Элла. Путешествие в поисках себя [Анастасия Мандич] (fb2) читать онлайн

Анастасия Мандич Элла. Путешествие в поисках себя

От автора

Книга посвящается всем трём моим невероятным подружкам.

Несмотря на все испытания жизни, мы остаёмся вместе. Хоть у нас разные профессии, интересы и жизненный опыт, но мы всегда найдём время, чтобы встретиться и поддержать друг друга в трудные моменты.

Эта книга — о нашем путешествии во взрослую жизнь. О том, как мы преодолели трудности и достигли целей, благодаря поддержке друг друга. Она посвящена дружбе между девушками, которым уже за тридцать, и которые до сих пор понимают друг друга лучше, чем кто-либо ещё.

Надеюсь, что эта книга станет подругой, будет интересна и вдохновит многих продолжать верить в то, что настоящая дружба существует между женщинами и становится только крепче со временем.

Спасибо за то, что вы со мной, девочки!

Глава 1. Домик у моря

Элла размеренно вдыхала морской воздух. Задерживала в лёгких. А через мгновение отпускала его на волю, отправляя рваные, дурные мысли с ветром, далеко за линию горизонта. На кожу то и дело падали солёные капли. Волосы путались от ветра и песка в этом странном состоянии. Лёжа на полу. В старой полуразвалившейся хижине на берегу океана, в глуши, Элла почувствовала себя на минуточку счастливой.

«Домик у моря» перекочевал из головы в реальность. Безусловно, было к чему придраться. Не домик, а скорее хижина. И не на берегу моря, а на берегу океана. Да и не от хорошей жизни, а из-за своей беспечности она попала в этот заброшенный, никому не нужный дом в самом сказочном месте планеты. Но на тот момент Элле всё казалось совершенно незначительными пустяками. Важно, что она уже месяц жила там, где душа, словно кошка, скрутилась калачиком и уютно мурлыкала на солнце.

Теперь Элла могла делать всё, что захочет. Гулять. Петь. Сочинять тексты для блога. Фотографироваться в чём мать родила и не комплексовать, что кто-то увидит. Не переживать о диетах, что где-то принято сытно обедать и сбалансировано ужинать. Она заново в себя влюблялась.

Когда она собирала рюкзак, подруги все как одна крутили у виска. Говорили, что Элла не проживёт самостоятельно и недели. Намекали, что следовало бы простить Сёму. Дать шанс всё исправить. Если бы они только знали, сколько «ещё одних шансов» она уже давала. Конечно, страшно всё решать самостоятельно: искать билеты; тащить багаж и чувствовать себя одной в веренице бесконечных аэропортов. Но после многочисленных пересадок, задержек рейсов, мощнейшей турбулентности, когда самолёт хорошенько тряхнуло от удара молнии, страх рассеялся. И Элла впервые ступила на покрытую грёзами балийскую землю. Вдохнула влажный тёплый воздух и сказала себе:

— Теперь я дома.

Несуразную, бледную, как поганка, дылду остров сразу принял в свои объятия. У Эллы не было конкретного маршрута. Бали в её мечтах представлялся местом любви, где она по-настоящему счастлива и желанна. Но получилось, что она приехала сюда зализывать раны.

«Как это часто бывает, когда рушится мечта. Ты начинаешь искать, чем заделать образовавшиеся трещины. Ощущая себя в пропасти бездонной боли и разочарования. Осознавая, что всё прожитое время придётся перечеркнуть. Начать жизнь с чистого листа или с полного нуля. Отношения изжили свой век, и пора двигаться дальше. Не возвращаясь. Не заглядывая в глаза человеку, которого, по сути, и так всё устраивает. Задавать вопросы не ему, а себе. Хочу ли я быть с ним? Смогу ли я так прожить всю жизнь? На сколько меня ещё хватит?»

Со всеми этими мыслями Элла приехала на остров. Предварительно известив Сёму, что он должен найти жильё и съехать из её квартиры в течение двух месяцев.

Она совершенно не горела желанием наблюдать, как он будет собирать манатки. Скорее всего, пришлось бы всё делать самой. Сёма прочно пустил корни во все предметы в квартире, не хотел ни с чем расставаться, да и вообще уходить. А Элле всё равно, в каком состоянии найдёт своё пристанище. Она готова была увидеть даже выкорчеванную ванну и торчащие из стены кишки из шлангов от бытовой техники.

Когда Сёма понял, что намерения Эллы окончательны и бесповоротны, то начал расклеивать жёлтые стикеры. Слегка слюнявя указательный палец, пытался отклеить очередную наклейку. Так понемногу в квартире наступила настоящая осень.

— На свои кровные, — вздыхая и покачивая головой, говорил Сёма.

«Господи, это всего лишь вещи, забирай хоть всё! — мысленно выругалась Элла, когда увидела “Жёлтую метку” на чайнике. — Так скоро и кофе не попью».

К слову, это стало последней каплей. Девушка без особого разбора покидала вещи в огромный рюкзак. Взгромоздила его на плечи и, оставив на зеркале надпись губной помадой «2 месяца», уехала навстречу новым приключениям.

На острове Элла чувствовала себя намного свободней, чем в квартире. Она была одна и от этого получала бесконечное наслаждение. Медитируя на веранде хижины, где от ветра поскрипывала половица, а при сильных порывах казалось, что ветхая веранда просто сложится, как карточный домик. Элла ловила то самое душевное равновесие, о котором читала в книгах.

Хижина своим внешним видом и убранством, свидетельствовала о полной безалаберности нынешней хозяйки. Кто же верит дряхлому старику в рванье, который тычет в лицо выцветшими от времени и солнца фотографиями со словами: «Tidak mahal¹, very, goodvery! Very? Very good²!»

Любой нормальный человек прошёл бы мимо, не обратив внимания на блаженного, но Эллу будто заворожили. Без лишних расспросов и торга она уже через минуту внесла залог за жильё. Вручив старику крупный рулончик местной валюты, перетянутый резинкой. Сил не было. Хотелось после долгих скитаний остановиться и хотя бы несколько дней просто пожить нормальной размеренной жизнью.

В лучах закатного солнца домик выглядел более чем выигрышно. Прямо мечта на берегу бескрайнего и могучего океана. Но войдя в своё пристанище, Элла ощутила, что ожидания от выцветшей картинки сильно расходятся с реальностью. Фотографиям, скорее всего, лет так тридцать, и ремонт с того времени в хижине, по-видимому, не делался ни разу.

— Да, помотала тебя жизнь, — сказала Элла, выйдя на веранду и проведя рукой по грубому дереву дверного косяка. «Надеюсь, здесь никто не умер, и привидения не водятся», — мелькнуло у неё в голове.

Молча глянула в сторону суетливого старика. Он что-то весело лепетал, открывая каждый шкафчик на кухне, потом резко раскрыл занавески, пустив солнце в зал. Особое внимание довольный хрыч уделил ванной комнате с белоснежным унитазом.

«Судя по всему, прежние съёмщики снесли старый, и я смогу сидеть на новом толчке».

— Слава богу, что не на улице, — съязвила девушка и максимально добродушно улыбнулась, чтобы старикан угомонился и оставил её наедине с домом.

Сделав ещё пару кругов вокруг хижины и то вознося руки к небу, то причмокивая щепоткой пальцев у губ, словно кавказец на рынке, старик решил оставить Эллу в покое.

— Istirahat yang baik saya akan kembali dalam sebulan³, — пролепетал он на прощание, несколько раз подёргав педаль стартера босой ногой. Затем, проворно усевшись на скутер, укатил в сторону города.

Элла вошла в хижину, заперла хлипкую, еле держащуюся на петлях дверь и, опершись на неё спиной, сползла на пол. Где-то в глубине ей хотелось рыдать. Орать. Выть. Бить кулаками об пол. Но силы закончились. Она стянула с себя походные мартинсы. Швыряя один за другим в глубину хижины. Кое-как высвободилась из компрессионных лосин и прочего белья, от которого давно взмокла. Оставшись в чём мать родила, Элла вышла на веранду и вдруг начала улыбаться.

Обнажённая Эла бежала по пляжу и орала:

— А-А-А-А-А-А-А-А! А-А-А-А! А-А-А-А!

А в голове стучало: «Что я делаю?»

Ещё шаг, один, другой, и ноги коснулись воды. Блаженство.

— Смой мои печали, — шёпотом сказала она Океану, а по лицу поползли слёзы.

Странно. Неожиданно случился момент очищения. Элла плакала и смеялась одновременно. Смывая солёной водой горячие капли. Она то тихонько всхлипывала, то рыдала в голос, то хохотала от счастья. Проживая, чувствуя каждую секунду настоящей жизни в моменте, как будто давно стояла на паузе. А теперь вдруг механизм отщёлкнулся от солёной воды, и плёнка зашуршала с новой, доселе невиданной скоростью.

«Как это раньше я так жила в этой повседневной рутине? Такой эмоциональной, перегруженной. Не обращая внимания на себя. Не благодаря жизнь. Не обращая внимания на мелочи».

— Теперь всё будет по-другому, всё наладится, вот увидишь, — повторяла она себе как заклинание, уговаривая остановить нескончаемый поток слёз.

Глава 2. Гелла

Элла изменилась. От солнца выгорели ресницы, побелели как снег. Беспощадный солёный ветер растрепал волосы, превращая в вату. Сгоревшая по третьему кругу кожа сползала змеиными лоскутами. От каждодневных водных процедур и ходьбы пешком за неимением транспорта, тело начало подтягиваться, и кое-где даже проявился рельеф.

— Чёрт, да я же красотка! — она подмигнула своему отражению.

Девушка стояла абсолютно голой, вертелась то в одну, то в другую сторону, поглаживая тело, наверное, впервые себе по-настоящему нравясь. Ничто не смущало, не надо никуда спешить и можно крутиться перед зеркалом хоть целый день напролёт.

Дома в Вильнюсе она никогда бы такого не сделала. Во-первых, некогда. Там всегда куда-то бежала, спешила, и ей было не до своих сантиметров. Да и зачем? Только изредка украдкой в ванной комнате делала это — разглядывала себя, как пазл, в зеркале, стоя на табурете.

Мысли о том, чтобы выйти нагишом в коридор, да к большому зеркалу, конечно, посещали её светлую голову, но там появлялась опасность нарваться на похотливые взгляды Сёмы. Для него чужды возможные прелюдии и сцены любования своей партнёршей. В этом вопросе он всегда был готов тотчас перейти к действиям без лишних слов, чем напрочь отбивал в Элле всё желание.

На острове она с каждым днём обретала новые знакомства и новую себя. Так однажды судьба свела с известной на всю округу ведуньей. Элле пришлось обратиться к ней, когда в очередной раз наступила в океане на что-то острое и рана никак не хотела заживать. Медицины как таковой на Бали нет, поэтому выбор небольшой. Она отправилась к худосочной женщине с чёрными как смоль волосами, в которые вплетены были разной длины перья и фенечки.

Комната встретила парами благовоний. Языки дыма пронизывали ловцы снов, которые висели на разном уровне вперемешку со странными приспособлениями из морских раковин, отдалённо напоминающими музыку ветра. В центре на полу сидела женщина лет сорока, перебирала на столе множество мелких ракушек.

«Куда я попала? Это вообще save⁴?» — испуганно думала Элла, поглядывая на дверь.

Гелла, так местные звали ведунью, с ног до головы, словно просканировала девушку и знаком показала куда сесть. Сразу стала осматривать рану. Приложила к больному месту кусочек материи, пропитанный каким-то настоем, и долго, невнятно перебирая губами, нашёптывала какие-то слова.

«Заклинание», — решила Элла, стараясь всецело проникнуться моментом и убрать с лица не к месту ползущую улыбку.

То ли это реакция на стресс, не каждый день ей доводилось попадать в такое место. То ли скепсис. Она была готова принять всё, даже отсутствие медицины, но только не шаманские практики.

— Ты откуда, белоснежка? — на кривом английском спросила Гелла, отпустив ногу своей пациентки.

Загадочная женщина не меняла позу и продолжала сидеть с закрытыми глазами.

— К чему это? Вы всё равно не знаете такой страны, — усмехнулась «белоснежка» и стала ощупывать компресс, к слову, порез перестал беспокоить.

— Ответь, — низким горловым голосом продолжала ведунья. Слегка приоткрыла веки, с ладони дунула на Эллу порошок и вновь закатила глаза.

«Спецэффекты пошли, — в голове девушки проскочили неудержимые нотки сарказма. — Интересно к чему ей это?»

Как только она говорила, откуда родом, все сразу замолкали и начинали вспоминать уроки географии. Пытаясь вспомнить, где же на карте мира находится Прибалтика, Литва и город Вильнюс. Старый заезженный факт, прекрасно знакомый нашей героине.

«Ай ладно, зато отстанет», — решила Элла и сказала:

— Я из Прибалтики, Литва, Вильнюс. Может, слышали? — с интересом наблюдая за реакцией ведуньи. Ожидала, что та подзависнет надолго, как любой другой человек на Бали, кто слышал это впервые.

— Это у Балтийского моря? — продолжила спокойным уже голосом Гелла. Она наконец-то открыла глаза. Лицо не передавало никаких эмоций. Красивая, слегка смуглая кожа, ярко выраженный нос, который придавал всему образу аутентичности. Лишь карие глаза, как два крепких эспрессо, смотрели куда-то в глубину Эллы. Будоражили изнутри, словно она выпила десять чашек бодрящего напитка залпом.

— Да-а-а, — еле выдавила из себя Элла.

Она удивилась такими познаниями балийской ведуньи. Вдруг стало совершенно не важно, что у Балтийского моря расположена не одна Литва, а ещё куча других стран. Странная на первый взгляд шаманка уже стала для неё родным человеком.

— Ты приехала на остров одна? — спросила Гелла, смахнув рукой что-то невидимое перед лицом, и её глаза перестали казаться такими бездонными.

— Да, — уже более чётко ответила Элла, при этом не смогла сдержать печальный вздох. Хоть и прошло, как ей казалось, достаточно времени, да и отношения с Сёмой себя изжили уже давным-давно, но ей всё ещё обидно, и тяжело на душе. Не покидало то самое неприятное чувство, что ты наступила в дерьмо и теперь не знаешь, где почистить обувь.

— Ты сильная, — сказала ведунья, как будто прочитав печальные мысли своей собеседницы, и протянула ладонь. — Не спеши стряхивать с себя то, что сможет стать хорошим удобрение для будущих плодов в твоей жизни. Пошли, я тебе кое-что покажу.

Вывела на задний двор своего жилища. Дом Геллы сильно отличался от других хижин в поселении. Скорее, больше походил на просторную двухэтажную виллу. Пройдя через просторный холл, они очутились в левом крыле, где не было ни намёка на шаманскую атрибутику. Весь интерьер, на удивление европейский, выполнен в светлых тонах в сочетании с деревом. Из привычного интерьера выбивалась лишь лежащая на полу длинная циновка, сплетённая так криво, что ступая на неё босой ногой, казалось, будто идёшь по каменистому пляжу.

«Момент очищения», — пролетела ироничная мысль в голове у Эллы.

Выйдя во внутренний двор, который больше походил на огромную террасу, врезанную в густую чащу джунглей. Девушка остолбенела от окружающей красоты, буйства красок. Казалось, что она находится в волшебной сказке. Где-то шумел водопад, с другой стороны слышны звуки обезьян. Внезапно над головой пролетел огромный попугай, издавая свои ни на что не похожие крики.

— Как тут красиво, — выдавила хоть какую-то связную фразу «белоснежка».

— Да-а-а-а, — протяжно поддержала Гелла. — Это мой оазис спокойствия.

— Спокойствия? — переспросила недоумевая девушка.

— А разве это не так? Здесь я буду тебя учить.

— Учить? Меня?

В голове начали летать вопросы. «Почему? Как? Зачем?» Ей не хотелось спорить с ведуньей и тем более обидеть её, но к своим тридцати с хвостиком Элла считала, что никто не вправе её учить.

— И лечить, — добавила, криво усмехнувшись, ведунья, подталкивая Эллу на центр террасы.

— Садись, у нас с тобой долгий путь. Ты должна пройти полный круг трансформаций.

— А если я не хочу трансформироваться? Может, меня всё, устраивает? — съязвила девушка, нервно поправляя белые и тонкие, как вата, волосы. Пытаясь выдернуть свою руку из цепкой костлявой ладони. Попытка не увенчалась успехом, а Гелла как ни в чём не бывало села на пол в позу лотоса. «Белоснежке» пришлось последовать её примеру.

— Очистив своё пространство. Свою душу и тело. Только тогда ты обретёшь покой. И будешь готова к новому этапу. Прими тот дар, который на тебя снисходит, — сказала шаманка и наконец разжала ладонь.

Она снова долго рассматривала девушку и водила взглядом по телу, словно рисуя в воздухе силуэт. Наконец глаза шаманки и Эллы встретились.

— Ты не такая, как многие, кто приходят ко мне за помощью. Есть в тебе что-то нераскрытое. Тайное. Что является твоей силой, и чего ты сама боишься.

По телу «белоснежки» прокатилась мощная волна мурашек. Странные и на первый взгляд простые слова Геллы били в самую глубину души. По щекам покатились крупные капли. Элла сидела неподвижно, не хныкала, не пыталась остановить поток бесконтрольных слёз. Ей почему-то в этот момент стало так хорошо. Как в детстве. Когда можно плакать навзрыд, упасть, прижавшись к маминым коленям, укрывшись её фартуком от всего мира.

С этого момента ведунья и Элла стали неразлучны. Гелла передавала своей ученице разного рода знания. Объясняя, что роль «белоснежки» не ограничивается только материнством, она может стать поддержкой или объектом вдохновение для всех тех, кого она повстречает на своём пути. Рассказывала, что женщина играет огромную роль в жизни любого человека. Как она нужна не только мужчинам, но и другим женщинам и детям.

Поэтому в ход шло всё — готовка, спорт, различные дыхательные практики, игры. Гелла делилась секретами красоты и молодости. А в этом она знала толк, так как в свои пятьдесят выглядела как сорокалетняя женщина. Не обошлось и без познаний в интимных практиках, причём без мужчин. Краснея и хихикая, Элла с каждым днём всё больше углублялась в познания себя. Своего тела. Узнавала, как достичь яркого сексуального блаженства и одновременно укрепить своё здоровье. Они разрисовывали друг друга. Пели песни на неведомом Элле языке. Танцевали, выражая внутренние эмоции на берегу океана. Проживая их вновь и вновь, разрешая им выйти наружу, оставляя тело.

Глава 3. Разговор о мужских яйцах

— Чёрт ни одной приличной чашки. С этими мужиками всегда так! Попьют и побросают всё в раковину. А то что рядом посудомойка, они даже не подумают. Сейчас сложим всё в мою помощницу, она быстренько сполоснёт, а мы с тобой, то есть я, на балкончике покурим, — бухтела себе под нос Марго.

Она хлопала по карманам растянутой кофты крупной вязки в поисках сигарет. Тучная женщина крутилась юлой по крошечной кухне. Набок свисал неопрятный пучок, а в чёрные как смоль волосы кое-как были воткнуты очки в черепашьей оправе.

На стуле, подобрав под себя ноги, слегка всхлипывая, сидела Элла. В голове как перекати-поле слонялся спутанный комок мыслей. Одни звали её в дорогу, другие просили оставаться дома и продолжать налаживать отношения с Сёмой. А в глубине души хотелось напиться так, чтобы, поборов страх высоты, встать на каком-нибудь холме и орать что есть мочи. Пока голос не сорвётся в кашель. Но это лишь мечты. Мозг же по обыкновению хотел рациональных обдуманных действий, но их, увы, не было.

Подруги вышли на узенький балкончик наполовину забитый старой, никому не нужной утварью. Очевидно, об этих вещах давно забыли, а выбросить… Выбросить жалко. Поэтому их сгребли в кучу, образовав отличное место для курилки.

— Понимаешь, Сёма в принципе неплохой мужик, — затягивая сигарету и с наслаждением выпуская дым, сказала Марго. Короткие пухлые пальцы разминали сигаретный фильтр, тем самым помогая владелице сосредоточиться.

— You think so⁵? — скептически скривив рожу, взглянула на подругу Элла. На улице было холодно, и она предусмотрительно завернулась в плед. Зная, что слово «покурить» значит не одну сигаретку, а полпачки.

— Think, think⁶, — скривилось в ухмылке корпулентная девушка. — Ну посуди сама. Не гулящий. Он же с работы через магазин домой идёт?

— Ага, к своему компьютеру, — обиженно отвела глаза и выпятила нижнюю губу подруга.

— Вот видишь, тут ключевое слово «домой», — слегка заговорщически прищурившись, шепнула Марго. — Вспомни моего Жорку. Так это невозможно было. Отпустишь за молоком — вернётся на следующий день с амбре, что мухи дохнут, и с замороженной курицей под мышкой. «Извини, дорогая, молока не было», — икнув, передразнила она своего бывшего.

— Ну хорошо, а Лёнчик? Он ведь другой, — не желая в сотый раз слушать воспоминания о бывших похождениях на любовном фронте, возразила Элла. Понимая, что на Жорке обычно разговор не останавливался, а перебирать всех не хотелось.

— Сравнила жопу с пальцем. Лёнчик! Это, по сути, награда за все мои прегрешения, — вздохнув с ухмылкой, начала Марго. — Понимаешь, мы с тобой росли немного в разных песочницах. Если для тебя было нормально встречаться с молодым человеком без малейшего намёка на свадьбу. И твоя родня это принимала, не настаивала, чтобы вы как-то обозначили свой статус. Это одно. А вот моя Лорик, — так за глаза Марго ласково называла мать, — уже бы давно выклевала мне всё темечко с вопросами, когда свадьба. Поэтому мне приходилось перебирать партнёров намного быстрее. Не могу сказать, что я выбрала самого лучшего, но у него хотя бы хватило на меня смелости, — она заржала и легонько пихнула подругу локтем в бок.

Эллу всегда поражали кавалеры, которых себе подбирала Марго. Они были все настолько диаметрально разные: по возрасту, по типажу, харизме, вероисповеданию, даже по сексуальной ориентации. Впрочем, последний стал хорошим другом и нередко присоединялся к их девичьим посиделкам.

Как появился Лёнчик, не понимал никто. Это была бледная моль рядом с пылающей страстью женщиной. Которая в его присутствии вмиг становилась лапушкой. Умудряясь сладко петь, а не говорить, при всей своей хабалистой натуре. Чудеса да и только.

— Лёнчик появился тогда, когда я уже упала на самое дно. И даже не надеялась, что снизу мне ещё кто-то постучит. Уверена, что где-то в глубине у него есть «яйца», ведь он осмелился взять в жёны меня с двумя джигитами на руках. Переехать из Питера в эту маленькую квартиру на первом этаже не самого лучшего района Вильнюса. Воспитывает детей и меня и ещё умудряется писать книжки. Это же фантастика.

«М-м-м-да, — подумала про себя её подруга. — Оказывается, как под совершенно разным углом можно видеть ту же самую ситуацию?! Мы с девочками считали Лёнчика своего рода тютей и трутнем. Ну приехал из Питера, ну стал жить с ней. Денег он никаких не приносил, мозг так же выедал ложечкой, как и Лорик. Ну штаны дома ходят, да ещё и место в этой крошечной двушке занимают. Б-р-р-р», — поёжилась, но ничего не сказала Элла.

— Холодно. Эх, Сёма, конечно, промахнулся, мог бы хотя бы колечко из проводов скрутить на скорую руку. Скрутил да и сделал тебе предложение, — посетовала Марго, докурив очередную сигарету, и нервно скомкала бычок в пепельнице. — Хватит мёрзнуть, пошли пить чай. Эх, Сёма.

С балкона попали в небольшую комнатушку, до потолка забитую полками. Книги на них хранились вперемешку с журналами и газетными вырезками, сложенными в разноцветные папки. К одной из таких стен прижимался диван. Раскладной, на котором, по-видимому, спали Марго и Лёнчик. Миниатюрная двушка не предполагала как таковой спальни.

Вторая комната приспособлена под детскую для близнецов. Марго часто называла её порталом в ад. Дверь в комнату была обклеена разными картинками и надписями. Особенно отчётливо читалась «не входить, убьёт».

Коридор тянулся через всю квартиру. Со стены гроздьями свисала верхняя одежда разных сезонов. На полу в несколько рядов полки для обуви. Дверцы антресолей слегка приоткрыты, готовые в любой момент плюнуть в проходящего какой-нибудь литературой. Элла постаралась быстренько проскочить под антресолью, чтобы на её больную голову не свалился ещё томик Ницше.

На кухне уже пять минут пиликала благим матом посудомойка. Несмотря на всю нелюбовь Марго к готовке, кухня в этой квартире была самым уютным местом. Чистая, светлая, в углу удобный мягкий уголок, куда тут же уселась Элла.

— Чего ты сама хочешь? — раскладывая вымытую посуду по шкафчикам, спросила Марго.

— Я пока не знаю. Можно было бы сказать, что большой и чистой любви. Но, наверное, это прозвучит очень наивно. — Элла ковыряла пальцем остатки прилипшей к столу пищи.

— Ты уверена, что с Сёмой всё кончено? Что ты точно не дашь ему шанс всё исправить?

Надо сказать, что долгое время в их компашке подруг отношения Эллы и Сёмы являлись эталоном верности, красоты и всего самого-самого, о чём писали в книжках. С пометкой «как надо». А теперь это длинноногое «надо» сидело у Марго на кухне, свернувшись калачиком, и рассказывало о том, что все эти годы она, оказывается, была несчастна.

— Понимаешь, я с ним не я. Я не любима, обо мне не заботятся. Я не чувствую с ним лёгкости. — Элла пыталась словами объяснить, что происходит внутри.

— Может, он просто вырос, а ты нет? Ты не рассматривала такой вариант? — сказала Марго, бросив на собеседницу взгляд училки поверх своих огромных очков.

— Ты думаешь? Я как-то об этом не задумывалась, — промямлила страдалица и начала вновь подбирать под себя ноги.

— Ну смотри, — сказала подруга, ставя на стол чашки с горячим чаем. — Когда нам было по двадцать, помнишь, я каким-то чудом попала на концерт ДДТ?

— Ну, помню.

— А ты легла пораньше, так как тебе надо было вставать к первой паре. Потому что препод стоял с секундомером и минуту опоздания приравнивал к прогулу. Я на это забила, а ты не могла и всегда ложилась перед этой парой пораньше спать.

— Ну, помню.

— Отлично. А помнишь, как я тебя разбудила звонком с концерта? Когда весь зал пел: «Это всё, что останется после меня». Ты потом пару всё-таки проспала и сказала, что это — лучший прогул в твоей жизни.

— Да, это было клёво, я не знаю, сколько ты тогда за телефонный счёт отдала, но эти воспоминания на всю жизнь.

— Не важно, а теперь натяни эту ситуацию на наши реалии. У тебя мужчина, допустим, даже дети. Утром на работу, а твоя безбашенная подруга звонит тебе с песней с концерта, да ещё и подпевает пьяным голосом.

— Ну-у-у-у-у?

— Что «ну-у»? Да меня если разбуди такой хернёй, я бы через трубку убила бы.

— Ну, Сёма мне так никогда не звонил, — поканючила Элла, слегка дёргая нижней губой.

— Сёма взрослый мужик, у которого есть женщина. Ему не нужны сюси-пуси и разговоры под луной. Он ночью любит спать и, наверное, с тобой в обнимку. Да! Дурак, что не сделал предложение! Но может, он сейчас всё поймёт?

— Может, может. Если бы я была к нему ещё более терпимая, то наши отношения сложились бы по-другому, но это, наверное, была бы не я, — потупив взор, пробубнила под нос Элла. — Но мне это уже не нужно. Мне кажется, мы с ним слишком разные и слишком отдалились друг от друга. Мне надоело интересоваться его песнями, смотреть, что интересно ему, одеваться в косуху или этот ужасный кожаный чёрный плащ и мартинсы. Я в нём похожа на смерть, только косы в руках не хватает.

Элла, всхлипывая всё сильнее, говорила и говорила, продолжая таращиться в пол. Из неё нескончаемым потоком лилась накопившаяся за годы боль. Всё то, о чём она не то что кому-то говорить, даже сама себе признаться боялась.

— Он не интересуется ни моими делами, ни странами, где я хочу побывать. Еда только вкусная, которая ему нравится, и он каждый раз подчёркивает, что я нарезала огурцы не так, как надо…

— Подожди. А как надо? — с интересом прервала нарастающую истерику Марго.

— Да фиг его знает!

— Ну интересно, я вроде знаю несколько видов нарезки и все их использую. Может, что новое появилось. А я не в курсе.

— Д-у-у-ура-а-а… — смеясь ответила Элла, вытирая мокрые щёки, и запустила в подругу полотенцем.

— Не-е-е. Ну а чё? Может, Лёнчику понравится? — грациозно увильнула от полотенца Марго, несмотря на комплекцию и метраж кухни.

Подруги расхохотались и обнялись.

Глава 4. Репейник

Элла стояла у подъезда своего дома, задрав голову вверх, ожидая знак. Ну хоть какую-нибудь ерунду, чтобы понять, стоит или нет закатывать Сёме очередную истерику. Но на неё из бесконечной темноты падали, кружась в беззвучном танце, мелкие безмолвные снежинки.

— Блин, как всё сложно, — выругалась она, нащупывая связку в сумке. От скандала её отделял только поворот ключа в замке.

Дверь была не заперта. Впрочем, как всегда. Прямо с порога в нос ударил устойчивый запах кошачьей мочи.

— Чёрт! Опять… Ну почему? — Элла вздохнула и вошла в квартиру.

Из прихожей открывался вид на зал, где на привычном месте обитал Сёма. Он не заметил ни скрипа двери, ни брошенных на пол тяжёлых мартинсов, которыми Элла пыталась привлечь к себе внимание. Звук не сработал, а тяжёлую артиллерию рано использовать. Чтобы не испугать увлечённого геймера, девушка вынужденно подсвечивала путь на кухню фонариком телефона. В кромешной тьме орал тяжёлый металл из наушников. Почти под музыку на компьютере происходило кровавое побоище. Парень дёргал правой ногой в такт нажатиям пальца на мышку, глубокий вдох, остановка на несколько секунд и резкий выдох.

«Познакомьтесь, так выглядит геймерский рай», — ехидно подумал Элла, распахивая холодильник.

— Ты пришла меня кормить? — спросил Сёма, спустив наушник. — Я очень голодный.

Девушка чуть не взвизгнула от испуга. Успокоилась и заговорила язвительно:

— Серьёзно? Холодильник — это единственное, на что ты реагируешь? А если бы я пришла под утро? Ты бы так и умер голодной смертью у своего поганого компьютера? — Она включила наигранно ласковую интонацию. — Или нет. Погоди. Ты бы убил зомби из своей игры и наконец-то встал у плиты, чтобы его приготовить.

— Ну, Лу-у-уся, ты же знаешь, это я так расслабляюсь, — сказал косматый парень, потупив взор и почёсывая длинную бороду.

— Я заметила. Что ты расслабился. Сильно расслабился. Даже за Бастой не сумел убрать.

— Мы договаривались, кошка твоя. Я к ней не имею никакого отношения, — сказал Сёма и повернулся к монитору.

Он почувствовал состояние Эллы в секунду и понял, что ему просто необходимо сохраниться в игре. Настроение явно было ни к чёрту, поэтому доиграть сегодня вряд ли получится. Покричит-покричит и успокоится, как это уже происходило много лет, а вот прохождение игры волновало его намного больше.

— Мяу! — в ногах у девушки начала выписывать кренделя Баста.

Кошку Элла подобрала на улице ещё год назад, а та в знак глубокой благодарности до сих пор освящала дом. Кажется, больше не для того, чтобы разозлить свою хозяйку, а для того, чтобы наконец-то отодрать Сёму от компьютера. Только вот метила она больше по углам. А надо было бы бить, как зверя, точно и в цель, а конкретней — в системный блок или хотя бы на клавиатуру.

«Была бы я кошкой. Я бы давно ему весь компьютер обоссала и кресло это поганое разодрала бы в клочья. Но я не кошка. А уже десять лет как его девушка и почему-то всё это терплю?» — рассуждала про себя Элла и с грустью ухмылялась.

На плите шкворчала яичница вперемешку с остатками содержимого холодильника. Не переодеваясь в домашнее, блондинка быстро собирала на столе некое подобие ужина.

— Я бы мог, конечно, помочь, но, как вижу, ты и сама неплохо справляешься. Полагаю, что буду только мешать, — привычно растягивая слова, Сёма смахнул крошки со стола на пол. Он широко улыбался и всем своим видом показывал, что его растущий вширь организм готов принимать пищу.

Девушка глянула через плечо, вздохнула и ничего не ответила. Этот взгляд он слишком хорошо знал.

«Предвестник скандала, — вздохнул и опустил глаза Семён. — И зачем только придумали скандалы? Вся-якая нену-ужная чепуха-а. Не-ервы. Пережива-ания, которые как мусор заполняют эфир жизни. Можно просто жи-ить. Е-есть. Пи-ить. Трахаться и кайфова-ать. Что ей ещё нужно-то? Ведь клёво катить на байке по дороге, ночевать в палатке и не париться ни о чём. Зачем все эти условности? Растя-ягивать свои не-ервы, как рези-инку от трусов. А потом больно бить ей себя по ляжке. Садо-мазо да и только», — мысленный поток прервало урчание живота. Сёме необходимо было срочно поесть, иначе он сам кого-нибудь укусит за ляжку.

Свалив ароматное месиво в две тарелки, хозяйка толкнула одну из них в сторону косматого чучела, а с другой уселась напротив и начала жадно есть.

«Меня всегда распирает на жор, когда предстоит неприятный разговор», — бежала мысль, пока Элла тыкала вилкой яичницу.

Дождавшись, когда Сёма закинет хоть пару кусочков еды, во имя собственной безопасности, девушка решила перейти к тактичному наступлению.

— Василиса и Якин уже отпраздновали третью годовщину… Представляешь? — Онп решила начать с небольшого введения.

— Быфстро лефтит фремя, — ответил с полным ртом Сёма, прикидываясь дурачком. Ему не хотелось разговаривать. Он кайфовал от еды.

— Ага, вроде только у ЗАГСа поздравляли.

— А-а-га-а, — с каждой вилкой он понимал, что на сытый желудок проще ругаться.

— И как кольцо на палец Якину не налезло, помнишь?

— А-а-га-а, у Васили-исы в тот момент такое лицо-о бы-ыло, — криво ухмыльнулся парень, понимая, что его вот-вот накроет цунами из женской истерики.

— Какое? Влюблённое?

Сёма закашлялся, когда тема скандала была обозначена и подчеркнута красным маркером. Нужно быстро ретироваться, облить противника бензином и поджечь, чтобы в глазах Эллы всё перестало казаться столь радужным и прекрасным. Он не был мастак в таких делах. Вообще вести диалог — это не его сильная сторона.

— Подумаешь, служебный роман. Про таких говорят: «Она ему встретилась, а он ей попался». Эта твоя Василиса — барракуда. Охмурительница — цензурно выражаясь. Ты думаешь, на тот момент она больше ни с кем не встречалась? Не поверю! Такие, как она, влюбляться не умеют. У неё на лбу написано: «Холодный расчёт. Сплю за деньги».

Элла застыла с вилкой в руках. Столь эмоциональным своего парня она видела очень редко. Пристально на него смотрела, пытаясь понять какая фраза вызвала в нём такой бурный отклик.

— Ты же у меня не такая? Штампы, платье, гости — прошлый век. Нам в этой квартирке и так хорошо, — продолжал Семён в надежде, что его девушка, после бурной полемики, горделиво поведёт плечиком, улыбнётся в ответ и потреплет его косматую голову.

Но на кухне воцарилась долгая пауза. Элла опустила глаза и что-то долго рассматривала в тарелке. Сёма решил, что буря уже миновала и можно дальше спокойно предаваться пищевым радостям.

— Хочешь добавки, или я могу всё сам съесть? — спросил он, как ни в чём не бывало соскрёбывая остатки пищи со сковородки.

Элла медленно подняла блестящие, полные слёз глаза и дрожащим голосом ответила:

— Хочу… Хочу! Хочу замуж! Хочу кольцо на безымянный палец! Себя хочу увидеть в свадебном платье. Красивом! С голой спиной! И чтобы ещё по полу волочился белый длинный шлейф! Хочу! Хочу, чтобы мама на свадьбе рыдала, обнимая отца. Чтобы говорила, какая я у них красавица. Хочу, чтобы ты нёс меня на руках через мост! Самый длинный. Не потея и не матерясь, а легко, как пушинку. Хочу, чтобы я знала, что дома меня ждёт с тёплым ужином муж и дети! — Элла не выдержала, закрыла лицо руками, плечи задрожали, и она шёпотом добавила: — Хочу, чтобы я была не последней из нашей банды подруг, которая выскочила замуж.

Очень ждала чтобы в этот момент мужчина встал со своего места, развернул к себе и обнял. Но увы, этого не случилось. Семён сидел напротив и смотрел молча.

«Сколько можно разглядывать, как я плачу? Тушь уже всю размазала, нос покраснел. Волосы эти бесят, прилипли и мокрые, как сосульки», — думала Элла.

Он не понимал, зачем плачут женщины: «Чёрт! Как это выключить?» Когда от них с матерью ушёл отец, мама долго плакала. И когда Сёма с ним шёл встречаться, она всё равно плакала: «Странная какая-то, всё ей было не так, он же исправно платил алименты».

— А мы с Бастой разве тебя не ждём? Чем мы тебе не дети? — решил нарушить затянувшуюся тишину Сёма. Резко приняв в свою коалицию кошку, которая давеча была абсолютно чужим для него существом.

— А-а-а мужем кто будет? — заикаясь от слёз, еле выдавила из себя Элла. — Или я-я и лошадь, я-я и-и бык, я-я, чёрт возьми, и баба, и мужик? Семён, я устала! Ты мне просто скажи, что у нас?

— Что у нас? А что у нас? У нас всё хорошо. Это ты себя просто накрутила, — хлопая глазами, отпирался парень.

— Я себя накрутила! Серьёзно?! А может, это ты уже десять лет крутишь меня вокруг пальца?!

Она вскочила и стала расхаживать по кухне, размахивать руками в разные стороны, пока слова лились из неё бурлящим потоком. Она их сдерживала слишком долго, они вырывались, обжигали горло и душу…

— Вокруг какого пальца я тебя кручу?

— Вокруг безымянного Сёма! Бе-зы-мян-но-го. — Она тыкала в лицо нужным пальцем. — Десять лет! Десять лет, это тебе ни о чём не говорит?!

— О том, что мы хорошая пара, — начал загибать пальцы на руке Семён. — У нас крепкие отношения.

Девушка медленно развернулась, пристально посмотрела собеседнику в глаза, опираясь руками на стол.

— А о том. что пора бы перейти, как там говорят в твоих танчиках, на новый уровень? Тебе это не говорит?! — старалась пригвоздить каждым словом Элла.

— Мы пока ещё не готовы, — сказал на выдохе парень томным и спокойным голосом. Осторожно нащупал руку и сжал ладонь девушки.

— Мы?! — попыталась выдернуть руку Элла.

— Да. мы. Сама посуди, о каком новом уровне может идти речь? Ты всегда в делах. Я выживаю здесь. как сорняк. Ты забываешь кормить меня и-и-и эту… как её, кошку. О каких детях может идти речь?

Такие дни, как сегодня, когда в доме готовилось «всё из ничего», случались крайне редко. Чаще всего парня мучили разными полезными «вкусняшками». А он вставал из-за стола голодным. и приходилось подъедать что-нибудь ночью в холодильнике.

Сёма поглаживал ладонь Эллы, пытаясь, утихомирить. Он искренне продолжал надеяться, что она покипит-покипит и успокоится. На кухне опять повисло молчание, но чувствовалось, что над парочкой то и дело сверкали молнии и тучи неумолимо сгущались.

— Да, Сём! Ты сорняк! — после непродолжительной паузы серьёзно сказала Элла куда-то в сторону. — Репейник. Прицепился к штанине. Аж на целых десять лет. И никак не можешь отстать.

— Ну, Луся. Не нагоняй. Пройдёт время, и мы перейдём на новый уровень. Всему своё время, вот увидишь.

— А когда это «своё» время? Мне тридцать один! Я не замужем! И даже не помолвлена! Но в моей квартире помимо кошки обитает какой-то мужик. Как это?

— М-миллио-оны семей живут гражданским браком, — закатив глаза, продолжал отбиваться парень в словесной перепалке.

— Хорошо, семья предполагает ребёнка, иначе это пара. Ты сделаешь мне ребёнка?

— Вот так сразу. Я не думал об этом. Тут надо всё осмыслить, я не готов так сразу. — Семён напрягся и выпрямился, впервые показав широкие плечи. Сквозь густую бороду стало заметно, как на его лице заходили желваки.

— Ясно. — Элла оттолкнулась от стола и начала собирать посуду.

— Что ясно? Мне лично теперь уже ничего не ясно.

— Ясно, что ты, Сёма, не репейник, ты трус. Я не хочу больше с тобой иметь ничего общего. Лучше я буду одна. Мне будет по крайней мере понятнее, как жить. Перестану ждать чуда. Ждать, что на тебя снизойдёт озарение. Что ты увидишь во мне не просто сожительницу, а невесту. Жену. Ну и мать своего ребёнка.

Элла была натянута как струна. Впервые так чётко сформулировав свои мысли и сказав о них без доли стеснения. Когда она представляла, как это всё будет происходить, она могла нафантазировать себе всё что угодно, но только не такой исход.

— Я хотел сделать тебе предложение, — не отрывая глаз от остатков пищи, пробормотал Сёма. Кулаки лежали по обе стороны тарелки. Он сжимал их так сильно, что проступили вены. — Летом, помнишь? Вершина вулкана Тейде в Испании. Мы тогда нехило поссорились… В общем, я решил, что пока ещё рано. Хотел, чтобы ты была special⁷ и у тебя было кольцо из дамасской стали, как символ нашего прочного союза.

«Вот это поворот! — подумала Элла и медленно повернулась к собеседнику. Слегка склонив голову на бок, начала его разглядывать. — А вдруг он сейчас не врёт? Вдруг это я во всём виновата? Может быть, это его чуткая натура всё ещё ищет подходящего момента? Так стоп, кольцо. Значит, есть кольцо? Значит, всё можно переиграть». — Элла усиленно цеплялась за эту мысль.

— А кольцо покажешь? — осторожно спросила вслух девушка, в мыслях прокручивая несколько вариантов событий.

— Его нет.

— Как нет?

— Вот так. Я думал сделать предложение, а потом кольцо уже на свадьбу, если бы она когда-то была. Теперь понимаю, что хорошо, что не потратился, — ухмыльнулся Сёма.

Блондинку передернуло, словно одна из молний, которые то и дело сверкали на кухне, попала ей прямо в сердце. Стало очень горько. Одновременно хотелось делать всё. Орать от боли. Плакать навзрыд. Залепить хорошую пощёчину косматому идиоту. Удариться головой об стену. Упасть и умереть, чтобы вместо бесконечного шума из мыслей и эмоций наконец-то наступила долгожданная тишина.

— Молодец, сэкономил. Я лягу в спальне, а ты теперь живёшь на диване. За вещами в спальню зайдешь, когда я уйду на работу.

— Ты такая же меркантильная сучка, как и твои подружки, — прошипел парень.

— Это я ещё только учусь, — металлическим голосом сказала Элла, наклонившись к самому уху парня.

Сёма опустил глаза в тарелку и начал в ней усиленно ковыряться, как будто там спрятан ответ на все вопросы, ну или хотя бы кольцо.

Глава 5. Уютный чатик

«Ты это видела? — на экране высветилось сообщение. — Давай перетрём, пока Эллка там отдыхает и не видит».

Василиса взяла телефон, и на лице появилась озорная ухмылка. Она обожала болтать в переписке. Они с Марго могли перемыть косточки, плести интриги, расследования и распутывать паутину из сплетен. На повестке дня стоял снимок с красивой полуобнажённой Эллой на морском берегу сказочного и такого далёкого Бали.

«Не завидуй», — быстро напечатала и отправила Василиса, поставив в конце подмигивающий смайлик.

«Не могу, это слишком красиво. Элла там уже второй месяц отдыхает, а мы мёрзнем в вечной серости. Она тебе ничего не писала?» — блымкнуло сообщение от Марго

«Не-а, да и я сама её не трогаю. Пусть отдохнёт».

«А она устала? Такого мужика бросила. Эх! Вот ты мне скажи, чего ей взбрело? Как сыр в масле каталась».

Тут перед Василисой встал вопрос, за кого играть? В расставании с Сёмой она поддерживала Эллу. Считая, что в этих абьюзивных отношениях подруга отдаёт больше, чем получает. Но как сказать об этом Маго и при этом не встать на мину хлещущей эмоциональности? Задача не из лёгких.

«Привет, вы о чём? Сорян я busy^name=r8>8», — промелькнуло сообщение от Лизы.

«Вообще-то, я её поддержала в расставании с Сёмой», — зажмурив один глаз и слегка отвернувшись от телефона, сбросила в чат Василиса.

«Что?! Ты?! По-че-му?!» — один за другим посыпались вопросы.

«Посуди сама. Отношения давно себя изжили. Замуж он её не звал и не собирался звать, это теперь уж мы знаем точно. Жил в её квартире. Да, зарабатывал, да, не гулял. А любви нет. Страсти нет. Секс только в миссионерской позе по просьбам трудящихся. А девке уже за тридцать».

После небольшой паузы высветилось сообщение от Марго.

