Планета, на которой убивают [Николай Леонардович Гуданец] (fb2) читать постранично, страница - 4

наверное, зарегистрировал горделивое название своего кабачка.

— Согласен, — кивнул я.

— Да чего ж я тут это… разговорчики. Вам, небось, подкрепиться надо, господин… — судорожно сглотнув слово «взводный», он с натугой выговорил мою горскую фамилию. — Трандийяар. Я живенько распоряжусь, с вашего позволения.

По идее, мне полагалось бы устыдиться своего вида доходяги, обтрепанного френча, болтавшегося пыльным мешком, и того, что бывший подчиненный рвется меня облагодетельствовать. Однако плевать. Джага был на редкость хорошим служакой, на гражданке такие всегда превращаются в законченных сволочей, но он почему-то уклонился от незыблемого правила. Он завалил стол снедью, выставил жбан отличной свежей шухи, потчевал меня прямо-таки на убой, умоляя отведать и того, и вон этого. Мое трижды клятое тело трепетно взывало о дозе, совершенно не интересуясь жратвой, но я заставил себя есть, и общими усилиями мы с капралом снабдили мою бренную оболочку примерно двухдневным запасом калорий.

— Разрешите спросить, господин Трандийяар, а как вы теперь поживаете? — помявшись, полюбопытствовал он, когда я уже не мог впихнуть в себя ни кусочка.

— Никак. Инвалидность. Пенсия.

— Уяснил, — сочувственно пробормотал Джага.

— И жена ушла. К другому, здоровому. Сразу, когда я вернулся. Потом я узнал, она давно путалась с тем тыловым слизняком.

Сам не знаю, почему это у меня вырвалось. Такие вещи никому не говорят, даже своему бывшему капралу. Значит, до сих пор оно гноилось у меня в душе. И надо было хоть кому-то сказать, чтобы полегчало.

— Все они курвы, — со знанием дела заметил Джага и сразу спохватился. — Извините, конечно, господин Трандийяар.

— Ничего. По существу правильно. По форме тоже.

— А я частенько вас вспоминаю. И горячие денечки Цапры. Вот странное дело, разрешите рассудить. Вроде живу хорошо. Но все это и не жизнь как бы, а кисель на салфеточке. Вот тогда мы и впрямь жили. По-настоящему. Все там было настоящее, и люди, и вообще. Все было правильно. Как надо. Не то, что теперь. Такое мое мнение.

Разразившись этой небывало длинной и трудной для него тирадой, он уставился в полупустую кружку.

— Согласен, — отозвался я. — Мне тоже так кажется. В этой жизни мы чужаки. Выпьем?

— Охотно. За ваше здоровье.

Я допил прохладную шуху. Больше мне тут засиживаться не имело смысла, хорошенького понемножку.

— Мне пора идти. Большое спасибо, Джага. И за угощение, и за помощь. Спасибо.

— Ну что вы, что вы. Это вам спасибо. Честь оказали заведению.

Я встал, чуть поколебался. А, была не была, шпырю жеманиться не пристало.

— У меня небольшая проблема… — задумчиво промолвил я. — Не найдется ли у вас взаймы четыре монеты? Пенсия через три дня, я сразу же отдам.

Вскочивший одновременно со мной Джага покраснел и полез в брючный карман за портмоне.

— Конечно, пожалуйста, всегда… Может, больше надо?

— Благодарю, четырех вполне достаточно.

Он порылся среди мелочи, выудил требуемые деньги и, смущаясь, протянул на ладони. Я невозмутимо сгреб монетки. Возврат долга и новая доза. Потрясающе. Там, в небесной каптерке, кто-то все-таки есть, и службу он знает.

— Господин Трандийяар, простите, если что не так. Но вы заходите. Хоть каждый день. Для меня вас угощать большая честь. Дела идут неплохо. Заходите, не брезгуйте. Прошу вас.

— Спасибо, Джага.

Я крепко пожал ему руку. Он проводил меня до дверей и на прощание вдруг с чувством сказал:

— Если хотите знать, сегодня сбылась моя мечта. Выпить с моим взводным. С вами.

— Ну что ж, мне тоже было очень приятно, — сказал я, повернулся и зашагал через парк.

Походка стала четкой, ожиданка уже не так грызла. В кармане, в кулаке я сжимал четыре мокрые от пота монеты, дуриком привалившее сокровище.

2

Все-таки я дремучий мудак. Ну что мне стоило занять пятерку и потратить четвертак на подземку, тогда не пришлось бы ковылять пешедралом через весь центр до берлоги Лигуна. Однако нет, в расплавленных ожиданкой мозгах засела магическая цифра четыре, и добавить к ней сумму на текущие расходы не хватило соображения. Хотя милейший Джага сам предлагал взять больше. Но тут уж сработали каким-то вывихнутым образом остатки моих предрассудков об офицерской чести, которая не позволяет одалживаться у подчиненных.

Экий бред. И я уже не офицер, и Джага не мой капрал, и честь шпырю не положена, ему она как медузе сапоги, а поди ж ты…

Долго ли, коротко ли, отмахал я по вечерней прохладе солидный марш-бросок и выдвинулся на ключевую позицию, наискосок от шестиэтажного дома, где квартирует Лигун. Там, рядом с бакалейной лавчонкой, имеется кабинка таксофона, который никогда не имеет ничего против жетонов-самоделок.

Лигун взял трубку моментально, словно держал руку на аппарате, ожидая звонка.

— Слушаю, — отозвался он каким-то мятым голосом.

— Привет, это снова Мес. Хочу зайти, отдать должок.

— Ты?! —