Прекраснейший текст! Не текст, а горький мёд. Лучшее, из того, что написал Михаил Евграфович. Литературный язык - чистое наслаждение. Жемчужина отечественной словесности. А прочесть эту книгу, нужно уже поживши. Будучи никак не моложе тридцати.
Школьникам эту книгу не "прожить". Не прочувствовать, как красива родная речь в этом романе.
Интереснейшая история в замечательном переводе. Можжевельник. Мрачный северный город, где всегда зябко и сыро. Маррон Шед, жалкий никудышный человек. Тварь дрожащая, что право имеет. Но... ему сочувствуешь и сопереживаешь его рефлексиям. Замечательный текст!
Первые два романа "Чёрной гвардии" - это жемчужины тёмной фэнтези. И лучше Шведова никто историю Каркуна не перевёл. А последующий "Чёрный отряд" - третья книга и т. д., в других переводах - просто ремесловщина без грана таланта. Оригинальный текст автора реально изуродовали поденщики. Сюжет тащит, но читать не очень. Лишь первые две читаются замечательно.
Редко он уже видел такие выражения у людей перед собой — теперь обычно заискивающие, у починенных или просителей. А эти строгие, смелые и совершенно спокойные — народные представители. Депутаты Законодательного собрания Петербурга. Даже не просто депутаты, а члены специально созданной Комиссии по укреплению правопорядка в городе. Даже ее сокращение КУП стало уже привычным в новостях. Учредили его депутаты этого нового созыва, и первым же своим делом, как будто ничего важнее для начала своей работы не нашли.
Полковник продолжал зачитывать, но иногда отрывал глаза от текста, и опять скользил по внимательным лицам. Это было уже второе заседание комиссии, но он никого из этих депутатов раньше не видел. На первом «торжественном» заседании сам генерал докладывал им положение с преступностью, начальник МВД города, все было тогда особенно внушительно и значимо, новостные каналы выжали потом из этого все «по полной». Но в будущем, наверное, придется делать это ему самому, как первому заму генерала, дважды в месяц, и даже иногда в прямом телевизионном эфире. Это было одновременно плохо и хорошо. Плохо, потому что «еще одна заноза». Но, одновременно, хорошо и полезно — с депутатами накоротке, на виду у всего города. Ведь начальника полиции города теперь утверждают не в Москве, на Калужской площади, а здесь в городском Законодательном собрании, народные депутаты с подачи этих же самых комиссаров КУП, что сейчас его здесь слушали. А ему, полковнику, что-то подсказывало, скоро-скоро придется ему подниматься на ступеньку выше, на самый полицейский верх этого города. Уже и теперь он фактически полностью заменил в руководстве полицией заслуженного, но очень больного генерала.
Полковник, оглядывая депутатов, намеренно перескакивал взглядом через конец стола, за которым чуть дальше стояла телевизионная камера: смотреть прямо в сотни тысяч глаз телезрителей города ему сейчас было преждевременно — могло показаться нескромным, и даже ненароком вызвать неприязнь. Хорошо еще, что удалось пока заблокировать прямой эфир с заседаний этой комиссии, во всяком случае, с первых собраний, на чем настаивали эти люди — «комиссары», как их уже окрестили репортеры. Управление полиции было категорически против прямых эфиров с заседаний КУП, потому что могло привести к случайной утечке «тайны следствия», а это было недопустимо и граничило с преступлением. После долгих дебатов сошлись с депутатами на съемках в запись, затем «цензуре» и контроле материала с обеих сторон. Во всяком случае, на первых порах.
Тем не менее, одного из депутатов, сидевшего у телекамеры, полковник узнал, как ему показалось. Снова вглядываться в это лицо было неудобно, тем более рядом с телевизионной камерой, но, кажется, это был действительно тот самый журналист. Изменился за десятки лет, но, похоже, это он. Снова встретились… и где! Теперь он, оказывается, депутат, важное лицо…. Только его еще тут не хватало!
С этими тревожными мыслями полковник замолчал, затянул паузу, повисла тишина, и председатель не выдержал:
— У вас это все, товарищ полковник?
— Нет, не все, к сожалению. Но сначала я обязан предупредить депутатов и репортеров, что все последующее строго, так сказать, «для служебного пользования». Вам скоро станет ясно — почему. Даже упоминание этих преступлений не должно попасть в вашу телевизионную передачу. И особенно важно, чтобы нигде не упоминались слова — «серийный убийца». Об этом самом и пойдет далее речь.
— Я лично прослежу за этим, полковник, — громко сказал председатель. — Члены комиссии, надеюсь, понимают как важно, не провоцировать напрасно волнение в городе из-за этого щекотливого вопроса. Да и наш телерепортаж о положении с преступностью, как все знают, это не жадный до маньяков и мерзких подробностей таблоид, как на Западе. Пожалуйста, продолжайте, полковник.
— Найдено тело женщины со следами изнасилования в извращенной форме. Не буду описывать детали, только укажу, что брюшная полость у нее была вскрыта, по-видимому, для целей извращенного секса. Самое тревожное то, что особенности этого фатального рассечения полностью совпадают с теми, что обнаружены на телах двух других женщин, найденных ранее в течение этого года. Те женщины также не вернулись домой, не оставив следов. Не было и свидетелей произошедшего, об их пропаже заявили родственники, их тела найдены много позже и совершенно случайно. Все это указывает на серийный характер этих преступлений, а также на патологию преступника в сексуальном отношении. Словом, в нашем городе, похоже, активизировался сексуальный маньяк. Следствие ведется, но результатов пока нет. На этом у меня все.
— Спасибо, полковник Смольников. Перейдем к вопросам. Но после этого попрошу вас, полковник, доложить нам о работе вашего отдела собственной безопасности. Разумеется, это особо закрытая информация, но все мы имеем допуски, и о результатах хотим знать. Итак, комиссары, кто начнет?
Последние комментарии
11 часов 33 минут назад
18 часов 43 минут назад
19 часов 50 минут назад
20 часов 55 минут назад
21 часов 17 минут назад
21 часов 23 минут назад