«Допустим. Теперь меня терзает один нескромный вопрос. Колись, откуда ты знаешь про позу?» — и много хохочущих смайликов.

Подруга посмотрела на экран смартфона и рассмеялась. С не сходящей с лица улыбкой быстро ответила:

«Эллу внимательно слушала (подмигивающий смайлик). И не отвлекалась на работу, личную переписку и родительские чатики. Считаю, она такие фотки заслужила. А сделать их, если постараться, можно и самой».

«Ага. Сначала без лифчика посередине пляжа устанавливать камеру. Затем размахивая хозяйством бежать на точку по жаре. А там замирать грациозно и без одышки. Скажи мне, пожалуйста, зачем такие мучения?»

«На память».

«О чём? О ком?»

«О Бали!»

«Я бы тебе сказала, что там у неё, а не Бали. Прости Господи! Так смотреть в камеру можно только тогда, когда за ней красивым мускулистый мужик стоит и эротично тебе подмигивает, ну или кокос держит с трубочкой».

«Манюня (так нежно подруги звали Марго), так ты завидуешь? Колись, что там ещё у тебя за фантазии. В принципе, всё возможно. Лёнчик, фотоаппарат, кокос купи в магазине», — подмигивающий смайлик.

Прочитав предложение от подруги Марго рассмеялась в голос. Она обожала этот чатик. За долгое время существования он из женского трёпа стал своего рода местом поддержки. Здесь никто не учил тебя жизни, не кидал рецепты яблочных пирогов. Тут каждая могла написать сплетню, свой fuck-up⁹ или просто напечатать achtung¹⁰ и в течении двадцати четырёх часов созвать скорую женскую помощь в виде беседы в уютной кафешке или посещения выставки. Может, просто разбор гардероба, если надо идти на вечеринку, а в твоём шкафу скучает моль.

Глава 6. Прощание

В Литве сейчас самая промозглая и непостоянная погода: снег, дождь, солнце меняются по несколько раз на дню. Категорически непонятно, как одеваться. Все люди злые, замёрзшие и совершенно не желающие улыбаться.

То ли дело Бали. Здесь все приветливы и радостны. Наверное, наличие солнечных дней, тепла и витамина D существенно влияет на настроение человека. Почти каждый день Элла с кем-нибудь знакомилась, сияя во все тридцать два огромных зуба. Она привлекала много внимания — высокая девушка с белокурыми волосами. Рост, из-за которого она не раз комплексовала дома, здесь стал её достоинством. Среди низеньких смуглых балийцев она выделялась высокой мраморной статуей. Даже несмотря на то, что мрамор уже не раз сгорал на солнце.

После знакомства с Геллой, девушка полностью сменила образ. Мартинсы и одежда чёрного цвета пылились в дальнем углу, а им на смену пришли длинные юбки с огромными разрезами. Они очень выгодно подчеркивали бесконечно длинные ноги. Лёгкие блузки оголяли одно плечико. В таком виде Элла позировала перед экраном телефона и выкладывала снимки в сеть.

Теперь перед Эллой встала дилемма, как и в чём возвращаться домой. После двух месяцев ретрита на солнечном острове любимый город сложно назвать домом, но возвращаться необходимо. Её ждала работа, и было интересно увидеть пустующую квартиру. Без намёка на то, что в ней живёт ещё кто-то, кроме неё. Где-то мысленно Элла делала ставки, утащит ли Сёма стиралку с посудомойкой или всё-таки не сможет так низко пасть. Ей не приходилось видеть Семёна обиженным, ну или она этого не замечала долгие десять лет жизни. А вот последние дни до её отбытия на Бали он показал себя во всей красе. Из чего следовало, что и от квартиры могут остаться рожки да ножки.

— Ничего, переживу, — успокаивала себя Элла, развеивая неприятные мысли. Страшнее то, что в мире случился настоящий апокалипсис.

Сложнее всего оказалось проститься с хижиной. Несмотря на её удручающий вид и явную переплату хозяину, для Эллы это место стало самым родным на Земле. По лицу текли слёзы. Девушка проводила ладонью по поверхности кухонного гарнитура обеденного стола, дверному косяку, ведущему на веранду. Она открыла дверь, и в лицо ударил морской бриз вперемешку с мелким песком.

— Не злись, — сказала она вслух, вытирая лицо. — Пойми, я не могу остаться. Мне необходимо жить дальше. Хватит прятаться и зализывать раны. Я должна двигаться вперёд.

С дороги послышалось тарахтение мопеда. Щуплый старикашка вёртко спрыгнул со своего железного козлика, конём эту колымагу сложно назвать, и засеменил босыми ногами в сторону хижины. Элла вышла на крыльцо, в её руках был остаток суммы за жильё, которую она собиралась отдать арендодателю. На душе было погано.

Старик улыбался во весь беззубый рот, что-то весело лепетал на своем щекотливом языке и начал осмотр. Обойдя весь дом, обшарил все шкафчики и остался доволен, а в прихожей он споткнулся об огромных размеров рюкзак. Перевёл глаза на Эллу и многозначительно вздохнул.

Девушка стояла, вжимаясь в огромную косуху, как в доспехи. Протянула старику деньги и ключи. А он взял её за руку и не отпуская посмотрел снизу вверх очень пристально. Затем придвинул стул, вскарабкался на него и аккуратно обхватил ладонями голову Эллы.

— Ты сильная девочка. У тебя всё будет хорошо, — пролепетал старик на своём языке.

Она уловила общий смысл, от чего по щекам покатились слёзы. Старик вытер их большими пальцами и, указав сначала на рюкзак, затем на своего железного козлика, сказал:

— Брым-брым! — при этом весело хохоча беззубым ртом.

Элла кивнула. Хоть было немного страшно садиться на некое подобие ведра с гайками. Ей казалось, что оно еле выдерживает старика. Но в итоге мопед повёл себя резво, несмотря на двух пассажиров и внушительный рюкзак. Её волосы развевались на ветру. Было жалко оставлять это место. Хотелось запечатлеть каждый кусочек прекрасного острова в своей памяти, чтобы потом долгими промозглыми вечерами доставать их оттуда, изнутри себя, и греться. Это время она никогда не забудет, так как именно тут она стала другой. Обрела новые знания, которые раньше казались ненужными, а с ними силу и веру.

Глава 7. Всё, что осталось

Вирус в жизнь людей ворвался неожиданно и вероломно. Вначале казалось, что он никогда не выйдет за пределы Китая. Элла относилась к этой проблеме человечества как к некой иллюзии. Которая настолько же далека, настолько неправдоподобна. Потом вспыхнула Италия, Испания, и вскоре новомодное «Covid-19» загорелось во всех новостных лентах. Сначала в новостях по телевизору в каждом кафе. Потом стали приходить уведомления на электронную почту и смс. Текст примерно один и тот же — просил владелицу смартфона быть предельно осторожной.

По началу Элла все эти сообщения отправляла в спам даже без прочтения. Вирусы приходили каждую осень и тянулись до весны. То птичий грипп, то свиной, ну вот теперь Covid-19 какой-то, и что — все живут как жили в своих заботах и делах. Чихают в ладошку и той же ладонью потом здороваются с проходящим мимо человеком. Но никто не подозревал, что в этот раз всё окажется намного серьёзней.

Страх. Отчаяние. Ужас. Массовые истерики. Такое ощущение, что во всех психбольницах мира случился день открытых дверей и местные блаженные выкатили на улицы развеяться, без седативных и надсмотрщиков.

Аэропорты переполнены людьми, рейсы задерживали, отменяли и переносили. Вот с чем пришлось столкнуться Элле перед возвращением в родные пенаты. Серия перелётов привела её в слишком правильную Германию, где градус переживания за здоровье людей доводил до абсурда. Чудом раздобыв дефицитную маску, она стояла у табло и судорожно искала глазами свой последний рейс Франкфурт — Вильнюс. В кармане то и дело вибрировал телефон, на экране высвечивались растущие в геометрической прогрессии сообщения.

«Когда твой рейс? Тебя встретить? Ой нет, поменяли правила, наверное, тебя посадят в отстойник. Говорят, там не дают есть и пить. Тебе привезти? Элла, ты жива? Ответь». — Мама.

«Я хочу тебя встретить, но меня не пускают». — Папа.

«Договорилась о том, что тебя поселят в правом крыле отстойника, там есть окошко, передадим». — Марго и Василиса.

Поток сообщений не прерывался, пока Элла наконец-то не села в самолёт и не выключила телефон.

Отстойник оказался достаточно сносным местом. Это была гостиница, расположенная сразу у аэропорта. Несколько людей, одетых в непроницаемые костюмы, маски и очки, сопровождали небольшие группы прибывших людей и расселяли по четыре человека в номер. Девушке показалось это не очень логичным, так как возможность заразиться непонятным вирусом значительно возрастала. Но свои домыслы она решила придержать при себе, моля судьбу о том, чтобы её поселили с адекватными людьми.

— Элла! — услышала она слегка приглушённый голос сквозь внушительных размеров респиратор. Длинный тощий парень в белом непроницаемом костюме звал по имени. Она обрадовалась и поспешила к нему, распихивая толпу своим огромным рюкзаком.

— Я Элла! Я! — с одышкой кричала она сквозь мокрую насквозь маску. Дышать становилось всё труднее.

— Возьмите свежую маску, резиновые перчатки, дезинфектор и пойдёмте за мной, — с этими словами парень протянул пакет, помимо всего перечисленного там оказалась ещё и записка.

Она попыталась оперативно выполнить указания — сменила маску, стала натягивать резиновые перчатки, но после обработки вонючим веществом руки отказывались туда пропихиваться. Победив перчатки, она вспомнила про записку и сунула её в карман, чтобы никто не заметил.

— Следуйте за мной, — сказал парень, ведя Эллу отдельно от всей группы по гостиничному коридору.

— Ваши подруги попросили расположить вас в этом крыле. Только, пожалуйста, без фокусов. Положение сейчас сложное, я и так очень рискую. Через час зайду сделать тест. Затем в зависимости от результата вы или сможете изолироваться дома, или останетесь здесь.

— Хорошо, я поняла, — кивнула девушка, открывая дверь в крошечный номер. В нём стояла лишь одна кровать, и девушка с недоумением глянула на своего сопровождающего.

— Да, вы будете жить одна, по крайней мере, пока что. Скажите спасибо вашим подругам. Они всё начальство на уши поставили. Всё, что мы смогли сделать, — это переоборудовать кладовку. Поэтому душ и удобства будут на этаже. Зато вы живёте одна, не контактируете с другими проживающими. Еду и воду вы найдёте в номере, после вам передадут ужин.

— Кру-у-у-то, — всё, что смогла выдавить из себя Элла после всех перелётов да прочей мутатени, которая с ней приключилась за последние двадцать четыре часа. Эта комнатушка казалась настоящим подарком после информационной атаки, холодной встречи на родной земле и тысячи неадекватных туристов во всех перелётах.

Парню явно хотелось остаться и поболтать с эффектной загорелой блондинкой, коей она сейчас являлась, несмотря на суточную усталость. Но висящая на поясе рация непонятно зашипела. Ему пришлось поспешно простится и покинуть комнату.

Умылась. Сделав тест, забурилась в кровать под одеяло и вспомнила о записке. В скомканном конверте лежали деньги мелкими купюрами. Из записки стало ясно, что это «на мелкие расходы». Такие как купить нормальной еды, получить новое и чистое полотенце или поменять постельное бельё, если вдруг оно окажется несвежим. Читая каждую строчку, Элла широко улыбалась. Подруги просчитали всё на несколько шагов вперёд. Сама она не отличалась такой дальновидностью, поэтому домой возвращалась без наличных денег. О том, чтобы сунуть кому-то «на лапу», вообще не могла даже подумать.

Уже через несколько часов она заказала бутылку шампанского в «элитный номер люкс» для дезинфекции всего внутреннего организма и с удовольствием закусила бутербродом с ливерной колбасой, который до этого момента не выглядел столь аппетитным.

По прошествии двух дней Эллу выпустили. Тест оказался отрицательным — можно отбывать оставшиеся дни изоляции дома. Возвращаться после долгого отсутствия непривычно. Преследовал внутренний страх утонуть в вязкой рутине.

Стоя на лестничной клетке, она представила, как из-за своего стола возникнет Сёма и начнёт просить есть. Вновь закружит водоворот дел: глажка, готовка, стирка, уборка… Рюкзак будет стоять не разобранный ещё пару недель. Она так и не развесит ловцы снов, музыку ветра, потому что Сёме эта дребедень будет действовать на нервы.

Элла отворила дверь в квартире. Тихо. Пустынно. Занавеска взлетела в приветственном танце от сквозняка, и с шумом захлопнулось окно в гостиной. Элла перешагнула порог, сняла до боли надоевшие за всю дорогу мартинсы и начала босиком исследовать свою квартиру. Ей было интересно, что же в конечном итоге вывез Сёма, а что решил оставить.

В гостиной отсутствовал диван, стол, стул, за которым работал Сёма. Надо отметить, что в комнате сразу стало просторно, и легко дышалось. Элла мысленно уже начала прикидывать, как преобразить гостиную, чтобы это пространство стало её местом силы и аккумулятором женской энергии, как учила Гелла. Мягкий ковёр красного цвета с длинным лохматым ворсом, на стенах пара картин, небольшой столик, на котором будут стоять свечи и благовония. Оторвав от столь занимательных мыслей, любопытство завело девушку в ванную. Необходимо узнать, сколько благородства было у оскорблённого и униженного программиста в момент, когда он покидал пристанище. Так как во время расставания он покушался на стиралку. Машина стояла на месте, чем вызвала у Эллы полнейший восторг. За два месяца на Бали она задолбалась стирать руками. К услугам общественной прачечной прибегать было попросту далеко, да и дороговато. Поэтому девушке приходилось всё стирать самостоятельно, благо на солнце высыхало моментально и гладить одежду ей не приходилось. Зато в ванной шторки почему-то не оказалось. Странно, она стоила сущие копейки.

«Может, Семён решил сохранить её как память?» — девушка вздрогнула, поморщилась от поползновений фантазий и решила продолжить обход квартиры.

Всё оказалось вполне себе неплохо, пока Элла не вошла на кухню. Там встретила дыра вместо посудомоечной машины. Из стены, как кишки из раны, свисали трубы для подключения. На полу остались водяные разводы, словно следы волочения трупа.

Элла уселась по-турецки на пол, уставилась в пустую нишу. Обидно, что по привычке идеализированный герой уже даже не её романа, оказался не столь благородным.

— Мя-у-у… — из шкафа послышалось шуршание, на пол одна за другой встали четыре серые лапки. Кошка потянулась и, включив виброрежим, направилась к своей слегка испуганной хозяйке. Муркая, ласкаясь, подставляя то ухо, то бочок.

В заднем кармане джинсов завибрировал телефон. На экране высветилось имя — Василиса.

— Алло, привет ты уже дома? — послышался весёлый голос подруги.

— Да, — со вздохом ответила девушка.

— А чего вздыхаешь? Посудомойку не нашла? — на том конце трубки послышался лёгкий смех

— Ага, это козёл её выдрал. — с горестью сказала Элла.

— Забей. Я долго с ним бодалась чтобы он стиралку оставил. Он покушался вынести полквартиры. А так сама посуди, дома ты одна ешь. Ты одну тарелку легко помоешь, а вот стирать руками вообще не в кайф. Короче, я чего звоню. Там на столе пакет с продуктами на первое время. Кошку мы тебе привезли. Ключи отдам при встрече.

— Ой, я ещё и не видела, спасибо! — девушка вскочила и кинулась к пакету.

— Изолируйся на здоровье и не грусти, прорвёмся. Всё, я побежала! — В трубке послышался смех и гудки.

Глава 8. Эффектный выход

Монитор компьютера бил в лицо синим металлическим светом. Кирилл уже целый час маялся какой-то фигнёй вместо того, чтобы присесть за работу.

Перелистав всё интересное в интернете и уткнувшись в погоду, он осознал, что муза, посетившая утром, решила не ждать, пока его светлость раскачается, соизволив поработать. Поэтому испарилась. Капризная творческая натура требовала вдохновения, поэтому Кириллу ничего не оставалось кроме как маяться хернёй, вплоть до позднего вечера.

Он взял со стола телефон и погрузился в тот же цифровой мир, только теперь на экране намного меньшей площади. Клик за кликом, попал на страницу Эллы. Листал её фото. Улыбался. Она была чертовски хороша. Прямо как в тот раз, когда они впервые увиделись.

Чикса словно подсвечивалась изнутри. Её плавные движения, мимика, словно она кайфует от каждого колебания тела. Не сходящая с лица улыбка притягивала людей, как магнит.

Чья-то вечеринка. Шум. Странная музыка. Полное помещение не людей, а каких-то шизиков. Кириллу было плевать. Главное, есть хорошая выпивка и представлялась возможность круто скоротать вечер, пристроившись к какой-нибудь цыпочке. Но вдруг в движущейся массе народа он увидел манящий лучик света, который его притягивал, — Элла.

Высокая блондинка с невероятной пластикой. В широкополой фетровой шляпе, с бокалом мартини, слегка прикрытыми глазами. Закусила нижнюю губу, получая нескончаемое наслаждение. Она двигалась в массе народа так, будто танцует дома одна, поглаживая себя и изредка задирая край своего и без того короткого платья. Ему тут же захотелось прикоснуться, зажать и не отпускать, стать частью этого наслаждения. Попробовать её на вкус.

Пробравшись через толпу, Кирилл взял её за руку и притянул к себе, боясь, что она, как нектар, растечётся сквозь его объятия по залу.

Элла в ответ улыбнулась и засмеялась в голос, проведя рукой по мужской груди. Она уже достигла состояния «пьяненькой дурочки», и скоро должен был сработать автопилот в виде звонка в такси и поездки домой, где её ждал Сёма. Хотя «ждал» — это громко сказано. Ему было всё равно, где она и с кем. Даже если сейчас она решит изменить ему с этим странным щуплым парнишкой, который аж трясётся от того, что у него давно не было девушки, Сёма об этом никогда не узнает.

Музыка прервалась. На сцену полез какой-то чел с разговорами. Элла обняла Кирилла и, нежно прикоснувшись губами к его уху, прошептала:

— Сор-р-рян. Мне пора.

По телу Кирилла пробежала животная дрожь. А неуловимая красотка развернулась и, виляя округлыми бёдрами, начала двигаться к выходу, параллельно набирая номер такси.

— Можно, я тебя провожу? — следуя за ней и пытаясь удержать её руку, сказал Кирилл.

— Не-е-е надо-о-о, это далеко… Я на такси, — на автомате ответила девушка, выдернув руку, и, отмахиваясь от него как от назойливой мухи, тыкала по экрану телефона пальцами.

— Я провожу на такси, — сказал парень и вновь приблизился к ней вплотную.

— П-ф-ф, эффектно, валяй! — сдерживая накатившую икоту, сказала девушка.

В такси Кирилл решил перейти к решительному наступлению. Он ничего не мог с собой поделать. Девушка так хороша, что некогда разбрасываться романтикой.

Таксист то и дело поглядывал в зеркальце заднего вида. В ожидании посмотреть бесплатно на лёгкую эротику, ну а если свезёт, и на порнушку. Что тут сказать, дело молодое, и чего только эта машина не видела. Для такого случая он натыкал «Романтик ФМ» на своём приёмнике и убавил звук рации. Создавая подходящую атмосферу. Уж очень роскошна была девушка, которую паренёк почти вжал в сидение.

«Интересно, что он пил, если от него так разит?» — не отпускал навязчивый вопрос трезвеющую Эллу.

Она отворачивалась к приоткрытому окну от наседающего Кирилла. Это помогало быстрее трезветь и не поддаваться пьяному гипнотическому взгляду своего спутника. Он прижимался к ней так, что казалось, они едут в автобусе в час пик, а не в «мерседесе». Его руки шарили по ней в надежде найти волшебную кнопку, которая заставит отвечать взаимностью. В любое другое время она бы точно не раздумывала. А таксисту, поглядывающему за парочкой в зеркало, точно свезло бы по полной. Но сегодня Элла мастерски увиливала от поцелуев и всеми правдами и неправдами желала вернуться домой без приключений. Ей хотелось успеть застать Сёму на его привычном месте — за столом у компьютера. И наконец-то выяснить отношения так, как это делают нецивилизованные люди.

— Ты… ты такая красивая, — поворачивая к себе лицо девушки, шептал Кирилл, пытаясь в очередной раз словить губами её губы.

Это она знала и без него, только что толку. Редкая красота девушки приносила много новых знакомств и сплошные разочарования. Поправив шляпу, которая сбилась набекрень от ласк страстного любовника. Одёрнув предательски короткое платье, под которым шарила рука Кирилла, столкнулась взглядом с водителем в зеркале.

— Шеф, а чё так долго? — громко сказала она, хлопая большими голубыми глазами с кромкой белого инея вместо ресниц.

Водитель ухмыльнулся, поддал газу и сделал приёмник погромче. Из динамика зашипело: «Аll by myself don‘t wanna be…»¹¹.

В голове у Эллы чиркнули спичкой кадры из фильма «Дневник Бриджит Джонс», и на душе стало ещё тоскливее. Отпихнув в очередной раз Кирилла в сторону, она отвернулась к окну и, не ожидая от самой себя, завыла в тон песне:

— Don’t wanna be all by myself аnymore!

Смесь слёз и остатков паров алкоголя сложно было назвать лебединой песнью, зато это отлично отпугивало нежелательных кавалеров. Парень на мгновение замер, не понимая, как себя вести, а затем отодвинулся в сторону, затих и стал смотреть себе под ноги. Видимо до него наконец-то дошло — девушка уже не настолько пьяна, чтобы предаваться разврату прямо в такси.

Так, незаметно для себя, развлекая таксиста дуэтом со старушкой Селин Дион, Элла оказалась у своего подъезда. Кирилл провёл остаток пути под впечатлением от вокальных данных спутницы. Пьяная психика решила, что сегодня с него довольно впечатлений, он и не заметил, как девушка покинула машину. Его разбудил таксист, когда прибыл по второму адресу.

— Парень, ты что, обдолбанный? — осторожно пихнул его рукой в плечо таксист.

— А-а-а, что-о-о? — вздрогнул щуплый паренёк, словно ото сна. — Нет, со мной всё в порядке, а где девушка, которая ехала со мной?

— Так она давно вышла, — рассмеялся бородатый мужик. — Кстати, за себя она не заплатила, сказала, ты провожаешь. А ты чё там, заснул?

— Я? Нет, я не заснул. Вот, возьмите деньги. А адрес, вы можете сказать мне её адрес? — Кирилл вытащил из заднего кармана несколько скомканных купюр и протянул водителю.

— Ещё столько же.

— Что?

— Ещё столько же, если хочешь, чтобы я сказал тебе её адрес.

— У меня нет столько.

— Тогда хорошего вечера, у меня много заказов, — мужик взял деньги и уставился на парня холодным отрешённым взглядом. Ничего не получив сверху, он уехал.

Глава 9. Особенный кофе

Элла обожала свою работу за то, что на неё могла являться по мере необходимости, даже после десятидневного карантина, не завися от прописанного в договоре начала и окончания рабочего дня. А как по-другому при такой должности — арт-директор.

— Звучит очень замысловато и по-буржуйски, — сказал когда-то начальник отдела. Когда девушка именно так предложила обозвать себя вдобавок к свободному графику и небольшой прибавке к заработной плате.

В распоряжении у неё никого не было. Она отвечала за весь креатив в небольшой дизайнерской компании. В её светлую голову приходили самые разные идеи для рекламной подачи продуктов. Поэтому название должно соответствовать, плюс производить неизгладимое впечатление на заказчиков. А производить впечатление Элла любила.

В офисе непривычно людно. Предстояло обсудить несколько новых проектов, поэтому присутствие арт-директора необходимо. Полная новых идей, с балийским загаром на теле, в платье с одним оголённым плечиком, Элла вплыла в поток офисного планктона. На первый взгляд обстановка стояла довольно обыденная. Офис, как обычно, разбит на «островки», где встречались люди по интересам. Мебель по помещению была расставлена хаотично. В одном углу сидело несколько девиц, отвечающих за копирайтинг. Оттуда веяло духами, кофе и свежей выпечкой.

«Ну да, на голодный желудок, наверное, и Лев Толстой не писал», — мелькнуло в голове Эллы.

В центре зала расположилась команда креативщиков. Они сдвинули столы в один большой квадрат, как в детской комнате. В центре стоял стакан с карандашами, ручками и цветными маркерами, рядом лежала пачка белой бумаги. Так рождались самые замысловатые концепты, которые потом вывешивались на магнитную доску и презентовались коллективу как новые идеи.

Когда-то давно Элла начинала с такой должности. Она ей не очень нравилась, так как за этим квадратным столом они — конкуренты. Приходилось часто работать вне офиса, хранить свои мысли как зеницу ока, следить за тем что ты говоришь, дабы не подкинуть идей коллегам по цеху. Благо шеф заметил её умение общаться и преподносить проекты разными способами, а не только на бумаге маркером. Элла умела подавать свои решения так, что все соглашались даже с самыми шизоидными затеями. Девушка находка. Оставлять чахнуть с креативщиками — значило потерять её в скором времени. За сим шеф решил внести существенные коррективы в карьеру, в надежде сохранить ценный и очень даже симпатичный кадр.

В самом светлом и солнечном углу располагался кабинет Юстинаса Вилутиса, начальника всего этого балагана. Он сидел в прозрачном кабинете, где жалюзи всегда подняты вверх. Летом его кабинет походил на парник, в котором он зрел, как помидор на солнышке. Поворачиваясь в кресле то одним, то другим бочком. Ну а зимой на аквариум, в пик праздничных заказов его телефон разрывался, и он походил на рыбу, вечно раскрывающую рот.

— Не быстрее, чем качественно! — доносился коронный ответ из вечно открытой двери его кабинета.

Рядом с кабинетом располагался небольшой диванчик для ожидания. Столик с вкусняшками и журналами, а по другую сторону стоял стол секретарши Нино: шикарной брюнетки с ярко выраженными восточными корнями, увесистым размером груди, осиной талией и походкой пантеры. Она ненавидела кофе из кофемашины, потому что мастерски варила его в турке. К нему она приучила и Эллу. А чем же развлечься любительницам посплетничать.

Не доходя до столика секретаря, девушка совершила пантомиму на тему «идём пить кофе». Нино в это время с кем-то очень мило и услужливо беседовала по телефону, но ответила ей поднятым большим пальцем вверх и затем расправила ладонь, что на их языке жестов означало «приду через пять минут».

Элле следовало хорошенько подготовиться к долгим переговорам с клиентами: послушать свежие сплетни и вообще узнать какова, погода в офисе, чтобы знать, в какой момент лучше планировать презентации, обсуждать сметы на проекты. В противном случае арт-директор могла попасть под горячую руку Юстинаса, а в гневе он был ужасен.

По столу в сторону Нино скользнул небольшой красный пакетик.

— Это мне? — захлопав круглыми, как у фарфоровой куклы, глазками, спросила секретарша.

— А-а-ага, с Бали, — протяжно сказала Элла и улыбнулась.

— Ой спасибо! А что там?

— Талисман на мужиков. Должны притягиваться, как магнит. Хотя, как по мне, он тебе не нужен, с твоей-то внешностью и фигурой они штабелями укладываются.

— А ты себе тоже взяла? — съязвила Нино, распаковывая подарок.

— Мне пока рано. Хочется с собой разобраться, — вздохнула девушка и опустила глаза в пол.

— Как это сейчас модно и креативно! Я не в ресурсе, не в моменте, мне надо взять аскезу и прочие хрени… — всплеснув руками, сказала секретарша, а потом, подмигнув, добавила: — Кстати, у нас новенький, с тобой будет работать. Шеф сказал, он умный и всё тонко чувствует, наверное, будет толк.

— Про предыдущих трёх он говорил то же самое. А потом я разгребала работу за всеми. Со мной он не хотел посоветоваться?

— Меньше надо по Бали разъезжать. Кофе будешь?

На кухне у Нино есть свой персональный ящик. Там она хранила специи, кофе, который покупала исключительно сама. Турка для приготовления бодрящего зелья и немного сухофруктов. Сам процесс происходил странным образом. Плита в офисе индукционная, а турка Нино не соответствовала стандартам новомодной кухонной утвари и не нагревалась. Но разве это смогло остановить кавказскую женщину? Вооружившись лайфхаками с просторов интернета, секретарша водрузила на плиту сковородку сделала погорячее и внутрь поставила свою турку. О том, чтобы сварить кофе просто в кастрюльке, не было и речи. Вся магия случалась именно в турке!

— Хоть симпатичный? Есть на что посмотреть? — с интересом спросила Элла.

— Даже есть за что подержаться. Душка, молоденький, сладкий, как персик. Стесняется и краснеет от каждого взгляда, как наливное яблочко.

— Ты с ним ещё не это, не того? Мы, конечно, с тобой хорошо общаемся, но я и «бэ-у»… как-то не комильфо… — сморщив нос, настороженно спросила арт-директор.

— Ты же знаешь, у меня правило, на работе мы только коллеги, ну и подружки, — с улыбкой добавила последнюю фразу Нино и разлила по чашкам бодрящий напиток.

По кухне мигом разошёлся пряный аромат, и потихоньку начал стягиваться офисный планктон, шурша «ссабойками» и клацая кнопками на микроволновке.

— Вот он, — заговорщически придвинувшись к Элле, шепнула Нино и указала взглядом на молодого человека весьма недурной наружности.

Действительно, привлекательный, в серых обтягивающих джинсах, конверсах и чёрном свитере на два размера больше, чем полагалось. Странно, но это ему чертовски шло. Чем-то смахивая на парней из журналов с костлявыми руками, чёткими линиями скул, трёхдневной щетиной, пышными ресницами, что аж завидно, и небрежно сдвинутыми набок волосами.

Элла не заметила, как стала на него в открытую пялиться, и как только их глаза встретились, она, как девчонка, не придумала ничего лучше, чем резко отвести взгляд в пол.

— Кирилл! — звонко позвала его Нино.

— Чёрт! Ты зачем это делаешь? — шикнула ей Элла.

— Вообще-то вы коллеги.

— Вообще-то я на него только что в открытую пялилась.

— Забей, ты арт-директор, тебе всё можно, — сквозь улыбку шепнула Нино.

Когда парень подошёл, в голове у Эллы мелькнула странная мысль, что она его уже где-то видела. Только вот где, понятия не имела. За последнее время столько знакомств, что она порой даже не старалась запоминать имена людей, которые казались неинтересными.

— Добрый день, я Кирилл, — сказал парень, подойдя к столику, где сидели девушки, и поднял руку в приветствии. Он отодвинул стул и присел, поставив на стол пустую чашку.

— Знакомься, это Элла. Наш гуру креатива и по совместительству арт-директор. Хороша, красива, не замужем, — подмигивая парню, дала краткую сводку Нино. — Тебе кофе сварить?

Блондинка хотела провалиться сквозь землю после такой презентации, но лишь пнула под столом секретаршу, при этом на лице цвела безупречная улыбка.

— Да, если нетрудно, — слегка опешив, выдавил из себя Кирилл.

— Очень приятно. Как понимаю, мы теперь коллеги. Говорят, в тебе есть толк, — сказала Элла, наконец-то давая скулам передохнуть после наигранной улыбки.

— Да, только вот у меня маловато, как это, experience¹². Хотелось бы больше поработать с реальными клиентами. Быть в живом общении и generate¹³ идеи с такими людьми, как ты, — рассказывал парень. А в голове у него стучала совершенно другая мысль:

«Это Она! Это Она! Чёрт, это Она!»

Войдя на кухню, он не мог поверить своим глазам, за столиком с секретаршей сидела блондинка с тауповым¹⁴ цветом кожи, белоснежной улыбкой и манящими сочными губами. Когда она повернула голову он на мгновение встретился с холодными голубыми глазами. Его пронзило словно током, по телу пробежали мурашки. Он решил, что она непременно станет его.

Глава 10. Призраки из прошлого

Улицы старого Вильнюса понемногу начали заполняться столиками. Апрель радовал сухой солнечной прохладой. Большинство «выживших» кафе и ресторанов решили открыть летние террасы намного раньше обычного, раздавая особо мерзлячим посетителям пледы. Они хотели поскорее оклематься, начав зарабатывать на туристах после пандемии.

Элла ни разу не виделась с подругами с марта месяца, после возвращения с Бали. Чаще всего они перекидывались парой сообщений в чате, и на этом всё останавливалось. Собрать где-то всех вместе с каждым разом становилось труднее. У кого-то дети, мужья, дела, и втиснуть в распорядок неформальную встречу схоже с миссией невыполнимой.

Она сильно удивилась, когда на небрежно брошенную в чате фразу: «Пора бы наконец и живьём встретится» подруги все как одна ответили: «Да, пора, когда?»

«Наверное, сказалась пандемия. Все долгое время сидели взаперти со своими любимыми чадами и мужьями. Наелись их внимания досыта, — думала про себя Элла, — Как же хорошо, что я рассталась с Семёном заблаговременно. Не пришлось изолироваться вместе. Видеть его каждый день. Слушать его вздохи и охи. Смотреть, как он поглаживает каждую вещь на прощание и с презрением оборачивается на меня. Как будто я на его глазах с полком солдат изменила. А не спросила, где кольцо на безымянный палец по прошествии десяти лет сожительства. Поэтому изолироваться с кошкой Бастой куда приятнее и не накладно в плане времени. Главное, не забывать вовремя подсыпать корм и менять воду. А ещё удивление, с того времени как Сёма покинул моё пристанище, Баста перестала производить ритуальные обряды по углам квартиры, а стала ходить, как приличная кошка. в лоток. Чудеса да и только».

Элла поёжилась. Потуже затянула на поясе плащ и уткнулась носом в огромный шарф, который несколько раз обмотала вокруг шеи. Тело слегка пронизывал бодрящий ветерок. Девушка пыталась представлять, что её шляпа цвета карамели с большими полями совсем не из фетра, а соломенная. Ветер не покалывает щёки до красноты, он мягкий и тёплый. С этими мыслями она двигалась по улице на встречу к подругам.

Она ненавидела опаздывать и всегда приходила чуть раньше обычного. Выбирала на свой вкус самое удобное место и ждала остальных. Так случилось и в этот раз. Уютное новое кафе с террасой и звучным лаконичным названием «Moss». Здесь весь день подавали завтраки, хотя можно было заказать и еду посерьёзней. Официант принёс меню, но Элла попросила воды и решила дождаться остальных. Первой пришла такая же пунктуальная Лиза.

— Приве-е-е-т! — махая обеими руками, к столику двигалась пухленькая, маленькая девушка.

Она вёртко пробиралась между столиками, а когда достигла цели, мигом плюхнулась и начала снимать с себя верхнюю одежду. На вид ей было чуть больше тридцати. Длинные светло-русые волосы собраны в дежурный хвостик. Лицо светилось счастьем.

Надо отметить, что Лиза всегда любила общаться с Эллой наедине. Ей часто не хватало компании, простой дружеской поддержки такой, как она, девушки. Без плана на будущее и свободной, как ветер. Даме в шляпе, коей сегодня вообразила Элла, это льстило. Она не упускала возможности поучить подругу жизни рассказами, как надо продавать себя и быть востребованной.

— Как твои дела? Мы так давно не виделись. С этой пандемией всё перевернулось с ног на голову, — затараторила Лиза.

— Да-а-а уж. Если бы я знала, в какой трындец попаду, я точно не стала бы возвращаться так рано с Бали, — сказала Элла, пытаясь не зацикливать взгляд на пальцах Лизы. К её внешности она всегда имела массу претензий.

— Ты опять на меня пялишься? Был карантин, я не успела ничего с собой толком сделать, — сказала с прищуром девушка, тем не менее пряча кисти рук в рукава длинного чёрного свитера.

— С чего ты это взяла?

— Да у тебя всё на лице написано, — скорчила рожу подруга и показала язык.

Элла рассмеялась и начала разливать воду по стаканам, желая соскочить с острой темы. У них всегда рождались разногласия по поводу внешнего вида. Лиза являлась приверженкой постулата «не тратить на себя деньги». Скорее всего, ей этого просто не позволяли финансы. Они не приходили в её жизнь, по теории дамы в фетровой шляпе, потому что внешность девушки не имеет конкретной подачи. А именно успешного пресс-фотографа, ну или хотя бы просто фотографа. Лиза перебивалась небольшими халтурками, которые подкидывали знакомые. На жизнь хватало, а в остальном она была неприхотлива.

— Интересно, кто придёт следующей, Василиса или Марго? — наконец высунув кисти из рукавов, сказала Лиза.

— Я думаю, Василиса. Ей проще, у неё один ребёнок, нормальный муж, машина и все дела, — глядя в сторону, дабы не смущать подругу, сказала Элла.

— Ты что, ей завидуешь?

— В какой-то мере да. Её жизнь, в пределах соцсетей, выглядит просто сказкой.

— Это только в пределах соцсетей. У тебя могла бы быть такая же сказка, но ты предпочла сбежать на Бали.

— Бали тоже сказка. А вот что касается Сёмы… Знаешь, ты с ним не жила.

— Ха, а ты, что ли, жила с Якиным?!

Словесную перепалку прервал крик бегущей вдалеке девушки: «Девчёнки-и-и-и!» По улице неслась особа в кожаной куртке, белой рубашке и необычного песочного цвета мам-джинсах. На одном плече висела миниатюрная сумочка, а в другой руке ноутбук нежно-розового цвета, практически в тон румян на щеках. Глаза скрывались за огромными чёрными очками. Короткая стрижка каре развевалась по ветру так, будто девушка вышла из новомодной рекламы.

— Вася! Мы тут! — привстав со своего места, Лиза звонко вторила подруге.

Элла наконец развернулась в сторону двери и увидела красивую, стройную, с широкой улыбкой, при полном макияже и модно одетую Василису.

«Блин, это ты мне ещё хочешь сказать, что у неё не всё хорошо в жизни? Да она просто светится», — проскочили досадные мысли, но хозяйка тут же постаралась прогнать их, чтобы не переползли на лицо и не стали всеобщим достоянием.

— Девчё-о-онки, как же давно мы не виделись! Давайте обнимемся, что ли? Вроде уже можно?! — запыхавшись и заговорщически подмигнув, сказала Василиса, подойдя к столику.

— Ага. Отлично выглядишь, — привстав со стула для объятий, сказала Элла.

— Да она ничего не жрёт и спит в холоде, вот поэтому мясо и не портится, — смеясь добавила Лиза и тоже полезла обниматься.

— Да ладно тебе. Вы все такие хорошенькие. Как же я соскучилась. Как ваши дела? Ну-ка рассказывайте. Элла — ты неотразима, шляпа просто улёт. А где Марго? — непрерывно болтала Василиса.

— Опаздывает, — махнула рукой Лиза.

— Ясно, ну, семеро одного не ждут, давайте всё закажем и начнём сплетничать. А то Марго может и вообще под конец встречи появиться.

После того как девушки погрузились в меню, настала небольшая тишина. Затем они дружно устроили допрос официанту и наконец сделали свои заказы. Теперь пришло время делиться новостями.

— Туристка, как твои дела? Как Бали? Как родина встретила? — подмигнула Вася.

— Родина прям отожгла. Спасибо вам за мой вип-номерок. Хоть не пришлось сидеть в изоляции непонятно с кем.

— Ну да, это было непросто, но ты же знаешь? Где наша не пропадала. Ладно, чё о грустном, вирус вроде отступает, давай о хорошем. Как ты? Отошла? Как поездка? — продолжила допрос Василиса.

Элла начала долгий и красочный рассказ, как она прекрасно провела время на чудесном острове. Глубоко погружая своих слушательниц в воспоминания, она как будто снова и снова переживала моменты из той беззаботной жизни. Описала странного старика, который обвёл её вокруг пальца, втюхав хижину на окраине города. Океан, который будил по утрам и убаюкивал по вечерам. Пламенный поток воспоминаний о новых знакомствах и много всего невысказанного, прервал свист.

Да-да, именно свист. Марго любила неординарно появляться. Она свистнула ещё раз, засунув два пальца в рот. Это у неё получалось противно звонко. А как ещё собрать скопом своих близнецов, чтобы те не разбегались в разные стороны.

Фигура опоздавшей подруги была слегка тучной. Она перекатывалась с ноги на ногу при ходьбе. При этом выглядела настолько хорошо, что можно было сказать: карантин пошёл ей на пользу. Эксцентричный пучок на голове, выбритый под ноль затылок и черепашьи очки-«хамелеоны» какого-то нашумевшего дизайнерского бренда. Чёрные ногти и перчатки с голыми пальцами, как у кота Базилио. За спиной огромных размеров рюкзак, который Марго тут же скинула, как только расцеловалась и наобнималась со всеми.

— Вы, как всегда, без меня начали? — сказала Марго. — Да и место такое слащавое.

— Ну кто знает, когда ты соизволишь почтить нас своим вниманием? — парировала Василиса.

— Ну да, я и сама не знаю, как унесла ноги от своих мужиков. Мама ТО, мама ЭТО, дети не ели, я голодный. Хотя, впрочем, кому я тут это рассказываю, у всех похожие беды. Правда? — Марго ухмыльнулась и глянула на Эллу.

Та смутилась и решила не продолжать свой рассказ. Это заметила и Василиса, и Лиза.

— Давай ты пока выберешь и закажешь еду. А Элла продолжит свой рассказ о Бали. Если ты не против?

Василиса хотелось поддержать подругу, чтобы та не провалилась обратно в бездну своих личных переживаний. Элле было сложно обратно вернуться к рассказу, но на неё смотрели три пары глаз — подруги, желающие слушать дальше. П — поддержка, даже такая корявая, как от Марго, именно это она ценила в своих подругах. И продолжила свой рассказ. Когда фонтан энергично тараторящей блондинки поиссяк, пришла пора вопросов от слушателей.

— Скажи, а как ты теперь? Это, конечно, классно, Бали и всё такое. Но живёшь ты сейчас здесь. Сёмы в твоей жизни больше нет. А есть ли кто на примете? — спросила Василиса, пристально разглядывая еду за соседним столиком.

Наверное, именно этой части их встречи больше всего боялась Элла. Потому что на каждый из заданных вопросов не существовало конкретного ответа.

«Ну, прилетела. Работаю. Живу. Что будет дальше, не знаю. Чего хочу, тоже не знаю. Да и зачем знать?» — думала Элла, подыскивая ответ.

— Я… Я пока ничего не решила.

— А ты хотя бы раз думала в поездке о Сёме? — задала неожиданный вопрос Марго.

Начали приносить еду. Очевидная неопытность официанта давала блондинке время на размышление. Блюда принесли холодные. Несколько раз чуть не опрокинули напитки. Но при этом парень оставался с таким пафосным лицом, как будто всё, что произошло до этого, было частью какого-то плана, а не просто дилетантским отношением к своим обязанностям.

— О Сёме? Наверное… Наверное, нет. Хотя, может… Мне надо подумать.

— Просто мнепоказалось, что ты его бросила на растерзание Василисе. Та с боем отбивала стиралку и выселила его ближе к дедлайну. Но вы не поговорили, не простили, не поняли друг друга. Не хотелось с ним встретиться?

— Не-е-е-т! — замотала головой Элла.

Весь этот разговор был ей неприятен. Ощущалось, что Марго умело припёрла её к стенке и потихоньку прибивала одежду мелкими гвоздиками. Девушка заёрзала на стуле, представив эту картину.

— А он разве искал с ней встречи? — задумчиво спросила Василиса.

Она часто выступала за другое мнение. Ей казалось, что в отношениях девушка должна быть счастливой и именно от её настроения больше зависит погода в доме.

— Ну, Вася! Как будто у тебя мужиков не было. Они же ранимые. Их надо направлять и прибирать к рукам, пока они ещё тёпленькие и идут к тебе. А Сёма — он же ведомый, сейчас его быстренько кто-нибудь подберёт.

— Знаешь, само в руки плывёт только то, что не тонет. Всё ещё впереди, и нечего оборачиваться на прошлое. Ты бы видела, Элла, с какими финтами я его выселяла, — сказала Василиса.

В споре не участвовала только Лиза. Она не знала, чью позицию принять, и ушла в свои мысли.

«С одной стороны, Марго говорит сущую правду. Семён неплохой парень, а всё остальное можно было и подправить. Наверное, Элла не хочет бороться за счастье и пускает жизнь на самотёк. С другой стороны, слова Василисы тоже верны. Я не знаю, как это — выбирать мужчин самой. В моей жизни были очень разные люди. В душе и сердце они оставили множество шрамов.

Например, был человек, который два года со мной дружил. А я его сильно любила! Он же всеми разными способами поддерживал со мной интимные отношения, а утром, закуривая сигарету, говорил, что это только дружба. Ничего другого между нами нет и быть не может. При этом всегда держал меня на коротком поводке.

Один мужчина знал, что я хочу пойти в ресторан в красивом вечернем платье, сделать феерическую укладку и нанести макияж. Он мог позвать меня туда, а когда я уже при полном параде сидела, как собачонка, у двери и ждала заветного звонка, пропадал. “Прости малыш, я не смог. Ну, понимаешь, дела, работа. Сходим на следующей неделе”, — каждый раз слышала я в трубке телефона хриплый мужской голос. Я-то понимаю, а кто меня поймёт?

К слову, в ресторане я так и не побывала, а любое обещание звучит теперь, как угроза. Со временем мне стало страшно заводить какие-либо серьёзные отношения. А вдруг и тут будет та же история?»

