Подвиг [Анатолий Петрович Днепров] (fb2) читать постранично, страница - 2

страшного, – сказала она, улыбаясь. – Это почти у всех. Из-за погоды.

– Жарко, – сказал я смущенно и почему-то вспомнил Онкса.

– Да. И влажно…

Олла позвонила мне только в двадцать три часа, когда я начал дремать.

– Что случилось? – воскликнул я, всматриваясь в лицо сестры. Оно было каким-то странным и чужим. – Что случилось, Олла? Где Корио?

Олла жалко улыбнулась. Я видел, как дрожали ее губы.

– Ты плачешь, милая? Ты плачешь? – закричал я.

Я никогда не видел свою сестру плачущей. Никогда. Только в те времена, когда она была совсем-совсем маленькой. Это было невероятно! Я вообще никогда не видел плачущих людей!

Олла отрицательно покачала головой.

– Нет, ты плачешь! Немедленно говори, что случилось!

– Только что я почти попрощалась с Корио, – наконец сказала Олла шепотом.

– Он?..

Я хотел сказать «он умер», но сестра опередила меня.

– Нет, он жив и чувствует себя прекрасно…

– Он тебя не любит? Он тебя больше не любит?

Олла опустила голову и странно улыбнулась.

– Это все так непонятно… Я ничего не понимаю в том, что произошло…

У меня перехватило дыхание. Если бы Олла была рядом со мной! Но она была от меня на расстоянии полторы тысячи километров, и я мог лишь беспомощно наблюдать, как она страдала.

– Милая моя. Я тебя умоляю, расскажи все по порядку. Я должен тебе помочь. Тебе все должны помочь.

– Мне никто не сможет помочь. Никто.

Олла отбросила прядь волос со лба и, сжав зубы, процедила:

– Скоро Корио не будет…

Я ухватился за металлическую раму экрана.

– Ведь ты же сказала, что он жив и чувствует себя хорошо…

– Да… Но…

Я видел, как сестра не выдержала, слезы брызнули из ее глаз, и, закрыв лицо ладонями, она исчезла из поля зрения видеотелефона. Я продолжал звать ее, кричал в трубку, грозился пожаловаться на операторов, пока, наконец, на экране не появилось строгое лицо молодой девушки, которая сказала:

– С вашим корреспондентом очень плохо. Она не в состоянии продолжать беседу. Ее увели в лабораторию первой медицинской помощи. Эмоциональный срыв, – добавила девушка грустно, и экран погас.

По местному телефону мне сообщили, что первый плазмодин отправляется в Москву завтра в пять утра.

2

Поднимаясь по трапу в самолет с плазменным двигателем, я нечаянно толкнул локтем пассажира, шедшего впереди меня. Он обернулся, и я узнал Онкса Филитова.

– Решил покинуть юг? – спросил я безразлично, думая совсем о другом.

– Как бы не так, – проворчал старик. – Получил телефонограмму срочно выехать в Совет.

– Появилась необходимость что-нибудь или кого-нибудь срочно раскритиковать? – почти с раздражением спросил я. На душе у меня было очень плохо.

– Что-то важное. Ты ведь знаешь, по пустякам из отпуска не вызывают.

Когда мы заняли места рядом, Онкс наклонился ко мне и прошептал:

– Я, кажется, догадываюсь, в чем дело.

– Ну?

– В этой проклятой погоде. Перед отъездом из Москвы у нас в совете говорили о том, что началось интенсивное таяние льдов в Антарктиде и Гренландии.

Я вопросительно посмотрел на Филитова.

– Это грозит большими бедствиями. Представляешь, что будет, если уровень воды в океане поднимется метра на четыре?

– Для этого нужно, чтобы растаяли все льды Гренландии и Антарктики.

– А если они действительно растают?

– Не вижу оснований, – возразил я, поудобнее усаживаясь в кресле.

Вначале заревели обычные реактивные моторы, а когда самолет поднялся на высоту около двадцати тысяч метров, были включены плазменные двигатели, и в салоне установилась тишина, рассекаемая еле уловимым свистом мощного потока ионизированного газа.

Я то и дело поглядывал на ручной хронометр, и мне казалось, что машина приближается к Москве слишком медленно. Внизу, на необъятных просторах, земля была не белой, как обычно зимой, а грязно-серой. Таял снег, таял в январе. А над плазмодином простиралась пурпурная бездна, пронизываемая оранжевыми полосами из-за горизонта, где поднималось солнце.

Я так и не успел попрощаться с Онксом на аэродроме. Одним из первых мне удалось вскочить в монорельсовый электровоз, который тут же помчался к центру Москвы.

Я удивился, когда обнаружил, что моя квартира заперта. Дома никого не было.

Я очень удивился, когда соседи сообщили мне, что Олла ушла на работу. Значит, она не могла оставаться одна. Отпуск превратился для нее в муку, и она решила вернуться к своей химии физиологически-активных полимеров…

Я застал ее в лаборатории, в белом халате, сосредоточенно рассматривающей окраску какой-то жидкости в пробирке. Она нисколько не удивилась моему появлению. Глотнув из стакана какую-то жидкость, наверное лекарство, она произнесла спокойным бесцветным голосом:

– Случилось большое несчастье, Авро… Несчастье, которое грозит всем нам, всем людям на Земле большими бедствиями…

Она встала и подошла к стеллажу с книгами.

– Вот смотри, – протянула она