была готова упасть на пол и разрыдаться.

Алессио чуть отстранился, но недостаточно, чтобы лишить меня тепла своего тела.

— Я никогда не возьму женщину против её воли, — сказал он, глядя мне в глаза. И от этих слов на сердце стало спокойнее. — Но, котёнок, ты хочешь меня. Я знаю это, и ты это знаешь. Я не трахну тебя, пока ты сама не попросишь.

Его пошлые слова прошибли моё тело. До дрожи.

Алессио вновь подался ближе. Я чувствовала его дыхание на своих губах.

— Ты должна мне,котёнок. И не забывай. Ты принадлежишь мне. Ты делаешь то, что я тебе скажу. Так что, всё просто. Ты хочешь меня.

Я уже было сказала нет, но он поднёс палец к моим устам.

— И даже не вздумай лгать. Ложь только доставит тебе ещё больше проблем.

Я тяжело сглотнула. Сердце быстрее забилось в груди, мои ладони вспотели. Дыхание стало прерывистым. Казалось, я задыхаюсь, утопая в голубых глазах Алессио.

Голубые и зелёные.

Глаза в глаза. Взрыв эмоций. Желание. Азарт. Страх. Предвкушение.

Ох, милостивый Боже, во что я вляпалась?

ГЛАВА 8

АЙЛА

Застыв в ловушке рук русского, я не могла произнести ни слова. Да и что я бы сказала?

«Да» — значит подчиниться ему. Значит, что я готова стать его шлюхой. Сбежав от Альберто, я дала себе обещание, что больше никогда не окажусь во власти другого мужчины.

И вот она я, загнанная Алессио в угол; и я даже не могла ответить «нет».

Несколько секунд мужчина не сводил с меня пристального взгляда, ожидая ответ. Но я, сжав губы, непокорно молчала. Не ответить было лучшей альтернативой, верно?

Мне так казалось. Но я ошиблась.

Губы Иваншова изогнулись в дьявольской ухмылке, отчего у меня посреди горла встал ком.

Этот жест не предвещал ничего хорошего. Определённо нет.

Наклонившись, так чтобы коснуться губами моего уха, Алессио произнёс:

— Нравится испытывать меня, верно?

Я задрожала. Невзирая на весь страх и гнев, охвативший меня, моё тело всё ещё не могло остаться равнодушным к нему. Я отказывалась признавать собственные чувства. Это неправильно. Я не должна чувствовать этого.

Но как бы мне ни хотелось быть сильной — я была слабой.

И пока я стояла, впившись взглядом в твёрдую грудь Алессио, в моей голове эхом раздавался голос Альберто.

Слабая. Такая жалкая. Только посмотри на себя. Полностью сломлена. Ты ничто иное, как дешёвая грязная шлюха.

Прикосновение русского к моему подбородку заставило старые воспоминания исчезнуть. Подняв голову, я посмотрела на Алессио, широко распахнув глаза.

Его хватка была цепкой, — ни единого шанса увернуться. Босс мафии придвинулся ближе, накрывая моё тело своим. Так близко — не оставив и сотой дюйма между нами.

Меня окутал жар его тела — больше я не чувствовала холода. Сердце сумасшедше колотилось в груди, и я была уверена, что от него это не укрылось.

Шершавой подушечкой своего большого пальца Алессио коснулся моих полных губ. И я ахнула от накрывших меня ощущений. Его прикосновение отозвалось мурашками вниз по моему телу, отчего я сжала вместе бёдра.

Почему? Почему рядом с ним я чувствую себя так?

Рвано вдохнув, я отвела взгляд и смотрела куда угодно, только не на Алессио. Отчаянно рассматривая комнату, я пыталась найти что-то, на чём могла бы сосредоточиться, чтобы удержать трезвость рассудка.

Думай, Айла. Думай.

Я почувствовала, как Алессио передвинулся, отчего его рубашка скользнула по моей чувствительной коже, и я, прикусив губу, пыталась скрыть ещё один стон.

Мужчина обнял меня за талию, прижимая к своему телу, и медленно скользнул второй рукой вниз к моим ягодицам.

— Итак, мы заключили сделку? — спросил Иваншов.

Просунув колено между моих ног, Алессио вынудил меня чуть раздвинуть их.

Мысль о том, что он возьмёт меня, была такой унизительной, но даже несмотря на всё моё отвращение, как бы трудно ни было это признать, — я находила этот ход развития событий и привлекательным.

Мне было не под силу справиться с ним. Алессио Иваншов пугал меня, но в то же время я не могла игнорировать реакцию своего тела на его слова и это искушение.

Что со мной не так?

Прежде чем я успела что-то сказать, или хотя бы придумать правильный ответ, русский наклонился и обхватил губами мой сосок. Я ахнула, после чего, запрокинув голову, не смогла сдержать стон.

Посасывая, Алессио грубо прикусил чувствительную плоть, после чего нежно провёл языком по возбуждённой вершине. Я чувствовала, как щетина мужчины коснулась моей нежной кожи, и, не раздумывая, выгнулась навстречу его ласке.

О Боже, что со мной происходит?

Отпустив мои бёдра, Алессио не оставил без внимания вторую грудь, поддразнивая возбуждённый сосок сквозь ткань бюстгальтера. Медленно, круговыми движениями потирая его пальцем — языком он повторял каждое движение.

Я застонала. Мотнув головой, я пыталась избавиться от охватившего моё лоно жара.

Я попытался сжать ноги вместе, но мне помешало колено Алессио.

— Ох…

Бессознательно подняв руку, я коснулась подрагивающими пальцами щеки русского. Даже не задумываясь о том, что делаю, я нежно провела по скуле, чувствуя под подушечками мягкую кожу. Обняв мужчину за шею, я притянула его ближе к себе.

Я не владела своим телом. Понятия не имею, что происходило со мной в тот момент. События развивались слишком быстро.

Почувствовав, как Алессио скользнул рукой вниз к центру моего возбуждения, я сильнее прижалась к крепкому телу. Мои ногти нежно царапали его кожу. Невинная неспешная ласка, — но было в ней что-то эротичное. В какой-то миг я почувствовала, как он твёрдым членом прижался к моему животу.

Алессио прикусил мой сосок, и я выгнулась в его руках, сильнее вжимаясь в его ствол.

Иваншов усмехнулся. Я почувствовала, как он, толкнув колено вперёд, раздвинул мои ноги, чтобы его рука могла беспрепятственно скользнуть меж моих бёдер.

Медленно отодвинув мои чёрные трусики, русский коснулся моего пульсирующего лона.

— Ах, — выдохнула я, когда он провёл по нему большим пальцем. Громко застонав, я подалась к нему.

Что происходит?

Моё тело напряглось, а миг спустя я почувствовала, как мышцы на бёдрах стали сокращаться. Это пьянило. Алессио занял собой все мои мысли.

Меня начало бесконтрольно трясти. Мышцы сжались, а Алессио всё не прекращал своей чувственной пытки.

Он прижал большой палец к моему клитору, и я, вздрогнув, вскрикнула:

— Алессио…

Подняв взгляд, мужчина несколько секунд смотрел мне в глаза. Мою кожу покалывало. Она казалась такой чувствительной. Тело было натянуто как тетива. Меня трясло от боли и удовольствия.

Не могу описать это. Я понятия не имела, что это было. Никогда прежде я не чувствовала ничего подобного.

Эмоции переполняли меня. Мир перед глазами поплыл. Алессио всё не останавливался.

— Что со мной происходит, — растерянно прошептала я.

Распахнув глаза, Алессио удивлённо вздохнул.

Затем уголки его губ медленно приподнялись. Лукаво улыбнувшись мне, русский ответил:

— Это будет твой первый оргазм, котёнок, — хрипло произнёс он. — Доверься мне. Просто расслабься. Не борись. Это самое чудесное, что ты когда-либо чувствовала.

Покачав головой, я попыталась отодвинуться, но Алессио отказался отпускать меня, резко притянув к себе.

Всё ещё глядя на меня, мужчина потёр большим пальцем мой клитор, а после медленно вошёл в меня. Я напряглась. С губ сорвался стон. От накрывшего меня удовольствия, веки медленно опустились.

— Смотри на меня, — резко и грубо приказал Иваншов. Распахнув глаза, я уставилась на русского.

Мышцы сжались вокруг его пальца, но он скользнул глубже.

Это было слишком. От каждого его движения моё тело бесконтрольно вздрагивало. И когда вошёл глубже, я интуитивно подалась к нему бёдрами.

Обнимая мужчину за шею, словно прося большего, я застонала.

Моё тело было гиперчувствительным. Я в отчаянии. Нетерпеливая. Казалось, моя кожа горит. Я — словно натянутая струна.

— О, Господи, — ахнула я, и Алессио тихо усмехнулся такой реакции.

Мир перед глазами поплыл, и я, запрокинув голову, прислонилась к стене. Я не выдержу.

Это слишком.

Ещё одно движение Алессио — и я кончила на его пальцы. Кажется, мои крики было слышно по ту сторону стены. Но мой первый оргазм оказался настолько сильным, что зрение затуманилось, а перед глазами заплясали чёрные точки.

Иваншов отстранился. Пытаясь сосредоточиться на мужчине, я покачнулась, не удержав равновесие. У меня не получалось. Казалось, тело стало лёгким, словно пушинка, а сама я плыла куда-то ввысь. Все звуки вокруг были приглушены. Я оцепенела.

Поднеся руку к губам, Алессио облизнул свои пальцы.

— Приму это как «да», — обронил он хриплым голосом, который я начинала ненавидеть.

А затем я упала в обморок.

*** 

АЛЕССИО

Слизнув её соки со своих пальцев, я заметил, как Айла неустойчиво покачнулась.

Бедный котёнок даже не догадывался.

Теперь она была моей.

Этот оргазм, — ну, он определил её судьбу.

«МОЯ», — кричал голос в моей голове.

И мне не терпелось взять то, что было моим. Я не мог дождаться момента, когда трахну её узкую киску. Когда она будет извиваться и стонать подо мной. Я не мог дождаться, когда она будет кричать от удовольствия и боли.

Мой твёрдый член умолял меня это сделать. Сейчас. Возьми её. Используй её. Трахни её.

— Приму это как «да», — произнёс я.

Как только я сказал это, глаза брюнетки закатились, она подалась вперёд.

— Блять, — прошипел я, дёрнувшись к ней, быстро подхватывая котёнка на руки.

Айла безвольно лежала в моих руках. Сейчас, с закрытыми глазами, она выглядела такой умиротворённой. Безмятежный. Счастливый.

Глядя на неё, я почувствовал, как замерло моё сердце.

«Такая красивая», — пронеслась в моей голове мимолётная мысль. Но я, быстро покачав головой, попытался избавиться от неё.

Подхватив девушку одной рукой под колени, а второй под спину, я притянул её к своей груди и направился к кровати. Аккуратно уложив её, я поправил бюстгальтер брюнетки, а затем укрыл одеялом её тело.

Присев рядом, я принялся рассматривать своего котёнка. По правде, я не мог оторвать от неё глаз. Всю неделю я старался держаться подальше. И это было самое трудное в моей жизни, ведь всё чего я хотел — трахнуть Айлу.

Но я держался подальше, давая ей время адаптироваться, оставив себе возможность наблюдать за ней, выжидая подходящий момент. И как только неделя закончилась — я пришёл. Я был здесь, ожидая её.

Теперь Айла знает, чего я хочу. Котёнок пыталась отказать мне, но я видел её насквозь. Она хотела меня. Нельзя отрицать это.

Когда я услышал её первый стон, я понял, что это конец. Пути назад нет.

Я всегда получал желаемое, и сейчас это Айла. Никто и ничто не помешает мне получить то, что я хотел.

Первый оргазм был моим. Он принадлежал мне — и я забрал его. Теперь ничего не изменить. «Сделай её своей», — кричал мой разум. — «Возьми её».

Мне даже много усилий прилагать не пришлось. Одно движение моего большого пальца — и Айла кончила.

Этот небольшой оргазм — он ничто.

Рассматривая её умиротворённое лицо, я почувствовал, что улыбаюсь.

Ох, котёнок, когда ты проснёшься, я покажу тебе, что значит испытать оргазм на самом деле.

ГЛАВА 9

АЙЛА

Мои глаза медленно открылись. После сна мир казался расплывчатым, так что я вновь прикрыла веки. Перевернувшись на бок, я с головой укрылась одеялом.

— Хм-м-м… — чувствуя, как запротестовали мои ноющие мышцы, я не сдержала стон.

Мне нужен выходной.

Матрас рядом прогнулся, и, понимая, что это не из-за меня, я открыла глаза и лицом к лицу столкнулась с Алессио.

Мужчина, наклонившись вперёд, сидел на кровати, оказавшись вплотную ко мне.

— Доброе утро, — сказал он.

Широко распахнув веки, я вскрикнула. Я попыталась было вскочить с кровати, но, запутавшись в покрывале, грудой свалилась на пол.

Глубоко дыша, я уставилась на русского. Уверена, выглядела я испуганно, в то время как Алессио, в отличии от меня, был похож на хищника, готовящегося к прыжку.

В мозгу бесконечным хаотичным потоком пронеслись воспоминания о прошлой ночи, отчего у меня закружилась голова.

— О, Господи, — прошептала я, пытаясь выпутаться из одеяла.

Наконец, заполучив желанную свободу, я встала и отошла на несколько шагов, стараясь сохранить между нами безопасное расстояние.

— Как Вы могли? — спросила я.

Встав, Алессио поправил свой костюм. Каждое его движение было неспешным, как если бы он делал это, чтобы рассердить меня и накалить обстановку.

Закончив, русский посмотрел на меня ничего не выражающим взглядом.

— Что ты имеешь ввиду?

— Вы… — пробормотала я, пытаясь подобрать слова.

«Он довёл тебя до оргазма», — произнёс голос в моей голове.

Вопреки собственному желанию, ужаснувшись этой мысли, я ахнула.

— Я — что? — ворвался в мои размышления его голос.

Подняв взгляд, я увидела, как Алессио решительно направляется ко мне.

— Вы…

Он был так близко, что я чувствовала жар его тела.

— Что же? — спросил Алессио, чуть наклонившись, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.

Сглотнув, я промолчала.

— Скажи это, — настоял он.

Покачав головой, я попыталась отступить назад, но русский мгновенно обвил руками мою талию, притягивая к себе.

— Я хочу, чтобы ты сказала это. Скажи мне. Что я сделал прошлой ночью? — прошептал он в опасной близости от моих губ.

Уперевшись обеими руками в грудь Иваншова, я попыталась оттолкнуть его от себя, но едва ли мужчина сдвинулся хотя бы на дюйм.

— Мистер Иваншов, пожалуйста, отпустите меня, — умоляла я, извиваясь в сильных руках в попытке освободиться.

Но хватка боса мафии стала только крепче.

— О, котёнок, я думаю, нам лучше оставить формальности позади.

Наклонившись ниже, почти касаясь губами моего уха, Алессио продолжил:

— После того, что я сделал с тобой прошлой ночью, думаю, тебе следует называть меня «Алессио».

Закончив фразу, мужчина прикусил мою мочку, и я вздрогнула от неожиданности.

— Хорошо. Алессио, пожалуйста, отпусти меня.

— Отпущу, когда скажешь, что я сделал с тобой прошлой ночью. Скажи это, — хрипло произнёс он.

Алессио пытался меня смутить. Насколько бессердечным мог быть русский? Он был чудовищем.

Иваншов прижался лицом к моей шее, и, почувствовав его тёплые губы на своей холодной коже, я задрожала и обмякла. И только руки мужчины удерживали меня в вертикальном положении.

Кожи коснулся влажный поцелуй. Сжав зубами чувствительную плоть, Алессио принялся посасывать её.

Русский опускался всё ниже, не прекращая свою пытку.

Мотнув головой, я накрыла ладонью макушку мужчины и грубо потянула за волосы, вынуждая Иваншова отстраниться.

— Блять, — шумно выругался Алессио, в то время как я всё не отпускала его.

Резко дёрнувшись, Алессио медленно выпрямился во весь рост, нависая надо мной. Босс мафии замер — его руки вокруг моей талии превратились в стальные тросы. Почувствовав лёгкий дискомфорт и боль, я едва слышно зашипела.

Подняв одну руку, Алессио схватил меня за подбородок. Его хватка была крепкой и грубой, когда Иваншов наклонил мою голову, вынуждая посмотреть в его безжалостные холодные глаза. За синей радужкой плескалась злость, и я поёжилась под негодующим взглядом.

— Я действительно не люблю повторять, но сделаю это в последний раз, — категорично и зло отрезал Алессио. — Скажи, что я сделал прошлой ночью — и я отпущу тебя. Это просто.

— Ты довёл меня до оргазма.

Слова сорвались с моих губ прежде, чем я успела подумать.

Гнев тут же исчез из глаз мужчины, но его суровость никуда не делась, отчего я поёжилась. Я дразнила дикого льва, и теперь мне придётся расплатиться за последствия.

— И тебе понравилось?

— Об этом речи не шло, — прошептала я едва слышно.

Алессио наклонился к моему лицу, изогнув губы в небольшой ухмылке.

— О, котёнок. Здесь я устанавливаю правила. Я — тот, кто ставит условия; и я сам меняю их, когда захочу. У тебя нет права выбора. Поняла?

Безмолвно кивнув, я, желая избежать его пристального внимания, попыталась отвернуться, но Алессио твёрдо удерживал мой подбородок, не позволяя и пошевелиться.

— Ответь мне, котёнок.

— Эм, я… — начала было я, но так и не закончила. Что бы я сказала? Понравилось ли мне, когда он довёл меня до оргазма? Нет? Да? Я запуталась. Я не хотела, чтобы это мне нравилось. Но это так.

С силой зажмурившись, я не могла поверить собственным чувствам. Со мной действительно что-то не так, потому что этот монстр удерживал меня в своём особняке против моей воли, а затем довёл до оргазма — и я наслаждалась этим.

— Айла, ответь мне!

— Да! — закричала я.

Рядом с этим мужчиной моё тело мне не принадлежало. Мой мозг разрывал хаотичный поток мыслей, и я едва ли могла ясно думать.

Алессио Иваншов мастерски играл с моим телом и разумом.

Мне была отведена роль марионетки, в то время как ниточки были в его руках.

*** 

АЛЕССИО

Айла обмякла в моих руках, весь её запал иссяк.

Всё, чего я хотел — услышать, как она признаётся в своих желаниях. И, получив это, я почувствовал удовлетворение. В какой-то мере. Айла испугана — и я дам ей фору.

Однако, моё терпение на исходе. Будем честны, я дал ей уже достаточно времени. Когда Айла так близко к моему телу, зверь внутри меня начинал бесноваться.

Её тепло и запах взывали к моему разуму. Моим единственным желанием было опрокинуть девушку на спину, раздвинуть её стройные бёдра и жёстко трахнуть, пока она не станет кричать от оргазма.

И хоть я и хотел, чтобы Айла меня боялась, в моих планах не было заставить её сожалеть о случившемся. Я никогда не брал женщину против её воли — и не стал бы начинать с неё.

О, Айла хотела меня. Но, очевидно, она испытывала страх. Её смятение было более чем очевидно.

Я буду соблазнять Айлу, пока она не начнёт умолять меня взять её.

Отпустив её подбородок, я аккуратно отвёл пряди волос от девичьего лица. Дав себе ещё несколько секунд насладиться прикосновением, я медленно провёл большим пальцем по нежной коже. Лёгкий оттенок розового окрасил бледные скулы, совершенно не скрывая чувств Айлы.

— Видишь. Признать это было не так уж сложно, правда?

Рассматривая покрасневшую девушку, я поймал себя на том, что меня околдовали оттенок и мягкость её кожи.

Айла попыталась отстраниться — и в этот раз я позволил ей это.

Дадим маленькому котёнку отдохнуть.

Отойдя на несколько шагов, брюнетка коснулась дрожащей ладонью своей груди. Она дрожала — её страх сложно не заметить.

Но какого хрена она так напугана? Страх возник не только из-за меня. Было ещё кое-что — и я ещё не до конца понял, что именно.

Айла была для меня огромной загадкой. Блинов вела себя так, словно ей ненавистны мои прикосновения, но, одновременно с этим, она стонала от удовольствия.

Айла очаровала меня, привлекла моё внимание — и у меня не было никакого желания бороться с этим.

Возможно, она — та, кто спрятался под моей кроватью; но теперь я — тот, кто всё контролирует. И я не отпущу её, пока не получу всё, что хотел.

Пристально посмотрев на девушку, я сказал:

— Вот так, Айла. Не бойся. Тебе нечего бояться. Я причинил тебе боль?

Следя за каждым моим движением и реакцией, она покачала головой. Айла и правда напоминала котёнка, пытающегося сбежать от опасности. Маленького, непредсказуемого, испуганного. И совершенно беспомощного.

В моём кармане завибрировал телефон, и я, вытащив его, увидел на экране номер Виктора.

— Да? — ответил я.

— Нам нужно кое-что сообщить. Всё сорвалось, — торопливо ответил мужчина.

Судя по голосу, у него паника. Чёрт возьми.

— Что на этот раз?

— Мы должны обсудить это с глазу на глаз, Алессио.

Глядя на Айлу, сейчас жавшуюся к стене, я почувствовал, как внутри меня вскипела злость. Виктор однозначно не умеет выбирать подходящий момент.

— Я занят, — резко произнёс я.

— Это важно.

— Ладно. Встретимся в моём кабинете, — отдал я приказ, прежде чем повесить трубку.

Направившись к Айле, я в три больших шага сократил между нами расстояние. Девушка поёжилась, ссутулившись в защитном жесте.

Словно опасаясь, что я ударю её, она захныкала.

— Тише, — на удивление мягко произнёс я.

Я потянул её на себя, вынуждая прижаться к моему телу. Моя хватка была лёгкой. Наклонившись к её уху, я произнёс:

— Я вернусь, котёнок. Мы ещё не закончили.

Накрутив прядь тёмных волос на палец, я вынудил Айлу запрокинуть голову.

Без предупреждения, я прижался к её губам в поцелуе. Жёстком, быстром и причиняющем боль. Я дал ей понять, что она принадлежит мне. Только мне.

Айла ахнула, когда я лизнул уголок её губ. Я целовал, смешивая ласку с укусами, пока не убедился, что она поняла моё послание.

Отстранившись, я посмотрел на покрасневшее лицо девушки. Запыхавшаяся, разгорячённая. Мне хотелось рассмеяться. Я даже не поцеловал её как следует — а уже такая реакция.

Поднеся ладонь к опухшим губам, Айла едва ощутимо коснулась их. Я видел, как она вздрогнула, рассматривая меня своими невинными глазами.

Ах, котёнок. Такой наивный.

Бросив на девушку последний обжигающий взгляд, я развернулся и вышел из спальни, оставив Айлу наедине со своими мыслями.

С грохотом захлопнув дверь, я направился в свой кабинет в левом крыле особняка. Когда я подошёл ближе, дверь была открыта. Виктор, Николай, Феникс и Артур уже ждали меня.

Судя по выражению из лиц, они раздосадованы. Войдя внутрь, я рыкнул:

— Что на этот раз?

Сев за стол, я скрестил руки на груди, откинувшись назад в своём кресле. Феникс закрыл за мной дверь.

— Мы обнаружили, что кто-то ведёт слежку, — произнёс Виктор, едва сдерживая злость.

— Что? — сорвался я на крик. Я вскочил на ноги, отчего кресло отодвинулось назад.

— Ага. Для грёбаных Абандонато. Ублюдкам было известно, где мы собирались открыть новый клуб. Они добрались туда первыми, и Альберто сказал, что нам следует лучше разбираться в том, кому доверять, — Феникс едва ли не шипел от злости.

Меня трясло от ярости. Я с такой силой сжал руки в кулаки, что заныли костяшки.

Схватив своё кресло, я швырнул его через всю комнату. Избегая удара, Николай отпрыгнул в сторону.

— Кто это, чёрт возьми? — взревел я.

У меня зудели руки. Мне хотелось пролить кровь. Пытаясь восстановить контроль, я почувствовал, как мир перед глазами потемнел. Тот, кто предал меня, умрёт медленно и мучительно. Я не пощажу его.

— Узнайте, кто он!

Никто из присутствующих даже не пошевелился.

Я заметил, как Виктор нервно сглотнул, в то время как Николай не сводил с меня пристального взгляда.

Когда мужчина промолчал, Николай бегло посмотрел на него, а затем, повернувшись ко мне, вновь скрывая свои эмоции, произнёс:

— Мы думаем, это Айла.

ГЛАВА 10

АЙЛА

Даже не взглянув напоследок, Алессио оставил меня, замершую от шока, стоять у стены.

Что это было?

Пальцами я всё ещё касалась своих опухших губ. Они саднили. Никто никогда не целовал меня так.

О, Альберто целовал меня множество раз, — но не так, как Алессио. Хоть поцелуй босса мафии и казался грубым и собственническим, но одновременно с этим он был нежным. Мужчина не хотел причинить мне боль. Он хотел, чтобы я почувствовала его, чтобы наслаждалась этим. Это было возбуждающе, и я чувствовала, как теряю контроль.

Не понимая причины, я едва дышала. Почему я не находила всё это омерзительным?

Пытаясь совладать с дыханием, я окинула свою комнату взглядом. Я хотела найти что-то, — что угодно, — что могло бы вернуть меня на землю и осознать происходящее.

В голове хаос, а в теле чувствовалась слабость после его прикосновений.

То, как Алессио влиял на меня — это было опасно. Я легко могла раствориться в нём. Рядом с Иваншовым я едва могла трезво мыслить.

Алессио Иваншов был обольстительным и властным. Безжалостным, но нежным.

Он был опасным мужчиной, но, когда русский прикасался ко мне, моё тело отзывалось без страха.

Страх стал моим постоянным спутником. Постепенно, он стал единственной эмоцией, которую я была способна испытывать. Но прикосновения Алессио избавили меня от этого. Мужчина заставил меня забыть, почему я должна бояться.

Медленно опустившись на пол, я подтянула колени к груди и, в защитном жесте, обняла их руками. Прикрыв веки, я сделала глубокий вдох.

Как бы я ни пыталась избегать Алессио, он всегда находил меня. Я не могу отказать ему, и не могу остановить. Если он продолжит свою игру — я без остатка растворюсь в нём. Открыв глаза, я покачала головой.

Нет. Я не могу позволить этому произойти.

Поднявшись на ноги, я быстро надела чёрную футболку и купленные мне Леной джинсы. Осмотрев комнату, я почувствовала укол тоски. Я думала о Лене. Горячие слёзы обожгли мои глаза. Я буду скучать по ней. Женщина стала единственным лучиком света в моём тёмном мире. Как и Мэдди. Но у меня нет другого выбора. Пришло время двигаться дальше. Больше я не могу оставаться в поместье — здесь не так безопасно, как мне казалось.

Алессио Иваншов стал для меня новой опасностью. Его прикосновения, его голос и пленяющий взгляд.

И мне нужно спасти себя прежде, чем он сломает всё, что во мне осталось.

*** 

АЛЕССИО

— Что? — не сдержался я, услышав заявление Николая.

Кивнув, Виктор шагнул вперёд.

— В этом есть смысл. Айла посторонняя. Вам не кажется, что это уж слишком для совпадения, что как только она появилась в поместье, итальянцы начали получать информацию о нас?

Какой-то миг Виктор казался сбитым с толку, но вот он покачал головой — и его лицо вновь стало суровым.

— Мы не нашли о ней ничего. Мы понятия не имеем, кто она.

Мне захотелось закричать, отрицая это. Я не хотел верить, что Айла могла быть шпионкой, но затем слова Виктора пронеслись в моей голове — и в них был определенный смысл.

Он прав. Мы ничего не знали об Айле Блинов. И то, что она сама нашла меня и решила спрятаться в моей машине — уже слишком для совпадения. А спустя несколько дней чёртовы итальянцы узнали о моих планах.

— Блять! — закричал я, ударив кулаком по столешнице. Проведя саднящей ладонью по волосам, я крепко сжал их в кулак, чувствуя, как ярость разрывает моё тело. — Чёртова сука!

Феникс прочистил горло, и я заметил, как он пожал плечами.

— В это трудно поверить. В смысле, она выглядит так невинно, но иногда самые невинные овечки могут оказаться волками. Как правило, тот на кого ты подумал бы меньше всего и является предателем.

— Они просто хорошо скрываются, — поддержал его Николай.

Все четверо моих людей выглядели жалко, как если бы не могли поверить, что Айла оказалась лазутчиком.

Я повернулся к ним спиной. Посмотрев сквозь огромное окно на улицу, я позволил себе поразмыслить. Мне не хотелось верить, но, если Айла под подозрением — я не могу оставить это просто так.

В кабинете повисла тишина. Гнев начал угасать, но напряжение так и не покинуло мои мышцы. Маленький котёнок с успехом обвёл меня вокруг пальца. Мне казалось, я здесь кукловод, но это она играла со мной.

Внезапно я почувствовал, как в кармане завибрировал телефон. Разочарованно вздохнув, я вытащил его.

— Какого хрена тебе нужно? — выплюнул я, отвечая на звонок.

— Босс, Айла сбежала через окно в своей спальне.

Мои глаза широко распахнулись, и злость вернулась с новой силой.

— Проследи за ней, — грубо приказал я, прежде чем повесить трубку и развернуться лицом к своим людям. — Айла сбежала, — сказал я сквозь стиснутые зубы. Мужчины одновременно выругались. — Я хочу, чтобы ты последовал за ней, — велел я Виктору.

— Я пойду с тобой, — предложил Николай.

Я кивнул, и парни отправились к двери. Но прежде чем они успели переступить порог, я добавил:

— Отведите её в подвал.

Мой голос был раздражённым и полным яда. Я увидел, как Виктор кивнул. На какой-то миг в его глазах появилась жалость, но она быстро исчезла. Пристально посмотрев на Феникса и Артура, я приказал им покинуть кабинет:

— Убирайтесь. Позвоните мне, когда приведёте её в подвал.

Мои люди кивнули. Их лица были бесстрастными, когда они вышли из комнаты, заперев за собой.

Упёршись ладонями о столешницу, я наклонился вперёд, не сводя взгляда с двери. Костяшки моих пальцев побелели от напряжения. Я почувствовал, как на горле запульсировали вены.

В попытке сдержать ярость, я стиснул зубы. Мне хотелось ударить что-то. Или кого-то.

Зверь внутри меня бесновался, требуя, чтобы я убил кого-то. Пролил кровь того, кто предал меня. И только тогда я смогу почувствовать умиротворение.

Сузив глаза, я всё смотрел на дверь. Медленно повернув шею из стороны в сторону, я пытался унять напряжение.

Котёнок, ты можешь считать, что одурачила меня, но теперь это моя игра. Так или иначе — не важно как, но я вытащу из тебя правду.

И ради её же блага, я надеялся, что Айла не предавала меня.

Потому что, если это не так — для неё не будет пощады. 

ГЛАВА 11

АЙЛА

Сердце билось в груди словно крылья птицы. Я сбежала через окно. Спустившись на землю, я почувствовала слабость в ногах. В какой-то миг я едва не упала на землю. Оглянувшись, я убедилась, что осталась незамеченной.

Меня накрыла волна облегчения, и я побежала к лесу за домом. Он находился достаточно далеко, но я бежала изо всех сил — так, что, казалось, мои ноги горели в огне.

Давай, Айла. Давай. Не останавливайся. Не сейчас.

Внезапно позади раздались крики — и моё сердце замерло. Повернув голову, я увидела, что меня преследуют несколько охранников. Развернувшись, я неотрывно смотрела на место своего спасения.

Я была почти у границы, но шаги становились всё громче — и вдруг кто-то схватил меня за руку. Закричав, я попыталась вырваться, но неизвестный повалил меня на землю и сел на мою спину. Нападавший завёл мои руки назад, с силой удерживая на месте.

По щекам побежали слёзы. Как бы я ни боролась — мне не вырваться. Кто-то потянул меня вверх, и я поднялась на дрожащие ноги. Крепко зажмурившись, всхлипывая, я умоляла:

— Пожалуйста. Пожалуйста, отпустите меня. Пожалуйста.

Огрубевшая ладонь крепко схватила меня за подбородок. В кожу впились чьи-то ногти. Хныча, я попыталась отстраниться, но хватка оказалась слишком крепкой.

— Если ты спокойно пойдёшь с нами, мы не причиним тебе боли. И я чертовски уверен, что не хочу причинять тебе боль, Айла.

С губ сорвался крик. Я узнала этот голос. Открыв глаза, я увидела перед собой злое лицо Виктора.

Я не оставила свои слабые попытки сопротивляться.

— Прекрати, — прорычал мне на ухо другой голос. Николай. Это он держал меня.

— Ты поняла, Айла? — потребовал Виктор. Мужчина всегда казался таким пугающим, и его, как Алессио и Николая, окружала аура опасности.

Встретившись взглядом с мужчиной, я задрожала от страха. Он выглядел смертоносно, его голос был полон ярости.

— Пожалуйста, — прошептала я.

— Айла, ты поняла? — ощетинился Виктор. Кивнув, я обмякла в руках Николая.

— Хорошо, — произнёс он сквозь зубы, отпуская мой подбородок.

В месте, где он меня касался, кожа горела и зудела. Немного пошевелив челюстью, я поморщилась от боли.

Отойдя на несколько шагов, наёмник кивнул Николаю и направился обратно к особняку. Виктор шёл впереди, в то время как его напарник тянул меня следом за собой. Мои ноги подкосились — и я вновь начала сопротивляться.

— Бля, девочка. Ты правда не поняла.

Мужчина отпустил меня, но прежде чем я успела бы сбежать, Николай перехватил меня за талию. Он бросил на меня свирепый взгляд. Крепко ухватив, русский закинул меня на плечо.

Я пыталась пинаться, бить его кулаками, царапаться и кричать — но едва ли это помогло. Николай продолжил идти. Его тело было твёрдым, как скала.

Когда мы вошли в поместье, вместо того, чтобы увести меня наверх, наёмники свернули налево и пошли по тёмному коридору. Было холодно и темно. Я мгновенно замёрзла на плече мужчины.

Изнутри поднялось чувство страха. Волна ужаса сковала меня. Во рту пересохло, волосы на затылке встали дыбом. Атмосфера вокруг была угрожающей.

В какой-то момент мы остановились, затем послышался скрип открывающейся двери — и я вздрогнула. Следом раздался лязг металла, похожий на звон тяжёлой цепи.

Меня пронзила дрожь. Кровь в моих венах заледенела. Сжав ладони в кулаки, я в ужасе зажмурилась.

Дверь захлопнулась. Приоткрыв веки, я поняла, что вокруг светло. Я медленно открыла глаза, и первым, что я увидела был блестящий мраморный пол. Меня поставили на ноги.

Из-за головокружения от резкой смены положения я едва не упала, но Николай меня придержал. Глядя в его тёмные глаза, я безмолвно умоляла мужчину. Пожалуйста, отпусти.

Но в ответ получила только холодный взгляд. Я почувствовала, как кто-то схватил меня за руку и потянул назад. Я открыла было рот, чтобы закричать, но не смогла выдавить ни звука. Горло сдавило спазмом — я не могла дышать. Запаниковав, я не могла пошевелиться.

Потянув к стулу, Виктор толкнул меня, вынуждая сесть. Мужчина завёл мои руки за спину.

Николай прошёл мимо, исчезая из поля зрения.

Парой мгновений позже я почувствовала, что-то вокруг запястий и поняла: меня связали.

— Нет!

Мой крик эхом разнёсся по комнате. Я пыталась вырваться, но верёвка удерживала меня в неподвижном состоянии. Я всё боролась, но она впивалась в кожу, царапая и натирая, пока та не покраснела и не начала саднить.

— Так ты только навредишь себе. Продолжишь — и твои запястья начнут кровоточить, — раздался позади голос Виктора. — Прекрати сопротивляться.

— Пожалуйста…

За дверью раздался шум. Мгновение спустя её открыли с такой силой, что она врезалась в стену. Вздрогнув от грохота, я вжалась в стул, задрожав всем телом от паники.

Меня охватил ужас. В помещение, в сопровождении двух мужчин, вошёл Алессио.

Один из наёмников закрыл дверь, в то время как босс мафии направился ко мне.

Иваншов был одет в тот же костюм, что и в последний раз, когда я его видела, но сейчас на руках мужчины были чёрные кожаные перчатки. Медленно подняв взгляд к его лицу, я ахнула, встретившись с его яростным взглядом. В его глазах горела такая злость, что у меня перехватило дыхание.

Меня окутала его тёмная аура. Тело сковал страх, а позвоночник покалывало от беспокойства. Волоски на моих руках и затылке встали дыбом, по коже прошли мурашки.

Алессио наклонился, чтобы посмотреть мне в глаза. Я захныкала, встретившись с ним взглядом.

Я раньше видела его в гневе, но в этот раз он был смертельно опасным. В голубых глазах мужчины пылала ярость, его лицо покраснело, а мышца на челюсти дёрнулась.

Алессио, стоявший передо мной, был безжалостен, и я видела в нём убийцу, коим он на самом деле и являлся — чудовищем, о котором я слышала.

И вот я оказалась в ловушке в логове монстра, перед которым каждый испытывал страх.

Моё сердце билось так неистово, что в ушах начало шуметь. Я впилась ногтями в ладони — и эта лёгкая боль успокоила меня.

Боль значила, что я всё ещё жива. Что всё, ещё дышу.

Но как надолго?

ГЛАВА 12

АЛЕССИО

— Босс, мы отвели её в подвал, — тяжело дыша, произнёс Феникс.

Услышав эту новость, я почувствовал, как сами собой в улыбке приподнялись уголки моих губ.

Давай-ка посмотрим, котёнок, получится ли у тебя теперь скрыть правду.

— Иду, — кратко ответил я и сбросил звонок.

Накинув пиджак, я поправил свой галстук, а затем, открыв ящик, достал кожаные перчатки.

Я всегда надевал их, когда нужно было решить проблему в подвале. На случай, если придётся замарать руки.

С грохотом захлопнув ящик, я быстро вышел из кабинета. С каждым сделанным шагом моя ярость всё росла и росла. Она поглощала меня. И из-за предстоящей встречи с предателем, мир перед моими глазами окрасился в алый.

Кровь шумела в ушах. Я чувствовал, как пульсируют мои вены. Ухватившись за бушующую внутри тьму жёсткой хваткой, я отказывался отпускать её.

Моё тело и мышцы словно натянутые канаты. Пока я шёл по коридору, холодный воздух вокруг потрескивал от кипящей внутри меня злости. Эхо моих шагов, отбиваясь от стен, делало атмосферу ещё более зловещей. Всё это взывало ко мне. Моё тело упивалось запахом смерти.

Я хотел отнять чью-то жизнь. Хотел наблюдать за тем, как жизнь покидает глаза предателя, превращая его ни во что иное, чем в ещё один труп.

Чудовище во мне бесновалось, умоляя освободить его. Слишком долго я держал его взаперти — теперь пришло время открыть замок клетки. Я так и сделал.

У двери меня уже ждали Феникс и Артур. Подойдя к ним, я толкнул чёрное деревянное полотно с такой силой, что оно с грохотом ударилось о стену.

Внутри комнаты, привязанная к стулу, сидела Айла. Ссутулившись, она всхлипывала, умоляя отпустить её. Но стоило девушке заметить меня — она, распахнув глаза, ещё больше поёжилась от ужаса.

Мой монстр хохотал и упивался зрелищем. Он хотел большего.

Не сводя взгляда с испуганного котёнка, я направился прямо к ней, остановившись всего в дюйме от стула. Я наклонился так чтобы наши глаза оказались на одном уроне, и она захныкала. Идеально. Как я и хотел.

Вздрогнув, Айла отшатнулась, пытаясь избежать моего холодного злого взгляда.

Несколько секунд она смотрела на меня, приоткрыв губы. По округлым румяным щекам текли молчаливые слёзы. Её глаза покраснели и опухли. Видя её беззащитное лицо, я почувствовал, как моё сердце сжалось. Всего на миг — но этого оказалось достаточно, чтобы ослабить мою решимость.

Разъярённый моей слабостью, монстр взревел. Он впился в меня когтями — и во мне вновь всколыхнулась волна ослепляющей ярости.

В моей жизни нет места слабости. Моё холодное сердце словно камень — оно не имеет права на чувства. Я не хотел испытывать что-то кроме гнева.

Схватив Айлу за подбородок, я с силой впился пальцами в её щеки. Котёнок застонала от боли, пытаясь вывернуться из хватки.

— Пожалуйста, — пробормотала девушка, её лицо покраснело.

— Какого чёрта ты шпионишь для итальянцев? — грубо выплюнул я.

На миг Айла оставила своё сопротивление. Она казалась удивлённой. Не на такую реакцию я рассчитывал. Несколько секунд молчания — и пленница покачала головой, опять начав плакать. Вновь и вновь, она шептала: «нет».

— Пожалуйста, нет. Нет, я не шпионю. Пожалуйста. Нет, нет, — спешно произнесла Айла, качая головой, отчего пряди волос прилипли к её покрывшейся испариной коже.

Ожидаемый ответ. Кто же окажется настолько глуп, чтобы признаться в предательстве? Все они лгут до последнего. И только понимая, что их жизнь тает у них же на глазах, незадолго до того, как сделать свой последний вдох — только тогда они говорят правду.

Разжав пальцы, я опустил руку вниз, затягивая ожидание, прежде чем крепко сжать ладонь на тонкой шее. Айла задыхалась, хныкала и пыталась сражаться — но так и не смогла вырваться из твёрдой хватки.

Блинов пыхтела, а из её горла вырвался какой-то булькающий звук. И лишь когда увидел, что она начинает терять сознание — я отпустил её шею. Запрокинув голову, девушка тяжело задышала. Айла попыталась сделать глубокий вдох, что удалось ей с трудом.

Задыхаясь, она простонала от боли, вновь начав умолять:

— Пож… пожал… пожалуйста. Поверь мне…

Котёнок затяжно закашлялась. Её грудь вздымалась. По подбородку текла слюна. Её колотило.

— Я го… гов… говорю… пр… прав… правду, — всхлипывала Айла. — Я н-не… Я не делала нич… ничего… ничего подобного.

— Блять, не лги мне, — грохотом разнёсся мой голос в холодной стерильной комнате.

Вновь покачав головой, Блинов посмотрела мне в глаза.

— Пожалуйста, Алессио. Я этого не делала. Я не понимаю, о чём ты говоришь.

Девушка опять начала кашлять, затем, глубоко вдохнув, поморщилась от боли.

— Поверь мне, пожалуйста. Пожалуйста, Алессио. Я не шпионила за тобой. Алессио, пожалуйста, поверь мне.

Она повторяла это снова и снова, но по мере того, как таяла её непоколебимость, с каждым словом её голос становился всё тише и тише.

Девичье тело безвольно обмякло на стуле. Айле едва удавалось держать глаза открытыми.

Зарычав, я провёл рукой по своим волосам. Что если она невиновна? Это возможно?

«Стоит ли пытать невиновного?» — всё никак не затыкался голос в моей голове.

Но мой монстр был против. Он взревел. Он хотел смерти. Убей. Убей. Убей.

Айла может оказаться предателем. Не отпускай её.

Сбитый с толку, я повернулся к пленнице спиной. Я не мог больше смотреть на неё. Её слёзы. Её боль. Её уязвимость. Мольба. Тихий голос, когда она звала меня по имени. Айла Блинов делала меня слабым.

И это сотворило странную штуку с моим сердцем. Это заставляло меня… чувствовать.

Внезапная боль пронзила мою грудную клетку — и я возненавидел её.

Что со мной происходит?

Впервые в жизни я боролся со своим монстром. Он хотел вырваться на свободу — но я вернул его в клетку. Он сражался и ревел — но я не сдавался.

Почему я боролся за неё?

Подняв глаза, я увидел, как Артур и Феникс странно смотрят на меня. В их глазах застыл вопрос. Впившись в них сердитым взглядом, я оскалился. Оба мужчины ту же стушевались, предпочтя смотреть куда угодно, но не в мою сторону. Их лица превратились в бесстрастную маску.

Расправив плечи, я, сделав глубокий вдох, направился к выходу, отказываясь смотреть на Айлу. Артур и Феникс последовали за мной. Дверь за нами захлопнулась.

— Держите её здесь и продолжайте допрос. В конце концов она сломается.

— Да, босс, — ответил Феникс.

Шагнув вперёд, я замер. Обернувшись, я посмотрел на своих людей и добавил убийственным тоном:

— Не смейте прикасаться к ней.

Если кто-то посмеет нарушить мой приказ — он умрёт. И Феникс, и Артур — они оба казались удивлёнными, но всё же кивнули.

Мои собственные слова застали меня врасплох. Понятия не имею, что мной руководило, но я был уверен в одном: я не хочу, чтобы кто-то и пальцем касался моего котёнка. Осознание этого повергло меня в шок.

Не глядя на парней, я направился прочь. Внутри всё сжалось в узел. Я злился на себя за то, что проявил слабину.

А потом я разозлился на Айлу.

У меня не было ответов. Я хотел поверить ей, но разве я мог? На кону стояла моя империя — и Айла оставалась под подозрением. Не имеет значения чувствую я к ней что-то или почему её боль стала моей болью. Мне нужны ответы. И плевать придётся мне играть честно или же нет.

Я почувствовал, как моё ноющее сердце вновь превращается в камень. Зайдя в свою комнату, я, выдохнув, уставился на стену, позволяя холоду вновь просочиться в моё тело.

Айла не сделает меня слабым. Я не позволю.

***

АЙЛА

Я незнала, как долго находилась в подвале. Точно так же я понятия не имела день сейчас или ночь. Я могла думать только об одном: я хочу, чтобы боль прекратилась. Больше мне было не под силу терпеть. У меня раскалывалась голова. Тело ломило от слабости.

Запястья саднили. И каждый раз, когда верёвка тёрлась о чувствительную кожу, я всхлипывала от боли. Кожу жгло словно огнём. Из-за попыток освободиться, мои руки кровоточили.

— Какую информацию ты слила ублюдкам? — вновь спросил Виктор. Виктор, Николай и Феникс по очереди допрашивали меня, и подметила, что их начали раздражать мои ответы.

— Я не делала этого, — произнесла я.

Зачем мне помогать монстрам вроде Альберто и моего отца? Я ненавидела их. Но Алессио и его люди не знали об этом, потому что я скрыла от них правду.

Моя жизнь уже была под вопросом. Навряд ли, признание, что я дочь Альфредо и невеста Альберто помогло бы мне.

Правда поставит меня в ещё более опасное положение. Я была из клана итальянцев. Я — их враг. Потому они никогда мне не поверят.

Сколько бы я ни просила, сколько бы ни умоляла — меня не слышали. Русские отказывались отпустить меня.

— Айла, чёрт возьми! Ложь не вытащит тебя отсюда! — закричал Николай, наматывая по комнате круги.

«Как и правда», — подумала я сквозь слёзы.

Во рту пересохло, и, сделав глубокий вдох, я поморщилась.

— Пожалуйста… Виктор, Николай. Я не делала этого. Поверьте мне. Я ничего не знаю, — прошептала я охрипшим после нескольких часов плача голосом. Из-за постоянно саднившего горла я едва могла говорить.

Николай замер. Мужчина бросил на меня полный жалости взгляд. Посмотрев на Виктора, я увидела те же эмоции, что и у его напарника.

Я понимала, что медленно, но у меня получается смягчить их. Они хотели мне поверить. Казалось, почти удалось убедить русских, что я не делала того, в чём меня обвиняют. Но я не знала, как долго смогу оставаться сильной. Я хотела только вернуться в свою кровать, завернуться в мягкое одеяло и забыть об этом кошмаре.

Мы молча рассматривали друг друга, когда дверь внезапно открылась. Пытаясь избавиться от тумана перед глазами, я несколько раз моргнула. Когда в помещение вошёл Алессио, я почувствовала, что моё сердце замерло от паники.

Сейчас на мужчине был привычный костюм-тройка. Его ладони обнажены — никаких чёрных кожаных перчаток. Несколько секунд босс мафии смотрел на меня пустым взглядом.

Замерев у двери, мужчина скрестил руки на груди. Посмотрев на Виктора, он кивнул ему. И когда Виктор встал и подошёл ко мне, я непонимающе нахмурилась.

Спустя несколько секунд, я почувствовала его руки на верёвке. Несколько рывков — и я вздрогнула от дискомфорта и боли.

А затем — мои запястья свободны.

Они мне поверили? Я понятия не имела как вести себя.

Меня освободили или собираются ещё пытать?

— Вставай, — мрачным тоном велел Алессио.

Подчинившись, я прижала раненные руки к груди.

— Отправляйся в свою спальню. Ты свободна, — всё так же бесстрастно произнёс русский.

Оступившись, я, натолкнувшись спиной о твёрдую грудь, тяжело вздохнула. Мне и поворачиваться не нужно. Я и без того знала, что это Виктор.

Мужчина схватил меня за плечи, удерживая в вертикальном положении, поскольку слабость дала о себе знать. Меня трясло так, что, если не наёмник — я уже оказалась бы на полу.

— Ты можешь идти? — спросил он на удивление мягким голосом, словно разговаривал с раненным животным.

Я кивнула, и Виктор отпустил меня. Спотыкаясь, я медленно направилась к Алессио. Каждый шаг давался с трудом. Сосредоточившись на Иваншове, я шла к двери. Русский не двигался, ничего не говорил — он просто смотрел на меня.

Стоило переступить порог, и холодный голос Алессио вынудил меня замереть на месте.

— Даже не думай о побеге.

Не поворачиваясь к нему, я кивнула. У меня и мыслей о побеге не было. Я понимала, что мне не сбежать — так какой в этом смысл.

Его люди поймают меня. И, в конце концов, мне придётся заплатить за своё неповиновение. У меня не было ни единого желания возвращаться в подвал и прочувствовать на себе гнев Алессио Иваншова.

Я собиралась прожить свою жизнь горничной, приложив все усилия, чтобы стать как можно более незаметной.

До меня донёсся голос Артура:

— Босс, почему вы…

Заставляя его замолчать, Алессио поднял ладонь. Мои плечи опустились. Мне хотелось расплакаться от облегчения.

Я следовала за шедшим впереди Фениксом. Мы поднялись оп лестнице на главный этаж. В доме стояла полная тишина. Я никого не видела.

— Который сейчас час? — взволнованно спросила я.

— Половина третьего утра, — ответил Феникс.

У меня подкосились ноги. Почти семнадцать часов. Меня держали в подвале почти семнадцать часов.

— Идёшь или нет? — спросил наёмник, когда я остановилась.

Кивнув, я последовала за мужчиной наверх. Он проводил меня к спальне.

— Прими душ и поспи, — велел Феникс.

— Спасибо, — прошептала я, глядя в пол, пряча от него свои слёзы.

Я переступила порог, и Феникс закрыл за мной дверь. Вслепую найдя выключатель, я включила его, позволяя свету мгновенно наполнить комнату.

Уставшая, слабая, голодная, сонная и обессиленная — вот как я себя чувствовала. Мне хотелось просто уснуть и никогда больше не просыпаться.

Быстро раздевшись, я направилась в ванну. Тёплые потоки воды обрушились на мою кожу. Моё озябшее тело постепенно начало согреваться. Принимая душ, я чувствовала, как стучат мои зубы. По щекам текли тихие слёзы. Слёзы облечения. Осев на пол, я расплакалась, позволив воде омывать моё слабое тело. Понятия не имею, сколько пробыла здесь, но, когда мне наконец удалось согреться, и слёзы высохли, я поднялась на ноги и вышла из кабинки.

Надев чёрную пижаму, я почувствовала, что улыбаюсь. Я усну и всё забуду.

Но улыбка сменилась сорвавшимся с губ тихим вскриком ужаса, когда я заметила сидящего на моей кровати Алессио. Отшатнувшись, я сжалась. Меня сковал страх.

Увидев, как я спряталась за дверью, мужчина поспешно встал.

— Ч-ш-ш, не бойся. Я здесь не для того, чтобы сделать тебе больно. Я не причиню тебе вреда.

Мои глаза распахнулись от удивления. Он говорил так нежно и мягко.

Я сошла с ума. Должно быть, я сплю.

Покачав головой, я пробормотала:

— Ты… Ты… Я…

Алессио мягко улыбнулся, и, увидев это, у меня голова пошла кругом. Ноги подкосились, но прежде чем я упала на пол, Иваншов бросился вперёд и подхватил меня на руки, прижимая к своей груди. Я инстинктивно обняла мужчину за шею, опасаясь, что он меня отпустит.

— Всё в порядке. Я держу тебя, — прошептал Алессио. Подойдя к кровати, русский осторожно уложил меня на матрас.

Мужчина присел рядом и только тогда я заметила аптечку. Иваншов переложил её поближе к себе, вытащил несколько бинтов и упаковку стерильных салфеток. Алессио поднял глаза и наши взгляды встретились. Увидев, что его переполняют эмоции, я застыла.

Наклонившись, Алессио мягко взял меня за руки, устроив их у себя на коленях. Открыв салфетки, русский осторожно вытер мои раненные запястья. Я зашипела, и Иваншов поспешно пробормотал:

— Извини.

Он правда это сказал?

Алессио подул на ссадину, продолжив очищать её. Кожу жгло, но сейчас боль постепенно уменьшалась.

Прикрыв веки, я позволила мужчине наложить повязку.

— Всё. Я закончил, — прошептал Иваншов, медленно поглаживая пальцем бинт на моей руке.

Открыв глаза, я посмотрела на босса мафии. Зачем он это сделал?

Когда босс мафии поднёс мои руки к губам, поцеловав каждую, моё сердце замерло. От удивления мои губы приоткрылись. Это ведь не происходит на самом деле, верно?

— Извини, Айла, — сказал Алессио, не отпуская меня. На мгновение у меня перехватило дыхание. Он извинялся. Глава русской мафии, Алессио Иваншов, мужчина, который, вероятно, и слова такого не знал, только что попросил у меня прощение.

Я была в шоке. Сердце бешено колотилось в груди, я едва могла дышать. Алессио посмотрел на меня, и под его мягким взглядом внутри меня зародилось тепло.

Это невозможно. Алессио не мог сейчас сидеть передо мной и извиняться. Он не мог быть таким… нежным.

— Мне не следовало так поступать с тобой. Мне не искупить эту вину. Но, пожалуйста, знай, мне очень жаль, — продолжил мужчина, вновь положив мои руки себе на колени. Коснувшись ладонью моего лица, Иваншов убрал прядь волос мне за ухо, задержавшись пальцами на щеке. — Я верю тебе, — добавил Алессио.

Ахнув, я тяжело сглотнула, во все глаза уставившись на него. Я не сказала ни слова. Просто не могла.

— Пожалуйста, прости меня за это ужасное решение. Больше этого не повторится. Здесь ты в безопасности. Никто и никогда больше не станет плохо с тобой обращаться, — тихо произнёс он немного грубым, но всё ещё мягким голосом.

Алессио рассматривал меня несколько секунд. В его голубых глазах мерцали эмоции, но я не могла точно сказать, что это были за эмоции. Иваншов всегда вёл себя грубо, высокомерно, подло, вызывающе и угрожающе.

Но эта его сторона была странной. И вопреки всей моей решимости, моё сердце дрогнуло. Его нежность и осторожность казались неестественными, но я не могла остаться равнодушной.

Для такого человека, как он, попросить прощение — это что-то значит, верно?

Русский внезапно отстранился, но затем его губы изогнулись в улыбке.

— Тебе принесли еду.

Мужчина кивнул в сторону прикроватной тумбочки, на которой теперь я заметила поднос.

Когда Алессио продолжил, я оглянулась на него:

— Пожалуйста, поешь. Должно быть, ты чувствуешь слабость. Я скажу Лене, что завтра ты работать не будешь. Тебе нужно отдохнуть.

Кивнув, я всё ещё смотрела Иваншову в глаза, пытаясь найти хотя бы намёк на то, что всё происходящее обман или какая-то уловка. Но я видела только искренность. Он и правда чувствовал себя виноватым.

Сбитая с толку таким поворотом событий, я потеряла дар речи. Не дождавшись от меня ответа, Алессио вздохнул. Отодвинувшись, Иваншов поднялся на ноги и посмотрел на меня.

— Спокойной ночи, — всё так же мягко произнёс он.

Алессио казался расстроенным и подавленным. Выражение его лица почти что можно было назвать скорбным.

Моё сердце сжалось, и я нахмурилась. Почему мне было грустно из-за него? Алессио заслуживал всё это из-за того, что причинил мне боль, хоть я ничего и не сделала.

Но почему же мне так плохо?

В то время, как я пыталась разобраться с собственными чувствами, Алессио бросил на меня последний взгляд и отвернулся. Ничего не сказав, он вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Не зная, что и думать, я осталась в одиночестве.

Этот новый Алессио — кто он?

ГЛАВА 13

АЙЛА

Стоило посмотреть на поднос, и у меня заурчало в животе.

Я оглянулась на закрытую дверь. С колотящимся в груди сердцем, я всё ждала, что сейчас в комнату ворвётся Алессио и утащит меня обратно в подвал.

Но ничего не происходило, так что я, прислонившись к изголовью, обратила своё внимание на перевязанное запястье.

Алессио позаботился о моих ранах, принёс еду и попросил прощение. Я не могла обуздать переполнявшие меня чувства. Мне было страшно, но его доброта согревала моё сердце. Был ли Иваншов искренен?

Боже, надеюсь на это.

Поглаживая большим пальцем саднящую кожу, я вспомнила, как он нежно касался губами моих рук — так, словно боялся причинить боль. Я и подумать не могла, что этот мужчина способен на нежность, но он доказал, что я ошибалась.

В его глазах я увидела вину и раскаяние. Бросив взгляд на дверь, я почувствовала, как моё сердце сжалось.

Либо Алессио и правда хотел извиниться, либо был великолепным актёром.

Противоречивые мысли разрывали мою голову. Но все они подталкивали меня к одному выводу.

Предугадать Алессио было невозможно.

Учитывая, как он со мной обошёлся, едва ли я могла ему доверять. Не после того, как узнала, что он за человек. И хоть я и чувствовала себя уязвимой и иногда была излишне доверчивой — я не так глупа.

Но я пока ещё жива. И это единственное, что имеет значение.

Прикрыв веки, я сделала глубокий вдох, чувствуя, как расслабляются мои мышцы.

Я была голодна, истощена и без сил. Мой взгляд вновь упал на еду — в живое опять заурчало. Наклонившись, я поставила поднос себе на колени. Ощущая, как при каждом движении мои мышцы ноют от боли, я застонала.

Я ела до тех пор, пока не поймала себя на мысли, что скоро лопну. Яйца, рис, карри, фрукты.

С губ сорвался удовлетворённый вздох. Иногда мне кажется, что эта новая жизнь — она лучше, чем та старая, когда я была с Альберто.

Поставив поднос на прежнее место, я укрылась одеялом, позволяя себе расслабиться на мягком матрасе.

Уставившись на дверь, я моргнула несколько раз, когда мир перед глазами потерял чёткие очертания. Я чувствовала, что засыпаю — и у меня не было никакого желания бороться с этим. Тело стало вялым, и мои веки начали медленно опускаться.

Почти уснув, я бросила на дверь последний взгляд прежде чем, расслабившись, отдаться во власть сна. В последний миг, в голове проскользнула странная мысль.

Не влюбляйся в него.

Но я не придала этому значение. Сон уже овладел моим сознанием.

*** 

АЛЬБЕРТО

— Нам пока не удалось её найти.

— Блять! — взревел я, после чего швырнул телефон через всю комнату.

Отодвинув мой стул от моего стола, я, поднявшись на ноги, принялся расхаживать по моему кабинету. Эта сука. Прошла неделя. Целая неделя с тех пор, как она сбежала.

Неделя, как она обвела всех вокруг пальца и ушла. И всё это время я не прекращал поиски. Я отправил десяток мужчин по её следу. День и ночь. Но её так и не нашли.

Где она, чёрт возьми, может быть?

В ярости ударив кулаком стену, я почувствовал, как медленно теряю контроль. Айла заплатит за то, что оставила меня.

Она была моей, только моей.

Айла принадлежала мне. Её предназначение: раздвинув ноги, ждать меня в моей постели.

Судьба связала её со мной, когда ей стукнуло семь лет. Увидев Айлу впервые, я понял, что она — моя. Она мне предназначена.

Но Айла сбежала.

И я заставлю её заплатить кровью за то, что бросила меня. Она пожалеет, что посмела сделать даже шаг с моего имения.

Дверь открылась. Обернувшись, я увидел Альфредо.

— Они нашли её? — спросил он.

Прислонившись к стене, я покачал головой, наблюдая как мужчина вошёл в кабинет.

— Где она может быть? Как это вообще возможно, что никто из наших до сих пор не нашёл её? Это наши лучшие ищейки, — зло бросил он, пригладив свои волосы.

— Не знаю, — сказал я сквозь стиснутые зубы. Старик достал меня со своими вечными расспросами.

Шагнув вперёд, Альфредо пристально уставился на меня.

— Ты должен был позаботиться о ней! И вернувшись, что я обнаружил — что моя дочь пропала? Мне стоит пересмотреть то, что ты занимаешь пост моего заместителя, Альберто. Так что для тебя же лучше, если ты найдёшь её. И поскорее!

Альфредо вышел из комнаты, с грохотом закрыв за собой дверь.

Чёртов старик. Я положу конец всей той чуши, что он несёт.

Заместитель. Меня взбесили его слова. Я расхохотался.

Блять, да я был боссом.

— Твоё время вышло, Альфредо, — прошипел я, не сводя взгляда с закрытой двери.

Отвернувшись к окну, мой взгляд упал на фотографию Айлы на моём столе. Девушка была облачена в чёрное платье. Я обнимал её за талию. На её губах, как и всегда, натянутая улыбка. Её глаза пусты и бездушны.

Ради твоего же блага, лучше, чтобы я не нашёл тебя. Потому что, когда я это сделаю, ты пожалеешь, что родилась на свет.

ГЛАВА 14

АЙЛА

Меня разбудил непрекращающийся стук. Он эхом отдавался в моей голове, и я не сдержала стон.

Убрав с лица стёганое одеяло, я открыла глаза, но тут же закрыла их обратно из-за наполнившего мою комнату яркого солнечного света.

Я с трудом могла вспомнить вчерашний день. Всё произошедшее казалось каким-то нереальным. Вновь моргнув, я в замешательстве уставилась на дверь. Я в своей комнате — но почему? Разве я не должна быть в подвале?

Когда воспоминания вернулись ко мне, я распахнула глаза. Алессио отпустил меня и попросил прощение за свой поступок. Он перевязал мои запястья и принёс мне еду.

Откинувшись на подушку, я громко застонала. Должно быть, мне это приснилось. Просто прекрасный стон. Услышав очередной стук в дверь, я, не задумываясь, крикнула:

— Входите.

Но как только это слово сорвалось с моих губ, я напряглась.

О, Господи. Что если это Алессио?

Быстро сев, я до подбородка натянула одеяло, нервно уставившись на дверь. Я наблюдала за тем как, открываясь, поворачивается ручка.

Меня немного потряхивало от страха, но, когда Мэдди заглянула внутрь, мои мышцы расслабились, и я с облегчением упала обратно на подушки.

Мэдди была дочерью Лены. Девушка на несколько лет меня старше, но мы быстро нашли общий язык. Помимо самой Лены, я начала доверять и Мэдди.

— Айла, — прошептала она, входя в комнату и закрывая за собой дверь. Подбежав ко мне, она, преисполненная беспокойства, села рядом на кровать.

— Боже мой, мы так волновались! — взяв меня за руку, воскликнула она. Но стоило ей увидеть мои повязки, с губ её сорвался удивлённый вздох.

— Ох, Айла, — прошептала Мэдди. Прикусив губу, она нахмурилась.

— Всё в хорошо. Я в порядке, — пробормотала я, убрав свою руку, не желая больше привлекать к ней внимание.

— Айла, нет не «в порядке». Как он мог? Когда мы узнали, что тебя увели в подвал, мне кажется, маму едва сердечный приступ не хватил.

Встав, Мэдди упёрла руки в бёдра.

Подумав о том, что Лене пришлось волноваться, у меня заболело сердце. Я с грустью опустила взгляд.

— Он считал, что я — предатель, — прошептала я. Глаза наполнились слезами, но всхлипнув, я попыталась сморгнуть их.

Вот только это оказалось сильнее меня. Слёзы полились вниз, несмотря на все мои попытки сдержаться.

— Знаю, — ответила Мэдди, вновь садясь на кровать.

— Но я не делала этого! — вскинув голову, я твёрдо посмотрела девушке в глаза, надеясь, что она мне поверит. Но Мэдди только улыбнулась.

— Мы знаем, Айла. Очевидно же, что не делала. Но Алессио упрям. Если он заподозрит, что ты шпион — он не отпустит тебя просто так.

Кивнув, я чуть наклонила голову, в замешательстве посмотрев на собеседницу.

— Но он отпустил меня. И извинился за то, как обошёлся со мной. Так что я не понимаю.

От меня не укрылось, как Мэдди шокировано распахнула глаза. А затем на её губах вновь появилась улыбка. Накрыв ладонью мою руку, девушка аккуратно сжала её.

— Алессио очень непредсказуем. Он никогда не извиняется, но если Иваншов сделал это, и отпустил тебя — то, вероятно, был серьёзен. Так что не бери в голову. Теперь ты в безопасности.

Её голос был мягким, и я расслабилась, позволив себе отпустить все сомнения.

— Уверена? — всё же уточнила я.

Едва заметно улыбаясь, Мэдди кивнула.

— Да. Я уверена. Детка, поверь, Алессио никогда не извиняется. Я хочу сказать, то что он сделал это — уже нечто большее для него. Так что это в значительной степени должно развеять твои страхи.

— Судя по его виду, он и правда сожалел.

Рассмеявшись, Мэдди покачала головой.

— Тогда так и есть. Ты получила ответ на интересующий тебя вопрос.

Сердце в груди сделало кульбит, и я почувствовала, как уголки моих губ, сами собой, приподнимаются в улыбке. Мне стало легче благодаря словам Мэдди. Мои плечи расслабленно опустились.

— Спасибо, — прошептала я, перевернув ладонь, чтобы взять девушку за руку.

— Всё в порядке. Кстати, мама очень за тебя переживает. Алессио сообщил, что сегодня у тебя выходной. Так что она послала меня проверить, как ты, — объяснила Мэдди.

Отбросив одеяло, я выбралась из постели.

— Я хочу её увидеть.

Мне претила мысль, что Лена волновалась обо мне.

За короткое время, она заменила мне мать. Никто никогда не обнимал меня, когда я плакала. И, главное, всем всегда было на меня плевать.

Но не Лене. И теперь мной руководило только одно — я хотела обнять её. Мне были нужны её успокаивающие объятья и мягкая улыбка. Я чувствовала себя ребёнком, отчаянно нуждающимся в матери.

— Хорошо, — произнесла Мэдди, и её голос вернул меня в реальность. Оглянувшись, я увидела, как девушка, встав, поправляет своё чёрное платье.

— Увидимся внизу, — кратко обняв меня, она вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

Я переоделась в свою форму. Почистив зубы и собрав волосы в хвост, я спустилась вниз. И как только я переступила порог кухни, Лена ахнула.

