Библиотекарь [Яна Мазай-Красовская] (fb2) читать постранично, страница - 5

ребенка оказался неожиданным.

— И много утащили? — осведомилась дама.

Женское любопытство — вещь такая, иногда включается автоматически. Мда. А потом разгребать. И кому-то за это платить, как правило.

— Не очень, — потупилась Ирма.

«Какая худенькая», — заметила волшебница.

Стоит ли говорить, что уже через пару десятков фраз кошелек от приличной дамы с половиной денег перекочевал к нашей маленькой героине?.. Ей даже объяснили, как перепривязать кошелек и как обновлять на нем чары.

* * *

Надо сказать, умная девочка не появлялась на этой улочке больше месяца. Денег хватило — она и так почти не тратила, только на еду и изредка — на одежду. Выглядеть нужно было прилично, но ни в коем случае не богато!

Она вообще была невероятно умной. Да иначе и не выжила бы там, куда попала. И, как ни странно, в «страшном-престрашном» Лютном оказалось проще: там просто никому не было до нее дела. В отличие от Косой аллеи, где всякий норовил отвести или как-либо отправить ее «обратно к родителям». В Лютном только пугать любили, но если ребенок не пугался, то его никто и не думал трогать. Не боятся те, за кем кто-то стоит.

За Ирмой не было никого, но навести туману она могла. Научилась, слушая взрослых, пока ее держали в доме отца. Отца… Ирма морщила лоб от старания, но никак не могла вспомнить его имени.

Сначала, как только попала сюда, Ирма пыталась предложить свои услуги «помыть, прибрать или принести», но ничего не получила, кроме пары синяков и пояснений, что здесь ей ловить нечего. Сквибов, не желающих покидать магический мир, хватало. И больше всего среди них было детей постарше. Даже места попрошаек были заняты и, когда Ирма попробовала робко протянуть руку на углу кондитерской Фортескью, ей пришлось спасаться бегством сразу, как только в ее ладошке оказалась серебряная монетка. Ту страшную старуху-нищенку она больше не забудет…

Собственно, ей вообще нечего было ловить где бы то ни было, и она узнала об этом быстро — всего за пару недель. Но Ирма дала себе зарок — выжить. Потому что так просила мама.

Ей надо продержаться только до Хогвартса, мама в последние дни рассказывала о школе. Но до этого оставалось еще целых два года. Когда непонятно было, как и на что жить каждый следующий день. Когда наступал вечер, Ирма говорила себе, что она молодец, прожила еще один день. И запрещала себе думать о том, сколько их еще предстоит. А главное — о том, что впереди зима.

После смерти матери она не верила в свой дар — он маме не помог, и после никак не проявлялся и ни в чем не помогал. По крайней мере, когда она пыталась подлечить ссадины, полученные во время «поиска работы», ничего не вышло. А потом она не стала и пытаться: легче было избегать побоев, исчезая из опасного места всего парой эльфийских прыжков. Одна беда: это быстро сжигало все ее силы и уже к концу первой недели по вечерам она падала от изнеможения и могла проснуться иногда только к следующему вечеру, в лучшем случае — дню.

К счастью, в схроне на границе Косой и Лютного, в старом, полуразрушенном и заваленном камнями доме на пустыре, куда перенес ее домовик, и в который могла пробраться только кошка, домовый эльф или такой же маленький и тощий ребенок, как она, было безопасно. Но вскоре Ирма уже представляла собой отличное пособие для изучения скелета. Поэтому первым, что она стащила, был обычный хлеб.

Этой булки ей хватило совсем ненадолго. Умяла она ее в своем убежище, запивая обычной водой из сохранившегося в доме каким-то чудом старого кувшина, минут за пять. После чего почувствовала резкий прилив сил и… голод. В тот день она перетащила к себе связку каких-то колбас, корзину с пирогами и здоровый кочан капусты.

Она подходила к прилавку и просто хватала, почти не глядя, что лежало рядом, и убегала, как учили эльфы. Крики «держи воровку» вгоняли в ужас, но голод, овладевший Ирмой, словно отключил что-то в ней… Колбасы, кстати, едва не стали ее ловушкой: ноги едва не запутались в длинной связке, и спас только очередной сумасшедший прыжок. На крышу трехэтажного особняка — к счастью, сразу посмотреть вверх никто не догадался.

А потому, проснувшись через день (или два? — Ирма уже не знала), она задумалась.

Ни в каких книгах (она все же утащила с собой и мамины тетрадки, и три подаренные мадам Принц книги) не было написано ничего о том, что могло бы ей помочь… Она думала, думала, и вдруг в черных глазах блеснуло понимание. Не написано? А внимательно ли она читала? Вот ведь было что-то у мамы про то, как быть красивой и… если она будет такой, про нее ведь никто плохого не подумает? Если не заметит, что у нее в руках. А значит, ей надо…

Еще два дня она сидела в своем убежище, невзирая на терзающий ее голод. Читала. Думала. Пробовала заклинания, используя вместо палочки свой указательный палец. Ведь эльфы-то колдуют пальцами, значит, и ей можно. Получалось не все и не сразу, но она сумела многое. Даже залатать дыры на крыше небольшой башенки, в которой устроилась. А еще много прочитать и понять, например, то, что красть лучше самое