Оценку не ставлю, но начало туповатое. ГГ пробило на чаёк и думать ГГ пока не в может. Потом запой. Идет тупой набор звуков и действий. То что у нормального человека на анализ обстановки тратится секунды или на минуты, тут полный ноль. ГГ только понял, что он обрезанный еврей. Дальше идет пустой трёп. ГГ всего боится и это основная тема. ГГ признал в себе опального и застреленного писателя, позже оправданного. В основном идёт
Господи)))
Вы когда воруете чужие книги с АТ: https://author.today/work/234524, вы хотя бы жанр указывайте правильный и прологи не удаляйте.
(Заходите к автору оригинала в профиль, раз понравилось!)
Какое же это фентези, или это эпоха возрождения в постапокалиптическом мире? -)
(Спасибо неизвестному за пиар, советую ознакомиться с автором оригинала по ссылке)
Ещё раз спасибо за бесплатный пиар! Жаль вы не всё произведение публикуете х)
Все четыре книги за пару дней "ушли". Но, строго любителям ЛитАниме (кароч, любителям фанфиков В0) ). Не подкачал, Антон Романович, с "чувством, толком, расстановкой" сделал. Осталось только проду ждать, да...
да кое-что для себя по мелочи разузнать — зачем-то отчитался я и тут же решил кое-что уточнить. — А кстати тётушка, может скажете, а почему вы полустанок Четырнадцатый километр, Тринадцатым обозвали.
— Как почему. Так он раньше ещё до войны с немцами, да и потом, почитай до прихода Хрущёва, Тринадцатым километром всегда и назывался. А уже потом, после того как у нас в колхозе, три года подряд, кукурузу пытались выращивать, его в четырнадцатый и перекрестил, чтоб значится несчастливое название убрать — объяснила случайная попутчица, а следом поставила большое лукошко рядом с собой на деревянную лавку. Откинув чистую тряпицу, она достала из корзины свёрток и развернув газету. Затем кивнула на толстенный шмат солёного сала, без единой мясной прожилки. — Давай-ка налетай касатик, а то небось там откуда ты к нам прибыл, такого угощения днём с огнём не сыщешь.
Учуяв знакомый с детства аромат сала с чесноком, я не собираясь обижать, явно желающую поговорить тётушку, кивнул соглашаясь и тут же положил свой малый чемоданчик плашмя на большой, таким образом соорудив между нами некое подобие обеденного стола.
И пока я, словно фокусник извлекал финку из рукава и резал на развороте газеты «Правда» плотное в меру сало, рядом со стопками белых ломтиков, начали появляться свойские, варёные яички, краюха самодельного серого хлеба, ещё тёплая, вареная картошка, свежие огурцы, пук перьев зелёного лука и головка ароматного чеснока.
После выкладки нехитрого провианта, щедрая тётушка извлекла из корзины длинную бутыль с молоком и выдернув из горлышка, плотно свёрнутую газетную пробку, ловко налила мне гранёный стакан.
— Тёть, так молоко с салом, куда ж? — было возразил я, но она отмахнулась.
— Пей касатик домашнее молоко, кушай сальце и не бойся, от всего этого в пути тебя точно не пронесёт. Всё свойское, полезное, проверенное временем. Ты, в своём городе такого точно не отведаешь. Хлеб вечером испекла. Молоко парное, только с утра Звёздочку подоила, а лучок с чесноком и огурчиками, прямо с грядок сорвала, перед выходом и в ключевой воде обмыла.
Задавшись, я тут же накинулся на безумно вкусную еду и сразу вспомнил летние месяцы, проведённые у двоюродной бабки в деревне, под Рязанью. Вспомнил речку, сенокос, местных пацанов, девчонок и танцы в сельском клубе под радиолу и гармонь.
А пока я уплетал за обе щеки и глядя из окна вспоминал свои короткие и как мне казалось, давно забытые отрезки сельской жизни, в голове продолжала звучать мелодия и слова песни.
'На дальней станции сойду,
Запахнет медом,
Живой воды попью у журавля.
Тут все мое, и мы, и мы отсюда родом
И васильки, и я, и тополя.'
Тётушка сидела напротив, вздыхала почти в такт песни и при этом искренне улыбаясь, глядела на меня так, словно кормит не случайного попутчика, встреченного в вагоне электрички, а собственного нерадивого сына, который за долгие годы, первый раз по случаю заскочил её навестить.
И когда я окончательно расслабился, в тамбуре вагона появился чернявый иной, заставивший меня снова напрячься. Стоявший на страже теневик узрел как парень с папироской во рту, выскочил из перехода между вагонами и замер в тамбуре. Прикурив папиросу у курившего бородатого мужика, чернявый быстро обшарил взглядом вагон и обнаружив меня, сидящего к нему спиной, удовлетворённо затянулся и начал ловко выпускать дымные колечки.
Однако, оставаться там и следить дальше он почему-то не стал и уже через минуту вернулся в головной вагон. Это его новое появление меня напрягло, и тётушка это сразу заметила.
— Милок, а ты чего в лице поменялся, аль угощение тебе мое не по вкусу пришлось? — спросила она.
— Да нет тётенька все очень вкусно, прямо как будто я к своей родне в гости приехал — вполне честно ответил я и в доказательство своих слов, откусил от ломтя хлеба, закинул в рот пол яйца с парой кусочков сала, и закусив обмакнутыми в соль луковыми перьями, зашлифовал всё это парой глотков, сладкого до одури, парного молока.
— А как тебя милок звать? А то сидим беседуем, а имени твоего я так и не знаю — проговорила тётушка и снова улыбнулась.
— Генкой меня кличут — ответил я и кивнул, как бы ещё раз здороваясь.
— Значит Геннадием величают, ну прямо как моего покойного мужа. Ну а меня Авдотьей Никитишной кличут, но ты меня можешь по-простому тёткой Авдотьей называть — по-простому представилась спутница.
— Авдотья Никитична, вы же про те места куда мы путь держим всё знаете. Может расскажите мне что там да как? — попросил я, при этом продолжая с удовольствием жевать.
— Так почему не расскажу, конечно обо всём поведаю. Тем более, не только я там большую часть жизни прожила и каждый пень в тайге в лицо знаю, но и мои предки, почитай до четвёртого колена назад, там жили и поселились в Прыгательной деревне ещё при царях, в то время, когда на речке Золотянке, только-только золотой песочек начали
Последние комментарии
1 час 6 минут назад
1 час 39 минут назад
2 часов 36 минут назад
17 часов 37 минут назад
20 часов 11 минут назад
20 часов 39 минут назад