— О, мой Бой. Моё милое дитя. Я так волновалась!

Заключив меня в объятья, женщина прижала меня к себе.

— Лена, я не могу дышать, — сдавленно произнесла я. Лена тут же отстранилась, отступая на шаг.

— Дай-ка мне посмотреть на тебя.

Прежде, чем я успела возразить, она обхватила ладонями моё лицо, вынуждая повернуть голову то влево, то вправо, проверяя нет ли синяков. Но, ничего не найдя, женщина отступила на шаг, осматривая меня с ног до головы.

— Лена, я в порядке, — пробормотала я, пытаясь справиться с комом, вставшим посреди горла. Мне казалось, что мои слова должны успокоить её, но стоило Лене увидеть повязку на моих запястьях, и в её глазах разразился шторм.

— Упрямец, — прошипела она. — Я говорила ему, что ты невиновна. Осознание ошибки заняло у него много времени.

Она с сожалением поджала губы.

Шагнув к Лене, я обняла её. Аромат жасминового парфюма наполнил мои лёгкие, даря мне покой.

— Пока Алессио верит, что предатель не я — со мной всё хорошо, — произнесла я. Лена промолчала, так что я успокаивающе добавила: — Я в порядке. Правда.

Спустя пару секунд женщина наконец кивнула и отстранилась.

— Присаживайся. Мы с Мэдди почти закончили с ланчем, — произнесла Лена, указывая на стул у стойки.

Стоило мне сесть, и Мэдди поставила передо мной тарелку с тостами, яйцами и картофелем.

— Спасибо, — произнесла, принявшись за завтрак.

Я молча наблюдала, как Мэдди и Лена работают на кухне.

Я не спеша пила сок, когда Мэдди нарушила тишину. И от её вопроса у меня перехватило дыхание.

— Мам, почему Иваншовы и Абандонато так сильно ненавидят друг друга? В смысле, я понимаю, что это намного больше, чем просто противостояние двух кланов мафии. Но я никогда не спрашивала, что за этим стоит.

Я едва не подавилась.

Закашлявшись, я отодвинула стакан, прикрыв дрожащей ладонью губы. Мэдди и Лена обеспокоенно повернулись ко мне. Взмахнув рукой, я дала понять, что со мной всё в порядке.

По правде, со мной всё было далеко не в порядке. Я едва могла дышать.

— Ох, милая, это долгая история, — вздохнув, ответила женщина.

Выпрямившись, я навострила уши. Я знала, что наши семьи ненавидят друг друга до глубины души, но не знала в чём причина. Несколько раз я слышала, как Альберто говорил об Иваншовых и о том, что, если им когда-то подвернётся шанс — русские уничтожат Абандонато.

Откашлявшись, я влезла:

— Я тоже задавалась этим вопросом.

Когда Лена бросила на меня странный взгляд, я попыталась исправиться:

— Я имею ввиду, когда Алессио считал, что я шпионю для итальянцев, он действительно был в ярости. Так что мне было интересно, почему.

— Он и правда их ненавидит.

Вытерев руки о фартук, Лена подошла к стойке и села на стул. Мы с Мэдди устроились напротив неё.

— Мэдди, ты была еще совсем малышкой, так что навряд ли помнишь что-то. Между двумя семьями зародилась настоящая вражда. То есть, они всегда жили как кошка с собакой, но после той ночи… — замолчав, Лена с грустью покачала головой. — В поместье проник Альфредо. Льва, отца Алессио не было дома, — из глаз женщины покатились слёзы. — Это было кровавое месиво. Той ночью умерло так много людей. И бедная Мария — мама Алессио. Её убили. Альфредо убил её и оставил на её теле записку. В ней значилось: «Пусть это станет тебе уроком». Она была беременна.

Замолчав, Лена заплакала. Её рыдания эхом разнеслись по кухне.

Я сидела, распахнув глаза. Мне казалось, что моё сердце в любой момент разорвётся на части. Меня затошнило. Тело дрожало. Ощущение, что меня запихнули в маленькую коробку. Я едва могла пошевелиться.

Я не воспринимала окружающий мир. В ушах звенела одна и та же фраза: «Альфредо убил мать Алессио». Мой отец убил беременную маму Алессио.

Казалось меня накрыла тонна воды, и я, задыхаясь, отчаянно пыталась сделать вдох, отчего лёгкие горели огнём.

Положив дрожащие ладони на бёдра, я с силой впилась пальцами в кожу, заставляя себя остаться на месте и дослушать до конца об ужасных событиях.

— Она была на пятом месяце. Лев и Мария были так счастливы. Они ждали девочку. Но потеряли всё той ночью. И бедный Алессио, — продолжила хриплым голосом Лена. Каждое её слово словно нож вонзалось в моё сердце. — Он всё видел. Мальчик прятался под кроватью. Бедный малыш, ему было всего семь, когда его маму убили у него на глазах. С того момента всё изменилось. Дом заполнила тьма. Мария, наш лучик света, её не стало. Она была нашей королевой. И её смерть — это разбило наши сердца. Но в конце концов мы научились жить дальше. Но ни Лев, ни Алессио — они больше никогда не были прежними.

Мои щёки были мокрыми от тихих слёз. Сердце сжалось от боли. Казалось, меня разорвёт от горя.

Как мой отец мог быть настолько бессердечным?

Мир перед глазами померк. Стараясь сдержать рыдания, я почувствовала, как дрожат мои губы. Это было слишком. Слишком сильная боль сковала мою грудь.

Я и правда была его врагом.

И если они узнают правду — не существует ни единого шанса, что я останусь жива.

— Алессио не разговаривал три года, — продолжилаЛена. — Не проявлял никаких эмоций, а Лев… Он полностью закрылся. Когда Алессио вновь заговорил, первым что он сказал было: «Я отомщу за свою маму». И это стало его целью. Он поклялся убить каждого члена клана Абандонато. Поклялся, что заставит их заплатить за содеянное.

Всхлипнув, не сдерживая слёз, Лена прикрыла лицо ладонями. Её грудь вздымалась, так горько она плакала.

— Мэдди, той ночью умер и твой отец. Он умер, пытаясь защитить Марию. В один миг я потеряла не только лучшую подругу, но и мужа.

На несколько минут на кухне повисла тишина, нарушаемая только нашими всхлипами. Прикрыв глаза, я поднесла ладонь к губам. Меня колотило. По коже пробежали мурашки. Я едва могла дышать.

— И я надеюсь, что Алессио заставит их всех заплатить, — сказала женщина, подняв голову и утирая слёзы. — Все они, все до единого, заслуживают смерти.

Для меня её слова были словно пощёчина. На мгновение забыв, как дышать, я замерла. Со свистом выдохнув, я поднялась со стула. Накрыв ладонью живот, я пыталась унять болезненную тошноту. Лена и Мэдди наблюдали за мной, вероятно, решив, что я сошла с ума.

Мне казалось, что я слетела с катушек. Что потеряла рассудок.

Дыши, Айла, дыши.

Моё сердце застыло в напряжении. Сжав кулаки и хватая ртом воздух, я чувствовала, что меня накрывает паническая атака.

Распахнув от ужаса глаза, я отступила на несколько шагов.

— Айла? — обеспокоенно спросила Лена, поднявшись на ноги.

Тело сковал холод.

На улицу. Воздух. Дышать. Сейчас.

С силой прижав ладонь к пылающей груди, я стремительно развернулась, чтобы выбежать из кухни. Но, не успев сделать и шага, я ударилась о твёрдую словно камень грудь.

Отскочив назад, я оступилась, но сильная рука схватила меня, потянув вверх. У меня закружилась голова, всё вокруг потеряло чёткие очертания.

Вскинув голову, я встретилась взглядом с холодными серо-голубыми глазами.

Только у одного человека были такие красивые глаза, в которых можно было утонуть. Алессио.

И глядя в его бездонные омуты, я, всхлипывая от страха и боли, вновь и вновь слышала в голове слова Лены.

Он поклялся убить каждого из Абандонато.

А я и была Абандонато.

ГЛАВА 15

АЛЕССИО

Пока я шёл к своему кабинету, Виктор держался рядом.

— Мы всё ещё собираемся сегодня проверить дела в клубе? — спросил он.

Хмыкнув, я кивнул.

Артур, Феникс и Николай уже ждали нас внутри. Увидев меня, наёмники встали и кивнули в знак приветствия. Они сели обратно только дождавшись, когда я займу своё место.

— Альберто прислал новое предупреждение, — объявил я. — Он претендует на ещё один клуб, и ему всё равно кого для этого потребуется убить. Ублюдок собирается открыть бордель. Я хочу, чтобы как минимум дюжина наших охраняла это место.

Мужчины промолчали, сосредоточившись на мне. Мой голос звучал властно.

Николай кивнул.

— Я позабочусь об этом.

— Чертовы итальянцы не собираются отступать. Думаю, мы молчали слишком долго, — сквозь стиснутые зубы произнёс Феникс. Из-за гнева его глаза потемнели.

Откинувшись на спинку кресла, я закинул лодыжку правой ноги на колено левой. Посмотрев Фениксу в глаза, я ответил ему. Спокойно, медленно и тихо, но с угрозой.

— Итальянцы могут пробовать сколько угодно, но им не удастся разрушить мою империю, — я хрипло рассмеялся. — Годы попыток, а у них так ничего и не получилось.

Вздохнув, Феникс откинулся назад и, сдаваясь, поднял руки над головой.

Я покачал головой. Забавный мудак.

На некоторое время в кабинете повисла тишина.

— Что со шлюхами? — спросил я у Артура. Альберто управлял заведениями наподобие моих, но наше отличие в том, что итальянец был жесток со своим товаром. — Я не допущу, чтобы в борделях женщины подвергались насилию, — добавил я. — Они там потому что решили таким образом заработать на жизнь, но я не собираюсь оставаться в стороне и молча наблюдать за тем, как над ними издеваются.

— Мы никак не можем это контролировать, — ответил Артур. — Мы даже не владеем борделями.

— Разве по мне можно сказать, что мне не насрать, владею я ими или нет? Мне похрен как ты это сделаешь, но этому нужно положить конец. Ясно?

Наёмник тут же пошёл на попятную.

— Хорошо. Я позабочусь об этом.

— Что-нибудь ещё? — уточнил я.

— Дела идут хорошо, Алессио, — ответил Виктор. — Но нам нужно разобраться с этим дерьмом. Не волнуйся, я прослежу чтобы всё не вышло из-под контроля. Рассчитывай на меня.

Виктор всегда был немногословен. Но молчание — не признак его слабости. Если мужчина сказал, что я могу рассчитывать на него — значит, так оно и есть.

Если и существовал кто-то ещё более безжалостный, чем я, так это Виктор. Все мои парни жестоки. Мы впятером стоим против целого мира.

— Значит, на этом закончим, — произнёс я, отодвигая свой стул и поднимаясь на ноги.

Поправив костюм, я направился к двери, но вопрос Артура заставил меня замереть на месте.

— Босс, есть кое-что, что я никак не могу понять. Почему ты отпустил Айлу? У нас нет доказательств, что она не шпионка.

— Заткнись, Артур, — предупредил его Николай, но было уже поздно.

Развернувшись, я стремительно подошёл к Артуру, и, схватив мужчину за горло, с силой вдавил его в стену.

— Ты, блять, посмел усомниться в моём решении? — взревел я, сильнее сдавливая хватку, пока лицо наёмника не начало багроветь. Его глаза закатились, но я всё не отпускал. Виктор оттащил меня, прежде чем я успел убить мудака.

Но, по правде, я и не собирался. Пока нет. Пока я только предупредил его.

Феникс помог Артуру подняться на ноги. Несчастный ублюдок едва дышал. Его шумное дыхание наполнило повисшую в кабинете тишину.

— И… Из… Извини… — сказал Артур, схватившись за горло.

— Айла больше не подозреваемая, — сжав кулаки, отрезал я.

На самом деле это ложь. Но им не нужно знать об этом.

В её случае, пытки — не лучший способ добиться правды. Были и другие способы, но ими я займусь лично.

Бросив на парней последний взгляд, я вышел из кабинета, громко хлопнув за собой дверью.

Я пытался успокоиться. Артур вывел меня из себя, но его вопрос не был единственным источником моего раздражения.

Я старался выкинуть Айлу из головы. Но он прохерил всё, назвав её имя. Блять. Всё коту под хвост. Чёртова женщина лишала меня самоконтроля.

Что же в ней такого?

После того, как вчера отпустил её, я всё не мог перестать думать о Блинов. Чёрные гладкие волосы. Зелёные глаза, блестевшие от слёз, когда она пыталась заявить о своей невиновности. Как же сильно я хотел поверить ей.

Айла вила из меня верёвки. И я ненавидел это до глубины души.

Мои мысли вновь вернулись к сцене в её комнате. Айла была шокирована такой переменой моего характера. Блять, да я сам был в шоке.

То, насколько уязвимой она была в подвале — это не оставило меня равнодушным. И, что более удивительно, я захотел защитить её. Видя её боль, моё сердце заныло в груди.

Думая о своём, я как раз проходил мимо кухни, но голос Лены вернул меня в реальность, и я остановился.

— И я надеюсь, что Алессио заставит их всех заплатить. Все они, все до единого, заслуживают смерти.

Нахмурившись в замешательстве, я подошёл ближе, замерев у самой двери. Айла сидела за стойкой рядом с Леной.

Я уже было собрался войти, когда девушка, стремительно спрыгнула со стула. Её крошечное тело колотила дрожь, а лицо покраснело и опухло от слёз.

Развернувшись, котёнок попыталась выбежать из кухни, но у неё на пути оказался я. Ударившись о мою грудь, Айла отступила назад, но, споткнувшись, едва не упала на пол, так что я, мгновенно потянувшись к ней, подхватил Блинов.

Она задыхалась. Её грудь тяжело вздымалась.

Задрожав в моих руках, Айла подняла голову и посмотрела мне в глаза. От удивления она замерла. Клянусь, мне даже показалось, что она затаила дыхание.

Глядя на неё, складывалось впечатление, что она окаменела. Я сильнее сжал руку на её предплечье, и Айла ахнула, поёжившись от страха.

— Я… — она попыталась сделать вдох, но закашлялась. Её руки взметнулись к шее, неистово хватаясь за горло. — Я… Я не могу… дышать…

У неё паническая атака. Айла попыталась вырваться — и я отпустил её. Отшатнувшись, брюнетка пронеслась мимо меня.

Я осмотрел кухню. Лена и Мэдди с беспокойством уставились на меня. Я не стал ждать их объяснений о том, что же произошло. Развернувшись, я побежал за своим котёнком и увидел, как она мчится к двери, что вела в сад. Девушка выбежала на улицу. Замедлив шаг, я пошёл за ней.

Прищурившись от яркого солнечного света, я нашёл Айлу под деревом на вершине холма.

Дав Блинов несколько минут побыть наедине с собой, я направился прямиком к ней. Она сидела, опустив голову и обняв прижатые к груди колени.

Стоило мне подойти ближе, и Блинов замерла. Со вздохом закатив глаза, я присел на траву рядом. Девушку всё ещё трясло, но она постепенно успокаивалась после панической атаки.

Понятия не имею, почему последовал за ней, и я, чёрт возьми, уж точно не знаю, зачем сел рядом. По какой-то странной причине, из-за того, что ей больно — больно и мне. Я хотел утешить её.

Я устало потёр руками лицо. Эта девушка. Закрыв глаза, я в отчаянии сжал переносицу. Она сводит меня с ума.

До меня доносились её тихие всхлипы, но в конце концов Айла затихла.

— Почему ты пошёл за мной? — спросила она охрипшим голосом.

— Ты плачешь.

Мой голос звучал грубо, так что я откашлялся и в этот раз попытался говорить более мягко:

— Почему ты плачешь?

Правда, получилось скорее требовательно, чем как задумывалось.

Так держать, Алессио. Отличный способ заставить её открыться.

— Это не ответ, — едва слышно произнесла Айла.

Уверен, она не хотела, чтобы я услышал, но я услышал.

— Ну, это единственный ответ, который ты получишь, — сказал я, повернувшись к ней лицом. Иного у меня просто нет.

Чуть приподняв голову, устроив подбородок на сложенных руках, девушка посмотрела мне в глаза.

— Лена рассказала мне о твоей маме.

Я был ошеломлён — нет, даже шокирован. Заметив это, Айла нервно прикусила губу.

— Мне жаль, — пробормотала она, и у неё на глазах снова выступили слезы.

С трудом сглотнув вставший в горле ком, я пожал плечами.

— За что? Это не твоя вина.

— Знаю. Но я сожалею о твоей утрате.

С её уголка её глаза сорвалась слезинка.

Я проследил взглядом за единственной каплей, очертившей влажный след на её румяной щеке. Моё сердце замерло из-за признания котёнка. Она сожалела из-за того, что произошло со мной. Она плакала из-за моей утраты.

Я в замешательстве уставился на неё. Кто эта девушка? И что она со мной творит?

— Ладно, — угрюмо ответил я.

Единственное, что я мог смог сейчас придумать, потому что просто не знал, что ещё сказать.

Для меня стало огромным сюрпризом, что Айла добра ко мне. Я не ожидал этого. Она всегда меня боялась, но теперь, кажется, Блинов соболезновала мне из-за смерти матери.

Прикрыв веки, котёнок шумно вздохнула, словно кто-то снял с её плеч огромную ношу. Я заметил, как она задрожала, ещё больше ссутулившись.

Без задней мысли, я снял с себя пиджак, и, наклонившись вперёд, аккуратно накинул его на хрупкие плечи.

Айла тут же замерла.

— Сегодня немного холодно, — сказал я, отодвигаясь от своей собеседницы.

Какого хрена я вообще объясняюсь?

Моё тело одеревенело. Встав, я отряхнул траву со своей одежды. Я избегал смотреть на Айлу. Я был зол на себя из-за того, как реагировал на неё.

Соберись, Алессио. Сосредоточься на своей цели. Не потеряй себя в её прекрасных глазах и доброй душе.

Сжав руки в кулаки, я, не глядя на девушку, развернулся и пошёл обратно к дому.

ГЛАВА 16

АЙЛА

Сказав Алессио, что сожалею о его потере, я боялась, что он рассердится.

Иваншов прав: в этом нет моей вины. Но мой отец убил его маму. И если Альфредо не мог извиниться за свои ошибки и проступки — это сделаю я. Теперь это моё бремя.

Я жила в доме Алессио, была зависима от него, хоть мужчина и понятия не имел, что пригрел под боком своего злейшего врага. Лично я была невиновна, но не моя кровь.

Хотела бы я рассказать ему всю правду, но он бы не понял. Никто бы не понял. Даже Лена и Мэдди. Они считали мою семью своими врагами. Но, чего они не знали и не хотели понять — так это то, что я тоже была жертвой. Что тоже страдала.

Больше я не хотела страдать.

Я хотела стать счастливой.

Так что я не смогу открыть им правду. Никогда.

Я понимала, что значит потерять кого-то, потому что сама росла без матери. Я не помню её, но до сих пор горюю.

Алессио сбивал с толку. В одну минуту русский был добрым, а в следующую — становился отстранённым и злым. Я плотнее закуталась в его пиджак. Он всё ещё хранил тепло тела мужчины.

Почуяв аромат одеколона Иваншова, я сделала вдох.

Сидя на холме, с которого открывался потрясающий вид на огромный сад за домом, я начала расслабляться. В саду цвели разные цветы, и каждый из них был частью одной картины.

Огромный фонтан, — больше того, что у парадных ворот, — возвышался над пейзажем. Всё казалось таким безмятежным. Рассматривая эту величественную красоту, я почувствовала лёгкость и умиротворение.

Выждав ещё несколько минут, наслаждаясь божественным видом, я встала, чувствуя себя сильнее, чем ранее. Крепко прижимая пиджак Алессио к телу, я направилась к дому.

Мои шаги были лёгкими и неспешными. Проходя мимо цветов, я не смогла удержаться от того, чтобы не коснуться их мягких лепестков. На моих губах сияла улыбка.

Войдя на кухню, я заметила застывших у стойки Лену и Мэдди. Выглядел они удручённо.

Стоило мне переступить порог, и Лена, подняв на меня взгляд, быстро спрыгнула со стула.

Я крепко обняла женщину, затем, отступив назад, нервно улыбнулась.

— Сожалею о твоей потере. И мне очень жаль, что я так отреагировала. У меня случилась паническая атака, я… — облизнув внезапно пересохшие губы, я с трудом проглотила вставший посреди горла ком. — Я… Я тоже потеряла маму. Это… не даёт мне покоя. И услышать о маме Алессио — это задело меня за живое. И я сожалею и о его потере.

Лена нежно улыбнулась. Женщина погладила меня по щеке, её глаза лучились теплом.

— Всё хорошо, милая. После всего произошедшего, должно быть, тебе нелегко справиться с эмоциями. Почему бы тебе не пообедать, а затем отдохнуть? Хорошо?

Когда я кивнула, Лена отстранилась и повернулась к Мэдди, что продолжала жалобно на меня смотреть.

— Мэдди, позови других горничных, — велела Лена дочери. — Пора подавать обед. Алессио и остальные скоро спустятся.

Девушка достала телефон и быстро набрала сообщение, после чего спрятала его обратно в карман. Взяв за руку, она потянула меня к стойке.

— Ты в порядке? — спросила Мэдди.

Я кивнула.

— Да, всё хорошо. Извини за мою внезапную вспышку.

— Нет это нормально. Вполне объяснимо, — ответила она.

Вскоре нашу компанию разбавили и другие горничные, и каждая из них занялась чем-то для сервировки обеденного стола.

У девушек ушло на это некоторое время, но, когда они закончили, на кухне вновь повисла тишина. Лена ушла, и мы с Мэдди остались одни.

— Проголодалась?

Наклонившись над столешницей, я покачала головой.

— Ладно, — ответила Мэдди очаровательно детским тоном, прежде чем поставить перед собой на стойку тарелку с едой. Сев напротив, она принялась есть. Услышав, как девушка застонала, отправив в рот первый кусок, я не сдержала смех.

— Так вкусно, — сказала она. — Черт, я даже не подозревала, что так проголодалась.

Покачав головой, я схватила полотенце со столешницы и швырнула девушке в лицо.

— Прикрывай рот, когда жуёшь.

Дразня меня, Мэдди начала показательно громко чавкать, после, подмигнув, сунула в рот ещё одну ложку. А затем вновь громко застонала.

Скрестив руки на груди, я закатила глаза. Позади кто-то прочистил горло.

Выпрямившись, я повернулась на звук, и увидела Артура. Мужчина стоял, прислонившись к дверному косяку.

Он даже не посмотрел на меня. Всё внимание наёмника было приковано только к Мэдди. Девушка же, увидев его, распахнула глаза и покраснела.

Смутившись, горничная отвела взгляд. Оглянувшись на Артура, я заметила, как его губы изогнулись в самоуверенной улыбке.

От меня не укрылось, как мужчина поправил брюки, и я, покраснев, отвернулась.

Откашлявшись, Артур спросил:

— Лена здесь? Её ищет Алессио.

Не отрывая взгляда от своей тарелки, Мэдди покачала головой. Её волосы ниспадали на лицо, скрывая девушку от взгляда Артура, но я заметила на её губах небольшую улыбку.

— Тогда ладно, — сказал он, после чего вышел из кухни.

Мэдди посмотрела на меня. Выражение её лица изменилось, и я услышала, как она вздохнула.

— Мэдди? — спросила я. Мойголос звучал многозначительно.

Повернувшись ко мне, горничная прикусила губу, после чего тихонько рассмеялась. Она несколько секунд рассматривала меня, прежде чем, подтверждая мои догадки, кивнуть.

— Ты и Артур? О, Боже, Мэдди. Как давно? — задавала я вопросы, нетерпеливо подавшись вперёд.

— Где-то с полгода. Я не могла устоять перед ним, Айла. Я имею ввиду, просто посмотри на него! Артур такой сексуальный. И, о Боже, такой романтичный. Он идеален. И я просто… Не знаю. Я не смогла удержаться.

Девушка взволновано пожала плечами.

— Я потеряла голову, да?

— Определённо, — смеясь, ответила я. Мэдди была такой очаровательной.

— Он такой сексуальный, Айла!

Что ж, не могу это отрицать. Артур действительно был привлекательным.

— И он хорош в постели. Правда хорош, — добавила Мэдди, наклонившись ниже, чтобы добавить шёпотом: — Он просто чудовище.

— Мэдди! Мне не следовало это знать.

— Я ничего такого не сказала, — пробормотала она.

Мы смотрели друг на друга, затем, улыбнувшись, рассмеялись.

Приятно было просто так сидеть и смеяться. Не помню, когда в последний раз чувствовала себя свободной. Глядя в улыбающиеся глаза дочери Лены, я затихла. У меня защипало в носу. Почувствовав, что вот-вот заплачу, я отвернулась, сдерживая слёзы.

Я даже представить не могла, что из-за того, что счастлива, стану такой эмоциональной. Возможно, причина в том, что я никогда не знала, что значит дружба, смех и счастье. Но Лена и Мэдди проявили по отношении ко мне заботу, о существовании которой я даже не подозревала.

И я буду вечно благодарна им за это.

Подавшись вперёд, я коснулась руки девушки.

— Спасибо, — прошептала я чуть хриплым голосом.

В замешательстве наклонив голову к плечу, Мэдди спросила:

— За что?

— Просто… спасибо за то, что ты мой друг, — ответила я, не желая вдаваться в подробности.

Я осознала, что нашла своего первого друга только в двадцать три. Насколько же жалкой была моя жизнь?

Опустив взгляд, я пыталась скрыть слёзы. Но, когда Мэдди сжала мою ладонь, я вновь посмотрела на неё. Она улыбалась.

— Не стоит благодарить меня за это, Айла.

Сжав её руку в ответ, я отстранилась. Так прошло ещё несколько часов. Мы говорили, смеялись и шутили. И только когда в доме стало тихо, и все куда-то исчезли, мы поняли, что время близиться к закату.

— Боже мой, — ахнула Мэдди. — Мне очень жаль, Айла. Тебе следовало бы отдохнуть, а я потеряла счёт времени.

Встав, девушка принялась вытирать стойку.

— Эй, все нормально. Мне было весело. Мне очень нравится разговаривать с тобой.

— Все равно. Тебе пора отдохнуть, иначе мама вынесет мне мозг, — ответила Мэдди, наигранно закатив глаза.

— Думаю, в этом ты не ошибаешься.

Рассмеявшись, я быстро обняла её, после чего Мэдди подтолкнула меня к двери.

— Ступай. Ступай. Ступай.

Войдя в свою комнату, я тихонько закрыла за собой дверь. Даже не сняв платье, я прыгнула на кровать и укрылась мягким одеялом.

Несмотря на то, что наслаждалась временем, проведённым с Мэдди, я чувствовала себя измотанной. Теперь, лёжа в постели, я поняла насколько на самом деле истощена. Удовлетворённо вздохнув, я повернулась к окну. Шторы были открыты, так что мне открывался великолепный вид на закат.

Я наблюдала, как над садом садилось солнце. Как небо меняло свой цвет с алого на оранжевый, а затем — на светло-фиолетовый. У меня перехватило дыхание от подобной красоты.

Это могло бы стать такой красивой картиной. Я уже видела огромный холст, на котором, яркими красками, воссоздан мягкий и умиротворяющий пейзаж.

Когда небо совсем потемнело, мои веки начали закрываться сами собой. Зевнув, я сонно моргнула. Но, поддавшись усталости, всё же расслабилась во тьме.

— Чш-ш-ш. Не шуми, — грубо велел он, закрывая мне рот рукой, несмотря на все мои попытки сопротивляться. — Не двигайся. Всё будет быстро. Ты даже ничего не почувствуешь.

Я пыталась закричать, но с губ не сорвалось ни звука. Я боролась, но всё было бесполезно. У меня не получалось даже сдвинуть его.

Нет. Нет. Пожалуйста, нет.

Мужчина провёл ладонью по моим ногам, медленно поднимаясь всё выше к ночной рубашке. Своими коленями он вынудил меня раздвинуть бёдра, после чего устроился между ними.

Рыдая, я не оставляла попыток освободиться — но едва ил это возымело хоть какой-то эффект. Коснувшись моего нижнего белья, он, не задумываясь, разорвал его, оставляя меня обнажённой.

— Ты принадлежишь мне! Моя! Пришло время сделать тебя моей, — зло прошипел мужчина.

Я услышала шум расстёгивающейся молнии и попыталась сдвинуть ноги, но мне помешали его колени.

Он так и не убрал руку от моих губ, не давая произнести ни звука. Мужчина навис надо мной, и я почувствовала его у своего лона. Мне хотелось закричать.

— Скоро всё закончится, любимая, — произнёс он мне в шею, осыпая её влажными поцелуями, время от времени сменяя их болезненными укусами.

Оцепенев, я прекратила борьбу. И, заметив, как силы покидают меня, он рассмеялся мне на ухо. Сложно описать словами сковавший меня страх. Я не просто испытывала его — я чувствовала его запах. Плотным коконом, он окутывал меня. Пропитал воздух.

Моё сердце бешено колотилось в груди. По щекам текли горячие слёзы.

Когда я почувствовала, как он с толчком входит внутрь — моё сердце разбилось на миллион осколков. Боль. Так много боли. Она ослепила меня. Казалось, я истекала кровью изнутри. Моя кожа горела огнём. Моё тело билось в судорогах. Я была в агонии. Крича в ладонь мужчины, я, к своему ужасу, обнаружила, что не могу пошевелиться — меня словно парализовало.

Зарычав, он вошёл ещё глубже.

— Чёрт возьми. Ты такая узкая. Создана для меня. Теперь ты принадлежишь мне.

Его возня звенела в моих ушах. Это — единственное, что я могла слышать. Было так больно. Боль сковала моё тело. Она проникла в мою голову. Сердце. Душу.

Когда мужчина прекратил двигаться — я ничего не чувствовала. Искалеченная болью и страхом, я оцепенела. Отстранившись, он убрал ладонь и, упершись руками по обе стороны от моего лица, наклонился ниже и улыбнулся.

— Счастливого сладкого шестнадцатого дня рождения, любимая.

Я никогда не забуду эту улыбку. Она навсегда высечена в моей памяти.

Проснувшись в поту, я, подскочив на кровати, едва сдержала крик. Я тяжело дышала. Моё сердце с силой колотилось в груди. Вены на шее пульсировали, а голова раскалывалась.

Мне было жарко. Очень жарко. Невыносимо жарко. Казалось, я горю, в то время как тело колотит в безмолвной дрожи. У меня едва получалось сделать вдох. Быстро вскочив с кровати, я заметалась по комнате.

Из-за головокружения перед глазами всё расплывалось. В ушах звенело, а затем мир вокруг замер.

— Кошмар. Это просто ночной кошмар, Айла. Просто кошмар, — уговаривала я себя.

Но это был не просто кошмар.

Это была моя реальность. Моя правда. В голове внезапно замелькали пережитые мной сцены — и я рухнула на колени. Это слишком. Закрыв глаза, я боролась с агонией, пронизывающей каждую клеточку моего тела.

Спрятав лицо в ладонях, я не сдерживала рыданий. Тяжесть в груди всё росла, словно воздушный шар — и внезапно он лопнул. Я почувствовала себя пустой изнутри.

Поток слёз всё не прекращался, и я начала икать. Тело дрожало. Тяжело дыша, я наклонилась вперёд. Я легла на пол, где, свернувшись клубочком, продолжила плакать.

Мне казалось, что я сбежала от прошлого, но оно последовало за мной. Хоть я больше и не заперта в ловушке Альберто, ниточки всё ещё оставались в его руках.

Однажды я пожелала просто жить без страха. Однажды, я захотела стать свободной.

Мне хотелось закричать. Меня переполняла ярость от того, насколько несправедливо со мной обошлись. Но я не могла.

Я хотела всё забыть. Но с моей стороны глупо было полагать, что я смогу быть счастлива. Реальность всегда настигает меня в конце.

Плач сменился редкими всхлипами. Меня одолела слабость. Глаза жгло, но, осмотревшись, первым что я заметила был оставленный на диване пиджак Алессио.

Не раздумывая, я подползла нему и схватила в свои руки. Уткнувшись лицом в ткань, я беззвучно зарыдала.

Когда слёзы наконец утихли, я, глубоко дыша, вновь почувствовала аромат одеколона русского. И затем я заметила, что мои мышцы начали расслабляться.

Понятия не имею почему и как, но его запах успокаивал меня. Я сделала ещё один вдох. Помимо парфюма, я чувствовала запах и самого мужчины. И этого оказалось достаточно, чтобы вновь подарить мне ощущение безопасности.

Я хотела только покоя. И даже если это было ненадолго — казалось, я обрела его. Я не сомневалась. Не хотела. Я просто приняла всё как должное.

Лёжа на полу в своей комнате, я свернулась клубочком и, прижав к груди пиджак Алессио, уткнулась в него лицом.

Так я и уснула.

В этот раз мне не снились кошмары и злобная ухмылка Альберто.

Я чувствовала лишь умиротворение.

ГЛАВА 17

АЙЛА

Солнечный луч падал мне прямо на лицо, и я крепко зажмурилась, спасаясь от яркого света. Перевернувшись, я, поморщилась из-за прострелившей спину боли и нахмурилась в замешательстве. Почему моя мягкая уютная постель вдруг стала такой жёсткой?

Не издавая лишнего шума, я приоткрыла веки и увидела перед собой низ дивана в моей комнате.

Потерев глаза, я пыталась взбодриться. Лениво зевнув, я застонала, вновь ложась спиной на пол, скрещивая руки на груди.

Повернув голову на бок, я заметила рядом пиджак Алессио. Непонимающе сдвинув брови, я медленно протянула к нему руку и нежно коснулась пальцами ткани.

— Хмм, — в лёгкой растерянности протянула я, пытаясь вспомнить события прошлой ночи.

Почему у меня в руках был его пиджак?

И стоило только подумать об этом — я быстро села, отчего у меня закружилась голова. Шумное дыхание наполнило комнату. Перед глазами стояла вчерашняя ночь.

Мысли о прошлом истощили меня. Я устала бороться со своими демонами.

Обессилено прижав пиджак к груди, я прикрыла веки. Ненавижу свои кошмары. Первые пару ночей после побега были ужасны. У меня с трудом получалось уснуть. Но затем стало легче — мне больше не снились кошмары.

Я была полна надежд.

Но вчера вся эта надежда рухнула осколками к моим ногам. Наивная. Я считала, что смогу сбежать от ужасающей реальности. Покачав головой от собственной глупости, я поднялась на ноги, и, спотыкаясь, направилась в ванну.

Я даже не посмотрела на себя в зеркало. Вместо этого я вошла прямиком в кабину и включила горячий душ.

Тепло просачивалось под мою кожу, позволяя напряжённым мышцам расслабиться. Пытаясь вновь собрать себя воедино, я простояла под потоками воды дольше обычного.

Закончив, я замерла на мгновение и закрыла глаза. Оставайся сильной. Не сломайся. Не показывай свою слабость.

Сделав глубокий вдох, я вновь открыла глаза и вышла из душа.

Оставайся сильной. Не сломайся. Не показывай свою слабость.

Я быстро вытерлась и надела одежду, которую носила уже несколько недель. Моя чёрная форма-платье горничной.

Приведя себя в порядок, я подняла взгляд на зеркало, молча рассматривая своё отражение.

Глаза покраснели и опухли. Я выглядела уставшей. Привычная для меня картина. Это лицо в отражении… Я видела его миллион раз. Именно таким.

Оставайся сильной. Не сломайся. Не показывай свою слабость.

Отвернувшись, я вышла обратно в комнату. Пиджак Алессио так и лежал на полу, где я его оставила.

Наклонившись, я подняла его.

Я так старалась сбежать от того, что настигло меня вчера. Это невозможно описать. Просто не существует таких слов. Но никогда ранее я не испытывала ничего подобного — и я всё ещё пыталась уложить это в своей голове.

Покой. Вот что меня поразило. Когда меня накрыла очередная паническая атака — единственное, что не дало мне потерять рассудок был пиджак Алессио.

Он подарил мне покой.

Как это вообще возможно?

В мыслях был полнейший хаос, когда я вошла на кухню к Мэдди и Лене. Как только я переступила порог, они обе искренне мне улыбнулись.

— Доброе утро, — произнесла Лена, стоя у раковины.

— Доброе, — ответила я, пытаясь выглядеть радостной.

— Что это у тебя? — спросила Мэдди, указывая на пиджак в моих руках.

Проведя рукой по мягкой ткани, я ответила:

— Забыла вчера вернуть его. Так что планирую сделать это сейчас.

Я чувствовала себя не в своей тарелке.

Мэдди откусила большой кусок от яблока.

Она странно посмотрела на меня и улыбнулась. Как если бы подумала о чём-то забавном. Искривив губы в грустной гримасе, девушка изо всех сил старалась скрыть своё веселье — но я-то видела это.

Положив пиджак на стул, я повернулась к Лене.

— Я помогу сервировать стол для завтрака.

Кивнув, женщина протянула мне поднос с фруктами.

Мы как раз заканчивали расставлять тарелки, когда я увидела спускающегося в компании своих наёмников Алессио.

Как и обычно, на них были чёрные костюмы. Если бы не кобура с оружием — члены клана русской мафии вполне могли бы сойти за бизнесменов высокого ранга.

Но пистолеты сводили всё впечатление на нет. Вместо этого они выглядели смертельно опасными.

Мужчины молча заняли свои места, в то время как мы с Мэдди предпочли ретироваться без лишних слов. Но вместо того, чтобы скрыться на кухне, я замерла у входа. Понятия не имею, что на меня нашло, но я, чуть повернувшись, посмотрела на Алессио.

И увидев, что он тоже рассматривает меня, я потрясённо ахнула. Виктор что-то оживлённо рассказывал своему боссу, но едва ли тот слушал. Его глаза, как и всё его внимание, были прикованы ко мне. Неосознанно прикусив губу, я, почувствовав, как по телу пронеслась дрожь, предпочла отвернуться, разорвав зрительный контакт.

— Айла, поторопись. Я хочу закончить здесь со всем, — позвала с кухни Мэдди.

— Иду, — мягко ответила я.

Войдя, я увидела, что Мэдди как раз завтракала, а рядом с ней стояла ещё одна тарелка. Девушка кивнула, указывая на неё. Быстро поев, мы занялись уборкой, пока мужчины заканчивали со своей едой.

Вскоре на кухне уже была безупречная чистота. Выйдя в столовую, мы с Мэдди наблюдали, как члены клана покидают комнату и расходятся по дому кто куда, возвращаясь к своим делам.

***

Вернувшись обратно, я увидела Мэдди. В руках у девушки был поднос. Как только она меня заметила, её лицо засияло, а на губах появилась широкая улыбка.

— Боже мой, ты моё спасение.

Смущённо рассматривая дочь Лены, я принялась развязывать фартук на талии.

— Что ты имеешь ввиду?

Вместо того чтобы ответить, Мэдди сунула поднос мне в руки, после чего поставила на него стакан, наполненный белой жидкостью.

— Что это?

— Протеиновый коктейль. Для Алессио. И нужно, чтобы ты отнесла это ему, — произнесла она.

— Что?

Я не хотела его видеть. И уж точно не хотела оказаться с ним в одной комнате. Алессио Иваншов имел на меня слишком большое влияние. Мне придётся держаться от него подальше.

— Пожалуйста. Сделай это для меня, — умоляла Мэдди.

Я покачала головой.

— Почему ты не сделаешь это сама?

— Потому что, — взволнованно прикусив губу, ответила служанка. — Понимаешь…

— Мэдди? — уточнила я, вопросительно приподняв бровь.

Девушка хотела что-то сказать, но оборвала себя. Развернувшись посмотреть, на что она уставилась, я увидела вошедшего на кухню Артура.

— Айла! — заканючила Мэдди.

И когда я даже не пошевелилась, она, посмотрев на меня, наклонилась и шепнула:

— Он хочет по-быстрому.

Ахнув, я оставила это без комментариев.

— Видишь! Теперь ты понимаешь, — произнесла девушка. — Давай же, я не могу ему ни в чём отказать. И мы не занимались этим уже несколько дней. Я сексуально не удовлетворена, Айла.

Поверить не могу, что мы об этом разговариваем.

— Прикрой рот, Айла.

Я так и сделала, но затем покачала головой.

— Мэдди, я не пойду к Алессио. Ни за что, — ответила я.

— Почему? Тебе же всё равно нужно было с ним встретиться. Разве ты вернула ему пиджак?

Я уже было собралась вновь отказать ей, но Мэдди умоляюще сложила ладошки, поднеся их к подбородку. Она смотрела на меня своими большими, полными надежды глазами.

— Ну, пожалуйста?

Я не смогла сказать «нет». Не тогда, когда она состроила такое лицо.

Взволнованно подпрыгнув, Мэдди послала мне воздушный поцелуй, после чего выбежала с кухни. Вздохнув, я опустила взгляд на поднос. Господи, я, правда, не хотела этого.

Удерживая поднос одной рукой, второй я взяла пиджак и вышла из помещения. Кабинет Алессио находился в левом крыле, выглядевшем, как и остальная часть особняка.

Идя по длинному коридору, я наслаждалась картинами на стене. Они были прекрасны. Умиротворяющие пейзажи. Огромный контраст с людьми, жившими в этом доме.

Приблизившись к двери, я увидела Николая. Сложив руки за спиной, мужчина стоял, расставив ноги на ширине плеч. Выровняв спину, он смотрел прямо на меня, следя за каждым шагом.

— Я принесла для Алес… В смысле, для мистера Иваншова его напиток.

Наёмник молча отошёл и открыл мне дверь. С трудом сглотнув ставший в горле ком, я натянуто ему улыбнулась и на дрожащих ногах шагнула в комнату.

Огромные окна в кабинете выходили на задний двор.

Внутри было светло. Алессио сидел за огромным столом, который стоял напротив окна. Мужчина, лицом к входу, сидел в отодвинутом от столешницы кресле. А затем мне в глаза бросилась прядь светлых волос на его коленях.

Погодите-ка. Что?

Боже мой.

Заметив женскую голову, двигающуюся вниз вверх, моё сердце замерло в груди. Алессио сжимал в руке волосы женщины, контролируя каждое её движение. Мужчина расслабленно сидел в своём кресле, откинувшись на его спинку.

До меня донёсся громкий стон.

Иваншов посмотрел мне в глаза, и я застыла. Казалось, он был удивлён моим появлением, но так и не отстранился. Я заметила, как губы русского изогнулись в небольшой ухмылке. И я возненавидела это.

Алессио ни в коем случае не смутился. Вместо этого он смотрел прямо на меня до тех пор, пока не кончил. Едва я могла сказать хотя бы слово. Почувствовав, как трясётся в руках поднос, я поняла, что это из-за того, что моё тело колотит от дрожи.

— На этом мы закончили.

Я подпрыгнула от его грубого голоса. Ни словом, ни видом — Алессио был совершенно невозмутим в отношении того, что только что произошло.

Разжав ладонь, русский оттолкнул женщину.

— Уходи, — велел он, застёгивая брюки и заправляя в них рубашку.

Отойдя от босса мафии, женщина схватила свою сумочку и, уверенным шагом, прошла мимо меня. Судя по всему, ей плевать, что кто-то посторонний увидел её в таком положении. Её злой взгляд, направленный на меня, был красноречивее слов. Её взбесило, что их прервали.

Дверь за мной захлопнулась, но я даже не пошевелилась.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Алессио.

Сердце колотилось в груди. Внезапно у меня закружилась голова. Рассматривая меня, Иваншов был совершенно спокоен, в то время как я едва держала себя в руках.

— Ну?

Вздрогнув от его вопроса, я нервно облизнула губы. Заметив, что он следит за каждым моим движением, я, опомнившись, крепко их сжала.

— Мэдди… Я… — я попыталась было подобрать слова, но затем просто шагнула вперёд и поставила поднос на кофейный столик. — Ваш протеиновый коктейль.

Всё моё внимание было сосредоточено на подносе. Я не могла смотреть на Алессио — не после той сцены, свидетелем которой стала.

До меня донёсся скрип кресла, а затем, краем глаза, я заметила, как мужчина поднялся на ноги. Поправив свой костюм, Алессио обогнул стол и направился ко мне.

Не в силах совладать с охватившей меня паникой, я отступила.

Положив пиджак Иваншова на диван, я, опустив голову, поспешно пробормотала:

— И вот Ваш пиджак. Я забыла вчера вернуть.

— Это… — начал Алессио, но, не дав возможности закончить фразу, я выскочила из его кабинета.

Закрыв за собой дверь, я прислонилась к ней спиной. В ушах шумело. Сердце едва не выскакивало из груди.

— Извини за это. Не знал, что босс там её обрабатывает, — раздался низкий голос.

Пискнув, я испуганно отшатнулась.

— Воу. Это всего лишь я, — добавил наёмник.

Повернувшись, я увидела Николая. Он застыл, подняв руки в успокаивающем жесте. Он просто не мог не знать, чем занимался Алессио.

— Слушай, мне жаль. Я, правда, был не в курсе, — с намёком на сочувствие произнёс Николай.

Открыв рот, я хотела было сказать, что о нём думаю, но решила не делать этого. Мне не хотелось вступать в схватку с гадюкой. Покачав головой, я направилась прочь, не глядя ни на него, ни на дверь.

С меня достаточно разъярённых мужчин.

Он свинья до кончиков пальцев.

«Но сексуальная свинья», — вернулся раздражающий голос.

Отвратительная свинья.

Мне хотелось побиться головой о стену.

ГЛАВА 18

Иного не следовало и ожидать. Алессио был главой мафии. Королём. Безжалостным. Хладнокровным. Бессердечным. Недостойным любви. Ему равным счётом плевать, что о нём думают.

Мужчины вроде него ведут себя именно так. Я знаю об этом не понаслышке — и мне стоило предугадать подобный исход, но, по каким-то глупым причинам, я подумала, что Иваншов может оказаться другим.

Как божий день ясно, что я ошиблась.

Спустившись вниз, я увидела Мэдди. Девушка как раз выходила из уборной. Её волосы взлохмачены, а платье помято — но на лице довольное выражение.

Заметив меня, она подмигнула и свернула в сторону кухни. Вслед за ней вышел Артур, и, уставившись на задницу Мэдди, не сводил с неё взгляда, пока горничная не скрылась за дверью.

— Мужчины, — пробормотала я себе под нос.

Опустив взгляд, я прошла мимо, не желая смотреть в его похотливые глаза.

— Привет, Айла, — произнёс Артур.

Я кивнула, но так и не повернулась к наёмнику.

— Доброе утро.

Когда я вошла на кухню, Мэдди стояла, прислонившись к стойке, держа в руке стакан апельсинового сока. Отпив немного, она изогнула губы в едва заметной улыбке.

— Почему ты на меня так смотришь? — спросила я.

— Ты смущена. Тяжело дышишь.

Дочь Лены поставила стакан на столешницу.

Скрестив руки на груди, я покачала головой.

— Я в порядке. О чём ты говоришь?

Мэдди рассмеялась. Взяв меня за руку, девушка направилась к выходу.

— Не хочешь рассказывать, хм-м-м?

— Не понимаю, Мэдди.

— Хватит водить меня за нос! Он поцеловал тебя? Или это было нечто большее, чем поцелуй?

Когда до меня дошло, о чём она, я шокировано распахнула глаза. Ахнув, я выдернула руку из её хватки.

— Что тебя натолкнуло на это?

Оставив вопрос без ответа, Мэдди рассмеялась над выражением моего лица. Подняв руку, она ущипнула меня за щёку.

— Ты такая милая.

Я уставилась на неё, не уверенная в том, что выглядела именно так, как себе представляла. Я и эмоции — вещи несовместимые. Стоило подумать об этом — и у меня внутри всё обмерло.

Здесь, даже несмотря на страх, что могу потерять всё в любую секунду, — кому как не мне знать об этом, — я была счастлива.

Я всё ждала, когда мне придётся заплатить за переполнявшую меня радость.

Ждала момента, когда я вернусь в свою холодную комнату и вновь окажусь прикована к кровати в ожидании Альберто.

Мэдди сжала мою руку.

— О чём таком задумалась? — спросила она.

— Ни о чём, — соврала я и, натянуто улыбнувшись.

Девушка повела меня к крылу горничных. Открыв дверь, мы вошли в гостиную. Внутри витал приятный аромат — что-то похожее на розы. Здесь жили только несколько избранных горничных. Эта часть поместья была воистину огромной и красивой — полная противоположность тому, как выглядели комнаты прислуги в поместье моего отца. Мэдди не жила с другими девушками. Как и у Лены, у неё была собственная комната наверху. Но ей нравился огромный телевизор с плоским экраном.

Мэдди потащила меня к дивану. Сев боком, она закинула ногу на ногу и повернулась ко мне лицом.

— Так что? Да ладно тебе. Мне нужны все пикантные подробности, — потребовала она с веселым блеском в глазах.

Я покачала головой.

— Мэдди, ничего не произошло. Серьезно.

— Врушка.

— Мэдди…

— Расскажи мне!

— Ладно! Какая-то женщина делала ему…

Горничная распахнула веки.

— Что? Что она делала?

— Она… Ну, ты понимаешь.

Господи, это так неловко.

— Понимаешь…

— Хм? — в показном замешательстве проронила Мэдди.

Вскинув руки, я процедила:

— Мин… Минет!

И как только я это сказала, Мэдди, запрокинув голову, рассмеялась. Держась за живот, она хохотала едва ли не истерически.

Откинувшись на спинку, я прикрыла глаза. Для меня это не выглядело таким уж веселым.

— О, мой бог, детка. Ты такая милая, — произнесла она сквозь смех.

— А ты такая смущающая.

— Но ты всё ещё любишь меня. — Наконец успокоившись, девушка всё ещё улыбалась своей великолепно-милой улыбкой.

Я пожала плечами. Она права. Я всё ещё люблю её. Она — мой единственный друг.

— Так, эта женщина. Что произошло? — спросила она. Наклонившись, Мэдди выжидающе на меня уставилась.

— Ничего. Я вошла и увидела их. Когда он кончил, то велел ей убираться. Я оставила напиток на кофейном столике и вышла, не дав ему шанс сказать хоть слово.

— Ты ушла? И почему мне так сложно в это поверить?

— Ладно, хорошо. Сбежала, — пробормотала я.

— Так он просто кончил у тебя на глазах? Никакого смущения или прилива стыда, чтобы остановиться и извиниться?

Я молча покачала головой. Мэдди и правда ждала, что Алессио остановится. Иваншов — самый бесящий и непредсказуемый человек на этой планете. Он ни за что не оставил бы своё веселье. У него нет времени на то, чтобы повести себя благородно или, если уж на то пошло, чтобы уединиться.

— Чёрт, он и правда бесит, — сказала Мэдди. — Кто она? Я имею ввиду, как она выглядела?

— Я не очень хорошо запомнила. Слишком уж была смущена и шокирована, потому просто не обратила особого внимания на ту женщину. Но я запомнила, что она высокая и со светлыми волосами. И худая. Она выглядела великолепно.

— Ах. Это Нина. Как и всегда, она в ожидании большего. И не имеет значения, что Алессио относится к ней как к мусору. И я не берусь утверждать, что в этом есть его вина. Иваншов придерживается определённых правил: прежде чем ввязываться в какие-то отношения, он всегда расставляет все приоритеты. Никакой привязанности — просто трах. А затем они должны уйти. Но женщины всё равно всегда рассчитывают на большее.

Мэдди закатила глаза.

Почему они добровольно позволяют так с собой обращаться?

У меня никогда не было выбора.

Вынуждая подчиниться, меня избивали и связывали. Как бы я ни умоляла, у меня никогда не было выбора. Потому мне просто пришлось смириться. Но другие могли получить жизнь получше. Могли построить с кем-то отношения.

Внимание Мэдди было приковано к телевизору.

— Мэдди? — позвала я.

— Что?

— Почему они мирятся с таким отношением… когда могут получить что-то лучше?

Положив пульт себе на колени, девушка повернулась ко мне лицом.

— Не знаю, Айла. Возможно, потому что хотят этого? Возможно, им не нужны отношения. Возможно, такой расклад и подходит им больше всего. В любом случае, это их выбор. Но, знаешь, даже если ты просто чёртова дырка для бессердечного босса мафии — ты всё ещё под его защитой. А это подразумевает деньги, относительно безотказную жизнь и то, что с тобой никто не рискнёт связываться.

— Хм-м-м.

Я пыталась понять, но у меня никак не получалось.

— Забудь, — произнесла Мэдди. Привлекая к себе внимание, она похлопала меня по коленке.

— Что?

— Так… Что ты почувствовала, когда увидела его с той женщиной? Ты ревновала? — подмигнула горничная.

Её вопрос меня удивил.

— Ревновала? С чего бы мне ревновать?

Я даже понятия не имела, что чувствуют люди, когда ревнуют — у меня никогда не было возможности приревновать кого-то. Когда ты вынужден отказаться от эмоций, то со временем даже забываешь, что значит чувствовать что-то.

— Да ладно тебе, Айла. Я вижу, что между тобой и Алессио что-то происходит. То, как он на тебя смотрит… — Мэдди принялась обмахивать лицо ладонями. — Это так горячо! Он, буквально, трахает тебя взглядом!

— Мэдди!

Я накрыла ладонью её губы. Она без тормозов. Почувствовав прикосновение чего-то влажного к своей коже, я поняла, что Мэдди лизнула меня и одёрнула руку.

— Фу!

— Это же ты накрыла мой рот рукой — так чего ожидала?

Скрестив руки на груди, девушка улыбнулась.

— Так ты ничего к нему не испытываешь? Ни крохи ревности?

— Не знаю, Мэдди. Каково это — ревновать?

Сказав это, от стыда я опустила голову. Прозвучало так жалко.

«Ты жалкая сука. Жалкая шлюха. Вот кто ты. Бесполезная», — пронёсся в голове голос Альберто. Я ненавидела этот голос. Он никогда не давал мне покоя. Я изо всех сил пыталась заблокировать его, но он всегда возвращался.

Мэдди утешающе погладила меня по колену. Она никогда не задавала лишних вопросов, когда я спрашивала о чём-то глупом.

Она считала, что я жила некоторое время на улице потому и жалела меня. Я была благодарна, что девушка не вынуждала меня вдаваться в подробности. Вряд ли я могла открыть для неё правду.

— Ну, я бы описала ревность как волну. Она накрывает твоё сердце хаосом смешанных чувств. Гнев и печаль. Чаще, это не лучшее ощущение. Но это причиняет боль. Вот здесь, — произнесла Мэдди, накрыв ладонью грудь в области сердца. — Это больно. Настолько, что ты едва можешь дышать. Иногда от этого хочется плакать. Или в гневе крушить всё вокруг. Не знаю, как более точно описать, но это невозможно контролировать.

Повторив за Мэдди и накрыв своё сердце ладонью, я опустила взгляд.

— Не знаю. Я не чувствовала ничего подобного. Я была смущена, шокирована и возмущена. Но не ревновала.

— Нет?

Услышав в её голосе разочарование, я посмотрела на девушку.

— Не думаю. С чего бы мне ревновать?

— Я не знаю. Мне казалось, что ты можешь что-то чувствовать к нему. В смысле, между вами двумя едва ли воздух не искрит.

Я не чувствовала. Абсолютно точно нет. Я не могла себе позволить привязаться к мужчине или влюбиться — особенно в такого, как Алессио.

Эмоциональная привязанность подразумевает, что в итоге ты останешься с разбитым сердцем. Я выучила урок. Никогда не доверять мужчинам. И я не могла пойти против этого. Потому что злобная улыбка Альберто навсегда высечена в моей памяти, разрушая любой шанс на то, что я когда-то откроюсь мужчине.

— Между вами столько сексуального напряжения. Даже не думай солгать. Так оно и есть, — продолжила Мэдди, не заметив, что я ушла в себя. — Ты чувствуешь что-то к нему?

Её голос доносился словно издалека.

— Айла?

Моргнув, я поняла, что она трясёт меня за плечо.

— Извини, — сказала я.

— Ты в порядке?

Я поднялась на дрожащие ноги.

— Мне не хорошо. Думаю, будет лучше, если я отдохну, прежде чем придёт время накрывать на стол.

Мэдди медленно кивнула, и я, заставив себя улыбнуться напоследок, оставила её одну.

Я была сбита с толку. Я понятия не имела, что испытываю на самом деле. Сердце в груди билось быстрее, нежели обычно. Чувствуя себя опустошённой, я направилась к себе.

Но, стоило переступить порог комнаты, я замерла, распахнув глаза.

— Айла, — произнёс мужчина.

Закинув лодыжку одной ноги на колено второй, Алессио вальяжно сидел на моём диване, непринуждённо откинувшись на его спинку. Босс мафии выглядел так, словно здесь ему и место.

— Знаешь, есть кое-что, что я абсолютно точно ненавижу: когда я разговариваю с кем-то, а он меня игнорирует. Ранее, когда я разговаривал с тобой, ты повернулась ко мне спиной. Это очень грубо, котёнок, — лениво протянул он.

Моё сердце замирало, когда Алессио называл меня так.

И я ненавидела это всей душой.

Глупое предательское сердце.

Я не понимала своё отношение к Алессио. Он был мне интересен. В то же время, я испытывала страх. Но, невзирая на это, я не была к нему равнодушна.

В одну минуту Иваншов злился, а в следующую — был нежен. Так много смешанных сигналов. И все они взывали к моей разбитой душе.

Меня выводило из себя то, что я не могла понять свои эмоции. И из-за этого я возненавидела его. За то, что Алессио заставлял меня чувствовать.

— Иди сюда, — велел русский.

Я даже не пошевелилась.

Вздохнув, Иваншов покачал головой. Его губы изогнулись в небольшой ухмылке. Алессио медленно поднялся на ноги, неспешно поправил свой костюм — и только затем шагнул ко мне. Нет, он загонял меня в угол. Его движения были размеренными, властными и уверенными.

— Знаешь же, что я ненавижу повторять. Но ради тебя сделаю исключение, — произнёс босс мафии.

Мужчина остановился прямо передо мной, заполнив собой всё пространство. Как и всегда. Но в этот раз у меня было значительное преимущество.

За спиной ничего не было, так что я поспешно отступила назад, пытаясь сохранить между нами некоторое расстояние. Но Алессио сделал шаг вперёд.

Этот мужчина никогда не сдаётся, не так ли?

Я вновь отступила. И, как и ожидалось, он шагнул вперёд.

— Будем продолжать? Скукота, котёнок. Давай лучше займёмся кое-чем более интересным. Что скажешь? — спросил Алессио с дьявольским блеском в глазах.

Я покачала головой. Отступая, я застыла, в этот раз наткнувшись на дверь. Опустив голову, я скрыла лицо за волосами.

— Видишь, что происходит, когда ты пытаешься сбежать?

Алессио цыкнул, с притворной жалостью покачав головой.

Русский наклонился, почти касаясь губами моего правого уха. Его дыхание щекотало кожу, отчего крошечные волоски на моей шее встали дыбом. По телу пронеслась дрожь, и я коснулась ладонью его груди, пытаясь оттолкнуть мужчину, но Иваншов, перехватив мою руку, притянул меня к себе.

— Но я наслаждаюсь этой игрой, — произнёс он.

Застыв, я вздохнула. Алессио чуть отстранился — так, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Понравилось то, что ты увидела? — с ухмылкой спросил мужчина.

Моё сердце замерло. Что за вопрос? Он отвратителен.

— Отпусти меня, — попыталась сказать я, но, честно говоря, получилось больше похоже на пыхтение.

— Ты, правда, этого хочешь, котёнок? — хриплым голосом задал вопрос Алессио.

Не желая поставить себя в ещё более неловкое положение, я молча кивнула.

— Тогда скажи это.

— Отпусти…

Но у меня не было возможности закончить фразу.

Прежде чем я успела договорить, Алессио накрыл мои губы поцелуем. Грубым, собственническим. Обняв за талию, он прижал меня к двери и, ради своего удобства, приподнял немного вверх.

Этот грубый поцелуй к чертям разрушил хрупкий баланс моих чувств. Потеряв способность мыслить, я безвольно обмякла в руках Иваншова, несмело приоткрыв губы. Мне было жарко. Слишком жарко. Казалось, я горю.

Я почувствовала прикосновение его руки к своему бедру. Алессио медленно сжал в кулак подол моего платья. Когда его ладонь коснулась моего обнажившегося бедра, я отстранилась.

Что я творю? Как я могу вести себя так вульгарно? Как я допустила, чтобы человек, вроде Алессио Иваншова, так влиял на меня?

Шумное дыхание заполнило тишину комнаты. Моя грудь вздымалась с каждым вздохом. Посмотрев в голубые глаза Алессио, я задрожала, увидев в них тлеющую страсть.

Я тяжело сглотнула. Соберись, Айла. Не позволяй ему управлять тобой.

Схватив мужчину за руку, всё ещё касавшуюся моего бедра, я оттолкнула её от себя. Глаза мужчины распахнулись от шока из-за моей смелости. Алессио удивлённо приподнял бровь.

— Не прикасайся ко мне. Я не… из этих женщин, — запинаясь, произнесла я тяжело дыша.

— Из каких? — удивлённо уточнил Иваншов. Алессио прекрасно понимал, о чём я, но, как и всегда, он наслаждался моей неловкостью.

— Как та, что была у тебя в кабинете. Я не как она. Не относись ко мне… как к ней, — пискнула я, вновь пытаясь оттолкнуть мужчину, но едва ил у меня что-то получилось.

— Хочешь сказать, ты не шлюха? — грубо спросил он.

Вздрогнув, я крепко зажмурилась, когда в голове пронеслись болезненные воспоминания.

Посмотрите-ка на неё. Сломленная. Лежишь на полу. С тебя вытекает наша сперма. Точно шлюха.

Вот кто ты, Айла. Никогда не забывай об этом. Слышишь меня?

Алессио прикоснулся к моей щеке. Вернувшись в реальность, я едва справилась с головокружением. Я ненавидела это слово. Альберто звал меня так чаще, чем моим настоящим именем.

— Айла, я никогда не говорил, что ты одна из них, — услышала я слова Алессио. Его голос звучал на удивление мягко. — Если бы я считал тебя шлюхой, то отправил бы в один из своих борделей. Но я не сделал этого, не так ли?

Я никогда не говорил, что ты одна из них.

Эти слова вновь и вновь крутились в моей голове. Алессио не считал меня шлюхой. Не называл меня таким грубым словом.

Когда Иваншов провёл большим пальцем по моей щеке — моё сердце затрепетало.

— Верно?

Я промолчала.

Русский вздохнул, опуская руку вниз, накрывая ладонью мою шею.

— Ладно, я не трону тебя, — заявил он, отстраняясь.

По правде, это признание шокировало меня, и я с подозрением уставилась на мужчину.

— Не трону. Пока ты сама не попросишь меня, — добавил босс мафии, наклонившись, чтобы заглянуть в мои глаза.

Что ж, этого не будет. Никогда. А значит, он никогда меня не тронет. Тело обмякло от облегчения, даже несмотря на то, что сомнения меня так и не оставили.

А пока придётся поверить Алессио на слово.

— Хорошо?

Я кивнула, но, почувствовав, как в горле встал ком, тяжело сглотнула. На этом всё? Я надеялась, что да. Потому что, если Иваншов обманул меня — я сломаюсь. Я не могу допустить это.

Я вновь кивнула.

Алессио кратко рассмеялся. Мужчина подался ко мне — и в этот момент я поняла, что его тело всё ещё прижимается к моему.

Сначала я опустила взгляд, но затем вновь решительно посмотрела на его лицо.

Русский с весельем рассматривал меня. Прочистив горло, я попыталась оттолкнуть его — и в этот раз Иваншов немного поддался. Но он всё ещё заполнял собой всё моё пространство, отрезав все пути отступления.

— Ты… ты сказал, что не тронешь меня, — пробормотала я.

Замолчав, я перевела дух и продолжила:

— Но сейчас ты нарушил своё слово.

— Я?

Это вообще вопрос? Его тело практически накрыло моё.

— Да, ты, — ответила я.

— Тогда ладно, — Алессио отступил, и, запустив руку в свои волосы, взъерошил их.

Он хотел было что-то сказать, но звонок телефона вмешался в его планы, нахмурившись, Алессио быстро вытащил мобильный из кармана. Всё ещё не сводя с меня взгляд, Иваншов ответил:

— Да? — мужчина замолчал на несколько секунд, прежде чем произнести не предвещающим ничего хорошего тоном: — Ладно. Сейчас буду.

Спрятав мобильный, Алессио шагнул ко мне. Я поспешно отступила от двери, освободив для него путь. Опустив голову, я отказывалась смотреть на босса мафии.

Я слышала один щелчок замка — но не второй, знаменующий, что дверь закрыта. Не понимая, что происходит, я собралась было повернуться и проверить, но почувствовала горячее дыхание мужчины у своего затылка. Моё тело сковало в панике.

Следующая фраза позволила мне немного расслабиться:

— Я не трону тебя. Пока сама не попросишь.

Сердце едва не выпрыгнуло из груди.

Затем Алессио вышел, хлопнув за собой дверью.

Поднеся дрожащую руку к груди, я вздохнула.

Попрошу его?

Хмыкнув, я подошла к кровати и легла на спину. Этого никогда не будет.

ГЛАВА 19

АЛЕССИО

7 лет

Мамочка сидела на огромном диване, положив книгу на свой большой круглый живот. Судя по всему, ей было очень удобно. Она улыбалась. Сидя на полу, собирая пазл, я видел, как она медленно поглаживает свой живот.

В нём была моя младшая сестра. Папа и мамочка называли её принцессой. Но почему тогда меня не называли принцем? Я хотел этого!

Вместо этого мама обращалась ко мне «малыш», так что особо я не возражал.

− Мамочка, я могу поздороваться с сестрёнкой? − мягко спросил я.

Подняв на меня взгляд, она улыбнулась. Мои глаза были того же оттенка, что и у неё.

− Конечно, малыш. Иди сюда.

Отложив книгу на маленький столик рядом, мамочка жестом попросила меня встать.

Быстро поднявшись на ноги, я подбежал к ней. Мамочка похлопала по своим коленкам, и я, взобравшись на них, прижался к её груди. Взяв меня за руку, она положила её на свой круглый живот. И как только моя ладошка коснулась его, я почувствовал сильный толчок. Распахнув веки, я не сдержал изумлённый вздох.

− Она сильная, − прошептал я.

− И ты был, − смеясь, ответила мама.

− Правда?

Я уставился на неё во все глаза.

Угукнув, она кивнула.

− Ты был очень сильным ребёнком.

− Мне нравится быть сильным!

Малышка вновь начала пинаться, и я улыбнулся. Мне так натерпелось увидеть свою младшую сестру.

− Мамочка, я всегда буду защищать принцессу! — произнёс я, с трепетом глядя на её живот. Папа всегда говорил, что, как старший брат, я должен буду защищать свою сестрёнку. И я торжественно поклялся сделать это.

«Я не допущу, чтобы с принцессой что-то произошло», − подумал я.

