Часть вторая продолжает «уже полюбившийся сериал» в части жизнеописания будней курсанта авиационного училища … Вдумчивого читателя (или слушателя так будет вернее в моем конкретном случае) ждут очередные «залеты бойцов», конфликты в казармах и «описание дубовости» комсостава...
Сам же ГГ (несмотря на весь свой опыт) по прежнему переодически лажает (тупит и буксует) и попадается в примитивнейшие ловушки. И хотя совершенно обратный
подробнее ...
пример (по типу магического всезнайки или суперспеца) был бы еще хуже — но все же порой так и хочется прибавить герою +100 очков к сообразительности))
В остальном же все идет без особых геройств и весьма планово (если не считать очередной интриги в финале книги, как впрочем было и в финале части первой)). Но все же помимо чисто технических нюансов службы (весьма непростой кстати...) и «ожидания экшена» (что порой весьма неоправданно) — большая часть (как я уже говорил) просто отдана простому пересказу «жита и быта» бесправного существа именуемого «курсант»))
Не знаю кому как — но мне данная книга (в формате аудио) дико «зашла»)) Так что если читать только ради чтения (т.е не спеша и не пролистывая страницы), то и Вам (я надеюсь) она так же придется «ко двору»))
Как ни странно, но похоже я открыл (для себя) новый подвид жанра попаданцы... Обычно их все (до этого) можно было сразу (если очень грубо) разделить на «динамично-прогрессорские» (всезнайка-герой-мессия мигом меняющий «привычный ход» истории) и «бытовые-корректирующие» (где ГГ пытается исправить лишь свою личную жизнь, а на все остальное ему в общем-то пофиг)).
И там и там (конечно) возможны отступления, однако в целом (для обоих
подробнее ...
вариантов) характерно наличие какой-то итоговой цели (спасти СССР от развала или просто желание стать гораздо успешнее «чем в прошлый раз»). Но все чаще и чаще мне отчего-то стали попадаться книги (данной «линейки» или к примеру попаданческий цикл Р.Дамирова «Курсант») где все выстроено совсем на других принципах...
Первое что бросается в глаза — это профессия... Вокруг нее и будет «вертеться все остальное». Далее (после выбора любимой темы: «медик-врач», военный, летчик, милиционер, пожарный и пр) автор предлагает ПРОСТО пожить жизнь героя (при всех заданных условиях «периода подселения»).
И да — здесь тоже будут всяческие геройства, свершения и даже местами прогрессорство (куда уж без него), но все это совсем НЕ является искомой целью (что-то исправить, сломать или починить). Нет! Просто — каждая новая книга (часть) это лишь очередная «дверь», для того что-бы еще чуть-чуть пожить жизнь (глазами героя).
И самое забавное, что при данном подходе — уже совсем не обязательны все привычные шаблоны (использовав которые писать-то в принципе трудновато, ибо ГГ уже отработал «попаданческий минимум», да и что к примеру, будет делать генсек с пятью звездами ГСС, после победы над СаСШ? Все! Дальше писать просто нет никакого смысла (т.к дальше будет тупо неинтересно). А тут же ... тут просто поле не паханное)) Так что «только успевай писать продолжение»))
P.S Конкретно в этой части ГГ (вчерашний школьник) «дико щемится» в авиационное училище — несмотря на «куеву тучу» косяков (в виде разбитого самолета, который ему доверили!!!) и неких «тайн дома …» нет не Романовых)) а его личного дома)).
Местами ГГ (несмотря на нехилый багаж и опыт прошлой жизни) откровенно тупит и все никак не может «разрулить конфликт» вырастающий в очередное (казалось бы неприодолимое препятствие) к заветной цели... Но... толи судьба все же милостива к «засланцу», то ли общее количество (хороших и желающих помочь) знакомых (посвященных в некую тайну) все же не переводится))
В общем — книга (несмотря на некоторые шороховатости) была прослушана на «ура», а интрига в финале (части первой) мигом заставило искать продолжение))
отречь
Себя от безызвестности, начать
Достойно власти, данной Мне с Небес,
Деянья и свершенья. Но теперь
Влекут Меня в пустыню, а почто -
Не ведаю; быть может, и нельзя.
Что должно ведать — Бог откроет в срок."
Так при Своем восходе мыслил вслух
Денница наша. Он взирал окрест
На жуткую пустыню, темный дол:
Средь бездорожья, путеводных вех
Не ставив — как вернуться было вспять?
Но бысть ведом. И толь предивных дум
О прошлом и грядущем нес в груди,
Что обществу отборнейших вельмож
Пустыню лучше было предпочесть.
И сорок дней пребыл там. На холмах,
В удольях ли тенистых? Древний дуб,
Иль кедр Его хранили, что ни ночь,
От ниспадавших рос? Иль обитал
В пещере? То невемо, не открыто.
И сорок дней людских не видев яств,
Не чуял глада — но посем взалкал
Меж диких тварей; были те и днем,
И ночью кротки с Ним; Его шагов
И злобный змий бежал, и мерзкий червь;
И зыркали бессильно лев и пард.
