Возвращение на паперть [Илай Ефимов] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

любезный… Это роддом. Вам, как бы это сказать, не по возрасту. Не по полу… В общем, не морочьте мне голову! Это розыгрыш что ли? Я не потерплю!.. — внезапно агрессивно, на повышенном тоне начал раскручивать себя Павел Сергеевич. Это он умел.

Платная палата. Сейчас. Здесь сто двадцать. Хватит, — кивнул Виктор на конверт, прерывая маховик праведного гнева.

В кабинете повисла тишина. Двое немолодых мужчин смотрели друг другу в глаза не мигая.

Воспользовавшись затишьем, в кабинет попыталась пробиться секретарша:

Павел Сергеевич, это мимо меня, я…

Закрой дверь! — внезапно рявкнул заведующий.

Дверь захлопнулась.

Любезный… — тщательно подбирая слова начал Семенов, протягивая руку к телефонной трубке. — Вы же нам не по профилю. Давайте я позвоню в терапию, вас встретят, проводят…

Платная палата. Сейчас. Здесь хватит, — отчаянно ноющей левой рукой Виктор подтолкнул конверт поближе к собеседнику.

Завотделением нахмурился, проследовал своим взглядом в направлении потенциальной взятки. Убрал руку с телефонной трубки. Взглянул над очками внутрь конверта, пытаясь различить цвет купюр. Повисла новая пауза.

Ну хорошо, — первым сдался Павел Сергеевич. — Не знаю, что у вас там за извращения и знать не хочу. К роженицам не пущу! Только одноместная. И закрою! И доплатить надо, одноместная у нас вип, дороже, значит.

Здесь сколько есть. Всё.

Семенов, будучи, как принято говорить “крепким хозяйственником”, почувствовал возвращение на знакомую почву. Откинулся на мягкую спинку, криво усмехнулся, хмыкнул, с прищуром взглянул на серо-седого, сгорбленного визитера. Виктор принял взгляд, не отвел, не смутился. Возможно, впервые в жизни он готов был стоять на своем. Грудь его заливало холодом, но это было не важно.

Под давлением немигающих серых глаз усмешка, сначала покинув глаза заведующего, сошла, наконец, и с его лица.

И… Сколько же, сударь, вы планируете у нас… пробыть? — медленно, как фигуры во время шахматной партии расставляя слова, спросил главврач

Недолго теперь.

Еще одна пауза. Где-то за стеной было слышно, как из подтекающего крана капает вода. Из приемной не доносилось ни звука. Секретарша и краснолицая мадам обратились в слух, но из-за тяжелой двери, привыкшей к громогласным понедельничным планеркам, и во время разговора-то слышно было мало.

Семенов медленно потянулся к телефону, не сводя глаз со странного старика, так внезапно свалившегося на его голову.

Галя, у нас вторая виповская готова? Хорошо. Зайди ко мне. Да, сейчас, — проговорил заведующий в трубку и положил ее, не дожидаясь ответной реплики.

Виктор, странно обмяк, оперся рукой на стол, снова пожевал губами.

Я вас предупреждаю, если хоть какая-нибудь… — начал было Семенов.

Хватит. Я не за этим. Мне бы отдохнуть. — слегка растягивая слова перебил его Виктор.

За дверью зашевелилось. Раздался нерешительный стук, в едва приоткрывшуюся дверь не пойми каким чудом протиснулась русая женская головка.

Пал Сергеич, вызывали?

Да, проводи… эм… мужчину во вторую вип, пожалуйста. Там, внучка у него, она, эт самое, там, попозже… В общем, проводи. И оставь. Давай, что встала! — закончил бесславную тираду заведующий привычным гарканьем.

* * *
Мужчина, мужчина, вам плохо?

Виктор почувствовал, что на секунду выпал из происходящего. Коридор, по которому невысокая Галина вела его, сместился вправо, наклонился. Больно ударила в костлявое плечо оштукатуренная стена. Грудь и левую руку жгло холодным огнем, выворачивало, крутило, давило.

Мужчина, да что с вами?! — не унималась Галя.

В палату. Лечь, — чужим, непослушным языком проговорил Виктор.

Да как же, у вас же инфаркт. Валера..! — начала суетиться русая голова.

Правой рукой Виктор схватил проводницу за плечо, сдавил что было сил и хриплым, никогда доселе не слышимым от себя самого голосом, прорычал:

В палату.

Затем отпустил ее руку, странно свесил голову набок и умер еще до того, как его пустое тело коснулось пола.

* * *
“А я ведь тебя помню”, “Твою мать, это ж сколько лет прошло”, “Дайте мне”, “Это мое”, “Аааргхммм”

Виктор осмотрелся, не в силах открыть глаза. Обернулся, чтобы понять, кто говорит с ним и не почувствовал ничего. Ни напряжения мышц, ни движения костей, сухожилий. Его глазам, до сих пор закрытым, даже не пришлось снова фокусироваться на предметах. Закрытым ли? Век не было. Его тела не было. Виктора не было.

Но он был. Он слышал, он видел, он чувствовал. Чувствовал? Он не знал, холодно ему или жарко, стоит он или лежит. Но он ощущал, что вокруг него люди. Десятки людей. Сотни. Людей? Над его телом не было никого. Где-то далеко, за углом коридора слышались крики Гали, все еще зовущей какого-то Валеру. Или нет? Крики превратились в звуки. Он уже не мог разобрать слов. Они становились чуждыми, непонятными.

Он не был один.

“Вот на кой сюда переться?”, “Без очереди”, “Я разорву их”, “Это место мое”

Что происходит, откуда