Коснувшись губами моего виска, мамочка начала тихо напевать что-то. Ей нравилось играть на пианино. И петь. Это было привычным делом. Прежде чем отправиться спать, она всегда играла на пианино и пела. В большинстве случаев я, слушая её игру, засыпал на диване.

Спустя некоторое время я услышал стук в дверь. Быстро посмотрев в ту сторону, я увидел папу. Он стоял, прислонившись к стене, и смотрел на нас с радостной улыбкой.

− Папа! — громко вскрикнул я. Быстро спрыгнув с коленей мамочки, я со всех ног бросился в его объятья. Папа подхватил меня и крепко прижал к своему телу. Я так соскучился по нему. Его не было несколько дней, и вот теперь он вернулся.

− Привет, мой мальчик. Как ты? − спросил папа.

− Хорошо. Я поздоровался с принцессой.

− Да неужели? Я тоже хочу, − произнёс он, тихо рассмеявшись. Папа направился к дивану, на котором сидела мамочка. Остановившись перед ней, он улыбнулся. Мамочка широко улыбнулась ему в ответ. Рассматривая папу, она выглядела умиротворённой. Положив ладонь на живот мамочки, папа поинтересовался: − Как поживает наша принцесса?

− Она много пинается в последнее время, − ответила

мамочка, накрыв его руку своей.

Опустив меня вниз, папа наклонился и поцеловал мамочку в губы. Совершенно забыв обо мне, они целовались так некоторое время. Скрестив руки на груди, я фыркнул. Они как всегда.

Папа отстранился, но спустя миг прижался своим лбом ко лбу мамочки.

− Я скучал по тебе, Ангел, − прошептал он.

Ангел. Так папа называл маму. Но я никогда не понимал почему.

Шагнув вперёд, я встал по другую сторону от них.

− Папа, почему ты называешь мамочку Ангелом?

Отодвинувшись друг от друга, они уставились на меня. Мама покраснела, а папа тихонько рассмеялся. Присев передо мной, он спросил:

− Знаешь, кто такой ангел?

Смущённо поморщившись, я пожал плечами.

− Разве бывают ангелы без крыльев? Они же посланники Бога. Они хорошие. Помогают другим.

− Верно. Но ещё ангелом называют милого, доброго и заботливого человека. Самую красивую женщину на всей планете. Потрясающую во всех отношениях. Ангел — это девушка, из-за которой твоё сердце бьётся чаще, стоит ей только войти в комнату. Девушка, без которой ты не можешь и шагу сделать. Та, ради которой ты захочешь стать лучше. Ангел — это твоя опора. Человек, которого ты полюбишь всем сердцем. Человек, без которого не сможешь жить.

Я с трепетом рассматривал папу. Он всегда был немногословен. И я не ожидал услышать от него это. Пока говорил, папа не сводил глаз с мамы. Его взгляд был переполнен эмоциями, которые я не мог понять.

− О, − тихо пробормотал я. Что ещё я мог сказать? Услышав смешок папы, я опустил глаза. Мама тоже тихонько рассмеялась. Я почувствовал прикосновение чьей-то руки к своей и, подняв взгляд, увидел, как мамочка тянет меня к себе. Я шагнул к ней, и она провела ладонью по моим волосам.

− Однажды и ты найдёшь своего ангела, − прошептала она. В замешательстве нахмурив брови, я быстро покачал головой.

− Но, мамочка, ты мой ангел.

Ахнув, она улыбнулась.

− Мой малыш.

Покачав головой, мамочка поцеловала меня в лоб.

− Нет, детка, я не твой ангел. Твой ангел ждёт тебя где-то, — отстранившись, мама накрыла ладонью мою щёку. — И когда ты найдёшь её, то больше не отпускай.

− Потому что, если ты её потеряешь, то никогда не сможешь почувствовать себя целым, − добавил папа.

− Мамочка, она будет похожа на тебя? − спросила я, думая о своём ангеле. Как она выглядит? Она такая же красивая, как и мамочка? Такая же милая?

− О, малыш, она лучше меня, − смеясь, произнесла мама.

− Невозможно, − пробормотал папа себе под нос.

− Помолчи, Лев, − отругала его мама, ударив по руке. Папа проворчал что-то неразборчивое, а затем поднялся на ноги. Он стащил маму с дивана, а затем, сев, устроил её у себя на коленях. Папа уткнулся носом в её шею, отчего мамочка захихикала.

Уставившись на родителей, я со вздохом покачал головой. Обо мне снова забыли.

Я вернулся к своему пазлу. Пока я играл, мамочка и папа тихо разговаривали о своём. Не знаю, сколько времени прошло, но вскоре раздался звонок телефона. Подняв взгляд, я увидел, как папа отвечает на вызов.

Он казался расстроенным. Я слышал сердитые нотки в его голосе. Спустя несколько секунд, он повесил трубку.

− Что случилось? − спросила мама, успокаивающе поглаживая его по груди.

− Мне нужно позаботиться кое о чём, − произнёс папа, покачав головой.

− О, тогда ладно, − пробормотала мама и неуклюже поднялась на ноги. Вслед за ней встал и папа. Он обнял мамочку, стараясь быть аккуратным с её животом. Наклонившись, он вновь поцеловал её. Долгий, продолжительный поцелуй. Отстранившись, я услышал его слова: − Люблю тебя, Ангел.

− Я тоже тебя люблю, Лев, − прошептала мамочка в ответ немного хриплым голосом. Она плачет?

Моё сердце сжалось. Не хочу, чтобы она плакала. Поцеловав её в лоб, папа повернулся ко мне.

− Алессио, иди сюда.

Я быстро встал и подошел к нему. Присев, папа посмотрел мне в глаза.

− Мне придётся ненадолго уйти, − сказал он. Я в замешательстве нахмурил брови.

− Опять?

− Да. И пока меня не будет, я хочу, чтобы ты был хорошим мальчиком и позаботился о своей маме и принцессе. Ладно?

Я кивнул. Теперь я взрослый.

− Да. Я всё сделаю.

− Хорошо, − сказал он, поцеловав меня в лоб. Кивнув маме, папа ушёл.

Я услышал её вздох. Вновь сев на диван, она потёрла глаза.

− Мамочка, почему папа так часто уезжает?

− Это его работа, малыш. Твой папа очень занятой человек. У него много дел.

Подойдя ближе, я вновь забрался к маме на колени. Сонно положив голову ей на плечо, я вздохнул.

− Я хочу быть как папа. Он такой сильный. И все его слушают. Я хочу быть таким же крутым, как он.

Мама покачала головой.

− Нет, Алессио. Ты не такой, как твой папа.

Обхватив ладонями мои щёки, она продолжила:

— Ты не готов сражаться против всего мира. Ты мой маленький малыш. Мой милый и нежный мальчик. И я хочу, чтобы ты оставался таким.

Поцеловав меня в лоб, мама прошептала:

− Сражением же пусть займётся твой отец.

Я промолчал. Мама всегда знала, как сделать так, чтобы я почувствовал себя особенным. Для неё я всегда был бы её милым маленьким мальчиком. Навряд ли это когда-то изменится.

Кивнув, я прикрыл глаза. Мама успокаивающе гладила меня по спине, отчего я быстро уснул. А во сне я увидел темноволосого ангела. У неё были зеленые глаза. Тогда я ещё не знал, что это в последний раз, когда мой сон был спокойным. Не знал, что вскоре наши жизни навсегда изменятся.

***

10 лет

Войдя в холодный подвал, я тихо закрыл за собой дверь — так, чтобы никто меня не засёк. Посреди комнаты стоял стул, к которому был привязан мужчина. Его лицо и одежда были в крови. Откинувшись на спинку, он стонал от боли — я слышал это с места, где стоял.

Рассматривая пленника, я почувствовал, как гнев, обжигающей волной, пронёсся по моим венам. Меня охватила ярость.

Убей. Убей его. Пролей его кровь.

«Заставь его заплатить», − закричал голос в моей голове. Меня трясло от злости.

Он был одним из них. Абандонато. Итальянец. Я до сих пор помню его лицо. Его смеющееся лицо, когда в ту ночь он пытал мою маму, наряду с другими.

Зашагав вперёд, я встал прямо перед мужчиной. Подняв голову, он посмотрел на меня своими заплывшими глазами.

Пленник открыл было рот, чтобы сказать что-то, но из-за кляпа это прозвучало как бульканье. Сжав руки в кулак, я с силой ударил его по лицу. Раздался хруст, когда мои костяшки обрушились на его нос.

Наёмник закричал, отчего я рассмеялся. Я почувствовал себя лучше из-за его боли. Моё сердце быстрее забилось в груди, но я жаждал большего. Мне нужна его кровь. Мне нужно увидеть, как он страдает.

Мне нужно убить его.

Только тогда я почувствую удовлетворение. Подойдя к столу в дальнем конце комнаты, я принялся рассматривать разложенное на нём оружие. Его так много. На любой вкус. Большое и маленькое. Прежде я никогда не был в подвале, но до меня доходили слухи о нём, гулявшие по особняку.

Выбрав большой нож со спиральным лезвием, я вернулся к Абандонато. К человеку, которого ненавидел всем своим естеством.

Итальянец заскулил от страха. Замотав головой, он попытался отодвинуться — но едва ли у него получилось. К моей радости, он был привязан к стулу.

По правде, я и не собирался проявлять по отношению к нему милосердие. В моём словаре больше нет такого понятия. Крепко сжав в руке нож, я с силой прижал его к щеке мужчины. Поведя вниз, я сделал огромный надрез. Пленник вновь попытался закричать.

Я смотрел на его кровь. И сердце в моей груди забилось быстрее. Меня захлестнуло волной адреналина, а разум умолял о большем.

«Больше. Больше. Больше.»

Я порезал и вторую щёку итальянца. А затем руку. И ещё одну. Большие, длинные и глубокие борозды ран. Кровь залила всё вокруг. Затем надрез на груди. Настолько глубокий, что я мог видеть его кости.

Мужчина больше не двигался. Истекая кровью, он наклонил голову. Я видел, что он быстро потерял сознание.

Но я ещё не закончил.

Наёмник пока был жив.

Его сердце билось. А сердце моей матери — нет.

Он должен умереть. Должен почувствовать боль.

Взревев от гнева, я выдернул нож из его тела. Размахнувшись, я вонзил лезвие глубоко в сердце Абандонато, после чего, причиняя ещё больше боли, провернул рукоять. Безжалостно.

Запрокинув голову, мужчина безвольно обмяк на стуле. Его наполненные болью глаза начали тускнеть. Жизнь покидала его.

Спустя несколько секунд наёмник уже не дышал. Взгляд его мёртвых глаз застыл на мне.

Вытащив нож из груди пленника, я опустил взгляд. Мои руки были в крови. Ни дюйма чистой кожи. Кровь. Она была повсюду. На мне. На одежде. Это привело меня в чувства.

Осознав, что только что сделал, я ахнул. Но я не испытывал никаких угрызений совести. Я чувствовал только облегчение и удовлетворение.

Но это только крохи. Остальные тоже должны заплатить.

И я собирался найти их всех. Одного за другим. И убить.

Позади с грохотом открылась дверь. Обернувшись, я увидел, как внутрь вбежал мой отец вместе с парочкой своих людей. Стоило мужчинам заметить меня, как их глаза расширились. Мой отец потрясённо вздохнул.

− Алессио! − закричал он. Подбежав ко мне, папа выхватил нож из моей руки и отбросил его на пол рядом с окровавленным мертвецом. − Что ты наделал? Ох, Алессио, что же ты наделал?

Я посмотрел ему в глаза.

− Я собираюсь отомстить за свою мать, − произнёс я хрипло.

Распахнув веки, папа в шоке уставился на меня. Это первые мои слова за три года. С той ночи, когда всё изменилось. Когда я потерял всё.

− Клянусь, я убью их всех. Всех Абандонато до последнего, − произнёс я.

Я не узнавал собственный голос. Он звучал слишком чуждо даже для меня. Мой отец промолчал, но спустя несколько секунд выражение его лица изменилось. Он выпрямился.

− Хорошо, − ответил отец грубыми смертельно холодным голосом. Лишённым любых эмоций.

После этого я ушёл. Я не смотрел на его людей. Только вперёд. Я шёл, расправив плечи и высоко подняв подбородок.

Теперь это стало моей жизнью.

Мама ошиблась.

Я больше не был её милым, нежным и тихим малышом.

Я стал монстром.

Выйдя в коридор, я отмёл все мысли о моём ангеле.

Их не существовало.

По крайней мере, у меня не было своего. Потому что монстрам не полагается иметь ангела.

***

Наше время

Я проснулся на рассвете. Голову разрывали воспоминания. Они причиняли боль, так что я быстро похоронил их в глубине своей души. У меня нет времени на слабость. Я не могу вспоминать прошлое. Не знаю, почему мне приснился этот сон, почему прошлое решило напомнить о себе, но это привело меня в ярость. Закрыв глаза, я взял себя в руки. Я запер свои чувства и воспоминания.

У меня нет времени на слабость.

ГЛАВА 20

АЙЛА

Я почти уснула, когда раздался стук в дверь. Резко распахнув веки, я тут же села в постели. Сердце колотилось в груди.

− Айла? — услышала я по ту сторону голос Мэдди.

Прикрыв от облегчения глаза, я поднесла ладонь к груди, попытавшись успокоиться.

− Иду, − крикнула я хриплым после сна голосом.

− Хорошо. Поторопись. Пора подавать ланч.

Вскочив на ноги, я поправила платье и привела волосы в порядок.

Распахнув настежь дверь в свою комнату, я едва не столкнулась с подругой. Она стояла, прислонившись к стене. Увидев меня, девушка улыбнулась.

− Привет, соня.

Улыбнувшись в ответ, я заперла за собой дверь.

− Пойдём. Мама уже ждёт нас, − продолжила Мэдди, схватив меня за руку и потянув за собой.

По пути к лестнице я не заметила ни Алессио, ни кого-либо из его людей.

Виктор, Николай, Феникс и Артур всегда следовали за ним, куда бы он ни пошёл. Эти четверо — самые верные его помощники.

Среди всех, Артур казался мне наиболее дружелюбным. Возможно, причиной тому то, что они с Мэдди были парочкой.

Николай всегда следил за всеми. Я даже не уверена, что он умеет улыбаться. Единственное проявление мягкости с его стороны было во время разговора с Леной. И то, вероятно из-за того, что она — хозяйка этого дома. Никто не был с ней резким или грубым. Даже Алессио.

Уже только спустившись вниз, я увидела Иваншова и остальных. Наёмники о чём-то тихо переговаривались между собой. Заметив меня, Алессио замолчал на полуслове. Он смотрел на меня не моргая.

А затем его губы изогнулись в улыбке, которую я ненавидела всем естеством.

Отведя взгляд, я последовала за Мэдди на кухню. Пришло время поработать.

Подав еду, я уже было собралась вернуться к Лене, когда Лила остановила меня, сказав:

− Сейчас твоя с Мэдди очередь.

Двое из горничных всегда находились в столовой во время каждого приёма пищи, прислуживая мужчинам. Но в последние два дня нам с Мэдди удавалось избежать этого.

− Ладно, − ответила я.

Мэдди нахмурилась. Она была не в восторге. Как и я. Только я из-за того, что вынуждена оставаться с Алессио в одной комнате.

− Айла, передай мне чесночный хлеб, − вырвал меня из мыслей голос Алессио.

Вскинув голову, я смущённо посмотрела на босса мафии.

− А?

− Я сказал: передай мне хлеб, − несколько раздражённо повторил он. Мэдди стояла ближе. Я вновь подняла взгляд на Алессио. Он смотрел прямо на меня. Когда я даже не пошевелилась, русский приподнял бровь. Повернув голову, я сглотнула и кивнула Мэдди. В её глазах плясали весёлые искорки.

− Мэдди, ты не могла бы передать Алессио хлеб? — едва слышно попросила я.

Девушка в шоке приоткрыла рот. Краем глаза я заметила, что все мужчины с удивлением уставились на меня. Я сама не могла в это поверить. Я только что пошла против Алессио. На глазах у его людей.

Я пожалела об этом в тот же момент, когда слова сорвались с языка.

Мэдди тихонько усмехнулась. Прежде чем я успела что-то сделать, она схватила корзинку с хлебом и направилась к Алессио. Поставив её перед ним, она язвительно проронила:

− Вот, Алессио. Свежеиспечённый, хрустящий чесночный хлеб. Наслаждайся.

Иваншов впился взглядом в Мэдди. Широко улыбнувшись, девушка поспешила ретироваться.

Горничная играла с огнём, но знала, что Алессио ничего не скажет ей и не сделает. Он, Виктор и Мэдди были близки в детстве. Они, хоть и от разных матерей, выросли вместе как братья и сестра.

Мэдди рассказывала мне истории о том, как они играли вместе, как она следовала за тогда ещё мальчишками попятам, и как все втроём влипали в неприятности.

Почувствовав, что кто-то толкнул меня, я вырвалась из плена мыслей. Повернув голову, я посмотрела на подругу.

− Играешь с огнём, детка. Не тыкай в зверя палкой, если не готова к последствиям, − прошептала она мне на ухо, прежде чем отойти и встать за спиной у Артура.

С губ сорвался вздох. Мои плечи опустились в поражении. Она права. Не знаю, что на меня нашло.

Заметив пристальное внимание присутствующих к моей персоне я, занервничав, переступила с ноги на ногу. От меня не укрылось, как ухмыльнулся Виктор, прежде чем вернуться к еде. Мужчины отвернулись, потеряв ко мне интерес, только когда Алессио прочистил горло.

Я не смотрела на Алессио, но, тем не менее, чувствовала на себе его взгляд. С каждой минутой напряжение во мне росло.

− Айла, можешь принести мне рис? — спросил русский.

Я знала. Просто знала. Что он сделает это.

Подняв на мужчину взгляд, я заметила искорки веселья в его глазах. Алессио приподнял бровь. Чаша с рисом стояла прямо рядом со мной.

Сделав глубокий вдох, я взяла её в руки и медленно направилась к Иваншову. Со своей привычной ухмылкой, он наблюдал за мной. Алессио облизнул губы.

Остановившись около мужчины, я поставила рядом с ним на стол чашу, но Алессио даже не обратил на это внимание. Выжидающе рассматривая меня, он кивнул.

Со вздохом я взяла ложку и положила порцию ему на тарелку. Что-то прикоснулось к моей ноге, и я, испуганно подпрыгнув на месте, посмотрела вниз.

Алессио переставил ногу так, чтобы касаться своим бедром моего.

Сжав сильнее ложку, я положила её обратно в чашу и поспешила отойти.

− Спасибо, Айла, − словно ничего и не произошло, поблагодарил глава мафии.

Оставшаяся часть ланча прошла гладко. Алессио больше не обращался ко мне и даже не смотрел.

Дышать я нормально смогла только когда мужчины покинули столовую.

− Воу, детка. Это было… − начала Мэдди. − Опасно.

Не могу с ней не согласиться.

*** 

Удерживая в одной руке поднос, второй я проворно вытирала столешницу.

Выпрямившись, я отошла на несколько шагов. Осмотрев себя, я заметила небольшое пятнышко на платье.

Всё ещё рассматривая одежду, я врезалась в твёрдую груду мышц. Осознав, что падаю, я распахнула веки.

Я вскрикнула, пытаясь удержать равновесие, но тщетно. Крепко зажмурившись, я всё ждала того момента, когда рухну на пол, но сильная рука обняла меня за талию, удерживая на ногах. С бешено колотящимся в груди сердцем я посмотрела на своего спасителя.

Алессио.

Рывком он прижал меня к своей груди.

− Аккуратно. Следует смотреть, куда идёшь, − произнёс мужчина.

Внутри всё замерло. От этого голоса по телу пробежали мурашки. Нервно прикусив губу, я кивнула. Когда Алессио рядом, мои мысли путались. И как бы я не пыталась понять причину — у меня не получалось.

Посмотрев на руку Алессио на моей талии, я вдруг вспомнила о том, что русский сказал сегодня. Я нахмурилась в замешательстве.

− Ты же не должен прикасаться ко мне, − произнесла я.

Алессио только что спас меня от падения, а я даже не поблагодарила его.

Грудь мужчины затряслась от смеха. Я увидела в его глазах искорки веселья. О нет. Мне не нравится этот взгляд.

− Упс, − ответил Иваншов.

А затем я оказалась на полу. Поднос выпал из руки.

− Ох, − сорвалось с губ, когда ягодицы прострелила боль от падения на плитку. Поглаживая пострадавшую часть, я в шоке посмотрела на Алессио.

− Виноват. Я забыл, − сказал он, ухмыльнувшись.

Признавая поражение, Алессио поднял руки ладонями вверх.

Придурок. Полный придурок.

Кивнув, глава мафии ушёл, оставив меня в растерянности на полу. Он мог хотя бы помочь мне устоять на ногах, а не просто отпустить. Но нет.

Подняв поднос, я встала, морщась от боли в бёдрах. Уверена, завтра будет синяк. Посмотрев в след Алессио, я разочарованно вздохнула.

Войдя на кухню, я увидела Мэдди. Она как раз заполняла посудомоечную машинку. Обернувшись, девушка нахмурилась в ответ на мой кислый вид.

− Что случилось?

− Алессио всегда так ведёт себя? — спросила я, поставив поднос на стойку.

− Ты поняла это только сейчас? — рассмеялась горничная. — Ага, всегда.

Я потёрла бедро, что не укрылось от Мэдди. Указав на мою руку, она спросила:

− Так что же произошло?

Тяжело вздохнув, я устало опустилась на стул.

− Это… Длинная история.

− Это связано с Алессио?

Я кивнула, и губы Мэдди изогнулись в широкой воодушевлённой улыбке. Подбежав ко мне, она, придвинув второй стул, села напротив.

− Ладно. У нас много времени. Поторопись же. Расскажи мне.

Начать с начала — лучшее решение. Только тогда это будет иметь смысл.

− Это началось в первый мой день здесь.

Я поведала ей о том, как Алессио угрожал застрелить меня, если не расскажу ему, кто я. О сделке с ним. О поцелуе и оргазме. А потом и о том, что случилось утром.

Взволнованная услышанным, Мэдди множество раз перебивала меня.

− Чёрт… просто… что? Я не… ты… как… Как ты могла умолчать об этом? — схватив за плечи, подруга встряхнула меня. — Айла, это невероятно. Просто невероятно. Ты не могла скрыть от меня это! Господи, он тебя поцеловал? Довёл до оргазма? Боже мой!

− Мэдди, успокойся, − сказала я, отстранившись. Девушка вновь села на стул, дёргая коленками.

− Хорошо, я спокойна, − замерев, произнесла горничная. Прошло несколько секунд, и она покачала головой. — Нет. Я не спокойна.

− Мэдди, это ничего не значит. Он груб. Не верю, что Алессио сдержит слово, но он пообещал, что больше не прикоснётся ко мне. Это же хорошо — верно?

Уставившись на меня, Мэдди не сдержала смех.

− Ты забавная. Ты и правда думаешь, что он к тебе не прикоснётся? Детка, он не прикоснётся к тебе напрямую, но он найдёт другой способ заставить тебя умолять его. Что я могу сказать? Алессио очень изобретательный.

− От этого мне не лучше, − ответила я, прикрыв глаза и в волнении потирая лоб. Этот мужчина сводит меня с ума.

− Прости, детка. Но это правда. Ты ему интересна, так что он не сдастся. Когда Алессио Иваншов хочет что-то — он берёт это. И неважно насколько это сложно, или кто может ему помешать. Для него нет ничего невозможного.

От её слов моё сердце замерло. Я чувствовала, как паника поднимается вверх по моему позвоночнику.

− Так ты говоришь, что он не сдастся?

− Нет.

− Мэдди, я не хочу его. Почему Алессио не понимает? Ненавижу это.

Я почувствовала, как глаза обожгли слёзы. В носу начало покалывать. Почему я плачу?

− Айла, извини, что сделала хуже.

− Нет. Я предпочла бы услышать правду. Просто… Я не знаю.

Смахнув слёзы, я прикрыла веки. Сделав глубокий вдох, я сосчитала до десяти, прежде чем вновь посмотреть на Мэдди.

− Мне жаль. Я слишком эмоциональна.

− Все нормально. Я понимаю, детка.

− Спасибо.

− Нет проблем. Ладно. Поднимай-ка свою задницу. Нам ещё нужно убраться здесь перед ужином.

ГЛАВА 21

С наступлением ночи, все отправились отдыхать. В особняке стало тихо.

Медленно забравшись на кровать, я уснула, едва голова коснулась подушки.

Закутавшись в одеяло, я довольно вздохнула, чувствуя, как напряжение медленно покидает мои мышцы. Сон окончательно овладел моим разумом и телом.

Нагнув меня над столешницей, Альберто задрал платье, обнажая мою задницу. Мне не позволялось надевать трусики. Мужчина сказал, что хочет иметь беспрепятственный доступ ко мне всегда, когда того пожелает.

Он сказал, что хочет иметь возможность трахнуть меня когда и где захочет. Посмей я сопротивляться — и наказание не заставит себя долго ждать. Самым болезненным изо всех способов, я уяснила, что не стоит перечить Альберто.

Его шершавая ладонь накрыла мою ягодицу. А затем я почувствовала резкий шлепок — да такой сильный, что глаза против воли наполнились слезами. Не сумев сдержаться, я вздрогнула. Затем ещё один шлепок по второй. Такой же сильный.

— Мне нравится, когда твоя задница такая. Красная после моих ладоней. Так красиво, — хрипло прошептал Альберто мне на ухо.

Я промолчала. И даже не смела пошевелиться. Это тоже было под запретом.

Я услышала, как он расстегнул ширинку. Глубоко вдохнув, я пыталась справиться с накрывшей меня волной страха. Я знала, что последует дальше.

Альберто устроился между моих бёдер, и когда почувствовала у лона головку его члена, я вздрогнула от отвращения. Паники. Боли. От всеохватывающего ужаса.

Прикрыв веки, я позволила себе молчаливо расплакаться. Я прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы не закричать от боли, когда Альберто в очередной раз резко вошёл в меня на всю длину.

Внутри всё горело огнём. Казалось, словно меня живьём рвут на части.

Под аккомпанемент стонов его удовольствия, таяли последние крохи моего достоинства. Снова и снова. День за днём.

Он трахал меня. Жёстко. Больно. Безжалостно.

И каждый раз за этим наблюдали двое из его людей. Я услышала и их стоны. Открыв глаза, я увидела, как наёмники дрочат, не отрывая от меня полных похоти и животного голода глаз.

Не могу больше это терпеть. Униженная самым ужасным образом, я вновь зажмурилась, всё больше и больше погружаясь в себя. Кончив со стоном, Альберто отстранился. Я почувствовала, как он провёл головкой по моим бёдрам, но не посмела пошевелиться, ожидая его следующего приказа.

— Моя невеста красотка, правда? — спросил он.

— О, да, Босс. Самая сексуальная женщина, которую я когда-либо видел, — ответил первый.

— Точно, Босс. Вы отхватили себе просто куколку, — добавил второй мужчина.

— Хм, — протянул довольно Альберо, поглаживая ладонью мою задницу. Внезапно его пальцы впились в мою кожу, и я поёжилась. — Знаете ли, я не жадный.

Я резко распахнула веки. Моя душа ушла в пятки.

Нет, пожалуйста, Господи. Нет.

— Хочешь отыметь её? — как всегда холодно задал вопрос Альберто.

Нет. Пожалуйста. Скажи «нет». Пожалуйста.

— Да, но только если Вы позволите, — ответил один из зрителей сегодняшней сцены.

— Тогда… Чего же вы ждёте? Подойдите сюда.

Я почувствовала, что Альберто отодвинулся и увидела, как двое наёмников, встав, направились ко мне. В их глазах горела похоть.

Они обошли стол, скрывшись из поля моего зрения. Я чувствовала их позади. Альберто встал передо мной. Схватив мой подбородок, он вынудил меня приподнять голову и посмотреть ему в глаза.

— Смотри на меня, пока они будут тебя трахать. Ты примешь это, как и подобает хорошей девочке, — прошипел он мне в лицо. Я поёжилась, когда ногти мужчины впились в мою кожу. Отпустив, Альберто тут же схватил меня за руки и потянул вперёд, удерживая в неподвижном состоянии. Моё сердце раскололось на миллион осколков, когда я почувствовала головку члена одного из наёмников у моего лона.

Меня трясло. Казалось, моё сознание проваливается в какую-то яму.

Первый мужчина резко вошёл в меня. Толчок за толчком. Он кончил с рёвом.

И его тут же сменил второй. С каждым его движением я теряла частичку себя. С каждым охом, моё сердце трещало по швам. С каждым стоном моя душа умирала.

Больше я ничего не чувствовал. Я — просто пустая скорлупа. Ощущение, что в моей груди зияла дыра. Внутренности свело в болезненном спазме, когда насильник получил свою разрядку. Тошнота поднялась вверх по горлу, и прежде чем я успела взять себя в руки — меня стошнило на стол.

Альберто рассмеялся. Затем, вытащив пистолет, он направил его за мою спину.

Прикрыв глаза, я уронила голову на столешницу. Моё тело сломлено. Истощено. Каждая его клеточка болела и ныла. Я молча молила о помиловании.

Раздалось два выстрела. Распахнув веки, я увидела кровь. Они мертвы. С губ сорвался крик.

Мой собственный крик звенел в ушах. Я разрыдалась от боли и страха. Пожалуйста. Не надо. Я не смогу вынести это. Не надо больше. Пожалуйста.

Я проснулась вся в слезах. Меня колотило. В ушах всё ещё стоял гул от крика из моего кошмара. Я не могла дышать. Сердце сжало тисками. Я попыталась сделать вдох, но только болезненно закашлялась.

Крупная дрожь сотрясала тело. Я могла только безмолвно открывать и закрывать рот, словно рыба, выброшенная на берег. Моя ночная сорочка была мокрой от пота. Кожа зудела. Ощущение, что под ней двигались тысячи муравьев. Я царапала свои руки, пытаясь унять это чувство.

Я увидела кровь. Я была вся в крови.

Нет. Нет. Нет.

Обхватив ладонями голову, я вцепилась в волосы. До боли. Я едва могла видеть из-за пелены слёз, застилавшей глаза. Я чувствовала слабость.

Я была в агонии.

Я умирала.

Сердце так сильно билось в груди, что, казалось, вот-вот сломает рёбра. Внутри всё свело.

Дрожащими пальцами стащив одеяло, я, вскочив с постели, свалилась вниз. Ноги не держали меня. Я посмотрела на свои руки и увидела, что они чисты. Никакой крови.

Задыхаясь, я, прикрыв глаза, покачала головой. Я с такой силой стиснула зубы, что скулы прострелила жгучая боль.

У меня едва получалось дышать. Рывками. Посмотрев на свои руки, я вновь увидела кровь.

Кровь. Их кровь.

Я попыталась вытереть её об ткань сорочки. Попыталась избавиться от неё. Вздрогнув, я почувствовала, что меня повело вперёд. Бесконтрольные слёзы заливали мои щёки. Рыдая, я упала на пол.

Мне хотелось умереть. Больше я не вынесу этого.

Боль.

Не могу больше с этим жить.

Я хочу покоя.

Мне нужен покой.

«Пожалуйста», — молила я. Хоть кого-нибудь, кто мог бы меня услышать. — «Умоляю. Пожалуйста».

Не знаю, что на меня нашло, но я поползла к двери. Моё шумное рваное дыхание наполнило тишину комнаты. Кое-как, мне удалось добраться до входа. Приподнявшись, я открыла замок. С трудом сглотнув, я вывалилась в коридор, едва не упав. Ноги не держали меня.

Направляясь к спальне чуть дальше по коридору, я не сдерживала рыданий. Моё лицо было мокрым от слёз.

Покой.

Всего лишь на мгновение.

Мне нужно это.

Нужно дышать.

Добравшись до нужной мне двери, я соскользнула по ней вниз. Сердце было словно в тисках. Я хрипела, отчаянно борясь за глоток воздуха. Задыхаясь, я попыталась встать. Держась за стену, я привалилась к ней.

— Алессио, — прошептала я, чувствуя, что начинаю терять сознание.

Покой.

Алессио сможет подарить мне покой.

Мне нужно это.

Я слабо ударила ладонью по деревянному полотну. Я едва могла двигаться, но старалась изо всех сил. В момент, когда я уже было собралась сдаться во власть надвигающейся смерти, дверь открылась и я завалилась вперёд. Прямо в его объятья.

Покой.

Сжимая в кулак его рубашку, я прорыдала:

— Сделай так… чтобы всё… прекратилось. Пожалуйста. Я не могу… вынести, — всхлипывала я. — Останови это.

ГЛАВА 22

АЛЕССИО

Я уже было собрался выключить свет, когда услышал тихий стук. Нахмурившись в замешательстве, я поднялся и повернулся ко входу в комнату. И вот опять.

Время уже позднее. Кто бы это мог быть?

Я ждал, что неизвестный постучит ещё раз — но ничего. Только непонятное шуршание. Быстро подойдя к двери, я, схватившись за ручку, широко распахнул её.

Прежде чем я успел хотя бы моргнуть, кто-то свалился прямиком мне в руки.

Я с изумлением уставился на ночного гостя. Айла.

Её била крупная дрожь. Девичье тело тряслось настолько сильно, что я сомневался, что она сможет стоять на ногах. Обняв, я притянул Блинов к себе.

Айла в мёртвой хватке сжала ткань моей рубашки, я почувствовал, как её ногти впиваются в мою кожу. Всхлипнув, горничная прорыдала, уткнувшись мне в грудь:

— Сделай так… чтобы всё… прекратилось. Пожалуйста. Я не могу вынести это.

Я замер. Как и моё сердце.

— Останови это.

— Айла?

Я хотел было отстраниться, чтобы посмотреть ей в лицо, но девушка только сильнее расплакалась, отказываясь меня отпускать.

— Пожалуйста. пожалуйста. Сделай так, чтобы всё прекратилось. Я не могу… не могу… дышать. Я не… больше не вынесу… это.

— Айла, о чём ты?

Её слова звучали совершенно бессмысленно. Я не знал, как на это реагировать.

О чём она говорит? Я и подумать не мог, что она когда-то придёт ко мне… вот так.

Отпустив рубашку, Айла обмякла в моих руках. Её ноги подкосились. Не держи я её — она упала бы на пол.

— Чёрт возьми.

Подхватив её, я, пройдя вглубь комнаты, уложил девушку на свою кровать, а сам опустился на колени рядом. Взяв Айлу за подбородок, я повернул её голову, вынуждая посмотреть на меня. Но Блинов зажмурилась. Захныкав, она сжалась. Девушка тяжело дышала, на её коже были видны капельки пота. Её волосы прилипли ко лбу, а щёки были мокрыми от слёз.

Она дрожала. Стоило чуть сильнее сжать пальцы на подбородке, Айла, поёжившись, резко вскрикнула.

Широко распахнув глаза, я тут же отпустил её.

— Блять. Я не хочу навредить тебе.

Брюнетка захныкала.

— Айла, поговори со мной. Что произошло? — сделал я очередную попытку разговорить горничную. Запустив пальцы в волосы, она несколько раз отрицательно покачала головой, вновь начав плакать.

— Мне больно. Так больно. Пожалуйста.

Айла повторяла это снова и снова.

Ей приснился кошмар?

— Айла…

Широко распахнув веки, испуганно глядя на меня, Айла резко подалась вперёд.

Так много боли. Её глаза — просто бездонный кратер боли. Моё сердце замерло.

Айла посмотрела на свои руки, и гримаса паники исказила её лицо.

— Нет. Нет. Нет, — бормотала она себе под нос.

Принявшись раскачиваться взад-вперёд, девушка расцарапывала кожу, оставляя на ней ярко-алые полосы. Если она так продолжит — только навредит себе.

— Смотри. Посмотри, — воскликнула она, сунув свои руки мне едва ли не в лицо. — Кровь. Я вся в крови…

Какого хрена?

— Айла, это не так, — успокаивал я, схватив её за запястье, нежно потирая большим пальцем.

— Нет! — вскрикнула Блинов, вырываясь. — Посмотри! Кровь. Сделай так, чтобы это прекратилось, — прошептала она, глядя на меня глазами, полными слёз. Это разбивало мне сердце. Мою грудь сковало в агонии. — Ты можешь… сделать так… чтобы это… прекратилось. Пожалуйста, — рвано дыша, едва слышно произнесла Айла, выжидающе меня рассматривая.

Она умоляла.

Но её слова по-прежнему звучали бессвязно и бессмысленно. Я не мог понять, почему мне так больно видеть это.

Айла так и не дождалась ответа. От меня не укрылось, как опустели её глаза. Раньше я уже видел подобное множество раз. Безжизненный взгляд человека, павшего от моей руки. Её глаза выглядели так же. Хоть Айла и дышала, хоть её сердце и билось, казалось, она потеряла последние крохи жизни.

Её плечи опустились. Девушка медленно соскользнула с кровати, опускаясь передо мной на пол. Притянув колени к груди, она обхватила их руками.

Она выглядела как потерянный ребёнок. Как человек, лишившийся всякой надежды.

— Айла.

Я с трудом сглотнул вставший посреди горла ком.

Девушка раскачивалась из стороны в сторону. Я слышал, как она бормотала себе что-то под нос.

С бешено колотящимся в груди сердцем, я наклонился ниже, прислушиваясь. И когда получилось разобрать что она говорила, у меня перехватило дыхание.

— Останови это. Сделай так, чтобы это прекратилось. Больше никакой крови. Заставь её исчезнуть.

— Чёрт возьми, Айла! — громко выругался я. Отодвинувшись, я в отчаянии провёл ладонью по волосам.

Из-за этой вспышки, Блинов съёжилась, крепче обхватив колени руками, словно пытаясь защититься. Стоило мне приблизиться, и она вздрогнула. Айла распахнула глаза в ожидании моего следующего шага.

У неё нервный срыв. Я уже видел нечто подобное. Мои парни проходили через это, впервые убив.

Подняв вверх ладони, я потянулся к девушке.

— Я не причиню тебе вреда, — сказал я, медленно сокращая между нами расстояние, пытаясь не испугать её ещё больше.

Айла безучастно следила за каждым моим движением. В её глазах, как и прежде, не было ни единого проблеска эмоций. Когда наши колени соприкоснулись, она опустила взгляд. Я заметил, как Блинов тяжело сглотнула.

— Айла, — прошептал я, пытаясь вернуть себе её внимание. Пришлось повторить: — Айла.

Она медленно и с опаской повернулась ко мне.

— Ты всё ещё видишь кровь? — спросил я. Брюнетка посмотрела вниз, и я увидел, как с уголка её левого глаза сорвалась слеза. Продолжая смотреть на свои руки, Айла медленно кивнула.

— Умоляю, — прошептала она.

— Айла, посмотри на меня, — попросил я.

Девушка сделала, как ей велели. И когда она посмотрела мне в глаза, я продолжил:

— Мы избавимся от крови, ладно? Мы вымоем тебя, и она исчезнет. Хорошо?

Нахмурив брови, Блинов вновь опустила взгляд. Выглядя так потеряно, она пыталась оттереть свою кожу.

— Айла, — повторил я. Горничная так и не подняла взгляд, но замерла, так что я понял, что она меня слышит. Наклонив голову, я заглянул в её зеленые глаза и произнёс: — Сейчас я собираюсь к тебе прикоснуться. Ты не возражаешь?

Блинов промолчала. Ни звука. Коснувшись ладонью её колена, я выждал несколько секунд.

Айла не вздрогнула и не отстранилась, так что я наклонился ближе и одной рукой подхватил её под колени, а второй придержал за спину. Быстро встав, я прижал девушку к себе, отчего она изумлённо вздохнула.

— Чш-ш-ш. Всё в порядке. Я держу тебя, — прошептал я, касаясь губами её волос.

Айла медленно подняла ладонь и положила её мне на грудь.

Войдя в ванную комнату, я усадил Блинов на край душевой, после чего встал перед ней. Айла в замешательстве и с удивлением рассматривала меня.

Волосы прилипли к её лицу. Она дрожала. Айла сидела, положив ладони на колени, но я заметил, что она продолжает царапать пальцами кожу. Бездумно.

Наклонившись, я убрал её руки.

— Не делай этого, — мягко произнёс я, но мой голос прозвучал несколько грубо.

Я отстранился, но девушка всё не сводила с меня глаз. Она вновь положила ладони себе на колени. Просто положила. Я кивнул и отошёл к раковине. Отыскав небольшое белое полотенце, я сунул его под горячую воду, после чего выжал.

Она всё так же внимательно следила за каждым моим движением. Молча.

Вернувшись к ней, я опустился на колени и взял её правую руку. Подняв взгляд, я посмотрел на неё. Моё сердце сжалось из-за того, что я увидел в её зелёных омутах. Такая агония.

Но и искорки доверия. Айла ждала, что я избавлю её от боли.

Всё так же смотря ей в глаза, я осторожно провёл мокрой тканью по её руке. Нахмурившись, она быстро посмотрела вниз. Я заметил, как девушка едва уловимо вздрогнула, когда я вновь провёл полотенцем по коже.

С каждой секундой напряжение покидало её тело.

Мы смотрели друг другу в глаза, пока я очищал её руки. Теперь, её испуг сменился удивлением.

Закончив со своим занятием, я подавил душившие меня эмоции. Приоткрыв губы, я не смог сказать ни слова. Пришлось несколько раз прочистить горло.

— Посмотри. Теперь ты видишь кровь?

Резко опустив голову, Айла ахнула. Я увидел слёзы в её глазах.

— Нет, — хрипло прошептала она. — Никакой крови.

Она провела большим пальцем по запястью.

Айла моргнула, и слёзы полились вниз по её румяным, заплаканным щекам.

Прежде чем успел остановить себя, я ладонью провёл по мягкой коже, убирая солёную влагу.

Блинов вновь посмотрела на меня. Она тяжело сглотнула, и я понял, что она отчаянно пытается подобрать слова.

Мои пальцы всё ещё касались её щеки, так что я, чуть сместившись выше, убрал волосы от её лица. Взяв полотенце, я провёл им по девичьему лбу и скулам. Её плечи опустились от облегчения. Прикрыв глаза, Айла довольно вздохнула.

Блять. Что, чёрт возьми, со мной не так? Я веду себя как сопливая девчонка. Осознав, что вообще творю, я быстро отстранился.

Покачав головой, я поднялся на ноги. Айла удивлённо проследила за мной. Вопросительно наклонив голову к плечу, она, однако, ничего не сказала.

— Кажется, тебе лучше, — произнёс я.

Девушка облизнула пересохшие губы, выглядя несколько смущённой. Не до конца придя в себя после панической атаки, она казалась сбитой с толку.

Вздохнув, я потянул её вверх. Айла пошатнулась, так что я вновь подхватил её на руки. Блинов со вздохом положила голову мне на плечо.

Подойдя к своей кровати, я уложил её на матрас и укрыл тёмным одеялом. Устроившись удобнее, Айла сонно прикрыла веки.

Выпрямившись, я посмотрел на неё. Такая невинная. Хрупкая и уязвимая.

У меня в голове не укладывалось, что тут произошло. Ей приснился кошмар? Или это из-за воспоминаний о прошлой жизни?

Я ничего не знал об Айле Блинов. О её личности. О том, через что она прошла. Ничего. И это интриговало. Подстёгивало раскрыть всю правду о ней.

Когда я вновь посмотрел на красивое лицо, её губы изогнулись в сонной улыбке.

Я хотел было оставить её одну, но внезапный вскрик вынудил меня замереть.

Резко повернувшись, с бешено колотящимся в груди сердцем, я увидел, что Айла села. В её глазах ужас, на лице — выражение паники.

— Нет. Пожалуйста, не… уходи, — запинаясь, попросила Блинов.

— Айла, — начал я, но девушка покачала головой. Поспешно отбросив в сторону одеяло, она выбралась из моей кровати.

— Чёрт возьми, — пробормотал я. Стремительно приблизившись к ней, я поднял Айлу на руки и вновь уложил на постель. Девушка крепко схватила меня за руку, со страхом глядя мне в глаза.

— Пожалуйста. Не оставляй меня, — умоляла она.

Когда говорил, что она ещё будет умолять меня прикоснуться к ней — я совсем не это имел ввиду.

Что за нахрен?

— Хэй, — попытался я успокоить Айлу, присаживаясь рядом. Заправив за ушко прядь волос, я обхватил её лицо ладонями. — Всё в порядке. Я здесь. И никуда не ухожу.

Всхлипнув, девушка сжала пальцы на моём запястье.

— Всё в порядке, — вновь повторил я. Осторожно коснувшись её плеч, я толкнул брюнетку на кровать. Укрыв одеялом, я похлопал её по коленке. — Я здесь.

Поднимаясь на ноги, я не сводил с неё глаз.

Айла упрямо следила за каждым моим движением. И когда я устроился на второй половине кровати и укрылся одеялом, она повернулась ко мне лицом. Мы молча рассматривали друг друга.

Не знаю, сколько прошло времени, но в конце концов её веки сонно опустились. Усталость овладела её телом, мышцы расслабились. С губ сорвался едва слышный вздох. Айла уснула. Под моим пристальным взглядом, на моей кровати, укрытая моим одеялом — она была в полной безопасности. То, что произошло сегодня вечером изменило всё. Это возродило во мне желание узнать об Айле как можно больше. Даже предположить не могу, что случилось с ней, но я хотел, чтобы она сама рассказала мне об этом.

Парой минут позже, я устало прикрыл глаза, позволяя тьме окутать мой разум. Последнее, что я увидел было умиротворённое лицо Айлы.

ГЛАВА 23

АЙЛА

Я чувствовала себя несколько дезориентировано. Голова раскалывалась. Открыв глаза, я тут же зажмурилась из-за яркого солнечного света.

Погодите-ка, что?

Испуганно моргнув, я быстро села в постели. Это не моя комната. Я осмотрела мягкое чёрное одеяло. В груди зародилась паника. Я оглянулась. Интерьер казался знакомым.

Повернув голову влево, я удивлённо вскрикнула. Прислонившись спиной к изголовью, Алессио сидел на кровати, молча меня рассматривая.

Я в его спальне.

Последнее, что я помнила, как моя голова устало касается подушки и я тут же засыпаю. Но затем — пустота.

— Как я здесь оказалась? — спросила я, подтягивая одеяло выше к шее.

Алессио в удивлении приподнял бровь.

— Не помнишь? — хриплым ото сна голосом спросил он.

Я покачала головой. Воздух между нами едва ли не потрескивал от напряжения.

Повисла неловкая пауза.

— Вчера ты пришла ко мне, — всё же ответил Иваншов.

Бессмысленно.

— Что ты… хочешь этим сказать?

Мужчина раздражённовздохнул.

— У тебя была паническая атака. Ты пришла, постучала в мою дверь и умоляла «прекратить это». Что ж, я так и сделал, а затем ты просто уснула на моей кровати, — объяснил Алессио, в конце выжидающе посмотрев на меня.

Подняв руку, я потёрла лоб, пытаясь хоть как-то унять боль. Стоило прикрыть веки, и на меня обрушились воспоминания о прошлой ночи.

Кошмар. Галлюцинации. Рыдания. То, как я умоляла Алессио. Я вспомнила, как он вытирал мои руки, говоря, что на них больше нет крови.

Резко распахнув глаза, я в шоке уставилась на главу мафии. Веселясь, он приподнял бровь и цокнул языком.

— Ах, так теперь ты вспомнила.

От смущения и стыда, я отвела взгляд. В горле пересохло. Казалось, температура моего тела упала на несколько градусов.

В комнате повисла тишина. Никто из нас даже не пошевелился.

Спустя пару напряжённых минут, я нервно облизнула губы и сдвинулась к краю кровати. Алессио молчал, и я, опустив глаза, откинула одеяло и встала на ноги.

Просто уходи, Айла. Уходи. Собери мозги в кучку. Придумай, как всё объяснить.

Я продолжила свой путь к спасению, но стоило приблизиться к двери, раздался голос Алессио. Моя рука застыла на ручке.

— Ты и правда собираешься уйти вот так? Ничего не сказав? — спросил он, усмехнувшись себе под нос.

Ну, таков был план. Я думала, он так и будет молчать. Моя ошибка. Как же наивно было с моей стороны продолжать думать о нём, как о хорошем парне.

«Стоит заметить, он и правда хороший,» — спорила я сама с собой.

— Повернись, Айла, — грубым холодным тоном приказал Алессио.

Напрягшись, я обернулась. Я всё ещё не подняла голову, отказываясь встречаться с его пытливым взглядом.

Скрипнула кровать. Боковым зрением я заметила, что он встал на ноги. И только сейчас я отметила, что на Алессио была другая одежда, не та, что обычно. Серые спортивные брюки и чёрная футболка, обтянувшая его грудь. Плавно и уверенно, Иваншов направился ко мне.

Моё сердце замерло, внутренности свело от беспокойства, когда он встал передо мной.

Я знала о чём он спросит. И у меня нет ответов на его вопросы. Во всяком случае, это явно были не те ответы, которые Алессио хотел бы услышать.

Схватив меня за подбородок, Алессио приподнял мою голову, вынуждая посмотреть ему в глаза. Его взгляд был холодным и даже где-то рассерженным.

Я сжала ладони в кулаки, чувствуя, как ногти впились в кожу. Легкая боль удерживала меня в реальности.

— Объяснись, — потребовал мужчина, прищурившись.

Не могу.

— Мне нечего… объяснять, — пробормотала я.

После этого его хватка стала ещё сильнее. В голубых омутах пронёсся гнев.

— Айла, я знаю, когда ты лжёшь. И я чертовски ненавижу, когда меня водят за нос. Будет лучше, если ты скажешь правду. Объясни, что вчера произошло.

Злой Алессио пугал. Каждая мышца в его теле была напряжена, в глазах — холодная ярость, только подчеркнувшая его образ бессердечного босса мафии.

— Я говорю правду. Это просто… был кошмар.

И это правда. Но не вся. Всей Алессио бы не принял. Иваншов будет видеть во мне только дочь своего злейшего врага, но не жертву.

— Блять, — прорычал мужчина, отпустив мой подбородок. — Ты лжёшь, Айла.

Он пристально посмотрел на меня и я, поёжившись, быстро опустила взгляд.

Но ложь сохранит мне жизнь. Пока что.

— Нет, это правда, — прошептала я, неосознанно отступая на шаг.

Алессио заметил это, вновь сократив между нами всякое расстояние.

— У тебя была паническая атака. И галлюцинации. Ты видела кровь. И плакала. Полностью слетела с катушек. Это. Был. Не. Просто. Кошмар, — со всей яростью, выделяя каждое слово, произнёс Алессио.

— Нет, — покачала я головой. — Всё так и было. Мне снятся очень реалистичные кошмары, — поспешила я заверить Иваншова, отчаянно надеясь, что он поверит мне. Но даже если и нет, то хотя бы, что не будет дальше настаивать. Но Алессио не был бы Алессио, поступи он так.

— Ты была свидетелем убийства? — уточнил русский. И в этот раз его голос прозвучал мягче, но всё ещё твёрдо.

В этот момент мне захотелось сдаться и заплакать. Моё сердце заныло в груди. Да. Да, я была свидетелем убийства. И не одного. Не двух. Достаточно многих. Альберто безжалостно убивал своих жертв прямо у меня на глазах. Его никогда не трогали мои полные ужаса крики.

Посмотрев Алессио в глаза, я покачала головой.

— Нет, — прошептала я.

Я почувствовала во рту горький привкус.

Алессио прищурился. От этого пристального пронзительного взгляда по моему телу прошла дрожь страха и волнения.

— Блять, ты убила кого-то? Ты в бегах? Вот в чём дело? — прогремел в комнате его громкий и резкий вопрос.

Мои глаза распахнулись. Я поёжилась. Он и правда считал, что я могу убить кого-то?

— Нет. Нет, — я неистово покачала головой. — Я не убийца.

— Айла, ты видела на своих руках кровь. Я могу предположить следующее: либо ты кого-то убила, либо была свидетелем. Что из этого правда?

Алессио терял терпение.

— Я никого не убивала. И не была свидетелем убийства. Я не вру. Это просто кошмар. Слишком реалистичный. Только и всего.

Посмотрев в глаза мужчине, я увидела в них недоверие.

Итак, моя последняя попытка.

— Пожалуйста. Поверь мне. Прошу.

В этот раз я умоляла, надеясь, что это возымеет какой-то эффект.

Иваншов не сводил с меня взгляда. Мужчина разочарованно провёл рукой по волосам.

— Хоть ты и кажешься невинной, Айла, но ты чертовски упряма.

Русский шагнул ко мне, сократив расстояние между нами до минимума, отчего у меня перехватило дыхание.

— Я могу защитить тебя. И если ты расскажешь мне правду — я защищу тебя. Так что, просто расскажи мне, — произнёс он.

Ох, как бы мне хотелось поверить этим словам. Моё сердце замерло на миг. Глаза обожгли слёзы. Хотела бы я, чтобы это оказалось правдой. Чтобы появился кто-то, кто смог бы меня защитить.

Но, если Алессио узнает правду — он не станет этого делать. Напротив, он сам убьёт меня. Очевидно же, и гадать не стоит.

Не могу смотреть ему в глаза. Меня переполняли чувство вины и стыда. Стыда за то, что мне пришлось пережить. Я не такая, какой он меня считает.

Я не наивна.

А затем меня захлестнула вина. Вина за то, что я солгала, глядя мужчине в глаза. Солгала, когда живу в его доме и за его счёт. Хоть я и не заслужила этого.

Но, кроме того, я не понимала, почему вчера пошла к нему. Почему я стремилась оказаться рядом с Алессио в не самый лучший момент моей жизни?

Почему именно рядом с ним я нахожу свой покой?

Разочарованно вздохнув, Иваншов отступил назад.

Нахмурившись, я медленно подняла голову, чтобы посмотреть на босса мафии.

Он пристально рассматривал меня. Совершенно без каких-либо эмоций.

— Ладно, — на удивление спокойным тоном произнёс Алессио.

Что?

Алессио Иваншов любит загонять меня в угол. По правде, у меня никогда не получалось понять его.

— Ты мне веришь? — удивилась я.

Русский внезапно рассмеялся.

— Верю тебе? О, нет, котёнок. Я тебе не верю. Но пока приму твою позицию.

Шагнув вперёд, Алессио наклонился, касаясь губами моего уха.

— Когда-нибудь ты расскажешь мне правду. Это просто вопрос времени.

Каждое его слово удар для меня. В шоке, я попятилась. Кивнув, Иваншов развернулся и направился в сторону ванной.

— Увидимся за завтраком, — произнёс он, не глядя на меня.

Широко распахнув глаза, я смотрела ему в след. Алессио закрыл за собой дверь, и только тогда я смогла вздохнуть с облегчением. Напряжение покинуло мои мышцы, но слова мужчины всё ещё набатом звучали в моей голове.

Это только вопрос времени.

Обернувшись, я в оцепенении вышла из его спальни в свою комнату.

Он был прав. Это было только вопросом времени. Как долго я смогу скрывать правду?

ГЛАВА 24

АЛЬБЕРТО

Спускаясь в холодный подвал, я почувствовал, как от привычного запаха и атмосферы расслабляются мои мышцы. Шагнув со ступеней вниз, я замер. Мои губы медленно изогнулись в ухмылке.

— Здравствуй, Альфредо, — хладнокровно произнёс я. Голос прозвучал громко, эхом разносясь по пустой комнате.

Мужчина вскинул голову и впился в меня свирепым взглядом.

— Сукин сын. Что это значит? Освободи меня, — в ярости прорычал он, пытаясь вырваться.

Усмехнувшись его бессмысленным трепыханиям, я прислонился к стене. Окровавленные от сопротивления запястья и лодыжки Альфредо были скованны цепью. Рана на голове, в месте, где я ударил его рукоятью своего пистолета, всё ещё кровоточила.

Лицо итальянца было покрыто потом и грязью. Несколько прядей волос прилипли ко лбу. Альфредо едва дышал от изнеможения. В конце концов, он провёл в таком положении не один час.

Альфредо выглядел как немощный нищий. Совершенно беспомощный. Подумав об этом, я рассмеялся. Он никогда не был королём. Слишком слаб. Но теперь пришёл конец его правлению и начало моего. Следует позаботиться, чтобы он больше никогда не маячил у меня перед глазами.

И, возможно, я буду наслаждаться этим.

— Сейчас, сейчас. Успокойся, — ответил я.

Лицо пленника побагровело. Он сплюнул мне под ноги.

— Альберто, предупреждаю тебя, — начал он звенящим от гнева голосом.

Но не суждено ему было закончить своё предложение.

Опустившись перед стариком на колени, я схватил ладонью его лицо, с силой впиваясь пальцами в щёки. Наклонившись ближе, я зашипел сквозь зубы:

— Или что? Что ты сделаешь? Пристрелишь меня? Напомню-ка, Альфредо. Ты прикован к стене.

Мужчина поморщился. И его боль только раззадорила меня. Я вонзил свои ногти глубже в кожу, а затем, опустив руку, сжал его шею. Альфредо распахнул глаза, когда я, усилив хватку, начал душить его.

Он пытался сопротивляться. Его лицо стало едва ли не фиолетовым. Он начал задыхаться. Я отпустил только когда увидел, что он вот-вот потеряет сознание.

— Так на чём мы остановились? — спросил я, направившись к стулу в углу.

Сев, я откинулся на спинку, закинув ногу на ногу.

— П…Почему? — кашляя, спросил Альфредо. Подняв голову, мужчина посмотрел на меня. В его глазах я увидел всю ненависть ко мне.

Пожав плечами, я покачал головой.

— Всё просто. Я хочу занять твоё место.

— Жалкий кусок дерьма, — взревел бывший глава клана. Он попытался встать, но упал на колени. — После всего, что я для тебя сделал — вот как ты отплатил мне?

— Разве не ты научил меня, что быть благодарным — последнее дело? Благодарность — проявление слабости. И стоит поступать так, чтобы извлечь наибольшую для себя выгоду.

— Я дал тебе всё, Альберто. Сделал своим замом. Дал тебе власть. Я отдал тебе свою дочь!

Едва ли это хоть как-то тронуло меня. Вместо этого я почувствовал себя всемогущим.

Его жизнь была в моих руках. И только я всё контролировал.

Сила и чувство власти пронизывали каждую клеточку моего тела, в то время как я смотрел на то, как он пытается выпутаться из цепей. Это так уморительно.

В холодном пустом подвале мой смех словно раскат грома.

— Я хочу большего. И я просто возьму это, — ответил я, после чего, неспешно встав, направился к узнику.

Альфредо оставил своё сопротивление и посмотрел прямо на меня.

Я видел его отвращение и ненависть. Но едва ли это что-то значит. Он ничего не сможет сделать. Беспомощный слабак. И он знает это. Помимо прочего, я заметил страх и смирение.

Заведя руку за спину, я вытащил пистолет и направил его на Альфредо, приставив дуло прямиком меж его глаз. От меня не укрылось, как он тяжело сглотнул.

— Я отдал свою дочь монстру, — прошипел он.

Мои веки распахнулись от упоминания об Айле. Пелена ярости затмила мой разум.

Размахнувшись, я наотмашь ударил Альфредо пистолетом по лицу. Голова мужчины дёрнулась в сторону, но, меж тем, зажмурившись, он не издал ни звука.

— Ты ничем не лучше, — ответил я сквозь зубы, присев перед ним. Схватив его за подбородок, я заставил итальянца посмотреть на меня, прежде чем продолжил: — Забыл о Лейле? Своей жене? Той самой женщине, которую ты безжалостно убил за то, что она спуталась с русскими?

Альфредо в шоке распахнул веки, и я рассмеялся над его реакцией.

— А что скажешь за жену Льва? Ах, это лучшая вылазка. Ты напал на особняк, убил половину его людей, а затем зарезал беззащитную Марию. Она вроде была беременна, я прав?

Покачав головой, я, с силой оттолкнув Альфредо, отпустил его. Бывший глава клана ударился о стену. И на этот раз он поморщился от боли.

— Видишь, ты тоже не святой. В конце концов, я учился у лучших, — подмигнул я ему. — Но я превзошёл своего наставника. Ты должен мной гордиться.

Сжав кулаки, Альфредо прорычал:

— Чёртов ублюдок.

С меня хватит. Надоело ходить вокруг да около. Я вновь наставил на него пистолет.

Пришло время ему встретиться с Создателем.

— Последнее желание? — спросил я, чуть приподняв уголки губ в ухмылке.

Альфредо дёрнулся вперёд, но цепи удержали его на месте.

— Да пошёл ты н…

Я нажал на курок. В комнате прозвенел громкий хлопок. Затем судорожный вздох — и тишина.

Полная тишина. Я посмотрел на Альфредо. Его чёрные как смоль глаза были открыты, но сейчас они потускнели. Жизнь их покинула. Они пусты. Широко распахнуты в предсмертной агонии.

Тело привалилось к стене. Посредине лба была крошечное отверстие от пули. Густая кровь стекала по его лицу. И от этой картины моя улыбка стала только шире.

Наконец-то.

Клан принадлежит мне. И довольно скоро я заполучу и русских.

И, блять, я стану королём.

ГЛАВА 25

АЛЕССИО

— Я отследил все телефоны. И всё ещё ничего, — проворчал Виктор, в разочаровании проведя ладонью по волосам.

Скрестив руки на груди, я сидел за своим столом. Словно загнанный в клетку зверь, Виктор неустанно наматывал по кабинету круги. Сложно было не заметить его ярость.

Устало прикрыв глаза, Феникс, запрокинув голову назад, развалился на диване. Выглядел он изнеможённым.

— Блять, не могу в это поверить. Как такое вообще возможно, что мы до сих пор не вычислили ублюдка? — не успокаивался Виктор.

Феникс пробормотал:

— Он хорош. Очень хорош. Чёртов мудила умеет скрываться.

Не могу не согласиться. Парни несколько дней пытались поймать предателя. Мои ищейки — лучшие из лучших, но пока мы не можем похвастаться каким-либо результатом.

Разминая шею, я пытался немного унять напряжение в мышцах. Разочарованно потерев лоб, я, наклонившись вперёд, оперся локтями о столешницу.

— Ты прав. Он определённо хорош. Но он не сможет скрываться вечно, — сказал я.

— Но чем дольше мы возимся, тем больше он успеет навредить! — возразил Виктор.

— Мы его найдём.

Несмотря на всё моё внешнее спокойствие, внутри я едва ли не кипел. Сложно описать словами всю степень моей ярости. Я заставлю его заплатить. Своей кровью. Он счастливчик, что я пока не нашёл его. Проживёт ещё парочку дней.

Феникс открыл глаза и посмотрел прямо на меня. Открыв рот, он собрался было что-то сказать, но как раз в этот момент распахнулась дверь и в кабинет ворвался Николай.

Широко распахнув глаза, мужчина тяжело дышал. Его лицо исказила гримаса гнева. Все присутствующие в удивлении уставились на наёмника — и я не исключение.

Отодвинув стул, я поднялся на ноги. Впервые вижу его в подобном состоянии. С каждым вдохом, его грудь тяжело вздымалась. Покрасневшее лицо покрыто испариной. Вены на лбу и шее вздулись и пульсировали.

— Он мёртв. Ублюдок мёртв, — выдавил он, задыхаясь.

Нахмурившись, я наклонил голову к плечу. Николай шумно сглотнул, прежде чем ответить на мой невысказанный вопрос.

И его ответ — словно пуля в моё сердце:

— Альфредо мёртв.

— Что ты сказал? — спросил я, с расстановкой произнося каждое слово.

— Альфредо мёртв.

— Блять, — прорычал Виктор.

Ярость, словно волна, накрыла меня с головой. Она прорвала плотину моего самоконтроля быстрее, чем лава, вырвавшаяся из вулкана. Стремительно. И так же разрушающе. Каждая мышца в моём теле гудела.

Альфредо мёртв.

Он умер. Не от моей руки.

Я не смог отомстить.

Кроме ярости, меня переполняло чувство опустошения. Кожа горела огнём. Мне казалось, я задыхаюсь. Мир перед глазами потерял чёткие очертания из-за разрывавших меня эмоций. Я видел перед собой только безжизненные глаза матери.

На миг тело словно одеревенело. Выпрямившись, я взревел:

— Проклятье!

Именно я должен был быть тем, кто убьёт его! Мои руки должна была омыть его кровь! Отомстить за мать стало моим долгом.

Но теперь…

Каждый дюйм моего тела зудел и горел. Я сжал кулаки — так, что заболели костяшки. Дёрнувшись, в следующий миг я провёл пальцами по волосам.

— Это должен был сделать я! — вырвался из горла крик. Развернувшись, я с силой ударил стену, пробивая в ней глубокую дыру. Стоило выдернуть окровавленную руку из гипсокартонной ловушки, и на пол посыпалась краска.

Кто-то положил ладонь мне на плечо. Развернувшись, я схватил этого человека за шею. На меня смиренно, просто ожидая, когда я успокоюсь, смотрел Виктор. Я сильнее сжал пальцы, но выражение лица мужчины даже не изменилось.

Рыкнув, я отпустил его, отталкивая от себя. Наёмник споткнулся о собственные ноги, но, впрочем, быстро выпрямился.

— Блять, не трогай меня сейчас. Я за себя не отвечаю, — грубо бросил я, прежде чем угрожающе шагнуть к нему.

Виктор повернулся к Фениксу и Николаю, и кивнул в сторону двери. Они вышли даже не глядя в мою сторону. Дверь с грохотом захлопнулась, и я опёрся на стол.

Меня переполняла ярость. Я должен выпустить пар, прежде чем окончательно потеряю над собой контроль.

Скинув пиджак, я ослабил галстук и потянул его вниз, после чего дрожащей рукой провёл по лицу.

Глядя на свои ладони, я медленно сжал их в кулаки до хруста в суставах. Разочарованно вздохнув, я направился к выходу и широко распахнул дверь.

Коридор оказался пуст. Мои тяжелые шаги эхом отбивались от стен, пока я спускался в зал. Войдя внутрь, я направился к боксёрским грушам. Не раздумывая, я с силой ударил по снаряду.

Понятия не имею, сколько прошло времени. Удар за ударом. Кулаками. Ногами. С каждым движением, с моих губ срывалось яростное рычание. Костяшки кровоточили — кожа на них была разорвана. Пальцы болели, кости ныли от боли, но я не собирался останавливаться.

Боль. Она приносит облегчение. Мне это нужно.

Услышав, как открылась дверь, я замер в полудвижении. Остановив ладонью ход груши, не позволяя ей сбить меня с ног, я, зашипев сквозь зубы, обернулся, чтобы посмотреть на незваного гостя.

Виктор медленно вошёл в зал. Пристально глядя на наёмника, я следил за каждым его движением.

Он остановился всего в паре футов. Мужчина стянул с себя пиджак и бросил его на пол, а затем принялся закатывать рукава рубашки, обнажая покрытые татуировками руки.

Виктор не сводил с меня взгляда. Закончив с рукавами, он расстегнул две верхние пуговицы своей белоснежной рубашки. Размяв шею, русский сделал два шага вперёд.

Расставив ноги на ширине плеч, мужчина хрустнул костяшками, после чего указал пальцем на меня, затем на себя.

— Нападай, — холодно и бескомпромиссно произнёс он.