Глава 11. Договор с внутренним Я

— П — п-привет, — робко сказал Кирилл и слегка наклонился в сторону Эллы. Подняв пустую чашку, как бы предлагая попить кофе вместе. Ничего более интересного он не мог придумать, каждый раз робея и слегка заикаясь при встрече с очаровательной блондинкой.

— А, это ты, из которого выйдет толк, — рассеянно усмехнулась она. Невольно поправляя волосы, пытаясь заправить их за ухо, показать миру серёжку с интересными разноцветными пёрышками.

— Ну, вроде пока у меня неплохо получается, — опустив глаза в пол, сказал Кирилл.

Его сердце колотилось, хотелось подойти к ней ближе, почти вплотную, и ощутить её аромат. Носом коснуться серьги, запутавшейся, в белокурых волосах, а затем поцеловать мочку уха.

— Вроде тебе пока и не давали особо важных поручений, — съязвила блондинка, закатив глаза.

На офисной кухне просторно и безлюдно. Чаще всего народ любил проводить время за своими рабочими местами, либо брать кофе и выкатываться на просторную террасу. С весны и до поздней осени там стоял настольный теннис и несколько столиков, а весь Старый город был как на ладони.

Элла предпочитала думать в одиночестве, поэтому в дни работы в офисе старалась уединяться. Кухня для этого неплохо подходила. Все уважали эту привычку и поэтому не мешали мыслительному процессу девушки. Ведь от её бредовых идей, которые приходили в светлую голову, компания получала самые дорогостоящие заказы. Шеф давно предлагал обзавестись личным кабинетом, но ей не хотелось привязываться к месту.

— Я дорожу своей свободой, — с ухмылкой отвечала она и мостилась за кухонным столиком с видом на парк при Дворце бракосочетаний. Наблюдая, как с одной стороны наряженные в банты машины привозили влюблённые пары. Девушки выходили в белых платьях невероятного дизайна, а парни потели и неловко себя чувствовали в костюмах и лаковых туфлях. С другой стороны на такси в разные стороны разъезжались разведённые, свободные от обязательств люди.

«Странная эта штука свобода. Тебе вроде бы она нужна, ты ей дорожишь. А в то же время ждёшь, чтобы кто-то вторгся в свободное пространство и заполнил его своей любовью», — Элла вздохнула.

— О тебе все так говорят. Словно ты чудо какое-то, — робко пытался завязать разговор Кирилл.

— Я?! Ну да, а почему бы и нет?! — ответила, усмехнувшись, Элла, гоня прочь грустные мысли.

— То, что ты неземная красотка, я сразу понял, — постарался усмехнуться Кирилл.

В конце концов никому не интересны стесняющиеся тюти, поэтому он расправил плечи и попытался звучать более уверенно. Он пока не решался сказать ей, что они заочно знакомы. Хотя их встречу сложно назвать знакомством. Вспышка, которая всё не шла у него из головы.

— Что ты ещё понял?

— То… То что я тебя уже где-то видел.

— Да, и где же?

— В своих снах, — попытался шепнуть максимально близко от её уха Кирилл.

Со стороны казалось, что он заправский обольститель, только вот внутри у него всё прыгало и металось. «Не гоню ли я коней? Не получу ли я по морде? Чёрт, в современном мире так сложно. Раньше мужик просто видел красивую чиксу, и если она была свободна, уносил на плече домой. А Элла точно свободна».

О пощёчине Элла не подумала, но парень явно перешагнул пределы дозволенного. Всколыхнули странные чувства. Неудобно слышать такие слова от коллеги. Работу она всегда рассматривала как место получения умственного и творческого удовольствия за неплохое вознаграждение. А теперь резвый парень решил сместить координаты её привычной жизни.

«Чёрт, он мне начинает нравиться! Эта дерзость, напористость. Но так нельзя», — истерично бились мысли в голове у девушки. Тем временем подлый румянец полз по щекам, выдавая все её эмоции наружу.

— В кино, в кафе или ко мне? — сдерживая себя из последних сил, сказал Кирилл, при этом на его лице продолжала сиять дружественная улыбка.

Элла замешкалась, потом посмотрела в голубые глаза и провалилась в них, словно в бурлящий океан. Тело заныло от дикого желания. Она отвернулась от него и, подойдя к своему столику, судорожно начала запихивать вещи в рюкзачок.

«Как же так? Ну и что? Да, служебка. Да, других осуждала. В конце концов я женщина, и у меня тоже есть желания. Всё!» — закончила монолог со своим внутренним критиком Элла и уверенной непринуждённой походкой зашагала в сторону двери.

— К тебе, — сказала она, когда наконец обернулась в дверях к своему собеседнику.

Кирилл стоял, словно вкопанный, не понимая, что происходит. Обычно девушки кокетничали, стеснялись, оправдывались, что вообще-то они не такие и так далее. Но в этот раз всё было иначе — он хотел произнести всю эту ненужную чушь.

«Oh my God!¹⁵ Я не верю своей удаче!» — думал про себя и не мог выдавить ни слова.

— Ну так мы идём? — продолжала удивлять Элла.

— А как же… — ответил Кирилл и припустил за ней следом.

Глава 12. О детях

— Ты в своём уме? — пролив кофе на стол и дорогую обивку мебели, вскрикнула Марго. — Ты даже не понимаешь, как это. Ты почти не спишь, не ешь, да и фактически не живёшь, около двух лет так точно, — потихоньку закипала корпулентная девушка.

Судорожно подёргивала плечом и отводила в сторону голову. Её взрывной характер рвался наружу. Хотелось встряхнуть оппонента. Доказать свою правоту любым способом. Она пыталась себя успокаивать то и дело потирая лысый затылок салфеткой.

Бранч с подругами в гламурном кафе с не менее стильным названием «Selfish» совершенно не располагал к разговору о самом сокровенном — о детях. Приглушённый свет просторного помещения с мебелью из дорогих пород дерева, разбавленной вставками из тёмно-зелёного бархата, — в такой атмосфере хотелось скорее шушукаться, чем скандалить.

— Ты меня не поймёшь! — пыталась спорить Лиза. — Я словно муха в янтаре, застыла в одном состоянии, а вокруг кипит жизнь. Люди встречаются, расстаются, выходят замуж, заводят детей. У всех что-то происходит. Все куда-то двигаются. А я стою на месте.

— А ты не рассматривала тот вариант, что ты просто в поиске? Неактивном, но поиске, — сказала Василиса, ковыряясь вилкой в салате.

Когда-то и она блуждала в подобной ситуации. Её посещали похожие мысли, когда лента социальной сети пестрела сплошь свадебными фотографиями подруг с пожеланиями счастья, здоровья и побольше детишек. А она одна. Вроде недурна собой. С работой, с приданым, а всё-таки одна. Жизнь в тот момент словно закольцевалась. После работы она падала на пороге, параллельно покусывая родственников и погавкивая на всех возможных претендентов на её руку и сердце. Пролистывала ленту, чтобы посмотреть, кто ещё поставил статус «в отношениях». Ночью же обязательно накатывала тоска. Она, зажав рот подушкой, выла от одиночества. А утром как ни в чём не бывало замазывала следы «бурной» ночи под глазами тональником, густо красила ресницы и ехала покорять мир. Опять работа. Так длилось очень долго. Так долго, что она и не заметила, как пришёл Якин и начал ковыряться в настройках.

— Я потратила слишком много времени и сил, прожигая время зря. В итоге получив только одиночество. Мне тридцать один год. Планов нет. Мужика нет. Детей вообще не предвидится без двух предыдущих составляющих, — пыталась подобрать весомые аргументы Лиза, загибая пухлые пальчики.

Ей было сложно спорить сразу с двумя оппонентами. Хорошо хоть Элла молчала, уткнулась в свой телефон и с кем-то мило переписывалась, постоянно улыбаясь, отводя глаза в сторону и покусывая губы. Она вела совершенно другую беседу, намного интереснее темы материнства, которую Лиза решила вынести на повестку дня.

— Дети — это навсегда. Это не котик, не собачка. Это на-все-гда! — не унималась Марго, пытаясь словить взгляд подруги и понять, сколько ей ещё нужно привести аргументов для окончательной и бесповоротной победы.

Марго прошла тяжёлую школу жизни, оставшись наедине с близнецами с первых дней их жизни. Спасибо, что на встречу из роддома у мужа хватило смелости. Но узнав, что долгожданные отпрыски не от него, он привычно растворился в алкогольной амброзии, но теперь навсегда. История появления отпрысков тёмная и очень витиеватая. Кто, с кем, зачем и почему, точно не может сказать даже сама Марго. Случаются в жизни юных дев такие моменты. Зато в старости будет что вспомнить, только вот внукам вряд ли такое расскажешь. Ей ничего не оставалось, как стать сильной. Раскрывая рты, как маленькие птенцы, орали дети, сидя в кроватке. Надо было выживать. Зарабатывать. Учиться любить, заботиться и стать ласковой. Чуждое стало теперь самым главным в её жизни. Выжила, как умела. Дети — два здоровых красавца-джигита — обожают мать, понимая, что она их семья, вне зависимости, какие «штаны» в данный момент с ней рядом. Вот поэтому Марго штормило, когда она слушала радужные рассказы, как прекрасно быть сильной независимой женщиной с ребёнком. Прекрасно это сейчас. А то, что навсегда останется с тобой в душе, — этого никто не увидит, не подует на ранку и не приложит подорожник.

— Ты понимаешь, что в этот момент ты просто забудешь про себя? Тебя не станет, и никогда не вернётся это состояние, когда ты была одна и свободна. Это ещё при условии, что дитё, а может быть дети — родятся здоровыми, — подмигнув, сказала Марго.

— Да заканчивай писсимиздить, — пыталась угомонить назревающий скандал Василиса. — Может, ей понравится так жить? В конце концов, у каждого есть выбор называть трудности проблемами или возможностями, испытаниями или приключениями. Может быть, это именно то, что станет её рычагом к действиям. Ведь под лежачий камень вода не течёт.

Элле принесли заказ, и подруги решили переключиться с темы материнства. На столе красовался салат с креветками и «зелёный» коктейль.

— Дристать не будешь? А то я использую такое комбо только тогда, когда надо почистить все сусеки в своём организме. Ну или раньше, когда на горизонте новый мужик появлялся. Лёгкая худоба мне к лицу, — с ухмылкой сказала Марго и погладила себя по щекам.

— Скорее всего, это второй вариант. Всю нашу беседу Эллки не было слышно. Она словно растворилась в своём углу в обнимку с телефоном, — ехидно заметила Василиса.

Элла густо покраснела, отложила телефон и начала ковыряться в салате. Она ещё не готова рассказывать подругам про Кирилла. Ей казалось, что они недостаточно знакомы. Их первое свидание вообще тяжело назвать свиданием. Страсть. Страсть внеземная. Их тянуло друг к другу, несмотря на явную разницу в росте и пропорциях. Обаятельный дрищ оказался более страстным любовником по сравнению с неповоротливым и нелепым Сёмой.

— Колись! — приказала Элле Марго, направив на неё вилку.

— Не буду. Я пока что ещё не готова, — попытавшись отстраниться от подруги, сказала Элла.

— Готова или нет, это мы поймём, когда попробуем на вкус, — рассмеялась Марго.

— Отстань. Не буду, значит не буду. Да у меня новый boyfriend¹⁶. Мы с ним пока в непонятной стадии. Поэтому я не хочу слишком много о нём говорить. Но мне с ним хорошо.

— Прям хорошо или о-о-очень хорошо? — подхватила разговор Василиса.

— Очень, очень хорошо.

— Э-э-э… так может, тогда стоит нас с ним познакомить? — заинтригованная Марго сбилась с мысли.

— Ага, чтобы ты ему устроила допрос с пристрастием?! Нет уж. Я и так вам много рассказала, хотя совершенно не планировала.

— Эх, Лизка, учись, сначала мужики, а потом дети, — раздосадовано вернулась в прежнее русло Марго.

Лиза ничего не ответила, лишь потупила взор и приступила к еде. Судя по тому, как она терзала свой кусок мяса, она явно осталась при своём мнении. Ведь каждый в этой жизни вправе выбирать свой путь. Вне зависимости от того, что на этот счёт считают окружающие.

Глава 13. Персиковое варенье

Нежно пиликающий будильник стих после удара по нему рукой. Элла открыла один глаз и оглядела помещение, в котором находилась.

«Слава Богу, дома», — мелькнула мысль в её голове.

Повернувшись на бок, она увидела Кирилла. Он спал, а его густые ресницы слегка подёргивались, сложенные ладошки бережно засунуты под голову. Одеяло Элла ночью отобрала, и он укрылся тонким пледом, который нащупал в темноте на тумбочке. Такой красивый, как парни с обложки журналов. Пухлые губы, взъерошенные, слегка волнистые тёмные волосы, трёхдневная щетина, придававшая образу лёгкую небрежность.

На стуле аккуратно лежали сложенные мужские вещи. Чёрные узкие джинсы, вывернутые на лицевую сторону, висели на спинке стула вместе с майкой и рубашкой. На самом стуле носки, свёрнутые один в один, и трусы, сложенные в несколько раз.

Элла вздохнула и перевела взгляд в другую сторону. Там в углу валялись её вещи: смятый кусок материала, смутно напоминал платье, чулки растянулись указательными стрелками по направлению от ванной к спальне, лифчик покоился на тумбочке, а вот где затерялись трусы — уже непонятно. Элла пошарила под своим одеялом, затем под пледом у Кирилла. Трусов нигде не было.

«Ну и ладно! Они что, последние?» — Замотавшись в одеяло, Элла тихонько пошлёпала босыми ногами в ванную.

Дверца шкафа в прихожей чуть щёлкнула, и серая грациозная кошка вывалилась на белоснежный кафельный пол. Тут же вскочила, выгнулась дугой и пошла обходить свои владения, лениво потягиваясь. Она обожала спать именно в шкафу, оставляя всегда небольшую щёлку для обзора. Видать, вчера всем было не до неё, и только к утру она смогла себя отпереть и теперь искала, кому бы отомстить за такие мучения. После расставания с Семёном вопрос кошачьего «горшка» как-то отпал, и Элла уже забыла, как это, когда пахнет кошатиной. Но когда в жизни случился Кирилл, кошка, опустив на бок мордочку, похожую на блюдце, сразу же его невзлюбила и при первой же возможности была готова указать на это хозяйке.

Разглядев своё отражение в зеркале, Элла ещё раз порадовалась, что Кирилл не проснулся первым под звон будильника. По плитке забили струи воды, и сонное лохматое чудище с остатками вчерашнего макияжа начало потихоньку превращаться в девушку. Когда она выбралась из ванной, за столом на кухне сидел Кирилл.

Утро обещало суету. К этому добавилось плохое настроение Кирилла, которое выдавало кислое понурое лицо. Можно смело сказать, утро не задалось. Хотя чему тут удивляться, привыкнуть пора за этот год. По началу ей странным казалось, как это он просыпается с ней всё время в плохом настроении. Казалось, тут надо радоваться и не отлипать друг от друга. Съезжаясь, они выбрали идеальную квартиру, с большой и уютной спальней и широкой кроватью, «траходром», как бы сказала Марго. С выходом на балкон, где можно вдохнуть утреннюю прохладу и послушать, как поют птицы, зажмуриться от солнца, поднимающегося над городом, и никакой сонливости уже в помине нет.

«Такая благодать кругом, что даже жить хочется на полную мощность. Ну как, как Кирилл этого не чувствует? Не ощущает, не замечает. Неужели он ко мне привык?»

— Тебе кофе сегодня с молоком или со сливками? — спросила заботливо Элла, стараясь не замечать недовольного лица.

— Да не надо ничего. Ты же знаешь, что я по утрам только чёрный кофе пью.

Она только улыбнулась, но ничего не ответила.

«А могла бы и ответить. Мол, что это за новости, вроде всегда со сливками пил или с молоком, а сегодня другой вариант на ходу придумал. Ещё и глянул с таким возмущением, будто я забыла! Так и нарывается, чтобы я ответила ему что-нибудь этакое! Мол, я виновата, что ты опять не с той ноги встал. Хотела было сказать, да передумала. Не ссориться же с утра из-за такого пустяка. Тем более я прекрасно понимает, почему у Кирилла нет настроения».

Он надел свежую рубашку, волосы аккуратно зачесал волосок к волоску, будто вчерашней вечеринки и не было вовсе. Элла поставила на стол свежесваренный кофе и увидела на тарелке два тоста, густо намазанных вареньем.

— М-м-м-м. Как приятно, это мне? — потянулась к хлебу Элла.

— Мне. Это мне, — коротко и холодно ответил Кирилл, смачно откусывая кусок хрустящего тоста. С вареньем, которое Элла, надо отметить, всегда держала для особых случаев. Персиковое, сваренное мамой, всегда согревало душу тёплыми воспоминаниями зимой.

«Вот гадёныш, всегда съедает самое вкусное. Уже и до маминого варенья дошёл. А сам с ней даже познакомиться не хочет».

— Сегодня опять Юстинас будет зверствовать. Так не хочется на работу ехать, если бы ты только знала. Делает со мной что хочет. Мнёт мозги, как будто я пластилиновый. Даже не спрашивает, могу я выполнить его поручения или нет. А может, я лучше могу? Взял бы и дал мне свободу действий. Я бы смог. Так ведь не даст же, я знаю. Ему больше мной командовать нравится, как мальчишкой.

— Его тоже можно понять, он хочет постепенно ввести тебя в курс всех дел, — осторожно ответила блондинка.

— А ты думаешь, я ничего ещё не понял? Почему у меня спросить нельзя? Нужна ли ещё помощь, или я готов? — тут же разъярился Кирилл, отталкивая тарелку с тостами. — Я что, для вас предмет неодушевлённый?!

— Ну почему сразу предмет, да ещё и неодушевлённый? Очень даже одушевлённый, просто у Юстинаса характер такой. Твёрдокаменный. Он никогда своих чувств не демонстрирует. А на самом деле он очень ценит тебя. Да ты и сам это знаешь, — сказала Элла и пытаясь как-то разрядить, постепенно накаляющуюся обстановку, скорчила рожу и показала кулак.

— Ага ценит! Потому и гоняет в хвост и в гриву. Как девку на побегушках. Знаешь, как мне надоело?! Да он никого так не гоняет, как меня!

— Он просто хочет, чтобы ты поскорее всему научился, Кирилл. Ты же читал контракт, когда устраивался к нам на работу?

— Читал, а толку. У меня не было такой возможности, как у тебя, диктовать свои условия. Ты хоть сама понимаешь, что говоришь? У меня разве, был выбор, по-твоему? Я же тебе говорю, он никогда не позволит мне своей дорогой идти. Я уже пытался. Просил меня поставить на самостоятельные проекты. А он мне в ответ — нецелесообразно, мол. Ну как с ним спорить? Он же считает, что всегда и во всём прав!

И опять Элла не стала отвечать. Только пожала плечами неопределённо.

«Выбор всегда есть. Хочешь — иди на работу! Хочешь — не иди и ищи другие варианты. Если они у тебя есть, эти другие. Ведь нет их! Если быть полностью честным с собой, Кирилл, ты это и сам прекрасно знаешь, да и характер у тебя дрянь, чтобы пробираться самому через тернии к звёздам. Действий больших не предпринимаешь, чтобы стать самостоятельным. Юстинас правду сказал: “Будешь на подхвате у Эллы”. Вот ты и работаешь».

— Он же… Он же всё время мной недоволен! Представляешь? — сердито продолжал Кирилл. — Ещё и унизить при всех норовит. «Ты опоздал на 10 минут, ты опоздал на 15 минут», — передразнил он начальника. — Как это он ещё секунды не считает? Знаешь, как мне обидно всё это терпеть?

— А ты не терпи. Просто приходи вовремя или выбей себе свободный график, как я, и докажи делом, что это работает. Мне тоже было поначалу непросто, но после трёх успешных заказов Юстинас сменил гнев на милость, и я получила свои привилегии.

— Да что ты в этом понимаешь?! Выбей! Я что, не выбивал? Не приходил вовремя? Заказы не делал? Делал, а ему всё мало! Всё время у меня какие-то косяки выискивает! Ещё и ТЕБЯ в пример приводит! Мол, Элла то, Элла сё. Я что, виноват, что ты первая сюда работать пришла? Или мне надо в бабу нарядиться? Тогда он будет ко мне помягче?!

— А вот сейчас, ты совсем-совсем не прав, Кирилл. Хотя бы элементарное чувство такта пора бы включить. Ничего, что мы с тобой по крайней мере спим? Юстинас очень хороший человек, он видит таланты и пытается их раскрыть любыми, порой зверскими способами. Разве ты не мечтал о такой работе? Дизайнеров много, а выбиваются единицы.

— Мечтал, — поникшим голосом ответил Кирилл.

— То-то и оно. Я считаю, что у тебя есть все шансы на успех. Просто надо немного поднажать. Уметь прислушаться и кое-где промолчать.

«Даже если этих шансов и нет, то мог бы не ныть, а что-то делать. Всё ж лучше, чем каждый раз наматывать мне нервы на кулак. Какие-то нездоровые отношения у нас получаются».

Кирилл замолчал, глянул на неё чуть насмешливо, даже отодвинулся слегка от стола, будто хотел рассмотреть получше. Потом спросил тихо, почти вкрадчиво:

— Вот не пойму я тебя, Элла. Вроде мы год вместе живём, а я так тебя до конца и не могу раскусить. Ты так всех любишь или просто придуриваешься?

Элла подняла брови и глянула с недоумением. Потом переспросила:

— В смысле, придуриваюсь? Это ты мне так комплимент хотел сделать?

— Вполне, вот ты говоришь, Юстинас такой хороший, я умный. Ты это серьёзно говоришь? Да? Не придуриваешься?

— Нет, не придуриваюсь. С чего бы мне это делать?

— Да от того, что Юстинас тебя держит за твои длинные ноги и смазливое личико. А меня гнобит, как может, при первой возможности. А ты всё равно за него заступаешься, словно святая. Признавайся, трахалась с ним?

Элла с размаха влепила Кириллу горячую пощёчину. Она покраснела. Стало обидно за себя, за Юстинаса, за то, что вообще согласилась с придурком съезжаться, за то, что влюбилась в него, как девчонка. И теперь у неё дрожат коленки от страха. Глаза Кирилла блеснули чем-то холодным и очень недобрым, он одним рывком содрал с неё халат и схватил за шею, сжимая так сильно, что ей нечем было дышать. Он противно разглядывал её беззащитность, наслаждался зрелищем и своей властью. Проводя свободной рукой по телу, он чувствовал дрожь, как по коже пробегают волнами мурашки, как его распирает желание овладеть ей прямо сейчас.

Он швырнул девушку на стол. Элла успела только вскрикнуть от неожиданности. Щуплый дрыщ проявил немереную силу, которая до этого таилась где-то внутри. Ей было страшно. Непонятно, что случится в следующий момент, и эта неизвестность вводила её в ступор. В такой ступор, что она, выше парня на голову, не могла дать ему отпор, а была словно ватная. Злилась сама на себя: «Чёртов ступор. Полено!»

Кирилл расстегнул джинсы и потянул её за ноги на себя.

— Нет! Не смей! Нет! Я не хочу! — пыталась выдавить из себя Элла, чувствуя, как по груди вязко поехал тост с маминым персиковым вареньем.

— Громче, — удерживал и рычал Кирилл.

По щекам текли слёзы, а на столе судорожно дёргалась чашка с чёрным кофе.

— Не-ет. Не-ет, — шёпотом повторяла Элла.

Когда Кирилл наконец-то её отпустил, Элла медленно собрала себя со стола и уселась на нём свесив ноги. На душе было гадко. Он подошёл к ней и попытался провести ладонью по лицу. Девушка дёрнулась и зажмурилась в ожидании удара. А он, усмехнувшись, провёл двумя пальцами по груди собирая с неё остатки варенья и смачно облизал их. Взял со стола до половины расплёсканную чашку кофе и выпил его до дна.

«Если б не мой чёртов ступор. Ты, гадёныш, и пальцем меня бы не тронул. Урод».

— Спасибо за завтрак, дорогая. Кстати, вкусное варенье, — сказал он, уже двигаясь в прихожую. — Приберись здесь. Я побегу. Ты же знаешь, мне нельзя опаздывать, а то Юстинас опять будет орать.

Глава 14. Двадцать один день

Элла устроилась на широком подоконнике, подобрав под себя ноги. Тут же на полу материализовалась Баста. Она элегантно вскочила и уселась рядом за компанию, глядя на хозяйку жёлтым гипнотическим взглядом. Погладив кошку и услышав в ответ приятное мурлыканье и тарахтение, Элла взяла в руки планшет.

С заставки экрана смотрела милая парочка. Светлые улыбающиеся лица. Только вот когда это было? В прошлой жизни?

Оказалось, что примерять на себя другую жизнь с новым мужчиной ой как трудно. По началу с Кириллом у неё всё хорошо складывалось. Когда они съехались, он был по-прежнему ласков и мил. Только всё время возникало странное ощущение, будто она для него не девушка, а мамка. Мамка, которая выслушивает его ежевечерние жалобы на деспотичного шефа, которая подбирает правильные слова, чтобы его успокоить. Мамка, которая подскакивает ранним утром с постели, чтобы приготовить завтрак. Мамка, которая всегда готова ублажать, погладить по голове или шепнуть на ушко ласковое слово. Да, она это всё делает не из-под палки, а от большой любви. А потом появилось чувство вины, что она успешнее своего «чада». Что живут они в большинстве случаев на её деньги. Хотя Элла старалась не кичиться своим достатком, не хотела задевать и так уязвлённое самолюбие близкого человека. Хотя, как впоследствии оказалось, именно это его больше всего и раздражало.

— Зачем ты мне это шлёшь? Ты же прекрасно знаешь, мы не можем позволить себе взять в аренду апартаменты у моря. У нас нет на это средств, — бесился Кирилл, когда Элла в очередной раз пыталась планировать совместный отпуск.

— Ну мы можем взять из моих. Скинуться. Как бы пополам, — ласковым голоском лепетала Элла и длинными тонкими руками опутывала его шею.

— Отстань. Думаешь, я ничего не понимаю?! Думаешь, мне нравится жить за твой счёт?! Мне просто не повезло так, как тебе, — рычал в ответ парень, освобождаясь от душных объятий.

Обидно, что он не проявил должного уважения к щедрому жесту. И в очередной раз укусил за то, что ей в карьере повезло больше. Но Кирилл хитёр и быстро соображал, что перегибать палку не стоит. После таких слов всегда менял гнев на милость.

— Ладно, ладно прости меня, — говорил он виновато. — Не буду я так больше. Обещаю. Просто из меня досада всегда лезет, как пена, понимаешь? Удержать её не могу. Чувствую себя бутылкой шампанского, с которой неудачно пробку сорвали. Прости меня, солнышко, — добавлял нежно, — эта пена уйдёт, потом вино будет. Обещаю, слышишь?

— Да, любимый, слышу, — говорила Элла, стараясь не расплакаться.

А любимый ластился к ней, как кот, толкая ногой вертящуюся под ногами Басту. Не любил он кошек, да и котов, вообще он никого, кроме себя, не любил, даже Эллу.

Это позже она поняла, когда в очередной раз схлопотала от него в порыве очередной истерики. Он никогда не бил сразу. Смаковал каждое слово, каждый шаг, когда на него накатывало это странное настроение. Словно зверь вселялся в этого щуплого парня, когда он хотел размазать девушку по стенке своими колкими фразами. Садюга, да и только, как бы сказала Марго. Да, было в нём, что-то от этого образа. Говорил вкрадчиво. Разглядывая, как обижается Элла от каждого слова, дожидался, когда та начинала потихоньку смахивать с ресничек первые непослушные слёзы. Хватал её, как дичь, и волок к месту казни, продолжая шептать разные гадости. А наигравшись всласть, гладил её по головке, утешал и говорил, что это просто она его вывела. Она и только она, и никто другой, виновата, что он с ней всё это сотворил.

Вот и входная дверь хлопнула, Кирилл пришёл. Надо оторваться от созерцания любимой фотографии, выйти в прихожую и упасть в объятия любимого. Ведь так встречают своих мужчин все счастливые женщины. Или ещё подождать, чтобы понять, в каком настроении он сегодня пришёл…

Уже второй месяц Кирилл посещал личного психолога. Его бесконтрольные вспышки гнева пугали Эллу. Она переставала понимать, когда и как с ним разговаривать, чтобы нечаянно не нажать на красную кнопку. Кирилл всё списывал на усталость, завалы на работе и то, что Элла просто его не понимает. Ну да, конечно, куда уж ей.

А она всё чаще отправляла смс Лизе с текстом: «Если я не позвоню тебе через 2 часа, напиши мне смс. Если не отвечу, вызови, пожалуйста, наряд на мой адрес». Элла знала, что Лиза умеет хранить секреты и тихонько переживать. Отошли она такую смс Василисе, та бы уже терроризировала вопросами, а Марго, скорее всего, приехала и вышибла дверь плечом, если бы Элла не подошла к ней вовремя. Вот тогда бы Кириллу не поздоровилось. Вот тогда бы, наверное, его мозги встали на место. Но пока, пока рано.

Их общий психолог, к которому они стали ходить месяц назад, после первой его истерики, советовал формировать полезные привычки.

— Понимаете, все мои подруги… Ну как все?! Почти все. В общем, они замужем, и у них дети. А я одна, — мямлила и поджимала под себя колени, пыталась сформулировать свой запрос Элла на сессии с психологом, работающим с парами.

Пока специалист долго и нудно рассказывал о новой схеме проживания с партнёром, Эллу посещали противоречивые мысли:

«Двадцать один день не говорить о дальнейших отношениях. Двадцать один день не говорить о поисках новой работы. Двадцать один день не заикаться о детях. Интересно, а если двадцать один день не думать о том, о чём в следующий раз будешь говорить с психологом? Поможет? Попробовал бы он сам пожить с Кириллом двадцать один день. И каждый день при разговоре с ним чувствовать себя сапёром, который с каждым словом делает осторожный шаг, проверяя почву на мины».

Она сама себя уверяла, что у них всё обязательно получится. «Ведь никто не говорил, что будет легко. Надо поднапрячься, и обязательно всё получится. Они две сильные личности, и им просто необходимо притереться», — повторяла как мантру Элла.

Глава 15. Откровения под Рождество

— Прости за нескромный вопрос. А сколько у вас психологов? — выпуская тонкую струйку дыма, спросила Марго.

Они вышли из бара покурить на улицу, где крупными хлопьями валил снег. Очки её запотели, и их пришлось по привычке водрузить на голову. Теперь на Эллу смотрели маленькие, но очень пытливые глазки. Она чувствовала себя неловко под их прицелом и постоянно ёрзала, то кутаясь в длинное пальто, то ныряя носом в огромный шарф. На широких полях фетровой шляпы собралось приличное количество снега, и они понемногу начали опускаться, как будто девушка таяла.

— Д-д-ва. У Кирилла свой психолог и один наш общий. Но я подумываю над тем, чтобы тоже начать ходить к своему личному психологу, — как-то неуверенно отвечала Элла подруге.

— Зачем?

— Мне кажется, у меня много проблем.

— Да-а-а, и какие у тебя проблемы? — спросила Марго, сканируя каждый сантиметр её неуверенного лица.

Не зря она выбрала карьеру журналиста. Ей трудно врать. Трудно недоговаривать. Как будто смотрит сквозь тебя. Заходит внутрь, хлопает бесцеремонно дверью и начинает лазить по твоим тайным ящикам. Перекапывает вещи как попало, и запихивает их обратно так, что обязательно откуда ни возьмись высунутся розовые кружевные трусы, которых никто не должен был видеть. Элла молчала. Собираясь с мыслями, как это всё преподнести подругам. В каком свете? У неё всё-таки всё хорошо и они просто работают над отношениями, или всё уже давно караул, и стоит бить тревогу.

— Ляля, не нервируй меня. Ты чего-то не хочешь всем нам рассказывать? — нарушила мысленные метания Марго.

О ситуации, что происходило в отношениях, все уже примерно догадывались. Да и Лиза оказалась так себе шпионом и держателем тайн. Так что прецеденты были. Как бы Элла ни старалась держаться молодцом, но от подруг ничего не скроешь. Они смиренно ждали, когда наконец-то сама созреет к разговору.

— Вы там скоро? — высунулась из дверей ресторана Василиса. — Вы тут одни стоите, мои снегурки. Давайте внутрь, уже всё принесли.

Элла очень обрадовалась, что допрос был прерван, и тут же двинулась внутрь. По дороге пытаясь стряхнуть снег с одежды и восстановить форму любимой шляпы.

— По-моему, она сегодня очень устала, — сказала Василиса, забирая головной убор у Эллы и кладя его на свободное место. — Пусть передохнёт, а мы посплетничаем.

— Ну правда, давайте уже, — сказала Лиза, откладывая телефон в сторону.

Лицо её при этом было очень довольным. Такой довольной Элла давно не видела подругу. С одной стороны, странно, а с другой — очень приятно, хоть у кого-то жизнь налаживается.

Официант разлил по бокалам вино и оставил девушек наслаждаться едой и разговорами в небольшом уютном закутке.

— В этот раз повезло с местом. Манюня сможет разойтись не на шутку, и никто на нас не будет оглядываться, — сказал Василиса, подмигивая Марго.

— О да, ведь у нас назревает разговор. Да, Ляль? — Марго перевела стрелки на Эллу.

«Западня», так назывался этот ход, когда Василиса и Марго играли со своим собеседником. У них это мастерски получалось. Василиса прикидывалась доброй дурочкой, а Марго — плохим полицейским. Лиза в их игры никогда не влезала, куда интересней наблюдать, как раскрывается собеседник при такой атаке с двух сторон.

Внутри у Эллы бурлили разные эмоции, сначала она хотела просто уйти: «Ведь понятно, что подруги не отвяжутся, пока не узнают всю правду. А с другой стороны, ну они же подруги. Они же не просто так это все затеяли». Она в очередной раз взяла себя в руки.

— Он не хочет серьёзных отношений! — словно выстрелила Элла и зажмурилась, зная, что сейчас, по закону жанра, должна обрушиться лавина возмущений.

— Гляньте-ка, ещё один великий Нехочуха. А спать он с тобой хочет? А жить он у тебя тоже хочет? А есть за твой счёт он тоже хочет? А отношений он не хочет. Интере-е-есно, — сопровождая каждое предложение лёгким хлопком по столу, отчеканила Марго и развела руки в стороны.

— Ну, Манюня, — ласково обратилась к подруге Василиса. Зная, что так она точно не станет продолжать закипать и скорее сменит гнев на милость, — Ты же знаешь, что с творческими натурами всегда так. Они нерешительные, порой взбалмошные.

— То, что он взбалмошный, мы уже знаем. Плавали. Творческий?! Сомневаюсь. Объясни, какой от него толк?

— Ну, не знаю. Ну, это трудно объяснить.

Атмосфера в ресторане совершенно не располагала к откровениям. Хоть подруги и выбрали тихий закуток, чем ближе шло дело к полуночи, тем громче становилось внутри. Вокруг кружили пары в красивых вечерних нарядах. С купольных сводов падал на посетителей мягкий приглушённый свет от старинных люстр. Там и тут лилось вино, шампанское и звенели бокалы. Люди веселились в ожидании праздников.

— Ты его конкретно спросила? Он видит в будущем вас как семью? — вмешалась в разговор Лиза.

— Нам об этом нельзя говорить.

— В смысле?! — подняла бровь Марго, стараясь выместить весь свой гнев на стейке, который, судя по всему, был не из говядины, а из резины.

— Двадцать один день нельзя говорить о моей навязчивой идее. Это нам так наш психолог сказал, — пояснила Элла.

— Слышь, Вася, оказывается, наши шпингалеты — это навязчивая идея была, — цокнула языком Марго и отвела голову в сторону, не отрываясь от разборок со стейком.

— Причём наша, мужики там, наверное, нужны только чисто технически? — отправляя в рот салатные листы, ответила Василиса.

— Нет! Ну как вы не понимаете?! — пыталась возразить Элла.

— Действительно, как мы не понимаем. Тёмные женщины. Куда нам до семейного психолога. Ты мне вот что скажи, ты до запрета ему этот вопрос задавала? — перебила Василиса.

Элла потупила взор. В воздухе повисла неприлично длинная пауза.

— Задавала. Он сказал, что не готов и не уверен, что мы можем стать семьёй, — наконец произнесла дрожащим голосом девушка.

Ей хотелось в этот момент очутиться дома. Не у них с Кириллом. Не в родительской квартире. А у себя. В своей воображаемой квартире. Усесться в глубоком уютном кресле и, укутавшись пледом, посмотреть куда-то вдаль, за линию горизонта. Смотреть так долго, пока глаза не устанут и не начнут слезиться. В этот момент по её щеке предательски скользнула слеза.

— Чёрт, — вернувшись в реальность и вытирая щёку, шёпотом выругалась она.

Все молчали. За окном продолжал валить огромными хлопьями снег, а в окне отражались мерцания от настольных свечей. Это должен был быть приятный предпраздничный ужин в кругу самых любимых людей. А теперь она сидела вполоборота за столом и вытирала солёные слёзы.

— Я знаю, что такое жить с самовлюбленным эгоистом, — сказала Василиса, поднимая бокал вина. — Помню, ловко тогда всех обманывала с тем, как мне хорошо живётся, и плакала по ночам в подушку. Пока в один вечер не позвонила Марго и тотчас меня забрала к себе. Побитую, в соплях, с измученной психикой и размазанной по асфальту самооценкой. Давно надо было уйти. Сбежать. Но от моей тогдашней любви ноги будто приросли к полу, и голова становилась мутной. Будто не хотела в себя впускать новые мысли, казалось, они кружились вокруг головы, требовали своё место. Жалили по глазам, по вискам болью и шипели зло прямо в ухо: «Брось, уходи, беги». А потом приходил он. Обнимал, обволакивал, а затем, наигравшись, бросал на пол. Там, по его мнению, было моё место. Но я нашла в себе силы признать, что это не отношения и не любовь.

Глаза Василисы блестели, от беспощадно подбирающихся слёз. Рука с бокалом слегка подрагивала. Она не привыкла быть столь откровенной. Но сейчас ей очень хотелось поддержать подругу. Скорее всего, в жизни каждой девушки случается мерзавец. Вопрос, насколько рано она его распознает и выгонит.

— Понимаю. Сейчас внутри всё трясётся. Но возьми себя в руки и посмотри на ситуацию с другой стороны. Чего ты ждёшь? Почему ты тянешь время? Я знаю, как в таких случаях поддержка нужна. Хочешь, мы просто будем рядом? — спокойным вкрадчивым голосом сказала Марго и тоже подняла бокал.

— Хочу, — сквозь слёзы выдавила Элла и, подхватив бокал, двинулась им навстречу подругам.

Зал пронзил звон бокалов, женских слёз. А потом и смеха. Обстановка окончательно разрядилась. Марго стала нести свои любимые шутки. Василиса и Элла постоянно смеялись, наперебой рассказывая что-то, только Лиза вела себя чуть отстранённо, отвлекаясь на телефонную переписку.

Глава 16. Работа лечит

Потом, где-то через месяц, Элла случайно встретила Кирилла на улице. Он шёл с молодой девушкой — красивой, стильно одетой и с самодовольным выражением лица: «Вот я, мол, какая, с высокой степенью притяжения». А ещё было что-то хищное в ней — взгляд цепкий, зверь, а не женщина. Пантера. Такая ухватит, не выпустит, и сам Кирилл как-то потерялся на фоне этой хищницы. Понуро выглядел.

Впрочем, Элле уже все равно, как он там выглядел. Это первое время мучилась, в себя прийти не могла. Казалось, разучилась дышать полной грудью. Смотреть открытым взглядом и чётко выражать свои мысли, не боясь стремительной реакции собеседника. Нет хуже ощущения, когда женщина сама к себе испытывает брезгливость.

Василиса тогда её очень поддержала, возилась с ней, как с маленькой, и Марго с Лизой всё время звонили. Если бы не девчонки, так и не вышла бы из того ужасного состояния. А ещё Юстинас помог. Она пришла тогда на работу никакущая. Глаза пустые, голова ватная. Он встретил вопросом:

— Что случилось, Эллочка? Ты какая-то другая.

— Мы с Кириллом расстались. Он сказал, что я его больше не притягиваю как… как женщина. — И она расплакалась от души.

Впервые расплакалась так, будто слёзы несли её не вниз, в тёмную пропасть депрессии, а наоборот — наверх, к свету. Юстинас ей не мешал. Сидел, опустив полноватые плечи, крутился туда-сюда на офисном стуле. Потом встал, протянул ей воду и салфетки. И молча снова сел на стул, а через время тихо проговорил:

— Ну всё, всё. Поплакала и хватит. Не ты виновата, что Кирилл слабаком оказался. Ведь он действительно слабак и не любил тебя вовсе. Зачем тогда о нём жалеть? С глаз долой — из сердца вон! Ты к завтрашней презентации готова? Судя по глазам, не очень. А клиент у нас жирный. Поверь мне, Эллочка, ничто так хорошо не штопает любовные раны, как хорошая работёнка. Давай-ка мы с тобой утрём слёзы и начнём рассуждать о наших насущных делах?

Элла кивнула, густо высморкалась и быстренько смахнула рукавом остатки слёз. Когда начальник уже вовсю рассказывал о клиенте и его ожиданиях, собравшись, она осторожно перебила:

— Знаешь, Юстинас, ты очень хороший и добрый. Я рада, что попала к тебе.

Юстинас кивнул и улыбнулся смущённо, наверное, не особо привык к комплиментам. Да и на директора мало походил, а может, это она его воспринимала скорее как дальнего родственника, с которым они уже не в одной передряге побывали. Казалось, и он к ней относился по-родственному, всегда виделась в его глазах забота, а последнее время и грустная жалость. Начальники ведь должны быть лишены этих чувств. Им они мешают. Руководителям отстранённость нужна, чтобы чётко принимать правильные решения. А какая радость с ним случалась, когда Элла, словно курочка, несла золотые идеи, принося очередной подписанный контракт. Конечно, эти моменты радости были осторожные исдержанные, тем не менее, они были. Точно были.

— Эллочка, ну ты как всегда… Как всегда на высоте! Я после ужина… Сразу тебе звонить… Он наш… Наш проект! Ты представляешь? Эллочка, что ты молчишь? — старался поделиться радостью Юстинас, крича в трубку после очередного контракта. А Элла только и могла, что улыбаться в ответ, молча прижимать смартфон к уху. Действительно, ничто так не лечит, как работа. Она ушла в неё с головой и не собиралась выныривать хотя бы первые несколько недель, пока боль в сердце не уляжется. Угомонятся ноющие раны, и глаза перестанут искать в офисе Кирилла.

Юстинас его почти сразу же уволил, как только узнал, что они с Эллой расстались. Как будто держал его из-за неё. Кирилл устроил скандал, обещал засудить компанию и обвинял Эллу в сговоре с Юстинасом. Пытался распускать грязные слухи, что она спит с шефом и поэтому его увольняют. Обещал мстить и уверял, что она больше нигде в городе не сможет устроиться. Рассказывал, что она воровала его идеи и вообще весь креатив держался на нём, а она лишь смазливое личико да длинные ноги. Несмотря на убедительность Кирилла, ему никто не поверил, весь коллектив встал на сторону Эллы. Шеф попросил Эллу поработать из дома, пока не утихнут страсти, а когда она вернулась в офис, её встретила улыбающаяся Нино с чашкой ароматного кофе.

Глава 17. Маленькие таблеточки

В голове метались мысли: «Зачем мне всё это нужно? Что изменит этот разговор? Как это мне поможет?» Ей хотелось развернуться и пойти в сторону дома, где ждал Кирилл со своей коллекцией страхов и предрассудков, которые уже так знакомы. Элла, сама от себя не ожидая, начала избегать каких-то вещей, дабы вновь не разбудить спящего зверя внутри своего симпатичного партнёра.

Она не могла думать о том, чтобы пойти к психологу и как-то начать переводить их отношения на новый уровень или вообще расстаться с Кириллом. Девчонки прессовали как могли, желая хоть как-то расшатать её сонное состояние. Но пока это было безрезультатно. Правильно выразилась тогда Василиса: «Надо созреть». Вот, по-видимому, Элла и созрела. Не к общему, не к тому, которого посоветовал сам Кирилл, а пошла к совершенно незнакомому дядьке искать ответы на мучающие её вопросы.

В приёмной никого не было. Ни привычного услужливого секретаря, которая бы предложила чай, кофе и вазочку с конфетами. Ни ожидающих клиентов, от которых можно узнать, каков этот специалист и чем он особенно отличается от всех других. Да что там говорить, даже скамеек или стула для ожидания тоже не было.

«Чёрт, может, это знак? Может, стоит свалить? — мелькнуло на минуту в голове у Эллы. Она потеребила с секунду пальцы на перчатках, скрутила их в жгутик и ударила о другую ладонь. — Эх, была не была, что я, зря сюда пёрлась?»

Осторожно постучала в дверь. Ей никто не ответил, тогда она медленно нажала на ручку и вошла в комнату. Всё её внимание приковало панорамное окно, которое открывало невообразимо красивый вид на весь Старый город — прекрасный заснеженный Вильнюс. Смеркалось, все улочки были усыпаны мелкими огоньками. Гору Гедиминас обвивала гирлянда из фонарей. Тут же рядом, в цвет государственного флага, подсвечивалась гора Трёх Крестов. А справа в углу переливалась фонариками телевизионная башня, словно рождественская ёлка в стиле хай-тек.

— Красиво, — шёпотом пробормотала Элла.

— Да, вид здесь отменный, — вдруг прервал её мечтания раздавшийся за спиной мужской голос.

