Оценку не ставлю, но начало туповатое. ГГ пробило на чаёк и думать ГГ пока не в может. Потом запой. Идет тупой набор звуков и действий. То что у нормального человека на анализ обстановки тратится секунды или на минуты, тут полный ноль. ГГ только понял, что он обрезанный еврей. Дальше идет пустой трёп. ГГ всего боится и это основная тема. ГГ признал в себе опального и застреленного писателя, позже оправданного. В основном идёт
Господи)))
Вы когда воруете чужие книги с АТ: https://author.today/work/234524, вы хотя бы жанр указывайте правильный и прологи не удаляйте.
(Заходите к автору оригинала в профиль, раз понравилось!)
Какое же это фентези, или это эпоха возрождения в постапокалиптическом мире? -)
(Спасибо неизвестному за пиар, советую ознакомиться с автором оригинала по ссылке)
Ещё раз спасибо за бесплатный пиар! Жаль вы не всё произведение публикуете х)
Все четыре книги за пару дней "ушли". Но, строго любителям ЛитАниме (кароч, любителям фанфиков В0) ). Не подкачал, Антон Романович, с "чувством, толком, расстановкой" сделал. Осталось только проду ждать, да...
спросила, какой из этого следует сделать вывод.
Старший Иван простодушно ответил, что ежели кашу есть добросовестно да ежедневно гирями помахивать, то можно и веник осилить, а в доказательство веник маменькин без труда надвое переломил. Смышленый Яшенька радостно закричал, что он тоже все понял из маменькиного поучения, а именно — ежели одним разом веник не осилить, то следует веничек расплести и с каждым прутиком в отдельности разобраться. Это он и продемонстрировал матушке с лукавой усмешкой.
Мать рассердилась и обоих мальцов за вихры оттаскала, леденцовых петушков лишила и лишь потом объяснила, что имела в виду иное, а именно — ежели каждого поодиночке сломать можно, то веником держаться надежнее.
Поскольку Яшенька к материнскому поучению поближе был, то своего петушка он таки получил. Простодушный Иван вывел из материнского поучения, что держаться надо вместе во всем и всегда. Леденцового петушка он у Яшки отобрал и разделил по справедливости — себе оставил хвост и голову, а братцу — палочку, на которой леденец держался. Яшенька, впрочем, не долго огорчался: палочку ножиком поделил на четыре зубочистки и сразу после обеда поменял в людской на пряник медовый, каковым и утешился. Правда, Иван и тут попытался справедливость навести, но Яшенька убедительно доказал братцу, что пряник им заработан личным трудом да хитростью, а не получен от матушки, а потому Иван на него никаких прав не имеет. Пока старший брат о словах младшенького размышлял, от пряника остались лишь крошки, на которые и петух не позарился бы, а следовательно, и весь предмет спора пропал.
Разнились братья и при ловле рыбы на уду. Иван насаживал червячка небрежно, торопился дернуть уду при каждом робком движении поплавка, а потому чаще, чем ершиков и бойких окуньков, вытягивал из воды голый уже крючок. Яша рыбалкой был осторожным и раздумчивым, червячка на крючок уды насаживал бережно и усердно, при поклевке не терял выдержки, ждал, когда поплавок пойдет в сторону или вообще под воду нырнет, и вытаскивал крутолобых сазанчиков да худосклых подлещиков. Иван на удачи брата злился, беспрерывно менял места, но к успеху это не приводило, и тогда Иван, хватив удой о камыши, объявлял, что не дворянское это дело — холодной рыбьей кровью пробавляться, брался за лук и отправлялся в лес, где метко стрелял ворон, коих гордо обзывал фазанами. Правда, добыча обоих распределялась одинаково: рыбки Якова шли толстой и дородной, а оттого медлительной в движениях кошке Мурке, а Ивановы «фазаны» делились не без драки между многочисленными дворовыми собаками.
Иногда они по мальчишескому обычаю лазали в погреба, где пока еще воровали только варенье. Ели поровну, а доставалось, как правило, Ивану, потому что Яша и здесь разумность выказывал и всегда в отличие от своего братца успевал стереть предательские сладкие следы со щек, а глазками выказывал такую умилительную разумность, что поверить было невозможно в его причастность к бессовестному хищничеству старшего братца.
Детство обоих братьев протекало в пряниках и розгах, причем розги преимущественно доставались старшенькому Ване, а пряники — младшенькому Яшеньке.
Вышедший в отставку по увечью и неспособности к дальнейшему ратному труду стрелец Парфен Игнатов, учивший обоих братцев военному делу, отмечал успехи старшего брата, о младшем же, покачивая головой, говорил, что такую шельму, как Яков, он в жизни своей не видел. Этот, говорил Парфен, в латах и кольчуге извернется, а врагу своему спуска не даст. Однако в военном отношении на первое место Парфен, разумеется, ставил Ивана. Тот и шпажкой лихо махал, и старинным кистенем в учебной битве не брезговал, изрядно стрелял из фузеи с мушкетом, Гренады изрядно метал, из драгунской мортирицы на тридцать шагов без промаха попадал, а уж в рукопашной среди сверстников да и более старших юнцов равных Ивану не было. Яша на это фыркал и говорил, мол, коли сила есть, то ума не надо. А в битве главное — ум, не грех врагу и афронт показать, чтобы хитрым маневром на верную погибель его завлечь.
В шестнадцать годков оба братца влюбились вдруг в одну и ту же девицу — Варвару Аксакову-Мимельбах, что жила с родителями в соседнем поместье Бершиково, расположенном в пяти верстах от тятиного поместья. Иван и тут действовал прямолинейно — оную девицу лапал жадно и норовил поцеловать, отчего щеки Варвары алели и в глазах появлялось странное выражение, словно она бы и хотела ответить Ивану тем же неистовством, да тятиного гнева боялась. Яков же в общении с Варварой проявлял себя истинным галантом — целовал оной девице ручку, приносил цветы из маменькиной теплицы, слова говорил страстные, черпая их из голландских и французских любовных романов. Когда Яша начинал свои умные речи, Варвара словно цепенела и впадала в какую-то непонятную истому, которая делала девицу слабой, даже головка у нее клонилась набок и норовила лечь на худенькое плечико галанта.
Иван на это реагировал с
Последние комментарии
27 минут 44 секунд назад
3 часов 1 минута назад
3 часов 30 минут назад
3 часов 36 минут назад
5 часов 11 минут назад
6 часов 39 минут назад