Ярость вновь захлестнула меня. С оглушительным ревом, я бросился на наёмника. Перед глазами стояла алая пелена, когда я замахнулся впервые.

Мы дрались. Удар за ударом. Выпад рукой. Ногой. Мы кружили друг вокруг друга, словно животные, схлестнувшиеся в драке на смерть. Виктор не давал мне спуску. Каждый из нас давал волю своему гневу.

Его кулак был почти у моего лица, когда я, увернувшись, нанёс ответный удар в живот. Застонав от боли, Виктор упал на колени. Я с ним ещё не закончил. Толкнув мужчину, я продолжил свою атаку. Он всё ещё пытался сопротивляться.

И только заметив, что противник заметно ослаб, я оттолкнул его от себя. Виктор, тяжело дыша, лёг на спину и сложил руки на груди.

Я присел рядом. Облизнув нижнюю губу, я почувствовал вкус собственной крови на языке.

— Легче? — на выдохе произнёс Виктор, повернувшись ко мне лицом. Он рассматривал меня своим подплывшим глазом, но я покачал головой.

— Даже близко нет.

Тело ныло от боли, но у меня так и не получилось избавиться от гнева.

— Дерьмо. Не думаю, что смогу хотя бы пошевелиться, — простонал он, а затем вздрогнул от боли. Запрокинув голову, Виктор заорал на всю мощь лёгких: — Николай!

Открылась дверь и вошёл второй наёмник.

— Теперь твоя очередь, — продолжил мужчина, изогнув губы в лёгкой улыбке.

Николай кивнул и снял пиджак. Закатав рукава так же, как ранее это сделал его напарник, он размял плечи и кивнул.

Второго приглашения мне и не нужно.

Позволяя ярости взять верх, я бросился вперёд.

Прежде чем я смог ударить его, Николай увернулся и направил свой кулак мне в плечо.

Это раззадорило ещё больше.

Повернувшись боком, я ударил его ногой. Мужчина отшатнулся, но быстро пришёл в себя и вновь бросился в атаку. Мы дрались, упиваясь своей яростью. И когда Николай выдохся, его место занял Феникс. Адреналин удерживал меня на ногах. Следующим был Артур.

В конце концов, моё тело начало слабнуть. Я едва мог поднять руку. После того, как Артур упал на маты рядом с Виктором, Фениксом и Николаем, я тоже опустился рядом и уставился в потолок.

Эти парни прикрывали мою спину. Они для меня братья, не по крови, а по духу.

— Алессио, — начал Виктор, но я тут же оборвал его:

— Не стоит. Просто ничего не говори.

Я приложил все оставшиеся у меня силы, чтобы сесть. Вздохнув, я провёл ладонью по мокрым от пота волосам.

Размяв шею, я вздрогнул от боли, а затем, собрав волю в кулак, всё же поднялся на дрожащие ноги. Кивнув парням, я направился к выходу.

Ярость, чудовище внутри меня — они наконец-то утихли. Но как надолго? Как надолго, прежде чем я вновь потеряю контроль?

Поднявшись вверх по лестнице, вместо того, чтобы отправиться к себе, я вошёл в комнату напротив — ту, что между моей спальней и Айлы.

Закрыв за собой дверь, я включил свет.

Взгляд застыл на огромном пианино в углу. Сердце сдавило в тисках. Внутри всё оборвалось.

Ноги понесли меня сами. Я остановился всего в шаге перед инструментом. Ощущение, что мою душу по живому рвали на части. Глаза начало жечь. Медленно подняв руку, я коснулся клавиш.

Я не смог остановить воспоминания, калейдоскопом взорвавшиеся в моей голове.

Проснувшись от громкого хлопка, я в страхе распахнул глаза.

— Мамочка? — позвал я.

В комнате включился свет. Я почувствовал её руки на своём теле, когда мамочка вытащила меня из кровати. Моргнув, приходя в себя ото сна, я услышал ещё один хлопок. А затем крики. Я не смог сдержать дрожь.

— Мамочка, что происходит? — испуганно сорвалось с моих губ.

Она опустилась на колени, и от выражения ужаса на её лице мои глаза расширились. Душа ушла в пятки, я едва мог дышать.

— Мамочка, — прошептал я.

— Алессио, послушай меня внимательно. Я хочу, чтобы ты спрятался под кроватью. Ладно? — начала она тихим дрожащим голосом. — Что бы ни случилось, что бы ты ни увидел или услышал — не выходи. Понял меня?

Схватив за плечи, мамочка осторожно встряхнула меня. Не понимая, что происходит, я кивнул.

Меня пугал страх на её лице. Моя мамочка никогда ничего не боялась. Она всегда улыбалась и смеялась. Никогда не видел её такой. Хрупкое тело тряслось, в её глазах стояли слёзы. Погладив ладонью по спине, мамочка притянула меня в свои объятья.

Осыпав моё лицо поцелуями, она отстранилась.

— Мамочка, а как же ты? Почему я должен спрятаться под кроватью? — спросил я.

— Алессио. Не задавай вопросы, ладно? Пожалуйста, малыш, просто послушай свою мамочку. Спрячься под кроватью и не выходи. Пока папа, Лена или Айзек не придут за тобой, — настойчиво велела она.

Но почему?

Я собирался было спросить об этом ещё раз, но она покачала головой. Из уголка её глаза скатилась слеза.

— Пожалуйста, мой малыш. Пообещай мамочке, что не выйдешь, — умоляла она.

Я сделал это, и мамочка заплакала.

Вновь прижав меня к своей груди, она прошептала мне на ухо:

— Я люблю тебя. Я так сильно люблю тебя, мой милый мальчик. Никогда не забывай об этом.

Она отпрянула, когда раздался ещё один хлопок — на этот раз совсем рядом с комнатой. Всё ближе. Я задрожал от страха, а мамочка распахнула от ужаса глаза.

Подтолкнув меня к кровати, она поднялась на ноги.

— Иди, мой мальчик. Не выходи. Не издавай никаких звуков. Что бы ни случилось. Ты слышишь меня? — прошептала мамочка. Её голос звенел от слёз, когда она подталкивала меня под высокую кровать.

Меня тошнило, горло сдавило спазмом. Я просто кивнул. Она бросила на меня последний взгляд, прежде чем, разделяя нас, опустила покрывало.

Сердце колотилось в груди. Я попытался сделать глубокий вдох, но ничего не вышло. Я ничего не понимал. И был испуган.

С грохотом ударившись о стену, распахнулась дверь. Я вздрогнул, прижимая колени к груди. Попытавшись выглянуть из-под покрывала, я увидел только мамины ноги.

Но когда я услышал странный чужой голос, у меня похолодели руки.

— Мария. Как приятно вновь тебя увидеть.

— Альфредо, — ровным голосом ответила мамочка.

— Удивлён, что Лев оставил тебя без защиты.

— Почему ты здесь? — спросила она тем же пугающим тоном.

Это впервые, когда я слышал, чтобы она так говорила.

— Ты наверняка знаешь это, милая Мария.

Мамочка вскрикнула, и я поёжился.

Нет. Он причинил ей боль. Плохой человек причинял боль моей мамочке.

Распахнув глаза, я увидел, как мамочка упала на пол, с силой ударяясь лицом и своим большим круглым животом.

Обняв живот, она закричала от боли.

«Нет. Принцесса!» — мысленно завопил я.

Плохой человек причинил боль и Принцессе. Этого я вынести не мог. Я обещал, что защищу их обеих: мамочку и Принцессу. Я уже было собрался выбраться из своего укрытия, когда мамочка открыла глаза и посмотрела прямо на меня. По её щекам текли слёзы. Она чуть покачала головой. Этот жест был настолько едва заметным, что я сам почти что пропустил его.

Её взгляд умолял меня оставаться на месте.

В носу покалывало, щёки были влажными. Я понял, что плачу.

Мама в последний раз посмотрела на меня, а затем, всё ещё держась за живот, отвернулась.

— Пожалуйста, не делай этого. Умоляю тебя. Сжалься.

В комнате прогремел смех, и мужчина опустился на колени. Я попытался увидеть его лицо. Это сложно, но мельком мне всё же удалось.

И я возненавидел его с первого взгляда. Как он посмел? Он причинил боль моей мамочке и Принцессе.

— Если согласишься уйти со мной, я могу проявить милосердие. Станешь моей шлюхой, и тогда, возможно, я пощажу тебя.

Я не понимал о чём говорил незнакомец, но почувствовал облегчение. Он сказал, что не причинит мамочке боль. Ох, слава Господу.

Распахнув глаза, мамочка поморщилась от отвращения.

— Никогда, — процедила она. — Я никогда не позволю другому мужчине прикоснуться к моему телу. Я принадлежу только Льву. Я лучше умру, чем ты прикоснёшься ко мне.

«Нет!» — хотел я закричать. — «Не говори так, мамочка. Пожалуйста, мамочка, сделай так, как он скажет. Он не причинит тебе боли».

Жестокий человек хмыкнул.

— Это твоё окончательное решение?

Мамочка не ответила, не сводя с него холодного непоколебимого взгляда.

— Что же, тогда, ладно, — ответил он.

А затем приставил пистолет ко лбу моей мамочки.

«О, нет! Нет! Умоляю, нет!»

— Зачем ты это делаешь? — прошептала она, дрожащим голосом.

— Ты не знаешь, Мария? Лучший способ поставить мужчину на колени — ударить в его уязвимое место. И слабость Льва — это ты, моя милая.

С последним звуком, сорвавшимся с его губ, в комнате раздался громкий хлопок.

Я зажмурился. Сердце сумасшедше колотилось о рёбра. Притянув колени к груди, я крепче обнял их. Опустив лицо, я пытался сдержать крик. Я обещал. Обещал, что не издам ни звука.

Я не мог нарушить обещание, данное маме.

Казалось, моё тело начало неметь. Внутри всё так болело. Я не чувствовал ничего, кроме боли. Сосчитав до десяти, я поднял голову и медленно открыл глаза.

Воздух встал посреди горла. Мир закружился, потеряв чёткие очертания. Я почти ничего не видел из-за слёз, которые, нескончаемым потоком полились по моим щекам.

Мамочка лежала, повернув ко мне голову. Её лицо было залито кровью. Глаза открыты и смотрели прямо на меня. Но вместо привычного тёплого и любящего, её взгляд был пустым и безжизненным.

Казалось, моё сердце выпрыгнет из груди. Нет. Нет. Нет. Нет.

Моя мамочка. Этого не может быть.

Мамочка.

Мамочка.

Мне хотелось закричать, но я не мог.

Я задыхался от шока. Всё моё тело тряслось. Обняв колени, я опустил голову, беззвучно разрыдавшись.

В тот момент я думал только об одном: у меня больше никогда не будет шанса сказать в ответ «Я люблю тебя».

Я упал на колени. Воспоминания проносились в моей голове одно за другим. Задыхаясь, я поднёс руку к шее.

Желудок сковало спазмом. Я хватал ртом воздух. Боль иглами впилась в моё сердце. Ощущение, что лёгкие сжало под прессом. Я прижал ладонь к горевшей огнём груди, изо всех сил пытаясь хоть как-то облегчить свою участь.

Но ничего не получалось.

Боль — постоянная константа в моей жизни.

Я жил с ней двадцать два года. Казалось, за такое время следовало бы и привыкнуть, но с каждым разом становилось только хуже. Боль никогда не утихала. Прошлое неотрывно следовало за мной по пятам.

Схватившись за угол пианино, я опустил голову, позволяя слезам течь по щекам. Они свободно падали вниз.

Я крепко зажмурился.

— Мне жаль. Мне так жаль. Так жаль, — сломлено шептал я на грани слышимости.

ГЛАВА 26

АЙЛА

Рядом взвизгнула Мэдди.

— Господи! Это так смешно! — хохоча, она повернулась ко мне. — Согласись, забавно же.

Пожав плечами, я вновь вернула всё своё внимание фильму. Мы смотрели «Мальчишник 2». И, как по мне, это очень пошло.

Правда, хоть у меня и свело живот от смеха, когда мужчина узнал, что переспал с другим мужчиной, приняв того за женщину — я все же поморщилась, стоило правде выплыть наружу. Уж слишком много обнажённых тел.

Нажав на паузу, Мэдди повернулась ко мне.

— Ладно. Что хочешь посмотреть? Как божий день ясно, что тебе не нравится. Тогда выбери что-то весёлое и мы посмотрим это, — предложила она.

После кошмара прошлой ночью и произошедшего сегодня утром в комнате Алессио, я была довольно тихой. Мне постоянно приходится жить в страхе.

Заметив моё состояние, Мэдди сделала всё, что было в её силах, чтобы растормошить меня. Трудно было оставаться равнодушной к её энтузиазму и неудачным попыткам. Иногда она ставила себя в неловкое положение только, чтобы сделать ситуацию забавной. И я благодарна ей за это.

— Уже поздно, — начала я, а затем улыбнулась. — Думаю, пора бы и отдохнуть. Я устала.

Надувшись, Мэдди откинулась на подлокотник дивана.

— Но я даже не заставила тебя рассмеяться.

— Ты ошибаешься. Тебе это удалось, как минимум, раз пять. И в случае со мной — это уже едва ли не подвиг. Ты сделала мой день лучше, Мэдди, — мягко отметила я.

Накрыв ладошкой коленку подруги, я чуть сжала её.

— Хочешь поговорить? — так же мягко предложила Мэдди.

О, я хотела. Хотела всё ей рассказать. Такое заманчивое предложение, — и я почти сделала это, но остановила себя в последний момент. Из-за страха.

С грустью качнув головой, я опустила глаза.

— Всё хорошо, — пробормотала дочь Лены, обнимая меня. — Расскажешь, когда будешь готова.

Обняв её в ответ, я кивнула и отстранилась. Горничная улыбнулась, и я почувствовала, как мои собственные губы растягиваются в ответной улыбке. Встав, мы направились на кухню.

Включив свет, Мэдди прямой наводкой пошла к холодильнику. Порывшись в нём, девушка достала, приготовленный Леной на десерт пуцин.

— Хочешь? — спросила Мэдди, захлопнув дверцу.

Я отрицательно покачала головой, на что она только пожала плечами. Сунув ложку в рот, подруга пробормотала:

— Потопали.

Мы уже было собрались пожелать друг другу спокойной ночи, но услышали, как открылась дверь в зал. Обернувшись, мы увидели Алессио.

Когда мужчина вышел на свет, мои глаза распахнулись сами собой. Тело застыло. Иваншов вновь был не в костюме — в чёрной льняной рубашке с закатанными рукавами, пуговицы которой были расстегнуты до середины. Но удивило меня вовсе не это.

Босс мафии едва стоял на ногах. Весь в крови. Скулы мужчины опухли от ушибов, лицо было в ссадинах. Его тело вело вперёд с каждым слабым шагом.

— Бог ты мой, — ахнула Мэдди.

Казалось, Алессио полностью утонул в своих мыслях. Ухватившись за перила, он медленно, едва волоча ноги, поднялся наверх. Судя по его лицу и движениям — его разрывает от боли.

Нахмурившись, я повернулась к девушке. Больше она не смотрела на Алессио, её взгляд был прикован ко входу в спортивный зал.

— Не хочу знать, как выглядят другие парни, — широко распахнув глаза, прошептала она. Но как только последнее слово сорвалось с её губ, дверь вновь открылась, и мужчины вышли в коридор.

На этот раз был мой черед сдерживать вскрик.

Им досталось ещё больше. Мэдди бросилась вперёд, и я тут же последовала за ней.

— Что случилось? — в ужасе спросила она.

— Блять, — проронил Виктор, устало прикрывая ладонью лицо. Но как только его пальцы коснулись кожи, наёмник вздрогнул.

— Альфредо мёртв, — привычным для него убийственным тоном произнёс Николай.

Ком встал посреди горла. Ощущение, словно кто-то ударил меня под дых.

Голова закружилась, мир перед глазами потерял чёткие очертания. Моргнув несколько раз, я, накрыв ладонью шею, едва слышно выдохнула:

— Что?

— Альфредо мёртв, — прикрыв веки, повторил Николай.

Мой отец умер.

Коснувшись подрагивающими пальцами губ, я пыталась сдержать слёзы. Я понятия не имела, почему плачу. Но я едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться.

— Алессио не самым лучшим образом воспринял эту новость. Дьявол, и я всецело его понимаю! Это должны были сделать мы, — прошипел Виктор.

— О, Боже, — прошептала рядом Мэдди. — Значит, всё плохо?

— Охренеть насколько, — ответил Феникс.

Прислонившись к стене, мужчины задумались каждый о своём. Сложно не заметить их гнев.

— Нужно навести порядок. Алессио может отыграться и на тебе, — заметила Мэдди.

— Да, я пойду, — прошептала я. Сердце колотилось в груди. Я должна сбежать — и как можно быстрее, прежде чем сломаюсь у них на глазах.

Кивнув, я ушла, не дав никому возможности ответить. Закрыв дверь, я, прислонившись к ней спиной, соскользнула на пол.

Прижав колени к груди, я опустила голову и пыталась выровнять дыхание.

Глаза горели от непролитых слёз. Мои тихие всхлипы наполнили пустоту тёмного зала. Я не должна сейчас плакать. Не из-за моего отца — человека, который отдал свою дочь чудовищу; человека, который закрыл глаза на всю мою боль и агонию. Но я всё же не могла заставить себя успокоиться.

Грудь разрывало от боли. Слёзы ручьями текли по щекам. Я плакала из-за своей утраты. И из-за боли, через которую мне пришлось пройти по его вине.

Я плакала из-за любви, которую могла бы получить, но которую, по его вине, никогда не испытала. В конце концов, я плакала из-за себя.

Он отнял мой мир. Мою свободу. Моё все. И хоть я и должна была ненавидеть его — я не могла.

Было грустно. Казалось, меня вывернули наизнанку. Я чувствовала себя подавленно. Слабой.

Не помню как, но в итоге я оказалась в своей постели. Лёжа под мягким пледом, я уставилась в пространство. И только лампа на моей прикроватной тумбе освещала комнату мягким светом.

Понятия не имею, сколько прошло времени. Я никак не могла заставить себя закрыть глаза. Всё думала об Альберто и отце. Я боялась, что мне опять присниться кошмар.

Ворочаясь с бока на бок, я пыталась устроиться поудобнее, но тщетно.

Устало вздохнув я, сев, потёрла ладонями лицо. Мысли вернулись к Алессио — и каждая клеточка моего тела застыла в напряжении. Я понимала его гнев и боль. После того, что отец сделал семье Иваншовых — Алессио должен был отомстить.

Судьба оказалась к нему более жестока, чем ко мне. Моё сердце разбивалось на осколки из-за боли, через которую он прошёл. Это пытка наблюдать, как ломается такой человек, как Алессио Иваншов. Невыносимая агония.

Как ни странно, мне хотелось его утешить.

Возможно, от того, что я понимала его. Из-за вины или, быть может, сочувствия?

Не уверена, но я могла пропустить через себя его боль. И мою душу рвало на части из-за мужчины, который, по факту, был для меня врагом.

Как иронично. Абандонато хочет утешить Иваншова.

В голове был полнейший хаос. Хотелось, хотя бы на секундочку, забыться.

Прикрыв веки, первое о чём я подумала, было моё большое пианино. Я тут же открыла глаза.

Вот оно.

Пианино.

Знаю, нам нельзя заходить в ту комнату, но ведь сейчас все спят. Может, я смогла бы тихонечко проскользнуть внутрь. Быстро поднявшись на ноги, я подошла к двери и едва слышно открыла её. Посмотрев по сторонам, я убедилась, что в коридоре никого нет и только потом вышла.

На цыпочках, я подошла к соседней комнате, но тут же замерла, когда заметила, что кто-то в ней включил свет. Приоткрыв дверь, я заглянула внутрь.

Душа ушла в пятки.

Алессио сидел на диване, повернувшись лицом к пианино в углу. Не сводя с него взгляда, мужчина держал в руке бокал. Медленно поднеся к губам, он залпом опустошил его.

Выглядел Иваншов ужасно.

С тяжёлым грузом на сердце, я решила уйти к себе, но, услышав голос Алессио, замерла, распахнув глаза:

— Я знаю, что ты здесь.

Накрыв ладонью грудь, я прикусила губу.

Должна ли я проигнорировать это? Голос разума отчаянно спорил с голосом сердца.

В конце концов, я медленно открыла дверь и шагнула внутрь, замирая у порога. Алессио всё так же не сводил взгляда с пианино.

Нервничая, я переступила с ноги на ногу.

— Часто бываешь здесь? — прозвучал сухой и грубый вопрос. Поёжившись, я покачала головой, но, осознав, что Алессио, скорее всего, даже не заметил этот мой жест, прошептала:

— Нет.

И вновь тишина. Отведя взгляд от мужчины, я вновь обратила своё внимание на пианино. Такое красивое. Я чувствовала, как медленно расслабляется моё тело.

Обняв себя руками, я сделала несколько шагов и замерла посреди комнаты. Мои глаза всё ещё были прикованы к клавишам. Пальцы так и зудели от желания коснуться их.

Плечи поражённо опустились. Отвернувшись от инструмента, я принялась рассматривать Алессио.

Глава мафии наблюдал за каждым моим движением. Напряжённым нечитаемым взглядом.

Глаза в глаза.

Парой секунд позже, тяжело сглотнув, я сдалась, опуская взгляд ниже — и едва сдержала шумный вздох.

Руки мужчины кровоточили. На костяшках живого места не было. Ссадины, царапины, рассечения — живой кожи и не видно. Алессио даже не позаботился о том, чтобы обработать раны.

Моё сердце сжалось.

Подняв голову, я увидела, что Иваншов все ещё рассматривает меня. Нервно облизнув губы, я сжала свои похолодевшие ладони в кулаки. Во взгляде русского появилось недоумение. А затем он посмотрел на пианино.

Тишина. Никто не двигался. Казалось, никто даже не дышал.

— Играешь? — хрипло спросил он.

Мои губы приоткрылись.

Не думала, что он когда-либо спросит о чём-то подобном. Сердце было готово выпрыгнуть из груди. Пытаясь избавиться от вставшего посреди горла кома, я сглотнула, после чего ответила:

— Да.

И вновь затянувшаяся пауза. Я всё ждала, что Алессио ответит что-то на это, но нет. Ощущение, что меня для него больше не существовало. Но я всё ещё ждала. Понятия не имею почему, но ноги словно приросли к полу.

Я поправила подол платья. Почему я вообще всё ещё здесь?

Медленно, я попятилась назад. Алессио лучше побыть одному. Не глядя на мужчину, я повернулась и направилась к двери. Но прежде чем я успела сделать хотя бы шаг за порог, его голос заставил меня замереть:

— Хочешь сыграть?

— А можно…?

Иваншов повернулся ко мне.

— Хочешь?

Я кивнула. Тело подрагивало от возбуждения. Я не смогла сдержать улыбку. В один миг, у меня закружилась голова.

Рассматривая меня своими безжизненными глазами, Алессио едва заметно кивнул. Большего мне и не нужно.

Вернувшись, я остановилась всего в шаге перед пианино. С лёгким сердцем я коснулась кончиками пальцев клавиш и прикрыла веки.

Оглянувшись на Иваншова, я встретилась с его пристальным выжидающим взглядом.

Всё так же глядя на мужчину, я позволила своим пальцам двигаться. Мягко. Нежно. Комнату наполнила лёгкая как пёрышко мелодия. Музыка неспешно укрывала нас в свои объятья. Я улыбнулась.

Алессио распахнул глаза. Он с силой прижал к груди руку, как если бы ему было сложно дышать.

Прикрыв веки, я продолжила играть. Я чувствовала умиротворение. В этот момент, когда пальцы касались клавиш, меня переполняло счастье.

Вот. Вот, что было мне нужно.

Мой покой.

ГЛАВА 27

АЛЕССИО

После того, как мама умерла — к пианино никто не прикасался. Оно принадлежало ей.

Моя душа горела в агонии, сердце ныло от боли.

Слова вылетели из рта быстрее, чем я успел остановить себя. По какой-то причине, присутствие Айлы действовало на меня успокаивающе.

С первыми нотами, моё сердце сжало в тисках. Я поднял руку, с силой прижимая ладонь к груди.

Прошло двадцать два года с тех пор, как я слышал, как кто-то играет. Двадцать два года с тех пор, как я слышал именно эту мелодию.

Айла открыла глаза и посмотрела прямо на меня. Всё ещё улыбаясь, она вновь прикрыла веки. Девушка продолжила играть, не обращая внимания на окружающий мир. Черты её лица расслабились, она всецело растворилась в музыке. На её губах проскользнула тень улыбки.

Она казалась счастливой и умиротворённой.

И пока я слушал, боль внутри стала угасать. Она всё ещё не отпускала меня, но теперь я хотя бы мог дышать. Напряжение потихоньку покидало тело. Сердце замерло на миг, и я коснулся подрагивающими пальцами лица.

Прикрыв глаза, я почувствовал что-то влажное на щеке. Я плакал. Одна-единственная слеза. Я смахнул её резким движением, продолжая слушать.

— Мамочка, пожалуйста, сыграй! — попросил я.

Рассмеявшись, она потянула меня к

пианино.

— Ладно, малыш, — разместившись на скамье, мамочка усадила меня к себе на колени. — Вот так, — сказала она, поцеловав меня в щеку, прежде чем обратила своё внимание на инструмент.

Сначала мамочка аккуратно провела пальцами по клавишам, а затем начала играть. И как только в воздухе разлилась мелодия, я расслабился и удовлетворённо вздохнул.

Как и всегда, я быстро почувствовал, что засыпаю.

Это была моя любимая часть дня.

Только я и мамочка. И пианино.

Я опустил веки, отдаваясь во власть воспоминаний. Это больно. Но сейчас боль немного утихла.

Сотни острых ножей больше не вонзались в мою душу. Я мог дышать.

Не открывая глаз, я слушал, как играет Айла. После этой песни, она сыграла другую. А затем начала напевать.

Распахнув глаза, я уставился на неё.

Медленно покачиваясь в ритм мелодии, девушка, казалось, была в своём мире. Внутри меня всё перевернулось. Сердце замерло.

Тёмные волосы волнами ниспадали на плечи. Её щеки покраснели, да ещё и это белое платье… В голове билась только одна мысль.

Что-то, о чём мой отец рассказывал много лет назад. Я покачал головой и сжал руки в кулаки. Пальцы прострелила пульсирующая боль, но этого оказалось недостаточно, чтобы привести меня в чувства.

Я не мог оторвать от Айлы глаз. И пока неспешная красивая мелодия наполняла комнату, я думал только об одном.

Айла.

Она была похожа на ангела.

 * * *

ЛЕНА

Мысли не давали уснуть. Эта ночь была одной из тех, когда я думала о Марии.

Я прикрыла глаза, но, услышав красивую мелодию, распахнула веки и нахмурилась в замешательстве. Быстро села. Подняв взгляд вверх, я ахнула. Музыка звучала из гостиной. Пианино.

Но как это возможно? Никто не смел войти в ту комнату. Никто, кроме самого Алессио.

Кто же тогда играет? Я решила проверить.

Подойдя ближе, я была очарована прекрасной и умиротворяющей мелодией.

Никто не играл на пианино со времен смерти Марии. Лев и Алессио запретили.

Дверь была открыта. Прижавшись к стене, я заглянула внутрь. Алессио сидел на диване. Его взгляд был прикован к инструменту — у меня перехватило дыхание от выражения его лица.

Словно мужчину околдовали.

Я наклонилась вперёд. В этот раз мне пришлось прижать ладонь к губам, чтобы сдержать изумлённый вздох.

Прикрыв глаза и, с лёгкой улыбкой, напевая что-то, Айла играла на пианино.

Я перевела взгляд с неё на Алессио. Будто они оба находятся в каком-то своём мире.

Айла полностью растворилась в музыке, в то время, как Алессио растворился в ней самой.

Я всхлипнула. Слёзы покатились по моим щекам. Как же прекрасно…

Медленно отступив назад, я улыбнулась. Вот он. Момент, которого я ждала.

«С ним всё будет хорошо,» — подумала я.

Посмотрев вверх, я едва слышно прошептала:

— С ним всё будет хорошо. Он нашёл её, Мария, — я едва могла видеть из-за пелены слёз. — Теперь ты можешь спать спокойно. Твой маленький мальчик нашёл своего ангела.

ГЛАВА 28

АЙЛА

Сыграв первую песню, я уже не могла остановиться. Затем была вторая. Одна из моих любимых — «I Won’t Give Up» (прим. пер.: «Я не сдамся»). Раньше я играла её каждый день.

Музыка настолько поглотила меня, что в какой-то момент я поймала себя на том, что начала подпевать. Тихо, едва слышно даже для себя самой. Сердце замедлило свой ритм, билось размеренно, спокойно.

Спустя столько времени я, наконец, почувствовала покой и какую-то странную надежду.

Пианино всегда было моим способом сбежать от реальности. Оно оставалось единственным лучом света, когда тьма переполняла мою жизнь. Моя тихая гавань. И я была так благодарна, что вновь могу ощутить это.

Когда к концу подошла и вторая песня, я начала играть третью, надеясь, что Алессио не скажет остановиться. Так и не услышав замечание, я продолжила со спокойной душой. Сейчас настал черед «A Thousand Years» (прим. пер.: «Тысячу лет»).

Я не заметила, когда в воздухе повис последний аккорд. Медленно подняв веки, я тут же встретилась взглядом с Иваншовым. Напряженным, немигающим. Мужчина показался мне задумчивым и скорее даже несколько растерянным.

Не убирая пальцев от клавиш, я принялась рассматривать русского. Улыбка на моём лице исчезла, каждая клеточка тела застыла в волнении.

Пока я играла, мне было всё равно, что происходит вокруг. Ничто не имело для меня значения. Но теперь, сидя под, как и всегда, изучающим взглядом Алессио, я занервничала.

Стоит отметить, вопреки всему, был в глазах главы мафии отблеск тепла. Что-то, чего раньше я в нём не замечала.

Мужчина не двигался, он даже не проронил ни слова. Я прочистила горло. Распахнув глаза, он отвернулся, после чего провёл окровавленными пальцами по волосам.

Вздрогнув, я поднялась на ноги и встала перед пианино. Так Алессио был всего в паре шагов.

Я отчётливо видела его покрытое ссадинами и синяками лицо. Алые скулы русского приобрели какой-то лиловый оттенок. У него была рассечена бровь, а на губах засохла кровь.

— Можешь уходить, — грубо произнёс Алессио. Вздрогнув от столь внезапной смены его настроения, я отступила на шаг, но, наткнувшись на пианино, нервно стала перебирать между пальцев подол платья.

Он снова это сделал. Изменился за долю секунды.

— Позаботься о своих ранах, чтобы не получить заражение, — сказала я.

Глядя на Алессио, я ждала его реакции.

Но ничего. Крепко стиснув зубы, Иваншов впился взглядом в стену.

Сердце вновь сумасшедше забилось в груди. Меня переполняло беспокойство. Возможно, я переступила черту. Не следовало садиться за пианино. Меня вообще не должно здесь быть.

Руки похолодели. Я прикусила губу.

— Я же велел тебе убираться! — процедил Алессио.

Распахнув глаза, я поспешила прочь. Помедлив у двери, я медленно оглянулась через плечо. В руке Алессио держал бутылку и смотрел на свою вторую ладонь, сжатую в кулак. Чувствуя тяжесть вины, я вышла из комнаты.

Я знала, что Алессио не собирается заниматься ранами. Он утонул в своей боли, и я понимала его чувства. Понимала, что значит потерять надежду.

Пробравшись к себе, я включила свет. Покопавшись в комоде, нашла аптечку. Прижав её к груди, я вздохнула.

Я сомневалась, стоит ли возвращаться. Но, возможно, будь у Алессио аптечка, он бы позаботился о себе. Больше не медля, я захлопнула ящик и стремительно вышла из комнаты.

Дверь была полузакрыта — в точности, как я и оставила. Я поймала себя на том, что грызу ногти, но усилием воли опустила руку. Замявшись на пару секунд, я толкнула дверь.

Заглянув внутрь, я увидела, что Алессио сидит на том же месте. Только теперь он, прикрыв глаза, запрокинул голову на спинку мягкого дивана. Русский держал бутылку рядом с собой — уже пустую. А когда я уходила она была наполовину полной.

Подумав о том, что он напился и отключился, у меня защемило сердце. Стоило мне шагнуть внутрь, и глаза босса мафии резко распахнулись. Он смотрел в потолок — не на меня, — но на лице Алессио отчетливо читалась досада и раздражение.

Мои руки дрожали. Оставив аптечку на журнальный столик, я сжала пальцами юбку, пытаясь скрыть волнение.

Бросив взгляд на столик, Алессио вновь прикрыл веки, решив меня проигнорировать.

«Пора уходить», — подумала я, рассматривая его лишённое эмоций лицо. Алессио не показывал этого, но ему больно.

Для такого человека, как он, чувства были слабостью. А слабость для нас значила смерть.

— Пожалуйста, продезинфицируй раны, — тихо попросила я. В последний раз посмотрев на мужчину, я пошла прочь.

Заперев за собой дверь, я прислонилась к деревянному полотну и прикрыла веки. После всего произошедшего здесь, как бы неловко и странно это ни было, мне не хотелось возвращаться в свою комнату, где я осталась бы наедине с собой.

Я боялась кошмаров. Боялась воспоминаний, которые настигали меня, стоило только закрыть глаза. Лицо Альберто не давало мне покоя.

Несколько мгновений, когда я позволила себе быть безмятежной, закончились — и теперь пришло время встретиться лицом к лицу с ослепляющей болью.

У порога комнаты меня охватил страх.

Прикрыв веки, я заставила себя открыть дверь. Хотелось просто уснуть — без воспоминаний, преследующих меня по пятам.

Как только эта мысль пронеслась в моей голове, я резко распахнула глаза, подумав о той ночи, несколько дней назад.

Мне и правда удалось поспать без кошмаров.

Пиджак Алессио.

Он помог мне.

Я повернула голову влево, в сторону спальни Алессио. Той, что рядом с комнатой с пианино. Возможно, если бы у меня был его пиджак, я могла бы уснуть. Кажется жалким, но знал бы кто, насколько сильно я этого хотела. Уснуть без боли, шипами вонзающейся в моё сердце.

Приняв решение, я шагнула за порог и направилась к Алессио. Медленно, но решительно.

Не заметив никого в коридоре, я повернула ручку и вошла внутрь. В комнате было темно, так что я решила найти выключатель.

Раздался щелчок, и спальня озарилась светом. Не теряя времени, я направилась к шкафу, набитому сшитыми на заказ рубашками и костюмами.

Большинство из них были тёмными, словно олицетворение самого Алессио. Мне сложно представить Иваншова в чём-то иного оттенка.

С бешено колотящимся в груди сердцем, я сняла чёрный пиджак и прижала его к груди. Пустую вешалку я спрятала в глубине шкафа — так, чтобы русский не нашёл её.

Прижав мягкую ткань к лицу, я сделала вдох. Знакомый аромат одеколона наполнил лёгкие. Напряженные мышцы медленно начали расслабляться. Выдох.

Не могу это объяснить. Почему Алессио так на меня действует? Хоть страх и постоянная константа моей жизни, но мужчина каким-то совершенно странным образом дарит покой моему сердцу.

Я поспешила к себе.

Не отрывая взгляд от своего трофея, я на автомате подошла к кровати, легла и укрылась мягким одеялом.

Устроив пиджак рядом на подушке, я крепко сжала ткань, как если бы боялась, что кто-то отнимет его у меня.

Глаза начали медленно закрываться. Устало зевнув, я устроилась удобнее.

Последнее, что я видела, прежде чем уснуть, был пиджак Алессио. Чувствуя, как расслабляется каждая мышца моего тела, я молилась, чтобы боль воспоминаний не вернулась.

*** 

Солнечный свет заливал мою комнату. Я подняла голову от подуши, отчего волосы водопадом упали мне за спину.

Уже утро.

В этот раз мне повезло — Альберто не было в моих снах. Вновь прикрыв веки, я позволила себе понежиться в солнечных лучах. Они согревали как моё тело, так и душу. Насколько же хорошо. И легко.

События прошлой ночи пронеслись в голове, и я не сдержала улыбку.

Алессио разрешил мне сыграть. Сердце быстрее забилось в груди. Моя улыбка стала шире. Хоть Алессио и был хладнокровным и жестоким, — а иногда даже грубым и мрачным, — но он умел быть и нежным.

Повернувшись, я увидела на подушке рядом его пиджак. Потянув к себе, я положила на неё голову.

Вот почему я так хорошо спала. Никаких кошмаров.

Возможно, в этом и тайна. Рассматривая пиджак, я чувствовала бешеный стук сердца в груди.

Бросив на него последний взгляд, я села на кровати, аккуратно сложила свой трофей и осторожно спрятала его под подушку.

— Ты будешь моим секретом, — прошептала я, поднимаясь на ноги.

Я быстро закончила с утренними процедурами. Приняв горячий душ, собрала волосы в хвост и надела своё черное платье. Повязав вокруг талии белый фартук, я посмотрела на своё отражение в зеркале.

Сегодня я выглядела как-то иначе. Щеки казались румяными. Не было темных кругов от усталости. Мои зеленые глаза ярко сияли. Губы изогнуты в лёгкой улыбке.

Это странно. Мой отец умер прошлой ночью, но я чувствовала удовлетворение.

Опершись руками о стойку, я вздохнула. Кто бы мог подумать? Поселившись в доме своего врага, я нашла друзей и ту, кого могла бы назвать своей матерью. Мне было хорошо здесь.

Направляясь к лестнице, я прошла комнату с пианино. Помедлив, я впилась взглядом в запертую дверь.

Алессио всё ещё здесь?

Гонимая любопытством, я подошла ближе и медленно провернула ручку. Дверь приоткрылась, и я замерла.

Заглянула внутрь. От увиденного, с моих губ сорвался судорожный вздох. Алессио сидел на том же месте, в той же испачканной одежде — и он до сих пор был весь в крови. Нетронутая аптечка лежала на столике.

Я шагнула внутрь. Сердце сжалось. В носу начало покалывать. В моих глазах застыли непролитые слёзы. Прикрыв веки, мужчина сидел, запрокинув голову на спинку дивана.

Его дыхание было ровным. Грудь медленно подымалась с каждым вдохом. Алессио спал. Пользуясь моментом, я позволила себе немного порассматривать его.

Подойдя ближе, я замерла прямо перед русским. Несколько прядей волос упали боссу мафии на лоб, и, прежде чем успела себя остановить, я наклонилась и мягко убрала их. Иваншов нахмурился. Даже во сне он был напряжён.

Сейчас, глядя на его умиротворённое лицо, я подумала о том, что выглядел он мило. Мой взгляд скользнул по телу мужчины. Несколько верхних пуговиц черной рубашки были расстёгнуты, обнажая мускулистую грудь. Ранее Алессио закатал рукава до локтей, и я не могла не воспользоваться этой возможностью.

Выглядели его руки хуже, чем накануне вечером. Костяшки и пальцы опухли, кровь на них засохла. Я вздрогнула. Заранее зная, что Алессио проигнорирует меня, я всё равно не теряла надежды.

Хотелось бы мне позаботиться о его ранах, но не уверена, что не переступлю этим черту.

Прикусив губу, я отступила. С каждым сделанным шагом мне было всё тяжелее.

Остановившись, я вновь посмотрела на мужчину. Он был сломлен.

Я ведь не настолько бессердечна, правда? Не оставлю же я его в таком состоянии, когда могу что-то сделать.

Накрыв гулко бьющееся в груди сердце ладонью, я вздохнула. Медленно, я шагнула ближе.

Не сводя глаз со спящего Алессио, я опустилась перед ним на колени. Опустив взгляд с мужского лица, я уставилась на его руки. Открыв аптечку, я достала антисептические салфетки и бинты. Под ними нашлось и небольшое полотенце, так что я вытащила и его.

Разложив всё на столике, я вновь повернулась к Иваншову.

Моё сердце было готово выпрыгнуть из груди, когда я подрагивающими пальцами накрыла его ладонь, проверяя спит ли мужчина.

Он не пошевелился.

Вздохнув с облегчением, я взяла его руку в свою.

Снова подождала немного.

И ничего.

Взяв антисептическую салфетку, я аккуратно протёрла раны. Мои движения были мягкими и нежными — я не хотела причинить ему боль.

Избавившись от крови, я увидела, что костяшки сбиты, но всё оказалось не так страшно. Пальцы Алессио опухли, но, к счастью, не были сломаны.

Закончив с левой рукой, я напоследок перебинтовала её, убедившись, что повязка не слишком тугая. После я отодвинулась и положила мужскую ладонь обратно на его бедро.

Подняв взгляд на Алессио, я рассчитывала, что он ещё спит, но нет.

Встретившись взглядом с его голубыми глазами, с моих губ сорвался удивлённый вздох.

Я была так беспечна, что даже не заметила, как он проснулся.

— Алессио, — прошептала я.

Иваншов некоторое время рассматривал моё лицо, а после посмотрел на свою руку.

Мы оба посмотрели. Я нервничала, на шее проступила испарина.

— Я… Я увидела, что вчера ты так и не воспользовался аптечкой, — запинаясь, произнесла я. Сделав глубокий вдох, быстро продолжила: — И подумала, что, возможно, могу сделать это для тебя.

Шли секунды. Я все ждала, что мужчина скажет что-то, но он молчал.

— Могло быть заражение. Вот почему я сделала это.

Иваншов всё так же молчал.

О нет. Я облажалась. Я и в самом деле облажалась.

Мои пальцы неосознанно вновь начали перебирать подол платья. Опустив взгляд на правую руку мужчины, я вздрогнула. О ней тоже нужно было позаботиться.

Медленно отодвинувшись, я произнесла:

— Обработай раны.

Алессио казался смущённым, в то время, как рассматривал свою повязку. Вздохнув, я начала подниматься на ноги, но Иваншов внезапно схватил меня — так быстро, что его движения показались мне смазанным пятном. Сжав пальцами моё запястье, он потянул меня вниз, вынуждая вновь опуститься на колени. На этот раз между его раздвинутых бёдер.

Алессио удерживал меня перевязанной рукой. Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Сложно было определить, какие эмоции одолевали его в этот момент.

Я заметила, как мужчина тяжело сглотнул, а затем опустил голову. Нахмурившись в замешательстве, я тоже посмотрела вниз и увидела, что он пододвинул ко мне свою вторую, всё ещё окровавленную руку.

Глаза распахнулись от осознания. Сердце дрогнуло. Я вновь вопросительно посмотрела на Алессио, но он не ответил. Просто молча продолжил рассматривать меня. С ожиданием.

Алессио отпустил моё запястье, и я судорожно вздохнула. С колотящимся в груди сердцем, я коснулась пальцами его второй ладони.

Наклонив голову на бок, глава мафии следил за каждым моим движением. Я забыла, насколько угрюмым, насколько мрачным и подавляющим он мог быть. Устроившись между его бёдер, я чувствовала, как меня окутывает его мощная и опасная аура.

Снова взглянув на его руку, я принялась за работу.

В комнате повисла тишина.

Никто из нас не проронил ни слова.

Но, это всё равно не казалось чем-то неправильным и некомфортным.

Я все так же аккуратно и бережно очистила раны, а затем перевязала правую руку. Я чувствовала, что Алессио всё так же рассматривает меня. Чувствовала кожей. Это смущало.

Когда дело было сделано, мой взор замер на сильной руке, которую я всё ещё держала в своих ладонях. Алессио не отстранился.

Я поймала себя на том, что неосознанно потираю большим пальцем его костяшки. Поняв, что делаю, я быстро отодвинулась. Рука мужчины вновь опустилась на его бедро.

Я подняла голову, и посмотрела ему в глаза.

Синие в зеленые.

Не мигая.

Мы смотрели друг на друга.

С губ сорвался вздох. С моих и его. Одновременно.

Не в силах больше терпеть это, я посмотрела вниз.

Парой секунд позже, я почувствовала, как что-то дёрнуло меня за волосы, а затем тёмные локоны волной упали на мои плечи.

В руках у Алессио была моя резинка.

Я с удивлением уставилась на русского. Он внимательно рассматривал меня.

А затем произнёс фразу, стрелой пронзившую в моё сердце. Я едва могла дышать.

— Так ты ещё красивее, — хриплым ото сна голосом сказал он.

ГЛАВА 29

АЛЕССИО

Когда Айла принесла аптечку, я не хотел, чтобы она видела меня таким — сломленным и в агонии боли, — так что я проигнорировал её. Она и так увидела достаточно.

Эмоции, которые я не хотел испытывать, разрывали меня изнутри, но вскоре на их место пришло отвращение к самому себе. Чувства — признак слабости. И я показал свою слабость Айле.

Я не могу мыслить здраво, когда она рядом. Как бы я ни старался казаться равнодушным — она всегда знала, как пробить мои стены.

Когда девушка играла на пианино, я видел не её — я видел свою мать.

Боль в теле напомнила мне, почему на самом деле я оказался в такой ситуации.

Альфредо. Какой бы смертью он ни умер — этого недостаточно. Он не должен был закончить так легко.

Перед глазами стоял образ моей матери — её безжизненное, окровавленное тело. Пронзившая сердце боль была невыносимой.

Столько лет я держал это внутри. Запер под замок, отказываясь от эмоций и чувств.

— Что мне сейчас делать? — прошептал я под нос.

Я жил только ради одного. Убить Альфредо и его семью, положить конец его империи.

Моя месть была направлена на него. Но теперь всё что осталось от итальянца — его семья. К моменту, когда я покончу с этим — я искореню даже воспоминания о них.

Абандонато будут стёрты с лица земли. Их союзники. Все они станут моими.

Это была последняя мысль, прежде чем мои воспалённые глаза закрылись. В своём беспокойном сне я видел темноволосого ангела с зелёными глазами — она смеялась и казалась счастливой. Но была так далеко от меня. Как бы я ни старался приблизиться — она всегда словно ускользала, оставляя после себя только чувство пустоты.

В какой-то момент я услышал, как открылась дверь.

По мере того, как Айла приближалась, моё тело расслаблялось. Мне даже не нужно было открывать глаза — я и так знал, что это она. Я притворился спящим в ожидании того, что она сделает. Мне нужно, чтобы она держалась от меня подальше. Её сладкий аромат. Мелодичный голос.

Она подошла настолько близко, что я чувствовал запах её ванильного шампуня. Затем Айла опустилась передо мной на колени, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы держать глаза закрытыми. Я хотел увидеть её. Абсолютно противоположное желание тому, что одолевало меня всего несколько секунд назад.

Моё сердце жаждало того, чтобы Айла была рядом, а мозг велел оттолкнуть её.

Терзаемый противоречиями, я всё же не выдал себя. А затем её маленькие ладошки коснулись моих рук. Я сдержал порыв отшатнуться. Она была так близко. Прикасалась ко мне.

«Контролируй себя. Держи в руках», — уговаривал я сам себя, пока Айла касалась пальчиками моих сбитых костяшек. А затем я почувствовал, как она начала вытирать кожу. Меня обожгло болью, и я прикусил губу, чтобы не зашипеть.

Осознав, что происходит, я резко распахнул веки. Посмотрев на Айлу, я увидел, что она склонилась над моей рукой и протирает раны антисептической салфеткой.

Девушка не спешила, медленно и аккуратно очищая костяшки, а затем и оставшуюся часть руки. Она наложила повязку, а после, вздохнув, отклонилась.

Я не мог отвести от неё взгляд. Айла была такой чертовски красивой.

Поймав себя на этой мысли, я, почувствовав, как гулко забилось в груди сердце, тяжело сглотнул.

Возьми себя в руки, Алессио.

А затем она подняла голову. Её глаза распахнулись, а рот приоткрылся от неожиданности.

— Алессио, — шёпотом сорвалось моё имя с её губ.

Её щеки чуть-чуть покраснели, но от этого она стала выглядеть ещё даже красивее. Отведя взгляд от девичьего лица, я посмотрел на свою перевязанную руку.

— Я… Я увидела, что вчера ты так и не воспользовался аптечкой, — запинаясь, произнесла она. — И подумала, что, возможно, могу сделать это для тебя.

Девушка понятия не имела, что это для меня значило. Айла позаботилась о моих ранах. Несмотря на то, что я был с ней резок, она все ещё заботилась обо мне.

— Могло быть заражение. Вот почему я сделала это, — продолжила она.

Когда кто-то в последний раз заботился обо мне? Сердце было готово выпрыгнуть из груди.

— Обработай раны, — сказала Блинов. Вздохнув, она начала было подниматься.

Меня охватила паника, и прежде чем успел подумать о том, что делаю, я вскинул руку и, схватив девушку за запястье, потянул её вниз. Айла вновь опустилась на колени передо мной.

Мне нужно, чтобы она была ещё ближе. Пока я не был готов отпустить её. Айла запрокинула голову и в шоке посмотрела на меня.

Я должен придумать причину, чтобы удержать её на месте, так что я просто протянул ей свою вторую руку.

Пока она была занята, повисшая в комнате тишина действовала на меня умиротворяюще. Но, что было ещё лучше — то, что Айла разделяла этот момент со мной. Её присутствие успокаивало, как бы я ни пытался это отрицать.

Когда Айла закончила, она не сразу отпустила мою руку — вместо этого девушка нежно погладила большим пальцем мои перебинтованные костяшки.

Затем она отстранилась и вновь посмотрела на меня. Глаза в глаза. На какую-то секунду мне показалось, что мы растворились друг в друге.

А затем Айла опустила голову. Моё внимание привлекли длинные тёмные волосы, собранные в хвост.

Айла была красивой, но сейчас я хотел увидеть, как её локоны струятся по тонкой девичьей спине. Прежде чем она успела пошевелиться, я наклонился и стянул её резинку.

Когда сказал, насколько она красива, я осознал, что это были наиболее честные слова, которые я произнёс за долгое время.

Её сияющие зелёные глаза, алые губы, румянец на щеках и длинные чёрные волосы — этот образ просто невозможно выбросить из головы. От взгляда этой девушки моё сердце забилось чаще.

Так чертовски красива.

Она въелась глубоко под кожу, и мне нужно как можно быстрее вытравить её из себя.

И есть только один способ это сделать.

Трахнув Айлу раз — я смогу двигаться дальше.

Для меня она ничем не отличается от других. И я должен убедиться в этом.

ГЛАВА 30

АЙЛА

От этих слов сердце едва не вылетело из груди. Алессио назвал меня красивой. Я быстро опустила голову.

Иваншов откашлялся, после чего прочистил горло.

— Спасибо, что промыла мои раны.

Я кивнула, а затем посмотрела на него.

— Хочу тоже поблагодарить тебя. За то, что позаботился обо мне той ночью, — нервно перебирая между пальцев подол, я продолжила: — Мне следовало сказать это раньше, но я не нашла подходящего случая.

— Вот почему ты перевязала мне руку? — спросил Алессио.

Быстро покачав головой, я прошептала:

— Нет.

— Тогда это из-за жалости? Мне не нужна твоя жалость, Айла, — процедил он.

— Это не жалость. Я просто хотела помочь.

И это правда. Я не жалела его. Напротив, сопереживала. Я чувствовала его боль и моё сердце разбивалось на осколки от того, что я не могла его утешить. Так что я просто сделала всё, что было в моих силах.

— Почему то, что я перевязала тебе руку — это настолько плохо? — спросила я.

Посмотрев на меня сверху вниз, Алессио разочарованно вздохнул.

— Я хотела помочь, Алессио. Не из-за жалости. И даже если бы ты оставил меня тогда, — я бы всё равно сделала это.

Иваншов посмотрел на меня размытым взглядом, и стиснул челюсть.

Заправив пряди волос за уши, я пригладила их.

— Я не могу сказать, что всецело понимаю, через что тебе пришлось пройти…

— Не смей, — прошипел мужчина.

— Но я знаю, каково это, когда тебя разрывает от настолько сильной боли, что, кажется, ты сейчас умрёшь, — мне нужно, чтобы он понял, чтобы увидел, что я тоже сломлена. — Так что, возможно, хотя бы немного, но я могу понять тебя. Потому что я тоже через это прошла. Хоть и не по той же причине, но я правда понимаю твои чувства. — Я посмотрела на его перебинтованные руки. — И я сделала это, чтобы показать это. Я просто пыталась утешить тебя в ответ, — я едва не поперхнулась последними словами.

— Мне это не нужно, Айла, — сквозь зубы процедил он.

Посмотрев на него, я покачала головой.

— Иногда каждый нуждается в утешении.

— Нахрена ты всё так усложняешь? — прошипел Алессио, поднимаясь на ноги. От столь резкого движения, я упала на задницу, но быстро поднялась.

Иваншов отошёл на несколько шагов и отвернулся к стене. Я видела только его застывшую в напряжении спину.

— Извини.

В моих глазах застыли слёзы. В носу начало покалывать. Моё тело застыло от страха из-за его последних слов. Алессио прав. Я переступила за границы дозволенного. Потерялась в моменте, — в его милых словах и нежном взгляде, — настолько, что забыла кто я, и кто он.

— Извини, — вновь прошептала я дрожащим голосом.

— Убирайся! — велел Алессио.

Это словно пощечина. Я быстро попятилась назад. Но, видимо, недостаточно быстро, поскольку Иваншов взревел:

— Ты не слышала, что я сказал? Убирайся к чёрту!

Сдержав всхлип, я развернулась и вылетела за дверь, но уже в коридоре врезалась в чью-то твёрдую грудь.

Подняв взгляд, я увидела разозлённое лицо Николая. Сначала он посмотрел на меня, а затем куда-то мне за спину.

— Что ты там делала? — резко выплюнул он.

— Я…

— Держись подальше от этой комнаты, — мужчина не сводил с меня взгляда. — И, блять, держись подальше от босса. У него нет времени возиться с тобой. Поняла?

Я молча кивнула. Слёзы текли по щекам. Николай равнодушно прошёл мимо, скрывшись в комнате с пианино, закрыв за собой дверь.

Сердце разрывалось от мысли, что Алессио остался наедине со своей болью. Он отчаянно нуждался в утешении, но отказывался от него даже когда кто-то, совершенно безвозмездно, протянул ему руку.

Почему он не видел мою боль? Почему не понял, что я такая же, как и он?

Алессио Иваншов был слишком ослеплён своим прошлым.

ГЛАВА 31

АЙЛА

Вытерев слёзы, я в оцепенении спустилась вниз по лестнице. Я не понимала Алессио. Этот мужчина вспыльчив и непредсказуем, и определённо хорошо умеет скрывать свои чувства.

Я просто хотела, чтобы он немного ослабил оборону и впустил меня. Хотела знать о чём он думает.

Как бы странно это ни звучало, я просто хотела ему помочь.

Но всякий раз Алессио отгораживался от меня. Сначала аккуратно и мягко, затем — грубо и бездушно.

Когда мы оказывались рядом, меня тянуло к нему. Его прикосновения обжигали огнём, а голос был нежным, словно шёлк. Взгляд Иваншова словно проникал в самую душу.

Мне следует опасаться его. И я действительно опасалась. Но несмотря на весь страх, я не могла оставаться к нему равнодушной. Алессио заставлял меня чувствовать даже когда я не хотела этого.

Ни один из нас не хотел. И мы оба пытались скрыть это.

Я вошла на кухню и увидела Лену с Мэдди.

— Привет, — прощебетала девушка, сидя за стойкой.

Повернувшись ко мне, Лена вытерла руки об фартук.

— Доброе утро, Айла, — сказала она с милой улыбкой.

Улыбнувшись в ответ, я обняла её.

— Доброе утро, — произнесла я, отступая на шаг.

Помогая им на кухне, я старалась выбросить из головы произошедшее сегодня.

— Напишу остальным, чтобы накрыли на стол, — пробормотала Мэдди, достав телефон.

Она всё ещё печатала сообщение, когда я заметила, что на кухню вошёл Виктор. Выражение его лица было жёстким и хладнокровным.

— Босс хочет позавтракать в кабинете, — ровно произнёс он, прежде чем выйти. Мы даже не успели ничего сказать.

Алессио собирался завтракать один? Я вспомнила нашу утреннюю встречу и вспышку боли в его глаза, прежде чем он выставил меня вон.

Кто-то толкнул меня, вырывая из мыслей. Я встретилась с задумчивым взглядом Мэдди.

— Что случилось? Ты какая-то тихая сегодня, — спросила она, опираясь локтями на стойку в ожидании ответа.

Я пожала плечами.

Мэдди подалась вперёд.

— Это из-за Алессио?

Я хмыкнула.

— Ты читаешь мысли, Мэдди.

В её глазах появился блеск. Девушка подмигнула.

— Я знаю. Так что произошло?

— Прошлым вечером я зашла в комнату с пианино, и попалась Алессио. Но когда я уже собралась уйти, он разрешил мне сыграть…

— Что? — взвизгнула она. — Ты играла на пианино? Алессио разрешил тебе?

Она в шоке приоткрыла рот.

Я кивнула.

— Погоди-ка. Ты играла на пианино перед Алессио?

Прежде чем я успела ответить, девушка продолжила:

— Айла, это многое значит! Он никогда не позволял никому даже прикасаться к нему. Это строго запрещено. Пианино принадлежало его маме, и после её смерти никому не разрешалось на нём играть.

У меня перехватило дыхание от этой новости, и я с неверием уставилась на Мэдди.

Потому он разозлился на меня? Тогда почему вообще Алессио разрешил мне сыграть?

Расстроившись, я прикусила губу. Алессио умел сбить с толку.

— Мам! Ты слышала это? Алессио разрешил Айле сыграть на пианино! — едва ли не на ухо мне громко вскрикнула Мэдди.

Поморщившись, я отступила на шаг.

— Да. Я слышала, — мягко ответила Лена. Я повернулась к женщине, и увидела, как она нежно мне улыбается. Её глаза сияли.

Развернувшись к Мэдди, я продолжила:

— Но закончилось всё не так хорошо. Он велел мне уйти. Алессио был правда вне себя от злости. И этим утром тоже.

— Этим утром?

— Я вернулась, чтобы проверить его и убедиться, что он позаботился о своих ранах. Но он не сделал этого, так что я обработала их. Сначала он был мил, но затем вновь разозлился, — пробормотала я.

— Подожди. Ты обработала его раны, и он на тебя разозлился?

Мэдди была немного недовольна. И когда я кивнула, она упёрла руки в бёдра, принявшись в раздражении постукивать ногой по полу.

— Боже, как же он бесит. Что именно ты сказала?

Я помрачнела.

— Что-то о том, что иногда мы все нуждаемся в утешении и он не должен справляться с этим в одиночку. Но Алессио очень разозлился и велел мне не переступать черту. После чего крикнул, чтобы я убиралась.

— Что. За. Неблагодарный. Мудак, — прорычала девушка.

— Мэдди! Следи за словами, — отругала её Лена.

— Я серьёзно, мам. Как он посмел? Айла помогла ему, и вот как он себя повёл?

— Мы все знаем, какой он. Алессио не любит внимание. Или когда кто-то утешает его. Он не очень хорош в управлении эмоциями, — Лена успокаивающе положила руку мне на спину.

— Знаю, — прошептала я.

Мэдди всё ещё выглядела рассерженной.

— Возможно, тебе стоило оставить всё как было, чтобы он получил заражение. Он точно это заслужил. Мудак.

— Мэдди! Хватит! — уже громче предостерегла её Лена.

— Ладно!

Она сложила руки на груди. Лена посмотрела на дочь, но это не выглядело угрожающе. Не уверена, что она когда-то сможет выглядеть действительно злой — даже если захочет этого.

Ещё раз серьёзно посмотрев на Мэдди, Лена повернулась ко мне и погладила по щеке.

— Не воспринимай это близко к сердцу. Алессио ведёт себя так со всеми. Дай ему немного времени, — нежно произнесла она, прежде чем улыбнуться и выйти из кухни.

Как только Лена покинула нас, Мэдди вновь начала ругаться:

— Этот маленький ублюдок. Ему повезло, что меня там не было. Я бы, чёрт возьми, избила его за то, что он так с тобой говорил. Мудак. Тупица.

Она все продолжала наматывать круги по кухне. Горничная поставила тарелку с завтраком на поднос, приготовила протеиновый коктейль. А я всё стояла и смотрела на то, как девушка медленно закипает. Закончив, Мэдди протянула мне поднос.

— Вот, отнеси ему, — приказала она.

Она с ума сошла? Зачем отправляет меня в логово к зверю?

— Что? Нет.

Я отодвинула поднос.

— Нет-нет-нет, милая. Ты пойдёшь туда и отнесёшь ему завтрак. И будешь вести себя так, словно ничего и не произошло.

Когда я не пошевелилась, она вздохнула и её плечи опустились.

— Учитывая, как давно мы знакомы, я почти уверена, что сейчас Алессио грызёт совесть. Так что ты поднимаешься сейчас туда и сделаешь так, чтобы он почувствовал себя ещё более виноватым из-за того, что натворил. Ага?

— Мэдди…

— Поверь мне. Он, наверное, даже извинится. Но ты будешь вести себя безразлично и просто уйдёшь. Поняла? Заставь. Его. Чувствовать. Вину, — хмыкнула она.

Я попыталась было покачать головой, но Мэдди вновь начала наседать:

— Айла, ради всего святого, ты слишком милая. И это делает всё только хуже. Ты не заслужила, чтобы он так к тебе относился. Так что, сделай мне одолжение, ладно? Пожалуйста.

— Нет, — категорично ответила я.

Мэдди разочарованно всплеснула руками.

— Мэдди, я не хочу сделать только хуже. Он зол и не хочет видеть меня, — ответила я.

— И вот в чём твоя ошибка. Алессио хочет тебя увидеть. Христа ради, он позволил тебе сыграть на пианино. Это что-то да значит. Вообще, это много чего значит. Он просто зол сам на себя, а ты попала ему под руку, — спешно начала объяснять Мэдди. — Я знаю его, Айла. Просто сделай, как я сказала — и всё будет хорошо.

— Но…

Мэдди покачала головой.

— Нет. Ты опоздаешь. Иди отнеси Алессио его завтрак.

Когда я и не пошевелилась, она мягко подтолкнула меня к двери.

— Ступай. И удачи! Ты сделаешь это.

Медленно шагнув за порог, я услышала последние слова Мэдди:

— Подожду тебя здесь.

— Ладно, — пробормотала я дрожащим голосом.

Поднимаясь по лестнице, я прошла мимо Николая и Виктора. Чувствуя спиной их взгляды, у меня волоски на затылке встали дыбом, но я, намеренно избегая мужчин, опустила глаза.

С каждым шагом, приближающим меня к кабинету Алессио, сердце едва ли не выпрыгивало из груди. Руки похолодели, по шее, вниз между лопаток, потекла капелька пота.

Остановившись перед дверью, я сделала глубокий вдох и подняла руку. Как только мой кулак коснулся деревянного полотна, раздался голос Алессио:

— Входи.

Я переступила порог. Алессио не смотрел на меня. На мужчине была чёрная рубашка и тёмные брюки. Я прочистила горло, и он повернулся ко мне. Поняв кто перед ним, Иваншов распахнул глаза.

Я вздохнула с облегчением, отметив, что Алессио принял душ. Классическая рубашка была чистой, а волосы всё ещё немного влажными. На лице так же не осталось и следов крови.

— Я принесла завтрак, — на удивление ровно произнесла я.

Мужчина бесстрастно рассматривал меня несколько секунд, после чего кивнул в сторону журнального столика.

Поставив поднос, я выпрямилась и повернулась к Алессио. Секунду-вторую мы смотрели друг другу в глаза, затем я опустила взгляд на его руки.

Шагнув ближе, я прочистила горло, прежде чем взволнованно спросить:

— Хочешь, чтобы я снова перевязала их?

Ранее Иваншов ясно дал понять, что не нуждается в моей помощи, но ведь нет ничего плохого, чтобы предложить её вновь. Верно? Принимать её или нет — это его выбор.

Алессио опустил взгляд и покачал головой.

— Нет. Всё в порядке. Я сам займусь этим.

— Уверен?

— Да, — поспешно ответил он. Иваншов пытался наложить повязку. Я просто молча наблюдала за его попытками, предпочтя не мешать.

Получалось у мужчины так себе. Не думая о последствиях, я шагнула к нему и взяла его руки в свои ладони. Алессио замер, и я почувствовала его дыхание у своего лба. Опустив голову, я занялась бинтами.

Мужчина замер совершенно неподвижно. Его дыхание было немного прерывистым. От его близости моё сердце колотилось точно сумасшедшее. Внутри всё завязалось тугим узлом.

Закончив, я отступила, после чего едва заметно улыбнулась.

— Вот и всё, — прошептала я, встретившись с ним взглядом.

Алессио промолчал. Другого я и не ждала. Ещё раз улыбнувшись русскому, я развернулась и хотела было выйти из кабинета. Но стоило приблизиться к двери, и его голос заставил меня замереть.

— Подожди, — скомандовал Иваншов.

Я остановилась. Алессио вздохнул, и я решила повернуться к нему. Он провёл рукой по волосам. Опустив взгляд, русский оперся о стол, скрестив ноги в лодыжках.

— Что касается того, что произошло утром, — начал глава мафии, вновь посмотрев на меня. — Я не должен был кричать на тебя. Мне жаль.

Он выглядел почти что смущённым. Несмотря на то, что слова должны были прозвучать даже где-то мило, лицо мужчины всё ещё оставалось суровым и беспристрастным. Но мне всё равно. Важны были именно слова. Не полноценное извинение, но для меня этого было достаточно.

Это всё, что я хотела услышать.

Моё сердце затрепетало. Я улыбнулась.

— Ладно, — ответила я.

Алессио кивнул и, если не ошибаюсь, на его лице проскользнуло облегчение.

Мэдди была права. Он чувствовал вину. Но я рада, что смогла снять с него это бремя.

Когда в комнате вновь повисла тишина, я решила, что пора уходить. Но Алессио снова заговорил. У меня перехватило дыхание от услышанного. Я накрыла ладонью гулко бьющееся в груди сердце.

— Если хочешь, ты можешь играть на пианино.

Я в замешательстве уставилась на мужчину. Мне пришлось сжать бёдра, чтобы устоять на ногах.

Во мне расцвела надежда. Хотелось плакать.

— Правда?

Алессио кивнул и выражение его лица сменилось лёгким смущением.

— Это мой способ уладить всё между нами, — ответил он.

Как он может быть таким милым и нежным, но в то же время бессердечным и грубым?

Его слова значат одно, а поступки — совершенно другое.

Я боялась надеяться… уже хотя бы потому, что он в любую секунду мог передумать — и это уничтожило бы меня. Но я не могла унять счастье, переполнявшее каждую клеточку моего тела.

— Спасибо, — сказала я. Меня переполняли эмоции. И благодарность. Слёзы наполнили мои глаза.

Алессио вновь молча кивнул. Он сглотнул, казалось бы, почти что нервно.

Спустя несколько секунд я решила, что пора оставить его одного.

Развернувшись, я потянулась было к ручке, но, так и не открыв дверь, замерла. Вытерев слёзы, я прошептала:

— Спасибо тебе.

Не знаю, услышал Алессио или нет, но, во всяком случае, ушла я быстрее, нежели он успел бы ответить.

Я едва ли не летела.

Не сдерживая улыбку, я спустилась вниз.