Элла обернулась и стала рассматривать саму комнату. Она была вся выполнена из панелей тёмного дерева. Так странно, словно она очутилась в старом бабушкином шкафу. Посередине комнаты стоял диван и два кресла, их разделял маленький стеклянный столик с вазочкой, в которой были разноцветные конфеты.

«Хоть что-то цветное», — подумала про себя Элла и продолжила изучать взглядом комнату.

— Присаживайтесь, — на одном из кресел сидел лысоватый мужчина в костюме и тапочках. Когда он увидел, что Элла остановила взгляд на его обуви, то слегка поджал ноги под себя и добавил: — Не могу целый день усидеть в туфлях. Пальцы затекают. Вы не против? — Он опустил глаза на свои стопы. — Конечно, если вы против, я могу обуть туфли, — пытаясь привстать с мягкого кресла, сказал мужчина.

— Нет-нет, не стоит. Я пришла на приём к психологу, я туда попала? — сказала Элла и не смогла отвести взгляд от ног мужчины, словно увидела не его ноги в тапочках, а что-то сверхнеприличное.

— Да. Присаживайтесь, где вам удобно. Психолог Гедиминас Юркенас — это я, — довольно произнёс мужчина и рукой указал в сторону дивана, приглашая Эллу присесть.

Девушка аккуратно положила свои вещи на подлокотник, сама постаралась сесть максимально по центру, сдвинув коленки вместе и отведя длинные ноги в сторону, слегка скрестив ступни. Она научилась этому методу у моделей, пока участвовала в отборе массовки для рекламы. Выигрышный способ красиво себя подать. Только вот долго сидеть пятой точкой на краю дивана было сложно, то и дело хотелось плюхнуться и забыть про все манеры. Но так как Элла предполагала, что разговор будет недолгим, она решила держать марку до конца.

— Вы точно удобно устроились? — наконец задал он вопрос.

— Да, мне комфортно.

— Ну раз так, то расскажите, с чем и зачем пришли.

Девушка заёрзала, ей было сложно чётко сформулировать, зачем она пришла. В голове крутились короткие невнятные мысли, обрывки фраз которые выдавать вот так вразброс нельзя. А то можно подумать, что ей давно пора не к психологу, а к психиатру.

— Я-я-я… Точно не знаю, как это сформулировать, — наконец выдавила Элла.

— Хорошо, давайте поиграем в игру «кто я»? Знайте такую? Ну, это когда на голову крепят карточку с животным или с предметом, и тот, кому крепят, задаёт наводящие вопросы и отгадывает, кто он. Так и мы. — Элла утвердительно кивнула. — Тогда начнём. Только мы её немного изменим, вопросы буду задавать я. Проблема в мужчине?

— Да.

— Это ваш родственник?

— Нет.

— Это ваш партнёр?

— Ну, в каком-то роде да.

— У вас с ним секс?

— Да.

— Вам это нравится?

— Нет и-и-и да.

— Первое слово дороже второго. Та-а-ак, что мы имеем? А имеем мы партнёра, с которым неприятно заниматься сексом. Ага. Это ваш муж?

— Нет.

— Хм-м странно. А вы бы хотели выйти за него замуж?

— И да, и нет.

— Милочка, помни правило — первое слово дороже второго. Партнёр, с которым не нравится секс, но за которого хочется замуж. А зачем он вам нужен?

— В смысле?

— В смысле, как мужчина.

— Э-э-э-э-м-м-м, ну понимаете, мне кажется, я его люблю.

— А он вас?

На этот вопрос Элла побоялась ответить. Она опустила голову, изменяя позу на более привычную, подтянула к себе колени, поставила на них локти и закрыла лицо ладонями. Посидев так несколько секунд, она убрала руки от лица, аккуратно проведя указательными пальцами по нижним краям глаз, вытирая следы убежавшей туши.

— О-о-о, милочка. Сделаем так. Я вам сейчас выпишу таблеточки. Маленькие такие таблеточки. Вы их месяц попьёте и придёте ко мне опять. Мы с вами в игру поиграем, чаю попьём. Конфетку хотите?

Мужчина говорил таким голосом, как будто она только что провалилась в детство. Когда приходила к деду с разбитыми коленками, а он говорил с ней вот так же бережно и нежно, смотрел в глаза, а сам в это время аккуратно прикладывал к ране перекись и дул на коленку.

— Таблеточки и всё? — помотала головой, как будто разгоняя туман, Элла.

— Пока да. Но если вы при этих вопросах у меня опять реветь будете, я вам новые выпишу. Размером побольше. Кругленькие, как один цент, — не глядя сказал психолог и, замешкавшись, начал искать что-то во всех карманах пиджака. Найдя заветный блокнот и ручку, он лихо накалякал какие-то каракули на листке и протянул Элле.

— Я вообще-то думала, что вы меня выслушаете.

— Я вас слушаю.

— Мне надо вам сказать.

— Говорите.

— Да не перебивайте меня!

— Возьмите рецептик.

Ничего не ответив, девушка вспыхнула багрянцем и, подхватив одним движением свои вещи, устремилась к выходу.

— Шарлатан. А ещё писали, что он чуть ли не лучший в городе. Ага! Как я вообще на всё это повелась.

— Девушка, рецептик забыли, — крикнул вслед психолог, держа поднятую руку с исписанным листком.

Она развернулась, выхватила рецепт и хлопнула при выходе так, что стеклянная вазочка и столик содрогнулись.

— Пожалуйста. И вам до свидания. Эх, каков темперамент, а партнёра она своего не хочет… Интересно, — бубнил про себя мужик, делая пометки в блокнотике.

Выйдя на улицу, Элла наконец-то нормально расплакалась, как же это было смачно и от души. Она взяла в ладонь снег, смяла его и приложила под глаза, пытаясь хоть как-то остановить нескончаемый поток слёз и привести себя в равновесие.

Через дорогу переливалась вывеска красными, зелёными и белыми огоньками «Аптека». Она глянула на сжатый в другой руке листок, заполненный непонятным, еле читаемым почерком, и двинулась к огонькам.

— Здравствуйте, мне нужен вот этот препарат, — протянув листок провизору, сказала Элла.

— Так, что тут у вас. Ах, вот держите.

— Простите за вопрос, может быть, он покажется странным, просто мне не успели разъяснить. А что это?

— Антидепрессанты. Неплохие немецкие.

— Анти-де-прес-санты, — чуть слышно пробормотала Элла, держа в руках продукт немецкого производства.

Глава 18. Медуза Горгона

По подоконнику неспешно вышагивала серая кошка. Она рассматривала торчащие из вазона салатовые стебли бамбука, которые собирались дать новые расточки, и то и дело пыталась его укусить.

— Баста, кыш! — смахнув рукой кошку с подоконника, сказала Элла.

— Мао p-p-p мао, — ответила ей Баста и начала точить когти о ковёр. Уши стояли торчком, и взгляд был такой красноречивый: «Вот, мол, выкуси. Я всё равно нашкодить смогу, не здесь, так там».

Эллины заморочки могли решить маленькие таблеточки или много работы, ну или на худой конец бутылочка винишка. А вот про кошку как-то никто и не подумал. Судя по поведению, она просто нуждалась в ласке, внимании и долгом чесании за ушком.

В квартире стало уютно и как-то необычно. Всё тот же ковёр, тумбочки в спальне, да и сама кровать… А нет! Элла как будто попала в другой мир. Её алые занавески, которые драматично вздымались от малейшего сквозняка, сменились на практичные увесистые деревянные жалюзи. Девушка и подумать не могла, что сестра так сильно изменит её… ах нет, их квартиру за какой-то там год. Додумала интерьер и даже усовершенствовала его настолько, что Элла хотела взять какие-то элементы на заметку.

«Это, наверное, потому что живёт одна, — подумала про себя Элла. — Одной куда проще, тебе ни с кем не приходится договариваться. Ты всё время права и кайфуешь от каждой детали интерьера, просто потому что это ты её нашла, купила или выменяла на какую-нибудь безделушку».

— Ты долго будешь у меня прятаться? — спросила юная девушка, сидя на барной табуретке.

Она упиралась босыми ступнями в стенку стойки и слегка нагибала табурет назад, отрывая передние ножки от пола, в такт еле слышно играющему приёмнику. Длинные дреды ёрзали, как маятники. На голых плечах цвели вытатуированные васильки. Уши к земле тянули огромные серьги-тоннели. На барной стойке стояла чашка, до верха полная гречишного чая. Дри приблизилась к ней и попыталась отпить.

— Т-ссст, ай, горячий, — зашипела она, словно змейка, и высунула раздвоенный язык.

— Бррр! Всё никак не могу привыкнуть к твоему языку, — вздрогнув, сказала Элла, наконец-то вернувшись из раздумий. — Я пока не решила. Понимаешь, всё не так просто. Я, конечно, ушла, но с другой стороны мы…

— С другой стороны, вы всё ещё остаетёсь партнёрами по сексу, — прервала сестру Дри.

— Ну, я бы так в лоб не сказала.

— Ой, короч, систер¹⁷. Что в нём такого особенного? Слащавый дрыщ с длинным писюном, или он классно делает куни?

— Дри, фу-у-у, я тебя умоляю. Про это нельзя так!

Элла присела за барную стойку к сестре и закрыла лицо руками. А ведь действительно, непонятно, что было такого в этом Кирилле. Она каждый раз отвечала на его сообщения и мчалась в его объятия, как глупая розовощёкая малолетняя девица при первой возможности. Совсем забыла о Дри, о родителях. О том, что и им надо уделять хоть капельку своего внимания. Опустив руки на стол, Элла собрала всю себя воедино и выпалила сестре всё как на духу.

— Знаешь, я в последнее время вообще какая-то неповоротливая. Столько всего хочу сделать, а сама как будто ватная. Мысли тягучие, всё время где-то там, в облаках витают. Как будто провалилась в свои проблемы. Так в них и барахтаюсь. И про родителей совсем забыла. Долго к ним на глаза не показывалась. Они, наверное, переживали, а я даже не знала, не думала о них. Хотя нет, я, конечно же, предполагала пообщаться, только на потом всё откладывала. Кирилл так не любил, когда я куда-то без него уходила. Ну почему так получается, Дри? Почему счастье людям так глаза застит? И как мне теперь родителям показаться? Мне страшно, Дри. Страшно и стыдно.

— Ладно, не паникуй раньше времени. Ты же сама прекрасно знаешь. Родители, они на то и родители. Они нас с тобой всегда примут любыми. Ты вон на меня посмотри, — сказала Дри и скорчила страшную рожу, зашипела и высунула раздвоенный язык. Дреды зашевелились от движения, и голова девушки стала чем-то походить на Медузу Горгону.

От этого зрелища Элла закатила глаза: «И впрямь если родители стерпели все выходки Дри, то моё отсутствие они, наверное, тоже смогут как-то понять. Да, они видели Кирилла один раз, и то мельком. Ну что поделаешь, что это мельком затянулось на целый год», — договорилась со своим внутренним я Элла. Выдохнув и как-то даже присобравшись, она достала телефон из заднего кармана джинсов и нажала на контакт под названием «мама».

Глава 19. Чай с эффектом детокса

— Когда ты взрослая, поход к родителям — это всегда стресс. Ты должна выглядеть безупречно. Одеться так, чтобы твои не заподозрили тебя в том, что ты в чём-либо нуждаешься, — рассуждала, закинув ногу на ногу на барном табурете, Василиса. Ожидая, пока Элла выйдет из спальни в очередном образе для встречи с родителями.

Дри скрутилась, как ящерка, на мягком пуфе и тоже с нетерпением смотрела на дверь. Внутри спальни в воздух взлетали разные части женского гардероба. Элла вновь и вновь приходила в бешенство от старого, как мир, возгласа: «Мне нечего надеть».

— Всё мало! Во всём я выгляжу как-то глупо, нелепо. Ещё месяц назад мне это платье было в пору, — кричала она, пытаясь втиснуть свои округлившиеся телеса в очередную шмотку.

— Ты тут ещё долго? А то я весь чай скоро выпью и потом поселюсь у вас в туалете. Дри мне заварила какой-то новый, с эффектом детокс. Я чувствую, что скоро детокс начнёт действовать, — просунулась голова Василисы в дверном проёме.

— Мне нечего надеть! — отчаянно завопила Элла, плюхнувшись на кровать в очередном платье, и услышала звук рвущейся ткани, — Чёрт! Только не это! Моё любимое!

Девушка вскочила с кровати, рванула к зеркалу в прихожей, чуть не снеся подругу в дверном проёме, и стала крутиться в разные стороны, пытаясь, разглядеть масштабы бедствия.

— М-м-м, как интересно. Ты в этом собиралась идти к своим родителям? — спросила Василиса, очухавшись от происходящего и наконец разглядев образ подруги.

— Надеялась, что хоть в него я влезу и не буду похожа на перетянутую бечёвкой колбасу!

Блондинка увидела, что её любимое шёлковое платье в пижамном стиле сидело как-то куцо — на животе оно сморщилось, а в бёдрах и груди трещало по швам. Ещё каких-то пару месяцев назад оно выглядело на ней просто сногсшибательно.

— О-о-о-о, шик, маман оценит твой лучок. А колготки одевать будешь или нет? Давай чулки в сетку. Они сюда отпадно подойдут, — ржала в голос сестра.

— Дри-и-и! — взвыла Элла.

— Спокойно, девочки. Разошлись по углам.

Василиса слегка приобняла подругу и потихоньку проводила её в спальню. Затем подошла к Дри и заговорщически тихим голосом спросила:

— И давно мы в таких шикарных формах?

— Так она же на таблах сидит. На этих, на антидепрессантах. Вот и кидает в себя всё, словно в топку. Я бы одна её не прокормила. Хорошо, на работу ходит, шайбы заколачивает, так сама себе жратву и покупает. Я только мусор успеваю уносить.

— Ясно. А я думала, просто давно не видела. Сделай-ка нам чайку, пожалуйста, своего фирменного, детокс.

— Я-то сделаю, только Элка пить его не станет.

— Станет. Я пока к ней пойду. Подберём что-то спокойное. К родителям ведь завтра уже идти?

— Ну да, они ждут нас на обед. Я надеюсь, Элла там стол не начнёт жевать? Мама сейчас мало готовит.

— Не начнёт.

Василиса тихонечко протиснулась в комнату и на цыпочках подкралась к ревущей на кровати подруге.

— Ты как?

— Как, как? Как видишь. Ужасно!

— А по-моему, это пикантно. Мы сейчас подберём что-то оверсайз. Прикроем то, что не нравится, и подчеркнём твои, например, шикарные длиннющие ноги, а?

— Они ведь жирные!

— Это они в бёдрах слегка поправились, а в длину-то они же не сели? — с улыбкой продолжила Василиса и поближе придвинулась к подруге. Почувствовав это, Элла не выдержала и плюхнулась ей на плечо, ревя как ребёнок. От неожиданности подруге ничего не оставалось, как только принять большую ревущую женщину в свои объятия. Пока она разрешала всласть смочить свой свитер обильным слезопадом, сама же глазами исследовала местность. Её очень обеспокоил тот факт, что подруга стала принимать антидепрессанты. Сама на них сидела какое-то время и прекрасно знала, как сложно с них слезть. Как резко мир теряет краски. Как качается на качелях настроение. Как хочется вмазать любимым людям по роже, просто потому что сегодня ты опять без допинга.

— Элл, скажи мне, пожалуйста, ты принимаешь антидепрессанты? — подождав немного начала осторожно разговор.

— Угу.

— А зачем?

— Как зачем?

— Ну, зачем ты их пьёшь?

— Мне с ними как-то спокойно.

— А без них?

— А без них в голову лезут разные мысли, и от них тошно становится.

— А какие мысли?

— Ну, например, то, что я одна осталась. Кирилл меня бросил. Я переехала к Дри, живу здесь на птичьих правах.

— А, по-моему, это ты Кирилла бросила. Он ведь больше в тебе нуждался, чем ты в нём. Да ещё как бросила. Что он даже работу потерял.

— Это не я, это Юстинас постарался.

— Ну и молодец твой шеф, мужиком оказался.

— Но я ведь одна!

— Это временно, ты же красотка.

— Я жирная.

— Ну если будешь продолжать эту гадость жрать, то будешь жирной, но красоткой.

— Вася, что мне делать? — начала вновь хныкать подруга.

— Для начала хватит реветь. Давай, из того, что есть, соорудим тебе приличный вид к завтрашнему походу к родителям. Запомни, завтра ты принимаешь таблетки последний раз. Не стоит во время ломки показываться им, поэтому завтра примешь последнюю пилюлю, и хватит. Вес со временем нормализуется. Поверь мне. Я год сидела на похожей бурде.

Василиса встала с кровати и начала поднимать с пола раскиданные вещи. Каждую она крутила, разглядывала и прикладывала к Элле. Вдруг из рукава блузки глянула свирепая кошачья морда. Сверкнула глазами и попыталась высвободиться из розового капкана, фырча и мяукая, звала на помощь хозяйку.

— Баста, как ты нас напугала, — снимая с кошачьей головы рукав, сказала Элла.

Кошка, освободившись от пут, лёгким движением запрыгнула на подоконник и начала орать:

— Ао-ма-о-о-о!

— Что это с ней? — указав взглядом на кошку спросила Василиса.

— У неё весна. Март на календаре, дальше будет ещё веселее, — ответила подруга со вздохом.

— Вот оно что, ну так и у тебя весна, — весело сказала Василиса, прикладывая к подруге очередную тряпочку. — Только ты сразу не ори, как драная подзаборная.

— Постараюсь сдержаться, я же, как сказала Дри, на таблах, — начала хохмить блондинка.

Где-то через десять или пятнадцать вещей пришла идея образа. Через двадцать минут на кухню продефилировала Элла, полная уверенности, с сияющей улыбкой на лице. Дри, сидевшая на пуфе в обнимку с компьютером, от радости начала аж подскакивать.

Образ был достаточно прост, и в этом была его изюминка. Василиса втиснула Эллу в компрессионные лосины, которые отлично скрывали погрешности фигуры. Длинные, визуально утончали ноги. Верх был многослойным: белая длинная футболка, скрывала живот и попу, а поверх была рубаха и дутый жилет. Всё было расстёгнуто и, по словам Василисы, «создавала вертикаль образа», чем визуально стройнило блондинку.

— Ну наконец-то! Прям моя Элка вернулась. Давайте, что ли, чаем это отметим?

— С баранками! — подхватила Элла

— Просто чаем! — строго сказала Василиса и покосилась на часы, а там было шесть часов вечера. — Я уже больше ничего съестного в рот взять не могу, только чай, максимум с ложкой мёда.

— Ну ладно, я тоже так попробую, — сказала Элла, не переставая разглядывать себя в зеркале.

Глава 20. Картофельные дирижабли

Остановившись у родительского дома, Элла долго не решалась жать на кнопку домофона. Дри крутилась рядом и ёжилась под холодным мартовским солнцем. Во дворах ещё вовсю стояли обледенелые сугробы, только сухой и белёсый от соли асфальт напоминал о том, что по городу потихоньку шагает весна.

— Ты жать будешь, или мы ещё у подъезда постоим? Соседка с первого этажа уже три раза занавески дёргала. Скоро полицию вызовет. Не забывай, что с тобой ещё я. Личность, так сказать, эксцентричная, — дрожащим от холода голосом сказала Дри.

— Мда, ты права, надо решиться, — пробормотала Элла, вполоборота взглянув на сестру, которая дрожала, как осиновый лист, в кожаном пальто. От холодного ветерка дреды еле видно покачивались, а нос начал потихоньку синеть.

Она поднесла к двери руку и осторожно набрала код, послышался гудок вызова, а затем сигнал открытой двери.

«Ух-х. Ну всё. Назад дороги нет», — подумала про себя Элла и, схватившись за дверную ручку, потянула на себя.

У родителей дома ничего не изменилось, как будто время остановилось на том моменте, когда Элла съехала от них в квартиру, где сейчас проживала вместе с Дри. В дверях стоял отец и широко улыбался. На первый взгляд можно было сказать, что он ничуть не изменился. Красивый, высокий, статный мужчина, подтянутый, всегда готовый отдать честь или поцеловать ручку прекрасной дамы. Только поворачивался уже не так резво. Пропала былая прыть. Седина с висков поползла по всей голове. Глаза из бездонно-голубых стали какими-то тусклыми, но при виде дочери как будто вновь зажглись и засветились. Он не был готов сдавать позиции и показывать своим «девочкам», что уже не в той форме. Оставляя кряхтение и брюзжание матери.

— Мои девочки приехали.

— Папа! — кинулась к нему в объятия Дри, оттолкнув сестру в сторону.

Элла аккуратно переступила порог родительского дома. Сняла с себя верхнюю одежду и привычно повесила в шкаф. Разулась и стояла в прихожей, переминаясь с ноги на ногу.

— Доча, ты приехала, — вынырнула из кухни мама в фартуке в мелкий цветочек, вытирая руки полотенцем. Она как будто не изменилась, но при этом вокруг её добрых любящих глаз, образовалась паутинка из новых мелких морщинок, а во взгляде появилась усталость. Не та, что бывает, когда ты гуляешь всю ночь и под утро возвращаешься домой, а та, что собирается годами.

— Мам, мама, мамочка… — в горле собрался комок, который не давал больше ничего сказать, а на глазах выступили слёзы.

Элла сделала шаг, другой и рухнула в объятия матери, наплевав на все сценарии их встречи, которые проигрывала у себя в голове. Сейчас она была её дочкой, её маленькой Эллочкой, которую обидели, которая устала, которая очень сильно хочет на ручки.

— Доченька, — тихонько прошептала мама и погладила её по светлым волосам. Пока Элла куксилась и всхлипывала на её плече.

— Ну-у-у, девчонки. Отставить слёзы! Что вы тут за мокроту развели? Скоро соседей затопим, — сказал отец и тоже приобнял старшую дочь, которая висела на материнском плече.

Застолья у родителей — это всегда стол, который ломился от разного рода еды. Тут тебе и разного вида картофель: папа признавал только жареный с корочкой, Дри любила картофельное пюре, а Элла с мамой предпочитали просто отварной молодой картофель из супермаркета. Рядом с папой дрыгался холодец и сияла ярко-фиолетовым цветом селёдка под шубой, в центре томилось блюдо с мясом по-французски с хрустящей сырной корочкой. Корнишончики в любимом мамином хрустальном сервизе и солёные помидоры. Огромное блюдо салата было приготовлено исключительно для Дри, так как она не ела ничего мясного и рыбного.

— Совсем худая стала, кожа да кости. Ты себя изведёшь с этим веганством или как там его, — посетовал отец, когда за столом младшенькая опять начала выбирать себе еду. Изучая каждое блюдо на предмет запрещённых продуктов.

— Пап, до веганства мне ещё далеко. Я вегетарианка, скорее всего, хотя не хочу примыкать ни к какой группе, мне просто нравится есть определённые продукты.

— Бери пример с Эллы. Посмотри, какая она у нас, кровь с молоком.

— Папа, я бы не советовала тебе жестить с такими комплиментами. Ща нарвёшься на новый поток слёз. Элка вообще-то разкаб… поправилась и похудеть хочет.

— Зачем? — синхронно воскликнули родители.

— Затем, что жопа в джинсы еле влезла.

— Дри-и! — зашипела Элла на сестру.

— А что Дри? Что я, неправду сказала?

— Девочки, не ссорьтесь, — прервала назревающий скандал мама. — Элла, ты мне не поможешь на кухне?

— Конечно, мам.

На крохотной кухне душно и жарко. А как иначе, если весь день пыхтела духовка и работали все четыре конфорки. Взор упал на мягкий уголок, где они когда-то всей семьёй завтракали. Тёрли картофель и лепили цеппелины¹⁸. Домашние цеппелины. Как же это вкусно и как давно это было. Дри тогда ещё могла брать мясо в руки и делала комочки для начинки, а Элла облепливала их картофельным тестом. Отец брал её ладони в свои и учил, как делать правильную форму. Получались небольшие дирижабли. На плите кипела вода, и мама понемногу опускала их в большое плавание.

— Доченька, у тебя всё хорошо? — прервала воспоминания дочери мать.

— У меня? Да-а, а что? — немного смутившись, ответила Элла.

— Да глаза у тебя какие-то грустные. С Кириллом поссорилась? Он тебя чем-то обидел?

— С чего ты взяла, мам? У меня всё хорошо.

— А чего ты тогда у Адрианы живёшь?

— С чего ты так решила, ма?

— Вы долго не можете в одном помещение прожить. Сразу начинаете друг друга доставать. Ты — нудить, а она тебя жалить своими колкими фразами. Сколько ты у неё уже прячешься? Месяц? Два?

— Три, — вздохнув, произнесла Элла, усевшись на краешек мягкого уголка.

— О-о-о! — мама только подняла глаза кверху и сделала смешное лицо. От чего Элле стало как-то не так. Себя жалко, и вся эта ситуация перестала выглядеть унизительной.

— Мам, а куда мне податься, не к вам же? А оставаться с ним на одной территории я не смогла. А точнее, не хочу. В общем, там всё очень сложно, — замахала руками дочь, словно отгоняла от себя назойливые мысли.

Мать, стараясь не смущать дочь, ещё больше отвернулась к кухне и потихоньку стала сгребать с грязных тарелок остатки еды. Затем включила кран и споласкивала их водой, прежде чем отправить в посудомойку.

— А ты не думала обзавестись своим жильём? Ты же копила на первый взнос, тебе, скорее всего, хватило бы, — сказала мама, заметив, что Элла немного успокоилась.

— Своим жильём? Блин, я об этом не думала, — растерянно сказала Элла и начала моргать глазами, как от долгого сна, — Мам, а это идея. И тогда, я смогу, если что, кого угодно выселить.

— А уже есть кого выселять? — лукаво подмигнув, спросила мать.

— Да нет, это я так, образно. Просто эта вся история с Кириллом, она такая неприятная. — Элла снова потупила взор и начала пальцами крутить край своей широкой рубашки.

— Доченька, что он сделал? Ты прямо сама не своя.

В голосе мамы звучала тревога. Если сейчас разговор зайдёт о Кирилле, то Элла выпалит всё. О его унижениях, насилии и изменах. Всё как на духу, только вот выдержит ли это мамино сердце — неизвестно. Какая мать примет спокойно такие страсти про своё дитя? Залюбленное, родное дитя, и не важно, что перед ней сидит уже не её маленькая девочка, а взрослая женщина. Она всё равно осталась в памяти той крохой с цеппелином в руках. Хорошо, что перед тем как идти в гости, Элла приняла последнюю таблетку. Она смогла собрать себя и не упасть в объятия матери с новой порцией слёз.

Глава 21. Ущемлённый рай

Квартира оказалась трёхкомнатной, но довольно маленькой. Из коридорчика можно попасть в одну комнату, а уже из неё в другую, возможно, это позднее поставили перегородку. Слишком уж крохотные были комнатушки. Не разбежишься. Да и обстановка — словно декорации к какому-то фильму в жанре фэнтези: один только стеклянный шар вместо люстры чего стоил и красное постельное бельё в третьей комнате, которая больше остальных и выходила окнами во двор. Прямо в ветви плакучей ивы.

Про себя Элла подумала: «Надо же, как, оказывается, люди живут! Надо съездить посмотреть».

Месяц Элла жила в обнимку с компьютером и шерстила все возможные и невозможные варианты жилья. Предложений оказалось немного по её деньгам — в метраже сильно не разгонишься, да и на что ей хоромы, она же одна. Порой ей казалось, что все эти поиски без толку и она навечно поселиться жить с Дри — это был её самый большой кошмар. Как бы сильно она ни любила сестру, но та часто становилась сущим демоном, подсвечивая все Эллины недостатки. В такие моменты в душе теплилась только вера. Вера в то, что найдётся квартира, которая примет её как родную и станет для неё пристанищем. Где всё можно будет сделать по-своему. Забрать Басту у Дри и с ней проводить вечера на подоконнике вместе с бокалом белого сухого вина.

— Вы, скорее всего, Элла? — открыла дверь корпулентная женщина, в вязаном пончо со странным рисунком в виде лесных холмов. — Мне Давид сказал, что вы к двум должны подъехать. Давид — это мой племянник. Он и продаёт квартиру, только он сейчас в отъезде. Свалил всё на тётку и был таков. А мне возись, поезжай из другого конца города. Забирайся на четвёртый этаж. А лифта нет. А у меня суставы. И вес, будь он неладен. Ах, да, что это я вас ненужными разговорами отвлекаю, проходите, чувствуйте себя как дома, даст Бог, так и будет, а то я вся измаялась. Место-то неплохое, почти центр, ах да, что это я, всё, молчу-молчу.

Женщина прижала обе ладони ко рту и тихонько попятилась, давая возможность Элле разглядеть всё самой. Не разуваясь, Элла медленно начала продвигаться по квартире, разглядывая, как музейный экспонат. Ремонт был старый, но это её не пугало. Обидней, если бы он был свежим, а так Элла могла иметь целый плацдарм для личного творчества. Окна выходили на солнечную сторону и во двор, который утопал в свежей, только распустившейся листве деревьев. Комнаты были небольшими, но очень уютными. Перед девушкой начали выстраиваться элементы декора и интерьера. Впервые за долгие поиски она почувствовала пространство и начала представлять в своей голове картинки.

— А как соседи, тихие? — наконец начала задавать вопросы Элла.

— Бесшумные. Давид на них не жаловался, впрочем, как и они на него, — подмигнула дама, стоя у окошка и кого-то выглядывая. — Милочка, а вы одна сегодня квартиру смотреть приехали?

— Нет, я жду, со мной приедет агент. Он и поможет мне заключить с вами сделку юридически правильно.

— Значит, сделка будет?! — тихонько для себя отметила дама и выдохнула.

Когда подъехал долгожданный агент по недвижимости, то начал предвзято разглядывать квартиру и расспрашивать мадам Ирит, чем сильно её нервировал.

— А почему ваш племянник решил продавать квартиру? — начал с самых простых вопросов мужчина лет пятидесяти в слегка старомодном костюме. У папы был такой же, он его надевал, когда не нужно было носить форму пилота. В такие дни он любил брать её и Дри погулять, они долго ехали на машине в центр города в детское кафе «Nykštukas»¹⁹ пить молочный коктейль и смотреть на рыбок в аквариуме. Наверное, поэтому она взялась работать именно с этим мужчиной.

— Я уже рассказывала вашей клиентке, Давидик в отъезде, за границей, вернётся или не вернётся, пока непонятно. А за квартиру платить надо. Вот решил продать.

— А как быстро вы сможете освободить квартиру?

— Да что тут освобождать. Вызову грузовичок, и они всё перетащат в контейнер. А там как-нибудь и вещи распродам. Хотите, оставлю вам? Но тогда цена будет дороже.

Агент глянул на Эллу с вопросом в глазах: «А оно нам надо?» Элла мотнула головой отрицательно.

— Нет, нам не нужно. Интересует площадь без мебели.

— Без мебели, так без мебели.

— А сколько собственников у квартиры? Почему вы её продаёте?

— Давидик на меня оформил доверенность. Он один собственник, — отвечала, слегка запыхавшись, Ирид, и с каждым новым вопросом, на её лбу проступала лёгкая испарина. Она не выдержала и, нырнув рукой в недра своего безразмерного пончо, достала белый носовой платок и начала промакивать лоб.

— Вы нервничаете? — настороженно посмотрел на нее мужчина.

— Я не рассчитывала на допрос, — нервно развела руками женщина.

Пока шли переговоры между агентом и мадам Ирид, Элла бродила по комнатам, проводила ладонью по каждой стене. Она словно слилась с этой квартирой. Странное ощущение, будто она уже её купила, уже расставила мебель, прибрала и выкрасила в белый цвет даже маленький подвальчик. Мысли прервал телефонный звонок. На экране высветилось «мама».

— Да, мам? — ответила Элла вполголоса, разглядывая ветви ивы, усыпанные ярко-зелёной листвой.

— Дочь, ты сегодня квартиру смотришь?

— Ага, прям сейчас.

— Ой, прости, может, я не вовремя?

— Да нет, мам, всё ок. Там агент с хозяйкой квартиры рубится, не хочу им мешать.

— А, ну тогда, хоть парой слов скажи, это то что ты хотела? А то ты вчера так спонтанно позвонила, попросила помочь собрать тебе наличные деньги для задатка. Игра хоть стоит свеч?

— Знаешь… — Элла отвела взгляд от окна и провела им по всем стенам комнаты, в которой находилась. — Знаешь, мам, мне кажется, оно. Мне всё нравится, и до центра рукой подать. Не нужно будет трястись с двумя пересадками от Дри. Надо брать.

— Хорошо-хорошо, доченька, я всё поняла. Ты только дай там агенту всласть набодаться и лишь тогда давай задаток. Удачи тебе, дочь, не буду мешать, набери, когда сможешь.

— Хорошо, мама, пока…

Элла убрала телефон и уверенно зашагала в кухню, где были слышны взволнованные голоса. Не вникая в суть разговора, Элла решила сразу перейти к делу.

— Меня всё устраивает. Я думаю, надо брать, — громко произнесла она, чем мигом прекратила бурную дискуссию. Её взгляду предстала картина как из детской игры «море волнуется раз» — Ирид и мужчина замерли в разных позах и таращились на Эллу. Она почувствовала себя даже как-то неудобно и, поёжившись, сделала ещё пару шагов им навстречу.

— Отлично! Тогда давайте обсудим, какова будет ваша окончательная цена? И сколько вы хотите сейчас в качестве задатка? — первым очухался агент и стремительно перевёл разговор в деловое русло.

Элла сбросила ему смской сумму, которой она располагала на данный момент наличными. Не отрываясь от разговора с мадам, он проверил смс на смарт-часах, обернулся к клиентке и, сделав одобрительный кивок, продолжил кошмарить хозяйку квартиры.

Блондинка шла медленно, как бы в предвкушении чего-то особенного, что должно вскоре произойти, хотя точно знала, что будет. Но не могла отказать себе в возможности прочувствовать всю глубину происходящего. Как же она любила этот самый момент, когда попадаешь из шумной улочки к себе во двор. Тихий и спокойный. Будто что-то переворачивается внутри, и душа становится на своё место и выдыхает радостно.

«Господи, я дома! Да не может быть. Может быть. Может!»

Захотелось передохнуть немного. Опуститься на старые высокие ступеньки у подъезда в сторонке и сидеть долго-долго, наслаждаясь всем, что видит глаз. Молчать и улыбаться. В руке увесистая связка, пальцы бережно перебирают ключик за ключиком. Глаза блестят той самой, давно забытой внутренней радостью. А раньше она и не знала, что может испытывать что-то подобное.

«Никогда так сильно не хотела жить одна. Нет, могла пожить денёк-другой, конечно, но на этом моё одиночество и заканчивалось. А тут на ступенях, тут что-то моё, не поддающееся рациональному объяснению. Тут, можно сказать, душа всем существом заправляла. Взлетала вверх свободно и радостно».

Глава 22. Шесть цветов жизни

— Ой, Элл, вот не надо сейчас, вот этих всех подробностей. Я тебе давно говорила, козёл твой Кирилл. Точнее, даже не козёл, а козлёнок. Блеет, блеет себе что-то, а как до дела доходит, так горазд руки распускать. Да писюном во всё что движется тыкаться. Вон, как вспыхнул интересом, когда ты завидной невестой стала, — закипала Марго, поворачивая чашку с чаем.

— Вот сволочь, что он вообще о себе возомнил? Кто он такой? Пшик, да и только! А как только ты самостоятельной стала и от него оправилась, так сразу на попятный пошёл. Точно Манюня говорит — ко-о-озёл! — сказала Василиса, глядя в окно. Как будто история ей напомнила что-то своё из прошлого. Далёкое, неприятное, но очень знакомое и схожее с данной ситуацией.

Элла слушала их молча, в разговор не вступала. Знала, что неблагодарное занятие — встревать в спор между закадычными подругами. Это равнозначно тому, что спичку к стогу сена поднести, в миг большим огнём разгорится.

— И что ты ему в конце концов ответила, Элл? — повернулась к ней Василиса. — Ведь ты всё равно ответила что-то, правда?

— Да что я могла ответить, Вась? Вежливо послала со своим предложением, вот и всё. Да только, по-моему, он до конца меня не услышал. Сказал, чтобы я подумала, взвесила все за и против, чтобы постаралась обиду забыть. Что он ждать будет.

— Ждун хренов! С вежливостью, стало быть, перестаралась. Надо было его вполне откровенно послать. Непечатно и трёхэтажно, — скептически заметила Василиса.

— Да надо было, конечно. Только он мне оставшиеся вещи привёз, и выкидывать его как-то сразу было неудобно, — пожала плечами Элла.

Она всё ещё сомневалась, что в отношении с Кириллом повела себя правильно. Казалось, что могло всё пройти иначе, как-то по-человечески, что ли. Как в мультике про кота Леопольда, ей всегда и со всеми хотелось жить дружно.

— Неудобно штаны через голову надевать. Вот это неудобно. Ещё скажи, что ты подумываешь его простить? И я вообще тебя за человека считать перестану! — Марго нервно начала крутить сигарету, мечтая закурить.

— Да ничего я пока не решила. Сама про себя пока ничего понять не могу. Я же ещё в нормальную жизнь не вошла, только первые шаги, можно сказать, делаю. Сколько я тут без антидепрессантов живу? Всего ничего. Я ещё нормальной жизни на вкус не распробовала. Да мне вообще не хочется никаких решений принимать, понимаете? Отстал бы он от меня со своей любовью, да и ладно.

— Во как, молодец, Элка. Так его, козла, правильно, — хлопнула ладонями по столу Марго и засмеялась громко. — А то ишь какой? Чего-то раньше, когда ты по нему сохла, он тебе ничего не предлагал, и на вещи твои наплевать было. А тут здрасте, проснулся. Сразу нужна стала. Ага. Что, разве я неправильно говорю, Ляль?

Марго разошлась не на шутку, и столик в кафе то и дело ходил ходуном от бурных эмоций. Она давно переживала за подругу и хотела как-то её вразумить, но, как известно, никто нам не откроет глаза на плачевную ситуацию, пока мы сами до этого не дойдём. Поэтому приходилось ждать, стиснув зубы и сжимая кулаки, хоть и сложно сдерживать клокочущий темперамент.

— Правильно, Мань. Правильно, так и есть, — грустно улыбнулась Элла.

— Конечно, беленькими, да с жилплощадью, нас все любят, а вы нас чёрненькими полюбите. Без жилья, да и с приплодом. Слабо, да?

— Мань, угомонись. Не вороши прошлое, — сказала Василиса.

Наступила неловкая тишина, и она слегка затянулась. Закадычные подруги поутихли. Каждая приняла эту ситуацию близко к сердцу. Разбередило былые воспоминания. Марго в конце концов смяла затисканную сигарету. Василиса предложила ей салфетку, чтобы спрятать остатки, но та нервно отмахнулась и продолжила глядеть куда-то в сторону, вглубь зала. Элла смекнула, что лучшего момента ошарашить подруг у неё может и не быть.

— Я хочу уволиться, — шёпотом сказала Элла, чувствуя, как подруги удивлённо выпучили глаза, ожидая объяснений.

«Да только не хочется мне ничего объяснять. Потому что я и сама не знаю, что объяснять, и вообще не надо было, наверное, про это говорить. Надо было просто сначала уволиться, а сказать постфактум. А так и без того суматоха внутри происходит, ещё и Кирилл со своими терзаниями. Вон Марго смотрит почти требовательно, сейчас возмущаться начнёт, мол, как это увольняться…»

— Как это увольняться? — услышала Элла в следующий момент и усмехнулась про себя: «Так и провидицей стать можно». Глянула на Марго, еле сдерживая смех.

— А что я такого смешного спросила? Не понимаю? — моргнула та немного обиженно. — Чего это ты так развеселилась? Работа же хорошая вроде? Зачем тебе это? Что, из-за этого упыря? Так он ведь там не работает больше. По-моему, будет очень грустно и глупо. В наше время хорошую работу днём с огнём не сыщешь. Надо брать у судьбы то, что она даёт.

— Может, и глупо? Да, — вздохнула Элла. — Но вы сами посудите, ситуация тоже такая, не очень правильная. Юстинас Кирилла сразу же уволил, на глазах у всех. Кирилл не захотел тихо уходить. Растрепал всем про меня разное. Не хочу я там больше быть. Чтобы меня все жалели!

— Это кто там тебя жалеть собрался? Шеф из-за ценного сотрудника заносчивого дрыща выгнал. Что тут такого? Прям обязательно увольняться?

Элла закатила глаза, мысленно собираясь с силами: «О! Oh my God!». Понимая, что просто так от этого разговора не отвертеться и придётся разложить подругам всё по полочкам, иначе просто не поймут.

— А я не хочу, чтобы кто-то даже в мыслях меня пожалел или вспомнил об этом. Я там теперь задыхаюсь.

— И начальника не пожалеешь? Он же вроде бы такой положительный. И дрыща турнул. Красавчик! — Марго страстно прищурилась, представляя в образе Супермена Юстинаса, которого, к слову, никогда не видела живьём.

— Да я ему ужасно благодарна! И за ситуацию с Кириллом, и за то, что он во мне талант разглядел и раскрыл. Он очень хорошийчеловек! Но я должна двигаться дальше. Вот в чём дело. И если он действительно мне добра желает, он отпустит меня без скандала, — сказала блондинка и начала поглядывать в сторону официанта, который явно забыл про их заказ.

Марго требовалось срочно накормить и напоить чем-то вкусненьким, так как иначе она начнёт покусывать Эллу. Кухня явно не справлялась с потоком заказов, и официанты шныряли по залу, как угорелые. Так всегда случалось, как только в кафе открывали уличные террасы и изголодавшийся по общению народ вываливался на улицы Старого города.

— Ну я бы тебя точно просто так не отпустила, — отчаянно всплеснула руками Марго. — Только-только от одного супостата отошла, с квартирой всё решилось, а она себе новый геморрой на задницу ищет!

— Маня, перестань, — предупреждающе выставила ладонь Василиса, грозно глядя на подругу. — Куда тебя опять понесло, думай, что говоришь.

— Вот именно, что думаю, то и говорю, и не надо меня останавливать. Я понимаю, что правду о себе слышать никому не нравится. Но ты уж меня послушай, Ляль, правде всегда надо смотреть в глаза. Дамочка за тридцать, со звонким названием арт-директор — никому не нужна. Молодые и креативные в спину дышат, — не унималась Марго и покосилась на столик напротив.

За ним сидели четыре милые девушки, и они о чём-то очень бурно беседовали, наперебой рассказывая истории. По залу то и дело раскатами разносился приятный девичий смех. Только вот почему-то Марго этот смех ой как не нравился. Он почему-то напоминал о том, что время неумолимо идёт вперед и какие-то позиции придётся сдавать. Неважно, насколько ты умна и хорошо знаешь свой предмет. Время и молодость берут своё.

— У тебя всё так просто, как пальцами щёлкнуть. Был Кирилл, и нет его. Не было квартиры, и стала. Живи и радуйся. Как будто в твоей палитре жизни только шесть чистых цветов, и ты только ими рисуешь. Если трава — то зелёная, если солнце — то жёлтое, если тучка — то синяя. А то, что на рассвете небо множеством оттенков играет, ты никогда не задумывалась? То, что часики тикают, что молодость уходит, не задумывалась?

— А что делать? Страдать и слёзы лить всё время? Так наша жизнь устроена, что постоянно приходится в самой себе компромиссы искать! От этого и краски чище, и рисунок не такой замысловатый получается.

Элле порядком поднадоел этот агрессивный разговор.

«Да я понимаю, что подруга желает только хорошего, но вот способы у неё не очень корректные. Я давно про себя всё поняла. Но что поделать, если так складывается жизнь? Плевать против ветра? Так по-моему, быстрее умоюсь, чем что-то изменю».

— Мань, ну честно, хватит, — сердито произнесла Василиса, глядя на Эллу с сочувствием. — Чего ты к ней привязалась в самом деле? Ладно мне раньше доставалось, потом Лизке. А Элке-то за что? Почему она должна всё это выслушивать, Мань?

— А ты, не манькай. Сама помнишь, какая глупая была. Как ко мне на такси ездила. Плакала, — грозно повернулась к подруге Марго. — И тоже про себя правду слушать не любишь, только споришь да брыкаешься. А я ведь от души говорю, от сердца. Бабий век короток, он быстро проходит. Учтите. И что тогда? Ты всё пела, это дело, так поди же, попляши, — вскинула руку, словно в нервном танце, Марго.

— Мы учтём. Ты чего так вскипятилась опять? — бесстрашно перебила Василиса.

— Да бесите вы меня! Со своим инфантильным отношением к жизни. Ладно, Элка, она одна. А ты чего? У тебя же муж и ребёнок, а туда же.

Как ангел спасения, в дверях кафе появилась Лиза. На лице сияла широкая улыбка, распахнутое пальто и свисающий с обеих сторон шарф слегка скрывали округлившийся животик. Оглядев подруг быстрым взглядом, она подошла и тихонько спросила, выпучив и без того большие глаза.

— Привет, девчонки, вы тут опять ругаетесь, что ли? А я думала, вы чай пьёте или что погорячее. Хотя мне сейчас только чай, — сказала она и погладила животик.

— Нет, что ты, мы не ругаемся, — ласково сказала Василиса, освобождая от вещей место для Лизы. — Мы действительно чаи гонять собрались, просто Марго у нас немного не в духе сегодня. Сейчас мы ей тортик закажем, вот и всё. Правда, Мань? — призвала к порядку подругу.

