Любашин денек [Лев Иванович Кузьмин] (pdf) читать постранично, страница - 3

рабочих
мужиков кормить. Знаешь, там хлопот сколько? Нет, нет,
и не собирайся, и не выдумывай!
И тут всегда крепкая на слёзы Любаша заплакала:
— Эх, бабушка, бабушка! Я-то думала, ты со мною всегда
по правде, а ты такая же, как все... Сначала говоришь:
«Большая, почти взрослая!», а как до главного дошло, так
опять — чиж. Ну и пусть! Пусть навсегда я чижом и останусь,
и не надо мне никаких туфель-подарков, ничего не надо...
Пускай теперь другие ходят в новых туфлях, пускай другие
разъезжают на мотоциклах с колясками, пускай мужиков
кормят, пускай хлеба убирают, а я... А я...
И Любаша заплакала так горько, что слёзы покатились по
щекам, по подбородку, и одна слезинка капнула прямо в
недопитый чай.
Бабушка такой грустной картины, конечно, не вынесла. Она
подбежала к Любаше, обняла и принялась чистой изнанкой
передника утирать мокрые Любашины щёки. Потом заставила
высморкаться, сказала:
14

— Ну вот, а то сразу и реветь... Возьму я тебя, возьму.
Утром с Иваном Романычем потолкую и возьму.
А наутро бабушка сама разбудила Любашу:
— Вставай, поторапливайся!
И Любаша так стала поторапливаться, что собралась даже
раньше бабушки и выскочила босиком на крыльцо.
Прохладные ступени крыльца были ещё в тени. И весь
палисадник был в тени. А от заплёснутой утренним солнцем
школы опять долетал дробный стукоток молоточков. Любаша
глянула туда и увидела крохотных, будто муравьёв, вчерашних
кровельщиков. Они сидели на самом коньке, быстро взмахи­
вали молоточками, и звон оттуда прилетал такой радостный,
что Любаше захотелось крикнуть:
— Эге-гей! Здравствуйте! У меня сегодня тоже рабочий
денёк. Я уже не чиж, я — бабушкина помощница, еду в поле
мужиков кормить!
Крикнуть так Любаша, конечно, не крикнула, только по­
думала, но всё равно ей стало очень славно.
А тут донёсся и дальний голос мотоцикла. Сначала
за яркими от солнца берёзами, где-то в переулке, словно бы
заныл комарик, потом комарик превратился в басовитого
жука, и вот из-за поворота выскочил и сам трескучий мото­
цикл, а на нём Иван Романыч.
Бригадир тормознул у калитки и соскочил на траву. Ла­
ковый козырёк его фуражки сегодня сверкал. Даже старень­
кий комбинезон на бригадире был свеж, а на боку у него
висела полевая армейская сумка, и от всего этого Иван
Романыч казался нынче очень строгим, очень похожим на
командира.
Любаша как глянула на него, так сразу подумала, что весь
её вчерашний уговор с бабушкой может пойти прахом, бри­
гадир ещё всё может отменить, и заполошно крикнула:
16

— Ой, бабушка! Ой, скорееГ.Иван Романыч приехал.
— Иду-у... Слышу, слышу,— донеслось из избы, и бабушка
там торопливо затопотала, но вышла она не вмиг.
В избе сначала что-то погремело, в избе сначала чтото постучало — похоже, платяной шкаф, похоже, ящики комо­
да,— и вот хлопнула дверь, и вот в сенях заскрипели поло­
вицы, и бабушка наконец-то появилась на крыльце.
А вернее сказать, бабушка не появилась! Вернее сказать,
17

бабушка выплыла из тёмных сеней этаким светлым-пресветлым корабликом — такой праздничный у неё был вид.
С ног до головы бабушка нарядилась во всё новое. На ней
была длинная сатиновая юбка, белая кофта мелким горошком,
передник в светлую голубую клетку; а на правой руке, чуть
отставив локоток, бабушка бережно и важно несла корзину,
увязанную сверху другим, запасным фартуком.
— Ух ты-ы! Прямо хоть на бал! — воскликнул Иван Рома­
ныч и распахнул калитку: — Прошу! Карета подана.
И хотя он сказал это шутливо, бабушка так вся и зарделась
от удовольствия и медленно поплыла от крыльца к распах­
нутой калитке.
А Любаша забеспокоилась. Любаша всполошилась ещё
больше: «Этак она и про меня забудет!» — и потянула ба­
бушку за рукав:
— Скажи Ивану Романычу скорее, скажи...
— Не суетись,— ответила строгим голосом бабушка и
остановилась у мотоцикла, принялась ощупывать в коляске
крохотное сиденьице. Ощупала, с большим сомнением пока­
чала головой:
— Ну и карета у тебя, Иван! Зыбочка на одном колесе.
Поди, вытряхнешь где-нибудь на колдобине?
Иван Романыч поставил бабушкину корзину в коляску, за­
смеялся:
— Не вытряхну. Да и колёс не одно, а, ясно-понятно,
целых три. Небось хватит...
— Нам-то хватит, да куда помощницу посадишь? — ловко
перевела разговор бабушка, и Любаша так вся и замерла.
«Сейчас бригадир скажет: какую помощницу? Что за по­
мощницу? Эту вот, что ли? Беги, чижик, домой! Беги, беги,
не задерживайся!»
А Иван Романыч и в самом деле сказал:
18

— Какую помощницу? Что за помощницу? Эту вот, что ли?
А ну, покажи, руки у тебя крепкие?
— Что? — удивлённо уставилась Любаша на бригадира.
— Я спрашиваю, руки у тебя крепкие?
— Крепкие, крепкие! Очень крепкие!
И Любаша вскинула руки, стиснула их в кулачки:
— Вот какие крепкие!
— Ну, тогда ясно-понятно. Тогда садись позади меня и
держись.
Иван Романыч топнул по стартёру, мотоцикл фыркнул,
заржал, словно