Войдя на кухню, я подошла к Мэдди и крепко обняла её. Девушка рассмеялась.

— Думаю, всё прошло хорошо. И, судя по твоему выражению лица, очень даже хорошо, — сказала Мэдди, обнимая меня в ответ.

Кивнув, я весело рассмеялась.

— Он сказал, что я могу играть на пианино.

Взгляд Мэдди стал ещё теплее. Она солнечно улыбнулась.

— Вот оно как. Видишь, я же говорила.

— Мэдди. Думаю, я… счастлива.

— Понимаю. Я тоже счастлива.

Кивнув, я улыбнулась. Мои щёки начали болеть от того, насколько много и широко я улыбалась.

Когда подобное было в последний раз?

Понятия не имею. Но мне всё равно.

Важно только то, что я чувствовала в тот момент.

ГЛАВА 32

2 недели спустя

— Мэдди, прекрати!

Она щекотала меня, и я никак не могла перестать смеяться.

— Оуч. Мне уже больно. Хватит!

— Это твоя расплата за то, что бросила мне в лицо взбитые сливки, — хохотала подруга.

— Но именно ты та, кто всё начал, — возразила я, хихикая. — Ох, прекрати… это слишком… Не могу дышать….

— Сдаёшься? — бросила Мэдди, пытаясь сымитировать голос Алессио. Это только ещё больше рассмешило меня.

— Да. Да. О, Господи, — выдохнула я, когда она медленно отстранилась.

Но стоило Мэдди отпустить меня, я тут же перевернулась и, схватив, оседлала её ноги. С вызовом бросив взгляд на девушку, я, крепче сжав дочь Лены своими бёдрами, принялась щекотать её в отместку.

Моя очередь потешаться.

— Вот тебе!

Мэдди заливисто хохотала, пытаясь вырваться.

— Мэдди! Айла!

Услышав за спиной голос Лены, я тотчас замерла.

— Попались, — прошептала Мэдди.

Отстранившись, я поднялась и поправила своё платье. Девушка сделала то же.

— Что вы устроили на моей кухне? — ахнула Лена. Выражение ужаса на её лице выглядело так комично. Прикрыв рот ладонью, я закашлялась, пытаясь хоть как-то скрыть смех. В отличии от Мэдди.

— Всё во взбитых сливках! Девочки, предполагалось, что вы не превратите кухню в десерт, а приготовите его! — сказала Лена почти что сердито. Уперев руки в бёдра, она не сводила с нас взгляда.

— Прости, Лена. Мы всё уберем. Обещаю, — с улыбкой сказала я, невинно взмахнув ресницами.

— Даже не пытайся меня умаслить, юная леди. Мэдди может датьтебе в этом фору, — подметила она.

Девушка рядом вновь засмеялась, взяв меня за руку.

— Точно, — подмигнув, поддакнула она. Лена покачала головой, но я заметила, как дрогнули уголки её губ.

— Не волнуйся, мам. Мы с Айлой быстро тут уберём всё.

— Для вашего же блага, лучше так и сделать. Давайте. Поторопитесь, — сказала Лена, после чего, развернувшись, вышла из кухни, оставив нас одних.

— Она права. Мы устроили здесь полнейший беспорядок, — осмотревшись, со вздохом произнесла я.

Прошло две недели, и мне казалось, что я начала совершенно новую жизнь. Две недели как мне не снились кошмары — ночи были тихими. Две недели, наполненные только улыбками и смехом.

Я была счастлива, чего никогда ранее не случалось. Поначалу мне пришлось бороться со страхом, что всё окажется сном. Что в один момент у меня всё отнимут. Но, просыпаясь каждое утро, понимая, что ничего не изменилось, я начала надеяться, что, возможно, вот она.

Моя новая жизнь.

— Всё? — спросила Мэдди.

Её голос вырвал меня из мыслей. Я улыбнулась. Рассматривая вымытые столешницы, я кивнула.

— Всё, — ответила я.

— Пойдём тогда. До ужина ещё примерно два часа. Можем посмотреть фильм, — весело предложила Мэдди, потянув меня к двери.

Пока мы поднимались наверх, Мэдди всё болтала о том, как провела день с Артуром. Она определённо влюблена в него по уши. Я спросила у неё об этом, но девушка ответила, что не знает.

Едва ли я ей поверила.

Я была уверена, что она любит этого мужчину — просто боится признать. Но ей нечего бояться. Судя по тому, что я видела, Артур и правда не равнодушен к ней.

Стоило нам подняться с последней ступени, и я застыла. Не имея возможности обойти меня, остановилась и Мэдди.

— М? Что случилось? — спросила она.

Но я была настолько в шоке от увиденного, что могла только молча смотреть перед собой.

Только не снова.

Затем до меня донеслось рассерженное бормотание Мэдди:

— Серьёзно?

Всему виной он. Алессио. Он был не один. С Ниной. С той смой блондинкой, которую я видела в кабинете.

Мужчина прижимал её к стене. Девушка буквально повисла на нём, обхватив ногами торс. Они целовались, и, казалось, даже не обратили на нас внимание.

— Серьёзно, мужик. Хочешь потрахаться — зайди в комнату. Для этого они и были созданы, — громко прошипела Мэдди.

Дёрнув головой, Иваншов посмотрел в нашу сторону. В его глазах пылала похоть. Я отвела взгляд.

— Ну, если вам не нравится то, что вы видите — можете просто свалить, — бросила в ответ Нина.

— Вы посреди коридора. Тут любой может пройти мимо, и никто не хочет наблюдать, как болтаются твои обвисшие сиськи. Так что валите в комнату, — сказала Мэдди спокойным, но полным яда голосом.

— Знаешь ли… — начала Нина, но договорить ей было не суждено. Алессио открыл дверь в свою комнату и шагнул внутрь, пока горничная всё ещё висела на нём как обезьяна.

Она повернулась к нам и ухмыльнулась, прежде чем наклонить голову и уткнуться лицом в шею русского. Это было последнее, что я увидела, прежде чем за ними захлопнулась дверь.

— Маленькая сучка. Богом клянусь, однажды я вырву все её наращённые волосы. Она выводит меня из себя. И, вот правда, я совершенно не агрессивный человек, — закипала от ярости Мэдди.

— Почему ты так её ненавидишь? — задала я вопрос, когда мы вошли в мою спальню.

— О чём ты вообще спрашиваешь, Айла? Она чертовски надоедливая. Нина считает, что она особенная уже только потому, что Алессио трахает её. Но, чёрт возьми, на секундочку, он трахнет любую, если у неё есть сиськи и киска.

Я молча наблюдала за тем, как Мэдди запрыгнула на мою кровать и устроилась на ней поудобнее.

— Вероятно, Нина рассчитывает однажды выйти за него замуж. Это такой бред. Алессио абсолютно плевать на неё. Она — просто лёгкая добыча, которая никогда не откажется перепихнуться. Если она однажды решит прекратить — Алессио даже пальцем не пошевелит, чтобы вернуть её. У него и без того много других женщин.

— Хм-м, — протянула я, устраиваясь рядом.

— Но ненавижу я её потому, что она рушит мои отношения.

Я нахмурилась.

— Что ты имеешь ввиду?

На секунду Мэдди распахнула глаза, а затем покачала головой. Прикусив губу, она пожала плечами.

— Ничего, забудь.

— Что за отношения? О чём ты?

— Пустяки, — сев, сказала Мэдди. Наклонившись надо мной, она потянулась и взяла пульт. — Что хочешь посмотреть?

Какую-то секунду я рассматривала её, после чего повернулась к телевизору, который Артур установил для меня несколько дней назад. Очевидно, что Мэдди хотела сменить тему. И хоть мне и было любопытно о чём она, но я решила не давить. Я выпытаю у неё всё попозже.

*** 

— Спокойной ночи, — пожелала я, помахав рукой. Улыбаясь, я начала подниматься по лестнице.

Ужин давно закончился, и, убрав в столовой и на кухне, мы решили, что пора отправиться отдыхать.

Я остановилась возле комнаты с пианино, но не решилась постучать. Для меня это стало привычным делом. Ну… для нас. Мы с Алессио избегали друг друга в течении дня, но вечером, прежде чем уйти к себе, я играла для него. Это было нашим негласным соглашением.

Милым и нежным Алессио был только вечером. Днём его место занимал хладнокровный глава мафии. И задира. Он вновь начал называть меня «котёнком».

Если мы случайно сталкивались друг с другом, он бросал всё те же горячие взгляды. Касаясь, русский пытался соблазнить меня, а затем просто уходил, словно ничего и не было.

Но сегодня, после того, как я застукала парочку в коридоре, меня охватило волнение. Внутри всё сжалось. Я чувствовала стыд: и за себя, и за него. Знаю, ему плевать, но не мне. То, чему я стала свидетелем — это выбивало меня из колеи.

Но я все ещё хотела сыграть. Это стало моим наваждением. Но дело не только в пианино.

Я дорожила теми маленькими, нежными и тихими моментами, которые мы с Алессио делили каждый вечер. Мы почти не разговаривали. Я играла, а он — слушал. А затем мы отправлялись каждый в свою комнату. Но это всё ещё было важно для меня.

Так что я подняла руку и постучала.

Услышав, как мужчина пригласил меня войти, я открыла дверь и шагнула внутрь. Сегодня Иваншов, как и всегда, сидел на диване, но в этот раз у него в руках был ноутбук. Он что-то быстро печатал, но стоило мне подойти ближе, Алессио замер и поднял взгляд от экрана.

Я улыбнулась, но не получила улыбку в ответ. Что тоже уже привычно.

Захлопнув крышку, он положил ноутбук на журнальный столик, а затем, откинувшись на спинку дивана, вытянул ноги.

Это значило только одно. Алессио был готов слушать. Ещё раз улыбнувшись, я подошла к пианино и села на лавочку. Прикрыв глаза, я позволила своим пальцам двигаться. Комнату наполнила нежная мелодия. Мои мышцы расслабились. Я играла эту песню каждую ночь, тихо напевая себе под нос.

С каждой новой песней, я чувствовала, как меня переполняет уверенность. Казалось, я лечу. Я свободна.

Спустя ещё пару композиций, я открыла глаза и посмотрела на Алессио. Как и каждый раз, он не отрывал от меня взгляда своих тёплых голубых глаз, наблюдая за тем, как я играю.

Всё так же глядя на мужчину, я начала третью песню. Мы смотрели друг на друга. В повисшей тишине прозвучали два вздоха — мой и его. Я продолжила играть. Запела. Алессио всё смотрел. И это было самое прекрасное, что я когда-либо чувствовала.

Закончив, я замерла.

Алессио не сводил с меня глаз даже когда я поднялась на ноги. Медленно направившись к русскому, я остановилась всего в паре футов.

— Спокойной ночи, — тихо проронила я.

— Спокойной ночи, — ответил он.

Это были единственные слова, которые мы говорили друг другу. Каждый вечер.

Мягко улыбнувшись мужчине, я вышла из комнаты. Прикрыв за собой дверь, я прислонилась спиной к деревянному полотну. Казалось, моё сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

Улыбаясь, я отправилась к себе.

Переступив порог, я быстро стянула с себя чёрное платье и надела светло-розовую сорочку, которую мне купила Лена. Забравшись в кровать, я прикрыла глаза. Сунув руку под подушку, я попыталась найти пиджак Алессио — но ладонь нащупала только пустой матрас.

Глаза широко распахнулись. Я резко села. Откинув подушку, я попыталась было найти пиджак.

Но там ничего не было.

Нет. Нет. Нет.

Вскочив с кровати, я обошла всю комнату. Моё укрытие.

Я не смогу спать без него.

Он мне нужен!

Но его нигде не было.

Я тяжело дышала. Волосы спутались. Подняв ладонь, я прижала её к груди, пытаясь унять панику, сковавшую каждую клеточку моего тела.

Сегодня утром комнату убирала Милена. Должно быть, она нашла пиджак и унесла его. Я так сглупила. Стоило предвидеть. Но это просто вылетело у меня из головы.

Слёзы застилали глаза. Опустившись на кровать, я почувствовала, как они, обжигая мои щёки, полились вниз.

Я не смогу спать. Кошмары вернутся.

Устроившись под одеялом, я, прижав колени к груди, всхлипнула, прижимаясь лицом к подушке.

 — Ты хотела его? А? Отвечай! — прошипел Альберто, нанося кнутом удар за ударом по моей обнажённой спине.

— Нет! — закричала я, не в силах терпеть ослепляющую боль. Спина и ноги горели огнём. Я была обнажена и прикована так, чтобы всё моё тело оказалось максимально открыто для него. Запястья прикованы к цепи, свисающей с потолка, — так, что пальцами ног я едва касалась пола.

— Я видел, как ты смотрела на него! Ты хотела трахнуться с ним, не так ли? Хотела его член внутри?

Я неистово покачала головой, и, когда кнут вновь обрушился на спину, не сдержала очередной крик.

— Нет, — едва слышно сорвалось с губ. — Я ничего не делала. Я не хочу его.

Чистая правда. Тот мужчина всю ночь странно пялился на меня. Он даже попытался прикоснуться ко мне, и я сделала всё, что было в моих силах, чтобы избежать этого. Я старалась даже не смотреть в его сторону. Из-за него у меня мурашки по коже.

Но Альберто был бы не Альберто, если бы не верил только в то, что хотел.

Если какой-то мужчина хотел меня — это моя вина. Я соблазнила его. Всё из-за моего тела. Из-за меня. Это моя вина.

И я должна за это заплатить.

Потому что я предала Альберто. Моё тело его предало.

— Пожалуйста, Альберто.

Но он неумолим. Не стоит ждать пощады.

Схватив за волосы, намотав их себе на кулак, мужчина резко дёрнул меня за голову. Я вздрогнула от боли, прострелившей шею. Альберто с силой ударил меня по лицу. Его кольцо разбило мою губу. Рот заполнил вкус крови.

— Лгунья, — процедил он, глядя мне в лицо.

— Пожалуйста. Поверь мне, — умоляла я.

— Ты моя! Моя! Твоё тело принадлежит мне. Твои губы принадлежат мне. Твоя киска принадлежит мне. Твоя задница моя. Ты поняла?! Всё это принадлежит мне! — прошипел Альберто сквозь зубы. Схватив за подбородок, он с силой впился пальцами в мои щёки, вынуждая смотреть ему в глаза.

Быстро закивав, соглашаясь, я надеялась, что он прекратит свою пытку.

— Да. Да. Я твоя, Альберто. Я принадлежу тебе. Только тебе! Моё тело — твоё. Пожалуйста. Мне жаль. Он меня не привлекает, — всхлипывала я.

Тело разрывало от боли. Ягодицы горели огнём. Моё сердце было разбито.

— Тебе нужно преподать урок. Только тогда ты уяснишь это, — бросил мужчина, разжав свою хватку.

Альберто высоко поднял руку, замахиваясь кнутом — я вздрогнула ещё до того, как плетёный ремень коснулся моей кожи. И, почувствовав очередной жалящий удар, я закричала от невыносимой боли.

Закончив своё развлечение, Альберто отбросил кнут на пол и расстегнул ширинку. Он был возбуждён.

Зажмурившись, я ждала того, что последует дальше.

Но как бы я ни старалась подготовиться — меня никогда не оставляла боль. Каждый раз, казалось, что меня режут изнутри. Резкое движение Альберто — и ещё один крик срывается с моих губ.

Мужчина был груб. Всего несколько толчков и Альберто, зарычав, кончил. Отстранившись, он вновь схватил меня за подбородок.

— Смотри на меня! — услышала я яростный приказ.

Распахнув веки, я посмотрела в его полные злобы черные глаза. Альберто прижался губами к моим, и я не смогла сдержать дрожь. Так больно. Отодвинувшись, он впился ногтями в мои щёки.

— Ты принадлежишь мне, Айла. Никогда не забывай об этом.

Распахнув глаза, я резко села в кровати. Меня мутило. Кожа, казалось, объята огнём. Ощущение, словно меня только что выпороли. Внутри всё сжалось в тугой узел. Кое-как встав, я, прихрамывая, пошла в ванну, где просто рухнула на пол перед унитазом.

Меня стошнило.

Я попыталась закрыть рот, но так и не смогла остановить рвотный позыв.

По щекам ручьём текли слёзы.

Тело сотрясала бесконтрольная дрожь. Голова кружилась. Я никак не могла остановить рыдания. Было больно. Ох, Боже. Боль тисками сжимала мою грудь, отчего я едва могла дышать.

Всё было слишком идеально.

Это должно было стать новой главой моей жизни.

Я так надеялась. Я действительно думала, что покончила с этим.

Но как же я ошибалась.

В этом мире для меня нет ни надежды, ни покоя.

Всё оказалось простой выдумкой. Мечтой. Ложной и разбитой надеждой.

Я живу в кошмаре — и конца ему нет.

Какой тогда смысл продолжать всё это? Какой смысл, если вся моя жизнь пропитана болью? Невыносимой болью.

Подняв взгляд, я заметила бритву, которую дала мне Мэдди. Она лежала на стойке. Прямо передо мной. Как если бы, предчувствуя, я намеренно оставила её там. Я, привстав на колени, протянула к ней руку.

Схватив рукоятку подрагивающими пальцами, я слышала только своё тяжёлое дыхание.

Руки дрожали настолько сильно, что я едва не уронила бритву на пол — у меня с трудом получалось удержать её. Не отрывая взгляда от своей находки, я отодвинулась к ванне и притянула колени к груди.

Я хотела покоя.

Хотела, чтобы никто больше не мог причинить мне боль.

Слёзы всё бежали по щекам, свидетельствуя о моём прошлом и агонии.

Я понятия не имела, что делаю. Я не могла даже ясно мыслить.

Меня переполняло только одно — желание обрести покой.

Голос Альберто, настойчиво звучавший в голове, сводил с ума.

Вытянув перед собой запястье, я прижала к нему бритву. Прикрыв веки, я запрокинула голову на бортик ванной. Я ничего не почувствовала, когда с силой провела лезвием вверх по коже. Открыв глаза, я увидела длинную алую линию. Кровь.

Она текла из раны, которую я только что нанесла себе сама. Но я всё ещё ничего не чувствовала.

Почему не было никакого жжения?

Никакой боли?

С каким-то разочарованием, я поднесла бритву ко второму запястью, прижала лезвие к коже и с силой надавила. Я оставила такой же порез, как и секундами ранее.

Отбросив бритву, я посмотрела на то, что наделала. Усеянная порезами кожа. Всюду кровь. Она испачкала мои руки. Мою сорочку. Пол.

Мир закружился. Я едва могла видеть. Я почувствовала, как голова запрокинулась. Тело безвольно упало на бок, отчего я сильно ударилась головой о пол.

Перед глазами заплясали чёрные точки. Я чувствовала, как начали неметь пальцы.

Но никаких эмоций.

В какой-то момент, я подумала, что это прекрасно.

Веки опустились сами собой. Я всё глубже погружалась в темноту. На моих губах появилась улыбка.

Тишина. Вокруг была только тишина.

И это именно то, чего я так желала.

***

МЭДДИ

— Хм-м-м… — протянула я, касаясь губ Артура.

— Я соскучился, — произнёс мужчина, после чего быстро чмокнул меня в губы.

Хихикнув, я провела пальцами по его волосам и, наклонившись, поцеловала мужчину.

— Ты видел меня вчера вечером.

— Я начал скучать по тебе, как только ты ушла.

— Прекрати быть таким милым, — ответила я, прикусив губу Артура.

— Только с тобой, детка.

Иногда он был очень милым. Айла права. Я влюблена в него. Но и напугана. Разве это правильно? Был ли он тем самым?

Я всегда мечтала о великой любви. Можно ли так назвать то, что между нами?

Артур милый, заботливый и нежный. Но он никогда не говорил, что любит меня. Я ждала от него первого шага, с каждым днём все больше и больше впадая в отчаяние. Но всё попусту.

Я почувствовала, как огромные ладони мужчины накрыли мои ягодицы. Артур притянул меня ближе к себе. Я сидела на кухонной стойке, обвив ногами его торс. Мы были так близко — я чувствовала его всем естеством.

— Не здесь, — прошептала я. — Мама нас убьёт.

— Знаю, — прорычал наёмник. Чуть отстранившись, он нахмурился. — Блять, детка, ты нужна мне.

— После завтрака?

— Это пытка, — бросил он в ответ.

Я шутливо ударила его ладошкой по груди и оттолкнула от себя. Я как раз собиралась убрать ноги с его торса, когда за спиной мужчины заметила маму.

Ох, чёрт.

Попались.

— Боже! Не на стойке. Пожалуйста, только не на кухонной стойке! — ахнула она.

Быстро оттолкнув Артура, я спрыгнула на пол.

— Клянусь, мы просто обнимались. Мы не собирались заходить настолько далеко.

Артур чуть покраснел — я чувствовала, что и сама выдаю себя с головой.

— Мэдди, — предупредила мама.

— Знаю. Я знаю. Этого больше не повторится, — вздохнула я.

— Ну, я должен идти. Увидимся за завтраком, — произнёс Артур и направился к выходу. Прежде чем шагнуть за порог, мужчина подмигнул мне напоследок.

Трус. Поверить не могу, что он оставил меня разбираться с этим.

Мама не сводила с меня глаз. Я, надув губы, посмотрела на неё в ответ своим лучшим щенячьим взглядом.

— Мам. Клянусь, мы не собирались ничем заниматься на стойке. Она чистая, — сказала я.

— Мэдди, ты предохраняешься? Пожалуйста, скажи мне, что так оно и есть.

И вот, опять приплыли.

— Мне казалось, мы уже это обсуждали.

— Ладно. Я просто уточнила, — пожала плечами мама, прежде чем отойти к духовке. — Где Айла?

Хм, хороший вопрос. Она опаздывала.

— Не знаю. Я не видела её, — ответила я, немного встревожившись.

Мама замерла и взволнованно посмотрела на меня.

— Не хочешь проверить, как она?

— Да, так и сделаю, — согласилась я, после чего вышла с кухни. Я быстро поднялась по лестнице и остановилась перед её дверью. Подруга не ответила, когда я постучала.

Меня всё больше охватывала паника и волнение. Открыв дверь, я вошла в комнату.

— Айла?

Тишина. Её здесь не было.

Может она с Алессио?

Эти двое такие милые. Если они в ближайшее время не станут парочкой — придётся мне все взять в свои руки. Они оба слишком упрямы. И им определённо нужен дружественный пинок.

Я уже собиралась развернуться и уйти, когда заметила, что свет в ванной включен. Непонимающе приподняв брови, я подошла ближе.

Возможно, она просто забыла щёлкнуть выключатель.

Я открыла дверь. От увиденного, я забыла, как дышать. Моё сердце оборвалось.

Закричав, я вбежала внутрь и упала рядом с Айлой. Она была без сознания. И вся в крови.

— Нет. Нет. Нет, — в страхе прошептала я. Меня накрыла паника.

Притянув девушку к себе, я заметила у неё на руках длинные порезы.

— О, Господи! — закричала я. — Айла! Зачем?

По щекам потекли слёзы.

Внутри всё сжалось. Меня затошнило. Я едва могла дышать, словно кто-то невидимой рукой сжал моё горло, перекрыв доступ кислороду.

— Нет!

Я притянула Айлу ближе. Всё моё платье было в её крови.

С губ сорвался крик.

— Мама!

Поглаживая длинные тёмные волосы подруги, я никак не могла перестать плакать.

— Алессио!

ГЛАВА 33

АЛЕССИО

— Люди напуганы. Он им угрожает, — сказал Феникс, когда мы вышли из моего кабинета. Я пытался усмирить гнев. Но он, буквально, заполнил каждую клеточку моего тела.

После того, как по нашим кругам пролетела новость, что Альберто убил Альфредо, мои люди жили в страхе. Учитывая, что ублюдок убил Босса и захватил власть, они осознали, что все его угрозы — не простое сотрясание воздуха.

— Босс, какой план? — спросил Виктор.

— Он не тронет моих людей. Я позабочусь об этом. Артур, я хочу, чтобы ты за всеми присматривал. Убедись, что Смотрители выполняют свои обязанности и обо всём докладывают, — спокойно произнёс я, хоть внутри и был далёк от этого состояния.

— Да, Босс, — кивнув, ответил он и поспешил уйти.

Повернувшись к Фениксу, я велел:

— Сообщи влиятельным семьям о том, что мы нанесём визит. Хочу лично переговорить с ними.

Мужчина кивнул и быстро вытащил свой телефон из кармана. Он несколько секунд яростно печатал сообщение, после чего спрятал мобильный обратно.

— Сделано, — доложил Феникс.

Если Альберто на самом деле считает, что сможет скинуть меня и захватить мою Империю — то он сильно ошибается. Я почти десять лет строил всё своими долбаными руками. Половину своей жизни я посвятил тому, чтобы создать самый сильный клан мафии. Я не сдался тогда и, блять, теперь уж точно не проиграю.

Мы как раз были на полпути вниз, когда раздался крик.

Николай мгновенно достал пистолет, и я заметил, что Феникс и Виктор тоже потянулись к своему оружию.

Мои глаза распахнулись, когда я услышал своё имя. Сунув руку за спину, я тоже достал пистолет.

— Это голос Мэдди, — шёпотом произнёс Феникс, но к тому моменту я уже бежал вверх, перепрыгивая через две ступеньки за раз.

Поднявшись, я замер, глядя то налево, то направо, пытаясь понять, где она находилась. Я вновь услышал крик и, с колотящимся в груди сердцем, пошёл на звук.

— Блять, — прошептал я. Она в комнате Айлы.

Дверь оказалась открыта. Подняв пистолет, я толкнул её. Оглянувшись через плечо, я увидел своих парней — они тоже были наготове.

Резко кивнув им, я вошёл внутрь. Мужчины следовали за мной шаг в шаг. Пройдя дальше в комнату, я напрягся так ничего и не увидев.

Здесь было пусто. Только слышно чьи-то рыдания.

Повернувшись, я заметил, что дверь в ванну открыта и горит свет. Феникс опередил меня, шагнув вперёд и толкнув деревянное полотно.

— Ох, чёрт возьми! Чёрт возьми! Блять! — в панике он бросился внутрь.

Моё сердце едва не выпрыгнуло из груди. Из-за плача Мэдди внутри всё перевернулось. Я последовал за Фениксом, но стоило подойти ближе и в нос ударил запах крови. Волнение накрыло меня с головой и я, больше не теряя ни секунды, вбежал в ванную.

От увиденного я едва не рухнул на колени.

Всхлипывая, Мэдди смотрела на меня сквозь слёзы.

— Айла. Она…

Айла была вся в крови. Её глаза закрыты. Девушка была бледная, словно сама смерть. Никогда в жизни я не пожелал бы увидеть её в таком состоянии. Бросившись вперёд, я опустился рядом с Мэдди.

— Вот, — услышал я голос Виктора.

Подняв взгляд, я увидел, что он протягивает несколько полотенец.

— Нужно прижать к ранам, чтобы остановить кровотечение.

— Звони Сэму! — резко велел я, вновь посмотрев на лицо Айлы.

Взяв полотенца, я аккуратно прижал их к ранам. Блинов не пошевелилась. Даже не вздрогнула.

Мэдди всё ещё тихо плакала.

Наклонившись вперёд, я забрал Айлу из её рук и притянул к своей груди, наплевав на то, что теперь весь испачкан в крови.

Подняв ладонь, я коснулся холодной бледной девичьей щеки.

— Айла? — прошептал я неожиданно хриплым и странным даже для себя самого голосом.

Она не ответила. Только всё так же безвольно лежала у меня на руках. Но Айла дышала. Её пульс был слабым — но он был. Она всё ещё жива, и я заставил себя сосредоточиться на этом факте, несмотря на то, что моё сердце раскололось напополам. Это оказалось настолько невыносимо больно.

В последний раз я чувствовал нечто подобное, когда у меня на глазах убили маму.

Подумав об этом я, тяжело вздохнул и покачал головой. Нет. Это не повториться. Я не позволю.

Крепче прижав Айлу к себе, я поднялся на ноги. Не отрывая от неё глаз, я вышел из ванны и направился к кровати. Я осторожно уложил девушку на матрас, после чего, сев рядом, притянул к себе тонкие руки, продолжая прижимать к ранам полотенца.

Сейчас, когда её глаза закрыты, а тёмные волосы хаотично лежат на подушке, Айла казалась такой хрупкой. Уязвимой. И такой сломленной.

Сердце пронзила боль. Я прикрыл веки, пытаясь справиться с собой.

Я не должен испытывать ничего подобного, но мне больно видеть Айлу такой. Ранее она казалась счастливой.

Открыв глаза, я посмотрел на её руки. Почему Блинов пыталась себя убить?

Сколько бы я не задавал этот вопрос сам себе — я так и не смог найти ответ. Но я хотел узнать правду и не собирался больше строить догадки.

Чуть наклонившись, я убрал несколько прядей волос, упавших на её лицо. Позволив пальцам задержаться на короткий миг на нежной коже, я надеялся увидеть хоть какую-то реакцию. Но ничего. Вздохнув, я отстранился.

Грудь Айлы медленно подымалась и опадала — её дыхание было слабым. Глядя на девушку, я чувствовал себя беспомощным.

Отвернувшись, я посмотрел на Виктора, застывшего за моей спиной. Выражение его лица было мрачным и встревоженным.

— Где Сэм? — резко спросил я.

Сэм был нашим личным доктором и жил в поместье. Далеко не всегда обратиться за помощью в больницу было лучшим решением, так что нам нужен кто-то, кто действовал быстро и не задавал лишних вопросов. Наиболее оптимальным вариантом оказался человек, который разделяет наш стиль и образ жизни.

И Сэм идеально подходил на эту роль.

— Здесь, — ответил мужчина, стремительно приближаясь к нам.

Он окинул Айлу взглядом.

— Чёрт возьми, — прошептал он.

Сэм наклонился над девушкой и я, не без сожаления, отпустил её руки и встал, чтобы не мешаться. Док тут же занял моё место и убрал полотенца. Стоило ему увидеть результат труда Блинов, и он вздохнул.

— Всё так плохо? Насколько плохо? — засыпал я его вопросами, чувствуя покалывание в ногах. Заметив задумчивое выражение на лице Сэма, паника во мне только возросла.

Покачав головой, он прошептал, продолжая осматривать порезы:

— Для начала нужно смыть кровь, чтобы понять, насколько всё критично. Дыхание у неё поверхностное, но тут всё в порядке. И пульс тоже не так уж и плох.

Хорошие новости. Она будет в порядке.

Я мысленно повторял это словно мантру, пытаясь совладать с собой.

Сэм немного стёр кровь с рук Айлы. Мы увидели длинный порез вверх по её руке к изгибу локтя. Мне хотелось зарычать. Я даже представить не мог, какую боль ей пришлось вынести. Чем больше я думал об этом, тем сильнее в каменных тисках сжималось моё сердце.

— Слава Богу, — услышал я тихий голос Сэма.

— Что? — спросил я, наклонившись вперёд.

— Рана не очень глубокая. Вертикальный порез мог бы быть смертельным, но она приложила недостаточно усилий, надавливая на лезвие, потому никаких основных артерий или вен не задела, — объяснил док. — Повезло, что она ещё жива. Девушка потеряла немного крови. Её вовремя нашли. Хотел бы я использовать клей для кожи, — это менее больно, — но лучшим вариантом сейчас будет всё же наложить швы.

Он посмотрел на меня в ожидании ответа.

Какого хрена он медлит?

— Тогда просто сделай это. Прекрати тратить время попусту!

Кивнув, Сэм принялся за работу.

Ему потребовалось несколько часов, чтобы прочистить, зашить и перевязать раны. Всё это время я наматывал круги по комнате, с каждой минутой всё больше и больше теряя терпение.

Шли часы, а я, как бы ни старался, никак не мог взять под контроль чувства.

Я переживал. Был испуган. И беспомощен.

Мэдди всё ещё тихо плакала.

Феникс обнимал её, пытаясь хоть как-то успокоить. Николай и Виктор стояли, прислонившись к стене. Они изо всех сил старались казаться невозмутимыми, но получалось, откровенно, так себе.

Всегда лишённое эмоций лицо Николая было бледным. Он не сводил глаз с Айлы. Виктор постоянно ёрзал, выдавая своё волнение.

И Лена. Она едва не упала в обморок, когда вошла в комнату. Женщина разрыдалась, и Виктору пришлось увести её.

— Готово, — выдохнул Сэм, сидя рядом с Айлой.

Я замер на месте и посмотрел на девушку.

— С ней всё будет в порядке? — едва слышно спросила Мэдди хриплым от слёз голосом.

— Если мы говорим о ране, тогда да. Я остановил кровотечение. Пульс нормальный. Но в отношении её эмоционального состояния я не уверен. Это могло бы быть попыткой суицида, но тогда Айла нанесла бы себе более глубокие раны. Пока она без сознания, в любом случае, ответов мы не получим. Но важно понять причину, тогда мы придумаем, как ей помочь.

— Но с ней всё было в порядке, — заявила Мэдди, высвободившись из надёжных объятий Феникса.

— Раньше она пыталась сделать что-то подобное? — спросил Сэм.

— Я не знаю, — ответила Мэдди.

Подойдя ближе, она села рядом с Айлой.

— На Айлу могло повлиять множество факторов. И самый вероятный — депрессия. Очевидно, что-то послужило спусковым крючком. У неё были кошмары?

Мои глаза распахнулись.

— Да. У неё даже были галлюцинации, что её руки в крови.

— Кошмары, галлюцинации и попытка суицида, — подытожил Сэм, глядя на Айлу. — Думаю, это посттравматическое стрессовое расстройство.

— Блять, — выплюнул я, в отчаянии проведя рукой по волосам. Это происходило просто у меня под носом. Всё было настолько очевидно, но я этого не заметил.

Или, возможно, не хотел замечать. Я отказывался признавать её боль.

Краем глаза я увидел, как Николай отошёл от стены и в защитном жесте шагнул вперёд. Скрестив руки на груди, он выжидающе посмотрел на Сэма.

— ПТСР? — уточнила Мэдди. — Хотите сказать, с ней что-то случилось?

— Определенный смысл в этом есть. Причиной может быть что угодно. Изнасилование, насилие по отношению к ней самой, или, возможно, она стала свидетелем этого, — объяснил мужчина. — Случилось что-то, что настолько повлияло на Айлу, что ей начали сниться кошмары, появились галлюцинации и, более того, девушка попыталась покончить с жизнью.

— Она никогда не рассказывала ни о чём подобном, — прошептала Мэдди.

— Многие пациенты с ПТСР предпочитают умалчивать о своих проблемах. Айла недостаточно хорошо нас знает. Между ней и человеком, с которым она решит поделиться произошедшим, должно быть воистину немыслимо доверительные отношения.

— Что нам делать дальше? Как помочь ей? Мы не можем оставить её в таком состоянии, — голос Мэдди звучал на октаву выше. Она вновь начинала паниковать.

— Мы поможем ей, — произнёс Николай, встав рядом со мной. Это первые слова, которые я от него услышал, после того, как мы нашли Айлу на полу в ванной.

— Но как? — в страхе прорыдала девушка.

— Для начала, проявите терпение и понимание. Не давите, если она не захочет ничего рассказывать. Вы можете попытаться уговорить её, но не слишком усердствуйте. Лучший способ помочь пациенту с ПТСР — окружить его любовью. Покажите, что вы заботитесь и поддерживаете её. Не заставляйте Айлу чувствовать себя одинокой. Попытайтесь её развеселить и поднять настроение. Убедитесь, что она счастлива, — давал наставления Сэм.

Должен был быть какой-то триггер. Разочарованно потерев затылок, я пытался немного расслабиться, но тщетно. Мои мышцы были словно стальные тросы. Голова раскалывалась. Внутренности стянуло узлом. Сердце ныло от боли.

Глядя на неподвижную Айлу, я чувствовал себя таким потерянным, что почти прослушал всё, что говорил док.

— Я назначу антидепрессант. Это не избавит её от ПТСР, но на данном этапе снизит градус переживаний, раздражения и плохого настроения. Ещё я выпишу снотворное. Это поможет справиться с кошмарами. Только проследите, что она не принимает слишком много за раз, — добавил мужчина. — Я бы посоветовал и вовсе держать таблетки подальше, чтобы Айла не имела к ним доступа. Кто-то из вас должен нести ответственность за то, чтобы давать их ей в назначенное время.

— Я займусь этим, — сказала Мэдди.

— Хорошо. Позаботьтесь о ней. Будьте более нежными.

Нежными. Этого не было в нашем словаре. Мы понятия не имели, что значит быть «нежными».

— Босс. Я могу идти? — спросил Сэм после нескольких минут молчания.

Я кивнул, не отводя взгляда от Айлы.

— Мэдди, сходи приведи себя в порядок, — услышал я Феникса.

— Сначала я переодену Айлу. Она вся в крови. И сменю постельное бельё, а затем уйду, — ответила девушка.

*** 

Мэдди потребовала, чтобы их с Айлой оставили одних — и вот оно, мы стоит под дверью комнаты.

Никто не проронил и слова.

Я никак не мог заставить себя стоять на месте. Каждая минута без Айлы казалась агонией. Мне не нравилось находиться от неё вдали, когда девушка в таком состоянии. Я поежился от этой мысли. Всё эмоции, разрывавшие моё тело, казались чем-то инородным, чужим. Из-за Айлы Блинов я терял последние крупицы самообладания.

Блять, да это уже произошло, и я даже не заметил когда. Она забралась мне глубоко под кожу. Айла заставила моё холодное чёрствое сердце… чувствовать. Я чувствовал боль. Грусть. И всё из-за неё.

Прислонившись к стене, я вздохнул и, прикрыв глаза, в поражении легонько ударился затылком о кладку.

Звук открывающейся двери привёл меня в чувство. Распахнув веки, я шагнул вперёд.

— Она пришла в себя? — спросил я. Мэдди понуро покачала головой.

— Я присмотрю за ней, — решительно продолжил я, входя в комнату. Закрыв за собой дверь, я перенёс деревянный стул поближе к кровати и тяжело опустился на него.

Мне нужно прикоснуться к ней. Почувствовать её. Убедиться, что Айла и правда жива. Что дышит. Что находится рядом. Подавшись вперёд, я аккуратно потёр пальцами её костяшки, а затем провёл линию ко внутренней стороне запястья, спрятанного под бинтами. Нежно коснувшись открытой кожи, я почувствовал под пальцами ровное биение пульса.

Я умел прятать свои эмоции, но эта девушка перевернула всё с ног на голову. За то короткое время, что я знал её, Айла заставила меня пережить такую гамму чувств, коей я не испытывал за все двадцать два года. Убрав свою руку, я провёл ладонью по волосам. Не время для слабости. А эмоции определённо принадлежали к этой категории. Они станут причиной моей гибели.

В ожидании, когда Айла очнётся, я сидел около её кровати и пытался вдолбить себе в голову эту простую истину.

И когда девушка наконец проснулась, я смог совладать с собой. Натянув на лицо маску равнодушия, я выпрямился, заметив, как Блинов пошевелилась.

Распахнув веки, Айла непонимающе уставилась в потолок. Я наблюдал за тем, как она поморщилась и медленно повернулась ко мне лицом. Её глаза расширились, с губ сорвался вздох потрясения.

— Доброе утро, — сказал я.

— Доброе утро…

— Как себя чувствуешь?

Нахмурившись, девушка задумалась.

— Не знаю. Странно. У меня болит голова.

Айла попыталась было поднять руку, но вновь поморщилась. Она заметила бинты. Глаза Блинов расширились. Она замерла, рассматривая свои увечья.

— Помнишь? — спросил я, наклоняясь к ней.

Помолчав несколько секунд, Айла медленно и осторожно кивнула.

— Почему ты это сделала?

Не желая пугать её своими вопросами, я пытался говорить мягко.

Айла промолчала.

Вздохнув, она опустила руку на матрас. Блинов вновь принялась рассматривать потолок, намеренно избегая смотреть мне в глаза.

— Если ты не поговоришь с нами, мы не сможем помочь. Мы хотим помочь тебе, Айла, — прошептал я. — Поговори со мной, — умоляюще сорвалось с моих губ, когда ответа так и не последовало.

Ощущение, что меня и нет в комнате.

Я положил руку рядом с ладонью девушки — между нашими пальцами было расстояние всего в несколько дюймов.

— Айла.

Сделав глубокий вдох, я попытался успокоить колотящееся в груди сердце.

— Я могу предположить, что случилось. Придумать несколько вариантов. Но не хочу. Я хочу услышать от тебя правду. Скажи что-то. Что угодно.

С её губ не сорвалось ни звука.

Ни единого.

Айла продолжала упорно молчать.

Устало потерев лицо второй рукой, я сжал пальцами переносицу, не сдержав разочарованный вздох.

Это сложнее, чем я предполагал.

На несколько минут в комнате повисла тишина.

Наклонившись к девушке, я тихо прошептал, надеясь, что мои слова подействуют:

— Ты значишь больше, чем думаешь. Ты даришь другим счастье. Ты несешь свет, Айла. У тебя есть те, кому ты неравнодушна. Люди, которые хотят тебе помочь. Позволь нам помочь.

Но Айла осталась безучастна. Даже не пошевелившись, она всё так же лежала, глядя в потолок.

Я возненавидел то, что ей пришлось пройти через такую несправедливость. Я хотел узнать правду. Нет, я отчаянно нуждался в правде. Мне нужно было узнать кто она и кто, чёрт возьми, причинил ей боль.

Я посмотрел на наши руки. Так близко, но всё ещё никаких прикосновений. Я медленно пододвинул ладонь, почти касаясь своими пальцами её. От меня не укрылось, насколько напряжённой стала Айла.

— Могу ли я прикоснуться к тебе? — спросил я.

Я поднял взгляд как раз в тот момент, когда девушка, услышав мой вопрос, распахнула веки.

— Могу я взять тебя за руку? — прошептал я, ожидая совсем другой реакции.

Но Айла осталась тиха. Её зеленые глаза вновь рассредоточено смотрели в потолок. Казалось, если это вообще возможно, её тело напряглось ещё больше. Я начал волноваться не перегнул ли палку. Не слишком ли быстро всё.

Вместо слов, Айла медленно пододвинула руку. Но не ко мне. Отстранившись, она положила ладонь себе на живот.

Это единственный ответ, который я получил. Но говорил он о многом.

Айла закрывалась от нас, отказываясь от утешения.

Шумно вздохнув, я поднялся на ноги.

— Просто хочу, чтобы ты знала: ты любима. Ты многое значишь. Для Мэдди. Для Лены.

Замолчав, я тяжело вздохнул. Для меня. Но я так и не сказал этого вслух.

Тишина.

Айла, отгораживаясь, прикрыла глаза. Она предпочитает уединение. Предпочитает держать всё внутри.

Посмотрев на девушку в последний раз, я развернулся и направился к двери. Каждый шаг давался с трудом, болью отзываясь в сердце. Но я должен.

Айле нужно время побыть наедине с собой. Подумать и осознать произошедшее. Но я надеялся, что она услышала мои слова.

Потому что они были правдой.

ГЛАВА 34

АЙЛА

Прошлая ночь осталась размытым пятном в моих воспоминаниях. Мне было стыдно из-за того, что Алессио и остальные нашли меня в таком состоянии. Что увидели меня в момент слабости.

Алессио всё продолжал спрашивать. Уговаривал рассказать ему правду. Его слова доносились словно из толщи воды, в то время, как моё тело плыло где-то на поверхности.

Он умолял. Просил. В голосе мужчины было слышно такое отчаяние. Алессио сказал, что я значу для других намного больше, чем думаю. Но у меня не было сил ответить.

Алессио Иваншов ошибался. Я не значила ровным счётом ничего. Грязная. Использованная. Я была просто пустой оболочкой.

Его слова причиняли боль, потому что были ложью.

Мне хотелось закричать. Я возненавидела его. Пожалуйста, прекрати лгать. Моё сердце горело в огне. Это так больно. Я не приношу радость. Не приношу свет. Только тьму. Всем плевать. Я сама по себе.

Алессио подался ближе, и я почувствовала ладонью его тепло. Рука Иваншова была так близко к моей. Так близко, но и так далеко.

— Могу ли я прикоснуться к тебе?

Тело окаменело. Нет. Он не может прикоснуться ко мне. Не думаю, что могла бы вынести прикосновение мужчины в тот момент. Или чье-либо ещё.

Мне казалось, что в любую секунду я рассыплюсь на осколки и растаю в воздухе.

Пожалуйста, оставь меня. Пожалуйста, уходи. Оставь меня.

Вздохнув, Алессио, отодвинув стул, поднялся на ноги. Он собирался уйти.

— Просто хочу, чтобы ты знала: ты любима. Ты многое значишь. Для Мэдди. Для Лены, — мягко прошептал Иваншов.

Его слова острым ножом вонзились в моё сердце.

Прикрыв глаза, я промолчала. Едва ли я могла сказать хоть что-то.

Это причиняло боль. Хотела бы я не слышать всего этого, но моё сердце уже разбито. Я доверяла Алессио, но в отместку получила только очередную порцию лжи.

Звук шагов становился всё тише, пока вовсе не стих. Услышав, как захлопнулась дверь, я, не открывая глаз, вздохнула.

Я провела пальцем по бинту. В носу закололо. По щекам потекли слёзы. Я и подумать не могла, что когда-то решусь на такой шаг. Я даже не помнила, как это произошло. Мне было так плохо, что я не осознавала собственных действий.

Но, уже теряя сознание, я отчётливо запомнила тишину. Это было приятно. Воодушевляющее. Казалось, в тот момент я сама управляла своими эмоциями.

Однако я понимала, что это неправильно.

Чувствуя солёную влагу на щеках, я подтянула одеяло повыше.

Всё ещё не открывая глаз, я перевернулась на левый бок, лицом к окну. Утерев слёзы, я, вздохнув, позволила усталости взять верх.

Пара минут — и я вновь уснула, но в голове всё звучал голос Алессио: «Ты значишь больше, чем думаешь».

*** 

Услышав, как открылась дверь, я резко распахнула веки, прогоняя сонливость. Моё тело застыло в напряжении.

Парой мгновений позже я почувствовала, что кто-то присел рядом на кровати. В воздухе запахло розами.

Мэдди.

Подняв голову, я встретилась с ней взглядом. Её лицо было грустным. Глаза покраснели и опухли. Выглядела Мэдди уставшей.

— Привет, — прошептала она.

— Привет, — тихо ответила я.

Какое-то время подруга молча меня рассматривала, а затем всхлипнула. Видя её непролитые слёзы, я не могла остаться равнодушной.

— Не делай так больше. Никогда, — велела она, утирая со щёк влагу.

— Мэдди.

Сердце сжало тисками.

— Ты… понимаешь… как это тяжело… видеть тебя такой. Найти тебя в таком состоянии? — всхлипывая, выдавила она.

Меня захлестнула вина. Я прикрыла веки.

— Никогда больше так не делай, Айла. Никогда.

— Прости.

Убрав волосы от лица, Мэдди утёрла слёзы.

— Айла, мы можем помочь. Пожалуйста. Не могу видеть тебя такой. Ты не заслуживаешь всего этого. Позволь нам помочь, — прошептала подруга. Она медленно подняла свою руку и коснулась ей моей головы. Всё так же глядя в глаза, она рассеянно погладила меня. — Прости меня.

Простить? Почему она просит у меня прощение?

Я непонимающе нахмурилась, и девушка отвела свой грустный взгляд.

— Я должна была знать. Должна была заметить, но вместо этого я позволила себе верить в то, что ты счастлива. Мне стоило быть рядом.

— Ты ошибаешься.

Наконец найдя в себе силы сесть, я взяла Мэдди за руку.

— Я была счастлива, — призналась я. — Более счастлива, чем когда-либо в своей жизни. И всё из-за вас. Тебя. Лены. Алессио.

На её лице было непонимание. Мэдди с недоверием посмотрела на меня. Кажется, она пыталась уличить меня во лжи. Но всё, что я сказала было правдой. Это самые искренние слова за всю мою жизнь.

Сглотнув тяжёлыйком, я ухватилась за остатки решимости.

— Вчера мне приснился кошмар.

Возможно, я смогу рассказать ей. Не всё. Но хотя бы часть. Возможно, Мэдди поймёт меня.

— Я многое не помню, но это было ужасно. Так плохо. И так больно, — прошептала я. — Даже проснувшись, у меня не получалось выбросить это из своей головы. Я просто хотела сбежать. Хотела покоя.

Широко распахнув глаза, Мэдди в удивлении приоткрыла рот.

— И часто тебе сняться такие кошмары? — осторожно уточнила она. Выражение лица стало мягче, но печаль из её глаз так и не исчезла.

Я смотрела прямо на Мэдди, но не видела. Передо мной мелькали картины прошлого из снов.

— Да. Почти каждую ночь, — прошептала я немного потерянно. И именно так я себя и чувствовала. Потерянной. Я больше не знала, где моё место. Не знала, что чувствую или хочу. — На некоторое время они отступили. Но вчера вернулись вновь.

Мне не снились кошмары только по одной причине — Алессио. Из-за его пиджака. Но у меня отняли моё укрытие.

— Ты знаешь, почему они отступили и вернулись обратно? — осторожно уточнила девушка.

Она сжала мою ладонь, успокаивающе поглаживая кожу пальцами.

Пожав плечами, я отвернулась, избегая смотреть ей в глаза. Это останется моим секретом. Я не могу ей рассказать. Даже в моей голове это выглядит жалко. И я представить не могу насколько плохо это прозвучит для Мэдди.

— Ладно, — сказала она. Я была благодарна ей за то, что она решила не давить. — Спасибо, что поделилась со мной.

Мэдди ещё раз подбадривающе сжала мою ладонь.

Промолчав я только кивнула.

— Айла, ты всегда можешь поговорить со мной. Я рядом. Так что, я подожду, когда ты будешь готова. Я не буду давить. Это твой выбор. Но знай: я рядом. И не только я. Мама. Алессио. Все мы.

Она наклонилась и поцеловала меня в лоб.

— Даже в конце самого тёмного туннеля есть свет, — прошептала подруга прежде чем отстраниться.

Услышав её слова, у меня перехватило дыхание, а слёзы обожгли глаза.

— Мэдди, — всхлипнула я.

— Ч-ш-ш, я здесь, — проронила дочь Лены, заключая меня в свои объятья. Опустив голову ей на плечо, я разрыдалась. Из-за обрушившихся на меня стольких лет боли. Из-за той агонии, в которую превратилась моя жизнь. Из-за безысходности.

Я плакала и из-за проявленной ко мне доброты. Они должны быть моими врагами, но, вместо этого, я получила столько добра, сколько не видела за всю свою жизнь.

— Спасибо, — выдохнула я, в то время, как Мэдди успокаивающе гладила меня по спине.

— Всё хорошо. Всё наладится. Ты будешь в порядке, — шептала она мягко и сочувствующе.

Понятия не имею, сколько прошло времени. Но к моменту, когда слёзы высохли, я чувствовала себя полностью истощённой. Но мне стало легче. Моё сердце больше не болело так сильно, и я, наконец могла дышать. Я чувствовала немного спокойнее.

Отстранившись от Мэдди, я вытерла со щёк солёные дорожки. Девушка ободряюще мне улыбнулась.

— Должно быть, ты проголодалась, — предположила она, меняя тему. Кивнув, я накрыла ладошкой живот.

— Немного, — ответила я.

— Хорошо. Будь здесь. Я принесу завтрак.

— Подожди, — остановила я её, когда Мэдди была у двери. Она замерла и повернулась ко мне.

Нервничая, я прикусила губу и убрала волосы от лица.

— Где Лена? — наконец озвучила я вопрос, который боялась задать.

Улыбка пропала с лица Мэдди.

— Мама внизу. Я спущусь и скажу ей, что ты проснулась. Она поднимется так быстро, что ты и моргнуть не успеешь.

— Она разозлилась?

Я понимала, что разочаровала и причинила им боль своим поступком. Но я не хотела, чтобы Лена злилась на меня.

Услышав мой вопрос, Мэдди распахнула глаза и быстро покачала головой.

— Нет, — ахнула она. — Ни за что. Айла, мама так волновалась. Она будет счастлива узнать, что ты проснулась. Она никогда не сможет разозлиться на тебя.

— Хорошо, — ответила я. Мне стало легче от её заверений.

Мэдди улыбнулась и подмигнула.

— Я скоро вернусь.

— Ладно.

ГЛАВА 35

Выключив свет и уже почти шагнув за порог, я избегала смотреть на место на полу рядом с ванной. Здесь было безупречно чисто, но я не хотела вновь вспоминать о произошедшем.

Подойдя к кровати, я присела на край. Солнце уже садилось, окрашивая комнату в оранжевые тона, немного успокаивая меня.

Несмотря на то, что проспала почти весь день, я всё равно чувствовала себя вяло. После того, как Мэдди принесла завтрак, меня навестила Лена. Выражение её лица разбило моё сердце. Женщина отругала меня. Она плакала. Мы плакали.

А затем Лена потянула меня на кровать и, сев рядом, стала что-то напевать. Её нежный голос действовал на меня умиротворяюще. Женщина в утешающем жесте гладила мои волосы и, совсем скоро, я уснула с лёгкой улыбкой на устах.

Возможно, Алессио не солгал.

Возможно, я была любима. Во всяком случае, мне хотелось в это верить.

Вырывая меня из мыслей, раздался стук.

Раздавшийся стук вырвал меня из мыслей.

— Да?

Дверь медленно открылась, и я не без изумления уставилась на вошедшего Николая.

— Как себя чувствуешь? — спросил мужчина, как и всегда, бесстрастно.

— Хорошо…

Что он здесь делает?

— Правда? — Николай вопросительно наклонил голову к плечу, испытующе рассматривая меня.

Положив руки на кровать, я рассеянно выводила пальцами на покрывале узоры. Казалось, из-за его присутствия, комната стала меньше, а от тёмного пристального взгляда наёмника у меня по спине пробежали мурашки.

— Я… чувствую себя лучше, — исправилась я.

Не отводя взгляд, Николай кивнул. На секунду он замер, задумавшись, а затем шагнул вперёд, останавливаясь передо мной.

Вниз по затылку покатилась капелька пота. Теперь я нервничала ещё больше. Почему он здесь? Пришёл, чтобы поиздеваться надо мной? Подумав об этом, я поёжилась.

Некоторое время мы молча рассматривали друг друга, а затем Николай перешёл к действиям. Не отводя от меня глаз, мужчина снял свой пиджак и положил его рядом на стул. Когда я увидела, что наёмник начал расстёгивать и белую рубашку, мои глаза широко распахнулись.

— Что… ты…

— Знаешь, как я получил этот шрам? — спросил он, поднеся ладонь к лицу. Я подняла взгляд от его груди. Глаза Николая были пусты, а губы сжаты в тонкую линию.

Я никогда особо внимания не обращала на его шрам. Скорее, это даже потому, что всегда избегала смотреть на его хладнокровное и злое лицо. Но теперь, когда Николай намеренно привлёк моё внимание к нему, я увидела — это был след от глубокой раны.

Должно быть, было очень больно. Поёжившись, я подумала о том, откуда он у него.

Когда я наконец покачала головой, Николай кивнул и продолжил расстёгивать свою рубашку. Мужчина повернулся лицом к стене, открывая мне вид на свою спину.

Прикрыв ладонью губы, от увиденного, я забыла, как дышать.

— О, Господи, — ахнула я.

Вся его кожа была покрыта шрамами. Они выглядели старыми, но ни один из них так и не побледнел. Некоторые были длинными и глубокими. Какую же агонию ему пришлось вытерпеть.

Я заметила, как сжались его мышцы. Мощное тело застыло в напряжении. Николай повернулся и я, на этот раз не сдерживаясь, всхлипнула, едва сдерживая слёзы.

Его грудь и торс тоже были усеяны бороздами от старых ран.

— Откуда? — прохрипела я.

— Шесть лет назад я попал в плен к итальянцам. Почти четыре недели. Они пытали меня днями и ночами. Хотели выбить кое-какую информацию.

Моё сердце сжалось. Судорожно хватая воздух, я пыталась сделать вдох. Итальянцы? О, Боже. Нет. Только не снова.

Как много жизней разрушила моя семья?

— А ты? В смысле, ты рассказал что-то? — сорвался с мох губ шепот. У меня никак не получалось отвести взгляд от его покрытой шрамами груди.

Услышав, как мужчина усмехнулся, я подняла взгляд. Он смотрел на меня точно, как на сумасшедшую.

— Нет, Айла. Я не сказал ничего. За Алессио я бы встал под пулю. Ты правда думаешь, что я бы его предал?

Нет, я так не думала. Николай был хладнокровным и суровым. Казалось, ему чужды человеческие чувства, но, судя по тому, что я увидела за то короткое время здесь — он преданный человек. И всегда готов защитить Алессио.

Когда наёмник сказал, что встал бы за Иваншова под пулю — я поверила. Казалось, он гордился своими словами.

— Я был уже на грани смерти, когда Алессио и остальные нашли меня. Большая кровопотеря, повреждение нервных окончаний и отёк мозга. Как следствие, три недели в коме, — замолчав, Николай сделал глубокий вдох. — Когда пришёл в себя, я был вынужден вновь учиться ходить. А ещё спустя несколько дней мне поставили диагноз — посттравматическое стрессовое расстройство.

Моё сердце рухнуло вниз. Этого я точно не ожидала. Сквозь беспристрастную гримасу, я увидела вспышку боли в глазах мужчины. И непролитые слёзы побежали вниз по моим щекам. Заметив это, Николай распахнул веки. Его кадык дёрнулся, словно наёмник только что сглотнул вставший в горле ком.

— Кошмары, галлюцинации, агрессия, депрессия и ненависть к себе. Они — константа моей жизни, — продолжил он, отведя взгляд.

Его боль взывала ко мне. Потому что я понимала, каково это.

— Помню, как, хотел покончить со всем. Как приставил к виску пистолет, — сказал Николай.

Нет.

— Но Алессио удалось отговорить меня. Виктор. Феникс. Артур. Лена. Все они. Им было не всё равно. Я жив только благодаря им, — признался наёмник.

Выражение его лица смягчилось. Извечная холодная маска исчезла.

— Думаю, ты сейчас гадаешь, зачем я рассказываю всё это? — резко рассмеявшись, Николай покачал головой. — Потому что хочу, чтобы ты знала: я понимаю. Через что бы тебе ни пришлось пройти — я понимаю. Мы понимаем. Никто в этом поместье не идеален. Кого-то преследует боль прошлого, в то время, как другим повезло немного больше. Но мы знаем. Мы понимаем. И хотим помочь.

Николай был немногословным мужчиной. У меня перехватило дыхание от того, что он поделился со мной своей историей.

Возможно, русские и смогут понять. Но я всё ещё остаюсь дочерью их врага.

Возможно, будь я кем-то другим; возможно, не будь я Абандонато — это не имело бы значения. Но, останутся ли они при своём желании помочь, если узнают, что я — ребёнок Альфредо? Итальянка? Часть той семьи, которую они так ненавидят.

— Я не знаю, что тебе пришлось пережить. Но если ты добралась так далеко, тогда ты боец. Ты не слабая, — продолжил Николай на удивление мягким голосом.

Он медленно наклонился ближе и замер всего на расстоянии дюйма. Мужчина был так близко, что его ноги почти касались моих. Я нервно сглотнула и чуть отклонилась назад, чтобы посмотреть ему в лицо. Николай был очень высоким — настолько, что макушкой я доставала только до его торса. Наёмник нависал надо мной, в то время как я пыталась справиться со слезами.

Мужчина, пристально и испытующе, рассматривал меня своими чёрными глазами. Они блестели в лучах уходящего солнца. Сложно предугадать, что происходит в его голове.

Почувствовав тепло на своей руке, я распахнула глаза. Опустив взгляд, я увидела, как огромная ладонь Николая накрыла мои бинты. Большим пальцем он погладил их, отчего у меня внутри всё перевернулось.

— Ты важнее этого, — прошептал наёмник.

В голове пронёсся голос Алессио и его слова, сказанные утром: «Ты значишь больше, чем думаешь». Подняв вторую ладонь, я прикрыла губы, пытаясь сдержать всхлип.

— Ты боец, Айла. Так продолжай драться. Не сдавайся.

Николай в последний раз нежно погладил мою руку, прежде чем отстраниться, отступая назад.

Он ушёл, не проронив ни слова. А я всё плакала, глядя на свои перебинтованные запястья.

Я никогда не считала себя бойцом. Я была слабой. Сломленной.

Но Николай считал меня сильной. Он был прав: я добралась далеко. Я пережила годы пыток, так почему сдалась сейчас?

Я легла на кровать и, глядя в потолок, дала волю слезам.

«Ты значишь больше, чем думаешь».

Голос Алессио вновь и вновь звучал в моей голове. У меня есть Мэдди, Лена, Алессио… и Николай. Они понимали меня. Не задавали вопросов. Они просто приняли меня.

«Возможно, я действительно что-то значу для них», — подумала я.

Не знаю, сколько прошло времени, но из мыслей меня вырвал ещё один стук. Сев, я крикнула:

— Входите.

Дверь открылась. В комнату, с широкой улыбкой на лице, вошла Мэдди. В руках девушка держала огромный букет розовых цветов.

— Как самочувствие? — бодро спросила она.

— Всё хорошо, — ответила я, глядя на цветы. Они были такими красивыми. Кивнув на букет, я перевела взгляд на Мэдди. — Что собираешься с этим делать?

Её карие глаза заблестели, и подруга вновь улыбнулась.

— Они для тебя, глупышка.

— Для меня? — удивившись, уточнила я.

— Ага. Это розовые каллы, — продолжила она, направившись к моей тумбочке.

Мэдди вытащила из вазы другие цветы и поставила эти.

— Такие красивые.

Я не могла оторвать от них глаз.

Замерев на миг, Мэдди повернулась ко мне.

— Алессио купил их для тебя, — медленно призналась она. — Передал, чтобы ты выздоравливала.

Я выпрямилась и вопросительно посмотрела на подругу. Улыбнувшись, она кивнула.

Протянув руки, я прошептала:

— Могу я взять их?

Мэдди протянула мне цветы. Как только мои пальцы коснулись стеблей, я прижала букет к себе и вдохнула нежный аромат. Пахло освежающе. И сладко.

Но не от того моё сердце забилось чаще.

Никто раньше не дарил мне цветы. Никогда.

Но Алессио… Он был первым. И это самые красивые цветы на свете.

Моё сердце перевернулось. Я не могла сдержать улыбку. Маленькая и едва заметная, но она всё же была.

— Такие красивые, — вновь прошептала я.

— Знаю, — так же шёпотом ответила Мэдди.

Я подняла на девушку взгляд и она, глядя мне в глаза, улыбнулась.

— В этот раз, я согласна с его выбором.

Она пробормотала что-то ещё себе под нос, но едва ли я обратила на это внимание.

Мой мир сосредоточился вокруг букета цветов в моих руках. Я вновь наклонилась и вдохнула его аромат.

Ты любима. Ты важна.

Прикрыв глаза, я вновь услышала в голове голос Алессио.

Когда он впервые сказал эти слова — я их возненавидела. Я возненавидела его. Они ранили меня, причиняя боль. Но сейчас, в этот момент, они подарили мне покой.

ГЛАВА 36

АЛЕССИО

Наматывая круги, я думал об Айле. Весь чёртов день мои мысли крутились вокруг этой девушки. У меня никак не получалось выкинуть из головы её лицо. То, как держал на руках её хрупкое тело. И её кровь повсюду.

Чтобы не поддаться соблазну зайти к Блинов, я заперся в кабинете.

«Ей нужно время», — твердил я себе. Но трудно держать расстояние, когда внутри всё кипит от потребности её утешить.

Я просто хотел, чтобы Айла открылась мне, но она такая упрямая.

Раздался стук. Я резко бросил:

— Войдите.

Ручка провернулась, и Николай шагнул внутрь.

— Как всё прошло? — потребовал я, как только он закрыл за собой дверь. — Айла что-то рассказала?

Лицо Николая не выражало никаких эмоций. Нахмурившись, он равнодушно посмотрел на меня. Покачав головой, мужчина вздохнул.

Когда Айла отгородилась, даже отказываясь слушать, я подумал, что, возможно, ей будет легче пойти на контакт с Николаем, если тот расскажет ей свою историю. Он — не любитель поболтать. И, по правде, терпеть не мог говорить о своём прошлом, но я знал, что мне Николай не откажет. И как только я озвучил свою просьбу, он просто молча кивнул и ушёл.

Я надеялся, что Айла откроется. Если не мне или Мэдди — тогда ему. Но, очевидно, этого не произошло.

— Вообще ничего?

Отступив назад, я прислонился к столу и скрестил руки на груди.

— Нет, Босс. Я пытался, но она не готова. И не думаю, что будет в ближайшее время, — ответил наёмник.

В его голосе я слышал намёк на понимание. Николаю потребовались годы, чтобы победить ПТСР — и даже сейчас он не полностью избавился от последствий.

— Мы просто должны дать ей время, — продолжил мужчина. Теперь его голос звучал немного мягче. Если кто-то и мог понять Айлу — то только Николай.

Выругавшись себе под нос, я, раздосадовано провёл рукой по волосам.

— Мы не можем на неё давить.

— Знаю, — сказал я, бросив на собеседника взгляд.

— Что будешь делать? — не без любопытства спросил он.

У меня не было ответа на этот вопрос. Я совершенно не понимал, что делать и как вести себя с Айлой. Блинов была такой уязвимой, что я боялся по неосторожности причинить ей боль. Или, что хуже, сделать что-то, от чего она ещё больше замкнётся в себе.

— Не знаю, — честно ответил я.

Николай замолчал. Повисла напряжённая тишина и я развернулся лицом к большому окну, которое выходило на задний двор.

— Но я разберусь с этим, — уверенно добавил я.

— Я тебе ещё нужен для чего-то? — уточнил мужчина.

Покачав головой, я отпустил его восвояси:

— Нет. Можешь идти.

Положив ладони на столешницу, я чуть подался вперёд.

— И что же мне с тобой делать, Айла? — прошептал я, не отводя взгляд от окна.

Спустя несколько минут, я выпрямился и, надев пиджак, вышел из кабинета. Я собирался спуститься вниз на ужин, но, чем ближе подходил к лестнице, тем больше замедлялись мои шаги.

Я посмотрел на коридор справа, который вёл к комнате Айлы. Заманчиво. Я провёл целый день вдали от неё, а сейчас нас разделяли всего несколько футов.

Но что, если она не хочет меня видеть?

Собственная неуверенность злила. Сжав кулаки, я уже было шагнул вниз по ступеням, но затем замер.

— Да пошло оно! — прошипел я, поднимаясь обратно и сворачивая к комнате. Остановившись перед дверью, я сделал глубокий вдох и постучал.

Сердце забилось быстрее в ожидании её ответа.

Чёрт возьми! Я нервничаю?

Я тяжело сглотнул. В голове пронеслась мысль, что это плохая идея.

Уже было шагнув назад, я собрался уйти, когда услышал её приятный голос:

— Входите.

Вот оно. Одно слово и нежные интонации — этого оказалось достаточно, чтобы остановить меня. Я медленно открыл дверь и переступил порог.

Айла сидела на кровати. Одеяло прикрывало её ноги. Девушка задумчиво смотрела куда-то на стену. Стоило войти, и она переключила своё внимание на меня.