— Да, Лизок, да, чё-то я сегодня не с той ноги встала. Что там есть вкусненькое? — виновато улыбнулась Марго и стала рассматривать меню.

Лиза уселась за стол, долго перебирала десерты и сорт чая. У официантов ажиотаж пошёл на убыль, как и обстановка за столом. Все как то сникли. На стол то и дело приносили ранее заказанные блюда. Даже столик напротив с молодыми девицами перестал гулко смеяться, а загремел посудой. Лиза, определившись, отложила меню в сторону и, игриво глянув на Эллу, спросила:

— Ты крёстной будешь? Только сразу не отказывайся. Пожалуйста, знаю твои взгляды, просто предложила.

— Да я как-то не знаю. Может, Василиса или Марго, — опешила блондинка, совершенно позабыв про столь долгожданную еду.

— Они уже были крёстными, я подумала, и тебе пора бы, — парировала вполне убедительно будущая мама.

Повисла неловкая пауза. Элла не знала, что ответить. В голове по стенкам черепа словно поплыла манная каша: «Крёстная, а как это, а что при этом делать? Это ведь ответственность или нет? Да и вообще, почему я?»

— Чтобы быть крёстной, что надо делать? Надо ведь верить и быть крещёной?! — пыталась разгрести мысли вслух Элла.

Марго и Василиса еле сдерживали смех. Хорошо, что рот набит едой и чувство голода сильнее, чем желание поприкалываться над наивной подругой.

— А почему тебе нельзя? Ты ведь крещёная, только не веришь. Ну или пока не веришь. Никто не знает, как судьба повернётся, — говорила Лиза спокойным голосом, не реагируя на хихикающих подруг. Погрузив будущую крестную мать в глубокие внутренние рассуждения.

— Давай-ка ты сначала роди, а там и решим, кто и как крестить будет. А то смотри, Элка у нас совсем повисла. Сейчас начнёт просить обновления. Ой, кстати, я совсем забыла, — хлопнула себя по лбу Марго. — Я же завтра должна статью сдать на редактуру. Девки, миленькие, я рассчитаюсь за торт, пусть Лизок схомячит. Ей сейчас полезно. А сама побежала.

Несмотря на свои габариты, Марго юрко выскочила из-за стола, поспешно собираясь. Она могла опоздать куда угодно и не сделать кучу обещанных задач, кроме работы. Работу она любила и была всецело ей отдана, поэтому и могла легко пожертвовать остатком вечера с подругами. Тем более, что все последние новости узнала и раздала всем указания, как карты на погоны.

— Спа-си-бо! — пискнула восторженно Лиза.

— А с тобой давай договоримся, милая моя, не бросай работу, пока на руках не будет подписанного контракта о новом трудоустройстве. Поняла? — пытаясь звучать максимально грозно, Марго обратилась к Элле. — И не опускай глазки. Не опускай. Это трюк даже у моих джигитов не проходит.

— Мы хорошо себя будем вести, Мань. Честное слово, — весело строя ангельские глазки и сложив ладошки вместе, сказала Василиса.

— Смотрите у меня.

Марго покидала вещи в безразмерный рюкзак, сделала ручкой и выскочила на улицу, пытаясь по дороге вызвать такси. Казалось, с уходом шумной подруги все как будто выдохнули. Причём не только за их столом, но и официанты, и девушки, сидящие напротив.

«Во гром баба! Умеет всех держать в напряжении. Хорошо бы такому научиться, а то в последнее время я совершенно раскисла», — подумала про себя Элла.

Глава 23. Вышивка крестом

Элла редко бывала за городом. Хотя какой это загород? Район, где жила Василиса, находится в черте города. Просто далеко от суеты центральных улиц. Рядом с национальным парком и озерами с невероятно чистой бирюзовой водой, где до поздней осени по вечерам парочки снимали лодочки для долгих водных прогулок.

— Вась, ну вот ты мне скажи, как так у тебя получается? — спросила Элла с долей возмущения, разглядывая вышивку на одной из стен в гостиной.

С картины на неё смотрел белокурый мальчик, который сидел в уютном кресле в окружении цветущего сада, держа на коленях книгу.

— Как так? Ты это про что? Про вышивку, что ли? — с недоумением спросила подруга, вынырнув из-за стены, которая отделяла кухню от зала и прятала за собой всю кухонную утварь.

— Да блин, — бессмысленно бегая взглядом, Элла начала перечислять, загибая пальцы на левой руке: — И дом, и муж, и сын… Ну, у тебя есть всё!

— И куча проблем. С домом, с мужем и сыном, — едва сдерживая смех, перебила Василиса.

«Какой большой уютный дом. Странно, тут отсутствует то чувство, как в храме, когда ты ощущаешь себя песчинкой под огромным куполом. Хотя о чём это я?! Я-то и в храме была всего пару раз. Просто потому что хотела увидеть живьём лепнину эпохи барокко», — подумала Элла, разглядывая своды деревянного потолка, усыпанного мелкими стеклянными лампочками, как звёздами. Они объединяли гостиную и зал в общее пространство, слегка выгнутое вверх в середине. От этого создавалось впечатление, словно комната тебя обнимает. Здесь хотелось находиться. Предметов было немного, дышалось от этого как-то по-особенному свободно. Наверное, так создаются пространства с любовью.

— Вообще всё сложно, Ляль. Если тебе так нравится, придумывай, ищи свою чёрную кошку в тёмной комнате. А я просто живу. Я стараюсь не заморачиваться и не придумывать лишних сложностей. Их и так полно, даже выдумывать не надо. Хотя насчёт многого загоняюсь и могу пореветь вечерком в подушку, — расставляя чашки на столе, говорила Василиса. — У меня многое не получается. Не всегда всё хорошо в жизни. Но я нашла для себя выход. Сор из избы на улицу не выносить. А лучше нести к конкретному специалисту. Разбираю всё по песчинкам, а там уже и солнце ярче светит, и трава за окном зеленее…

«М-да, наверное я так погрузилась в свои переживания, что о других вообще ничего не слышала. Забыла про них совсем, — Элла продолжала разглядывать аккуратные стежки, из которых сделана лужайка на вышивке. — Я ведь даже не предупредила Василису о том, что приеду. Просто позвонила, сказала, что рядом сейчас, и свалилась как снег на голову. Хотелось поговорить. Поговорить именно с Василисой, которая всегда какая-то лёгкая и улыбающаяся. Кажется, у неё совершенно нет никаких проблем. Муж программист. Серьёзный. Любит её. Сына она родила сама. Легко. Смешной малыш. На фото в соцсетях они всегда такие счастливые. Как будто беды их всегда стороной обходят. Как будто из любой ситуации у них есть свой выход, и он всегда правильный. Как волшебная таблетка для счастья».

— А чай ещё есть? Так хорошо зашёл, — уже вслух сказала Элла.

— А может, лучше винца, Ляль? — спросила Василиса, доставая из холодильника запотевшую бутылочку белого сухого. — Вино хоть напряжение твоё снимет. А то я смотрю, никакой чай с травками тебе не помогает. Так завелась со своими допросами и расспросами, никак остановится не можешь.

Она откупорила вино и разлила по бокалам, от смены температуры они тут же запотели. На улице стоял на удивление жаркий июнь. Редкость на Балтике, чаще дождливо и прохладно. Сказка, а не вечер.

— Да не могу. Потому что мне обидно. Да как так вообще бывает, что одним всё, а другим ничего? Ведь так получается, правда? — не унималась блондинка.

Хозяйка дома вздохнула и решила перевести их разговор на улицу. В надежде, что свежий воздух и алкоголь должны расслабить внезапную гостью.

— Но ведь у тебя же всё есть, чтобы жить счастливой жизнью, — сказала Василиса, выходя на террасу с бокалами. — Может, ты просто этого не осознаёшь? Посмотри. Ты свободна, у тебя есть своя квартира, новая и интересная работа. Твоё время принадлежит только тебе, и ты сама вправе им распоряжаться так, как ты хочешь. Живи и радуйся в своё удовольствие.

— Но я так не хочу.

— А в чьё удовольствие ты хочешь жить? Хватит кому-то чего-то доказывать, Ляль, — махнула рукой Василиса, усаживаясь поудобней в широком плетёном кресле.

— Никому я ничего не доказываю, — буркнула себе под нос Элла. — Прям как Марго сейчас говоришь.

— Ну, допустим, Марго не так бы сказала. Она бы свою правду матку так тебе выложила, что мало бы не показалось. Да ещё матерком полирнула бы сверху, — Василиса вдруг подбоченилась, свела брови домиком и заговорила низким напористым голосом, очень похожим на голос Марго: — Ты что, совсем с ума сошла? Подумай своей головой. Зачем тебе эти новые отношения, растудыть тебя три раза? Живи себе и в ус не дуй. Что, не видишь, как мы мучимся? Ты хоть знаешь, каково это — семью иметь и детей? Оно тебе надо, а? Нашла причину убиваться, подумаешь! — И уже своим голосом: — Тут слово покрепче надо, но подобрать не могу.

Это было так похоже на оригинал, что подруги покатились со смеху. Нахохотавшись вдоволь, взяли по бокальчику вина и чокнулись ими так, что в ушах зазвенело. После ещё долго сидели молча и наблюдали, как багряное солнце потихоньку прячется за пушистыми верхушками сосен.

— И вообще отпусти ситуацию. Плюнь на всё. Хватит себя мучить. Ты молодая, красивая, всё у тебя хорошо будет. Слышишь? — потеребила за плечо подруга.

— Да слышу я, Вась. Слышу.

— Вот и молодец. А ещё лучше сконцентрируйся на работе. Знаешь, время всё лечит, когда не ковыряешь рану, а живёшь простой жизнью изо дня в день. Всё забывается. Затягивается. И заживает.

Неожиданно на минуту она скрылась в глубине огромного дома, оставив подругу наедине с Венерой, которая засияла на небе ярче звёздочек. Хозяйка выкатилась с огромным подносом, полным ягод, сыра и с графином вина.

— Да, ты права, наверное. Сто раз права, — со скорбью согласилась Элла, протягивая подруге пустой бокал. — Это, пожалуй, лучшее, что я могу для себя сделать. Хотя есть ещё один вариант, самый надёжный.

— Послать всех к чёрту и укатить на Бали, — со смехом уточнила Василиса, то и дело подъедая ягоды

— Why not?²⁰ Тем более у меня опыт уже есть. Хороший опыт, кстати. Который доказал, что одной мне хорошо! Хотя и не была я там абсолютно одна. Со мной вообще всё время кто-то рядом, словно не давая мне упасть в уныние.

В словах Эллы просквозила горечь. Такая горечь, что даже ягоды во рту потеряли сладость. Блондинка подобрала ноги под себя и стала смотреть в сторону, провалившись в пучину внутренних переживаний. Плечи то и дело слегка подёргивались, а от вечерней прохлады проступили мурашки.

— Элл, ну ты чего? — обняла её подруга, пытаясь, заглянуть в намокшие глаза. — Чего ты так говоришь грустно? Не надо. Я понимаю, что без любимого человека очень плохо и нельзя быть одной долго. Но знаешь что? Иногда одиночество — это как микстура от кашля, противная, обволакивает стенки горла, чтобы оно не першило, не бередило, и ты перестаёшь болеть. Может, сейчас именно этот случай?!

Василиса смотрела на подругу, хлопая большими густыми ресницами, словно фарфоровая кукла. Как героиня из одноимённой сказки, откуда ни возьмись достала мягкий плед и набросила его Элле на плечи, чтобы та перестала дрожать.

— Чья бы корова мычала. Что-то ты не бываешь больно одна, когда с Якиным ссоришься, — сказала блондинка, немного придя в себя.

— Так у меня другая ситуация. Большого выбора просто нет. У нас ребёнок общий. Тут в моменты ссор больше думаешь, что сказать и когда. Для ссоры ещё момент подобрать надо, чтобы детёныш не слышал. Даже тарелки не побьёшь! Хоть я очень люблю это дело.

Василиса хоть и держала себя в руках, но большие глаза выдавали стеклянный блеск слёз, которые вот-вот готовы сорваться с ресниц. Элла досадливо прикусила губу. Придвинула стул к подруге, обняла за плечи и притянула к себе.

— Прости, Вась. Прости, пожалуйста. Ну дура я. Вечно чужому счастью завидую. А сама не знаю, как тяжело порой это счастье даётся. Давай-ка мы с тобой ещё винца вмажем. А?

В тот день Элла осталась ночевать у Василисы. Они ещё долго говорили по душам и вспоминали студенческие годы. Якин накормил и уложил ребёнка спать, затем пьяненьких подруг сгрузил в гостевую комнату. Все спали в доме, как убитые, как будто бутылку вина выпили не Элла с Василисой, а всё семейство, включая маленького Тишу. Уезжала Элла на следующий день ближе к вечеру. Нельзя было отказаться от фирменных щей и шашлыка в Василисином исполнении. Когда стали прощаться, она крепко обняла и Василису, и Якина, такие радушные люди ей показались. Просто как ниточка с иголочкой, вышивают свой рисунок на канве жизни. Хотелось напитаться этим теплом, привезти домой и отжать его в баночку. А когда очень грустно — доставать и намазывать на хлеб, как варенье, запивая пряным гречишным чаем с мёдом, который Василиса сунула в самый последний момент. Удивительный этот мир. У каждого из нас своя правда и свой путь.

Глава 24. Девичник

— Ну и хоро-о-омы ты себе отхватила, Элка, — ходила, расставив руки в стороны, Марго.

После её забитой книгами норки небольшие комнатушки казались просторными из-за белых стен и минимального количества вещей. После всех жизненных перипетий Элла решила свить гнёздышко для себя. Без правил и условностей. Полагаясь лишь на свою интуицию, практичность и правильное распределение пространства. Уют создавался за счёт мягкого большого пушистого красного ковра, который так сильно раздражал Сёму когда-то. Он огромным пятном украшал гостиную. С потолка в спальне свисали ловцы снов, а из-за лёгкого сквозняка тут и там раздавались приглушённые бамбуковые переливы музыки ветра. Казалось, что ты находишься не в центре душного, полного смога города, а где-то на берегу просторного океана.

— Манюнечка, не завидуй, а лучше иди помоги мне на кухне с закусками.

На крохотной кухоньке вовсю хлопотала Василиса, а Элла, прислонившись к подоконнику, наблюдала за процессом.

— Господи, Вась, кто бы мог подумать! Спустя столько лет ты стала хозяйкой и научилась нормально готовить, — всплеснув руками Марго, вошла на кухню и увидела, что стол заполнен тарелками с разного вида закусками. — А ведь раньше ты звонила мне, чтобы узнать, как правильно готовить спаржу, и варила сосиски прямо в целлофане.

— Вообще-то так они сочнее, — ядовито ответила подруга и запустила кухонным полотенцем в язву.

Марго среагировала моментально и грациозно увильнулась от полотенца, тем самым подставив под удар хозяйку дома. Элла вспыхнула румянцем от возмущения, и мог бы разгореться скандал, но запиликал звонок в прихожей.

— Это, наверное, пицца, — сказала она и двинулась вдоль по коридору.

— Надеюсь это Лиза, — сказала Василиса.

— А кто её звал? Она же только родила, пусть с детём сидит. Что ей с нами делать? Мы тут кутить собрались. Я к Лёнчику трезвой не намерена возвращаться. У меня сегодня праздник. Я даже родительский чат выключила, — начала заводиться Марго, расхаживая по кухне, пытаясь ногами измерить метраж.

— Я, я её позвала. Вон вспомни, как сама на стенку лезла. Что тебя все забыли. Оставили с двумя половинками счастья. Да там же волком выть хотелось. Любой поход в магазин как праздник.

— Не сравнивайте жопу с пальцем. Она же только о детях говорить будет. Ты даже беременной была как красотка, пока пузом не повернёшься. А я всех брала харизмой. Этого у меня хоть отбавляй, могу и соседу отсыпать. А она, что она? Дети да дети. Фу, хуже родительского чатика.

Марго перешла на шёпот, так как услышала в прихожей до боли знакомые голоса. Это была точно не доставка, и голос Эллы звучал как-то подозрительно обходительно.

— За комплимент, конечно, спасибо, но она наша подруга, и по-скотски её отшивать «по изменившемуся статусу», сама посуди.

— И поэтому ты решила загасить всю тусу? Ну ладно, что поделаешь. Не палкой же гнать её. Может, сама догадается, — недовольно ворчала себе под нос Марго.

Лиза толкнула в двери коляску с тортом. Она как-то нелепо улыбалась и молчала, не зная с чего начать разговор.

— Ого! — удивленно сказала Элла.

— С новосельем, — прошептала Лиза и раскинула руки, желая обнять подругу.

— Спасибо, — согнувшись в три погибели прошептала блондинка. — Проходи, все уже в сборе. Ой, давай я тебе помогу.

Подруги почти безмолвно и аккуратно протолкнули коляску в дверной проём. Элла помогла Лизе раздеться, пока та разглядывала всё вокруг, вертя головой.

— А кто это к нам пришёл? — прогремела Марго высовывая голову из кухни.

— Ш-ш-ш-ш! — девушки, словно две кобры, зашипели на неё.

Следом за Марго вышла Василиса, вытирая руки полотенцем. На цыпочках подбежала к Лизе и обняла.

— Молодец, что приехала, — прошептала она.

— Спасибо, что позвали, — Лиза укоризненно взглянула в сторону Марго.

— А чё сразу я-то? Это вообще-то Лялькина вечеринка, — брякнула в ответ подруга, никак не желавшая переходить на шёпот.

Разборки решили погасить на стадии зародыша, чтобы не портить друг другу вечер. Все знали, что Марго никогда не признается в своих пакостях. Поэтому девушки разместили коляску с малышом на небольшом, но уютном балкончике, где люльку то и дело, как волнами, обдавали ветви плакучей ивы. А затем принялись кутить вполголоса.

— Вообще ты большая молодец, что решилась на своё жильё и можешь жить одна. Это ответственный шаг. Я вот только после замужества на что-то смогла решиться, и то не самостоятельно. Там больше Якин хотел съехать от тёщи. А не получилось. Она всё равно за стенкой поселилась, — пыталась разрядить обстановку Василиса, рассказывая весёлые истории.

А подругам её ситуация казалась как из сказки — пришёл принц на белом коне, забрал девицу из отчего дома и посадил в свою большую собственную светлицу, а она ему за это родила богатыря… Если вкратце. На самом деле всё происходило намного сложнее, да только Василиса не хотела никого разубеждать. Главное, она знала, что у неё есть своя правда.

— Ага, вон и комнатушка маленькая есть. Как раз для детской, — сказала Марго, отхлёбывая игристое вино из бокала.

— Ты чё, дура? — резко ответила Лиза.

— Не-е-е поня-ла-а-а?

— Ты зачем сейчас ей об этом говоришь? Про детскую. Она ведь только отошла. Только нормально жить начинает. Извини, но я думаю, что это бестактно — сидеть и сыпать соль на рану своей подруги. Почему все должны сразу детьми обзаводиться и этими, как его, мужьями?

Этих слов от Лизы никто не ожидал. Да и вообще от неё никто никогда ничего не ожидал. На щеках у Марго проступил стыдливый румянец. Ох, и не любила она, когда её так одёргивают.

— Вот именно, что как его там. Ты даже не знаешь, что это такое. Это тебе сейчас всё равно. У тебя уже и ребёнок есть. Пока тебе мужик не особо и нужен. А когда он здоровым лбом станет, как ты ему мозги на место вставлять будешь? Да и когда? Ты ж горбатиться на трёх работах будешь, чтобы себя и его прокормить. И ему хоть какую цацку купить. Это сейчас погремушка, а потом «мама, купи мне найки, только оригинальне, как у Витукаса из пятого подъезда».

— Не все такие. Не всем надо, как у всех, — коротко и жёстко ответила Лиза.

— О-о-й ли-и-и! — защищалась Марго.

— Так, девки! Разошлись в стороны. Мне ещё не хватало, чтобы у Лизки из-за тебя молоко пропало. Для начала надо мужика найти, — сказала Василиса, садясь между двумя конфликтными сторонами.

На балконе захныкал ребёнок, и все неприятные мысли рассеялись в воздухе за одно мгновение. К коляске устремилась Лиза, а за ней Марго с Василисой. Лишь одна Элла не особо понимала, из-за чего все вдруг подскочили и начали прыгать вокруг: «Ну проснулся, и что?» Лиза вытащила из колясочки малыша, слегка пружиня на ногах и издавая непонятные шипящие звуки, уединилась в спальне.

— А где сейчас мужиков ищут? — спросила Элла, когда наконец закончилась суета вокруг дитя.

— Как где? На работе, в библиотеке, в спорт-клубе, — перечисляла Марго, загибая пальцы.

— Ага, на работе у неё одни шизики. Она только от такого отбилась. В библиотеке задроты — оно ей надо? А в спортзале я вообще молчу… Шкафы с маленькими ключиками, — парировала Василиса

— А точно с маленькими ключиками? — задумалась Марго

— Не знаю, так говорят, не придирайся. Надо что-то новое. Этот, как его, Тиндер, — щёлкнула пальцами Василиса.

— Что? — хором спросили подруги.

— Тин-дер. Приложение такое, для знакомств. Мне вообще странно, что именно я тебя в это посвящаю, Элл, — наглаживая на коленях нежно мурлыкающую Басту, сказала Василиса

— Да мне тоже странно, Вась, что ты о таком знаешь, — первая очухалась Марго.

— У меня на работе коллега так со своим мужем познакомилась. Я всегда смотрела, как она там парней выуживала. Можем попробовать, чем чёрт не шутит, может, и у Эллы всё получится.

— Ага, главное, чтобы фоточки с реальностью не расходились.

— Ну, тут никто от неудач не застрахован.

— Короче, что делать?

Девушки погрузились втроём в экран смартфона Эллы. Установив приложение, они начали заполнять анкету. Марго медленно расхаживала по краю круглого ковра, как тигр по манежу, и выдавала один за другим перлы журналистского искусства речи. Баста выгнулась дугой и, легонько встряхнув хвостик, поспешила подыскать более спокойное место, так как усидеть на коленях у Василисы уже не представлялось возможным. Она вся изъелозила, издёргалась, пытаясь заглянуть, как Элла заполняет анкету.

— Чтобы ты не выглядела там какой-то профурсеткой, а вполне себе зрелой дамой, с мозгами, — приговаривала девушка, поправляя черепашьи очки.

— Главное, не перезрелой, а то, боюсь, дедушки клевать будут, — вздыхала Элла, набирая текст.

Когда Марго перечитывала нараспев набранный текст, разглядывая буквы поверх своих огромных очков, в дверях вновь возникла Лиза.

— Я маленького у тебя в спальне пока уложила. Ты не против? А то на улице вечером как-то ещё прохладно. А чем это вы тут занимаетесь?

И действительно, июнь в Литве всегда был умеренно-тёплый и влажный. Часто моросил мелкий дождь, перетекающий в ливни. Капли приятно бренчали по металлическим подоконникам в спальне и звучали как нежная природная колыбель.

— Лялькиной личной жизнью. Хорошо. Мастерство не пропьёшь. Можно сохранять, — сказала Марго, возвращая телефон подруге.

— Ой, как интересно.

— Ага, осталось самое интересное. Фото, — нахмурила брови Элла.

— А давай возьмём фотки с Бали? Заодно у тебя появится мотивация заниматься спортом, ну или хотя бы зарядкой, — вступила в разговор Василиса, до этого отдав бразды правления личной жизни подруге — гуру писательского искусства.

— Точно, давайте! Она там такая красивая, — с лёгким придыханием подхватила идею Лиза.

Девушки вновь скучковались у маленького экрана, каждая норовила ткнуть пальцем в альбом с Бали. А Элла стеснялась этих снимков, потому что сейчас изрядно отличалась от той беззаботной стройной девушки, которая смотрела на неё бездонно-голубыми глазами, поправляя выгоревшие до белизны волосы.

— Давай вот эту, со спины. Бочко-о-ом — тут у тебя фигура как песочные часики, и э-э-эту, личиком поближе. Всё, что надо, разглядят. Устанавливаем лока-а-ацию. Ну что, запускаем? — деловито спросила Василиса, ловко управляясь с приложением.

— Валяй! Всё-таки, Вась, колись. Вы так с Якиным в личную жизнь огоньку подбрасываете? — спросила Марго, глянув на подругу недобрым пристальным взглядом.

— Манюнечка, не забывай, я когда-то работала в сфере информационных технологий. Да и жизнь с программистом заставляет разбираться ещё и не в таких приложениях.

Подруги в который раз разлили по бокалам белое игристое и решили выпить за начало нового этапа в личной жизни Эллы. А телефон начал разрываться от потока приходящих сообщений в Тиндере.

Глава 25. Женское счастье

«Сколько же они имеют времени всё это писать?» — подумала Элла, смотря на число сообщений. Большая часть начиналась со слов: «Привет, красотка!», чем сильно раздражали и одновременно печалили, ведь на данный момент она себя такой совершенно не считала. Ела что попало и изрядно расплылась. Спала мало, ей хотелось максимально выложится на новом месте работы. Зарекомендовать себя, чтобы начальство поняло, за что её так ценили на прежнем месте.

Пролистав ещё парочку мужских анкет с кандидатами, Элла выключила зловредный Тиндер. Приложив телефон к уху, начала дожидаться гудков. Долго ждать не понадобилось, в трубке почти сразу послышался женский голос.

— Мне нужна скорая помощь!

— Что случилось?! Ты где?! — послышался перепуганный голос Василисы.

— Да нет. Это не то, что ты подумала. Мне нужна помощь другого плана. Надо вернуться в себя.

— Та-а-ак, я уже ничего не понимаю. Знаешь что? В районе двенадцати я буду в центре. Можем выпить где-нибудь кофе, и ты мне всё объяснишь. Хорошо?

— Хорошо-о-о.

— Ну всё, отбой.

Элла сползла с кровати, взглянула на отражение, махнула на него рукой и пошлёпала босыми ногами в ванную. После душа девушка в зеркале стало повеселее и даже начала улыбаться. Конечно, это была не та дива с балийским загаром, развевающимися белокурыми волосами и соблазнительной улыбкой, скорее, это её демоверсия.

«Можно подумать, они там все ставят свои свежие фотографии?!» — тут же приободрила сама себя блондинка, скорчила гримасу отражению в зеркале и отправилась в комнату собираться на встречу к подруге.

До кафе было решено прогуляться пешком, встреча с Василисой воодушевляла Эллу на новую жизнь, ну или хотя бы на пробу чего-то лучшего. К тому же спускаться по ступеням легко и приятно, она словно открывала для себя каждую улочку Старого города заново. В наушниках играла любимая музыка, шаги получалось делать почти в такт, даже слегка пританцовывая. Так что лохматый пучок на голове съехал на бок.

— Ну ты и место выбрала. Это же такой old school²¹, — сказала вместо приветствия Элла, как только подошла к столику на террасе, за которым сидела подруга.

— Да? А мне тут так нравится. Здесь неплохой кофе и десерты просто умопомрачительные. Я уже себе заказала. А ты что будешь? — удивлённо проговорила подруга и глянула в сторону кафе в ожидании своего вожделенного десерта. Она редко позволяла себе такие шалости, но если представлялся повод и возможность, никогда себе в этом не отказывала.

— Вот, как раз-таки о десертах, я и пришла с тобой поговорить. Понимаешь, мне сейчас не до них. В приложении вы меня зарегали, а как дальше быть?

— Ну, завести Тиндер — это не значит завести постоянного мужика. Иди и встречайся.

Ей совершенно здесь не нравилось — из помещения кафе маняще пахло корицей, ванилью и прочей вкусностью, которая волей-неволей заставляла её вспомнить о том, что сегодня она ещё не завтракала. Да чего уже там, она и не ужинала — во всём виновато интервальное голодание. Элла верила, что это поможет исправить сложные отношение с собственной фигурой.

— Пардон, я не в форме, — провела по своему телу руками страдалица.

— В смысле? А-а-а-а… Ты про внешность. Ну так, может, пора, что-то менять.

— Что?

— Ну хотя бы распустить эту ужасную гульку. Накраситься и не забывать наряжаться.

— Это ж для кого?

— Для себя! — Василиса, словно Будда, подняла два пальца вверх.

— Может, ещё спортом заняться?! — съязвила блондинка

— М-м-м… Было бы неплохо. Тебе каким спортом нравится заниматься? — отхлёбывая кофе, спросила Василиса.

— Никаким. Как-то раньше насчёт этого не заморачивалась, — бешено колотя пальцами по столу, Элла смотрела в сторону, ей так неприятно чувствовать себя нашкодившим котёнком. Она как-то не заметила, что вышла из-под контроля и совершенно не хотела возвращаться в то состояние двадцатилетней девушки. С выпирающими ключицами и когда брюки не еле сходились на талии, а болтались.

— Ну это понятно. Я и бегала с дельфиньим телом, и не толстела при мысли о мучном, но время, зараза, берёт своё. Может, пора немного подкорректировать меню? — Василиса меланхолично задрала брови.

Официант принёс заказ, подруга расплылась в широкой улыбке. А Элла еле сдерживала нервный смешок. Перед Василисой на ажурной тарелочке лежал любимый десерт «Павлова» — небольшая корзинка из воздушного безе, наполненная легчайшим кремом, сверху украшена клубникой и голубикой. Официант обратился к Элле, но та за время разговора так и не смогла нормально сконцентрироваться на меню, поэтому ограничилась только капучино. «Куда уж тут, в рот кусок не полезет, когда мысли только о том, как сбросить вес и как привести себя в форму. Так скоро буду жить на одном лишь кофе. Нет, кофе и воде».

— Посмотри, это прямо произведение искусства. Даже жалко ломать, — восхищалась десертом Василиса.

— Что мне со всем этим делать? Я на свидания сто лет не ходила. О чём мне там с ними переписываться?!

— Обо всём. Вот когда ты хочешь запустить рекламу нового продукта, ты ведь делаешь сравнительный анализ? Делаешь. Ну или тебе его уже приносят готовым. Вот и здесь. Переписка — это твоя возможность экономить время и сравнивать. Кто тебе подходит по вайбу²².

— Ты серьёзно предлагаешь мне их сравнивать? — вытаращила глаза на подругу Элла.

— Конечно. Мало того. Моя знакомая уделяла каждый день по полтора часа переписке в Тиндере. Она подошла щепетильно к вопросу подбора претендентов, и теперь у неё совсем неплохие и долгие отношения.

— Не-е-е-е. Полтора часа каждый день?! Не-е-е-е-е! — отодвигаясь от стола и выставляя ладони перед собой, возражала блондинка.

Возражение прозвучало так громко на узкой улочке в самом сердце Старого города, что посетители из заведения напротив невольно стали поглядывать на девушек с интересом, задаваясь вопросом: «Чего же они не хотят делать каждый день по полтора часа?»

— Это как пример. Я зуб даю, что ты ни с кем ещё не переписывалась. Я угадала?! Та-дам! — подкинула руки вверх Василиса.

— Да некому там писать!

— А-а-га-а-а. Давай ты для начала ответишь всем тем, кто тебе написал.

— Что мне им ответить?

— Да хотя бы «привет». Они же там тебя не с первой фразы замуж зовут.

Элле принесли кофе, где бариста старательно выложил пенкой аккуратное сердечко.

«Бли-и-ин, и этот туда же! Может, Василиса права, и стоит просто начать хоть что-то делать? Отвечать парням… Бегать, нет, не бегать, гулять по утрам, заниматься ну хотя бы йогой. Форма вроде где-то была. А если я в неё не втиснусь? Нет, куплю новую, мотивирующую», — от внутреннего диалога с самой собой Эллу отвлёк хруст безе. Василиса распрощалась с эстетичной «Павловой», вдоволь ей налюбовавшись, и мастерски крушила ложкой маленький кондитерский шедевр.

— Посмотри, наверху такие же безешки, прям как у тебя на тарелке, — сказала Элла, разглядывая фасад кафе.

Двери и ставни были расписаны в мелкий узор из пирожных и других сладостей, словно из сказки про пряничный домик. Казалось, их можно надломить и «схрумкать», если тебе вдруг не хватило десерта. А над входом красовалась композиция из огромных сладостей, леденцов, макарунов и цветов со звучным названием «Рonių Laimė» — что в переводе означало «женское счастье». На душе у Эллы стало как-то совсем постно.

— Умеешь ты выбирать места, одно название чего стоит.

— Да что ты прицепилась? Кайфуй! Тут лучшая «Павлова» в городе, — ответила с набитым ртом счастливая Василиса.

Глава 26. Новые реальности

Уже неделю Элла жила по новому расписанию, включающему в себя спорт в виде ходьбы и занятий йогой на свежем воздухе. Правильное питание ей давалось сложнее, но она не падала духом и каждое утро начинала снова готовить безглютеновый завтрак, но в обеденный перерыв могла сорваться на капучино с самым обыкновенным кексиком. И в Тиндере ежедневно старалась уделять хотя бы тридцать минут переписке с потенциальными претендентами на её руку и сердце, но конкретных встреч пока избегала. Хотя один весьма напористый молодой человек не оставлял надежды на встречу с прекрасной блондинкой с берегов океана.

Василиса взяла под контроль отношения Эллы с Тиндером, где-то давала советы, где-то просто поддержку, но чаще всего уговаривала не бросать переписку, и поэтому они всё чаще встречались в новой квартире подруги, чтобы обсудить свеженьких кандидатов и возможные дальнейшие продолжения отношений. Подруга не теряла надежды сбагрить блондинку. Ну если не сразу под венец, то хотя бы раскрутить её на первое свидание.

— Чего тебе от меня нужно? — не выдержав, сказала Элла и бросила телефон на диван после пролистывания переписки.

— Может, встретиться? — сказала Василиса, словив телефон. Пока экран не успел заблокироваться, принялась разглядывать фотографии виновника столь бурных эмоций. — Ну посмотри, он же душка. Высокий, курчавый, кровь с молоком. На нём так и написано: «Мамина радость».

На лице подруги выступила довольная улыбка. Она елозила пальцем по экрану, разглядывая фотографии потенциального претендента на первое свидание. С экрана на девушек смотрел парень приятной наружности. С широкой, чем-то схожей с Эллиной улыбкой от уха до уха.

— И что я с этой радостью потом буду делать? — передразнивая, сказала Элла и развела руки в стороны.

— Ляль, ну не всё же так печально? — посмотрев слегка исподлобья, спросила подруга.

— Бли-и-ин, я не та, что на фотке, понимаешь? Не та! Я выдаю желаемое за действительное, предлагаю купить кота в мешке, — вышагивая по комнате взад-вперёд, возмущалась блондинка.

Конечно, она рассматривала и вариант встречи, и даже прокручивала в голове, как это может быть, какая будет атмосфера, как она будет при этом выглядеть и многое другое. Но всё упиралось в то, что она и девушка на фотографии в приложении — два разных человека. Не только внешне, но и внутренне. Ведь прошло столько времени с той счастливой поездки, в её душе столько всего переставлено с полки на полку. Она стала другой. Более кроткой, боязливой, смотрела на новых, приходящих в жизнь людей с опаской.

— А вариант, что ты сейчас просто лучше, ты не рассматривала? — пробубнила как бы в сторону Василиса.

— Скажешь тоже. И как я это пойму, что я лучше?

— Никак. Никак, пока не сходишь на первое свидание. Вон хотя бы с ним, — Василиса скосилась на телефон.

Элла поёжилась. Она прокручивала переписку с этим Константином и каждый раз задавалась вопросом. «Зачем? Зачем я ему нужна? Он вполне себе приятной наружности. Мог бы найти себе помоложе и попроще девушку, чем я», — в очередной раз поглумилась над собой блондинка. Затем пристроилась рядом с Василисой на диване и начала ещё раз детально рассматривать анкету.

— Смотри, вот он на велике. Вот он занимается хайкингом²³. Вон он там по скалам лазает. Много где с рюкзаком… Активный!

— Его постоянно не будет дома, — пробубнила Элла, пытаясь отложить телефон.

— Но он в дороге будет по тебе скучать. Сообщения всякие красивые писать. Картинки присылать, — со вздохом сказала Василиса и протянула телефон обратно подруге. — А потом он будет возвращаться домой и рассказывать страстно.

— Что?

— Ну это, как это… Как он по тебе скучал. Давай, пиши ему! Что тебе очень печа-а-ально, так как сегодня в шесть у тебя сорвалась встреча.

— Так мы ж собирались? С тобой пойти в кафе, а потом на выставку.

— Ну вот я её и срываю, мне домой надо, — разведя руками, подмигнула Василиса. — Там всё равно ничего интересного не будет, а с тобой мы уже увиделись. Так что… На сви-да-ние.

В голове у Эллы разные мысли закрутились вихрем, и она начала нервно ходить по комнате. Когда шторм поутих, остановилась возле шкафа, распахнув его дверцы, подвисла, и по лицу поползла печаль. В недоумении Василиса подошла, заглянула внутрь и тоже застыла, пытаясь подобрать слова помягче.

— М-м-мда, — сказала, глядя на груду вещей, запихнутых в шкаф кое-как. — Тут, мать, сам чёрт ногу сломит.

— Мне… Мне просто некогда было этим заниматься. Я как-то сразу ушла в работу, — виновато произнесла Элла, потупив взор.

— Ну стиралка же у тебя есть? Утюг найдётся?

Подруга в ответ только кивнула, разглядывая что-то у себя под ногами.

— Тогда марш в душ наводить марафет, — скомандовала Василиса. Сама же принялась вываливать на пол содержимое шкафа и сортируя вещи по кучкам.

— Мур-р-р. Мяу-у-у, — донеслись с подоконника кошачьи трели. На груду одежды прыгнула довольная Баста и начала всячески мешать Василисе в её творческом процессе. Суя свою мордочку под руки и подставляя то один, то другой бок для почёсывания.

На удивление ответа от парня пришлось подождать. Подруга то и дело поглядывала на экран, разглаживая платье, которое присмотрела для свидания. А Баста от безделья развлекалась с дёргающимся проводом от утюга, пытаясь его словить лапой, чем очень забавляла Василису. Когда блымкнуло заветное сообщение, она, схватив телефон, начала стучать в ванную, где хозяйка квартиры намыливала бока уже хорошие сорок минут.

— Вась, что случилось? Ты же сказала, полный марафет. А это дело не быстрое.

— А ты ответь и дальше причепуривайся, — сказала подруга мокрой блондинке, закутанной в большое махровое полотенце.

На экране высветилось сообщение: «Могу составить компанию».

— Ой, а… А что отвечать?

— Может, мне ещё за тебя на свидание сходить? Пиши: «Круто, давай… в кафе».

— В каком?

— Ляль, ты меня точно подстрекаешь? Сама потом Якину объяснять будешь, как так получилось.

— Может в «Pinavija»? Там вкусные булочки.

— Ты чё, пожрать идёшь? Не-е-е-е… Ты идёшь с парнем встречаться, обстановка должна быть нейтральной. А «Pinavija», она хороша для наших женских посиделок, там всё слишком няшное. Давай «Таstе mар» в центре. Помнишь? Кофе попьёшь, и пойдёте гулять. Там рядом бабушки букетики продают. Если не жмот, купит цветочки. Заодно и проверим. И название звучит как «Карта вкусов»! Я прям завидую! — заговорщически прошептала Василиса.

— Опять со своими знаками ко мне прицепилась. И баба ты расчётливая… Букетики подарит, не подарит — жмот… — скорчила рожу мокрая девушка.

— Я предпочитаю называть себя опытной и дальновидной, — скорчила умную рожицу Василиса и, отослав сообщения, удалилась дальше наглаживать платье.

На удивление быстро парень согласился на предложенное время и место. Так быстро, что чем ближе подходило время свидания, тем больше начинало сосать под ложечкой у Эллы.

«Блин, так жрать хочется! Зачем я вообще подписалась на эту авантюру? Могла отлично провести вечер дома. Купила бы винишка, выпила бы бокальчик. На балкончике. Запрокинув ноги на перила. Так нет же, пошла искать приключений в этом дурацком платье», — думала она, приближаясь всё ближе и ближе к месту встречи.

В зале у окошка сидел не парень, коего ожидала увидеть Элла, а мужик. Вполне себе такой настоящий, несмотря на разницу в возрасте, судя по анкете. В льняной рубахе, свободных брюках и мокасинах на босую ногу.«Стильненько», как бы сказала Василиса, и «Пижонистый» — мягко выражаясь, сказала бы Марго. А вот его одеколон совершенно с ним диссонировал, с ним он больше смахивал на слащавого юнца, чем на брутального мачо. Запах распространился по всему кафе до самого входа, перебивая даже запах кофе и корицы.

«А — аг-а-а, самец. Ну что, пойду быстренько его разочарую — и домой пить винишко», — решила про себя Элла, но всё же выпрямила спину и походкой от бедра двинулась к столику в игривом настроении.

— Привет, — сказала она томным голосом, которого от себя сама не ожидала.

Мужчина оторвал глаза от телефона, и его лицо расплылось в широкой добродушной улыбке. Откуда не возьмись в его руках появился крошечный букетик васильков, чем моментально растопил сердце скептически настроенной девушки. Надо было срочно менять тактику. Всё что ранее наметила Элла, внезапно куда-то улетучилось.

«Мда-а-а, здоровенное дитятко у мамы выросло, и знает же зараза, как подкатить», — пронеслась мысль в голове, когда следом за букетом к ней протянулись две здоровенных лапы и заключили её всю в объятия.

— Привет, я Костик. А ты ещё прекрасней чем на фото, — пробасил красавчик.

Он как-то по-хозяйски поприжимал её к себе, а затем не отпуская уставился глаза в глаза.

— Будем пить кофе с булочками или пойдём гулять? — прижавшись нос к носу, потёрся и добавил: — А ты знаешь, что вот так эскимосы целуются?

Элла в первый момент смутилась, хотела сказать ему что-нибудь строгое, мол, давай без этого, но не сказала. «Странно? Расхотелось почему-то. Есть в тебе что-то подкупающее. Может, мне как раз и недоставало таких фамильярностей? Надо сказать, очень артистично. И вообще, так даже как-то проще. Теплее, что ли?! А может, энергия от нового спутника такая идёт, та самая энергия, которой мне так в последнее время не хватало. Приятно же, когда в тепле. Душа от холода потихоньку отходит, по капельке».

А Константин, судя по всему, одним потоком энергии обойтись не собирался. Держал её и потихоньку всё сильнее стискивал, как сказал бы Дроздов: «Самец всячески показывает самке себя как вариант для спаривания».

— Боюсь подумать, что эти эскимосы делают, когда обнимаются, — сказала Элла и потихонечку начала высвобождаться из лап своего поклонника.

— Не-е, это они делают как все, — сказал слегка смутившийся парень, отпустив свою спутницу и усаживаясь за стол.

— Какие интересные у тебя познания, — не могла прекратить отплёвываться желчью блондинка. Её напрочь выбил из привычной колеи момент знакомства.

Трудно назвать неприятным, скорее, наоборот, но то, что это случится вот так, она совершенно не ожидала. После неловкого приветствия они на какое-то время замолчали и углубились в меню, которое состояло из выпечки, бутербродов, булочек и кофе. Нарушить затянувшееся молчание решила Элла, у неё уже давно урчало в животе.

За столиком у окна Элла терзала себя мыслями, что лучше — понравиться кавалеру или всё-таки отдать предпочтение еде, не переживая за свою фигуру

«Не понравлюсь, так хоть поем. Надеюсь, за его счёт. А то фиг поймёшь, какие в этом Тиндере нравы. И чёрт с этой диетой. На неё никаких нервов не хватит», — подумала она и жестом подозвала официанта.

Сформулировав свой заказ в виде кофе макиато, даниша с клубникой и круассана с лососем. Она осталась приятно удивлена, когда кавалер заказал то же самое и всё попросил оформить в один счёт. Девушка отметила для себя этот щедрый жест. Отвернулась и задумалась, разглядывая проходящих мимо прохожих, но вновь почувствовала, что парень пытается кончиками пальцев прикоснуться к её руке.

«Чёрт, вроде взрослая женщина. Чего я боюсь? Что он меня за руку возьмёт? Что приобнимет за талию? Так, надо расслабиться», — ругалась на себя Элла.

— Так умиляет, когда девушки любят хорошенько поесть, — сказал Константин, чем отвлёк блондинку от внутреннего самобичевания.

— Ну, этого у меня не отнять. Хотя я стараюсь есть правильную и здоровую пищу. Это у меня сегодня… этот. Как его? Читмил.

— Читмил? А что это?

— Ну это когда ты ведёшь правильный образ жизни и только в один из дней позволяешь себе разные шалости.

— А какие шалости ты себе позволяешь? — заинтересованно спросил кавалер, уже держа пальчики девушки в своих ладонях.

Элле снова стало всё тяжелее сконцентрироваться. Внешне уверенная в себе девушка, которая проводила кучу важных переговоров и встреч, сейчас таяла, как масло на сковороде, от простых прикосновений.

«Может, стоит выдернуть руку? Что он себе позволяет? Это очень странно. Так, сейчас принесут заказ, и я получу свою руку обратно. Я же не могу есть одной рукой? И он не может. Главное, потом её обратно ему не отдать. Как же всё сложно».

Заказ принесли, на радость девушки, быстро. Ароматный кофе начал делать своё дело. Помог блондинке взбодриться и не таять от лесных речей и жестов нового кавалера. Пока ели, Константин в красках рассказывал про себя. Про походы, в которых он участвовал, что любит активный образ жизни, ночёвки в палатках и песни под гитару при луне. Он просто фонтанировал информацией и так завораживающе рассказывал, что Элле собственная повседневная жизнь показалась серой и скучной.

