кажется, что нам стоит сначала узнать друг друга получше, прежде чем превращаться из незнакомца в… отчима?
Что-то было в его темных глазах. Что-то странное. Что-то опасное. Что-то
злобное. Этот человек не был джентльменом — что напомнило мне…
— Ты зашел, даже не постучав. Хуже всего то, что ты был в моей комнате, пока я спала. Это крайне неуместно,
мистер Кинг.
Его кривая ухмылка снова вернулась.
— Наше определение неуместности сильно отличается, Снежинка.
Что, простите?
У директрисы случился бы удар, если бы она услышала, что Дункан так со мной разговаривает.
Дункан Кинг был странным и поразительно неподобающим.
— Где моя мама? — Я сползла с кровати и встала с противоположной стороны. Держась на безопасном расстоянии от Дункана, я чувствовала себя немного спокойнее. Слава богу, я все еще была одета, когда заснула. Иначе все было бы еще более неловко… и тревожно.
И уж тем более
неуместно. В ушах зазвучал голос директрисы.
— Похоже, ее еще нет дома. Твоя мать очень…
— Безрассудная? Оживленная? Нет, может, беспечная? Дикая? Поспешная? Безответственная? Да, она вся такая.
Брови Дункана поднялись.
— Я вижу, ты злишься, что ее не было дома, когда ты приехала сюда.
Нет, я была в ярости от того, что она бросила меня, когда мне было тринадцать, чтобы жить бездетной и беззаботной жизнью.
— У твоей
жены были дела поважнее. Чаепитие. Но это прекрасно, это дало мне время поспать, чему ты помешал, мистер Кинг.
— Я ничего такого не делал; я молчал несколько часов. Ты сама проснулась.
Я скрестила руки на груди. Но это лишь привлекло его внимание к моей груди. Его взгляд устремился туда, и Дункан Кинг невозмутимо уставился на меня.
Я была меньше и ниже ростом, чем большинство девочек в школе-интернате. Но Сесилия, моя подруга, всегда говорила, что я одарена большой грудью. Она выросла у меня раньше, чем у других моих одноклассниц.
Это всегда привлекало ко мне внимание. Однажды директриса вызвала меня в свой кабинет и объяснила, что я должна связать свою грудь, старым добрым способом. Бюстгальтера было недостаточно, а другие девочки чувствовали себя слишком стесненно и неловко.
Сесилия сказала, что они были ханжами и завидовали мне. Сначала я думала, что моя грудь красивая, но постепенно я начала ее
ненавидеть.
А теперь…
Никогда еще мужчина не смотрел на меня с таким… интересом. Наверное, потому, что последние пять лет я не общалась ни с одним мужчиной. Дункан был настолько нагл, что даже не скрывал, что смотрит на меня.
В этих откровенных лесных глазах было что-то такое, что заставляло меня трепетать. Может быть, это был благодарный взгляд… или то, что он смотрел так неторопливо, медленно и целенаправленно, словно не торопясь, чтобы насладиться моим видом.
По коже побежали мурашки, а соски напряглись. Бюстгальтер и рубашка отлично скрывали напрягшиеся соски, но я задавалась вопросом, знает ли об этом Дункан.
Господи, это было
неправильно.
Я уронила руки, чувствуя себя не в своей тарелке. Я не знала, как реагировать, что говорить, что думать. Я облизала губы, сглотнула и снова обрела голос.
— Может, ты уже уйдешь? Я бы хотела побыть одна.
Глаза Дункана наконец-то остановились на моем лице. Его челюсть сжалась, как будто он, наконец, осознал, что делал. Его глаза потемнели, и он кивнул.
Я наблюдала, как он молча вышел из комнаты, и дверь за ним закрылась.
Мои колени подкосились, и я обмякла на кровати, потеряв все силы в ногах.
Дункан Кинг был плох. Нет, он был отвратителен.
И моя реакция на него была ужасающей.
Такой неправильной.
Такой неуместной.
ГЛАВА 3
Cноу
Я приняла ванну и долго сидела в ней. Закрыв глаза, я откинула голову на край. В темноте появился Дункан Кинг. Его злодейское лицо и злобная ухмылка. Я задыхалась, забираясь в ванну. Вода переливалась через край, а сердце тяжело стучало в груди.
Кожа затрепетала от осознания того, что я одна в этой величественной ванной комнате. Вода была теплой, но я снова покрылась мурашками. Я чувствовала, что за мной
наблюдают, но знала, что ошибаюсь. Здесь не было никого, кроме меня.
Этот человек — Дункан Кинг — кем он себя возомнил? Пришел в мою комнату без моего разрешения,
так пялится на меня — как будто имеет полное право
любоваться мной с таким неприкрытым интересом.
И
почему я ничего ему не сказала?
Почему я позволила ему пялиться?
Моя грудь стала тяжелой и тугой. Я обхватила их ладонями и большими пальцами провела по затвердевшим соскам. У меня перехватило дыхание: никогда раньше они не были такими чувствительными. Я снова погладила розовые бутоны большими пальцами, чувствуя, как соски набухают под моими мягкими прикосновениями.
Это было… странно, но
приятно. Мне нравилось это ощущение. Я закрыла глаза,
Последние комментарии
4 минут 18 секунд назад
5 минут 19 секунд назад
2 дней 18 часов назад
2 дней 18 часов назад
2 дней 18 часов назад
2 дней 19 часов назад