— Алессио, — прошептала брюнетка.

— Айла.

Не находя слов, мы просто смотрели друг на друга.

Интуитивно, я шагнул ближе, останавливаясь перед кроватью. Удивлённо наблюдая за мной своими зелёными глазами, Айла взволнованно облизнула губы.

Прочистив горло, я мягко спросил:

— Как себя чувствуешь?

— Лучше, — быстро ответила она.

Меня удивило, что Айла вообще ответила. Не думал, что она это сделает. Наклонив голову, я вопросительно посмотрел на неё.

Блинов опустила взгляд на свои колени. Она нервно сжала пальцами одеяло.

— Ты не голодна? — спросил я, желая как-то нарушить неловкую тишину.

Я хотел увидеть Айлу, но сейчас не знал, что и сказать. Едва ли что-то в ней представляло для меня ценность, так что я просто не понимал своей реакции. Айла Блинов сводила меня с ума. Как и мои противоречивые чувства.

Девушка кивнула.

— Я недавно пообедала, так что всё в порядке.

— Ладно.

Блинов вновь замолчала, и в этот раз я понятия не имел, что сказать. Так что, откашлявшись, попятился назад. Айла резко вскинула голову, и я заметил, как её тело едва уловимо дёрнулось вперёд. Она открыла рот, словно собиралась спросить о чём-то, но затем оборвала себя.

— Просто хотел проверить как ты, — мягко произнёс я, не отводя от Айлы взгляда. — Мне пора. Отдыхай.

Хрупкие плечи поникли. Она кивнула, в её взгляде появилась грусть.

Заметив такое выражение её лица, я нахмурился. Она не хотела, чтобы я уходил? Но, так ничего и не услышав, я вздохнул и развернулся. Но, стоило сделать шаг к двери, и она поспешила меня остановить:

— Подожди.

Обернувшись, я вновь посмотрел на неё.

— Да?

Я был немного сбит с толку. Но мне было любопытно, что она скажет.

Её рука взметнулась вверх. Айла коснулась ладонью горла, а затем нервно заправила несколько прядей за уши. Тонкие пальцы чуть подрагивали. От меня не укрылось, как несколько раз она тяжело сглотнула. Собраться с духом стоит многого. Но, на удивление, я терпеливо ждал.

— Я… просто хочу поблагодарить… в смысле…

Запинаясь, Айла запуталась в словах. Замолчав, девушка поджала губы. Нахмурившись, она казалась несколько расстроенной.

Прикрыв веки, брюнетка сделала несколько глубоких вдохов и только затем вновь посмотрела на меня.

— Спасибо за цветы, — произнесла она так быстро, что я едва разобрал.

Смутившись, Айла опустила взгляд. В ожидании моего ответа, она вновь и вновь сжимала между пальцев одеяло.

Но я был полностью сбит с толку.

Цветы?

О чём она, чёрт возьми, говорит?

— Цветы? — всё же уточнил я, не понимая, что она имела ввиду. Почему Айла поблагодарила меня за цветы?

— Да, — ответила она и кивнула на тумбочку. Проследив за ней взглядом, я увидел в вазе какие-то розовые цветы.

Красивые.

Но не от меня.

— Мэдди сказала, что это ты купил их. Они прекрасны, — мягким тихим голосом проронила Айла.

Я вновь посмотрел на Блинов.

Мэдди? Блять. Эта девчонка. О чём, чёрт возьми, она думала? Я стиснул челюсть от ярости. На этот раз она перешла все границы.

— Спасибо тебе, — вновь прошептала Айла, следя за моей реакцией.

От выражения её лица у меня перехватило дыхание. В зелёных глазах появился блеск, на скулах заиграл румянец.

Сейчас, видя её такой, у меня не хватило духу сказать правду.

— Точно. Цветы. Рад, что они тебе понравились, — ответил я.

— Понравились, — на выдохе произнесла Айла, вновь посмотрев на букет. В уголках её губ появилась крошечная улыбка.

Айла всё смотрела на цветы, и я медленно отступил назад.

— Мне пора.

— Ладно, — прошептала она.

— Ладно.

Бросив на неё последний взгляд, я быстро вышел из комнаты, и как только дверь закрылась — дал волю своему гневу.

— Мэдди, — прошипел я.

Быстро спустившись вниз, я направился прямиком на кухню, где уж точно мог найти девушку.

С каждым шагом злость во мне только росла. Едва переступив порог, я рявкнул, не скрывая своей ярости:

— Мэдди!

Горничная подпрыгнула и тут же повернулась на шум. Она накрыла ладонью грудь. Мэдди широко распахнула глаза, но, увидев меня, расслабилась. Я заметил, как в облегчении опустились её плечи.

— Ты до смерти напугал меня.

— Алессио, что случилось? — спросила Лена, подойдя к дочери.

— У меня есть к Мэдди разговор, — прорычал я.

Лена непонимающе нахмурилась и повернулась к девушке.

— Что ты натворила на этот раз?

— Я? Ничего, — ответила та, разыгрывая невинность.

Шагнув вперёд, я схватил Мэдди за руку и потащил из кухни. За спиной раздался вздох Лены и её тихое:

— Опять началось.

Толкнув её к стене, я крепко сжал тонкое запястье.

— Мне больно, Алессио.

Я разжал хватку и Мэдди тут же, глядя на меня, принялась потирать руку.

— Завтра будет синяк.

И мне было абсолютно похер.

— Не испытывай меня сейчас. Какого чёрта ты солгала Айле? — бросил я ей в лицо.

— А-а-а, это.

Девушка закатила глаза. Затем, широко улыбнувшись, положила ладонь мне на грудь и легонько похлопала.

— Поняла. Просто оставь это мне. Я всё спланировала. Свадьба. Дети.

Я в шоке уставился на неё.

— Мэдди, — предупреждающе протянул я.

— Алессио.

— Хватит! С меня достаточно твоих козней.

Указав на Мэдди пальцем, я отметил, как от гнева дрожало моё тело.

— Нет! Это ты прекрати! — взбесилась она в ответ, выглядя не менее свирепо.

Если бы она была одной из наёмников — мои пальцы уже сжимали бы её горло. Мэдди повезло, что я считал её сестрой. Она знала, что ей всё сойдёт с рук, потому использовала это как преимущество. Каждый. Чёртов. Раз.

— Почему ты такой упрямый? Что ты пытаешься скрыть, хах? Свои чувства? — сердито прошипела она. — Знаешь, что? Слишком поздно. Следовало бы тебе подумать об этом до того, как разрешил Айле сесть за пианино. Как только она сыграла для тебя — ты пропал.

Каждое слово ножом вонзалось в моё сердце. И это лишало рассудка. Я хотел было перебить её, но Мэдди не собиралась останавливаться. Её голос дрожал от гнева.

— Думаешь, я не заметила? Она играет каждый вечер. Для тебя. Ты заботишься о ней, Алессио. Ты пытаешься скрыть это, но остановись. Просто остановись и, блять, признайся: тебе не плевать на неё. Почему это так тяжело? Просто перестань прятаться за своей злостью.

Нахмурившись, я прошипел:

— Мэдди!

Прозвучало громче, чем я рассчитывал. Девушка распахнула глаза. Скрестив руки на груди, она замолчала.

— Ты не будешь указывать мне, что делать. Это тебя не касается. И я хочу, чтобы ты держалась от этого подальше.

Сжав губы в тонкую линию, она промолчала. Я отошёл на несколько шагов, раздосадовано сжав переносицу. С губ сорвался тяжёлый вздох.

Её слова только ещё больше разозлили меня. Потому что были правдой.

Это была та правда, которую я не хотел признавать, но Мэдди озвучила её, не оставив мне иного выбора.

Мне было не всё равно. Ненавижу сам факт, но мне не всё равно. Спустя столько лет, Айла успешно прокралась в моё сердце, вновь возродив в нём чувства.

— Ты бы только видел её лицо, когда я сказала, что цветы от тебя, — прошептала Мэдди. — Она преобразилась в один миг. Её глаза засияли. И она улыбнулась.

Услышав это, я почувствовал, как медленно ослабевают тиски ярости. Вздохнув, я прислонился спиной к стене напротив Мэдди.

— Ты даёшь ей ложную надежду. В конце концов, это причинит Айле боль. Ей не стоит связываться с мужчиной вроде меня.

— Но…

— Нет. Что бы ты ни думала и ни планировала — прекрати это. Свадьба? Дети? Ты с ума сошла, Мэдди? Вернись в реальность. В моей жизни этому нет места.

— Но если ты просто позволишь всему идти своим чередом, тогда…

Я усмехнулся. А затем и вовсе рассмеялся. Что ещё я мог сделать? Неужели она забыла, что произошло двадцать два года назад?

— Мой отец уже позволил, и к чему это привело? — пугающе уточнил я.

Вздрогнув, Мэдди обратно прислонилась к стене. Её взгляд поник.

— Это не значит, что всё всегда будет вести нас к такому итогу. Возможно, тебе просто нужно увидеть свет и принять его.

— Нет. Вот где твоя ошибка. Что бы я ни чувствовал — это слабость. Слабость, которая, в конце концов, причинит Айле боль. Это не из-за меня. А из-за неё.

На этих словах я, развернувшись на пятках, предпочёл уйти. Но краем глаза я заметил, как Мэдди сжалась, признавая своё поражение.

*** 

Ужин стал самой неприятной частью. В зале повисла тишина. Никто не проронил ни слова. Только то и дело раздавался скрип посуды и приборов. Каждый был погружён в свои мысли. Но, очевидно, думали мы все об одном и том же. Айла.

После разговора с Мэдди мне было тяжело. Сердце ныло от боли. Я так хотел позволить себе расслабиться, но не мог. Сдерживать себя, тогда как всё, чего я хотел — подняться наверх и заключить Айлу в свои объятья, — это было пыткой.

Когда с ужином было покончено, я молча отодвинул стул и встал на ноги. Кивнув своим людям, я всё так же молча ушёл наверх. Я собирался направиться к себе, но увидел, что дверь в комнату с пианино открыта.

Нахмурившись, толкнув деревянное полотно, я шагнул внутрь. Сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда я увидел за пианино Айлу.

Она не обратила на меня внимание, так что я, давая знать о своём присутствии, прочистил горло. Девушка подняла голову, испуганно распахнув веки. Айла в одно мгновение сжалась в защитном жесте, но, как только поняла, что это я, её плечи облегчённо опустились, а паника в глазах исчезла.

— Что ты здесь делаешь? — спросил я мягко, не желая напугать её.

Блинов моргнула, затем посмотрела на пианино.

— Хотела сыграть.

В этом был смысл, но почему тогда она не играла?

От последующей её фразы у меня перехватило дыхание. Мне даже пришлось закрыть глаза, скрывая эмоции.

— Я ждала тебя.

Миг спустя я вновь посмотрел на неё.

— Ладно, — ответил я, проходя внутрь. Не думаю, что могу отказать ей в чём-то.

Сев на диван, я, в ожидании, откинулся на спинку.

И вот оно. Айла коснулась клавиш. В этот раз она не закрывала глаза — Блинов смотрела прямо на меня. Сегодня она выбрала другую композицию — не знакомую, но не менее красивую.

И девушка, играющая её… С нежной красотой, тёплым взглядом и добрыми глазами… Она заставляла моё холодное сердце биться. Биться всё чаще с каждой новой секундой. Айла была так чертовски прекрасна. Словно ангел.

Поймав себя на этой мысли, я, рассердившись, поморщился. Я просто позволил себе слишком раствориться в ней.

Когда к концу подошла третья песня, Айла так и осталась сидеть, словно не хотела уходить. На удивление, я разделял её нежелание.

— Не устала? — спросил я.

Она покачала головой.

— Чем хочешь заняться?

Мой голос был немного громче шепота. Мы смотрели друг на друга.

Айла пожала плечами и опустила взгляд на колени.

Осмотрев комнату, я остановился на полках с книгами матери.

Сделав глубокий вдох, я спросил:

— Тебе нравится читать?

— Да, — ответила Айла.

Я указал на полки.

— Здесь много книг.

Мне было сложно это сказать. Айла всё больше и больше погружалась в мой мир. Пианино. А теперь и книги. Понятия не имею, почему спросил её об этом. Вопрос сорвался с губ быстрее, чем я успел подумать.

Услышав шум, я краем глаза увидел, как Айла встала.

— Можно посмотреть?

Стоило кивнуть, и девушка поспешила к полкам. Айла не торопилась, выбирая книгу. И, наконец, определившись, повернулась ко мне.

— Могу я взять её?

— Ты можешь читать всё, что захочешь, Айла.

— Спасибо, — сказала она.

Устроившись рядом на диване, Айла поджала ноги. Положив голову на подлокотник, брюнетка открыла первую страницу.

В комнате повисла тишина. Но она была приятной. Спустя несколько минут я повернулся и взял со столика ноутбук.

Айла читала, а я, пытаясь отвлечься, решил поработать. Но сконцентрироваться оказалось сложно.

Мой взгляд то и дело возвращался к Айле. Я заметил, как она медленно начала засыпать. Когда усталость всё же взяла верх, её веки опустились, дыхание стало ровным и тихим.

Поставив ноутбук обратно, я поднялся и подошёл к Блинов. Аккуратно вытащив из её рук книгу, я оставил её рядом со своим ноутбуком. Наклонившись, я осторожно просунул одну руку под спину девушки, вторую — под колени. Подняв, я прижал её к своей груди.

Айла сонно простонала, но затем положила голову мне на плечо. Её глаза всё ещё были закрыты, так что я не сомневался — она спит.

Войдя в комнату, я уложил Айлу на кровать. Она тут же свернулась клубочком. Я аккуратно, не желая разбудить, укрыл её. Отступив на несколько шагов, я посмотрел на красивое лицо.

Такая хрупкая. Маленькая. По телу пронеслось желание защитить её.

Вздохнув, я пытался унять своё сердце. В последний раз посмотрев на Айлу, я вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Следовало быть осторожным с самого начала. Я не должен был позволять ей забраться в мою голову. А теперь уже слишком поздно.

ГЛАВА 37

АЙЛА

— Я до сих пор так хорошо это помню. Он вёл себя как полный засранец, но затем, буквально в следующую секунду, оказался на земле, — рассмеялась Мэдди.

Я лежала на боку, повернувшись лицом к подруге, которая растянулась на моей кровати.

— Правда?

Слушая её рассказы, я не могла сдержать улыбку.

Прошло три дня после того, как я сломалась окончательно. И всё это время я пыталась прийти к гармонии с самой собой.

Я почти не оставалась одна. Большую часть времени рядом была Мэдди. Если она уходила — её место занимала Лена. И почти каждый вечер я проводила с Алессио.

Это нравилось мне больше всего. Я с нетерпением ждала, когда смогу войти в комнату с пианино. После ужина я поднималась наверх и ждала Иваншова. Я играла, а мужчина, всё так же молча, сидел на диване и наблюдал за мной. Затем я читала, а он работал на ноутбуке.

Эти моменты были такими умиротворяющими. И я была благодарна, что они дарили мне возможность перевести дыхание.

— Ага. И Алессио просто стоял и потешался. Но Виктор не был бы Виктором, если бы, встав, не сделал вид, что ничего и не случилось, — голос Мэдди вернул меня в реальность.

— Хм-м, — с улыбкой протянула я.

Девушка постоянно рассказывала мне истории из своего детства, о том, как проводила время с Алессио и Виктором. И я всякий раз смеялась. Они были такими озорными и весёлыми детьми.

Мэдди открыла рот, чтобы продолжить, но её прервал стук. Оглянувшись, подруга крикнула:

— Входите.

Дверь открылась, и вошла Милена.

— Привет.

Ранее она принесла мне завтрак. Взяв пустой поднос, девушка улыбнулась.

— Скажи маме, что я скоро спущусь, — попросила её Мэдди.

Милена улыбнулась и пошла к двери, но, сделав несколько шагов, замерла.

Обернувшись, горничная вопросительно посмотрела на меня.

— Хотела спросить тебя кое о чём, но у меня не было возможности, — начала она.

Я распахнула глаза, чувствуя, что начинаю паниковать.

— Почему у тебя под подушкой был пиджак Алессио?

И хоть я знала, что рано или поздно она спросит об этом, у меня всё равно перехватило дыхание. Сглотнула тяжёлый ком, я почувствовала, как изнутри подымается волна ужаса.

— Что? — недоверчиво уточнила Мэдди.

— Несколько дней назад я убиралась у Айлы в комнате и нашла под её подушкой пиджак Алессио, — объяснила Милена.

Ожидая ответа, она пристально следила за каждой сменой эмоций на моём лице. Мне не нужно было даже смотреть на Мэдди, я и без того знала, что она с неверием рассматривает меня. Её взгляд прожигал дыры на моей коже. И с каждой секундой паника во мне росла всё больше и больше.

Я судорожно сжала пальцами одеяло. Повернувшись к Мэдди, я посмотрела на неё, безмолвно умоляя о спасении. И она, тяжелым взглядом посмотрев на Милену, пришла на помощь.

— Это тебя не касается. Уходи, — грубо велела дочь Лены.

Милена дёрнулась, а затем, раздражённо вздохнув, вылетела за порог, несколько громче чем обычно захлопнув за собой дверь.

Мэдди посмотрела на меня мягко и с ожиданием.

— Айла, почему у тебя был пиджак Алессио? — спросила она.

— Мэдди… — я не знала, куда деть глаза. Солгать ей было выше моих сил. Не после того, что подруга для меня сделала.

Сглотнув вставший в горле ком, я подняла голову. Казалось, Мэдди была готова поддержать меня. Она была рядом в моменты, когда я больше всего нуждалась в ней. Возможно, её понимания хватит и на этот раз.

— Ты не должна…

— Я спала с ним, — призналась я.

У девушки от шока отвисла челюсть. Она уставилась на меня, широко распахнув глаза.

— Что? — пробормотала Мэдди.

— Я спала с ним.

Я сжала кулаки настолько сильно, что у меня забелели костяшки.

— Это помогало мне избавить от кошмаров.

Голос был едва слышен. Стыд и смущение накрыли меня волной.

«Она, вероятно, решит, что я жалкая», — сквозь слёзы подумала я.

— Пиджак Алессио помогал избавиться тебе от кошмаров?

Я кивнула. А затем почувствовала прикосновение её ладони к своему плечу.

— Айла, посмотри на меня, — попросила Мэдди.

Подняв голову, я встретилась взглядом с её карими глазами. В них не было осуждения — только понимание.

— Айла, поэтому три ночи назад тебе приснился кошмар? Это стало спусковым крючком? Потому что у тебя не было пиджака?

Кровь отлила от лица. Мышцы застыли в напряжении, казалось, тело оцепенело.

— Да.

Мне было сложно признаться в этом и я, сделав глубокий вдох, теперь пыталась унять своё сердце.

— Ох, Айла. Иди сюда.

Прежде чем я успела хотя бы пошевелиться, Мэдди притянула меня к себе, крепко обнимая за плечи. Я пыталась сдержать рыдания, пока она, успокаивая, гладила меня по спине.

— Отпусти всё. Я здесь.

Приятно, что кто-то смог понять меня. Приятно иметь кого-то, рядом с кем ты можешь дать волю эмоциям.

В этот раз я сдержалась. Утерев слёзы, я просто позволила Мэдди утешить меня.

Обхватив щёки ладонями, она заглянула мне в глаза.

— Я спрошу у тебя кое-что. И, пожалуйста, ответь мне честно, — начала девушка. Тяжело сглотнув, я кивнула. — Всё дело в пиджаке или в самом Алессио?

Моё сердце замерло. Я прикрыла веки. Правда была настолько очевидной. Мне не хотелось верить. Не хотелось признавать, но, прямо сейчас, я осознала, что больше не могу бежать от этого.

— В Алессио, — прошептала я хриплым от слёз голосом.

Это не было ложью. Алессио стал моим якорем. Именно он был тем, кто смог изменить всё. Тем, кто подарил мне новую жизнь. И заставил… чувствовать.

Открыв глаза, я посмотрела на Мэдди и увидела её робкую улыбку.

— Это всё, что я хотела услышать. Почему ты не расскажешь ему?

— Нет!

Мой голос дрогнул.

Я покачала головой, схватила её за руки.

— Нет. Не говори ему. Пожалуйста, пообещай. Не говори ему. Ты не можешь.

Тело сковало от паники и ужаса.

Алессио не должен узнать об этом. Нет. Я не хотела, чтобы он считал, что особенный для меня. Не хотела, чтобы думал, что я глупая или жалкая.

Несмотря на то, что я определённо была и глупой, и жалкой, я не хотела так выглядеть в глазах Иваншова. Возможно, для него всё и так было очевидно, но от этой правды станет только хуже.

Мэдди попыталась меня успокоить:

— Я не скажу ни слова. Всё хорошо. Успокойся. Всё в порядке.

— Пообещай, — прошептала я, тяжело дыша.

— Я обещаю.

Мэдди сжала мою ладонь и кивнула в сторону ванной.

— Почему бы тебе не принять ванну? Мне нужно помочь маме с обедом, а затем я сразу же к тебе вернусь.

— Хорошо, — согласилась я, понимая, что это и правда мне нужно. Она кивнула и подождала, пока я встану, и только затем поднялась сама.

— Встретимся чуть позже, — с улыбкой произнесла Мэдди.

Кивнув, я отправилась в соседнюю комнату. Закрыв за собой дверь, открыла кран. Сняв сорочку, я собрала волосы в тугой пучок.

Вскоре я забралась в ванну, позволяя воде согреть моё окоченевшее тело. Стараясь не намочить бинты, я положила руки на бортики — доктор сказал, что нужно поберечь швы, иначе может пойти заражение.

Тепло наполняло каждую клеточку моего тела. Расслабившись, я прикрыла веки. Так хорошо. Понятия не имею, сколько прошло времени, но выбралась я только когда вода уже остыла. Умывшись, я обернула тело полотенцем.

Быстро одевшись, я вернулась в спальню. Подойдя к кровати, я заметила кое-что. Замерев, я ахнула.

Пиджак Алессио. Подбежав к кровати, я схватила его и прижала к груди. Цепляясь пальцами за ткань, я сделала глубокий вдох.

Мои разум и тело наконец обрели покой.

Мэдди.

Должно быть, это её рук дело. Глаза наполнились слезами, но в этот раз они были из-за переполнявшего меня счастья. Мысленно я поблагодарила девушку.

Спасибо. О, большое тебе спасибо.

Я не могла дождаться, когда увижу её и смогу сказать всё вслух. Мне казалось, что она вернула краски в мою жизнь. Моё укрытие. Это всё, что было мне нужно.

Я крепко прижимала пиджак к груди, когда кто-то постучал в дверь. На миг тело застыло в напряжении. Затем, быстро наклонившись, я спрятала своё сокровище под подушку. Выпрямившись, я сказала:

— Входите.

Дверь открылась, и я увидела на пороге Алессио. Оставшись стоять там, он не вошёл в комнату.

— Ты занята сейчас? — спросил он.

Я покачала головой. Довольный моим ответом, Алессио кивнул.

— Пойдём. Хочу показать тебе кое-что, — мягко произнёс мужчина.

Непонимающе нахмурившись, я даже не пошевелилась.

Алессио шагнул ближе.

— Не доверяешь?

Поверить не могу, что он задал этот вопрос. Разве не очевидно? Я доверяла ему, даже если мне не стоило этого делать. Алессио Иваншов был моим врагом, но, несмотря на это, я доверяла ему больше, чем кому-либо другому.

Я подошла к главе мафии. Моё сердце, как и всякий раз, когда я оказывалась рядом с ним, едва не выпрыгивало из груди. Замерев в шаге, я, из-под густых ресниц, посмотрела на мягкий изгиб его губ и едва заметную ямочку на щеке.

— Я доверяю тебе, — сорвался тихий шёпот.

— Хорошо.

Алессио кивнул. И уголок его губ приподнялся в лёгкой улыбке. Едва уловимой. Настолько призрачной, что я бы и не заметила её, если бы не смотрела специально.

— Пойдём, — продолжил Иваншов, повернувшись ко мне спиной.

Он шёл, даже ни разу не обернувшись, чтобы проверить иду ли я за ним. Ему и не нужно было — Алессио и так это знал.

Мы молча спустились вниз, и когда он вывел меня на задний двор, я помедлила.

— Куда мы?

— Просто подожди и увидишь. Не хочу испортить сюрприз.

Покорно вздохнув, я, смирившись, кивнула.

Но мне было любопытно. И от волнения немного кружилась голова.

Когда мы подошли к лесу за поместьем, я уже начала нервничать. Под ногами то и дело, ломаясь, потрескивали ветки. Но я молча шла за Иваншовым. Он казался таким уверенным.

Это не хорошо. Совсем не хорошо.

Распахнув глаза, я замерла. Алессио, должно быть, услышал это, потому, остановившись, выжидающе посмотрел на меня.

— Что-то не так? — спросил он, наклонив голову к плечу.

— Почему… куда… мы… идём?

От страха я начала заикаться.

— Я же сказал: это сюрприз. Пойдём. Мы почти на месте.

Когда я так и не пошевелилась, мужчина вздохнул.

— Айла, просто поверь мне. Ладно? Я не причиню тебе вреда.

После его слов, страх хоть и начал медленно отступать, но так и не оставил меня.

Я слепо последовала за мужчиной.

И когда наконец увидела, что он хотел мне показать, я была рада такому своему решению.

Лес стал менее густым, и я заметила поляну, на которую, преображая деревья, каскадом падали солнечные лучи. До меня доносился едва слышный шум воды. Это так воодушевляло, что я, поспешила догнать русского.

Наконец, выйдя на тропу, Иваншов остановился. Я почти что врезалась в его спину, но успела затормозить.

— Мы на месте, — тихо пробормотал он.

Приподняв брови, я обошла Алессио и встала рядом. А затем, увидев всё своими глазами, ахнула, в изумлении прикрыв губы ладошкой. Как же красиво…

— О, Господи, — прошептала я.

Я нерешительно шагнула к ручью, что бежал просто посреди леса. Камни переливались всеми оттенками коричневого, чёрного и красного. Вода же, касаясь их, словно сверкала в ярких солнечных лучах.

На берегу росли красивые цветы всевозможных оттенков. Пурпурные, желтые, красные, белые. Все они делали этот уголок только ещё прекраснее.

Я слышала только шум воды и пение птиц. Совершенно потрясённая, я потеряладар речи.

Никогда прежде я не видела ничего подобного. Слёзы, сами собой, потекли по щекам.

Моё тело казалось таким невесомым. В животе порхали бабочки. Я широко улыбнулась.

— Так красиво, — выдохнула я.

Алессио подошёл ближе. Настолько близко, что я чувствовала жар его тела.

— Да, — согласился он.

Мы стояли в тишине несколько минут. Просто наслаждались природой.

— Я прихожу сюда, когда мне нужно собраться с мыслями, — сказал Иваншов.

Оторвав взгляд от ручья и лужайки, я повернулась к своему спутнику. Он рассматривал меня с высоты своего роста. Голубые глаза мужчины блестели в лучах солнца. Глядя прямо на меня, глава мафии продолжил:

— Я подумал, возможно, ты захочешь увидеть это. Тебе это нужно больше, чем мне.

— Спасибо.

В тот момент я была до безумия счастлива.

— Мне кажется, это может помочь. Я не знаю, что ещё могу сделать, чтобы ты почувствовала себя лучше. Возможно, это даст тебе тот душевный покой, которого ты так желала. Хотя бы ненадолго, — несколько смущённо признался Алессио.

Он не знал этого, но Алессио уже подарил мне покой. Сейчас же он дал мне гораздо больше, чем я когда-либо осмелилась попросить. Алессио Иваншов не знал об этом, но он был моим якорем.

— Спасибо, — вновь проронила я. — Это правда очень красиво.

Алессио только молча кивнул, не отводя от меня взгляд. Не выдержав, я отвернулась к ручью. На губах вновь расцвела улыбка.

Я подняла лицо вверх, навстречу солнечным лучам. Прикрыв глаза, я позволила себе побыть безмятежной и просто радовалась теплу.

Всю жизнь я была заперта в особняке отца. Мне никогда не разрешалось уходить дальше заднего двора. И только сбежав, я впервые оказалась за воротами поместья.

Я чувствовала, что Алессио наблюдает за мной. Благодаря ему я счастлива.

Открыв веки, я посмотрела перед собой, наслаждаясь видом.

Не знаю, сколько мы здесь пробыли. Я всё восхищалась красотой вокруг, а Алессио не сводил с меня глаз. Вскоре мои ноги начали болеть. Иваншов шагнул ближе.

— Нам стоит вернуться. Пришло время обеда, — мягко произнёс он.

Повернувшись к нему, я разочарованно моргнула.

— Мы сможем вернуться завтра, — предложил мужчина.

Я кивнула и вновь оглянулась на ручей.

— Пойдём, — настоял он. Осознав, что Алессио уже нет рядом, я почувствовала, как внутри разлилась паника. Обернувшись, я увидела только его спину.

Не знаю, что на меня нашло, но я дёрнулась к нему и, в попытке остановить, схватила за пиджак.

Оглянувшись, Алессио нахмурился в недоумении. Моя рука дрожала, и я не знала почему.

Я просто хотела… нет. Мне было нужно кое-что, и я не понимала что. Мои пальцы сильнее стиснули ткань, и Алессио опустил на них взгляд. Русский обернулся — у меня не было другого выхода, кроме как отпустить его. Я тут же почувствовала себя опустошённой.

Подняв руку, я коснулась своей груди, пытаясь унять сумасшедший стук сердца.

— Айла?

Иваншов пристально посмотрел на меня. Сделав глубокий вдох, я шагнула навстречу мужчине. Он удивленно распахнул глаза, в ожидании наклоняя голову.

Замерев, я опустила взгляд.

— Пожалуйста, не мог бы ты обнять меня? — тихо попросила я.

Да, Алессио позволил мне насладиться этой красотой, но мне нужно было кое-что большее.

Мне нужен был он. Его тепло. Его объятья, дарующие ощущение защищённости. Мне нужен был покой, который мог мне дать только этот мужчина.

Просто я нуждалась в Алессио Иваншове.

Моё сердце замерло, когда, подойдя ближе, русский остановился всего в нескольких дюймах. Я почувствовала, как он коснулся моего подбородка, вынуждая медленно поднять голову — так, чтобы я смотрела ему в глаза. Он казался удивлённым.

— Уверена? — уточнил он.

Тяжело сглотнув, я кивнула. Больше Иваншов не медлил. Спрятав от всего мира в своих сильных руках, мужчина аккуратно прижал меня к себе.

Моя голова оказалась прямо у его сердца. Я прикрыла веки. Оно билось так же громко и быстро, как моё собственное. Коснувшись ладонями его груди, я прижалась к Иваншову, наслаждаясь теплом его объятий.

Сжав пальцами ткань пиджака, я не была готова отпустить главу мафии. Меня окружало его тепло, его запах. И единственное о чём я могла думать в тот момент был он — Алессио Иваншов.

Казалось, мы простояли так целую вечность. Алессио хотел было отстраниться, но я не была к этому готова. Всё ещё сжимая ткань, я подняла голову и заглянула в лицо русскому.

Он смотрел на меня в ответ. Я заметила, как Алессио поднял руки и вскоре его пальцы коснулись моих щёк.

Алессио нежно погладил мою кожу. А затем, наклонился — так, что его губы оказались всего в паре дюймов от моих.

Сердце пустилось вскачь, когда в голове пронеслась мысль о поцелуе. Инстинктивно я подалась ближе.

Я не чувствовала отвращения. Только… умиротворение.

Алессио посмотрел мне в глаза, а затем опустил взгляд на губы. Я видела, как он тяжело сглотнул. Я понимала, чего он хотел.

Потому едва заметно кивнула.

В голубых глазах вспыхнул огонёк удивления. Но, буквально в следующий миг он поцеловал меня.

Я ахнула и позволила себе расслабиться в надёжных объятьях. Алессио держал меня аккуратно и бережно, словно я была сделана из тонкого хрусталя.

Иваншов был невообразимо нежен. Это был лёгкий и невесомый словно пёрышко поцелуй.

Он пьянил. Меня опалило жаром. Я не хотела, чтобы этот момент когда-то заканчивался. Алессио коснулся языком моих губ, прося о большем. Чувствуя прикосновение его ладоней на своей коже, я сдалась.

Когда мужчина чуть отстранился, я выдохнула. Он тяжело дышал. Его сердце гулко билось под моей ладонью.

Я заглянула в его глубокие глаза. В них бушевал шторм эмоций.

Бессознательно я коснулась пальцами своих губ. И взгляд русского потеплел.

Алессио не знал кое-чего. Этот поцелуй, он был…

Моим первым настоящим поцелуем.

ГЛАВА 38

АЛЕССИО

Айла не могла оторвать взгляд от открывшегося вида, тогда как всё моё внимание было приковано к ней самой. Крошечная, но такая милая улыбка преобразила девичье лицо. Её яркие зелёные глаза лучились неподдельным счастьем и восхищением. Щёки покрылись румянцем.

Все мои мысли только о том, насколько прекрасной была в тот момент Айла Блинов.

Она подняла лицо к небу и прикрыла веки. Шагнув ближе, я замер. С трудом подавив пылавшие внутри эмоции, я отвёл взгляд.

На некоторое время между нами повисла тишина.

Я, почему-то, чувствовал волнение. Это место было священным. После смерти матери, я приходил сюда почти каждый день, отчаянно пытаясь привести голову в порядок.

Мне казалось, что я отдал Айле всё, что у меня было. Всё, что было важно моей душе теперь принадлежало ей. И я не уверен, как к этому относиться.

Я был сбит с толку. То, как колотилось моё сердце, когда я смотрел на Айлу. И то, как я утопал в ней. Я не понимал этих чувств. Хотел бы я знать, как бороться с ними. А так, они не приносили мне ничего, кроме разочарования.

Сделав глубокий вдох, я опустил взгляд и прочистил горло.

— Нам стоит вернуться. Пришло время обеда.

Я услышал, как Айла переступила с ноги на ногу и посмотрел на неё как раз тогда, когда девушка решила повернуться ко мне.

Теперь она не улыбалась. Более того, казалось, Айла расстроилась.

— Мы сможем вернуться завтра, — предложил я.

И вот оно. Вновь эта великолепная улыбка. Кивнув, Айла оглянулась на ручей.

— Пойдём, — настоял я. Развернувшись спиной, я начал было идти к тропе.

Она схватила меня сзади за пиджак, и я резко замер. Нахмурившись, я обернулся и посмотрел на Айлу — в её глазах появилась паника.

Я повернулся к ней лицом, и Блинов отпустила меня. Подняв ладонь, она накрыла свою грудь. Я заметил, что Айла тяжело дышит, на её лице отразилась неуверенность и нервозность.

— Айла?

Глубоко вдохнув, она шагнула ближе. Этот смелый жест удивил меня.

Айла смотрела вниз. Мне, с колотящимся в груди сердцем, оставалось только ждать.

Её следующие слова выбили почву из-под ног:

— Пожалуйста, не мог бы ты обнять меня?

Для меня это было неожиданно. Приведя сюда Айлу, я всего лишь хотел сделать так, чтобы она почувствовала себя лучше. Но я не ждал ничего взамен.

И до тех пор, пока не услышал эти слова из девичьих уст, я не осознавал, насколько сильно мне, на самом деле, хотелось обнять её.

Я сделал шаг к ней, оставляя между нами считанные дюймы — мы были так близко, что я чувствовал жар её тела.

Айла всё так же смотрела вниз, избегая моего взгляда. Но я жаждал заглянуть в её прекрасные зелёные глаза.

Подняв руку, я коснулся большим пальцем её подбородка, вынуждая приподнять голову.

— Уверена? — уточнил я, желая услышать её согласие.

Мне было страшно. Страшно, что Айла пойдёт на попятную, вновь оставив меня один на один с отчаянием.

Но миг — и она кивнула. И это всё, что было мне нужно. Не теряя времени, я обнял Айлу за тонкую талию, осторожно притягивая к себе.

Она казалась такой маленькой. Такой хрупкой. Я чувствовал непреодолимое желание защитить её. Когда девушка положила голову мне на грудь, аккурат над сердцем, я чуть сильнее сжал руки.

Закрыв глаза, я позволил себе насладиться её теплом и сладким запахом. Когда в последний раз я обнимал кого-то?

Никогда.

Когда в последний раз я чувствовал себя так? Настолько умиротворённо. Настолько живым.

Словно Айла прогнала мою тьму.

Мне не хотелось двигаться — просто стоять вот так, держа её в своих объятьях. Не хотелось, чтобы этот момент когда-то заканчивался.

Мы потеряли счёт времени. Просто растворились друг в друге. Но я понимал, что рано или поздно всему приходит конец.

Медленно отстранившись, я посмотрел на Айлу. Она всё ещё сжимала пальцами мой пиджак. Чуть запрокинув голову, девушка подняла взгляд. Я был полностью очарован ей.

Она сводила на нет все мои усилия, когда я пытался взять ситуацию под контроль. Ей даже не приходилось особо стараться. Один взгляд — и я всецело в её власти.

Интуитивно, я поднял руку и коснулся пальцами нежной щеки. Почти невесомо. Айла вздохнула с наслаждением. На красивом лице появилась улыбка, привлекая моё внимание к её устам.

Я чувствовал, что теряю последние крупицы самоконтроля. Аккуратно касаясь пальцами её скул, я наклонился к Айле, замирая в паре дюймов от её губ.

Сокращая расстояние, Блинов подалась ко мне. Моё сердце едва не выпрыгивало из груди, но я всё ещё не сделал последний шаг. Я просто смотрел в зелёные омуты и ждал.

Я обещал Айле, что не прикоснусь к ней, пока она первая не попросит меня. И сейчас, в этот конкретный момент, мне хотелось, чтобы это всецело было её выбором.

Я хотел, чтобы она решила сама. Хотел услышать её согласие.

Взгляд Блинов смягчился. Она едва заметно кивнула. Я не оставил ей ни секунды, чтобы передумать. Наклонившись, я нежно накрыл её губы в поцелуе.

Я всё ждал, что Айла отстранится, но, когда она выдохнула, расслабляясь в моих руках, моё сердце замерло. Каждое прикосновение было бережным и осторожным, словно девушка была драгоценным камнем. Я целовал её так, словно нам принадлежало всё время в этом мире.

Неторопливо. Нежно. Стоило мне немного углубить поцелуй, и я почувствовал, как пальчики Айлы сжали ткань моего пиджака. Больше я не давил.

Это просто поцелуй. Невинный и милый. Вот и всё. Ничего большего. Но не для меня.

Когда Айла вновь вздохнула, я отстранился. Мы оба тяжело дышали. Я чувствовал, как быстро бьётся её сердце. Точно так же, как и моё.

На скулах девушки появился румянец. Её губы немного опухли и покраснели. Она подняла взгляд, и от той бури эмоций… у меня перехватило дыхание.

Тепло и нежность. Но дело не только в этом. Искренняя любовь.

И вот тогда я понял, что это — наш первый поцелуй. Второй, если быть точным. Но ранее, он… всецело принадлежал мне. Наплевав на её чувства. Всё о чём я заботился был я сам. И мои желания.

Но этот поцелуй… Он для неё. И те эмоции в её глазах — они из-за меня.

Я заметил искру благоговения в глазах, когда Айла, подняв ладонь, коснулась пальцами губ. И от такой её реакции внутри меня разлилось тепло. Годами я жил во тьме, отгораживаясь стеной от любых чувств и эмоций.

Но, один её взгляд — и всё это обрушилось на меня подобно волне.

И это не может не пугать.

Каждый раз, когда внутри загорались чувства — я слышал в голове голос Альфредо. Мне никогда не забыть его последние слова к моей матери.

Лучший способ поставить мужчину на колени — ударить в его уязвимое место

Я не соврал Мэдди. Дело не во мне. Дело в Айле. И в том, что будет лучше для неё.

Отстранившись, я отступил, вынуждая девушку отпустить мой пиджак. Блинов с удивлением посмотрела на меня.

— Нужно вернуться, — произнёс я и, невзирая на её растерянность, повернулся к Айле спиной.

— Хорошо, — раздался шёпот. Сложно было не заметить грусть в её голосе.

За весь путь до поместья никто из нас не проронил ни слова. Чем ближе мы подходили к дому, тем тише становился шум воды, а вскоре он и вовсе утих. Выйдя из леса в сад на заднем дворе, я глубоко вздохнул.

Айла шла сразу за мной. Так близко, что несколько раз едва не наступила мне на ногу. Стоило войти в холл, и я, остановившись, повернулся к ней.

Замерев, она нервно схватила пальцами подол платья.

— Увидимся позже, — пробормотал я.

Айла молча кивнула и направилась прочь.

Заметив, что она движется к кухне, я нахмурился. Стремительно сократив между нами расстояние, я схватил Блинов за локоть.

Вскрикнув, она повернулась ко мне, широко распахнув глаза.

— Куда ты идёшь? — требовательно спросил я, отпуская её.

— На кухню, — ответила Айла.

Скрестив руки на груди, я посмотрел на неё тяжёлым взглядом.

— Зачем?

Чуть наклонив голову к плечу, как если бы раздумывая над ответом, Айла произнесла:

— Чтобы помочь Мэдди и Лене.

— Предполагается, что ты должна отдыхать. А не работать.

— Но я уже три дня отдыхаю. Я могу работать. Я хорошо себя чувствую.

— Нет, — отрезал я.

— Но это утомляет. Я хочу помочь.

— Нет, Айла. Ты идёшь наверх отдыхать.

— Но…

— Нет. Прекрати спорить.

Девушка поёжилась. Её милая улыбка исчезла.

Такая перемена пришлась мне не по душе.

Расстроившись, я провёл рукой по волосам и отвёл взгляд. Блять.

— Ладно. Можешь идти. Но не переутомляйся. Ты же не хочешь, чтобы швы разошлись, — продолжил я.

И она преобразилась. В зелёных глазах появился свет, на губах расцвела широкая улыбка.

— Спасибо, — сказала она прежде чем развернуться и поспешить на кухню.

Я замер, рассматривая тонкую спину.

Чёрт возьми. Я слетел с катушек.

*** 

Оставшуюся часть дня я избегал встречи с Айлой. Сначала я заперся в кабинете, а затем спустился в спортзал, где выместил всю свою злость на боксёрской груше.

Прислонившись к стене, я пытался перевести дыхание.

— Однажды ты убьёшь нас, — произнёс Виктор.

— Ты слишком упёртый, чтобы умереть, — тяжело дыша, ответил я ему.

— Ну, не могу не согласиться, — пожал плечами мужчина.

Отойдя от стены, я подошёл к скамье и взял полотенце.

— Артур и Феникс завтра возвращаются? — спросил я, вытирая пот с лица.

— Они доложат о своём возвращении. Завтра мы едем к Марку, — ответил Николай со своего места у двери.

— Есть новости по клубам?

Николай покачал головой.

— Нет. Марк сказал, что сообщит все подробности при личной встрече.

Став во главе итальянцев, Альберто вознамерился захватить и мои клубы. К настоящему моменту, с его стороны всё безрезультатно, но мы решили принять дополнительные меры осторожности. Марк — один из менеджеров высшего звена. Под его руководством было более десяти клубов, борделей и нелегальных рингов для боёв без правил.

Кивнув Николаю и Виктору, я вышел из спортзала. Была уже поздняя ночь, так что свет горел только в некоторых комнатах.

После того, как Айла сыграла на пианино и ушла к себе, я никак не мог уснуть. Некоторое время я просто сидел и пялился в пустоту, утопая в собственном разочаровании. Осознав, что больше не могу справляться с этим, я спустился в зал.

Поднявшись наверх, я замер перед своей комнатой. Вместо того, чтобы войти, я повернул голову влево и посмотрел на дверь Айлы.

Я понимал, что уже поздно и она спит, но ничего не мог с собой поделать. Всего несколько шагов — и нас разделяет только деревянное полотно. Положив ладонь на ручку, я медленно провернул её, отпирая замок.

В комнате было темно. Горела только небольшая лампа у кровати. Войдя внутрь, я остановился в шаге от Айлы. Она, свернувшись в клубочек, спала на боку, только наполовину укрывшись одеялом. Её глаза закрыты. Крепко уснув, она размеренно дышала.

Свет от лампы мягко падал на её лицо. Айла казалась такой умиротворённой.

Наклонившись, я едва ощутимо провёл пальцем по её щеке, убирая прядку волос. Айла сонно застонала и зашевелилась. Я замер в ожидании, что она проснётся, но нет — Блинов всё так же спала.

Вздохнув с облегчением, я, глядя на Айлу, почувствовал, как уголки моих губ дёрнулись в улыбке. Мой взгляд опустился с её лица ниже к плечам и груди.

Прижимая к себе мой пиджак, девушка сжала пальцами ткань.

В этот раз я не сдерживал улыбку.

Так это правда.

Выйдя из спальни, я направился к Айле, решив проверить её. Но увидев, как Милена вылетела из её комнаты, замер. Казалось, горничная удивилась, увидев меня, но затем, в уважении склонив голову, прошла мимо, не сказав ни слова.

— Какого чёрта это было? — пробормотал я под нос.

Остановившись перед самой дверью, я услышал голос Мэдди.

— Айла, почему у тебя был пиджак Алессио?

Я застыл, от шока распахнув глаза.

Что за нахрен?

Подавшись ближе, я прижался к двери, надеясь, что никто сейчас не заглянет в этот коридор.

Я хотел услышать ответ Айлы — но в комнате повисла тишина.

— Ты не должна… — проронила Мэдди.

— Я спала с ним.

— Что? — пробормотала Мэдди. У меня тот же вопрос.

— Я спала с ним, — повторила Айла, отчего моё сердце перевернулось.

После следующей фразы я едва не рухнул на колени. С силой сжав руки в кулаки, я прикрыл веки.

— Это помогало мне избавить от кошмаров, — едва слышно призналась Блинов. Но я услышал. Я слышал её голос так, словно она прошептала мне эти слова прямо в ухо.

Проведя ладонью по лицу, я начал расхаживать из стороны в сторону по коридору, пытаясь понять своё отношение к этому.

Мэдди сказала Айле, что скоро вернётся. Мои глаза распахнулись.

Я быстро шагнул в комнату с пианино и запер за собой дверь. Прислонившись к ней, я прикрыл веки и откинул голову назад, не уверенный, как теперь себя вести.

Почувствовав, что Айла вновь пошевелилась, я вернулся в реальность. В кое-чём я был полностью уверен.

Единственное, что имело значение — это то, что мой пиджак помогал Айле избавиться от кошмаров.

В последний раз погладив пальцем нежную щёку, я отстранился. Айла вздохнула. На её губах появилась улыбка.

— Сладких снов, — прошептал я.

Взглянув на девушку в последний раз, я развернулся и вышел из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь.

*** 

Я рассматривал бежевые стены. В поместье Марка оказалось по-домашнему уютно. По ковру были разбросаны игрушки.

— Пока что Альберто не предпринял никаких попыток прибрать мои клубы к рукам, — сказал Марк. Мужчина откинулся на спинку дивана, привлекая к себе моё внимание. — Я удивлён. Они — лакомый кусочек. Если он рассчитывает играть по-крупному, логичнее было бы нанести первый удар по ним.

У Альберто был какой-то план, но, каждый раз, когда мои люди, казалось бы, находили след — это только заводило их в тупик.

Итальянец был готов к каждому нашему шагу. Кто бы ни был его информатором, работал он превосходно, донося всё до Альберто настолько быстро, что мы едва успевали воплотить запланированное в жизнь.

— Что будешь делать? — уточнил Марк.

Я хмыкнул.

— Лучше бы ты спросил, что я не буду делать.

Приподняв бровь, мужчина усмехнулся.

— Ну, судя по всему, у тебя определенно есть какой-то план.

— Как и всегда. Я хочу, чтобы ты следил за клубами в оба глаза. За каждым. Если не справишься один — я пришлю тебе кого-то из своих людей на помощь, — твёрдо сказал я.

— Справлюсь. Я делаю это уже много лет, Босс. Но, думаю, будет лучше, если ты пришлёшь ещё кого-то. Так мы сможем гарантировать результат.

Кивнув, я откинулся на спинку дивана. И в этот момент, с сияющей улыбкой на губах, в гостиную вбежала маленькая девочка.

Одета она была в лиловое платье, а её короткие тёмные волосы свободно падали на шею. Увидев нас, она заулыбалась ещё ярче.

— София, — тихо и предупреждающе позвал её Марк. — Тебе нельзя быть здесь.

Но девочке оказалось всё равно на слова отца. Ей было всего два года. И всё её внимание сейчас захватил Николай, который стоял рядом со мной.

Шагнув ближе, София замерла прямо перед ним. Подняв глаза, я заметил, как он стиснул челюсть, едва ли не заскрежетав зубами. Николай посмотрел вниз. Я увидел, как он тяжело сглотнул.

София подняла свои ручки и сказала:

— Вверх.

Николай даже не пошевелился. И тогда улыбка исчезла с её лица. Затем она вновь потребовала:

— Вверх. Вверх.

Марк поднялся на ноги.

— Прости, Босс.

Он выглядел смущённым. Но как только мужчина собрался подойти к дочери, Николай наклонился и подхватил её на руки.

— Какого чёрта? — пробормотал рядом Виктор, озвучивая мои мысли.

София хихикнула.

— Привет, — сказала она.

Николай промолчал, сердито рассматривая малышку. Но, судя по всему, та не обратила на его взгляд никакого внимания.

Её заинтересовали шрамы. София подняла ручку и скользнула ладошкой по щеке Николая. Крошечные пальчики замерли аккурат на одной из отметин.

— Дерьмо, — пробормотал Марк.

Но Николай не пришёл в ярость. Он неподвижно замер. Напряжённый словно струна. Не проронив ни звука.

— Бу… Больно? — спросила София.

Я услышал, как кто-то ахнул и, повернувшись, увидел, замершую на пороге Бри — жену Марка. Она смотрела на нас, широко распахнув глаза.

Я быстро перевёл взгляд на Николая и Софию. Когда мужчина промолчал, девочка вновь повторила свой вопрос.

— Она спрашивает, болит ли шрам? — перевела Бри.

Тяжело сглотнув, Николай покачал головой.

— Нет. Больше нет.

— Хорошо. Больше не болит, — повторила за ним малышка с улыбкой на губах, а затем завозилась в сильных руках наёмника, явно желая, чтобы её вновь опустили вниз.

Николай наклонился и отпустил Софию. Она тут же побежала к матери. Бри смущённо посмотрела на нас.

— Мне жаль. Я была занята, и она убежала быстрее, чем я успела её остановить.

— Все в порядке, — ответил я.

Я поднялся на ноги. Виктор последовал за мной.

— Увидимся в следующем месяце, — добавил я, обращаясь к Марку.

— Конечно, Босс. Буду держать вас в курсе.

Николай всё ещё был потрясён произошедшем. Блять, да и я тоже. Это всех нас застало врасплох.

Мы уже почти вышли за дверь, когда кое-что привлекло моё внимание.

Остановившись, я посмотрел на заинтересовавшую меня вещь. Цветы. Они не такие же, как те, что Мэдди принесла Айле, но всё же были похожи.

— Милые, — сухо сказал я, пытаясь казаться безразличным.

Бри засияла.

— Спасибо. Марк подарил их мне на годовщину.

Кивнув, я отвёл взгляд от букета и, последовав за Николаем и Виктором, вышел на улицу.

По пути к поместью, сидя в машине, я всё думал о цветах. И о великолепной улыбке на лице Айлы, когда она смотрела на них.

Цветы. Улыбка Айлы. И слова Мэдди.

Вздохнув, я громко спросил:

— Где ты берёшь цветы?

— Что? — сконфуженно уточнил Виктор.

— Где ты покупаешь цветы? — вновь повторил я.

— Цветы? Зачем тебе понадобились чёртовы цветы?

Мужчина бросил на меня взгляд в зеркало заднего вида, после чего вновь посмотрел на дорогу.

— Николай, — строго произнёс я.

— Да, Босс, — кивнул он и достал свой телефон. Он что-то печатал несколько секунд, а затем протянул мне мобильный.

— Я уже набрал номер, — сказал наёмник.

Приложив телефон к уху, я ждал пока кто-то ответит.

— Здравствуйте, цветочный магазин «Старбрайт». Чем могу помочь? — раздался женский голос.

— Мне нужны цветы, — отрывисто сказал я.

Услышав смешок Виктора с переднего сидения, я впился взглядом в его затылок.

— Ладно..?

Я подождал, пока женщина скажет ещё что-нибудь.

— Я сказал, что мне нужны цветы.

— Да. Сэр, я услышала Вас. Но какие именно цветы?

— Любые, — пробормотал я, теряя терпение.

— Любые? Сэр, но…

— Просто отправьте лучшие цветы, которые у вас есть, — сорвался я.

— Ладно. Сколько?

Разочарованно сжав переносицу, я запрокинул голову на сидение. Блять, почему так сложно просто заказать цветы?

— Двадцать, тридцать… — прорычал я.

— Мне нужно точное количество, сэр.

Судя по голосу, женщина начала раздражаться. И это было лишь малым отражением того, что в тот момент чувствовал я.

— Блять, просто отправьте тридцать.

— Ладно. Когда вы хотите пол…

— В течении часа.

— Часа? Сэр, мы не сможем сделать это за час…

— Я сказал, что хочу получить их в течении часа.

— Подождите минутку, пожалуйста.

Я слышал, как она разговаривает с кем-то на заднем плане. Вскоре женщина вновь обратилась ко мне:

— Хорошо, сэр. Назовите свой адрес.

Я быстро назвал адрес поместья и сбросил звонок после чего кинул телефон на сидение рядом.

— Итак, цветы? — спросил Виктор.

— Не сейчас! — предупреждающе прорычал я, прикрыв веки.

Когда мы приехали, перед воротами уже стоял фургон с огромной надписью: «Цветочный магазин «Старбрайт»».

— Точно в срок, — сказал я, когда водитель вышел из фургона.

Он держал в руке огромный букет из розовых и белых цветов. Я подошёл к мужчине, и он кивнул в приветствии

— Сэр, это Вы заказывали цветы?

— Да, — бросил я.

— Тогда это Вам. Нужно подписать вот здесь, — сунул он мне в руку бумагу.

Я подписал, и водитель протянул мне букет. Очень большой букет.

Я с любопытством посмотрел на него.

— Я и правда заказал так много?

Рядом закашлялся Виктор.

— Если мне не изменяет память, Босс, ты заказал тридцать. Как по мне, тридцать здесь и есть.

Показав Виктору средний палец, я кивнул охраннику, чтобы тот открыл ворота.

Мне всё равно, пять или тридцать цветков в букете — главное, чтобы они нравились Айле. Это всё, что имело значение.

ГЛАВА 39

АЙЛА

Я лежала на кровати, увлёкшись чтением, когда дверь в мою комнату внезапно открылась. Вздрогнув, я выронила книгу. Она упала на матрас совершенно беззвучно, в то время как стук моего сердца, казалось, можно было услышать на том конце поместья.

Внутрь вошла Мэдди. Её лицо сияло, а в руках девушка держала большой букет с розовыми и белыми цветами.

— Это от Алессио.

Опять?

Когда Мэдди подошла ближе, позволяя получше рассмотреть букет, я не смогла скрыть своё удивление. Я протянула ладонь. Сердце едва не выпрыгивало от волнения. Подруга передала мне подарок, и я ахнула.

Такие красивые. Даже красивее тех, что Алессио подарил в прошлый раз. И букет был таким огромным. Притянув его к груди, я улыбнулась дочери Лены.

— Как они называются?

— Пионы. Красивые, правда?

Не в силах сказать ни слова, я просто кивнула. Они настолько прекрасны, что дух захватывает. А от того, что пионы были разных оттенков — выглядели они ещё более эффектно.

Это оказалось выше меня. Я широко улыбнулась, а затем и вовсе рассмеялась.

— Не могу поверить, что он вновь подарил мне цветы, — сорвалось шёпотом из моих губ.

Моё сердце колотилось. В животе порхали бабочки. Прижав букет к груди, я наклонилась и с наслаждением вдохнула сладкий аромат.

Сейчас мне так хотелось увидеть Алессио. Хотелось, чтобы именно он подарил их мне. И я могла лично его поблагодарить.

Я хотела, чтобы он увидел, насколько счастливой меня сделал.

Посмотрев на Мэдди, я заметила, что она улыбается.

— Иногда он может быть романтичным, — подмигнув, поддразнила девушка.

В комнате вновь прозвучал смешок. Мой смешок. Невероятно. Прикрыв ладошкой губы, я опустила взгляд и кивнула.

— Он поцеловал меня, — призналась я. Моя улыбка была настолько широкой, что заболели щёки.

Мэдди ахнула.

— Что? — взвизгнула она.

В смущении опустив голову, я прикусила губу. Мэдди присела рядом.

— Он поцеловал тебя? Алессио? Когда? Как?

Прикрыв веки, я вдохнула аромат цветов.

— Вчера. Когда отвёл меня к ручью.

Я всё ещё чувствовала прикосновение его губ, когда он держал меня в своих руках. Всё это время я думала только о нашем поцелуе и милом моменте.

Никогда не забуду его прикосновения. Словно я была важна для него. Словно что-то значила. Я всегда буду хранить эти воспоминания в своём сердце.

— Ох, Айла, — выдохнула Мэдди. — Поверить не могу. Ты и представить не можешь, насколько я счастлива.

— И я. Безумно счастлива, — прошептала я, не открывая глаз. — Он делает меня такой счастливой, Мэдди.

Я посмотрела на подругу.

— Нужно поблагодарить его за цветы!

— Сейчас? — уточнила Мэдди.

Я кивнула со всем энтузиазмом. Рассмеявшись, девушка отодвинулась.

— Давай, детка. В последний раз, когда я его видела, Алессио был внизу.

— Спасибо, — ответила я. Не выпуская из рук букет, я быстро обулась.

Окрылённая я выбежала из комнаты. Моё сердце пело.

Спустившись вниз, я помедлила, заметив, что Николай и Виктор что-то бурно обсуждали. Стоило подойти ближе, и мужчины замолчали на полуслове.

— Айла, — в приветствии произнёс Николай.

Виктор кивнул и, посмотрев на цветы в моих руках, в удивлении приподнял бровь.

— Вы знаете, где Алессио? — мягко спросила я.

От меня не укрылось, как нахмурился Николай. Мужчина ответил:

— Он в кабинете.

— Ох. Хорошо, спасибо, — улыбнувшись им обоим, я развернула и направилась обратно наверх.

— Подожди, — окликнул Виктор.

Замерев, я повернулась к нему.

— Да?

— Ты куда? — спросил Николай.

— В кабинет Алессио. Хочу поблагодарить его.

Широко распахнув глаза, мужчины переглянулись.

— Нет, — мгновенно отрезал Николай.

— А?

Я поёжилась от его тона. Николай заметил мою реакцию. Выражение его лица стало мягче. Он выглядел несколько робко.

— Это не очень хорошая идея, — нервно сглотнул Виктор.

О чём они?

— Я не потревожу его. Обещаю. Я просто скажу «спасибо» и уйду. И всё.

Я правда хотела увидеть его. Я чувствовала… отчаяние. И, как ни странно, скучала по нему.

— Может, ты сделаешь это позже. Сейчас он занят, — возразил Николай.

Виктор быстро кивнул, соглашаясь. Выражение его лица было близко к панике.

Мои плечи опустились в поражении. Я растерянно посмотрела на букет.

— Ладно, — тихо сорвалось с губ.

Подняв взгляд, я заметила с каким облегчением вздохнули Николай и Виктор. Почему они были такими напряжёнными?

Решив не заострять на этом внимание, я вновь улыбнулась.

— Зайду позже.

— Ага. Позже, — поддержал Виктор.

Развернувшись, я поднялась наверх. Меня разрывала тоска. Хотела бы я сейчас увидеть Алессио.

Вновь прижав букет к груди, я покачала головой.

— Ох, ладно. Встречусь с ним позже.

Наклонившись, я вновь вдохнула великолепный аромат. Больше я не чувствовала себя разбитой. Губы вновь изогнулись в улыбке.

Поднявшись на верхнюю площадку, я уже было хотела свернуть влево к своей комнате, но что-то в коридоре справа привлекло моё внимание.

Алессио.

Повернувшись, я собралась окликнуть его, когда заметила рядом с русским ещё кое-кого. И это был не просто человек. Это была Нина.

Моя улыбка растаяла.

Алессио стоял ко мне спиной. В отличии от Нины. Посмотрев в мою сторону, девушка ухмыльнулась. Дьявольски. Победно. Она подняла ладонь и коснулась руки Алессио, подходя ближе.

— Алессио, — пропела она так, чтобы я услышала.

Он что-то ответил, но я не расслышала что. Я видела только то, насколько близко стояла Нина. Практически вплотную.

Внутри завязался узел боли, и я отступила назад. В носу защипало. У меня словно опустились руки.

Всё то счастье, что переполняло меня буквально минуту назад — испарилось, оставив по себе только пустоту.

Но затем меня захлестнуло неведомое мне чувство. Никогда не сталкивалась ни с чём подобным. Сердце словно сжало в тисках.

Зачем он так?

Позволил мне играть на пианино. И я играла для него каждую ночь. Алессио привёл меня к ручью. Поцеловал. Обнимал. И подарил цветы. Я думала, что нас связывает что-то особенное. Думала, что значу для него что-то.

Осознав, что плачу, я вытерла слёзы.

Моё сердце разрывало от боли.

Прикрыв губы ладошкой, я пыталась вести себя тихо.

«Я бы описала ревность как волну. Она накрывает твоё сердце хаосом смешанных чувств. Гнев и печаль. Чаще, это не лучшее ощущение. Но это причиняет боль».

Глядя на Нину и Алессио я услышала в голове слова Мэдди. Увидев, что они направились в кабинет русского, я быстро развернулась и в бессилии вытерла слёзы. Пытаясь унять своё сердце, я накрыла ладонью грудь.

Не понимаю. Мэдди была права?

Я… Ревновала?

ГЛАВА 40

За всей болью и разочарованием, пряталась злость на саму себя и Алессио.

Почему меня вообще это заботило?

Каждую клеточку тела переполняло какое-то странное и ранее неведомое мне чувство. Злость. Не припомню, когда в последний раз настолько не могла совладать с эмоциями. Научилась абстрагироваться от всего. И всё же я чувствовала обиду, гнев и ревность.

Благодаря Алессио я улыбалась и смеялась. Он подарил мне покой. Но теперь в моём сердце поселилась боль. Ощущение, словно он в один момент отнял у меня всё.

Это вообще не должно меня заботить, но, как бы я ни старалась оставаться равнодушной — у меня так ничего и не получилось.

Отведя взгляд от двери, я посмотрела на букет, который всё ещё держала в руках.

Удручённо вздохнув, я развернулась и медленно побрела к себе. Войдя в комнату, я увидела Мэдди: она сидела на кровати, положив себе на колени мою книгу. Услышав, что больше не одна, девушка вскинула голову.

— Айла? — нахмурившись, непонимающе проронила она.

Отложив книгу, Мэдди подозвала меня к себе.

— Что случилось? Думала, ты собиралась встретиться с Алессио.

С трудом сглотнув вставший в горле ком и прижав цветы к груди, я покачала головой.

— Он был с Ниной.

На миг повисла тишина. А затем Мэдди не выдержала:

— Что? — сказала она, рассерженно вскакивая на ноги. — Ах этот маленький…

— У меня не было возможности поговорить с ним. Алессио меня не заметил.

Перед глазами проскочила сцена в коридоре, отчего внутри вновь внезапно вспыхнул гнев. Посмотрев на цветы, я, не раздумывая, швырнула их на кровать.

— Ох, милая… — услышала я подбадривающий тихий голос.

Посмотрев на подругу, я коснулась ладонью груди.

— Что это за чувство? Ненавижу его. Это оно? Ревность? Если так, тогда мне не нравится.

В глазах Мэдди промелькнуло сочувствие и понимание. Подойдя ближе, она сжала ладонями мои плечи.

— Что ты почувствовала?

— Боль. И безысходность. Грусть. А затем и злость. Возможно, на себя — потому что я ненавижу это.

Бросив взгляд на столь небрежно брошенные цветы, меня накрыла вина. Ещё одно непонятное чувство.

Наклонившись, я вновь схватила букет и прижала его к груди. Уткнувшись лицом в нежные лепестки я, вздохнув, прикрыла веки.

С уголка глаза сорвалась слеза.

— Я думала, что это что-то для него значит.

— Так и есть. Я уверена. Алессио просто слишком упрям, чтобы признать это, — возразила Мэдди.

В ответ я только покачала головой.

Мэдди тяжело вздохнула. Я почувствовала её ладони на своих плечах.

— Скажи мне вот что, — прошептала она. — Как ты думаешь, почему ты всё это чувствуешь?

Я пожала плечами.

Девушка улыбнулась такому ответу.

— Ты не равнодушна к Алессио, — уверенно заявила она.

Я вздохнула. Моё сердце пело, но в то же время, внутри всё завязалось узлом от такого предположения. Её слова шокировали, но всё же были такими точными.

Мэдди попала в точку. Я не равнодушна к Алессио. Когда он рядом, мои разум и тело больше мне не принадлежат. Когда он далеко — моё сердце тоскует, желая встречи с ним.

Я не хотела бы признавать это, но из-за Алессио Иваншова в моей жизни появилось счастье. Именно благодаря ему я испытывала все те светлые эмоции и чувства, о которых ранее даже не подозревала. Даже не прилагая особых усилий, мужчина мог сделать так, чтобы я улыбалась. И, когда он рядом, мне спокойно на душе.

Не хотелось произносить это вслух, но Мэдди права. С губ подруги слетел тихий смешок. В её глазах появился озорной блеск.

— Ты мне доверяешь? — спросила она.

Ошеломлённая таким внезапным вопросом, я медленно кивнула.

— Да. Конечно же.

— И сделаешь всё, о чём бы я ни попросила?

В замешательстве уставившись на Мэдди, я ответила вопросом:

— Что ты имеешь ввиду?

— Просто доверься мне, ладно? Я всё возьму на себя. Тебе остаётся только послушаться и плыть по течению.

Покачав головой, я впилась с Мэдди серьёзным взглядом.

— Мэдди, о чём ты?

— Мне правда жаль. Очень-очень жаль. Я ещё раз извинюсь за это попозже.

Выглядя виновато, она взволнованно прикусила губу. Девушка вздрогнула, а затем я почувствовала резкую боль в лодыжке. Она что только что меня ударила?

— Ай! — вскрикнула я, наклонившись вперёд.

— Прости.

Мэдди забрала букет и толкнула меня на кровать так, чтоб я села на матрас.

Морщась от боли, я принялась потирать место ушиба.

Я посмотрела на подругу. Она надула губы.

— Зачем ты это сделала? — совершенно не понимая происходящего, спросила я.

— Доверься мне, ладно? Просто потерпи. Я сейчас вернусь, — ответила она, отступая назад.

И прежде чем я успела сказать хоть что-то, горничаня развернулась и выбежала из комнаты. Мэдди точно сошла с ума. Что она задумала на этот раз?