«Х-м-м, в походе я была, наверное, только в школе, с классом. Палатка промокла, и потом ещё я неделю провалялась дома с температурой. С Сёмой я пыталась сделать вылазку в лес. Он подвернул ногу об какую-то корягу, ещё умудрился, пока падал, поцарапаться о сук и упасть в муравейник. В общем, после этого в лес мы больше не ходили. А теперь единственной активностью можно назвать прогулки пешком, и то с натяжкой».

— Слушай, а давай на ночные байдарки по Нерису? — прервал мысли блондинки Константин, вновь коснувшись её руки.

На удивление Элла знала о таком экстремальном и в то же время романтичном времяпрепровождении. Когда парочки ехали за город и садились в байдарки на закате. Кормили комаров и прочий речной гнус, при этом любуясь красотами города, через который и проходила река Нерис. Она плавно и убаюкивающе проносила влюблённых через весь Старый город, до места финиша. Было лишь одно «но» — развлечение было уместно лишь в тёплую погоду, а в иное время грозила всякими интересными заболеваниями.

— Какие ночные байдарки? Уже ж сентябрь, вечера холодные, — поёжилась блондинка и сразу на её плечи опустился мужской пиджак огромных размеров. В котором она почувствовала себя крохотной девочкой.

Это было неожиданно и приятно. По-видимому, весь Константин был соткан из каких-то быстрых и порой противоречивых действий.

— Моя принцесса, я тебя согрею, — схватив уже обе ладони, сказал сладким голоском Костик, мостясь уже не напротив Эллы, а рядом с ней. — Давай поедем на байдарки? Тебе понравится. Пусть наше первое свидание будет таким необычным.

Глаза парня горели. Он старался всем телом податься к девушке, но на его пути стоял маленький столик с недопитым кофе и слегка покусанным ягодным десертом. В его крови бурлили гормоны, он то и дело думал, как заполучить желаемое, пытаясь преподнести его своей спутнице как непередаваемое романтическое путешествие.

— Ну-у, я как бы не против. Только я давно не ходила на байдарках. Да и не одета для этого, — начала мямлить Элла, в то время как кавалер уже приобнял её за плечи, и ей стало тепло, даже жарко от такого бурного проявления внимания.

— Доверься. Тебе понравится. Там такие виды. Всё будет просто огнище!

«Огнище, говоришь. Чёрт, а что я теряю? В конце концов, надо как-то выходить из зоны комфорта и погружаться в другие реальности. А то есть вариант остаться старой девой, тем более одна кошка у меня уже есть».

— Давай. Только учти, мне завтра на работу. Поэтому вернуться я должна целой и невредимой.

Глава 27

«

Корпоратив

«

Ничто так не расслабляет ум и тело, как санаторий на берегу озера Унгурис, находящийся неподалеку от города. Излюбленное место, куда сбегали от столичной суеты, чтобы побыть в одиночестве или устроить приятные посиделки с подругами. Именно по последним так истосковалась Элла, о чём и написала в уютном чатике. На удивление её предложение было принято без особого рассмотрения. Дни должны были быть наполнены массажами, чаепитием в тихих закутках с успокаивающим травяным чаем, медитациями, прогулками, вином и задушевными разговорами по вечерам. Сняв два роскошных номера с видом на лес, подруги ходили друг к другу в гости.

— Эх, девки, хорошо-то как. Ещё бы побольше мучного и сладкого. И поменьше двигаться. И был бы отдых мечты, — сказала Марго, закутавшись в безразмерный белоснежный халат.

— Тебе бы только про еду, да про еду. Вообще-то мы приехали в шикарный санаторий оздоравливаться. А у тебя на уме только пожрать сладкого, как будто от этого жизнь наладится, — сказала Василиса, лёжа на шезлонге с непонятного цвета массой на лице.

Марго поморщилась. Хотя отметила, что подруга в белом халате и жижей на лице весьма органично вписывалась в интерьер из камня и канадского кедра.

— Э-э-э-э не-е-е! Мой девиз скорее — выпей полусладкого, и жизнь сразу зашибись. Мне по секрету шепнули, что тут шампунь по утрам наливают, как аристократам. Я тоже так хочу, — устроилась на соседний лежак Марго.

— Интересно, как там Лялька с Лизой?

— Я им не завидую, им выпало спать вместе, а там ещё дитё. Поди, орал малец всю ночь? А эти клуши не знали, как его утихомирить, — размышляла подруга.

— А сама ты всё сразу знала, что и как делать? Правда? И спишь ты тихо! Это я просто так, для себя, всю ночь свистела и чирикала, чтобы ты храпеть перестала.

— Наговариваешь ты на меня, — выпятив нижнюю губу, сказала Марго. — Надо было перевернуть, и всё.

Пока подруги спорили, в спа-зоне появилась сонная Элла, а за ней вкатилась и Лиза с коляской. Вид у обеих был слегка помятый. Блондинка то и дело зевала, пока подруга покачивала коляску и в такт приседала, издавая разные шипящие звуки.

— Я скоро сама от твоего «белого шума свалюсь», — зевая сказала Элла

— Ничего-ничего. Это временно. Он сейчас уснёт. Мы занырнём, и усталость как рукой снимет.

— Ой, девчонки, идите к нам, — позвала подруг Василиса, слегка приподнявшись, чтобы не сместить густое месиво со своего лица, и помахала рукой.

Вся компания устроились на лежаках вдоль огромного бассейна. Самого маленького отдыхателя в коляске поставили неподалеку от джакузи. Она хорошенько жужжала, и Лиза надеялась, что сможет дать хоть немного передохнуть своему речевому аппарату. Наконец-то можно почувствовать себя в оазисе расслабления и спокойствия, откинуть все заботы и погрузиться в райское удовольствия.

— Как вам спалос-с-сь? — прошипела Марго, еле сдерживая ехидную улыбку.

— Кошмарно. Уснули лишь под утро. Вась, можно я с тобой эту ночь спать буду? — простонала Элла.

— Нельзя-я-я, с Васей храплю я-я-я. Так мы восстанавливаем баланс в природе. И никто не высыпается.

Элла переварила сказанное. Помотала головой, как бы расставляя мысли на полки, от чего пучок на голове распустился. Отдых в СПА ей представлялся как ощущение глубокого расслабления, спокойствия, вновь обретённой жизненной крепости и силы. Но отдых с маленьким ребёнком, даже в хорошем месте, стал для неё настоящим адом.

— Подожди, так если ты храпишь, значит ты-то выспалась? — наконец ответила подруге блондинка.

— Ем-м-м. Ну как бы тебе сказать? Не совсем, я-то слышала, как Вася ритуальный обряд вокруг меня проводила. Но это было та-а-ак приятно. Я не стала мешать и уснула.

— Ах ты зараза! — с этими словами пихнула подругу в бок Василиса. — Обряды ритуальные, да я думала, кого-нибудь воскрешу, но так и не избавлюсь от твоего храпа.

— Тю-ю. Я ж тебе сказала: пе-ре-вер-ни.

По СПА эхом разнёсся девичий смех и тут же стих, сменившись на хоровое шипение.

— Вась, ты заказала ужин в номер? — прокричала из ванной Марго.

— Ага. И вино тоже.

— Ну тогда осталось дождаться и барствовать.

За окном лес беспощадно сбрасывал листву. По металлическому подоконнику стучал мелкими каплями дождь, плача и провожая осень. Но у девушек шла бурная деятельность и много интересных разговоров. Они сидели на постели в халатах, ненакрашенные, но в очень приподнятом настроении. Ели клубнику, запивая шампанским, вообще не обращая внимания на номер. Хотя он был, как и весь отель, создан из неокрашенных брёвен, и если задаться целью, то и пахло в нём как-то особенно. Хвоей. Лесом. Теплом. Камином и мокрым мхом.

— Ля-а-аль, колись. Как там наш новый ухажёр? — расставляла на столике бокалы Марго.

— Он… Он красивый, спортивный, активный… Но, по-моему, я от него немного устала.

— В смысле, устала? Он что, так хорош? — удивлённо спросила Василиса.

— Просто я не могу, придя с работы сразу залезать в лосины, напяливать шлем и нестись на ночные байдарки. Или свалить в другой город на великах и обратно.

— А что он такое ест, что его так колбасит? — поинтересовалась Марго, поправляя очки. — Я тоже так хочу, а то иногда еле ноги домой приволакиваю, а там джигиты и Лёнчик, и все от меня чего-то хотят.

— Вроде ничего, он просто так любит жизнь и приключения. Я не знаю, мне как-то его очень много. Ведь иногда надо просто потупить, замьютиться²⁴. Хоть вечер с книгой на диване или в телик залипнуть. Например, вместо этих выходных я должна была скакать по болотам. В ноябре месяце! Я, конечно, не старая, но и не девочка. Я тупо боюсь себе отморозить к чёрту что-нибудь.

— О-о-о, так ты у нас беглянка! — воскликнула Василиса и вскинула руки, как в индийском танце, повиливая бёдрами.

— Нет, она редиска и предатель. Променяла болотную грязь на лечебную, — заржала Марго. — Да что там. Накатила грусть, давай и мы накатим.

Марго шумно откупорила бутылку игристого вина и, глянув на уснувшую Лизу, разлила только по трём бокалам. Подруги засмеялись, и по номеру разошёлся приятный звон. Потом компания вновь умолкла и стала шипеть наперебой, чтобы не разбудить спящее семейство.

— Ты меня, конечно, извини, но что-то мне кажется, что именно такой активности ты хотела от Семёна? — сказала Марго, пригубив игристый напиток.

Она была права в своём утверждении. Элла просто терроризировала Сёму здоровыми привычками. Требовала, чтобы он любил гулять, заниматься спортом и медитировать. Последнее он никак не мог понять. Что надо такого делать, сидя в позе лотоса? Его мозг всё время генерировал какие-то числа, запросы, схемы. Их надо было срочно записывать, а вставать нельзя, иначе нарушится весь процесс медитации. Элла поначалу злилась, а затем стала искать единомышленников, уже вне своей квартиры и вне их отношений.

У неё, конечно, были попытки наладить отношения. Разнообразить их вечера и интим. Элла даже попыталась повторить знаменитую сцену из «Секса в большом городе»²⁵. Создала интимную обстановку, зажгла по всей квартире свечи, угнездила на своём нагом теле любимую пиццу Семёна и замерла в ожидании. Мало того, что ждать пришлось долго. Лежать нагишом холодно. Войдя, Сёма быстро устранил, как он выразился, «потенциальный очаг возгорания», резко включив свет и ослепив на какое-то время свою возлюбленную. При этом, как ни в чём не бывало, снял кусок холодной пиццы с её тела, попросил всё остальное разогреть в микроволновке, а сам устремился к компьютеру, доигрывать геймерский турнир.

— Да-а-а. Ты права. Просто за это время многое изменилось. Такое ощущение, что я как будто постарела, — опустив глаза, призналась Элла

— Фу-фу-фу! Что за словечки? Поумнела, остепенилась, образумилась, — перебила Василиса.

— А, ну да, наверное, и это тоже. Мне сейчас хочется чего-то другого. Я не хочу никуда бежать. Точнее, за кем-то бежать. Мне хочется жить в своём ритме, и чтобы под него хоть кто-то подстраивался. Ну хотя бы чуть-чуть.

Элла поджала губки и как-то немного сникла. Было досадно, что это уже третьи отношения, и всё мимо. Её старания пошли насмарку, теперь предстояла долгая и неприятная процедура выселения Константина из её квартиры. Маячило много вопросов и боязнь, что его реакция будет жёсткой. Всё вырисовывалось в голове, но пока ещё не совсем верилось, что это случится.

— Хорошее желание, ничего не могу сказать. Особенно после такого заманчивого предложения провести день в болоте. По-моему, самое оно. А ты ему хоть намекала, что он как-то не по погоде предложил прогулочку? — спросила Марго, помогая себе руками объяснить суть мысли.

— Нет, я наврала, что у меня корпоратив. Так было меньше вопросов. А ещё так у него не возникло желание поехать со мной. Я, конечно, понимаю, что вам любопытно, но уверяю, он допёк бы нас своим здоровым образом жизни. И вам бы аж дурно стало от его телячьих нежностей. Это классно, иногда даже очень. Но когда объешься сладкого, хочется просто селёдки.

— О-о-о-о, Манюня, слышишь, у нас кор-по-ра-тив?! — протяжно произнесла Василиса

— С селёдкой! Звучит как тост! За корпоратив!

Глава 28. Уникальная женщина

Возвращаться после длинных выходных совершенно не хотелось. Опять начнётся беготня по серой промозглой погоде. Ни минуты покоя. А ведь, по мнению Эллы, осень придумали для того, чтобы забуриться дома, пить чай с какими-нибудь пряными травами и медитировать на огонь. Отсутствие камина в маленькой квартирке заменяла отличная коллекция душистых свечей под любое настроение и время года. Согреваясь этими мыслями и предвкушая ароматную атмосферу, Элла вошла в квартиру. На удивление было тихо.

— Я дома! — крикнула вглубь помещения девушка и вздохнула, когда стало понятно, что квартира действительно пуста.

Минутка печали сменилась нескончаемым чувством радости. Радости, что никто сейчас на неё не накинется с расспросами или рассказами про то, как прекрасно прошёл уикенд. Она сможет без суеты разложить по местам свои вещи, принять душ и если повезёт, найдёт что-то съестное в холодильнике.

По паркету зацокали коготки, а следом послышалось лёгкое тарахтение, и в коридоре показалась маленькая серая мордочка. Кошка сладко потянулась и начала выписывать крендельки в ногах хозяйки.

— Милая, ты соскучилась! Интересно, он хоть тебя кормил?

Долго наслаждаться тишиной и одиночеством не пришлось. Ключ в замке заёрзал, и в квартиру ввалился Костик с несколькими приятелями и двумя молодыми особами. Они чувствовали себя как дома, совершенно не замечая, что в прихожей стоят женские кроссовки, а на вешалке висит плащ, и Элла смотрит на них исподлобья в конце коридора.

— Ты приехала?! — слегка недоумевая, воскликнул Костик, когда наконец-то заметил свою девушку.

— Ага. И смотрю, вовремя. Ты ведь мне рад? — съязвила Элла, разглядывая гостей.

Девицы, едва завидев хозяйку квартиры, перестали разуваться, а встали у двери, с опаской поглядывали на выход. Наверное, лицо передавало всё негодование так, что следом за девицами и парни начали, как на перемотке, накидывать на себя верхнюю одежду и прощаться.

— Давай, Костян, удачи! — выкрикнул в дверях самый смелый из всей компании.

— Эй, парни, да вы чё? Всё ок, не паримся. Ща я всё утихомирю, — крикнул вслед уходящим друзьям Костя. — Крошка, ты чего не в духе? Чё за лицо? Всё же ок. — Костик начал шагать вдоль по коридору прямо к Элле, не разуваясь, оставляя за собой мокрые разводы на полу.

— Я не в духе? Да я лучше всех. Приехала к себе домой, тут ни души, меня никто не встречает. А сверху ещё и каких-то непонятных девиц приволокли. Скажи, больше сюрпризов нет? Или я в шкафу проститутку найду? — понемногу начинала закипать Элла.

С одной стороны, ей было странно, чего это она так психанула, а с другой — так хотелось ещё немного побыть в тишине и одиночестве. Без Костика. Без выяснения отношений. Просто посидеть с самой собой, посадить на колени Басту, смотреть, как плавно колышется пламя свечи, и по глоточку попивать вино.

— Ну-у-у-у, королева моя, ну что случилось? Ты прекрасна даже в гневе, только объясни, кто тебя обидел? — начал петь соловьём Костик.

Это у него чертовски хорошо выходило. Кем только Элла не была за эти пару месяцев: зайкой, лисичкой, рыбкой, тигрицей, принцессой, пчёлкой и даже пироженкой. Его словарный запас на такие лестности оказался поразительно велик. Он наклонился к кошке, которая уселась в ногах у Эллы и попытался её погладить. Та вжалась в ноги хозяйки, потом вздыбилась и начала шипеть.

— Ты знаешь, я тут подумала. Давай расстанемся? На время, — наблюдая эту картину, пробормотала Элла, пытаясь отстраниться от объятий Костика, который решил не заморачиваться на капризной кошке и атаковал хозяйку.

— Я что-то сделал не так?

— Мне сложно сказать, что ты сделал не так. И ты ли это сделал? Просто мне надо побыть одной. Я устала. Я не могу за тобой угнаться. Я хочу жить размеренно.

— Хорошо, давай slow up²⁶, что мне сделать?

— Ничего. Ничего не надо делать, — замотала головой и руками девушка.

— В смысле? С тобой точно всё ок? — не отставал парень и пытался то и дело заключить её в объятия.

Элла попятилась от него. Ей не хотелось попадаться в коварные лапы, потому что таяла в них, как мороженое на солнце, а потом это мороженое пришлось бы горько отрабатывать. Или утренней пробежкой под моросящим ноябрьским дождём, когда приползаешь насквозь промокшей, или тусовкой до утра с совершенно незнакомыми хипстерами в каком-нибудь странном месте, или ещё чем-нибудь, что взбредало в голову неугомонному любовнику.

«А ведь раньше мне это нравилось. Отвлекало от забот, помогало забыться, а теперь я всё больше и больше устаю. От него, такого суетного, слащавого и вязкого, как конфета “Коровка”. От вечных объятий и липких поцелуев. От желания куда-то бежать. Бежать всегда и без оглядки. Где ты не можешь сказать “Стоп”, ведь я устала, я не могу. Почему? Да, потому что он спишет тебя в утиль и натиндерит себе новую грацию с дельфиньим телом», — рассуждала сама с собой Элла.

Костя уселся в кресло, наблюдая её молчаливое перемещения по комнате. Ему это быстро наскучило, и он как ни в чём не бывало влип в телефон. Начав с простых соцсетей, дошёл и до Тиндера. Похоже, понял, что дело пахнет жареным и пора искать себе новую пассию. Зависнув на одной из анкет, он и не заметил, как за его спиной очутилась Элла.

— Неплохая, будете красиво смотреться.

Константин подпрыгнул от неожиданности и по привычке опустил телефон экраном вниз.

— Ты всё не так поняла. Это просто здоровый интерес. В конце концов, что мне делать, когда ты в отъездах?

— Ждать и скучать не пробовал? В квартире прибраться. Цветы купить. Встретить меня. Знаешь, ты бы меня, наверное, даже удивил.

— Ну бли-и-ин, кому нужны эти скучания? Займи мне немного денег, и я вызову клининг, если тебе здесь грязно. Ну, а цветы — да, мой косяк. Но ты не сказала, во сколько приедешь.

— Судя по компании, которая тебя бросила мне на растерзание, ты вообще забыл, что я сегодня возвращаюсь. Короче, собирай вещи и уходи.

— Куда? Ночь на дворе!

— Напиши кому-нибудь в Тиндере. Уверена, найдётся клуша, которая тебя примет с распростёртыми объятиями, — сказала Элла, вытаскивая из чулана чемодан, с которым пару месяцев назад заехал в её жизнь Костик.

После ещё пары часов пререканий и попыток возобновить нормальные отношения, Константин решил сдаться. За это время Элла отлично продвинулась в сборах его имущества, и ему оставалось сделать только пару последних штрихов. Делить и пререкаться из-за каких-то вещей не надо было. Костик расставался с деньгами легко, поэтому исправно платил за коммуналку и заполнял холодильник, на большее его зарплаты не хватало. Зато он каждый день умудрялся где-то зависать не за свой счёт и приходить домой сытым и навеселе.

С каждой сложенной вещью Элле становилось всё легче и просторнее. Она с предвкушением ждала, когда же наконец-то всё закончится и она насладиться сполна своим одиночеством. Будет следить, как двигаются от ветра ветви её уже ставшей родной плакучей ивы, как тарабанит по стёклам дождь. Слушать, где сифонят окна, и затыкать их ватой, чтобы ветер не смел выдувать запах пряных свечей из её гнёздышка.

Костик молча дособирал оставшиеся вещи, оделся и только в дверях решил обернуться. Глаза его слегка поблёскивали от слёз. Не сильно, незначительно, но поблёскивали. Это было даже трогательно и мило. Наверное, впервые Элла увидела его настоящего — глаза такие глубокие, грустные и безмятежные.

«Так действительно будет лучше, он найдёт ту, которая будет бежать вместе с ним», — уговаривала себя Элла, стараясь выдержать этот гнетущий взгляд.

— Знаешь, а нам ведь было хорошо. Ты, как и каждая женщина, сама по себе уникальна. Но! Наверное, ты чересчур уникальна, и поэтому ты, как твоя драная кошка, будешь слоняться сама по себе, — сказал Константин, нарушив мысли девушки.

«Вот гадёныш, и этот решил подгадить настроение перед тем, как уйти», — мелькнуло в голове у Эллы. Сама она не стала ничего отвечать, а молча кивнула и указала на дверь. Когда дверь захлопнулась, она как ни в чём не бывало пошла делать чай. Ни доли грусти, ни доли сомнения, ни печали в её душе не осталось. Теребя и почёсывая дремлющую на подоконнике кошку, вглядываясь в загорающиеся один за другим огоньки в окнах дома напротив, Элла как никогда считала, что поступила правильно.

Глава 29. Повезёт в работе

В кругу семьи и суете новогодней атмосферы Элла даже не успела прочувствовать, что она живёт одна. Повседневную жизнь разбавляли встречи с подругами, корпоративы на работе, встречи и подарки от благодарных клиентов. Она была нарасхват, и никто не пилил мозг, не задавал глупых вопросов, не надо переживать о еде в холодильнике. Она вообще вспомнила, что он у неё есть в конце февраля, когда после долгого марафона скитаний неожиданно очутилась вечером в своей квартире.

Вроде бы стоило сейчас порадоваться и насладиться этим единением с пространством, но почему-то она не радовалась. На кухне налила бокал вина, достала слегка подгоревшую пиццу из духовки и уселась за стол ужинать. На противоположный стул вскочил серый комок, Баста начала нежно корябать коготками по обивке стула.

— Ну прям вечер сильной и независимой. Баста, за нас! — сказала вслух Элла и приподняла бокал по направлению к кошке.

За окном сквозь ветви пробивался лунный свет, по кухне то и дело мелькали тени. Девушка уплетала пиццу и долго наблюдала за этой картиной. Она впервые ни о чём не думала, просто жила в этом моменте. Красивом, сытном, пьянящем и спокойном. Никому ничего не должна, разве что насыпать кошке корма, а то она уже вся измаялась пока Элла объедала с пиццы подгоревший хрустящий салями.

— А впрочем, совсем даже хорошо одной! — Элла как будто вела беседу сама с собой и тут же одернула себя: — Ой, это что это я такое говорю. Как это одной хорошо? Нет, нехорошо. Наверное, нехорошо?! Просто… Просто я устала, и мне нужна передышка. Затем я вновь кого-то встречу или найду в этом, как его, в Тиндере.

О приложении Элла забыла напрочь и даже не вспоминала с того времени, когда выселила из своей жизни Костика. Сместила в какую-то папку на экране, и всё. Найти кого-то для интимных моментов большого труда не составляло, а вот для души — это был вопрос со звёздочкой. Доверить такое задание Тиндеру Элла больше не решалась. Да и в связи с расставанием можно было сказать, что оно себя не зарекомендовало как надо, в связи с этим тратить на него время и силы девушка совершенно не хотела.

Но всё-таки что-то свербело внутри и не давало покоя. Казалось, что в жизни повисла какая-то неопределённость. Как будто теперь непонятно, кто она? Чего хочет? Как сложится её жизнь и как быстро это случится? Эллу всегда удивляли такие мысли, она быстро впадала в уныние, и ей хотелось только запить или заесть такое настроение.

«Я же не виновата, что мне в жизни попадаются одни козлы. Ну или не козлы, а тюти или просто инфантильные мальчики. Не встретила я пока того самого, да и не факт, что встречу. Что ж теперь? Ведь бывает и так, что женщина может остаться одна. Вот Лиза взяла и родила себе ребёнка неведомо от кого. Всем назло. И счастлива, наверное. Я же, наверное, тоже так могу? Если захочу. А вообще хочу ли я детей? Семью? Оно мне надо? Меня всё время нет дома. Мне хорошо на моей работе, у меня куча идей, а тут бац, и через девять месяцев у тебя киндер-сюрприз, который выкидывает тебя на обочину карьерного роста. Минимум на два, а то и три года. А мужу, мужу будет невдомёк, что ты подавала надежды. Он же будет дальше жить своей жизнью, не обращая внимания на то, что ты закапываешь себя и свой талант в груду подгузников. Не-е-ет. Семья — это точно не мой вариант», — Элла поёжилась и решила свернуть ночное пиршество, которое явно наталкивало на неприятные мысли.

Ночью долго ворочалась, пытаясь договориться, найти ответ, какой теперь будет её жизнь. Утром Баста разбудила раньше будильника, и она поняла, что так и не пришла в своих раздумьях к общему знаменателю. Голова гудела, под глазами тёмные круги, и утро, как обычно, не доброе. Элла сползла с кровати на пол. Уселась в позу лотоса и начала потихоньку просыпаться, настраивая свои внутренние вибрации на правильную волну, как учила её Гелла. Затем, сделав непродолжительную растяжку, приняла душ. Легко вскочила в джинсы, которые когда-то на ней еле застёгивались. Натянула безразмерную футболку и свитер, казалось, что одежда на ней висела, как на вешалке, странно, скомкано и явно не по размеру, точнее, по размеру, который давно уже стал Элле велик. Она не придавала этому большого значения. Подпоясывала всё это безобразие поясом и закатывала рукава, готовая нестись на работу. Только там она чётко понимала, какой будет сегодня день, как много дел надо переделать и какой из этого получится выхлоп. Такая чёткость и ясность всегда вселяла в неё оптимизм. Ну а что касается её личной жизни, наверное, стоит всё это дело поставить на паузу.

«Если не везёт в любви, значит, повезёт в делах», — под таким девизом решила жить девушка в своём уютном гнёздышке. Теперь она наконец-то отстала от своей внешности и параметров тела. Вспомнила практики, которые когда-то на берегу океана проходила с горячо любимой Геллой. Повторяла их, добавляла что-то новое от самой себя или подсмотренное. Всем этим успокаивая сознание и разрешая жить дальше, без лишнего самобичевания, наслаждаясь моментом, собой и своим состоянием души.

В квартире то и дело переливами звучала музыка ветра от приоткрытой форточки, а Баста старалась снести хоть одного ловца снов. Так её завлекали летящие по ветру пёрышки. Очередная такая неудача увенчалась мягким приземлением на красный пушистый ковёр и очень позабавила хозяйку, которая старалась нащупать в позе лотоса состояние жизненного равновесия.

Глава 30. Свободные отношения

Когда Элла решила заглянуть к Лизе на чашку чая по старой доброй традиции, то совершенно неожиданно столкнулась с выходящим из квартиры мужчиной. Красивым, статным, возраста старше её лет на пять или даже больше.

«Интересно, что это он тут делал?» — мелькнула мысль в голове у Эллы. Удивилась она не столько тому, как он выглядел, а скорее самому факту, что к Лизе приходил мужчина.

— Привет, извини, я пришла немного раньше. Я думала, ты будешь одна, — попыталась оправдать слегка неловкий момент блондинка.

Она проскользнула в квартиру и старалась не сталкиваться взглядом с хозяйкой, пока не сменится тема разговора. Лиза была всегда очень проницательна и считывала подругу как сканер, по которому провели штрихкодом. В компании она почти не выражала своих эмоций, как это делали Марго или Василиса, но могла вполне с ними потягаться, если бы в этом была такая нужда. Так и в этот раз она легко определила по поведению девушки, что она от чего-то нервничает.

— Тебя что-то смущает? — задала вопрос в лоб Лиза.

— Да нет, с чего ты взяла? — постаралась звучать, как можно увереннее Элла.

«Чёрт, как она это делает?» — подумала про себя дылда, скидывая верхнюю одежду в прихожей.

Квартирка у Лизы крохотная и требовала капитального ремонта. Из прихожей шло только два направления: кухня и спальня. В комнате, подальше от прохудившегося окна, обклеенного скотчем, расположилась детская кроватка и рабочий стол, за которым Лиза в свободные минуты редактировала фотографии. Скромность и кротость Лизы проявлялась во всём: и в метраже квартиры, и в убранстве, и в самом её гардеробе, и внешнем виде. Отовсюду слегка сифонило холодком, не хватало теплоты и милоты, какую источают новоиспечённые мамаши, готовя направо и налево пироги, печенье и булочки. У таких нормальных мамочек в квартире всегда жарко и пахнет ванилью, но не здесь.

На кухне стояло две чашки с недопитым чаем, початая коробка конфет «Рафаэлло». А в трёхлитровой банке стоял букет с тюльпанами, такими яркими и нежными для начала марта, когда за окном то и дело дождь сменялся мокрым снегом, порывы ветра — лучами солнца.

«Это была не просто встреча, это свидание!» — восхищённо подумала про себя Элла.

— Тебе чай или кофе? — как ни в чём не бывало спросила Лиза, моргая ясно-голубыми глазами.

— Давай чай, только можно мне в другую чашку, — съязвила Элла, подавая подруге недопитую посуду незнакомца.

— Ну, конфетами ты, надеюсь, не побрезгуешь?! — улыбаясь подмигнула, низкорослая девушка.

— Ещё чего! — ответила блондинка и, зашуршав обёрткой, отправила в рот обсыпанный кокосом белый шарик. — М-м-м, как вку-у-сно… Это я удачно попала.

Элла поёжилась от наслаждения и словила себя на мысли, что сама давно не была на свидании. Точнее даже не на свидании, а именно в конфетно-букетном периоде, когда дарят цветы, водят в кафе и кормят сладким. А ты можешь упираться, делать буку и говорить, что эти конфеты ты не любишь.

«Господи, да хоть бы куда сводили, уже бы не так тошно было!» — мелькнуло в голове, и стало как-то кисло на душе, что захотелось съесть ещё одну конфетку.

— Не увлекайся. Я купила пирог с вишней, будешь?

— Ты-ы-ы пирог? Что-то новенькое.

— Ну, как видишь, у меня до тебя были гости.

— Гости? По мне это больше похоже на свидание.

— Ну хоть бы и так. А что?

— Да ничего. Просто как-то странно. Ты никогда ничего про парней не говорила, точнее, говорила, но это было до… — Элла вдруг замолчала, не находя, как правильно назвать всю ситуацию с появлением ребёнка. Точнее, не только правильно, но и не обидно.

— До появления малыша? — пришла ей на помощь Лиза.

— Ну да, — подруга потупила взор.

Повисла неловкая пауза. Лиза погрузилась в свои мысли, как будто собиралась сказать что-то важное. Достала две чашки и, разложив чайные пакетики, залила кипятком. Вытащила пирог из микроволновки, долго крутила его на подставке, не зная, с какой стороны к нему подойти.

— Знаешь, всё намного проще, чем ты думаешь, — наконец нарушила молчание Лиза.

— В смысле?

— В смысле жизни, мужчины, дети. Просто надо не заморачиваться.

— А как это?

— Ну, посмотри на меня, я давно поняла, что, скорее всего, не создам такую семью, как у Марго и Василисы. В моей жизни не было мужчин, которые были готовы взять на себя такую ответственность. Скорее наоборот, поэтому я научилась ими пользоваться. И их стало несколько.

— Несколько? Так это же получается, ты как…

— Как нормальная свободная женщина. Когда хочу, тогда и встречаюсь, с кем хочу, — сказала Лиза и поставила на стол тарелку с румяным со всех сторон пирогом, от которого шёл пар. — Ну вот, например Ролик, с которым ты столкнулась при выходе, он хорош собой, и у него золотые руки. Он давно предлагает подлатать кухню и окна. Сама видишь — у меня не Ташкент. Я соглашаюсь, принимаю его заботу, он рассказывает мне о своих бедах, проблемах на работе, даже о проблемах с женой.

— Так он ещё и женат? — прошептала Элла и тут же прижала руку ко рту.

— Ну да, и что? — спокойно восприняла эмоцию подруги Лиза и продолжила: — Он женат, и у него в семье всё хорошо. Просто ему нужна разгрузка, они с женой почти не говорят, живут по инерции, а со мной он всем делится и заодно заботится о быте. Он хотел уйти от жены, бросить семью, но я не готова на такие жертвы. Сомневаюсь, что я смогу с ним ужиться на постоянной основе.

В голове у Эллы начала образовываться каша.

Мир, который до этого рисовал Лизу как простушку, не пробовавшую жизнь на вкус, — рассыпался. Оказывается, у неё под носом творились такие вещи, о которых ни она, ни подруги не догадывались. Лиза — серая мышка — крутила мужиками направо и налево. Причём с ребёнком на руках! Вот после этого и не верь выражению, что внешность обманчива, ещё как обманчива.

— Извини меня за нескромный вопрос. А Ролик… он является и отцом? Твоего… Ой, вашего ребёнка, — пыталась осторожно поинтересоваться блондинка.

— Ой нет, ты что! — поморщилась девушка, откусывая кусок пирога. — Но с него всё началось. Теперь у меня всегда есть кому позаботиться, и никто не делает мне нервы.

— То есть их не один и, может, даже не два… И тебя это устраивает?

— Пока да. Не исключено, что со временем, когда малыш подрастёт, у меня поменяется мнение. Знаешь, маленькие детки — маленькие бедки.

— А если ребёнок попросит тебя предъявить отца? Или отец будет космонавтом?

— Почему, предъявлю. Знаешь, я уверена, что ничто не делает нашу жизнь проще, чем правда. Его отец знает, что у него есть сын и тоже по мере возможности нам помогает. Юридически в графе отец стоит прочерк, так легче всем. Когда я забеременела, мы договорились, что ребёнка рожаю для себя, а если у него будет желание помочь и посмотреть на своё творение, то препятствовать я не буду.

— Ого! — только и смогла выдавить из себя Элла. — Честно, я даже не подозревала, что ты так можешь.

— Как так?

— Так мудро распоряжаться своей жизнью. Ты извини меня, пожалуйста, за все мои выходки. Я не всегда была хорошей подругой.

— Да ладно, проехали. Тебе кипяточку ещё подлить?

Из комнаты начали доноситься какие-то звуки, и Лиза, поспешно плеснув подруге в кружку воды, вытерла руки и убежала в комнату.

«Блин, а может быть мне тоже так попробовать? Отпустить ситуацию. Перестать гоняться за стереотипами. Просто, если подвернётся худо-бедно смазливый парень, залететь от него бейбиком²⁷ и родить? А почему бы и нет? Квартира у меня есть, декретные тоже будут. Подработки смогут помочь накопить на няню, и ни с кем не надо будет уживаться, притираться. Просто свободные отношения. Хотя кому я вру, разве мне нужна эта свобода?» — с досадой подумала про себя Элла и откусила огромный кусок пирога.

Глава 31. Андрей или Андрюша

Андрей увидел Эллу, когда та опаздывала на встречу с крупным заказчиком. Спешила, бежала по лестнице, перешагивая через две ступеньки, и чуть не свалилась. Он успел подхватить её, а она буркнула что-то и понеслась дальше. На ходу снимая с себя куртку, перекладывая из руки в руку папку с эскизами.

В голове у девушки крутились мысли только о работе. Ведь на кону хороший проект. Крупный. А она, как назло, проспала. У дверей отдышалась, выпрямилась и уже медленной кошачьей походкой вошла в конференц-зал. Огляделась. Пустовало лишь место главного заказчика. Ну, как известно, начальство не опаздывает — оно задерживается. «Оно и к лучшему», — подумала Элла, ища глазами своё место.

— Добрый день, прошу прощения. У вас тут по лестнице девушки летают. Надо бы перила приделать. Непорядок, — сказал вошедший следом в зал мужчина, широко улыбаясь и косясь на блондинку.

Девушка же, не отвлекаясь на посторонние звуки, плюхнулась на стул рядом с руководством и начала раскладывать эскизы, не поднимая глаз на вошедшего. Элла мысленно перебирала детали проекта и не уловила смысла слов.

Андрей пытливо и строго следил за каждым движением рассказчицы. Придирался к любой мелочи в проекте, он не хотел, чтобы обворожительная, и на удивление умная блондинка прекращала свой рассказ, а продолжала стоять в лучах проектора. Она так мило смущалась.

Когда дотошный заказчик прекратил допрос, Элла уселась, вся скукожившись. Ей казалось, что под конец отвечала на вопросы совершенно невпопад. Теперь совсем уверилась, что проект завернут и отправят на доработку. А Суховецкий вдруг произнёс решительно:

— В принципе, идея меня устраивает, исполнение тоже. С завтрашнего дня можем приступать к реализации. И постарайтесь не падать на лестнице, а то как мы без вас всё реализуем, — он неожиданно тепло улыбнулся.

Элла налилась лёгким румянцем. Странно это всё прозвучало, двусмысленно, но приятно.

О, как она готовилась к своему первому рабочему дню в офисе Андрея Петровича. Перетрясла весь свой гардероб, не знала, как правильно одеться.

«Может, чем проще, тем лучше? А вдруг заказчику её затрапезный вид не понравится? Да в конце концов, какая разница, чего это я вдруг так распереживалась? Суховецкому ведь всё равно, как выглядит его арт-директор, главное, чтобы работала хорошо. Да-да, именно это главное. А я по-другому и не умею», — но эти правильные мысли почему-то не успокаивали. Очень хотелось ещё и выглядеть привлекательно. Более того, Элла словила себя на мысли, что хочет ему понравиться. Не просто в качестве хорошего сотрудника, а…

«А как ещё? Что я себе такое надумала? Сама себя, что ли, приговорила к тому самому классическому варианту отношений между начальником и подчинённой? Фу, жуть какая! Но что делать, если он всё не идёт у меня из головы? От того чуть и презентацию не завалила. Как дурочка краснела и глаз на него не могла поднять. Никогда со мной не случалось такой фигни, всегда была смелой и открытой. Да как вообще на этот проект подписалась? Загадка».

— Ой-ой! — недоверчиво глянула на неё Василиса, когда Элла рассказывала вечером о своих переживаниях. — Я вся такая внезапная. Такая противоречивая вся. Ляль, по-моему, ты просто влюбилась. Так и скажи. Взяла и с первого взгляда влюбилась. Он ведь не очень старый, надеюсь?

— Совсем нестарый. Он такой… он… Сама не знаю какой, — Элла неожиданно для себя задумалась, пытаясь отогнать мечтательные розовые мысли и сконцентрироваться на внешности своего объекта обожания, но не смогла сказать ничего вразумительного.

— Ну, а сколько ему лет хотя бы? — пыталась нащупать мысль подруга и жестом позвала молоденькую официантку.

Для такой тяжёлой умственной работы мозг требовал глюкозы. Потыкав пальчиком, подруга сделала заказ, и официантка, похлопав огромными, как бабочка, ресницами, удалилась.

— Да лет сорок, может, больше, — задумчиво пробубнила блондинка, глядя в сторону.

— Он высокий, красивый,спортом занимается?

— Для меня не очень высокий. Не сказать чтобы сильно красивый, и про спорт ничего не могу сказать. Он же в костюме всё время. Официальный такой. Кубики на прессе мне не показывал.

— А во что влюбилась тогда?

— Ну не в кубики же, Вась. Понимаешь, он человек такой. Вроде и очень серьёзный, и в то же время такой обаятельный. Он говорит что-то, а мне улыбаться хочется.

— А ты сама как чувствуешь, понравилась ему? Ну, в этом смысле, как женщина.

— Нет… Нет, скорее всего. Да я думаю у него этих женщин пруд пруди. Он ведь, как я поняла, не женат.

— У-у-у, бабник, значит. Совсем плохо.

— А может и нет. Да ну тебя. Я уже жалею, что всё тебе рассказала.

— А что ты мне рассказала? Это только вводные данные. Вот пройдёт месяца два, а там посмотрим. Может, и обсудить уже будет чего.

Обсуждать ничего не пришлось. Она приезжала два раза в неделю к заказчику и исправно выполняла свои обязанности. Суховецкий был всем доволен. По крайней мере, замечаний не делал, но и никаких мужских поползновений тоже. Элла поначалу тихо мучилась, а потом привыкла, что между ними ничего и быть не может. В душе она осознавала, что это хорошо, хуже если бы поступили непристойные предложения. С подругами она его больше не обсуждала. Они, конечно, спрашивали первое время, что да как, а потом перестали. Её это устраивало, так как даже подругам Элла не могла сказать, что с ней на самом деле происходит. Казалось, что и слов подходящих для этого не найти.

Андрей смотрел рассеянным взглядом и думал: «Что это за женщина такая? Вроде бы ничем таким не обладает. Блондинка как блондинка. Не молодая. Роскошная? Да нет, я бы так не сказал. Фигуристая? Может — талия, бёдра и грудь присутствуют. Навскидку, по-моему, упругая, троечка, не меньше. А голос какой… Бархатный. Грудной тембр. Интересна, зараза. И цену… цену она себе знает наверняка. И умная, вон как она практически сразу с первых произнесённых слов ответила на все мои вопросы этим колдовским голосом. Как убаюкала. Словно уверила, что всё будет в полном порядке и все недочёты будут улажены». Так мысленно посмеиваясь над самим собой, он вновь и вновь представлял в воображении образ Эллы. Словно загадочной недосягаемой девушки.

И эти фантазии даже умудрились как-то пробиться через тупую усталость, вызывая мужской интерес. «А почему нет? Я в данный момент свободен, и женщины у меня давно не было. Когда там я с Катей расстался? Полгода уже. Ну ничего себе! А я как-то упустил этот момент, что уже полгода один».

Андрей немного хорохорился и слегка нервничал, когда решился войти в кабинет красотки с фантастическим именем Элла.

Тот день с утра не обещал никаких неожиданностей. Так и бывает всегда, чудеса случаются, когда их не ждёшь. Или перестаёшь ждать. Андрей зашёл в кабинет, который выделили Элле в его фирме. Сел за стул рядом со столом аккурат напротив неё и спросил тихо:

— Вы не могли бы сегодня со мной поужинать?

— Поужинать? А что случилось? — оторвавшись от экрана компьютера и захлопав глазами от неожиданности, спросила блондинка.

— Да ничего не случилось. Просто я голодный, а дома у меня нет ничего. Хоть шаром покати. Представляете, ещё и холодильник сломался? А новый купить руки не доходят, вот и приходится в кафе каждый день ужинать. Представляете?

— А-а-а… Причём тут я? Не понимаю.

— Да что тут понимать, Элла? Просто мне компанию составите и всё. Ну, если вы не хотите…

— Нет-нет, я хочу. Я пойду конечно, что вы. У меня у самой в холодильнике мышь повесилась.

«Да уж, глупее поведения не придумаешь. Сначала как кошка выгнулась. Что случилось? Причём тут я? Не подходи? Ну почему в таких случаях человеку спокойного достоинства не хватает», — психовала сама на себя Элла, собираясь на ужин с желанным мужчиной.

А на том самом ужине в кафе Андрей решил с ней поговорить по душам. Очень деловито получилось, прямо в лоб.

— Я мужчина взрослый и огородами ходить не привык. Поэтому буду краток, Эллочка. Я хотел бы с вами встречаться чаще, чем этого требуют условия нашего рабочего контракта. Если вы не против, конечно? Вот, я даже цветы принёс. Надеюсь, вам нравятся розы?

Обалдевшая от событий Элла только и могла, что улыбаться да таращиться то на огромный букет роз, то на Андрея. Нет, внутри всё пело от нежданно свалившегося счастья. Да только глаза не верили.

«Как это всё так в один миг? Может, это мне снится? Может, надо ущипнуть себя? Да посильнее».

— Почему вы молчите? Ответьте же мне что-нибудь.

— А что я должна ответить, Андрей Петрович?

— Очень просто — да или нет. Поверьте, это никак не повлияет на нашу с вами работу, если вы об этом. Просто вы мне нравитесь. Причём давно.

— Да. Конечно же, да! Это я просто растерялась немного. Извините. Это немного неожиданно.

— Спасибо, Эллочка, я очень рад, — сказал Андрей и осмелился в первый раз за вечер взять её за руку.

«Надо же, как оно бывает. Знала бы, то хоть красиво оделась и накрасилась, а не как всегда. Хотя чего это я? Тут такое, а я о ерунде какой-то».

— А вы когда это решили? — прервала свои внутренние метания Элла.

— Во-первых, ты. Говори мне ты. Во-вторых, что решил, Эллочка?

— Ну, когда ты мне решил во всём этом признаться?

— Когда тебя на лестнице словил. А ты восприняла это как должное, — улыбаясь ответил Андрей, и на щеке проявился длинный шрам, прикрытий седой щетиной. — Разве это так важно?

— Нет, совсем не важно, Андрей Петрович. Ой, то есть как теперь вас… тебя называть?

— Андреем, Андрюшей, милым, любимым, как тебе больше нравится, так и называй.

Глава 32. Букет роз

«Может, следовало девчонкам всё рассказать? Или нет, хорошо, что сразу не рассказала, пусть пока эти мысли со мной поживут. Пока я к нему привыкну немного. А то он вон какой резкий», — размышляла девушка, собираясь на очередное свидание с возлюбленным.

Уже несколько недель Андрей и Элла встречались. Ужинали в каком-нибудь уютном ресторанчике, а затем подолгу гуляли, болтали, пытались узнать друг друга получше. Так и сегодня его машина ждала её в назначенном месте.

Когда Элла вышла из офиса и направилась прямиком к машине, Андрей выскочил и обходительно открыл перед ней дверцу.

«Чёрт, всё никак не могу к этому привыкнуть, что он постоянно вокруг меня прыгает. Это порой так неудобно. Я бы давно уже уселась сама. К чему эти лишние знаки внимания», — улыбаясь думала про себя Элла.

