Метаморфоза [Анастасия Якушева] (fb2) читать постранично, страница - 2

потому тело мое тоже не до конца вошло в форму. И когда хозяева улицы, которых я и разглядеть толком не успела, поняли кто перед ними, с воплями отвращения и злобы они набросились на меня и погнали обратно в трущобы.

Кто палками, кто камнями.

Они кидали в меня в всякий мусор, стараясь выбирать что потяжелее, но не решаясь при этом приблизиться и ударить по-настоящему.

Так, под градом ударов, я добежала до трущоб, подволакивая непослушные ноги и для чего-то прикрывая голову, которую к тому времени успела восстановить после гона. В трущобах к банде Синего Джо присоединились местные отбросы, которые тоже никогда не упускали возможности шугануть меня. И все вместе, объединившись и позабыв непримиримую ненависть, они погнали меня дальше по улицам. Улюлюкая и сквернословя, когда удавалось особенно метко запустить камень.

Светлые волосы, которые я почему-то всегда с особенной тщательностью воссоздавала, покрылись густыми подтеками от ссадин на голове. Округлые, бархатные на ощупь (откуда я это помнила?) щеки изодрались, пухлые улыбчивые губы (почему я это знаю? У меня не было повода улыбаться) оказались разбиты чьим-то метким броском и обломки зубов острыми краями царапали язык.

Вот очередной камень ткнулся в лопатку и сбил меня с ног. Я покатилась, обдирая голые плечи и колени, а вслед мне полетели победные выкрики и удвоенный град камней. Я вскочила и рванула вперед, но непослушные ноги разъехались, и я с размаху грохнулась лицом прямо в камни, сминая свой милый курносый носик и остренький подбородок. За спиной снова загоготало, а меня по инерции протащило по мостовой и впечатало в какую-то жестяную конструкцию.

Уже не пытаясь придать себе нормальный вид, и не тратя силы на восстановление, я отпустила свое бесформенное тело. Оно плюхнулось на грязные камни, и я, не ограничивая более зрение мутными недоделанными глазами, обозрела разом все — и эту самую улицу, и около десятка, а может и больше преследователей, разной степени разложения, и невысокий жестяной заборчик, который непонятно зачем растянули поперек улицы. Оглядела все разом со всех сторон и, не останавливаясь, выпластала побольше конечностей, зацепилась за стену, перемахнула заборчик, распласталась на мостовой, не останавливаясь, сжалась в тугой ком и новой волной выплестнулась дальше по улице. Еще прыжок. Расплескалась. Прыжок. Разбитое подвальное окно. Вытянулась. Влилась между острыми стеклами.

Плюхнулась в пыльное нутро.

Где-то сзади гогочет, но уже тише.

Темно.

Я метнулась, не разбирая ни дороги, ни собственной формы.

Перетекла через какие-то кучи. Нырнула в гнилые проходы.

А в ушах стоит этот жадный гогот…

Нет, не в ушах, ибо я окончательно потерла форму. Но я знаю, как это должно быть. Я еще помню, что шум стоит в ушах.

Ушах.

У меня должны быть уши.

Я зацепилась за эту мысль, как утопленник, который в последний момент нащупал спасительное бревно.

Уши.

У.

Меня.

Должны.

Быть.

Уши.

Я замедлилась и прислушалась, всем телом ловя звуковые вибрации: ото всюду что-то скреблось, иногда попискивало; где-то издалека доносился низкий, неравномерный гул. Но человеческих голосов не было. И шагов тоже было.

Я заползла в какую-то щель и сжалась в комок. После изнуряющей гонки снова проснулся голод. Пока не всепоглощающий. От такого я еще могла отмахнуться. Но это не на долго. Нужно выбираться и снова искать еду.

Совсем рядом что-то заскреблось и послышался высокий писк. Я наугад выпластала морф и схватила теплое живое тельце. Оно жалобно пискнуло и лопнуло в захвате, забрызгав меня густой липкой жидкостью. Я впитала ее всем телом и вобрала обмякшее тельце.

По поверхности прошла дрожь, и меня внезапно накрыло новое ощущение. Оно прокатилось судорогой по телу и обожгло волной наслаждения, такой мощной, что это почти граничило с болью. Я выгнулась, мечтая закричать, и опала без сил.

Голод отступил.

Не в силах бороться с охватившим меня блаженным бессилием, я забылась.

Когда я пришла в себя, рядом снова кто-то копошился и попискивал. Уже понимая, что надо делать, я в полной темноте напрягла органы чувств, ловя вибрации и поточнее определяя, где находятся эти новые теплые зверьки. Мое податливое тело оказалось удивительно чувствительным и вскоре в голове у меня (точнее там, где обитала моя воля) из многократных звуковых отражений сложился план помещения. Я оказалась зажата между двумя тумбочками. По обломкам стеллажей перебегали те самые зверьки. Их пушистая шерстка гасила звуковые вибрации, но теплое, пульсирующее тело источало какую-то иную дрожь, которую я никогда не видела у обитателей своих трущоб.

Я замерла, подпуская зверьков поближе, и, уже понимая, что буду делать, выпростала морфы, стараясь поймать как можно больше созданий. Три или четыре попались в мои щупальца. Я с хрустом их сжала, вдребезги размочаливая маленькие тельца, и с наслаждением втянула в себя теплую влажную кашицу.

По телу прошла новая