*** 

АЛЕССИО

Откинувшись на спинку кресла, я наблюдал за тем, как Нина устраивается напротив, положив сумочку на журнальный столик.

— Итак? — начал я, теряя терпение.

Как раз, когда я собирался увидеться с Айлой, появилась Нина. Блондинка должна была доложить о своём задании, но я совершенно забыл о ней. Все мои мысли были только об Айле.

И даже сейчас меня интересовало только то, понравились ли ей цветы.

— Ничего такого не произошло, — ответила Нина. — Альберто и его люди всё так же жестоки к женщинам. Ничего нового. Совершенно. Сейчас он захватил власть, так что остановить насилие в клубах и борделях будет сложнее.

Я отправил её в клуб. Нина должна была притвориться одной из шлюх и разузнать для меня информацию. Но, очевидно, у неё не было никаких новостей.

Раздосадовано вздохнув, я провёл ладонью по волосам.

— Блять.

— Мне жаль. Я хотела бы помочь, но…

— Ты сделала более, чем достаточно. Но сейчас я хочу, чтобы ты ушла. Становится всё опаснее, и каждый раз, когда ты отправляешься туда, то подвергаешь себя риску. Больше твои услуги не понадобятся.

Какую-то секунду она казалась сбитой с толку, но затем, взяв себя в руки, кивнула.

— Чем мне заняться сейчас?

— Ты вольна делать всё, что угодно. Но я не хочу, чтобы ты ошивалась рядом с клубами. Поняла? — сурово настоял я.

Нина вновь кивнула, в уважении опустив взгляд.

Расслабившись, я скрестил руки на груди и велел:

— Можешь идти.

— О, — у Нины от шока отвисла челюсть.

Я знал, что она ждала совсем другого, но горничная кое-чего не понимала. Не сегодня. И никогда больше.

На мгновение она распахнула глаза. Затем выражение её лица стало томным. Нина улыбнулась. Облизнув губы, девушка подалась вперёд, отчего её короткая юбка задралась, почти что полностью обнажая бёдра.

— Алессио, — прошептала она. Встав, светловолосая обошла журнальный столик, сокращая между нами дистанцию.

Я стиснул зубы, чувствуя раздражение в ответ на такую отчаянную попытку соблазнения.

Ещё несколько дней назад, я был бы благосклонен к Нине, и, нагнув над своим столом, спустя считанные секунды, вошёл бы в неё на всю длину. Но сейчас я мог думать только об Айле. Об её милой улыбке, румянце на щеках и пухлых после поцелуя губах. Пленив мой разум и чувства, она сделала так, что остальные, в сравнении с ней, казались чем-то невзрачным.

Я поднял руку, останавливая горничную, но она наклонилась, открывая мне вид на своё откровенное декольте.

— Нина… — но прежде чем я успел закончить, дверь в кабинет с грохотом распахнулась, напугав нас обоих.

Повернув голову, я увидел на пороге запыхавшуюся Мэдди.

— Айла, — едва дыша, выдавила она. — Она пострадала.

Широко распахнув глаза, я резко встал, отчего Нина, потеряв равновесие, едва не упала.

— Что произошло? — потребовал я. В моём голосе проскользнули нотки паники.

Мэдди сделала глубокий вдох и, прежде чем ответить, бросила взгляд на блондинку.

— Она вывихнула лодыжку и не может ходить. Айла в своей комнате.

Выругавшись, я выбежал из кабинета. Свернув к спальне Айлы, я увидел, что дверь открыта.

— Айла?

Когда я вошёл внутрь, девушка лежала на кровати, но, услышав мой голос, поспешила сесть.

— Алессио, — сказала она. Я заметил, как Блинов поморщилась от явного дискомфорта.

Бросившись вперёд, я замер перед ней.

— Ты в порядке?

Посмотрев на покрасневшую лодыжку, я опустился на колени, но так и не решился прикоснуться к ушибу, боясь, что причиню ещё больше боли.

Когда Айла попыталась отодвинуться, я положил ладонь на её колено, останавливая.

— Не двигайся.

Всё же аккуратно обхватив ладонью ногу повыше лодыжки, я осмотрел её.

— Болит, когда двигаешься?

— Немного.

Я посмотрел на Айлу. Девушка рассматривала меня в ответ с неким, казалось бы, замешательством.

Встав, я поднял её на руки, прижимая к своей груди.

— Что ты делаешь? — спросила Айла.

— Несу тебя к Сэму. Ему лучше знать в порядке ты или нет, — ответил я, выходя из комнаты.

Спустившись вниз, я направился к доку.

Всё это время девушка оставалась тихой. И только когда мы оказались почти у самой двери, я услышал её тихий вздох.

— Как ты узнал, что мне было больно?

— Мэдди сказала, что ты вывихнула лодыжку. И что ты не можешьходить, — ответил я.

— Ох.

На её губах появилась улыбка. Мимолётная, едва заметная, но она определённо была.

Я остановился перед комнатой Сэма. Подавшись вперёд, Айла постучала. Дверь открылась всего через несколько секунд. Док замер на пороге. Увидев Айлу у меня на руках, его глаза распахнулись. Мужчина поспешил отойти, пропуская нас.

— Что случилось? — спросил он.

Я усадил девушку на кровать, а сам встал рядом.

— Она вывихнула лодыжку.

Опустившись на колени перед Блинов, Сэм осмотрел её травму. Он задумчиво поджал губы, задал несколько уточняющих вопросов, в то время как мне оставалось только взволнованно нависать над ними. Мне не нравилась сама мысль о том, что ей больно.

Я чувствовал жгучую потребность защитить её. Необходимость укрыть Айлу от любой опасности и сделать её счастливой были для меня на первом месте. И с каждым днём они становились только сильнее, пока всё остальное не утратило смысл.

— Не так и плохо. Не стоит беспокоиться. Просто очень крошечное растяжение, от которого через пару дней не останется и следа, — заключил Сэм.

Посмотрев на Айлу, он по-доброму улыбнулся, отчего в уголках его карих глаз появились морщинки.

— Я дам тебе обезболивающую мазь. Втирай её дважды в день, пока боль не исчезнет.

Айла кивнула и смущённо посмотрела на меня, но встретившись со мной взглядом, поспешила опустить голову.

Вернулся Сэм, держа в руке небольшой тюбик.

— Вот. Это поможет. Аккуратно намажь им ушиб — и всё остальное он сделает сам.

— Спасибо, — проронила Блинов.

В комнату вошла Мэдди.

— Так что? — спросила она, подходя к Айле.

Бросив на подругу странный взгляд, брюнетка покачала головой.

— Я в порядке, — ответила она, после чего пробормотала себе что-то под нос.

Встав, девушка покачнулась, и я интуитивно обнял её за талию, притягивая к себе.

Айла коснулась ладонью моей груди, попытавшись отстраниться, но я, останавливая сопротивление, только сильнее прижал её к своему телу.

— Я могу идти, — сказала она немного хриплым голосом.

— Не стоит перенапрягать лодыжку.

Айла бросила взгляд на Мэдди.

— Она может помочь мне. Уверена, у тебя есть о чём позаботиться.

— Точно. Я помогу ей. Не хочу отвлекать тебя от работы и всякого такого, — поддакнула Мэдди, глядя на меня.

Прежде чем я успел ответить, горничная уже потянула к себе Айлу и мне не оставалось ничего другого, кроме как отпустить её. И в этот момент я внезапно почувствовал опустошение. Я уже скучал по ощущению хрупкого тела в своих руках.

Когда девушки ушли, я кивнул Сэму и направилсяк себе. На верхней ступени лестницы меня ждала Нина. Блондинка ярко улыбалась, её глаза сияли.

— Алессио, — прошептала она.

— Ты должна уйти, — грубо и непреклонно приказал я.

— Что? — распахнув глаза, пробормотала Нина.

— Ты услышала. Уходи. Я больше не хочу тебя.

Нина была хороша. Она всегда проявляла инициативу, но больше, за исключением её прямых обязанностей, девушка была мне не нужна.

— Но, Алессио…

— Я же сказал, что больше не хочу тебя, — сжав зубы, процедил я, чётко выделяя каждое слово, чтобы до неё наконец дошло.

Её рот в шоке распахнулся.

— Ты имеешь ввиду…?

— Ты поняла. Он больше не хочет тебя трахать. Так что свали.

Услышав голос Мэдди, я разочарованно прикрыл веки и сжал пальцами переносицу. Сделав несколько глубоких вдохов, я открыл глаза и увидел, что девушка пристально нас рассматривает.

Нина покраснела. Она сердито поджала губы, а затем вновь посмотрела на меня в ожидании.

Ответив ей ледяным взглядом, я скрестил руки на груди, вопросительно поднимая бровь.

— Я ухожу, — бросила она.

Горничная обошла меня с холодным выражением лица. Нина была жестокой сукой и искренне наслаждалась своим образом. Мэдди стоит быть поаккуратнее, если она не хочет получить неприятности на свою задницу.

— Пока, Фелиция, — закатив глаза, пропела на прощание дочь Лены.

Стоило шагнуть в коридор, и Мэдди преградила мне путь.

— Клянусь богом… Если ты просто играешь с Айлой… — предупредила она. В её глазах пылал гнев.

— Какого, блять, хера ты так думаешь? — зарычал я, шагнув вперёд, потеряв контроль из-за её предположения.

Она указала на место, где несколько минут назад стояла Нина. И когда до меня дошло на что Мэдди намекает, я поморщился.

— Ничего бы не было.

Казалось, это не убедило Мэдди.

— Айла видела, как ты вошёл с Ниной в кабинет. Она подумала… это разбило ей сердце, Алессио.

Меня захлестнула вина. Я тихо выругался.

— Представь себя на её месте. Как бы ты себя чувствовал, увидев Айлу с другим мужчиной.

Перед глазами встала алая пелена. Стиснув зубы, я сжал кулаки с такой силой, что от боли свело костяшки.

Мэдди приподняла бровь.

— Именно, — пробормотала она, прежде чем вернуться в комнату Айлы.

Я впился взглядом в её спину. Когда девушка уже скрылась из вида, я, пытаясь усмирить кровавые мысли, прислонился к перилам.

В нашу первую встречу, когда предложил Айле работу — я даже предположить нечто подобное не мог.

Она просто должна была выполнять свои обязанности по дому, и я держал бы её рядом на случай, если однажды захочу трахнуть. У меня в планах было только это. Но сейчас дело совсем не в похоти. Не в том, чтобы отыметь её и поставить на всём точку.

Теперь это нечто большее. Кое-что, что просто не укладывается в моей голове. Чувства, которые я не понимал.

Но больше я не был намерен отрицать их. Я просто позволю чуждым эмоциям теплиться в моей груди — посмотрим куда это нас приведёт. И, надеюсь, это не станет причиной гибели ни одного из нас.

Вздохнув, я провёл ладонью по волосам. Думал, только я чувствую эту искру между нами. Но, как оказалось, и Айла тоже. И я причинил ей боль.

Связь между нами настолько интимна и прекрасна. Но, одновременно, она таит в себе и смертельную угрозу. И, даже несмотря на всю ту боль, она привносит в нашу жизнь умиротворение.

ГЛАВА 41

В ожидании моего прихода, Айла сидела за пианино. Она смотрела на стену перед собой, и, казалось, полностью утонула в мыслях.

Заметив, что больше не одна, Блинов улыбнулась. Не в силах оторвать взгляд от Айлы, я занял своё место на диване.

С самого утра я никак не мог поймать момент и поговорить с ней. Если не ошибаюсь, девушка и вовсе всеми силами пыталась избежать нашей встречи.

Едва увидев в коридоре, она тут же сворачивала в другую сторону, или вела себя так, словно не заметила меня. Встречаясь со мной взглядом, она сжимала губы в тонкую линию, а выражение её лица становилось совершенно безразличным.

Я всё рассматривал Айлу. Пианино — единственное, что нас разделяло. Брюнетка странно посмотрела в мою сторону, затем, опустив взгляд на клавиши, вновь потеряла ко мне всякий интерес.

Тишину комнаты наполнила неземная по красоте мелодия. Но я был очарован совершенно иным — умиротворением в милых чертах лица Айлы.

Айла просто сидела, не проронив ни слова, но я уже к тому моменту мог думать только о ней одной.

Спустя три песни, Блинов замерла, затем, медленно подняв веки, посмотрела мне в глаза. Я улыбнулся, пытаясь выглядеть как можно менее сурово, но, проигнорировав это, девушка встала и направилась к полкам.

Некоторое время она неспешно выбирала книгу, заставляя меня нервничать всё больше с каждой секундой.

Наконец взяв в руки издание, Айла подошла и села рядом на диван. И всё это молча, не глядя мне в глаза.

Я ждал, что она скажет что-то.

Понятия не имею, сколько прошло времени. Я пытался сосредоточиться на работе, но из-за Айлы всё оказалось тщетно.

Я то и дело бросал на неё взгляды, и несколько раз даже замечал, что она рассматривает меня, но, как только понимала, что её поймали — Айла тут же отворачивалась. Я даже видел, как она, глядя на страницу, нахмурилась и раздражённо поджала губы.

Когда моему терпению пришёл конец, я, прочистив горло, заёрзал на своём месте, пытаясь привлечь внимание Айлы и нарушить такое удручающее молчание.

Но она оказалась упрямой. Вновь откашлявшись, я открыл рот, чтобы сказать что-то, но быстро закрыл его, поняв, что не могу придумать ни одной темы для разговора.

Я перевёл раздражённый взгляд на стену, и кое-что привлекло моё внимание. Картина. Красивый пейзаж, на котором изображено поле ярких цветов всевозможных оттенков.

«Вот оно», — пронеслось в моей голове.

— Тебе понравился букет? — спросил я, нарушая почти что болезненную тишину.

— Нормальный, — сухо ответила Айла, после чего вновь уставилась в книгу.

И как это понять?

— Так он тебе понравился?

Айла пожала плечами.

— Он был неплох.

— О, — пробормотал я, чувствуя, как опускаются мои плечи.

Он ей не понравился.

Сглотнув ком в горле, я откинулся на спинку дивана. Айла была так счастлива и довольна цветами, которые принесла ей Мэдди, что я решил, что они ей нравятся.

Проведя рукой по лицу, я устало прикрыл веки. Пытаясь поднять ей настроение, я сделал только хуже.

Спустя несколько минут, я почувствовал на себе взгляд. Блинов замерла и быстро посмотрела вниз, демонстративно нахмурившись.

Внезапно она поднялась на ноги и направилась к двери.

— Ты куда? — спросил я, встав вслед за ней.

Остановившись, Айла повернулась. Дерзко расправив плечи, она смотрела прямо мне в глаза. В её зеленых омутах пылала буря эмоций.

— Спать, — ответила она. — Уже поздно.

И всё? Прочистив горло, я кивнул.

— Ладно. Спокойной ночи.

Несколько секунд мы молча рассматривали друг друга. Кивнув, девушка просто вышла из комнаты.

Я безмолвно смотрел ей в след. Какого чёрта это только что было?

Отступив на несколько шагов назад, я замер, наткнувшись на диван.

Айла даже не пожелала мне спокойной ночи.

*** 

Прошло три дня. Раздраженно зарычав, я отодвинул бумаги. Три дня, за которые Айла сказала мне едва ли пару слов.

Откинувшись на спинку своего кресла, я размял шею, пытаясь хоть как-то снять напряжение.

Я не понимал, что делаю не так. Несмотря на все попытки, Блинов всё так же отгораживалась от меня. Я знал, что с остальными она не такая. Видел, как она, улыбаясь, болтала с Мэдди. И как ярко в тот момент сияли её глаза.

Но в отношении меня Айла всегда вела себя отстранённо. Иногда она хмурилась, а иногда выражение её лица становилось равнодушным.

И я понимал, что зашёл в тупик. Всего один раз. Я хотел, чтобы она улыбнулась мне. Хотел видеть, как светятся от счастья её глаза, когда она смотрит на меня. Прямо как тогда, у ручья. Или, когда Айла впервые коснулась клавиш пианино. Услышав, как открылась дверь, я резко распахнул веки, подался вперёд и увидел на пороге Мэдди.

Шагнув внутрь, девушка прикрыла за собой дверь, после чего молча прислонилась спиной к деревянному полотну.

— Что? — спросил я, опираясь локтями о столешницу в ожидании ответа.

— Что происходит между тобой и Айлой? — спросила она, подходя ближе.

Это сбило меня с толку. Отодвинув кресло, я поднялся из-за стола.

— Что за вопрос?

— Важный.

Я был не в настроении обсуждать это, так что, бросив на Мэдди зловещий взгляд, ответил:

— Послушай…

— Айла не та, с кем можно поиграть. Так что, если ты хочешь просто поиметь её, тогда не надо. Не делай ей больно, Алессио. Она этого не заслужила. И она не похожа на тех шлюх, с которыми ты проводишь время, — резко бросила Мэдди.

— Что ты несёшь? — зарычал я. — Я бы никогда так с ней не поступил!

Но когда я шагнул вперёд, Мэдди только с вызовом расправила плечи.

— Что ты к ней чувствуешь?

Эта девчонка определенно собралась вывести меня из себя.

— Не твоё дело, — прошипел я.

— Нет, моё! Потому что, если ты причинишь ей боль…

— Я не собираюсь этого делать!

Плечи девушки опустились. Она вздохнула.

— Айла действительно страдала, когда увидела тебя с Ниной.

— Знаю, — пробормотал я.

— Ты ей нравишься, Алессио. Очень. Она уже эмоционально увязла в тебе.

Моё сердце едва не выпрыгнуло из груди. Внутри распустилось какое-то странное чувство. Ком эмоций встал в груди. Я едва мог дышать. Мысль о том, что Айла хоть немного что-то ко мне чувствует вселяла надежду.

Страх никогда не оставлял меня. Я не хотел ничего испортить, но в то же время не понимал, что делать со своими чувствами. И когда, не справившись с ними, терял над собой контроль — я просто отгораживался от всех. Мне не хотелось, чтобы Айле пришлось расплачиваться за последствия. Я просто хотел уберечь её от боли.

— Если ты к ней ничего не чувствуешь, тогда просто оставь её. Не заставляй страдать, — продолжила Мэдди.

Сглотнув, я отвёл взгляд.

— То, что я чувствую к Айле… Я не понимаю этого. Но мне тяжело видеть её боль и грусть. Когда она рядом, я всецело растворяюсь в ней. Она — всё, о чём я могу думать.

Мэдди в шоке распахнула глаза.

— Я не сделаю ей больно, Мэдди. Это последнее, чего я хочу.

Девушка просияла. Покачав головой, я улыбнулся такой её реакции.

— Потому ты пришла? Узнать моё отношение к ней?

Мэдди кивнула.

— Я просто переживаю. Она не из тех, с кем можно вот так просто поиграть. Айла слишком невинная и хрупкая. Ты должен относиться к ней бережно и терпеливо.

— Знаю.

Хлопнув в ладоши, Мэдди чуть подпрыгнула.

— Ладно, — сказала она.

— Это всё?

— Ага. Теперь можешь вернуться к работе.

Ещё раз улыбнувшись, она развернулась, чтобы уйти.

— Подожди, — бросил я ей в след.

— Да?

Как мне, чёрт возьми, сказать это и не выглядеть идиотом?

Я тяжело сглотнул.

— Какие цветы нравятся женщинам?

Мне захотелось ударить себя в ту же секунду, что слова сорвались с губ.

На пару мгновений Мэдди замерла, уставившись на меня. А затем рассмеялась.

Я бросил на неё свирепый взгляд, так что она поспешила скрыть своё веселье за кашлем.

— Прости!

Скрестив руки на груди, я, теряя терпение, ждал её ответа.

— Ты такой глупый, — проронила Мэдди.

— Мне кажется, Айле не понравился букет, — произнёс я в свою защиту.

Вместо того, чтобы как-то разубедить меня, Мэдди развернулась и открыла дверь.

— Он ей понравился, Алессио.

Затем, подмигнув, горничная поспешила уйти.

Я застыл в изумлении, потеряв дар речи.

И когда до меня дошло, что Мэдди имела в виду, я прислонился к столу и хмыкнул.

«Ах, так котёнок решила поиграть», — подумал я с усмешкой.

ГЛАВА 42

АЙЛА

— Как долго это будет продолжаться? — спросила я.

Рядом, уставившись в потолок, лежала Мэдди.

— Пока не сработает.

— Не думаю, что смогу ещё хотя бы немного держать такую мину.

— Осталось совсем чуть-чуть.

После устроенного Ниной спектакля, Мэдди целый час читала лекцию о том, как мне следует и не следует вести себя с Алессио. Каждый день, встречаясь с ним, я старалась быть равнодушной.

Всякий раз, когда мужчина улыбался, а я была вынуждена держать маску — я чувствовала себя виноватой. Надеюсь, план Мэдди удастся и всё это не напрасно.

Сев, я, притянула колени к груди и уперлась в них подбородком.

— Мэдди, я не понимаю. Как это вообще сработает? Я… он… мне нравится…, — едва слышно пробормотала я последние слова.

Тяжело признавать, но это правда.

— В смысле? Если ты хочешь его, и он чувствует к тебе то же, тогда о чём тут и говорить?

Вздохнув, я встала с кровати и подошла к окну.

— Что вообще подразумевают в себе отношения?

То, что было между мной и Альберто — однозначно нельзя назвать «отношениями». И я не понимала, что значит «состоять с кем-то в отношениях».

Об «отношениях», о которых я читала или видела по телевизору, мне оставалось только мечтать. В моей жизни никогда ничего подобного не было.

— Ты раньше ни с кем не встречалась? — спросила Мэдди.

Душу прострелила боль. Не выдержав, я крепко зажмурилась. Коснувшись стекла, я пыталась унять рвущееся из груди сердце.

— Только однажды, — прошептала я.

Мэдди нахмурилась в замешательстве, предпочтя терпеливо подождать, пока я сама решусь рассказать.

— Но это совершенно не одно и то же, — сказала я, указывая на книгу в её руке. — На самом деле, мне кажется, это и отношениями назвать нельзя. Он причинил мне так много боли.

Глаза обожгли слёзы. Не думала, что смогу когда-то кому-то признаться в чём-то подобном.

Живя с Альберто, я считала всё происходящее нормой. Хоть и понимала, что это неправильно, но я просто смирилась.

То, что было между нами — совершенно неправильно.

Он уничтожил меня. Мои сердце, тело и душу.

Но за то короткое время в доме Иваншова, я начала понимать, что всё ещё можно исправить. Что я могу быть счастлива.

Возможно, я могу быть счастлива с Алессио.

— Айла.

Встав, Мэдди подошла ближе. Я хотела было вытереть слёзы, но она сделала это за меня.

Наклонившись, подруга прижалась губами к моему лбу, а затем обняла.

Чуть отстранившись, девушка улыбнулась, пытаясь разрядить обстановку.

— Отношения… Хм-м-м…

В её глазах появился блеск.

— Я бы сказала, что отношения — это когда двое поддерживают друг друга, утешают друг друга, могут развеселить друг друга и сделать счастливыми. Это связь, наполненная любовью, принятием и пониманием. Совсем необязательно любить кого-то, чтобы состоять в отношениях. Иногда любовь приходит позже. Алессио упрямый, но он от тебя без ума. Я вижу это в его глазах. Так очевидно. У него есть к тебе чувства, просто его нужно немножко подтолкнуть. Не знаю, каково это состоять с Алессио Иваншовым в отношениях, но если он любит — то всем сердцем. И иногда это пугает его. Но ты можешь всё изменить. Ты можешь стать его силой.

— Он моя… — прошептала я. — Моя сила.

— Алессио скоро осознает это. А потом, когда до него дойдёт, он не сможет больше держать дистанцию. Чёрт, он уже не может держать дистанцию. Ты заметила? Он всегда следует за тобой, словно маленький щенок. Боже, плохой пример. Алессио уж никак не маленький щенок.

Я рассмеялась.

— Нам остаётся ждать, когда он сделает первый шаг, — добавила Мэдди.

— Он только это и делает последние три дня.

Алессио несколько раз пытался заговорить со мной.

— Ну, тогда ему стоит лучше постараться. Если ты понимаешь о чём я.

Девушка поддразнивающе подняла брови.

— Мэдди!

Горничная пожала плечами.

— Нет, ну правда. Может ему стоит вновь подарить тебе цветы. Или ещё раз поцеловать. Этот парень сводит меня с ума.

Не знаю, что бы делала без Мэдди. Она всегда знает, как утешить меня и развеселить.

— Тогда мы подождём, — с улыбкой согласилась я.

Мэдди подмигнула, и я вновь не сдержала смех.

Я могу подождать… Потому что нуждаюсь в нём.

*** 

Войдя в комнату с пианино, я собиралась подождать Алессио. Он никогда не опаздывал и приходил ровно в десять.

Я могла бы сыграть даже, если бы Иваншова не было рядом, но не делала этого.

Мне хотелось играть для него. Хотелось наслаждаться теплом, когда он смотрит на меня.

Вздохнув, я проверила время. В любую минуту.

Кое-что привлекло моё внимание. Взгляд метнулся к месту на диване, на котором я обычно сидела. Я громко ахнула.

В шоке, я прикрыла ладошкой губы. Я никак не могла прекратить улыбаться.

Там лежал один цветок — белый пион.

Наклонившись, я подняла его и прижала к груди.

Алессио.

Это так мило.

Поверить не могу, что он это сделал. Это не большой букет. Всего лишь один-единственный пион, но для меня он был не менее ценным. Сердце билось так быстро, а скулы начинали болеть от широкой улыбки.

— Могу с уверенностью заявить, что тебе нравятся пионы.

Распахнув глаза, я обернулась и увидела Алессио. Он стоял, прислонившись к двери, и, скрестив руки на груди, чуть наклонив голову к плечу, смотрел на меня. На его губах была небольшая ухмылка.

Хотела бы я сказать, что ненавижу эту ухмылку… но, по правде, это вранье.

Я пыталась перестать улыбаться.

— Я…

Замолчав, я вздохнула. Не могу больше лгать.

— Он красивый. И мне нравится.

Алессио медленно направился ко мне, не отводя своего пристального взгляда. И чем ближе он был — тем неистовее билось моё сердце. В животе порхали бабочки. Как и каждый раз, когда этот мужчина оказывался рядом.

Иваншов остановился в футе. Я чувствовала жар его тела на своей коже. Подняв голову, я посмотрела ему в глаза. Такой высокий.

Он опустил свой наполненный желанием взгляд на мои губы. Я, инстинктивно, облизнула их. Алессио сделал последний шаг вперёд, сокращая расстояние между нами всего до дюйма. Я сделала глубокий вдох, и моя грудь коснулась его.

Мужчина поднял руку и провёл пальцем по моему обнаженному предплечью. Вздрогнув, я сжала пальцами стебель.

— Алессио…

— Айла, — прошептал он, наклонившись ближе.

Мы смотрели друг другу в глаза, а затем Алессио подался ещё немного ниже, почти касаясь губами моих.

— Я собираюсь поцеловать тебя, — сказал русский.

— Ладно…

Я увидела едва заметную ухмылку на его лице, прежде чем в следующий миг он поцеловал меня. Мой мир замер.

Алессио медленно провёл языком по моим губам, терпеливо ожидая разрешения. Мягко, неторопливо. Едва-едва, он надавил на мои губы и я, не выдержав, ахнула. Воспользовавшись моментом, Алессио нежно углубил поцелуй, наслаждаясь каждым движением.

На этот раз я ответила без страха. Собрав всю свою смелость в кулак, я решилась. Думаю, мне никогда не надоест целоваться с Алессио. Ощущение, словно я получила то, чего так долго ждала.

Скользнув одной рукой вверх по шее, Алессио обхватил ладонью моё лицо, касаясь пальцами кожи чуть ниже ушей. Второй же рукой мужчина провёл по моим волосам, убирая непослушные пряди.

Я, прижавшись к нему, положила обе ладони на грудь Иваншова, наслаждаясь теплом его тела. Рядом с ним я чувствовала себя в безопасности. Я чувствовала себя желанной.

Алессио не торопился, позволяя мне делать так, как я захочу. Он вновь коснулся языком моей губы, и я ахнула. Так нежно, так сладко.

Его поцелуй пьянил.

Русский нежно сжал зубами мою нижнюю губу, а затем вновь поцеловал. И в этот раз напористее, требовательнее.

И я подчинилась.

Отстранившись, мы оба тяжело дышали. Алессио прижался своим лбом к моему.

— Не думаю, что когда-то мне надоест целовать тебя, — хрипло сказал он.

Я подняла голову, встречаясь с ним взглядом. В его глазах была нежность, смешанная с обожанием. В тот момент я поняла, что забыла, как дышать.

Я всецело растворилась в глубине его серых омутов.

Ладонь мужчины опустилась ниже к моим бёдрам. Обхватив рукой за талию, Алессио прижал меня к себе. Я едва могла стоять из-за жаркой искры, проскочившей в его глазах.

Алессио касался меня так, словно я была самым хрупким и драгоценным человеком в этом мире. Алессио Иваншов смотрел на меня так, словно я — единственная, кого он мог видеть.

Я чувствовала себя красивой.

— Алессио, — сорвалось с моих губ. Я не знала, что ещё сказать.

Наклонившись, мужчина коснулся моих губ быстрым поцелуем, после чего отступил на несколько шагов. Улыбнувшись, он кивнул в сторону пианино.

— Иди, — настоял глава мафии.

Широко улыбнувшись, я кивнула и поспешила к инструменту, не выпуская из руки цветок. Коснувшись пальцами клавиш, я всё ещё не могла отвести взгляд от Алессио. Как и он от меня.

Сыграв последнюю ноту, я коснулась ладонью пианино и тяжело сглотнула, внезапно почувствовав смущение и неуверенность.

— Будешь читать сегодня? — спросил Иваншов.

— Ох, — улыбнулась я, поднимаясь на ноги.

Подойдя к мужчине, я остановилась у журнального столика и взяла книгу.

— Буду. Я дошла до середины. Не могу дождаться, когда дочитаю.

Алессио усмехнулся.

— Кажется, ты наслаждаешься этим.

— Так и есть, — ответила я, присаживаясь рядом.

— Рад, что тебе нравится.

Я открыла нужную страницу и, всё то время, что читала, чувствовала на себе взгляд Алессио. Было тяжело не посмотреть на него в ответ.

И я множество раз проигрывала эту битву с самой собой.

Встречаясь взглядами, Алессио улыбался, и я не могла не ответить ему тем же.

Сердце едва не выпрыгивало из груди. Внутри порхали бабочки. Я чувствовала лёгкую эйфорию. И умиротворение.

Мне хотелось, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Но затем я зевнула.

— Тебе пора спать, — печально заметил Алессио.

— Хм-м-м.

Я захлопнула книгу. Алессио наклонился и убрал несколько прядок от лица, касаясь моей кожи несколько дольше нужного.

Мужчина провёл большим пальцем по моему подбородку, а затем резко подался ближе. Я едва слышно хныкнула, когда он прижался к моим губам. Алессио быстро поцеловал меня, а затем, отстраняясь, откинулся на спинку дивана.

Меня тут же накрыло щемящее чувство тоски.

Положив книгу на столик, я поднялась на ноги. Улыбнувшись, я прошептала:

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — ответил он.

Прикусив губу, я подумала, что сейчас нам придётся расстаться и почувствовала, как опустились мои плечи.

В последний раз посмотрев на Алессио, я собралась было направиться к двери, когда он внезапно обхватил меня рукой за талию и потянул назад. Вскрикнув, я упала Иваншову на колени. Распахнув глаза, я уставилась на мужчину.

Быстро чмокнув меня в губы, он, ухмыляясь, отстранился. Не сдержавшись, я хихикнула.

Алессио шумно вздохнул. Коснувшись пальцем уголка моих губ, он прошептал в полном изумлении:

— Это впервые, когда я слышу, как ты смеёшься.

Смутившись, я опустила голову и коснулась ладонью широкой груди.

Коснувшись подбородка, Иваншов вынудил меня поднять голову.

— Тебе следует делать это чаще. У тебя красивый смех.

Но прежде чем я успела ответить, Алессио вновь поцеловал меня. На этот раз почти-что собственнически. Он коснулся моей нижней губы, требуя большего. Одной рукой, словно стальным тросом, русский обнимал меня за талию, второй же — накрыл скулу.

Он целовал меня с такой пылкостью. Сердце в груди замерло на краткий миг, и я застонала. В его глазах пылало желание. Прикосновения обжигали огнём, а поцелуи пьянили хуже вина.

Алессио Иваншов занял все мои мысли.

Прикрыв веки, я позволила себе раствориться в этом поцелуе и его нежной, сладкой ласке.

ГЛАВА 43

— Они уезжают! — надулась Мэдди, войдя в мою комнату. — Артур сказал, что их не будет несколько дней.

Выпрямившись, я широко распахнула глаза и уставилась на девушку.

— И Алессио?

Кивнув, она нахмурилась:

— Ага.

Он ничего не говорил об этом. Мы виделись прошлым вечером, но Алессио не обмолвился и словом о поездке. У меня заныло сердце, когда я подумала, что мне придётся быть вдали от него.

Прошла неделя с нашего первого поцелуя в комнате с пианино.

Иногда, на весь день Иваншов отводил меня к ручью. А затем мы проводили вместе большую часть ночи.

Алессио частенько наклонялся и целовал меня. И, когда я была занята чтением, он старался не упустить ни единой возможности сделать это. Иногда он усаживал меня к себе на колени. Я прислонялась головой к его плечу, а мужчина гладил мои волосы. Русский никогда не настаивал на большем.

Эти дни были прекрасны. С каждым новым утром чувства всё больше переполняли моё сердце. Алессио прочно засел в моей голове, и я не хотела, чтобы это когда-то изменилось. Я просто приняла всё, как есть.

И теперь мне было не по себе от того, что придётся провести без него хотя бы один день.

— Как долго их не будет? — уточнила я.

— Не знаю. Артур сказал, что несколько дней.

— Ох, — пробормотала я, опустив взгляд на крепко сжатые руки.

Мэдди встала.

— Давай-ка, пойдём.

— Куда?

— Скорее всего, они уезжают сейчас. Давай попрощаемся с нашими мужчинами.

Когда я резко подскочила на последних словах, Мэдди улыбнулась. Я вышла вслед за ней из комнаты и, пока мы шли по коридору, сердце бешено колотилось в груди.

Спускаясь вниз по лестнице, мы увидели их в холле. Николай и Виктор разговаривали, Артур же стоял, прислонившись к стене. Алессио смотрел на экран своего телефона.

Услышав нас, Алессио поднял голову и, стоило увидеть меня, как его взгляд потеплел.

Мэдди сбежала вниз и запрыгнула в объятья Артура. Я же продолжила медленно спускаться, не сводя глаз с Алессио. Он едва заметно улыбнулся, когда я, занервничав, замерла на последней ступеньке.

В смущении опустив голову, я сжала между пальцев край подола. Я почувствовала, как он подошёл, останавливаясь прямо передо мной. Коснувшись пальцем подбородка, Алессио вынудил меня посмотреть в его нежные голубые глаза.

— Я как раз собирался подняться и попрощаться, — сказал он.

— Ох.

— Кое-что произошло, и мне нужно об этом позаботиться. Я вернусь всего через пару дней.

Я кивнула.

— Понимаю.

Последний шаг, и я оказываюсь рядом с ним. Я заметила, как Артур низко и резко опустил Мэдди, подхватывая девушку в последний момент, из-за чего она рассмеялась. Мужчина поцеловал её.

Взглянув на Алессио, я поняла, что всё это время он рассматривал меня. Подняв ладонь, он аккуратно коснулся моей щеки. Проведя большим пальцем по губам, Иваншов прошептал:

— Скоро увидимся.

— До встречи, — прошептала я.

— До встречи.

Алессио шагнул назад и, посмотрев на меня в последний раз, развернулся и пошёл к выходу. Вслед за ним последовали и другие. Мэдди же встала рядом со мной.

Грустно вздохнув, я коснулась ладонью груди.

Глядя на то, как он уходит, я почувствовала, как опустились мои плечи.

Я уже скучала по нему.

Шли дни, и я осознала, насколько нуждаюсь в Алессио Иваншове. Я стала зависима от его присутствия. Прикосновений. Поцелуев. И его голубых глаз. Нежной ласки. И улыбок.

Он глубоко въелся мне под кожу.

*** 

АЛЕССИО

Эти три дня без Айлы были долгими и мучительными. Каждый вечер мне хотелось просто побыть рядом с ней.

Войдя в поместье, я почувствовал, словно с плеч свалился груз всего мира.

Я постоянно думал об Айле.

И я чертовски счастлив наконец вернуться.

Посмотрев на часы, я понял, что уже почти два ночи. Айла спит. Поднимаясь наверх, я чувствовал, как моё сердце сжалось от разочарования.

— Завтра, — прошептал я.

Но, войдя в коридор, мне так отчаянно захотелось увидеть её. Быть всего в нескольких футах и при этом не иметь возможности увидеть — даже сама мысль об этом причиняла боль.

Мне нужно это, даже если она спит. Я буду счастлив уже просто от того, что взгляну на красивое лицо.

Почти дойдя до нужной спальни, я замер на месте, увидев, что дверь в комнату с пианино открыта. Она ещё не спит?

Моё сердце сбилось с ритма. Я быстро вошёл внутрь. Но, увидев, девушку — замер. Айла спала, свернувшись на диване.

Но совершенно не потому у меня перехватило дыхание, а на губах появилась улыбка.

Айла спала не на своей половине дивана — на моей.

Подойдя ближе, я остановился всего в футе от спящей красавицы.

На её губах была лёгкая улыбка. Черты лица расслаблены. Наклонившись, я аккуратно вытащил книгу из тонких рук и положил на столик.

Повернувшись, я осторожно просунул одну руку ей под спину, вторую — под колени. Затем я, убедившись, что не разбудил, бережно поднял Айлу. Она сонно простонала, инстинктивно положив голову мне наплечо.

Улыбнувшись, я вынес её из комнаты и прошёл по коридору. Толкнув дверь в её спальню и, войдя внутрь, уложил Айлу на кровать. Но, когда я собрался было отступить, то почувствовал, что что-то держит лацкан моего пиджака.

Айла ухватилась за ткань. Девушка всё ещё спала. Накрыв её ладонь своей рукой, я осторожно разжал хватку. Пальчики дрогнули, но я, не сводя глаз с её лица, справился. Заметив, что Блинов нахмурилась, я вздохнул и присел рядом.

У меня никак не получалось собрать волю в кулак и уйти. Вместо этого, я не без удивления поймал себя на том, что прилёг рядом. Обняв Айлу за талию, я притянул её к себе. В итоге Блинов сама прижалась ближе, словно в поисках тепла и защиты. Её пальцы вновь сжались на моём пиджаке.

И я был так счастлив, что не менее крепко обнял её в ответ.

Коснувшись губами виска Айлы, я опустил взгляд на её лицо.

Долгое время я просто лежал рядом, наслаждаясь близостью.

«Всего секундочку», — твердил я себе. — «Ещё несколько минут».

ГЛАВА 44

АЙЛА

Чувствуя тепло солнечных лучей на своей коже, я отчаянно сражалась с собой, чтобы открыть глаза. Но, проиграв, я прижалась к чему-то горячему. Так уютно. И лениво, что не хочется даже шевелиться.

«Тепло», — подумала я, крепче обнимая что-то. Довольно вздохнув, обнимая чьё-то тело.

Но в следующий миг до мозга дошло происходящее.

Резко распахнув глаза, тут же сбрасывая всю сонливость, я увидела перед собой широкую мускулистую мужскую грудь.

Меня охватила паника. С замиранием сердца я подняла голову.

А затем с губ сорвался едва слышный вздох.

Алессио.

Во сне, он казался таким расслабленным. Полная противоположность тому, каким был, когда бодрствовал. Мягкие черты лица и чуть приоткрытые губы. Как бы я ни старалась, так и не смогла сдержать улыбку.

Я попыталась отодвинуться, но почувствовала крепкую хватку на своих бёдрах. Опустив взгляд, я увидела, что Алессио закинул на меня руку. И ногу. В итоге, за ночь, наши конечности просто переплелись.

Чувствуя себя словно в плену, я медленно отодвинула ногу и попыталась выскользнуть из его объятий, но тщетно. Так что, вздохнув, я сдалась, вновь принявшись рассматривать умиротворённое лицо Иваншова.

Подняв ладонь, я почти-что коснулась пальцами его щеки.

Мысль о том, чтобы без толики страха прикоснуться к нему, казалась такой привлекательной. И в какой-то момент, поддавшись соблазну, я поняла, что больше не могу сдерживаться.

Я, следя, чтобы Алессио не проснулся, нежно накрыла ладошкой его щеку. Он даже не пошевелился, так что я, осмелев, погладила большим пальцем жесткую щетину.

Проведя вверх, я коснулась лба, а затем, спустившись ниже по линии носа — и пухлых губ. Мои щеки горели от смущения, когда я провела пальцем по нижней губе Алессио, а затем прочертила линию вдоль челюсти.

Улыбаясь, я продолжила гладить лицо русского, пока мои пальцы не коснулись пряди волос, упавших ему на лоб.

Сердце колотилось в груди, но, в противовес, каждое моё движение было аккуратным и невесомым. Это казалось чем-то таким запретным. И в то же время волнительным. Иметь небольшую власть над Алессио. И вот так свободно прикасаться к нему.

Но больше всего я была счастлива от того, что я смогла вот так просто, не чувствуя отвращения, прикоснуться к мужчине. Моё тело не содрогалось от страха.

Погладив скулу Иваншова, я, довольно вздохнув, прикрыла веки, позволяя себе ещё немного понежиться в его тепле.

В следующий раз, когда я открыла глаза, Алессио уже не спал — он рассматривал меня.

— Доброе утро, — хрипло прошептал он, всё ещё сонным голосом.

Я открыла было рот, чтобы сказать что-то, но передумала. Мой взгляд замер на ладони, которая все ещё лежала на его щеке. Я нервно прикусила губу.

О, нет, меня поймали с поличным.

Пальцы чуть сжались, и я уже хотела убрать руку, как вдруг Алессио накрыл её своей ладонью, прижимая обратно. Ахнув, я посмотрела в его гипнотические глаза.

Губы Алессио изогнулись в небольшой ухмылке и я, смутившись, опустила голову, чувствуя, как щеки опалил румянец. Я спрятала лицо у него на груди, чувствуя, как та подрагивает от смеха.

Так раздражает. Поверить не могу, что он потешается надо мной.

Я вновь попыталась отстраниться, но Алессио только крепче сжал мою руку, переплетая наши пальцы.

— Ты не пожелала мне доброго утра. Это грубо, котёнок, — прошептал мне на ухо Иваншов.

Итак, мы вновь вернулись к тому, что он называет меня котёнком.

— Доброе утро, — пробормотала я.

Рассмеявшись, Алессио отпустил руку. Я попыталась было выбраться и из его объятий, но русский только крепче прижал меня к себе, не дав сдвинуться ни на дюйм.

Теперь я прижималась грудью к его торсу. Я чувствовала каждый изгиб его тела. Даже то, насколько он был возбуждён.

Я едва не сгорела от стыда.

Крепко зажмурившись, я глубоко вдохнула через нос.

— Айла, посмотри на меня, — велел Алессио.

Покачав головой, я сильнее прижалась к его груди.

— Ты же знаешь, что я не отпущу тебя, пока не получу желаемое, — поддразнил он.

Когда я не ответила, Алессио нежно сжал пальцами мои бедра.

— Хм-м-м… возможно, ты и не против, чтобы я продолжил.

На этой фразе я широко распахнула глаза, подняла голову и посмотрела на него. От такой моей реакции, Алессио вновь рассмеялся. В серых омутах появился озорной блеск. Иваншов подмигнул.

— И вот она ты, — настолько нежно, что у меня заныло сердце, прошептал он. — Больше не отворачивайся от меня.

Я кивнула. Не думаю, что, даже если попытаюсь, когда-то смогу это сделать. Алессио всецело завладел моим вниманием.

Мы всё так же лежали, глядя друг на друга, пока вскоре я не почувствовала, как его хватка на моей талии становится всё слабее, а затем она и вовсе исчезла. Вздохнув, я отодвинулась, проверяя насколько теперь свободна.

Но, стоило увеличить дистанцию между нами, и я поняла, что определённо не в восторге от этого.

Наоборот, мне нравилось тепло и приятная тяжесть его рук. Таких нежных и осторожных.

Ох, насколько же противоречивые чувства.

В последний раз посмотрев на Алессио, я, сев, подтянула одеяло к подбородку, и отвернулась.

— Ты вновь не смотришь на меня, — пробормотал он.

Иваншов такой раздражающий.

Выдохнув, я повернулась к Алессио и посмотрела ему прямо в глаза.

— Вот, — сказала я.

— Так-то лучше.

— Почему ты в моей комнате? — спросила я, прижимая колени к груди.

От меня не укрылось, как Алессио в удивлении распахнул веки, словно только что понял, где находится.

— Ты уснула в комнате с пианино, и я принёс тебя сюда.

Молча, я ждала продолжения. Я заметила, как Алессио нервно сглотнул, после чего встал.

— Я уложил тебя на кровать, но ты не отпускала мой пиджак. И мне не хотелось будить тебя, — проворчал он. Отведя взгляд, Иваншов прочистил горло. — Увидимся за завтраком.

— Ладно.

Глава мафии бросил на меня беглый взгляд, затем, так ничего и не сказав, ушёл. Как только дверь за них захлопнулась, я упала на матрас.

Этой ночью кошмары не вернулись, потому что я спала в его руках. Всё ещё чувствуя тепло тела мужчины, я поймала себя на том, что внутри появилось странное ощущение опустошения. Я перевернулась на ту сторону, где всего несколько минут назад лежал Алессио и провела ладонью по простыни.

Моё сердце забилось в радостном возбуждении, как и всякий раз, когда Алессио был рядом. Каждую клеточку наполнила лёгкость. Коснувшись рукой груди, я прикрыла веки.

Что же это за чувство?

*** 

После того, как мужчины сели за стол, мы с Мэдди встали в стороне, готовые предложить помощь, если она кому-то потребуется. Мои колени дрожали, а пальцы то и дело сжимали край подола чёрной униформы.

Не думала, что буду так сильно нервничать. Оказаться так близко к Алессио, но не смотреть ему в глаза… Между нами всего несколько футов, а ощущение, что и пары дюймов нет. Я кожей чувствовала его взгляд.

— Айла.

Голос Алессио вернул меня в реальность. Он вызывающе улыбнулся, а затем кивнул на корзинку в середине стола.

— Можешь подать мне это?

Посмотрев на Мэдди, я увидела, как та прикрыла ладошкой губы, пряча улыбку. Раздосадовано вздохнув, я взяла корзинку и отнесла её Алессио.

Мужчина взял тост, и я собиралась уйти, но замерла на месте, услышав его следующую фразу:

— Спасибо, котёнок.

У меня отвисла челюсть. Поверить не могу, что он назвал меня так перед всеми. Иваншов сказал это тихо, но это не меняло сути. Надеюсь, никто не услышал. Я посмотрела на наёмников и, посчитав, что они не обратили на это никакого внимания, вздохнула с облегчением.

Промолчав, я поставила корзинку обратно на центр стола.

Оставшаяся часть завтрака прошла, как и обычно. Большую часть времени Алессио не сводил с меня взгляда, но я старалась игнорировать его.

Когда члены клана покинули столовую, мои плечи опустились в облегчении. Наконец я могу расслабиться.

— Почему он так… — начала я, но так и не смогла подобрать подходящее слово.

— Бесит? Раздражает? Выводит из себя? Или чертовски заводит? — предположила Мэдди.

Я впилась в девушку взглядом.

— Первые три.

— Ему нравится дразнить тебя, но, думаю, ты можешь ответить тем же.

— Тем же?

Мэдди кивнула.

— Игнорируй его, как и раньше.

— Как же бесит, — проворчала я, помогая подруге убирать со стола.

— Знаю.

*** 

Мэдди оживлённо рассказывала мне кое-что, когда её прервал стук в дверь. Мы растерянно повернулись в сторону звука.

— Входите, — пригласила я.

Открыв дверь, на пороге стоял Алессио. Я, широко распахнув глаза, быстро села, в то время как Мэдди притворилась, что занята книгой, которую держала в руке.

— Не хочешь сходить к ручью? — спросил он, бросив беглый взгляд на мою подругу.

Сердце забилось чаще, и, улыбнувшись, я кивнула:

— Да.

— Я буду ждать тебя внизу, — ответил Иваншов, после чего оставил нас одних.

Прикрыв губы ладонью, я пыталась сдержать смешок.

— Ради твоего же блага, лучше тебе не быть такой милой, — рассмеялась Мэдди.

Я спрыгнула с кровати и направилась к выходу, но голос девушки вынудил меня замереть почти у самого порога.

— Подожди.

— Что?

— Почему не переоденешься? Во что-то, кроме униформы? — спросила она, садясь на кровати.

— Ничего другого у меня и нет, — ответила я. — Кроме пары джинс и белой футболки, подаренных Леной.

— Не страшно. Просто подожди минутку.

Мэдди вскочила на ноги и, промчавшись мимо, выбежала из комнаты.

Ожидая её возвращения, я всё больше нервничала и теряла терпение.

Спустя несколько минут, Мэдди вернулась. В руках она держала платье. Тяжело дыша, подруга протянула мне его.

— Поторопись. Иди переоденься.

Уставившись на платье, я отступила назад.

— Что…

— Не задавай вопросов. Ты только зря тратишь время. Поторопись же, — рыкнула Мэдди.

Переодевшись в ванной, я посмотрела на себя в зеркало.

— Воу, — сорвалось с моих губ.

Белое кружевное платье казалось простым, но в то же время элегантным. Оно было длиной до середины бедра, а талию подпоясывал коричневый ремень. Я давно неносила ничего светлого, но это платье такое красивое. Я провела ладонью по своим собранным в хвост волосам.

«Так ты ещё красивее», — вспомнила я слова Алессио. Почувствовав лёгкое головокружение, я нервно прикусила губу.

Не раздумывая, я стянула вниз резинку, позволяя тёмным локонам свободно упасть на спину. Все мои мысли крутились только вокруг Алессио, и не думаю, что это можно как-то исправить.

Вместо того, чтобы бороться самой с собой, я решила позволить всему идти своим чередом.

Я вышла из ванны, и Мэдди, увидев меня, захлопала в ладоши.

— Оно определённо идёт тебе намного больше, чем мне, — подмигнув, сказала горничная.

— Потише, — пробормотала я, смущённо опустив взгляд.

— Ладно. Иди уже. Алессио очень нетерпеливый. Ему не нравится ждать, — Мэдди раздражённо закатила глаза, отчего я рассмеялась.

— Я знаю.

Быстро выйдя из комнаты, я спустилась вниз. Алессио ждал снаружи.

Шагнув за порог поместья, я, прикрыв веки, сделала глубокий вдох. В воздухе витал сладкий аромат цветов. Так расслабляет.

Повернув голову, я увидела Алессио. Мужчина стоял, прислонившись к стене.

Заметив меня, он, распахнув глаза, окинул взглядом моё тело, задержавшись на ногах, после чего вновь посмотрел мне в лицо.

От столь пристального внимания я почувствовала, что покраснела, а моя кожа покрылась мурашками. Иваншов оттолкнулся от стены и сделал было шаг ко мне, но в следующую секунду замер.

Прочистив горло, он указал в сторону леса.

— Пойдём.

Я кивнула, и глава мафии первым направился к тропе.

Больше Алессио ничего не сказал, и меня накрыла волна разочарования. Я молча следовала за ним, слушая, как шуршат под ногами листья и ветки.

Мы всё глубже уходили в лес, и вскоре поместье уже не было видно.

Алессио взял меня за руку, и я забыла, как дышать. Едва уловимое прикосновение, словно лёгкое касание перышка к тыльной стороне моей ладони. А затем он переплёл наши пальцы.

Моё сердце пело.

Я инстинктивно сжала его пальцы, и Иваншов чуть сжал мою ладошку, давая понять, что чувствует то же самое.

Этот образ настолько для меня дорог, что навсегда останется в моей памяти. Он высечен в моём сердце. То, как большая и сильная рука Алессио в защитном жесте сжимает мою маленькую и бледную.

Эта связь была такой интимной и хрупкой.

— Мы почти на месте, — нарушил тишину русский.

Я пробормотала что-то, соглашаясь.

Наконец мы вышли из леса.

Я отпустила мужчину и, подойдя к ручью, опустилась на траву на колени.

Наклонившись, я вытянула руку над водой, замерев на несколько секунд, прежде чем окунуть пальцы в её прохладу.

Так успокаивающе. Я рисовала на голубой глади круги и какие-то узоры, полностью растворившись в моменте.

— Разве не холодно? — спросил Алессио, приближаясь ко мне.

— Не очень, — ответила я, и, зачерпнув немного воды, поднялась на ноги. — Вот.

Алессио посмотрел на мои ладони.

— Не очень, — прошептал он в ответ, почувствовав, что вода и правда не очень холодная. Я разжала пальцы, позволяя ей каплями пролиться на землю.

Подняв голову, я увидела, что мужчина пристально меня рассматривал.

Я хотела отступить на шаг, сохраняя между нами хоть какую-то дистанцию, но Алессио, обняв за талию, притянул меня к своему крепкому телу.

Я потрясенно ахнула, и губы Иваншова изогнулись в лёгкой улыбке, отчего на его щеке появилась ямочка. Растаяв в таких надёжных объятьях, я почувствовала, как у меня ослабели коленки.

В серо-голубых омутах можно было утонуть. Подняв ладонь, Алессио коснулся пряди моих тёмных волос и намотал локон на свой указательный палец.

— Мне нравится, когда ты не собираешь волосы в пучок.

Его голос звучал мягко. И сейчас я изо всех силы пыталась сдержать улыбку.

Его слова были такими милыми и обыденными, но затронули потаённые струны моего сердца, собирая разбитые осколки воедино. Такое простое признание… но его оказалось достаточно, чтобы согреть мою душу.

С каждым днём, своими нежными прикосновениями и милыми откровениями, Алессио удавалось медленно возвращать мне веру в лучшее.

— Почаще распускай их, — продолжил он, мягко проводя пальцем по моему подбородку.

— Ладно.

В тот момент, я была готова сделать всё, чтобы он ни попросил.

Алессио медленно наклонил голову, прижимаясь своим лбом к моему — так, что наши губы разделял всего дюйм. Мне оставалось сделать лишь один шаг к нему.

Но я медлила.

— Алессио, — прошептала я.

— Да?

— Что это? — наконец у меня получилось собраться с духом.

Иваншов непонимающе нахмурился и, немного отстранившись, крепко обнял меня.

— О чём ты?

— То, что между нами. Что это? К чему это приведёт?

Эти вопросы не давали мне покоя все те три дня, что его не было. Я могла думать только о нём. Но это не могло не пугать. И неуверенность в происходящем заставляла меня сомневаться в себе.

Мне нужно было понять, чего он на самом деле хочет.

Алессио посмотрел мне в глаза. И на какую-то секунду на его лице застыла непроницаемая маска. Внутри всё оборвалось.

Сердце замерло. На глаза навернулись слёзы, но в следующий миг его взгляд стал мягче, а губы растянулись в улыбке. На щеке мужчины вновь появилась ямочка.

— Не знаю, — прошептал он. Я распахнула глаза, но Иваншов продолжил: — Я не знаю, что это. Я просто не могу подобрать подходящее слово. Но есть кое-что, в чём я точно уверен. Я хочу тебя. И я не смогу отпустить тебя. Как бы ни пытался, у меня просто не получилось.

С губ сорвался резкий вздох. От этих слов моё сердце растаяло. Я не ожидала услышать что-то подобное, задавая вопрос Алессио. Но мужчина дал мне даже больше, чем я просила.

Он дал мне надежду.

— Я хочу посмотреть, куда это нас приведёт. Хочу попробовать.

Вновь прижавшись к моему лбу, Алессио провёл рукой по моим волосам.

Прикрыв веки, я сделала глубокий вдох, после чего вновь посмотрела Иваншову в глаза.

— Я тоже хочу попробовать, — сорвалось шёпотом.

Я играла с огнём. И, если что-то пойдёт не так — в итоге, я просто сгорю. Но, начав, ты уже не сможешь остановиться. Вот и я не могла. Я отчаянно шла вперёд, даже понимая, что, в конце мы оба можем превратиться в пепел.

В глазах Алессио появился блеск. Словно я сказала именно то, что он так хотел услышать.

Мне казалось, что он поцелует меня, но нет. Мужчина лишь сильнее прижал меня к себе, оставляя всего дюйм между нашими губами.

Я смотрела ему в глаза, надеясь понять, что он будет делать дальше. Я видела в голубых омутах жажду, но Алессио продолжал медлить. И это сбивало с толку.

Взгляд Иваншова вновь опустился на мои губы. Его руки стальными тросами застыли на моей талии. Поняв причину, я пыталась унять волнение и схватила его за пиджак. Сильнее сжав пальцами ткань, я сглотнула.

Потянувшись к Иваншову, сокращая последние сотые расстояния между нашими телами, я, привстав, подняла голову. И, с нежностью посмотрев русскому в глаза, прижалась губами к его губам. Мои веки опустились.

Из груди Алессио вырвался рык, и он, потеряв контроль, ответил на поцелуй, требуя большего. Я ахнула, и мужчина воспользовался возможностью, скользнув языком внутрь в неспешной ласке. Сначала я застыла в нерешительности, но Алессио прикусил мою губу, после чего нежно коснулся языка — и я решила быть смелее.

Отпустив пиджак, я подняла руки, закинув их главе мафии на плечи, провела ноготками вдоль линии волос на его затылке. И, когда я не менее горячо ответила на поцелуй, Алессио простонал, крепче обнимая меня. Я ахнула.

Алессио облизнул мои губы. По коже пронеслись мурашки. Я немного потянула его за волосы. Чуть отстранившись, Иваншов выругался:

— Чёрт возьми.

Мы оба тяжело дышали. Непривычно видеть дезориентированным мужчину, вроде него.

Но, прежде чем я успела хоть что-то сказать, Алессио вновь прижался к моим устам. И в этот раз поцелуй был собственническим, жаждущим. Я ответила не менее пылко.

Алессио прижал меня к дереву своим телом. Он не дал мне и миг, чтобы перевести дыхание, продолжая терзать мои губы, словно заявляя свои права.

Его рука медленно скользнула ниже — к краю подола. Отстранившись, Иваншов облизнул мои припухшие губы. Я словно была в тумане. Его поцелуи лишали меня возможности разумно мыслить.

— Я уже говорил, насколько прекрасно и сексуально ты выглядишь в этом платье?

Слова доносились словно из-под толщи воды, но я смогла уловить их суть. Так что, покачала головой. Алессио наклонился, касаясь губами моего уха.

Он легонько прикусил зубами мочку.

— Ты так чертовски красива, — прошептал Алессио хриплым и полным желания голосом.

Каждое его движение было неспешным, медленным, но я всё равно вздрогнула, почувствовав, как медленно поднимается вверх подол. Иваншов вновь поцеловал меня.

Для меня это слишком. Слишком быстро. Голова пошла кругом. Кожа горела, а в теле чувствовалась странная лёгкость и жар… слишком жарко. У меня подогнулись коленки, и я впилась пальцами в плечи мужчины. Алессио зашипел мне в губы.

Но не отстранился. Так что я вновь не сильно потянула его за волосы. Иваншов разочарованно застонал, но теперь всё же подался назад.

Тишину леса нарушало только наше шумное дыхание. Я пыталась прийти в себя.

— Слишком быстро? — спросил Алессио.

— Немного, — ответила я.

— Хорошо.

Он вновь прижался к моему лбу. Открыв веки, я посмотрела в серые глаза. Алессио чуть улыбнулся, а после, наклонившись, легонько коснулся моих опухших губ.

Иваншов отпустил меня и отошёл на шаг. И в тот же момент я начала скучать по теплу его тела. Судя по выражению его глаз — не я одна.

Подняв руку, Алессио провёл пальцем по моим устам.

— Мне нравится, когда твои губы такие… пухлые и покрасневшие от моих поцелуев.

— Алессио…

Ухмыльнувшись, он вновь наклонился и кратко поцеловал меня.

— Думаю, я просто буду очень часто целовать тебя, так что смогу насладиться этим видом подольше.

Он совершенно невыносим.

Глядя на выражение его лица, я хихикнула. Наклонив в смущении голову, я даже не пыталась спрятать улыбку. Алессио кое-что не устраивало. Пальцем он приподнял мой подбородок, вынуждая посмотреть ему в глаза.

— Что я тебе говорил?

Приоткрыв губы, я наклонила голову к плечу.

— Ты говорил, чтобы я никогда не отворачивалась от тебя.

Алессио убрал несколько прядок волос мне за ушко, прежде чем, накрыв ладонью щеку, собственнически коснуться большим пальцем моих губ.

— Верно. Запомни это, котёнок.

— Хм-м, — улыбнулась я.

— Пойдём. Пора возвращаться.

В этот раз, он шёл не впереди. Взяв меня за руку, Алесио переплёл наши пальцы, держась рядом.

Казалось, мы утонули каждый в своих мыслях. Но, по правде, мы утонули друг в друге. Не думаю, что кто-то из нас хотел, чтобы этот момент когда-то заканчивался.

Не думаю, что «счастье» — подходящее слово, чтобы описать мои чувства. Меня переполняла радость. И какая-то лёгкость. Тепло. И Эйфория. Щёки болели от того, как долго и широко я улыбалась, но, больше всего меня поражало другое… Моё сердце. Наконец-то все осколки были собраны воедино.

Оно трепетало, когда Алессио сжимал мою ладонь. И танцевало от счастья, когда я думала о нашем поцелуе. И замирало всякий раз, когда Алессио Иваншов смотрел мне в глаза. Пока мы шли к поместью, я молила всех богов о том, чтобы наш цветок счастья не сгорел до того, как успеет расцвести.

*** 

— Спокойной ночи, — прошептала я.

Сидя у Алессио на коленях, я положила голову ему на плечо.

— Спокойной, — пробормотал он в ответ.

Но едва ли кто-то из нас хотя бы пошевелился.

— Мне пора.

— Точно.

— Я устала.

— Знаю. Я тоже, — мягко ответил русский.

— Мне правда пора.

Мой голос звучал едва ли громче шепота. Подняв голову, я посмотрела Иваншову в глаза. Кивнув, он вздохнул и разжал руки, отпуская меня.

Обиделся? Такая крошечная искра обиды, но я определённо заметила её. Можно было предположить, что это всего лишь моё воображение, но нет.

— Ты надулся, — заметила я.

Алессио впился в меня взглядом, а затем проворчал что-то себе под нос, после добавив:

— Тебе привиделось из-за недосыпа, котёнок. Иди отдыхать. Тебе это нужно.

— Нет, это не так.

Мужчина вновь пристально посмотрел на меня.

— Айла.

Вздохнув, я поднялась на ноги.

— Спокойной ночи.

Подняв голову, Алессио улыбнулся.

— Спокойной, котёнок.

Шагнув за порог, уже прикрывая за собой дверь, я едва слышно пробормотала:

— Он определённо обиделся.

Быстро почистив зубы и умывшись, я закрыла кран с водой и промокнула лицо полотенцем. Переодевшись в светло-розовую сорочку, я вышла из ванны, но остановилась уже на пороге спальни.

На моей кровати сидел Иваншов.

— Алессио?

Я шагнула ближе, но в следующий миг вновь замерла.

В руках у мужчины был пиджак. Тот, что я спрятала под подушкой.

Меня накрыла паника. Внутри всё сжалось болезненным узлом, а сердце едва не выпрыгивало из груди.

Пытаясь взять себя в руки, я несколько раз глубоко вдохнула.

— Я могу объяснить, — прошептала я, отчаянно надеясь, что он сможет понять.

Всё так же держа пиджак в руке, Алессио поднялся на ноги. Он смотрел мне прямо в глаза.

Его взгляд был пристальным, мой же — полный страха.

Подойдя ближе, Алессио отбросил пиджак на диван.

Глядя на меня, он прошептал пять слов. Пять слов, от которых у меня перехватило дыхание. Но совсем по другой причине.

— Больше это тебе не понадобится.

ГЛАВА 45

Открыв рот, я в полнейшем шоке сначала уставилась на Алессио, а затем перевела взгляд на лежавший на диване пиджак.

— Как? — проронила я, вновь обратив своё внимание на Иваншова. В его глазах я увидела понимание.

И внезапно паззл сложился. Моя душа ушла в пятки. Подняв руку, я нервно потёрла ладонью шею. Наблюдая за мной, Алессио прочистил горло.

— Это ты принёс пиджак?

И мне не нужен был ответ — и без того всё стало понятно. Стоило озвучить этот вопрос, и выражение лица мужчины смягчилось. Иваншов отрывисто кивнул.

Покачав головой, я попыталась избавиться от окутавшего меня липкой паутиной замешательства.

— Но как?

Алессио тихо вздохнул. Как и всякий раз, когда нервничал или злился, он провёл ладонью по волосам. Не уверена, какое из двух состояний сейчас в нём преобладало.

— Я услышал ваш разговор с Мэдди. Когда она спросила о моём пиджаке.

Невольно, я отступила на шаг, и Алессио, заметив это, нахмурился.

— Айла…

Ему не всё равно.

И я не ожидала подобного от Алессио Иваншова. Не от того, кто, как предполагалось, должен быть безжалостным жестоким убийцей.

На глазах выступили слёзы. Я с трудом сглотнула вставший в горле ком. Это кажется таким абсурдным. Словно просто я придумала всё.

Но это и правда происходит.

Я хотела что-то сказать. Хоть что-нибудь. Мне просто нужно продлить этот момент. Нужно попытаться сохранить это чувство, расцветшее в моём сердце. Но, когда у меня наконец получилось собраться с мыслями, слова прозвучали больше как обвинение:

— Ты подслушивал?

Я вздрогнула от собственного тона. Глаза Алессио распахнулись. Он выпрямился, замерев на своём месте.

— Нет, — ответил Иваншов, выглядя оскорблённым. — Я услышал вас с Мэдди, когда шёл по коридору.

Алессио замолчал. Затем, смущённо посмотрев на меня, потёр подбородок.

— Ну, услышав, как Мэдди спросила о пиджаке, я остановился. Мне стало любопытно.

Пожав плечами, он подошёл ближе. Алессио, подняв руку, провёл пальцем по моей щеке, утирая слёзы.

— Но не вини меня.

Обхватив лицо ладонями, русский вынудил меня приподнять голову.

— Почему ты плачешь, Айла?

— Ты дал мне свой пиджак, — сломлено прошептала я, прикрыв глаза. Прозвучало так жалко.

— Это так, — согласился он.

Я почувствовала, как глава мафии аккуратно провёл большим пальцем у моего глаза, убирая солёную влагу. Инстинктивно, я подняла руку и мёртвой хваткой вцепилась в его пиджак, потянув Алессио к себе. Этот мужчина был моим якорем.

— Посмотри на меня, — пробормотал он.

Сильнее сжав пальцы, я открыла глаза, подчинившись мягкому требованию.

— Больше он тебе не понадобится, — продолжил Алессио.

Его слова для меня словно приговор. По телу прошлась дрожь.

— Что ты имеешь ввиду?

