Каникулы бога Рандома [Дмитрий Дубов] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

за ней толком закрыться дверь, как в палату вплыла самая настоящая фотомодель, которой впору играть спасателя на пляже в каком-нибудь слюновыделительном сериале. Халатик чуть-чуть ниже поясницы скрывал, собственно, только то место, где разделялись её ноги, являя взгляду всё остальное.

Вот это по-нашему. Это я люблю.

Но больше всего взгляд, конечно, приковывала грудь, которая, казалось, так и норовила выскочить из халата, чтобы прильнуть к моей щеке…

Эх, а тело-то совсем-совсем парализовано. Беда-то какая!

— Даже если вы ничего не слышите, я всё равно скажу, — томным голосом проговорила тем временем медсестричка, проводя нарощенным ногтем мизинчика по нижней губёшке. — За бабки вашей семьи в нашей клинике включены все возможные дополнительные услуги. Жаль, конечно, что ты ничего не почувствуешь, красавчик, — она томно вздохнула, на грани со стоном. — Но хоть приятно будет посмотреть. Правда, малыш?

И на хрена мне нужна была та Удача, когда тут такие бубсы ходят, а? Дурак, согласен.

Вот только сейчас полный паралич был вообще не в тему. Вот совсем.

А медсестра тем временем стянула с меня штаны и приникла лицом к низу живота, после чего я потерял её из виду.

Так, ну и чем тут наслаждаться? Нет, дорогие родственнички, вы как хотите, а я так не играю.

И я потратил почти всю оставшуюся божественную благодать на то, чтобы чувствовать всё и ощущать в полной мере.

То, что орудие любви поднялось, пришедшую ничуть не напрягло. Но вот когда я положил ей на голову руку, тут что-то пошло не так.

Она резко распрямилась, хорошо хоть зубы не сжала, и с криками:

— Ожил! Ожил! — опрометью выскочила из палаты, оставив меня недоумевающим и неудовлетворённым.

— Детка, ты куда? А продолжить? — возмутился я таким поворотом событий.

И только я успел запахнуться простынёй, как в палату вошли двое: мужчина и женщина. Не первой свежести, конечно, но достаточно симпатичные и прилично одетые.

— Это что? — спросил я вслух, обращаясь к ним. — Я пару не заказывал! Или это бонус за обломанный кайф?

На лицах вошедших отразились очень разные чувства. У женщины, скорее, смешанные: недоумение, радость, жалость и что-то ещё, я не разобрался. А вот у мужчины: злость и негодование.

Потому что прямо мне в ухо… нет, не в ухо, а в сознание кто-то рыкнул:

«Дебил, это мои родители! — а затем слегка сбавил обороты, видимо, осознавая, что обращается к кому-то в собственном разуме. — А теперь и твои по ходу дела. Постарайся уж повежливее!»

Глава 2

Одно дело, когда на твоей груди рыдает близкий тебе человек. Это вызывает совершенно определённые эмоции, вызванные обстоятельствами. Совершенно другое дело, когда на груди рыдает незнакомка. Тут обычно, кроме желания отстраниться, сложно испытать что-либо ещё.

Вот только в моей ситуации всё было крайне странно и запутанно.

Женщина, что орошала мою грудь своими слезами счастья, была совершенно мне не знакома и даже не привлекательна. А вот для владельца тела это был один из самых близких людей.

Чувства, конечно, это вызывало самые противоречивые. Но больше всего мне хотелось выйти куда-нибудь за дверь, постоять там и подождать, пока всё это закончится.

Только вот двери не было.

А вообще, надо признать, что мать арендованного мною тела была тут единственным человеком, кто был искренен и не стеснялся показать свои эмоции.

Отец же, наоборот, стоял чуть вдали и скрежетал зубами.

«Уж не ты ли направил своего сына на лечение в эту замечательную клинику?» — подумал я, но, видимо, слишком громко.

«Нет, это точно не он, — ответил мне владелец тела, о котором я уже и думать забыл. — Я в аварии пострадал».

Я подавил желание вскрикнуть с притворным испугом: «Кто здесь?», ограничившись сухим: «Спасибо».

Отец ещё и что-то пытался из себя выдавить, но выходила только непонятная тарабарщина. Ага, это же другой язык, не тот, которым пользовались врачи. Хорошо, что я разом выучил несколько основных.

Так, китайский? — Нет. Тартарский? — Тоже нет. Клингонский? Пацакский? — Вообще не оттуда. Ага, русский. Отлично.

— Ты мне всё вернёшь, и за лечение, и за реабилитацию, — шипел наш папашка с практически неприкрытой враждебностью. — Всё, до последней копейки.

«Слушай, — проговорил я, смиряясь с тем, что некоторое время мне придётся делить тело с его законным владельцем, как будто нельзя было забросить меня в освободившееся, — я смотрю, ты у бати — любимчик. Вон как скалится, того и гляди зубы себе сотрёт, мяско кусать нечем будет. Тебя, кстати, как зовут?»

«Игорь, — ответил владелец тела, и я порадовался, что не какой-нибудь Пантелеймон. Ну стоит только представить себе какого-нибудь великого человека с именем Пантелеймон, и, в принципе, хорошее настроение до обеда обеспечено. Потом можно ещё Павсикакия добавить, и всё. — А вот с отцом… там долгая и сложная история. Потом расскажу».

«Да я, собственно, никуда не тороплюсь, — ответил я, так как, действительно, уже