— Я сегодня с девчонками встречаюсь? — вопросительно заглянула блондинка в глаза мужчины.

— Я помню. Они про нас знают?

— Нет, не знают ещё… Пока не знают.

— Ты ко мне всё ещё присматриваешься? — не отрывая глаз от дороги, спросил Суховецкий.

— Просто не тороплю события.

Андрей ничего не ответил и вообще всю дорогу молчал, словно его мысли витали где-то там, далеко, а не за рулём автомобиля. Элла лепетала всё подряд, пытаясь разрядить обстановку. Ей не хотелось, чтобы он подумал о ней плохо. Просто после стольких проб и ошибок она в первый раз не хотела торопить события. Не думая ни о свадьбе, ни о том, что надо бы уже перейти на какой-то новый уровень отношений. И вообще о том, что они могли бы стать когда-то большим, чем просто мужчиной и женщиной, которым хорошо ужинать и болтать вместе.

Василиса, с трудом припарковав машину, ещё какое-то время разглядывала в зеркалах, всё ли хорошо. Марго сидела рядом на пассажирском сидении и была очень увлечена перепиской в одном из своих чатов.

— Вась, ты там ещё долго крутиться будешь? Вроде ровно встали, — не отрывая глаз от телефона, пробубнила Марго.

— Да нет, просто выходить на дождь не очень хочется, вдруг Элка, опаздывает. Не хочу стоять под дверью, — сказала Василиса и наконец-то заглушила двигатель автомобиля.

— Ну так давай я ей наберу?

Пока Марго рылась в телефоне, к дому подъехала машина, из которой вышел импозантный мужчина и открыл дверь пассажирского сидения. Василиса невольно обратила на это внимание, так как любила такие манеры в мужчинах. Сама то она чаще всего ездила одна, либо с ребёнком, поэтому ей не перепадало таких ухаживаний, такова горечь жизни с программистом, работающим дома. Без зависти, а просто умиляясь, что не перевелись ещё галантные кавалеры. Каково же было её удивление, когда во всей этой милой картине нарисовалась Элла.

— Опачки! Ма-а-а-ань… А Мань.

— Да что тебе?

— Очки протри, — указывая рукой на машину, сказала Василиса.

— Да что там? — опуская на нос с головы очки, сварливо проговорила Марго. — Ё-о-оптель! Это ж Лялька!

— Ага.

— С мужиком. С краси-и-ивым мужиком! И машина, смотри-смотри, какая. Так, давай, диктуй номера.

— Да иди ты.

— Диктуй! Она нам про него ничего не говорила, значит, тут что-то не то, сейчас пробьём. Диктуй.

— Л… И… В… 134, чёрный БМВ, — прищурившись, проговорила Василиса.

В то время пока подруги считывали номер и марку, Андрей раскрыл зонт и помог Элле выбраться из машины, затем достал из багажника огромный букет роз и вручил его ей.

— Зачем? — напряглась Элла и разряжая обстановку добавила: — Ой, вернее, не стоило.

— Пусть подруги позадают тебе много вопросов, — сказал он и, нежно приобняв, поцеловал в щёку, затем сел в машину и уехал.

Тем временем в машине напротив кипели нешуточные страсти.

— Ты смотри, смотри, что она делает. Тридцать с гаком лет бабе, а она щёчку ему подставляет. Ой не могу, ну не дура, а? Домой его надо было звать! Домой.

— Так мы же сегодня встречаемся? Вот она и не звала. Может, там всё уже хорошо? Ты чего? Давай выждем, пока она поднимется, а потом по-человечески расспросим.

— Расколем её. Тихушница. А мужик-то, мужик каков. Не то что тот дрыщ. Самец! — хлопнув себя по коленям, воскликнула Марго так, что машина заходила ходуном.

Элла раздражённо вошла в квартиру, еле запихивая в дверной проём этот неуместный букет. Потом долго думала, куда же его деть. Гадала, как так поставить, чтобы он не привлекал внимание подружек. Попримерявшись, недовольно поняла, что в её маленькой квартирке нет такого места и придётся ему стоять на всеобщем обозрении в гостиной в ведре. «Вот надо было ему это сделать именно сегодня. Блин, он посягает на моё личное пространство. Ведь это моя личная встреча с девочками, почти интимная. А хотя пусть позадают вопросы», — подумала про себя Элла, наслаждаясь ароматом цветов. «В конце концов, я же сама мечтала об этих отношениях. Мечтала и намечтала. Только теперь очень непривычно от сбывшегося желания. Страшно, что всё это закончится, как сладкий сон. И я опять останусь одна».

В прихожей запиликал звонок. На пороге стояли Василиса с Марго. Весёлые, шебутные и немного загадочные, не такие, как всегда.

— Девчонки! Я так рада, что мы наконец снова встретились! — воскликнула Элла, обнимая подруг.

— А мы-то как рады, — с долей таинственности в голосе постаралась произнести Марго.

— Проходите, я сама недавно пришла. Ещё ничего не готово.

— Да-да, мы видели, — продолжала Марго.

— Что? Что вы видели?

— Да ладно, расслабься, Лялька. Это Манюня в шоке от твоего кавалера. Это случайно не тот заказчик, о котором ты мне рассказывала?

— Да, тот, — сказала Элла, как-то потупив взор.

Не ожидала, что подруги так быстро всё поймут и разоблачат её маленький обман. Нет, не обман, она бы им всё сказала, только чуть позже, когда сама разоберется в их с Андреем отношениях. Точнее, в своём к нему отношении.

— А чего такие красивые цветочки в ведре? — послышался удивлённый голос Марго. Пока Элла помогала Василисе с верхней одеждой, Марго, быстро освободившись от обуви, по-хозяйски пошла разглядывать не дававший ей покоя букет.

— У меня просто вазы не было нужного размера, — поспешила, оправдываясь, в гостиную хозяйка квартиры.

— Ладно-ладно, расслабься. Вот ты, Элка, тихушница, а сама такого мужика закадрила. — Подруга аж зажмурилась от наслаждения.

А Василиса, которая следом за Эллой вошла в гостиную, сделал одобрительную мину и подняла палец вверх:

— Солидный такой букетик.

— Ну вот и прошёл кандидат по Васькиным меркантильным меркам.

— А что у нас на интеллектуальном поприще? Кисуля, малышка, или есть о чём поговорить? — не унималась Марго, устраиваясь на диване.

— Может, мы для начала на стол накроем, а потом ты допрос будешь устраивать? — сказала Василиса и потянула Эллу на кухню, не дожидаясь ответа подруги.

Элла обрадовалась, что подруга встала на её сторону и всячески помогала спастись от напора Марго. Вот бы ещё Лиза приехала пораньше и без ребёнка. Тогда, возможно, Марго отстанет от неё с расспросами. Рассказ об ухажёре ограничится краткой информацией, и они смогут спокойно пьянствовать.

Когда запиликал звонок в прихожей, Василиса и Элла почти закончили накрывать на стол. Марго сидела с бокалом вина и тарелкой бутербродов.

— Смотри, Вась, как Элка в хозяюшки заделалась, чтобы я её вопросами не доставала. Или это ты курс молодого бойца у Василисы проходишь? Чтобы потом своего дядечку удивить?

— Мань, ты токсик, закусывай, — попросила подругу Василиса, а когда Элла скрылась в коридоре, добавила: — Угомонись! Она так совсем замкнётся. Всё, тебе красная карточка и вон с трибуны. Сидишь на скамейке запасных. Буду теперь только я расспрашивать. Поняла?

— Ладно-ладно, я же любя и вроде по-дружески, — сказала Марго и укусила очередной бутерброд с ветчиной.

В кухню просунулось круглое Лизино личико. Она вся сияла от счастья, потому что впервые за долгое время пришла одна на встречу с подругами.

— Девчонки-и-и-и, как я рада. Вы не поверите, но я сегодня одна!

— О-о-о-о, слышишь, Вась, в нашем полку прибыло. Привет, Лизок! — Марго салютовала бокалом.

— Как видишь, Манюня сегодня в ударе. Привет, моя хорошая. Так если ты одна, то и винца чуть-чуть? — Василиса приобняла подругу, усаживая за стол.

— Конечно, только действительно чуть-чуть. Чтобы делов не натворить с непривычки.

Подруги лихо похватали тарелки с кухни и переместились в гостиную, где и было намечено место пьянствования. О букете больше никто не говорил. Каждая из подруг отметила для себя его размеры, сорт цветов и цвет. Баста, то ли от ревности, то ли от нехватки витаминов, украдкой пыталась напасть на букет и полакомится огромными бутонами роз. Лиза взяла над ним шефство и следила за кошкой, любуясь букетом, и даже подходила понюхать. Василиса с Марго мило за этим наблюдали и тут же косились на Эллу в ожидании какой-то реплики, но не дождавшись, продолжали вспоминать истории студенческого времени.

— А помнишь, Вась, как ты на сайте знакомств подружилась с парнем, только потому что он сфоткался на фоне огромного принтера? — хихикала Марго.

— Да, было дело. Ну, что не сделаешь, когда ты бедная студентка. А вы сами помните, сколько тогда нужно было печатать. А так и кофейку у него могла попить. Он вокруг меня павлином похаживал, а я все наши работы печатала. Причём абсолютно бес-плат-но, — сказала Василиса, уплетая оливки.

— Ой, а я помню, как для всех нас рисовала этюды. Помните? — подхватила волну воспоминаний Лиза.

— Ага, у тебя они классно и быстро получались, — согласилась Марго. — Как на принтере.

— А я помню, как Манюня мою дипломную строчила с моих слов, переводя на литовский, — вспомнила Василиса.

— Помните, помните, как с нас преподы смеялись, что мы работаем как сплочённая компания, а не как отдельные студентки. Дополняя друг друга, и распределяя обязанности, — щёлкнув пальцами, добавила Элла.

— Да, хорошее было время. Как всё просто тогда получалось. Давайте, что ли, за это выпьем? — предложила Марго, и девушки незамедлительно согласились с этой идеей.

Чем больше было предложенных тостов, тем легче становилось Элле. Она давно мечтала об этом вечере, как о волшебстве. О маленьком женском шабаше. Когда не нужно надевать маски, можно радоваться, смеяться и благодарить мироздание за каждую из подруг. Они все разные, но при этом такие родные люди.

Глава 33. Холодный мир

— Элла, не спешите уходить. Я бы хотел задать вам ещё несколько вопросов, — сказал Андрей, пожимая коллегам руки не глядя.

Совещание по ходу проекта прошло, как всегда, на высшем уровне. Элла выступала блистательно. Отвечала на все вопросы, как будто вытаскивала козыри из рукавов. Не то что в тот первый раз, краснея и запинаясь под пристальным взглядом Суховецкого. Сегодня она не взглянула в его сторону ни разу.

— Хорошо, — подумав, согласилась девушка, отчётливо осознавая, что не просто чайку попить её приглашает этот непонятный и где-то даже странный Андрей. А желает поговорить.

«Ну, поговори, так уж и быть», — решила про себя Элла.

После той его выходки с цветами на улице, когда она долго краснела перед подругами, ей хоть и было весьма приятно, но в то же время он покушался на свободу. Свободу, пространство и независимость, которое она так берегла и ценила. Поэтому она в последнее время стала относиться к этому человеку с прохладной настороженностью и ничего не могла с собой поделать.

Коллеги быстро распрощались с Андреем, при этом долго и сердечно благодаря Эллу за столь классно проделанную работу и невероятную презентацию идеи. Девушка ждала неизбежного разговора, стоя у широкого окна, неспешно озирая окрестности.

— Я хотел извиниться… Наверное, не следовало мне тогда так… торопиться. Надеюсь, не было много вопросов? — сказал у неё за спиной мужчина тихим проникновенным голосом.

— Букет был красивым. Но, по-моему, дарить мне его на виду у моих подруг было слегка глупо и пафосно.

— Да, это было как-то по-пацански. Прости, — Андрей подошёл и нежно взял её пальчики.

«Ну, простила», — подумала про себя Элла, понимая, что теперь её отношение к нему вряд ли изменится. Он перестал ей нравиться, теперь в его присутствии она непроизвольно напрягалась.

— Поедем поужинать сегодня? — в надежде, что он прощён, произнёс Андрей.

— Извини, но я сегодня занята. Честно.

— Я могу тебя подвести?

— Не стоит, — уклонилась от объятий Элла и осторожно зашагала к двери. Чувствуя спиной, как мужчина провожает её удивлённым и растерянным взглядом.

«А что поделать, если сейчас я могу только так? Взять и сбежать, ничего не объясняя. Как сказала бы Марго, “осталось только туфельку на ступеньках бросить”. Но обойдёмся без неё. Надо все обдумать. Стоит ли вообще зацикливаться на этом мужчине?»

Андрей не мог заснуть. Всё ворочался, уговаривая себя, что надо отдыхать. Думал о завтрашнем непростом дне, но сон не шёл. Вспомнился вечер. Он не стал настаивать на том, чтобы отвезти Эллу домой. Куда уж тут? К ней сейчас лучше не подходить. Натянутая, как струна, того гляди лопнет. Но он всё-таки решил за ней проследить. Вызвал такси и поехал за ней. Он не ревновал, скорее просто хотел быть хоть как-то рядом. Он встал, прошёл на кухню, включил ночной светильник, взял кружку и налил воды.

«Эта Элла. В тот вечер она надела стильное платье, каблуки, с новой милой причёской и с нанесённым едва заметным макияжем. Была такая симпатичная. Интересная. И соблазнительная».

Он вспоминал, как, наблюдая её встречу с подругами из окна такси, сильно озадачился, даже испытал лёгкий шок. Он никак не ожидал, да и представить не мог, что настолько сильно привязался к этой малознакомой девушке, можно сказать — влюбился. Он следил за её лицом, когда она при встрече обнимала каждую из подруг и что-то очень возбуждённо рассказывала, помогая себе жестами. «Какая мимика. Поворот головы. Движение её белоснежных волос. Эллочка. Такая живая. С чистыми, неподдельными, настоящими эмоциями. С возрастом все женщины начинают немного играть или даже много. А она чиста, как слеза ребёнка», — Андрей пока не решил для себя, хорошо это или плохо то, что она такая чистая. Одно он знал точно — он не хотел её терять.

— Элл, Элла, и имя такое странное, — перекатывал он на языке каждую букву.

Он посмотрел в интернете значение — с древнегреческого трактовалось как «заря» или «свет».

«Ей идёт вообще-то, коротко, ёмко и немного загадочно. Надо честно признать — она очень интересная девушка и на самом деле немного загадочная. Эта её отстранённость. Почему она меня так скрывает от своих подруг? Зачем теперь меня сторониться? Что она такое пережила, что теперь так осторожна?

Эллочка приняла мои извинения и примирение. Но была так вежливо холодна. Явно дистанцируясь и держась совсем не так, как при нашем знакомстве. Тогда она смотрела на меня нежными глазами с широкой доброй улыбкой, с лёгкой поволокой влюблённости и флирта. Мне было легко и как-то свободно с ней общаться. На самом деле приятно. А теперь она держала дистанцию и холодила на расстоянии», — Андрей вдруг осознал, что его это по-настоящему задевает, и он так не хочет. Ему нравилось, как было раньше. Он ей даже доверял, что вообще выходило за рамки возможных допущений.

— Значит, вернём, как было прежде, — постановил он. — Тем более надо понять и разобраться, что это за девушка на самом деле. Следует ли её допускать так близко к моему покоцанному сердцу. — Андрей поставил чашку на столешницу и отправился спать.

Глава 34. Откровение

Трубка запиликала вызовом в руке у Эллы: «Ого, сам Андрей Петрович». Ответила Элла нейтральным тоном.

— Добрый вечер, Эллочка, — поздоровался Андрей максимально весёлым голосом.

— Добрый, Андрей Петрович, — отозвалась она приветствием.

— Завтра обещают хорошую погоду. А я совсем замаялся с этими вечными совещаниями. Вот я и подумал, давайте-ка встретимся, погуляем, воздухом подышим. Ты… Вы не против?

— Погулять я всегда рада, — смягчила тон Элла. — Только у меня, скорее всего, утром будет запись на телевидении.

— И во сколько ты освободишься?

— Думаю, часам к пяти.

— Вот и замечательно. Тогда я заеду за тобой? Можем где-то пообедать, а потом погуляем?!

— Хорошо, — недолго посомневавшись, всё же согласилась Элла. Они договорились о деталях и вежливо распрощались.

Собственно, она понимала, что дело не совсем в погоде, вернее, вообще не в ней. Наверняка Андрей решил что-то выяснить для себя. А может, и ещё что-то. По крайней мере, Эллу бы такая резкая перемена погоды в их отношения очень сильно насторожила. Она не то чтобы всё ещё держала обиду на Андрея. Нет. Она прекрасно понимала, почему он ей тогда вручил эти несчастные цветы.

«Для чего был весь этот гламур и пафос? Он нормальный мужик и делает знаки внимания женщине, которая ему нравится. Он хочет, чтобы все знали, что она его, и это место занято. Это понятно. Но что-то он задел такое, такое непонятное пока мне самой. Что вызвало в душе лёгкую неприязнь и желание держаться от него на расстоянии. Хотя бы пока что, пока не пойму до конца, что он за птица. Что именно? Надо садиться копаться в себе. Разбираться и давать честный ответ. А лень. Устала. И не хочется этого психологического самокопания, с туманной перспективой результата. И так хорошо. Что мне этот Андрей? А ничего».

Мужчина выскочил из машины, стараясь успеть распахнуть дверь перед возлюбленной. В его голове бились хаотичные мысли: «Элла, Эллочка, моя!» По телу прокатилась странная волна нежности и чего-то более сильного. Он тут же собрался и попытался звучать как можно сдержаннее.

— Здравствуй, Элла, — сказал, когда она подошла и привычно улыбалась при его знаках галантности.

— Привет, — ответила девушка и уселась на привычное место. — Ну что, у нас есть какая-нибудь программа?

— Сначала обедать, — озвучил намеченный план Андрей. — Тут недалеко есть один хороший ресторанчик, с очень приличной кухней.

— Тогда обедать, — с улыбкой проговорила Элла.

Каблуки звучно постукивали по брусчатке узенькой улочки, где располагался португальский ресторанчик «Galo do Porto»²⁸. Они попали в самое сердце Старого города — рядом с филармонией, где сегодня собирались красиво одетые дамы и веяло шлейфом дорогого парфюма. В заведении выяснилось, что они оба изрядно проголодались, поэтому первые минуты были заняты исключительно едой и коротким обменом впечатлений от подаваемых блюд. Андрей старался держать себя на расстоянии, хотя ему так хотелось прикоснуться к Элле хоть кончиками пальцев, а затем полностью пересесть за её половину столика, но вместо этого вынужденно обсуждал дальнейшие планы на этот вечер.

Лето совершенно не хотело сдавать свои позиции, несмотря на то, что на дворе уже наступил сентябрь. Элла в лёгком струящемся зелёном платье почти сливалась с листвой, которая теряла былую сочность красок. Андрей любовался девушкой, как она гуляет по парку, кормит уток на берегу речки и заливисто смеётся. Он шёл с ней рядом, разглядывая мелкие детали в её образе: худые руки с длинными пальцами, большие небесные глаза, куда старался заглянуть. Та самая свежая сентябрьская прохлада почувствовалась, как только солнце скрылось за горизонтом.

— А как так получилось, что ты стала арт-директором? — решил начать дружескую беседу Андрей, когда они сели за столик и официант принёс им чайничек облепихового чая и лёгкие десерты.

Они сидели на втором этаже уютного маленького кафе «Rotonda»²⁹, куда они решили зайти погреться. На мягких диванчиках, под приятные отголоски музыки с первого этажа хотелось расслабиться, шептать друг другу что-то на ушко и сидеть обнявшись.

— Да как-то само собой. Мне всегда нравилось рисовать. Что-то придумывать. Анализировать, как созданы рекламы. Папа заметил эту мою способность и отправил на подготовительные курсы при Академии искусств. Там я познакомилась и со своими подругами. С первого раза мы, конечно, не прошли. Зелёные были. А потом запихнули всех малявок за пояс и со второго раза стали дизайнерами. Там вообще, что ни день, то приключение у нас было. Мы не умели тогда, да, впрочем, и сейчас не умеем спокойно жить, — улыбнулась воспоминаниям Элла.

— О-о-о, хотел бы я на вас тогда посмотреть.

— Мы дружим до сих пор. Впрочем, ты знаешь. Может, когда-нибудь при случае познакомлю, — она ехидненько сощурила глазки и сделала губки бантиком.

— Обязательно, — потребовал Андрей и закрепил: — Всё, ты пообещала.

Элла резко перевела дыхание, переключив голос с приятно-повествовательного на резкий расспрашивающий:

— Ну а ты, Андрей, как стал таким важным человеком?

— Самым банальным образом — по блату.

— А ничего там не грозит мне или компании, которую я представляю, у тебя в фирме? Если ты работаешь по блату, — иронично приподняв бровку, спросила Элла.

— Ну кое-что я всё-таки умею. Не совсем уж блатной товарищ, — усмехнулся Андрей и от чего-то легко и просто, без каких-либо душевных неудобств, принялся ей рассказывать.

В общем-то ничего выдающегося в биографии Андрея Петровича и не числилось. Профессию выбрал, что называется, идя по стопам отца. Тот после службы работал инженером на крупнейшем на тот момент предприятии «Эльфа». К инженерной работе у сына имелось врождённое дарование и стремление, помноженное на талант предпринимателя. Причём во всех сферах жизни, как в профессиональной, так и в обычной житейской бытовой, у Андрея всегда водились деньги. В школе он учился замечательно, точные науки давались ему легко и просто. Поступил в институт после школы, учился с интересом, стал негласным лидером всего курса. Рос он подростком с характером, не сказать, что самым простым. Упёртым, целеустремлённым и чётким внутренним стержнем. К окончанию института встал непростой вопрос о трудоустройстве и профессиональной жизни в целом. Производство по всей стране загнулось, развалившись на маленькие индивидуальные предприятия. Андрей мог, конечно, пойти и трудиться куда-нибудь за гроши менеджером и скорее всего, при его стремлении и характере, доработался бы и там до топ-менеджера высшего звена, а то, может, и больше. Но всё это настолько не его и так далеко от желаний и талантов, что Андрей готов был куда угодно, лишь бы в предпринимательской стезе, а не тупо протирать штаны.

У отца Андрея имелось несколько закадычных армейских друзей, и они оказались ближе, чем родные братья. Каждый из них сделал весьма приличную карьеру в жизни. Вот один из них, Николай Юрьевич, разглядел в парнишке талант и сходу предложил ему место своего зама. Так Андрей оказался сразу в дамках. Отработав на этой должности целых восемь лет, двинулся дальше и позже уже создал и возглавил свою собственную фирму по производству рекламных растяжек и баннеров по всей стране.

— Это здорово, когда нравится дело, которым занимаешься, — разделила с ним запал в рассказе Элла. — И это большое везение — найти это самое своё дело.

— Да ничего выдающегося в моей биографии нет. Никаких больших потрясений и жизненных перипетий я не проходил. Работал и работал себе. Хоть и по блату, — усмехнулся мужчина.

Элла опустила глаза. Удивляясь, как много готов рассказывать о себе и о работе Андрей, как интересуется её прошлым и вообще ею. Всё было как-то по-новому. Не так, как это бывало на всех остальных свиданиях, которые были до этого. С ним, да и с другими её ухажёрами. Она смотрела в пустую чашку, разглядывая, как на дне катались две облепиховые ягодки.

— Так хорошо сидим. Хочешь ещё чаю или, может, вина? — предложил Андрей. — Давай закажем что-нибудь?

— А может, не надо ничего заказывать?! — остановила его Элла. — Мой дом совсем рядом. Вчера мама заезжала. Она пирог испекла с капустой и грибами. И компот есть. И ещё пирожки с мясом. Мне, если честно, столько самой просто не съесть. Хочешь, угощу?

— Ну как можно отказать пирогу с капустой и компоту? — улыбнулся Андрей.

Они болтали всю дорогу до Эллиного дома. Шли, петляя по улицам. Элле стало тепло в пиджаке Андрея, так приятно. Для себя она отметила, что он в хорошей форме несмотря на возраст. Хотя какой там возраст? Проводив девушку до самой двери, Андрей посмотрел на Эллу, спросив с сомнением:

— Ну… что… Я пойду, наверное? Уже поздно.

— А как же пирог? Пошли спокойно и не спеша поужинаем, — предложила Элла, слегка потянув Андрея за рукав.

— С удовольствием! — согласился с таким планом Андрей и пожаловался: — Этого ты даже представить не можешь, с каким удовольствием.

Пока Андрей возился в прихожей и мыл руки, Элла, как заправская хозяйка, разогрела пирог с пирожками, заварила свежий чай и всё это выставила на столике в крохотной кухне. Сели. Теперь уже спокойно, ощутив лёгкий гул в ногах от того, что прошагали за вечер весь Старый город вдоль и поперёк.

— Как вкусно!

— Да это всё мама. Никак не может смириться, что мы с сестрой уже выросли. Вот и возит нам свою стряпню. Отец один с её кулинарными способностями не справляется. Сказал, что ещё одной дырке на ремне его эндокринолог просто не переживёт.

— Я его понимаю. Это действительно очень вкусно.

Элла улыбнулась. Она напрочь забыла, как, оказывается, приятно наблюдать, когда мужчина наслаждается пусть и маминой, но всё равно стряпнёй. Как хвалит, как проводит тыльной стороной ладони, вытирая рот, потом вспоминает, что так нельзя, и ищет глазами салфетку, не выпуская лакомый кусочек из рук.

— Что? — Он посмотрел на неё внимательным изучающим взглядом.

— Не знаю, — глядя Андрею в глаза, призналась девушка. — Сама не знаю.

— Объясни, что ты чувствуешь? — он смотрел на неё внимательно, став в момент сосредоточенным и насторожённым.

— Это трудно, Андрей Петрович, — снова обратилась к нему с отчеством Элла. — Я и себе-то этого объяснить не могу, а уж тебе. Мне, честно говоря… Ай, да ладно.

Резко выскочила из зыбкой, возникшей между ними атмосферы откровенности. Андрей это не просто увидел, а прямо почувствовал, как будто что-то захлопнулось, закрылось у неё внутри.

— Ты на меня ещё обижаешься, Элл? Думаешь, меня всё ещё стоит опасаться? — осторожно спросил мужчина.

Она молчала. Молчала и смотрела на него в упор, что-то непростое решая про себя. Андрей не торопил. Ждал, неосознанно затаив дыхание, чувствуя странную важность этого момента, словно они подошли к чему-то значимому, переломному. Он смотрел на неё. Смотрел. И уловил. Ощутил, когда она решилась.

— Нет, — чуть вздохнув ответила Элла, не отводя глаз от прямого взгляда. — Мне кажется, ты был прав, это просто я какая-то пуганая. Наверное, да, в какой-то мере я переживаю за свою свободу и независимость. Мне непонятны те чувства, которые я испытываю к тебе. Ты для меня… — Она покрутила рукой, пытаясь подобрать определение. — … Настоящий мужчина, что ли? — Она снова запнулась. — Не могу описать. Странно всё. Не было так никогда. Это меня немного обескураживает и, наверное, немного пугает.

— Меня тоже пугает, — признался Андрей отчего-то севшим голосом.

Они смотрели друг другу в глаза, и в следующий миг произошло что-то поразительное, нелогичное, даже, наверное, невозможное. Андрей придвинулся, оказался интимно близко. Это было сильнее их. Сильнее любой их воли. Всех рассудков и предрассудков. Сильнее страхов, правил и желаний. Оно властвовало над ними, над их душами и телами. И не имело никакого отношения к похоти. Рука Андрея нежно нырнула в её волосы на затылке, он чуть наклонился и утонул в её глазах. Совсем близко, потом медленно прижал к себе и обнял. Она в ответ обхватила его за шею. Они так и сидели, обнявшись и прижавшись друг к другу.

Это оказалось так по-новому для неё, как-то по-особенному. Почувствовать себя в объятиях мужчины — маленькой слабой девочкой, не ровней. Она вся попала в его объятия, целиком. И так идеально они приладились, словно специально были созданы друг для друга.

Андрей снова провёл рукой по её волосам, чуть отодвинул голову и прижался к губам. Их первый поцелуй. Они словно пили из волшебного источника и никак не могли утолить жажду. Элла отстранилась, судорожно ахнула от слишком сильных ощущений, накрывших её, и уткнулась лбом ему в грудь.

Они не спешили, не срывали бездумно друг с друга одежду. Раздевались медленно, разглядывая и лаская с восторгом каждый вновь открываемый участок тела.

Что-то неизвестное, мощное и властное происходило между ними сейчас. Словно Эллина откровенность распахнула незримую дверь, и они вместе, перешагнув порог, попали в иное пространство. Не замутнённое никакими условностями и обманными представлениями, правилами и просто человеческой глупостью. Они почувствовали небывалое родство душ, как нечто естественное и единственно правильное. Это было запредельное чувство. Откровение. Распознавание. И один вздох, выкинувший их на какой-то совсем иной, недоступный, чувственный уровень.

Они так и лежали, соединённые, обнимаясь и прижимаясь телами. Потрясённые. Опустошённые.

Глава 35. Месяц нежности

Целый месяц пролетел в нежности и страсти. Её каждый день стал начинаться с нежных поцелуев. Вот и сегодня они проснулись перед рассветом. Долго целовались и так, в поцелуе, страстно соединились. Это было совсем по-другому. Видимо, они настроили свои тела на одну гармонию и один высокий лад. В блаженной неге влюблённые вновь уснули.

Элла пробудилась, чувствуя абсолютную внутреннюю благость, разлившуюся по всему телу в каждой его клеточке, начала улыбаться ещё до того, как открыла глаза, повернула голову и посмотрела на спящего рядом мужчину. Он лежал совершенно расслабленный, как только может быть расслаблен человек в такой же душевной благости, которую испытывала она сама. Девушка рассматривала спящего Андрея какое-то время, преодолевая желание расцеловать, и, соблюдая осторожность, неторопливо выбралась из кровати. Долго стояла под струями душа, чувствуя радостную усталость во всём теле. Даже когда ей позвонили с работы, она разговаривала и улыбалась. Одевшись в домашний балахон, Элла соорудила башню из полотенец на голове и решилась встать у плиты, приготовить что-нибудь замысловатое, не переставая сиять от радости.

Она услышала движения за спиной. Осторожно положила на тарелочку деревянную лопатку, с помощью которой она переворачивала омлет. Выключила электрическую конфорку под сковородой и медленно повернулась к Андрею. Глубоко вздохнула и выдохнула, с улыбкой глядя на него. Это совсем другой Суховецкий. Не тот, с которым она работала в офисе, не тот, с кем гуляла по парку до полуночи, не тот, с кем она растворилась, поднявшись куда-то высоко над телом. Он выглядел как очень родной человек, с которым она просыпается уже много лет подряд в одной постели.

— Ты такой милый, — осторожно произнесла Элла.

— Я… Я хочу поговорить с тобой, — сказал он привычным управленческим голосом.

Он стоял перед ней полностью одетый и готовый прямо сейчас выйти на работу. Без чашки ароматного кофе, без завтрака, над которым Элла колдовала всё утро, без поцелуя на прощание. Холодный. Готовый идти в бой.

— Да, Андрей Петрович, — ответила девушка, считав его строгий настрой, и начала накладывать яичницу в тарелку.

— Элл, я так больше не могу, — начал Андрей, взяв за руку девушку и усаживая её напротив себя. — Ты прекрасно понимаешь, что я… Я дышать без тебя не могу. И то, что между нами стало, — это не банальная страсть. Это нечто большее. — Он выдохнул, провёл по волосам резким движением ладони, помолчал и начал вновь. — У меня есть дело, которое я делаю, это моя жизнь. Я ведь раньше жил на работе. Хоть и построил огромный особняк, куда приезжаю если только на выходные, да и то не всегда. Там как-то не так, не так, как бы я хотел, чтобы было.

Элла замерла. Она понимала, как сложно ему даётся этот разговор. А она всё не могла для себя прояснить, собирается ли он сейчас сделать предложение руки и сердца, или это что-то другое, от чего она опять окажется на обочине своих ожиданий.

— Дело, которое я делаю, составляет для меня всё. Азарт. Талант. Реализует меня как личность. Как мужика наконец. И я буду и дальше заниматься им весь, с потрохами, и жить буду там в ближайшие годы. Но мне плохо без тебя. Мне нужна женщина, которая станет принимать меня таким, со всей этой моей работой и заморочками, и жить со мной, и делить со мной эту жизнь, и встречать по вечерам. Жалеть, когда я приползу с работы еле живой. Варить борщи и терпеть мой говённый характер. Всегда оставаясь рядом. Понимаешь, рядом!

Он встал и заходил по кухне, стараясь справиться с нахлынувшим на него волнением. Потом вновь подошёл к ней и продолжил:

— Меня много раз бросали, но я готов. Готов попробовать начать всё заново. Потому что я… я прирос к тебе всей душой.

Тут Элла окончательно запуталась. Замотала головой и решила, что пора прояснить, о чём так долго и сложно пытается сказать ей любимый мужчина.

— Андрей. Подожди. О чём ты? — захлопала глазами Элла, осознавая важность момента и боясь его нелепо нарушить.

— Я давно снимаю квартиру неподалеку от работы. Что-то наподобие холостяцкой берлоги. Тебе там вряд ли понравится. Давай подыщем какой-то вариант и попробуем жить вместе? Если ты… если ты, конечно, не против? Может, я тороплюсь? Ты скажи.

Элла беззвучно хватала ртом воздух и сникла. Она наконец поняла, что Андрей пытается сказать. В принципе, они и так уже месяц воркуют у неё на балкончике и по утрам завтракают на её кухне. Девушка не торопила события и впервые за все свои отношения позволила себе просто радоваться моменту. Моменту того, что о ней заботятся и её оберегают. Поэтому Андрей со своим сумбурным предложением звучал как-то странно.

— А чем тебе плохо у меня? — разводя руками, сказала Элла.

— Ты меня прости, наверное, я старых нравов, но пусть твоё гнёздышко останется твоим. Сама со временем распорядишься, как с ним быть. Я буду платить за него коммунальные, да и за то, что мы выберем вместе тоже.

— Я теперь содержанка? — приподняв бровку и усмехнувшись, спросила Элла.

— Ты теперь моя женщина. Я хочу о тебе заботиться и оберегать. Позволь мне это! — сказал Андрей, и в его глазах блеснуло что-то наподобие слёз, но тут же пропало.

Он держал её ладони так крепко, что Элле стало жарко. Она высвободилась. Сделала пару шагов и поняла, что от накопившихся внутренних эмоций у неё темнеет в глазах. Слегка оперевшись на спинку стула, она сказала:

— Ты кушай, пока не остыло. А об этом давай вечером поговорим. Мне пора собираться, а то опаздываю.

«Как же хорошо, что сегодня мы работаем в разных офисах», — думала Элла, уже час листая ленты соцсетей и прочую лабуду. Её мысли витали где-то далеко и совершенно не хотели возвращаться. «Так! С этим срочно надо что-то делать. Нужен совет. Только чей? Ну, наверное, Васькин».

Элла долго рылась в сумке, перебирая содержимое рукой. На её лице мелькнула мимолётная эмоция счастья, когда наконец нащупала заветный телефон и набрала номер подруги.

— Мне надо с тобой увидеться. Срочно! — протараторил в трубку Элла, опуская приветствие.

— Срочно? А что случилось? С тобой всё в порядке? — озабоченным голосом спросила Василиса.

— Потом. Всё потом. Вась, это очень важно, пожалуйста.

— Да я приеду. Только куда? И-и-и у меня есть время собраться? Или я должна нестись в домашнем? Никто не умирает?

— Нет, соберись и приезжай, давай встретимся в обед. В «Pinavija», мне необходимо съесть что-то сладенькое.

Они договорились о времени, и Элла отложила телефон в сторону, попеременно на него поглядывая.

«А вдруг он позвонит и позовёт на обед. А что я скажу, сорян³⁰, мне надо перетереть твои утренние откровения с подругой. Чёрт! Может, не стоило Ваську дёргать?» Но Андрей как чувствовал и не позвонил, а девушка, вооружившись зонтиком, пошлёпала по лужам на встречу с подругой.

В уютном кафе пахло ванилью и свежей выпечкой. Элла разглядывала витрину с выставленными на ней тортами, булочками и прочими изделиями кондитерского рая. Василиса пришла, когда Элла уже определилась, чем она будет успокаиваться и каким напитком потушит нагрянувшие во время рассказа чувства.

— Ну что у тебя? Ты меня прям со сборов сорвала, так что я ненадолго.

— А вы куда?

— Да как всегда, пока на наше море. На недельку. Потом куда потеплее. Ты же знаешь, Якин если не двигается по планете, со временем начинает брюзжать, как старик. Поэтому я по-быстрому, но от чашечки капучино и булочки я не откажусь, — подмигнув подруге, сказала Василиса, быстро определившись с заказом.

— Меня Андрей позвал вместе жить и ещё много чего непонятного говорил, — выдала на одном дыхании Элла, глядя в сторону, как только официант удалился, приняв заказ.

— От это поворот, — сказала Василиса, откидываясь на спинку уютного кресла из пыльно-розового велюра. — А вместе — это к кому? Куда?

— Он сказал, что хочет снять квартиру и жить вместе.

— А что с твоим-то гнёздышком?

— Останется мне, онпоможет с коммуналкой, и за нашу квартиру, сказал, всё сам платить будет. Странно всё это, — как бы размышляя вслух, говорила блондинка, разглядывая, как за соседний столик присела парочка.

Молодой человек так нежно обнимал свою спутницу, что-то шептал ей на ушко, а она так заливисто смеялась.

— Не-е-ет, это хорошо. Поздравляю, подруга. Ты наконец встретила того самого принца. На чём он там ездит? Запамятовала, ну, не важно, главное, на колёсах.

Когда парочке напротив принесли заказ, парень жестом попросил счёт и указал, что платить со спутницей будут пополам. Это опечалило блондинку, и она перевела глаза на подругу.

— Ты что, серьёзно?

— Более чем. Ты, надеюсь, ему глупостей не наговорила?

— Не-е-е. Я съехала с темы и пошла на работу. Вот весь день об этом думаю. Боюсь.

Пылкое обсуждение прервал официант, поставив на столик поднос с огромными фарфоровыми чашками, до краёв наполненными бодрящим напитком с сиропом и огромной пеной. Василиса долго размешивала сахар и съедала пенку у пушистого капучино, наслаждаясь каждой ложкой.

— А чего бояться, дурочка? Он же тебя не съест. Ну если только нежно покусает в ваших игрищах. Ты уже взрослая самодостаточная женщина. Он позвал тебя жить вместе, при этом не покушаясь на твоё жильё. Это как минимум честно и благородно.

— Он ещё что-то говорил про то, какая ему женщина нужна и всё такое, — пыталась вспомнить обрывки утреннего разговора Элла.

— Да-а-а, очень интересно, — приподняв брови, сказала Василиса

— Что именно?

— Да ладно, ничего, поживём — увидим. Чего загадывать? Ты пока соглашайся и переезжай. На новоселье позовешь?

За столиком напротив девушка как-то сникла после того, как её кавалер «выступил на все деньги» со своей жестикуляцией. Жаль было бедняжку. В тот момент Элла, которая металась в раздумьях, съезжаться или нет с Андреем, окончательно решила сказать ему да. Хотя бы в жилищном вопросе. Довериться мужчине, к которому она так долго присматривалась.

Глава 36. Душевная идиллия

В огромной квартире было зябко. Слова риелтора отдавались гулким эхом, а на улице полным ходом валил крупными хлопьями снег. Элла подошла к окну и стала рассматривать, как на улочках стали загораться фонари, они тянулись, словно ниточки, и очерчивали светом грациозные силуэты города.

«М-м-м-м. Да, вид тут, конечно, намного лучше, чем в моей коробчёнке», — со вздохом подумала Элла.

Всё происходящее с ней за последние месяцы казалось сном. Вот они с Андреем стали выбирать квартиры. Вот им попался хороший вариант, прямо возле работы, недалеко от центра, целых четыре комнаты, со свежим ремонт, с высокими потолками и даже двумя балконами. Всё, о чём даже и мечтать не могла Элла.

— Ну что, тебе нравится? — подошёл сзади Андрей и приобнял за плечи.

— А тебе? — развернувшись, спросила Элла, всё ещё сомневаясь, что это не сон.

— Мы берём! — сказал Суховецкий и, не отпуская свою возлюбленную, повернулся к риэлтору.

Всю бумажную кутерьму Андрей, как настоящий мужчина, взял на себя. Он вообще всё старался брать на себя, что Элле моментами становилось неловко. «Что я, безрукая какая-то, что ли? — ругалась на себя она и тут же одёргивала, вспоминая, как раньше тащила всё за своих кавалеров и их в том числе. — Расслабиться надо. Расслабится и просто позволить себя любить», — повторяла она в эти спорные минуты, когда руки так и чесались сделать что-то, хотя бы украдкой, не показывая ничего Андрею, чтобы тот не начал ей помогать.

Чем ближе подкрадывались праздники, тем больше сомнений было в голове у Эллы. Католическое Рождество — это тот самый праздничный день, когда они собирались дома у родителей всей семьёй. Это была традиция, которая сложилась за долгие годы и почти никогда не нарушалась. Когда Элла жила с Сёмой, он как-то сам собой вписался в эту традицию, без лишних объяснений и представлений. Он сразу понравился маме за свой отменный аппетит, папе — за то, что он в принципе был мужчиной, хоть и тюфяком, но всё-таки материально делил с Эллой тяготы самостоятельной жизни. С Кириллом же внутри что-то протестовало, когда она думала о домашнем застолье, о том, как папа начнёт при нём называть её доченькой, а Кирилл опять будет сидеть с этой своей каменной ухмылкой. А дома закатит скандал о том, что она привела его в свою пафосную семью, где все её постоянно превозносят. Ну, а Костик. Костик хоть и успел пару раз наткнуться на её маму и очаровать своими речевыми способностями, был списан в утиль раньше, чем были запланированы домашние посиделки.

А теперь она с Андреем. Он старше. Спокойнее. Размереннее. Решительнее. Этот список Элла могла продолжать долго, но что-то всё-таки останавливало от разговора о праздниках. Он вообще казался ей атеистом, так как никогда не заходил разговор о вероисповедании и религиозных традициях. Он мало рассказывал о своей семье, но при этом часто звонил родителям. Элла украдкой подслушивала о чём идёт речь: в эти минуты его голос из басистого становился нежным и трепетным. Таким же голосом он всегда говорил с Эллой, и тогда её бурная фантазия успокаивалась и давала возможность наслаждаться их любовью дальше.

Так в один из декабрьских вечеров, пока Элла крутилась на кухне, изображая заправскую хозяйку, её телефон зазвонил, и на дисплее высветилось «мама». Андрей крутился рядом, помогая Элле справится с готовкой нового блюда. Она вычитала его в модном журнале, настолько модном, что блюдо никак не хотело получаться на их среднестатистической кухне.

— Подай, пожалуйста, телефон, — попросила Элла, вся перепачканная в соевом соусе.

— Тебе мама звонит, — сказал Андрей и помог прижать плечом телефон к уху.

— Да, мам. Что случилось? — спросила девушка настороженно, так как знала, что с матерью она чаще всего любила поболтать в рабочее время, без лишних ушей.

— Доченька, ты приедешь в пятницу? Я готовлю стол и не знаю, на сколько человек накрывать. Дри будет с мальчиком. Надеюсь, папино сердце выдержит, и он не будет такой разрисованный, как твоя сестра.

— А что у нас в пятницу? — спросила Элла, повернувшись к календарю и пытаясь сориентироваться, какое сейчас число.

Андрей решил помочь и ткнул пальцем в ближайшую пятницу. Она резко изменилась в лице, когда увидела, что это рождественский вечер, мысли о котором она так старательно отодвигала в долгий ящик.

— Всё хорошо? — спросил он и помог сесть блондинке, слегка придерживая её за локоток.

Пока Элла переваривала информацию и думала, что сказать маме, которая без умолку что-то рассказывала, он решил заняться блюдом, чтобы не лишиться ужина и при этом не мешать возлюбленной принят какое-то, по-видимому, важное, решение.

— Мам, я приеду в пятницу, — опершись лбом на грязную ладонь, сказала девушка.

— Да, ой, отлично, тогда я приготовлю ещё и твои любимые цеппелины. А ты одна или…?

— Или.

— О-о-о! А-а-а!

— Мама, мне неудобно сейчас разговаривать, — слегка нервным голосом, выделяя каждое слово, сказала Элла и нажала отбой.

Андрей заправски управлялся с содержимым сковороды, делая вид, что не слышал ничего из разговора, который происходил у него за спиной. Он листал рецепт в планшете, сверяясь по фотографиям, всё ли добавлено, затем дорезал следом идущие ингредиенты и снова всё перемешивал.

Под ногами путалась Баста, желавшая заполучить немного внимания и невзначай напоминая, что, как всегда, голодна. Поняв, что мужчина занят чем-то поважнее её персоны, кошка начала игриво покусывать его за пятки. В отличие от прежних ухажёров, Андрея забавляла эта игра, и он продолжал игнорировать кошку, чтобы та ещё больше завелась. Это была их игра, в конце которой Баста обязательно получала горсть свежего корма и водичку. Просто всему был свой черёд.

Когда блюдо наконец-то было готово, Суховецкий разложил его в две тарелки, густо посыпал сыром и украсил тремя листиками базилика. К Элле он обратился только тогда, когда начал сервировать стол.