Но вот, в убогом вретище старик,
Заблудшую овцу искавший, иль
Сбирать исшедший хворост про запас,
Про зимний день, когда взлютует ветр,
И от трудов потянет к очагу,
Приблизился; и любопытный взор
Сперва уставив, тако после рек:
"Каким же лихом Ты влеком сюда,
Где — ни путей, ни троп, и токмо рать,
Иль караван пройдет? Ведь ни един
Забредший семо, не вернулся цел -
Но трупом без воды и снеди лег!
Затем я вопрошаю, и дивлюсь
Тем паче, — что не Ты ли Тот, Кого
Пророк новокрещавший столь почтил
При броде Иорданском, рекши: се
Господень Сын? Я зрил, и я внимал,
Зане пустынножители порой
В ближайшую нуждой гонимы весь -
Увы не близкую. До новостей
Мы алчны; тож и к нам грядет молва."
Спаситель рек: "Меня Возведший семо
И вспять вернет — быстрей, чем поводырь."
"Лишь чудом, — старец рек: — Посколь иных
Путей не зрю. Мы семо искони
Кореньями да плевелом живем,
И жажду сносим лучше, чем верблюд,
Рожденные для горя и невзгод.
Но коль Ты Божий Сын, Отцу вели,
Чтоб эти камни претворил во хлеб:
Себя спасешь, и нам доставишь ядь,
Какой мы не вкушали уж давно."
И рек Спаситель: "Уж толику мнишь
Во хлебе мощь? Писанье ль не велит
(Зане постичь не трудно, кто ты есть)
Не о едином хлебе жить, но каждом
Глаголе Божьем? Семо Бог питал
Израиль древле манной; Моисей
Без пития и снеди сорок дней
Бысть на горе; и столь же Илия
Здесь поствовал. Черед и Мой настал.
Неверие ли хощешь Мне внушить,
Прознав, Кто есмь, как знаю, кто еси?"
И рек разоблаченный Архивраг:
"Ей, я тот самый злополучный Дух,
Что с тьмою присных дерзостный мятеж
Затеял, и с блаженнейших высот
Низвержен купно с ними в бездну был.
Но преисподних врат не столь затвор
Надежен, чтобы я не покидал
Узилища прискорбного, не смел
Скитаться невозбранно по Земле,
И в воздухе витать — и в Небеса
Небес не проникал по временам.
Я был меж Божьих Чад, когда Господь
Иова участь мне препоручил:
Да блещет паче, много претерпев!
Когда же ангелам Господь велел
Надменного Ахава ввесть в обман,
Дабы в Рамафе пал — они смутились,
А я усерден был, и языки
Пророков льстивых ложью умастил
Царю на гибель — ибо всяк урок
Господень выполню. Хоть я лишен
Природного мне блеска, и лишен
Любови Божьей — все же не лишен
Умения любить — нет, созерцать
С восторгом совершенство красоты
Иль благости: я не лишен ума.
Ужель бы я преминул навестить
Того, Кто был настоль превознесен
Как Божий Сын — и мудрость почерпать
В реченьях и деяньях Божества?
Все люди мнят, я велий супостат
Всеобщий — но с чего б? От них обид
И зла не ведал; и не ими ведь
Лишен чего лишен; скорей, они
Стяжали мне стяжанье: наравне
С людьми землей владычу — иль всецело.
Дарую им то помощь, то совет
Во знаменьях и знаках — а еще
В гаданьях, прорицаниях и снах
Являю ток дальнейший их судеб.
Твердят: ревную, алчу раздобыть
Собратий по злосчастью и скорбям.
Сперва — пожалуй... Но испив скорбей
Сполна, постиг доподлинно: деля
С иными кару, не разделишь боль,
И свой нимало не убавишь гнет;
Каков же прок людей во Ад манить?
Но горько, право: падший человек -
Да, человек! — спасется; я же — нет."
Сурово наш Спаситель возразил:
"Заслуженно скорбишь еси, кто лгал
Исконно, и во лжи найдет конец.
Спесиво мнишь, из Ада в Небеса
Небес ты вхож? О да: как связень-раб
В чертоги, в коих прежде восседал
Вельможно, днесь — влеком и наг, и сир,
Гоним, убог, низложен, отлучен:
Презренное посмешище для всех
Небесных ратей! Во благом чертоге
Вкушаешь не блаженство, не покой,
Но пламень муки, зряще благодать,
От коей отрешен в Аду настоль,
Насколь причастен был ей в Небесах.
Но ты — холоп Небесного Царя!
А послушанье исторгают страх -
И радость причиняемого зла!
Чем, коль не злобой движим, ты презрел
Иова праведного, и казнил
По-всячески его — но вопреки
Терзаньям, он терпеньем превозмог.
Второй урок ты клянчил у Творца,
Дабы солгать четырьмястами уст,
Зане лганье тебе — насущна снедь.
Ты
Последние комментарии
6 часов 7 минут назад
6 часов 24 минут назад
6 часов 37 минут назад
6 часов 42 минут назад
9 часов 14 минут назад
9 часов 18 минут назад