2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
голые порозовевшие от холода коленки и на туфли-лодочки. Отметил, что Волкова вовсе и не «страшненькая», как я считал тогда – в школьные годы. Должно быть, со временем мои понятия о женской красоте изменились. «Или я с возрастом поумнел».
Девчонка гипнотизировала меня взглядом.
Я охотно поддался на гипноз: замер, молчал.
– Здоровались уже, Крылов, – произнесла Алина.
Говорила она тихо и словно нехотя – с лёгкой хрипотцой в голосе.
– Вот, держи, – сказала Волкова.
Протянула мне небольшой чемодан с блестящими серебристыми «защёлками». «Память» опознала в нём мой школьный «дипломат».
– Снежка велела тебе отнести, – сказала Алина.
Она устало вздохнула – будто намекнула, что не обрадовалась этой просьбе.
«Снежка – Галина Николаевна Снежная, – подсказала мне „память“. – Наша классная руководительница. Приняла наш класс в прошлом году. Ведёт уроки литературы. Жена директора школы».
Глаза Алины блеснули подобно двум льдинкам.
Девчонка тряхнула дипломатом (внутри того громыхнуло, словно в погремушке).
– Бери, чего смотришь?! – сказала Волкова.
Я вспомнил, что ушёл сегодня из школы с пустыми руками. «Память» услужливо подсказала, что явился я туда «утром» с вот этим самым коричневым дипломатом («голландским» из «настоящей кожи»), подаренным мне полгода назад родителями в честь получения паспорта. Дипломат я оставил «сегодня» в кабинете русского языка и литературы, откуда ушёл посреди урока. Буркнул преградившей мне путь к выходу женщине грозное «отвали». Тогда я не понимал, что происходит. Впрочем, мало в чём разобрался до сих пор. Только теперь я «сообразил», что забыл в школе не только дипломат с тетрадями и учебниками – ушёл и без уличной одежды, которую утром повесил в школьном гардеробе.
«Я позабыл в школе одежду – сюрреализм какой-то… или бред сумасшедшего», – подумал я.
Послушно перехватил у Волковой холодную ручку дипломата.
Спросил:
– А куртка где?
Алина нахмурилась – шрам на её правой брови стал тоньше.
– Что? – переспросила девчонка.
– Я куртку в школе оставил.
– И что с того?
Я не заметил в глазах Волковой ни иронию, ни насмешку.
Махнул рукой.
– Ладно, – сказал я. – Забей. Одежду завтра сам заберу. После уроков.
Мысленно повторил: «После уроков…»
Фразочка показалась мне нелепой.
Я покачал головой.
– Спасибо за чемодан, Волкова.
Встряхнул дипломатом.
Алина повела плечом.
– Снежке спасибо скажешь, – ответила девчонка. – Это она меня попросила.
«Снежке…»
– Обязательно скажу, – пообещал я.
Волкова вздохнула.
– Зря ты ей сегодня нагрубил, – сказала девчонка. – Галочка на тебя обиделась.
Говорила она тихо, без заметных эмоций.
Я пожал плечами.
– Переживёт.
– Переживёт, – согласилась Волкова.
Кивнула.
– Снежка переживает за тебя, Иван, – сказала Алина. – Спрашивала у меня, что с тобой случилось.
Уголки её губ дрогнули, будто Волкова попыталась улыбнуться (безуспешно).
– А я разве знаю? – сказала Алина.
Девица покачала головой.
– Странный ты сегодня, Крылов, – сказала она. – С урока-то ты зачем ушёл?
Я развёл руками.
– Устал.
Громыхнул содержимым дипломата.
Девчонка хмыкнула.
– Устал он…
Выдержала паузу и добавила:
– Бывает.
Мне почудилось, что девица повеселела – Алина будто сбросила с плеч тяжкий груз.
– Ну… тогда я пошла, – сообщила она. – Счастливо оставаться, Крылов!
– И тебе не хворать, Волкова, – произнёс я.
Алина резво развернулась – махнула похожими на лисий хвост волосами, застучала каблуками по ступеням.
Я проводил её взглядом. Прикрыл дверь и вновь подошёл к висевшему на стене в прихожей ромбовидному настенному зеркалу. Заметил на стеклянной поверхности несколько блестящих наклеек. Но не разглядывал их. Сосредоточил внимание на взъерошенном пареньке в больших уродливых очках. Тот смотрел на меня из зеркала настороженно (будто тоже не верил, что является моим отражением), устало. Я поправил средним пальцем широкий пластмассовый «мост», придвинул его к переносице. Круглолицый очкарик проделал то же действие: поправил очки. Или он показал мне неприличный жест? Я покачал головой (и моё отражение проделало то же самое).
«Настоящий ботаник, – подумал я. – Неужто я таким и был?»
Повернул голову: сперва вправо, потом влево. Полюбовался на нос с маленькой горбинкой и острым кончиком – небольшой, не совсем такой, к какому я привык (пока не побывавший в автомобильной аварии). Оскалил зубы – белые, ровные, крупные: «настоящие». Хмыкнул. Парень в зеркале походил на моих сыновей: больше на старшего. И, без сомнения, был точной копией меня – того меня, что остался лишь в воспоминаниях и на фото в школьном выпускном альбоме. Я взглянул на большие и толстые губы («от уха до уха», как говорили мои жёны) и на широко открытые темно-карие глаза. Приподнял очки… но тут же вернул их на прежнее место: без помощи
Последние комментарии
9 часов 23 минут назад
9 часов 42 минут назад
9 часов 51 минут назад
9 часов 52 минут назад
9 часов 55 минут назад
10 часов 12 минут назад