— Любимая, с тобой всё хорошо? — спросил, осторожно целуя её в лоб.

— Да… наверное, всё хорошо, — ответила девушка и пошла отмывать руки.

В ванной, пока переодевала неловко заляпанную майку, Элла размышляла, как сказать Андрею про пятничный вечер. «А вдруг он не захочет? Может, ему вообще не интересны такие домашние посиделки? Как воспримет его папа? О Господи, почему я вообще согласилась туда идти?» — мысленно металась девушка, пока не услышала осторожный стук и голос Андрея:

— С тобой точно всё хорошо?

— Да-да. Я иду, — Элла поспешно провела расчёской по волосам, сполоснула лицо холодной водой, пытаясь успокоиться.

Уже в коридоре её встречал аромат душистых специй, и в желудке приятно заурчало. Андрей сидел за накрытым столом и кивком пригласил её присесть напротив. Элла взяла ладонь любимого и сказала:

— Спасибо.

— За что спасибо? Ты ещё даже не попробовала. Может, там ерунда какая-то получилась. Хотя я честно следовал твоему рецепту.

— Вот за это и спасибо. Ужин должна была готовить я. А мама со своим звонком выбила меня из колеи, и если бы не ты, то вся эта красота полетела бы в мусорное ведро.

— Да ладно тебе, я для этого и нужен, чтобы всегда тебя подстраховать, — смущённо ответил Андрей и невзначай полюбопытствовал: — А чего мама-то звонила?

— Мама? Мама ждёт нас на Рождество, — сказала Элла и замерла, наблюдая за реакцией своего избранника.

— Ждёт — значит будем, — ответил он коротко и продолжил ужинать как ни в чём не бывало.

Элла сначала хотела вспыхнуть, спросить, а где же эмоции по поводу такого события, но почему-то почувствовала такое спокойствие. Странное душевное равновесие и доверие к этому человеку, что весь запал потух в стадии зародыша, и они погрузились в атмосферу приятной вечерней идиллии.

Глава 37. Змей-соблазнитель

Элла сидела в зоне отдыха салона красоты, собранная, накрашенная, с невероятной укладкой, и то и дело поглядывала на часы. Андрей должен был подъехать с минуты на минуту. Он, к слову, взял на себя все хлопоты по подготовке к знакомству с родителями, а от Эллы требовалось лишь выглядеть хорошо и перестать волноваться.

«Как же легко было, когда мы были подростками. Я завалилась с Сёмой домой. Мы были пьяные вдвоём вдрабадан. В дверях стоял отец, он смотрел на нас огромными глазами, а я заявила ему во всё горло:

— Это Семён. Он мой парень, знакомьтесь, а мне плохо!

И ушла рассказывать сказки белому уху унитаза. Когда я проснулась на следующее утро, то Сёма уже уплетал на кухне мамины блинчики и вовсю о чём-то беседовал с отцом. А теперь меня трясёт, как перед экзаменом», — размышляла Элла, но тут её отвлёк телефонный звонок.

Андрей ждал её внизу в машине. Его весёлый голос немного взбодрил девушку и слегка убрал волнение. Когда она села в машину, то была приятно удивлена, заметив, что он подготовился: от него пахло её любимым одеколоном, сам он был одет стильно и сдержанно, как подобает случаю. Элла глянула назад, но на заднем сидении оказалось пусто. Андрей взял её за руку и сказал:

— Ты прекрасно выглядишь. Не переживай, я обо всём позаботился.

Девушка улыбнулась и постаралась сделать вид, что спокойна, хотя внутри она уже вся испереживалась о том, как пройдёт сегодняшний вечер.

Когда они припарковались и вышли на улицу, Элла ещё какое-то время стояла, вдыхая прохладный воздух, пытаясь, утихомирить нарастающее волнение внутри. Ведь первое впечатление, оно самое важное, и от него зависит, как пойдёт последующий разговор. Андрей долго копошился в багажнике, а когда крышка опустилась, девушка не поверила своим глазам — в его руках было два букета цветов, торт из любимой кондитерской и ещё подарочный пакет, в котором чаще всего дарят спиртное.

— Это отцу, ты говорила он уважает армянский коньяк, — сказал Андрей, скосившись на пакет.

«Дри меня убьёт за такое эффектное появление. А, впрочем, сама виновата», — подумала про себя Элла.

Дверь, по воле случая, открыла Дри и сразу не удержалась от комментариев.

— Привет, систер. Вы что, весь цветочный скупили?

— Я тоже рада тебя видеть, — сказала Элла, выпучив глаза, желая показать сестре, что можно было бы и придержать свои нотки сарказма.

— Добрый вечер, Адриана. Я Андрей. Позвольте подарить вам эти скромные цветы, — мужчина протянул букет разноцветных фрезий.

Дри на удивление тут же засмущалась, поблагодарила за подарок и ускакала в зал. Элла восхитилась, как мастерски Андрей смог обуздать её сестру и при этом остаться галантным кавалером. Мужчина пристроил в прихожей подарок и букет, помогая Элле снять пальто.

«Интересно, почему он мне всё ещё не подарил цветы?» — промелькнула мысль в голове у девушки, но тут же растворилась, так как вышли родители. Сердце заколотилось. Элла вроде бы начала подбирать слова, но Андрей взяв её за руку, сделал решительный шаг вперёд и сказал:

— Здравствуйте, мне очень приятно с вами познакомиться. Меня зовут Андрей.

— Просто Андрей? — спросила мама, слегка приподняв одну бровь, удивлённая появлением такого импозантного кавалера в жизни её дочери.

— Просто Андрей. — повторил он, улыбаясь своей обезоруживающей улыбкой и поцеловав маме ручку, сунул ей букет белых роз.

Элла наблюдала за происходящим и очень надеялась, что никто не заметил, как у неё отвисла челюсть. Из гостиной поглядывала Дри и при этом зажимала рот рукой, тряслась от смеха. Мама, полностью покорённая галантностью нового избранника дочери, смогла выдавить только:

— Какие красивые! Очень приятно.

Уткнувшись лицом в белоснежные огромные бутоны, она пошла искать вазу.

— Андрей, — после секундного молчания мужчина протянул руку отцу Эллы.

— Витас, — принял рукопожатие с улыбкой на лице папа.

— Мне тут шепнули, что вы уважаете, — протянул пакет с алкоголем Андрей.

Отец глянул одним глазком содержимое. Охнул и подмигнул Элле.

— Это вам хорошо подсказали. Проходите, ребята. Садитесь. Мы с матерью сейчас подойдём, — сказал отец, показывая рукой на проход в гостиную.

Элла выдохнула. Голова немного закружилась. Ей казалось, что всё это время, пока родители знакомились с Андреем, хотя нет, точнее, он знакомился с ними, она не дышала. Она будто окаменела, и у неё вращались только глаза. Сначала на смеющуюся Дри, потом на маму, на отца. Она пыталась уловить каждое движение их мимики, чтобы понять, как прошло знакомство. Андрей приобнял её за талию и потихоньку потянул в сторону гостиной. Элла сделала шаг, другой и наконец пришла в себя.

— А ты боялась… — ласково шепнул ей на ушко Андрей.

За столом в гостиной рядом с Дри сидел молодой человек с разрисованным лицом и с залитыми чёрным белками.

«Ну да, после такого… Андрей… да просто сошедший с афиши Брюс Уиллис», — ухмыльнувшись, подумала про себя Элла.

— Знакомьтесь — это Марк, — представила своего спутника Дри. — Марк, это моя систер Элла и её бойфренд. Родоков ты уж видел, они у меня душки.

— Да, они у вас действительно очень приятные, — сказал Андрей, отодвигая стул для своей спутницы.

Элла улыбнулась, когда увидела, что даже Дри отметила галантность её кавалера.

Мама вынесла огромный поднос с запечённой рыбой. Весь ритуал трапезы Сочельника по традиции возглавлял отец, произнося напутственные речи, благодаря прошедший год и высказывая пожелания грядущему. Перед самым началом застолья присутствующие обменялись облатками³¹. Отломив кусочек облатки, тот, кому её подавали, произносил доброе пожелание и передавал надломленный кусочек соседу. Вроде бы обычное застолье, как и много лет назад, но Элле сегодня оно показалось таким трогательным.

Когда гости наелись и рассредоточились по квартире, Элла прошмыгнула в кухню к матери. Она подошла к окну, где стоял огромный букет и сказала:

— Красивые.

— Ага, мне отец такие только на свадьбу дарил. Хороший этот твой Андрей. Правильный, — сказала мама, вытирая руки после мытья посуды.

— Да… Правильный, — задумчиво повторила Элла.

Мама приобняла дочь за плечи, и они вместе ещё какое-то время стояли, рассматривая розы. Много хотелось сказать и спросить, но ни дочь, ни мать не стали нарушать это приятное молчание. Хотелось просто стоять, смотреть на прекрасные цветы и думать о том, что грядущий год им принесёт всё самое наилучшее.

Отец взял в оборот Андрея. Мучил его рассказами о своей любимой авиации, травил байки и рассказывал анекдоты на ту же тематику. Они так много смеялись, что мама с Эллой даже вышли из кухни, посмотреть, отчего же мужчинам так весело. Дри с Марком погрузились в мир интернета и пропали с радаров семейных посиделок. Они вернулись лишь тогда, когда мама вынесла торт, который принёс Андрей, и свой фирменный пирог с капустой.

— Я, наверное, зря пирог приготовила, когда тут такое объедение, — сказала мама в приятном, приподнятом настроении, указывая на торт, который Элла с Андреем принесли к столу.

— Вы что? Ваши пироги — это просто объедение! — воскликнул Андрей и, вытянув самый большой кусок, положил к себе на тарелку.

Элла смущённо опустила глаза, пока избранник с удовольствием уплетал мамины кулинарные шедевры. Вспомнилось, как она, набравшись смелости, предложила ему зайти к ней под предлогом именно таких пирогов. Как он смачно их лопал, а когда понял, что весь перепачкался, смущался с набитым ртом. Сначала пробовал вытереться руками, Элла помогала ему салфеткой, а затем… «Чёрт, как давно это было. Мы что, так долго вместе? Нет. Не может быть», — девушка отбросила волосы назад и вместе с ними отогнала нахлынувшие воспоминания.

— Да? Ой как приятно. Знаете, Андрюша… Ой, я же могу вас так называть? Для хозяйки нет лучше похвалы, чем сытые и довольные гости. — Мама расплылась в мягкой улыбке.

А Элла, когда мама назвала Андрея так ласково, внутренне вздохнула ещё раз. «Надо же, как ловко у него всё получилось. И маму обаял, и папа вон сидит уже весь пунцовый от своего любимого “Арарата”. Прям змей-обольститель какой-то», — подумала она, и тут же на ногу под белой скатертью легла тёплая мужская ладонь и нежно погладила по коленке, смущая девушку.

После чаепития Элла окончательно расслабилась. Андрей заполонил собой всю гостиную. Он обсуждал с отцом политику и обстановку в стране, не забывая то и дело обращать свой взор на Эллу и нахваливать мамин пирог при каждом новом кусочке. Так что даже отец, отъевшийся маминой стряпнёй, вновь не удержался и тоже попробовал. Мама цвела от счастья и при каждой удачной возможности пропадала на кухне, где в очередной раз включала чайник, а сама в это время поправляла розы в вазе и ныряла носом в бутоны, желая насладиться их ароматом.

Провожали их долго и шумно. Отец вышел с ними на улицу, обнял дочь на прощание и крепко, по-отечески похлопал Андрея по плечу после рукопожатия. А потом долго махал вслед уезжающему автомобилю, утирая скупую слезу. Элла почувствовала, что её мужчину приняли в семью.

В машине она повернулась к Андрею в пол-оборота и долго разглядывала лицо, как мастерски он управляется с автомобилем в снежную погоду. Он заметил это и накрыл её ладонь своей и немного погладил. Девушка взяла его руку, приложила к своей щеке и замурлыкала, как котёнок.

— Спасибо тебе за сегодняшний вечер, — прошептала она.

Андрей ничего не ответил, лишь улыбнулся и продолжил везти их домой.

Глава 38. Онлайн-совещание

Ранним утром, пока спиногрызы ещё сопели в подушку, Марго по привычке в наушниках слушала какую-то пресс-конференцию, расхаживая по малометражной кухне взад-вперёд, в удобных семейниках Лёнчика, попеременно переворачивая оладушки на сковороде. В один из многочисленных чатов блымкнуло сообщение. Затем другое, а за ним третье, и понеслось. Дама поняла, что на этом пресс-конференцию можно считать оконченной, предусмотрительно выключив конфорку и переложила оладьи в тарелку.

«Лучше мало, но не горелые», — подумала она, наученная горьким опытом.

Открыв форточку и примостившись так, чтобы дым уходил прямо в неё, Марго взяла в руки телефон и начала разбирать почту. От навалившегося потока информации она тут же захотела курить и, размяв в пальцах фильтр, выпустила никотиновый дым и с озорным прищуром спустила огромные очки с головы на нос. Помимо рабочей лабуды в уютном девчачьем чатике царила паника. Все сообщения пестрели восклицательными знаками.

«Что за шум, а драки нет?» — чиркнула сообщение для затравки Марго, не в силах разобрать, в чём суть проблемы.

«Девки, беда! Мне срочно нужна помощь!!! Да это не беда, я просто не готова! Я не знаю как!!! Спасите!!!!!!!!!!!» — хаотично строчила Элла.

Она заперлась в ванной и кидала сообщения в чат, предварительно включив душ, совершенно забыв, что телефон у неё и так находится на беззвучном режиме. Причиной столь бурных переживаний стало предложение Андрея познакомится с его родителями. Так сказать, алаверды, так как он уже успел познакомиться с её семейством. Точнее, это должно было быть даже не знакомство, а поход на Рождество. Как оказалось, Андрей из православной семьи, и у них Рождество празднуют после Нового года. Причём не пышное празднование, а так, семейные посиделки. Но слово «семейные» вводило Эллу в состояние лёгкого мандража. О котором она и поспешила известить подруг.

«О-о-о, деточка моя, ты влипла», — цинично ответила Марго в чате, а сама аж присвистнула, когда наконец-то вникла в суть проблемы.

«Спасибо, поддержала. У тебя же тоже вроде бы празднуют два праздника, или я путаю?» — высветилось сообщение от Эллы.

«Праздновали. Я с Лориком в контрах. Она в последнее время как бабка сильно нашкодила, поэтому теперь в целях экономии мы празднуем только одно Рождество, и не православное. А то подарков на спиногрызов не напасёшься».

«А как же Лёнчик? Он кстати кто?» — Элла.

«Да я сама не врубилась. Но зимой включает электрическую хануку и ставит на окно, а вообще он за любой кипишь, кроме мордобоя. Тебе бы Василису спросить, она у нас по этой части подкованная. Даже с Лориком общие разговоры на эти бесячие темы может поддерживать».

«Кто меня дурным словом вспоминает?» — прилетело сообщение от Василисы с кучей смайликов.

«Вась, спасай нашу дурёху. Это по твоей части. Как угодить будущей свекрухе — или краткий курс молодого бойца», — со смайликом дьяволёнка на конце прислала Марго.

«Тук-тук. Я читаю, но пока по советам я в домике», — следом за Василисой высветилось сообщение от Лизы.

Пребывание Эллы в душе явно затянулось, того гляди Андрей начнёт прислушиваться и спрашивать, всё ли у неё хорошо. Быстренько замотав волосы полотенцем, Элла намазала лицо кремом и, накинув пушистый махровый халат, вышла из ванной комнаты. Предусмотрительно спрятав телефон в безразмерном кармане халата, в который раз проверив беззвучный режим.

«Не, ну а что поделаешь, я отвыкла от таких смотрин. С Сёмой всё было как-то просто и непринуждённо. Его маман была слегка с прибабахом. Отец жил отдельно, видимо, по этой же причине. Я всем нравилась, и меня принимали как родную. Кирилл вообще меня ни с кем не знакомил. Костик что-то там заикался, но порвала я с ним быстрее, чем пришло время знакомства. А тут фиг их поймёшь. Они, наверное, пожилые люди? Со своими нравами и видением, какая должна быть избранница их сына. Так ещё и Рождество. С их семейным кругом. Звучит как из фильма ужасов, где в какой-то момент за спинами сидящих полыхнёт пламя, и всем надо будет взяться за руки», — Элла в очередной раз глубоко вздохнула и попыталась рассеять тени переживания на своём лице, вошла на кухню, где уже стоял завтрак и записка от Андрея.

«Я тебя не дождался, срочно выехал на работу. О встречи с родителями поговорим вечером».

Элла обрадовалась, что осталась одна и, усевшись за стол, запрокинула свои длиннющие ноги на соседний стул. Достав из кармана телефон и отхлебнув немного ещё горячего кофе, принялась орудовать в чате.

К тому времени, как она вновь подключилась, подруги уже придумали, в чём ей следовало бы идти и как себя вести, чтобы понравиться свёкру и не вывести из себя свекруху.

«Девки, вы серьёзно? Одеться как монашка. Да у меня после того, как я пришла в форму, нет ничего монашеского. Я наоборот стала отдавать предпочтения более откровенным платьям.

«Январь, зима на носу, всю откровенность отморозишь. Потом как ты нашему красавцу детей рожать будешь?» — Марго.

«Каких ещё детей?»

«Тех, которые следуют после знакомства с родителями и свадьбы. Муа-ха-ха», — как всегда душевно поддержала Марго.

«Ляля, не нервничай. Манюня опять в токсик. Расслабься. Выбери что-то спокойное, сильно не красься и веди себя мышкой — глазки в пол. Это всегда прокатывает. На вопросы не отвечай сильно развернуто, пусть больше говорит Андрей. Так и отмолчишься одну встречу. А там поймёшь, что за люди, и как с ними общаться», — попыталась навести порядок в душе Василиса.

«А традиции? Традиции у вас там какие-то есть?» — продолжала панику Элла.

Она подошла к гардеробу и начала пальцами перебирать свои наряды. Какие-то из них были даже удостоены того, что хозяйка достала их и приложила к себе. Покрутилась, затем фыркнув, отложила в сторону.

Тем временем Марго забивала в поисковике запросы «обряды православных на Рождество», «Рождество глубоко верующих православных», «как празднуют Рождество православные» и прочие похожие словосочетания. На сигарете скопилось порядком пепла, и он норовил свалиться на пол. Даме в семейниках было лень тянуться за пепельницей, поэтому для такого дела хорошо подошла валяющаяся рядом металлическая крышка от любимых мочёных помидоров Лёнчика. Поисковик не выдавал ничего сверхъестественного — не было ни странных обрядов с отрезанием и сжиганием волос, ни питья какой-нибудь непонятной жижи. Марго успокоилась и поняла, что можно перекрестить подругу непонятно на какой лад и смело отпустить на смотрины.

«Да вроде у нас нет там никаких ритуалов. Ну или мы не всё празднуем», — высветилось сообщение от Василисы с опозданием.

«А то, что ты для Лорика за святой водой ездила?» — начала допрос Марго.

«Это на крещение».

«А вокруг церкви бегала ночью?»

«Мань, это на Пасху, и не бегала, а шла. И вообще там очень красиво, я тебя уже который год зову».

«Ага. Ну что, значит, не сожрут нашу Ляльку? Пусть идёт знакомиться», — постановила Марго.

«Спасибо, что разрешили», — съехидничала Элла в чат.

По её лицу поползла улыбка. Она наконец нашла то самое платье золушки, в котором была готова пойти к родителям Андрея. Она покрутилась перед зеркалом, взяла телефон и пару раз клацнула себя с нескольких ракурсов. Скинула в чат на всеобщий суд и, получив лайки от всех участников, выдохнула, переоделась и поспешила на работу.

Глава 39. Та ли она самая?

— Тебя никто не съест, — шепнул на ухо Андрей своей спутнице и добавил для ободрения: — Ты выглядишь сногсшибательно.

Элла задрожала, как осиновый лист, когда он нажал кнопку звонка у двери. Она действительно выглядела шикарно. Приложив к этому массу усилий, которыми пренебрегала в обычной жизни, ссылаясь на естественную красоту. Маникюр, макияж, причёска, за каким-то рожном педикюр и даже «счастливые» красные труселя. В ней в этот день было всё великолепно.

Дверь открыл полноватый мужчина невысокого роста с приятного цвета сединой и очень мягкой дружелюбной улыбкой. Не обращая внимания на Андрея, он сразу протянул обе руки к Элле и заключил её в свои мягкие объятия.

— Какая девочка к нам пожаловала! — сказал он, покрутив Эллу, словно в танце, вокруг своей оси и добавил: — Мать, гляди, с какой молодухой я обнимаюсь.

— Не пугай детей, старый ты пень! — высунулась из кухни пожилая дама. Её трудно было назвать словом женщина, потому что даже полотенце, которым она вытирала руки, держала как-то по-особенному.

Элла застыла, как белоснежная ледяная статуя, которая никак не хотела таять от жарких объятий возможного свёкра. Андрей осторожно протиснулся в дверной проём и пожав руку отцу, сунул матери огромный букет и мешок с провизией, которую предусмотрительно купил по заранее предоставленному списку.

— Ну, па-ап, ты мне так всех невест распугаешь, — сказал Андрей, помогая Элле снять верхнюю одежду.

— Ой, смотрите, какой гоголь, как будто они за ним толпами бегали. Поверьте мне, Эллочка, вам попался порядочный зануда, не то что я в молодости. Балагур, массовик-затейник, а этот, скукота да и только, — он махнул рукой на сына и, осторожно приобняв девушку за талию, повёл в гостиную.

— Смотрю, отец сегодня прям в ударе, — пробормотал Андрей, входя на кухню к матери.

— Да какой там! Он так переживает, чтобы всё прошло хорошо. Ты уж дай ему пообщаться вдоволь. Смотри, как распетушился, — поправив съехавшую на лоб курчавую седую прядь, сказал женщина и тут же вручила сыну два блюда из хрусталя, доверху наполненные салатами.

— Ух, зачем так много? Нас вроде четверо?

— Ты же знаешь отца. Всего должно быть много. Ничего, мы сможем потом ещё недельку доедать. Будем и вас вспоминать.

— М-да, мам, ну ты и загнула.

— Не мамкай, большой уже. Вон иди красавицу свою спасай, а то я за отца не ручаюсь.

В маленькой гостиной было еле протиснуться. В углу стояла большая натуральная ёлка, почти до потолка увешанная игрушками и усыпанная мишурой. Местами уже осыпалась, поэтому вокруг неё все проходили с особой осторожностью. Посреди стоял разложенный стол-книжка — громоздкий, неудобный, но полностью уставленный разного вида стряпнёй. К стене был придвинут диван, на котором выделили место для молодёжи. С приходом Андрея в гостиную стол решили отодвинуть подальше от дивана.

— Кто-то раздобрел на невесткиных харчах, — проговорил Пётр Егорыч, отец Андрея.

Элла густо покраснела, но не проронила ни слова, она только улыбалась. Стеснялась и смотрела в пол, как это ей советовала Василиса. Да, собственно, и вставить слова у неё особо не получалось. Пётр Егорыч оказался очень активным собеседником и уже успел многое поведать о предках Андрея.

Когда наконец-то все уселись, глава семейства поднял бокал шампанского. Он неспешно выпрямился, как гусар, поставил локоток вровень с плечом, готовился явно к длинной речи. Но вместо ожидаемого тоста за Рождество в очередной раз слащаво глянул на Эллу так, что она опустила глаза, как смиренная женщина востока, и крякнул:

— За милых дам! — сделал что-то наподобие щёлканья шпорами, получилось комично тапками, и опрокинул бокал до дна.

— Всё, ты его очаровала, — шепнул Андрей украдкой Элле на ушко, пока Людмила Фёдоровна просила отца закусить такое геройство.

Когда все немного утолили голод и шампанское создало более расслабленную обстановку, Пётр Егорыч перешёл к наступательным действиям.

— А когда свадьба? — спросил как ни в чём не бывало, смотря не на Андрея, а на Эллу сквозь толстую лупу очков.

На него же с другого конца стола глядели две пары ошарашенных глаз. Застывшие с приборами, как будто им сказали «морская фигура замри». Будущий свёкр, наверное, понял, что немного переборщил со спонтанностью вопроса, и начал потихоньку идти на попятную, но не отходить от сути вопроса:

— Ну, сынок, я понимаю, что ты завтра прям не побежишь в ЗАГС, но вы ведь, наверное, что-то уже надумали? Или вы ещё приглядываетесь друг к другу?

— Пап, давай мы как-то сами этот вопрос решим? — начал Андрей, первым отойдя от ступора, но не успел закончить свою мысль.

— Нас с матерью всё устраивает. Вы только заранее предупредите, чтобы мы на дачу не уехали. Мы, знаете ли, заядлые дачники. У Людочки там такие грядки. А помидоры — закачаешься, с кулак, — сказал Пётр Егорыч и двусмысленно выставил свой кулак, показывая его не столько Элле, а Андрею.

Как показалось Элле, этот жест явно относился не к помидорам. Андрей попытался отвлечь девушку разговорами о детстве и юношестве в надежде, что упёртый старик угомонился со сватовством.

Рассказ получился долгий и интересный, Элла наконец-то почувствовала, как её спина понемногу расслабилась и она внутренне начала отпускать ситуацию, разомлев в объятиях любимого. Ей было как-то спокойно.

— Отец, смотри, голубки никак не наворкуются, — шепнула Людмила Фёдоровна мужу и, тихонечко потянув за рукав, уволокла на кухню. Сославшись, что ей необходима помощь с чаем.

— Они у тебя всегда такие активные? — спросила Элла, когда они остались наедине, а в кухне так громко закипал чайник, что её шёпот вряд ли был слышен.

— У отца после моих тридцати восьми лет появилась навязчивая идея женить меня. Он воспитан ещё в тех традициях, когда были смотрины и за молодых в большей мере всё решали родители.

— Так это у нас … — Элла от испуга прижала ладонь ко рту, не закончив фразу.

— Да нет, вообще моя личная жизнь — это не их дело. Просто чтобы отец отстал и не женил меня с каждым столбом, я сказал, что в дом приведу ту самую.

Элла сначала хотела что-то спросить — та ли она самая, но Андрей сжал свои объятия покрепче и поцеловал в горячую щёку. Она ничего не смогла сказать, только тоненькой ниточкой счастливая слезинка побежала по щеке. Так приятно было осознавать, что кто-то её назвал «той самой». И не надо из себя что-то строить, доказывать и нестись к каким-то несбыточным целям. Она счастливая сидела под крылышком любимого человека у полуосыпавшейся ели, смотря, как в окне отражаются огоньки от гирлянды, смахивающие на мерцание окон придорожного кафе. Кафе под названием «Жизнь», куда, держа её за руку, потихоньку направлялся Андрей.

Глава 40. Завтрак ближе к ночи

Отсиживаясь на очередном совещании в абсолютно несвойственной для себя манере — сидел и смотрел в окно, вместо того чтобы слушать докладчика и задавать нужные вопросы. Удивительно, но сегодня, Суховецкий как никогда скучал по Элле.

Он уехал, как всегда, не дождавшись, пока любимая проснётся. Оставив на столе чашку кофе и приготовленный завтрак — это стало их маленькой традицией по будням. Андрей обожал смотреть, как она завтракает, но не мог каждый день позволить себе наблюдать за этим, так как должен первым быть в цехе и вести планёрки с рабочими. Чтобы как-то скрасить такие моменты, Элла придумала своего рода игру. Она, перед тем как садиться завтракать, ставила телефон перед собой и снимала всё на видео. Как завтракает, как пьёт воду с лимоном и разрезает красиво яйцо-пашот, и хрустит гренком, намазанным помятым в кашицу авокадо. Позже она стала монтировать эти видео и выкладывать в соцсети. Её страничка быстро стала набирать популярность. Эта категория видео была названа «Завтраки от А.».

Андрей разглядывал сегодняшнее видео во время совещания и улыбался, теряя суровый рабочий вид. Больше всего ему хотелось сейчас шагнуть вперёд, очутиться вместе с ней на их кухне. Заграбастать в объятия, прижать к себе, втянуть её неповторимый запах, зажмуриться и замереть так, чувствуя свою половинку всем телом, всей душой. Рядом. И не отпускать никогда. Но он держался, как вкрученный в землю железный штырь, крепился как мог.

«Наверное, ещё рано вот так с наскоку жениться? Надо пережить этот момент. Перетерпеть несколько минут, и всё пройдёт», — уговаривал он себя, но ничего не получалось и не складывалось в этот день. Как он ни старался наладить рабочее настроение, всё зря, словно наваждение какое-то. Мысли всё равно возвращали к Элле.

«Э-э-э-э не-е, старина, по-моему, ты наконец-то влип. Как бы выразился отец», — подумал про себя Андрей, когда за весь рабочий день единственное, что он сделал, — это переложил две стопки бумаг у себя на столе. Глянул на часы — три часа дня. В это время чаще всего он вертелся, как волчок, погружённый в работу.

«Одно из двух, или это старость, что вряд ли, или это пришло время», — решил внутри себя Андрей и, встав из-за стола, собрал вещи и на выходе сказал секретарю:

— Я на телефоне, но соединять только в экстренных случаях.

— Хорошо, Андрей Петрович. А вы сегодня ещё будете?

— Наверное, нет. Ни сегодня, ни завтра. Я это, в коротком отпуске, на дня два, а может, и три. Как пойдёт.

Секретарша понимающе кивнула. Во взгляде её читалось что-то вроде: «Ну, бывает, и на таких крепких мужиков может навалиться хандра. Крепитесь».

В машине он сидел и разглядывал плывущие по небу облака, словно собираясь с мыслями, а затем резким движение повернул ключ зажигания и рванул вперёд.

Элла по привычке, сложившейся ещё в карантин, работала в этот день из дома. В удобных трениках и безразмерной кофте с мягким флисом. Сидела за рабочим столом и подставляла лицо первым лучам мартовского солнца. Было очень приятно. Она то и дело отвлекалась на голубое небо, на прохожих и сразу заметила, как к дому припарковалась машина Андрея.

«Забыл, что ли, что-то?» — подумала она и поспешила отпереть дверь.

Когда запиликал звонок, Элла уже отпирала замок. Андрей стоял с огромным букетом роз, держа его не в руках, как в роликах в соцсетях, а подмышкой, и что-то выуживал в кармане пиджака. Эллу немного ошарашила картина происходящего. Она пыталась понять, что же он там ищет в кармане, а в голове прокручивала важные даты. В последнее время навалилась куча работы, и она спокойно могла что-то забыть. Что-то личное, чему она чаще всего не сильно придавала значение. Мужчина шагнул через порог.

— Давай без ненужной неловкости обойдёмся, — распорядился Андрей, весь какой-то красный, нервный, с лёгкой испариной на лбу. Он вытащил то, что искал, — коробочку из красного бархата — и протянул её Элле, а затем бухнулся на колено, рискуя пробить им проход к соседям.

— Андрей, с тобой всё хорошо? — кинулась к нему Элла, тоже оказываясь на коленях, подставляя мужчине плечо для опоры, когда тот слегка завыл от боли.

Они уселись на полу прихожей перед распахнутой входной дверью, и Андрей пододвинул к Элле огромный букет алых роз. Затем вложил в её руку коробочку.

— Выходи за меня, — сказал он почти шёпотом и, растянув петлю галстука, стянул его через голову, бросая в сторону. Он смотрел на свою возлюбленную усталыми и мокрыми глазами в ожидании ответа.

Элла, ошарашенная происходящим, боялась открывать ювелирную упаковку. Странное чувство внутри, не страх, скорее, боязнь испортить момент. Она так долго его ждала. Не от Андрея, а вообще. Вот они сейчас два сумасшедших, сидят на полу почти на лестничной площадке, и так хорошо. Так, как, наверное, никогда не было. Он смотрит на неё, ждёт, тяжело дышит. А она не знает, что сказать.

— Элла, любимая, я очень волнуюсь и почти не соображаю от этого. Пожалуйста, не молчи, — сказал обессиленным голосом Андрей, чувствуя, что у него начинает кружиться голова.

— А что тут говорить? Я согласна, — ответила ему Элла и, отложив коробочку в сторону, постаралась посильнее к нему прижаться и зарыдала.

— Отчего же ты плачешь, любимая?

— Просто это очень красиво, — всхлипывая и заикаясь, говорила Элла, ещё крепче прижимаясь к любимому.

Постепенно лицо Андрея менялось, совсем расслабившись в тот момент, когда он осознал, что сделал. И до конца в это поверил. Закрыл глаза, задержал дыхание, пересиливая себя и пытаясь справиться с эмоциями, обрушившимся на него шквалом. И не совладав с чувствами, зажал пальцами веки в попытке удержать предательские слёзы и с силой втянул воздух носом. Он подхватил Эллу на руки и понёс на диван. Продолжая сражаться с затопившими его эмоциями, усадил бережно и прижался головой к её коленям.

— Ну что ты? — тихо и нежно спросила она, гладя по голове.

Андрей снова с силой втянул воздух, обнял двумя руками возлюбленную и уткнулся головой ей в грудь. Так и застыли. Переживая как чудо это новое неизведанное единение. Элла всё гладила и гладила его тёмные с проседью волосы. Чуть отстранилась и поцеловала в лоб.

— Есть будешь? — сказала невпопад Элла.

Он покачал утвердительно головой, отстранился от её груди и, третий раз шумно вздохнув, ответил:

— Хочу есть. Пить. И гулять с тобой до утра.

— Компот или коньяк? Тебе утолить жажду или нервы подлечить? — рассмеялась Элла, тем самым разрядив неловкую обстановку.

— И то, и другое, раз я в таком ударе.

До еды дело дошло ближе к ночи. Не могли же они не поцеловаться. А поцеловавшись, уже не могли остановиться. Тело к телу, душа к душе. Объединённые чем-то незримым. А когда отдышались после прекрасного момента любви, лежали и смотрели в лицо друг другу.

— Как так у нас с тобой получилось? — поражалась Элла, задумываясь над обстоятельствами соединения их жизней. — Ведь поначалу ты мне так, просто приглянулся — и всё. Импозантный интеллигентный заносчивый хлыщ, куда уж мне до тебя? Ходит весь такой свободный, как большинство хозяев жизни.

— Ты мне тоже поначалу не очень-то и понравилась. Но интерес как-то сам собой возник при первой нашей встрече. Ты ведь не на мой вкус девушка и не мой размерчик. Пигалица, ещё и задиристая, кусачая по-особому. Всё-то она знает, понимает и посмеивается.

— А потом в один момент что-то случилось. Как-то забавно. Не воспринимали друг друга. Не видели по-настоящему. Да и не нравились-то толком. И вдруг кто-то пыльный занавес между нами одёрнул, и оказались мы самыми родными.

— Да кто его знает? — призадумался Андрей. — Значит, и так бывает. Что уже в этом копаться? Спасибо, что случилось.

Андрей уснул быстро. Видно, что нелегко далось сегодняшнее решение. Не просто так это всё сказано в воздух. Элла долго ворочалась. Проснулась, вышла на кухню и, налив стакан воды, подошла к подоконнику. На нём калачиком свернулась Баста на мягком пледе, который постелил Андрей. «Обо всём-то он позаботился», — мелькнуло в голове у девушки. Она поворачивала на пальце кольцо. Было как-то непривычно его ощущать на безымянном пальце. Красивое. Наверное, дорогое, а впрочем, какая разница. Главное, что теперь они вместе.

Глава 41. Прекрасная история

После так называемой помолвки на коленях в прихожей они уехали на море. Отдохнуть и надышаться балтийским солёным ветром, как об этом давно грезилось Андрею. Элла нашла в интернете замечательный небольшой домик почти на берегу. Каждое утро стоя на балкончике с чашкой кофе, она заслушивалась прибоем, шумом сосен и криками вечно голодных чаек.

Людей немного. Тишина и покой. Именно о таком месте мечталось когда-то Элле в её сумбурном путешествии на Бали. Месте, где только они вдвоём, как на краю света. Гуляют по побережью, наслаждаясь прибоем. Провожают закатное солнце, держа друг друга за руку, и разговаривают обо всём на свете.

Они часами так бродили по берегу. Погода стояла на удивление тёплая, приветливая и ласковая для началаапреля. Андрей добросовестно ленился по вечерам — лёжа на диване у камина, занятый созерцанием невероятной красоты пейзажей, силуэтом своей возлюбленной, и кайфовал, как никогда в жизни.

Блаженство развеялось, как только вернулись домой, ведь в конце апреля случилось не что иное, как Эллин день рождения. Она не особо любила его отмечать, да и не отмечала бы вообще, но Андрей настоял. Посовещавшись, было решено позвать друзей с обеих сторон к ним домой. Сделать новоселье и отметить день рождения в одном флаконе. С друзьями Андрея и их семьями Элла уже познакомилась. Они не просто нашли общий язык, а как-то сразу сдружились, её приняли как родную.

Больше всего она переживала, как произойдёт знакомство Андрея с подругами. Ведь они впервые предстанут друг перед другом. Не считая нескольких раз, когда они видели его украдкой. Ей казалось, что сейчас Василиса и Марго сольются двумя кобрами в дуэте и начнут его препарировать. Когда запиликал дверной звонок, Элла даже испуганно зажмурилась, но Андрей чмокнул в щёку, вручил свой бокал с шампанским, к которому он до сих пор не притронулся, и пошёл открывать дверь.

— Дамы, я ослеп от вашей красоты, проходите, — услышала она обрывок фразы из прихожей.

Андрей обходительно помог каждой раздеться, определил верхнюю одежду на вешалки и проводил всех в огромную гостиную.

— Ух ты, сколько народу, — удивилась Лиза, держа на руках непоседливого парнишку, который так и норовил вырваться из её объятий.

— Вот же тихоня ты, Лялька. Смотри-ка, тихой сапой вон какого красавчика отхапала, — произнесла Марго вполголоса над Эллиным ухом.

— Не культивируй в себе чувство зависти, Манюня, — весело произнесла Василиса, уже где-то раздобыв два бокала шампанского, и сунула один Марго, чтобы та смогла потушить разгорающийся пожар. — А то оно такое коварное, зараза. Зародится внутри и расти начинает. И превратишься ты со временем в злющую заведующую тётеньку.

— Да сама ты тётенька. Скажешь тоже.

— Тихо девочки, тихо, — смеясь, вторглась в их разговор Лиза. С любовью оглядывая красавицу Эллу и всё вокруг, добавила: — А Элла сегодня и вправду просто прелесть, и глазки такие счастливые.

— Ну ещё бы, — пробурчала Марго, но уже без обиды.

Она вообще была необидчивая и беззлобная, просто на неё иногда находило. Хорошо, что все знали об этом и не обижались на такие маленькие шалости её характера.

Чтобы не заморачиваться, еда была на заказ, но Эллины девчонки, откликнувшись на такое замечательное событие в жизни подруги, принесли с собой разные интересные вкусности. Получился великолепный праздник. Элла блаженствовала и всё норовила сама себя ущипнуть, думая, не сон ли это. Она смотрела на гостей, на красивого мужчину рядом, который весь вечер шутил и развлекал всех, при этом ни на минуту не убирая руку с её талии. Уж больно всё по-сказочному получается. Слишком хорошо, чтобы это было правдой. Ведь когда человеку очень хорошо, он начинает думать, что такого быть не может, и старается докапываться в поисках скрытых проблем, капли дёгтя и всего такого.

Подруги Эллы легко влились в сложившуюся атмосферу вечера, а когда гости стали понемногу расходиться, то привычная женская компашка засела на кухне. Помогая Элле упаковывать остатки еды и перемывать тарелки, пока Андрей занимался проводами гостей. Подолгу прощаясь с каждым на улице.

— Это у тебя что там на шее, кольцо помолвочное, что ли? — прищурившись и поправив очки, спросила Марго.

— Да, оно просто такое огромное, Андрей его сам покупал… Сюрприз хотел сделать, — ответила подруге Элла и покрутила усыпанное драгоценными камнями колечко на цепочке.

— Так значит, у нас уже есть предложение?! — призадумалась Марго и добавила: — Неплохо. Этот мужик мне всё больше нравится. А свадьба-то когда?

— Я пока не думала, — пожала плечами блондинка.

— Ну, а родителям-то хоть сказали? — участливо спросила Василиса.

— Да… Мама плакала… от счастья. Сказала, что с первой встречи загадала, чтобы мы с Андреем поженились, так он ей понравился. Папа сказал, что теперь он обрёл сына. Ну тип у него тут бабье царство, и приятно быть не одним в поле воином.

— А ты сама-то готова? — спросила Марго, слушая, как неуверено отвечает подруга на их вопросы.

Элла отложила полотенце, которым она протирала вымытые тарелки перед тем, как отправить в шкаф, и подошла к окну. Внизу у подъезда она увидела, как вереница такси подъезжает к их дому и Андрей усаживал по очереди гостей, обнимая и хлопая по плечу на прощание. Он был такой весёлый и счастливый. Заметив её в окне, помахал, она тоже прижала ладонь к холодному стеклу.

— Не знаю, готова я или нет. Просто не хочу, чтобы это счастье заканчивалось. И если для этого надо поставить штамп в паспорте, то да. Я готова. Мне ещё не было так хорошо, как сейчас. И я… Я очень этим дорожу, — сказала Элла после долгой паузы и вытерла скользнувшую по щеке слезу.

Растрогавшись от такого чувственного монолога, подруги одна за другой пошли обниматься. В таком девичьем коме, полном тепла, слёз, радости, и застал их Андрей. Он стоял в дверном проёме и, улыбаясь смотрел, как девицы шатаются в объятиях.

— А ну-ка отставить это мокрое дело! Команда кутить и пьянствовать продолжается, — провозгласил он и громко выстрелил пробкой шампанского. Тем самым напрочь развеяв слезливые настроения.

Девушки взвизгнули и тут же начали подставлять бокалы, чтобы пена из бутылки не начала падать на пол. На кухне до позднего вечера звучали раскаты смеха и бесконечных историй. Никто из присутствующих не хотел, чтобы этот вечер заканчивался, да что там вечер, эта прекрасная история.

Примечания

1

Недорого (индонезийск.).

(обратно)

2

Очень, очень хорошо (искаж. англ.).

(обратно)

3

Хорошего отдыха, я вернусь через месяц (индонезийск.).

(обратно)

4

Безопасно (англ.).

(обратно)

5

Ты так считаешь? (англ.)

(обратно)

6

Думай, думай (англ.).

(обратно)

7

Особенная (англ.).

(обратно)

8

Занята (англ.).

(обратно)

9

Неудача (англ.).

(обратно)

10

Внимание (нем.).

(обратно)

11

Не хочу быть сама по себе (англ.). Цитата из песни Селин Дион (1996 г.).

(обратно)

12

Опыт (англ.).

(обратно)

13

Генерировать (англ.).

(обратно)

14

Нечто среднее между серым и коричневым цветом.

(обратно)

15

О Господи! (англ.)

(обратно)

16

Любовник, близкий друг (англ.).

(обратно)

17

Сестра (англ.).

(обратно)

18

Блюдо литовской кухни; картофельные клецки с мясной начинкой.

(обратно)

19

Гномик (литовск.).

(обратно)

20

Почему бы и нет? (англ.)

(обратно)

21

Старая школа (англ.). Устойчивое выражение, когда хотят сказать, что это то, как делали наши родители и дедушки с бабушками.

(обратно)

22

Общее настроение (англ.).

(обратно)

23

Хайкинг — непродолжительное путешествие по горной местности.

(обратно)

24

Замьютить (англ.) — сделать неслышным или менее слышным, заглушить, приглушить; выключить (микрофон).

(обратно)

25

«Секс в большом городе» (1998–2004) — американский комедийно-драматический телесериал.

(обратно)

26

Притормозить (англ.).

(обратно)

27

Ребенок, малыш (искаж. англ.).

(обратно)

28

Портовый петух (португ.).

(обратно)

29

Круглый (итал.).

(обратно)

30

Извини (искаж. англ.).

(обратно)

31

Облатка — плоский круг из теста, используемый в приготовлении различных блюд. У некоторых народов — одно из традиционных рождественских блюд.

(обратно)

Оглавление

От автора

Глава 1. Домик у моря

Глава 2. Гелла

Глава 3. Разговор о мужских яйцах

Глава 4. Репейник

Глава 5. Уютный чатик

Глава 6. Прощание

Глава 7. Всё, что осталось

Глава 8. Эффектный выход

Глава 9. Особенный кофе

Глава 10. Призраки из прошлого

Глава 11. Договор с внутренним Я

Глава 12. О детях

Глава 13. Персиковое варенье

Глава 14. Двадцать один день

Глава 15. Откровения под Рождество

Глава 16. Работа лечит

Глава 17. Маленькие таблеточки

Глава 18. Медуза Горгона

Глава 19. Чай с эффектом детокса

Глава 20. Картофельные дирижабли

Глава 21. Ущемлённый рай

Глава 22. Шесть цветов жизни

Глава 23. Вышивка крестом

Глава 24. Девичник

Глава 25. Женское счастье

Глава 26. Новые реальности

Глава 27

Глава 28. Уникальная женщина

Глава 29. Повезёт в работе

Глава 30. Свободные отношения

Глава 31. Андрей или Андрюша

Глава 32. Букет роз

Глава 33. Холодный мир

Глава 34. Откровение

Глава 35. Месяц нежности

Глава 36. Душевная идиллия

Глава 37. Змей-соблазнитель

Глава 38. Онлайн-совещание

Глава 39. Та ли она самая?

Глава 40. Завтрак ближе к ночи

Глава 41. Прекрасная история

*** Примечания ***