Иваншов улыбнулся и, наклонившись, накрыл мои губы нежным поцелуем.

— Лучше я тебе покажу, — прошептал он, отстранившись на краткий миг. Алессио опустил руки на мою талию, притягивая к своему телу.

Между нами не было ни дюйма. Он не оставил мне ни единого шанса на отступление, так что я со всей страстью ответила на поцелуй. Я полностью утонула в этом мужчине, и когда спустя время он немного отодвинулся, с моих губ сорвался протестующий стон.

— Чш-ш. я держу тебя, — словно сквозь дымку донёсся до меня его голос.

Наклонившись, Алессио подхватил меня на руки и прижал к своей груди.

— Что ты делаешь?

Тихонько усмехнувшись мне на ухо, он коснулся его губами.

— Расслабься, Айла, — успокаивающе произнёс русский несколько низким хриплым голосом.

Это подействовало на меня успокаивающее. Обняв его за плечи, я спросила:

— Куда ты меня несёшь?

— Ты задаёшь слишком много вопросов, — ответил Иваншов.

Посмотрев на меня, Алессио изогнул губы в ухмылке. В его глазах горело пламя страсти — то же пламя, от которого у меня каждый раз подкашивались коленки.

— Но…

В предупреждающем жесте, мужчина крепче прижал меня к себе. Когда он прошёл по коридору и остановился перед своей комнатой — все вопросы отпали сами собой. Даже не посмотрев на меня, глава мафии открыл замок, но я заметила тень улыбки на его губах.

Переступив порог, он захлопнул за собой дверь, прошёл внутрь и, остановившись посреди комнаты, поставил меня на ноги. Алессио развернул меня к себе лицом.

— Тебе больше не понадобится мой пиджак, потому что спать ты будешь со мной.

Я знала, что всё к этому и идёт. Знала, что он скажет нечто подобное, но это всё равно застало меня врасплох.

— Алессио, — прошептала я, шагнув к нему.

Накрыв ладонью мою щеку, он очертил пальцем линию скулы. Я только подалась навстречу прикосновению, а с губ слетел вздох наслаждения.

— Но почему? — уточнила я, желая разобраться в том, что им руководило.

Алессио широко улыбнулся и прижался лбом к моему лбу.

— Потому что вчерашняя ночь была лучшей в моей жизни, — ответил он.

Я шагнула ещё ближе. Алессио Иваншов такой же, как и я.

Его тело сводило меня с ума, а милые слова, теплый взгляд и нежные прикосновения подарили мне крылья.

— Всё просто. Я нужен тебе, и, точно так же, ты нужна мне, — продолжил Алессио, проницательно заглянув мне в глаза. Сглотнув, я, подняла руку и накрыла его ладонь. — Ты… даришь мне покой.

Как и он мне… Присутствие Алессио действует так же и на меня.

Подняв вторую руку, я коснулась его щеки.

— И ты даришь мне покой. Я не могу это объяснить. Но это правда. Благодаря тебе… Боль. Страдания. Тьма. Они отступили. Когда я с тобой, я могу дышать.

Улыбнувшись, Иваншов наклонился и медленно коснулся моих губ.

— Знаю, — прошептал он, прежде чем поцеловать меня.

Мужчина накрыл ладонью мой затылок. Этот поцелуй был мягким и таким нежным.

— Пора спать, — отстранившись, сказал Алессио.

Его голос звучал низко и хрипло. Но, посмотрев ему в глаза, я поняла, что спать — последнее, чем он хочет сейчас заняться.

Но я была благодарна, что Алессио остановился. Пока я не была готова к чему-то большему. Что бы между нами сейчас ни происходило… это уже слишком.

Алессио отошёл на шаг, и я, повторив за ним, тоже отступила.

— Мне нужно переодеться. Ложись, — кивнул он на кровать.

Проводив мужчину взглядом, я увидела, как он вошёл в ванную и закрыл за собой дверь — и в тот же миг я направилась к кровати. Я помню нашу первую встречу. Как, с яростью в глазах, Алессио направил на меня пистолет.

Но сейчас в серо-голубых омутах я видела только тепло. Каждое его прикосновение было нежным. Больше я не видела в нём убийцу.

Алессио мог быть жестоким монстром, но для меня он стал спасителем. Моим якорем.

Минутой позже Иваншов вернулся в спальню. На нём были только серые спортивные брюки.

— Ох.

У меня отвисла челюсть, когда я его увидела. Не думаю, что могу перестать глазеть на его мускулистое тело. Алессио был подтянутым, подкаченным и огромным. Стоит признать, он был хорошо сложен и выглядел воистину великолепно. Порочный, суровый, опасный.

На загорелой коже все ещё виднелись капельки воды. Но моё внимание привлекли татуировки, вившиеся вниз по его руке к предплечью. В дизайне некоторых я узнала кельтский, почти что этнический, узор, — другие же мне так и не удалось разобрать.

Но они казались пугающими, тёмными и яростными… как и сам Алессио.

Иваншов подошёл ближе, и мой взгляд замер на его широких плечах и груди. Мужчина остановился прямо передо мной, так что мне пришлось запрокинуть голову. Он такой высокий и сильный.

— Не против, если я буду спать так? — спросил он. — Обычно я сплю обнажённым, но, думаю, тебе будет неловко. Я могу смириться со спортивными штанами, но только не с футболкой.

— Мм-м… точно, — покачав головой, я прочистила горло. — В смысле, да. Всё в порядке.

Алессио поднял руку и, проведя пальцем по линии моей челюсти, убрал прядь волос.

— Хорошо.

Наклонившись, он коснулся губами моего уха.

— Давай ложиться, — сказал русский, после чего, поцеловал меня в щеку и отстранился.

На его губах играла ухмылка, и Алессио даже не пытался её скрыть. Он кивнул в сторону кровати, и в голубых глазах заплясали чёртики.

Вместо того, чтобы встать, я подалась назад и, забравшись на матрас, отодвинулась на правую половину — ближе к окну. Алессио молчаливо наблюдал за мной. С каждой минутой блеск в его глазах становился всё более лукавым.

Сжав пальцами одеяло, я сглотнула. Моё тело дрожало под его пристальным взглядом. Заметив, что заставляет меня нервничать, Алессио, откашлявшись, отвернулся.

Я намеренно повернулась к нему спиной, устроившись лицом к окну.

По комнате разнёсся шум его шагов. Затем щёлкнул выключатель, и свет погас — за исключением небольшой лампы рядом с кроватью.

Слава Богу. Ненавижу спать в темноте.

Алессио подошёл к кровати. Под его весом прогнулся матрас. Иваншов поправил одеяло, устраиваясь удобнее, и затем я почувствовала тепло его тела рядом. Тишину нарушало только наше размеренное дыхание. Положив ладонь на грудь, я пыталась унять своё сердце, надеясь, что мужчина не услышал его яростный стук.

А затем Алессио пододвинулся ближе. И теперь моё сердце замерло в ожидании его следующего шага. Прикусив губу, я почувствовала, как он обнял меня.

Русский притянул меня к себе — так, чтобы моя спина была прижата к его груди. Положив руку на талию, Иваншов закинул ногу поверх моих.

— Алессио, — прошептала я.

Глава мафии пододвинул голову, я чувствовала его губы у своей макушки. Он так ничего и не сказал. Алессио дышал ровно и размеренно, так что я накрыла ладонью его руку на своей талии.

— Алессио?

В ответ мужчина только крепче прижал меня к себе.

— Спи, — велел он. Даже несмотря на требовательный тон, его голос всё ещё звучал мягко. Обдумывая происходящее, я впилась пальцами в его руку.

— Айла, прекрати так много думать. Спи.

На этих словах я вздохнула и, расслабившись, устроилась удобнее.

Так я и уснула. Алессио укрыл меня в своих объятьях, прижимая к своему сильному телу.

***

Неделю спустя

С той ночи, когда мне приснился кошмар и я порезала свои руки, прошло уже три недели. Несколько дней назад мне должны были снять швы, но Сэм решил пока оставить их, чтобы убедиться, что раны хорошо зажили.

За это время столько всего произошло.

Наши с Алессио отношения с каждым днём становились только крепче. Его терпение и мягкость не могли оставить меня равнодушной. Иваншов всегда был внимателен и никогда не настаивал на большем.

Сложно подобрать слова, чтобы описать мои чувства к нему. Мэдди же была на седьмом небе от счастья.

Я, наконец, поняла, что она имела ввиду, когда говорила об отношениях. Покачав головой, я улыбнулась. Она такая дурашка, но всё ещё лучшая подруга и сестра, о которых только можно мечтать. Если бы не Мэдди — я была бы несчастна здесь.

Посмотрев на часы, я сказала:

— Уже пора. Он сказал, чтобы я пришла перед обедом.

— Хочешь, я схожу с тобой?

— Конечно. Я буду тебе признательна, — ответила я, отложив в миску нарезанные овощи.

— А что насчёт Алессио?

— Он сказал, что занят, — пробормотала я.

Рядом раздался вздох. Подняв голову, я посмотрела на Мэдди.

— В последнее время Артур тоже очень занят. Насколько я понимаю, что-то не так в клубах.

Кивнув, я вытерла руки об фартук.

— Алессио немного нервничает из-за этого. Иногда он настолько увязает в своих мыслях, что не замечает ничего вокруг. Я пыталась убедить его поговорить со мной, но он сказал, что не хочет, чтобы я волновалась из-за этого.

Мэдди в раздражении покачала головой.

— Артур говорит так же. Мужчины.

Девушка вымыла руки.

— Пойдём.

Сэм уже ждал нас в своём кабинете. Когда мы вошли, он чуть улыбнулся.

— Как себя чувствуешь?

— Хорошо, — ответила я.

— Кошмары больше не снились?

Покачав головой, я протянула руку мужчине, когда тот закончил возиться со своими инструментами.

— Нет. Больше никаких кошмаров.

Кивнув, он взял меня за запястье.

— Отлично. Ты вовремя принимаешь таблетки? — на этот раз доктор посмотрел на Мэдди.

Горничная кивнула и накрыла ладонью моё плечо.

— Я даю их ей четко по расписанию. Можешь не волноваться об этом.

— Если станет плохо, пока я буду снимать швы — просто сосредоточься на чём-то другом. Я постараюсь закончить быстро, — проронил Сэм.

— Ладно, — сказала я, отводя взгляд.

Пока Сэм снимал швы, Мэдди болтала о том о сём. Мужчина иногда присоединялся к нашей беседе, разбавляя её шутками. Я даже не поняла, что он закончил обрабатывать раны, пока Сэм сам не сказал об этом:

— Готово.

Откинувшись на спинку, после он отодвинул своё кресло. Я посмотрела на свои руки.

Швов больше не было. Чего нельзя сказать о шрамах. На коже остались розовые полосы.

Сэм заметил мой взгляд.

— Это займёт некоторое время, но шрамы исчезнут.

У меня заныло сердце. Пусть он и говорил о моих руках, но его слова значили нечто большее.

Пройдёт время, и мои шрамы исчезнут. Физические и душевные. Но как скоро?

Наконец я могу дышать полной грудью, но мои раны слишком глубоки. Иногда я задаю себе вопрос: смогу ли я забыть обо всём и двигаться дальше?

— Какао-масло может помочь. Я бы посоветовал наносить его раз в день или два. Как захочешь. И я дам тебе тюбик заживляющего крема. Он тоже должен неплохо сработать, — сказал Сэм.

Я кивнула.

— Хорошо. Спасибо.

— Но нужно время. Иногда на это могут уйти даже годы, — предупредил он.

— Знаю, — ответила я, наконец подняв взгляд на доктора. Улыбнувшись ему, я продолжила: — По крайней мере, в итоге они исчезнут, верно? Даже если на это уйдут годы.

Мэдди сжала ладонь на моём плече.

— Вот это настрой, — похвалил Сэм.

— Твои шрамы — показатель силы, — добавила Мэдди. — Они показывают через что тебе пришлось пройти. Показывают, что ты не сдалась и всё ещё сражаешься. Они — часть тебя.

— Ещё немного и я расплачусь, — пошутила я. Её слова коснулись потаённых уголков моей души.

Но затем раздался ещё один голос. И на этот раз я действительно не сдержала слёзы.

— И они показывают, что теперь ты сильнее.

Подняв голову, я увидела застывшего на пороге Алессио.

Послав мне одну из своих красивых улыбок, мужчина вошёл в кабинет.

— Извини, я опоздал. В последний момент пришлось задержаться.

— Ничего, — ответила я, когда Иваншов остановился в шаге передо мной. Наклонившись, он быстро поцеловал меня, после чего, выпрямившись, спросил:

— Всё хорошо?

— Идеально.

— Ну. Со швами мы закончили, — прочистил горло Сэм.

Мэдди ещё раз легонько сжала ладонь на моём плече, после чего отступила назад. И, уже у самой двери, подмигнула, сказав:

— Увидимся позже.

Алессио обнял меня за талию, притягивая к себе. На краткий миг прижавшись губами к моему лбу, после он повернулся к Сэму.

— Спасибо, — сказал Босс.

Сэм кивнул и Иваншов вывел меня из кабинета.

— Как себя чувствуешь?

— Хорошо. Рада, что наконец сняли швы. Они очень меня раздражали, да и к тому же чесались.

Алессио рассмеялся, и я, надула губы. Мужчина вновь поцеловал меня, утешая.

— Знаю. Ты несколько дней жаловалась об этом.

Когда он отстранился, мне однозначно это не понравилось. Привстав, я сама потянулась к нему и поцеловала. Это было быстро — всего секунда-две.

— Ты такая хулиганка, — проворчал Алессио, сильнее сжав руку на моей талии. Думаю, ещё немного — и останется синяк.

Но я только тихонько рассмеялась, пожав плечами. Коснувшись ладонью широкой груди, я заглянула в голубые глаза.

— Сегодня ты ушёл ещё до того, как я проснулась.

Алессио мрачно кивнул.

— Нужно было позаботиться кое о чём. Ты так сладко спала, что я не захотел тебя будить.

— Я соскучилась.

Моё признание стало сюрпризом для нас обоих. В глазах Алессио появился опасный блеск, отчего я задрожала в его объятьях.

— Чёрт возьми, — хрипло прошептал он, прежде чем поцеловать меня.

Прижав меня к стене, мужчина яростно терзал мои губы. Я с жадностью отвечала на поцелуй — так, словно ждала этого всю жизнь. Алессио сжал в кулаке мои волосы, вынуждая запрокинуть голову.

Я вцепилась пальцами в его плечи, не сдержав стон, когда Иваншов углубил поцелуй, посасывая мой язык. Грубо и страстно.

А затем внезапно Алессио отстранился, оставив в моих руках только пустоту.

Он резко шагнул назад. Алессио тяжело дышал. В его глазах горело желание.

— Если мы не прекратим, позже я уже не смогу остановиться. И мы в коридоре, — сказал Иваншов.

— Хорошо, — ответила я.

— Увидимся за обедом, — добавил Алессио, обжигая страстным взглядом. Мужчина хотел меня, но сдерживался. Из-за меня. Ради меня. Всё, что он делал до этого момента… было ради меня.

Я молча кивнула и Алессио, развернувшись, поспешил уйти. Когда глава мафии скрылся из вида, я прислонилась к стене и обхватила себя руками, пытаясь собраться с мыслями.

Я знала, чего хотел Алессио. Это так очевидно. Достаточно просто увидеть, как он на меня смотрит. Алессио сдерживал себя, ожидая, когда я сама решусь. Его жажда с каждым днём только росла. Сложно было не заметить это всякий раз, когда Иваншов терял над собой контроль.

Но проблема в том, что я не уверена готова ли сделать следующий шаг. 

ГЛАВА 46

Услышав, как стих в ванной шум воды, я вздохнула с облегчением, закрыла книгу и повернулась к двери в ожидании, когда Алессио вернётся в спальню.

Уже прошло около получаса, а его всё не было.

Заметив меня на диване, Иваншов замер на пороге.

— Ты ещё не в постели, — пробормотал он, просушивая полотенцем волосы. — Не спится?

Покачав головой, я опустила взгляд на книгу на своих коленях.

— Хотела дочитать её сначала. И я не так и устала.

— Хм-м.

Мужчина отбросил полотенце на скамейку у подножия кровати, после чего сел на матрас и повернулся ко мне лицом.

— И сколько тебе осталось? — спросил он.

Открыв книгу, я проверила количество страниц и, пожав плечами, посмотрела на него.

— Тридцать две страницы. Это две главы.

— Тогда вперёд. Прочти их, и ложись спать.

— Собираешься всё это время пялиться на меня? — поддразнила я, тихо рассмеявшись.

— Тебя это смущает, котёнок?

— Это немного жутко.

— Мне нравится наблюдать за тобой. Я поймал себя на том, что, когда мы находимся в одной комнате, я не могу оторвать от тебя взгляд.

Посмотрев на книгу, я улыбнулась. У меня никак не получалось сосредоточиться, так что приходилось по несколько раз перечитывать каждый абзац.

Мои мысли… Моё тело стало гиперчувствительным из-за взгляда Алессио. С каждой минутой ощущение покалывания на коже становилось всё сильнее.

Наконец закончив, я захлопнула книгу и отложила её на диван.

— Всё? — спросил Алессио. Кивнув, я прикрыла веки.

Я чувствовала, как Алессио подходит всё ближе, пока он не остановился прямо передо мной. От жара его тела сердце забилось быстрее. Открыв глаза, я нервно облизнула губы.

— Ты знаешь, насколько красива? — прошептал он, наклоняясь к моим устам. Коснувшись их большим пальцем, мужчина провёл от щеки выше к моей скуле. Запрокинув голову, я посмотрела ему в глаза.

— Вставай, — мягко велел он.

По коже прошли мурашки. Я поднялась на ноги. Так много чувств… таких разных чувств разрывали моё тело в тот момент.

— Мне никогда не надоест целовать тебя, — продолжил Алессио, замерев в паре дюймов от моего лица.

— Пожалуйста.

Я не понимала о чём прошу. Я знала одно: он мне нужен. И Алессио понял это.

Он подался вперёд и поцеловал меня. Нежно, и так сладко. Мужчина обнял меня за талию и прижал к себе. Желая ещё больше прикоснуться к нему, мои ладони сами собой легли на его широкую грудь.

Я гладила его плечи и бицепсы, опускаясь всё ниже к запястью. Без моего внимания не осталось ни дюйма его кожи, в то время, как Иваншов углубил поцелуй. Всё казалось таким естественным, словно мы вместе долгие годы. Алессио крепче прижал меня к себе — так, чтобы между нами не осталось ни дюйма. Наши тела так идеально подходили друг другу, словно это было предначертано свыше.

Я чувствовала, как бьётся сердце в его груди, и мои губы сами собой растянулись улыбке. Наши сердца бились в унисон — как если бы нашли свою вторую половинку.

Подумав об этом, я позволила себе раствориться в Алессио, отдаваясь во власть его ласк. Хоть я и нервничала, но больше не чувствовала страха. Не рядом с ним.

Он целовал с той же страстью: терзая, посасывая и покусывая мои губы.

Алессио заявлял о своих правах.

Его ладони гладили моё тело, опускаясь всё ниже и ниже, замерев только на подоле ночной сорочки. Миг — и он медленно потянул край вверх.

Иваншов чуть отстранился, и я протестующе застонала.

— Айла, сейчас самое время сказать «нет». Если мы продолжим — не думаю, что смогу остановиться. Я слишком хочу тебя, — прошептал он.

Посмотрев на Алессио затуманенным взглядом, я подняла руку и коснулась его лица. Он потёрся о мою ладонь. Заметив на губах Иваншова лёгкую улыбку, я погладила пальцем ямочку на его щеке.

Собрав всю смелость в кулак, я посмотрела в голубые глаза и прошептала:

— Не хочу, чтобы ты останавливался.

В первый миг Алессио распахнул глаза от удивления, а затем улыбнулся. Его ладони всё выше и выше подымали мою сорочку, но мужчина не спешил её снять. Вместо этого он посмотрел мне в глаза, спрашивая разрешения.

То, насколько милым, нежным и внимательным был Иваншов, казалось мне таким трогательным. И стоило кивнуть — русский больше не медлил. В мгновение ока одежда полетела на пол.

Прохладный воздух коснулся моей обнажённой кожи, отчего я задрожала под пристальным взглядом главы мафии.

— Блять, какая же ты красивая, — тихо проронил он, шагнув ближе.

Положив ладонь мне на спину, Алессио коснулся пальцами застёжки бюстгальтера. Его руки дрожали. Мне было непривычно видеть его таким взволнованным.

Медленно расстегнув бюстгальтер, он неспешно опустил вниз по плечам лямки, позволяя ему упасть на пол у наших ног. Я попыталась прикрыться.

— Нет. Не прячься от меня, — мягко возразил Иваншов.

Алессио аккуратно убрал мои руки. Сердце замерло. Преодолевая волнение, я с трудом сглотнула вставший в горле ком.

Увидев, с каким удовольствием он смотрит на моё обнажённое тело — неуверенность отступила. Я почувствовала себя желанной и красивой.

Наклонившись, Алессио вновь поцеловал меня. Собственнически и одновременно нежно. Не прерывая поцелуя, он медленно подтолкнул меня к кровати — и вскоре мои ноги уже коснулись матраса. Иваншов отстранился, сжимая пальцами мои бёдра.

— Ложись, — голос мужчины был хриплым от страсти.

В одних чёрных трусиках, я оказалась посреди большой кровати.

Алессио смотрел на меня сверху вниз. В его глазах горела похоть.

Я знала, что такое похоть. Потому что семь лет смотрела в затуманенные похотью глаза мужчины, решившего, что может владеть мной. Уничтожить меня как личность. Сделать из меня свою шлюху.

Альберто хотел, чтобы я, — мои тело, разум и душа, — принадлежали ему.

Но взгляд Алессио другой. Я видела в нём не только похоть, но и нежность. Обнимая, Иваншов смотрел на меня с теплом. Так, словно я была его вселенной. Словно весь его мир сосредоточился на мне одной — и никого, среди множества других, он просто не видит.

И его глаза говорили намного больше, нежели слова.

Алессио заботился обо мне. Для него я не была игрушкой или вещью. Не была шлюхой. Для него я — драгоценность; что-то, что нужно любить и беречь.

И я, выгравировав этот момент в своём сердце, наслаждалась им. Каждым взглядом. Прикосновением. Тихой фразой, соскользнувшей с мужских губ. Моё сердце болело — но от переполнявшего его счастья.

Не отводя от меня взгляда, Иваншов быстро стянул с себя спортивные брюки и боксёры, оставшись совершенно обнажённым.

Он был возбуждён.

Смутившись, я прикрыла веки, чувствуя, как покраснели мои щёки. Алессио усмехнулся. А затем рядом прогнулся матрас. Иваншов коснулся пальцами моего подбородка.

— Так мило, — прошептал он, прежде чем вновь поцеловать.

Алессио потянул меня к себе, так чтобы я оказалась лицом к нему.

Не отстранившись от моих губ, он провёл ладонями вверх по моему телу, замерев, коснувшись груди. Мои соски затвердели, умоляя о ласке. Я хотела его. Я жаждала Алессио так же сильно, как и он меня.

Моё тело отзывалось на каждое прикосновение, когда он очертил пальцем линию вверх по моей груди и соску.

Я застонала ему в губы. Алессио, сменяя поцелуи лёгкими укусами, поднялся вверх от челюсти к моему уху. Он сводил меня с ума. В тишине комнаты прозвучал мой стон.

Нетерпеливо заёрзав, я запрокинула голову, открывая Алессио доступ к шее. И русский этим воспользовался: касаясь зубами кожи, он чуть спустился вниз, и, стоило ему задеть чувствительную точку — я ахнула.

Задрожав, я подняла руки и накрыв ладонями голову Алессио, сжала пальцами его волосы.

Оставляя горячий влажный след, мужчина опустился ниже по моему телу. Сначала он провёл губами по ключице, затем — замер над моим соском.

Алессио подул на него, и я в предвкушении потянула его за волосы. Иваншов провёл языком по твёрдой вершине, и я, ахнув, выгнула спину, моля о большем.

Накрыв губами сосок, русский втянул его в рот. Я громко застонала, кончиками ногтей впиваясь в кожу на затылке Алессио. Он лизал, посасывал, сводя меня с ума каждым движением своего языка.

— Алессио…

Затем мужчина проделал всё то же самое и со вторым соском. Я была возбуждена и, дрожа, прижалась бёдрами к Иваншову.

С чмоком отпустив мой сосок, Алессио в последний раз лизнул его, после чего приподнявшись на локте навис надо мной.

Подняв вторую руку, он накрыл моё горло и медленно провёл пальцем вниз к животу. Я застонала, когда он обвёл мой пупок.

— У тебя такая мягкая кожа. Такая красивая, — прошептал он.

А затем его палец сменили губы. Алессио в мгновение ока стянул мои трусики, оставляя полностью обнаженной.

Руками он раздвинул мои бёдра, и, устроившись между нами, принялся ласкать мою грудь, постепенно опускаясь ниже. Но, почувствовав, что Алессио коснулся моей киски, я распахнула глаза и резко подняла голову.

— Алессио. Нет. Что ты делаешь?

Тихонько усмехнувшись, Иваншов прижал ладонь к моему животу.

— Потише, Айла. Позволь мне показать тебе.

Я хотела было поспорить, но Алессио просто прикусил кожу чуть повыше моего бедра.

— Чш-ш… Я сделаю всё так, чтобы тебе понравилось, — прошептал он, прежде чем вернулся к своему занятию.

Почувствовав, как мужские пальцы коснулись лона, я бесстыдно застонала и опустила голову на подушку.

Влажными пальцами он провёл по моим складочкам, и я ахнула от новых ощущений.

— Такая влажная, — хрипло простонал он.

Алессио коснулся моего клитора и я, дёрнувшись, резко зашипела.

— О, Боже…

Я стиснула одеяло в кулаках. Каждую клеточку тела переполняло удовольствие. И когда Алессио наклонил голову, я, вновь застонав, отпустила одеяло и сжала его волосы.

Меня разрывало от нахлынувших эмоций и ощущений. Он вознёс меня на небеса. Его губы и ласка — всё это просто сводило с ума. Раньше я была просто игрушкой для удовольствия других, но Алессио перевернул всё с ног на голову, поставив меня превыше всего.

Когда он коснулся языком моего клитора я выгнула спину и, приподняв бёдра, подалась навстречу его губам.

— Блять, ты такая отзывчивая, — простонал он, слизывая влагу.

Моё тело сотрясла бесконтрольная дрожь. Я импульсивно сжала его волосы пальцами. Алессио подтолкнул вверх мои ноги, так, чтобы пятками я опёрлась об матрас — в таком положении, я была полностью открытой для него. Продолжая посасывать чувствительный комок нервов, Иваншов медленно скользнул пальцем в моё лоно.

Я не сдержала стон, в то время, как мужчина продолжил свою страстную пытку. А затем он добавил ещё один палец, на этот раз двигаясь быстрее и глубже.

Мои бёдра дёрнулись. Я уже не контролировала своё тело. Ахнув, я застонала одновременно с Алессио.

Когда Иваншов скользнул в меня уже тремя пальцами, вместе с тем посасывая клитор, я, вскрикнув, задрожала.

Это чувство надвигалось на меня словно лавина. Сжав мышцами его пальцы, я, подавшись бёдрами вперёд, пыталась продлить этот сладкий момент.

— Алессио… — простонала я, когда русский начал двигаться быстрее.

Закрыв глаза, я почувствовала, как моё тело выгнулось. С губ сорвался шумный вздох.

— Алессио…

Я — словно натянутая тетива. И в следующий миг, смесь боли и удовольствия накрыла моё тело и разум.

— Ох… пожалуйста…

Ещё совсем немного — я была уже на грани. Моё тело дрожало.

— Я держу тебя, Айла, — тихо проронил мужчина, убирая пальцы, тут же сменив их языком.

Мои мышцы сжались, моля о большем.

Проведя кончиком языка вокруг лона, Алессио скользнул внутрь.

Ахнув, я распахнула глаза и громко застонала, после чего, сжавмежду бедер голову Иваншова, уже не сдержала крик наслаждения.

Я дёрнулась, но у меня не было ни секунды подумать, потому что, в тот же миг, он пальцами сжал мой клитор.

— А-а-ах…

Оргазм накрыл моё сознание подобно волне. Я приподняла бёдра и, затрепетав, отдалась во власть ощущений.

Услышав стон Алессио, я захныкала. Подняв голову, он посмотрел на меня своими голубыми глазами — в них горело пламя страсти. Его подбородок был влажным, и от этого вида по коже пронеслись мурашки.

Никогда прежде я не испытывала подобного удовольствия. Однажды Алессио уже довёл меня до оргазма, но сейчас — это было что-то совершенно иное.

Алессио вытер тыльной стороной ладони подбородок, и ухмыльнулся.

— Ты такая чертовски красивая, когда кончаешь. На лице румянец, а глаза затуманены от наслаждения… такая прекрасная.

Шире раскрыв бёдра, Алессио устроился между ними и посмотрел на меня сверху вниз.

— Но я ещё не закончил, — хрипло прошептал он.

Распахнув глаза, я схватила мужчину за предплечье. Почувствовав его член у лона, я застонала. Накрыв ладонями мои бедра, Алессио раздвинул их ещё чуть шире. Глаза Иваншова потемнели — в них отчётливо читался голод.

Тело задрожало… от желания, предвкушения и легкого страха.

Придерживая одной рукой моё бедро, второй он обхватил голень и, подавшись вперёд, медленно вошёл в моё тело.

Но как только Алессио оказался внутри, я, ахнув, широко распахнула глаза. На меня опустилась темнота.

«Нет. Нет. Нет», — закричала я мысленно. — «Не сейчас. Пожалуйста, нет.»

Но было слишком поздно.

Вместо Алессио…

Я видела Альберто.

Мозг сосредоточился на боли, которую он причинил мне, разбивая душу и тело на осколки.

На глаза навернулись слёзы. Мои мышцы задеревенели. Я вновь слышала слова Альберто. Видела перед собой его злобно ухмыляющееся лицо, когда он брал меня против моей воли… всё это в один миг обрушилось на меня.

То, что мы разделили с Алессио — это было так прекрасно. Но теперь я вновь вернулась в свой личный ад.

Алессио вновь подался вперёд, не обратив внимание на то, что происходило глубоко в моей душе.

Вместо стонов Алессио, я слышала стоны и довольное ворчание Альберто.

Каждую клеточку моего тела наполнила боль. Сердце сжалось в груди настолько, что я, открыв рот, пыталась сделать вдох… моля о пощаде.

Я чувствовала, как теряю над собой контроль. Как медленно скатывается в пропасть моё сознание. Так больно. Внутри, я истекала кровью. Это, как если бы боль, сотней тысяч острых ножей, вонзилась в мою кожу.

Я видела и чувствовала прикосновения Альберто. Это он сейчас занимался со мной сексом. Это он безжалостно трахал моё тело.

«Пожалуйста», — умоляла я. — «Сделай так, чтобы всё прекратилось».

Тело онемело. Больше я не отдавала отчёт происходящему.

Моё сознание отключилось. Словно я перенеслась в другое место.

ГЛАВА 47

АЛЕССИО

Второй толчок — и с моих губ сорвался стон. Блять, она такая узкая. Не думаю, что смогу долго продержаться, а я был внутри неё всего несколько секунд.

Наслаждаясь её киской, я не мог не отметить, насколько отзывчивой была Айла. Когда она кончила, я подумал, что спущу себе в руку словно чёртов перевозбудившийся подросток.

Я хотел было продолжить двигаться, когда увидел её глаза. Айла едва не плакала. И в тот момент я понял, что с ней что-то не так. Её красивые зеленые глаза медленно угасали… теряли блеск.

Я осознал, что её тело окаменело.

— Айла? — прошептал я.

Но девушка осталась тиха.

От выражения её лица, моё сердце пронзило болью. Айла уставилась в пустоту. Даже не замечая меня.

«О, нет, нет, нет», — пронеслось в моей голове. Отстранившись, я тут же вышел из её податливого тела.

— Айла? — вновь попытался я. Моя рука дрожала, когда я нежно коснулся ладонью скулы девушки.

Айла отшатнулась, и вниз по её щеке побежала слеза. Одна-единственная. Моё сердце разбилось. Оно просто рухнуло вниз тысячей осколков, в то время как каждую клеточку моего тела разрывало от боли и гнева.

Перевернувшись на бок, Айла, сжавшись, подтянула колени к груди. Раздался тихий всхлип.

Проведя рукой по лицу, я почувствовал на щеке что-то влажное. Блять, это слёзы. Сев на задницу, я просто дал им волю.

Этого не может быть. Это не правда. Не с моей Айлой. Не с моей милой и нежной Айлой.

Не с моим ангелом.

— Айла, — вновь прошептал я, пододвигаясь ближе, отчаянно пытаясь вернуть её в этот мир, но девушка продолжила всхлипывать от страха и боли. С её губ сорвался тихий скулёж, — словно раненное животное, — и Айла сжалась ещё сильнее. Я замер. Мне казалось, словно кто-то заживо вырвал все мои внутренности.

Пытаясь сдержать слёзы, я зажал свой рот подрагивающей ладонью.

Вокруг стелилась тьма, отбрасывая нас в пучину боли.

Зажмурившись, я обхватил голову руками.

Не хочу верить в это.

Не хочу верить в то, что моя Айла прошла через такую агонию.

Но, как бы я не отрицал, как бы ни молил богов, чтобы это оказалось неправдой…

Моя догадка с самого начала была верна.

Айлу изнасиловали.

ГЛАВА 48

Мне хотелось разбить лицо тому ублюдку. Кем бы он ни был, я заставлю его заплатить сполна.

Всё было прямо у меня перед носом. Я всё видел. Мы все видели. Но не хотели думать о худшем. Не хотели верить, что Айла прошла через это.

Но я чувствовал, что это правда. Моё чёртово холодное сердце чувствовало это. Чувствовало её боль.

Хрупкое девичье тело сотрясало от рыданий. И когда она, сжавшись, уткнулась лицом в подушку, у меня внутри всё оборвалось. Видеть её в таком состоянии — это словно сотня ударов раскалённым железом.

Но, помимо боли, в груди разлилась неудержимая ярость. Гнев и ненависть к cукину сыну, из-за которого Айла сейчас плачет.

Он — ходячий труп. Совсем скоро я достану его. Я заставлю его страдать — сделаю так, что он будет умолять о смерти. А затем, собственными руками, с радостью отправлю его в ад.

Но сейчас только Айла имела для меня значение.

Я выплесну свой гнев позже. Позже я и пролью кровь того мудака.

И, пока я не могу позволить своему монстру вырваться на свободу, придётся обуздать свою жажду убивать.

Пододвинувшись ближе к Айле, я протянул руку, желая утешить её, но девушка вздрогнула и разрыдалась ещё больше. Она вжалась в матрас. Я слышал, как Айла, всхлипывая, бормотала что-то бессвязное.

— Айла, — мягко прошептал я, пытаясь как-то её растормошить.

Но следующие слова встали комом в горле, когда я заметил, как её руки двигаются под подушкой. Крепко зажмурившись, она что-то искала. Отчаянно. Так, словно от этого зависела её жизнь.

— Нет, нет, нет, нет… пожалуйста, нет… — бормотала она между всхлипами. Её грудь рвано подымалась и опадала. Уже начав икать, она всё продолжала плакать.

И когда я понял, что Айла ищет, я тут же встал.

Пиджак. Чертов пиджак.

Быстро подойдя к дивану, я поднял свои спортивные брюки и, надев из, вернулся к кровати. Сначала я сел рядом с девушкой, затем, не спеша, лёг, пододвинувшись немного ближе. Айла даже глаз не открыла, но, почувствовав моё присутствие, замерла от страха.

— Чш-ш… — мягко успокаивал я. — Я не причиню тебе боли.

— Пиджак. Мне нужен мой пиджак. Пожалуйста… Я не могу…Он мне нужен… — выдавила она, сквозь слёзы.

Айла не получит пиджак. Теперь у неё есть я.

На этот раз, я сам прогоню её кошмары и боль. Я помогу найти ей путь обратно. Стану её утешением.

Не мой пиджак. Я.

Пустые глаза и лицо — я собираюсь изменить это. Я верну свою Айлу назад.

Придвинувшись ещё немного ближе, я прошептал:

— Айла, посмотри на меня.

Девушка напряглась.

Сжав руки в кулаки, она отшатнулась, но я тут же обнял её за талию и притянул к себе. С пухлых губ сорвался вскрик. Полный паники и страха. Но как только наши тела соприкоснулись, Айла замерла. Её ладони опустились мне на грудь.

— Я здесь. Я рядом, Айла. Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. Я с тобой, — нежно шептал я ей в волосы. Мой голос был подобен скрипу — я отчаянно пытался сдержать слёзы. Коснувшись губами виска девушки, я позволил себе продлить это прикосновение на несколько секунд.

— Пожалуйста, посмотри на меня.

Но она отказывалась открывать глаза. Вместо этого Айла пододвинулась ближе, вжимаясь в моё тело — словно пыталась спрятаться. Её руки дрожали. Я, перехватив тонкую ладонь, прижал её к своей коже.

— Это я. Алессио. Я здесь. Я с тобой, Айла. И я не оставлю тебя. Мы пройдём через это вместе, — продолжил я, успокаивающим тоном. — Чувствуешь? — спросил я, прижимая её руку к колотящемуся в моей груди сердцу.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы вытащить Айлу из тёмной ямы болезненных воспоминаний. Шли часы. Блинов всё плакала — и каждая её слезинка была острым ножом для моей души. Я неустанно нашёптывал ей нежности, надеясь, что это как-то поможет. Что это сможет вернуть мою Айлу.

Не знаю, сколько мы вот так лежали, но вскоре я заметил кое-что. Совсем крохотное изменение, но моё сердце едва не выпрыгнуло из груди от искреннего восторга и облегчения.

Рыдания постепенно стихли, сменившись тихой икотой. Айла спрятала лицо у меня на груди, прижимаясь щекой к нашим переплетённым рукам.

С её губ слетел едва слышный вздох, и я почувствовал, как её одеревеневшие мышцы медленно начали расслабляться. Совсем скоро она, свободно вздохнув, опустила плечи.

Крепче обняв её за талию, я ещё раз прижался губами ко лбу Айлы.

— Ты в безопасности. Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случились.

Эти слова — клятва моего холодного разбитого сердца. И я никогда её не нарушу.

Айла моя. Моя милая, невинная девочка.

«Я защищаю тех, кого считаю своими людьми», — подумал я, рассматривая девушку в своих объятьях.

Не открывая глаз, Айла лежала, прижавшись ко мне. Я чувствовал, что она, сморенная усталостью и стрессом, засыпает. Её залитые слезами щёки покраснели.

Аккуратно подняв руку с её бедер, я быстро вытер солёные дорожки, после чего вновь обнял брюнетку. Что-то сонно пробормотав, она вздохнула.

— Алессио, — шёпотом произнесла она.

И, к моему огромному удивлению, на губах Айлы появилась небольшая улыбка. Едва заметная, но она была. Как если бы, уснув, её мысли были совершенно о другом.

От того, насколько умиротворённым и расслабленным было девичье лицо в этот момент, тяжёлый узел в моей груди начал медленно ослабевать. Вскоре я вновь мог дышать.

Ещё раз прижавшись губами к виску Айлы, я прикрыл веки и позволил себе расслабиться.

— Спи, ангел. Я присмотрю за тобой, — прошептал я ей в кожу.

Спустя несколько секунд дыхание Айлы выровнялось. Она уснула.

Но не я.

Я не мог.

Каждый раз, закрывая веки, я видел только то, как глаза Айлы медленно становятся пустыми, а черты красивого лица искажаются от боли. Мысли о том, какую агонию ей пришлось вытерпеть сводили меня с ума.

Глубоко внутри ярость вновь начала вонзать свои когти в мою душу.

Я не мог дождаться, когда найду того, кто причинил боль моей Айле.

*** 

АЙЛА

Голова раскалывалась. Мышцы ныли от боли. Чувствуя слабость, я открыла веки и прижалась лицом к подушке, пытаясь вспомнить, что вчера произошло.

Всё было таким размытым. Казалось, что для целостности картины мне не хватает кусочка паззла.

Потерев глаза, я перевернулась на другой бок и увидела, что Алессио уже ушёл.

Почувствовав прикосновение прохладного воздуха к своей обнажённой груди, я поняла, что на мне совсем нет одежды — и в тот момент воспоминания начали возвращаться.

Но кое-что было как в тумане. Алессио заметил? Он не остановился?

Подумав об этом, я забыла, как дышать. Вниз по щеке скатилась слезинка.

Помню только, что, уже засыпая, меня внезапно накрыло волной спокойствия. Оно окутывало меня плотным коконом.

Откинувшись на подушку, я позволила себе тихонько расплакаться, осознав почему так произошло.

Алессио…

Это всё он.

Он вчера успокоил меня. Вывел из тьмы.

Утонув в собственных мыслях, я услышала, как открылась дверь в ванную. Распахнув глаза, я испуганно села на кровати и увидела, как в спальню вошёл Алессио. На мужчине были чёрные брюки и расстёгнутая рубашка.

Встретившись с ним взглядом, я заметила, как Иваншов прошептал моё имя. И, стоило главе мафии шагнуть ближе я, подтянув одеяло, спряталась от него.

Алессио тяжело сглотнул. Опустив голову, он сжал переносицу. Сделав несколько глубоких вдохов, русский вновь поднял на меня глаза. Нервничая, я наклонила голову. Мне было стыдно, что вчера он увидел меня в таком состоянии.

Я чувствовала, как он подошёл ближе, а затем матрас прогнулся под его весом. Крепко зажмурившись, я сжала пальцами одеяло.

— Вот. Надень это, — сказал Иваншов.

Передо мной лежала моя ночная сорочка. С трудом сглотнув, я задрожала, когда Алессио опустился на колени и одной рукой стянул с меня одеяло. Каждое его движение было неторопливым и аккуратным — он внимательно следил за моей реакцией.

Я посмотрела ему в глаза, и Алессио быстро надел на меня сорочку, ожидая, пока я просуну руки в рукава. Он ни разу не отвёл взгляд от моего лица. Даже не взглянул на моё обнажённое тело.

Не сдвинувшись ни на дюйм, он просто показывал своё уважение ко мне.

Уважение… То, чего у меня никогда не было. И всё же Алессио был рядом — нежный, милый и такой внимательный. У меня защемило в сердце.

Глядя ему в глаза, я продела руки в рукава и Иваншов опустил ткань вниз.

Он медленно поднял ладонь и аккуратно убрал прядку волос от моего лица. Коснувшись моего подбородка, Алессио провёл большим пальцем по щеке, а после — по коже у моего глаза.

— Айла, — тихо проронил он. В его глазах тлели эмоции — и я больше не могла этого выдержать.

Я видела в голубых омутах боль. Злость. Отчаяние. Сожаление. Муку. И печаль.

Потому и отвернулась. Прежде чем успела бы разглядеть отвращение.

Оно ведь обязательно будет, верно?

Почему он вообще прикасается ко мне? Почему такой милый и нежный?

Разве ему не противно?

Слова Альберто пронеслись в моей голове, и я, прикрыв веки, попыталась абстрагироваться от нахлынувших воспоминаний.

Ни один мужчина не захочет тебя. Никогда.

Возможно, он был прав.

Кто захочет меня?

Не после того, что сделал Альберто. Не после того, как он разрушил меня.

— Айла, посмотри на меня. Не прячь глаза.

Покачав головой, я отодвинулась.

— Мне нужно в ванну.

Я должна уйти. Побыть вдали от него. От ласковых фраз и понимающего взгляда.

— Айла…

Я вновь покачала головой.

— Алессио, пожалуйста, — теперь я умоляла. Мой голос дрогнул от непролитых слёз. Вздохнув, мужчина отпустил меня. Быстро встав с кровати, я, на дрожащих ногах, вышла из комнаты.

Оказавшись у себя, я, не тратя время, направилась в ванную, вытирая по пути слёзы.

Не глядя на себя в зеркало, почистила зубы и умылась.

Переодевшись в форму, я на автомате расчесала волосы. Я чувствовала слабость. Давно у меня не было срывов. Я уже едва ли помнила, каково это.

Я настолько потерялась в ощущении счастья, что забыла о своей горькой реальности. Реальности, которую скрывала от Алессио и остальных.

Я всё ещё была дочерью их врага. Невестой Альберто.

Я — Абандонато.

Покачав головой в ответ на собственный глупый просчёт, я оперлась на раковину, сдерживая новую волну слёз. Я слишком увязла в этом, и теперь у меня нет ни единого шанса выбраться.

Даже попытайся я забыть всё то, что связывало нас с Алессио… у меня бы просто не вышло. Эти воспоминания — они так глубоко засели в моём сердце и душе.

Его прикосновения. Нежная забота. Несмелые, а затем и собственнические поцелуи. Завораживающие омуты серо-голубых глаз. Наши моменты близости… Я не смогу забыть. Потому что это внутри меня. Каждый день. Каждая минута. Каждая секунда. Глубоко в моей душе.

Я всё же сдалась. Слёзы вновь полились вниз по щекам. Накрыв ладонью губы, я пыталась не разрыдаться.

Вместо того, чтобы сбежать, я загнала себя в ловушку.

Я плакала из-за жутких воспоминаний, терзавших мой разум. А затем и из-за того, что моим мечтам о будущем, которые я так хотела сберечь… им не суждено сбыться.

Когда слёзы высохли я, выпрямившись, вновь умылась. Быстро заплетя французскую косу, я вышла из ванной.

Но, увидев Алессио, замерла.

Должно быть, мужчина услышал меня. Он быстро повернулся, и я увидела, как в облегчении опустились его плечи.

— Тебя так долго не было. Я волновался, — сказал Иваншов.

Он шагнул ко мне, но замер на месте, увидев, что я отступила назад.

— Айла? — нахмурился он. — Не делай этого, Айла.

— Пожалуйста, уходи, — сломлено прошептала я.

Алессио покачал головой и вновь шагнул ближе.

— Никуда я не уйду.

— Алессио, уходи. Пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты здесь был.

— Нет.

Расстроившись из-за его упрямства, я, вскинув голову, посмотрела ему в глаза.

— Почему ты не оставишь меня в покое? — закричала я.

— Я не оставлю тебя в таком состоянии. Я не оставил тебя вчера — не оставлю и сейчас.

— Алессио… Прошу… Не делай этого. Я не смогу этого вынести.

Вместо того, чтобы внять моей мольбе, Алессио, двинувшись вперёд, остановился прямо передо мной. Обняв, мужчина прижал меня к своей груди.

— Я не отпущу тебя.

Инстинктивно я подняла ладони и крепко ухватилась за его рубашку.

— Почему ты продолжаешь делать это? — всхлипнула я.

— Потому что не могу позволить тебе вернуться в ту тёмную яму. Мне нужно, чтобы ты оставалась рядом. Со мной, — нежно ответил русский.

Наклонившись, Иваншов подхватил меня на руки.

Я положила голову ему на плечо. Алессио отнёс меня на кровать и, сев на матрас, усадил боком к себе на колени, после чего заключил в свои тёплые и такие надёжные объятья.

— Айла, поговори со мной, — нарушил он повисшую на несколько минут тишину.

Я не ответила, и Алессио, вздохнув, крепче обнял меня.

— Пожалуйста.

— Что ты хочешь, чтобы я сказала? — устало прошептала я, уткнувшись лицом ему в шею.

— Что угодно. Просто поговори со мной. Не закрывайся.

— Что ты хочешь услышать? Ты уже знаешь правду, но, если хочешь, чтобы я сказала — я скажу. Меня изнасиловали, Алессио. Вот. Я была изнасилована, — горько ответила я, резко отстранившись от мужчины. Я пыталась вырваться, но он крепко держал меня.

Обхватив щёки ладонями, Алессио наклонил голову к моему лицу.

— Айла, ты осознаёшь, насколько ты сильна? Ты — самая сильная женщина, которую я встречал в своей жизни. И твоя сила — она сияет ярче солнца.

— Алессио…

Я бы никогда и подумать не смела, что он скажет нечто подобное. Алессио Иваншов подарил мне надежду.

— Я не знаю, что именно произошло, и я не собираюсь давить, требуя, чтобы ты рассказала мне. Ты можешь сделать это, когда будешь готова. Я подожду, — продолжил глава мафии. — Но, пожалуйста, не отгораживайся от меня. Не убегай.

На несколько секунд между нами повисла тишина. Алессио прижался губами к моему лбу.

— Я не думал, что ты признаешься, но теперь, когда ты произнесла это, пожалуйста, расскажи мне, кто, блять, причинил тебе боль, чтобы я мог убить этого ублюдка.

Я посмотрела Алессио в глаза.

В них полыхала необузданная ярость. У меня перехватило дыхание. И боль. Я видела в его глазах боль и муку.

Но больше меня удивило другое — в них не было отвращения. Он смотрел на меня без ненависти.

Вспомнив вопрос Алессио, я покачала головой. Его глаза опустели. Мужчина вздохнул. Я не могу рассказать ему.

Не хочу, чтобы этот сон заканчивался. Хочу, как можно дольше задержаться в этом мире.

— Айла…

— Пожалуйста, не спрашивай меня о нём. Не хочу говорить об этом человеке. Пожалуйста, Алессио.

Секунду-другую Иваншов смотрел мне в глаза. Затем, неохотно, русский всё же кивнул.

— Хорошо. Я подожду, пока ты будешь готова.

Я вновь положила голову ему на плечо и прикрыла веки. Алессио обнял меня за талию.

Некоторое время мы молчали. Тишину комнаты нарушало только наше дыхание. Положив руку на грудь Иваншова, я чувствовала, как под моей ладонью бьётся его сердце.

Наслаждаясь моментом, мы обнимали друг друга.

— Алессио.

— Да?

— Теперь ты думаешь обо мне по-другому? Из-за того, что произошло?

Задавая этот вопрос, мой голос звучал тише шепота. Я заметила, что мои пальцы дрожат.

Крепче обняв, Алессио прижался губами к моим волосам.

Отстранившись, он вынудил меня посмотреть ему в глаза.

Зелёные в голубые.

На мгновение мой мир замер, сосредоточившись на этом мужчине.

Обхватив моё лицо, Алессио улыбнулся.

— Нет. Совсем нет, Айла. Я даже не думал об этом. То, что произошло — это не твоя вина. Говоря об изнасиловании — у этого нет оправдания. Ты — жертва; а тот недоносок заслуживает смерти.

Прижавшись лбом к моему, он продолжил тем же мягким голосом:

— Хотя, да. Я думаю о тебе по-другому. Но не так, как тебе могло показаться. Теперь я считаю, что ты сильная. Ты не просто пережила это, ты всё ещё борешься. И это всё, что имеет значение. Случившееся никогда не изменит моего мнения о тебе. Никогда.

Чмокнув меня в нос, Иваншов улыбнулся.

— Не думаю, что что-то вообще может изменить мои чувства к тебе.

Я почувствовала что-то влажное на щеке — и только в тот момент я поняла, что плачу. Шмыгнув носом, я коснулась рукой красивого лица.

Улыбка Алессио стала только шире. Большим пальцем я, дав волю слезам, погладила ямочку на его щеке.

— Я не подхожу тебе, Алессио, — прошептала я. — Я тебя не достойна.

Моё сердце рухнуло вниз.

— Нет, Айла! — возразил Иваншов, распахнув глаза.

Печально улыбаясь, я нежно провела пальцем по его скуле.

— Это правда. Ты очень хороший. Очень понимающий. Ты — хороший мужчина с добрым сердцем. Но я не подхожу тебе.

«Потому что я — не та, кем ты меня считаешь», — мысленно продолжила я.

— Замолчи, — велел Алессио, покачав головой. — Не говори так, Айла.

— Я не та, кто тебе нужен. Ты думаешь, что знаешь всю правду, но это не так, — промолвила я, проводя пальцем по его бровям и лбу. — Хотела бы я быть кем-то другим. И мне жаль, что у меня такое прошлое. Ты и я… Мы никогда не сможем быть вместе.

Алессио зажмурился. Его начало немного трясти от сдерживаемых эмоций.

— Не говори так, Айла.

— Если ты узнаешь правду обо мне — ты меня возненавидишь.

Едва озвучив эту простую истину — моё сердце разбилось на осколки.

— Ты не виновата в том, что с тобой случилось. Не вини себя. Для меня это не имеет никакого значения, — признался Алессио, нежно касаясь моих губ.

Если бы он только знал правду. Он бы никогда не сказал так.

— В итоге я принесу тебе только боль, Алессио, — тихо проронила я.

— Я приму это, — ответил Иваншов.

— Алессио…

Мужчина не дал мне договорить, накрыв мои губы яростным поцелуем. Прикрыв веки, я просто приняла это.

Чуть отодвинувшись, Иваншов сжал пальцами мою косу.

— Айла, это я тебя не достоин. На моих руках кровь. Я убил так много людей, что уже давно сбился со счёта. Я — чудовище, Айла. Я не хороший человек. Но ты… Ты идеальна. Ты — ангел.

Услышав его слова, я ахнула и медленно открыла глаза.

— Всё совсем не так. Что бы ты ни сказала — всё совершенно наоборот, — продолжил русский.

— Я — огонь. И в конце, я просто сожгу тебя.

Иваншов улыбнулся.

— Что же, сложно предугадать, как поведёт себя огонь. Не знаю, сожжёт он меня в конце или нет. Но я не собираюсь отказываться от нас. Если мне суждено сгореть — тогда я приму это с улыбкой, зная, что прожил этот миг с тобой. Даже если он совсем крошечный.

— Не надо, Алессио.

Он вновь поцеловал меня. У меня не было сил противостоять Алессио. Слова Иваншова обезоружили меня. Ведь я… так хотела их услышать. Так отчаянно нуждалась в них, даже несмотря на то, что понимала, что не стою этого.

Но я не могла оттолкнуть Алессио. Притянув мужчину к себе, я ответила на поцелуй, вылив в него всю свою боль. Наши сердца были связаны. И эта нить между нами — её невозможно разорвать.

Я чувствовала это единение… Глубоко в своей душе.

— Я не откажусь от нас, Айла. Так что и ты не делай этого, — тихо велел Алессио, прежде чем вновь обрушить поцелуй на мои губы.

И в тот момент я была так благодарна случаю, что забралась в его машину.

Потому что Алессио Иваншов смог собрать осколки моего сердца. Смог исцелить мою израненную душу.

Он подарил мне новую жизнь.

ГЛАВА 49

АЙЛА

Выйдя из комнаты, я увидела Алессио. Прихрамывая, мужчина как раз поднимался по лестнице. Его лицо и руки были покрыты кровью.

— Алессио! — в панике вскрикнула я.

Иваншов поморщился.

— Айла. Думал, ты внизу, — тихо сказал он полным боли голосом.

— Я была у себя. Собиралась спуститься и помочь Лене и Мэдди с ужином.

Подняв руку, я хотела было прикоснуться к его лицу, но замерла, испугавшись, что сделаю только хуже.

— Что произошло? — обеспокоенно спросила я.

— Ничего. Просто спарринг с Виктором и Николаем.

Провернув запястье, мужчина небрежно пожал плечами, словно говорил о чём-то совершенно пустяковом.

— Спарринг? Ты весь в крови и ссадинах. Что же это за спарринг такой?

Аккуратно взяв Алессио за руку, я потянула его к комнате.

— Я обработаю твои раны.

— Нет. Всё в порядке. Ты должна помочь Лене. Иди.

Иваншов попытался отстраниться, но я только сильнее сжала пальцы. Когда русский зашипел от боли, опомнившись, я тут же отпустила его.

— Всё определённо не в порядке, Алессио. Позволь мне помочь, — вновь попыталась я уговорить Иваншова. Моё сердце сжало в тисках. Невыносимо видеть его в таком состоянии. Улыбнувшись, Алессио наклонился и быстро прижался губами к моим губам.

— Со мной всё нормально. Правда. Выглядит паршиво, но мне просто нужно принять душ. Мне даже не очень-то и больно.

— Но…

Алессио, вновь поцеловав, оборвал мою тираду.

— Айла. Иди. Прекрати так волноваться.

Глава мафии подмигнул мне и вошёл в свою комнату, закрыв за собой дверь.

Большую часть дня я провела с ним. Мы вместе позавтракали в моей комнате, а после ушли к ручью. После разговора утром, мы больше не возвращались к той теме.

Мне казалось, что я смогу отпустить Алессио — но я лгала сама себе.

Теперь я просто тешила себя надеждой, что он не возненавидит меня, когда узнает всю правду.

Повязав фартук вокруг талии, я вышла из спальни, но, увидев перед своей дверью Николая и Виктора, застыла как вкопанная. По пустому выражению их лиц сложно было что-то понять. В сравнении с Алессио, наёмники выглядели вполне нормально — по крайней мере я не заметила ни ссадин, ни крови.

— Могу я чем-то помочь? — взволнованно уточнила я.

Николай предпочёл промолчать, и Виктор ответил:

— Нет. Мы просто хотели проверить как ты.

Не понимая, что происходит, я сжала пальцами подол формы.

— Я в порядке.

Некоторое время мы смотрели друг на друга. В тишине. Затем мужчина прочистил горло.

— Ладно. Мы слышали, что сегодня для тебя утро было не совсем добрым. Рады, что ты вновь улыбаешься.

Услышав его слова я, рвано вздохнув, кивнула.

— Спасибо.

От неловкой паузы нас спас звонок телефона. Достав мобильный из кармана, Виктор ответил.

— Да? — секунду он слушал собеседника. Его лицо стало раздражённым? — Ладно. Прибери беспорядок до того, как заявятся копы.

— Это Феникс? — уточнил Николай, когда Виктор закончил разговор.

Наёмник кивнул.

— Ага. В клубе проблемы. Я съезжу проверю. Феникс всё подчистит.

— Я съезжу, — сказал второй мужчина.

Усмехнувшись, Виктор покачал головой.

— Дай пареньку самому с этим разобраться. Он справиться и без тебя, курица-наседка.

Курица-наседка? Николай?

Я попыталась скрыть смех за кашлем.

— Блять, я не наседка, — прорычал Николай, уставившись на напарника. Мне тоже достался беглый взгляд. Я тут же прекратила смеяться, но мои губы сами собой растянулись в улыбке.

— Тогда не веди себя как надоедливая мамаша, — рассмеялся Виктор, предпочтя ретироваться.

— Пошёл ты нахрен.

Раздражённо буркнув что-то под нос, Николай провёл ладонью по лицу.

— Виктор всегда такой? — спросила я.

— Как заноза в заднице? Да, — ответил мужчина.

— Думаю, он забавный, — ответила я, пожав плечами.

— Ему только не говори. Иначе он никогда не угомониться.

На этот раз, покачав головой, я рассмеялась открыто.

От меня не укрылось, как смягчилось выражение лица наёмника. Он кивнул.

— Рад видеть тебя такой.

Смущённо наклонив голову, я быстро пробормотала:

— Спасибо.

Между нами вновь повисла тишина. Краем глаза я заметила, как Николай прислонился к стене рядом с моей дверью.

Выдохнув, наёмник откашлялся.

— После того случая в ванной, у нас было несколько догадок. Но мы не спрашивали о причине напрямую. Не хотели давить, — начал он. — Я знаю правду.

— Я…

— Я говорю это не для того, чтобы вселить в тебя чувство стыда. Я говорю это, потому что хочу, чтобы ты знала: ни один из нас не станет думать о тебе по-другому. У каждого здесь за плечами есть своё прошлое. Свои тайны. И мы не станем осуждать тебя. Никогда. Знаешь ли, за нами множество грехов.

Осознав, что по щеке текут слёзы я поспешила утереть их. Николай каждый раз доказывал, насколько сильно я ошибалась. Помню, как мы впервые встретились — он выглядел таким пугающим, злым и суровым. Я считала его бессердечным, безжалостным и бесчувственным. Таким же, как Алессио.

— Особенно, что касается Алессио, — закончил наёмник. — Он хороший человек.

— Алессио рассказал тебе?

— Нет. Ему и не нужно было. Мы поняли всё в тот же момент, когда он вошёл в зал, вызывая нас на спарринг.

Посмотрев в пол, я вытерла слёзы.

— Почему вы дерётесь аж так?

— Айла, мы убиваем людей. Мы — часть могущественного Клана. Иногда, когда мы не можем пролить кровь того, кого хотим убить — нам приходится искать другие способы выплеснуть гнев.

— Ох, — проронила я.

— Именно. А теперь я оставлю тебя, — закончил Николай, оттолкнувшись от стены.

— Подожди.

Мужчина повернулся ко мне лицом — как и всегда, едва ли что-то можно было прочесть по его равнодушной пустой мине.

— Ты сказал, что Алессио хороший человек…

Подойдя к Николаю, я коснулась ладонью его груди — аккурат там, где билось сердце.

— Но ты тоже хороший человек.

Наёмник замер не дыша. Он промолчал.

— Я знаю разницу между плохим и хорошим человеком. И ты… Ты хороший. Даже несмотря на то, что ты пытаешься скрыть это, тебе не всё равно.

Николай был человеком, который предпочитал прятаться за маской ярости. Как и Алессио. Но они не были бездушными.

Подняв руку, на этот раз я коснулась шрама на щеке Николая. Мужчина вздрогнул, но не отстранился.

— Ты прячешься за этими шрамами. Используешь их как щит, думая, что они могут отпугнуть людей. Это работает, не так ли?

— Айла, — сказал он с болью в голосе.

— Ты считаешь, что они уродливые. Думаешь, что они свидетельствуют о твоей слабости. Но это не так. Они свидетельствуют о твоей силе, — сорвались с моих губ слова Мэдди. Надеюсь, на Николая они подействуют так же, как и на меня.

И я была права. Его глаза потеплели. Мужчина откашлялся.

— У тебя доброе сердце, Айла.

Поначалу улыбнувшись, я рассмеялась, поглаживая пальцем рубец на его коже.

— Знаешь… Шрамы не делают тебя уродливым. Они… — я замолчала, пытаясь вспомнить, как Мэдди описывала Николая. И, когда этот момент пронёсся в моей голове, я выпалила: — Сексуальны.

Николай в шоке распахнул глаза.

Что я только что сказала?

Тут же убрав руку, я отступила на шаг. Николай, не сводя с меня взгляда, приподнял бровь.

— Это Мэдди…

— Так ты считаешь меня сексуальным?

— Что? Нет. Ты сексуальный. Погоди, но, я хотела сказать… Я имела ввиду, что шрамы вовсе не портят тебя. Они милые. В смысле, они не совершенно не умаляют твоей красоты. Да… — путалась я в словах, пытаясь хоть как-то спасти своё положение, но, кажется, сделала только хуже.

Замолчав, я посмотрела на Николая. Правый уголок его губ дёрнулся — мне показалось, что это причиняет ему дискомфорт, как если бы мужчине было больно улыбаться.

Шрам задевал его губы, и я подумала не в этом ли причина.

— Только не говори Алессио, что считаешь меня сексуальным, — поддразнил он с озорным блеском в глазах.

— Точно. Мне пора возвращаться к работе. Я уже достаточно слоняюсь без дела, — ответила я.

— Ага. Ступай.

Николай отошёл, уступая мне дорогу, и я поспешила сбежать.

Спускаясь вниз, я позволила себе улыбнуться.

Только что я осознала, что окружена людьми, которые любят и заботятся обо мне.

ГЛАВА 50

НИКОЛАЙ

Глядя Айле в след, я покачал головой. Она такая наивная. Слишком добрая и чистая для этого мира. Она не должна здесь быть.

Но Алессио сделал её своей. Босс слишком увяз в ней, чтобы отпустить. Она глубоко въелась ему под кожу.

Алессио любит эту девочку всем сердцем. Даже если пока сам этого не осознаёт — это правда. Достаточно просто посмотреть ему в глаза — и всё становится очевидно.

В нашей жизни нет места любви. Это очень опасно. В итоге мы рискуем просто сгореть. Мы не должны быть слабыми.

Таковы правила Алессио.

Никакой любви. Никаких уязвимых мест.

Но Айла стала его уязвимым местом.

Девушка скрылась из вида, и я вновь прислонился к стене. Она сказала, что я хороший мужчина. Такая наивная.

В кармане зазвонил телефон, и я, не посмотрев на экран, ответил.

— Нужно встретиться. Сейчас, — требовательно велел голос.

— Ладно, — сказал я, прежде чем отключиться.

Айла ошибалась.

Я не был хорошим человеком. Совершая ужасные поступки, я даже не испытывал чувства вины.

Я — хладнокровный убийца. Безжалостный. И жестокий. Предатель.

Войдя в кабинет Алессио, я застал Босса за столом. Посмотрев на меня, мужчина кивнул.

— Мне нужно кое о чём позаботиться.

Несколько секунд Алессио внимательно меня рассматривал.

— Ладно, — ответил Босс. Развернувшись, я хотел было уйти, но его голос вынудил меня замереть. — Тебе стоит обработать руки.

Опустив взгляд, я увидел, что на кулаке сбиты костяшки. На том самом кулаке, которым я ударил стену, прежде чем переступить порог кабинета.

— Так и сделаю, — равнодушно ответил я.

Закрыв со собой дверь, я отправился в комнату. Быстро переодевшись в чёрные джинсы и толстовку, я вышел из поместья и сел в свою машину.

Прибыв на место назначения, я натянул на голову капюшон, скрывая лицо, и выбрался из салона.

Меня поприветствовали несколько мужчин.

— Он ждёт в своём кабинете.

Ничего не ответив, я направился в клуб. Дверь была открыта, так что я просто вошёл внутрь. Заперев её за собой, я, скрестив руки, ждал, пока мужчина первым нарушит тишину.

— Николай, — резко сказал он.

Посмотрев в его карие глаза, я кивнул.

— Альберто.

Оглавление

Лайла Джеймс Книга: Мафия и его ангел Серия: Порочные сердца — 1

  ПРОЛОГ

  ГЛАВА 1

  ГЛАВА 2

  ГЛАВА 3

  ГЛАВА 4

  ГЛАВА 5

  ГЛАВА 6

  ГЛАВА 7

  ГЛАВА 8

  ГЛАВА 9

  ГЛАВА 10

  ГЛАВА 11

  ГЛАВА 12

  ГЛАВА 13

  ГЛАВА 14

  ГЛАВА 15

  ГЛАВА 16

  ГЛАВА 17

  ГЛАВА 18

  ГЛАВА 19

  ГЛАВА 20

  ГЛАВА 21

  ГЛАВА 22

  ГЛАВА 23

  ГЛАВА 24

  ГЛАВА 25

  ГЛАВА 26

  ГЛАВА 27

  ГЛАВА 28

  ГЛАВА 29

  ГЛАВА 30

  ГЛАВА 31

  ГЛАВА 32

  ГЛАВА 33

  ГЛАВА 34

  ГЛАВА 35

  ГЛАВА 36

  ГЛАВА 37

  ГЛАВА 38

  ГЛАВА 39

  ГЛАВА 40

  ГЛАВА 41

  ГЛАВА 42

  ГЛАВА 43

  ГЛАВА 44

  ГЛАВА 45

  ГЛАВА 46

  ГЛАВА 47

  ГЛАВА 48

  ГЛАВА 49

  ГЛАВА 50