В маленьком городе Лида: что я ещё помню о войне [Надежда Константиновна Устинова] (fb2) читать постранично, страница - 2

«возьмите хоть пастухом, хоть кем». А ему ответили, что: «ты враждебный элемент». И тогда не только дед, а больше половины деревни раскулачили и все оказались «враждебными элементами». А потом подогнали товарные вагоны (жили недалеко от железной дороги) и стали грузить. Нас тогда было в семье четверо детей (мне было два годика, брат только родился и двое детей постарше — брат Антон и сестра Мотя). И все мы были помещены в товарные вагоны вместе с односельчанами.

И повезли по железной дороге до станции Тыгда. А там пересели на баржи и поплыли по реке Зея. Был там, в лесу небольшой поселок Гулик. А мой отец где-то по дороге сбежал с нами, и скитался по России с четырьмя маленькими детьми. Дедушка с бабушкой и дядя Коля так и остались в ссылке. Дедушка там с горя умер, а дядя Коля с бабушкой потом сбежали.

Переезды

После этого началась пора скитаний — постоянно переезжали с места на место (боялись, что выяснится, что раскулаченные и снова сошлют). Сначала мы долго жили на станции Еланская в Сибири. Нас тогда у него было четверо детей, младший (Алеша) был грудным. Отец работал в паровозном депо. Сначала на подсобных работах. Потом попал на паровоз, сначала кочегаром, потом помощником машиниста.

В декабре 1934 года приехали в Моршанск, отец уже был машинистом.

Оттуда нас в 1935 году послали в депо Старого Оскола, то же дали вагон, подъемные.

А в феврале 1939 года депо перевели в Валуйки, куда мы и переехали.

В Старый Оскол к нам приехал сбежавший из ссылки дядя Коля с бабушкой. Он тоже работал на железной дороге сначала помощником машиниста, а затем сдал на машиниста. Его оставили на работе на маневровом паровозе в Новом Осколе. У него была несчастливая судьба. В 1938 году, когда он работал на паровозе он проехал на красный цвет семафора полметра (техника была плохая на уклоне не тормозила, кожаный поршень в тормозе пропускал). Он побежал вперед посмотреть, что случилось, а его помощник донес, что он хотел убежать с паровоза. Его посадили (дали 4 года), и он строил железную дорогу в Ленкорани (на границе Азербайджана и Ирана). Там он сидел до 1941 года, затем его призвали. Всю войну провоевал. Последнее письмо перед гибелью было из города Ботка в Чехословакии. Погиб он там в январе 1945 года.

Приезд в Лиду

После 17 сентября 1939 года (присоединение к России Западной Украины и Западной Белоруссии) отец был направлен в Зап. Белоруссию в Белосток на работу. Вызвали в НКВД его и еще несколько человек и послали. Он боялся, думал, что вскроется, что из раскулаченных, но делать нечего. Оттуда в депо Лида — машинистом. Сначала один, потом привез и нас. Дали товарный вагон, снова подъемные. В феврале или марте 1940 г. мы приехали к отцу в Лиду.

Начало войны и паника

Когда началась война, отца дома не было — с 1 июня на 2 месяца его послали во Львов на учебу. Оттуда они рванули в Киев, а затем он работал в Валуйках. Ездил и на линию фронта — станцию Абрамовка под Воронежем. Страшно там было работать, гудок подавать нельзя. Несколько раз его бомбили. Вернулся только в 1944 году

Вечером 21 июня Мотя поздно пришла со школы. Был у нее выпускной вечер. На рассвете мы проснулись от сильного грохота и взрывов. Подумали, что гремит гром. Но почему земля трясется? А потом увидели самолеты с черными крестами. Разбомбили поезд Белосток-Лениград. Все горит, станция полыхает. Когда включили радио выступал кто-то из членов правительства: «Наше дело правое, враг будет разбит..». В это время враг совершал очередной налет, бомба угодила в электростанцию, энергия прекратилась и речь оборвалась. И все три года мы помнили последние слова, что «наше дело правое, враг будет разбит..», а то что «победа будет за нами» мы узнали только через три года.

Немцы бомбили военный городок, аэродром, улицы города поливали свинцовым дождем. Начали рваться пороховые склады, то ли кто-то взорвал, то ли бомба попала.

Сосед наш постоянно поливал забор водой из колодца, поэтому мы и не загорелись. А 27 июня 1941 г. (в пятницу) немецкие войска заняли гор. Лида и начали хозяйничать. Пришли они не с запада, а с востока (окружили).

Когда началась война мой брат Леша (8 лет) был в пионерском лагере под Вильнюсом (90 км). Как война началась начальство приехало, забрало своих детей и укатило, персонал разбежался и он несколько дней добирался до дома но все-таки добрался.

Когда качалась война и открылась яростная бомбежка, мать побежала в депо по поводу эвакуации и чтобы забрать его (сына) ей отвечают: «Не волнуйтесь без паники. Паникеров будем расстреливать. Наши уже под Варшавой. Отец уже выезжает со Львова». Через два часа прибежала, уже нет никого — все убежали. Так мы оказались в оккупации: мать, Мотя, я, Алеша и бабушка (мать отца-Ксения Матвеевна)

Когда наши отступали местные все возили возами с военного городка мыло, одеяла и др. Полгорода ходила в одежде сшитой из пары этих одеял. А

--">