Судьба в руках твоих (СИ) [Ена Вольховская] (fb2) читать постранично, страница - 3

неизвестность?!

Поговаривали, что Ксенон видел самые потаенные уголки человеческой души, все пороки и страхи, что, исходя из них, давал избранникам задание, в котором они могли бы продемонстрировать свои сильные и слабые стороны. И от этого знания юноше легче не становилось.

Сун медленно ступал по каменному полу, не слыша ничего, кроме биения собственного сердца. Мрак вокруг будто скрадывал все звуки. Все это так неправильно, так неестественно… Юноша поднес руки к своему лицу, будто пытаясь убедить себя, что оно на месте, что не растворилось во мраке. Что пальцы, объятые темнотой, никуда не делись, и все это лишь игра воображения. Сун шагал и шагал вперед, но как будто не двигался вовсе. Он словно увяз во тьме. Внезапно по его руке скользнуло нечто холодное и мягкое, охотно обхватывая пальцы и ладонь. Почувствовав, как нечто потянуло его в сторону, Сун вскрикнул и резко дернулся назад, едва удержавшись на ногах. В эту секунду Суну показалось, что некто невидимый беззлобно посмеялся над ним. От мысли, что в храме есть кто-то еще, сердце Суна бешено заколотилось, а взгляд бесплодно пытался найти чужака. Однако больше никто не пытался дотронуться до него, а смех сменился едва слышимыми, но знакомыми голосами.

Венан, священники, соученики… То и дело до него доносились обрывки фраз, многие из которых он слышал в свой адрес неоднократно. «Бесполезный», «бездарность», «ошибка»! Незаметно для себя юноша ускорился, на чистой злости преодолевая невидимые повороты. Он будто стремился сбежать от обидных слов, но они раздавались все отчетливее.

«Мессия же был слеп на оба глаза, точно ли он говорил про этого мальчишку?»

«Он не может освоить даже простейшие чары! Право слово! Если бы не воля Акари, я бы бросила всякие попытки обучить его!»

«Мальчик совсем не тянет. Жалко его… Не правильнее ли было оставить его с родными? Рыбак или охотник из него вышел бы куда лучший, чем богослов».

«Ты просто ярмо на моей шее, которое я вынужден тащить, потому что Акари хватило ума назвать тебя избранным на глазах сотен мирян!»

Сун на мгновение замер. Он много выслушал от Венана, но таких откровений не припоминал.

«А ты не боишься, что Акари прав? Что мальчишка избран богом и встанет над всеми нами? Не боишься, что получив силу, он возжелает мести?»

Этот голос… Он был отдаленно знаком, но Сун не мог вспомнить, кому из священников он принадлежал, будто этого человека уже много лет не было на виду. Впрочем, само заявление голоса беспокоило парня больше. Месть? Кому? Разве что жрецу, но даже от нее Сун давно отказался. Измученный жизнью, он жаждал лишь покоя, обычного быта, не отягощенного амбициями.

Голоса не умолкали ни на секунду, но Сун перестал обращать на них внимание. Все одно и то же, все как обычно. Он слепо шел вперед, шарил руками перед собой и бормотал всякие глупости в попытке отвлечься. Со временем вспыхнувшая злость его утихла, вновь уступив место страху и непониманию. Как долго он двигался по этим залам? Двигался ли вообще? Может быть, это и было испытание, о котором говорил жрец? Но ведь испытание должно проверять остроту ума, волю и силу… Разве нет? Сун тряхнул головой, пытаясь отогнать наваждение.

Не мог же этот коридор быть бесконечным?!

Верхняя часть храма не такая большая, коридор давно уже должен был во что-то упереться, куда-то свернуть или перейти в лестницу. Сун сделал еще несколько шагов и, сжав кулаки, замер на месте. В это мгновение он внезапно отметил для себя, что и камня под ногами не чувствовал.

— Хватит! — крикнул он в пустоту, и, вопреки ожиданиям юноши, звук не исчез, а многократно отразился, становясь громче и отдаленнее, будто бы не в крипте храма, а под сводами огромной пещеры. — Что это за игры?! — голос юноши, хоть и был по-прежнему громок, нервно дернулся.

Голоса затихли на несколько мгновений, будто юноша обратил на себя внимание толпы, а после заговорили все разом. Гул нарастал, в нем уже нельзя было распознать ни единого слова.

От шума закладывало уши с такой силой, что Сун согнулся пополам, сжав голову ладонями. Пол, ранее не ощущавшийся под ногами, дрогнул и разлетелся сотнями сияющих осколков, однако Сун не двинулся с места. Он стоял, согнувшись в три погибели, в абсолютной тишине, оголтело смотрел в одну точку и, не понимая, чего ему ждать, думал только об одном: нужно было отказаться. Кричать, сопротивляться, сбежать. Выставить себя на посмешище, но не лезть в это странное место, столь ловко игравшееся со слабостями человеческого разума. Все равно никто и не ждал его успеха. Его швырнули сюда лишь в исполнение воли умершего. Скорее всего, они разошлись, едва закрылись врата.

Остатки гордости больно полоснули, вернув юношу в сознание. Он медленно отвел дрожащие руки в стороны и, наконец, позволил себе оглядеться, понимая, что все же прозрел. Сияющие осколки усеивали своды храма и огромные колонны, будто вросшие в камень. Значит, это была иллюзия? Морок, исчезнувший, стоило Суну